Глава 3

Тамара проснулась, как от толчка, и тут же выпрыгнула из постели.

Подняв шторы, она увидела, что солнечный свет заливает все вокруг. Значит, сегодняшний день будет лучше, чем вчерашний, сказала она себе. Жизнь повернется своей лучшей стороной не только к ней, но и к детям.

Окна детских выходили на задний фасад замка. Отсюда Тамаре были видны клумбы, представлявшие собой калейдоскоп красок, стены из красного кирпича — явная принадлежность эпохи Тюдоров — и небольшой лесок, зеленевший на фоне безоблачного неба.

Картина и впрямь была великолепной, и настроение у Тамары мгновенно улучшилось.

«Тут, должно быть, масса красивых мест, и дети с удовольствием будут ходить на прогулки, — подумала она. — Надо спросить герцога, можно ли им ездить верхом. А может быть, и я поеду вместе с ними…»

Глаза девушки загорелись при мысли о том, что она сможет ездить на прекрасных породистых лошадях.

Когда Тамара еще жила в Оксфорде, друзья ее отца иногда давали ей своих лошадей. Это случалось в основном летом, когда сами они не ездили на охоту.

Тамара знала, что великолепно держится в седле, и всем другим физическим упражнениям предпочитала верховую езду.

Но тут ей пришло в голову, что, очевидно, герцог скорее пошлет с детьми своих грумов, а не гувернантку, так что ей придется оставаться дома.

«А что, если сказать, — пришло Тамаре в голову, — что во время прогулок я одновременно буду давать уроки Ваве? На это ему нечего будет возразить!»

Правда, при мысли о том, что герцог всегда поступает так, как ему заблагорассудится, девушка скорчила гримасу. Вряд ли кому-нибудь удавалось заставить его совершить поступок, противоречащий его собственным эгоистическим интересам!

Однако чтобы не омрачать себе настроение в такое прекрасное утро, Тамара выбросила из головы эту мысль, оделась, а потом пошла будить детей.

Шандор, оказывается, уже не спал. Увидев Тамару, он тут же спросил:

— Можно мне погулять до завтрака, тетя Тама… то есть я хотел сказать — мисс Уинн? Под деревьями в парке я видел оленей, и мне хотелось бы взглянуть на них поближе.

— Конечно, можно, — разрешила Тамара, — но только смотри, не опоздай к завтраку! Наверное, его принесут в половине девятого.

Увы, к несчастью, это оказалось несбыточной мечтой!..

Без десяти минут девять Тамара позвонила в колокольчик, и когда появилась горничная, спросила у нее, когда им подадут завтрак.

— Завтрак, мисс? — удивленно повторила та, будто слово «завтрак» она слышала в первый раз в жизни. — Кажется, миссис Хендерсон не давала никаких распоряжений насчет того, чтобы нести что-нибудь наверх.

— Ну, мы можем спуститься вниз, если так удобнее, — предложила Тамара, — только хотелось бы позавтракать как можно скорее. Вчера ужин был не очень-то сытным!

Горничная исчезла и лишь через полчаса появилась снова, на этот раз с подносом.

Со стуком опустив его на стол, она уже собиралась удалиться и была весьма удивлена, когда Тамара задержала ее, попросив принести скатерть.

На блюде, даже не покрытом салфеткой, красовались четыре сваренные в мешочек яйца, давно остывшие, и несколько тонюсеньких кусочков не поджаренного хлеба. Еще немного хлеба лежало прямо на подносе рядом с маслом и горшочком со сливовым джемом, который детям совершенно не понравился.

Помимо подноса, горничная принесла большой кувшин с очень крепким чаем и маленький кувшинчик с молоком.

Тарелки, как подозревала Тамара, никто не удосужился подогреть, про соль и перец опять забыли, а столовых приборов было только три.

Она попросила горничную принести еще молока, соль и недостающую чашку.

Однако ждать пришлось так долго, что к тому времени, когда горничная снова появилась, дети уже покончили с весьма неаппетитным завтраком и рвались поскорее выйти из душных комнат на солнышко.

— Какое противное яйцо! Холодное… Мне совсем не понравилось, — капризно произнесла Вава.

— Да и нам всем — тоже, — согласилась с девочкой Тамара и продолжала:

— Я поговорю с миссис Хендерсон — возможно, мне удастся добиться, чтобы нам готовили на завтрак что-нибудь более съедобное.

Однако девушка понимала, что первым делом ей надо повидаться с герцогом.

«Он наверняка захочет задать мне немало вопросов относительно своего брата, а еще больше — о детях», — рассуждала Тамара. Но, как ни странно, никто и не думал звать ее к герцогу.

Когда же она сама спросила слугу, не желает ли герцог ее видеть, то услышала в ответ, что его светлость уехал еще рано утром и вряд ли вернется раньше обеда.

Таким образом, появилась возможность исследовать сад и конюшни, от которых Шандор пришел в полный восторг, а Вава тут же потребовала, чтобы ее посадили на лошадь.

Главный конюх — похоже, единственный приятный слуга в доме — пошел навстречу девочке. Под его присмотром она объехала весь конный двор. В этот момент лошадей как раз вывели размяться.

Когда Тамара объяснила конюху, что это дети лорда Рональда, он с любовью оглядел их и сказал:

— Помню, помню я лорда Рональда. Ох и лихой был наездник! Ничего не боялся, садился на любую, хоть самую необъезженную… Похоже, молодой джентльмен в него пошел.

— Мне хотелось бы доказать вам, что я езжу верхом не хуже своего отца, — с вызовом произнес Шандор.

— Вам надо поговорить об этом с его светлостью, сэр, — отвечал конюх. — Вполне возможно, что для молодых леди он купит пони.

При этих словах он взглянул на Тамару и улыбнулся.

— Мы тоже на это надеемся, — сказала она. — Вот увидите — мисс Вава может держаться в седле так же бесстрашно, как и лорд Рональд.

В данный момент, правда, это не совсем соответствовало действительности — сидя верхом, Вава кричала от страха, а когда ее спустили на землю, тут же потребовала:

— Я хочу опять на лошадку!

Только когда девочке предложили отправиться к озеру и посмотреть на рыбок, она немного успокоилась и перестала бегать за конюхами, объезжавшими остальных лошадей.

— Как жаль, что мне нельзя с ними! — с завистью вздохнул Шандор.

— Вначале надо попросить разрешения у дяди, — твердо сказала Тамара.

Однако и без этого вокруг было столько всего интересного, что утро пролетело незаметно, и настала пора возвращаться в замок на ленч.

Еще до прогулки Тамара попыталась увидеться с миссис Хендерсон, но ей ответили, что домоправительница сейчас занята. Теперь же в ответ на просьбу девушки миссис Хендерсон пришла в детскую. Выражение ее лица, по мнению Тамары, никак нельзя было назвать дружелюбным.

— Боюсь, что завтрак был слишком скудным. Дети явно не наелись, — начала Тамара. — А яйца совсем остыли — их даже ничем не накрыли…

— Это не входит в мои обязанности, мисс Уинн, — холодно отвечала миссис Хендерсон. — Я лишь передала повару утром, что вам требуется завтрак, а сейчас — что вам нужен ленч. Меню составляет он, и его светлость целиком доверяет своему повару.

— Я понимаю, конечно, что путь из кухни сюда неблизкий, поэтому все и остыло, — продолжала Тамара. — Но ведь в замке наверняка есть и другие комнаты, более удобно расположенные?

— В замке масса комнат, мисс Уинн, — с достоинством отвечала миссис Хендерсон, — но они, разумеется, совершенно не подходят для детей!

— Когда вы узнаете этих детей поближе, то увидите, что они умеют вести себя в любых апартаментах, — заметила Тамара.

Обворожительно улыбнувшись, девушка продолжала:

— Когда были живы их родители, дети размещались в лучших комнатах дома.

Поверьте, они привыкли к дорогим вещам и знают, как с ними обращаться…

Это была истинная правда. Лорд Рональд и его жена души не чаяли в своих детях и считали, что они достойны только самого лучшего.

В родном доме дети занимали спальни, которые обычно отводятся гостям, а для игр у них была уютная детская.

Эта комната располагалась на первом этаже и была лучшей гостиной в доме, к тому же обставленной самой элегантной мебелью.

Миссис Хендерсон, полагая, что разговор окончен, собиралась уже выйти из комнаты, но Тамара остановила ее вопросом:

— Надеюсь, сегодня горничные сделают здесь уборку? Вы ведь понимаете — эти комнаты столько лет были закрыты…

— Боюсь, что девушки и так сегодня заняты, — сухо ответила миссис Хендерсон. — Может быть, на этой неделе им и удастся улучить часок-другой для уборки… Пока же, мисс Уинн, не могу обещать, что комнаты будут немедленно приведены в порядок.

После этих слов она с гордым видом удалилась. «Да, — сказала себе Тамара, — эта женщина возненавидела детей лишь только потому, что ей прибавилось работы. Похоже, что миссис Хендерсон — изрядная лентяйка!»

— Впрочем, чего же еще ожидать от слуг такого человека, как герцог! — с негодованием произнесла она вслух.

Однако Тамаре ничего не оставалось, как самой убрать постели, тем более что ленч запоздал так же, как и завтрак.

На сей раз еда оказалась просто несъедобной. Баранина опять была холодная и такая жесткая, что дети не смогли откусить ни кусочка.

Никаких овощей к ней не прилагалось, гарниром служило лишь блюдо переваренной картошки. Довершал трапезу полусырой неаппетитный пудинг из почек, к которому, по обыкновению, забыли подать горчицу и пикули.

Это было совсем не то, к чему привыкли дети в родном доме. Еда там всегда была очень простой, но умело приготовленной. Занимались этим или Тамара и Майка, или Люси, которую они выучили всему, что умели сами, так что в конце концов она стала такой же искусной кухаркой, как и сестры.

Майке была невыносима мысль, что ее муж, женившись на ней, вынужден терпеть лишения, вот почему она старалась готовить для него самые изысканные блюда. В основном это были кушанья, распространенные на континенте, рецепты которых в свое время поведала Майке мать.

По вечерам трое взрослых собирались за обедом, и, как утверждал лорд Рональд, он нигде и никогда не ел с таким аппетитом.

Детям, конечно, было не очень полезно использовать в пищу жирные соусы, которыми наслаждался их отец, но в остальном еда, приготовленная для них, отличалась отменным вкусом и была вполне подходящей для растущего организма.

У себя в саду лорд Рональд выращивал особые сорта овощей и фруктов, к которым дети очень привыкли, и теперь Тамара боялась, что отсутствие привычной пищи не только пробудит в детях тоску по дому, но и повредит их здоровью.

— Это же невозможно есть! — с возмущением объявил Шандор, когда его мужественная попытка разрезать баранину не увенчалась успехом.

— Да, действительно, — грустно согласилась с ним Тамара.

— Я хочу есть! Хочу есть! — захныкала Вава.

— Я обязательно поговорю с вашим дядей. Надеюсь, уже завтра все будет по-другому, — пообещала Тамара.

Правда, про себя она подумала, что добиться этого, по всей видимости, будет нелегко. Наверное, отношение герцога к своим родственникам — полное равнодушие и невнимание — отразилось на поведении его слуг.

— Давайте пойдем в сад и нарвем персиков, — предложил Шандор, оттолкнув тарелку с недоеденным пудингом. — Там их просто тьма! Я видел утром, когда ходил гулять…

Тамара полагала, что такая вылазка вряд ли будет одобрена, но видя, что предложение Шандора с энтузиазмом встречено и Кадиной, и Вавой, она скрепя сердце вынуждена была согласиться, и вся компания отправилась в сад.

Тамара надеялась увидеть там садовника и спросить его, можно ли им взять немного фруктов, но, похоже, в саду никого не было. Шандор же тем временем уже скрылся в оранжерее, где росли персики.

Вскоре он появился на пороге, держа в руках четыре восхитительных крупных плода, которые были настолько спелые и сочные, что Тамара тут же забыла о своих сомнениях и съела свой персик с не меньшим удовольствием, чем дети.

В другой оранжерее они обнаружили виноград — крупный кроваво-красный мускат. Было решено сорвать веточку, которая тут же была съедена.

Продолжая бродить по саду, дети наткнулись на сливы и нектарины. В другом месте им попалась малина, кусты которой были закрыты сеткой, чтобы птицы не склевывали ягоды.

— Ну все, хватит, а то животы заболят — наконец сказала Тамара. — Давайте лучше нарвем немного малины и съедим ее за ужином.

— Только надо попросить к ней сливок! — предложила Кадина. — Помнишь, папочка всегда говорил, что малина со сливками — его любимая ягода?

— А мамочке больше нравились персики, — мечтательно произнес Шандор.

— Хочу еще персик! — тут же потребовала Вава, но Тамара решительным тоном сказала, что на сегодня хватит.

Пока они возвращались к дому, девушка заметила, что в саду зреют груши — их было очень много — и во множестве растут всевозможные овощи, в том числе салат.

— Сорви несколько листьев, — попросила она Шандора, — и если к чаю нам не дадут ничего вкусного, я хотя бы сделаю вам сандвичи с салатом.

Детям эта идея пришлась по душе, и Шандор тут же срезал перочинным ножиком два больших листа. Они вытащили также несколько редисок — они росли на грядке прямо около замка.

Конечно, припасенные таким образом овощи никак нельзя было назвать едой существенной, но по крайней мере это было лучше, чем голодать. Когда подоспело время чая, опасения Тамары подтвердились — наверх была доставлена лишь непременная краюха черствого хлеба и немного сливового джема, так что сандвичи с салатом оказались весьма кстати.

Дети с удовольствием съели и редиску. Конечно, им очень не хватало вкусных тортов, горячих булочек и других деликатесов, к которым они привыкли дома, но никто не стал жаловаться.

Малину же, которая изрядно помялась в чашке у Шандора, Тамара решила приберечь для ужина.

К этому времени не только дети, но и она сама почувствовала сильный голод.

На ужин опять подали холодного цыпленка, правда, на этот раз к нему были добавлены четыре толстых куска ветчины.

К счастью, наверх доставили и большой кувшин молока. Тамаре с трудом удалось уговорить Ваву съесть хотя бы хлеба и запить его молоком. К цыпленку, которого девушка нарезала для маленькой племянницы на крохотные кусочки, та даже не притронулась.

Просьба Тамары относительно сливок была просто-напросто игнорирована, и им пришлось довольствоваться малиной с молоком, что было все же лучше, чем ничего.

«Надо непременно поговорить с герцогом сегодня же вечером, — твердо решила Тамара. — Так дальше продолжаться не может!»

Уложив Кадину и Ваву спать, девушка спустилась в холл и спросила, нельзя ли ей видеть герцога. На это ей было сообщено, что его светлость отбыл на званый обед.

Тот факт, что герцог, оказывается, сегодня уже побывал дома и даже не сделал попытки увидеться с нею или с детьми, привело Тамару в ярость, но изменить что-либо было не в ее власти.

Ей оставалось лишь поинтересоваться, нельзя ли будет увидеть его светлость завтра утром, ибо у нее очень важное и срочное дело.

— Я передам его светлости вашу просьбу, мисс, — отвечал дворецкий, и по его тону было ясно, что настойчивость Тамары кажется ему неприличной.

Она вернулась наверх и решила почитать — несколько самых любимых своих произведений Тамара взяла с собой из дома.

Но она не смогла сосредоточиться на книге. В голове вертелась лишь одна мысль — в каком унизительном положении они оказались. Похоже, никто в замке, и в первую очередь сам герцог, не собирается обращать на них никакого внимания.

«Интересно, если все так и будет продолжаться, что мне делать?»— задала себе мысленный вопрос Тамара.

Об этом ей пришлось поразмышлять и на следующее утро. Так и не дождавшись вестей от герцога, Тамара спустилась вниз и узнала, что его светлость снова рано утром покинул замок, а слуги понятия не имеют, когда он вернется.

— С кем еще, кроме вас, я могла бы поговорить? — решительно обратилась Тамара к дворецкому.

Категоричность ее тона заставила слугу взглянуть на девушку с удивлением.

— Управляющий его светлости, майор Мелвилл, в настоящее время находится в Лондоне, — ответил дворецкий. — Мы ожидаем его возвращения на будущей неделе. Я уверен, мисс, что он удовлетворит любую вашу просьбу.

— На будущей неделе! — как эхо, повторила Тамара.

Значит, еще четыре дня ждать… У Тамары было такое чувство, что к этому времени из-за постоянного недоедания здоровье детей окажется под угрозой.

Как обычно по утрам, все четверо отправились на прогулку, но Тамара, против обыкновения, была молчалива. Она обдумывала дальнейший план своих действий.

Когда к ленчу им опять доставили нечто совершенно несъедобное, девушка взглянула на блюда, а затем попросила детей следовать за ней.

— А куда мы идем? — с любопытством спросил Шандор.

— Сейчас увидишь, — мрачным тоном ответила Тамара.

К этому времени девушка уже успела узнать, где находится черная лестница, и теперь, спустившись по ней, они оказались, как и рассчитывала Тамара, на первом этаже возле кухни.

Решительно направившись вглубь по коридору, вымощенному каменными плитками, она вскоре очутилась на кухне с высоким сводчатым потолком, где вокруг огромной горящей плиты собрались главный повар и несколько поварят.

Они готовили, как показалось Тамаре, ленч для прислуги, и эта еда, несомненно, источала значительно более приятный аромат, чем пища, которую только что доставили ей и детям.

— Добрый день! — обратилась она к главному повару.

Он резко обернулся и удивленно уставился на незнакомую девушку и троих детей, которые неизвестно как вдруг очутились в его владениях.

— Бонжур! — после некоторой паузы ответил он.

— Бонжур, мсье!

Тамара повторила свое приветствие на французском, а затем продолжала:

— Мы пришли сюда кое-что выяснить, мсье. Я не могу поверить, чтобы пища, которую только что доставили наверх для племянников его светлости, была приготовлена вами.

Повар, казалось, был очень удивлен и язвительно спросил:

— А чем она, собственно, вам не понравилась, позвольте узнать?

— Вряд ли мне придется объяснять французу, почему нехороша пища, которую просто невозможно есть, — парировала Тамара.

Ее реплика вызвала у повара бурю эмоций, и он тут же разразился гневной тирадой, из которой следовало, что готовить для детей не входит в его обязанности, что помощников у него слишком мало, и, наконец, что его наняли только для того, чтобы готовить еду для друзей его светлости, самого герцога и слуг.

Тамара терпеливо ждала, когда иссякнет поток красноречия словоохотливого француза, а затем сказала:

— Если у вас слишком мало помощников, как вы говорите, то готовить для детей могла бы я сама. Не могу же я допустить, чтобы они заболели от такой кормежки, пригодной разве что свиньям!

Ее слова, произнесенные на французском, прозвучали гораздо грубее, чем на английском. Как и ожидала Тамара, француз пришел в бешенство, услышав ее колкий намек.

Снова разразившись гневной отповедью, к тому же сопровождаемой энергичными и красноречивыми жестами, он через некоторое время наконец угомонился и закончил свою тираду так:

— Я уже говорил, что у меня слишком мало помощников, так что или ешьте то, что я готовлю, или сидите голодными!

— На это можете не рассчитывать! — отрезала Тамара. — А так как мы все очень голодны, я собираюсь немедленно приготовить что-нибудь съедобное для своих воспитанников.

С этими словами она решительно направилась к кухонному столу. Французу оставалось лишь вздымать руки в беспомощном жесте и в гневе восклицать:

— Можете поступать, как вам угодно! Я ухожу! Я не позволю оскорблять меня в моей собственной кухне!

И он кинулся к двери. Вслед ему уставились поварята, раскрывшие рты от изумления. Привела их в чувство Тамара, обратившаяся к ним по-английски:

— Принесите мне чистую кастрюлю, яйца, масло, соль, перец и большую миску.

Они удивленно посмотрели на девушку, но ее тон не оставлял сомнений в том, что она настроена серьезно. Весь облик Тамары призывал к повиновению, и поварята сочли за благо выполнить ее приказание.

На кухне, помимо большого стола, стоял еще и маленький. Указав на него, Тамара сказала:

— Постелите на этот столик скатерть и накройте его на четверых.

А затем, обращаясь к детям, добавила:

— Садитесь, мои дорогие. Сейчас я наконец-то накормлю вас настоящей вкусной едой. Только вам придется чуточку подождать, пока она готовится!

Положив в кастрюлю большой кусок масла, Тамара поставила ее на огонь. В этот момент она заметила, что на вертел насажено несколько цыплят, и тут же приказала поваренку начать их жарить.

Мальчишка без звука повиновался. Тамара же ловкими движениями посыпала ближайшего цыпленка солью и перцем и тут же, выпустив в миску дюжину яиц, начала взбивать их вилкой. В кастрюле тем временем растапливалось масло.

В буфете лежали помидоры. Тамара приказала другому поваренку бросить шесть из них в горячую воду, а затем ободрать кожицу и удалить семечки.

Она уже собиралась вылить яйца в кастрюлю, но прежде крикнула мальчику, который занимался помидорами, чтобы он, когда закончит, положил их в другую кастрюлю, предварительно добавив немного масла.

В последний момент Тамара, словно волшебница, соединила все эти компоненты в восхитительный омлет и переложила его на горячее блюдо, которое расторопный поваренок только что вытащил из духовки вместе с четырьмя тарелками. Омлет вышел на славу — нежный внутри, идеально округлой формы и с золотистой корочкой по краям.

Тамара с гордостью поставила свое творение на стол перед детьми.

— Угощайтесь, мои хорошие! — ласково предложила она племянникам. — А я тем временем займусь цыпленком.

Она бросила на него еще по щепотке соли и перца, и вскоре от цыпленка, которого усердно вращал над огнем поваренок, начал исходить изумительный аромат. У присутствующих невольно потекли слюнки.

В небольшой кастрюльке на плите Тамара поставила тушить грибы. Ей понадобилась деревянная миска, но поварята заверили девушку, что такой утвари у них на кухне нет.

Вместо этого они принесли ей стеклянную миску, салат и нож, при виде которого Тамара наставительно заметила, что для приготовления зеленого салата ножи никогда не используются.

— Надо осторожно отделить листики пальцами, — поведала она поварятам, — а потом окунуть их в соус.

Для этой цели девушка приготовила любимый соус детей — из оливкового масла, уксуса, горчицы и небольшого количества сахара.

К тому времени цыпленок уже был изжарен. Тамара аккуратно разрезала его на кусочки, следуя принятой тогда иностранной манере, и украсила гарниром из салата и грибов, приготовленным в маленькой кастрюльке.

Когда она вернулась к столу, омлет был почти весь съеден — проголодавшиеся племянники оставили тетке лишь небольшой кусочек. Тамару это очень порадовало.

К тому же дети с энтузиазмом сообщили ей, что теперь ждут обещанного цыпленка.

Белое мясо Тамара отдала Кадине и Ваве, сама же вместе с Шандором довольствовалась более темной частью цыпленка.

Блюдо и впрямь вышло восхитительным — нежное мясо вкупе со свежим салатом и соусом из молоденьких грибов, искусно приготовленным умелой хозяйкой.

Тамара быстро съела свою порцию и, поднявшись с места, поинтересовалась, есть ли на кухне какие-нибудь фрукты.

Поварята ответили, что у них имеется малина и красная смородина. Тамара попросила принести ягоды, а заодно свежие яичные белки и глазурь.

Они выполнили ее просьбу и начали с удивлением наблюдать, как девушка ловко отделяет веточки красной смородины от ягоды, окунает их в яичный белок, чуть стряхивает и затем покрывает глазурью.

Это лакомство дети очень любили. Вот и сейчас целое блюдо смородины, покрытой глазурью, исчезло в мгновение ока. Вава прочла молитву, и все поднялись из-за стола.

— Благодарю вас всех за помощь, — приветливо обратилась Тамара к поварятам. — Было бы очень любезно с вашей стороны, если бы к чаю вы испекли для нас торт и булочки.

Мальчишки расцвели от похвалы, а Тамара перевела взор на главного повара, который все это время молча стоял у входа на кухню и наблюдал, как ловко девушка управляется со стряпней.

— Спасибо и вам, мсье, — обратилась к нему Тамара по-французски, — за ваше гостеприимство. Первый раз за все время пребывания в замке мы поели как следует. Будем надеяться, что не в последний!

В ответ француз издал звук, в котором смешались бессильная ярость и презрение, и категорически изрек:

— Я покидаю этот дом! Не собираюсь оставаться здесь и выслушивать оскорбления! Мы еще поглядим, что для его светлости важнее — горстка нахальных сопляков, выдающих себя за его родственников, или вкусно приготовленная еда!

С этими словами он, словно фурия, покинул кухню, а Тамара взглянула на детей.

— Похоже, мы вызвали настоящую бурю, — с улыбкой заметила она, — и у меня такое чувство, что впереди нас ждет шторм!

Девочки не поняли смысла ее слов, а Шандор рассмеялся.

— Ты вела себя очень храбро, — сказал он. — Я уверен, что мама на твоем месте поступила бы точно так же.

— И я в этом уверена! — решительно согласилась Тамара. — Смелее, Шандор, никому еще не удавалось нас запугать — и не удастся!..

После ленча Кадина и Вава легли отдыхать, а Тамара занялась с Шандором латынью.

В Корнуолле мальчика учил местный викарий, хотя, надо сказать, сама Тамара знала этот язык превосходно.

— Как же я теперь буду учиться? — спросил Шандор.

— Мы должны подождать, пока я, наконец, смогу переговорить с герцогом, — улыбнулась Тамара. — Но я уверена, что в замке наверняка есть большая библиотека. По-моему, твой отец как-то рассказывал мне об этом.

— А что, если нам спуститься вниз и попробовать разыскать библиотекаря? — предложил Шандор.

Через некоторое время они наткнулись на старичка, находившегося, по мнению Тамары, в одной из самых великолепных библиотек, которые ей когда-либо доводилось видеть.

Он сообщил, что его фамилия Айткен и что он состоит в должности хранителя замка.