Воин-любовник

      – Ты совершенство, – глухо сказал он.
      – Но тебе, кажется, не очень удобно.
      – Поверь, нет на земле места, где бы я чувствовал себя так хорошо. – Только внутри тебя, – мысленно поправился Джейк.
      – Что делать дальше?
      – Сейчас я помогу тебе. – Он расстегнул три пуговицы на спине ее платья и распустил шнуровку корсета. Ее порывистое дыхание щекотало ему ухо, вызывало дрожь в руках, и последние движения он делал медленно. – И зачем только женщины носят вещи, с которыми невозможно справиться!
      – А разве тебе не нравится видеть меня с изящной талией? – засмеялась Мег.
      – Проклятие, да она у тебя и так изящная! И нет нужды искусственно уменьшать ее.
      Чтобы доказать свою правоту, Джейк развязал последний узел на корсете и, обхватив ладонями ее талию, легко сомкнул пальцы.
      Внезапно он представил себе ее тонкое тело располневшим от беременности, ее округлившийся живот, где она носит ребенка… его ребенка. Его охватило пронзительное желание защитить ее от всех на свете. Он уже давно мысленно, расписал свое будущее, ярко и со всеми подробностями представлял себе, как с триумфом вернется в Японию. Почему же в этих картинах он ни разу не видел Мегги?
      Меган в это время дернула плечами, сбрасывая вперед корсет и обнажая свои упругие груди.
      Больше Джейка уже не занимали никакие другие мысли.
      – Это выглядит прекраснее, чем восход солнца, – проговорил он, кладя ладони на полные высокие округлости.
      Джейк откинул в сторону корсет и освободил руки Меган от рукавов. Затем наклонился, чтобы коснуться губами свежей, чуть влажной кожи. Он терся о ее сосок, придя в восторг от того, как он быстро затвердел, и тронул его языком.
      Участившееся дыхание Меган заставило его взять сосок в рот. В ответ раздался стон, и, обняв ее за плечи, он почувствовал, как его охватывает жгучее желание.
      Ее, как туманом, обволокло не менее острым желанием, он даже почувствовал запах этого желания, который доводил его до неистовства. Мужское естество требовало проникновения в плотный жар ее тела, но еще сильнее было желание ласкать ее, пока все ее прекрасное тело не растворится в его объятиях.
      Мег прогнула спину, предлагая ему щедрый дар своих грудей. Он испытал настоящее блаженство от мысли, что это он пробудил в ней столь мощную страсть.
      Она откинула голову назад, и ее волосы разметались, напоминая поток расплавленного золота. Тонкая длинная шея показалась ему более гладкой и матовой, чем дорогая слоновая кость. Он объездил весь мир, торговал в самых экзотических странах, но ни разу не видел столь, редкого сокровища – поистине неповторимую женщину.
      Джейк еще крепче прижался к ее груди, упиваясь сладостью соска. Мег задышала часто и коротко, впилась ногтями в его плечи.
      – Пожалуйста; Джейк!
      – Чего ты хочешь? – Свободной рукой он гладил ее бедро. Большим пальцем провел по намокшему белью.
      – Я хочу тебя… внутрь, – наивно потребовала она.
      – Пока еще нет. Сначала надо снять эти чертовы штучки.
      – Мне… надо встать, чтобы раздеться?
      По ее тону он понял, что не сможет и на секунду лишиться тепла, которым она сжигала его колени.
      – Не двигайся, мне пришла хорошая мысль.
      Он просунул руку между ее ног, подцепил пальцем шов на ее панталонах и рывком разорвал их.
      – Если бы я не знала тебя, то приняла бы за очень нетерпеливого человека, – смешно округлив глаза, сказала Мег.
      – В критических ситуациях нужно действовать решительно.
      – А эта… ситуация откосится к… критическим? – хрипло прошептала она. Ее голос срывался, поскольку сейчас его большой палец ласкал влажные волоски в образовавшейся прорехе.
      На лице Мег сменялись гримасы наслаждения – она улыбалась, закрывала глаза, морщила брови, и Джейк напрягся, каждый его мускул стал каменным.
      – Крайне критическая, – сдавленным голосом проговорил он. – Вопрос стоит о жизни и смерти.
      – О-о-о? – мечтательно пропела она.
      – Да, дорогая. Я так изнываю от желания, что умру, если не попаду в тебя.
      Она улыбнулась одной из тех улыбок, за которыми женщины скрывают самые главные свои тайны и от которых закипает кровь в жилах. Ее руки вдруг оказались в узком пространстве между их телами. Джейк не успел ничего сообразить, как она уже развязывала пояс на его штанах.
      Он не в состоянии был пошевельнуться. Все его тело окаменело в предвкушении. Тяжелое дыхание, казалось, эхом, отдается от стен комнаты. В этот момент она освободила его, и Джейк затаил дыхание. Когда же она обвила егорукой, ему показалось, что он сейчас умрет, пребывая на вершине сверхчеловеческого наслаждения.
      – Мег, – шептал он, обуреваемый ощущениями, происхождения которых не постигал. Перед ним промелькнули сцены: вот он грубо, решительно овладевает ею, как бы ставя клеймо своей собственности… но тут же иная сцена – он долго и нежно доводит ее до экстаза.
      Его большой палец продолжал свой интимный массаж, и ее объятие стало жестче.
      Истомившись от этой сладкой муки, Джейк поднял Мег и вонзил его. Ощущение влажного тепла, которое он встретил, заставило его застонать.
      – Теперь качайся на мне, – пересохшим горлом прохрипел он и повернулся, чтобы она ногами могла упираться в край скамеечки.
      Она согнула ноги в коленях и сделала движение бедрами вперед, чтобы его меч глубже погрузился в ее ножны. Он почувствовал, как дошел до конца, до свода.
      Джейк по-звериному зарычал. Протянув дрожащую руку к месту, где соединялись их тела, он дотронулся до самого чувствительного ее уголка. Она застонала, и ее движения стали сильнее и чаще; свободной рукой он придерживал и направлял ее бедра.
      Джейк не мог думать ни о чем, кроме сладкого плена, в котором находился, не видел ничего, кроме мягко покачивавшихся грудей; возбуждение его нарастало, хотя казалось, это был предел. Он стиснул зубы, на груди и спине выступил пот.
      Наконец стены комнаты потряс громкий крик, означавший, что Джейк уже не мог контролировать себя и упал в пучину сладострастного наслаждения такой глубины, которой ему еще никогда не удавалось достичь. Его пальцы сжали бедра Меган, и она ответила ему вибрирующим криком, сотрясаемая судорогами. Тьма внутри его дала множество трещин, сквозь них наружу хлынули яркие солнечные лучи. Мег охватила его руками и приникла к груди. Обнимая ее за спину, он тяжело дышал, постепенно осознавая свое возвращение с небес на грешную землю.
      – Почему нас так трясло? – прошептала она в наступившей тишине.
      – Это были не подземные толчки, это пульсировало твое тело, – объяснил он, улыбаясь и медленно поглаживая ее по ягодицам.
      – А мне показалось, что произошло землетрясение, и я удивилась, что не обрушились стены, – засмеялась она, утыкаясь носом в его шею.
      Джейк в ответ хмыкнул. Он не удивлялся. Просто констатировал, что никогда в жизни не чувствовал такого спокойствия и удовлетворения. И дело было не только в физиологии. Разлившееся по телу тепло расслабило мышцы и, казалось, размягчило кости. Он бы мог так просидеть, не двигаясь, всю ночь, только бы Мег оставалась с ним. Потом она заснула у него на руках. Он щекой терся о ее волосы. Может быть – всего лишь может быть, – теперь он завоюет ее доверие, раз она сама пришла в его объятия. Похоже, Мег не считает его неудачником, бесчестным человеком.
      Наконец он взглянул на циферблат. Они были наедине уже почти два часа. Кто-то может прийти сюда. И если слуги застанут их в таком виде…
      – Мег, надо просыпаться, – прошептал он.
      Она что-то недовольно пробормотала. Джейку пришлось собрать всю силу воли, чтобы отнять от своей груди ее мягкое и теплое, как у котенка, тело. Она медленно подняла длинные ресницы и взглянула на него.
      – Пора вставать, глупышка, – настаивал он, стараясь звуком своего голоса разрушить чары, под действием которых они все еще находились. – Нам нельзя оставаться в таком виде.
      Она согласно кивнула, С неохотой они разомкнули объятия. Джейк поднялся и помог Мег одеться и уложить волосы. Потом взял ее на руки и понес к дверям, прижимаясь лбом к ее лбу.
      – Больше всего, Мег, мне сейчас хочется с тобой на руках подняться по лестнице и любить тебя в твоей кровати.
      – Слуги увидят, – с сожалением вздохнула она.
      – Это и меня останавливает. Иначе похитил бы тебя и взял силой.
      – Ты можешь сделать это… – лукаво улыбнулась она, – позже, вечером, когда все уснут.
      У Джейка отнялся язык, стоило ему представить, что ждет его. В ответ он запечатлел на ее губах поцелуй, в который вложил всю радость предвкушения.
 
      Мег стояла у окна своей спальни и смотрела на звезды. Руки сжимали край ночной рубашки. Хотя она погасила лампу, мягкий свет из окна отбрасывал ее тень, исчезающую во мраке комнаты.
      Надо быть полной дурой, чтобы дожидаться здесь человека, который и словом не обмолвился о своих чувствах к ней и говорил только о вожделении. И хотя ее тело покалывало от возбуждения, где-то в глубине души она чувствовала разочарование. Океанские просторы, его бизнес, увлечение Востоком… Если Джейк не полюбит ее всем сердцем, он в конце концов покинет ее.
      Ее любовь не сможет удержать такого человека.
      Легкое движение, скорее даже игра теней от деревьев под окном, привлекло ее внимание. Мег поискала вокруг глазами. Скорее всего это пролетела сова. Ночных хищников привечали садовники, чтобы те охотились на мышей. Мег еще раз посмотрела в этом направлении, и по спине пробежали мурашки, хотя повода для беспокойства не было. Внизу было темно и тихо. Несколько минут спустя ей стало смешно за свои страхи.
      Наверное, долгое ожидание любовника – сейчас время приближалось к часу ночи – заставляет ее нервничать. Она не привыкла к такому отношению к себе.
      Чуть слышный стук в ее спальню. У Мег перехватило дыхание. Она открыла дверь. Джейк гибким движением проскользнул внутрь, бесшумно ступая босыми ногами, и запер дверь за собой. В глубоком разрезе его темно-синей рубахи виднелась загорелая грудь, и у Мег пересохло во рту. Коротко поцеловав ее, он улыбнулся и показал глазами на принесенную бутылку вина и два стакана.
      Мег улыбнулась в ответ. Радость забурлила в ней стремительным пенным потоком.
      Она подвела Джейка к маленькому столику у окна. Он поставил на него бутылку, стаканы и обнял ее. Их губы слились в долгом поцелуе.
      Он медленно провел широкой ладонью по ткани ее ночной рубашки на спине, покрывая лицо короткими горячими поцелуями. Мег старалась угадать, что он подумает, когда его руки опустятся вниз и обнаружат ее обнаженные, как тогда, в день ее рождения, ягодицы.
      Но Джейк вдруг замер и насторожился. Подняв голову, он прислушался, словно тигр, учуявший врага.
      – Что случилось? – прошептала Мег.
      – Пока не знаю, – пробормотал он, и глубокая морщина прорезала его лоб. – Возможно, ничего особенного.
      – Наверное, ты услышал сову, – сказала она, глянув в сторону окна. – Я тоже видела ее, когда она охотилась в саду за мышами.
      Реакция Джейка ошеломила ее – он мгновенно отодвинул ее от себя на расстояние вытянутых рук.
      – Ты что-то видела? – быстро спросил он. – Давно?
      – Не знаю… минут десять назад. Я… это произошло, когда я ждала тебя. Просто мелькнула тень.
      – Проклятие! – прохрипел Джейк, бросаясь к выходу. От жуткого предчувствия все внутри у него замерло.
      Он совершил непростительную ошибку, не рассказав Меган о предыдущем нападении бандитов. Не нужно было слушать увещеваний Дугласа. А ее предупредить, чтобы опасалась каждой тени.
      Рука Джейка непроизвольно коснулась пояса. Черт возьми, он не захватил оружия! Страсть ослепила его, чувство к Меган заставило забыть об опасности, которая приходит с наступлением ночи. Он должен был знать, что Чэнь Ли не откажется от мщения. Надо скорее достать катану и пистолет.
      – Что случилось? – Она дотронулась до его руки.
      Джейк стиснул зубы при ее прикосновении. Он верил своим инстинктам, а те подсказывали: головорезы предприняли еще одну попытку напасть на дом. В этой ситуации он не мог позволить себе ничего такого. Он пренебрег своими обязанностями ради страстных поцелуев.
      – Может быть, ничего страшного. Но я должен пойти и все проверить. Останься здесь и запри дверь.
      – Но…
      – Делай, как я говорю.
      По дороге к своей комнате Джейк заглянул в спальню Акиры и потихоньку свистнул. Он знал, что самурай спит чутко и мгновенно проснется, предупрежденный об опасности. Затем Джейк захватил меч и сунул за пояс пистолет. Деревянную рукоять катаны, не вкладывая ее в ножны, он сжимал так сильно, что она, казалось, вот-вот треснет.
      Почтя добежав до комнаты Дугласа, он услышал крик, донесшийся из спальни Меган.
      – Что, черт возьми, происходит? – крикнул Дуглас, высовывая голову из двери.
      Джейк, затолкав Дугласа в комнату, приказал:
      – Сейчас же вызовите Филиппа и Питера, пусть побудут с вами здесь. И не выходите из комнаты, чтобы ни происходило!
      – Что с Мегги?
      – Я позабочусь о ней! – убегая, крикнул Джейк.
      Он вихрем несся по коридору, когда услышал возглас старика:
      – Где мой пистолет? Будь я проклят, если они получат то, за чем явились!
      У дверей Меган его охватил приступ ярости – такой он еще не испытывал никогда. Как он и велел, она заперла дверь, поэтому пришлось вышибить ее одним ударом.
      Один из двух налетчиков, обхватив Меган за талию, уже тащил ее к распахнутому окну. Она сопротивлялась, осыпая его градом ругательств. Джейк мгновенно оценил ситуацию: Чэнь Ли послал своих людей к Меган, чтобы использовать ее в качестве приманки. Если Дугласу опять удастся выйти из переделки невредимым, Чэнь хотел заставить старого банкира самого явиться к нему.
      Издав страшный крик, Джейк напал на второго громилу, сразив его насмерть первым же ударом катаны. Второй бросил Меган, но его попытка улизнуть оказалась безуспешной.
      Держа окровавленный меч на отлете, чтобы не задеть Меган, он заключил ее в объятия, прижав лицом к груди. Все в нем продолжало клокотать – еще не ушел страх за нее.
      В дверном проеме показался Акира. Он был вооружен и готов к схватке.
      Джейк передал ему Меган.
      – Береги ее, – процедил он сквозь стиснутые зубы.
      Предотвратив одну опасность, он спешил навстречу следующей.
      По коридору уже сновали слуги, пытаясь найти источник суматохи. Питер и Филипп стояли у двери Дугласа, растерянно моргая глазами.
      – Где Дуглас? – крикнул Джейк.
      – А разве его не было с вами? – у Филиппа помертвело лицо.
      – Он должен был позвать вас.
      Братья переглянулись и отрицательно покачали головами.
      Последние слова банкира пронеслись в мозгу Джейка раскатом грома: «Да будь я проклят, если они получат то, за чем явились!»
      О Господи! Неужели старик окажется таким неосторожным!
      Снизу донесся звук выстрела. Джейк развернулся со скоростью молния.
      Нет, только не это!
      Эхом по дому пронесся грохот еще одного выстрела. Изрыгая ругательства, Джейк миновал повороты лестницы со скоростью молнии. Слуги следили за ним глазами, испуганные и молчаливые.
      Наконец он ворвался в выставочную комнату. При виде окровавленной фигуры на полу он остановился, словно от мощного удара. Глаза заволокло красным туманом ярости. Тело двигалось с автоматизмом, достигнутым долгими годами тренировки. Мгновение – и два обезглавленных тела налетчиков рухнули рядом.
      – Роберт! – крикнул Джейк, опускаясь на колени возле Дугласа. Один из бандитов во время борьбы сумел повернуть оружие старого шотландца в сторону его хозяина.
      Сорвав рубашку, Джейк заткнул ею рану на груди Дугласа. Острые когти отчаяния впились ему в горло. На своем веку он видел достаточно смертей, чтобы понять полную безнадежность ситуации.
      – Черт возьми, Дуглас, – прохрипел он, – почему вы не остались в комнате, как я велел вам!
      – Ублюдки. Я… я н-не мог позволить им украсть… украсть мечи, – срывающимся шепотом ответил шотландец. Он корчился от боли. С трудом подняв руку, указал на открытый сундук. Клинки Мацуды были рассыпаны, по, ковру, все пять целы.
      – Проклятие! Мечи не стоят вашей жизни. Я бы продолжал искать их, пусть на это ушло бы еще шестнадцать лет.
      Появился Роберт, остановился в дверях. При виде хозяина его лицо побелело как полотно.
      – Найди Меган, – бросил Джейк, поднимая голову. – И живее!
      Дворецкий уныло кивнул и исчез.
      – Джейкоб, подними меня с пола, – попросил Дуглас. – Я… я не… хочу умирать… лежа… лежа на спине.
      Тупо кивнув, Джейк осторожно подхватил Дугласа под мышки и поднял его, подставив старику под спину свое колено. Тот застонал.
      – Вам лучше? – спросил Джейк, стараясь не выдать охватившего его отчаяния.
      – Да, сынок, спасибо.
      Спасибо! Какая жестокая ирония заключена в этом слове! Услышав его, Джейк почувствовал, как все внутри его перевернулось. Его постигла неудача – он не смог спасти жизнь того единственного человека, ради защиты которого и оказался здесь. Отца Меган. Джейк отвел свободную руку и в ужасе посмотрел на кровь, сочащуюся сквозь, пальцы.
      Кровь была всюду. Красная. Невыносимо красная.
      О Господи, старик! Ну почему ты не послушался меня? Почему Синидзиро не послушался меня, когда я предупреждал его – тогда?
      Его снова постигла неудача, и расплатой снова стала жизнь дорогого для него человека.
      – Странно, сынок. Я никогда не думал, что с-смерть похожа на… это. Меня трясет… как осиновый лист.
      – Это не вас трясет, Дуглас, – пробормотал Джейк, – а меня…
      Дрожь исходила из большого твердого кома в животе. Джейк не смог унять ее, даже сжав свободную руку в кулак. Дрожь распространялась по всему телу, как огонь по сухим дровам, и он чувствовал, что разуму все труднее контролировать действия.
      – Мегги не станет обвинять тебя.
      Нет, она обвинит именно его! Он плотнее прижал тампон к ране.
      – Не надо разговаривать. Поберегите силы.
      – И потерять последние минуты? Нет уж. – Дуглас сжался от боли, затем прошептал: – Я хочу видеть Мегги.
      Джейк судорожно сглотнул.
      – Она будет здесь через минуту, – хрипло сказал он, а в голове вихрем проносилось: «Боже, у меня нет сил взглянуть на нее. Ни сейчас, ни потом. Никогда».
      – Я с-скажу ей, сынок, – успокаивал старый шотландец. – Я с-скажу Мегги, что… в этом нет твоей вины. Она не должна так думать. Это… я виноват, что… отнял… мечи у… Чэня Ли. Это была… обычная жадность. – Он ненадолго задержал дыхание и добавил: – Помни свое обещание. Позаботься о моей Мегги.
      У Джейка не хватило духу лишить умирающего последней надежды. Ему ничего на свете не хотелось бы так, как позаботиться о Мег, он боготворил ее. А чего ему теперь ждать от нее, кроме осуждения и ненависти? Уронить себя в ее глазах более невозможно.
      В коридоре послышался топот ног – в одном из бегущих он узнал шаг Акиры, а другой бежал по-женски легко, до боли знакомо. Джейк скорее почувствовал, чем увидел, как Мег застыла в дверях. Он не мог решиться взглянуть ей в лицо.
      Затем раздался крик, кинжалом полоснувший его по сердцу.
      У Джейка вдруг закружилась голова, он перестал понимать, где находится. Он посмотрел вниз на свою обнаженную грудь, словно эта боль шла от удара танто, вонзившегося в его живот. Вокруг грохотало сражение. Смерть кричала о поражении его друга, самурая, и от этого крика он холодел, как и от мокрой глины, пропитавшей на коленях его хакама. Руки судорожно схватились за рукоятку танто, все еще липкую от крови Синидзиро, которая залила ее, когда тот распарывал себе живот. Другой самурай стоял в ожидании, держа наготове около его шеи катану, готовый выполнить последний долг чести секунданта во время сеппуку.
      Боль заслонила от него все, даже горе от смерти Синидзиро. Долг и честь самурая требовали вонзить кинжал в свою плоть. Но христианская вера, вошедшая в него с молоком матери, кричала о другом… Самоубийство – грех… вызов Богу.
      Мег упала на колени около отца, оттолкнув Джейка, подобно той лошади, что налетела на него много лет назад. Обезумевшее животное лишило его сознания и не дало совершиться сеппуку. Кто знает, смог бы он совершить должное, не упади тогда без чувств? Какая часть его души одержала бы тогда верх? Его самурайское воспитание или европейское происхождение, отвергающее самоубийство?
      Схватив отца за руки, Мег что-то говорила ему, прерывая слова рыданиями. Акира стоял рядом, храня почтительное молчание. Роберт все силился вытолкать из помещения глазеющих слуг.
      Джейк, словно бы вернувшись откуда-то издалека, понял, что все еще рассматривает свою грудь. В состоянии, близком к прострации, он пальцем провел кровавую линию вдоль живота. Его взгляд скользнул по танто, лежавшему на ковре. Он все же не дал Чэню Ли снова украсть мечи, он сдержал клятву, данную семье Мацуда… Но какой ценой?
      Сквозь туман в сознание Джейка проник голос Дугласа.
      – Мегги, деточка, уже ничего нельзя сделать.
      – Нет, па, не говори так! Ты не можешь умереть, – страстно шептала она. – Ты всегда был полон жизни. Разве ты можешь сейчас умереть?
      – Во всем виновата моя собственная глупость.
      – Что… ты имеешь в виду?
      – Эти мечи, Мегги. – Он едва дышал, с трудом выдавливая из себя слова. – Я обманом… вытянул их… у Чэня Ли. – Голос упал до еле слышного шепота. – Я так… хотел иметь… эти красивые… вещи.
      – Все хорошо. – Она гладила его по руке, по лицу. Ее голос дрожал. – Это не имеет никакого значения. Просто нужно как следует ухаживать за тобой.
      Дуглас хотел было коснуться ее щеки, но у него не хватило сил поднять руку. Мег схватила ее и, окровавленную, прижала к лицу, стала тереться щекой о ладонь. Слезы ручьями текли из глаз, оставляя на лице блестящие дорожки.
      – Моя… любимая дочка. Будь счастлива… Мегги.
      Его голос угас, тело обвисло. Мег все еще не отпускала его руки, прижимаясь к отяжелевшей ладони.
      – Не оставляй меня, папочка. Пожалуйста. Ты единственное, что у меня осталось. – Рыдания сотрясали ее с такой силой, что казалось, она вот-вот рухнет.
      Дуглас больше не отвечал.
      Джейк знал, что сейчас жизнь уходит из человека, лежащего у него на коленях, и этого не мог остановить крик Меган:
      – Нет, папочка! Нет!
      Джейк был в оцепенении. Его мозг вообще отказывался работать. Сейчас он понимал одно: Дуглас умер. Все кончено.
      Меган подняла на него осунувшееся, залитое слезами лицо. Джейк опустил тело шотландца на ковер, чувствуя, что волна ярости, исходящая от Мег, сейчас затопит, уничтожат его.
      – Негодяй! Это ваша вина! Вы должны были защитить его!
      Он закрыл глаза.
      – Ведь вы обещали, Джейк!
      Страдание, негодование – все это звучало в ее голосе. Ее слова терзали его сердце, забивали дыхание.
      – Отвечайте же мне, будьте вы прокляты! – продолжала кричать она. Маленький кулачок вонзился ему в плечо. – Отвечайте, почему это произошло? Почему?
      Внезапно на него обрушился град ударов – на голову, на шею, на плечи… Но боль от них не могла сравниться с болью от ее рыданий.
      Он стоял неподвижно, разрешая ей казнить его, сожалея, что она не сможет нанести ему серьезное увечье.
      – Мег-ан-сан! – попытался остановить ееАкира. – Прекратите! Не делайте этого.
      Нападение прекратилось так же резко, как началось.
      – Убирайтесь, Джейкоб Тальберт! Убирайтесь, из моего дома! – на самой верхней ноте закричала Меган, – Я больше не желаю вас видеть! Никогда!
      Акира попытался увести ее из комнаты, успокоить, утешить, но она была глуха к его словам.
      Джейк опустился на пол, согнувшись от боли в груди, уткнулся лбом в колени и запустил пальцы в волосы. Пальцы, липкие от крови Дугласа, медленно сжимались в кулаки.
      Он без труда дотянулся бы до танто, лежащего на ковре. Его образ огнем отпечатался в мозгу. Не глядя, он протянул руку.
      Пальцы сжали украшенную драгоценными камнями рукоятку…
      Но и на этот раз судьба решила посмеяться над ним – ему не хватило решимости воспользоваться ритуальным кинжалом по назначению.

Глава 17

      Всю ночь, черную, как семена леопардового цветка, и весь день, пока не зайдет красное солнце, я горюю – но не приходит знамение, я размышляю – но не знаю, что мне делать.
Госпожа Отомо Сакано (VIII в.)

      Тяжелые серые облака, гонимые порывистым ветром, закрывали утреннее солнце, и все вокруг было серым и унылый. Однако дождь никак не начинался, словно жалея этих скорбящих людей, окруживших могилу Дугласа Маклаури.
      Джейк стоял в отдалении, скрываясь за углом мраморного, склепа. У него не было права находиться вместе с провожающими банкира в последний путь. Ведь именно из-за него Мег понесла тяжелую утрату.
      С места, где он стоял, было хорошо видно ее лицо, и бледный овал в обрамлении черного капюшона плаща говорил ему, что он лишился самого прекрасного в жизни. Четыре дня страданий, бессонных ночей оставили следы на этом изможденном лице. Она выглядела такой слабой и хрупкой, что, казалось, порыв ветра легко подхватит ее и закружит, как легкий пух одуванчика. В глазах ее не было огня.
      Ему было невыносимо больно видеть ее такой, но, как бы он ни старался, помочь ей не мог – да к тому же был причиной ее несчастья.
      Проклятие! Как он хотел взять Мег на руки, баюкать ее, укрывать от мира, жестокость которого познал сполна. Но с той роковой ночи он не мог видеть ее, чтобы не причинять боли.
      После того как приехала полиция, они с Акирой собрали свои вещи и возвратились на Синидзиро. Скрепя сердце Джейк согласился взять с собой на судно клинки Мацуды. На этом настаивал Акира, а также Роберт – он хотел, чтобы причина нападений Чэня Ли исчезла из дома, и как можно скорее. Однако, на взгляд Джейка, это могло быть только временной мерой. Он не мог увезти клинки в Японию. Ведь он так и не заработал права на это.
      Он оставил в доме только игуан. Жаль было лишать животных привольной жизни. В конце концов, он послал телеграмму Дэниелу, написав натуралисту, где он сможет найти ящериц, а уж тот придумает, как лучше переправить животных.
      Священник дочитал на пронизывающем ветру заупокойную молитву. Вперед вышли могильщики и на веревках опустили гроб. Меган подошла к могиле и, нагнувшись, бросила на крышку гроба белую розу. Толпа начала расходиться.
      Когда Мег выпрямлялась, ноги вдруг отказались служить ей.
      Джейк инстинктивно сделал движение, чтобы броситься на помощь. Но тут же замер на месте, увидев, как светловолосый джентльмен поддержал ее за локоть.
      Мег оперлась на руку Карла, чтобы устоять, бросив на него полный признательности взгляд.
      Отступив назад, Джейк прижался к стене склепа. Этот Эдвардс беззастенчиво использует слабость Меган.
      Что в тот момент значило его желание вернуть мечи, уехать с ними в Японию, начать там новую жизнь?! Он любил Меган, и это было главным и единственным чувством.
      Но ему не дано пестовать эту любовь, не дано срывать ее сладкие плоды. Все рухнуло и рассыпалось.
      «Я больше, не желаю вас видеть! Никогда!»
      Джейк вздрогнул, когда эти слова Меган эхом прокатились в пустоте, еще так недавно заполненной ничем не замутненной радостью. Возможность оказаться лицом к лицу с ее ненавистью пугала его больше, чем угроза встречи с любым вооруженным неприятелем. И все же он должен поговорить с ней, еще раз попытаться объяснить, что произошло.
 
      – Кажется, там внизу кто-то пришел? – спросила Мег у Карла, когда тот появился в гостиной, расположенной по соседству с ее спальней.
      Она сидела на диване, ее учащенное дыхание выдавало волнение. С того момента, как она заметила Джейка утром на кладбище, ее то и дело начинала бить дрожь. С какой стати ожидать его прихода? Наверняка он не посмеет переступить порог этого дома!
      – Возможно, пришли знакомые твоего отца с соболезнованием, – мягко произнес Карл.
      – Я должна принять их. – Мег попыталась встать, Карл присел на корточки возле дивана и взял ее за руку.
      – Ни в коем случае. Ты и так достаточно пережила за эти четыре дня. Тебе необходимо отдохнуть. Кроме того, они наверняка уже закончили визит.
      – А еще кто-нибудь приходил? – озабоченно спросила она.
      – Из важных посетителей – никто. – Карл большим пальцем поглаживал ее запястье. На лбу обозначилась морщина. – Ты ждешь кого-то конкретно?
      – В общем-то нет. Просто я думала… – неуверенно пробормотала она, не решаясь вслух произнести имя Джейка.
      – Рядом со мной тебе никто не будет нужен. Запомни это. – Сказав это, Карл продолжил гладить ее руку.
      Мег сжала губы, подавляя внезапно охватившее ее беспокойство. Ей нельзя попасть в полную зависимость от Карла. В последние дни он стал незаменимым: следил за тем, чтобы завесить дом черным крепом, принимал посетителей, договаривался о церемонии похорон. Ее несколько даже пугало, что он мгновенно оказывался рядом именно тогда, когда она нуждалась в нем.
      – Все же меня беспокоит, – сказал Карл, вставая, – что ты таишь в себе гнев на Джейкоба Тальберта. Он стал причиной твоего несчастья, и для тебя было бы лучше дать выход своим чувствам.
      Меган отвернулась. По отношению к Джейку Тальберту она ощущала не гнев. Это были и ярость, и негодование из-за его предательства, и потеря всех иллюзий, я еще что-то, чего, она и сама не могла понять. Все эти чувства перепутались и переплелись в ней.
      – Я придумал прекрасный способ. – Карл взял ее за локоть и попытался поднять с дивана.
      – Что такое ты придумал? – Мег недоумевала: только что он предлагал ей отдохнуть, не дав встретиться с посетителями, а теперь тянет к письменному столу…
      – Ты должна написать ему письмо, – объяснил свою идею Карл. – Тальберт должен знать, как ты к нему относишься, как ты оцениваешь его халатность, пренебрежение своими обязанностями, приведшие к ужасным последствиям.
      Мег нахмурилась и внимательно посмотрела на Карла. Сама по себе мысль о письме показалась привлекательной, но обвинения, высказанные Карлом в адрес Джейка, почему-то неприятно резанули слух.
      – Я не уверена…
      – Но ты должна хотя бы попробовать, – настаивал он.