Кейт опять проглядывала свой жалкий список активов, когда зазвонил телефон.
      – Алло? – Ей потребовалось не меньше минуты, чтобы понять, кто на том конце провода. – Трейси? Трейси, что случилось? – Несколько секунд Кейт слушала. – Конечно. Ты хочешь, чтобы я к тебе подъехала? Помогла собрать вещи? Ладно, тогда жду тебя здесь. Успокойся, солнышко. Все будет хорошо.
      Трейси появилась у подруги примерно через час. Кейт вскочила с кушетки – она успела слегка прибраться и освободить место в шкафу – и побежала открывать. Она распахнула дверь и встретила старую приятельницу на пороге.
      Трейси тащила два чемодана, на спине у нее был рюкзачок, а через оба плеча перекинуты спортивная сумка и сумка-портфель. Кейт рассмешил бы такой объем багажа, если бы не затравленное выражение лица подруги. Пришлось прикусить губу, чтобы не расплакаться от жалости.
      – Заходи скорее, заноси вещи.
      Трейси покорно сгрузила пожитки возле кушетки и рухнула на пол, опустив голову.
      – Ты и порядке? – Кейт опустилась рядом на колени, гладя подругу по голове.
      Плечи Трейси затряслись.
      – Сама не знаю, на что я рассчитывала, – с трудом выговорила она. – Наверное, думала, что мы поговорим обо всем и найдем какой-нибудь выход, понимаешь? А он сказал, что все кончено. И велел мне уходить…
      – Ты уже рассказывала. – Кейт принесла подруге стакан воды и по пути прихватила кусок бумажного полотенца.
      Трейси попыталась улыбнуться:
      – Спасибо.
      Она вытерла глаза и высморкалась, потом уткнулась головой в кушетку.
      – Я просто в шоке, понимаешь… Не могу поверить. Три часа назад от свадьбы меня отделяло три месяца. А теперь я одинока и бездомна.
      – Ладно, расскажи подробнее, что случилось? – спросила Кейт. И внимательно выслушала рассказ подруги, стараясь не перебивать.
      Наконец Трейси закончила и осушила стакан воды…
      – Ты не думаешь, будто я спятила?
      Кейт поразмыслила над ответом.
      – Нет. Я думаю, что, если у тебя было так много сомнений, ты поступила правильно. Лучше сейчас, чем позже.
      – Правда? – Трейси снова начала рыдать. – Ты не считаешь, что я просто… струсила?
      Кейт заговорила, тщательно подбирая слова:
      – Случись это на пустом месте, я бы могла так подумать. А теперь мне кажется, что причины тут очень глубокие, – Она ласково сжала руку Трейси. – Главное, помни, я на твоей стороне. Даже если бы я думала, что ты совершаешь ошибку, все равно бы тебя поддержала.
      – Значит, ты думаешь, что я совершаю ошибку? – спросила Трейси тусклым голосом.
      – Послушай меня. Решать можешь только ты. Что ты чувствуешь… как бы это сказать… ну, животом?
      Трейси ответила не сразу.
      – Я не хочу, чтобы это когда-нибудь повторилось. Пожалуй, именно такой ситуации я и хотела избежать.
      Она собиралась рассказать Кейт все – про Уильяма и про то, как она перестала контролировать свой голод, – но поняла, что у нее нет сил для столь серьезного разговора.
      – Ты позволишь мне пожить у тебя, пока я не найду квартиру?
      – Конечно. Могла бы и не спрашивать. – Кейт поднялась и помогла встать подруге. – И все-таки как насчет остальных твоих вещей?
      – Заберу позже. Я просто не могла там больше оставаться.
      Кейт указала Трейси на шкаф:
      – В общем, я освободила немного места для твоей одежды – откуда мне было знать, сколько ты привезешь барахла…
      Трейси издала смешок:
      – Да уж. Я, как психопатка, побросала в чемоданы что попало… Извини.
      – Нет проблем. – Кейт подтащила один чемодан поближе к шкафу. – Знаешь, в этом что-то есть – мы снова будем дикими холостыми девчонками, ага?
      – Кейт… Я хотела попросить еще об одной вещи. Ты не могла бы пойти со мной вместе, чтобы отменить свадьбу? И надо сообщить гостям…
      – Ах, ты черт! Ты еще не сказала матери? – Кейт тяжело вздохнула. – Ладно, я помогу. Правда, ты будешь у меня в долгу, договорились? В очень большом долгу…

      Трейси в последний раз окинула взглядом квартиру. Этот дом уже казался ей чужим. Хотя большая часть мебели принадлежала Тому – в конце концов, он вложил в обустройство львиную долю средств, – кое-какие картины со стен, фотографии и безделушки вроде подсвечников Трейси забрала и упаковала в коробки, стоявшие у дверей.
      Том разрешил ей сегодня зайти за вещами. Он согласился на время уйти из дома, однако она все равно чувствовала смутное удивление, что его тут нет. Да, видимо, теперь Том вовсе не хочет ее видеть.
      Трейси не понимала, что он чувствует и думает. Ведь она все еще любила его, только не хотела выходить за него замуж. Трейси казалось недальновидным решение Тома вычеркнуть ее из жизни, уничтожить всякий след их общего прошлого так же просто, как вырезают гнилую сердцевинку у яблока. А Том поступил именно так.
      Новая квартира Трейси находилась в паре миль отсюда, ближе к Лойоле, в шести кварталах от станции надземки «Торндейл». За столь короткий период она не смогла найти жилье по своему вкусу. Ее новое жилье было одно комнатным, крохотным, с очень маленькой кухней и ванной. Зато оплата помесячная и не слишком высокая, как раз ей по средствам. Кроме Кейт, никто еще не знал, что Трейси переехала; поэтому она напомнила себе – надо сообщить ошеломляющую новость коллегам по работе и родным.
      Мать восприняла перемены легче, чем Трейси смела надеяться. Она не кричала, не устраивала истерик – и большего дочь не могла от нее ожидать. После того как мать заявила, что страшно разочарована – причем, как показалось Трейси, не столько отменой свадьбы, сколько самой Трейси как личностью, – она даже сделала что-то разумное. А именно переоформила заказанный банкетный зал для празднования двадцатилетия своего брака с Максом, отчимом Трейси. Конечно, список гостей пришлось сократить и обмена торжественными обетами не предполагалось, но все-таки намечался праздник.
      За прошедшую неделю Трейси всего один раз написала Уильяму. Короткое сообщение в несколько строк: «Привет, Уильям. У меня тут сумасшедший дом. Мы с Томом отменили свадьбу, я от него съезжаю. Это долгая история, и. Некоторое время я буду очень занята. Как только освобожусь, напишу».
      Не прошло и пяти минут, как телефон на столе зазвонил.
      – Трейси! Я только что получил твое письмо. Ты в порядке?
      – Угу. – Она отпила глоток воды. – Хотя еще не совсем оправилась от потрясения. В общем, все нормально.
      – Что случилось?
      – Сейчас не время вдаваться в детали. – Трейси понизила голос. – Я просто не смогла выйти за него. И сказала об этом. Выяснилось, что Тому нужно или все, или ни чего.
      – То есть?
      Трейси вздохнула, играя с завязками папки.
      – Ну, в общем, Том заявил, что все кончено, и мне пришлось уйти. Оказалось, что я получила больше, чем рассчитывала.
      – Круто. – Уильям помолчал. – В самом деле, круто. Ты точно в порядке?
      – Нормально. – Трейси начала связывать меж собою тесемки нескольких папок. – По крайней мере, я теперь не обязана чувствовать себя виноватой, когда говорю с тобой. – Она постаралась, чтобы голос звучал как можно веселее. – Наверное, таков мой утешительный приз.
      – Не волнуйся насчет этого. Я просто хотел убедиться, что у тебя все хорошо.
      В голосе Уильяма зазвучали искреннее участие и тепло та. Трейси с трудом сглотнула.
      – Так и есть. Только все равно спасибо, что позвонил.
      – Я должен приниматься за работу, у нас тут сущий ад. Хотел лишь сказать тебе, что я всегда поблизости – если захочешь поговорить или еще чего-нибудь.
      – Я знаю. Спасибо, Уильям. Дай мне немного времени, чтобы найти квартиру, переехать и все малость уладить, о'кей?
      – Конечно. И все равно, если я понадоблюсь – только свистни.
      Трейси повесила трубку. Ее, в самом деле, тронул звонок, но одновременно и взволновал. А вдруг она использовала планировавшуюся свадьбу с Томом как предлог, чтобы не спать с Уильямом? Теперь предлог исчез. (И, пожалуй, навсегда.) Пришло время принимать решения исходя из собственных желаний. Подобная мысль несколько пугала Трейси.

      «Да, – подумала Кейт. – Интересно, в какой момент ты переходишь Рубикон и уже не можешь обойтись без блужданий по сети?»
      Она подсела на поиски в Интернете при помощи «Гугля». Проверив шестерых бывших любовников, Кейт перекинулась на парней, с которыми некогда претерпела неудачи, на друзей, с которыми потеряла связь… Она уже проверила Неда и – по просьбе Трейси – Уильяма. На Неда нашлось несколько ссылок – о нем упоминалось в паре статей «Триба» и на сайте спортклуба, – а вот про Уильяма не удалось выяснить ничего. Кейт сообщила новости подруге, которая слегка огорчилась.
      – Эх… А я-то надеялась, что ты отыщешь про него что-нибудь скандальное, – вздохнула Трейси. Они болтали в кухне у Кейт, попивая диет-колу. Трейси, одетая в широкие серые шорты и полосатую черно-серую майку, сидела, поджав под себя ноги. Под глазами у нее лежали темные круги, волосы казались грязноватыми.
      – Что ж ты хотела? Уильям Браун – слишком распространенное имя. На него не меньше миллиона ссылок, Трейси. Просмотреть их все и понять, тот это Уильям или другой, невозможно. Ты бы лучше встречалась с парнями вроде Виктора Муснисика – вот уж имя так имя. Куда легче отыскать.
      – Хорошо, я запомню твой совет на будущее. Когда опять начну дружить с парнями, он мне понадобится, «Ах, вы великолепны, но вас зовут Джон Смит? Извините, мне с вами не по пути!» «Вы полный идиот, зато носите имя Томасино Крегглштайн? Пойдем-ка со мной, милок!» Кейт рассмеялась:
      – Да ну тебя, замолчи! – Она зашла на новый веб-сайт. – Смотри, есть еще одна штука. Видишь? Наберем имя в classmates. com, может, таким образом его удастся обнаружить. Сколько Уильяму лет? Когда он мог окончить среднюю школу?
      – Думаю, ему лет тридцать пять.
      – Отлично.
      Кейт напечатала имя – и база выдала ей в ответ семьдесят семь ссылок, включая нескольких кандидатов 1982, 1983 и 1984 годов выпуска.
      – Да… Твой Уильям может оказаться любым из этих парней. Ты не знаешь, где он окончил школу? Хотя бы в каком штате?
      – Я не уверена… Знаю только, что сейчас он живет в Миннеаполисе.
      – Ясно. Никаких данных, кроме адреса электронной почты, он тебе не оставил. – Кейт закрыла окно сайта и повернулась к подруге. – Боюсь, что ничего выведать не получится.
      – Ну и ладно. Мне в какой-то степени даже нравится ничего о нем не знать, – ответила Трейси. – Наверное, стало бы труднее мечтать об Уильяме, объявись у него скандальные родственники, или прыщи на плечах, или задолженность на кредитке. А так он остается для меня совершенством, понимаешь?
      – Если исключить факт, что у него есть девушка.
      – Да, но Уильям говорил, что они живут вместе только ради удобства. У них общая работа, одни и те же приятели, и им легче держаться рядом. Что-то вроде близких друзей, а сексом они почти не занимаются.
      – Почти не занимаются сексом, – кивнула Кейт. – И ты ему веришь?
      – А почему бы нет?
      – Не знаю, Трейси. Мне кажется, такими приемами часто пользуются женатые мужчины.
      – Уильям не женат.
      – Только живет с одной девушкой несколько лет. Это то же самое. Хуже лишь отговорки вроде «она меня не понимает», или «мы очень разные люди», или «я бы развелся, если бы не дети».
      Трейси слегка покраснела и поднялась из-за стола.
      – Ничего подобного. Его случай совсем другой. – Она сердито повернулась к Кейт. – И я тебе говорила, как все обстоит на самом деле. А может быть, мне вообще плевать, женат он или живет с подружкой? С чего ты взяла, что его личная жизнь меня касается?
      – Господи, Трейси, извини. Успокойся, пожалуйста. Я не хотела тебя обидеть.
      – Знаю. – Трейси снова опустилась на стул. – Это ты извини. У меня ПМС, вот я и веду себя как стерва. – Она прикусила губу. – Но, Кейт, ты просто не понимаешь, что у нас с ним за отношения. Мы же говорим обо всем на свете. Мы все время переписываемся. Такое ощущение, словно я могу рассказать Уильяму то, чего не скажу никому…
      – Даже мне?
      – Нет. Или да… Не знаю. Знаю только, что постоянно чувствую связь с ним. И она становится все сильнее. – Трейси отпила глоток колы. – Может быть, даже лучше, что Уильям живет далеко отсюда.
      – Но, Трейс, какое у вас может быть общее будущее? Как-то все… туманно.
      – Туманно, говоришь? И я слышу это от девицы, которая ищет в сети сведения обо всех своих бывших парнях!
      – Замечание принято. – Кейт взглянула на часы: – Ладно, пора идти. Слушай, у меня идея. Не хочешь вечером пойти со мной и с Недом прогуляться? Мы собирались сходить в кино или еще куда-нибудь.
      – Отличная мысль. Значит, ты разрешаешь мне таскаться за твоими парнями?
      – Он не совсем мой парень. По крайней мере, я воспринимаю его несколько иначе. И вообще, какая разница? Он хороший, тебе понравится.
      – Даже не знаю… Я буду глупо себя чувствовать.
      – Ну, если не хочешь, не ходи, – раздраженно вздохнула Кейт. – Я просто пытаюсь хоть иногда вытаскивать тебя из дома. А то просидишь весь вечер за компьютером, посылая письма своему Уильяму.
      – Я же тебе говорила – все не так, как ты думаешь. К тому же он всегда занят по вечерам, – призналась Трейси.
      – Правда? И чем же он занят?
      – Понятия не имею. – Трейси знала, о чем подумала ее подруга, – что Уильям проводит время со своей девушкой. Но Кейт ничего не сказала. Трейси смотрела вниз, на руки, – Кстати, он собирается на следующей неделе в Милуоки. И хочет, чтобы я туда приехала и встретилась с ним.
      – Трейси, слушай, как здорово! Ты, конечно же, поедешь?
      – Пока не решила, – выдохнула та. – Тебе не кажется, что это несколько… грязновато? Просто взять и поехать туда… Ты же понимаешь, что случится, если я поеду.
      – Ничего «грязноватого» я тут не вижу. Думаю, что вы два взрослых человека, у которых уже – сколько? пять месяцев? – разворачивается электронный роман на расстоянии. Похоже, пришло время вам встретиться лично и довести отношения до логического конца.
      – А как же его девушка?
      – Так, теперь ты озвучиваешь мою партию… Сама же говорила, что в первый раз почувствовала наличие флюидов! Хватит рассуждать и анализировать, пора, черт побери, перейти к действиям!
      – Вероятно… – Трейси рисовала пальцем круги на столе, пока Кейт рассматривала в зеркале у двери свое лицо и зубы. – Я уже думала, а может, правда взять пару отгулов, поехать туда и… посмотреть, что будет.
      – Да. Именно так. Сделай это» девочка! Другого способа избавиться от одержимости Уильямом нет. А сейчас, пожалуйста, пошли с нами в кино.
      Трейси окинула себя взглядом:
      Я не могу идти в таком виде.
      – Тогда покопайся в моем шкафу. Теперь, когда я похудела, мы можем, наконец, меняться одеждой!
      Подруги уже выходили, когда зазвонил телефон.
      – Подожди, – сказала Кейт, замирая с ключами в руке. – Я не буду брать трубку, пусть сработает автоответчик. Хочу узнать, кто звонит.
      – Кейти, куда ты подевалась? – послышался мужской голос. – Это я, Эндрю. Не встретиться ли нам вечерком? Позвони мне на мобильник.
      Кейт выразительно закатила глаза:
      – Господи, он мне покоя не дает! С тех пор как я похудела, от него не отделаешься.
      – Ну и хорошо, разве нет?
      – Поначалу-то да. Но когда тебя кто-нибудь достаточно долгое время боготворит и обожает, почему-то хочется найти себе парня подерьмовее. Все эти вздохи – «Ах, ты прекрасная, ты самая лучшая, ах, умница и красавица!» – сначала это очень приятно. А через некоторое время начинаешь думать: «Эй, ты чего, я же вовсе не такая! Если же и вправду так думаешь, то ты просто спятил». Почему-то с парнем совсем неинтересно, когда он у тебя на крючке… Понимаешь, о чем я? Или я говорю сплошную белиберду?
      – Белиберда изрядная, – смеясь, ответила Трейси. – Только у меня в голове не меньшая каша, потому, что я с тобой совершенно согласна.
      Тяжелая дверь дома открылась, выпуская подруг в пре красный теплый вечер.
      – Кейт, а что, если все окажется не так уж здорово? Вдруг получится совершенный кошмар?
      Кейт и не спрашивая поняла, о чем говорит Трейси.
      – Тогда расскажешь мне все в деталях, и мы потом здорово посмеемся.

      Трейси встала и взглянула на часы. Ладони вспотели, голова слегка кружилась. Время почти подошло. Вот-вот должен был явиться Уильям. И она собиралась с ним переспать.
      – Я собираюсь спать с ним, – сказала Трейси вслух.
      Похоже, она сходила с ума.
      Единственный раз в жизни Трейси так практично планировала занятия сексом. До сих пор инициаторами отношений становились мужчины, с которыми она встречалась. Не то чтобы их было много, и это тревожило Трейси. Конечно, она понимала, что дело, скорее всего, дойдет до секса, и даже готовилась к нему – надевала сексуальное нижнее белье, тщательно брила ноги… Но чтобы первой предпринимать шаги в эту сторону? Такого с ней еще не случалось. Никогда.
      Когда Трейси написала Уильяму, что хочет с ним встретиться в Милуоки, он ответил немедленно.
      «Отлично, – написал Уильям. – Когда ты приедешь? На какой срок? Где ты остановишься?»
      «На самом деле, наверное, я остановлюсь там же, где и ты – если не возражаешь», – напечатала Трейси в ответ.
      Через минуту зазвонил телефон.
      – Трейси слушает, – сказала она.
      – Отель «Пфистер». В самом центре.
      Она засмеялась:
      – Договорились. Так, значит… встречаемся в четверг, верно? Во сколько?
      – Моя конференция закончится к вечеру. Почему бы нам не увидеться в пять в баре отеля?
      – О'кей, тогда до встречи.
      – Трейси. – Уильям чуть помолчал и закончил: – Не могу дождаться нашего свидания. Честное слово.
      Она перевела дыхание.
      – Знаю. Со мной то же самое, Уильям.
      Они сказали вслух далеко не все, хотя оба отлично понимали, каков подтекст их слов. И обратного пути не было.
      Трейси приехала на место встречи где-то в три часа дня на одном из банковских автомобилей. Весь день ей кусок в горло не шел, и теперь она ужасно хотела есть. Не выдержав, Трейси забежала в мини-бар и съела целую вазочку крендельков. Она не хотела, чтобы ее живот от голода бурчал на весь отель.
      В 16. 55 она вошла в бар. Долго выбирая одежду, Трейси остановилась на короткой серой юбке, телесных колготках, черных туфельках и белой блузке с узорами. Черные трусики, черный атласный лифчик. Легкий макияж, бледно-розовая помада, простые жемчужные серьги. Она позвонила Кейт и описала по телефону свой наряд.
      – Слушай, да ты вырядилась, как хозяйка похоронного бюро! Может, тебе надеть что-нибудь, что более ясно выражает приглашение «поимей меня скорее»?
      – Молчи! Честное слово, юбка очень короткая. Кроме того, я же не хочу выглядеть как шлюха.
      – Трейс, тебе на вид лет двадцать, даже когда ты красишься. Не думаю, что ты при всем желании способна вы глядеть как шлюха.
      И вот Трейси сидела в баре, поигрывая бокалом вина. Половину она выпила залпом, как только вино принесли, но потом решила, что, если не хочет к приходу Уильяма напиться в стельку, надлежит замедлить ход.
      На задней стене бара висело зеркало в золотой раме, и оно помогало высматривать Уильяма, не вертя головой каждые три секунды. Когда Уильям, наконец, вошел, Трейси увидела, что он окинул бар ищущим взглядом. Глаза их встретились, и Уильям улыбнулся – медленной сексуальной улыбкой. Трейси не шелохнулась. «Запомни этот момент», – сказала она себе.
      Уильям приблизился и положил ей руки на плечи.
      – Трейси Вислоски из Чикаго! Рад приветствовать вас здесь, в Милуоки. Кто бы мог поверить?
      Он ласково сжал ее плечи и наклонился поцеловать в щеку. Она повернулась, улыбаясь и протягивая ему руку.
      – Привет! – пискнула Трейси и закашлялась.
      Отпила глоток вина, от которого стало еще хуже. Секунд через десять сплошного кашля она все же успокоила дыхание. – Классно, ничего не скажешь. – Она поставила бокал на столик. – Надеюсь, ты не попросишь меня повторить номер на бис?
      Уильям только улыбнулся и сел с ней рядом. На нем были темно-серый костюм, кремовая рубашка и кремово-черный галстук. Выглядел Уильям слегка утомленным, но потрясающе красивым.
      – Уверен, что бы ты ни сделала следующим номером, мне понравится. – Он указал на ее почти пустой бокал: – Будешь пить?
      – Даже не знаю, – кокетничая, ответила она. – Похоже, всякий раз, когда мы пьем вместе, то начинаем говорить о сексе.
      – Кажется, так и есть. Так будешь еще вино?
      – Конечно…
      Уильям заказал напитки им обоим, и Трейси воспользовалась возможностью прислушаться к своему телу. Что же, сердце бешено колотилось, желудок слегка подводило; руки и ноги, судя по ощущению, могли улететь в разных направлениях, если за ними не следить. К лицу прихлынул жар, по телу разливалось странное тепло. Чувство было та кое, будто везде натянулись жесткие струны и вибрация проходит через каждую клетку.
      Трейси прикоснулась к руке Уильяма:
      – На самом деле, наверное, я не хочу больше пить. – Уильям только что заплатил официанту и обернулся к ней, удивленно приподняв брови. Трейси поднялась с места, как она надеялась, грациозно и легко, и подхватила сумочку. – Думаю, лучше мне… э-э… подняться наверх. То есть в свою комнату.
      Уильям улыбнулся:
      – Я же говорил – что бы ты ни сделала следующим номером, мне понравится.
      Поднимаясь на лифте, они не разговаривали. Молчали и в коридоре, по пути в номер. Трейси чувствовала, что Уильям на нее смотрит, но не отвечала на взгляд. Она от перла дверь. Уильям зашел следом, повернул ключ в замке и накинул цепочку. Звук закрываемой двери заставил ее вздрогнуть.
      Трейси стояла посреди комнаты, опустив руки и ожидая Уильяма. На нее внезапно напали застенчивость и страх. Что-то сейчас будет?
      А было то, что Уильям медленно подошел, не сводя с нее глаз. Трейси сглотнула и уставилась вниз, на ковровое покрытие. Он встал совсем близко, положил ладони ей на талию – и неожиданно снова убрал их.
      – Последний вопрос. Ты действительно этого хочешь?
      – Да. – Трейси закусила губу и отвечала шепотом.
      – Тогда скажи мне.
      – Я хочу тебя. – Но заставить себя взглянуть прямо на него она не могла. Уильям приподнял ее лицо ладонями, так, чтобы Трейси волей-неволей пришлось заглянуть ему в глаза. – Я хочу тебя, – повторила она уже громче. – Пожалуйста.
      – Вот все, что я хотел услышать. – Уильям наклонился и медленно поцеловал ее, обеими руками привлекая к себе. На краткий миг она подумала, как сильно он отличается от Тома, какое у него стройное тело в сравнении с ее бывшим женихом. И язык у Уильяма острее, чем у Тома, – она уже успела об этом позабыть. Он целовал ее все сильнее, просовывая язык ей в рот. Целовался он совсем иначе, чем Том, однако Трейси понравилось.

      Кейт щелкнула авторучкой, выпуская наружу стерженек. Потом внутрь. Потом опять наружу. Вредная привычка щелкать ручкой проявлялась, когда Кейт нервничала, но сейчас она проделывала это под столом, так что никто не видел. Все юристы фирмы собрались в конференц-зале для «решающего собрания», как гласило объявление. Некоторые, прибывшие заранее, подобно Кейт, сидели за большим ореховым столом, рассчитанным мест на двадцать. Остальные стояли по периметру комнаты. Все едва перебрасывались словами, и Кейт заметила, что люди непроизвольно кучкуются, разбиваясь на мелкие группки. Самые новые сотрудники собрались у двери, старшие партнеры занимали северный конец стола, младшие партнеры разбили свой лагерь на южном конце, а средние компаньоны вроде нее самой и Дэнни оказались в центре комнаты.
      Мэтью Лондриган, генеральный директор фирмы, сидел во главе стола. Костюм его казался мятым, а волосы редкими и неухоженными. Выглядел он усталым, стекла очков слегка запотели.
      Лондриган снял очки и начал протирать их, не переставая говорить:
      – А теперь я перехожу прямо к делу. Думаю, до всех доходили слухи о будущем нашей фирмы. Некоторые из слухов верны, некоторые нет. – Лондриган, наконец, протер очки и водрузил их обратно на нос. – К несчастью, верны те слухи, которые касаются нашего финансового положения. Если дела резко не изменятся, мы не сможем функционировать в следующем году. Поэтому, – он сделал паузу, – решено произвести небольшое сокращение штатов. Это решение далось нам нелегко, но оно необходимо для финансовой жизнеспособности фирмы, как краткосрочной, так и долговременной.
      Все молчали. Кто-то кашлянул. Кейт нечаянно уколола палец о ручку и взглянула на ладонь, испачканную чернилами. Потом спрятала руку под стол, стараясь выглядеть беззаботно.
      – Основываясь на количестве рабочих часов, которое мы можем оплачивать, и на соображениях прибыльности, мы собираемся сократить и юристов, и обслуживающий персонал. Всего будет уволено восемнадцать человек.
      Кейт скорее почувствовала, чем услышала прошелестевший по залу общий вдох. Потом Мэтью ответил на незаданный вопрос – сколько среди этих восемнадцати именно юристов?
      – Мы сокращаем двенадцать человек обслуги и шесть юристов. Хочу сказать вам, что решение было одним из самых тяжелых, какие приходилось принимать старшим партнерам и мне. – Мэтью окинул: помещение взглядом, – Каждый, кто находится сейчас в этой комнате, является превосходным юристом с большим будущим. Никто не должен считать, будто наше решение бросает какую-либо тень на его профессиональные качества. Я только надеюсь, что сотрудники, которые останутся в фирме, проявят участие к тем, кто ее покинет, и помогут им с поисками нового места, например, через своих знакомых. Меньшего я от наших сотрудников и не ожидаю.
      Мэтью оглянулся на прочих старших партнеров. Даже Гангстерс был необычайно тих.
      – Кто-нибудь хочет что-то добавить? Нет? Что ж, тогда перейдем к последней части. – Он положил перед собой лист бумаги. – Также мы хотим слегка преобразовать наши структуры управления. Отдел процессов будет состоять из…
      Гендиректор зачитал новый список сотрудников фирмы, и Кейт чуть не подпрыгнула, когда услышала свое имя. Дэнни тоже не попал под сокращение, но Майкл и еще двое процессуальщиков были уволены. Кейт сохранила работу. Почему же тогда она не чувствовала особой радости?

      За окном все лил и лил дождь, барабаня в окна квартиры. Трейси свернулась на кушетке, поджав под себя ноги и держа в руках чашку чая. Она зажгла с полдюжины свечей и переоделась в любимую домашнюю одежду – серые тренировочные штаны и выцветшую фланелевую рубашку в красную клетку. Трейси поставила старую кассету «Индиго герлз», которую не слышала уже несколько лет, и чувствовала себя крайне уютно. До чего хорошо было сидеть тут и «влачить растительное существование», как сказала бы Кейт.
      Как давно Трейси в последний раз чувствовала себя так спокойно? Она уж и не помнила. Дома, с Томом, всегда оставалось ощущение телевизора, работающего на заднем плане – «для фона». Теперь, поселившись в одиночестве, она редко включала свой телевизор. По большей части Трейси вечерами слушала музыку или читала. Иногда играла с подаренным Кейт набором штемпелей. Теперь у нее их накопилось несколько дюжин, и Трейси с их помощью изготавливала поздравительные открытки, красивые обертки и мини-карточки для заметок. Она брала их на работу, и народу они нравились.
      Трейси всегда боялась, что останется одна, а когда это случилось, поняла, что порой радуется такой жизни. Она все еще тосковала – особенно по выходным, – но нынешнее чувство одиночества казалось совсем другим, чем прежнее, возникавшее и в присутствии Тома. «Бывают вещи похуже, чем быть одинокой и жить одной, – как-то сказала Трейси подруге. – Например, быть одинокой, составляя часть пары».
      К своему удивлению, она не получала от Уильяма никаких известий после двух дней, проведенных вместе с ним на прошлой неделе. Она неоднократно проигрывала в мыслях обстоятельства их встречи. Они выглядели сюрреалистичными, как сон, который пытаешься вспомнить наутро.
      Поначалу все казалось прекрасным. Ступив в собственный номер, Трейси будто перешагнула порог в иной мир. С Уильямом она не думала, какой ему покажется, или каков он сам, а попросту отвечала каждому его прикосновению, его губам и рукам.
      – Сними это, – прошептал он, ласково стягивая колготки у нее с пояса, и она подчинилась.
      Уильям нежно провел рукой по ее бедру, и его ладонь скользнула ей в трусики. Трейси вздрогнула.
      – Господи, какая ты влажная! – Уильям чуть отстранился, чтобы заглянуть ей в лицо. – Ты такая влажная из-за меня?
      Она кивнула, не в силах говорить, только желая, чтобы его руки не переставали касаться ее тела. Когда же он проник в нее пальцем, Трейси выгнулась, тихо застонав.
      Уильям поцеловал ее в шею.
      – Ты дождаться не можешь, верно? – Он все еще ласкал ее одной рукой, а второй возился со своим поясом. Трейси постаралась ему помочь. Трейси видела, как напряглась мужская плоть под бельем, и коснулась члена, вызвав у Уильяма стон желания.
      – Не могу терпеть… Я хочу войти в тебя…
      Вытащив из заднего кармана презерватив («Хорошо, хоть он подготовился», – подумала Трейси), Уильям надел его и стремительным мягким движением вошел в нее. Она прерывисто втянула воздух, и любовник направил ее к столу. Трейси попятилась, и, наконец, уперлась в край стола ягодицами. Балансируя на цыпочках, она умудрилась перенести вес на руки настолько, чтобы поднять бедра кверху и принять Уильяма глубже в себя. Он застонал, впиваясь пальцами ей в бедра – так сильно, что поутру она обнаружила там маленькие синяки от его рук. Она только начала отвечать на его движения, входя в ритм, когда Уильям неожиданно застонал еще громче и впился в нее до боли. Ох, нет, только не это!