Главным для них была война. Она стала их modus vivendi       Итак, обучение продолжается до тех пор, пока особь не становится идеальной машиной для сражения и победы. Но только для этого.
      Параллельно с определенными военными навыками происходит естественное обучение искусству компромисса и приспособления. Даниэля Риджли с самого начала готовили для завоевания и управления. Еще до рождения ему старательно подобрали соответствующие гены и хромосомы для развития нужных качеств.
      Однако, народ Риджли проиграл войну.
      Многие из побежденных погибли, но еще больше сдалось и было поглощено общественной структурой победителей. Однако, Риджли был военным преступником. Правда, не самым главным, и когда он исчез, никто не взял на себя труд обыскивать время. Он бежал - и больше не мог вернуться. В общем, о нем забыли.
      Во времена Риджли уже проводились первые эксперименты с путешествиями во времени, и он выбрал этот путь бегства. Он не мог остаться в своем времени: конструкция его психики не позволяла ему смириться с поражением. Он - машина, созданная для единственной цели.
      Тигры, благодаря своим наследственным чертам и среде, в которой живут, являются плотоядными. На диете из травы они вымерли бы, а если бы обладали хрупкими нервными системами - как у людей, - то просто сошли бы с ума.
      Плотоядные правят, травоядные подчиняются. Мясо битвы, победной битвы, необходимо Риджли для существования. Лишенный естественной пищи, он принялся искать ее в другом времени.
      - Во всем этом слишком много теории, - медленно сказал Камерон.
      Дю Броз кивнул Вуду.
      - Мы не знаем, насколько удалено будущее Риджли. Вероятно, вам пришло в голову, что он мог бы заглянуть в какую-нибудь книгу, по истории и проверить, выиграют ли фалангисты эту войну. Он никогда не выбрал бы сторону, обреченную на поражение.
      - А может, он ее и не выбирал, - буркнул Камерон.
      - Шеф, мы прорабатывали и другое объяснение. Помните? Документы нашего времени могли не сохраниться до времен Риджли. Возможно, он знал только, что примерно в это время шла война. С другой стороны, время, несмотря ни на что, может быть эластичным, и будущее можно изменить, перескакивая на иную линию вероятности. Впрочем, не знаю. Самое главное... - Он взглянул на Вуда. - Послушайте-ка... Народ Риджли открыл принцип путешествия во времени, и многие люди отправлялись в прошлое и будущее. Но ни один из них не вернулся - ни из будущего, ни из прошлого.
      Математик удивился:
      - Это почему?
      - Этого мы еще не знаем. Не забывайте, что наш мутант-информатор, в сущности, безумец. Он страдает темпоральной дезориентацией, и этого, по-моему, достаточно, чтобы сойти с ума. Существа, находившиеся в Осечках, могли приспособиться к вневременному восприятию и оставаться при этом нормальными, но они даже приблизительно не были людьми, а значит, к ним нельзя применять наши критерии нормальности. Когда Билли вырос и обрел способность такого восприятия, он спятил.
      - Может ли кто-нибудь... пользоваться этим уравнением? - спросил Камерон.
      - Под чьим-нибудь квалифицированным руководством - да, - ответил Вуд. - И это будет совсем просто, когда завершатся работы над моими преобразователями. Камерон закрыл глаза.
      - Снова клинч. Мы решили уравнение, но и фалангисты сделали то же. А если бы мы получили контруравнение, Риджли мог бы дать его фалангистам - и ситуация вновь повторилась бы. Нам лучше мобилизоваться, Бен, приготовиться к массированной атаке фалангистов. Свяжись с Календером. Риджли по-прежнему сканируют?
      - Да.
      Пальцы Камерона сжались в кулаки.
      - Используй уравнение против него. Ударь в него тем же, чем фалангисты _мучают меня. Но пусть это будет нечто похуже, пусть это будет штурм, от которого его нервы завяжутся в узлы. Не давай ему ни секунды покоя.
      - Вы хотите заставить его использовать контруравнение?
      - Да, для, самообороны. Это будет нелегко - у него большие возможности. Однако, против уравнения есть только один щит, и если мы сумеем заставить Риджли закрыться им...
      - Хорошо, шеф. Это возможно, Вуд?
      - Возможно, - лаконично ответил математик, - и...
      - Что "и"?
      - Да поможет Бог Даниэлю Риджли.
      13
      - Готов?
      - Готов.
      Вертолет стоял километрах в двух, но он мог до негодобраться. Это был первый шаг, вторым будет перелет к фалангистам. Располагая уравнением, он без труда преодолеет пограничные силовые экраны. Над полями пшеницы висел серый туман рассвета. Редкие звезды бледнели в лучах напирающего Солнца, почва под ногами дрожала и кричала, словно живое тело.
      Он заблокировал свой разум.
      Нужно сосредоточиться на одной цели и стремиться к ней. До вертолета - десять минут быстрой ходьбы, но и это еще не конец. Рычаги управления могут начать извиваться и вырываться из рук, переменные истины, находящиеся сейчас под контролем врага, могут ополчиться на него.
      Но ничего у них не выйдет.
      В свое время он тренировался в отражении таких вот атак. Обычно их было легко нейтрализовать с помощью контруравнения, но сейчас он не мог использовать его: за ним следили сканеры и жадные глаза, готовые изучать и анализировать.
      Добраться до фалангистов и передать контруравнение им. Вероятно, они не выразят ему благодарности, которой он заслуживает, но он сумеет обезопасить себя. И будет одним из победителей.
      Капли густой маслянистой жидкости стекали по его лицу, ползли к губам и ноздрям. Он начал сильнее выдыхать воздух, не забывая поддерживать блокаду разума. Надо лишь постоянно быть готовым к неожиданному; эту тактику подсказали ему годы обучения и тренировок.
      Ему приходилось приноравливаться к меняющейся структуре почвы, то шершавой, как потрескавшийся камень, то скользкой, как лед.
      Пшеничные поля куда-то пропали; он стоял на вершине, на краю бездны.
      Со спокойным, каменным лицом и горящими от возбуждения глазами он начал спускаться. Это была его война. Такой пламенный восторг он испытывал только перед лицом опасности.
      Его мизг привык реагировать на адреналин. Он соблюдал осторожность, да страх был чужд ему в принципе.
      Земля под ним волновалась, как океан, уходила из-под ног. Он шел уже больше десяти минут, но не было видно ни вертолета, ни скрывающей его группы деревьев. Он остановился, чтобы подумать, продолжая сжимать разум железной хваткой. Блокада держалась, и видения соскальзывали по ней, не причиняя ему вреда.
      Пейзаж сместился... Вертолет теперь стоял слева. Он двинулся туда крепкий, неутомимый человек, бредущий по полям пшеницы...
      И тут его глаза выдвинулись вперед на стебельках.
      - Пока ничего. - Теперь попробую я.
      Глаза вернулись на место. Перед ним расстилалась огромная шахматная доска. Он почувствовал непреодолимое желание свернуть к одному из полей, однако справился с ним. Главное - вертолет...
      Подскакивая до неба и опускаясь обратно, приближались шахматные фигуры странных, небывалых форм. Однако, в биолабораториях своего времени он видел и более удивительные создания.
      Он двинулся дальше.
      - Три часа, Вуд! Но мы его не подпустили к вертолету.
      - Он явно умеет справляться с кошмарами нормального разума. Его тренировали...
      - А сумасшедшие? Сумел бы ты управлять их видениями и транслировать их на него?
      - Это может сработать. Но тебе придется мне помочь. Гипноз и внушение... Ты займешься этим со стороны пациентов, а я - со стороны уравнения. Мы попробуем, Дю Броз. Нельзя ли подключить и Камерона?
      - Он спит. Я вколол ему наркотик. Пришлось...
      Со всех сторон бормотали безумные фигуры, скрывающиеся за несуществующими бастионами. Удручающе медленно мимо пролетали белые птицы, с трудом взмахивая крыльями. Расплывающиеся губы повторяли бессмысленные рифмованные фразы. Красные, желтые и крапчатые чертенята убеждали его, что он грешен.
      Кошмары безумного разума, которым придали объективную реальность с помощью переменных истин. На сказочной шахматной доске свойства энергии и материи изменились таким образом, что эти небывалые фигуры обрели плоть и дух.
      Фигуры сказочных шахмат кричали на него, смеялись над ним, рыдали, скрипели, чмокали, вздыхали...
      Трусливые, переполненные ненавистью тени. Видения иррационального страха, ненависти и возбуждения. Мир безумия.
      Он по-прежнему шел к вертолету, и глаза его горели неистовым восторгом.
      Семь часов.
      - С одним я разобрался, - сказал Вуд. Дю Броз повернул к нему бледное лицо и вытер пот со лба.
      - С чем?
      - Пожалуй, с путешествиями во времени. Ты обратил внимание, что Риджли мог бы легко ускользнуть, перенесясь на несколько дней? Однако ничего такого не сделал. Я сопоставил это с другими данными, с тем, что во времена Риджли никто не вернулся из темпорального путешествия. И еще Осечки. Согласно нашей теории, они прибыли сюда из будущего в поисках чего-то... наверное, мы никогда не узнаем, чего именно. В конце концов они сдались и умерли здесь.
      Прикуривая, Дю Броз заметил, что у него дрожат руки.
      - Какой же из этого вывод?
      - Возможно лишь одностороннее путешествие во времени, - ответил Вуд. Скривившись, он равнодушно оглядел кабинет. - Это только что пришло мне в голову, но это подходит. Во времени можно перемещаться только в одном направлении - в прошлое или в будущее. Но вернуться нельзя.
      - Почему?
      Вуд пожал плечами.
      - Почему враги Риджли не отправили за ним погоню? Ведь он военный преступник. И все же ему позволили бежать, хотя он весьма опасен. Что если он отправился бы в далекое будущее, организовал там себе какое-то супероружие и вернулся с ним в свое время? Не выпускают же на свободу преступника, если у него есть доступ к вибропистолету.
      - Значит, он физически не может вернуться, - буркнул Дю Броз. - Ты хочешь сказать, что Риджли - изгнанник?
      - Добровольный. Существа из Осечек тоже не могли вернуться в свое время. Можно переместиться - и контролировать это перемещение - только в одном направлении: либо в прошлое, либо в будущее. Но вернуться уже нельзя. Возвращаясь, ты встретил бы себя самого.
      - Как так?
      - Это дорога с односторонним движением, - объяснил Вуд. - Два объекта не могут существовать в одной и той же точке пространства-времени.
      - Ты хочешь сказать, что два объекта не могут занимать одно и то же место в одно и то же время.
      - Вот именно. Риджли не может вернуться домой, потому что наткнулся бы на себя самого. И тогда - взрыв или что-нибудь в этом роде.
      Дю Броз посмотрел на него исподлобья.
      - Да, это нелегко проглотить. Осечки...
      - Я полагаю, что они передумали. Пришли к выводу, что нет смысла искать глубже во времени. И умерли.
      - Минуточку. А почему Риджли не попытался уйти от нашей атаки в прошлое? Он ведь может, правда?
      - Может, но хочет ли? Это ты у нас психолог.
      - Да... это не для него. Он не может уйти от борьбы, пока не будет уверен, что проиграл. Но, допустим, что он сочтет себя побежденным и вновь ускользнет в прошлое, так и не воспользовавшись контруравнением?
      - Не знаю. Даже если он вынужден будет сделать так, чтобы эта информация не попала в наши руки, он еще не проиграет свою личную войну. У него может быть в запасе что-то еще.
      - Мы должны сломить его. До сих пор он отражал все наши атаки. Он подготовлен к защите от неожиданного, его не взяли даже проекции объективного безумия. Как же можно победить его?
      Математик поморщился.
      - Не знаю. Если мы будем давить непрерывно... Смутная мысль родилась в голове Дю Броза, и он сумел ее ухватить.
      - Мутант... да! Билли Ван Несс! Вуд, мы сможем использовать его против Риджли?
      - Почему бы и нет? Но что это даст? Мы проецируем уже кошмары разных психов.
      - То обычные безумцы, - быстро возразил Дю Броз, нервно гася сигарету, - а Ван Несс обладает кое-чем особенным. У него вневременное восприятие. Нечеловеческая раса, совершенно чуждая нам, оставила ему наследство, которое ввергло его в безумие, как только он смог им воспользоваться. Вневременное восприятие проявилось у него, только когда он созрел. Потом - бегство в безумие. Не думаю, чтобы даже разум Риджли смог противостоять вневременному восприятию.
      - Но зачем нам доводить его до безумия?
      - Не забывай о его молниеносной реакции. Он поймет, к чему мы стремимся, и воспользуется контруравнением... вынужден будет воспользоваться. У него не останется времени разработать новую тактику. Если вневременное восприятие настольно опасно, как мне кажется, Риджли, едва почуяв его, запаникует и даст нам необходимую информацию. Только сможем ли мы передать на расстояние вневременное восприятие Ван Несса?
      - Согласно ортодоксальной логике - нет, - ответил Вуд. - Но мы применим вариант, в котором такая трансляция возможна. Можно попытаться.
      - Нужно приготовиться к возможной удаче. - Дю Броз повернулся к монитору. - Мгновенная мобилизация. По моему приказу использовать против фалангистов все возможности уравнения, которые мы до сих пор разработали. Дайте мне Календера... Господин Секретарь? Пожалуйста, будьте наготове. Приказ может прийти в любой момент. Массированная атака роботов на фалангистов.
      - К этому мы готовы, - ответил Календер. - А что с обороной?
      - Получив контруравнение, мы займемся ею отсюда. Вуд и его команда мгновенно обработают материал. Договорились?
      Дю Броз отвернулся от монитора, он был напряжен и чувствовал холодок в желудке. Он боялся того, что должен был сделать.
      Готовясь, они ни на мгновенье не прекращали давить на Риджли, однако тот, благодаря своей непреклонной силе воли был уже рядом с вертолетом. Пока Вуд в очередной раз проверял элементы уравнения, которые предстояло использовать, Дю Броз загипнотизировал мутанта и постарался подчинить себе его безумный, наполовину чуждый разум.
      Сканер показывал Риджли, бредущего вперед с. глазами, горящими радостью битвы, необходимой ему как воздух.
      Соединить разумы Риджли и Ван Несса - таков был план. Если же не удастся...
      Наконец:
      - Ты готов, Дю Броз?
      - Готов.
      Это было копье, способное пробить его панцирь, и он видел, как оно приближалось. В то же мгновение он понял, какое оружие использовали против него. Риджли проанализировал свои шансы, принял решение и сделал свой ход.
      Он применил контруравнение.
      Окружающий хаос улегся, под южным солнцем попрежнему расстилались пшеничные поля. В тридцати метрах дальше росла группа деревьев, закрывающая вертолет.
      Отныне он был защищен, и уравнение не могло причинить ему вреда. Однако враги все-таки вынудили его открыть сущность контруравнения. Что ж, ладно, он мог еще улететь к фалангистам...
      К счастью, он успел защититься, прежде чем связь с разумом мутанта достигла максимума. Но даже этот краткий натиск вывел его из равновесия, какое-то маленькое зерно засело глубоко в его мозгу и затаилось, чтобы прорасти в подходящий момент.
      Зерно? Прорасти?
      Что это было за создание, которое росло, раскидывая свои ветви, спиралями расходившиеся по его сознанию, словно одна искра подожгла груду пороха? Это была одна лишь клетка его мозга, одна мысль... но зараза распространялась от нее быстрее мысли, наделяя Риджли вневременным восприятием - даром чужой расы из невообразимо далекого будущего.
      Запоздалая реакция. Бомба с часовым механизмом. Коллоид мозга должен приспособиться к вневременному восприятию...
      Деревья выделывали безумные коленца. Нет, это ему только казалось. Там были сотни, тысячи деревьев, они накладывались друг на друга в пространстве, но сосуществовали во времени, и линии их жизней раскидывались, напоминая паутину с многочисленными ответвлениями, кончающимися на других деревьях...
      Перед Риджли возникла стена.
      За ней стояли вигвамы.
      Будущее и прошлое... ограниченные в пространстве этим местом, но безграничные во времени. Все, что уже было или еще будет, Риджли видел как в чудовищном калейдоскопе, и это становилось все очевиднее - его восприятие обострялось. Это касалось не только зрения. Вневременное восприятие захлестывало все чувства, оно простиралось за пределы образа, звука и слуха.
      Все, что он видел, было ограничено небольшой территорией, непосредственно окружающей Риджли, однако он был уверен, что может беспредельно расширить ее границы. Он не делал ничего, чтобы этого добиться, просто стоял неподвижно, втянув голову в плечи, а на лбу его пульсировали вздувшиеся жилы.
      А потом он закрыл глаза.
      Дезориентация усилилась. Место, в котором он находился, занимали десятки, сотни, тысячи материальных объектов, а он знал, что два предмета не могут одновременно занимать одну и ту же точку пространства.
      В этом месте и в прошлом и в будущем случались катастрофы. Поверхность суши Земли невелика, и существовала вероятность, что в какой-то момент вечного времени в место, где стоял сейчас Риджли, ударит молния, что землетрясение покачнет почву под его ногами, что начнут падать деревья.
      Жилы у него на лбу пульсировали все быстрее. Стиснув зубы, он наклонил голову, словно шел встречь метели, а чувство вневременного восприятия продолжало ка-' лечить его мозг, пробивая в нем гибельную брешь.
      Ван Несс и другие мутанты научились видеть время
      - и сошли с ума. Дезориентация была страшна, и они могли выжить, только скрывшись в безумии, в мире полных перемен, в мире жестокой бессвязности для разума, инстинктивно ожидающего хоть чего-то логичного. Трудно было даже сравнивать это с переменной истиной. Это были сказочные шахматы с доской, расстилающейся от начала до конца времен, и на этой невообразимо огромной доске двигались бесчисленные фигуры...
      Игрок видит доску и фигуры и понимает то, что видит. Но если пешка или нетопырь в сказочных шахматах
      - смотрит на доску с точки зрения игрока, какова будет их реакция?
      Риджли съеживался все сильнее. Напор становился невыносимым.
      Ноги подогнулись, и он опустился на землю.
      Крепко зажмурившись, он подтянул колени к голове, сплел руки, стиснул кулаки и наклонил голову. И так застыл.
      Он не умер, он продолжал дышать.
      Но и только.
      Месяц спустя Камерон сидел за столом и смотрел в лицо поражению. Нет, не государственному. После победы прошли уже три недели, но Камерон знал, насколько эфемерна эта победа.
      Эти долгие годы, заполненные рутиной, оказались всего лишь подготовкой: атака, вторжение и победа над чралангистами совершились молниеносно. Контруравнение оказалось волшебным мечом, чей удар невозможно отразить. Или, скорее, щитом, которого не имел враг. Дезорганизация фалангистов под руководством Эли Вуда заняла считанные минуты.
      И воцарился мир.
      Повсюду, только не в этой комнате, не в этой голове, не в этом разуме, смотрящем в будущее. Контруравнение было просто в использовании, и Камерон поддерживал вокруг себя защитный кокон. У него была для этого причина. Он все еще не пришел в себя после долгого натиска, но никакие переменные истины не могли пробить броню контруравнения, даже если бы оставшиеся фалангисты вдруг надумали ударить из какого-то укрытия. От этого Камерон был защищен.
      Он не был защищен от самого себя. Сейчас он сидел совершенно неподвижно, спиной к двери, и вспоминал разговор, состоявшийся несколько дней назад. Он не хотел вспоминать его, но фраза за фразой упрямо звучали в его ушах.
      ДЮ БРОЗ: - Я принес пропагандистский материал, предназначенный для фалангистов. Нужно, чтобы вы его утвердили, шеф.
      КАМЕРОН: - Я займусь этим чуть погодя. Как ты себя чувствуешь, Бен? Не сходить ли тебе в отпуск?
      ДЮ БРОЗ: - Боже сохрани. Эта работа слишком увлекательна. Даже Риджли... хотя ему уже не выкарабкаться. И он это заслужил.
      КАМЕРОН: - Заслужил? Ну что ж, это было необходимо. Но не справедливо, Бен.
      ДЮ БРОЗ: - Не справедливо? По-моему, это превосходный пример торжества справедливости. Он начал эту авантюру, переместившись во времени, а его прикончило вневременное восприятие.
      КАМЕРОН: - Ты полагаешь, это затеял Риджли? Это не он. Его психическая система была настроена задолго до его рождения, даже до зачатия. Он поступал единственно возможным для него образом. Нельзя возлагать ответственность на человека за то, что случилось до его появления на свет. Истинные виновники - те, кто сделал развитие Риджли в этом направлении необходимым и возможным. Ты знаешь, кто они, Бен?
      Дю Броз недоуменно посмотрел на него.
      - Кто?
      Камерон постучал пальцем "по бумагам на столе.
      - Что это за материал? Планы индоктринации, которых мы должны придерживаться. Мы должны обучать наших людей различным военным специальностям, потому что фалангисты могут развязать очередную войну. Необходима бдительность - основной элемент выживания. Но в конце концов... Бен, венцом всего этого будет Риджли. Точнее, цивилизация Риджли. Семена этой культуры находятся именно здесь, в этих бумагах, в нас самих и в том, что проникло в нас из нашего прошлого. Мы виновники этого, Бен.
      - Это казуистика, - буркнул Дю Броз.
      - Возможно. В любом случае этим нужно заниматься.
      - Не думайте вы об этом, - посоветовал Дю Броз.
      - Вы ответственны за то, что случилось в вашем прошлом, не больше, чем Риджли за то, что случилось в его. Забудьте об этом.
      - Да, но видишь ли, я знаю. Люди, развивавшие до нас науку, в которой мы работаем, и учившие нас, не знали. Они не видели того, что видел я конечного результата. Но если уж знаешь, и нет иного выхода, как только идти вперед в деле, финал которого уже видел... такую ответственность трудно вынести, Бен.
      Он грохнул кулаком по столу и позволил себе порадоваться тому, что сейчас, когда выведено контруравнение, он знает наверняка, что столешница останется твердой деревянной плитой. Она не пойдет волнами от его удара, и не раскроет слюнявых губ, чтобы проглотить его кулак.
      - Отпуск нужен вам, а не мне, - сказал Дю Броз.
      - Я прослежу, чтобы вы хорошенько отдохнули.
      Камерон подошел к оконному проему, отодвинул стекло и вгляделся в красноватый мрак громыхающего снаружи Пространства. Спасения для него не было, любая другая страна была потенциальным противником. От Калифорнии до восточного побережья страна должна была по-прежнему оставаться совершенной военной машиной, в любой момент готовой к действию. Люди в такой машине важные винтики. Они должны быть сделаны из нужного сплава, иметь нужный размер, должны тщательно обрабатываться, пока не станут...
      Пока не уподобятся Риджли.
      И Камерон не смел остановить этот процесс. Не смел даже попытаться: он опасался, что у него получится. Что он мог им сказать?
      "Разоружайтесь. Ищите мира. Перекуйте мечи на орала".
      А если его послушают? Враг мог бы ударить снова... и победить, не встретив сопротивления.
      Перед ним расстилалось гудящее Пространство, но он видел лишь карусель мыслей, кружащихся в бездне его разума.
      - Забудь об этом, - вслух сказал он себе. Но ведь должен быть какой-то выход.
      - Забудь об этом.
      Нет неразрешимых проблем. Должен быть выход.
      - Я уже неделю пытаюсь найти его. Выхода нет. Забудь об этом.
      Должен быть какой-то выход. Ты отвечаешь за это, ведь именно ты создал Риджли.
      - Не я лично.
      Но ты располагал знаниями, которых не имели другие. Ты отвечаешь за это.
      - Это не важно.
      Сказать им или не говорить? Должен быть какой-то выход.
      - Это продолжается уже неделю. Война закончилась...
      И эта война. Ответственность ложится на тебя.
      - Я забуду об этом. Пойду домой, возьму отпуск и заберу Нелу. Мы поедем в лес, отдохнем. Должен существовать какой-то выход.
      - Значит, и в будущем будут войны. Я... я не идеалист. Что я могу сделать? Цивилизация Риджли... скажем, несимпатична мне. Она может погибнуть или кончить как раса полуроботов. А может в конце концов достичь мира.
      Но на тебе лежит ответственность. Ты не можешь уклониться от нее. Это ты создал Риджли. Что ты можешь сделать?
      - Я... должен быть какой-то выход. Должен быть какой-то выход.
      - Должен быть какой-то выход.
      Должен быть какой-то выход!
      ДОЛЖЕН БЫТЬ КАКОЙ-ТО ВЫХОД!
      ДОЛЖЕН БЫТЬ КАКОЙ-ТО ВЫХОД ДОЛЖЕН БЫТЬ КАКОЙ-ТО ВЫХОД ДОЛЖЕН БЫТЬ...
      Дю Броз сел в пневмовагон, застегнул ремни и откинулся в кресле, ожидая отправления. Когда вагон двинулся, он поерзал в кресле, готовясь к пятнадцатиминутному бездействию. Но мозг его работал.
      Последние месяцы изменили Бена Дю Броза. Теперь он выглядел старше своих тридцати лет, возможно, потому, что его голубые глаза обрели серьезное выражение, а губы - решительность. Смерть Сета Пелла сделала его потенциальным наследником Директора Департамента Психометрии, а наследник трона, как правило, осознает свою ответственность. До сих пор Дю Броз мог рассчитывать, что, в случае чего, Камерон и Пелл примут удар на себя. Он был Третьим Номером - не совсем третьей ногой, но уж наверняка запасным колесом. Однако сейчас
      Пелл был мертв, а Камерон, как оказалось, вовсе не из железа. Однажды вся эта огромная работа ляжет на Дю Броза, и он будет готов принять ее. Гораздо лучше готов, чем месяц назад.
      Он переменился, его горизонты расширились. В значительной степени это было вызвано разговорами с Эли Вудом, а также самим понятием меняющейся логики. Он стал старше, опытнее, пожалуй, даже умнее. Например, он понимал, почему не отменили чрезвычайного положения, введенного на время войны. Фалангисты были разбиты, но расположение Нижнего Чикаго и других военных городов по-прежнему было строго засекречено.
      Бдительность, конечно, была нужна, однако Дю Броз не думал, что начнется очередная война. Он думал о звездах, думал о мутанте Ван Нессе и о Риджли.
      Во времена Даниэля Риджли не совершали никаких межпланетных полетов. Существовал только глобальный конфликт, уходящий в неведомое прошлое и представлявший собой полосу побед, поражений и клинчей, войн на истощение противника, радостных триумфов и угнетающих разочарований... и так вплоть до войны Америки с фалангистами и даже глубже. Это была одна дорога. Она вела к Риджли и к его ужасающей, не имеющей будущего культуре.
      "Одна из многих дорог. Ничего удивительного, - думал Дю Броз, - что Риджли, вернувшись во времени, выбрал не ту сторону. Может, он считал, что фалангисты в конце концов победят? А может... просто не знал?"
      Допустим, что не знал. А если знал, то ждал, что его технические подарки смогут перетянуть чашу весов в пользу выбранной им стороны.
      Однако существовала еще одна возможность. Путешествие Риджли сквозь время и его действия повлияли на само течение времени. Переключили будущее на иной путь.
      Дю Броз вновь вспомнил мутанта и то, что Ван Несс рассказывал о том странном мире, который теперь никогда не возникнет. Это был мир, основанный на войне, на столетиях непрерывной битвы, во время которых победа склонялась то к одной, то к другой стороне. Войны стимулируют технический прогресс, но только в определенных, специализированных направлениях. Ракетное топливо, солнечные зеркала на околоземных орбитах, антигравитация - все это совершенствуется и используется, но только против врага, а не для исследования звезд.
      "Началось все это, - думал Дю Броз, снова откидываясь на спинку кресла, - еще в раю. Ну, а потом Каин убил Авеля. В любом раю ведутся войны, однако на морозном полюсе, в песках Сахары, в негостеприимных землях, где люди ведут яростное сражение за выживание с враждебными стихиями, существуют братство и единство против Врага, более древнего, чем человечество - против Вселенной, в которой живет человек.
      А сейчас? На Земле ненадолго воцарился мир. Оружие, топливо, технические диковины, которые мир непрерывно совершенствовал во имя уничтожения, бездействовали... а такие вещи не могут долго оставаться не у дел. Ведь на небе светят звезды, ревниво охраняют свои тайны планеты, которые уже нельзя назвать недостижимыми. Во время войны не было даже попыток отправить межпланетную экспедицию. Тотальная мобилизация всей страны не позволяла проводить эксперименты такого типа.
      Но сейчас все инструменты лежали наготове. Народы, работавшие до сих пор с полной отдачей, не могли вдруг предаться бездействию, не могли ржаветь в летаргическом сне - он был бы невыносим для их психики. Врага всегда можно найти.
      Но это будут не фалангисты. Враг стоял у врат неба, бросая человеку вызов с тех самых пор, как тот поднял глаза от земли. Возникнут новые корабли, - мечтал Дю Броз, чувствуя в крови радостное возбуждение, - новые корабли, подобные этому пневмовагону, но не пробивающиеся, как кроты, сквозь почву. Это будут корабли, которые помчатся к планетам.
      Там наш Враг. Враждебный Космос заставит человечество объединиться. Там лежит будущее, которое сотрет безнадежную, трагическую культуру Риджли... ибо будущее переходит сейчас на новый путь, ведущий не к смертельному глобальному конфликту, а к завоеванию всей Солнечной системы, всей Галактики!
      Может пройти тысяча лет, десять тысяч, но Риджли никогда не родится. Бесплодная почва, на которой выросла его культура, будет удобрена, обогащена и принесет больше славы, чем когда-либо представлялось Риджли.
      Человек владел этим мостом уже много лет, но только теперь он сможет его использовать. Теперь он сможет достичь звезд.
      Там затаился Враг. Враждебные, далекие влекущие, таинственные звезды. Они тоже будут завоеваны, и победа эта не будет бесплодной.
      Изменится старый порядок, - мечтал Дю Броз, - уступив место новому".
      Пневмовагон остановился, Дю Броз вышел и оказался в Нижнем Чикаго.
      "Нужно сказать об этом шефу, - подумал он, направляясь к Дороге. Впрочем, он наверняка уже сам понял это".
      Однако шеф ничего не понял. Просто не мог. Роберт Камерон сражался слишком долго, и эта борьба была оплачена его нервами. Когда спадает страшное напряжение, результат порой бывает трагическим.