— Это будет что-то грандиозное, — говорили все в один голос. — Если в каталоге нет преувеличений, то схватка предстоит нешуточная. Дойдет до рукопашной…

Он позвонил в парижский филиал «Деспардс» и убедился, что здесь царит не меньший энтузиазм.

— Просто потрясающе, — сказал ему директор-француз. — Жаль, что сокровища Франции продаются не там, где должны были бы, но в любом случае распоряжается ими наша фирма.

Позвонив в «Деспардс» из Хитроу и узнав, что Кейт в Сассексе, Блэз решил отправиться туда и повидаться с ней. Отпустив лимузин с шофером, принадлежавший Корпорации, он зашел в «Херц» за ключами от своего «порше».

Теплый день уже клонился к вечеру: в половине седьмого он будет в Парке. Кейт покажет ему весь дом, а затем он повезет ее ужинать. При мысли о том, что он снова встретится с Кейт, настроение у него повышалось. Она славная, и с ней есть о чем поговорить, а ему так редко это удавалось с женщинами, подумал Блэз не без горечи. В каком-то смысле он гордился ею: попав в жесткие условия соревнования, она не пала духом и здорово справилась с делом — об этом можно было судить хотя бы по реакции Доминик. Блэз знал, что его жена прилагает сейчас все усилия и ничего не жалеет, чтобы прибрать к рукам самые лучшие и самые выгодные распродажи. Он заглянул во все филиалы, находившиеся под ее контролем, и везде ему говорили одно и то же: в последние дни мадам дю Вивье напоминает фурию — требует результатов и грозит карами. Он сказал себе, что Доминик ожидают разочарования. И поделом. Она сама устремилась в пропасть, и он мог только присматривать за ней, стараясь предотвратить худшее, если это было еще возможно, ибо даже ей не стоило связываться с подобными людьми.

Но пока ему не удавалось раздобыть сведения, которые позволили бы вырвать Доминик из-под власти «Триады». Ролло по-прежнему находился в коме; информация, добытая Бенни, сводилась лишь к тому, что мастерская существовала, однако сейчас все оборудование было вывезено. Никто не мог или не хотел сказать, куда оно подевалось. Не помогла даже «сладкая смазка» Блэза — иными словами, щедрые взятки. Страх замкнул все рты на замок.

Единственной зацепкой была Доминик, которая все еще пыталась держаться. Из последних донесений Бенни он узнал, что она больше не встречалась с Чжао Ли и не сменила судовладельцев, однако она была очень напугана, и он понял причину ее страха, лишь когда вновь прослушал кассеты с записью. Внезапная смерть матери и футляр для очков с изображением красного дракона — сопоставив эти факты, Блэз вскочил с кресла с намерением немедленно известить полицию, но тут же понял, что никаких доказательств у него нет. Была только абсолютная уверенность, что организация совершила убийство его тещи. Вот почему Доминик так боялась, вот почему обдирала руки, проверяя ржавые шпингалеты, — и это женщина, которой все в жизни доставалось само собой!

Конечно, они хотели предупредить ее. Предупредить о том, что произойдет, если она не подчинится их требованиям., Он приказал Бенни усилить наблюдение, не спускать с нее глаз ни на секунду — «даже когда она идет в туалет». Больше он ничего не мог сделать для Доминик, однако должен был обеспечить и безопасность Кейт — с этой целью он прислал в Лондон Лэрри Коула и еще одного из своих личных телохранителей, а также рекомендовал Кейт фирму, к услугам которой она прибегла для охраны Кортланд Парка.

Сама Кейт не понимала, что ей грозит опасность, — впрочем, она никогда не думала о себе. Ей по-прежнему не приходило в голову, что Лэрри Коул спас ее от настоящего покушения. Но Блэза терзало предчувствие беды: в затылке ныло и покалывало — ощущение, которое ни разу не подвело его во Вьетнаме. И это была одна из причин его приезда сюда — ему хотелось удостовериться, что все в порядке. В качестве дополнительной меры предосторожности он распорядился удвоить охрану в больнице, где находился Ролло. К нему была приставлена медсестра, когда-то служившая вместе с Блэзом в войсках специального назначения во Вьетнаме. Кажется, все было предусмотрено, однако ожидание становилось невыносимым.

За поворотом показалась стена высотой в восемь футов с резными выступами. Блэз сбавил скорость и ехал так примерно милю, пока не оказался перед железными воротами — ажурными и легкими, как кружево. Примерно в десяти шагах за ними находился домик охраны. Блэз вышел из машины, а на пороге дома тут же возник человек в форме.

Отлично, подумал Блэз. Она умно поступила, не пожалев на это денег, — Кортланд Парк стоил того. Охранник двинулся к Блэзу, а тот быстро взглянул наверх: да, за каменными выступами были спрятаны небольшие телевизионные камеры, следившие за всеми подъездами к дому. На душе у Блэза стало легче.

— Чем могу вам помочь, сэр? — вежливо спросил охранник.

Рослый, с приветливым выражением лица… Блэзу был хорошо знаком подобный тип людей — прекрасно подготовленных и беспощадных.

— Меня зовут Блэз Чандлер. Я хотел бы повидаться с мисс Деспард.

— Она вас ждет, сэр?

— Нет. Я только сегодня утром прилетел в Англию, но не сомневаюсь, что она захочет повидаться со мной.

— Прошу вас подождать минутку, сэр.

Охранник удалился в караульное помещение, и Блэз кивнул с еще большим одобрением. Ему стало не по себе, когда он прочел в аукционных колонках газет, какие цены ожидаются на этой распродаже — медовая приманка для шершней всех мастей, жаждущих поживиться чужим добром. Строгие меры безопасности показывали, что и Кейт это понимает.

Охранник вернулся. Манеры его совершенно изменились.

— Мисс Деспард просит вас подъехать к дому, сэр.

Она будет ждать вас там. Вот по этой аллее…

Блэз сел в свою машину, а охранник подошел к воротам — огромные створки бесшумно распахнулись.

Вырулив на песчаную дорожку, Блэз помахал рукой.

— Спасибо…

Широкая извилистая аллея вела в глубь огромного парка. Что заставляет англичан прятать свои дома за деревьями? На этой площади поместился бы нью-йоркский Сентрал-парк, подумал он, проезжая мимо грандиозного фонтана — вода была отключена — и расставленных в живописном беспорядке мраморных статуй. Наконец за последним поворотом перед ним возникла темная громада дворца эпохи короля Якова. На ступеньках перед дверьми, куда свободно мог бы въехать танк «шерман», стояла Кейт.

— Еще один приятный сюрприз, — сказала она с улыбкой, спускаясь ему навстречу.

— Я позвонил в ваш офис, и мне сказали, что вы здесь, поэтому я решил приехать сюда, а заодно посмотреть на то, о чем сейчас говорят все.

Блэз закинул голову, чтобы взглянуть на огромный фасад с фигурными окнами и каменными завитушками.

— Большой, правда? — сдержанно проговорила Кейт.

Повернувшись, она показала на две большие лужайки справа и слева от входа.

— В день аукциона мы установим тут два больших шатра: в одном можно будет перекусить, а в другом — оформить сделку.

— Значит, все уже готово?

— Почти. Войдем в дом, я вам покажу.

Блэз был приятно удивлен.

— Кто все это придумал? — спросил он, обводя рукой прекрасно обставленную комнату.

— Это моя работа, — скромно сказала Кейт. — Конечно, я сама ничего не переносила, но все сделано по моим указаниям.

— Не знаю, какое это произведет впечатление на ваших клиентов, но меня вы сумели поразить. Готов держать пари, что в такой обстановке любая вещь значительно повысится в цене.

— Я надеюсь.

— Похоже, вы много работали в последнее время, — сказал Блэз.

— В течение нескольких месяцев безумно много, — призналась Кейт.

— Но результаты стоят того?

— Я могу только надеяться.

— Я смотрю, вы позаботились о мерах безопасности, — вскользь произнес он.

— Так ведь здесь собрано столько ценного! Я обратилась к тем людям, о которых вы говорили, они приехали, все тщательно осмотрели, а я просто исполнила все их рекомендации. Это обошлось в кругленькую сумму, но…

— Вам это обошлось бы намного дороже в случае, если бы отсюда вынесли хоть малую часть вещей. Вы все правильно сделали.

На самом деле он лично договорился с людьми, к помощи которых прибегла по его совету Кейт. Он хорошо знал этих людей, был уверен в них и не сомневался в том, что они сумеют принять все необходимые меры: случившееся в Гонконге и ноющая боль в затылке служили ему постоянным напоминанием о безопасности Кейт. Увидев теперь, как бдительно охраняется дом, он немного успокоился, хотя обеспечить безопасность на территории такого огромного парка было непросто — даже под постоянным наблюдением телевизионных камер тут можно было бы укрыть целую армию. Но все-таки в радиусе двадцати метров вокруг дома были установлены многочисленные фотоэлементы, способные передать сигнал тревоги в ближайший полицейский участок и оповестить охрану, размещенную в доме; Однако судьба Катрин Деслард не давала забыть о той опасности, которой подвергалась Кейт. Конечно, у нее были свои, как говорят британцы, «ангелы-хранители»: один оберегал ее здесь, а Лэрри Коул с двумя другими охранниками ходил за ней хвостом в Лондоне. Кейт, разумеется, не подозревала о том, что это стоило куда больше истраченной ею «кругленькой суммы». Блэз взял все расходы на себя.

— Сколько же времени нужно, чтобы управиться со всем этим? — спросил он.

— Пять дней. Начало в десять, а закрытие в четыре.

У каждого дня своя специализация: мебель в понедельник, затем фарфор и хрусталь, затем серебро, бронза и церковная утварь… Финальным аккордом станет живопись.

— Вам придется изрядно потрудиться.

Когда же она провела его по дому, он уточнил:

— Вижу, что вы уже изрядно потрудились. Но результаты впечатляют. У вас есть вкус, Кейт, и чутье, и острый глаз… недаром Чарльз так их расхваливал. Я, правда, не коллекционер и даже не любитель искусства…

— На этих словах он лукаво прищурился. — Однако и у меня дух захватывает. Помоги Господи покупателям.

Кейт вспыхнула от радости, уловив восхищение в его голосе.

Он, в свою очередь, смотрел на нее с удовольствием.

Она прекрасно выглядела сегодня в этом сером фланелевом костюме и кремовой блузке с кокетливым бантом. Ее прекрасные волосы отливали медным блеском, а чуть округлившееся лицо совсем не напоминало ту постную и неприятную физиономию, которую он увидел при первой встрече — черты стали мягче и обрели изящество. Своей грациозностью Кейт напоминала ему нервную породистую лошадь — такая же порывистая и элегантная.

Кейт повернулась к нему с немым вопросом, и он, мысленно выругав себя за то, что так беззастенчиво рассматривает ее, спросил поспешно:

— Зачем вы вкладываете столько денег в дом, который вам не принадлежит?

— Надеюсь, он в скором времени будет моим.

Кейт рассказала ему о своих планах сделать из этого загородного дома филиал «Деспардс», где будут происходить распродажи частных коллекций, принадлежащих одному хозяину.

— Мне нужен филиал, в котором экспозиция предстанет в самом выгодном свете. Красивые вещи требуют соответствующего интерьера — для них не подходит аукционный зал с резким освещением и не слишком удобными стульями. Когда покупатель видит, как выглядит мебель в интерьере, он получает дополнительный стимул приобрести ее, поскольку знает, как она вписывается в уже знакомую обстановку. Что касается полотен известных мастеров, то их приобретают вовсе не для того, чтобы показывать на публике — если, конечно, в роли покупателя не выступает музей, — а затем, чтобы впоследствии перепродать со значительной прибылью.

— Возвращение к высокому искусству? — смиренно спросил он.

Она засмеялась, откинув голову назад, и он в который раз поразился своей слепоте — как можно было считать ее некрасивой? Нет, дурнушкой она не была. Ее просто нужно было привести в порядок, как и этот дом, — и оба они стали радовать глаз своим совершенством.

— Раз уж мы заговорили о высоком искусстве, — проговорила Кейт, — какие новости из Гонконга?

— Никаких. Очень трудно раздобыть информацию, даже моя «смазка» не помогает. Этот Чжао Ли, судя по всему, страшный тип… ему удалось замкнуть на замок все рты. А Доминик выглядит довольно бледно.

Кейт промолчала. И Блэз, и она знали, что с этим именем они вступали на минное поле.

Однако Блэз чувствовал себя гораздо увереннее и решил не отступать:

— В Гонконге я готов был вырвать вам язык, по это была просто запоздалая реакция. Моя жена совершила такую ужасную вещь, что одним небрежным «прости» этого не искупишь. И я начинаю думать, что ваш отец поставил меня между вами, поскольку предполагал нечто подобное.

— Значит, он верил, что вы с этим справитесь. Папа прекрасно разбирался в людях.

— Возможно… Я знаю, что нравился ему… и знаю, что он мне доверял. Кроме того, у меня была самая выгодная позиция.

Блэз сделал паузу, разглядывая темный автопортрет Рембрандта, старика, который изобразил самого себя с уверенной бесстрастностью гения.

— Видите ли, он знал ее куда лучше, чем я. Конечно, ему нравилось появляться с ней на людях… вы помните, как он любил все красивое… но никогда ей не доверял.

А нас он предупредил об этом, когда решил не оставлять ей все и когда приставил меня наблюдать за вами. Согласно его распоряжению, я должен был добиться, чтобы вы приняли наследство. По иронии судьбы это случилось благодаря Доминик, но меня это вполне устраивало, поэтому я не стал вмешиваться. В то время мне не хотелось, чтобы «Деспардс» достался ей, потому что это отдалило бы ее от меня.

Он снова посмотрел на Кейт. На губах его играла легкая усмешка, но глаза были серьезны.

— Вы, конечно, думали, что я буду действовать в ее пользу. Но теперь-то, я надеюсь, вы больше мне доверяете.

Она взглянула ему в глаза и тут же в испуге отвернулась, едва не оступившись от волнения. «У тебя воображение разыгралось, — резко одернула она себя, — он просто хочет помочь Доминик и фирме выпутаться из трудного положения — разве не так? Причем именно в таком порядке…»

— Кстати, как дела у Ролло? — спросил Блэз.

— Никаких изменений. Я навещаю его, когда могу, но в последнее время это случалось редко.

Ей явно было непросто сделать такое признание.

— Вы же не можете успеть повсюду, — проговорил Блэз. — И прошу вас, будьте осторожнее. Я могу полагаться лишь на свою интуицию, в общем, я буду очень рад, когда этот проклятый аукцион завершится. Надеюсь, успешно.

— Ждать осталось недолго… и что они могут сделать сейчас, когда все уже готово?

— Именно это меня и беспокоит.

Они в молчании спустились по лестнице в холл. Кейт ожидала дальнейших объяснений, но Блэз явно сказал больше, чем намеревался, поскольку сразу же резко переменил тему разговора:

— Вы знаете, что Катрин Деспард умерла?

— Да.

Кейт прочла об этом в светской хронике и не испытала никакого злорадства, хотя прежде она призывала страшные наказания на голову жены Чарльза.

— Сердечный приступ, верно?

— Такое заключение сделал ее врач. Как бы то ни было, я убежден, что после смерти Чарльза она, в сущности, и не жила. Во всяком случае, в реальном мире.

Она ушла в страну своих фантазий, где Чарльз принадлежал ей и только ей одной… а она всегда желала только этого.

Кейт глубоко вздохнула.

— Я это понимаю… теперь.

В голосе девушки слышалось раскаяние, и он быстро взглянул на нее.

— Письма?

— Да.

— И они… помогли?

— Они заставили меня испытать мучительный стыд, но вы были правы, время для них настало только сейчас.

Если бы я прочла их сразу, после того, как они были написаны, мне вряд ли удалось бы понять. Я должна была повзрослеть…

— Поумнеть?

— Да.

— Вы очень многому научились. Я пристально наблюдал за вами.

— Мне пришлось учиться, ведь я ничего толком не умела.

— Это так. Мне не понравилось ваше поведение в нашу первую встречу. — В голосе его прозвучала какая-то странная горечь. — Впрочем, и я не понимал, как много значил для вас отец, какой утратой стала его смерть.

— Ролло сказал, что я вела себя как ревнивая жена, — честно призналась Кейт.

— Ему ли не знать, — с коротким смешком ответил Блэз. — Мне кажется, наши чувства по отношению к другим людям во многом определяются тем, как они относятся к нам. — Он вновь помолчал. — Думаю, с некоторыми чувствами нельзя бороться иначе, как заставив их замолчать.

Именно это ты и сделал, подумала Кейт, ясно сознавая теперь, чем объяснялась его отстраненность, выражение лица, на котором было написано: «Не подходи ко мне слишком близко». Стал ли он бороться со своими чувствами или просто махнул на них рукой? Она решила, что совладать с собой он не смог, а потому уступил. Как бы то ни было, она безусловно предпочитала нынешнего Блэза прежнему.

В этот момент с аллеи до них донесся рокот мотора.

— Это Николас! — воскликнула Кейт.

«С удивлением или с радостью?» — мысленно спросил себя Блэз, а в холл уже входил высокий элегантный мужчина, который поцеловал Кейт в щеку, привычным и фамильярным жестом положив руку ей на плечо.

— ..дела в Сассексе, вот я и решил заехать, чтобы пригласить вас поужинать в одной прелестной гостинице с замечательным рестораном.

Он вежливо и вместе с тем настороженно взглянул на Блэза.

— Николас Чивли… Блэз Чандлер, — представила их друг другу Кейт.

Лицо Николаса прояснилось.

— Блэз Чандлер! Какой приятный сюрприз. Тот самый человек, с которым мне очень хотелось познакомиться! Я собирался просить об этом Кейт… Она просто читает мои мысли.

«Это совсем не трудно, — безмолвно прокомментировала Кейт. — Мысль только одна — деньги».

— Ведь вы поужинаете с нами? Нам обязательно надо поговорить. Я должен вам кое-что сказать… и это вас наверняка заинтересует.

Это означало, что Кейт придется немного подождать с тем, что должен был ей сказать Блэз.

Блэз взглянул на Кейт. Она ответила ему взглядом.

И закусила губу.

— Звучит заманчиво, — произнес он вежливым тоном, свидетельствующим об отсутствии всякого энтузиазма, и слегка пожал плечами, словно говоря Кейт: «Извините, в другой раз».

Кейт, для которой уже и эта встреча стала сюрпризом, если не сказать больше, почувствовала себя счастливой, потому что это означало еще одно свидание.

— Я только отлучусь на минутку, чтобы проверить сигнализацию и охрану, а потом сразу поедем…

Отправившись на кухню, он спросил коротко:

— Все в порядке? Система работает?

Он с радостью позволил Кейт установить дорогую сигнализацию. Впрочем, дом скоро перейдет в ее собственность…

— Непременно.

Николас посмотрел на мониторы: одно сокровище сменялось другим, паркетные полы отливали глянцем в лучах телекамер, проникавших в самые темные углы.

— О вас позаботились? Чай и все такое…

— Да, сэр. Газовая плита действует, а этот старый котел в подвале дает на удивление много тепла.

— Не переборщите с отоплением за пределами кухни, — назидательно произнес Николас. — В смотровых залах температура должна быть постоянной: не слишком высокой, не слишком низкой. Следите за этим, ладно?

— Да, сэр.

Очень довольный собой, он неторопливо направился В холл. Он не ошибся, выбрав Кейт Деспард. Просто невероятно, но в ее руках этот ветхий сарай превратился в настоящий дворец — и за такое короткое время! От выставленных вещей глаз нельзя было отвести, и, если верить слухам, в день открытия тут будет не протолкнуться. Его законные пять процентов составят кругленькую сумму, и как удачно сложилось, что здесь оказался Чандлер. С тех пор, как Николас узнал, что исполнителем завещания Чарльза Деспарда назначен наследник могущественной Корпорации, он стал вынашивать один план, и если задуманное осуществится, его по праву назовут финансовым воротилой.

— Ну, едем? — оживленно сказал он. — Я буду показывать дорогу, а вы, старина, просто следуйте за мной.

Да, подумал Блэз, у этого парня ничего не пропадает зря… он подгребает к себе все, что увидит.

Всего лишь через пять минут после их отъезда на кухне зазвонил телефон.

— Кортланд Парк… кто? Говорите громче, вас плохо слышно… Мистера Блэза Чандлера? Он только что уехал… как? Нет, я не знаю, куда… скорее всего, возвращается в Лондон… мисс Деспард? Она уехала вместе с ним… Нет, завтра ее здесь не будет. Сегодня суббота… да, будьте спокойны, я передам ей, если она позвонит… как? Произнесите по буквам… Ф-о-н… мистер Фон, очень хорошо. Да, я скажу ей, что это очень срочно…

И охранник повесил трубку.

— Этот чертов китаец от нетерпения просто писает кипятком…

Гостиница называлась «Пинк Тэтч». Это было трехэтажное здание, построенное в XVII веке из великолепного строевого леса розоватого оттенка. Выглядело оно очень уютным и гостеприимным, а от запаха пищи у Кейт закружилась голова. Как всегда, она забывала во время работы о еде. Но сейчас ее ожидал прекрасный ужин, а завтра она обязательно навестит Ролло. Уже неделю ей не удавалось выбраться к нему, однако звонила она в больницу регулярно, получая неизменный и безнадежный ответ — никаких изменений.

Зал ресторана был невелик, как и его меню, но готовили здесь божественно. Кейт с наслаждением приступила к ужину, предоставив мужчинам вести беседу, все ее мысли были сконцентрированы на предстоящем аукционе — это была самая крупная распродажа не только для нее самой, но и для «Деспардс». Либо полный успех, либо полное поражение. Венец года. Конечно, в планах фирмы значились и другие аукционы, но ни один из них не обещал такой громадной прибыли, какую она намеревалась получить по истечении ближайших десяти дней. Поглощая форель в белом соусе и запивая ее терпким «Шардоне», Кейт прикидывала, как вести распродажу, чтобы добиться комиссионных, необходимых для завоевания лидерства.

Лишь за кофе она очнулась, уловив сказанные ей в доверительном тоне слова Николаса:

— Дело верное, старина. У них большие финансовые затруднения. Неудачное руководство и проблемы с наличностью. Даже ребенок с ними справится, честное слово, и для Корпорации это может стать лакомым куском…

Кейт недовольно отвернулась. Николас сел на своего любимого конька — деньги. Она посмотрела на Блэза.

Лицо его выражало вежливый интерес, но она почувствовала, как он томится, и, когда он поймал ее взгляд, попыталась безмолвно сказать нечто вроде: «Извините, я знаю, что он зануда», — но тут же поспешно отвела глаза, чтобы не выдать себя. Ибо Блэз незаметно для Николаса подмигнул ей. Что я так волнуюсь, подумала Кейт. Он всегда опережал меня на шаг…

Посмотрев на часы, она решила, что с ужином пора заканчивать, и, встав из-за стола, направилась в дамскую комнату. Проходя через маленький холл, она услышала пронзительный вой сирены и рычание пожарной машины. В округе жгли стерню — вероятно, какой-нибудь фермер недоглядел за своим имуществом.

Она подошла к раковине и вымыла руки, затем поправила прическу. Хоть бы Николас не стал медлить в надежде выловить свою рыбку! Когда она вышла в холл, До нее донеслись обрывки оживленного разговора.

— ..похоже, очень большой, — услышала она мужской голос, — уже третья машина проехала…

— А я ничего не видела, — с сожалением отозвался женский голос.

— Ты и не могла видеть. Дом находится в стороне от дороги, в большом парке, но ворота стоят нараспашку, а обычно они заперты. Дом старый, деревянный, возможно, гнилой… в общем, от него мало что останется.

Сердце у Кейт перестало биться.

— Простите, — сказала она, — о каком доме вы говорите?

— Кортланд Парк, — ответил мужчина. — Другого здесь просто нет…

Кейт побежала в зал. Блэз, увидев ее, тут же поднялся навстречу.

— Что такое? — быстро спросил он.

— Дом… Какой-то человек сказал, что случился большой пожар и что другого дома здесь нет…

Лицо ее побелело как мел, глаза стали огромными.

Блэз схватил ее за руку и повлек к выходу. Они были уже у дверей, когда Николас только положил свою салфетку.

— Я слышала вой сирены… и этот человек сказал, что горит Кортланд Парк.

— Это надо выяснить.

Мотор «порше» взревел, и Блэз, вырулив со стоянки на дорогу, погнал машину вперед на большой скорости.

Как и говорил незнакомый мужчина, ворота были распахнуты настежь, в караульном помещении никого не было, а преодолев первый поворот, они увидели над деревьями столб дыма.

— О Боже мой, — простонала Кейт.

Блэз нажал на акселератор, а Кейт приподнялась со своего сиденья, чтобы лучше видеть. Последний поворот, и теперь они уже могли оценить все масштабы бедствия.

Задняя часть дома была охвачена огнем, и над ней вздымались клубы дыма. Три красные машины стояли у входа, и пожарные уже разворачивали шланги. Но Кейт не сводила расширенных глаз с людей, которые поспешно вытаскивали из дома вещи. В мгновение ока выскочив из автомобиля, она ринулась им на помощь.

— Не валяйте дурака! — крикнул ей Блэз. — Вам там нечего делать!

— Нет, я должна! Это мой аукцион… я спасу все, что смогу.

Он остановил ее, схватив за руку, как ни пыталась она вырваться.

— Распорядитесь, что выносить… но в дом не лезьте!

— Я не собираюсь стоять здесь и смотреть, как все пропадает в пламени!

Ей удалось наконец освободиться — вырвав руку, она устремилась в дом.

— Что случилось? — спросила она у охранника, согнувшегося под тяжестью массивного кресла.

— Взрыв… возможно, котел в подвале… точно никто не знает…

Она побежала в гостиную и, вытащив один из ящиков комода, начала быстро складывать в него фарфор и хрусталь с изящного столика.

— Сюда! — крикнула она человеку, заглянувшему в комнату. — Выносите этот ящик и быстрее возвращайтесь.

Она вынула и заполнила второй ящик, потом третий и четвертый, полностью очистив столик. Вслед за этим она начала стаскивать к двери стулья, работая с лихорадочной быстротой, но методично. Когда она закончила со стульями, раздалась сирена полицейских машин, и тут же на пороге комнаты появились двое полисменов.

— Слава Богу… Помогите мне снять эти картины…

— Вам нельзя здесь оставаться, мисс, — властно произнес один из них.

— Эти вещи предназначены для аукциона, который я должна открыть… если он вообще состоится… через десять дней. Помогите мне, иначе продавать будет нечего!

Они сняли картины — Буше, Фрагонара, Ватто — со стены, обитой красным узорчатым шелком, и Кейт бросилась развинчивать стол. Он состоял из трех частей и был так велик, что не прошел бы в дверь. Вернувшиеся пожарники быстро вынесли разобранный стол наружу.

Когда они снова пришли в гостиную, она сворачивала ковер.

— Вам двоим с ним никак не управиться, — в панике произнесла Кейт. — Нужно по меньшей мере четыре человека… Эй, послушайте…

Мужчина, который нес на руках, словно младенца, тяжелое золотое блюдо, обернулся. Это был Блэз Чандлер.

— Помогите нам с ковром, — умоляюще сказала она. — Неужели здесь не найдется еще пары свободных рук?

— Подождите, — сказал он, примериваясь. — С каждого края по одному, а я посредине. Вот так! Беритесь., Все трое нагнулись.

— Отлично, поднимаем!

Взвалив ковер на плечи, они понесли его наружу.

Кейт бросилась к камину, сняла позолоченные севрские часы и две китайские фигурки. Подбежав с ними к дверям, она столкнулась с вернувшимся назад Блэзом.

— Похоже, подоспели ваши люди… их не меньше дюжины.

— Слава Богу… Нам нужно как можно больше рук.

— Боюсь, пожар уже не остановить. Вся задняя часть дома сгорела, и пламя скоро доберется сюда…

Он показал кивком на дальнюю стену холла.

— Придется работать быстрее.

И Кейт метнулась в один из смежных залов, из которого, к ее великому облегчению, уже почти все вынесли.

— Следите за стенами, — сказал Блэз, появляясь за ее спиной. — Как только дым станет гуще, немедленно уходите… вы меня поняли?

— Да, конечно, — ответила Кейт машинально, снимая со стены одну за другой прекрасные лаковые миниатюры.

— Я вам приказываю! — крикнул Блэз, и Кейт обернулась к нему с раскрытым от изумления ртом. — Я знаю, какое значение имеет этот аукцион, но если вас на нем не будет, все пойдет насмарку… поэтому глядите в оба! Пламя рычит, и это нельзя не заметить. Как только услышите сильный рокот, сразу же уносите ноги.

— Ну разумеется, я все поняла, — нервно бросила Кейт.

«Тоже командир нашелся», — подумала она, устремляясь к стене в самом дальнем конце комнаты за очередными миниатюрами. Они были горячими на ощупь.

Спасенные вещи вынесли наружу и уложили их в груду, которая росла на глазах; она улучила момент, чтобы взглянуть на дом. Крыша полыхала, языки пламени вырывались из окон с лопнувшими стеклами, жадно облизывая фасад и все сильнее рокоча… Как и говорил Блэз, они почти рычали. В воздухе носились хлопья сажи, разгулявшийся ветер забивал глаза дымом. Это походило на какой-то сюрреалистический кошмар — огненные языки в темном небе поднимались словно бы из самого ада. «Молю тебя, — мысленно воскликнула она, устремляясь назад к дому, — молю тебя, Господи, дай нам еще немножко времени».

У входа в гостиную Кейт обдало горячей волной, а дым внезапно повалил гуще. Закашлявшись и прикрывая рукой слезящиеся глаза, она побежала через всю комнату к камину. Картина Гейнсборо, которую она сама повесила над ним, была спасена, но на резной мраморной доске еще оставались статуэтки мейсенского фарфора — дюжина прелестных обезьянок, одетых в костюмы XVIII века и с музыкальными инструментами в руках. Снимая их, она заметила, что обивка бледно-голубого шелка потемнела. Сорвав с себя жакет, она осторожно сложила в него фигурки и связала в узел, использовав для этого рукава.

Теперь статуэткам ничто не угрожало, и она с воодушевлением взвалила свою ношу на плечи. Еще когда она стояла на коленях, стена над ней треснула, и показалось пламя в громадных клубах дыма. Пригнувшись, она побежала, но тут же резко остановилась, уловив ясное мелодичное позвякиванье сквозь рокот пожара. Взглянув назад, она едва не разрыдалась.

— Нет, нет…

Изысканные люстры из уотерфордского хрусталя были обречены. Не было времени, чтобы забраться наверх и снять их — подобная работа требовала кропотливых усилий и большого умения. Она могла только терзаться в бессильной муке, глядя на эти прекрасные сверкающие подвески, уже окутанные черным дымом.