— Намотаем ещё интервью с бойцами, — с ходу предложил Женька, — с офицерами поговорим. Можно жён командирских задействовать, тех, что на свиданку приезжали. Пусть побухтят о том, как они ждут своих героических мужей и стойко переносят тяготы мирной жизни.

— Не пойдёт, — сказал Сергей. — Коля наделал этих бесед столько, что плёнки хватит растянуть отсюда и до Житомира.

— И к тому же — ты жён этих видел? — вставил Илья. — Они с благоверными своими общаться нормально не могут, а перед камерой вообще двух слов не свяжут.

— Тогда сейчас выпросим у командования солдат, сделаем постановочную сцену. Илья поморщился.

— Туфта. Сколько отсняли, ни разу на постановки не разменивались, а тут…

— А чего? — загорелся Жека. — Если грамотно срежиссировать.

— Слушайте сюда, — негромко сказал Леопольд, оборвав их полемику. — Сейчас же найти Гуровенко с Макла-ем, и немедленно всем на охоту. Искать все, что мало-мальски может пригодиться для сюжета. Обращать внимание на любую мелочь, на каждую деталь.

— Курочка по зёрнышку клюёт, — вставил Илья.

— А весь двор засирает, — добавил Женька.

— Тоже мне, любители фольклора, — пригрозил шеф. — А ну, марш отсюда! И чтобы через полтора часа все были здесь, и не дай бог, если у вас в клювах ничего не будет.

Балагурящая троица шрапнелью вылетела из палатки под солнце, которое готовилось сменить утреннее тепло на полуденную жару. Последующие девяносто минут были пиком активности их группы за все время пребывания на этой беспокойной земле.

Результаты подобного штурма оказались не то чтобы нулевыми, но довольно плачевными. Вся собранная ребятами информация не тянула на сюжет, даже если её раздуть и приукрасить. Сергей с Жекой обнаружили в госпитале четырех солдат, слёгших (или, вернее, севших) с дизентерией, полученной в результате проведённой ими продразвёрстки среди местного населения. Илья сообщил, что в мотострелковой части из-за нехватки запчастей разбирают действующий БТР, чтобы отремонтировать два других, но это делалось и раньше и об этом все знали.

Леопольд выведал, что зарплата, которая должна была прийти офицерскому составу, куда-то делась по дороге, и поэтому все командование взвинчено до «не могу» и честит почём зря окружное начальство, а заодно и правительство вкупе с президентом. Коля Маклай только развёл руками и выдал что-то о ширящихся слухах по поводу использования федеральными войсками нового вида оружия в тех местах, где были наибольшие очаги сопротивления. И вроде бы даже готовятся специальные авиационные отряды для этой цели. Все дружно решили, что это полное не то, а Леопольд сказал:

— Слухи, они слухи и есть. В программу их не поставишь и сюжет из них не вылепишь. Мы же не жёлтая пресса как-никак.

И только в конце Саша Гуровенко тихонько поведал, что пришёл груз с гуманитарной помощью.

Поначалу эта новость тоже не вызвала ни интереса, ни энтузиазма с нашей стороны.

— Кому? Солдатикам? — вяло поинтересовался Женька.

— Да нет, — ответил Саша. — Для местных.

— Вот как, — процедил Илья. — Жалеют, значит, обиженных. Европа расстаралась?

— Вроде бы наши, — неуверенно ответил Гуровенко.

— Ну-ка, ну-ка, — зашевелился вдруг шеф. — Это какие же наши?

— Ну… благотворительные организации.

— Ни фига себе, — присвистнул Илья. — Это с каких таких пирогов? Мы что, уже сверхдержава? Ничего себе, полстраны бедствует, а мы гуманитарную помощь раздаём.

— Погоди, — придержал его Леопольд и обратился к Сане:

— Гуровенко, а ты ничего не напутал?

Садла смутился, как девушка перед первым разом, и даже покраснел.

— По-моему, нет, Лев Ипполитович. Транспорт ночью прибыл, два грузовика с сопровождающим. Они должны были ещё на рассвете двинуться дальше, но здесь их пропуска недействительны, новые им должен выписать полковник Березин, а его ещё вчера отправили в Вознесенск. Вы же знаете.

Мы знали. Заместитель командующего полковник Березин, царь и бог нашего района, два дня тому срочно убыл в окружной госпиталь в Вознесенск на операцию.

Высокая должность аукнулась полковнику прободной язвой. Пришлось делать резекцию желудка со всеми вытекающими отсюда последствиями. Кого пришлют на его место, до сих пор было неизвестно, а пока его обязанности выполнял подполковник Троян, не выказывавший особой радости по поводу нежданно свалившейся на него ответственности, поэтому вечно хмурый и раздражительный. Место Березина ему не светило, зато нагоняй от командования за упущения, которых просто не могло не оказаться, был обеспечен.

— Нет, ну надо же! — не мог успокоиться Илья. — У меня зарплата — курам на смех, даже на курево не хватает, а мы гуманитарную помощь раздаём.

— Реже кури, — посоветовал ему шеф. — Вы знаете, из этого может кое-что получиться. Молодец, Гуровенко.

Саша поплыл от удовольствия.

— По крайней мере, попробуем, — продолжал Леопольд. — Где сейчас их старший? У штаба? Значит, я сейчас в штаб. Женя, Сергей, готовьте аппаратуру.

Маклай и Верник собирают вещи. Саша, машину на старт.

Через полчаса сновавшие туда и сюда телевизионщики ещё не успели закончить приготовления, как появился запыхавшийся Леопольд и, раздосадованный их темпами, принялся гонять всех, как шелудивых котов.

— Быстрее, быстрее. Не ползайте улитками, а шевелите ногами! — покрикивал он. — Еле успели. Ещё чуть-чуть, и они бы укатили без нас. И ещё не хотели нас брать, представляете? Этот их сопровождающий — такой кадр, я вам скажу. Как услышал, что мы хотим ехать с ними, его чуть кондратий не хватил. Сам под два метра, весь громадный вроде майора Жлубина у артиллеристов. Я думал — он из меня на месте манную кашу сделает. Ну, да я насел на Трояна, пригрозил, что полезем опять на передовую, поскольку сюжет нужен — во! Так он этому нашему стал ногой на горло, сказал — либо с нами, либо вообще они никуда не тронутся.

Так что, считайте, нам крупно повезло.

Правда, когда группа через пятнадцать минут подкатила на выданном ей во временное пользование «рафике» к санчасти, где стояли грузовики с гуманитаркой, оказалось, что насчёт везения Леопольд несколько погорячился. Поскольку ни машин, ни самого груза они не обнаружили. Опрошенные на месте свидетели в лице двух санитарок показали, что грузовики спешно отбыли в неизвестном направлении минут двадцать назад.

— Ах, мать т-т-твою! — вскричал обычно сдержанный Леопольд, залетая обратно в микроавтобус. — Саня, а ну давай за ними!

«Рафик» рявкнул и взял с места, как гончая за лисой. Если Сашка при телевизионщиках был шофёром по роду занятий, то гонщиком, уж точно, по призванию.

— Давай, Гуровенко, давай, родной, — подстёгивал его нервно крутившийся на сиденье шеф. — Жми на газ. Низом пойдём — так короче. Нет, ну не сволочи, а?

Договорились ведь.

— Может, он вас не понял, Ипполитович? — спросил Илья.

— Да понял он все прекрасно. Специально ведь сделал так, чтобы нас не брать.

— Непонятно что-то, — сказал Сергей, прижимая к себе кожаный чехол с камерой. — Обычно к таким акциям прессу и телевидение привлекают как только могут, а здесь, наоборот, бегут, как от зачумлённых. Это же такое паблисити, да ещё и совершенно бесплатно. Не понимаю я…

— Не хотят ребята рекламы, — сказал Женька. Он сидел на заднем сиденье рядом с сумками, куда поместилась вся съёмочная аппаратура. — Скромные попались ребята.

— А может, у них там не гуманитарка? — спросил Илья. — Вдруг они контрабанду прут?

— Ну да, — сказал Леопольд. — Через зону военных действий, через все посты и кордоны. Они что, идиоты? Могли бы поспокойнее дорогу выбрать.

— А я вообще удивляюсь, как федералы могли пропустить груз с гуманитарной помощью для чеченцев, — отозвался Маклай.

— Свободно, — ответил ему Женька. — Они уже не раз заявляли, что воюют не с мирным населением, а с бандформированиями. Так что вполне могли пропустить гуманитарку для селян, чтобы забить баки общественному мнению.

— Ага! — вскричал вдруг Леопольд и хлопнул по «торпеде» так, что бедный «рафик» очередной раз подпрыгнул. — Попались, голубчики. Ир-роды! Жми, Сашик, сейчас мы их сделаем!

Они достали сбежавшие грузовики уже у северо-западного КПП, как раз в момент проверки документов. Мужик, сопровождавший груз, действительно был агромад-ного размера и, как показалось Сергею, габаритами даже превосходил местного богатыря майора Жлубина. Досада от появления телевизионщиков явственно читалась на его лице. Судя по всему, они нужны были ему, как шило в печени. Но отвертеться от Леопольда с его хваткой не удавалось и более скользким личностям. Шеф быстро ввёл в курс дела старшего по КПП, молодого летеху, пригрозил ему личным распоряжением подполковника, тот внял доводам, в свою очередь нажал на сопровождающего, и в конце концов детина, у которого оказалась символическая фамилия Неверный, нехотя приказал группе следовать за ними и ни в коем случае не отставать. Задерживаться из-за них, объяснил он, никто не станет. В глубине души этот Неверный, должно быть, надеялся, что у телевизионщиков по дороге заглохнет мотор или хотя бы спустит колесо.

Вот с таким уговором они и тронулись в путь: грузовики впереди, съёмочная группа за ними. Шанса оторваться от себя Саша Гуровенко им не дал, хотя дорога заняла около двух часов. Встречный транспорт попадался редко, и лишь трижды небольшой караван останавливали, чтобы проверить документы.

К концу второго часа все начали проявлять признаки нетерпения и громко выражать своё недовольство.

— Да что же это такое! — вскрикнул Коля Маклай, в третий или четвёртый раз ударившись головой о стенку, когда «РАФ» поймал особенно глубокую выбоину. — Куда это их несёт?

— Неужели нельзя было поближе аул найти? — поддержал его Женька. — Вон сколько их мы уже проехали.

— Действительно странно, — подтвердил главный. — Что им, не все равно?

Разгрузили бы в ближайшем селении, и готово. А так тащатся куда-то, сами себе жизнь усложняют. Может быть, они из тех, кто любит преодолевать трудности, а?

Как думаете, парни?

— Да не похоже, — процедил Женька.

— Слушайте, а может, ну их к чёртовой матери? — неожиданно предложил Илья.

— Повернём назад? Все зашевелились в недоумении.

— Ты чего это? — толкнул его локтем в бок Маклай, удивлённо поблёскивая глазами из-под своей чёрной шевелюры.

— Да не знаю. Как-то… муторно мне.

Все загалдели, заспорили, но Илью никто не поддержал. Сергею тоже было не по себе, но он промолчал. Тогда Крутйн ещё не научился доверять своим ощущениям и не знал о существовании маленького гномика.

Но рано или поздно любая дорога подходит к концу. И грузовики, ехавшие впереди, все-таки остановились на краю крошечного аула, самого захудалого и безлюдного изо всех, что они миновали.

Вместо ликующего местного населения их встречали «уазик» и довольно потрёпанный «Лендкрузер» с хмурыми бородатыми мужчинами, явными представителями того, что называют «незаконными вооружёнными формированиями». Правда, автоматов у них не было, по крайней мере, на виду, да и другим оружием они не размахивали, что немного успокаивало.

— Вести себя тихо, — негромко сказал Леопольд, выходя из машины. — Без моей команды ничего не снимать.

Было заметно, что его тоже проняло и, как Илью, начали одолевать сомнения.

Неверный и шофёры вылезли из кабин грузовиков. Из кузовов на землю спрыгнули четверо ребят в форме войск федеральной армии. К их компании подошли Леопольд и двое мужчин из «Лендкрузера». Мужчины держались напряжённо и то и дело поглядывали в сторону «рафика». Разговора ребята не слышали и только видели, как к ним обратился Неверный, затем начал говорить Леопольд. Горцы сначала внимательно слушали, видно, пытаясь разобраться в том, что здесь происходит, а затем вдруг пришли в необычайное возбуждение. Они принялись наперебой говорить, время от времени что-то выкрикивая и сопровождая свои слова оживлённой жестикуляцией. Ряд продемонстрированных жестов имели ярко выраженную половую направленность и перевода не требовали. Неверный явно оправдывался, разводя руками.

Один из мужчин махнул на него, сплюнул под ноги и полез в кузов грузовика.

Минут пять его не было, затем он вылез, что-то сказал своему напарнику, и они вместе направились к машинам, где их поджидали другие абреки. Леопольд остался беседовать с Неверным. Они отошли под дерево и закурили. Причём громила угощал шефа сигаретами из своей пачки и вёл себя уже более дружелюбно.

Горцы выбрались из «уазика» и «Крузера» наружу. Те двое опять подошли к Леопольду и начали ему что-то втолковывать. Леопольд глубоко затягивался, щуря левый глаз, и кивал головой в знак согласия.

Неверный крикнул что-то невнятное солдатам, которые курили вместе с шофёрами, сидя на камушках. Они неспешно поднялись, деловито притаптывая окурки.

Леопольд поспешил к «рафику», и все поняли, что предстоит работа.

— На выход, ребятки! — скомандовал он. — Готовим все по-быстрому. Они уже начинают разгружать. Серёжа, Коля, берите камеры. Женя, глянь, как со светом.

Илья, оцени панораму, наметь точки.

— Это что, местные крестьяне? — спросил Женька, выйдя из машины и скептически разглядывая бандитскую внешность встречающих. — Пастухи-чабаны?

— Неверный, ох, дал же. бог имечко, говорит, что это делегация от правительства. А стариков и женщин с детьми они сейчас организуют, — сказал Леопольд.

— Какого правительства? Совета полевых командиров? — Илья тянул из машины здоровенную сумку, поэтому, разговаривал спиной к остальным.

— Законного. По крайней мере, с точки зрения России, — разъяснил Леопольд.

— Это Неверный сказал? — уточнил Женька.

— Ну, а кто же ещё?

— А-а… Ну, раз Неверный сказал, тогда конечно… Такой не соврёт…

— Давай свет! — рявкнул на него Леопольд, уставший от Женькиных подколок.

В это время солдаты уже начали выгрузку. Вместе с шофёрами они подносили к откинутым бортам грузовиков короба и ящики, бородачи сноровисто их подхватывали и тащили к своим машинам.

— Коля, — обратился к парням Леопольд, — ты захватывай с того края, а ты, Сергей, отсюда.

Он понизил голос:

— Эти, — Леопольд кивнул в сторону бородатых, — сказали, их не снимать.

Поэтому вы старайтесь, чтобы они в кадр не попадали. Нам сейчас массовку подгонят, тех и сделаете.

Пожелание, высказанное мрачными представителями неизвестно какого правительства, ещё более усиливало их сходство с лицами, находящимися не в ладах с законом. Сомнения Сергея тут же подтвердил Маклай, на что Леопольд ответил:

— Боятся. Говорят, что опасаются мести боевиков. Их можно понять, в конце концов.

Как показалось Крутину, это боевикам следовало бы опасаться мужчин, которые сейчас хмуро и немногословно принимали помощь добросердечной России.

«Ну, да это их, местные, дела, — решил он. — Нам это, в общем, побоку, что начальство сказало, то мы и делаем».

Сергей для начала захватил один из грузовиков, где шла выгрузка, пытаясь уловить момент, чтобы бородачи были повёрнуты к нему спиной. Затем прошёлся по лицам солдат. Появившийся здесь же Леопольд дал им команду, и лица воинов начали излучать радушие и приветливость, как у новогодних Дедов Морозов, раздающих подарки ребятне.

Коля в это время работал с Ильёй. Тот, придав себе вид сдержанной гордости за державу, повествовал о бескорыстной помощи нашего народа мирному населению, пострадавшему в результате военных действий. Тут же появилось и само мирное население в виде высохшего старика, трех старух, две из которых еле передвигались и должны были помнить ещё времена царя-батюшки Николая Второго, мужчины, похожего на деревенского дурачка, которым, вероятно, он и был, и перепуганной, ещё довольно молодой, но уже с целой сворой орущих чумазых ребятишек женщины.

Сергей попробовал снять их с разных сторон, но ни один из ракурсов Крутину не понравился. Массовка была слишком жидкой, и никак не удавалось создать впечатление толпы или хотя бы достаточно большой группы. В конечном итоге ему удалось с помощью Леопольда убедить некоторых бородачей пристроиться за спинами старух так, чтобы их лиц нельзя было разобрать, а затем перегнать всех поближе к кустарникам, что придавало хоть какую-то объёмность изображению.

Маклай взял в кадр Неверного, который, запинаясь и дёргая правым плечом, пробормотал что-то о милосердии и гуманизме. Затем его повело в сторону, и он понёс что-то о боге, заповедях, добродетели и христианской помощи, что было уже совсем не к месту, потому что стоявшие перед ним люди ни к Иисусу, ни к православию отношения не имели.

Затем вперёд вышел старик. Он что-то сказал довольно кратко, прижимая руку к сердцу, потом подошёл к Неверному и торжественно обнял его. После чего в действие снова вступил Илья, впаривая в объектив Колиной камеры смысл происходящего. Он провёл короткое интервью с Неверным, в ходе которого тот косноязычно рассказал, каким образом добровольному общественному фонду «Содействие» удалось выделить средства на осуществление этой акции, и выразил благодарность всем лицам, способствовавшим её проведению, не называя никого по фамилиям.

— Стоит ли давать такое? — тихо спросил Сергей Леопольда. — Народ не взбесится?

— А почему бы и нет? — парировал встречным вопросом шеф. — Пусть люди знают, куда идут их деньги.

— Не пропустят ведь. Заставят убрать.

— Ну, это мы посмотрим, — заявил Леопольд, воинственно выпячивая грудь. И был прав. Благодаря своему напору и гибкости ему удавалось проталкивать скользкие и острые материалы, чего никогда не смог бы сделать никто другой.

Они провозились ещё минут сорок. Взяли несколько общих планов, отработали натуру, когда Леопольд наконец решил, что с них достаточно, и дал команду собираться и грузить все обратно в машину. Солдаты вместе с шофёрами закрывали борта грузовиков и поправляли тент.

Им помогал Саша Гуровенко. Чернобородые уже сложили груз в свои машины и в подоспевший к ним автобусик «ПАЗ», но уезжать не торопились и все так же продолжали недружелюбно наблюдать за телевизионщиками издали. Массовка, чудом нашедшаяся в этом почти необитаемом месте, тоже не расходилась, отстраненно и безмолвно глядя на их сборы. И лишь ребятня суетилась под ногами, мешая и норовя что-нибудь стянуть, отломать или отгрызть. Сердобольный Гуровенко отыскал в машине пакет с крекерами, который вручил самому старшему с указанием разделить по-честному между всеми. Вместо этого юный горный орёл, заполучив в свои когти такую добычу, тут же отбыл в свободный полет в неизвестном направлении, прижимая к груди пакет и пытаясь на бегу засунуть в рот как можно больше из его содержимого. Остальная стая преследовала его с визгом и криками.

Те же двое мужчин опять подошли к Неверному и минут пять о чем-то с ним разговаривали. Неверный соглашался, кивая головой.

Появился Коля, отходивший в сторону для отправления естественной нужды.

Такое регулярно происходило с ним на выездах во время съёмки, и даже врачи, к которым Коля неоднократно-обращался, не могли дать объяснения этому любопытному психологическому и физиологическому феномену.

— Поехали? — предложил он, застёгивая брюки, что с головой выдавало в нем нашего человека, который всегда поправляет эту деталь гардероба на ходу.

Все расселись по своим местам. Грузовики, ворча, степенно проследовали мимо «рафика». Саша завёл двигатель, развернулся и покатил следом за ними. Они двигались точно в таком же порядке, как и по дороге сюда.

Сергей оглянулся назад. Старик, старухи, женщина и дурачок стояли на дороге и все так же безучастно, как изваяния, смотрели им вслед.

— Ах, черт побери! — ругнулся с переднего сиденья шеф и бросил рядом с собой тряпку, которой только что пытался вытереть запылившуюся обувь. — В чем же она у тебя?

— Да это я руками влез, когда помогал ребятам на грузовике, — ответил, оправдываясь, Гуровенко. — Так я об неё и вытер.

Леопольд понюхал свои ладони.

— Между прочим, оружейная смазка, — сообщил он. Саня пожал плечами:

— Так грузовики ж военные.

— Кстати, — подключился Женька Стрельцов. — Лев Ипполитович, что у них по списку было в ящиках?

— Медикаменты, одежда, продукты, — ответил Леопольд. — Ты это к чему, Женя?

— А вы обратили внимание на то, что часть ящиков они переносили вдвоём, а другие им приходилось брать вчетвером? И несли они их с видимым усилием.

Как только Женька это сказал, Сергей вдруг сообразил, что действительно так и было. Он и сам видел это собственными глазами во время съёмки, но не придал значения.

Какое-то время Леопольд сидел, глядя молча перед собой на идущий впереди грузовик. Затем он обернулся к остальным:

— Ты хочешь сказать, в ящиках было что-то ещё?

Женька пожал плечами.

— Вполне может быть, — сказал Илья. — Все это определённо имеет тухлый запашок. Я сразу говорил…

— Стоп-стоп-стоп, ребята, — остановил его Леопольд. — Ваши фантазии сейчас занесут вас…

— Подождите, Лев Ипполитович, — в свою очередь перебил его Женька. — А почему бы и нет? Как вы думаете, здесь этот груз кто-нибудь проверял? Вряд ли.

Троян сейчас настолько задёрган, что ему и поссать некогда.

— Но они же не могли знать, что как раз сейчас Березина не будет и вместо него окажется Троян.

— Вот-вот. А что, если Березин их человек и они нацеливались на него?

Кстати, если так, черта лысого мы бы получили разрешение сопровождать их. Может быть, этим и объясняется столь явная раздражительность Неверного, а?

— Складно, — подтвердил Илья.

— Довольно убедительно получается, — подал голос крутивший баранку Саня.

Леопольд вздохнул и пустился в объяснения:

— Ох, мальчики. Вы же не хуже меня знаете, какие убедительные версии можно выстроить на пустом месте. — Он говорил чётко и неторопливо, будто всю жизнь проработал в интернате для слабоумных. — Но если нет фактов, а факты — это база, фундамент, если хотите, так вот, без этого фундамента все ваши построения, все эти замки рухнут от малейшего соприкосновения с действительностью. И погребут под собой своих безрассудных, увлекающихся создателей. Уяснили?

— Ну, а кто же мешает поднакопать фактов? — спросил Женька.

— А вот это уже другой разговор. Конечно, стоит поинтересоваться этим «Содействием» и людьми, которые за ним стоят. Я тоже чувствую, что в этом пруду рыба есть. Но делать это мы будем уже дома. В непосредственной близости от самого «Содействия». Кое-какую информацию о них мы имеем. Так что будет от чего отталкиваться.

— Не знаю, кому как, — сказал Саша Гуровенко. — Но мне кажется, что если заводиться, то уж лучше с ними, чем с теми чичами, которые встречали груз.

Видали, какие у них лица? Я вообще удивляюсь, как нас в расход не вывели.

— Да, — сказал Женька, — что бы ни говорил Неверный, но на официальных лиц они мало похожи.

— Зато на боевой отряд — это да, — подтвердил Илья.

— У них и рация военная есть, — встрял в разговор Коля Маклай. — Я видел, когда ходил отливать, как один из них в неё разговаривал.

— Небось хвастался своим, сколько они груза получили, — сказал Илья.

— Ага, — добавил Женька, — или предупредил кого-то о непредвиденном появлении съёмочной группы.

— Тьфу ты, — сплюнул Леопольд. — Да хватит вам уже об этом. Дома будем разбираться, в конце-то концов. Он сладко потянулся, забросив руки вверх, и зевнул.

— Вы лучше подумайте — завтра домой. Красота! Даже и не верится, что уже все. Главное — материал есть, под самую завязку. И-и-эхх! Отдыхать будем!

— Да, кстати, пацаны, насчёт отдыха, — оживился Женька. — Я же там у тыловиков…

Далёкий свист оборвал его на полуслове. Все замерли, пытаясь разобрать этот звук, донёсшийся к ним через шум двигателя. Чем сильнее он становился, тем болезненнее сжимались у ребят сердца. Среди них не было кадровых военных, но они пробыли здесь достаточно долго, чтобы узнать, что означал этот свист.

Оцепенение длилось пару секунд, которые показались Сергею чрезвычайно долгими, тянувшимися подобно нескончаемому резиновому жгуту. Затем жгут лопнул, и секунды понеслись, как сухой песок из треснувшего мешка.

Первая мина разорвалась вблизи головной машины, в кабине которой рядом с шофёром сидел Неверный. Грузовик пошёл как-то боком и заглох через несколько метров, съехав с дороги. Водитель второй машины решил идти напролом и, вместо того чтобы остановиться, рванул вперёд на полном газу. Он протаранил себе путь, задев по ходу борт своего незадачливого напарника, через который на землю спрыгивали ополоумевшие солдаты, и понёсся дальше, скрипя рессорами на дорожных ухабах. Но ещё через мгновение вторая мина легла точно в центре его кузова, и грузовик приподняло над дорогой, а затем швырнуло вниз. Его тотчас окутало чёрным густым дымом, и весь этот клуб, сквозь который проступали проблески пламени, продолжал катить по дороге, являя собой ужасающую картину разверзшегося ада.

Прямо перед их машиной один солдатик из первого грузовика стоял, прижимая обе руки к животу, а по его форме угрожающе быстро расползалось тёмное пятно.

Он сделал шажок, затем другой, а потом неуверенно стал переходить дорогу перед «рафиком», глядя вперёд широко распахнутыми глазами. Губы его безостановочно шевелились, но что он говорил, разобрать в этом грохоте было невозможно. Может быть, сейчас он видел бога, а может… По крайней мере, он уже был не здесь.

Посередине дороги солдатик забыл, что ему нужно поддерживать живот, и опустил руки. Изнутри его сразу же вывалились сероватые кишки с налипшими на них ошмётками формы и повисли у него между ног, качаясь в такт ходу.

— Стой! — страшно закричал Леопольд, хотя Гуровенко ещё за мгновение до этого ударил по тормозам. — Вон из машины!

Его крик вывел Крутина из состояния транса, в котором он находился.

Непослушной рукой Сергей нащупал ручку на двери, рванул её на себя, толкнул дверь, вывалился наружу и поковылял прочь. Управлять ногами ему удавалось с трудом, будто он находился в чужом непослушном теле, налитом свинцовой тяжестью.

Отбежав на какое-то расстояние, Крутин остановился, чтобы оглянуться и посмотреть, что с ребятами. Но тут непереносимый до боли в костях свист ворвался в его уши, заполнил все тело, Сергея подняло вверх и швырнуло куда-то вперёд, в темноту.