- Вы жена дяди Пена, не так ли?
      - Да, я Дейдри. После подобного приветствия у меня не может возникнуть особых сомнений относительно вас.
      - Вообще никаких сомнений.- Ник улыбнулся, пожимая протянутую руку.Тетя Эсси прислала вашу фотографию, так что я вряд ли мог ошибиться. Вопрос в том, как мне вас называть. "Миссис Баркли" - слишком официально, "тетя Дейдри" - тоже немного чересчур. Как же мне к вам обращаться, уважаемая родственница по браку?
      - Почему бы не просто Дейдри? Вас это устроит?
      - Устроит, если вы будете называть меня Ник.
      - Благодарю вас, Ник. Постараюсь запомнить.
      - Так как представления успешно состоялись без моей помощи,- вмешался Эндрю Долиш,- мне остается добавить, что другой джентльмен - мистер Гэррет Эндерсон, о котором я говорил Пеннингтону по телефону.
      - Неужели?- воскликнула Дейдри, почти с облегчением отворачиваясь от Ника.- Тот самый Гэррет Эндерсон, который написал...
      - Прошу прощения, мисс Дейдри,- снова прервал адвокат,- но хотя мистер Эндерсон виновен в появлении "Дворца дяди Тома", он его не писал, в чем горячо вас заверит, если вы его об этом спросите. А теперь скажите, дорогая моя, как вы поживаете и как идут дела в Грингроуве.
      - Боюсь, не слишком хорошо. Впрочем, если молодой Николас... простите, Ник... действительно собирается осуществить свои намерения...
      - Черт побери, конечно собираюсь!- рявкнул Ник.- Вы слишком хорошенькая, тетушка Дейдри, чтобы лишать вас чего бы то ни было. Мне сказали, что бумаги будут готовы завтра. Как я могу убедить вас, прежде чем поставлю свою подпись?
      - Вы уже убедили меня, мистер Баркли. Большое вам спасибо. Но вы тоже постарайтесь поверить,- Дейдри посмотрела ему в глаза,- что я не претендую ни на чью собственность - я имею в виду материальную. А теперь, пожалуйста, следуйте за мной.
      Вместе с Дейдри, быстро шагающей впереди, они поднялись по деревянным ступенькам, перешли по мосту на другую платформу и спустились к поджидающему на станционной площади "бентли".
      Тяжелый чемодан Ника и дорожную сумку Гэррета поместили в багажник. Дейдри, указав Гэррету и Нику на заднее сиденье, открыла левую переднюю дверцу для Эндрю Долиша. Мотор взревел, и машина двинулась вперед. Серые, белые и красные деревенские домики остались позади, когда они выехали с Милл-Лейн на открытое пространство. Адвокат начал было вещать, но Ник прервал его.
      - Что означает вся эта болтовня о призраке?- без предисловий осведомился он.- Кто такой был судья Уайлдфер? Какую грязную работу проделал он или проделали с ним в восемнадцатом веке, что ему не лежится в могиле и хочется демонстрировать свою физиономию при свете луны?
      Мистер Долиш обернулся к нему:
      - Повторяю в десятый раз, Николас, что я не знаю практически ничего об истории так называемого призрака. У вас нет никаких комментариев, мистер Эндерсон? Уверен, что ваши антикварные изыскания могли бы нам помочь.
      - Мои антикварные изыскания,- отозвался Гэррет,- не простираются в глубь архивов восемнадцатого столетия. Что касается сэра Хораса Уайлдфера, то я однажды наткнулся на него в "Национальном биографическом словаре".
      - Могу я узнать, с каким результатом?
      - Никаких сведений о его посмертных наклонностях, зато достаточно много о его жизни. Сэр Хорас Уайлдфер был одной из самых свирепых личностей века Просвещения - судья-вешатель с дурным характером.
      - Это были суровые времена,- нравоучительно произнес мистер Долиш,требующие суровых законов. Должны ли мы удивляться, сэр, что тогдашний судья был заражен этой жестокостью?
      - Возможно, нет. Но главный упрек конкретному судье, кажется, заключался в том, что в одном случае он не проявил достаточной суровости.
      - А именно, мистер Эндерсон?
      - В 1760 году, вскоре после того, как сэр Хорас занял судейское кресло, сын очень богатого землевладельца попал под суд по обвинению в убийстве. Это было жестокое преступление - двенадцатилетней девочке, которую совратил сын землевладельца, перерезали горло. Судья Уайлдфер, вместо того чтобы, согласно своей привычке, атаковать обвиняемого и его свидетелей, действовал противоположным образом. Он сочувствовал обвиняемому, нападал на обвинителя и свидетелей обвинения и так запугал присяжных, что они вернулись с вердиктом о невиновности, вызвавшим шипение и свист в зале.
      - И, насколько я понимаю, это никого не удовлетворило,- вставил Ник.
      - Совершенно верно. Георг III {Георг III (1738-1820) - король Англии с 1760 г} только что взошел на престол; борьба между вигами {Виги - английская политическая партия, выражавшая интересы буржуазии и мелкого дворянства; предшественница либеральной партии} и тори {Тори - английская политическая партия, выражавшая интересы аристократии и высшего духовенства; предшественница консервативной партии} разгоралась вовсю. Сэр Хорас Уайлдфер, тори и королевский чиновник, уже был мишенью для политических противников. Теперь же толпа улюлюкала при его появлении на улице, а кто-то даже бросил в его карету дохлую собаку. Говорили, что он был подкуплен, что, вероятно, соответствовало действительности - даже осторожный "Биографический словарь" признает "сильные подозрения". Спустя два года все еще резко критикуемый - хотя ничего так и не было доказано - сэр Хорас ушел в отставку и удалился в Грингроув, только что построенный, возможно, благодаря полученной взятке.
      - О'кей, старина. Что дальше?
      - Официально, Ник, это конец истории. Судья умер в Грингроуве в 1780 году. Но я не знаю никаких обстоятельств, из-за которых ему, как ты выразился, "хочется демонстрировать свою физиономию при свете луны".
      - Зато я кое-что знаю,- сказала Дейдри.- И попросила бы вас обоих не упоминать так часто о его лице.
      - Успокойтесь, дорогая тетушка, которая на самом деле не совсем тетушка,- усмехнулся Ник.- Нервничаете, а?
      - Я не слишком нервная особа - по крайней мере, никогда не считала себя таковой. Но мы все немного расстроены. К тому же...- Дейдри умолкла.
      Хотя уже наступили сумерки, вблизи сохранялась четкая видимость. Машина ехала по хорошей дороге через вересковую пустошь, изредка перемежаемую полосами леса. На обочинах паслись пони, даже не поднимающие головы при звуках проезжающего мимо транспорта. В открытые окна автомобиля проникал запах сырой травы, ветерок шевелил волосы Дейдри. Взгляд карих глаз устремился на Гэррета. Он подумал, что, хотя эта молодая хорошенькая женщина все о нем знает со слов Фей, она не выдает этого ни словом, ни жестом.
      - Вы сказали, мистер Эндерсон, что судья умер в 1780 году?
      - Да.
      - И это правда, что в те дни вражда была особенно упорной и мстительной?
      - Она бывает такой и в наше время, миссис Баркли.
      - Надеюсь, что не совсем такой!
      - Что вы имеете в виду?- осведомился Ник.
      - Пен - мой муж - обнаружил памфлет, анонимно опубликованный в 1781-м или 1782 году.- Дейдри все еще обращалась к Гэррету.- Памфлет называется "Мертв и проклят" - он описывает жизненный путь судьи самым злобным образом. Там говорится, что в семейной жизни сэр Хорас Уайлдфер был еще хуже, чем в общественной. Согласно рассказу памфлетиста, он умер от апоплексического удара в момент, когда проклинал одного из сыновей.- Дейдри посмотрела на мистера Долиша.- Вы говорили, что сэр Хорас был заражен жестокостью. Но под конец жизни он заразился совсем не метафорически - каким-то кожным заболеванием. Памфлетист утверждает, ссылаясь на свидетелей, что болезнь так обезобразила его лицо, что с тех пор он даже дома носил черную шелковую маску с прорезями для глаз. Разве это не справедливая кара?
      Ник склонился вперед:
      - Вы имеете в виду за взятку?
      - За взятку... и многое другое,- загадочно ответила Дейдри.- Но когда я думаю...
      Она внезапно нажала на акселератор. "Бентли" рванулся вперед, Эндрю Долиш издал протестующий возглас, но Дейдри смогла сдержать себя и машину.
      - Обещаю хорошо себя вести,- сказала она мистеру Долишу.- Все знают, что я весьма благоразумная женщина. Просто я прихожу в бешенство, когда думаю об этом призраке или о том, кто его изображает,- жуткой фигуре в длинной мантии и с закрытым лицом. Хотя я никогда его не видела, но представляю, как он следует за мной по коридору, настигает меня и толкает в угол, прежде чем сорвать маску и посмотреть мне в лицо...
      - Бросьте!- прервал ее Ник, положив руку на спинку сиденья возле левого плеча Дейдри.- Помимо того, что вы зря себя растравляете без всякой нужды, я заявляю протест против вашего повествования, так как оно нарушает все добрые традиции историй о призраках. В нем слишком много колорита.
      - Колорита?
      - Вот именно. Длинная мантия! А парика, часом, на нем не было? Вы серьезно пытаетесь убедить нас, Дейдри, что призрак сэра Хораса Уайлдфера расхаживает по дому во всем великолепии алой судейской мантии с горностаями?
      - Конечно нет! Не говорите глупостей!
      - Тогда что вы имели в виду?
      - Старую черную мантию, которую судья носил дома, полагая, что внушительно в ней выглядит,- об этом тоже говорится в памфлете. Дело в том, мистер... дело в том, Ник, что призрака видели в такой же мантии.
      - Давайте говорить разумно. Кто его видел и когда?
      - Миссис Тиффин, кухарка, утверждает, что видела призрак однажды ночью, вскоре после того, как мы нашли второе завещание старого мистера Баркли. Она видела его в нижнем холле при лунном свете - он стоял и смотрел на нее, а потом исчез в стене. Позднее Эстелл видела его днем - тоже в нижнем холле, но в другом месте. Она рассказывала, что он двинулся к ней с угрожающим видом, но свернул и прошел сквозь запертую дверь. Не то чтобы я верила всему, что говорит бедняжка Эстелл...
      Ник постучал по плечу адвоката:
      - Все так и есть?
      - Я не сомневаюсь в правдивости свидетелей,- ответил мистер Долиш.- Они рассказывают о том, что видели или думали, что видят. Однако показания испуганных и растерянных женщин...
      - Да, в том-то и вся проблема. Кто-нибудь еще видел этого призрака, Дейдри?
      - Насколько я знаю, нет. Понимаете, согласно памфлету,- продолжала Дейдри, глядя вперед на дорогу,- призрак судьи впервые появился вскоре после его смерти, так как он ненавидел весь мир в целом и свою семью в частности.
      - Похоже, судья Уайлдфер походил на моего покойного деда, не так ли?
      - Николас!- запротестовал шокированный Эндрю Долиш.- Я не возражаю против шуток, но не следует преступать границы хорошего вкуса. То, что ты сказал, неблагородно, несправедливо и недостойно тебя!
      - Почему несправедливо? По общему мнению, они были парой старых ублюдков. Хотя признаю, что Кловис хотя бы был честен.
      - Мой дорогой Николас, я вовсе не имел в виду...
      - Вы что-то говорили, Дейдри?
      - Я говорила, что призрак как будто не отличается особым постоянством. Существует много книг о британских домах с привидениями. У Пена есть одна из них, опубликованная в 1830-х годах и написанная неким Дж.Т. Эверсли - она принадлежала старому мистеру Баркли.
      - Ну, дорогая тетушка?
      Дейдри обернулась:
      - Так вот, призрак вроде бы появлялся в конце восемнадцатого века, а потом, согласно Дж.Т. Эверсли, его один или два раза видели в викторианский период. Но после этого он затаился на несколько десятков лет и внезапно возник теперь, напугав Эстелл и миссис Тиффин. Зачем ему появляться сейчас?
      - Точно такой же вопрос я задал старине Гэррету, когда рассказывал ему то немногое, что я знал,- с энтузиазмом подхватил Ник.- Восемнадцатый век, а потом ни слуху ни духу до... Хотя погодите! Я, кажется, припоминаю, что мой отец говорил...
      - О чем, Ник?
      - Еще об одном появлении призрака. Слышите, Блэкстоун?- рявкнул Ник в ухо адвокату.- Много лет назад, когда мои родители были живы, а я был мелюзгой, и мы все трое жили в Грингроуве. Не было ли тогда еще одного появления призрака?
      - Мы обсуждаем полнейший вздор!- чопорно отозвался мистер Долиш.- Да, должен признать, что-то такое тогда появилось.
      - Когда? Как? Кто видел?
      - Мой дорогой Николас, я не могу дать точный ответ, особенно в том, что касается даты, не справившись в моих дневниках. Они очень полезны в деловом отношении. Как ты сказал, это произошло много лет назад - тогда я был молодым человеком, изучавшим азы профессии под руководством отца. У меня не было причин запоминать это событие, и я отметил его лишь потому...
      - Да, Коук и Литтлтон? {Коук Эдуард (1552-1634) и Литтлтон Томас (1422-1481) - английские юристы. Коук перевел с французского и снабдил комментариями работу Литтлтона "О владении"} Не тяните!
      - ...потому что свидетелем был сам мистер Баркли. Он позвонил и пожаловался моему отцу.
      - Старый мистер Баркли что-то видел?- вмешалась Дейдри.- Пен никогда мне не рассказывал.
      - Возможно, Пеннингтон об этом не знал. Как бы то ни было, я смогу поведать о фактах и обстоятельствах, которые помню, подтвердить их датами и другими деталями, когда найду дневник за тот год. Мистер Баркли, хотя он унаследовал большую библиотеку в Грингроуве, едва ли часто открывал какие-нибудь книги. Но он читал "Дома с привидениями в Великобритании". Едва ли нужно напоминать вам, мисс Дейдри, о двух окнах библиотеки, выходящих на запад. Возможно, Николас, ты помнишь эти окна?
      - Я не был в доме почти двадцать пять лет, но, кажется, помню.
      - Викторианские подъемные окна на этой стороне дома начинаются от пола и несколько нарушают георгианский стиль здания. За ними футов на шестьдесят тянется лужайка, а за ней... что?
      - Большой и темный сад,- ответил Ник,- расположенный между пересекающимися аллеями и тисовыми изгородями высотой в двенадцать футов. Один вход в сад находится напротив левого окна, если смотреть из библиотеки.
      - Однажды в сумерках, наподобие теперешних,- продолжал адвокат,- мистер Кловис Баркли стоял у этого окна. Оно было открыто, как большинство окон в теплые дни. Как признал впоследствии мистер Баркли, весь тот день он был в дурном настроении по причине, которая ускользнула из моей памяти. Когда он стоял у окна, несомненно глубоко вдыхая воздух, что-то появилось из сада, пересекло лужайку и внезапно бросилось на него, словно из озорства. Мистер Баркли не сказал, что это было...
      - Не сказал?- вмешался Ник.- Но надеюсь, это его напугало до такой степени, что он потерял штаны.
      - Я бы уж точно потеряла,- сказала Дейдри,- хотя ни за что бы в этом не призналась.
      - Выражение, которое ты использовал, Николас,- строго заметил мистер Долиш,- неизящно и неточно. В ваших же устах, мисс Дейдри...- казалось, адвокат "простер защитные крыла",- оно звучит просто шокирующе. Нет, Николас, твой дедушка не был испуган до такой степени. Он вообще был более рассержен, чем испуган, как объяснил по телефону. Правда, он спешно отступил и испытал сильное потрясение. Мистер Баркли не верил в привидения. Но кто из нас полностью свободен от накапливавшихся веками суеверий? "В мире много кой-чего..." {"Гораций, в мире много кой-чего, что вашей философии не снилось". У. Шекспир. "Гамлет". Пер. Б. Пастернака}
      - Даже очень много,- согласился Ник.- Давайте поразмыслим об этом "кое-чем" и постараемся найти ответ. Я бы очень хотел, чтобы здесь был человек по имени Гидеон Фелл и подумал бы вместе с нами. Но попробуем обойтись своими силами.
      Неизвестно, о чем они думали, но некоторое время в машине царило молчание. Поднявшись к перекрестку, автомобиль начал спускаться и проехал через деревню Болье - местные жители произносят "Бьюли",- она известна своим цистерцианским аббатством, которое старше Великой хартии вольностей. Справа поблескивала река Болье, а слева виднелись руины аббатства и вполне современный музей Монтегю, где демонстрировались старинные автомобили.
      Включив фары, Дейдри резко обернулась к мистеру Долишу:
      - Неужели я должна постоянно держаться с достоинством?
      - Думаю, это было бы разумно.
      - А я бы хотела, чтобы Ник перестал говорить о призраках и о том, что написано на эту тему. "Мертв и проклят", "Дома с привидениями в Великобритании"... Я не слишком увлекаюсь книгами, даром что являюсь женой Пена. Фей могла бы рассказать об этом больше, чем я. Между прочим, где она?
      - Фей?- воскликнул Ник, выпрямившись на сиденье.- Это имя пробуждает воспоминания. Прежде чем выяснять, где Фей, могу я узнать, Дейдри, кто она такая?
      - Фей Уордор - секретарша Пена. Сегодня он послал ее в Лондон за какими-то книгами. Я думала, Фей приедет одним поездом с вами, но она не приехала.
      - Да, по-видимому. А мисс Уордор давно работает у дяди Пена? И она, случайно, не блондинка?
      - Блондинка. Фей очень славная, хотя слишком много думает о книгах и их авторах. Она у нас недавно. Но Фей - моя старая подруга, я знаю ее много лет. Как я сказала ей в Риме прошлым летом...
      - Ну и ну!- пробормотал Ник, стараясь не смотреть на Гэррета.- В Риме, куда ведут все дороги. Да еще прошлым летом! Не являясь джентльменом, но будучи чертовски хорошим другом, я не буду допытываться, почему имя этой леди кажется мне знакомым...
      "Да уж, лучше не надо!" - свирепо подумал Гэррет Эндерсон.
      - Вместо этого я поинтересуюсь, куда мы сейчас едем.
      Свернув влево на очередном перекрестке, они проехали мимо деревенской лавки, возле которой стояла телефонная будка.
      - Это Эксбери,- объяснил мистер Долиш, указывая на придорожный столбик с табличкой.- В данный момент - если твой вопрос понимать буквально - мы едем на Локоть Сатаны и в Грингроув.
      - Мои вопросы всегда следует понимать буквально, дружище Блэкстоун.
      - В таком случае мы находимся на расстоянии чуть более мили от места назначения. Могу я предположить, Николас, что дальнейшее задумчивое молчание соответствовало бы доброжелательной атмосфере и хорошему вкусу?
      Дейдри снова надавила на акселератор. Мимо, как во сне, проносились пасущиеся в поле коровы и редкие домики. Дорога, нырнув в лощину, поднялась на невысокий мыс, покрытый деревьями. Проехав мимо колоннады с надписью: "Лип-Бич - частное владение", они наконец увидели море.
      Справа внизу, огибая Лип-Бич, на фоне темнеющего неба поблескивал Солент. Дул свежий западный ветер, и на волнах виднелись белые гребешки. В вечерней тишине сквозь урчание мотора был слышен шум прибоя. Молчание нарушил сам Эндрю Долиш:
      - Ну, Николас, теперь пейзаж выглядит знакомым?
      - Начинает выглядеть.- Ник указал направо, в южную сторону.- Это остров Уайт, не так ли?
      - Да, остров Уайт. Он находится в трех милях, хотя кажется ближе. А впереди нас, где выступ выдается в море под прямым углом от края Лип-Бич, за деревьями можно увидеть крышу Грингроува. Ты почти дома.
      - Да!- странным тоном произнесла Дейдри.- Я как-то об этом не подумала. Но вы дома, Ник, не так ли?
      - Черта с два!- рявкнул Ник.
      - Да-да! Вы скверно отзывались о старом мистере Баркли. Возможно, я говорила или думала то же самое. Но вы должны быть ему признательны. Он оставил вам дом и все прочее.
      - Мой дом, милая моя, либо квартира на Восточной 64-й улице, либо добрый старый Уиллис-Билдинг на углу Мэдисон-авеню и 48-й улицы. А эта промозглая развалина впереди нас, где сквозняк дует в затылок, в какую сторону ни повернешься, мне не принадлежит и никогда не будет принадлежать. Сколько раз я должен повторять, что она мне не нужна?
      - Это ничуть не опровергает того факта, что дом ваш. А бедный Пен...
      - Ну-ну!- Приземистый мистер Долиш словно стал выше ростом.- Позвольте напомнить вам, мисс Дейдри, что Пеннингтон не останется без средств в любом случае - даже если не принимать во внимание великодушное предложение нашего молодого друга.
      - Он может себе позволить быть великодушным, жертвуя тем, что ему не нужно. Но должны ли мы принимать милостыню и быть за это признательны? И действительно ли таковы его намерения? Когда я думаю о Пене...
      Лесистый выступ маячил впереди. Дейдри сбавила скорость и повернула направо. Машина покатилась по скверно вымощенной дороге между каменными колоннами, увенчанными геральдическими эмблемами, и выехала на широкую, усыпанную песком подъездную аллею, усаженную по бокам деревьями и кустами рододендронов. В ста ярдах смутно виднелось широкое прямоугольное здание, обращенное фасадом к северу - в их направлении.
      - В конце концов, я не должна забывать, что являюсь как-никак женой Пена,- продолжала Дейдри.- Я все время думаю о том, как он расхаживает по дому в своем смокинге с револьвером в кармане, размышляет о том, что предложил нам мистер Ник Баркли, и говорит себе невесть что!
      - Револьвер был ошибкой,- сказал мистер Долиш.- Я не должен был позволять ему покупать его, а тем более показывать, как им пользоваться. Вы в самом деле опасаетесь, что он способен причинить себе вред? Или выстрелить в предполагаемого призрака - я слышал, он грозился это сделать, а может быть, в кого-нибудь еще? Конечно, это возможно...
      - Нет!- возразила Дейдри.- Я знаю, что это не так! Пен слишком благоразумен, несмотря на свою рассеянность и нервозность. Его беспокоят тревожные мысли, но он понимает, что к чему, куда лучше, чем думают другие. Кроме того, он не сможет ничего такого сделать - я приняла меры предосторожности. Пен будет ждать нас в библиотеке. Нет ни малейшей опасности, что...
      Речь ее оборвалась на полуслове. Звук, который услышали они все, был не слишком громким, но прозвучал в сумерках четко и ясно. Левая нога Дейдри, непроизвольно дернувшись, соскользнула со сцепления. Машина замедлила ход и остановилась.
      - Леди и джентльмены,- начал Ник Баркли,- нас встречают ярмарочными забавами. Кто-то либо щелкнул бичом, чтобы развлечь посетителей, либо выстрелил из револьвера 22-го калибра. Могу сделать еще несколько догадок, но вы едва ли в них нуждаетесь.
      Он открыл заднюю правую дверцу и задержался в согнутом положении, прежде чем спрыгнуть на землю. Несколько секунд никто не шевелился.
      - О боже!- воскликнула Дейдри.
      Ник выпрыгнул из машины, Гэррет последовал за ним. Эндрю Долиш, держа в руке шляпу-котелок, степенно вышел с другой стороны. Автомобиль остановился футах в пятидесяти от дома. Ник пустился бегом, но остановился, выйдя из-за деревьев неподалеку от парадной двери. Двое других быстро присоединились к нему.
      Впереди не было видно ни единого огонька. На двух основных этажах, увенчанных мансардной крышей с маленькими окошками этажа для прислуги, тянулись ряды окон с белыми рамами в стиле восемнадцатого столетия. Пара выщербленных каменных ступеней вела к парадному входу. Песчаная подъездная аллея сворачивала влево на восток и дальше тянулась к югу, мимо левой стороны дома. Сомнения, которые не тревожили Гэррета Эндерсона четверть века, вернулись к нему при виде этого мрачного строения. Ник, также внимательно разглядывавший дом, внезапно шагнул назад:
      - Полегче, Гэррет, старина!
      - Что значит "полегче"? Ведь это ты налетел на меня! Ну и что нам делать? Атаковать парадную дверь?
      - Не думаю. Дейдри сказала, что дядя Пен ждет нас в библиотеке. Послушай, Гэррет, ты ведь был здесь однажды, если мне не изменяет память. Ты не помнишь расположение комнат?
      - Почти не помню. У меня что-то шевельнулось в памяти, когда кто-то упомянул длинные окна библиотеки, но я ничего не узнаю.
      Ник вытянул руку:
      - Библиотека - последняя комната справа, с длинными окнами за углом. Мы войдем через них, открыты они или нет. Какого черта мы тут стоим? Пошли!
      Он снова побежал. Гэррет и мистер Долиш поспешили следом по скользкой от росы траве. Вскоре они обогнули угол дома.
      Разделенные широким каменным выступом дымовых труб два подъемных окна до пола выходили на запад, в сторону сада. Дальнее окно было занавешено, но в ближнем занавеси были раздвинуты, а рама поднята целиком. Ник заглянул внутрь.
      На западе пламенели последние отблески заката. Уже было начало одиннадцатого, и видимость значительно ухудшилась. Где-то ветер шуршал в листве. Гэррет, глядя через плечо Ника, мог различить неподвижную фигуру в кресле за большим письменным столом, стоящим футах в двенадцати от камина между окнами.
      Мужчина в кресле поднялся и заговорил. Голос был слегка задыхающийся, как будто после потрясения, и в нем слышались нотки гнева, но при этом он оставался красивым, звучным и мелодичным - принадлежащим человеку, который явно умел им пользоваться.
      - Кто здесь?- осведомился голос.- Вы снова подошли к окну?
      - Снова? Но я только что сюда приехал! Я Ник - Ник Баркли. Это вы, дядя Пен? С вами все в порядке?
      - Это я,- отозвался голос,- и со мной все в порядке, насколько это возможно при нынешних обстоятельствах. Значит, ты молодой Ник? Добро пожаловать! С тобой кто-нибудь есть?
      - С ним я, Пеннингтон,- сказал мистер Долиш, протискиваясь в окно,- не говоря уже об остальных. Что здесь произошло? Мы слышали звук, очень похожий на револьверный выстрел.
      - Эндрю Долиш? Ваша проницательность, как всегда, вас не подвела. Это действительно был револьверный выстрел.
      - Вот как?- воскликнул адвокат, потрясенный сильнее, чем хотел показать.- Но если вы, как я вижу, живы и невредимы, то каково происхождение звука? Вы стреляли наугад в предполагаемого призрака?
      - Нет,- ответил Пеннингтон Баркли.- Предполагаемый призрак наугад выстрелил в меня. Холостым патроном.
      Глава 6
      Облегчение? Может, он почувствовал, как спало напряжение? Гэррет не был уверен.
      - Что вы сказали?- воскликнул мистер Долиш.
      - Не стоит так торопиться, Эндрю,- заметил Пеннингтон Баркли.- Думаю, сначала нужно зажечь свет.
      Неясная фигура двинулась к столь же неясным очертаниям торшера с другой стороны письменного стола. Мягкий свет лампы в сто ватт под зеленым абажуром заставил всех заморгать или отвернуться, пока не привыкли глаза. Ник и Гэррет вошли в библиотеку следом за мистером Долишем.
      Это была очень большая комната, вытянутая в длину в восточном и западном направлении. Четыре георгианских окна на северной, фасадной стене были плотно занавешены. Восточная стена напротив окна, через которое вошли посетители, казалась необычайно мощной - в ней находился альков с закрытой дверью, ведущей в другую комнату. По обеим сторонам алькова высились до потолка открытые книжные полки из резного дуба, украшенного завитками. Еще две таких же полки располагались на южной стене, по бокам другой двери, которая, очевидно, выходила в коридор, тянущийся по всему этажу. Сидящий за большим письменным столом в центре комнаты оказывался лицом к высокому камину между викторианскими подъемными окнами.
      От потертого ковра и полинявшей узорчатой обивки стульев веяло затхлостью и пылью. В комнате также ощущался слабый запах кордита {Кордит бездымный порох}. Но взгляд Гэррета постоянно возвращался к хозяину дома.
      Пеннингтон Баркли в коротком бордовом жакете с глянцевыми лацканами выглядел слишком худым и хрупким для столь звучного голоса. Его лицо с большим носом и высоким лбом под редкими седеющими волосами, пряди которых поблескивали, как фольга, казалось изможденным. Тем не менее в нем ощущалось чисто мужское обаяние.
      - Добро пожаловать, дорогой племянник,- вежливо поздоровался он, выйдя из-за стола и протягивая руку.- Рад тебя видеть, Ник, независимо от того, "ты с миром пришел иль с войной".
      - Не с войной, можете быть уверены. Хотя не забывайте продолжение цитаты.
      - "Иль на свадьбе плясать, Лохинвар молодой?" {"Лохинвар", отрывок из пятой главы поэмы Вальтера Скотта "Мармион". Пер. В. Бетаки} Но, насколько я знаю, здесь не стоит вопрос о свадьбе! Или это не так?
      - Конечно так, дядя Пен. Ваша жена встретила нас на станции Брокенхерст...
      - Да, мисс Дейдри была настолько любезна,- вмешался Эндрю Долиш.- Это была ваша идея, Пеннингтон, прислать за нами машину? Или ее?
      - Идея принадлежала Дейдри, хотя я ее одобрил. Это всего лишь проявление хороших манер. Кстати, говоря о хороших манерах...
      Его взгляд устремился на четвертого присутствующего, и адвокат, стыдясь собственной небрежности, поспешил представить Гэррета.
      - Добро пожаловать, мистер Эндерсон,- сердечно приветствовал его хозяин дома.- Мы все здесь знакомы с вашими трудами. И можете не опасаться колкостей относительно изделия, именуемого "Дворец дяди Тома". Должно быть, вы достаточно натерпелись дешевых шуточек по этому поводу, чтобы я вносил в это свой вклад.
      - Благодарю.
      - Но ведь это правда, что в своей собственной семье достойный лорд Маколи фигурировал как дядя Том?
      - Для детей Тревельяна {Тревельян Джордж Отто (1838-1928) - английский историк} - да.
      - И также правда, что в жизни столь полнокровной личности не было ни одной женщины? Ни жены, ни невесты, ни возлюбленной?
      - Во всяком случае, нет никаких доказательств их существования.
      - И все же, так как викторианцы ныне считаются весьма предприимчивыми в сексуальном отношении...
      - Коль скоро мы затронули эту тему, которая, кажется, вас очень занимает,- снова вмешался мистер Долиш,- могу я попросить вас немного подумать о вашей супруге? Как я уже говорил, она привезла нас из Брокенхерста. И вы ее смертельно испугали!
      - Я? Испугал?
      - Ну, не вы, так что-то еще. Мое терпение на исходе. Черт возьми, приятель, что здесь произошло?
      - Временами, Эндрю, вы превышаете ваши воображаемые полномочия. Даже старая дружба и лучшие намерения не могут служить оправданием назойливого любопытства.
      - У меня нет никакого желания давить на вас или казаться назойливым. Но не пора ли объясниться? Игра в прятки в полумраке! Призраки, стреляющие из револьверов холостыми патронами!
      - Это доказывает, если мы нуждались в доказательствах, что мы имеем дело не с призраком. Успокойтесь, Эндрю, я не хотел вас обидеть и буду рад объясниться. Но в то же время,- в мелодичном голосе Пеннингтона Баркли послышались странные нотки раздражительности,- не мог бы кто-нибудь подумать немного и обо мне?
      - О вас?
      - Да. Я пережил весьма неприятный опыт.- Он коснулся левой стороны груди и поморщился от боли.- Меня ударило пыжом от холостого патрона - это не трагедия, но достаточно неприятно. Произошла довольно нелепая попытка напугать или убить меня. Но если Дейдри так обо мне беспокоится, в чем я не сомневаюсь, почему она не пришла вместе с вами? Что с ней такое? Где она?