Глава девятая
      Печальная история Ослика, один эпизод которой
      особенно заинтересовал господина Джулио,
      но как раз в это время начался налет
      -- Ослик!
      -- Господин Джулио!..
      Оба тотчас узнали друг друга, в голосе Джулио прозвучала искренняя радость, в голосе Ослика -- удивление и настороженность.
      Джулио шагнул в гримерку, приблизился к Ослику и сгреб его в дружеских объятиях.
      -- Осторожно, господин Джулио, вы меня задушите, -- робко попытался отстраниться от него Ослик.
      -- Ах, брось эти церемонии, мы ведь старые друзья! Как же тебя угораздило стать клоуном?
      -- Да, я вижу, вам повезло больше, -- осторожно заметил Ослик, высвободившись наконец из объятий и разглядывая дорогой костюм своего бывшего компаньона по "Беспроигрышной лотареи".
      -- С работой полный порядок, -- сказал Джулио. -- Служу секретарем у самого Скарабея.
      Ослик уважительно покачал головой.
      -- Хочешь, устрою и для тебя какую-нибудь не очень пыльную работенку? Мне это раз плюнуть. Курьером, лифтером... или что-нибудь вроде того. По крайней мере, не придется подставлять под огрызки свою физиономию. Я ведь, честно говоря, и сам пару раз запустил в тебя какой-то дрянью по неведению...
      Джулио смущенно заулыбался и прикрыл рот ладошкой.
      -- Погодите, господин Джулио, -- вспомнил Ослик, -- а почему вы служите у кого-то секретарем? Разве вы сами не отхватили тогда несколько миллионов от "Беспроигрышной лотареи"? На такие деньги вы бы и сами могли нанять себе секретарей.
      -- Какие там миллионы, дорогой Ослик! Эти животные Мига и Кролл надули меня так же, как и всех остальных. Подумай, смог бы я называть тебя другом, совершив такую подлость? Я был без гроша, скитался, голодал... Пока случай не свел меня с этим кровопийцей Скарабеем. -- В голосе Джулио появились страдальческие нотки.
      -- И вы с тех пор больше не встречали этих... двоих? Вы не пытались их разыскать?
      -- Мигу и Кролла? А что толку? После всей той смуты, голода и отмены денег -- что с них возьмешь? Кстати, сейчас они выполняют кое-какие поручения моего хозяина... Я еще подумаю, как с ними обойтись впоследствии. Но что же мы все обо мне! Расскажи наконец о себе, Ослик: как ты жил это время? Как тебя занесло на эту ужасную, неблагодарную работу? Ты даже не представляешь, как приятно видеть нормального гнома после всех этих надутых индюков!
      -- Да чего уж тут рассказывать, -- погрустнел Ослик. -- Трудное было время. Когда улетели земные гномы, я, как и многие другие, взялся за выращивание гигантских растений, стал фермером. Засадил поле гигантской к-кукурузой...
      Воспоминания привели Ослика в такое волнение, что он начал заикаться.
      -- Ладно, ладно, -- похлопал его по плечу Джулио. -- Про гигантские растения можешь не рассказывать.
      Ослик высморкался в платочек и продолжил:
      -- Потом снова объявили деньги. А когда еще их отменили, многие их просто на радостях разбрасывали. Думали, что они больше никогда не пригодятся и все всегда будет даром. У меня дома, например, целая стена над кроватью была деньгами обклеена. Пятерки, десятки, даже сотни попадались. И вот, когда деньги снова объявили, я обрадовался и бросился их отдирать. Куда там! Клей, как назло, очень хороший попался: дерет вместе с обоями, бумагу насквозь пропитал. С одной стороны вроде бы деньги как деньги, а с другой не поймешь что. Под обоями ведь еще и старые газеты оказались... Пробовал я и так и сяк, и мылом, и растворителем -- ничего не берет! И вот так, бывало, лежишь на кровати, голодный как собака, а вокруг купюры, купюры, сотни, тысячи... Говорят, после меня в этой комнате какой-то бедолага спятил. Ну а я подался в Научный городок.
      При последних словах Джулио насторожился.
      -- Если помните, господин Джулио, -- начал объяснять Ослик, -- земные гномы перед отлетом оставили на поверхности Луны небольшую радиостанцию. Через нее можно было держать связь между Звездным городком на Большой Земле и нашей давилонской обсерваторией. На первых порах я все собирался туда съездить поговорить со своим другом Карлушей, да только дел на ферме было невпроворот. А потом в газетах написали, что станцию накрыло метеоритом и никакой связи больше нет.
      Джулио кивнул, припоминая этот случай.
      -- Но я все равно поехал в Научный городок. Хотел добиваться, чтобы радиостанцию во что бы то ни стало починили. Ведь земные гномы могли прилететь снова и помочь нам наладить жизнь. Сами-то мы лететь к тому времени уже не могли: приборы невесомости вышли из строя. Так что ни связи, ни полетов.
      Господа ученые приняли меня хорошо, угостили морковным чаем с сухарем. Я тогда уже, по правде говоря, был готов ноги протянуть от голода. Я им говорю: надо чинить передатчик, собрать команду специалистов... Я ведь сам когда-то был неплохим электриком, работал на заводе Труппа. А те только усмехнулись. Конечно, какой там передатчик, если кругом голод и разруха.
      Идти мне было некуда, и я остался при Научном городке, в Планетарии. Наладил электропроводку, вычистил планеты, смазал шарниры. Все опять закрутилось, замигало. Изредка стали приезжать из города экскурсии. Двадцать сантиков за вход, конечно, не большие деньги...
      А где я спал, господин Джулио, вы не поверите! В модели Большой Земли! Прямо под куполом! Постелил внутри матрас, кое-какое бельишко -- и вот так парил каждую ночь в космическом пространстве.
      Когда жизнь стала налаживаться, начали выделять деньги для Научного городка, крохи конечно. И мне опять не повезло: оклады положили только господам ученым, секретарше и дворнику. Ко мне в Планетарий тоже зашла комиссия. Посмотрели, что все горит, все крутится, -- и сказали, что электрик не нужен. Я бы еще пожил там какое-то время и без оклада, только дворник очень вредный оказался, выжил меня в два счета.
      Я еще долго перебивался случайными заработками, голодал, пока не устроился сюда, в "Веселый клоун", со своим номером. Дело знакомое, я когда-то уже так зарабатывал в Сан-Комарике.
      -- Вот что, Ослик, -- сказал Джулио, выслушав приятеля. -- Ты мне рассказал сейчас очень важные вещи. Может случиться, что тебе удастся здорово заработать. Только, самое главное, ты никуда не пропадай, чтобы я мог тебя в любое время найти.
      -- Вообще-то, я здесь ночую, -- признался Ослик. -- Не хочу тратиться на жилье, пока нет постоянной работы. На кухне кой-чего помогаю, так что кормежка идет даром. Все, что зарабатываю, откладываю на черный день. Ведь когда-нибудь мой номер наскучит здешней публике...
      Ослик хотел еще что-то добавить, но в этот момент со стороны зала грохнули выстрелы, и оркестр перестал играть.
      Джулио выхватил из-за пазухи револьвер и высунул голову за дверь гримерки.
      -- Всем сидеть на местах, это налет! -- доносились крики из зала.
      -- Дело дрянь, -- пробормотал Джулио. -- Кажется, кто-то не поладил с Танцором.
      -- Идите за мной, -- шепотом позвал Ослик.
      Они прошли какие-то коридорчики, винтовые лесенки под сценой и оказались в темноте, среди пыльной рухляди, за фанерным задником кулис. Кое-где в фанере были просверлены дырочки, через которые тьму иголками пронзали лучи света. Оба прильнули к дырочкам и стали наблюдать за происходящим.
      Глава десятая
      Как Жмурик, Тефтель и Ханаконда совершенно бесплатно
      получили назад "Космические поставки", а сопровождавшие их
      охранники -- памятные жесты от заведения
      (тоже совершенно бесплатно)
      Джулио ошибался: вооруженный налет был совершен не против Танцора и его заведения. Разъяренные потерей "Космических поставок", Жмурик, Тефтель и Ханаконда решили поговорить таким образом со своими обидчиками Пупсом и Скарабеем.
      Крепкие, приземистые гномы в темных очках, черных костюмах и кожаных перчатках, с автоматами в руках, выстроились по краю сцены и хмуро направили стволы в сторону зала и ложи-люкс. Еще несколько налетчиков перекрывали выходы. Охранник по прозвищу Хорек грубо командовал в микрофон:
      -- Всем сидеть на местах, оружие на пол, руки на стол!
      Удивительно было то, что находившиеся в ложе-люкс Пупс, Скарабей и Крысс не проявляли ни малейшего беспокойства в отношении происходящего. Они беседовали, закусывали и с интересом наблюдали за тем, как развиваются события. Причиной их странного поведения было то, что при первом же сигнале опасности их ложу перекрыло опустившееся сверху толстое пуленепробиваемое стекло. Стены, пол и потолок ложи имели внутри надежный слой брони.
      В зале появились Жмурик, Тефтель и Ханаконда. На них были длинные шерстяные пальто, франтоватые белоснежные шарфики и пестрые цилиндры. Ханаконда что-то сказал Хорьку, и тот объявил:
      -- Мои хозяева ничего не имеют против господина Танцора, они имеют интерес вон к тем господам... -- Хорек указал дулом автомата в сторону ложи-люкс. -- Эй, вы! -- окликнул он довольно грубо. -- Вылезайте, пока вас не вытянули за уши!
      Услыхав эту дерзость, Пупс в удивлении вскинул брови и сказал своему компаньону:
      -- Не пора ли прекратить это безобразие, господин Скарабей?
      Тот с готовностью закивал, Пупс вынул из кармана телефон и спокойно произнес:
      -- Начинайте.
      В ту же секунду стоящий в вызывающей позе Хорек почувствовал, как вокруг его шеи затянулась петля, а затем сцена и микрофон стремительно улетели куда-то вниз. Он выпустил автомат и обеими руками схватился за душившую его петлю.
      Оглядевшись по сторонам, он убедился, что все налетчики, подобно куклам-марионеткам, болтаются на спустившихся с двойного потолка капроновых шнурах. Многие пытались звать на помощь, дергались и извивались, как червяки, что весьма рассмешило публику, которая стала воспринимать происходящее как новую инсценировку, придуманную для увеселения посетителей ресторана.
      Все стали аплодировать, а в стоявших возле сцены Жмурика, Тефтеля и Ханаконду полетели объедки и огрызки. (В этот момент следивший за происходящим через дырочку Ослик одобрительно хмыкнул.)
      Убедившись, что хозяином положения стал Пупс, к микрофону вышел Танцор и объявил:
      -- Я рад, что уважаемой публике понравился наш новый аттракцион, называемый "Налет".
      Последовал взрыв аплодисментов, одобрительные крики, свист, и новый шквал объедков обрушился на главарей налетчиков, которых все теперь воспринимали как переодетых клоунов.
      -- Только хватит!.. -- прикрикнул на публику Танцор. -- Хватит уже пачкать порльты моим артистам! Приходите в "Веселый клоун", и я обещаю вам не так повеселиться!.. Оркестр! Продолжайте отдых посетителей!
      Заиграла музыка, вышел конферансье и начал уморительно смешить публику по поводу "налета". Программа пошла своим чередом.
      Тем временем гномы в серых трико и таких же масках, обтягивающих головы, принимали снизу трепыхавшихся налетчиков и уводили из зала. Невидимая, но вездесущая охрана господина Пупса сработала, как всегда, четко и эффективно.
      Жмурика, Тефтеля и Ханаконду привели в люкс-кабинет и толкнули на кожаный диван.
      -- Снимите с них наручники, -- мягко попросил Пупс.
      Пока главари усаживались и разминали руки, Скарабей велел убраться за дверь всем лишним. За столом остались Пупс, Скарабей, Крысс и незаметно появившийся откуда-то Джулио.
      Скарабей был уже в курсе дел и почти смирился с тем, что вырученные сегодня за акции миллионы придется вернуть. "Лучше потерять эти деньги сегодня, чем завтра все", -- повторял он про себя фразу, услышанную от Крысса, и она его немного успокаивала.
      -- Итак, господа, мы вас слушаем, -- пропел своим медовым голоском Пупс и принял вежливо-выжидательную позу.
      Скарабей злобно улыбался, глядя в упор на потерявших весь свой кураж "теневых магнатов". Крысс и Джулио скромно перелистывали бумаги, не поднимая глаз.
      -- Вы украли у нас семьдесят миллионов, -- угрюмо и зло произнес Ханаконда, глядя в пол.
      -- Семьдесят? -- удивился Пупс. -- Нет, не семьдесят, а гораздо больше! Ведь акции дорожают с каждым часом, с каждой минутой! Я уже не говорю о десятках миллиардов, которые вы намерены выручить от реализации всего проекта!..
      -- Сволочи, вам это не сойдет с рук, -- прошипел Ханаконда. -- Сегодня ваша взяла, а завтра мы еще посмотрим...
      -- Ой!.. -- Пупс сделал круглые глаза и схватился за сердце. -- Ой!.. Сейчас со мной будет приступ. Ведь это угроза? -- с выражением изумления и испуга Пупс повернулся к Скарабею: -- Это угроза?
      Скарабей скривил губы в усмешке.
      -- Но ведь если от вас действительно исходит реальная опасность, -озабоченно продолжал Пупс, -- я должен срочно, немедленно что-нибудь предпринять! Не ждать же завтрашнего дня, когда вы возьметесь за меня по-настоящему! Вы -- такие крутые и серьезные!.. Но что же делать? -- Пупс заерзал в кресле и завертелся по сторонам. -- Бежать, бежать! Срочно рассовать по карманам сотню-другую фертингов и бежать куда глаза глядят!..
      Пупс вскочил с места, испуганно озираясь.
      Но вдруг он успокоился и хлопнул себя по лбу:
      -- А что это я вдруг так перепугался? Ведь можно поступить и по-другому... И что это такое на меня такое нашло?..
      Он снова уселся в кресло, спокойно срезал кончик толстой сигары и прикурил от огня услужливо протянутой ему Крыссом зажигалки.
      -- Как же я не подумал сразу? Вот сейчас впопыхах и наделал бы глупостей, садовая голова. По-другому-то выйдет и дешевле, и спокойнее, да и надежнее, пожалуй, выйдет. Возьмем корыто... Крысс, у нас найдется в хозяйстве подходящее корыто?
      -- На скотном дворе я видел именно то, что нужно, хозяин, -- немедленно отозвался Крысс.
      -- Прекрасно. Поставим вас, таких красивых и стильных, в это корыто и навалим туда ведер двадцать цементного раствора вперемешку со щебнем. А когда раствор схватится, отвезем вас на ближайший мост, где нет полицейского. И -- бултых в реку! В самый омут! Вот смеху-то будет!..
      Пупс залился своим заразительным смехом, Скарабей захохотал, секретари захихикали в ладошки.
      -- И главное, -- Пупс едва выговаривал, захлебываясь, -- и главное -никаких расходов!..
      С трудом успокоившись, Пупс утер глаза платочком, раскурил сигару и предложил вдруг без всяких предисловий:
      -- Хотите получить назад "Космические поставки"?
      Магнаты подняли бледные как бумага лица.
      -- Да, да, все права вместе с сегодняшней выручкой, -- небрежно подтвердил Пупс.
      -- Шутишь, начальник? -- процедил Жмурик, злобно прищурив свой единственный глаз.
      -- Крысс! -- распорядился Пупс. -- Оформите немедленно все бумаги как полагается. Так ведь, господин Жмурик? Ведь вы вернете липовые права Сигме и Мемеге?
      Жмурик очумело посмотрел на своих компаньонов, ища поддержки.
      -- Что за дурацкий треп? -- презрительно повысил голос Ханаконда. -Говорите, чего вам надо, и точка.
      Но разговоров больше не последовало. Пупс вызвал охрану, магнатам вручили обещанные бумаги и вытолкали всех троих на улицу.
      Тем временем обезоруженных и основательно помятых охранников в черном по одному выводили из подвала, ставили на порог заведения, и Танцор с чувством припечатывал каждого пинком под зад. Для этой процедуры он специально одолжил у швейцара тяжелые, подбитые железом ботинки, которые надел поверх своих лакированных туфель.
      Когда очередной гном в черном кубарем скатывался вниз по ступенькам, Танцор приговаривал что-нибудь вроде того: "Был счастлив от вашего посещения" или "Наш каждый клиент должен остаться доволен нашим обслуживанием"...
      Вокруг собирались гулявшие по ночным улицам зеваки, которые так и покатывались со смеху.
      В это же время главари быстро нырнули в свой автомобиль, и Ханаконда прорычал водителю: "Гони живо". Мысли в их бедных головах перепутались -они никак не могли понять, кто же на этот раз остался в выигрыше.
      Глава одиннадцатая
      Как Буравчик преодолел в себе мучительные
      переживания в пользу одного миллиона фертингов
      и перестал быть независимым журналистом
      Этой же ночью Буравчик готовил к эфиру сенсационный выпуск передачи "Момент секретности". Он тщательно смонтировал все последние материалы, а затем снабдил их архивными вставками и собственными комментариями. Материал получался взрывной, и это было только начало... Но вот в первом же выпуске утренних новостей сообщили о событиях нынешней ночи в ресторане "Веселый клоун". Встреча финансовых воротил и непонятный налет перепутали Буравчику все карты. Теперь передача не могла выйти в эфир в прежнем виде. Все, что он разведал с таким трудом, подвергая себя смертельной опасности, внезапно устарело и потеряло связь с сегодняшним днем. Необходимо было срочно и любой ценой разведать что-то о ночных переговорах, а затем вставить этот фрагмент в передачу и расставить все точки над "i"...
      И Буравчик стал лихорадочно перебирать в уме всех, кто имел какое-либо отношение к ночным событиям.
      Крысс, Крысс... Они были знакомы по работе в "Давилонских юморесках". Крысс был редактором и часто хвалил Буравчика за хорошие материалы. Вспомнит ли он его сейчас?..
      Буравчик в задумчивости грыз кончик карандаша, когда раздался звонок по местному телефону. Вахтер с проходной сообщал, что Буравчика желает видеть некто господин Крысс.
      -- Что?! -- закричал Буравчик. -- Как вы сказали? Пропустите, пропустите его немедленно! -- И он сам побежал навстречу нежданному гостю.
      -- Рад вас снова видеть, коллега, -- сказал Крысс, когда оба вернулись в кабинет и уселись в кресла. -- С интересом слежу за вашей творческой деятельностью. И в прессе, и на телевидении... Очень впечатляет, очень...
      -- Благодарю вас. -- Буравчик расплылся в улыбке, удивляясь собственной угодливости. -- Но и вы были в свое время выдающимся мастером своего дела. Ваши статьи, фельетоны, редакторская работа... Я всегда откровенно восхищался вашим умением повернуть тему нужным образом и вашим неподражаемым юмором.
      Крысс поднес руку к груди и слегка поклонился.
      -- Однако когда-нибудь в жизни наступает время, -- произнес он, подняв вверх указательный палец, -- когда информационный бизнес перестает удовлетворять широкую, неординарную натуру... Не кажется ли вам, господин Буравчик, что такое время для вас уже наступило?
      Буравчик растерялся. Он все еще не понимал, к чему клонит управляющий делами миллиардера Пупса.
      -- Работая на публику, -- продолжал Крысс, -- вы направляете свой талант в никуда, бесцельно распыляете его, получая взамен жалкую популярность и жалкие гроши. Но публика неблагодарна: как только она вами насытится и у нее появится новый кумир по части сенсационных разоблачений, про вас забудут. Вас даже никто не пожалеет, потому что вы для них бесцеремонный и циничный проныра, который всегда найдет для себя какое-нибудь грязненькое, но хорошо оплачиваемое дельце. Вы останетесь без капитала и положения в обществе, в лучшем случае на должности редактора какой-нибудь дешевенькой желтой газетенки, в суете ежедневной текучки и в полнейшем забвении. Горение яркой звезды внешне эффектно, но -- увы! -весьма быстротечно, господин Буравчик. Подумайте о своем будущем, пока не поздно, ведь вы очень смышленый гном.
      Буравчик не нашелся что сказать и почесал карандашом за ухом.
      -- А между тем многие гномы очень ловко устраиваются в этой жизни, -продолжал Крысс свое мягкое давление.
      -- Конечно, господин Крысс, вам в жизни очень повезло.
      -- Я, конечно, не имел в виду себя, но раз уж вы сами заговорили... Знаете, почему мне повезло?
      Буравчик пожал плечами.
      -- Потому что я не пытался угодить всем сразу. Я служил интересам одного-единственного, но достойного во всех отношениях гномы.
      -- Я понимаю, "Давилонские юморески" принадлежали господину Скарабею...
      -- Да, для многих это не являлось секретом. Господин Скарабей вкладывал в газету хорошие деньги, а я печатал добротные материалы, хорошо отражавшиеся на авторитете и благосостоянии господина Скарабея.
      -- Ничего не имею против, -- согласился Буравчик.
      Тут надо заметить, что и тот и другой предполагал наличие у собеседника портативного магнитофона, а потому отзывались обо всех упоминаемых гномх весьма деликатно.
      -- И чем это для меня закончилось? -- продолжал господин Крысс.
      -- Чем?
      -- Тем, что господин Скарабей рекомендовал меня для работы секретарем и управляющим делами богатейшему гному нашей планеты господину Пупсу.
      -- Да, вы неплохо устроились.
      -- Хотя об этом не принято говорить... хотите знать, какой у меня теперь оклад?
      -- О!..
      -- Сто тысяч фертингов в месяц, или один миллион двести тысяч фертингов в год. И это не считая доходов от ценных бумаг!
      Буравчик выронил карандаш, который все это время машинально вертел в руках.
      -- Как вы понимаете, такие деньги не очень-то легко потратить. Приходится вкладывать в недвижимость, золото, произведения искусства. Господин Пупс мог бы легко удвоить сумму моего оклада, если бы я попросил его об этом, но я не прошу.
      -- Наверное, вы очень ценный работник, -- глухо произнес Буравчик, опустив глаза. Сам он, после неудачи с открытием собственного телеканала, основательно влез в долги. Газету "Правдивые расследования" могли закрыть со дня на день... Доходы собеседника его ошеломили.
      -- Разумеется, -- согласился Крысс. -- Иначе я бы просто не взял денег. Эти деньги являются лишь малой частью той прибыли, которую получает господин Пупс благодаря моей неустанной и весьма плодотворной деятельности.
      -- Чего же вы хотите от меня? -- спросил Буравчик напрямик, устав от разговора, который его изматывал своей неопределенностью.
      -- Я хочу, чтобы вы начали работать на господина Пупса, -- так же напрямик ответил Крысс.
      -- Что?
      -- Да, да. Я здесь по поручению именно этого господина. Миллиардера и, скажу вам по секрету, очень, очень неглупого гнома.
      Буравчик наконец все понял, однако находился в нерешительности. Его буквально разрывали внутренние противоречия. Он еще не знал, чем закончится этот разговор.
      -- Стало быть, вы хотите купить меня со всеми потрохами? -- произнес он с улыбкой, оттягивая время.
      -- Это уж как вам угодно, -- сказал Крысс, -- но за эти самые потроха, как вы изволили выразиться, господин Пупс для начала выплатит вам один миллион фертингов.
      Карандаш в руках Буравчика хрустнул пополам.
      -- В дальнейшем, -- продолжал Крысс, -- в процессе нашей совместной работы, суммы выплат, разумеется не будут исчисляться миллионами... Но обещаю вам, они будут очень, очень существенны.
      Буравчик поднялся, шагнул к окну, раскрыл его настежь и вдохнул полной грудью осеннюю прохладу. Постояв так с минуту, он прикрыл окно и сказал:
      -- Я могу обдумать это предложение?
      -- Разумеется, -- с готовностью согласился Крысс. -- Пока я здесь, в кабинете, можете обдумывать.
      Буравчик понял, что после столь откровенного разговора его отказ может иметь довольно опасные последствия. Ходу назад не было, и это, к его тайному облегчению, упрощало ситуацию. Он решил прямо сейчас заручиться маленьким и столь необходимым ему информационным авансом.
      -- Что за разговор был сегодня ночью в "Веселом клоуне"? -- спросил он, решительно повернувшись к Крыссу.
      Тот кивнул, молча вынул подписанный Пупсом чек на миллион фертингов, протянул Буравчику и сказал:
      -- Возьмите чек, и мы поговорим обо всем обстоятельно.
      Впервые в жизни испытывая подобные внутренние переживания, Буравчик принял чек и трясущейся рукой запихал его в свой бумажник.
      -- Итак, господин Буравчик, -- сказал Крысс с некоторой торжественностью, -- с этого момента вы находитесь на негласной службе у господина Пупса. Поздравляю вас от души, коллега.
      Крысс поднялся из кресла и пожал совершенно взмокшую ладонь честного и неподкупного еще минуту назад репортера.
      -- Присаживайтесь, господин Буравчик. -- В тоне Крысса торжественность уступила место деловому настрою. -- Вот теперь мы поговорим о событиях сегодняшней ночи и нашем первом совместном выпуске передачи "Момент секретности". Возможно, кое-что придется перемонтировать, а также придать несколько иную окраску закадровому тексту... В дальнейшем я буду просматривать подготовленные вами материалы еще на подготовительной стадии, и совместными усилиями...
      Но тут мы незаметно удалимся, не дослушав всех подробностей этого сугубо профессионального разговора.
      Вечером того же дня, в самое удобное для зрителей время, вышел в эфир сенсационный выпуск передачи "Момент секретности". Предварительные ежечасные анонсы подогрели интерес публики настолько, что транслировавшуюся в тот же час любимую всеми игру "Колесо везения" никто не смотрел.
      Под руководством Крысса Буравчик перемонтировал передачу так, что все факты и события перевернулись вдруг с ног на голову. По новой версии выходило, что проект "Космические поставки" изначально принадлежал миллиардерам Пупсу и Скарабею, которые исключительно из любви к науке намеревались безвозмездно передать его ученым Сигме и Мемеге. Но это якобы не понравилось главарям преступного мира Жмурику, Тефтелю и Ханаконде, которые задумали силой завладеть правами на это сулящее огромные прибыли предприятие. Для этой цели преступники решили отравить ученых ядом. Попытка не удалась, потому что на месте предполагаемого преступления оказался он, репортер Буравчик.
      Буравчик помешал отравить ученых до смерти, но был схвачен и подвергнут жестоким пыткам. Ему удалось бежать благодаря его собственной ловкости, а также самоотверженности врачей "скорой помощи".
      Но преступные главари не угомонились -- рассказывалось далее. Той же ночью они совершили налет на ресторан-кабаре "Веселый клоун", где в это время мирно отдыхали господа Пупс и Скарабей. Под дулами автоматов бандиты вынудили их передать права на "Космические поставки" Жмурику, Тефтелю и Ханаконде, прикрывающимся именами находящихся в больнице ученых Сигмы и Мемеги...
      Вся эта невразумительная чехарда была настолько ловко смонтирована, что не вызывала ни малейших сомнений в достоверности. Здесь были видеосъемки, сделанные Буравчиком в Научном городке, видеозаписи налета на ресторан, сделанные камерами слежения службы охраны, кадры из архива, интервью с прямыми и косвенными участниками событий -- от врачей "скорой помощи" до хорошо заработавшего на этом деле дворника.
      Передача имела потрясающий успех, и когда через несколько часов на другом канале выступили с яростными опровержениями Жмурик, Тефтель и Ханаконда, зрители над ними только посмеялись.
      Пупс и Скарабей были чрезвычайно довольны проделанной работой. Буравчика и Крысса пригласили на ужин в "Веселый клоун" и всячески обласкали. Главная цель была достигнута: у публики сложилось устойчивое представление о двух добреньких миллиардерах-меценатах и трех отпетых бандитах (каковыми Жмурик, Тефтель и Ханаконда на самом деле и являлись).
      Таким образом, г-да Пупс и Скарабей с блеском выкрутились из щекотливого положения, в которое едва не угодили благодаря некстати подвернувшемуся на карнизе репортеру Буравчику. За историю с порошком их могли запросто отдать под суд, а теперь главный свидетель и общественное мнение были на их стороне.
      Глава двенадцатая
      Обнаружен действующий прибор невесомости!
      Набор "космических строителей".
      Ослик получает предложение,
      от которого бывает трудно отказаться
      После того как все поступившие в продажу акции "Космических поставок" были распроданы, всерьез заговорили о техническом воплощении этого дерзкого проекта. Главная трудность заключалась в том, что строительство большой многоступенчатой ракеты предполагалось вести на внешней оболочке Луны. То есть готовые к сборке части ракеты необходимо было каким-то образом переправить на лунную поверхность, а затем смонтировать в единое целое.
      Но именно эту задачу и не могли, как ни бились, разрешить ученые и конструкторы. Поднять груз за неимением прибора невесомости не представлялось возможным.
      Дело в том, что воздух на высоте бывает чрезвычайно разрежен, а под внешней оболочкой Луны имеется пространство, где его нет совсем. Вертолет не смог бы подняться на необходимую высоту, так как его лопасти провалились бы в пустоту, не имея своей привычной опоры -- воздуха.
      Пещер, соединяющих внутреннюю и внешнюю части Луны, в оболочке существует несколько, но ни одна из них не была достаточно просторна для пролета многоступенчатой ракеты. К тому же все пещеры имели повороты и выступы. Без прибора невесомости затея казалась немыслимой.
      В то время, когда разработчики проекта во главе с известным физиком Квантиком основательно приуныли, газеты начали публиковать присылаемые читателями способы решения проблемы.
      Так, читатель Бомбарда предлагал расширить одну из ведущих наружу пещер путем интенсивного обстрела ее крупнокалиберными разрывными снарядами из специально построенной для этой цели гигантской пушки. Как только дыра, писал он, увеличится до необходимых размеров, ракета свободно пролетит через нее и устремится в космическое пространство. По утверждению этого читателя, пожарного по профессии, его проект сулил лунатикам еще массу удивительных открытий: во-первых, через образовавшуюся дыру они смогли бы наслаждаться неповторимой красотой звездного неба, а во-вторых, в дневное время через нее свободно проникали бы солнечные лучи, что значительно улучшило бы климат и настроение гномов.
      Ответ недавно выписавшегося из больницы академика Мемеги был резко категоричным: во-первых, подобная бомбежка лунной оболочки могла бы накрыть обвалом целые города вместе с их населением; во-вторых, через такую огромную дыру мог постепенно улетучиться весь воздух и жизнь на Малой Земле прекратила бы свое существование.
      Читатель Топсик предлагал подтягивать грузы на поверхность Луны при помощи металлического троса и лебедки. Единственное, чего не объяснил этот читатель, так это того, каким образом доставить на поверхность Луны лебедку и металлический трос умопомрачительной длины.
      Предложений было много, но все они при ближайшем рассмотрении оказывались по той или иной причине абсолютно невыполнимыми.