Василий Скопцов, независимый красногорский журналист, в настоящий момент выполнял несвойственные ему функции... Или, наоборот, свойственные?.. Наверное, он и сам бы не смог толком определить. Все смешалось в этом городе... Да и у него в голове тоже...

Сейчас он сидел в удобном кресле, которое стояло у окна большого и светлого кабинета, еще пахнущего свежим, только что сделанным ремонтом. Сидел и искоса поглядывал на занимающую место за большим, солидным письменным столом женщину...

Женщина как женщина... Лет тридцать на вид... А может, и меньше. Умеют дамы что-то такое сделать со своей внешностью, чтобы их возраст определить было невозможно...

Высокая и стройная, с великолепной, очень женственной фигурой, достоинства которой то ли умышленно, то ли случайно подчеркивались строгим, но в то же время очень сексуально смотревшимся на ней темным деловым костюмом...

Лицо... Лицо хозяйки кабинета – вообще нечто особенное. Большие серые глаза в обрамлении пушистых ресниц, слегка вздернутый, но очень миленький носик, пухлые яркие губы... Русые волосы гладко зачесаны назад, открывая обзору высокий чистый лоб, и заплетены в длинную косу.

Хозяйка кабинета в сторону Скопцова не смотрела – занята была... Нотариус Татьяна Федоровна Сумина вела прием граждан. Зато секретарша – молоденькая, не старше двадцати лет девица, наверное, выпускница юридического техникума, время от времени косилась в сторону гостя с откровенным и жадным любопытством.

Нотариусом Татьяна стала недавно. Даже очень недавно – ее контора работала сегодня первый день. А еще полтора месяца назад Сумина была старшим следователем Аэропортовского РОВД Красногорска и носила капитанские погоны.

Службу она оставила по собственному желанию, после кое-каких недавних событий, участником которых был и Василий и которые оба вспоминать не любили... Хотя бы потому, что в те дни Татьяна лишилась отца, отставного полковника милиции Сумина...

Но, как бы то ни было, отношения между Василием и Татьяной после этих событий установились самые доброжелательные, дружеские... Хотя Скопцов был бы не против перевести их в несколько другое русло... Но не спешил...

Во-первых, давал женщине время прийти в себя, немного оправиться после понесенной ею утраты. А во-вторых...

Смешно сказать, но Василий не мог относиться к ней так же, как относился к другим своим подружкам, весьма, кстати, многочисленным. Почему-то в присутствии Татьяны он терялся, начинал бормотать нечто нечленораздельное и краснеть, как мальчишка-школьник... И люто себя временами за это ненавидел. Но в то же время готов был бросить все и мчаться к Татьяне по первому зову. В принципе сегодня так оно и получилось...

...Звонок сотового телефона застал Василия в гардеробе спортзала – повадился в последнее время забегать. На снарядах поработать, на мешках... Провести спарринг-другой... Если, конечно, попадался подходящий партнер...

Мельком бросил взгляд на дисплей аппарата – номер абонента Скопцову знаком не был.

– Да. Слушаю.

– Вася, это я... – женский голос, немного искаженный помехами.

– Кто – я?.. – уточнил Скопцов. Что-то его в последнее время начали одолевать старые приятельницы.

– Таня. – Собеседница Василия секунду подумала и добавила: – Сумина.

– Танюша... – Скопцов, отбросив в сторону рубашку, присел на лавку. – Долго жить будешь – не узнал! Как у тебя дела? Можно поздравить с открытием конторы?

– Пока не надо, – ответила женщина.

– Почему?! – удивился Скопцов.

– Вася, у меня проблема...

– Я могу помочь? – Василий подобрался.

– Наверное...

– Ты где?

– В конторе. – Адрес называть было вовсе не обязательно – Скопцов принимал посильное участие и в приобретении помещения, и в его переоборудовании.

– Хорошо. – Василий бросил короткий взгляд на часы. – Минут через пятнадцать-двадцать буду...

– И еще... Вася, если можешь, прихвати с собой кого-нибудь... – Татьяна отключилась.

– Даже так... – пробормотал Скопцов, все еще глядя на свой аппарат.

Встал с лавки, набросил рубашку и, застегивая пуговицы, огляделся по сторонам. Как раз в этот момент из душевой вышел Витос – постоянный спарринг-партнер Василия.

Невысокий крепыш, со стороны чем-то напоминающий кубик, Витос – "в миру" просто Виктор – работал где-то охранником и был года на четыре младше Василия. О себе особо не распространялся, но то, что биография у парня была не самая простая, можно было заметить и по некоторым внешним признакам. Свернутый набок нос, рваный рубец на щеке, вставные зубы...

Впрочем, подробности личной жизни этого парня Василия особенно не интересовали. Спарринг-партнер он был просто великолепный, держал удар и сам работал в жесткой, можно сказать, профессиональной манере, близкой Скопцову.

– Витос! – окликнул Скопцов вытиравшегося парня.

– Ну?.. – повернулся тот на голос.

– Ты сегодня сильно занят?

– Да нет...

– Со мной не прокатишься?

– Проблемы?.. – В глазах Витоса появилась заинтересованность.

– Пока толком и сам не знаю... – честно ответил Василий. – Но не исключено...

– Ща, оденусь... – Больше Витос ни о чем не спрашивал. Растер крепкое, может быть, чрезмерно раскачанное, на взгляд Василия, тело. Набросил простенький спортивный костюм, поверх него – короткую кожаную "косуху" с меховой подстежкой. На коротко остриженную голову глубоко, по самые брови, натянул черную трикотажную шапочку-"гандончик" – в Красногорске было морозно. Поздняя осень, легко и незаметно переходящая в зиму...

– Ну, че?.. Поехали?.. – Скопцов и куртку-то еще застегнуть не успел, а Витос уже стоял рядом, поправляя на плече ремень объемистой спортивной сумки.

– Поехали... – согласился Василий, подхватывая с лавочки свое имущество.

В новом офисе Татьяны было не особенно многолюдно. Парочка каких-то древних старушек на диванчике в холле. Ну, и еще одна женщина средних лет – непосредственно в кабинете.

– Татьяна Федоровна?.. – Василий сунул голову в слегка приоткрытую им дверь.

– Одну минутку... – Сумина профессионально-вежливо улыбнулась клиентке и встала с места. Скопцов прикрыл дверь и отступил на пару шагов в сторону.

– Молодые такие, а без очереди лезут, – вроде бы и доверительно, но при этом во весь голос сообщила одна из ожидающих приема старушек другой. – Никакого уважения к старшим...

Татьяна выпорхнула из кабинета, подошла к Василию. Чуть коснулась его ладони кончиками пальцев, подставила щеку для дружеского целомудренного поцелуя.

– Не! – сочла нужным поделиться собственным мнением вторая старушка. И тоже во весь голос. – Он не без очереди. Это хахаль ейный...

Чувствуя, как лицо потихонечку наливается горячей краской, Василий чуть ли не с ненавистью покосился на разговорчивых бабок.

– Оставь их... – Татьяна опять легко коснулась его руки. – Отойдем...

Они сделали пару шагов в сторону, к стоящему в ожидании Витосу.

– Знакомься, Таня... – представил Василий приятеля. – Виктор...

– Татьяна. – Сумина подала молодому человеку руку. – Очень приятно...

– Угу, – коротко кивнул Виктор. – Мне тоже...

– Что случилось, Таня? – перешел Скопцов к делу.

– Как бы тебе сказать... – замялась женщина.

– Лучше прямо, – поторопил ее Василий.

– Ну, тогда слушай...

Впрочем, рассказ новоиспеченного нотариуса занял не так уж и много времени...

История совершенно простая, вполне в духе наших дней... Сегодня, прямо с утра, в только что открывшейся конторе появились три бандитствующих гоблина. По-хозяйски прошлись по офису, похлопали по попке секретаршу, после чего старший сообщил Татьяне, как о деле давным-давно решенном, что сегодня, в три часа, они подъедут с клиентом. Ей надо будет оформить доверенность на право приватизации и купли-продажи квартиры. Вот и все. Ей платят "пятерку"...

– А если я откажусь?.. – осторожно, стараясь не раздражать незваных гостей, поинтересовалась нотариус.

– Не ищи себе проблем, – сузил глаза в жестком прищуре старший. – Сделаешь все, как положено, – будешь всегда в шоколаде. Не поймешь...

Татьяна промолчала... Восприняв ее молчание как знак согласия, бандиты удалились. А Сумина тут же позвонила Василию. Больше ей обратиться было не к кому – бывшим коллегам она не особенно доверяла... И тоже не без причины...

– ...Все ясно... – пробормотал Скопцов.

А чего тут могло быть неясного?! "Кидалово" жилья стало модной среди низовой братвы темой. Подбирается "объект" – спившийся человек или пенсионер, обладающий квартирой. Любой площади – игра стоила свеч. Цены на "квадраты" в Красногорске давно сравнялись с ценами Москвы и Питера...

Подобрав объект дальнейшей "работы", "кидалы" начинают обработку. Где-то наливают, постоянно поддерживая клиента в нетрезвом состоянии... Где-то "разводят", ставят в зависимое положение, делают должником... В отдельных случаях могут привозить продукты и лекарства одиноким людям... По крайней мере до тех пор, пока не получат нужную подпись на нужных документах.

В крайнем случае клиент просто исчезает... Был человек – и нет его. И ни малейшего следа не остается... С таким Василию уже приходилось сталкиваться лично...

Но в то же время Скопцов особой проблемы в происшедшем с Татьяной не видел. Да, здоровые, наглые... Но в то же время "дикие". Только пытаются утвердиться на рынке незаконного сбыта жилья. У тех, кто на этом рынке работает давно и успешно, уже имеются свои, "прикормленные" нотариусы и риелторы. Иногда "команды" жилищных "кидал" даже открывают собственные конторы...

Эти же трое были новичками... Никто серьезный из числа известных городских авторитетов за ними не стоял. И для того, чтобы они "отскочили" и больше никогда не беспокоили Татьяну своими "визитами вежливости", достаточно будет просто поставить их на место.

На том и порешили. Татьяна вернулась в кабинет, работать с клиенткой. Василий прошел вслед за ней и обосновался в кресле у окна, из которого открывался прекрасный вид на прилегающую к крылечку офиса территорию. Витос остался в холле, с бабульками.

...На улице, у подъезда, послышался шум двигателя автомашины, скрип тормозов, треск ломающегося под широкими шинами молодого ледка. Отвлекшийся было Василий глянул в окно. Ага... Вот, похоже, и гости – темно-синий джип с тонированными стеклами... Из машины неторопливо выбираются "на-армальные" ребята – крупные такие, мясисто-сальные, в спортивных костюмах и с толстыми золотыми цепями на борцовских шеях... Ошибка практически исключалась – именно такими Скопцов и представлял себе утренних визитеров.

Но на всякий случай он легонечко хлопнул ладонью по пластиковому подоконнику, привлекая к себе внимание Татьяны. Когда женщина повернула к нему голову, чуть заметно кивнул на окно – эти?.. Подбородок Суминой легко качнулся вниз-вверх – да.

Василий встал с места.

– Извините... – это – одной из тех двух бабулек, обосновавшейся сейчас в кресле перед столом нотариуса. Старушка проводила выходящего Скопцова неодобрительным взглядом. Секретарша – испуганно-заинтересованным.

Увидев выходящего Василия, Витос встал с места:

– Пошли?..

– Пошли, – кивнул Скопцов. – Только ты это, Витя... Не встревай без необходимости. Я сам попробую...

Спарринг-партнер молча пожал плечами.

Они вышли как раз вовремя – троица приехавших в джипе уже приближалась к крыльцу. Один из них вел под руку худого типа в изрядно потертом демисезонном пальтеце. Тип был явно навеселе – его здорово "штормило", и он время от времени порывался исполнить какой-то модный шлягер, бессмысленно лупая глазами... Клиент... Вполне понятно, что ни один уважающий себя нотариус не будет иметь с таким дело... Только свой, купленный... Или запуганный...

Василий спустился на пару ступенек и остановился, загораживая проход. Витос не спеша, с отсутствующим видом, спустился чуть ниже. На приближающихся не смотрел.

– Ну и че ты встал столбом, а?.. – поинтересовался идущий впереди, старший, наверное. Толстенький такой колобок, нос-картофелина, толстые красные щеки... Явно не дурак хорошо выпить и закусить. – Видишь, люди идут?..

– Пацаны, – спокойно обратился к остановившимся "жуликам" Василий в лучших "босяцких" традициях. – Вы, по ходу, адресом ошиблись... Вас тут не ждут.

– Не, я не понял!.. – картинно распахнул руки, вроде собираясь заключить Скопцова в братские объятия, старший. – Че за дела?!. Ты че, земеля, сегодня ел?!. Не уху, часом, а?!.

Он не собирался так вот просто отказываться от намеченного плана. А внезапно возникшего препятствия в лице Скопцова не боялся. Простой расклад – их трое, он один. На серьезного "братана" не похож – и прикид не тот, и повадки. Значит, сунуть "залетному" в репу разок-другой – и всего делов... Вот только скандал здесь, на улице, у конторы нотариуса, которого они собирались использовать в своих делах, не нужен.

– Свали, дрищ! – Теперь старший не улыбался. – Сдохни, и чтобы я тебя больше не видел!

Василий тяжело вздохнул – товарищ не понимает. Обманывается отнюдь не богатырским внешним видом Скопцова, уверен в своих силах... Значит, придется бить...

– Не, ты че, не понял?! – "грел" сам себя толстяк. – Ну, смотри, козел! Сам напросился!..

Толстопалая лапа потянулась к лицу Василия... Больше он не раздумывал – легко перехватил эту лапу в воздухе, в нескольких сантиметрах от своего лица, чуть подломил ее в запястье, одновременно вытягивая в сторону. Приходилось отдать должное – бандит был крепок телесно. Потянул руку на себя, смещая одновременно центр тяжести тела... Этим и воспользовался Скопцов – широким маховым движением подсек ноги противника, одновременно отпуская его руку...

Да уж... Спортивные костюмы оказались не больше чем униформой... К спорту этот толстяк не имел никакого отношения и не знал даже самых элементарных приемов самозащиты.

Туша агрессора взлетела в воздух, на какое-то, очень короткое мгновение зависла над землей, после чего с громким шлепком, подобно мешку понятно чем наполненному, рухнула в лужу, покрытую тонкой корочкой льда... Послышался легкий хруст, брызнули вверх струйки грязной холодной воды, превращая дорогой спортивный костюм старшего в "прикид" типичного бомжа...

– Ты все понял, чмо?! – Василий, нагнувшись над "потерявшимся" противником, закрутил своей рукой олимпийку на его груди. – Я не слышу!.. Ты что, глухой?! Я тебя по-русски спрашиваю!..

Дук! Глухой удар за спиной... Толкнув заворочавшегося противника чуть поглубже в лужу, Василий оглянулся. Витос, поглаживая кулак, стоял над вторым бандитом, который комфортно обосновался в соседней луже и признаков жизни не подавал.

– Нехороший человек... – спокойно сообщил Витос, заметив вопрошающий взгляд Скопцова. – И игрушки у него нехорошие...

На чуть припорошенном первым снежком асфальте лежала короткая дубинка грушевидной формы, выточенная из текстолита и тщательнейшим образом отполированная. Василию знакомы были такие вот подлые штучки. Утолщение текстолитовой груши имеет отверстие, в которое залит свинец, существенно увеличивающий и без того немалый вес оружия... Такой дубинкой очень легко сломать кости черепа или нанести другую смертельную травму.

Витос, больше не обращая на своего противника внимания, нагнулся и подобрал дубинку. Повертев ее в руках, сунул во внутренний карман куртки.

– Так ты все понял?! – Скопцов опять встряхнул старшего.

– Все, хорош... – еле слышно пробормотал тот.

– Ты все понял?! – Василий усилил нажим. И рукой, и голосом.

– Ну понял, понял! – Теперь в голосе старшего явственно слышалась слеза. – Отпусти!

– И забудь сюда дорогу... – напоследок Скопцов еще раз обмакнул толстяка в лужу.

Разогнувшись, посмотрел на третьего, который в ступорном состоянии наблюдал за происходящим.

– Ты тоже чего-то хочешь?.. – Василий шагнул в его сторону.

Третий резво шарахнулся в сторону машины:

– Все нормально, пацаны, все нормально! Непонятка вышла, бля буду!..

– Ну, смотри... – Василий развернулся ко входу. – Пошли, Витос! Кажется, парни въехали в тему!

Витос, поверженный противник которого наконец-то начал подавать признаки жизни, повернулся и следом за Скопцовым вошел в офис Суминой.

На пороге Василий все же оглянулся... Неудачливая троица отряхивала костюмы друг другу возле своего джипа. А их клиент громко горланил "Лондон – Париж", шатаясь где-то в другом конце квартала.

– Они больше не появятся?.. – Татьяна встречала победителей на пороге офиса.

– Нет, – уверенно ответил Василий. Стоящий рядом с ним Витос коротко кивнул, подтверждая сказанное приятелем.

– Спасибо, мальчики! – Татьяна коротко клюнула Василия в щеку.

Витос в этот момент сделал короткий шаг в сторону, увеличивая дистанцию. И женщине ничего не оставалось, как просто махнуть ему рукой и сказать:

– Спасибо, Витя!

– Спасибо в карман не положишь! – неожиданно для себя вдруг заявил Василий.

– Вася?! – Женщина недоумевающе посмотрела на него. – Я что-то должна?..

– Разумеется! – Сейчас Скопцов шел ва-банк. В конце концов сколько можно смотреть, облизываться и глотать слюну?!

– Сколько? – деловитым тоном спросила Сумина.

– Мадам, гусары денег не берут! – Только сейчас Василий позволил себе улыбку. – Но один поход в ресторан... Легкий ужин...

Некоторое время Татьяна размышляла... Потом тоже улыбнулась и ответила:

– Хорошо. Один поход – это можно.

– Вот и отлично! – обрадовался Скопцов. – Я тебе позвоню!

– Хорошо... – Женщина развернулась к старушке, остававшейся в холле. – Проходите, пожалуйста...

Уже на улице, возле скопцовской машины, Витос спросил:

– Подруга?

– Вроде того, – ответил Скопцов.

– Красивая... – сообщил спарринг-партнер. И, немного подумав, почему-то добавил: – Русская... Ты держись за нее, не бросай. Сейчас русских женщин мало осталось...

– Да я и не собираюсь... – отозвался Василий, запуская двигатель своей "копейки"...

– Нет, ну сколько можно?! – Немолодой мужчина с густыми седыми усами, которые делали их обладателя похожим на моржа из мультфильмов Диснея, был вне себя от ярости.

– Да ладно тебе, батя! – Молодой мужик сел на диване, на котором до этого лежал. – Хорош базлать!

– Я тебе не батя! – Пожилой даже отшатнулся, как от удара. – И я не базлаю! Ты, между прочим, живешь на мои деньги!

– Вон оно как... – Сидящий с каким-то удивлением посмотрел на старшего круглыми навыкате глазами странного желтоватого цвета. – Вон ты как, старый, заговорил... Так ты не ссы – будут тебе деньги. Щас вот отдохну немного – и будут...

– Отдохнет он! – возмутился старший. – Сколько ты лет утомлялся?! Шесть?!

Молодой скрестил на груди руки, на пальцах которых красовались синие перстни татуировок.

– Бандит чертов! – все больше распалялся старший. – Откуда только ты свалился на нашу голову!

– Оттуда же, откуда и все остальные! – Молодой наконец-то встал с дивана. Теперь, стоя, он был на голову выше своего собеседника. Правда, в отличие от старшего, худощав и сутул. Бледные впалые щеки, ввалившиеся глаза...

– Короче, так... – Наверное, старший собирался предъявить молодому какой-то ультиматум... Но круглоглазый не позволил ему высказаться – татуированные пальцы обхватили запястья седоусого...

Несмотря на внешнюю хилость, молодой оказался силен – старший пытался освободить руки, но ничего у него не получалось. Только лицо наливалось нездоровой багровостью.

– Это ты меня слушай, батя... – молодой говорил негромко, но увесисто, со значением. – Не лезь в нашу жизнь, понял?! Людка баба взрослая, ей самой решать, с кем и как. Понял?.. А если тебе что-то не нравится, то отдыхай!

Между делом молодой подталкивал усача к двери и, как тот ни упирался, на последних словах просто вытолкнул из комнаты.

Дверь за спиной старого громко захлопнулась, щелкнул замок.

– Сволочь! – в сердцах ударил старший по дверному полотну. – Скотина!..

Люда, о которой шла речь, была его дочерью. Поздний, долгожданный и потому до самозабвения любимый Лыковыми ребенок...

Все – для нее. Лучшая, дорогая одежда и обувь. Лучшие, самые вкусные кусочки, конфетки, шоколадки... Лучший садик... Лучшая школа... Возник конфликт с преподавателем?! Девочку считают избалованной и заносчивой?! Да как они смеют! Другая школа...

Родители, люди небогатые и не принадлежащие к какой-то там элите – обычная рабочая семья, – из кожи вон лезли, чтобы во всем угождать любимому чаду.

Кое-как окончив девять классов, Люда объявила о своем решении – в десятый она не хочет. "Замотали..." А желает она выучиться на парикмахера... Конечно, не о том мечтали родители, но спорить с дочерью не посмели. Люда пошла в ПТУ. Или, как это сейчас принято называть, в лицей. Впрочем, особой разницы нет – "путяга" и есть "путяга". Хоть как ее назови...

А потом все вдруг сорвалось и покатилось под горку. Компании лоботрясов, пиво в скверике, ночевки вне дома... Первый аборт... Лицей – к черту... "Замотали..." Второй аборт... Привлечение к уголовной ответственности за сбыт краденого... Вообще-то в одном из следственных протоколов промелькнула фраза, что девушка выступала еще и в качестве наводчицы. Подсказывала адреса неплохо "упакованных" товарок по учебе. Но женщина-следователь предпочла отсечь недоказуемый эпизод... На суде Люда горько плакала, клялась самыми страшными клятвами, что происшедшее с ней – урок на всю оставшуюся жизнь, что она никогда, никогда больше... Ну, и так далее... Все они так говорят...

Суд учел возраст обвиняемой – ей тогда еще не исполнилось восемнадцати – и положительные характеристики. Сумели родители разжалобить нужных людей... Приговор не был связан с лишением свободы...

На какое-то время Люда успокоилась, остепенилась. Устроилась на работу – санитаркой в больницу. Родители было обрадовались: "За ум взялась!.." Но только хватило ее ненадолго. Опять пьянки, гулянки...

А тут еще кто-то из ее севших подельников познакомил по переписке с этим вот... Красавцем... Тот как раз "доматывал" отмеренный ему срок. И чем он сумел Людку взять?! Бог его знает! Родители как-то раз украдкой, когда дочери дома не было, почитали его письма... Ошибка на ошибке! Даже старики, люди не шибко-то образованные, ошалели! А дочке нравилось...

Увещевания родителей на Люду не действовали. Бить – поздно. Ждали, надеялись – сама перебесится... Вот и дождались, что освободившийся Владимир Зар-ницкий, судимый за разбойное нападение, переселился из находящейся в черте города зоны строгого режима в квартиру Лыковых...

Новоявленный зятек работать не желал, целыми днями валялся на диване, курил и смотрел телевизор. Практически каждый вечер Людка приносила бутылку, а то и две водки, которые распивала с любимым. Вовчик, или, как его называли в письмах "кореша", Сова, напивался и хрипло пел тоскливые нескладные песни о нелегкой воровской судьбе. А Люда самозабвенно смотрела ему в рот и слушала эту галиматью.

Неудивительно, что такое положение дел не вызывало у старшего Лыкова чувства восторга. Но что ему делать с примаком – не знал. А тот уже оставил почтительность, с которой первое время обращался к старикам, и демонстративно их не замечал...

Глава 2