На мгновение капитан Эшкрофт над чем-то задумался. Москиты теперь распевали вокруг всех троих, стоявших на траве возле террасы; все трое отчаянно шлепали их. Капитан Эшкрофт поднял голову.
      - На верхнем этаже,- продолжал он, все еще раздумывая над чем-то,дверь в кабинет Генри была широко распахнута. Внутри никого не было, мне был слышен стук бильярдных шаров. Забавная вещь, знаете ли. Только что начало слегка темнеть. Когда я просунул голову в дверь, он дотянулся и включил светильники над столом. Потом он посмотрел на меня с этим своим видом. "Ну-ну,- сказал он,- никак это прокуратор Иудеи! Выиграли сегодня какие-нибудь гонки колесниц, Бен-Гур?"
      Это что, чтение мыслей, вроде как они стараются сделать в Северной Каролине? Его не было сегодня в отеле "Фрэнсис Марион", он даже не был от нас на расстоянии мили, когда мисс Брюс оговорилась. Если дело пойдет так дальше, они начнут называть меня всякими еврейскими именами, меня, добропорядочного англиканца с самого дня рождения! Пока что моя история вам ясна?
      - Ваш рассказ,- объявил доктор Фелл,- одновременно и ярок, и восхитителен. Не тревожьтесь, умоляю вас, по поводу бестактных замечаний относительно вашего предполагаемого происхождения.
      - О, я тоже подколол его раз-другой; он не так крут, как кажется. Будет совсем другое дело, вот и все, если кто-то начнет веселиться после того, как совершено убийство. Он сказал, вполне разумно, что не упоминал о томагавке вплоть до второй половины дня, так как не был уверен, насколько это важно. И еще одна вещь, о которой я не слышал,- про человека на берегу с мешком на плече.
      Это почти все, хотя мне не очень нравится следующая часть. Я спустился вниз на первый этаж. Никого в библиотеке, машина доктора Шелдона уехала; весь дом казался совершенно пустынным. Еще не совсем стемнело, но уже наступали сумерки. Я вышел из парадной двери. Генри в своем сером костюме лежал на земле между столом и креслом. Я поспешил к нему, позаботившись о том, чтобы не наступать на его следы. Он был мертв, как выловленная макрель, но умер только что, насколько я могу судить.
      Я стоял наклонившись над ним, когда что-то заставило меня подняться и обернуться. Там, на крыльце, стояла Мэдж Мэйнард, с открытым ртом и глазами, в которых можно утонуть.
      Она подлетела к Генри, но остановилась на траве, словно ноги ее больше не держали. Я сказал: "Плохие новости, девочка; боюсь, что с ним все кончено". Секунду она просто стояла там. Потом она издала вопль, который, наверно, было слышно на Батарее, и грохнулась в глубокий обморок.
      Капитан Эшкрофт выключил фонарь.
      - Потом, со всем шумом, суматохой и беготней - отнести ее в дом, перенести в комнату, вызвать доктора, чтобы он посмотрел, в каком она состоянии,- со всем этим... Доктор Фелл!
      - Э?
      - Доктор Фелл,- проревел ошарашенный детектив,- вы хоть слово слышали из того, что я сказал?
      - Откровенно говоря...
      - Вы в каком-то трансе, глаза уставились на воду, словно вы видите там что-то, что не видим мы. Там только огни Чарлстона, они нам не помогут!
      - Вы совершенно правы, сэр, не помогут. Боюсь, я опять заблудился в своих мыслях. Понимаете...
      Но капитан Эшкрофт впал в тоску.
      - Со всеми этими делами,- сказал он,- у меня нет надежды заполучить хотя бы одного свидетеля. Где они были? Что они затевали? Я должен взяться за них как можно скорее, если не хочу вляпаться в еще большую неприятность, чем уже вляпался. Мистер Грэнтам!
      - Да?
      - Будьте добры, сбегайте в дом и соберите свидетелей в кружок. Попросите их подождать в библиотеке. Этот убийца чертовски рисковал, если только он не невидимка и к тому же легче воздуха. Кто-то должен был что-то видеть. Я буду там через одну-две минуты, вот только немножко поболтаю с доктором Феллом наедине. Вы сделаете это, юный друг?
      - Да, разумеется.
      Алан зашагал к дому под высокой, равнодушной луной, не без ощущения, что за ним следом двигается кое-что, помимо москитов.
      Парадная дверь все еще была распахнута. Сквозь внутреннюю стеклянную дверь мягкий свет лился из хрустальной люстры главного холла. В этой белой и сверкающей пещере, где тикали дедушкины часы и первый Ричард смотрел вниз с портрета, со стола были убраны все бейсбольные принадлежности, а серебряный поднос возвращен на место.
      Камилла Брюс, опираясь рукой о перила, спускалась по черно-белой лестнице в конце холла.
      - Привет, Камилла.
      - Привет, Алан.
      Она завершила спуск и двинулась по направлению к нему. Даже в это неподходящее время он отметил ясное лицо, темно-голубые глаза и розовый рот, гибкую фигуру, стройность которой подчеркивало обтягивающее платье. Но она была бледна и расстроена. Сердце у Алана сжалось.
      - Камилла, доктор Шелдон передал нам ваше сообщение или, по крайней мере, некое сообщение. Он сказал, что вы хотите видеть доктора Фелла и меня тоже.
      - Разве я сказала, что хочу тебя видеть? Да, наверное, сказала.
      Она протянула обе руки, и он схватил их. Мгновение они стояли и смотрели друг на друга.
      - Алан, это жуткое дело! Бедная Мэдж!
      - Как она?
      - Спит. До завтрашнего утра она не проснется, а потом снова все вспомнит. И у нас теперь нет никакой надежды уехать в уик-энд, ни у кого из нас. Я не уехала бы в любом случае, когда Мэдж в таком состоянии. Но нам придется остаться и выслушать всю эту музыку, нравится нам это или нет. Капитан Эшкрофт выразился совершенно ясно, даже если и сказал немного. Похоже, он очень озабочен происшедшим.
      - Это не единственное, чем он озабочен. Помимо убийства при совершенно немыслимых обстоятельствах, которое чуть не довело его до полного сумасшествия, ему не очень-то нравятся все эти имена из Ветхого Завета.
      - Это я виновата, я знаю!
      - А что ты могла сделать? Ты оговорилась и назвала его Иегосафатом. Но...
      - Не только в ресторане. Ты и доктор Фелл уехали отсюда немного позже половины седьмого, как раз перед тем, как бедный мистер Мэйнард вышел на террасу. Мэдж, и Янси, и Рип, и я были в библиотеке. Не прошло и десяти минут с тех пор, как вы уехали, как подъехала другая машина. Я выглянула из окна и сказала: "Ведите все себя самым приличным образом, вот идет Иегосафат Эшкрофт!" Рип сказал: "Я удалюсь отсюда, люди добрые, мне давно следовало это сделать". И ушел.
      Капитан Эшкрофт поговорил в холле с Джорджем. Потом он пришел сюда и начал распространяться о томагавке, не говоря, откуда он узнал, что томагавк исчез. Минут через двадцать он ушел наверх, чтобы расспросить Рипа. Янси сказал: "Я тоже удаляюсь, старина Мельхиседек явно вышел на тропу войны". Янси ушел через оружейную в задний сад почти в то же время, когда приехал доктор Марк Шелдон и начал обхаживать Мэдж так заботливо, словно старался записаться в клуб ее поклонников. Он сказал, что возвращается в Чарлстон и что по дороге у него есть несколько поручений. Я попросила его, я практически умолила его позвать сюда тебя и доктора Фелла. И я думаю - я не уверена, но мне кажется,- что я опять назвала капитана Эшкрофта Иегосафатом.
      - Камилла, перестань об этом беспокоиться! Кстати, наш библейский друг попросил меня "собрать всех в кружок" в библиотеке. Где они все, между прочим?
      - Они знают! То есть они знают, что их будут допрашивать. Они все придут (все, кроме Мэдж, разумеется), они будут здесь с минуты на минуту! А насчет другого...
      Он неохотно выпустил ее руки:
      - Как я сказал, Камилла, забудь о другом. Не имеет никакого значения, как ты назвала капитана Эшкрофта два или три часа назад, а сейчас, когда случилась настоящая беда, не стоит испытывать чувство юмора у других. Следующий, кто назовет его Иродом Антипой или Луной Израиля, наверняка схлопочет по шее. Не считая этого, какая, собственно говоря, разница? С самого начала ты просто случайно оговорилась...
      - Но я вовсе не оговорилась,- закричала Камилла,- даже если начать с самого начала! Его зовут Джозефус Даниэльс Эшкрофт. Мне это так же хорошо известно, как то, что ты был в Кембридже, а не в Оксфорде. Он действует мне на нервы вот и все. Я... я бываю резка с людьми; я говорю вещи, которые вовсе не собиралась сказать или, по крайней мере, отдала бы полжизни, чтобы взять их обратно! Ты должен считать меня ужасным человеком, правда?
      - Нет, Камилла, я совсем не так смотрю на это. Но предположим, мы с тобой откроем бал, удалившись сейчас в библиотеку. В этом случае, когда тетрарх Галилеи прибудет для проведения расследования...
      - Алан, хоть ты не начинай!
      - Ладно, извини.
      Он повел ее в библиотеку, вниз по четырем ступенькам в эту серую комнату с книгами в прекрасных переплетах, где свет множества светильников сиял на мебели, обитой желтым атласом. Словно следуя инстинкту, Камилла подошла к роялю и села за него на скамеечку.
      - Ты знаешь,- сказала она,- что никто из нас не съел ни крошки за весь вечер? Мне совсем не хочется есть и другим тоже. Повар приготовил ужин, но...
      - Если я тебя отвезу до главной дороги, ты можешь, по крайней мере, отхватить сандвичи и кофе. Там есть какое-то кафе-фургончик около бензоколонки.
      - Я серьезно говорю, Алан!- заверила она его, кладя на его руку свою.Я просто не могла ни крошки взять в рот; после всего, что случилось, я просто подавилась бы едой. Ты еще что-то хотел мне сказать?
      - В общем, да. Если ты в состоянии, расскажи мне, что происходило накануне того, как было совершено убийство. Это первое, о чем тет... первое, о чем спросит капитан Эшкрофт.
      - Я попытаюсь. А что конкретно ты хотел узнать?
      - Капитан Эшкрофт пошел на верхний этаж повидаться с Рипом Хиллборо и в самом деле нашел его там. Приехал доктор Шелдон, побыл здесь немного и уехал. А ты и Мэдж оставались здесь?
      - Да, некоторое время.
      - А что остальные, Боб Крэндалл и миссис Хьюрет?
      - Мистер Крэндалл поднялся наверх до того, как туда пошел капитан Эшкрофт; за ним последовала Валери. Насколько я понимаю, они потом не были вместе, но здесь была слишком большая суматоха, чтобы узнать, кто что делал. Мэдж вела себя ужасно беспокойно. Наконец она сказала, что идет наверх к себе в комнату; она вышла, и мне было слышно, как она поднимается по лестнице. Я оставалась здесь.
      - Все время, Камилла?
      - Да, все время! Мне показалось, что Мэдж хочет побыть одна; я не знала, чем заняться. Я бродила и бродила. Я села за рояль, но это тоже показалось как-то неправильно. Я открыла один из этих книжных шкафов с проволочными дверцами и наугад достала книгу. Это оказался "Пророк Исайя и его послание"; я поставила ее обратно. Чтобы хоть чем-то заняться - на самом деле не могу сказать тебе зачем,- я пошла сюда.- Довольно неуверенно Камилла жестом показала на закрытую дверь оружейной.- Когда Янси вышел в задний сад через эту комнату, он, должно быть, открыл и закрыл французское окно, не потревожив шторы; они были все еще задернуты, поэтому в комнате было темно. Я только вошла внутрь и потянулась к выключателю слева от двери, как услышала тяжелые шаги, спускавшиеся вниз в холл.
      Такой характерной поступью обладает только капитан Эшкрофт. Я подумала: "Боже мой, опять начнутся вопросы!" И я не стала включать свет, я просто стояла здесь. Это действительно оказался капитан Эшкрофт. Он заглянул в библиотеку, но никого не увидел и, наверное, решил, что мы все ушли. Он на несколько минут задержался в холле, что-то бормоча себе под нос, потом вышел на улицу и хлопнул внутренней дверью.
      Я подумала: "Мы от него избавились". Но это было не так.
      Я поспешно вышла из оружейной и закрыла дверь так, как ты сейчас видишь. Потом я услышала, что Мэдж спускается вниз по лестнице. По крайней мере, я предполагала, что это Мэдж, а теперь точно знаю, что это была она. Она вышла на крыльцо. Наверное, меньше чем через тридцать секунд она завизжала. Она завизжала так страшно, что я почти почувствовала, что все поняла, хотя я вообще ничего не могла знать.
      Я выбежала из библиотеки на крыльцо. Возле террасы на траве в обмороке лежала Мэдж. Казалось, все одновременно ринулись вниз по лестнице в холл, включая слуг, хотя жизнью могу поклясться, что не скажу, кто там был. После этого Мэдж была совершенно не в себе, даже когда очнулась от обморока. Все, что она говорила, было: "Почему Господь забрал его? Почему Господь забрал именно его, из всех людей?" И это все, что я могу...- Камилла замолчала.Алан, не оставляй меня! Куда ты идешь?
      - Всего лишь в оружейную.
      - Зачем?
      - Камилла,- сказал он,- прости меня за то, что я вдаюсь в зверские подробности, боюсь, что их будет более чем достаточно до того, как мы во всем разберемся.
      - Да? О чем ты?
      - Голова мистера Мэйнарда была разбита одним сильным ударом. Это сделали не с помощью томагавка, теперь мы это знаем. Если из этой комнаты пропало что-нибудь еще, скажем мушкет или одно из тех ружей...
      Душная, тяжелая ночь опустилась на землю.
      Когда Алан двинулся к оружейной с Камиллой, прижимавшейся к его руке, дверь отворилась.
      В проходе стоял Янси Бил, его правая рука была на выключателе, а левая прикрывала глаза. Светильники позади него горели полным светом, обрисовывая силуэт его худощавой фигуры.
      - Входи, старина,- произнес Янси странным голосом.- По крайней мере, подойди к двери. Хочу кое-что тебе показать!
      С прижавшейся к нему Камиллой Алан не пошел дальше двери. Он обхватил ее рукой, поддерживая.
      За порогом он увидел не только белую комнату и черное оружие. Янси, с еще более странным выражением на его четко вырезанном лице, показывал на классную доску, стоявшую на мольберте у французского окна. Словно в ответ на мысли Алана, на доске, написанное мелом печатными буквами, белело сообщение:
      "НЕТ, НИКАКОГО ДРУГОГО ОРУЖИЯ НЕ ПРОПАЛО. ВЫ БУДЕТЕ ДОЛГО ИСКАТЬ ЕГО, ПОКА НАЙДЕТЕ. РАССЧИТЫВАЙТЕ НА МОЮ ПОМОЩЬ В ЛЮБОЕ ВРЕМЯ".
      И ниже: "С УВАЖЕНИЕМ, ПРИСУТСТВУЮЩИЙ ЗДЕСЬ Н. С.".
      - Снова шуточки и игры, а?- спросил Янси Бил.- Хотите поспорить, что "Н. С." не означает Натаниэль Скин? Он с уважением присутствует, не так ли?
      Из-за угла, через две открытые двери дедушкины часы в холле пропели низкую ноту. Алан взглянул на свои часы. Была половина десятого.
      Глава 10
      Еще раз тягучий звон раздался из дедушкиных часов в холле - пробило половину двенадцатого.
      По окончании дознания, которое, надо признать, было весьма несложным, в библиотеке осталось четверо. Хозяйство доктора Фелла было сложено на диване. Капитан Эшкрофт, с блокнотом на коленях, устроился в кресле в северо-западном углу комнаты под нагромождением книжных полок. Камилла и Алан сидели рядышком на скамье для фортепьяно. Это была та же группа, что обедала в отеле.
      С боем часов капитан Эшкрофт встал. Тучный, краснолицый, с седеющими висками, он взял себя в руки и обратился к доктору Феллу.
      - Так, значит, что получается?- провозгласил он.- Никто ничего не видел - нигде и никогда!
      - Что в этом удивительного?- спросил доктор Фелл.- Они привыкли к тому, что наш приятель Мэйнард находился на этой террасе. Как только его место пребывания было установлено, о нем забыли. Никто ни разу не приблизился к нему, так же как и не думал о нем...
      - Кроме его убийцы.
      - Ага. Мы в любом случае исключаем убийцу.
      - Сейчас они ушли спать. Так или иначе,- сказал капитан Эшкрофт,- они отправились наверх, спят они там или нет. Что вы можете сказать об этой компании, доктор Фелл?
      - Ну...
      - Что меня совершенно убивает и не дает покоя, так это мысль о том, что мы, очевидно, все это время разговаривали с убийцей!
      - Возможно,- согласился доктор Фелл,- хотя не обязательно.
      - И по крайней мере,- заспорил Эшкрофт,- по крайней мере, женщины здесь ни при чем. Дочь Генри накачана лекарствами и крепко спит! Миссис Хьюрет на пути домой! Мы можем их всех исключить, кроме, пожалуй...
      Он посмотрел в сторону Камиллы, которая выпрямилась.
      - Я конечно же уйду, если вы скажете,- сказала она.- Я не желаю уходить, я не хочу оставаться одна. Тем не менее, если вы велите мне убираться...
      - Ну же, успокойтесь, мэм. Я не вижу особого вреда в вашем присутствии. С вами, скажем, все в порядке, хотя, возможно, мистер Грэнтам так и не считает.- Он обернулся к доктору Феллу.- Женщины здесь ни при чем, как я сказал. Что бы мы ни думали, куда ни кинь, ясно одно: ни одна из женщин не замешана в этом деле! Разве вы так не думаете?
      - Это зависит от того, что вы подразумеваете под "быть замешанным".
      - То есть?
      Доктор Фелл вздохнул и резко выдохнул.
      - Если вы имеете в виду,- ответил он,- что ни одна из женщин не совершала этого преступления или ничего не утаивает, тогда, несмотря на туман в моей голове, я полностью с вами согласен. Да, клянусь громом! Но можно быть замешанным по-разному. Мы должны глядеть в корень, должны искать первопричины.
      - Да, и это совсем другое дело! Всегда искать мотивы, доктор Фелл, это мой девиз и твердое правило. Вы можете назвать любого, кого пожелаете, любого, причастного к этому случаю, и все же нет ни единого намека на мотив!
      - Сэр,- сказал доктор Фелл,- вы в этом уверены?
      - Что ж, посмотрите, что мы имеем!- Капитан Эшкрофт взял свой блокнот.Возьмем для начала Я ней Била. Так вот, я знаю парня, знаю и его папашу. Мне невыносимо даже подумать, что он совершил то, чего не следовало, и в глубине души я знаю: он этого не делал. Пожалуй, худшее, что я могу о нем сказать, так это то, что он весьма посредственный бейсболист.
      После разговора с ним, Мэдж Мэйнард и мисс Брюс здесь, в библиотеке, я поднялся наверх повидать питчера Большой лиги Хиллборо. Вы все слышали, что рассказал нам Янси. Он вышел на задний двор через оружейную, не включая свет, и слонялся там без дела. Фактически он дошел до старых невольничьих хижин.
      - В этой части, если позволено будет заметить, мне не все ясно,вставил доктор Фелл.- Какие невольничьи хижины?
      - Примерно в сотне ярдов к западу от того сада,- ответил капитан Эшкрофт,- есть десять кирпичных хижин, два ряда по пять в каждом. Сто лет назад в них жили домашние рабы, в отличие от полевых рабочих, которые находились в другой части поместья. Эти домишки неплохо сохранились, учитывая то, что ими никто не пользуется и не пользовался со старых времен.
      - Итак,- продолжил он,- Янси добрался до этих хижин, просто прогуливаясь в одиночестве. Он уже возвращался, когда услышал крик молодой леди. Он не знал, что это значит, но понял, что случилось что-то нехорошее, и не стал возвращаться той же дорогой, он побежал вокруг северной стороны дома ко входу. Он был вместе со всеми, я это помню, когда я понес мисс Мэйнард наверх. Он находился поблизости - можно сказать, парил над нею,пока доктор Уикфилд не приехал сюда из города и не сказал, что она вне опасности.
      Он выходил еще раз через главный вход и пошел вокруг к противоположной части здания, где гулял до этого. "Все думал об этом",- говорит, и выкурил почти полпачки сигарет. Но он помнил, что я сказал: никто не должен уходить. Ведь я хотел провести дознание, как только весь шум немного уляжется. Итак...
      - Только чтобы продемонстрировать, что моя память не ослабела,- с некоторой долей насмешки произнес доктор Фелл,- могу я предложить концовку?
      - Да?
      - Последнее, что сделал мистер Бил,- сказал доктор Фелл,- было его возвращение через французское окно в оружейную. Какое-то время там было совершенно темно. Он ощупью прошел через комнату, включил свет и очутился прямо перед этой издевательской надписью на доске.
      - Ну да, надпись. Конечно! Конечно! Конечно! Вы говорили?..
      - Сэр, что нам известно об этой надписи?
      - Мне известно, что она меня бесит. Она меня настолько бесит...
      - Спокойно!- умоляюще произнес доктор Фелл.- И не давайте вашему гневу распаляться. Временами, капитан, вы говорите точно как мой старый друг, бывший суперинтендант Хедли. Пусть лучше горло перережут, чем морочат голову.
      - Кто говорит - лучше горло перерезать? Или голову размозжить? И это меня бесит. Меня это, черт возьми, так бесит...
      - Безусловно. В то же время, если вы меня извините, я спросил, что нам известно о надписи, а не как мы ее эмоционально воспринимаем. Можно я поясню?
      - Конечно, можно! Я из Южной Каролины, и характер у меня ровный. Просто возьмите и поясните.
      Доктор Фелл вынул пенковую трубку и начал набивать ее из тугого кисета.
      - Мы рассматриваем две фигуры: убийцу и некоего шутника, изображающего призрак Натаниэля Скина. Сегодня около пяти часов анонимный телефонный звонок неизвестного и не поддающийся определению голос сообщил вам, что томагавк украли. Этот звонок был сделан не из Мэйнард-Холла. Нет никакого сомнения, что звонок и записка на доске являются плодом одного разума. И все же, только если не злобный кореец, прокравшийся из лагеря Хо Ши Мина, сумел написать вечером эти слова, они были начертаны кем-то, явно находившимся в Холле. Как мы можем объяснить это несоответствие?
      Некоторое время капитан Эшкрофт глядел на него. Затем, развернувшись, направился к двери в оружейную и широко распахнул ее. Алан со своей скамьи видел, как он проследовал к мольберту с доской. На его полочке лежал кусочек мела и обрывок грязной тряпки. Капитан Эшкрофт взял тряпку, тщательно стер написанные слова, так что поверхность доски засияла под лучами верхнего освещения. Затем с чувством собственного достоинства он вернулся к доктору Феллу.
      - Янси Бил,- сказал он,- не помнит, были ли здесь эти слова, когда он выходил отсюда в первый раз. Шторы были задернуты, и он не может сказать с уверенностью, но думает, что ничего не было. Самый подходящий момент для того, кто это написал, был во время неразберихи, когда мисс Мэйнард упала в обморок.
      Согласно единственному свидетельству, что у нас есть, вы слышали, что сказал Джордж Дайсон. Доска была установлена здесь, когда Генри читал лекцию каким-то школьникам тридцатого апреля. Мел и старая тряпка так здесь и оставались; тряпка была сухой, как кость, на протяжении двух недель. Но сейчас она не сухая. Кто-то намочил ее ради этой веселой проказы сегодня вечером, может быть, не только для одной. Поясните это, говорите вы? Объяснить это? Я-то надеялся, что вы сумеете нам помочь.
      - Я применял метод Сократа. Если вы против него...
      - Не сейчас, и скажу вам почему. Мы ввели себя в заблуждение! Обладатель чувства юмора,- объявил капитан Эшкрофт, угрожающе ссутулив плечи,- может подождать, пока я займусь им позже. Нашим предметом обсуждения был Янси Бил.
      Вот что рассказывает Янси, а я ему верю. Полагаю, вы верите тоже. Никаких доказательств нет, да и нужны ли они? Он вел себя так же, как вел бы себя я сам, во времена, когда был достаточно молод, чтобы заниматься ухаживаниями. Он на самом деле увлечен этой маленькой блондинкой - дочерью Генри, и я достаточно сентиментален, чтобы надеяться, что он получит ее, когда все это закончится.
      - Продолжайте!- Доктор Фелл разжег свою трубку и пускал дым и искры, подобно духу Вулкана.- Сейчас мои комментарии не нужны и нежелательны. Продолжайте!
      - Затем,- сказал капитан Эшкрофт,- идет питчер Большой лиги Хиллборо.
      - И что у нас есть на него?
      - Он мне не нравится: слишком умен, на свое счастье. У него всегда "Я" с большой буквы: что он думает, что он знает. Практический опыт, а? Он не отличит букву "В" от бычьего копыта. И никого нет хуже, чем умник янки, ни на минуту не закрывающий рот. Но...
      В одном из углов библиотеки находился большой глобус на деревянной подставке. Капитан Эшкрофт подошел к глобусу, стукнул по нему, чтобы тот начал вращаться, после чего снова повернулся к доктору Феллу:
      - Хиллборо говорит, что находился у бильярдного стола когда услышал крик юной леди и бросился вниз. Он не выглядывал до этого в окно, но если бы и посмотрел, то ничего бы не увидел.- Он включил свет, что я сам могу засвидетельствовать. Когда в комнате горит свет, вы ничего не видите из окна, когда начинает темнеть. Его историю тоже некому подтвердить, но есть ли у нас основания сомневаться?
      - Скажите сами.
      - Нет, у нас нет оснований для сомнений. Да, Хиллборо положил глаз на девушку. Если хотите знать, он положил глаз и на деньги Генри. И все же! И он, и Янси Бил имели, как выразилась бы моя бабушка, серьезные намерения. Даже если бы вы смогли определить, как он совершил убийство, он явно не сумел бы внушить любовь Мэдж, прикончив ее старика. Я не могу пришить убийство кому-либо только потому, что этот тип меня раздражает. И наконец...
      - Да?- подсказал доктор Фелл.
      - Наконец,- сказал капитан Эшкрофт,- остаются еще Боб Крэндалл и миссис Хьюрет.
      - Каждый из которых является интересной личностью, как по-вашему?
      - Да, особенно бывший газетчик с неисчерпаемым запасом анекдотов. Уж будьте уверены, он заговорит вас до смерти, и все же он славный малый, если разобраться. Более того, для человека, который хочет показаться этаким циником, он не слишком подозрителен. Парень - романтик, как и вся братия газетчиков по обе стороны Атлантики.
      Капитан Эшкрофт открыл блокнот и пролистал его.
      - Нет нужды напоминать вам, что говорит мистер Крэндалл. Он утверждает, что Генри просил его подняться на верхний этаж сыграть партию в шахматы перед ужином, и вы с юным Грэнтамом подтверждаете это. В десять или пятнадцать минут седьмого, прямо перед моим приходом, он отправился в свою комнату и не покидал ее до тех пор, пока молодая леди не закричала часом позже.
      Его комната расположена на втором этаже со стороны фасада, последняя по левой стороне, если смотреть на фасад. Он сказал, что пошел наверх помыть руки и (цитирую) приготовиться. Вот все, что он рассказал, пока не вмешалась миссис Хьюрет.
      Он не подозревал, что она шла по его следам, выслеживала его. Она поднялась наверх и околачивалась под его дверью, где я ее и увидел. Она не покидала этот коридор, она все время находилась поблизости от двери. Все, чем он занимался, говорит она, так это прохаживался взад-вперед, глядя в тонкую книжку с яркой обложкой под названием "Как выиграть в шахматы". Она это знает, говорит миссис Хьюрет, поскольку подглядывала в замочную скважину и наблюдала за ним. Он шагал в противоположную от двери сторону комнаты и затем обратно. Помните?
      - Прекрасно помню.
      - Единственное, что его, по-видимому, волновало, так это сильные огорчения, которые причиняла ему игра в шахматы с Генри, который неизменно выигрывал у него. Позже он говорил миссис Хьюрет: "Дверь была не заперта, почему, черт побери, вы не открыли ее и не вошли?" Она ответила, что это было бы "нехорошо", или "неправильно", или что-то еще в этом роде, я не разобрал.
      Дородный детектив повернулся к Камилле:
      - Теперь, мисс Брюс, разрешаю вам остаться для дознания. Возможно, у меня имелась причина, возможно, я более ловкий черт, чем обо мне думают. Иногда женская... интуиция способна увидеть правду там, где мужчина слеп. Каково ваше мнение о миссис Хьюрет?
      - Мне она нравится!- мгновенно ответила Камилла.- Я знаю, вы услышите разные мнения от других. Вам скажут, что она банальна, вульгарна или другие подобные характеристики, которые означают только то, что вам не скажут, что думают на самом деле. Она ведет себя настолько естественно, насколько каждый из нас хотел бы держаться, если бы хватило духу. И я верю ей, а вы разве нет?
      - Да, мэм, именно так. Похоже,- провозгласил капитан Эшкрофт, театрально взмахивая блокнотом,- никто не совершал этого убийства. Но вот что я думаю. Конечно, мы можем сказать, что эти двое были в сговоре. Но мне не кажется, что в этом замешана женщина. И доктор Фелл со мной согласен. Я не думаю, что Крэндалл убил Генри, потому что Генри выигрывает у него в шахматы или по какой другой причине. Он не тот тип, я просто не могу поверить, что он сделал это.
      - А я этого и не делал,- произнес новый голос.
      Они обернулись и обнаружили Боба Крэндалла собственной персоной, в шлепанцах из грубой кожи и легком халате поверх пижамы. Вид у него был взъерошенный, но энергичный и живой, он шумно преодолел четыре ступеньки вниз в библиотеку, чуть смутившись при виде Камиллы.
      - Простите этих негодников, дорогая. Капитан прав, я не мог спать. С другой стороны, скоро полночь, и я не могу бодрствовать допоздна, как прежде. Через пару минут, если меня не выставят раньше, я собираюсь принять порцию чего-нибудь покрепче в столовой, и это окончательно свалит меня с ног. Знаете, капитан Эшкрофт, быть объектом полицейского расследования сильно отличается от написания репортажа о нем. Хотите, чтобы я снова все рассказал?
      - Думаю, в этом нет необходимости, мистер Крэндалл.
      - За что вам огромное спасибо. И я не убивал Хэнка, клянусь! Хэнк и я никогда не ссорились, потому что вечно спорили, если такой парадокс уместен. Я даже не могу привыкнуть к мысли, что он мертв. Мне все кажется, что он войдет в любую минуту и просто превратится в сосульку, когда я продекламирую шуточный стишок про молодую девушку из Детройта.
      - Сэр,- поинтересовался доктор Фелл,- а не могли бы мы услышать весь стишок?
      - Простите, но именно сейчас я не настроен на стишки, призрак Хэнка преследует меня. К тому же можете мне не верить, но я любил этого старого негодяя, и мне жаль, что его больше нет. И еще одна вещь,- заметил мистер Крэндалл, предостерегающе подняв палец.- Я слышал, как вы тут говорили обо мне и Валери Хьюрет, просто не мог не слышать. Это та еще женщина, не важно, подглядывает она в замочные скважины или нет. Здесь много рассуждали о происхождении, о том, откуда та или иная личность. Капитан Эшкрофт, а что вы знаете о ней?
      - До того как выйти замуж за последнего Гилберта Хьюрета, она была учительницей в Северном Чарлстоне. У вас есть какие-то особые причины этим интересоваться?
      - Особых причин, может быть, и нет. Но повторяю, это та еще женщина. Вы поддаетесь ее влиянию, сами того не замечая. "О чем она думает?- спрашиваете вы себя.- Думает ли она о том, о чем я думаю? Потому что если это так..." Было бы смешно в моем возрасте и при моем закоренелом цинизме и недоверии... впрочем, не важно! Забудьте о том, что я говорил, и пропади все это пропадом!
      - Мистер Крэндалл,- вставил доктор Фелл,- ваша обычная словоохотливость, похоже, сильно уменьшилась. Вообще-то я знавал кое-что о работе газетчиков в Англии. Раз уж мы не можем услышать стишок, может быть, хотя бы еще один анекдот?