Кейт втиснула груди в спортивный лифчик, стараясь придать им идеальную форму. Бугорки не должны были чрезмерно выступать, и все-таки хотелось сделать их, ну, заметными. Кейт сдвинула груди поближе друг к другу и рассмотрела результат в зеркале. В малиновом спортивном лифчике, шортах и перчатках для поднятия тяжестей она выглядела настоящей атлеткой. Волосы Кейт стянула в хвост на затылке, макияж ограничила до минимума, но сделала его совершенным. Она уже выяснила, что слишком много макияжа остается на полотенце вместе с потом, поэтому использовала водостойкую тушь для ресниц, чуть-чуть светлой пудры и вишневый бальзам для губ «Чапстик». Было ли это необходимо? Может, и нет. Возможно, Нед сегодня и не собирался заходить в спортзал. Однако Кейт знала, что именно из-за него она столь внимательна к своей внешности. Теперь она была яркой, даже чуть нагловатой с виду. Отлично. Теперь можно заняться штангой.
      После пятиминутного разогрева мышц на велотренажере Кейт отправилась в зал тяжелой атлетики, исподтишка поглядывая, нет ли поблизости Неда. Ага! Вот и он! Стоя возле толстоватого парня лет тридцати, Нед объяснял ему, как работать со штангой.
      Прежде всего Кейт направилась к гантелям, выбрала парочку «двадцаток» и легла на соседнюю скамью, чтобы приступить к первому комплексу упражнений. Отдохнув немного, взялась за второй комплекс. Грудь и руки уже начали гореть, но она помнила о присутствии Неда и не остановилась, пока не отжала все положенные пятнадцать раз.
      Когда Кейт встала, чтобы поменять гантели, то почувствовала его взгляд. В зеркале Нед улыбнулся и приветственно поднял руку. Она улыбнулась в ответ и кивнула, сосредоточившись на упражнениях для бицепсов. Через десять минут Нед вышел из зала вслед за своим клиентом, и Кейт огорчилась – правда, ненадолго: вскоре Нед материализовался около нее:
      – Хорошо получается?
      На этот раз он выглядел еще лучше. Тренировочные штаны не скрывали стройной талии, подтянутого живота и чрезвычайно красивых ягодиц.
      – Неплохо, – кивнула она. – Только того заряда, что от бега, я не получаю. Неужели кто-то действительно подседает на тяжелую атлетику?
      – Еще как. Но для этого нужно время. – Нед протянул руку, чтобы подправить позу Кейт. – Держите локти ближе к туловищу. Вот.
      Он окинул ее взглядом и на сей раз остался доволен.
      – Когда вы начнете замечать результаты, сразу захотите двигаться дальше. Это-то и заставляет многих из нас приходить сюда день за днем.
      – Думаете, вы уже подсели на поднятие тяжестей?
      – Не знаю, насколько правилен термин «подсел». Я бы сказал – «привязался». Мне нравится, как я себя чувствую, когда забочусь о состоянии своего тела. Впрочем, не мне бы говорить, не вам слушать, так?
      Кейт рассмеялась:
      – Видели бы вы меня полгода назад! Скажи мне кто, что я буду пробегать двадцать миль в неделю и стану членом спортклуба, я бы от смеха лопнула.
      – И что же вас подвигло на такие подвиги?
      – Да ничего особенного. Просто надоело быть толстой, – призналась Кейт. «И стыдиться своего веса», – мысленно добавила она.
      Нед покачал головой:
      – Женщины очень строги к себе. У парней с этим проще. На них куда меньше давит общество, заставляя быть стройными, красивыми и совершенными. – Нед наклонился, раскладывая гантели по весу. – Да, большинство парней заботится только о своих легких да о том, что делает их парнями. Конечно, голубые не в счет, они куда больше внимания придают фигуре, – добавил он. – Но женщины даже по сравнению с ними сущие маньячки.
      Гм, гм… Может, Нед таким образом признается, что сам голубой? Кейт с минуту обдумывала его слова.
      – Не очень-то прилично сообщать подобное женщине, – наконец сказала она.
      – Я употребил слово «маньячки» не в критическом смысле. Хотел лишь сказать, что женщины целеустремленнее. Посмотрите хоть на нее. – Нед чуть заметно кивнул в сторону роскошной женщины, которая поднимала гантели. Кейт даже издалека видела ее мускулистую фигуру: гладкие, прекрасные мышцы и ни капли лишнего жира.
      – Да уж, – с легкой завистью отозвалась Кейт. – Сногсшибательно.
      – Так и есть, – авторитетно подтвердил Нед. – Она каждый день проводит здесь по два часа. Иногда по три.
      – Ничего себе! – опешила Кейт. – Интересно, что она делает в оставшееся время? Например, ходит ли на работу?
      – Кажется, она работает секретаршей где-то в центре, – ответил Нед. – И дело не в работе. У этой женщины нет никаких особых причин проводить здесь так много времени. Для превосходнейших результатов часа в день более чем достаточно, – Он усмехнулся сам себе. – Ох! Я невольно занялся рекламой заведения!
      – Так, значит, она ходит в зал каждый день? – Кейт даже пожалела женщину. Конечно, та была в великолепной форме, однако платила за это слишком высокую цену. Кейт еще раз оглянулась, пробежав взглядом по идеальной талии спортсменки, и со смутным недовольством опустила глаза на собственный слегка округлый животик.
      – Перестаньте. Вы выглядите прекрасно.
      – Что?
      – Я точно знаю, о чем вы подумали. Вы сравнили себя с ней и решили, что сравнение не в вашу пользу. – Нед скрестил руки на груди, и Кейт заметила, как у него слегка вздулись вены. Не слишком сильно, не пугающе, как бывает у силачей, а очень сексуально.
      – Как вы догадались?
      – Потренируйте женщин – и научитесь угадывать, о чем они думают, – усмехнулся Нед. – Я как Мэл Гибсон в том фильме.
      – А, «Чего хотят женщины»? – вспомнила Кейт. Она видела отрывки фильма, но целиком его не смотрела. Даже Мэл Гибсон не мог заманить ее на киноленту с Хелен Хаит. – Я, к сожалению, его не видела.
      – Не любите кино?
      – Да нет, люблю. Должно быть, просто предпочитаю менее голливудские фильмы, если понимаете, о чем я. Ненавижу предсказуемые сюжеты. Парень встречает девицу, потом ее теряет, потом снова находит. Знаете, как в полицейском сериале – напарник героя должен умереть. Терпеть этого не могу.
      – Правда? Я тоже, – улыбнулся Нед, потирая руки, – Может, нам как-нибудь сходить в кино вместе?
      – Вместе с вами? – «Хо-хо, Кейт!» – Конечно, с удовольствием! – Она кивала, как полная дура, вмиг отбросив подозрения о голубизне Неда. – Было бы здорово.
      – Что, если я возьму ваш телефон из клубного списка и позвоню? Без вашего разрешения я бы на это не осмелился – вдруг вы подумаете, что я вас преследую или еще что…
      «Хорошо, что Нед не знает, как я использую поисковик "Гугль"», – подумала Кейт. А вслух сказала:
      – Конечно, звоните. Буду рада. Нед взглянул на часы:
      – Обязательно звякну. Сейчас у меня клиент, но скоро я с вами свяжусь. Желаю хорошо потренироваться! – На прощание он легонько тронул ее за плечо и зашагал прочь. Кейт смотрела Неду вслед, на его мускулистые ягодицы. В самом деле, красивые. Может, даже слишком красивые для парня за сорок.
      Через два дня после их встречи, незаметно поворачивая запястье, чтобы посмотреть на часы, Кейт думала о Неде. Она стала настоящим мастером незаметной проверки времени. Ах, Господи, всего полдесятого вечера! Нельзя уходить так рано – кто угодно может заметить ее исчезновение и потом нелестно прокомментировать, после чего в деловой характеристике таинственным образом появятся слова: «Недостаточно заинтересована в сближении с коллективом фирмы».
      Хотя вечеринка, приуроченная к концу финансового полугодия, длилась с семи вечера, большинство юристов не подавало признаков усталости. Кейт выпила бокал шардонне и наполнила тарелку свежими овощами, тщательно избегая сыра, яичных рулетиков и всего остального, что содержало в себе жиры. Таким образом, набор продуктов у нее на тарелке был многоцветен, но совершенно лишен чего-либо аппетитного. Ей бы поесть заранее, да времени не хватило.
      Кейт находилась в том странном состоянии, когда происходящее воспринимается как бы извне – как если вы смотрите фильм. Она видела юристов, распустивших галстуки, весело болтающих друг с другом и смеющихся. У всех тут в руках бокалы с напитками или только у нее? Кейт проверила – оказалось, что у всех, хотя некоторые демонстративно пили кока-колу или воду. В фирме работало по крайней мере два исправившихся алкоголика – и в десять раз больше неисправившихся.
      Кейт стояла, прислонясь спиной к стене. Рядом с ней примостился Дэнни.
      – Кейти! Ну как, развлекаешься?
      Его светлокожее лицо разрумянилось; он выхлебал несколько коктейлей «Джек энд Коук», и все же не было заметно ни малейших признаков опьянения.
      – Ничего себе. – Она кивнула на Гангстерса, который что-то бурно обсуждал со старшими партнерами. – Ты не знаешь, что там происходит?
      Дэнни наклонился к ней поближе, и она невольно чуть отстранилась, почуяв его несвежее дыхание.
      – Похоже, год выдался дерьмовый. Потеря такого клиента, как «Мьючуэл иншурэнс», нанесла фирме серьезный удар, – признался он. – Теперь хотят сократить штаты.
      – Шутишь? – Кейт стало нехорошо. – Кого они будут сокращать, обслугу или юристов? Или и тех и других?
      – Начнут с обслуживающего персонала, а потом, возможно, дойдут до юристов.
      – Ч-черт, – пробормотала Кейт и взяла со столика еще один бокал вина. – Не знаешь, кого именно они планируют убрать?
      Дэнни потряс головой:
      – Впрочем, если они и до тебя доберутся, то потом возьмутся и за старших компаньонов. Высокая зарплата и все такое, ты понимаешь.
      – Понимаю. – Кейт на миг закусила губу. – Дэнни, и что же я должна делать?
      – Не напрягаться раньше времени. Я при первой же возможности размещу в сети твое резюме. На всякий случай подготовка не повредит.
      – Угу. – «Да какая там сеть, – подумала Кейт. – Я же, кроме Тома и Трейси, с юристами не общаюсь. Мне достаточно того, что я целый день окружена ими на работе». – Другими словами, хочешь прикрыть мою задницу?
      Дэнни приподнял бокал:
      – Схватываешь на лету.
      – Дашь мне знать, если что-нибудь услышишь? Все, что угодно, Дэнни, пожалуйста. Ты меня напугал не на шутку.
      – Говорю же, не напрягайся. Я держу уши открытыми и дам знать, если что.
      После сведений, полученных от Дэнни, Кейт была просто обязана остаться на вечеринке. Она даже решила завязать разговор с возможно большим количеством партнеров. Первейшая методика выживания, стиль «лизоблюд». Кейт решила проводить больше времени в офисе – в том числе и вечернего времени, конечно. Она докажет свою преданность фирме. В последнее время Кейт относилась к работе спустя рукава, но сигнал треноги живо вернул се к действительности. Придется понадрываться.

      – Трейси! – Том еще громче постучал в дверь ванной комнаты. – Ты там в порядке? – Голос его казался взволнованным.
      – Все нормально! – отозвалась Трейси, зачерпывая из раковины воду, чтобы умыться. – Через минуту выхожу!
      Когда она открыла дверь, на пороге стоял совершенно голый Том.
      – Я уж начал волноваться. У тебя что, с желудком плохо?
      – Угу, – пробормотала Трейси, проскакивая мимо него. Она опаздывала на встречу со свадебным консультантом. Ирония судьбы заключалась в том, что в последние дни Трейси проводила столько времени в туалете не по обычному своему поводу. У нее начались сильнейшие боли в желудке. Даже когда получалось есть, еда вылетала из нее обратно.
      Такое самочувствие весьма способствовало похудению – за прошлую неделю Трейси снизила вес до 125, – зато мешало концентрации. Она старалась есть самую нежную пищу, но и это не помогало.
      Трейси быстро оделась, по дороге к дверям прихватила сумочку. Уже внизу, в коридоре, она вспомнила, что забыла ежедневник со всеми записями по свадьбе. Пришлось снова подняться на лифте, вбежать в квартиру и прихватить книжку, а затем устремиться наружу. В итоге Трейси опоздала всего на десять минут, хоть и задыхалась после пробежки от станции надземки до офиса Максин на Мичиган-авеню.
      – Извините, ради Бога! – выпалила она, даже не присев. – Я поздно вышла, а тут пришлось возвращаться…
      – Да не беспокойтесь, – махнула рукой Максин, выбирая из стопки файл Трейси. – Ну что, беремся за дело?
      – Конечно.
      Следующие сорок минут ушли на обсуждение деталей свадьбы. Трейси только и делала, что кивала, соглашалась и, в конце концов, подписала программу Максин. Она ни когда еще не видела настолько организованной женщины. Закончив дела, Трейси зашла в ближайший «Старбакс» и заказала там мятный чай и обезжиренную булочку с клюк вой, Трейси чувствовала себя ненамного лучше, чем с утра, наверное, нервы расшалились.
      Было так приятно просто сидеть и ни о чем не думать. Трейси смотрела на людей, входивших и выходивших в двери кафе. Большинство посетителей казались ее ровесниками, некоторые вели на буксире детишек, кое-кто, похоже, направлялся на работу – Кейт называла такой стиль жизни «шагаем в ногу со временем».
      Белокурая женщина лет тридцати, стройная, с модной стрижкой, перешагнула через порог кафе, ведя за руку трех годовалого ребенка. В черных брючках «Капри», в оранжевой блузке без рукавов и черных туфлях, загорелая, с плоским животом, женщина заказала кофе-латте, а для малыша – шоколадное молоко и булочку.
      Мать с ребенком уселись на мягкий диванчик за соседний столик. Трейси с удовольствием смотрела на них. Мальчик уютно устроился у мамы под боком, и та дала ему в руку стаканчик с шоколадным молоком. Он чуть-чуть отпил, потом откусил от булочки. Пшеничные, как у матери, волосы малыша лежали гладко и блестели будто шелк.
      Он заметил, что Трейси его разглядывает, и она улыбнулась. Ребенок вопросительно взглянул на маму и ответил незнакомке застенчивой улыбкой.
      – Что за лапочка, – сказала Трейси его маме.
      – Спасибо, – улыбнулась молодая женщина и ласково взъерошила волосы малыша – жестом, в котором смешались нежность, гордость и чувство собственности.
      – Привет, – обратилась Трейси к мальчугану.
      – Привет, – отозвался тот.
      В этот момент появился мужчина под тридцать, чуть выше шести футов, с худым лицом и начинающими редеть волосами. В одной руке он нес газету, в другой – сумку от «Филдс».
      – Папа! – воскликнул мальчик, вскакивая и бросаясь навстречу. Добежав до мужчины, обхватил его за ноги.
      – Эй, силач, – поддразнил его отец, тоже взъерошивая малышу волосы, а потом подхватывая сына на руки. – Неужто соскучился? Не виделись всего-то минут двадцать!
      Мальчик обхватил папу за шею обеими руками и крепко обнял. Тот, улыбаясь, взглянул на жену поверх белокурой макушки сына, и взгляды их встретились.
      Внутри у Трейси все сжалось от внезапной вспышки… чего? Зависти. Эти люди были настоящей семьей. Сразу понятно, по тому, как они смотрят друг на друга и на своего малыша. Сразу видно, что более никто на свете их не интересует. Мужчина никогда не станет волочиться за секретаршей. А его жена и не вздумает флиртовать с боссом. Им даже в голову не придет изменить. Потому что они любят друг друга, а любящие так не поступают.
      Трейси обхватила себя руками. Она вдруг осознала простую истину. Она не может выйти замуж за Тома.

      Кейт добавила в список еще пару строк, стараясь не паниковать. Перечень активов выглядел довольно жалко. Около четырех тысяч в банке, в целом шесть сотен по всем кредиткам. Еще сколько-то денег у нее хранилось на 401 К на работе, но до этих долларов не так-то легко добраться. Кроме перечисленного, ее активы состояли из скудных пожитков: одежда, компьютер, мебель и чуть-чуть золотых украшений. Всего вместе не набирается хотя бы на мало-мальски значимую сумму. Живя в центре, Кейт даже не озаботилась покупкой автомобиля (зато не приходилось платить за парковку). Что, если ее в самом деле уволят? Сбережений хватит месяца на два-три, не больше…
      Друзья порой предполагали, что Кейт купается в деньгах. Ну, да, она зарабатывала немногим меньше шестидесяти тысяч в год, но куча денег уходила на арендную плату и коммунальные услуги, оплату ссуд за учебу (для обучения в юршколе она сделала заем на пятьдесят тысяч), не говоря уж об одежде, еде, плате за проезд, членство в спортклубе, случайных покупках книг и видеофильмов, – а изредка приходилось тратиться на развлекательную поездку или ужин в по-настоящему хорошем ресторане. Таким образом, оста вались сущие крохи. Сначала Кейт думала, что вложить в 401К десять процентов заработка – это хорошая идея; теперь же, когда она сомневалась, что сможет получить свои деньги обратно, идея не казалась ей столь превосходной.
      О Господи! И что же делать? Кейт знала, что при настоящей нужде всегда сможет попросить деньги у родителей – в конце концов, не выбросят же они ее на улицу! – однако потенциальное унижение от подобной просьбы ужасало ее до смерти. Она окончила колледж и юридическую школу, и хотелось бы найти любой иной выход – только не признаться родителям, что ей необходима помощь.
      Надо искать другую работу. Впрочем, одна мысль об устройстве в новую юрфирму – в какую угодно юрфирму, если честно, – вызывала у Кейт тошноту. Каковы шансы, что новая фирма окажется лучше этой? Минимальны, честно признавала Кейт. Не стоит ли подумать над примером Трейси и махнуть рукой на юриспруденцию? Правда, Кейт не представляла, чем еще она может заниматься.
      Тем вечером Кейт вкратце рассказала Неду о своих сомнениях. Он пригласил ее на прогулку. Они встретились в спортзале – Нед занимался с поздним клиентом, а Кейт с удовольствием бы немного прошлась. Вдвоем они направились через Диверсей к парку Линкольна.
      Нед был в джинсах и выцветшей футболке. Вечер выдался необычно холодный для августа, и Кейт радовалась, что захватила пиджак. В повседневной одежде Нед выглядел старше, чем в спортивной, но так же уверенно и привлекательно.
      – Как прошла ваша неделя? – К счастью, они шли медленно – Кейт уже начала бояться, что прогулка с Недом превратится в легкоатлетическую пробежку.
      – Если честно, довольно скверно. – Кейт рассказала спутнику о слухах, циркулирующих на работе. – Я думала, что худо-бедно устроилась в жизни, а тут выясняется, что никакой стабильности моя работа не гарантирует. По правде говоря, я здорово нервничаю.
      Нед взглянул на нее:
      – Вы уже начали искать замену?
      – Пока нет. Работаю над резюме, хотя боюсь, что буду не слишком востребована. – Она смущенно улыбнулась. – Понимаю, это звучит ужасно глупо. Я как устрица, которой легче зарыться в песок, чем встретиться с обстоятельствами лицом к лицу.
      – Не судите себя так строго, – посоветовал Нед. – Ситуация действительно стрессовая. Наверное, вам нужно время, чтобы осознать, чем вы действительно хотите заниматься. А потом можно будет действовать. Вы думали о других юрфирмах?
      – В том-то и проблема, – призналась Кейт. – Я толком не знаю, хочу ли я и дальше практиковать. А при этом больше ничего не умею! У меня совершенно нет полезных навыков! – Она горько рассмеялась. – Залы суда, слушания дел, снятие показаний… Ах да, еще я могу записывать время по часам. – Она фыркнула. – Вот это я умею очень хорошо. Только такое умение никому не нужно.
      – Есть еще идеи по поводу возможной работы? – спросил Нед.
      Они обогнули парк Линкольна с севера, по Норт-Понду. Мимо проехала парочка ребят на скейтбордах, и Нед ласково взял Кейт за локоть, предлагая пропустить ездоков.
      – Я в самом деле не представляю. Иногда кажется, что юриспруденция сделала меня непригодной для чего-нибудь другого.
      – Верится с трудом, – покачал головой Нед. – Может, именно смена деятельности – то, что вам нужно. Я-то понимаю в таких вещах.
      – Что вы имеете в виду? – Кейт с интересом взглянула на него, отметив, какой у Неда волевой подбородок. За такую челюсть множество парней отдало бы полжизни – она как-то читала о новомодной пластической хирургии для мужчин, где особенно рекламировался «сексуальный подбородок Майкла Дугласа». Похоже, Нед в услугах хирурга не нуждался. – Вам приходилось менять работу?
      – Еще как. С полдюжины раз, не меньше. Давайте посчитаем… Я был копом, социальным работником, инспектором по работе с условно осужденными… Работал даже массажистом. А теперь вот стал тренером.
      – Вы были полицейским? Как же вас угораздило попасть в спортзал?
      – На самом деле между должностями полицейского и тренера не так много разницы. Ведь цель обоих – помогать людям. Из-за этого мне вначале нравилась социальная служба, хотя через некоторое время иллюзии рассеиваются. – Нед указал ей на скамейку и уселся, вытянув длинные ноги. – Кроме того, меня не устраивал распорядок – когда ты на нижних ступенях тамошней иерархии, тебе выпадают самые не удобные дежурства, приходится работать в выходные и все такое. А я люблю контролировать свое время.
      Кейт стало не на шутку интересно.
      – И как долго вы были копом?
      – Лет пять. Я начал работать в социальной сфере, потом, в тридцать лет, вдруг решил, что мне больше подойдет полиция, и ушел учиться в школу полиции. Я всегда поддерживал себя в хорошей физической форме, а тут возник мотив для серьезных занятий спортом. Потом сменил работу еще несколько раз и в итоге оказался тренером. Зарабатываю я немного, зато сам себе хозяин, а свобода для меня очень важна.
      – Значит, вы теперь счастливее, чем раньше? – Кейт вынула из кармана вишневый «Чапстик», смазала губы и предложила бальзам Неду.
      – Спасибо. – Нед воспользовался им и вернул ей. – Только вы напрасно иронизируете. Да, у меня есть несколько скандальных клиентов, но в целом я получаю деньги за то, что слежу за собой, а заодно помогаю людям осознать ценность собственной жизни. Стоящее занятие.
      – Да нет, я с вами согласна. – Кейт немного поразмыслила. – Хотела бы я так же относиться к работе.
      – Обязательно будете. Вы просто еще не нашли своего места.

      Том изумленно воззрился на Трейси. Рот его приоткрылся, лоб наморщился. Они с Трейси сидели на ее любимой разноцветной кушетке с большими подушками.
      – Что? Что ты сказала?
      Трейси сжала сцепленные руки и перевела дыхание.
      – Я сказала – начала она заново, – что нам надо отменить свадьбу. Или хотя бы отсрочить ее.
      – Отменить свадьбу, – повторил Том. Он все еще был в замешательстве, хотя щеки уже заливал румянец ярости, – Ты не хочешь, к примеру, хотя бы отчасти объяснить мне, о чем говоришь? Что происходит?
      Она сглотнула и заморгала, чтобы не заплакать.
      – Сама не знаю, Том. – Трейси хотела взять его за руку, но он увернулся. – Я… просто много думала о браке в последнее время и поняла, что не готова. Мне кажется, это будет неправильно, понимаешь? А точнее не могу объяснить…
      – Ты не готова? – Том повысил голос. – Мы с тобой встречаемся больше пяти лет, Трейси. Три года живем вместе. Когда же, по-твоему, ты будешь готова?
      Она низко опустила голову:
      – Не знаю.
      – Ты не знаешь. – Том встал, потряс головой, прошагал до кухни и развернулся. – Что с тобой? Струсила? Расшалились нервы? У тебя ПМС? Объясни, Трейси!
      – Я, правда, не знаю, что со мной, – несчастным голо сом повторила она, и слезы покатились по ее щекам. Она всхлипнула. – Я просто не могу. Не сейчас.
      Том стоял, широко расставив ноги, положив ладони на кухонную стойку. Несколько бесконечных секунд царило молчание. Вот один из моментов, которые не забываются никогда в жизни, подумала Трейси. Она замечала все – и что волосы у Тома взлохмачены слева, и пятно отбеливателя на его серой футболке. И то, что кухонный пол давно пора подмести. Трейси взяла с кушетки одну подушку. Ярко-зеленый цвет, баклажанный, горчично-желтый – о чем она только думала, когда ее покупала? Кушетка дисгармонировала сама с собой.
      Когда Том, наконец, заговорил, голос его казался очень напряженным.
      – Трейси, что происходит? – По голосу она понимала, что Том старается взять себя в руки. – Я думал, мы оба хотим пожениться. Ведь мы любим друг друга, не так ли? А когда люди любят друг друга, они женятся, верно?
      Трейси вскочила и подошла к нему, однако Том не позволил ей к себе прикоснуться.
      – Я, в самом деле, люблю тебя, – сказала она дрожащим голосом. – Я только не уверена, что хочу выйти за тебя замуж прямо сейчас. А мне нужно быть уверенной. Я хочу, чтобы все было идеально.
      – Не соблаговолишь ли все же пояснить, что на тебя, черт подери, нашло?
      – Я не знаю.
      Правдивый ответ – но крайней мере частично правдивый – стоял у нее в горле, но Трейси затолкала его обратно. Том никогда не сможет понять истории с Уильямом, хотя ничего и не случилось. Узнай он про ее влечение – и они разойдутся навеки. Том не отличался особенно ревнивым характером и все же не смог бы выдержать, если бы узнал, что невеста ему лгала. Или хотя бы утаивала правду. Тогда обратного пути не будет.
      – Том, мне ужасно жаль, что так получилось. Прости. Только я не могу выйти замуж, не будучи совершенно уверена. Я не хочу оказаться в такой ситуации, как моя мама.
      Черт, это был подлый удар, хотя Трейси и нанесла его с отчаяния.
      Лицо Тома чуть смягчилось.
      – Трейси, ты же знаешь, я никогда бы не поступил так с тобой. Никогда бы не бросил тебя. Ведь ты всегда могла на меня положиться, разве нет?
      Она кивнула, плача все сильнее. Том говорил правду. Он всегда поддерживал ее – когда она завалила экзамены первые два раза, когда ее доводила семья, когда на работе выдавался скверный денек… Может, Том не бывал дома так часто, как ей бы хотелось, тем не менее, Трейси всегда знала, что он любит ее – возможно, куда сильнее, чем любил бы кто угодно другой. Почему же она с ним так поступает? Том подождал ответа, потом вздохнул:
      – Я по-прежнему не понимаю, что происходит, Трейс. То ли ты совсем тронулась из-за свадьбы, то ли…
      Она перебила:
      – Дело не в свадьбе, черт возьми! Дело в самой идее брака.
      – А что тебя не устраивает в идее брака? Разве не ты хотела, чтобы я сделал тебе предложение? – Том снова повысил голос. – Разве не ты просчитала все наперед и постоянно повторяла мне, как замечательно будет стать, цитирую тебя, «настоящей семьей»? Или не ты утверждала, будто хочешь иметь от меня детей?
      Трейси не могла взглянуть ему в глаза.
      – Да, я.
      – Так что с тобой стряслось? Как ты можешь теперь, за три месяца до свадьбы, заявлять, что не хочешь выходить за меня замуж? – Том яростно фыркнул. – Вот что я скажу тебе, Трейс. Думай, что говоришь, после этого разговора не получится поплакать и взять свои слова обратно, сославшись на ПМС. Я не позволю тебе – и кому угодно другому – так со мной обращаться.
      – Я же сказала, Том, это не ПМС! Речь идет обо всей моей жизни! И я не хочу выходить за тебя замуж. Сейчас не хочу, – быстро добавила Трейси, хотя было уже поздно.
      – Не хочешь? Хорошо. Тогда знаешь что, крошка? Получай, что хотела. Свадьба отменяется. – Том развернулся и направился к двери, по пути подхватив спортивную сумку. – Сама скажи новости родителям и своим друзьям и сама придумай, как мне поставить в известность моих друзей, родных и коллег. Потому что я не собираюсь вешать им на уши всякое дерьмо, вроде «я вдруг решила, что не хочу замуж». Они подумают, что ты гребаная идиотка. Потому, что и я думаю именно так!