Глава 4

Наполненный негромкой мелодичной музыкой, парадный зал в сиянии розовых свечей казался волшебно-чарующим.

Ула, окруженная со всех сторон кавалерами, жаждущими быть представленными ей и пригласить ее на танец, думала, что все складывается именно так, как она мечтала, и даже еще прекраснее.

Однако хотя девушка старалась не обращать на это внимание, она остро ощущала исходившую от дяди, тетки и кузины Сары ненависть, словно волнами накатывающуюся на нее через весь зал.

Ула старалась не смотреть в их сторону, но, когда взгляд ее падал на Сару, она радовалась, что та окружена поклонниками и не имеет причин жаловаться на невнимание со стороны мужчин.

Все же это несколько портило ей настроение. Но Ула стремилась насладиться каждым танцем, хотя и была немного разочарована тем, что маркиз ее не приглашает.

Правда, еще до бала он дал понять, что никогда не танцует, если только его не вынуждают к этому.

— Иногда случается так, что я бываю просто обязан потанцевать с кем-то, — сказал маркиз, — но я предпочитаю карты, и если удастся, весь вечер проведу за карточным столом.

И все же Ула обратила внимание, каким заботливым и любезным хозяином он был, а уж после приезда на бал принца-регента у маркиза просто не осталось и свободной минуты.

Когда Ула, представленная принцу, присела в почтительном реверансе, она пожалела лишь о том, что ее мать не видит осуществления своих самых несбыточных мечтаний.

— Мне сказали, что вы восходящая звезда среди наших красавиц, — произнес принц-регент довольно неприятным голосом, но улыбка его была неотразима.

— Боюсь, ваше высочество, вас ввели в заблуждение. Ваши осведомители проявили излишний оптимизм, — ответила Ула. Ее слова понравились принцу, и он рассмеялся.

— Вы и вправду такая скромница? — спросил он. — Вы не должны мне лгать, ибо вы похожи на очаровательного ангела, который всегда говорит только правду.

— Я сам думаю в точности так же, — заметил маркиз, стоящий рядом.

— Дрого, если вы снова опередите меня, — сказал принц-регент, — я буду крайне рассержен.

Решив, что он говорит абсолютно серьезно, Ула поспешно сказала:

— Уверена, сир, никому не в силах сделать это, ибо всей стране известно ваше первенство во всем, имеющем отношение к миру прекрасного.

Так как принцу с трудом приходилось убеждать даже своих друзей в ценности приобретаемых им полотен голландских мастеров, еще не вошедших в моду, он остался чрезвычайно доволен.

— Похоже, мисс Форд, — сказал принц, — вам непременно придется посетить в ближайшее время Карлтон-хауз, чтобы вы смогли лично оценить мои новые приобретения. Смею надеяться, вы найдете, что они если не лучше, то по крайней мере не похожи на то, чем Равенторп набил свой «Дворец сокровищ».

Ула улыбнулась, понимая, что принц, тепло расположенный к маркизу, тем не менее немного завидует ему.

— Надеюсь, ваше высочество, — сказала она, — вы не забудете об этом обещании.

— Торжественно заверяю вас в этом, — галантно ответил принц-регент.

Он повернулся к кому-то из гостей, а Ула, взглянув на маркиза, поняла по выражению его лица, что он доволен ею.

Ее захлестнула волна восторга от сознания того, что она выдержала трудный экзамен.

Но тут Ула заметила злобную ярость в глазах своего дяди, наблюдающего за ней из противоположного конца зала, и радостное чувство, владевшее ею, словно смыло ледяным душем.

Девушка поспешила найти герцогиню.

— Вот вы где, дитя мое, — сказала та, когда Ула приблизилась к ней, словно ища защиты. — Я как раз собиралась искать вас, потому что его высочество принц Кумара Хасин горит нетерпением познакомиться с вами.

Ула сразу поняла, о ком говорит герцогиня, так как маркиз был крайне недоволен просьбой турецкого посла привести с собой на бал принца Хасина.

— Народу и так будет предостаточно, — сказал маркиз, прочтя письмо посла, — но, похоже, отказать нельзя.

— Боюсь, в этом случае ты попадешь в очень неприятное положение, — согласилась герцогиня. — Кажется, принц остановился в турецком посольстве, и послу, очень милому человеку, ничего не остается, как доставать для своего гостя приглашения на все развлечения, которые только может предложить сейчас Лондон.

Поэтому маркиз скрепя сердце вынужден был отправить турецкому послу записку, извещающую, что принц Хасин будет желанным гостем на балу.

Так как отец Улы очень интересовался Востоком, девушке было хорошо известно, где находится государство Кумар.

Это было крошечное, так называемое «независимое» государство, приютившееся у восточных окраин Оттоманской империи, рядом с Афганистаном. Ула вспомнила, что горы его полны россыпей самых разнообразных самоцветов.

Правящий принц, рассказывал ей отец, живет среди роскоши, в то время как большинство его подданных влачат нищенское существование.

Поэтому Ула с интересом взглянула на принца Хасина, которому представила ее герцогиня.

Она увидела мужчину лет сорока с небольшим, излишне полного и рыхлого от изнеженной жизни. Лицо принца, скорее всего привлекательное в молодости, теперь несло на себе следы распутства и излишеств.

У девушки возникло подозрение, что принц, помимо всего прочего, пристрастен к наркотикам, очень распространенным, как говорил ее отец, в той части света.

Встретившись взглядом с принцем Хасином, Ула почувствовала, что он не только неприятен, но и от него веет необъяснимой опасностью.

Она убедилась в этом, когда принц взял ее руку, и она, присев в глубоком реверансе, ощутила от этого прикосновения какую-то неприятную дрожь, холодком пробежавшую по ее телу.

Девушка захотела тотчас же отойти подальше от принца, но сделать это, не проявив грубости, было невозможно, так как он, обхватив Улу рукой за талию, увлек ее на танец.

Оркестр играл вальс, лишь недавно введенный в Лондоне в моду женой русского посла, остроумной баронессой Ливен. Однако многие пожилые и строгие дамы все еще считали этот танец слишком легкомысленным и непристойным, ведь кавалеры обнимали своих дам за талию и держались к своим партнершам слишком близко.

Уле ничего не оставалось, как позволить принцу вести ее по залу в такт романтической музыке.

Она чувствовала себя неуютно, понимая, что принц Хасин прижимает ее к себе гораздо ближе, чем это делали другие партнеры, а голос его был наполнен каким-то страстным чувством, которому девушка никак не могла найти определение.

— Вы прекрасны, мисс Форд! Ула молчала, и принц продолжал:

— Вы действительно холодная и сдержанная, какими стараются быть большинство английских женщин, или же за этими искрящимися глазами скрывается огонь, способный опалить мою душу?

Ула заставила себя сказать:

— Мне… очень трудно следить за словами вашего высочества… так как я боюсь… сбиться с такта. До этого мне лишь несколько раз… доводилось танцевать вальс.

— Если я первый, с кем вам суждено танцевать вальс, — снова заговорил принц вкрадчивым голосом, — то мне хотелось бы стать и первым, кто поцелует вас, первым мужчиной, который приобщит вас к прелестям любви.

Ула, не зная, что ответить на эти слова принца, внутренне напряглась.

Через какое-то время принц заметил:

— Мне сказали, граф Чессингтон-Крю ваш дядя. Я как-то встречался с ним на скачках в Эскоте.

Ула, решив, что это безопасная тема для разговора, поспешно сказала:

— У вашего высочества есть скаковые лошади?

— Не в Англии. Но в Кумаре я владею конным заводом.

— Как интересно! — воскликнула Ула.

— Я хочу показать вам своих лошадей, — ответил принц, — и еще много чего интересного.

И снова в его голосе прозвучало что-то двусмысленное, но, к радости Улы, танец закончился, и принц был вынужден проводить ее к патронессе.

Девушка заторопилась к герцогине, беседовавшей с несколькими пожилыми господами, испытывая невероятное облегчение.

Сделав реверанс, Ула сказала:

— Благодарю ваше высочество за танец.

— Вы должны еще потанцевать со мной.

Его слова звучали как приказ.

— Боюсь, это невозможно, — поспешно заметила Ула. — Вы должны понять, ваше высочество, что бал устроен в мою честь, и поэтому все мои танцы уже расписаны.

В полуприкрытых глазах принца появилось такое странное выражение, что девушка смутилась, проникаясь еще большей неприязнью к нему.

— Я вас не забуду, мисс Форд, — сказал принц и, взяв руку Улы, поднес ее к губам.

Тончайшее кружево красивых перчаток не спасло девушку от неприятного чувства, когда она ощутила прикосновение к своей коже толстых горячих влажных губ принца. Она вздрогнула от отвращения, словно дотронулась до скользкого пресмыкающегося.

Уле показалось, поцелуй продолжался бесконечно долго. Наконец принц выпустил ее руку, и девушка с облегчением увидела рядом с собой маркиза Равенторпа.

— Зачем вы танцевали с принцем Хасином?

— Я… я ничего не могла… сделать, — ответила Ула. — Но… пожалуйста, сделайте так… чтобы он больше не… приближался ко мне. В нем есть что-то… отталкивающее… пугающее.

Она подняла взгляд на маркиза и увидела в его глазах гнев.

— Эта тварь не имела никакого права приходить сюда, — сказал он. — Вне всякого сомнения, это не тот человек, с которым вам следует встречаться.

Прежде чем он успел сказать что-либо еще, к Уле подошел офицер гвардейской кавалерии, ее партнер на следующий танец.

Во время кадрили девушка думала, какое это счастье, когда ее не прижимает к себе человек, не понравившийся ей с первого взгляда.

До конца вечера Ула не переставала ощущать на себе пристальный взгляд принца. Она чувствовала себя очень неуютно, не в силах скрыться от его пристального бесстыдного взгляда, а также от наполненных злобной яростью взглядов дяди, тетки и Сары.

— Бал такой восхитительный, как можно прекращать веселье? — обратилась к маркизу одна очаровательная дама, темные волосы которой украшала сверкающая диадема из рубинов.

— Возможно, вам, Джорджина, и не требуется сон, чтобы сохранять свою красоту, — ответил маркиз, — но бабушка моя больше не молодая девушка, и ей вредно затягивать вечер допоздна.

Дама, которую звали Джорджина, капризно надула губки, но возразить ей было нечего.

То, какими глазами она смотрела на маркиза, открыло Уле, что она влюблена в него. Однако Джорджина была лишь одной из многих красивых женщин, которые, как заметила девушка, весь вечер крутились подле хозяина дома, то и дело брали за руку и призывно поднимали к нему свои прекрасные глазки.

«Но разве странно, что они находят маркиза таким неотразимым, ведь он очень красивый, к тому же добрый и благородный», — подумала Ула.

— Вечер удался на славу, Дрого! — сказала герцогиня, проводив до дверей последнего гостя и медленно направляясь к лестнице.

— Вы не слишком устали? — спросил маркиз.

— Я страшно устала, — ответила герцогиня, — но меня окрыляет громкий успех, заслуженно выпавший на долю Улы. Лишь трое из наших гостей ни слова не сказали о ее красоте, а все твои друзья в один голос утверждали, что девушка затмила всех красавиц, которых они когда-либо видели.

— Я просто не могу поверить в это, — запротестовала Ула. — Но я очень рада, что не подвела вас: ведь вы вложили в это столько сил.

Она произнесла эти слова, глядя на маркиза; затем, словно желая убедиться наверняка, добавила:

— Вы… вы не… разочарованы?

— Нет, конечно же, нет, — совершенно искренне ответил маркиз. — Вы сделали именно то, чего я от вас ждал.

Девушка поняла, что он подумал о полном отчаяния выражении лица кузины Сары, когда та прощалась с ним.

Случилось так, что Ула в этот момент находилась рядом и услышала, как Сара сказала:

— Мне было очень больно, что вы в тот день покинули Чессингтон-холл, не повидавшись со мной.

— Мне оказалось достаточно того, что я совершенно случайно услышал, — холодно ответил маркиз.

Сначала леди Сара не поняла его. Затем, словно постигнув смысл слов маркиза, она как-то напряглась, на ее красивом лице появилось выражение смятения.

Быстро развернувшись, она поторопилась следом за родителями, покидающими парадный зал.

Ула легла спать, чувствуя, как у нее в душе Продолжает звучать музыка, а перед глазами все еще мелькают восхитительные сценки минувшего бала.

Не желая хоть сколько-нибудь омрачать свое настроение, девушка сознательно заставила себя не вспоминать враждебное поведение дяди, тетки и Сары.

Она всецело сосредоточила свои мысли на тех лестных комплиментах, которые говорили ей кавалеры, но больше всего на одобрительном взгляде маркиза и его похвальных словах.

Потом, прямо перед тем, как погрузиться в сон, девушка вспомнила отвратительного принца Хасина, и ее охватила дрожь.

На следующий день герцогиня и Ула спали долго, но маркиз проснулся рано и как обычно отправился в парк на верховую прогулку.

Ему встретилось несколько знакомых, восторженно отозвавшихся о вчерашнем бале, превзошедшем все виденное ими прежде. Все в один голос твердили, что сравниться с ним, а тем более превзойти этот бал будет невозможно.

— Вы мне льстите, — отвечал маркиз.

— Представить не могу, как вам это удалось, Равенторп, — заметил один из джентльменов. — И бесполезно пытаться соперничать с вами. Вы представили вчера нашим восхищенным взорам самого настоящего ангела, который только ради вас готов сойти с небес.

За этими словами последовал громкий смех. Затем кто-то добавил:

— Принц-регент всегда попадает в самую точку. Мисс Форд действительно похожа на ангела, и единственное подобающее для нее место — храм в вашем особняке, который вы должны воздвигнуть, чтобы мы поклонялись красоте этой несравненной девушки, зажигая розовые свечи!

Все снова рассмеялись, но, когда приятели маркиза разъехались, он с удовлетворением подумал, что это ему первому Пришла в голову мысль сравнить Улу с ангелом.

Как и сама дебютантка, маркиз заметил, что вчера вечером граф и графиня были вне себя от бешенства, наблюдая успех Улы.

Они с трудом могли поверить, что светящаяся красотой безупречно одетая девушка, привлекающая всеобщее внимание, тот забитый ребенок, с которым они обращались настолько плохо, что она сбежала из дома, будучи больше не в силах выносить их жестокость.

Маркиз был уверен, они гадают, как случилось, что он встретился с Улой, и с помощью какого волшебства превратил ее в первую красавицу высшего света.

Маркиз поздравлял себя, считая, что случившееся значительнее, чем победа на скачках в Дерби.

Он знал, с каким трудом граф Чессингтон-Крю удержался от расспросов относительно того, каким образом маркиз познакомился с Улой. Нескрываемое отчаяние Сары, вызванное тем, что он за весь вечер ни разу не подошел к ней, радовало маркиза так, словно он выиграл в карты крупную сумму денег.

Одного взгляда на злобное лицо Сары, с которого на мгновение соскользнула вымученная фальшивая улыбка, хватило маркизу, чтобы понять, насколько счастливо он ускользнул из ее сетей. Ни за что на свете он больше не станет рисковать своей свободой и удобным для него образом жизни, женясь на ком бы то ни было.

Титул маркиза унаследуют дальние родственники, и какое ему будет дело, остался ли после него сын, когда он уже умрет?

— Я никогда не женюсь, — торжественно поклялся себе маркиз, — и никогда больше не буду настолько глуп, что позволю провести себя женщине!

Когда он вернулся в свой особняк на Беркли-сквер, циничные складки на его лице стали еще более явными. Как маркиз и ожидал, завтракать ему предстояло одному, так как обе дамы еще не вставали.