Глава 11

В восемь утра по местному времени самолет авиакомпании «Юнайтед» совершил посадку в аэропорту Степлтон, в Денвере. Мел Доннер быстро прошел через контроль и уселся в арендованный у «Эвиса» «плимут». Ему надлежало ехать по Уэст-Колфакс-авеню минут пятнадцать. Как только машина влилась в поток, направляющийся на Запад, Доннер начал сверяться с разложенной на соседнем сиденье картой.

Прежде он никогда не бывал в Денвере, и его удивил тот факт, что даже над этим городом висел смог. Ладно, если бы он прикатил в Нью-Йорк, Лос-Анджелес или еще какой-нибудь крупный город, но Денвер! Этот городок представлялся ему тихим, маленьким, рекламно-чистым, спрятанным за грядой невысоких, но все-таки гор с таким поэтическим названием — Пурпуровые Исполины. Вдобавок, ко всем прочим разочарованиям, даже гор, даже этих Пурпуровых Исполинов, тут почему-то не оказалось. Денвер, как он выяснил, располагался на равнинном плато, а до ближайшей горы было миль двадцать пять, не меньше.

Он разыскал библиотеку, припарковал автомобиль. Девушка за библиотечным столом рассматривала Доннера через стекла каплеобразных очков и сдержанно улыбалась. Улыбка была приветливой, а вот зубы девушка демонстрировала кривые и плохо вычищенные.

— Чем могу помочь?

— Мне нужен номер вашей местной газеты за 17 ноября 1911 года.

— Девятьсот одиннадцатого?! — она выпятила нижнюю губу. — Могу вам предложить только фотокопию.

Оригиналы газет хранятся в Городском историческом обществе.

— Мне нужна даже не вся газета, а только третья полоса.

— Подождите. Мне понадобится минут пятнадцать. Я пойду и сделаю вам ксерокопию.

— Буду признателен. А нет ли у вас случайно бизнес-справочника по Колорадо?

— Есть, конечно. — Девушка привычным жестом запустила руку в стол и достала справочник.

Пока девушка отправилась выполнять заказ, он листал справочник. Там, впрочем, не оказалось никакого упоминания о «Гатри энд Санз Фаундри» из Пуэбло. Открыв раздел на букву "Т", Доннер не нашел ничего и «Тор Фордж энд Айронуоркс» из Денвера. Хотя, Доннер и не рассчитывал, что такие фирмы продержатся на плаву эти восемьдесят лет.

И пятнадцать минут прошли, и двадцать — девушка не возвращалась. Чтобы скоротать время, он листал справочник, и вдруг перед глазами промелькнуло что-то знакомое. Не считая «Кодака» и таких компаний, как «Мартин Мариетта» или «Гейтс Раббер», Доннер практически ни о каких других не слышал. И вот в разделе на букву "Д" он натолкнулся на строку: «Дженсен и Тор. Металлическое оборудование. Денвер». Он быстро вырвал страницу, а справочник возвратил на стол библиотекаря.

— Ну вот, сэр. Все готово. С вас пятнадцать центов, пожалуйста.

Доннер протянул деньги и сразу же принялся изучать верхний правый угол ксерокопированной полосы. Там помещалась заметка об аварии на шахте.

— Нашли что искали? — поинтересовалась девушка-библиотекарь.

— Да, кое-что… — ответил он и направился к выходу. «Металлическое оборудование. Дженсен и Тор». Фирма располагалась между Северным Берлингтонским депо и речкой Саут Платт, в огромном ангаре из гофрированного железа. Такой ангар обезобразил бы любой ландшафт, но только не тот, где находилось железнодорожное депо. Внутри ангара циклопические краны перегружали какие-то ржавые трубы из одной кучи в другую. Металлический пресс издавал такой грохот, что Доннер прикрыл уши, чтобы не лопнули барабанные перепонки.

За специальными звукоизоляционными щитами из железобетона помещался офис с широкими аркообразными окнами.

Привлекательная секретарша с мощным бюстом провела его через грязноватый, с вытоптанным ковром на полу холл в кабинет, отделанный деревом. Карл Дженсен-младший вышел из-за стола протянул Доннеру руку. Он был молод, лет двадцати восьми, не старше, волосы носил длинные. Тонкие усы сочетались с добротным костюмом. По внешнему виду — вылитый выпускник университета.

— Мистер Дженсен, спасибо, что нашли время встретиться со мной.

Дженсен покровительственно улыбнулся.

— Помилуйте, как же я мог отказать вам. Так солидно звучит: высокопоставленный чиновник из Вашингтона…

— По телефону я уже вам говорил, что меня интересуют некоторые старые материалы. Дженсен перестал улыбаться.

— Надеюсь, вы не из «Духовного обновления»?

— Никоим образом. Мой интерес к истории имеет прямое отношение к работе моей организации. Если не затруднит, я бы хотел просмотреть списки ваших сделок за период с июля по ноябрь 1911 года.

— Шутите? — спросил Дженсен.

— Уверяю, это нижайшая просьба.

— А вы уверены, что наша компания — именно та, что вас интересует?

— Абсолютно уверен, — категорично заметил Доннер. — Поскольку вы наследовали «Тор Фордж энд Айронуоркс».

— Да, так называлась фирма прадеда, — признал Дженсен. — В 1942 году отец скупил все акции и поменял название.

— А старые документы у вас сохранились? Дженсен пожал плечами.

— Самые старые мы выбросили несколько лет назад. Да и посудите сами, если бы мы хранили все бумаги с тех самых пор, как в 1897 году прадед основал фирму, нам бы потребовалось помещение размером со стадион «Бронко» под архив.

Доннер вытащил платок и вытер пот с лица. Плечи его опустились.

— Правда, у нас остались микрофильмы. Карл Дженсен-старший настоял, чтобы все бумаги были микрофильмированы.

— Микрофильмы?!

— Ну да. Так у нас заведено, раз в пять лет снимаем материалы на пленку. Мы идем в ногу с прогрессом. Доннер не мог поверить неожиданной удаче.

— Стало быть, вы покажете мне документы за второе полугодие 1911 года?

Вместо ответа Дженсен нажал клавишу селектора, негромко произнес несколько слов и откинулся на спинку кресла.

— Пока суть да дело, может, хотите кофе?

— Что-нибудь бы покрепче.

— Сразу видно, что вы из столицы. — Дженсен вышел из-за стола, подошел к зеркальному бару и взял бутылку «Чивас Ригал». — Как бы то ни было, но Денвер — это провинция. На тех, у кого в офисе бар, поглядывают с подозрением. Тут когда хотят отдохнуть и перекусить, берут кока-колу и заказывают обед в «Веннершницель». К счастью для моих гостей, я проходил практику на Мэдисон-авеню, а потому знаю, чем следует угощать.

Доннер взял протянутый бокал и выпил виски одним махом.

Дженсен с уважением посмотрел на него и налил по второй.

— Если не секрет, мистер Доннер, что именно вы ищете?

— Так, ничего особенного, — ответил Доннер.

— Ну конечно! Правительственный чиновник добирается сюда через всю страну, чтобы посмотреть семидесятилетней давности бумаги — и все это от нечего делать.

— Знаете, правительственный чиновник иногда бывает вынужден сохранять правительственные секреты.

— Секреты, касающиеся 1911 года? Маловероятно.

— Я так вам скажу. Правительство пытается разрешить загадку одного убийства. А совершил это убийство человек, некогда бывший клиентом вашего прадеда.

Дженсен не стал настаивать.

Темноволосая девушка в длинной юбке, туфлях на высоких каблуках, ковбойской рубахе влетела в кабинет, кокетливо улыбнулась Дженсену, положила перед ним ксерокопию и удалилась.

Дженсен взял документы, посмотрел их.

— С июня по ноябрь у предка не было дел. Почти ничего не продавал. Вас интересуют какие-то фамилии конкретно? Какие-то конкретные изделия? О чем идет речь?

— Меня интересует шахтерское оборудование.

— Тут отмечена продажа буровых агрегатов. Заказ получен 10 августа, исполнен 1 ноября. Тут, мне кажется, что-то не то, сэр. — Дженсен широко улыбнулся.

— Почему вы так считаете?

— В графе покупатель, а, по-вашему, покупателем был преступник, написано, — для пущего эффекта Дженсен выдержал короткую паузу, — Правительство Соединенных Штатов.

Глава 12

Главное управление Мета Секшн располагалось в безликом здании неподалеку от Вашингтонской верфи. Освещенная лучами солнца, огромная вывеска возвещала: «Смит Ван энд Сторидж К°».

Внешне это были самые обыкновенные доки, с обязательными ящиками, контейнерами вокруг. Грузовики, въехавшие во двор здания, окруженного пятнадцатифутовым забором, выглядели так же, как самые обыкновенные грузовики. Нужно было приглядеться, чтобы обратить внимание на отдельные странности двора, заставленного обыкновенными траками, однако почему-то у многих траков не было под капотом двигателей, да и в кабинах недоставало всего, что поддавалось отвинчиванию.

Ни один кинорежиссер не прошел бы спокойно мимо столь трогательных в своей безыскусности декораций.

Джен Сигрем просматривал список участков, приобретенных специально под «Сицилианский проект». Всего было приобретено сорок шесть участков, из которых наибольшее количество приходилось на районы американо-канадской границы. Немало участков было на Атлантическом побережье. На Тихоокеанском было приобретено восемь участков. А вот на границе с Мексикой почему-то всего лишь четыре, что казалось странным. Все покупки прошли незамеченными. Ни у кого не возникло подозрений. В каждом случае покупателем в документах был указан Департамент энергетических разработок. Не к чему придраться. К тому же все установки будут похожи на небольшие силовые станции, каких множество по всей стране. Даже если кто-то излишне любопытный и сунет туда нос, ничего подозрительного он не обнаружит.

Сигрем просматривал расходы на строительство, когда зазвонил его телефон.

— Сигрем слушает.

— Добрый день, господин Сигрем.

— С кем я разговариваю?

— Это майор Мак Патрик из Армейского архивного бюро. Вы просили позвонить, если я сумею что-нибудь узнать о шахтере по имени Джейк Хобарт.

— Да, я внимательно вас слушаю.

У этого майора был такой характерный тембр голоса, что Сигрем без труда представил: лет под тридцать, выпускник, скорее всего, Вест-Пойнта, годам к сорока пяти дослужится до генерала, если за время работы в Пентагоне обрастет нужными связями.

— Алло, так что там у вас, майор?

— Я нашел его. Полностью его имя Джесон Кливленд Хобарт, родился 23 января 1874 года в городе Винтон, штат Айова.

— Год именно тот, что нужно.

— И род занятий сходится. Тут у меня написано: шахтер.

— Что-нибудь еще?

— Он поступил на военную службу в мае 1898 года и служил в Первом Колорадском добровольческом полку на Филиппинских островах.

— Вы сказали Колорадский полк?

— Так точно, сэр. — Мак Патрик замолчал, и Сигрем через помехи слышал, как майор шуршит страницами. — У него хороший послужной список. Получил, вот тут сказано, звание сержанта. В бою с филиппинскими повстанцами был ранен, дважды награжден за отвагу в бою.

— Когда он вышел в запас?

— В те времена не говорили «в запас», сэр, — уточнил майор со знанием дела. — Службу завершил в октябре 1901 года.

— Это последняя запись в деле?

— Нет, тут еще сказано, что после его смерти вдове была начислена пенсия.

— Подождите, — прервал его Сигрем, — выходит, его вдова до сих пор жива?!

— И получает каждый месяц пятьдесят долларов сорок центов.

— Наверное, ей уже хорошо за девяносто. Даже странно, что где-то живет вдова ветерана испано-американской войны. Ведь большинство из того поколения уже давно в могилах.

— Как бы не так, сэр. До сих пор, хотите верьте, хотите нет, мы вынуждены платить пенсии без малого сотне вдов участников американской войны за независимость! Причем ни одна из этих вдовушек еще не родилась в год, когда Грант овладел Ричмондом! В те времена дряхлые старики из числа ветеранов Великой республиканской армии запросто брали в жены буквально девочек.

— Признаться, я думал, что вдове положена военная пенсия лишь в том случае, если ее муж был убит на войне.

— Если бы так! — с чувством сказал Мак Патрик. — Существуют две различные категории пенсий вдовам в нашем ведомстве. Одна, как вы и сказали, для вдов тех, кто погиб на войне. Сюда, конечно, относится не только смерть в бою, но и смерть от какого-нибудь заболевания — там на этот случай есть целый перечень. А существуют и другие пенсии. Возьмем, например, вас, сэр, в качестве примера. Вы находились в рядах американской армии, причем служили на флоте во время Вьетнамской войны, с такого-то срока по такой-то. Это дает право вашей жене, даже если в настоящее время у вас и нет жены, то есть, вашей будущей жене получать небольшую пенсию за вашу службу в армии.

— Слушайте, я непременно отмечу этот факт в будущем завещании.

Сигрем почувствовал определенную неловкость от того факта, что у этих архивариусов лежит его личное дело и всякая канцелярская крыса запросто может сунуть туда свой любопытный нос.

— Давайте все-таки вернемся к Хобарту, — попросил Сигрем.

— Да, так вот. Здесь у него забавная ошибка в послужном списке.

— Ошибка?

— Ну да. Не записали, что он снова был призван в армию. Хотя в последней графе сказано ясно: «Погиб при исполнении воинского долга». Ни места, где именно погиб, ни причины гибели не указали. И дата: «17 ноября 1911 года».

— Да, но у меня есть сведения, что Джейк Хобарт умер 10 февраля 1912 года — и умер отнюдь не при исполнении.

— Я уже сказал, о причинах смерти здесь ни слова. Но смею вас уверить, что Хобарт умер именно при исполнении воинского долга, причем именно 17 ноября. Тут в деле имеется письмо от 25 июля 1912 года за подписью Генри Л. Стимсона, который при Президенте Тафте был секретарем по военным вопросам. Так вот, Генри Л. Стимсон распорядился, чтобы вдова сержанта Джейсона Хобарта получала вдовью пенсию за мужа — причем получала ее пожизненно. Хотя лично я понятия не имею, каким образом секретарь по военным вопросам вообще узнал о существовании какого-то сержанта. Но это лишь подтверждает тот факт, что наш сержант был не совсем обычным. Во всяком случае, он наверняка не был обыкновенным шахтером.

— Так он и не был шахтером, — сказал Сигрем.

— Тем более.

— А нет ли в деле адреса миссис Хобарт?

— Секундочку, я где-то видел… А, вот: Миссис Аделайн Хобарт, 261-"Б", Колл Арагон, Лагуна Хиллз, штат Калифорния. Она там в доме престарелых, на побережье.

— Это уже конкретно, — сказал Сигрем. — Я очень вам признателен, майор.

— Сожалею, что вынужден вам это говорить, но у меня такое чувство, что в одно дело попали документы двух разных людей.

— Все может быть, — сказал Сигрем. — У меня тоже такое чувство, что я не совсем верно веду свое расследование.

— Если чем-нибудь смогу вам быть полезен, ради Бога, звоните без стеснения.

— Непременно, — подтвердил Сигрем. — Спасибо еще раз.

Повесив трубку, Сигрем уронил голову на руки. Так он просидел несколько минут, прежде чем поднял лицо. Счастливое лицо удачливого человека.

Вполне могло случиться, что в один и тот же день родились два полных тезки, которые впоследствии работали в одном и том же штате, причем имели одинаковые профессии. Тут ничего невозможного нет, случались совпадения и похлеще. Но была одна деталь, которая позволяла свести этих двоих к одному лицу. А именно, в деле Хобарта была указана та же дата смерти, что и в старой газете, которую Сид Коплин обнаружил в заброшенной шахте на острове Новая Земля: 17 ноября 1911 года.

Он надавил клавишу селектора, соединяясь с секретаршей:

— Барбара, соедините меня с Мелом Доннером, он сейчас в денверском «Браун Палас отеле».

— Если его нет на месте, что ему передать?

— Передайте, чтобы, как только вернется в отель, позвонил по моему личному…

— Непременно.

— Да, и вот еще. Закажите мне билет на завтрашнее утро в Лос-Анджелес, выберите из рейсов «Юнайтед», который летит пораньше.

— Да, сэр.

Он отключил связь и откинулся на стуле. Аделайн Хобарт… За девяносто лет… Дай-то Бог, чтобы она была в здравом уме.

Глава 13

Обыкновенно Доннер останавливался в отелях подальше от центра. Ему были больше по душе отели на окраинах, с парками и неспешной и чуть провинциальной обслугой.

Однако на сей раз Сигрем убедил его остановиться в самом старом и наиболее престижном из городских отелей, мотивируя это интересами дела. Сигрем сказал, что к следователю, который остановился в самом дорогом отеле, и отношение будет соответствующим. Следователь… Доннер ненавидел это слово. Если бы кто-нибудь из его коллег профессоров по Университету Южной Калифорнии еще пять лет назад сказал бы, что докторская степень в области физики заведет его в подобные сферы, он рассмеялся бы наглецу прямо в лицо. Сегодня желания смеяться по такому поводу у него уже не возникало. «Сицилианский проект» значил столь много для безопасности Соединенных Штатов, что привлекать помощников со стороны и тем самым рисковать возможностью утечки информации Доннер считал невозможным. Они с Сигремом вдвоем придумали весь проект, и между ними существовала договоренность относительно того, что, пока это будет технически и технологически выполнимо, они все будут делать сами, без посторонней помощи.

Он оставил арендованный «плимут» на платной стоянке и пересек площадь Тремонт, прошел через старые симпатичные ему вертящиеся двери отеля — в приятно, со вкусом обставленный холл, где молодой усатый помощник управляющего, даже не потрудившись изобразить вежливую улыбку, сунул ему записку. Доннер, в свою очередь, не потрудился поблагодарить молодого наглеца. На лифте он поднялся к себе в номер.

Заперев дверь, он швырнул ключи и послание Сигрема на стол и включил телевизор. У него был длинный и неприятный день, к тому же сказывалась разница между вашингтонским и местным временем. Он позвонил и заказал ужин в номер, скинул ботинки, ослабил узел галстука и плюхнулся на постель.

В который раз он размышлял о газетной заметке. Вообще эту страницу старинной газеты было любопытно посмотреть. Чего там только не было. Услуги настройщиков пианино, какие-то электрические пояса против грыжи, объявления о лечении неизвестных Доннеру болезней, а рядом — передовица о том, что Городской Совет Денвера не намерен более терпеть на таких-то и таких-то улицах появившиеся увеселительные заведения; там были трогательные в своей наивности заметки, рассчитанные на легковерных дам начала века — много всего…

Доннер усмехнулся наивной фабуле описанного происшествия поднял глаза в правый верхний угол газетной страницы — который, по утверждению Коплина, был вырван из газеты, обнаруженной на Новой Земле.

Сколько раз ни перечитывал Доннер заметку, он вновь и вновь возвращался к последнему имени в скорбном перечне. Медленно, как сомнамбула, Доннер сложил ксерокопию, засунул ее в нагрудный карман пиджака и набрал межгород.

Глава 14

Гарри Янг воскликнул:

— «Монте-Кристо»!

— Выбор вполне одобряю. И рокфор тут великолепен, однако прежде мне бы хотелось сухого мартини.

— Сэндвич «Монте-Кристо», — повторяла, записывая заказ, официантка, — рокфор… Это все? — Для удобства она положила блокнот на середину стола и так улеглась на столешницу, что чуть задравшаяся короткая юбочка открыла значительную часть белых трусов. — А вы, сэр?

— Мне все то же самое, — сказал Доннер, — только я начну с коктейля «Манхеттен» со льдом.

Янг поверх очков проследил за удалявшейся хорошенькой официанткой.

— Эх, подарил бы мне кто такую куколку на Рождество… — мечтательно сказал он, когда официантка скрылась на кухне.

Янг был худощавым мужчиной маленького роста, из числа тех, в облике которых до глубокой старости сохраняется что-то мальчишеское. Еще несколько десятилетий тому назад его бы, пожалуй, назвали вырядившимся старым дураком. Теперь же, в свои 78 лет, он походил на респектабельного бонвивана, да еще и со вкусом, ценителем прекрасного. На нем была водолазка синего цвета, добротный двубортный пиджак из магазина готовой одежды.

— Господин Доннер, — с чувством произнес он, — мне поистине очень приятно, поскольку «Брокер» — мой любимый ресторан. — Он с удовольствием обвел взглядом деревянные панели на стенах, уютные низкие столики. — Мало кто знает, что тут некогда располагалось банковское хранилище, где они держали огромные сейфы…

— Я так и думал, когда, не мог открыть входную дверь. В ней, пожалуй, тонн пять, не меньше.

— Приходите сюда ужинать, не пожалеете. Они дают неимоверных размеров блюда с вкуснейшими креветками… — слово «креветки» он не проговорил, а почти пропел и почмокал губами.

— В следующий раз непременно.

— Да, сэр, так что у вас за дело?

— Пара вопросов, не более того.

Бровь Янга поднялась над верхней дужкой очков.

— О, вы уже меня заинтриговали. Вы, наверное, из ФБР? По телефону вы так обтекаемо сказали про федеральную службу…

— Нет, не из ФБР. И не из «Духовного обновления», о чем меня уже однажды спрашивали. Я по линии соцтраха. Моя обязанность — проверять законность получаемых пенсий.

— И чем, собственно, я могу вам…

— В настоящее время мне поручено восстановить события семидесятишестилетней давности. Тогда случилась авария на одной шахте, погибли девять человек. И вот недавно родственники одного из шахтеров обратились с просьбой о предоставлении им пенсии. Я должен выяснить, насколько подобная просьба обоснованна с точки зрения закона. Вас, господин Янг, мне порекомендовали в городском Историческом обществе как ходячую энциклопедию по истории горного дела.

— Ну, мне явно хотели польстить, — расцветя улыбкой, сказал Янг. — И я польщен, не скрою.

Официантка принесла спиртное, и некоторое время мужчины уделили бокалам. Доннер во время этой паузы разглядывал развешенные по стенам фотографии серебряных королей начала века. Все лица были одинаково лупоглазы, как будто каждый фотографируемый пытался загипнотизировать поставленную перед ним фотокамеру.

— Скажите, господин Доннер, а разве можно просить пенсию через семьдесят шесть лет после несчастного случая?

— Вдова полагает, что она не получила всего ей причитающегося. — Доннер, совершенно не знакомый с пенсионным обеспечением, старался выбирать слова максимально осторожно. — У этой вдовы финансовые трудности, в семье неладно, в таком примерно духе…

— Понимаю… — сказал Янг. Он через столик выжидательно уставился на Доннера, поигрывая чайной ложкой. — Ну так и кто же из погибших в аварии на «Литтл Энджел» вас интересует?

— Вас не проведешь, — сказал Доннер, разворачивая салфетку.

— Нетрудно догадаться. Семьдесят шесть лет тому назад только на «Литтл Энджел» погибли девять человек.

— Меня интересует некто Брюстер. Янг сощурился, побарабанил пальцами по столу, затем вдруг просиял:

— Джошуа Хейз Брюстер, точно. Отец его Уильям Бак Брюстер, матушка — Хетти Мастерз. Сам он родился 4 апреля… извините, 5 апреля 1878 года в Сиднее, штат Небраска.

Глаза Доннера широко открылись.

— Откуда вы все это знаете?

— Я много еще чего знаю, — улыбнулся Янг. — Видите ли, горные инженеры, или, как их называли в прошлые времена, Команда в ботиночках — это своего рода небольшой клан, где все друг друга знают. Горная инженерия — это одна из немногих профессий, которую, как правило, сыновья наследуют от своих отцов, а когда приходит время жениться, то женятся на сестрах или дочерях других горных инженеров.

— Не хотите ли вы сказать, что состоите в родственных отношениях с этим Джошуа Хейзом Брюстером?

— Это мой родной дядя, брат матери. Я бы угостил вас еще стаканчиком, если вы не против, господин Доннер.

Янг подозвал официантку, заказал спиртное, затем сказал:

— А никаких вдовушек, как вы изволили выразиться, которые бы просили себе пенсию, господин Доннер, тут у нас нет и быть не может.

— У лжи короткие ноги, — сказал Доннер с виноватой улыбкой. — Вы, пожалуйста, извините меня за весь этот вынужденный маскарад.

— Так в чем же ваша настоящая проблема?

— Я бы предпочел пока об этом не распространяться.

— Но вы действительно из правительства?

Доннер показал ему свое удостоверение.

— Но я могу хотя бы спросить, почему вы заинтересовались моим давно умершим дядей?

— Я бы предпочел не распространяться, — повторил Доннер. — Во всяком случае, не сейчас.

— А что именно вас интересует?

— Все, что вы можете рассказать о самом Джошуа Хейзе Брюстере и той давней аварии на «Литтл Энджел».

Официантка принесла спиртное и салаты. Доннер вынужден был признать, что в этом ресторане неплохо готовят. Они ели молча. Когда Янг очистил свою тарелку и вытер тонкие седые усы, он удовлетворенно вздохнул и откинулся на спинку дивана.

— Дядя был типичным горным инженером начала века. Европеец, из среднего класса, увлеченный своим делом. Такой же, как многие его коллеги. Он был типичным инженером, и если чем и отличался, так это своим маленьким ростом всего пять футов два дюйма. В начале века романист написал бы про него примерно так: это был хорошо образованный, хорошо сложенный редкостного бесстрашия джентльмен, в котором все, от идеально вычищенных ботинок до шляпы а-ля Медведь Смоки, выдавало идеального горного инженера.

— У вас он получается кем-то вроде персонажа мыльной оперы.

— С той только разницей, что мой дядя был не персонажем, но вполне живым человеком, так сказать, — уточнил Янг. — Это в наши дни автоматизировали всю отрасль, а когда работал дядя, горный инженер должен был быть тверд как скала, должен был знать в совершенстве профессии механика, электрика, инспектора, металлурга, геолога, юриста, должен был уметь находить компромисс между скаредными управляющими и тупыми работягами. Только такие широкопрофильные и смелые инженеры могли тогда работать на шахте. И как раз таковым был Джошуа Хейз Брюстер.

Доннер внимательно слушал, вертя в руках бокал с виски.

— После окончания школы в Мейне, — продолжал Янг, мой дядя работал на шахтах Канады, Австралии, России. В f908 году он возвратился в Рокиз и был назначен управляющим «Сор Рок» и «Буффало», это были две шахты в Лидвилле, они принадлежали группе французских банкиров, которые ни разу не побывали в Колорадо, а слали распоряжения сюда из своего Парижа.

— Французы владели шахтами на территории Соединенных Штатов?

— Именно так. Они наводнили капиталами весь западный мир, эти французы. Чем только они не занимались! Тут вам и добыча золота, и разведение скота, и торговля недвижимостью… Назовите любую отрасль промышленности — и можете быть уверены, что туда вложены французские капиталы.

— Как вы думаете, что заставило Брюстера после долгого перерыва открыть шахту «Литтл Энджел»?

— Это, скажу я вам, загадочная история. Шахта гроша ломаного не стоила. Например, неподалеку от «Литтл Энджел», за триста ярдов, находилась шахта «Алабама Барроу», которая приносила до двух миллионов чистого дохода, пока грунтовые воды ее не уничтожили.