Наконец-то начало холодать, и листва на деревьях потихоньку меняла цвет. Трейси уже два месяца не видела Тома. Она знала, что ее бывший жених, конечно же, глубоко задет и оскорблен. Однако Трейси думала, что они все-таки могли бы остаться друзьями. Она ведь не виновата в том, что чувствовала себя именно так. Однажды Трейси позвонила Тому и услышала голос на автоответчике: «Это Том. Меня нет дома, но вы можете оставить сообщение, и я постараюсь вам перезвонить». И звуковой сигнал. Так странно было набирать свой собственный номер – и не слышать своего голоса, советующего оставить сообщение, которое они с Томом «прослушают как только, так сразу». Она наговорила на автоответчик что-то дружелюбное, но Том не перезвонил.
      Так что Трейси удивилась, когда он неожиданно позвонил спустя долгое время и предложил встретиться в сквере, около зоопарка. Она согласилась, размышляя, что ему от нее понадобилось.
      Едва завидев его, она почувствовала, как сердце болезненно сжалось. Трейси перевела дыхание, отгоняя подступившие слезы. Его высокий рост, то, как волосы курчавились над ушами, и то, как он покачивался с носков на пятки, когда волновался… Все в Томе казалось таким знакомым. И одновременно – чужим.
      – Привет. – Он смотрел слегка выжидающе.
      – Привет. – Трейси обхватила руками плечи.
      – Ты замерзла?
      – Нет. Просто нервничаю.
      Том кивнул:
      – Понимаю. Странные ощущения, правда? Предпочтешь пройтись или посидеть?
      – Давай посидим.
      Может, говорить на ходу и легче, но Трейси хотела не выпускать из виду лица Тома и сосредоточиться на его словах. Неожиданно она осознала, что к тому же хочет оказаться в непосредственной близости от него. Мысль о его объятии показалась такой успокаивающей и естественной, что Трейси сглотнула и отвела взгляд.
      – Я рад тебя видеть.
      – Я тебя тоже. – Горло ее сжалось, она понимала, что вот-вот заплачет. – Красивая куртка. – Это было что-то вроде шутки, поскольку она сама купила ему эту куртку несколько лет назад.
      Том взглянул себе на грудь и улыбнулся:
      – Да, хорошая. Я так разозлился тогда, что чуть не выкинул ее вместе с целой кучей других твоих подарков. Однако удержался. – Он помолчал. – Куртка мне всегда очень нравилась.
      – Том…
      – Нет, Трейси, подожди, – перебил он. – Дай мне договорить. Я не хочу все испортить. Я так разозлился на тебя, настолько… э-э… сильно страдал, что не мог смотреть на вещи объективно. И сказать по правде, я был в замешательстве. Из-за этой истории я выглядел полным дураком, понимаешь?
      Трейси молча ждала, пока он выскажется. Они сидели на скамейке, и Том, продолжая говорить, положил руку на спинку.
      – Конечно, я не самый прозорливый парень на свете и все же заметил еще за несколько месяцев – между нами что-то не так. Только я списал все на нервное напряжение и вроде того. – Он покачал головой: – Я даже сомневался, правильно ли мы сделали, решив пожениться, но говорить ничего не собирался. Ты так издергалась, что я не хотел тебя расстраивать.
      Трейси грустно улыбнулась:
      – Я тоже не хотела тебя расстраивать.
      – Ах, Господи Иисусе, ведь это было неизбежно! Правда, должен тебе сказать, что ты поступила правильно. Между нами что-то разладилось. Не знаю что. Когда ты рядом с любимым человеком, который тоже любит тебя, все получается естественно и само собой, так ведь? Тебе даже в голову не приходит, что может найтись кто-нибудь, кто тебе больше подойдет.
      Трейси неожиданно почувствовала укол ревности. Мимо прошла молодая пара, и она подождала, пока те удалятся.
      – Вот как? Значит, ты встречаешься с кем-то еще?
      – В общем, да, У меня за это время сменилась пара подруг.
      – Я знаю кого-нибудь из них?
      Должно быть, в ее голосе послышалось напряжение, потому что Том подозрительно взглянул на нее:
      – Ну да. Иногда мы встречаемся с Джулией, да еще раза два случалось погулять кое с кем – подруги старых знакомых и так далее.
      – А… – Трейси переплела пальцы и взглянула на Тома снизу вверх. – Наверное, так лучше.
      – Однако я скучаю по тебе, Трейс. – Том взял ее руку в свою и ласково сжал. – Быть с кем-то вместе так долго, как мы с тобой, – это совсем другое дело.
      – Знаю. – Она сморгнула, стараясь не плакать. – Я тоже по тебе скучала. Том, Том, мне так жаль! Я должна была рассказать тебе о своем состоянии намного раньше. Вдруг вместе нам бы удалось найти какой-нибудь выход.
      Том откинулся на спинку скамьи, отпуская ее руку.
      – Может, и так. Впрочем, я начинаю думать, что все случилось к лучшему. Двое людей могут любить друг друга – и притом друг другу не подходить.
      – Наверное.
      Трейси посидела неподвижно – и, наконец, не удержалась. Потянувшись, она склонилась ему на грудь и нащупала его правую руку. Так она всегда поступала, когда хотела, чтобы Том ее обнял. Он засмеялся и обхватил ее руками, привлекая к себе.
      – Знакомое ощущение.
      Они молча посидели так несколько минут. Трейси слушала, как поют птицы, как шумят проезжающие машины, в шелест шин порой вклинивался свист прокатившегося велосипеда или скейтборда. Она чувствовала, какой Том большой и сильный, вдыхала запах его одеколона «Драккар». Трейси закрыла глаза, стремясь продлить мгновение, потому, что знала – оно вот-вот кончится.
      Том наклонился к ее уху:
      – Ты этого хотела?
      Трейси молча кивнула. Том склонился ниже и поцеловал ее в щеку. Она развернулась и встретилась с ним губами. Что задумывалось как невинная ласка, быстро превратилось в нечто более страстное.
      На миг прервавшись, они изумленно смотрели друг на друга. Зрачки Тома расширились, глаза сверкали, щеки раскраснелись. У него был слегка ошарашенный вид, как всегда, когда он возбуждался.
      – Трейси, я…
      Вот все, что ему следовало сказать. Трейси поднялась, и они поспешили домой к Тому, забыв о словах. Она даже не успела понять, насколько странно ей снова здесь оказаться, – едва за ними закрылась дверь, Том грубо обнял бывшую невесту.
      Их секс ничем не напоминал прежний опыт – сейчас они занимались любовью откровенно, яростно, почти жестоко. Том даже не озаботился снять с нее кофту и блузку. Он сразу вцепился в ее брюки, расстегивая их, пока она возилась с его ремнем. Спустив джинсы и белье до колен, возбужденный до крайней степени, он высвободил из брюк и трусиков ногу Трейси и резко вошел в нее.
      – Господи! – хрипло простонал он, пораженно гладя на нее. С каждым толчком он входил все глубже. Трейси почувствовала, как он отрывает ее от пола, – она и забыла, какой Том сильный, – и в какой-то миг она подумала, что ей никогда не достичь оргазма в такой позиции. Трейси была немало изумлена, обнаружив, что ошиблась.

      «В мире свиданий никогда не бывает дождя, только ливень», – подумала Кейт. Куда умчались те дни, когда она в одиночестве размышляла, найдется ли красивый, честный, интересный парень, приятный в постели и хотя бы с минимальным чувством юмора, который бы ее полюбил? Теперь вокруг нее увивался Эндрю, умоляя пойти с ним в Институт искусств, – обманщик Эндрю, который раздобыл билеты на выставку искусства доколумбовой эпохи; Нед, предлагающий поужинать вместе у него дома (Кейт знала подтекст подобных приглашений и держалась от Неда на расстоянии, еще не зная, готова ли она спать с кем-то новым); и, конечно же, у нее имелась новая и усовершенствованная версия Майка, который предлагал снова «встречаться», раздумывая о создании семьи. Ситуация несколько странная, если не сказать больше.
      Зато, в конце концов, она помирилась с Трейси. Трейси позвонила на прошлой неделе.
      Пауза. Потом…
      – Привет. Это я.
      Кейт на мгновение прикрыла глаза.
      – Что же, здравствуй, «я».
      Такова была их старая общая шутка. Потом обе подруги заговорили разом:
      – Кейт, извини меня, пожалуйста…
      – Трейси, я так рада, что ты позвонила… И они расхохотались.
      – Чур, я первая, – сказала Трейси. – Я вела себя как идиотка и хочу извиниться.
      – Нет, Трейс, идиотка из нас я! Я так много раз хотела позвонить тебе, а потом пугалась – вдруг ты еще злишься.
      – Я знаю! – смеясь, отозвалась Трейси. – Каждый раз, когда я думала, что мы с тобой поссорились навеки…
      – Я хотела удавиться, – закончила за нее Кейт.
      – Ладно, тогда давай просто решим, что я была стервой, и забудем об этом.
      – Дело не только в тебе, – возразила ее подруга. – Я очень волновалась из-за работы и, должно быть, выплеснула на тебя раздражение. Ах, Боже мой! У меня столько новостей! Ты даже не представляешь, кто позвонил мне на прошлой неделе!
      – Кто?
      – Нет уж, по телефону я не буду рассказывать, – поддразнила ее Кейт. – Это предмет для личного разговора.
      – Хорошо, так что ты сейчас делаешь?
      – Вообще-то работаю над ходатайством, но оно подождет до пятницы. Ты ко мне или я к тебе?
      – Давай лучше я приеду. Все равно я до смерти хочу выбраться из дома. Квартирка такая маленькая, что у меня от нее клаустрофобия.

* * *

      Трейси появилась через полчаса, неся с собой пакет. В пакете лежали бутылка шардонне, коробка обезжиренных маисовых чипсов и большая бутылка острого мексиканского соуса.
      – Я решила, что можно побыть плохими. Правда, не слишком плохими. И вот еще что у меня есть. – Трейси извлекла пинтовую упаковку мороженого «Гааген дане чоколэт чипе», которое Кейт всегда обожала.
      – Ты мое сокровище!
      Подруги обнялись, снова принялись было извиняться, и опять расхохотались.
      – Больше никогда, – пообещала Кейт. – Лучше мне рассориться с десятком парней, чем еще раз с тобой.
      – Взаимно!
      Они просидели за разговором почти до двух ночи, а потом Трейси заснула на раздвижной кушетке Кейт. В конце концов, им ведь пришлось наверстать упущенное за без малого три недели.

      Том перекатился на спину и простонал. Лицо его блестело от пота.
      – Господи, Трейси! Откуда это берется? Ты чуть не заездила меня до смерти!
      Она усмехнулась в ответ. Том сел в кровати, потом встал.
      – Принести тебе воды?
      – Да, пожалуйста. – Она закинула руки за голову.
      Теперь Трейси не понимала, как все произошло. После той первой встречи, окончившейся сексом, их с Томом за крутил водоворот событий. Раз в неделю они созванивались, договаривались «повстречаться» – а оканчивалась их встреча в постели. Сногсшибательный, умопомрачительный секс, доходивший до стонов, крайнего напряжения, приятной боли впоследствии. Трейси никогда не испытывала ничего настолько эксцентричного, яростного, звероподобного, развратного. И – фантастического. После секса они лежали рядом и рассказывали друг другу, что у них происходит в жизни.
      Трейси встала, надела через голову футболку Тома, доходившую ей до середины бедер.
      – Эй, – окликнула она, принимая у него из рук бутылку минералки. Том тем временем открыл холодильник, изучая, что в нем есть, и Трейси окинула любимого взглядом. Он похудел на несколько фунтов – живот стал более плоским, на руках отчетливее проступили мускулы.
      – Что? – отозвался Том, делая себе сандвич. – Увидела что-то привлекательное? – Он усмехнулся.
      Вот за что Трейси всегда его любила – за полнейшее отсутствие застенчивости. Только мужчина может абсолютно не беспокоиться о своем виде – женщины же слишком озабочены мыслями о том, как выглядят со стороны, меч тают походить на красоток топ-моделей с обложек «Космо», чтобы так просто вести себя.
      – Может быть, – отозвалась Трейси и ладонью протерла ему лоб. – Ты все еще мокрый.
      – Неудивительно после таких-то упражнений!
      Трейси кивнула. Еще одна особенность их нынешнего секса с Томом – они оба делались все разнузданнее. Трейси всегда относилась к типу девушек, которым трудно употребить слово «трахаться» в его буквальном смысле. Не говоря уж о «конце», «киске», «отсосе» или хотя бы «титьках»; Прежняя Трейси.
      Нынешней не составляло ни малейшего труда употребление всевозможных эвфемизмов, касавшихся секса, сленговых выражений, неприличнейших комбинаций прилагательных, существительных и глаголов, которые, будучи писанными на бумаге, заставили бы покраснеть кого угодно.
      Том сказал что-то, и Трейси взглянула на него:
      – Прости, не расслышала?
      – Я спросил: что с тобой произошло за последние не сколько месяцев? – повторил Том, отпивая воды из бутылки. – Пойми меня правильно – я отнюдь не жалуюсь! Но слишком многое изменилось, ты понимаешь, о чем я.
      Она не знала, как ответить. Если бы она сама могла все объяснить! Может быть, метаморфоза эта имела отношение к Уильяму, а может, причина в облегчении, что они с Томом не связали свои жизни навеки. Теперь ее чувства и эмоции вырвались на волю, и она сомневалась, что ей удастся затолкать их обратно в клетку.
      Трейси попробовала рассказать о случившемся Кейт, однако ужасно смутилась, когда дошла до сути дела.
      – Это похоже на СПР – секс после разрыва, – рассудительно заметила Кейт, прихлебывая кофе. – Все прежние чувства словно возрождаются и придают сексу особую остроту.
      – Нет, не совсем так. Знаешь, наш нынешний секс просто… неистовый. – Трейси окинула взглядом зал «Казинс», где они с подругой обедали в субботу, и понизила голос: – Мы с Томом как… звери.
      – Как звери? Правда? – Кейт съела кусочек овощной муссаки. – Это как?
      – Ох, даже не знаю, как объяснить… Мы прямо набрасываемся друг на друга. У меня потом все болит внутри, только плевать. И мы, ну… говорим друг другу непристойности.
      Кейт просияла:
      – Непристойности – это хорошо.
      – Нет, я имею в виду – настоящие гадости. Грязные словечки.
      – Например?..
      Трейси не могла смотреть подруге в глаза.
      – Например, «Давай, шлюшка, хорошенько отсоси мой член…»
      Кейт поперхнулась диет-колой.
      – Том говорит такое? – Она прикрыла рот ладошкой: – Прости, Трейс. Я просто поверить не могу.
      – Это правда! А я сама, – она опять понизила голос, – я ничуть не лучше.
      Выражение лица Кейт ясно говорило, что она не верит.
      – Что значит – не лучше?..
      Трейси помотала головой:
      – Сказать стыдно.
      – Тогда напиши на бумажке! – Кейт подвинула ей салфетку и ручку. Трейси с минуту подумала, потом нацарапала крохотными буквами: «Ты тащишься, когда я сосу твои волосатые яйца, а, паренек?»
      Кейт долго таращилась на салфетку, осознавая смысл написанного. Затем перевела изумленный взгляд на подругу и покачала головой:
      – Вот это да. Никогда не знала, что в тебе есть такое.
      Трейси хихикнула:
      – Я тоже не знала. А теперь чувствую себя так, будто перешагнула некую черту, понимаешь? Если я сейчас такова, что же будет дальше? Может, я буду делаться все развратнее и развратнее, пока не дойду до групповухи, садомазо и не знаю чего…
      Кейт наклонилась к подруге:
      – Трейси, я не думаю, что тебе следует волноваться. Может, ты просто подавляла свои инстинкты долгие годы, а теперь твоя, как бы сказать, внутренняя сексуальная сущность высвободилась, вот и все. Разве это так уж дурно?
      Трейси поразмыслила.
      – Наверное, нет. Ты права.

      Для вечера четверга популярный ресторан «312» был отнюдь не переполнен. Кейт поискала взглядом Майка, но он еще не подошел. Тогда она уселась за столик на двоих и заказала себе диет-колу. Кейт очень устала и ре шила, что от глотка алкоголя просто уснет, не дождавшись ужина.
      Она знала, что намерения у Майка самые наилучшие, и все же эта затея «давай встречаться, чтобы потом пожениться» себя не оправдывала. Всякий раз, когда они оказывались вместе, их общение походило на рабочее интервью. Майк расспрашивал Кейт о ее этических принципах, о том, намеревается ли она работать после рождения детей, о ее идеях насчет «совместного отдыха» (уф!), как она собирается рассказывать детям о сексе и наркотиках и каков положительный опыт ее собственного детства… В конце концов она подняла руки вверх: – Хватит, довольно! Я сейчас умру от твоей системы «вопрос – ответ»!
      Майк, похоже, искренне удивился.
      – Послушай, Кейт, если бы побольше людей обсуждало эти вопросы до брака, их совместная жизнь была бы счастливее! И количество разводов уменьшилось бы.
      – Мне плевать на разводы, Майк. Разве мы не собирались просто проводить время вдвоем? А так я себя начинаю чувствовать Элизой Дулиттл.
      – Кем-кем? – приподнял брови Майк.
      – Да так, не важно. – Кейт грустно вздохнула, и он придвинулся к ней поближе на кушетке.
      – Ты какая-то напряженная. Как насчет массажа?
      Почему все парни так зациклены на массаже? Такое впечатление, будто они учились технике соблазна по одной и той же брошюре.
      – Ладно, давай. Только если это будет молчаливый массаж.
      Она знала, что выглядит сущей стервой, ну и пусть. Главное – чтобы он заткнулся.
      К счастью, Майк действительно умолк. Он ловко размял ей плечи и шею, а потом двинулся вниз по позвоночнику.
      – М-м… – промычала Кейт в подушку. – Вот хорошо… Спасибо…
      – Всегда рад. – Руки его опустились еще ниже, растирая ягодицы, и Кейт на миг напряглась – а потом заставила себя расслабиться. Она внезапно вспомнила Эндрю – это был один из его любимых приемчиков.
      – Что такое? – Руки Майка на миг замерли. – Хочешь, чтобы я прекратил?
      – Нет, все о'кей. Очень приятно.
      Конечно, кончилось дело сексом, как и следовало ожидать, и Кейт не могла не признать, что Майк стал куда лучшим любовником со времен их первого романа. Раньше он даже и не думал спросить, достигла ли она оргазма, а теперь в основном заботился о ней. Нет, проблема была не в сексе. Просто потом, когда они лежали рядом, Майк все испортил вопросом: «Что ты думаешь о вегетарианской диете для детей?» – Однако Кейт все-таки пришла в ресторан по его приглашению. У нее было сильное искушение отказаться, ссылаясь на количество работы, но тогда Майк наверняка напросился бы к ней в гости и приготовил бы ей ужин. Оказывается, и среди мужчин существует такой типаж, как «слишком заботливый». Раньше Кейт и не подозревала о его наличии.
      Как это получалось? Отношения между людьми не слишком отличаются от деловых контактов, где больше власти принадлежит тому, кто волен уйти. Сторона, которая сильнее нуждается в партнерстве, никогда не будет вести себя так же спокойно и бесстрашно, как партнер, у которого, помимо того, есть еще с дюжину выгодных предложений. Вот какова природа бизнеса. Так же и с любовными отношениями. Тот, кого любят, всегда имеет власть над любящим. И каждая пара волей-неволей делится на обожаемого и обожателя, на того, кто любит больше, и того, кто меньше. И равновесия никогда не бывает, хотя порой стороны могут меняться местами. Так случилось у Кейт с Эндрю, а вот теперь – и с Майком.
      Раньше Кейт нравилось такое положение вещей. Ничего более сексуального, лестного и возбуждающего, чем мужчина, который тебя хочет, она и не представляла – конечно, при условии, что он не псих и тоже тебе нравится. Кто бы мог подумать, что это способно утомить?
      К тому времени как явился Майк, настроение у Кейт еще больше ухудшилось. Он извинился, обвиняя во всем уличное движение, но при этом совершенно не выглядел виноватым. Вот одна из черт его характера, которую Кейт успела подзабыть: Майк относился к типу парней, никогда не волнующихся из-за пустяков. А опоздание всегда казалось ему сущим пустяком. Кейт же, как личность чрезвычайно обязательная, не выносила опаздывать даже на пять минут и всегда приходила в зал суда за четверть часа до заседания.
      – Во время ужина она прекрасно сознавала, что огрызается на Майка. Он старался этого не замечать, сколько мог, пока наконец не выдержал:
      – Я же извинился за опоздание. Разве не достаточно?
      Ага! Наконец-то появился прежний Майк – а не жеманный, постоянно разглагольствующий о будущих детях типчик, в которого он решил превратиться. Кейт так возрадовалась возвращению старого знакомого, что продолжила наступательную тактику.
      – Что значит – достаточно?! – воскликнула она возмущенно. Да еще и скрестила руки на груди, одарив Майка особым взглядом, которым умеет одаривать каждая женщина, – взглядом, без единого слова начинающим ссору.
      – Ладно, Кейт, ты сама напрашиваешься. – Майк доел осетрину и оттолкнул тарелку. – Я уже извинился за опоздание. Да ты, видно, хочешь испортить отличный ужин, и это твои проблемы.
      Он вытащил из кармана мини-компьютер и начал проверять электронную почту – еще одна привычка, страшно раздражавшая Кейт. Майк всегда хотя бы разок за ужин вытаскивал компьютер, а то и начинал – вот бестактность! – звонить по телефону. И не верилось, что по действительно важному поводу.
      Если честно, раньше, во времена их первого романа, у них обоих не было карманных компьютеров. Тогда, если Майк не бывал сосредоточен на размере собственных бицепсов, он превращался в напыщенного научного сотрудника. Майк все время пичкал Кейт байками о факультетской политике: кто у кого в чести, и чью работу где опубликовали, и кто наверняка получит повышение, а кто – ни за что. Кейт уже успела забыть о его самовлюбленности. Независимо от количества рассказанных баек во всех за Майком оставалось последнее слово. Он всегда занимал в собственных рассказах центральное место и выглядел героем, а остальные персонажи составляли для него фон. Кейт подозревала, что больше половины его историй крайне приукрашены, если вообще не вымышлены.
      И что хуже всего – от нее требовалось проявлять внимание ко всем этим историям, хранить их в памяти и задавать наводящие вопросы. «Разве ты не помнишь? – морщился Майк, встретившись с Кейт на следующий день. – Эрик – тот самый парень, что опубликовал работу о связи между внутренней мотивацией и спортивными достижениями. Я же упоминал его статью несколько раз».
      «Господи, неужели всю жизнь придется слушать такие истории, а то и похуже, и изображать, что мне есть до них дело?!» Подобная перспектива – несмотря на физическую красоту Майка и его нынешний заботливый стиль поведения – неожиданно показалась Кейт малопривлекательной. Бывают мгновения, когда у вас в голове что-то сдвигается и ложится в новый паз. После этого прежних чувств вам ни когда не восстановить.
      – Ты прав, я веду себя как сущая стерва. – Майк кивнул. Кейт осторожно продолжала: – И думаю, я понимаю причину. У меня такое чувство, будто ты хочешь превратить меня в маленькую уютную жену, мать и деловую женщину «в одном флаконе», даже не поинтересовавшись, чего хочу я. Ты просто пытаешься убедиться, что я отлично вписываюсь в фантазию, которую ты уже подготовил.
      – Что? Ты с ума сошла! Я же говорил – если бы люди обговаривали подобные детали до брака, было бы меньше разводов…
      – … и больше несчастных, тоскующих жен, – закончила за него Кейт. – Я тебе не подхожу, Майк. Я старалась стать женщиной твоей мечты, давать правильные ответы на все твои исключительно противные вопросы, вообще соответствовать твоей картине мира. Но я не думала о том, что нужно мне самой. Я не против когда-нибудь выйти замуж и иметь детей. Правда, не когда меня вот так принуждают к этому.
      – Я не согласен.
      – Что с тобой случилось? Нам ведь было так хорошо вместе! Мы так веселились вдвоем! Даже когда ты бегал за девицами, я знала – ты это делаешь не со зла.
      Майк понял все неправильно и попытался взять Кейт за руку.
      – Теперь я не такой, Кейт. Я изменился.
      – Вижу. И, похоже, изменившийся вариант мне не нравится. – Он нахмурился, и Кейт понизила голос: – Майк, будь реалистом. Неужели ты веришь, что можно создать настоящий союз из ничего? Мы теперь разные люди. Думаю, я уже не смогу относиться к тебе как прежде. Неужели ты не понимаешь – я не могу полюбить тебя, как любила тогда?
      – Кто тут говорит о любви? Любовь мы переросли. Любовь есть следствие похоти. Я говорю о партнерстве, об общих жизненных целях, о семье, о пристойном сексе…
      – А мне недостаточно партнерства и пристойного секса. – Кейт решительно встала. – Я бы легко отдала всю эту чушь за любовь.
      Майк фыркнул:
      – Я-то думал, ты повзрослела. А теперь вижу, что ты все та же незрелая, нереалистичная девчонка, которую я когда-то знал.
      Кейт изумилась: значит, перчатки брошены с обеих сторон?
      – И притом ты утверждаешь, что хочешь иметь от меня детей? Да уж, хорош, нечего сказать!
      – Постой, окончательное решение еще не принято…
      – Поспорим? – Кейт подхватила сумочку. – Пока, Майк. Спасибо.
      В дверях ресторана она остановилась помахать ему рукой, впервые за несколько месяцев чувствуя небывалую легкость.
      В пятницу вечером Кейт не пошла, как обычно, в бар с Дэнни и другими коллегами, а сразу устремилась в спортзал. Ей хотелось хорошенько поработать. Сначала тренировки были для нее средством для похудения. Потом все изменилось – Кейт хотела поддерживать в стабильном состоянии недурную фигуру, которую скрывали те лишние двадцать фунтов. А затем вообще начали происходить странные вещи. Если Кейт пропускала тренировку, она весь день ощущала беспокойство. Плохо спала.
      Она рассказала об этом Неду, и тот рассмеялся:
      – Ну вот, ты и попалась!
      – Что? О чем это ты?
      – Ты теперь как наркоманка. Больше без тренировок не сможешь, дружище. Потому что нуждаешься в драйве. Примерно… каждый день. – Он склонил голову набок, подражая хиппи. И, в общем-то, в его возрасте, с волосами, за бранными в хвост, Нед соответствовал хипповскому образу лучше многих.
      – Странные вещи ты говоришь!
      Но, пожалуй, Нед оказался прав. Потому что Кейт примчалась в зал прямо с работы, прибегая к тренировке как к средству против стресса. И ее подгоняло ощущение, будто важнее ничего в мире нет. В зале оказалось меньше народу, чем обычно, и после пробежки е милю по движущейся дорожке Кейт отправилась на круговой тренажер, а потом – укреплять ноги. Она закончила отжимать вес ногами, когда заметила женщину на тренажере для развития трицепсов. Та всякий раз роняла штангу, позволяя ей падать обратно, вместо того чтобы останавливать падение груза между талией и бедрами. Кейт несколько секунд смотрела на ее мучения, потом подошла.
      – Простите, могу я дать вам совет?
      – Конечно. – Женщина усмехнулась. – Неужели так заметно, что я ни на что не гожусь?
      – Да вы что, я начинала с того же самого. – Кейт пока зала, как правильно держать вес. – Теперь медленно рас прямите руки и сгибайте локти вот под таким углом, видите?