Замолкший на время телефон снова зазвенел, и Карлуша схватил трубку:
      -- Да!
      -- Господин Пухляк? Ах нет, простите, я уже понял: это господин Карлуша.
      -- Да, это я.
      -- Вас беспокоит господин Пудл. Портье сказал, что вы в номере, поэтому я решил проявить настойчивость.
      Карлуша вспомнил свой сон и испугался.
      -- Да, господин Пудл, -- пролепетал он поникшим голосом.
      -- Вы уже видели?
      -- Что?..
      -- Ах, значит, вы все проспали. Включайте же скорее телевизор: это началось!
      -- Да?.. А что именно?
      -- Как это "что"! И он еще спрашивает! Рекламная кампания, что же! Час назад велосипед поступил в продажу, и от желающих купить его нет отбоя. У магазинов выстраиваются очереди; это небывалый, невиданный успех!
      У Карлуши отлегло от сердца.
      -- В таком случае я очень рад.
      -- Разбудите своего коллегу и поздравьте от моего имени. Если будут какие-то вопросы, звоните, до свидания!
      -- До свидания, господин Пудл. Спасибо, что позвонили.
      Карлуша повесил трубку и некоторое время сидел, мечтательно глядя в окно. Быстрый и легкий успех кружил голову, о плохом думать не хотелось.
      Внезапно в ушах у него зазвучал его собственный голос: "Посторонись, лихой водитель...", и так далее -- тот самый стишок, который они начитывали минувшей ночью для рекламного ролика.
      Выскочив из спальни, Карлуша увидел себя на экране телевизора. Это Пухляк (а он подслушивал разговор с параллельного телефона) поднялся с кровати и включил телевизор. После рекламы в новостях показали большой репортаж с центральной улицы Давилона, где перед фирменным салоном "Пудл" действительно выстроилась очередь из желающих приобрести велосипед. В перспективе улицы виднелись несколько гигантских щитов: на первом был изображен Карлуша, несущийся на велосипеде с горы; на другом -- Пухляк, горделиво восседающий на велосипеде перед бурлящим водопадом. Остальные, расположенные еще дальше, разобрать в подробностях было трудно.
      -- Вот это да... -- присвистнул Карлуша. -- Даже не верится.
      -- Проценты небось уже тиркают, -- заметил Пухляк с удовлетворением.
      -- Какие проценты?
      -- Наши, наши проценты. С каждого проданного велосипеда нам на счет начисляются проценты, забыл уже?
      -- А-а, -- сказал Карлуша. -- Это хорошо. А мы, что же, все проспали?
      -- Конечно проспали. Мы уже не только завтрак, но и обед уже почти проспали! А с учетом того, что мы всю ночь напролет...
      Но в этот момент в дверь постучали, и в номер зашел незнакомый гном.
      -- Чем обязан? -- решительно шагнул к нему Пухляк, который очень быстро освоился с ролью богача и знаменитости. А богатые и знаменитые, как известно, не любят тратить время на каких-то там посетителей.
      Однако посетитель, одетый, кстати говоря, очень прилично, мягко отстранил его тростью и уселся в кресло. Некоторое время он смотрел на Карлушу, а затем произнес:
      -- А ведь вы нисколько не изменились.
      По его тону и манерам Пухляк догадался, что они имеют дело не с обыкновенным гномом, и потому счел лучшим прикусить язык. Однако Карлуша не был столь искусным дипломатом и потому спросил напрямик:
      -- Послушайте, а вы кто вообще-то такой?
      Гном поднялся, величественно протянул руку и представился:
      -- Фокс. Сыщик Фокс, если вам угодно. В те времена я был еще рядовым сыщиком в сыскной конторе.
      Пухляк, который на протяжении разговора лихорадочно шуршал валявшимися на столике газетами и журналами, стал делать приятелю отчаянные знаки, тыча пальцем в фотографии на первых страницах.
      -- Совершенно верно, господин Пухляк, -- сказал Фокс не оборачиваясь. -- Это я собственной персоной, Тайный министр его сиятельства Верховного Правителя господина Пупса. Оказывается, бывает и так: начинаешь службу в Мусорном тупичке, а заканчиваешь в чине министра. Или, в конце концов, еще в какой-нибудь дыре. Но вам, как я понимаю, жаловаться не приходится. Кстати, как вам удается избегать воздействия э-э... умиротворяющих добавок?
      Карлуша и Пухляк молчали. Они на самом деле не знали, как это удается. А Фокс не стал расспрашивать.
      -- А помните ли вы, господин Карлуша, ту малоприятную историю с лопнувшим акционерным обществом гигантских растений, когда ваша физиономия тоже красовалась во всех газетах? Думаю, что не я один сумел сопоставить характерную внешность космического пришельца и Карлушу -- изобретателя велосипеда. Я ведь не просто так сказал вам с самого начала, что вы нисколько не изменились.
      Карлуша подумал, что сейчас, наверное, сюда войдут полицейские и его арестуют.
      И в дверь действительно постучали.
      Перейдя вдруг на шепот, Фокс сказал:
      -- Спросите кто!
      -- Кто там? -- спросил Карлуша.
      -- Господин Буравчик, с вашего позволения, -- послышался голос из-за двери. -- Репортер или министр, как вам угодно.
      -- Буравчик?! -- прошептал Фокс. -- Проводите меня в другую комнату и не говорите, что я здесь.
      -- Пожалуйста... -- пожал плечами Карлуша.
      Глава четырнадцатая
      Второй визит, во время которого два министра
      невольно раскрывают друг перед другом свою политическую неблагонадежность
      Едва за Фоксом затворилась дверь в спальню, Пухляк впустил в номер министра Пропаганды и Связи господина Буравчика.
      -- А вы ничуть не изменились, -- сказал Буравчик и уселся в то же самое кресло, из которого секунду назад поспешно выбрался Фокс. -- Конечно, вы меня не можете знать; когда-то я готовил репортажи об акционерном обществе "Беспроигрышная лотарея" и о соляном бизнесе на побережье Лос-Паганоса... А память у меня очень хорошая, поверьте.
      Карлуша и Пухляк молчали, опустив головы.
      -- Но я пришел сюда не для того, чтобы вас шантажировать. Поверьте, я пришел как друг.
      Карлуша и Пухляк подняли на него глаза.
      -- И мне особенно приятно видеть, что вы находитесь в здравом уме, что вы сумели избежать воздействия этого отвратительного гипнотического препарата. Знайте: далеко не все оболванены порошком, в тайный Союз вольномыслия вступает все больше и больше наших гномов, и недалек тот час...
      Карлуша стал делать Буравчику предупредительные знаки, показывая на дверь спальни, за которой прятался Тайный министр и, несомненно, все слышал. Фокс это понял и вышел сам.
      -- Не волнуйтесь, коллега, -- сказал он растерявшемуся Буравчику. -Ваше тайное общество мне давно известно, иначе я бы работал официантом, а не сыщиком. Пупс ничего не знает, но Крысс о чем-то уже догадывается, и развязка наступит не сегодня завтра. Вы будете еще больше удивлены, когда узнаете, что с некоторых пор...
      Но в этот момент в дверь постучали, и Фокс затолкал растерявшегося Буравчика в другую комнату.
      -- Кто там? -- спросил Пухляк.
      -- Это я, Джулио, секретарь господина Скарабея. Скажите, я могу видеть господина Карлушу?
      -- Господин Джулио? -- удивился Карлуша. -- Час от часу не легче.
      Глава пятнадцатая
      Третий визит, во время которого господин Джулио
      пытается грубо шантажировать изобретателей,
      но сам попадает в ужасное для себя положение
      Увидев Карлушу, Джулио торопливо подбежал к нему, заглянул в глаза и заключил его в объятия как старого, надежного друга.
      -- Ах, неужели это вы! -- воскликнул он, делая вид, что украдкой смахивает слезу. -- И вы ни чуточки, ни чуточки не изменились! Как только я увидел вас на рекламном щите, то сразу подумал: а вот и он, мой дорогой, симпатичнейший друг с далекой Большой Земли!
      -- Знаете что, господин Джулио, -- отстранился от него Карлуша, -- вы мне, конечно, может быть, и были друг, но после того, как вы поступили со мной и Осликом...
      Джулио отступил и в ужасе прикрыл рот рукою.
      -- Как! -- воскликнул он. -- Вы ставите мне в упрек... Но нет! Этого не может быть! Вы не могли сказать такое, знай вы хотя бы сотую, тысячную долю того, что произошло на самом деле!..
      Такая реакция Карлушу обескуражила.
      -- Так знайте же, дорогой друг, -- продолжал Джулио с надрывом, -- что меня обманули еще более жестоко и несправедливо! Мига и Кролл, эти отвратительные животные, искалечили меня и бросили в дремучем лесу истекать кровью! Только чудом я уцелел в этом кошмаре и теперь снова могу видеть вас, дорогой друг...
      Нижняя губа у Джулио затряслась, и Карлуша испугался, что он сейчас расплачется.
      -- Ладно, вы, того... не плачьте, -- поспешил он утешить бывшего казначея акционерного общества "Беспроигрышная лотарея". -- Я ведь не знал, что вас они тоже обманули.
      Джулио отнял руки от лица, снова улыбнулся и приступил к делу.
      Не будем приводить здесь полностью витиеватый монолог, во время которого Джулио пытался как можно деликатней выразить свою мысль. А мысль эта была столь же проста, сколь и отвратительна: Карлуша и Пухляк, о земном происхождении которых никто, кроме него, не знает, должны выплачивать ему, Джулио, ровно половину своих доходов от продажи изделия "велосипед". В противном случае он, Джулио, предаст огласке источник, из которого они, Карлуша и Пухляк, черпали вдохновение для своей изобретательской мысли.
      Проще говоря, Джулио догадался, что велосипед никаким изобретением не является и о его устройстве лунатикам мог бы рассказать любой землянин, не взяв за это ни одного сантика.
      Слушая его, изобретатели то краснели, то бледнели, то покрывались пятнами. Карлуша подумал, что нужно сейчас же позвонить Пудлу и во всем признаться. Пухляк склонялся к тому, чтобы пойти с Джулио на сделку, и настроился торговаться.
      Неизвестно, чем бы это закончилось, но тут из спальни вышли оба министра, и Джулио моментально перекосило от страха.
      -- Итак, господин мошенник, -- грозно сказал Фокс, -- я давно знал, что вы отпетый негодяй, но сейчас имел сомнительное удовольствие видеть в вашем лице еще и отъявленного шантажиста.
      -- Господин министр! -- Джулио упал на колени, обращаясь то к одному, то к другому. -- Не губите!!
      -- Кажется, господин негодяй, вы что-то такое говорили о гномх с Большой Земли? Вы напомнили мне, и очень вовремя, об одном, а вернее, о двух омерзительных субъектах, которые взорвали, да-да! взорвали ракету этих самых земных гномов, и только случайность помогла тогда избежать страшных жертв! А имя этим двум омерзительным личностям -- Джулио и Скарабей!
      Наступила страшная тишина, Карлуша и Пухляк ахнули и отступили, а Джулио, с перекосившимся от страха бледным лицом, выбежал из номера.
      -- Я еще вернусь к этому серьезнейшему преступлению, -- пообещал Фокс. -- Это дело будет предано гласности и, несомненно, передано в суд.
      В номер снова постучали, и министры юркнули в спальню.
      Дверь отворилась, и перед изобретателями предстал господин Скупердфильд собственной персоной.
      Глава шестнадцатая
      Четвертый визит, во время которого
      господин Скупердфильд предлагает изобретателям приличную сумму
      за несколько минут работы в кадре
      Перед изобретателями предстал собственной персоной господин Скупердфильд. В некотором замешательстве он провожал глазами убегающего по коридору Джулио, с которым только что столкнулся в дверях.
      -- Хм... -- проворчал Скупердфильд. -- Кажется, я тут уже не первый посетитель. А?!. Что вы сказали?..
      Но Карлуша и Пухляк в некотором замешательстве молчали: ни тот ни другой никогда раньше не имел дела с этим знаменитым скрягой.
      -- Ага. Хорошо. В таком случае, позвольте, я сразу изложу вам суть дела.
      Скупердфильд уселся в кресло, поставил свой видавший виды цилиндр на колени, оперся сухими руками о трость и заговорил.
      Но и в данном случае мы не станем утомлять читателя длинным и сбивчивым монологом, учитывая в особенности то, что голос у Скупердфильда был чрезвычайно противный -- резкий и каркающий. К тому же этот гном был туг на ухо и поминутно спрашивал у молчавших как рыбы собеседников: "А? Что вы сказали?.. Я вас плохо расслышал..." Суть же дела, которое привело сюда этого субъекта, сводилась к следующему.
      Приехав из Брехенвиля в Давилон по своим делам нынешним утром, Скупердфильд с ходу попал в набиравший силу водоворот рекламной кампании велосипеда. Ощутив масштаб и перспективы этого предприятия и моментально прикинув, какие доходы оно может сулить владельцам, он стал напряженно думать, каким образом он сам смог бы откусить хотя бы небольшой кусок от этого поразившего его размахом товарно-рекламного пирога.
      Поразмышляв хорошенько на лавочке в Центральном парке, где он любил кормить голубей во время своих визитов в столицу, и искусав костяной набалдашник своей трости, Скупердфильд не придумал ничего лучшего, как заявиться к изобретателям в гостиницу и уговорить их сняться в рекламном ролике своих макарон.
      Сюжет ролика представлялся ему таким. Карлуша и Пухляк с аппетитом съедают по порции Скупердфильдовских макарон, их осеняет догадка, и они изобретают велосипед. После этого они произносят в объектив камеры соответствующий стишок, что-нибудь вроде такого:
      Не долго думай, покупатель,
      На полки рот не разевай,
      Ты макароны Скупердфильда
      Беги скорее покупай!
      Поняв наконец, чего добивается от них этот известный фабрикант, Карлуша и Пухляк перестали волноваться. А Пухляк сразу смекнул, что на этом деле можно заработать еще сотню-другую фертингов.
      -- Какой хитренький, -- сказал он. -- А что нам с этого будет?
      -- Хотите сто фертингов? -- мужественно предложил Скупердфильд.
      -- Тысячу, -- сказал Пухляк.
      И они принялись торговаться. Скупердфильд сказал, что сто фертингов за несколько минут работы в кадре -- очень приличная сумма; на это Пухляк ответил, что ему следует посоветоваться на этот счет с господином Пудлом, и Скупердфильд сразу поднял свою цену до двухсот.
      Так они торговались довольно долго, при этом Скупердфильд выдумывал все время новые аргументы в свою пользу, а Пухляк использовал только один, один раз проверенный и в дальнейшем совершенно неотразимый, -- о том, что ему необходимо посоветоваться с господином Пудлом. Эта незамысловатая фраза действовала на Скупердфильда магическим образом, и он сразу поднимал цену еще на пятьдесят фертингов.
      В конце концов они сошлись на семистах пятидесяти и хлопнули по рукам. Скупердфильд нахлобучил на голову свой гремящий барахлом цилиндр и убежал договариваться с телевизионщиками.
      А в дверь громко заколотили.
      Глава семнадцатая
      Визит, которого никто не ожидал
      и который мог плохо закончиться, если бы Карлуша
      не вспомнил про мотоцикл
      В дверь заколотили, и в номер, шумно пыхтя, хрипя и отдуваясь, ввалился господин Циклоп. Поначалу его было даже трудно узнать: он стоял на костылях, голову его от макушки и до самых глаз скрывали бинты, правая нога напоминала огромное загипсованное веретено. Конкурент Пудла шумно и тяжело дышал, глаза его метали молнии.
      -- Ждите меня здесь, -- приказал он стоявшим в коридоре сопровождающим. -- И не выпускайте никого, если вздумают бежать.
      Карлуша и Пухляк перетрусили не на шутку. В спальне, где все это время шумно совещались министры, стало тихо.
      -- Это вы! -- грозно зарычал Циклоп, вперив глаза в изобретателей. -Помните меня?
      Изобретатели кивнули и отступили на шаг.
      -- Вы пришли ко мне, и я вас выслушал!
      Изобретатели кивнули и отступили еще на один шаг.
      -- Я подарил вам двадцать фертингов!
      Изобретатели кивнули и сделали еще один шаг к окну.
      -- Я отнесся к вам со всем расположением!
      Изобретатели кивнули, сделали еще шаг назад и уперлись в подоконник.
      -- Так почему же, -- Циклоп двинулся на них, грозно поднимая правый костыль, -- так почему же вы поступили со мной ТАК?!!
      Отступать было некуда.
      Решив, что опять настала пора вмешаться, из спальни величественно выступили министры, одетые в черные фраки и цилиндры, белые перчатки и бабочки.
      -- Опустите ваше оружие, господин Циклоп, -- приказал Фокс, коснувшись тростью поднятого над головой костыля. -- Эти гномы ни в чем перед вами не провинились.
      Увидев перед собою двух министров его сиятельства Верховного Правителя, Циклоп побледнел, задрожал и опустился в кресло. Костыли с грохотом посыпались на пол.
      -- У-у! -- захныкал он, внезапно и разительно переменившись. -Искалечили ни за что, а сами теперь... у-у... теперь мне конец, Пудл меня в порошок сотрет, я банкрот, у-у!..
      По долгу службы Фокс был в курсе происходящего, а Буравчику Пухляк на ухо вкратце рассказал обо всем, что произошло: как они дали Жучку-Киксу неправильный чертеж велосипеда и что из этого вышло. Когда Буравчик все понял, его начал разбирать такой смех, что он, зажав рот рукою и хрюкая, не в силах сдерживаться, укрылся в спальне.
      -- Вы наказаны, и поделом, -- наставительно произнес Фокс. -Промышленный шпионаж у нас преследуется по закону, и вы еще хорошо отделались: будьте довольны, что господин Пудл не подал на вас в суд!
      Затянутый бинтами и закованный в гипс, конкурент выглядел столь жалко, что Карлуше захотелось его чем-нибудь ободрить. Он думал, что бы такое сказать, и внезапно его осенило.
      -- Господин Циклоп! Господин Циклоп! -- заговорил он, заблестев глазами. -- Хотите, я подарю вам еще одно изобретение? Совершенно бесплатно!
      Господин Циклоп поднял на него глаза, полные тоски:
      -- Вы шутите?
      -- Нет, честное слово, не шучу!
      Все, в том числе вернувшийся в гостиную Буравчик, с любопытством уставились на Карлушу.
      -- Мотоцикл! -- произнес тот с воодушевлением. -- Понимаете? Мо-то-цикл!
      И Карлуша, как умел, нарисовал фломастером на листке бумаги мотоцикл.
      -- Это мотор, это бак с бензином, -- объяснял он по ходу дела, -- это переключатель скоростей, это выхлопная труба...
      -- И что же, никаких педалей? -- осторожно заметил Циклоп, на которого рисунок сразу произвел огромное впечатление.
      В разговор включился Пухляк, и два изобретателя стали наперебой рассказывать о мотоцикле, но довольно быстро исчерпали свои познания. Впрочем, Циклоп хорошо знал автомобильное дело и сам домыслил все то, чего не смогли объяснить Карлуша и Пухляк. Горяр нетерпением как можно быстрее добраться до своего опытного цеха, он похватал с пола свои костыли и, рассеянно бормоча слова благодарности, торопливо застучал к выходу.
      -- Вот и прекрасно, -- сказал Фокс. -- Теперь они опять будут конкурировать, а значит, выпускать для нас хорошие и дешевые товары. Вы не жалеете, что не взяли с него денег?
      -- Мы вообще-то скоро собираемся обратно, господин Фокс, -- сказал Карлуша. -- Как только наши товарищи будут здесь...
      -- Как! -- воскликнул Буравчик, вступив в разговор. -- Да вы разве не знаете, что они уже здесь?
      -- Здесь? -- Карлуша и Пухляк повернулись к нему.
      -- Конечно здесь. Вот уже третий день они живут во дворце Верховного Правителя. Их водят по улицам и возят повсюду на экскурсии. На телевидении готовится большой репортаж по этому поводу.
      -- Но если теперь все про нас знают, значит, и они должны знать?
      -- А вот этого нельзя сказать наверняка, -- покачал головой Буравчик. -- Пупс и его Первый министр накормили ваших друзей гипнотическим порошком и показывают им только то, что считают нужным показать. Кстати, как вы сами догадались о порошке и чем вы вообще питаетесь?
      -- Порошок? -- растерянно повторил Карлуша. -- Какой еще порошок? Мы вообще-то питаемся как все. Ну, может быть, чуточку лучше, чем все... с тех пор как завелись деньги.
      -- И что же, вы не чувствуете никаких симптомов?
      -- Никаких...
      -- Поразительно. Фокс, что вы думаете по этому поводу?
      Но ответить на это Фокс не успел, потому что в дверь снова постучали. Министры юркнули в спальню и притихли.
      Глава восемнадцатая
      Еще один посетитель, которому Карлуша рад, как никому другому.
      Буравчик готов пустить нейтрализующее вещество в водопровод,
      но не раньше, чем будет схвачена банда Ханаконды
      Настороженно озираясь, в номер юркнул довольно невзрачный гном и прикрыл за собою дверь. Карлуша смотрел на него широко раскрытыми глазами.
      -- Ослик... -- прошептал он. -- Ослик! -- крикнул он и бросился другу на шею. -- Я ведь к тебе... прилетел!
      Прежде чем обнять друга, Ослик на секунду отстранился и внимательно заглянул ему в глаза. Но сразу после этого лицо его сделалось счастливым: он понял, что Карлуша не отравлен гипнотическим порошком.
      -- Ослик, это вы? -- удивленно сказал Буравчик, выходя из спальни.
      -- Господин министр, вы здесь?..
      -- Выходите, Фокс, -- окликнул Буравчик другого министра. -- Это гном из Союза вольномыслия, он с нами.
      -- С вами?.. -- пролепетал Ослик, увидев перед собой еще одного министра.
      -- С нами, с нами, дорогой Ослик, -- подтвердил Буравчик. -- Не волнуйтесь, я только что имел продолжительную беседу с господином Фоксом и узнал от него много любопытного. Оказалось, что господин Тайный министр давно уже связан с господином Квантиком и тайно поддерживает наш Союз.
      -- Так вот кого он имел в виду, когда говорил, что министры уже переходят на нашу сторону, -- догадался Ослик. -- Стало быть, недолго осталось?
      -- Недолго, Ослик, недолго, -- подтвердил Фокс, выступая вперед. -Могу вам даже сказать по секрету, что в ближайшие сутки все закончится. Как только банда Ханаконды будет в наших руках, мы пустим в водопровод нейтрализующее вещество, а затем выступим с разъяснениями по радио и телевидению.
      -- Правда, все так просто... А мы столько времени ломали головы. Но где же вы найдете такое огромное количество этого вещества?
      -- По моему тайному приказу его уже неделю производят и накапливают на химических заводах Труппа. В данное время бочки развозят на водоочистные станции, и нам останется только дать команду для слива вещества в водопровод.
      -- Что же вы медлите! -- радостно воскликнул Ослик. -- Дайте же скорее им эту команду!
      -- Все не так просто, дорогой Ослик. На свободе находятся чрезвычайно опасные преступники, которые намерены захватить телецентр и диктовать оттуда свои условия. Разгипнотизировав гномов раньше времени, мы лишимся приманки, на которую они должны клюнуть в ближайшие часы.
      -- А они действительно настолько опасны?
      -- Страшно даже подумать, что будет, если им удастся осуществить свои замыслы...
      В дверь постучали громко, размеренно и страшновато.
      Глава девятнадцатая
      Приключения Клюковки: побег из дворца, встреча с "Дружком" и дорога
      в город, полная слез. Два фантастических видения картофельного фермера, одно из которых ему удалось подстрелить
      Услышав стук, оба министра и Ослик скрылись в спальнях. Пухляк, который испугался, что его арестуют как пособника тайного общества "Союз вольномыслия", забрался под кровать и замер, мелко подрагивая всем телом.
      Дверь отворилась, и в гостиную зашел великан "Дружок".
      -- Вижу Карлушу, -- бесстрастно констатировал он, ни к кому не обращаясь.
      -- Здравствуй, "Дружок"! -- обрадовался Карлуша.
      -- Здравствуйте, господин Карлуша, очень рад вас видеть, -- вежливо отозвался робот и продолжал: -- В первой комнате больше никого нет. Во второй комнате министры Фокс и Буравчик, если я правильно идентифицировал их по газетным фотографиям. В третьей комнате неизвестный мне гном, он напуган. Под кроватью господин Пухляк. Осмотр окончен, видимой опасности не обнаружено.
      -- Спасибо, "Дружок", -- услышал Карлуша голос позади себя и обернулся.
      Перед ним стояла, улыбаясь, Клюковка-Огонек.
      Накануне вечером, когда во дворце Верховного Правителя все улеглись спать, Огонек стала готовиться к побегу. Первым делом она скатала в рулон матрас и уложила его так, чтобы казалось, будто под одеялом, накрывшись с головой, кто-то спит. Она знала, что невидимые стражники в серых трико то и дело проверяют комнаты, отведенные гостям, с тем чтобы убедиться, что все спят, а не бродят по дворцу и не заглядывают куда не следует.
      Затем она надела перчатки, рюкзак с запасом космических продуктов питания, пристегнула к поясу моток веревки и, встав около двери, стала дожидаться условного сигнала. В замке было тихо, все спали.
      Внезапно закричали "Пожар! Пожар!", послышался топот, и она поняла, что пора действовать.
      По коридорам беспорядочно носилась прислуга. Огонек выскользнула из комнаты и тоже побежала, размахивая руками и покрикивая "пожар, пожар". На нее никто не обращал внимания.
      Из-под потолка, подобно пещерным летучим мышам, свешивались вниз головами охранники. Их глаза в вырезанных дырках шерстяных шапочек выражали растерянность и смятение.
      Все входы и выходы из дворца охранялись, на окнах имелись надежные решетки. Поэтому Клюковка направилась не вниз, где образовалась толпа, а наверх, где не было ни души.
      Выбравшись на крышу через чердачное окошко, Огонек привязала веревку и начала осторожно спускаться вниз. Упражнение оказалось не таким уж сложным, потому что загородный дворец его сиятельства имел всего два этажа, а веревка была с узлами.
      Спрыгнув на газон, беглянка юркнула в кусты шиповника и затаилась.
      Все произошло в точности так, как они с Крохой и рассчитали: послышалась разноголосица сирен и на территорию дворца въехала вереница пожарных машин, столь длинная, что часть их осталась за воротами.
      Охранники подбежали к пожарным и стали объяснять, что переполох вызван чьей-то хулиганской выходкой. Недовольно ворча, те стали расходиться по машинам. Тревога оказалась ложной, можно было возвращаться.
      Как только машины тронулись, Огонек запрыгнула на прицеп одной из них и спряталась под складную лестницу. Она благополучно доехала до города и соскочила незамеченной на одном из перекрестков.
      Денег на такси у нее не было, и она, выбравшись на восточную окраину, пешком зашагала по шоссе туда, где, по расчетам, обязан был дожидаться дисциплинированный "Дружок".
      Огонек шагала по шоссе час, другой и наконец почувствовала, что буквально валится с ног от усталости. Наступила ночь, никаких построек поблизости уже не было; кажется, она переоценила свои силы. Возвращаться не было смысла, идти дальше не было сил. Она уже собиралась прилечь где-нибудь возле дороги, выбрав место посуше, но тут впереди за деревьями что-то блеснуло.
      Окно светилось в хозяйстве все того же картофельного фермера, других домов поблизости и не было. Орешек засиделся в столь поздний час перед телевизором, досматривая увлекательный кинофильм под названием "Таинственное преступление, совершенное в зловещих развалинах". Он радушно принял гостью, и они вместе досмотрели до конца фильм. Но когда он выключил телевизор и предложил гостье чего-нибудь закусить перед сном, оказалось, что она уже спит. Орешек не стал ее беспокоить, а только прикрыл сверху байковым одеялом.
      Утром фермер встал пораньше, чтобы успеть приготовить свой любимый картофельный пирог, но, к его огорчению, кресло оказалось пустым; дамочки в доме уже не было. Едва начало светать, Огонек мысленно поблагодарила хозяина и продолжила свой путь, закусывая на ходу космическим завтраком.
      Она углубилась в лес и вскоре ступила в зону действия миниатюрного радиомаяка, приколотого у нее под воротником. Сразу после вызова пискнул ответный сигнал, послышалось шуршание листьев, тяжелые шаги, и на поляну из лесного мрака выступила огромная фигура.
      -- Не хотела бы я тебя чем-то расстроить, -- сказала Клюковка, почувствовав, как по спине у нее пробежал совершенно беспричинный холодок. -- Иди, иди сюда, дылда...
      После завтрака картофельный фермер уселся с чашкой кофе в своем любимом кресле на веранде. Не спеша прихлебывая, он смотрел на раскинувшийся перед ним в легкой утренней дымке знакомый пейзаж и улыбался. Но вот что-то внезапно нарушило привычную картину: двое запыхавшихся гномов, цепляясь друг за друга, бежали по шоссе в сторону города. Они поминутно оборачивались, как видно опасаясь погони, и от этого их носило от одной обочины к другой.
      Орешек отставил пустую чашку и поспешил в дом, чтобы взять ружье и патроны. Он подумал, что если за этими несчастными гонится дикий гном, то еще один заряд крупной соли ему определенно не помешает. Дело чуть не испортила досадная случайность: новые, набитые свежей солью патроны кончились и ему пришлось шарить по полкам в поисках старых.
      Но вот две штуки нашлись, и он поспешно вернулся на веранду, на ходу заряжая двустволку.
      И вовремя: на шоссе показался дикий гном.
      Он бежал по-обезьяньи, вполоборота, перебирая время от времени длинными передними конечностями. Было понятно, что он скоро настигнет беглецов. Картофельный фермер решительно вскинул ружье. Он хорошенько прицелился и, когда отвратительное волосатое существо оказалось напротив, всадил ему крепкий заряд соли все в ту же многострадальную часть туловища, расположенную пониже хвоста.
      Эхо выстрела разнеслось по округе, существо взвизгнуло и несколько раз перевернулось в воздухе. Но как только оно снова опустилось на лапы, Орешек бабахнул из второго ствола в то же самое место.
      Дикий гном взревел, заскулил, завертелся волчком и, слабо попискивая, скрылся в зарослях.
      Картофельный фермер удовлетворенно кивнул, отставил ружье и снова удобно расположился в кресле.
      -- Кто-нибудь из городских может сказать, что это грубо, -- начал он рассуждать сам с собой, неторопливо раскуривая трубочку, -- но он, как бы там ни было, гнался за правильными гномами. Еще неизвестно, может быть, они состоят на службе у его сиятельства Верховного Правителя, и тогда, глядишь, не обойдется без медали... Пожалуй, стоит сообщить в полицию... впрочем, нет, лучше не надо. Вот если бы я его поймал и сам привез в город... Ой! А это еще что такое! -- воскликнул Орешек, едва не выронив трубку.
      Новая картинка, представшая перед его глазами, была еще похлеще первой: под мерный стук конечностей по асфальту на четвереньках бежал железный гном. А на его спине, ничуть не смущаясь, сидела его ночная гостья.
      Дамочка приветливо помахала рукой, послала воздушный поцелуй и с улыбкой поворачивалась в его сторону до тех пор, пока не скрылась из виду за поворотом.