– Я знаю. Дело в том, что раньше я ничего подобного не чувствовала. Кейт всегда говорила о флюидах – особенном ощущении, которое возникает между теми, кого по-настоящему влечет друг к другу. Я-то думала, будто пони маю ее. А на самом деле в первый раз ее поняла, когда встретила тебя.
– Разве это не здорово?
– Нет! Ужасно! Ведь я теперь могу думать только об одном – от чего я отказываюсь? И почему я встретила тебя именно сейчас? И каков наилучший выход из ситуации? Почему все случилось, когда я выхожу замуж? Хорошо это или плохо? И… – Она осеклась, заметив его улыбку.
– Ух ты! А я могу думать только о том, как сильно хочу тебя. Ты всегда так все усложняешь?
На Трейси снова нахлынуло возмущение.
– Должно быть, я такая сложная личность.
– Я люблю тебя и за это тоже, Трейси. Желай я лишь секса, я мог бы получить его практически от любой женщины. Я умею говорить с женщинами, умею их слушать и обещать им то, что они хотят услышать. Женщина для меня словно раскрытая книга. Но мне нужно нечто большее, чем с кем-нибудь потрахаться. Я хочу быть с женщиной, которая близка мне не только чувственно, но и интеллектуально. И эмоционально. Мне мало одной красивой внешности. Настоящее физическое влечение начинается, когда тебя влечет к личности, к душе человека!
Трейси неожиданно вспомнила позавчерашний вечер, когда она в одиночку умяла целый батон хлеба, сделав бутерброды с маслом и корицей, а потом выблевала все до крошки. «Как бы ему понравилось это?» – подумалось ей. Тогда она весь день почти ничего не ела, принимала «сжигатель жира», от которого чувствовала тошноту и головокружение, а придя домой, пообещала себе, что съест два маленьких бутерброда, чтобы успокоить желудок. Потом два кусочка хлеба превратились в четыре, в шесть, в восемь… Выкинув обертку от хлеба в мусор, Трейси принялась за второй батон. Интересно, что подумал бы Том, если бы захотел съесть тост? Спросил бы, куда подевался весь хлеб?
Вслух Трейси сказала:
– Меня тоже влечет к тебе. Сколько раз я должна это повторять? Когда я одевалась, ни о чем другом и думать не могла. Тем не менее, я действительно не могу себе позволить поддаться. Кстати, а как насчет Синтии? – выдвинула она последний оплот защиты. – Как бы ей это понравилось?
– Она не узнает. Кроме того, у нас с ней необычные отношения, куда более свободные, чем у большинства.
– То есть? Ты можешь спать с кем угодно?
– Не совсем так. Скорее за рамками наших отношений мы предоставляем друг другу некоторую свободу.
– Свободу быть с другими женщинами?
– Иногда и так. Впрочем, речь не об этом, Трейси. Я чувствую, что между нами возникло нечто, некая связь, и со временем она только усиливается. Я знаю, с тобой творится то же самое.
Трейси горестно кивнула.
– Значит, если ты не поддашься желанию, – продолжал Уильям, – то навсегда будешь обречена гадать – а как бы это могло у нас произойти?
– Конечно. – Ее на миг прервал официант, который принес счет и налил им еще кофе. – Ведь такова цена человеческого взросления, разве нет?
– Значит, по-твоему, повзрослеть – это никогда не делать того, что хочется?
– Примерно так.
– До чего же печально быть взрослым. Наверное, я так и не повзрослел.
Трейси улыбнулась, качая головой:
– Вот уж не знаю, не знаю…
Они встали из-за стола и вышли из ресторана, направляясь к эскалатору. Эскалатор вел на первый этаж, в вестибюль отеля.
– Ты не хочешь зайти ко мне в номер и что-нибудь выпить? – предложил Уильям с каменным лицом. – Из моего окна отличный вид на озеро Мичиган.
Трейси открыто рассмеялась, и он ее поддержал.
– Предложение не хуже, чем «Не желаете ли посмотреть мои гравюры?»! – смеясь, сказала она.
– Попытка не пытка. Да понял я, понял. Ты не можешь. – Он нежно взял Трейси за руки и притянул к себе. – Тогда хоть обними меня.
Она обхватила Уильяма руками, вдыхая его запах, который на миг вернул ее в «Эм-джи-эм-гранд». Он взял ее за талию и прижал к себе – достаточно крепко, чтобы Трейси почувствовала его эрекцию. Она втянула воздух сквозь зубы.
– Нечестно, – пробормотала Трейси ему в шею.
Уильям еще крепче прижался к ее животу своей каменной твердостью, и она невольно застонала. На миг Трейси забыла, что они стоят у входа в здание, перед большими стеклянными окнами, всего в восьми кварталах от ее офиса и только в двух милях от ее дома – дома, где она живет с Томом. С человеком, любившим ее, с человеком, за которого она собиралась замуж…
– Я… должна идти. – Трейси отстранилась раньше, чем Уильям успел ее поцеловать. Она сомневалась, сможет ли устоять, если он ее все же поцелует. – Спасибо за ужин, было очень вкусно. Теперь мне пора.
Она развернулась, но Уильям поймал ее за руку:
– Ты в порядке?
Его лицо выражало искреннюю заботу. «Он о тебе бес покоится», – сказал Трейси один внутренний голос. «Он просто хочет остаться чистеньким», – возразил другой.
– Нет, не в порядке. Мой ангел-хранитель борется с демоном-искусителем, и я не знаю, кто побеждает, – ответила она, пытаясь улыбнуться.
– Знаешь, я завтра улетаю, сразу после совещания. Когда прибуду домой, напишу тебе по электронной почте, хорошо?
– Буду рада, – кивнула Трейси и перевела дыхание. – Только не подумай, что я тебя разжигаю. Дело в том, что ты мне правда нравишься. Как друг, как человек. Хотелось бы не терять тебя из виду.
– Мне тоже.
Они постояли в двух футах друг от друга, потом Уильям протянул руку и ласково погладил ее по щеке.
– Береги себя, Трейси. Я скоро появлюсь.
* * *
Она дошла до станции наземной железной дороги как во сне, в том же состоянии доехала до дома. Трейси чувствовала одновременно возбуждение, вину, замешательство, тревогу – а кроме того, страх. Но больше всего, конечно же, возбуждение. Сексуальное возбуждение.
Придя домой, Трейси долго стояла под душем, представляя, что это не струи, а руки Уильяма скользят по ее телу, ласкают грудь и проникают в промежность. Она даже попыталась довести себя до оргазма – ничего подобного Трейси раньше не делала, и на сей раз попытка тоже провалилась. Должно быть, с сексом у нее теперь вообще не ладилось.
Трейси напомнила себе, что не сделала ничего плохого. Они ведь даже не целовались. Не снимали одежду. Поэтому нет причин для столь огромного чувства вины. Но ощущение почему-то не исчезало.
Глава 15
СЕКС РАДИ СЕКСА
Мяч перелетел через сетку – куда быстрее, чем Кейт ожидала. Девушка подпрыгнула и умудрилась задеть мяч кончиками пальцев, меняя траекторию его полета.
– Поймал! – крикнул Гэри, находившийся у нее за спиной. Он идеально рассчитал прыжок, посылая мяч. Двое игроков противоположной команды попытались перехватить его – и не преуспели.
– Вот это игра! – Гэри дружески хлопнул Кейт по ладони. – Отличный матч!
Они вместе прошли через площадку к остальным четверым членам команды, которые вытирали пот полотенцами. Волейбольные поля на Норт-авеню-бич пользовались популярностью, и на верхних рядах сидело с дюжину зрите лей в шортах и безрукавках, наблюдавших за игрой и ожидавших своей очереди. За этим волейбольным полем находились дорожки для бегунов, любителей спортивной ходьбы и скейтбордистов. Было уже почти восемь, но стоял пре красный июльский вечер – немного за восемьдесят градусов
при небольшой влажности, редкость для Чикаго в это время года.
– Я понял, что ты имел в виду, Гэр, – сказал Тони, одетый в синюю майку и мятые черные шорты. Он уже начинал лысеть, но улыбнулся Кейт улыбкой опытного соблазнителя. – Она вовсе недурна.
– Спасибо. – Кейт вытерла потное лицо. – Честно говоря, мне самой понравилось.
И это была правда – она начала получать удовольствие, как только преодолела страх опозориться на глазах у Гэри и его друзей. Кейт сделала несколько очень удачных подач и всего пару раз пропустила мяч.
Кейт пила воду из бутылки, когда на гоночном велосипеде подъехал Эндрю. Он был одет в супероблегающие велосипедные шорты, в которых обычно пускался в долгие заезды, и в ярко-розовую спортивную майку. Руки и ноги его блестели от пота, а когда Эндрю снял шлем, обнаружилось, что светлые волосы намокли и прилипли к голове.
– Привет, Кейти! – Он просиял улыбкой. – Так и думал, что встречу здесь тебя.
– Привет, Эндрю. – Она не могла не восхищаться его телом. Впрочем, этому немало способствовало то, что со всем недавно Кейт видела тело приятеля во всей красе. – Сколько миль сделал?
– Около тридцати. Для меня это легкий день. – Эндрю снял с пояса фляжку с водой и жадно попил. – Как тебе волейбол?
– Прекрасно. – Кейт нарочно заговорила громче: – Приходится общаться с толпой бестолковых спортсменов, однако остальное замечательно.
Тони и Гэри, которые поблизости собирали вещи, рас слышали ее и комично закатили глаза.
– Кейт, мы хотим принять душ и пойти куда-нибудь выпить пива, – окликнул ее Гэри. – Ты с нами?
К счастью, Кейт приготовилась к такому повороту событий – положила в спортивную сумку смену одежды, не много макияжа и зубную щетку.
– Конечно. Дайте мне четверть часа на сборы, – крикнула она в ответ, махнув рукой в сторону здания, где находились душ и раздевалка.
Тони, Гэри и остальные трое парней отправились в раздевалку. Эндрю проводил их взглядом.
– Ты, я вижу, времени зря не теряешь?
Если бы Кейт не знала его получше, могла бы поклясться, что он ревнует!
– Ты о Гэри? Мы с ним просто друзья.
Она не стала уточнять, что Гэри отверг ее предложение о чем-то большем.
– А прочие? – Эндрю указал движением подбородка. – Этот Тони на тебя явно положил глаз.
– Погоди, наверное, я что-то упустила, – сказала Кейт, пристально глядя ему в глаза. – Мы что, о чем-то договорились прошлой ночью, а я не запомнила? Я думала, у нас с тобой был секс ради секса. Разве не так?
– Так. – Эндрю опустил глаза, изучая руль велосипеда. – Ладно, мне пора. Я же просто проезжал мимо и подумал – не зарулить ли, поздороваться.
– Ну и хорошо. – Кейт закинула сумку на плечо, – Тогда, наверное, встретимся как-нибудь.
Однако она все думала об их разговоре, стоя под душем, а потом одеваясь в шорты хаки и розовый топик с короткими рукавами. Теперь Кейт ясно различала свой бицепс, а если развернуть руку – то и намечающийся трицепс. Конечно, еще не Линда Гамильтон, но уже что-то. Талия выглядела нормально, и даже ноги Кейт нравились. Она в очередной раз отметила, что надо поблагодарить Трейси за ценный совет и помощь, в которой она нуждалась. Кейт развернулась и посмотрела в зеркало.
– Неплохо, – вслух произнесла она. – Вовсе не плохо. Даже Эндрю заметил… Эндрю. Иногда Кейт ничего не могла с собой поделать. Секс с ним казался таким естественным. Вот где таилась опасность. Если вы встречаете человека, который, похоже, заранее знает, какие поцелуи вам нравятся – сначала нежные, постепенно становящиеся все более страстными, чтобы языки соприкасались, но не боролись друг с другом… И как именно нужно ласкать вам груди – нежно сжимая, особенное внимание уделяя соскам. Или какова ваша любимая поза – сверху, широко расставив ноги, наклоняясь вниз, чтобы удержать равновесие… Когда ваш партнер все это заведомо знает, легко решить, будто между вами двоими существует некая связь, особенная и неповторимая. Когда они с Эндрю занимались любовью впервые, Кейт кончила трижды – своеобразный рекорд для нее. Тогда она еще взглянула на Эндрю с восторженным изумлением.
– Что такое? – Его лицо горело, на гладкой мускулистой груди не успел высохнуть пот, – Ты собираешься что-то сказать?
– Как… – начала Кейт и осеклась. Затем продолжила с чувством: – Это было потрясающе. Ты великолепен.
Он закинул руки за голову, открывая мягкую русую поросль под мышками.
– Знаю.
Она игриво замахнулась, но Эндрю перехватил ее руку.
– Осторожно… Не порань каких-нибудь важных частей тела, – промурлыкал он, опять прижимаясь к ней членом, уже успевшим снова затвердеть и напрячься.
– Ого! – поразилась Кейт. – Мы ведь только что закончили!
– Ничего не могу поделать. У этого органа свои соображения.
Секс с Эндрю был так хорош, что порой, занимаясь с ним любовью, Кейт забывала обо всем. С другими парнями ей случалось волноваться, не слишком ли толстые у нее бедра, или сможет ли она следующим утром выиграть процесс, и хватит ли ей времени завтра вечером, чтобы зайти в магазин за продуктами… А во время близости с Эндрю весь мир останавливался – значение имели лишь губы, пальцы, языки, пот, шелковистая кожа, руки, ласкающие разные отверстия, и совершенная потеря памяти. Кейт никогда не приходилось фантазировать, чтобы достичь с ним оргазма. – Оргазм случался сам собой.
– Это как поток, – однажды сказала она Трейси. – Знаешь, такое состояние, когда происходящее настолько тебя – захватывает, что исчезает всякое понятие о времени, пространстве и внешнем мире…
– Во время секса? – сомневалась Трейси. – Ты вообще ни о чем не думаешь? Даже если горит свет?
– Даже тогда. Как будто у меня полностью отключаются мозги, – кивнула Кейт. – Ощущение потрясающее. Единственное время, когда я не слышу постоянного голоса разума.
Прошлая ночь с Эндрю не стала исключением. Они вошли к ней в квартиру, Эндрю сразу же налил себе большой стакан воды из-под крана и жадно выпил его, пока Кейт на время уединилась, чтобы вставить противозачаточную диафрагму. Они собирались использовать и презерватив, однако Кейт предпочитала серьезные меры против беременности и половых заболеваний. Особенно когда дело касалось Эндрю – кто знает, где он шлялся?
Когда она вернулась в спальню, Эндрю уже лежал на кровати, раздевшись до белья. Он всегда носил чудовищные облегающие белые трусы, но в тот момент ей было плевать.
– Посмотрим, как я смогу решить ваши половые проблемы, мадам, – пошутил он.
Кейт внутренне содрогнулась от его слов, но ее тело реагировало иначе. Когда руки Эндрю коснулись ее обнаженных плеч, а губы – рта, в голове Кейт осталась единственная мысль – не стоит к нему привязываться, это секс ради секса… Потом она забыла обо всем. Эндрю целовал ее, ласкал и возбуждал именно так, как ей нравилось.
Только через сорок минут, когда Кейт отправилась в ванную, она немного пришла в себя. Она терпеть не могла ходить голышом перед парнями, особенно перед красавчиками вроде Эндрю. Конечно, на этот раз Кейт не стала пятиться в ванную комнату, однако удалилась туда довольно быстро. Вернувшись в спальню, она накинула черный халат.
Эндрю валялся в кровати, листая журнал «Мари Клэр».
– Подожди-ка, – попросил он. – Сними это на минутку!
Кейт удивленно вытаращилась на него, но скинула халат. Эндрю внимательно окинул ее взглядом.
– Кейти, да ты становишься истинной красавицей! Я-то сразу заметил, хотя когда ты в одежде, труднее разглядеть. У тебя почти не осталось целлюлита! – закончил он поощрительно.
– Вот уж спасибо. – Кейт снова надела халат и прошла на кухню. – Знаешь, твой комплимент прозвучал бы лучше без его последней части.
Эндрю натянул трусы, джинсы и прошлепал за ней.
– Я просто констатирую факт. Ты выглядишь намного лучше, постройнела и подтянулась. Правда, в области бедер и ягодиц еще есть над чем поработать. Если хочешь, я помогу, – предложил он.
Кейт обернулась.
– С чего ты взял, что я нуждаюсь в твоей помощи? И знаешь, может, мне нравится иметь немного целлюлита, а? Поэтому предлагаю заткнуться.
– Фу, какие мы обидчивые… – Эндрю подошел сзади и положил руки ей на бедра. – Расслабься, Кейт. Я просто пытался сказать что-нибудь приятное.
Одна его ладонь скользнула под халат, лениво поигрывая с ее грудью, в то время как другой рукой Эндрю полез в холодильник.
– Есть тут что-нибудь пожевать?
– Боже мой, ты никогда не изменишься… Возьми хлеб, индейку и фрукты и что еще найдешь. Угощайся.
Кейт отправилась обратно в постель, а Эндрю тем временем жевал свой сандвич.
– Думаю, мы вскоре увидимся, – сказала Кейт из спальни.
Тот остановился, немало удивленный.
– Ты не хочешь, чтобы я остался?
– Не особенно. А с чего бы тебе оставаться? Твоя работа на сегодня закончена.
На самом деле Кейт была бы рада, останься он с ней. Приятно через четыре месяца перерыва спать рядом с мужчиной, а с утра они могли бы вместе позавтракать… И все же просить об этом Эндрю она не желала.
– Ладно, как хочешь. – Эндрю быстро оделся и поцеловал Кейт на прощание, все еще дожевывая сандвич. – Увидимся.
– Пока, – попрощалась Кейт. И через пару минут встала с постели, чтобы запереть за ним входную дверь.
На следующее утро Кейт проснулась в прекрасном настроении, когда все тело приятно расслаблено, а жизнь кажется забавной и многообещающей. Такое чувство всегда бывает после ночи хорошего секса, которой предшествовали четыре месяца вынужденного воздержания. Кое-какое место у нее слегка побаливало, но приятной болью, вызывавшей отголоски удовольствия весь день, стоило ей двинуться на сиденье или встать со стула. Зачем нужна эта глупая возня со штангой, если можно таким восхитительным способом стирать бедра изнутри?
Кейт немало удивилась сама себе, обнаружив, что поутру не только не грустит об отсутствии Эндрю, но даже испытывает облегчение. По крайней мере, не пришлось поддерживать дружескую беседу о его планах на день. Она еще помнила – и воспоминание было не из приятных, – что раньше их общая повседневная жизнь волновала ее куда сильнее, чем его. Кейт все время расспрашивала, каковы его планы на вечер, как дела на работе, где он собирается обедать на неделе, и так далее. И старалась вовлечь его в беседу о своих заботах и чувствах, хотя Эндрю, похоже, интересовала лишь постель. После секса он быстро погружался в собственные мысли.
«Зачем все время хотеть того, чего нет?» – спросила себя Кейт. Ночь с Эндрю выполнила необходимую функцию – напомнила ей, что она не утратила сексуальности. И при этом Кейт могла обходиться без секса на протяжении месяцев без особых негативных последствий для себя (без таких, которые бы она замечала). Может, ей как раз и нужен не друг, а половой партнер.
Глава 16
ПОЧЕМУ МЫ ДО СИХ ПОР ПОДРУГИ?
Трейси просмотрела меню. Ресторан был для нее дороговат – пожалуй, придется ограничиться салатом.
«Наин» выбрала Элизабет. Она всегда старалась держаться на пике моды; перешагнуть порог пиццерии «Джордано» для нее было бы смерти подобно. Трейси толком не знала, почему решила поужинать с Элизабет: звонок подруги застал ее врасплох. Она согласилась встретиться вечером в ресторане раньше, чем успела подумать о последствиях.
Странно, что они вообще до сих пор считаются подругами. Да, они знали друг друга со средней школы, но потом их пути разошлись. Трейси пошла в юршколу, а Элизабет подалась в МВА,
в экономику. Сейчас она работала в «Аксенчере»,
получала более 200 тысяч в год. Элизабет водила «сааб», владела домом с видом на озеро и каждый месяц отдавала за стрижку и подкраску больше, чем Трейси тратила на свои волосы за год. Откуда Трейси столько известно о ее делах? Да от самой Элизабет, которой почему-то нравилось об этом рассказывать.
Элизабет всегда находила какой-нибудь повод похвастаться, завести очередной разговор на тему «вот я какая, восхищайтесь мною все». Обычно ее приглашения вместе поужинать приурочивались к новому повышению на работе, полученной премии или потрясающей поездке, из которой счастливица только что вернулась. Общаясь с ней, Трейси большую часть времени проводила, слушая и поздравляя Элизабет, а говорить ей приходилось очень мало. «Вряд ли сегодняшний вечер будет исключением», – подумала она и немного помечтала, не сбежать ли ей из ресторана раньше, чем явится подруга.
В двадцать минут восьмого Элизабет впорхнула в ресторан. Ее изящную, четвертого размера фигурку облегал идеально сидевший, дорогой ярко-синий костюм, на правой руке поблескивало кольцо с большим бриллиантом.
– Почему я должна дожидаться подарков от мужчин, если сама могу себе позволить любое украшение? – хихикала она на прошлом их совместном ужине с Трейси.
– М-м… – ответила, помнится, Трейси, тихонько улыбаясь и думая, что у нее есть хотя бы Том.
Единственное, в чем Элизабет не смогла преуспеть в жизни, – это в отношениях с противоположным полом. Рекорд длительных отношений Элизабет составлял три месяца. Трейси вычислила, что больше трех месяцев ее подругу не выдерживает ни один парень, несмотря на ее красивую внешность и изящную фигурку. Том ее на дух не выносил и при редких встречах с ней с трудом умудрялся держаться в рамках приличия. «Она – редкостная стерва, Трейси, – говорил он. – Не понимаю, почему ты с ней общаешься».
Тем не менее, Трейси дружила с Элизабет уже долгие годы, и оборвать связь значило бы все перечеркнуть. По крайней мере, именно так говорила себе Трейси, когда Элизабет ей звонила.
– При-ве-тик! – прощебетала Элизабет, целуя подругу в обе щеки, в европейском стиле. Нипочем не догадаешься, что она выросла в Пеории, в нескольких кварталах от Трейси. – Прости за опоздание. Закрутилась на работе!
Трейси улыбнулась:
– Ничего. Я тут неплохо провожу время. – Она указала на свой бокал с вином.
– О, как мило с твоей стороны, – продолжала подруга, усаживаясь и подзывая официанта. – Ты, должно быть, страшно устаешь, чтобы подготовить все к великому дню?
Трейси мысленно просмотрела список гостей. Была ли в нем Элизабет? Конечно, да. В первых рядах среди трехсот приглашенных, в основном из фирмы Тома.
Вслух она сказала:
– Пустяки, все под контролем. Я наняла свадебного консультанта, который тесно сотрудничает с моей мамой, и большинство деталей я переложила на них.
– О, и кого же ты наняла? Бетэнн Латюри? – живо спросила Элизабет.
– Э-э… Нет. – Трейси и не спрашивая знала, что эта Бетэнн Латюри – наверняка звезда номер один в мире свадебных консультантов Чикаго. Несомненно, все мало-мальски значимые люди приглашали для оформления торжеств именно Бетэнн Латюри. Только, конечно же, Трейси Вислоски такой консультант не по карману. Трейси Вислоски приходилось довольствоваться второсортными консультантами, о которых Элизабет никогда и не слышала. «Что у меня за паранойя! – подумала Трейси. – Не все ли равно, что она думает?»
– Извини, – переспросила Трейси, поняв, что Элизабет что-то говорит.
Подруга сияла.
– Ты что, меня не слушаешь? Я решила завести ребенка!
– Что? – Трейси остолбенела. Элизабет ведь не была замужем! Или она, наконец, нанесла последний мазок кисти на картину своей совершенной жизни?
– Когда же ты успела выйти замуж?
Элизабет помахала рукой:
– Да кому нужно замужество!.. Я работаю со специалистом по искусственному оплодотворению и уже выбрала донора спермы. Двадцать пять лет, брюнет, высокого роста, красивый, магистр философии в Йельском университете, а в Мичигане получил степень по биохимии.
– Философии и биохимия… Ты что, шутишь?
– Понес аист. Элизабет наклонилась к ней, распахнув сноп голубые глаза еще шире. – Я хочу идеального отца для ребенка. Л – лот кандидат играет на классической гитаре, занимается плаванием и сквошем, свободно владеет французским и немецким.
– Поверить не могу… Откуда ты столько узнала?
– У них есть полная база данных по каждому донору, – сообщила Элизабет. – Можно ее просмотреть на компьютере и центре или даже у себя дома. Я долго разрывалась между моим кандидатом и марафонцем, который работает хирургом, но потом вспомнила, какие все доктора надменные. Кроме того, у бегунов обычно некрасивые переразвитые мышцы икр. – Она скроила гримаску, отпила воды и похлопала себя по плоскому животу. – Теперь остается подождать, пока яйцеклетка будет готова, – и дело сделано.
Трейси старалась не упускать нить беседы.
– Будет готова? Ты имеешь в виду, когда произойдет овуляции?
– Точно. Тогда я приду в центр, меня оплодотворят, и, если все пройдет удачно, зародится новая жизнь. – Элизабет восторженно схватила подругу за руки. – Мой ребеночек, Трейси, ты представляешь?!
Трейси допила вино. Какое уж там смаковать маленькими глоточками! Она махнула официанту, желая заказать еще.
– И как ты собираешься справляться в одиночку? Кто будет приглядывать за ребенком, пока ты работаешь? Кто оплатит расходы?
– О, проблем не будет. Я уже подбираю няньку, а мои родители так рады перспективе стать бабушкой и дедушкой, что об отце ребенка никто и не думает. – Элизабет доверительно улыбнулась: – У единственной дочери есть преимущество – родители точно знают, что больше неоткуда ждать внучат.
– П-понятно…
Трейси попробовала представить себе Элизабет с визжащим младенцем на руках… Ребенком, который срыгивает ей прямо на пиджак от Энн Тейлор… Картина получилась слишком неправдоподобная.
– В общем, похоже, ты все продумала…
– Точно, – горделиво ответила Элизабет, не замечая смущения собеседницы. – В конце концов, я не могу ждать вечно. Мне двадцать девять, а ребенка надо рожать не очень поздно, пока я еще молода и готова наслаждаться материнством. К тому же я слышала, что чем старше женщина, тем труднее ей восстановить фигуру после родов. А я совершенно не хочу, чтобы у меня груди обвисли до пояса. Не то что бы мне такое грозило, и все-таки…
Трейси невольно взглянула на изящные крепкие грудки собеседницы, лифчик размера «А».
– Да, пожалуй, этого тебе не стоит бояться… Элизабет не расслышала сарказма в ее голосе. Она продолжала щебетать:
– И риск родовых травм, болезни Дауна и прочих хромосомных аномалий – все это тоже возрастает, когда женщине за тридцать. Хотя мой-то ребенок будет идеальным. Она улыбнулась. – Главное – хорошие гены. Лучшие, какие можно купить за деньги! Плюс моя собственная наследственность, конечно.
– Да, ты права… – Трейси копалась вилкой в салате. Аппетит вдруг пропал.
– Вы с Томом, наверное, сразу попытаетесь завести ребенка? – спросила Элизабет, берясь за вилку. Она тоже заказала салат. – Вы ведь ужасно давно живете вместе. Так что представляю, как нам не терпится…
– М-м, да, думаю, мы попробуем… после свадьбы, – честно ответила Трейси. Они с Томом все не раз обсуждали, разве не так? В их планы входили свадьба и пара детишек. Том зарабатывал достаточно, чтобы Трейси могла выбирать – продолжать ли ей работать или сидеть с детьми.
Раньше она часто размышляла, какой будет их совместная жизнь после рождения ребенка. Вот она встречает Тома в центре города, они вместе идут ужинать, на малыше пре лестные одежки от «Бэби гэп», Том целует сначала ее, потом ребенка… Вот она учит малыша музыке, подолгу гуляет с ним возле озера и показывает, как на побережье вьются чайки, а по выходным они всей семьей ходят в зоопарк в парке Линкольна. Трейси еще помнила времена, когда подобные фантазии вызывали у нее улыбку.
Почему же она не испытывает к Элизабет ни малейшей зависти? Ведь та собиралась вскоре получить нечто, чего Трейси всегда хотела. Но она совершенно не завидовала, только злилась. Злилась на Элизабет, на эту насмешливую богатую эгоистку, и на саму себя – за то, что согласилась с ней ужинать. «Вот что, – решила Трейси, – в следующий раз мы с Элизабет увидимся на свадьбе. А потом я перестану с ней общаться».
Когда она вернулась домой, Том лежал на кушетке. Волосы его были все еще мокры после душа. Трейси наклонилась поцеловать Тома.
– Привет, крошка. Где была?
– Я же тебе говорила. Ужинала с Элизабет.
– А, точно. И чем она хвасталась на сей раз?..
Трейси присела рядом с женихом.
– Ни за что не поверишь. Она собралась завести ребенка.
– Что за черт! Вот так сюрприз. И кто же напился до такой степени, чтобы ее обрюхатить?
– Знаешь, это не ее случай, – хмыкнула Трейси. – Она нашла себе донора спермы.
– Да ну! И что они собираются делать – впрыснуть ей сперму через пипетку?
Трейси шутливо отмахнулась.
– Думаю, процесс несколько более сложен, милый.
– М-да. Ладно, думаю, у этой дурищи хватит баксов на такие глупости. Только вот ребенка жалко.
– Мне тоже.
Следующим вечером Трейси стояла под душем, наклонясь так, чтобы струи щекотали шею. Ее тошнило, накаты вали слабость и отвращение к себе самой. Всю неделю она держалась молодцом, аккуратно подсчитывала калории и не превышала норму – 1200 калорий в день. Каждый вечер ходила в тренажерный зал – кроме того дня, когда она ужинала с Элизабет. И вот на следующий день совершенно потеряла контроль над собой. Трейси зашла в «Севн-илевн», отлично осознавая, что собирается делать, и купила пакет «Читос», полгаллона шоколадного мороженого, коробку шоколадных пирожных «Мэттс» и бутылку приторно-сладкого персикового вина.
Придя домой, Трейси поставила мороженое подтаивать, включила телевизор и переоделась в домашнее. Потом налила себе бокал вина и принялась за «Читос». Бутылку она скоро прикончила и ко времени пирожных уже основательно опьянела. Опустошив коробку «Мэттс», Трейси на закуску взялась за мороженое, подстелив на колено полотенце, чтобы не холодно было его держать. Она умяла почти полгаллона, когда позвонил телефон. Трейси не взяла трубку, и автоответчик записал голос Тома – тот собирался задержаться дольше, чем обычно. Трейси прослушала сообщение и посидела несколько минут совершенно спокойно, хотя ее начало мутить. Потом она вздохнула, тяжело поднялась со стула и отправилась в туалет, чтобы вызывать у себя рвоту.
Ей так часто приходилось делать нечто подобное, что движение сделалось уже отработанным. И, тем не менее, всегда приходила одна и та же мысль: «Пожалуйста, пусть этот раз окажется последним. Пожалуйста, пусть больше никогда не придется делать подобное». Ей потребовалось четыре захода, прежде чем желудок извергнул наружу все съеденное, и к тому времени Трейси так взмокла, что тут же скинула одежду и забралась под душ.
«Что же со мной происходит? Почему я теряю самоконтроль?..» Трейси с ненавистью посмотрела на свое тело. Живот выпятился, груди успели обвиснуть – при том, что ей всего двадцать девять! А уж о заднице и говорить нечего.
