Может, у нее депрессия? Не исключено. Несомненно, одного знания, что поутру придется проснуться с тем же чувством тревоги, достаточно, чтобы вогнать в депрессию. Помогали тренировки – после них Кейт чувствовала себя лучше. По крайней мере, до следующего утра.
Она рассказала о своих бедах Трейси, которая внимательно все выслушала, пытаясь помочь. Но когда Кейт пожаловалась на объем работы, на то, как отчаянно она пытается отрабатывать по пятьдесят часов каждую неделю, подруга ее не поняла.
– Кейт, это ужасно! Может, тебе поговорить с Гангстерсом, сказать, что ты перегружена?
Сама Трейси-то спокойно работала с девяти до пяти. Иногда она, разумеется, задерживалась в офисе – до шести, очень редко до семи, – но все равно даже не представляла, как функционирует частная юридическая фирма или под каким постоянным эмоциональным давлением находится Кейт.
Конечно же, Кейт поделилась проблемой и с Недом. В отличие от Трейси тот не предложил ей урезать количество часов – у Неда среди клиентов были юристы, и он понимал, в чем проблема.
– Как давно ты себя так чувствуешь?
Они лежали рядом в постели, весьма довольные друг другом. Кейт поглаживала Неда пальцами по боку, остановившись на линии талии, где торс переходил в бедра. Ей эта часть мужского тела казалась наиболее сексуальной – конечно, если парень попадался достаточно худой, чтобы у него вообще имелась талия. Нед соответствовал стандарту. – Сама не знаю. Может быть, в первый раз это проявилось на шестой неделе службы. А значит, положение ухудшается уже пять лет.
Нед перекатился на бок, чтобы взглянуть ей в лицо. Пенис его находился в промежуточном состоянии между вялостью и возбуждением, и Кейт сделала над собой усилие, чтобы к нему не прикоснуться. Она знала по опыту, что еще какое-то время Нед будет не готов, и не хотела его тревожить.
– Так давно? И ты до сих пор не замечала?
– Сначала я думала, что нервы шалят, ну, понимаешь, неопытность, неуверенность и все такое, – призналась она. – А теперь мне кажется, дело во мне самой. – Кейт вздохнула, натягивая на грудь простыню. – Я смотрю на знакомых женщин-юристов, которым за сорок, и не вижу ни одной, чью судьбу я бы хотела повторить! Так что мне не с кого взять пример. Все они несчастливы, или пьют слишком много, или у них проблемы с детьми, или они разведены, или весят три сотни фунтов. Ни одна перспектива меня не привлекает.
– Так уволься. Измени жизнь. Хуже ведь не станет!
– О, давай попробуем представить. Например, я уволюсь и найду новую работу, только чтобы вскоре понять – она меня тоже не устраивает! Или я начну мало зарабатывать, не смогу платить за квартиру и оплачивать счета, после чего стану бездомной.
– Это худшее, что ты можешь придумать?
– Нет. Прибавь, что я потолстею на сто фунтов и потеряю смысл жизни, – вот тогда, пожалуй, хуже некуда. – Кейт нахмурилась, размышляя. – А, вот еще: я перееду к родителям и начну работать в «Макдоналдсе». Таким образом, я буду толстая, несчастная, бедная и одинокая. Вот худший вариант сценария.
– Похоже, ты провела немало времени над его составлением. – Нед ласково погладил ее руку. – Знаешь, Кейт, вряд ли все пойдет так скверно. Ты целеустремленный человек. – Он приподнял простыню, чтобы взглянуть на тело любимой. – Может, мне стоит тебя в этом поддерживать?
Он притянул ее к себе, и Кейт почувствовала его эрекцию.
– Но ты еще не сказал мне, что делать, – пробормотала она.
Нед надел презерватив и посадил ее на себя сверху. Он всегда говорил, что ему нравится, когда она задает ритм. «Таким образом, я перекладываю на тебя всю работу», – шутил он. Раньше Кейт не нравилась позиция сверху, очевидно, потому, что она чувствовала себя огромной. Теперь, когда стала стройнее – Кейт никогда не считала себя особенно изящной, – ей это начало приносить удовольствие.
Ей нравилось ощущение власти, появлявшееся, когда она управляла ритмом и контролировала, насколько глубоко партнер входит в нее. С Недом ее восхищало ощущение медленного движения, неописуемое нарастание удовольствия – а потом нужно было только сильно податься вниз, чтобы почувствовать интенсивное давление и достичь пика. Такой секс требовал чуть больше терпения – вот и все. Приближение оргазма напоминало приближение поезда – сначала вы слышите его шум в отдалении, по ощущению очень далеко, но чем он ближе подходит, тем сильнее нара стает звук и, наконец, превращается в оглушительный рев, и земля содрогается от грохота колес. С самого начала движения он неостановим – и Кейт это знала.
Потом она лежала у Неда на груди, влажная от пота, часто дыша и чувствуя себя как после пятимильной пробежки. Он провел ладонью по ее спине.
– Ты мокрая, – ласково сказал Нед ей на ухо, и она улыбнулась, привстав. – Знаешь, я всегда могу сказать, когда ты по-настоящему возбуждаешься. У тебя резко запотевает низ спины.
Она осторожно скатилась с Неда и потянулась к бутылке с водой на столике у кровати.
– Правда?
– Да. – Он взял бутылку из ее рук, тоже отпил и передал обратно. – Ужасно сексуально.
Кейт перекатилась на живот, положив голову на руки.
– Чего ж тут сексуального?
Пару минут Нед подумал над ответом.
– Наверное, дело в том, что это чисто физиологический процесс. Его не подделаешь. Вот почему он так возбуждает и меня.
– Гм-м…
На несколько долгих минут Кейт совершенно забыла, как она несчастна из-за своей работы. Теперь же, когда высох пот, назойливое ощущение недовольства вернулось. Даже лучшее «послевкусие» рано или поздно исчезает.
Глава 40
ПЕРВЫЙ ШАГ СДЕЛАН
И снова, как в прошлый раз, комната была почти полностью заполнена народом. Стулья стояли полукругом, а люди кучковались маленькими группками, беседуя. Трейси одиноко села на стул, улыбнувшись соседке. Это была женщина примерно ее лет, с непослушными русыми волосами. Трейси с удивлением обнаружила, что она похожа на Элизабет – только без светского лоска, всегда отличавшего последнюю.
Элизабет позвонила ей пару дней назад, желая пригласить на очередной ужин под девизом «Полюбуйся, как я прекрасна!». Она хотела обсудить свое последнее достижение, о котором и заявила в «Наине»: «Я переезжаю в Лондон!» Они сидели в баре, ожидая, когда им предоставят столик в ресторане.
Трейси указала на коктейль «Космополитен» в бокале у Элизабет:
– Ты собираешься это пить?
– Что? А почему бы нет? Хотя ты права, он сейчас не совсем в моде.
– Да нет, дело не в этом. Как насчет ребенка? Я думала, ты уже беременна.
Элизабет рассмеялась и изящным жестом отмахнулась от идеи беременности.
– Ах, вот ты о чем… Трейси, где же ты была? Я подумала и отменила решение. Ведь я всегда могу заморозить собственную яйцеклетку и заплатить в будущем суррогатной матери. – Она отпила маленький глоток коктейля. – После переезда в Британию у меня попросту не будет времени. И, если честно, меня перестала привлекать сама идея беременности. Расширение вен на лодыжках, вздувшиеся груди, живот, обвисающий после родов… – Элизабет прикрыла глаза и картинно содрогнулась. – Нет уж, спасибо! Я лучше найду женщину, которая претерпит подобные ужасы вместо меня.
– … Я спрашивала, вы впервые на таком собрании?
При ближайшем рассмотрении соседка Трейси не так уж походила на Элизабет. Она выглядела куда человечнее и искреннее.
– М-м, нет… – Трейси не сразу призналась. – Во второй раз.
Женщина слегка склонилась к ней:
– Я знаю, что вы сейчас чувствуете. – Она кивнула в сторону собравшихся. – У большинства присутствующих практически пожизненный опыт участия в таких встречах. Я хожу сюда полгода, но до сих пор остаюсь для них новичком.
– Правда?
– Честное слово. Сами увидите, для большинства это вроде религии. Хотя не обязательно быть религиозной, что бы извлечь из собраний пользу. – Она протянула Трейси руку… – Кстати, меня зовут Моника. Я болею анорексией и булимией, но нахожусь на пути к исцелению.
– Трейси. – Она смущенно откашлялась. – Я… э-э… болею булимией.
Это слово застревало у нее в горле. Впервые Трейси признавалась в своей беде кому-то, кроме Уинни.
– Пальцы, таблетки или упражнения? – Что?
Моника взъерошила ладонью короткие волосы.
– Вы блюете, пьете слабительное или загоняете себя до изнеможения?
– Ох… – Трейси выдавила деланный смешок. – Я вызываю у себя рвоту. Значит, отношусь к категории «блевунов»?
– Вы пришли сюда. Значит, к какой бы категории вы ни относились, вы хотите исправиться.
Собрание началось. Вел его грустного вида узколицый парень лет тридцати с лишним. Трейси в очередной раз удивилась, увидев на подобном мероприятии мужчину, – разве не всем парням присуща гордость за свое тело? Ведущий немного поговорил о различных ситуациях, инициирующих приступы, а потом пригласил группу поделиться опытом.
– Для меня инициатор – моя работа, – сказала женщина слегка за двадцать, одетая в свитер цвета лайма и облегающие джинсы. – Я прихожу домой в таком угнетенном состоянии, что начинаю есть.
– Родители, – сообщила девушка лет пятнадцати, не больше. – Они во все суют нос. Все время достают. Им надо знать, с кем я общаюсь, и куда я иду, и когда мне надо вернуться… Меня это бесит!
– Энни, твои родители любят тебя и беспокоятся о тебе, – возразила ей женщина постарше.
– А мне плевать! Пошли бы они куда подальше! Теперь они все узнали и заставляют меня таскаться сюда. – Девочка с яростью вскочила и пнула свой стул. – Ненавижу! Нет у меня никакой болезни! Мне бы только сбросить десять фунтов, и я буду само совершенство!
Трейси пораженно смотрела на девушку. При росте 5 футов 6 дюймов она весила не больше ПО. Откуда она предполагала убрать эти десять фунтов?
Собрание продолжалось. Группу снова спросили, не хо чет ли кто поделиться опытом. Человека два выступили, а потом руку, наконец, подняла Трейси.
– Э-э… меня зовут Трейси, у меня булимия.
– Здравствуйте, Трейси, – отозвались члены группы. Она смотрела под ноги, накручивая на палец нитку из свитера.
– Я пришла сюда, потому что боюсь. Я знаю, что причиняю вред своему телу. Всякий раз после приступа я чувствую себя ужасно, но не могу остановиться. – Она закусила нижнюю губу. – Каждый раз говорю себе: «Это в последний раз». А потом все повторяется.
К собственному ужасу, Трейси поняла, что сейчас заплачет. Она взглянула на остальных членов группы – и не увидела на их лицах ни отвращения, ни презрения. Только сочувствие. И доброту. И симпатию.
– Мы все пережили подобное, – сказала женщина, сидевшая напротив.
Моника достала из сумочки салфетку и предложила Трейси. Та приняла, пробормотав: «Спасибо».
Ведущий обратился к ней:
– Трейси, вы хорошо знаете, что еда может отвлекать от боли и любых других эмоций, с которыми вы не желаете сталкиваться. Но это временное средство, по-настоящему оно не помогает. У нас в «АО» вы научитесь принимать себя и свое тело, освободившись от необходимости объедаться, прибегать к рвоте, голодать и тому подобное. – Он улыбнулся: – Я знаю, сейчас вы сомневаетесь в моих словах. И все же подождите немного. Вы сами убедитесь.
– Спасибо, – тихо ответила Трейси.
Она так и не подняла головы до конца собрания. По его окончании Трейси уже хотела незаметно выскользнуть в дверь, когда ее окликнула Моника:
– Трейси!
Она остановилась и обернулась.
– Я только хотела дать вам свой номер телефона. Конечно, на таких собраниях предполагается полная анонимность, но если захотите поговорить – звоните, пожалуйста. Я буду рада.
Трейси посмотрела на бумажку с номером, перевела взгляд на Монику:
– Спасибо. Правда, не думаю, что я воспользуюсь им.
Моника ласково сжала ее руку:
– Просто сохраните номер. Кто знает, как пойдут дела.
Глава 41
СПЛОШНЫЕ НЕДОСТАТКИ
В офисе Патрисии Бейкер до сих пор горел свет, хотя дверь была закрыта. Кейт постучала и подождала ответа, прежде чем войти.
Сквозь короткие и жидкие светлые волосы Патрисии кое-где просвечивала кожа. На груди дорогой на вид розовой блузы виднелось застарелое пятно – наверное, от кофе.
– Здравствуйте, Кейт. Тоже засиделись допоздна?
Глубокий, низкий голос соответствовал габаритам Патрисии. Она весила, должно быть, не меньше двухсот фунтов, хотя и носила свой вес с достоинством. Она казалась скорее большой, нежели толстой.
– Я уже собралась уходить. Только хотела, прежде отдать вам кое-какие бумаги. Это в поддержку нашего ходатайства о новом заседании. Думала, вы захотите просмотреть мою работу до завтра, прежде чем я их подошью…
– Спасибо. – Кейт знала, что речь идет о клиенте, уже пользовавшемся услугами Патрисии. Пусть та и не работала в отделе гражданских процессов, Кейт то и дело прибегала к ее помощи. Она не говорила об этом Гангстерсу, что бы лишний раз не злить его. Он считал себя единственным партнером, который держит на плечах небесный свод и привлекает в фирму новых клиентов. При этом, насколько Кейт было известно, от Патрисии зависел успех большого количества дел.
Патрисия бегло просмотрела ходатайство.
– На первый взгляд все хорошо, – с улыбкой сказала старший партнер. – Что в вашем случае вовсе не удивительно.
– Спасибо, – ответила Кейт, действительно благодарная.
На работе ей так редко удавалось услышать похвалу, что она очень ценила доброе слово. – Пожалуйста, скажи те, если нужно что-нибудь подправить или изменить, а потом я немедленно все подошью.
– Хорошо. Спасибо вам. – Патрисия откинулась на кресле и сцепила пальцы. – Знаете, Кейт, у вас отличные перспективы в нашей фирме. Я не должна вам ничего говорить, но уверена, что остальные партнеры со мной согласны. Если не помешают непредвиденные обстоятельства, мы планируем годика через два предложить вам партнерство.
– Правда? – Кейт искренне удивилась. Подумать только, два месяца назад она боялась вообще потерять работу… А теперь вот как все поворачивается! Есть над чем поразмыслить. – Спасибо большое, что вы мне это сказали.
– Я просто подумала, что стоит дать вам дополнительный стимул иногда задерживаться после работы.
– Да-да. – Кейт покивала, распрощалась с Патрисией и отправилась обратно в офис. Она хотела успеть забежать в спортзал перед тем, как идти домой. Кейт и представить не могла, что меньше чем через час будет командовать целой группой незнакомых любителей спорта.
Голос ее гремел, усиленный колонками:
– Отлично, ребята! С этим закончили! Становимся на дорожку! Четыре, три, два, один – включаем!
Двадцать человек, мужчин и женщин, тренированных и стройных, хоть уже и запыхавшихся, подчинялись командам Кейт, переходя от одного комплекса упражнений к другому, тренируя руки, ноги, бицепсы или трицепсы.
Штатный инструктор Умопомрачительных Перекрестных Тренировок сегодня заболел и не явился на занятие, поэтому Нед уговорил Кейт заменить его.
– Не волнуйся. Кроме того, все и так знают, что им надо делать. Все твои обязанности – это направлять их действия, стимулировать их, подбадривать…
Нед улыбнулся своей прекрасной улыбкой, при которой появлялись ямочки на щеках. Как, черт возьми, ямочки могут настолько хорошо смотреться на лице парня за сорок?
– Я знаю, что вы, юристы, любите поговорить. Тебе предоставляется лишний час для говорильни, вот и все.
– Да ни за что! Я же не знаю, что делать. Буду выглядеть полной дурой! А если я все завалю?
– Не завалишь. Пошли, я тебя представлю.
Нед загнал ее в зеркальный зал, где кучковалась загорелая и стройная молодежь Лейквью. Почти все студенты были в отличной форме, некоторые женщины напоминали фотомоделей. Кейт испытала ужасное чувство чужеродности. Как, скажите на милость, она собирается ими командовать? Она-то не фанат спорта, как эти ребята, – наверняка они тренируются с рождения.
Впрочем, стоило начать тренировку, как Кейт поняла – ей нравится происходящее. Громкая, ритмичная, заводная музыка, энергия тренировки подхватили ее. Сперва Кейт слегка смущалась, оказавшись у всех на виду, но уже через несколько минут освоилась. Она выкрикивала подбадривающие словечки, обходила тренажеры, раздавая указания, пока группа прыгала, качалась, поднимала тяжести и работала ногами. По окончании крутой тренировки Кейт сама удивилась, до чего хорошо себя чувствует.
– Было очень здорово, – сказала ей блондинка в сером спортивном лифчике и мешковатых красных шортах. – Вы новый инструктор?
– Я? Ох нет, я вовсе не тренер! Я просто согласилась провести одно занятие.
Блондинка протерла полотенцем потное лицо.
– Люблю сюда приходить, но особенно здорово, когда чувствуешь, что инструктор сам увлечен делом. Может, вам стоит заняться этим профессионально? – Она помахала Кейт на прощание, отправляясь к двери.
Потом Кейт пошла попрощаться с Недом. Тот стоял у своего стола, разговаривая с женщиной – одной из тех, что тренировались в сегодняшней группе: красавицей с шоколадной кожей, огромными темными глазами и волнистыми волосами до плеч, обрамлявшими точеное личико. Она стояла очень близко к Неду, а когда тот сказал что-то смешное, шутливо шлепнула его по руке.
Кейт смотрела на них, внезапно ощутив укол ревности. Конечно, она знала, что Нед все время окружен роскошными женщинами, и обычно ей было все равно. Нет, неправда… Не все равно, конечно. Просто она старалась не размышлять на эту тему. Но совсем другое дело, когда подобное происходит у нее на глазах, вот как сейчас.
– Кейт подождала, сколько смогла, дотом закинула сумку на плечо.
– Эй! – окликнула она сладкую парочку.
– А, Кейт! Кейша сейчас говорила, как хорошо ты провела занятие.
Кейша улыбнулась, и Кейт изобразила ответную улыбку, тут же почувствовав себя потной уродливой великаншей по сравнению с точеной и хрупкой Кейшей.
– О да, – сказала Кейша. – Было классно! Мне очень понравилось, как вы на нас кричали!
– Неужели я в самом деле кричала? – Кейт-то казалось, она понимает, что делает… Но возможно, кое-что вы шло из-под контроля.
– Не в плохом смысле кричали. В стиле «А ну-ка пошевелим задницами!». Как раз то, что я люблю.
Кейт смущенно теребила завязки спортивной сумки.
– Спасибо… Спасибо большое.
Кейша взглянула на Кейт, потом на Неда:
– Ладно, похоже, мне пора. До свидания… вам обоим.
Она помахала им рукой.
– Ну и как тебе работа инструктора? – Нед взглянул на Кейт, скрестив руки натруди. – Похоже, понравилось, а?
– Ну, в общем, да, понравилось. – Она посмотрела на часики на запястье. – Пожалуй, мне надо идти. Завтра рано вставать.
Нед взглянул на свои часы:
– Да еще десяти нет. Если можешь подождать пару минут, я выйду с тобой вместе.
– Нет-нет, все нормально. Мне, правда, надо спешить.
Нед наклонился и поцеловал ее. Это был их первый поцелуй здесь, в спортзале…
– Не хочешь завтра прийти ко мне на ужин? Обещаю тебя поразить.
Конечно, он умел еще и готовить. Неудивительно, что все женщины за ним охотятся.
– Может быть. Я позвоню тебе с работы, и тогда договоримся, ладно?
– Как скажешь.
Кейт постояла молча, и Нед тронул ее за плечо:
– Что-то не так? Ты на себя не похожа.
– Да ничего. Просто устала! – яростно отозвалась она. – Давай завтра поговорим.
Только после четырех часов дня Кейт смогла добраться до телефона. Все утро ей пришлось заниматься ходатайством, а день ушел на завершение резюме, которое ее заставил переписывать Гангстерс. За весь день она съела яблоко и коробочку «Бэлэнс», а позвоночник ломило так, что хотелось завыть…
– Привет, Нед, это я. Похоже, сегодня вечером ничего не получится. Работы полно, и к тому же у меня ужасное настроение.
– Почему? Что случилось?
– Ничего, обычный кошмар. Я даже не представляю, когда освобожусь.
– Гм… – На заднем плане Кейт слышала музыку, игравшую у него в квартире, и испытала внезапный приступ раздражения.
Конечно, Нед-то может весь день бездельничать, заниматься йогой и слушать птичек, щебечущих на фоне водопада, входя в контакт со своим внутренним «я». Только не у всех находится время на подобное дерьмо.
– Что, если нам встретиться попозже? Все равно я еще кое-что хотел сделать. Может, в восемь?
– Даже не знаю, – ощерилась Кейт. – Не думаю, что сегодня я буду хорошей собеседницей.
– Да ладно тебе! Просто приезжай и позволь мне доставить тебе удовольствие. Твой голос заставляет думать, что ты нуждаешься в отдыхе. – Нед говорил так решительно и участливо, что Кейт раскаялась:
– Ну, хорошо. Я приеду сразу после работы.
Когда она прибыла в девятом часу, ее уже ждал стакан воды и бокал вина.
– Сначала минералка, потом вино, – предложил Нед, принимая у нее портфель. – Может, хочешь зайти в душ?
Кейт запротестовала, что ей нечего надеть, но Нед улыбнулся:
– Я положил в ванной комнате кое-какую одежду для тебя. И толстые шерстяные носки – знаю, ты такие любишь.
Выйдя из душа, Кейт признала, что чувствует себя раз в сто лучше. А когда она выпила полстакана вина, то смогла смотреть на мир совсем другими глазами. Нед тем временем накрыл на стол, положил бутерброды из французского хлеба с оливковым маслом.
– Ах, я и забыла! – Кейт в ужасе прикрыла рот ладошкой. – Я могу чем-нибудь помочь?
– Да, конечно. Тем, что будешь сидеть, пить вино и расслабляться.
Кейт начала жаловаться, какой у нее выдался жуткий день, и вдруг ужаснулась:
– Боже, да я превращаюсь в последнюю стерву! Как только ты меня выносишь?
Нед продолжал молча помешивать соус, который пах томатом, базиликом, орегано и еще какими-то неизвестными Кейт специями. Наконец он сказал:
– Я могу слушать тебя, не погружаясь в твои переживания. Бывают случаи, когда человеку просто нужно выговориться. А я считаю себя неплохим слушателем.
– А Кейша тоже считает тебя неплохим слушателем? – неожиданно выпалила Кейт, когда Нед расставлял тарелки.
– Ну, не исключено. А почему ты спросила?
Кейт оперлась подбородком на сцепленные руки.
– Извини. Наверное, я не права. Просто мне показалось, что между вами что-то есть…
Нед отложил вилку.
– Между нами действительно что-то было. Но уже кончилось.
– Когда?
– Тебя интересует, когда я с ней встречался или когда перестал?
В комнате на миг стало очень тихо.
– Думаю, и то и другое.
Кейт поняла, что задержала дыхание. И аппетит вдруг исчез.
– Первое – несколько месяцев назад. Второе – через пару недель после нашего с тобой первого свидания.
Кейт с трудом сглотнула.
– Почему?
– Кейт… – Он наклонился и взял ее за руку. – Потому что ты мне понравилась больше. Кейша – красивая девочка, и все же она лишь девочка. Она слишком увлечена собой, чтобы интересоваться чем-то еще. Ты совсем другая. Ты интересная, и добрая, и сексуальная, и открытая. Ты слишком много работаешь, да, но так поступает большинство женщин, с которыми я встречался. Думаю, меня влечет твоя внутренняя энергия.
– Тогда почему мне так плохо? – тихонько спросила она.
– Не знаю. Может, оттого, что ты думаешь, будто она тебя красивее, или моложе, или стройнее. Или, возможно, твоими чувствами уже играли прежде, и ты боишься, что это происходит вновь. Или вот-вот произойдет. – Он отхлебнул глоток воды. – Это включаются твои природные защитные механизмы.
– Может, и так…
Тяжелый день, неделя, весь месяц тревог навалились на Кейт тяжким грузом, и глаза ее наполнились слезами, Она опустила голову, чтобы Нед не заметил.
– Извини. Я такой дурой себя чувствую. Надо было объясниться с тобой еще вчера.
– Конечно. – Он поднялся и встал у нее за спиной, положив руки на спинку стула. – Ты должна мне больше доверять. Иногда у меня возникает чувство, что мы действительно вместе только в постели. Я обожаю заниматься с тобой любовью, однако мне нужно больше.
– Нед, ты посмотри на себя. Ты можешь добиться любой девицы из спортзала! До сих пор не понимаю, зачем я тебе понадобилась. – Она закрыла глаза. – Я некрасивая, у меня депрессия, я начинаю седеть, у меня на боках целлюлит, я представления не имею, что делать со своей жизнью… В общем, сплошные недостатки.
– Кейт, я скорее выберу для серьезных отношений личность с недостатками, чем буду прыгать из постели в постель в поисках идеальной версии совершенства, которой не существует в природе. На третьем и четвертом десятке я занимался этим предостаточно. Теперь мне нужно нечто другое.
– Правда? – Она посмотрела на Неда долгим взглядом.
Так хотелось ему верить.
– Правда. – Он наклонился и нежно поцеловал ее. – Может, теперь, наконец, поедим? Потом, если хочешь, договорим, но сейчас я умираю от голода.
Кейт взяла вилку и начала наматывать на нее спагетти. Соус оказался великолепным, и она съела две большие порции.
– Господи, ну и свинья же я!
– Твое тело проголодалось. – Нед протянул руку и ласково снял пятнышко соуса с ее подбородка. – Иногда стоит остановиться и прислушаться к тому, что оно говорит.
Глава 42
ДЕВИЧНИК
Трейси толком не знала, зачем согласилась на это.
– Будет весело, Трейси, – убеждала ее Кейт. – Ты ведь уже знакома с Терезой, а Конни тоже забавная девчонка. Тебе понравится.
Если честно, Трейси сомневалась. Тереза была одной из самых давних подруг Кейт – они знали друг друга со времен начальной школы или вроде того. Трейси с Терезой уже встречались пару раз: последняя работала учительницей в пригороде. Конни делила с Кейт комнату во времена колледжа; сейчас она жила в Далласе и приезжала в Чикаго на выходные. Трейси не хотела идти на вечеринку – Кон ни всегда действовала ей на нервы, – но Кейт настояла.
– Ты в последнее время вообще никуда не ходишь, Трейс, – выговаривала она подруге. – Надо же бывать на людях! Может, встретишь кого-нибудь подходящего.
Трейси думала, что шансы на судьбоносную встречу ничтожны, но не умрет же она, если сходит на вечеринку. Так она и оказалась здесь, за маленьким круглым столиком в баре, названия которого не помнила, пила пиво, наливаемое из кувшина, и тосковала. Конни непременно хотела отправиться в какое-нибудь заведение на Раш-стрит, а предложение Трейси найти местечко потише было отклонено большинством голосов.
Образ Конни складывался из пышной прически, обильного макияжа, широких свободных жестов и привлекающих внимание возгласов восторга. Трейси она и раньше никогда не нравилась, но этим вечером ее смутная неприязнь начала расти и оформляться во что-то более значительное. Тереза в присутствии Кейт казалась не особенно ужасной, но все равно глуповатой. Она была толста – примерно шестнадцатый размер одежды – и всегда пребывала в трансе из-за неудачной любовной истории.
Когда Трейси вернулась из туалета, Кейт как раз о чем-то увлеченно спорила с Терезой – наверное, о ее послед нем дружке, решила Трейси. Потому что Кейт только что сказала о некоем парне, что он – настоящая сволочь. Он обманул Терезу, по меньшей мере, дважды, и все же она утверждала, что по-прежнему любит его.
А Конни… Что ж, Конни нашла себе занятие: строить глазки какому-то «Рики Мартину» в другом конце бара. Наконец он направился к их столику, и Трейси едва сдержала стон. Похоже, за столом только она оставалась без дела. Она ненавидела быть единственным человеком не у дел и чувствовать ответственность за других, чтобы, не дай Бог, не случилось ничего плохого.
– Как дела? – К столику приблизился фальшивый Рики Мартин, приветливо кивая Конни.
– О, прекрасно! Просто замечательно! – прощебетала Конни, щеголяя своим техасским акцентом.
Можно подумать, что она набила рот медом. «Ну и гадость», – подумала Трейси.
«Рики» изобразил галантную улыбку и в сторону Трейси, и та вымученно улыбнулась в ответ. Когда же ужасный вечер кончится?
К тому времени Тереза уже рыдала, а Кейт вытирала ей слезы столовыми салфетками. Кейт поймала взгляд Трейси и выразительно покачала головой. Трейси надеялась только, что предмет их обсуждения не вздумает заявиться в бар – иначе бы Кейт расквасила ему нос.
«Рики» тем временем купил для Конни коктейль, и они начали вместе хихикать. Он не замечал кольца с бриллиантом на пальце собеседницы. Все в порядке, подумала Трейси, ведь сама Конни кольца тоже, кажется, не замечает.
Хотя кому какое дело? Ладно, пускай Конни помолвлена. Кто запретит ей невинный маленький флирт? Трейси невольно вспомнила об Уильяме и отпила еще пива. Интересно, зачем она с ним связалась? Может, ради секса? Но Трейси тогда казалось, что дело в чем-то большем. Долгая переписка по электронной почте заставила ее подумать, что между ними существует какая-то особая связь. В чем же она ошиблась? Почему была так наивна?
Беседа Конни и «Рики» приобретала все более интимный характер, но неожиданно Конни сказала что-то резкое. Грубость заключалась не столько в словах, сколько в тоне. Очевидно, ее кавалер переступил границы дозволенного, и после нескольких неудачных попыток все уладить он поднялся и пошел прочь.
– Сучка гребаная! – приложил он Конни напоследок.
«Очаровательно», – подумала Трейси.
Конни поправила прическу.
– Вот ведь урод. Решил, что покупка коктейля дает ему право лезть мне под юбку.
Трейси попыталась изобразить сочувствие и промолчала.
– У меня идея! – воскликнула Конни, жестом подзывая официантку, чтобы заказать еще кувшин пива. – Давайте сыграем в «Я никогда»!
– Хватит, Конни, – взмолилась Трейси, отодвигая бокал. – Мы уже выпили не одну кварту. Не пора ли остановиться?
– Да ну вас! – расхохоталась та. – Веселиться так веселиться. Кейт! Тереза! Я знаю, вы ведь хотите поиграть?
Обе согласились, и игра началась. Цель была двойная – во-первых, напоить подруг, во-вторых, их унизить. Играть полагалось только с близкими друзьями. Участники садились в кружок, каждый держал в руке бокал с напитком и вспоминал всевозможные гадости о партнерах по игре. Потом первый участник поднимал свой бокал и огорошивал прочих грязными намеками на их прошлое.
