Чувство безнадежности и, одновременно с ним, слепой ярости охватило Рафта. Ему показалось, что он тонет в этом море зловонной плоти - и все-таки он не сдавался. Остатки раздавленного устройства были сметены с его спины. Яростные, разящие взмахи острого сталактита в конце концов образовали вокруг него евободное пространство.
      Он остановился и с трудом перевел дыхание. Изодранная одежда висела на нем лохмотьями, но схватка была не напрасной - он увидел, что они почти у двери. Валявшиеся под ногами обрывки шелковых лент, разбитые кристаллы и изогнутые куски металла напомнили Рафту о том, что устройства, которое могло спасти Паитити, больше нет.
      Целой осталась лишь одна деталь - небольшой, около фута длиною, цилиндр из блестящего сплава. Это был предохранитель, ограничивающий энергетическую мощность устройства. Рафт схватил его и сунул себе за пояс.
      - Брайан! - раздался крик Крэддока. - Иди сюда!
      Рафт поднял свое копье и бросился к Крэддоку. Чудовища уже знали, какую угрозу таит в себе острое каменное копье, и в смятении подались назад. Джанисса с Крэддоком стояли рядом, спиной к спине. Девушка была безоружна, но от охватившей ее ярости выглядела свирепо - пальцы ее изогнулись так, словно это были когти кошки, которую не на шутку раздразнили.
      - Дверь! - прокричал Рафт. - Джанисса, открой дверь!
      Он прорубил в этом жутком месиве проход для нее - проход, который отсвечивал алым светом. Самыми опасными были летающие твари. Уже в который раз копье в последний миг пронзало их, когда они бросались на него сверху, из фиолетового полумрака пещеры. Рафт молчаливо и мрачно продолжал драться, уже не отдавая себе отчета в том, где он и что делает, видя перед собою лишь безобразные дьявольские лики и алые потоки крови, которые хлестали из тел чудовищ, когда он настигал их. И еще - он слышал непрерывный пронзительный визг.
      - Брайан! - закричала Джанисса. - Дверь!
      Рафт с удивлением увидел, что дверь была уже открыта. На пороге маячила фигура Крэддока с развевающейся седой шевелюрой - валлиец, спотыкаясь, выбежал из пещеры, за ним в спасительный проход бросились Рафт и Джанисса.
      Рафт в последний раз взмахнул своим оружием, отбиваясь от чудовищ, - и они оба, словно их подхватил вихрь, вырвались из пещеры.
      Джанисса вытянула руку, и овальная дверь встала на свое место, закрыв выход из пещеры.
      Визг смолк, и наступила тишина.
      - Они сломали наше устройство, - безнадежно сказал Рафт.
      ГЛАВА XIV
      Рафт делает выбор
      Крэддок тяжело дышал. Его глаза были усталыми и измученными.
      - У тебя остался предохранитель, - проговорил он. - Может быть, этого и хватит. Если у Паррора такое же устройство, как у нас, возможно, еще не все потеряно.
      - Наверняка такое же, как у нас, - ведь Паррор не дурак, - сказал Рафт. - И все же лучше остановить его прежде, чем он разбудит Пламя. - Рафт на мгновение смолк и усмехнулся. Вполне возможно, что Паррор не впереди, а позади нас. Если бы он проходил ту пещеру, они наверняка сломали бы и его штуковину.
      - Если только он не знал другой дороги, - мрачно вставила Джанисса.
      С кошачьим изяществом она пыталась приладить на себе разодранную в клочья одежду. Совсем как кошка, подумал Рафт, наблюдая за ней.
      Внезапно воздух задрожал, и обжигающая дрожь вихрем пронеслась но их телам, точно подстегивая живую плоть - и стихла. Низкий гул растаял в наступившей тишине.
      Джанисса, мертвенно-бледная, обернулась к Рафту. Руки ее беспомощно повисли.
      - Пламя! - проговорила она. - Оно просыпается!
      Рафт с проклятиями бросился вперед, остальные - следом. Проиграть именно сейчас, когда победа уже так близко, - это было бы слишком обидно. Тоннель казался бесконечным.
      И все же он кончился, но прежде еще дважды их настигали гулкие раскаты и предостерегающая дрожь. И с каждым разом эта сила нарастала, словно пробуждаясь к жизни.
      Джанисса ощупывала дверь, отыскивая замок. Наконец панель сдвинулась с места и отошла.
      Они оказались на небольшом выступе скалы, склон которой терялся где-то внизу - где?
      Было темно, слишком темно, чтобы различить что-нибудь. Казалось, что они стоят на краю бесконечной пустоты.
      И все же они видели свет - он сочился так слабо, точно был лишь напоминанием о самом себе, а источник был глубоко внизу. С головокружительной высоты, облокотившись на перила, Рафт пристально вглядывался в этот бездонный мир, в открывшуюся под ногами бездну, в глубине которой теплилась единственная искра.
      Нет, Рафт чувствовал не головокружение - это был страх.
      Обычный, простой, безотчетный страх. Рафт знал это чувство.
      Однажды, на Мадагаскаре, ему пришлось войти в хижину, где спали часовые. Один звук, одно неверное движение - и копья вонзились бы в его тело. Он знал тогда, что спящие обязательно проснутся. Он чувствовал и осязал это каждой клеточкой своего тела.
      Так было и сейчас. Там, далеко внизу, откуда сочился свет, находилось нечто, исполненное необыкновенной жизненной энергии, и Рафту казалось, что он стоит на раскрытой ладони этого нечто.
      Вспомнилось ему и другое. Джунгли. Вернее, та жизнь, которая наполняет их. Влажные от испарений, плодоносящие леса Амазонки, ее ревущие потоки, яростная зелень тропиков - вся эта неукротимая, необузданная жизнь. А там, внизу, неистовствовала слепая, голодная, чудовищная сила, сердце непостижимой далекой туманности, повергающее в прах и пробуждающее к жизни, и имя ей - Курупури!
      - Пламя спит, - еле слышно вымолвила Джанисса.
      Но неясный свет в глубине разгорался все ярче. Низкий, почти неуловимый звук рос и набирал силу, пока не превратился в сокрушающий грохот - рев рождающегося в муках божества.
      И оттуда, из пучины, которая вела к сердцу мира, из бездны - вставало Пламя.
      Оно росло и поднималось - шпиль, башня, сверкающий нестерпимым огнем колосс. Суть всего живого. Рафт чувствовал, как все его существо тянется к этому пылающему источнику.
      И туда же унесся его дух. Душа закачалась над самой бездной.
      Оглушающий грохот ударил в стены. Яркое, сверкающее Пламя взвивалось все выше, оно билось в ярости, безумствовало в наслаждении, в исступленном восторге жизни.
      Внизу, под уступом, Рафт различил странное очертание. Даже два очертания - силуэт человека и контуры до странности знакомого устройства.
      Паррор! И прибор, который он сконструировал по записям Первого Рода.
      Пламя становилось все ярче и ярче. Рафт бросился вниз по уступу. Только бы успеть, заклинал он себя на бегу. Паррор, ослепленный своей самонадеянностью, мог и не заметить очевидных признаков, но Рафт-то знал, что никому сейчас не подвластное Пламя просыпается.
      Ничего подобного с амулетом, когда они испытывали устройство, не происходило.
      Галактическая сила неистовствовала в Паитити. Может быть - уже во всем мире!
      Рафт стремительно бежал вниз, словно охотник за добычей. Огонь взметнулся с чудовищной силой и вдруг начал ослабевать. Столб света медленно и неохотно опускался. Грохот умолкал.
      Рафт стоял на прозрачном, как стекло, полу пещеры. Лишь однажды он взглянул вниз - и у него закружилась голова. Пропасть обрывалась вниз, к пылающей земной сердцевине, и он висел над этой бездной.
      Он ринулся навстречу Паррору, а Паррор - к нему.
      Откуда-то снизу исходил свет, и его блики оставляли на лице Паррора загадочные, колдовские тени, На руке у Паррора Рафт заметил рукавицу с когтями. Наступая, Паррор тихо рычал. Рафту хотелось немедленно покончить с ним, но сейчас важнее было усмирить Пламя. Он замедлил шаг и вытащил из-за пояса предохранитель.
      - Паррор, - закричал он в наступившей после громовых раскатов тишине. - Твое устройство не сработает без этого!
      Но Паррор уже ничего не слышал. Неистовая жажда крови и бешеная ярость оглушила, ослепила его и почти лишила рассудка. Рафт уже видел его таким. Острая сталь его когтей-пальцев полоснула Рафта по лицу.
      Увернуться он не успел. Из разодранной щеки хлынула кровь, и жгучая боль пронзила все его тело. Предохранитель выпал из рук.
      Рафт попытался схватить противника, но тот ловко ускользнул от него. Снова и снова в Рафта вонзались острые когти. Грудь и бок мучительно жгло. Он бешено отбивался, но его удары не достигали цели.
      И вновь прогремели раскаты. Свет внизу становился все ярче.
      Восторженно бушуя, Пламя вырывалось на свободу! Огонь накатывал, подступал, вздымался - словно хотел найти обратный путь к своей межзвездной колыбели.
      Когти вновь вонзились в Рафта. Ему показалось, что кто-то провел лезвием бритвы по глазу. Полуслепой, с рассеченной до самой кости щекой и разорванным носом, он все же посылал удар за ударом в своего неуловимого врага.
      Подбежала Джанисса и бросилась между ними.
      Паррор сжал кулак и со всей силы ударил ее в подбородок. Удар отбросил девушку в сторону, и она неподвижно распростерлась на стеклянном полу.
      - Твоя наука, Рафт, - прошипел Паррор.
      Рафт неистово ругался, чувствуя свое бессилие. Если бы он только мог добраться до этого ухмыляющегося дьявола и сжать пальцы на обросшем шерстью горле.
      Невыносимо ярко блеснуло Пламя, и громоподобные раскаты вновь обрушились на пещеру. На этот раз рожденный звездами огонь не угасал.
      Неуклонно и яростно он поднимался все выше и выше, пробуждаясь к жизни, непостижимой для земного разума.
      И вдруг, к своему удивлению, Рафт понял, что оба его глаза снова видят. Боль прошла. Кровь перестала капать. Он увидел изумленное лицо Паррора.
      Излучение Пламени исцеляло. Оно стремительно регенерировало живые ткани и ускоряло жизненные процессы.
      Рафт услышал, как Крэддок что-то прокричал. Сквозь грохот раскатов до него долетели только несколько слов. Он посмотрел и увидел его в футах тридцати от себя. Крэддок бежал к устройству Паррора, в его руках блестел знакомый цилиндр предохранителя.
      Рафт так никогда и не узнал, о чем в ту минуту думал Паррор. Он увидел, как человек-кошка, хрипло и яростно вскрикнув, вихрем бросился к Крэддоку,
      Он успел сделать только один шаг. Только один - и Рафт схватил его.
      Это было непросто. Рафт никогда не боролся с ягуаром, а теперь именно это ему и предстояло. Безумная, свирепая ярость, переполнявшая Паррора, превратила его в дикого зверя. В зеленых кровожадных глазах сверкала ненависть. Их скорченные, объятые злобой, задыхающиеся тела сплелись в клубок и покатились по земле.
      Пламя поднялось еще выше. От непрерывных раскатов у Рафта невыносимо гудело в голове. Ослепительный космический сеет проникал в самый мозг.
      Острые когти снова полоснули Рафта по лицу, но раны мгновенно затянулись.
      Они рычали, скованные мертвой хваткой друг друга, но в конце концов даже Паррору не хватило силы, чтобы помешать Рафту привстать на колени. На короткий, окрашенный в алые цвета миг для Рафта все исчезло - кроме этих окровавленных когтей.
      Применив прием дзюдо, он схватил руку Паррора и в дикой ярости сломал ее.
      Рафт почувствовал, как Паррор весь обмяк и затих - но лишь на мгновение. Пламя исцеляло не только ткань, но и кость. Однако рука Паррора в локте и запястье оставалась неестественно изогнутой.
      Но он не сдавался - в ход пошли зубы, ногти и ноги, хотя пальцы Рафта уже крепко вцепились в его горло. Отчаянно, ослепленный своей звериной яростью, Паррор дрался до последнего вздоха, до той самой минуты, когда даже само Пламя не могло вернуть к жизни его бездыханное тело.
      И тогда Рафт поднял голову и осмотрелся.
      В дальнем конце пещеры, в опасной близости от Пламени, он увидел установленный на треножнике аппарат Паррора - и к нему, болезненно корчась, словно борясь со встречным ветром, подбирался Крэддок.
      Крэддок?
      Рафт затаил дыхание, всматриваясь в этот силуэт. Очертания фигуры менялись прямо на глазах. В эту минуту Рафт вспомнил изуродованные руки валлийца и подумал об искалечившей их силе, о рожденной звездами энергии, которая сотрясала сейчас своим грохотом всю пещеру, в исступленном восторге празднуя свое пробуждение.
      Крэддок крепко держал в руках предохранитель.
      Рафт поднялся и бросился к Крэддоку, но они были слишком далеко друг от друга. Валлиец почти достиг устройства - и его фигура стала какой-то фантастической.
      Это был уже не Крэддок. И даже - не человек.
      Живая плоть вскипала, изменялась, текла под напором чудовищной силы - силы, которая была способна создавать миры. И вот наконец это нечто нечеловеческое - то, что еще недавно было Крэддоком, - подтащило свое тело прямо к неистовствующему пламени.
      Но цель этих действий была вполне разумной.
      Существо подползло к устройству, на мгновение припало к земле и принялось устанавливать предохранитель. За его спиной, извергаясь пламенными потоками из бездны, яростно бушевало Курупури. Это был миг полного безумия - энергия Вселенной, рожденная в далеких галактиках, устремилась в эту пещеру, обдала ее своим жаром.
      Но это был только миг - и раскаты смолкли.
      Пламя взвилось еще раз-другой и стало опускаться. Издав почти человеческий вздох, огонь жизни угасал и падал в бездонную пропасть, оставляя после себя лишь маленькое пятно света в далеких глубинах!
      Огонь, пришедший с далеких звезд, был усмирен!
      Его укротила и сделала покорным та самая плоть, в которую когда-то очень давно этот огонь вдохнул жизнь...
      Джанисса вздрогнула.
      В ее глазах был страх. Опершись на руку Рафта, она привстала и испуганно осмотрелась. Потом их глаза снова встретились.
      - Все окончилось, Джанисса, - сказал Рафт. - Пламя спит.
      - Устройство работает?
      - Да. Паррор сделал такое же, какое было и у нас. Но у него не было предохранителя. Как только Крэддок вставил его, все пошло нормально.
      - А что с Крэддоком?
      - Он мертв, - тяхо проговорил Рафт. - Он умер, вероятно, потому, что должен был умереть. Человек, который однажды разбудил Пламя, умер, чтобы усмирить его. Я думаю, что теперь опасность миновала навсегда.
      Джанисса внимательно смотрела на Рафта.
      - Я понял, как работает устройство, - сказал он. - Это как раз то, что и было нужно. Так что Первый Род был прав. Но они слишком долго решали, использовать ли им это устройство, - именно поэтому и превратились в чудовищ. Теперь Пламя будет гореть и излучать энергию вечно, но с обычной скоростью.
      - С обычной скоростью? - повторила Джанисса. Рафт кивнул.
      - Да, - продолжал он, - я изменил характеристики. Вовсе не до опасных границ, а ровно настолько, чтобы метаболизм в Паитити сравнялся с нашим миром. Теперь преграды нет, и талисманы больше не нужны.
      - Значит, я могу жить в твоем мире? И он не будет медленным для меня?
      - Твой мир или мой - теперь тебе выбирать, Джанисса.
      Джанисса молчала, но по ее глазам было видно, что она уже выбрала. И Рафт - тоже. Он сделал свой выбор еще тогда, когда впервые увидел ее лицо в зеркале. Джанисса влекла его к себе, и он проделал этот долгий опасный путь к затерянному миру, в котором горело неведомое Пламя. В конце концов, другого выбора у Рафта не было. И если будущее таило в себе новые испытания, он был готов преодолеть и их.
      - Нам не нужно идти обратно через пещеру чудовищ, - сказала она. - Есть другой путь, который выведет нас на невидимую дорогу.
      Их губы слились.
      Мой мир будет чужим для тебя, Джанисса, подумал Рафт. Но я сделаю все, чтобы ты обрела в нем счастье, потому что люблю тебя.
      Будешь ли ты оглядываться назад и вспоминать? Вспоминать Паитити, и гигантские деревья, поддерживающие небесный свод, и замок над Пропастью Доирады, окутанный белым облаком водопада?
      Не дрогнет ли, Джанисса, твое сердце, услышав зов предков, не проснутся ли в нем воспоминания, которые я никогда не смогу с тобой разделить? Или же ты найдешь покой и счастье в моем мире?
      Рафт молча следовал за Джаниссой туда, где начиналась дорога, ведущая к свободе и к судьбе, предсказать которую он не мог. Но он держал в своей руке теплую ладонь девушки - и ничего другого в этот момент им не было нужно.