Самое же интересное заключалось в том, что ни Сова, ни Горыныч не знали даже имени человека, на которого сейчас работали! Ну, кавказец и кавказец... Называться он не стал, а спрашивать... Как-то не до того было... Обстановка не располагала... Асам Фархад, осторожничая и не желая залезать в это дело слишком далеко, не счел нужным представиться. И в его планы вовсе не входило использовать уголовников после этой акции.

Они должны были покинуть сцену вместе с чеченским полевым командиром...

Конечно, Фархад мог бы задействовать для подготовки этой акции и кого-нибудь из своих людей. Но он не желал предавать свое сотрудничество с чеченскими боевиками широкой огласке. Рано или поздно информация все равно уйдет на сторону, а вот тогда на него и насядет ФСБ. Может, ничего и не сделают, но нервы потреплют... Проще говоря, излишнее внимание спецслужб чревато для азербайджанского авторитета существенными финансовыми убытками.

Кроме того, задействуй он своих постоянных бойцов, непременно произойдут накладки. Он ведь и раньше догадывался, что и офис, и квартира Лося хорошо охраняются. А теперь знал это точно. И мог представить себе такую картину – охранники день за днем наблюдают непонятные перемещения хлопцев, обладающих характерной кавказской внешностью...

В конце концов кто-нибудь подойдет и спросит: "А что ты здесь делаешь, гардаш?" Лось деньги за охрану зря платить не будет, и его люди работают. И что сможет ответить "гардаш" на такой простой вопрос?.. "Я тут гуляю"? Ну, здесь вариантов второго вопроса масса... "Разве здесь рынок?" или "С каких это пор здесь проходит дорога в Баку?".

А скорее всего, прихваченный с поличным соглядатай-кавказец начнет рвать на себе рубаху, колотить себя двумя руками в грудь и кричать, что он не просто чурка приблудный, а ближайший друг и соратник САМОГО Фархада... И не потому, что боится... Из обычного, свойственного большей части кавказцев бахвальства...

И вот здесь уже не надо большого ума, чтобы провести некоторые параллели, за которыми всенепременно последует "предъява" со стороны "лосевских" и "стрелка", на которой азербайджанскому лидеру придется оправдываться и что-то объяснять...

А эти русаки... Они ведь безлики... В меру пьяные, в меру "исколотые"... Таких в этом городе тысячи. И при этом у них нет совершенно ничего общего ни с самим Фархадом, ни со всей азербайджанской группировкой в целом. "Левак"...

Так что пусть делают свое дело. А вот потом... Фархад даже знал, кому именно из земляков он "сдаст" замышляемый теракт... Пойдет захват, во время которого чеченца, скорее всего, убьют. А двоих этих русских... Да кто их слушать будет, с их судимостями и "послужным списком"!

Фархад, глядя в темный потолок своего кафе, даже причмокнул губами от удовольствия. Нет, все же не зря он стоит во главе всех азербайджанцев этого города! Кто еще из этих глупых торгашей, которые умеют только деньги считать, может похвастаться подобной изворотливостью ума?!

Больниц Василий не любил. Медицинские учреждения подавляли его стерильностью стен, халатов персонала и специфическим, присущим только им одним запахом. Казалось, стоит только попасть сюда совершенно здоровому человеку, как "люди в белых халатах" тут же отыщут у него сотни болезней...

Но сейчас он позабыл все свои страхи и испытываемую к больницам неприязнь. Последние дни его терзал комплекс вины – не сорвись он тогда и не выгони Ваню-Иоганна в ночь, все было бы нормально... И если сейчас он может что-нибудь сделать для того, чтобы хоть как-то загладить свою вину, то это должно быть сделано.

Разумеется, Василий заскочил по дороге в один из гипермаркетов, которых сейчас много развелось во всех районах города. Пробежавшись вдоль полок с продуктами, купил различных соков, фруктов... Потолкался у колбасного ряда, но ничего не купил – а хрен его знает, что врачи разрешат Бергману, а что нет.

Добравшись до больницы, некоторое время потратил на то, чтобы убедить дежурную медсестру пропустить его в палату. Да и то, более убедительным оказался не сам Василий, а лечащий врач Бергмана, случайно оказавшийся внизу.

– А, это вы... – пробормотал он, увидев Скопцова. – Если не ошибаюсь, Василий Арсеньевич?..

– Точно так, – ответил журналист. И не удержался от того, чтобы не подпустить легкую шпильку: – Вы ведь можете подтвердить мою благонадежность?.. Надеюсь, вас проинформировали?..

– Ну, да... – врач недовольно скривился. – Было что-то такое...

И повернулся к сестре:

– Ладно, пусть он пройдет... Это мирный индеец...

Пока сестра искала халат-накидку и тапочки для Василия, врач отправился в отделение, явно не желая путешествовать с журналистом в одном лифте.

Немец – Василий так и не мог заставить себя считать этого мужика русским – лежал в отдельной палате. Голова – в коконе белоснежных бинтов... Лицо – немногим темнее... Глаза полуприкрыты...

Василий осторожно, на цыпочках, чтобы не потревожить покой раненого, подобрался поближе к его кровати. Присев на стоящий рядом стул, начал извлекать из пластикового пакета с символикой гипермаркета свои покупки и выкладывать их на тумбочку. Наверное, шорох пластика и разбудил Бергмана. А может, и не разбудил, а просто привлек его внимание.

– Это вы, Василий... – голос слабый, прерывистый.

– Да, это я... – вынужден был признать Скопцов.

– Как вы здесь?..

– Да вот... – Василий неловко развел руками. – Узнал, что вы в больнице... Решил навестить... Что с вами произошло, Иоганн?.. Кто это сделал?..

– Не помню... Шел по улице... Ночь, мороз... Искал свой дом... А что потом – не помню... Голова... болит...

Скопцов закусил губу. Почему у него все время вот так получается?! Вроде бы и правым себя чувствует, а на душе все равно погано. До такой степени, что хоть волком вой... Ведь не хотел же он, чтобы вот так все случилось...

– Ну, тут вот соки, фрукты... – Скопцов ткнул рукой в сторону тумбочки. – И вообще...

– Спасибо... – даже больной Бергман оставался немцем, дисциплинированным и вежливым.

– Иоганн, я могу вам чем-нибудь помочь?.. – все же осмелился спросить Василий. – Может, что-нибудь сделать надо?.. Ну, семье сообщить?.. Или еще что?..

Какое-то время Бергман лежал молча, прикрыв глаза. Василию даже показалось, что он уснул. Или потерял сознание... Журналист уже хотел потихонечку покинуть палату, как вдруг веки больного затрепетали, а губы зашевелились. Нагнувшись пониже, Скопцов услышал свистящий шепот:

– Тетю... Найди тетю... Горная Альбина Трофимовна... Жила...

Для того чтобы уловить номер дома и номер квартиры, пришлось нагнуться еще ниже. Сейчас Василий почти касался своим ухом губ больного.

– Хорошо, Иоганн! – сказал Василий, разогнувшись. – Я найду твою тетю! Обещаю!

Оставаться здесь больше не было смысла. Василий встал со стула, неловко потоптался возле кровати... Но на этот раз Бергман, кажется, действительно уснул. Так же осторожно, как и пришел, Скопцов покинул палату.

Не собираясь откладывать дело в долгий ящик, Василий сразу же, прямо из больницы, отправился по тому адресу, что дал ему Бергман. Правда, и ехать оказалось не так уж и далеко. Несколько кварталов.

Старая пятиэтажка... Чистенький подъезд, никаких следов присутствия собак или кошек... Лампочки на каждом этаже...

Перед нужной ему дверью Василий остановился.

Интересно, а что он скажет этой совершенно незнакомой ему женщине, которая давно похоронила племянника? Как у нее со здоровьем?.. Может, вместо того, чтобы принести радость, он убьет ее?..

Скопцов помотал головой. Ладно, сначала он поговорит с этой самой Альбиной Трофимовной, ничего толком не объясняя. Посмотрит, как она себя чувствует, насколько стара... В случае необходимости, если не будет уверен в том, что радостное сообщение не причинит ей вреда, договорится с медиками, чтобы были рядом... А уже тогда...

Приняв решение, Василий протянул руку и надавил кнопку дверного звонка. За тонкой дверью послышалась заливистая, долгая трель... Но открывать никто не спешил...

Скопцов позвонил еще раз и теперь подержал палец намного дольше. Может, спит... Пожилой человек как-никак... Но и на этот раз ответом ему была тишина...

"Ладно, – решил Василий. – Вечером еще раз загляну. Может, в магазин пошла или к соседке поболтать..."

Развернувшись, он медленно направился вниз по лестнице.

Впервые со времени своего прибытия в Красногорск Салаутдин смог заняться делом. Причем делом, в котором он разбирался, знал толк. То, что он сейчас делал, называется "планированием боевой операции". Впрочем, талантливый самоучка, полевой командир столь умных слов не знал. Возясь со схемами и корявыми записками, он просто искал уязвимые места своего "кровника"...

Дом отпадал сразу и однозначно. Охрана... Патруль на лестнице, пост наверху... Скорее всего, бронированная дверь, оборудованная множеством хитрых замков и приспособлений...

Вообще-то и дверь, и все "хитрушки" – это только иллюзия безопасности. Существует масса способов проникновения внутрь нужного помещения и помимо самого очевидного. Те же окна – можно спуститься по веревке или подняться с помощью специальной техники. Можно, в случае крайней необходимости, просто проломить стену, пол или потолок из соседних квартир... Тоже вариант.

В крайнем случае небольшой заряд взрывчатки сработает лучше любой отмычки – вынесет и дверь, и все, что к ней прилагается, в две секунды... Но только тут встает проблема шума и времени...

Салаутдин исходил из того, что вся его команда будет составлять не больше трех человек, включая самого командира. Задача охраны авторитета – просто связать нападавших боем, втянуть в перестрелку, лишить возможности свободного маневрирования. От них не требуется совершать подвиги... Это большой город, прекрасно телефонизированный, и уже через пять минут после начала стрельбы возле подъезда будет несколько милицейских экипажей, СОБР, ОМОН и еще что-нибудь с таким же непонятным названием, но чрезвычайно пакостное по своей сути...

И тогда возьмут Даудова в три счета. При всем своем неуважении к русским Салаутдин не мог не признать того, что их силовики умеют работать. Запустят тех же собровцев, в броне, с пуленепробиваемыми щитами в руках... И тогда выбор станет небогатым – сдаться или умереть. Но, что самое главное, цель не будет достигнута. Только много бестолкового шума...

Офис – то же самое. Охрана, масса служащих, у каждого из них телефон. И не только служебный – в принципе проводную линию можно "вырубить". Отыскать провода и порезать их ножиком... Но вот одновременно "вырубить" пару десятков сотовых телефонов...

Особенно если учесть, что все "сотики" на разных фирмах... Это нечто из области фантастики...

Все эти корты и клубы для "крутых" также отпадали. Такие места обычно тщательно отслеживаются все той же милицией – не дай бог, что-нибудь случится с VIP-персонами!.. Плюс собственная служба безопасности, плюс охранники гостей... Набирается целая армия. Да, они не бойцы... Но их много, и они – с оружием. А пуля – она ведь дура, это всем известно. И рассчитывать на голое везение – глупо...

Применять маскировку, как в боевиках?.. Дескать, шел случайный прохожий, забежал на огонек, а потом выхватил пистолет и всех завалил?.. Ну-у, это вообще несерьезно! Это при его-то ярко выраженной кавказской внешности?! Если он и может под кого-то замаскироваться, так только под кавказского бандита! Другое не прокатит... И даже если его впустят внутрь нужного помещения, то за ним сразу же начнут бродить двое-трое нервных охранников, ни на секунду не выпуская из поля зрения. Тут уже не до того, чтобы кого-то там валить – самому бы уцелеть...

Фактически остается один вариант – перехватить авторитета во время его продвижения по маршруту дом – офис. Или, наоборот, офис – дом... В принципе ничего сложного. Ну и что с того, что ездит этот индюк на бронированном "Мерседесе"?!. Выстрел из обычного "РПГ-7" прожигает танковую броню. А уж эту немецкую жестянку... Да легко!

Так что можно не выеживаться, а просто устроить засаду на пути следования Лося и где-нибудь на перекрестке ударить с трех точек "мухами". И все, привет котенку. Хоть один выстрел да попадет в цель... Этого уже хватит. Минута делов. Одно движение указательного пальца – и как минимум десять минут паники, во время которой исполнители смогут легко затеряться в лабиринте городских улиц и переулков.

Наверное, это могло подойти как вариант... Но только в том случае, если уж никак по-другому не получится. Дело в том, что Салаутдину хотелось заглянуть врагу в глаза перед тем, как тот умрет. В полной мере ощутить его страх, ужас, безысходность... Без этого, как считат полевой командир, его месть будет неполной, ненастоящей. Не принесет должного удовлетворения.

Так что вариант с "мухами" – это на самый крайний случай, когда будут полностью исчерпаны все другие возможности. А пока что их надо искать, продумывать, разрабатывать...

Салаутдин с головой опять погрузился в работу.

Выстрел снайпера тоже не подходил. И все по той же причине... Враг не будет знать, что его убивают, что он сейчас, сию минуту умрет. Просто удар в голову или скорее в грудь – без Сереги Даудов не решился бы стрелять в такую небольшую мишень, как голова авторитета, – а потом темнота...

Получалось так, что приблизиться к авторитету невозможно... Но не может такого быть! В любой, даже самой лучшей охранной системе все равно присутствует брешь! Маленькая, может быть, почти незаметная, но присутствует непременно! Люди – не боги, люди могут и должны ошибаться! И ему надо только найти эту ошибку, эту лазейку!.. Просто мыслить в этом случае необходимо несколько нестандартно, не по шаблону...

Салаутдин, откинувшись на спинку кресла, прикрыл глаза. Вспоминал ту информацию, какую только что впитывал и обдумывал. Так... Здесь – нет... Здесь – то же самое... Здесь... Стоп! А вот здесь может и получиться! Только необходимо будет получить кое-какую дополнительную информацию!

Салаутдин открыл глаза, взял листок бумаги и начал набрасывать список оборудования и инвентаря, необходимого ему для подготовки и проведения акции возмездия.

Уже через несколько минут список был готов. Получился он достаточно обширным, на двух страницах. Помимо оружия, боеприпасов и "ВВ", сюда вошли дополнительные вопросы по квартире и офису авторитета, по его машине... Много чего было в этом списке... "Ничего, пусть посуетится азер, пусть попрыгает!" – про себя усмехнулся Даудов.

Полез в ящик письменного стола, сидя за которым работал, отыскал там чистый конверт. Аккуратно сложив свой список, положил его внутрь конверта, тщательнейшим образом запечатал.

Спустился вниз, вышел на крыльцо.

– Мамед! – громко закричал Салаутдин. – Ай, Мамед!..

За углом послышался скрип снега под ногами идущего человека, а еще через пару секунд в поле зрения полевого командира появился и сам искомый азербайджанец.

– Чиво арошь?! – недовольно поинтересовался он. – Галава ударыл, да?!

– Держи. – Даудов бесцеремонно воткнул в его ладонь-клешню конверт. – Вот это надо доставить Фархаду. И чем скорее, тем лучше. Понял?..

Начальник охраны авторитета громко засопел, недовольно зыркнул глазами. Обнаглел гость, начал вести себя как хозяин... Надо бы поставить его на место...

Но пока Мамед думал, как бы это правильно сделать на русском языке, с которым он с самого рождения был не в ладах, Салаутдин взял его за плечо и легонечко подтолкнул в сторону гаража:

– Давай, не стой на месте! Это нужно отвезти срочно! Знаешь такое слово, нет? Срочно! Все, вперед! Фархад ждет!..

С этими словами полевой командир развернулся и вошел в дом, оставив растерянного Мамеда у подъезда.

Поднявшись на второй этаж, Салаутдин остановился на середине комнаты и посмотрел в окно. Жутко недовольный, оскорбленный в своих лучших чувствах Мамед возился возле гаража, из которого выгонял темно-синюю "шестерку". Свою собственную машину...

Время от времени начальник охраны бросал гневные взгляды в сторону окон тех комнат второго этажа, что занимал Салаутдин. При этом его роскошные усы шевелились – видимо, он вслух давал оценку личности "гостя". Причем, надо понимать, в выражениях далеко не лицеприятных... Но в то же время и ослушаться не смел. Конечно, он позвонил авторитету, пожаловался на "борзость" чеченца. Фархад, даже не дослушав жалобу до конца, коротко распорядился:

– Вези сюда! Я в кафе! – и отключился.

Перед тем как забраться в свою машину, Мамед еще раз долгим и злобным взглядом посмотрел на ненавистные ему сейчас окна. Но стоящего в глубине комнаты Салаутдина видеть он не мог. Так что весь заряд ненависти, уготовленный чеченцу, пропал зря...

Хлопнула дверца "шестерки", кто-то из подручных главного охранника широко распахнул ворота, и автомобиль выскочил в метель.

"То-то же!.." – этот жирный ишак уже порядком надоел Салаутдину. Но пока приходилось терпеть.

Вернувшись к письменному столу, Салаутдин вытащил свой сотовый телефон, тот самый, что купил сразу же по прибытии в Красногорск. Включил эту красивую игрушку и, удерживая сам аппарат в правой руке, начал неловко и неумело тыкать указательным пальцем левой в панель, набирая текст SMS-сообщения...

Глава 8