Новые приключения Незнайки - Приключения Мурзилки

— Через пару дней начнём усиленную кормёжку, — говорил Толстомясов. — Мясорубку выключаем, цех закрываем. А, Лёха! — заметил он Стрельцова. — Одной рукой сможешь грузить? Поехали за продуктами. Вопросов не задавай; придёт время, всё узнаешь.

И снова, как вчера, грузовичок въехал в один из двориков Сытного рынка. И снова из него выгрузили одни продукты, а загрузили другие, точно такие же. И Стрельцову казалось, что эти другие продукты выглядят и пахнут довольно странно.

Глава восьмая

ВЫЙТИ ИЗ ИГРЫ, ПОКА НЕ ПОЗДНО

После обеда дядя Петя прилёг поспать прямо в конторе, на кожаном диване. Балда тоже похрапывал, развалившись в кресле. Стрельцов тихонечко вышел и отправился в своё отделение милиции, находившееся неподалёку.

Голова полковника Мудрого была перевязана бинтом. Выглядел он вообще неважно и посмотрел на Стрельцова, можно сказать, с неприязнью. Из разговоров в дежурке Стрельцов знал, что вчерашняя операция по захвату банды Живоглотова закончилась неудачно. Большую часть бандитов удалось взять, но сам главарь и несколько его дружков скрылись в неизвестном направлении. Травму же полковник получил у себя дома. Жена треснула его по голове пустым кофейником — из-за того, что он должен сидеть в кабинете, а не лезть под пули вместе с группой захвата. Вот именно в этом она была права.

— Разрешите обратиться, товарищ полковник, — заговорил Стрельцов без энтузиазма, уже понимая, что хорошего разговора не будет.

Мудрый не произнёс ни звука.

— Я хочу сказать, товарищ полковник, что это дело в зоопарке надо раскручивать.

Мудрый молчал.

— Там действительно уже какой-то притон. Шпана собирается со всего города. Напиваются, шумят до утра, животных мучают. С кормёжкой много непонятного…

Мудрый холодно и с расстановкой проговорил:

— Вам чего от меня надо?

После этого обращения на «вы» Стрельцов окончательно потерял почву под ногами.

— Так это… товарищ полковник… два человека надо. Но это не обязательно! Главное — аппаратуру какую-нибудь для прослушивания. Я там устроился охранником, но мне ещё не доверяют. Приходят подозрительные личности, ведут переговоры о крупных денежных суммах… Послушать бы, о чём говорят.

— Аппаратуры захотел, — произнёс Мудрый еле слышно, и Стрельцов попятился к дверям. — А вот вся наша аппаратура!..

И командир внезапно грохнул о стол табельный пистолет системы Макарова.

Во всём отделении милиции сделалось тихо.

— Вот наша аппаратура! Только вам, Стрельцов, — Мудрый взял себя в руки, сбавил тон и убрал пистолет, — сейчас и такой аппаратуры не положено. Потому что ты болен и не имеете права находиться при исполнении служебных обязанностей. Лежать в постели, пока не выпишут, и я не увижу об этом справку! А когда выпишут, вы будешь работать не в зоопарке, а дежурить по отделению — месяц, год… до посинения! И если вы сию же минуту не скроешься с моих глаз…

Этого повторять не требовалось.

Вернувшись в контору, Стрельцов услышал за дверью голоса:

— Когда провернём план «МЖ», всю эту шпану разгоним, — говорил дядя Петя, чавкая и позвякивая приборами (после дневного сна ему приносили из ресторана подкрепиться). — Будем пускать только солидных людей. Казино, стриптиз, аукцион мехов, туда-сюда… Будут «МЖ» — будет всё. Отгрохаем здесь настоящий Лас-Вегас. Что, Лёха, был ты когда-нибудь в Лас-Вегасе? А-а, то-то. А я был. Некоторые все деньги ещё у входа просаживают — через автоматы. Так им, виш-ли, бесплатный билет домой просто так дают. Чтобы нищие не болтались, не попрошайничали. Эх, большое дело можно замутить. Земля — Клондайк! Казино — это для начала, для раскрутки. Только бы денег нарыть. Из-за денег стоим.

«Что ещё за „эмже“? — удивился Стрельцов. — Туалеты?.. Монеты-жетоны?..» За неимением специальной аппаратуры он подслушивал из-за двери при помощи собственного живого уха.

— Вам надо кредит взять, дядя Петя, — предложил Балда. — Или с кем-нибудь войти в долю.

— Думал. Всё думал-передумал. Горчичку передай… Про кредит можно забыть. А вот надёжного человечка я бы взял в долю. Только где такого найти — надёжного и с деньгами?

— Дядя Петя, — подумав, сказал Балда. — А ведь я знаю такого… человечка. Матёрый, доложу я вам, человечище. Про Живоглотова слыхали?

— Так ты с Михасём знаком? — перестал чавкать дядя Петя.

— Так, немного. Жили на одной улице. Земляки мы с ним.

— Да ведь, говорят, нынче их взяли?

— Взяли, да не всех. Тех, которые поумнее, тех не взяли. А Михась теперь на дно ляжет — ему самое время денежки вложить, чтобы они работали.

— Ага. — Дядя Петя чего-то шумно выпил, снова зачавкал и зазвенел приборами. — Так-так. Вложить. А нас с тобой, типа, не уложат? Шучу. Мысль неплохая, молодец, Балда. Человечек он надёжный. И сам болтать не будет, и язык в случае чего быстро подрежет кому надо. Крыша опять же… Ты вот что, устрой-ка нам встречу в верхах. Сумеешь?

— Да хоть сегодня устрою.

— Ты что же, знаешь где он сейчас прячется?

— Знать-то я этого, конечно, не знаю. Только есть один способ передать.

— Ну так ты и не болтай.

— Не болтаю…

Стрельцов, обалдевший от свалившейся на него оперативной информации, на цыпочках вышел из конторы и отдышался. Затем снова вошёл, хлопнув дверью и стуча по полу ботинками. Покусывая спичку, чтобы скрыть своё волнение, молча уселся в кресло.

— Так ты чо там мне, типа, про ограду говорил? — подмигнув Балде заговорил Толстомясов.

— Так э-э… Подкрасить кое-где, подмазать…

А Стрельцов, глядя отсутствующим взглядом куда-то в сторону, грыз спичку и лихорадочно думал. Доложить обо всём Мудрому и выйти из игры? Или самому… Вчера он намекнул дяде Пете, будто имел дела с Живоглотовым. Он был уверен, что ещё до утра банду схватят. Теперь же — кто знает, как оно всё обернётся…

Глава девятая

ОДИНОЧКИ ПОБЕЖДАЮТ ТОЛЬКО В КИНО?

В заброшенной деревне Нехрюкино, в стоящем на отшибе сером покосившемся домишке, нашли себе убежище остатки банды Живоглотова. Весь день и всю ночь они уходили от погони, путая следы, по лесам и болотам. И вот теперь, обсохнув и поспав немного, они ели печёную в золе картошку, обжигаясь и хрипя от жадности.

Их было шестеро: Очкарик, Клоп, Пузо, Скелет, Кривой и сам главарь — Михась Живоглотов, жестокий и хитрый.

Если Михась с кем-то советовался, то разве что с Очкариком, потому что Очкарик был умный, а попал в банду из-за того, что погорел на компьютерном взломе и ударился после этого в бега.

Поев картошки, Михась обтёр руки о рубаху, посмотрел на часы и приказал:

— Эй, Скелет, а ну, включи радио.

Тут же в избе зашептал динамик маленького карманного приёмника. В это время бандит слушал по радио городские объявления. Если звучало объявление об утере паспорта за номером таким-то, он уже знал, что это телефонный номер, по которому его просят позвонить.

Михась вынул из кармана трубку и набрал указанный номер.

— Здорово, зяма! — послышалось в трубке. — Это Вася, землячок твой. Помнишь Васю Болдина?

— А, это ты, фраерок, — вспомнил Живоглотов мальчишку со своей улицы. — Ну, чего тебе? У меня менты на хвосте.

— Знаю. Дело на миллион, Михась, поговорить надо.

— Это у тебя-то, сявка, на миллион? Иди, за бегемотом прибери, он у тебя уже обделался.

Дружки захохотали.

— Не у меня, дело, — пояснил Балда, — у моего босса, у дяди Пети… в дело вложиться.

— А дело верное?

— Плохого не посоветую.

— Ладно, приеду. Скажи своему дяде, чтоб ждал сегодня.

Михась дал отбой и спрятал трубку обратно в карман. Обведя тяжёлым взглядом своих приспешников, указал на Клопа, неприметного с виду замухрышку:

— Ты поедешь.

С наступлением темноты в зоопарке снова вспыхнули разноцветные огни, загремела музыка. Нетрезвые посетители перекрикивали друг друга возле буфетных стоек. А по центральной аллее неторопливо прогуливался директор Толстомясов и два его охранника — Балда и Стрельцов. К этому времени Стрельцов твёрдо решил, что не будет докладывать Мудрому о подслушанном разговоре. Он воображал, как втолкнёт закованного в наручники бандита в кабинет и негромко скажет: «Кажется, этого гражданина разыскивает милиция…»

Рисуя в своём воображении подобные картинки, Стрельцов не заметил, как возле них появился маленький плюгавый субъект. Сначала он завёл разговор с Балдой, а потом и с дядей Петей.

— Пошли в контору, — сказал Толстомясов.

Все четверо зашли в директорский кабинет. Клоп сел в кресло, прикурил папиросу, взглянул на Стрельцова и неожиданно произнёс:

— Ну, здравствуй, мусорок.

Стрельцов получил сзади удар по голове и потерял сознание.

Спустя полчаса директорский джип покинул территорию зоопарка, пересёк город и помчался по Московскому шоссе в сторону заброшенной деревни Нехрюкино. За рулём сидел Балда, рядом с ним — дядя Петя. Позади на полу лежал связанный по рукам и ногам лейтенант милиции Стрельцов. Клоп поставил на него ноги и стряхивал пепел нарочно ему на голову.

«Надо было доложить командиру, — приходя в себя, подумал Стрельцов. — Герои-одиночки побеждают, наверное, только в кино…»

Глава десятая

ПРОБЛЕМЫ, КОТОРЫЕ ТРЕБУЮТ РЕШЕНИЯ

Книжные человечки внимательно следили за развитием событий. Они не бросились вдогонку за директорским джипом; закреплённый на штанине у Балды электронный жучок-маячок указывал точное местонахождение автомобиля. Мурзилка объявил экстренное совещание.

— Мы убедились в том, что в зоопарке творятся возмутительные безобразия, — сказал он.

— Это наша проблема номер два, — сказал Мямлик.

— Мы узнали, что на рынке для чего-то обменивают продукты, которыми затем кормят зверей.

— Проблема номер четыре, — сказал Мямлик.

— Только что, на наших глазах, бандиты захватили милиционера.

— Проблема номер один, — сказал Мямлик.

— Какая же «три»?! — Шустрик изумлённо воззрился на своего друга.

— «МЖ», — ответил Мямлик.

Мурзилка раскрутился в кресле.

— «МЖ»… Что бы это значило? Они говорят, что после операции «МЖ» зоопарк превратится в один сплошной Лас-Вегас… Хорошо, пусть «МЖ» будет нашей проблемой номер три.

— Она же и есть два, — окончательно запутал всех Мямлик.

В этот вечер полковник Мудрый лёг спать пораньше. Он очень устал и у него болела голова. Но едва только он расслабился и задремал, как у самого его уха противно засигналил телефон.

— Алло, — проговорил он слабым голосом.

Лежавшая рядом супруга, волосы у которой были закручены на бигуди, заворочалась и заворчала.

— Товарищ полковник, примите экстренное сообщение! — послышался в трубке незнакомый и довольно странный голос.

— Кто говорит?

— Из отдела расследований газеты «Книжная правда»!

— Какой газеты?..

— Неважно какой газеты, — ответил другой не менее странный голос. — Если хотите накрыть Живоглотова и его сообщников, записывайте координаты.

Роняя и опрокидывая в темноте всё подряд, Мудрый разыскал карандаш, бумагу и затем включил лампу.

— Кстати, имейте в виду, — заговорил третий, — у них заложник…

— Что? Кто!..

— Непосредственно ваш подчинённый, лейтенант Стрельцов. И я думаю, что это ваша проблема номер один.

Глава одиннадцатая

МЯСОРУБКА

Предоставив милиции действовать, человечки отправились на Сытный рынок. Там, под покровом ночи, они надеялись как-нибудь прояснить, по определению Мямлика, проблему номер четыре.

В огромном торговом зале пахло землёй, картошкой и апельсинами. Прибор ночного видения показывал на экране контуры ящиков, мешков и прилавков. Мурзилка включил микрофон, «Лиса» поводила ушами. В динамиках послышалась мерная производственная возня: гул электромотора и мощное чавканье. Источник находился поблизости от того самого дворика, в котором происходил таинственный обмен продуктами. Разгадка была близка…

Внезапно в прибор ночного видения ударил свет фонарика, и «Лиса» на мгновение ослепла. Шустрик переключил режим светопередачи, и человечки увидели того, кто светил. Это был Иван Андреевич Корнеев, который работал теперь на рынке ночным сторожем. Он ходил по торговому залу и при свете фонарика подбирал съедобные остатки для своих питомцев.

— Собачка… — проговорил он рассеянно. — Как же ты попала сюда?

Он наклонился и погладил рыжую дворнягу.

— Странная собачка… — Иван Андреевич поднялся с корточек. — Как будто не живая. М-да… Ладно, я пойду. Мне тут нужно один замочек открыть…

Уже вторую ночь Корнеев пытался проникнуть в секретное помещение, которое директор рынка Михаил Амбросиевич Деляга отгородил стальной дверью и в котором, по убеждению Ивана Андреевича, творились те самые «тёмные делишки», о которых он говорил сегодня днём лейтенанту Стрельцову. На этот счёт у него была своя собственная теория. Он предполагал, что в продукты здесь добавляют некое вредное вещество, из-за которого звери болеют и теряют в весе. Он думал, что новый директор хочет уморить животных, а затем распорядиться землёй в своих интересах. И он был не очень далёк от истины.

Корнеев остановился перед железной дверью и начал ковырять замочную скважину собранными у себя в квартире старыми ключами. Провозившись минут десять, он с радостью ощутил, как один из них поворачивается в замке. Ещё немного усилий, и тяжёлая дверь поддалась под его ладонями и медленно растворилась внутрь. «Лиса» мгновенно проскочила в помещение и спряталась под лавку.

В глаза Ивана Андреевича ударил яркий свет. Он заслонился, медленно отнял руку и осмотрелся. Два мужика в клеёнчатых фартуках работали на огромной мясорубке, возвышавшейся на специальном дощатом помосте. Они что-то сыпали, пихали и пропихивали толкушкой в жерло. Несколько женщин раскрашивали висевшие на крюках мясные туши, разложенные на столах фрукты и овощи…

Мясники увидели сторожа, сорвались с места, схватили его, скрутили и стали бить. Потом один из них подошёл к телефону и заорал в трубку:

— Алло, Амбросиевич? Лазутчика поймали! А?.. Новый ночной сторож. Тихоней прикидывался, листики капустные собирал. А?.. Отмычками, ключами, то есть. Целую связку притащил, специально готовился. В чулан? Вас дожидаться? Хорошо, понял!

Связанного по рукам и ногам Корнеева запихали в чулан и оставили лежать в темноте на каменном полу.

Работа в цеху возобновилась. Суть процесса сводилась к следующему. В мясорубку пихали размоченные в воде рулоны туалетной бумаги и сыпали соевую муку. Из дырочек лезла похожая на глину серая масса. Эту массу выкладывали в форму и обжигали в шкафу, затем вешали на крюк и толкали к женщинам, которые стояли наготове с кисточками и красками.

— Всё ясно, — сказал Мурзилка. — Проблему номер четыре можно закрыть и передать в милицию. Надеюсь, что в это время гражданин Толстомясов уже арестован и даст все необходимые показания.

Глава двенадцатая

РВАТЬ КОГТИ

Но гражданин Толстомясов арестован не был. Не был арестован и гражданин Живоглотов вместе с остатками своей банды. Прибывшая в Нехрюкино под руководством полковника Мудрого группа захвата обнаружила в указанном месте только избитого и связанного Балду, который сам толком не понимал, что произошло.

А произошло вот что.

Поздним вечером вернулся Клоп — вместе с директором зоопарка, Васей Болдиным и связанным по рукам и ногам милиционером. Последнее обстоятельство было Живоглотову на руку: заложник мог пригодиться на крайний случай. Он велел Очкарику проверить людей и автомобиль — нет ли какого-то подвоха. Вооружившись специальным приборчиком, тот обшарил автомобиль изнутри и снаружи. Забрался под днище, в самую грязь, и сказал оттуда, что «всё чисто». Потом проверил лежавшего на заднем сидении Стрельцова, потом Клопа, потом дядю Петю и, наконец, Балду. Поводив приборчиком по его штанине, Очкарик на мгновение замер, затем повернулся к шефу и сказал:

— Михась, это подстава. Надо рвать когти.

Первым на эти слова неожиданно отреагировал дядя Петя. С проворством, которого от него трудно было ожидать, Толстомясов бросился к своему автомобилю. Сшибая всех на своём пути, он в два счёта оказался за рулём и, пробуксовав всеми четырьмя колёсами, сорвался с места.

Когда бандиты утёрли грязь с физиономий и протёрли глаза, машины не было ни видно, ни слышно.

Михась подошёл к Балде вплотную и некоторое время молча дышал на него.

— Ты… меня… мусорам сдал? — произнёс он наконец.

Потерявший от страха способность говорить, Балда энергично замотал головой.

— А может, и не ты… Всё равно, бейте его, ребята.

Били второпях, но от души.

Вцепившись в руль, Толстомясов долго носился впотьмах по бездорожью, пугая мощными фарами ежей и лягушек. Наконец, совершенно случайно, он вылетел на шоссе. Загудев, рискованно вильнул в сторону бензовоз.

Проехав несколько километров по ровному, освещённому асфальту, дядя Петя постепенно обрёл способность соображать. Он остановился у обочины и вытащил из кабины Стрельцова. Разрезал верёвки, хлопнул дверцей и умчался по направлению к городу.

А Стрельцов поднялся, размял ноги и тоже пошёл по направлению к городу, голосуя на ходу попутные машины. Но никто и не думал останавливаться.

Банду Живоглотова удалось обнаружить только засветло, когда над местностью начали кружить вертолёты. После непродолжительной перестрелки всех шестерых уложили носами в мокрые листья и защёлкнули за их спинами наручники. Полковник Мудрый, находившийся в самом центре событий с пистолетом в одной руке и с мегафоном в другой, улыбнулся впервые за последние двое суток. Даже касательная рана на виске, которую он получил, едва не напоровшись на сук, ничуть его не раздосадовала.

Приблизительно в это же время происходило задержание на Сытном рынке.

Едва Михаил Амбросиевич Деляга, заявившись в свой подпольный цех, начал допрашивать ночного сторожа, двери слетели с петель, и в помещение ворвались вооружённые люди в масках и камуфляже. Это был специальный отряд по освобождению заложников, который явился выручать Ивана Андреевича.

Всех работников цеха арестовали и увезли.

Потом приехала «Скорая», потому что у директора рынка сделалось плохо с сердцем.

А потом приехали санитарные и налоговые инспекторы, которые долго и дотошно разбирались с этим хозяйством.

Пару дней спустя в прокуратуру пришло письмо. А в конверте был только миниатюрный диск с записью всего, что происходило в цехе с того момента, как туда вошёл ночной сторож. Съёмка была сделана качественно, профессионально, со звуком, с крупными и общими планами. Ракурс же был довольно странный — такой, как будто оператор был маленький и сидел под лавкой.

Глава тринадцатая

СЛЕДУЮЩАЯ ОСТАНОВКА — УЛИЦА СЧАСТЛИВАЯ!

Предоставив компетентным органам разбираться во всём до конца, человечки вернулись в зоопарк. «Лиса» улеглась в ворох опавших листьев, Мурзилка прилёг поспать, Шустрик и Мямлик болтали о том о сём.

— А как же немая? — сказал Шустрик. — Ей совсем ничего не будет? Ведь это она кормила зверей туалетной бумагой.

— Напугай её, — посоветовал Мямлик, — чтобы дула отсюда и не возвращалась.

Шустрик так и сделал. Подвёл собаку к сердитой тётке с вечно поджатыми губами и надавил на кнопку с надписью «Звуковой шок». «Лиса» тявкнула за спиной у женщины столь громко и внезапно, что где-то стукнулись автомобили, переливами зазвенели трамваи, а звери в клетках проснулись и жалобно заворчали.

Примерно с минуту немая стояла в столбняке, затем медленно повернулась и взялась обеими руками за сердце.

— Господи, неужто собачка так тявкнула?.. — бойко заговорила она с лёгким украинским акцентом. — Маленькая, а голос будто… Ой, Господи, да как же это… Никак я заговорила… Ой, да что же это… Раз-два… Раз-два-три… четыре-пять… вышел зайчик погулять… Как же это чудо свершилось, граждане хорошие?.. Ой, граждане, я ведь теперь говорить могу! Двадцать лет молчала, муки адовы… Господи, радость-то какая! Могу хоть щас эту поганую работу бросить! Вот ведь оно мне, за страданья-то… Я ведь всю жизнь мечтала кондуктором, остановки объявлять. Товарищи! Не забывайте оплачивать!.. Ой, как хорошо выходит!.. Ни минуты здесь больше не останусь, в этом поганом месте, ещё сообщу куда следует, какие безобразия… Завели моду кормить не поймёшь чем. Раньше хотя бы кусочек домой унесёшь, а теперь только плюнешь да перекрестишься… Ничего, кому положено, те разберутся! Товарищи! Дорогие мои пассажиры! Следующая остановка — улица Счастливая! Граждане дорогие! Сегодня всех — бесплатно! Получите по конфетке! Граждане-товарищи! Усаживайтесь поудобнее, да посмотрите вокруг себя — красота-то какая!..

Выкрикивая от переполнявшего её счастья тому подобную радостную чепуху, бывшая немая скрылась за поворотом аллеи.

— Шустрик… — произнёс Мямлик, помолчав. — А ты уверен, что, как бы это… наказал её?..

Шустрик так и не нашёл, что ответить.

— Здорово, рыжая! — послышался снаружи знакомый голос.

Перед самой мордой «Лисы» стоял Шнур.

— Ну, где же твои перемены? Не видно никаких перемен, рыжая твоя морда. Вчера старый директор принёс рюкзак нормальной жратвы, так мне всё равно не досталось. Надо, надо мотать отсюда, рыжая, пока ещё снег не повалил. Говорят, на мясокомбинате на днях многих потравили — так я думаю, может, пожить там вволю, напоследок, до следующей травли…

Шустрик включил синтезатор голоса.

— Завтра! — поспешил он заверить несчастного. — Завтра же будет прежний директор. Этот сбежал.

— Да ну! — обрадовался Шнур. — Уличили, значит, ворюгу! Жалко, что сбежал: тюрьма по нему плачет. А наворовал много — деньги пачками лежат в сейфе.

— Что?! — выкрикнул Мурзилка своим голосом. — Деньги в конторе?!

Шнур в испуге отпрыгнул метра на два.

— Деньги до сих пор ещё в сейфе? — Мурзилка заговорил через синтезатор.

— Тьфу ты! — успокоился Шнур и снова подошёл к «Лисе». — Ты эти свои цирковые замашки брось, до инфаркта доведёшь. Денежки его там, в сейфе, сам видел. В контору лезть риск, конечно, большой, зато тепло и объедки — деликатесы, прямо из ресторана. Только об этом никому, цыц! Ну, про объедки…

А рыжая его уже не слушала. Сорвавшись с места, во весь опор она мчалась к домику «Администрация». Толстомясов должен был прийти за деньгами, он мог появиться здесь в любую минуту.

Глава четырнадцатая

КОШМАР НА КРОНВЕРКСКОМ

Минуло не более получаса. К появлению Толстомясова всё было готово.

— Вот он, — сказал Шустрик.

Беглый директор крался к своей конторе, перебегая от дерева к дереву на цыпочках и пугливо озираясь. Взбежав на порог, юркнул за дверь конторы.

Включил свет, внимательно огляделся. Всё на своих местах. Значит, его ещё не хватились по-настоящему… Дрожащими руками Толстомясов выбрал из связки необходимый ключ и двинулся к сейфу. Но что это? Из замочной скважины бронированной дверцы торчит свёрнутая в трубочку бумажка. Это записка; микроскопический текст будто бы отпечатан на крошечном принтере.

Гражданин Толстомясов, вы полностью и окончательно изобличены. Только чистосердечное признание может в какой-то степени облегчить вашу участь. Ваш незамедлительный, буквально не сходя с места, телефонный звонок в милицию будет означать согласие. Попытка бегства с преступно нажитыми деньгами будет означать ваш отказ, который будет иметь ужасающие последствия. Возможно, вас съедят.

Общественность зоопарка.

Последняя фраза ультиматума и нелепая подпись дядю Петю не напугали, а лишь заставили на секунду замешкаться и недоумённо пожать плечами. Он смял и бросил записку, тут же о ней позабыв. Открыл сейф и набил карманы своего пиджака пачками денег. Вышел из конторы, стрельнул глазами по сторонам и быстро-быстро зашаркал по сухим листьям в сторону выхода, где стояла его машина.

И тогда это началось.

Повсюду позади себя Толстомясов вдруг услышал множественный металлический скрип и лязг. И эти звуки, значение которых он понял со всей пронзительностью и внезапностью, заставил его разом взмокнуть. Он замер на месте и медленно обернулся.

Из открывшихся по чьей-то злой воле клеток, вольер и загонов выходили звери. Хищники с оскалившимися зубами и травоядные с острыми рогами, когтистые птицы и огромные пресмыкающиеся — все они шли, ползли, летели и скакали прямо на своего мучителя. Африканский слон бежал на Толстомясова, ломая сучья деревьев и сотрясая землю.

Заголосив не своим голосом, дядя Петя рванулся к выходу.

— Дворник! Закрывай! Закрывай!..

Но вместо этого дворник отбросил метлу, заскочил в будку для инвентаря и замер по стойке «смирно».

А слон уже сорвал хоботом створку ворот, и наступил передними ногами на крышу автомобиля. Кабина смялась под его весом словно консервная банка, дядя Петя едва успел выскочить наружу.

Между тем, отброшенная слоном створка ворот угодила в будку для инвентаря, и будка рассыпалась. А там, посреди досок, мётел и грабель, остался стоять дворник, и его с интересом обнюхивали голодные тигры.

А дядя Петя снова нёсся вперёд со скоростью пушечного ядра. За ним, позади него, по сторонам, впереди и над ним — топали, рычали, щёлкали зубами и хлопали крыльями питомцы зоопарка.

— Милиция! — завопил он, увидев через дорогу отделение. — Милиция!!

Взбежав на порог, он забарабанил в дверь руками и ногами.

— Откройте! Я сдаюсь! Чистосердечное признание! Пустите!! Пощадите!!!… — на последнем слове голос Толстомясова сорвался на рыдания.

Тяжёлое рычание послышалось сзади. Беглец обернулся и увидел льва. Разинув пасть, зверь изготовился на него прыгнуть.

У дяди Пети спёрло дыхание, он закатил глаза и стал падать.

В это мгновение дверь приоткрылась, его схватили за шиворот и втащили внутрь.

Движение на Кронверкском проспекте было остановлено, на прилегающих улицах образовались заторы, пешеходы попрятались по парадным. Из-за оконных стёкол на зверей смотрели совершенно обалдевшие работники милиции.

Наконец сообразили найти прежнего директора зоопарка. Иван Андреевич, который в это время отсыпался, тут же прибежал и развёл зверей по клеткам. Потом отбил замок склада и накормил питомцев настоящими, доброкачественными продуктами.

На место происшествия приехали съёмочные бригады, репортёры столпились у ворот и разбрелись вдоль ограды. Чтобы разрядить обстановку, полковник Мудрый согласился дать пресс-конференцию. Говорили за него лейтенант Стрельцов и Иван Андреевич Корнеев.

Неожиданно приехал губернатор. На носу были выборы, и ему хотелось выступить перед общественностью в роли защитника животных. Поговорив вообще, о достижениях, он торжественно восстановил Ивана Андреевича в прежней должности и распорядился незамедлительно перечислить на счёт зоопарка крупную сумму из городского бюджета.

Репортажи с этого стихийного мероприятия вечером крутили по всем каналам. Даже скромно державшаяся в стороне рыжая собачонка случайно попала в кадр крупным планом.

Глава пятнадцатая

ТАЙНА ОПЕРАЦИИ «МЖ»

Тем же вечером, распрощавшись с заметно повеселевшим Шнуром, «Лиса» отбыла в Москву.

Для того, чтобы попасть в поезд, человечки разыскали тот самый вагон, в котором приехали. Петрович узнал собаку и трясущейся рукой вынул у неё из-под ошейника бумажку. Он долго не мог ничего разобрать, и лишь использовав очки как увеличительное стекло, разобрал микроскопические буквы:

Уважаемый товарищ проводник.

Хозяин этой тихой и послушной собаки встретит Вас на перроне Ленинградского вокзала. Его благодарность за Вашу услугу выразится 200 (двумястами) условными евроединицами.

М, Ш и М.

Петрович наклонился, вглядываясь в ошейник. Ему вдруг показалось, что в некоторых заклёпках поблёскивают стёклышки крошечных объективов (на самом деле это были капельки заморосившего дождя). «Несомненно, — подумал Петрович, — что если в одних заклёпках спрятаны объективчики, то в других спрятаны микрофончики…»

— Перевозка мелких домашних животных, в случае должного присмотра со стороны хозяина либо же взявшего на себя эту ответственность проводника, не возбраняется, — проговорил он голосом диктора.

За истекшие два дня Петрович вызубрил наизусть должностную инструкцию, которую другие проводники в глаза не видели. Форма на нём была чистая и выглаженная.

«Лиса» махнула хвостом, шмыгнула в служебное купе и запрыгнула на верхнюю полку. Там она просидела всю ночь без движения. А Петрович тоже сидел внизу, выпрямив спину, приподняв подбородок и даже брови. На остановках он выходил с флажком и, двигаясь по военному чётко, делал всё, что положено. Во время длинных перегонов он мыл туалеты, подметал в проходе и кипятил воду в «Титане». Возвращаясь в служебное купе, он снова садился на краешек нижней полки и говорил, будто про себя, что-нибудь такое:

— Рулончик-то в туалете я свой, импортный повесил. Ничего, не обеднею — главное, чтобы пассажир был доволен. Такие уж у меня порядки заведены…

Тем временем, пока Мурзилка трудился над текстом репортажа, а Шустрик считал столбы, мимо которых проносился поезд, Мямлик листал электронные справочники и ломал голову над не дававшей ему покоя загадкой аббревиатуры «МЖ».

— «Мелкое жульничество», «монитор жидкокристаллический», «мистическое жертвоприношение»… — гадал он вслух на все лады.

На ум приходила только одна чепуха, местами граничащая с бредом сумасшедшего. Но вот в голове Мямлика что-то щёлкнуло.

— Есть. Готово, — произнёс он после затянувшейся паузы, во время которой Шустрик перестал считать столбы, а Мурзилка потерял мысль.

— Шеф, помните этого типа, который приходил вчера к Толстомясову? Того, с которым работают патологоанатомы, часовщики и электронщики?.. Мы взяли ворсинку от его пальто с меховым воротником.