Глава 16

Остается единственная проблема — мать. На нерешительную просьбу разрешить с»ездить в больницу, отвезти ей одежду Ром ответил резким отказом. Дескать, отвезешь после завершения операции, одни сутки ничего не решают, мать потерпит.

Прищлось звонить Егоровой. Это сделать Ром разрешил, но только в его присутствии.

Неужели у минибосса зародились неясные подозрения? Тогда он обязательно выложит Бобику, а тот пробулькает Ольхову. Такое развитие событий Родимцева не устраивает, единственная надежда на удачный побег вместе с Рексом и Вавочкой.

Лучшая материнская подруга, как водится, повздыхала, поохила. Дескать, матери было бы намного приятней увидеть любимого сына. Но в конце концов согласилась поделиться с подругой своими нарядами. Наверняка, изношенными. Благо женщины одинаковы и по росту и по комплекции.

Внимательно прослушав по параллельной трубке заговор Шавки с женщиной, Ром сменил гнев на милость — благожелательно улыбнулся. Будто погладил малолетка по головке.

К шести вечера группа киллеров заняла заранее облюбованные места.

Ром и Полкан укрылись на лестнице, ведущей в техническое подполье здания. Ничего подозрительного — обычные ремонтники. Маски до поры до времени — в карманах ветровок, натянуть на головы — секудное дело. Открыли сумки, перебирают инструменты, о чем-то озабоченно переговариваются.

Рекс сидит за рулем потрепанного старого «москвиченка». Только, кажется, — потрепанного и слабосильного. Механики-умельцы, обслуживающие гараж банкира, с»умели заменить его двигатель на другой — в два раза мощней.

Задач у Пашки — две: подать сигнал о прибытии об»екта и при возможных осложнениях не подпустить к дому ментов, увести их за собой. Для этого в ногах у него пристроился «калашников». На коленях — переговорное устройство — портативная рация.

Родимцев вступил в «серьезный» разговор с продавщицей комка. Осыпает её блескучими комплиментами, одаряет обещающими взглядами. Самому противно. Зато удобно — комок стоит возле самого под»езда, ничего подозрительного — парень флиртует, надеясь, что беседа ни о чем завершится в постели.

— Вы похожи на ещё не распутившийся бутон розы, — облокотясь на прилавок, щебечет парень. — Просто убойный аромат — голова кружится.

— Вы скажете, — дама делает вид, что краснеет, жеманно отмахивается. — Все мужчины — комплиментщики…

— Честно говорю! — клянется Николай. — Разве можно сравнить с вами тощих девчонок? Как говорится, ни рожи, ни кожи.

Разжиревшая женщина бальзаковского возраста млеет. Глаза прищурены, словно у кошки, которой показывают сметану, об»емные груди взволнованно колышутся. Еще бы, в её возрасте обратить на себя любовное внимание широкоплечего молодого парня не каждой удается. Рассчитывать на длительный роман не приходится, но встряхнуться, вспомнить ушедшую молодость не мешает.

Все это выглядит настолько современно, что сидящие неподалеку на лавочке бабушки осуждающе переглядываются. Дескать, ну и нравы пошли, раньше заплевали бы, а нынче все можно, скоро будут трахаться на глазах прохожих. Ни стыда, ни совести.

Родимцев, не переставая, говорит и говорит. Сравнивает перезрелую красулю с пышным цветком, с яркой этикеткой на заграничной бутылке, со сладким, питательным сникерсом. А в голове сталкиваются, рождая снопы искр, другие мысли, не имеющие отношения к показной «страсти».

Почему Вавочку так заинтересовало место предстоящего покушения? О том, что оно состоится, девушка сразу догадалась — видимо, не в первый раз. Неужели, примчится на «фордике» спасать возлюбленного?

Нет, отпадает, Николаю так и не удалось блокировать нового её телохранителя. Болонка выжрал полбутылки зарубежного пойла, но не свалился — помчался в господский коридор.

Зачем Антон вызывает своего агента? Судя по нерешительному тону сестрички, сообщившей о предстоящей выписке матери, именно вызывает. Но ведь они сговорились — Монах сам даст знать о себе после выполнения задания. Что произошло, что изменилось в планах хитроумного фээсбэшника?

Правда, не исключено, что мать действительно выписывают. Дай-то Бог!

Почему Ром ведет себя по отношению к Родимцеву так настороженно? Ведь ни Рексу, ни Полкану выход из особняка не запрещен, а вот Шавку попытались не пропустить за ворота. Обычная слежка за новичком или Рома предупредил банкир?

Двадцать минут седьмого. Клиент не появляется. В запасе — десять минут, в крайнем случае, полчаса.

Рекс попрежнему сидит в «москвиче», рация все так же покоится на коленях. Ром с Полканом возятся в техническом подпольи. Шавка, многозначительно подмигивая, продолжает отпускать комплименты. Уже не в общем плане — более откровенные.

— Хотите убедиться в моей правдивости? Тогда пригласите меня к себе домой. Попьем чайку, поболтаем, отдохнем. Представляю себе, как вы выглядите в домашнем халатике! А когда снимете его — вообще райская красота!

Осчастливленная продавщица вспотела, по красному лицу сползают капли, пальцы нервно теребят мокрый носовой платок. Опустив блестящие глаза согласно что-то мычит. С удовольствием, дескать, вот закончится рабочий день — милости прошу.

Шесть тридцать.

Рекс насторожился, поднял к лицу рацию и… снова опустил её на колени. Серый «мерс», копия того, на котором, по полученным сведениям, приезжает клиент, проскочил мимо. Ложная тревога.

Ровно семь. Начинает смеркаться. От потемневшего горизонта наползли черные грозовые тучи. Опасливо поглядывая на хмурое небо, мамаши покатили к под»езду коляски с малышами. Поредела толпа пенсионеров-доминошников.

Об»ект явно запаздывает. Дай Бог, чтобы вообще не появился.

Наконец! Пашка быстро что-то проговорил в рацию. Отложил её на соседнее сидение, на колени пристроил автомат. Родимцев, не обращая внимания на призывные нотки в голосе продавщицы, отошел от комка и остановился возле наклеенных на стену рядом с входом в здание об»явлений. Сердце то стучит с такой силой, что ребрам больно, то замирает.

«Мерс» свернул с трассы и медленно, будто принюхиваясь к асфальту, под которым может притаиться фугас, двинулся к под»езду. Николай машинально ощупал под ветровкой пистолет. Пускать его в ход он не собирается, разве только для самозащиты, но проверить не мешает.

Из остановившейся вплотную к под»езду машины бодро выпрыгнул… Окурок.

Вот этого Родимцев не ожидал. После случайной встречи возле ювелирного магазине друзья больше не виделись. Родимцев с головой нырнул в свои проблемы, бывший сослуживец — тоже. Такая уж пошла суматошная житуха — не до праздников и дружеских застолий.

И вот — неожиданная встреча! К добру ли? Вдруг бывший сослуживец забудет старую дружбу, насторожится и грудью закроет босса? Что тогде делать?

И снова, на этот раз не машинально, Николай погладил теплую рукоять «макарыча». Будто подбодрил его или — попросил совета.

С заднего сидения «мерса» вылез тощий мужик с взлохмаченными волосами. Что-то тихо сказал водителю и медленно, оглядывая тротуар, двинулся к входу в под»езд.

Телохранитель, как и положено, идет в двух шагах позади, чуть в стороне. Руки засунуты в карманы, глаза шныряют по двум бабкам, оседлавшим припод»ездную лавочку, по их мужьям, которые азартно продолжают стучать костяшками домино, по редким в этот час прохожим.

Возле дверей босс остановился. Понятно, со стороны тротуара — никакой просматриваемой опасности, остается проверить холл пд»езда, вход в лифт. Святая обязанность телохранителя.

Окурок поспешно шагнул к дверям, но Родимцев загородил ему дорогу.

— Колька? Господи, откуда свалился?

— А ты откуда? В последний раз стерег ювелирный магазин.

— Свояк помог перебраться. Здесь больше платят… Погоди десяток минут, провожу босса — побазарим.

— Никаких минут. У меня тоже время не дармовое… Говоришь, своячок пристроил. А меня не сможет.

О чем говорить — не имеет значения, главное придержать бывшего десантника, не дать ему первым войти в холл. Николай крепко схватил дружка за плечи — будто радостно обнимает — распрашивает о жене и пискуне, о сумме, которую телохранитель получает за опасную свою работу.

Ошалелый Окурок пытается высвободится из дружеских об»ятий, но руки Родимцева превратились в металлические клещи.

Босс, похоже, начал сердиться. Нога перестала выбивать дробь по асфальту, волосатые брови нависли над сощуренными глазами.

— Извините, Константин Сергеевич, — проскулил окольцованный телохранитель. — Армейского дружка повстречал… Я сейчас…

Ничего не ответив, мужик резко повернулся и вошел в холл под»езда.

— Выгонит, — уныло бормотнул Окурок. — А все из-за тебя, не мог пять минут подождать. Свояк заматерит — такую службу проворонил…

Дело сделано, можно линять, подумал Родимцев, но подметки словно примерзли к полу. От напряженного ожидания в ушах звенело.

И вот — дождался. Несколько негромких хлопков — стреляют из оружия с глушителем — прозвучали грохотом. Бабок с лавочки будто ветром сдуло, на сбитом из нестроганных досок столике — россыпь черных прямоугольников домино, игроки укрылись в своих квартирах.

Машинально Родимцев отшатнулся от замершего Окурка.

— Вот оно, что, падло! — заревел телохранитель. — Убийца вонючий!

Он схватил обеими руками за ветровку Николая, тряс его изо всех сил, потом отбросил к стене, выхватил пистолет. Сейчас выстрелит, равнодушно подумал Родимцев, будто ствол нацелен не в него — в другого, незнакомого человека.

«Москвич» подскочил к под»езду, из которого выскользнули два килера. Ром, мимоходом, не целясь, выстрелил в спину Окурка. Тот изогнулся и рухнул на пол, орошая его брызнувшей кровью.

Полкан прыгнул на переднее сидение. Ром задержался.

— Шавка, быстро — в машину!

Родимцев стоял, не сводя взгляда к корчившегося на бетонном полу Окурка.

— Кому сказано!

В ответ — отрицательное покачивание головой. Ром медленно поднял «макаров», прищурился. Вот и все, снова подумал Родимцев. Страха не было — одно паршивое любопытство: как приходит смерть, что чувствовал тот же сухощавый мужик, которого только — что отправили на тот свет?

Выстрелить килер не успел — ему помешал спустить курок подскочивший «фордик».

— Ром, опусти ствол! — голос Вавочки необычно строг. Обеими руками она держит маленький, «дамский» пистолетик, нацеленный в минибосса. — Уезжай!

Килер усмехнулся. Дескать, черт вас разберет, Ольховых, то мочить, то уезжать. Демонстративно плюнул на истекающего кровью Окурка и прыгнул в машину. «Москвич» рванул с места и исчез за углом.

Подчиняясь повелительному жесту Вавочки, Николай послушно уселся рядом с ней.

От отделения милиции неторопливо ехали два «газона». Наверно, перепуганные жильцы дома ещё не успели звякнуть в отделение…

— Наверно, ты думаешь, что я — колдунья? — насмешливо говорила Вавочка, ввинчивая машину в поток транспорта. — Признаюсь, нечто подобное имеется, но не до такой степени. Повадки банковских шестерок, слава Богу, изучила. Узнав про очередное покушение, поняла — тебя подставят.

— Но стрелял же не я? Отпечатки пальцев, показания свидетелей. Той же глухонемой бабки, которая не слиняла, услышав выстреры.

Мастерски обогнав почти по тротуару многотонный фургон, резвый «фордик» подсек длинный «линкольн». Водители фургона и «линкольна» дружно, будто сговорились, покрыли нахального водителя трехэтажными матюгами. Вавочка удовлетворенно усмехнулась — любые матюги в свой адрес она воспринимала светскими комплиментами.

— Показания легко подделываются, отпечатки пальцев меняются. Ольхов — мультимиллионер, что ему стоит бросить в топку, так называемого, правосудия несколько сот кусков баксов. Мелочевка! Недавно завели на него уголовное дело и… погасили. Уж не знаю, сколько это ему стоило… Поэтому Ром и его компания ничего не боятся, знают — босс выручит.

Родимцев — не новорожденный, слава Богу, прошел и следствия, и допросы, и камеры изолятора, и бараки зоны, общался с убийцами и насильниками, грабителями и торговцами наркотой. И все же слушать мерзкие откровения, сползающие грязью из нежных девичьих губок, было до тошноты противно.

К тому же, в голове — истекающий кровью друг… Бывший друг… И направленный на него Ромом ствол.

— Удалось сфотографировать протокол? — спросил Николай, пытаясь отвлечься от страшных видений.

Вавочка прочно освоила крайний левый ряд, иронически усмехалась, когда мчащиеся за ней легковушки просительно мигали.

— А зачем фотографировать, трудиться?

Она кивнула на небрежно брошенный на заднее сидение дипломат. Николай потянулся, открыл его и… обомлел. Чемоданчик под завязку загружен пачками долларов. Сверху, будто в насмешку, брошен минифотоаппарат.

— Думаешь — воровство? Ох, и трудно же мне с тобой общаться, младенчик, — вздохнула экзальтированная девица. — Ничего подобного, за мои постельные услуги Борька удочерил и составил завещание. Но этот старый бычек нескоро уберется к своим израильским предкам. Представляешь, четырежды за ночь седлает меня. Мало того, диктует какую позу принять, как перед ним растелешиться. — Родимцев брезгливо поморщился. — Не ревнуй, дружок, не надо, секс без любви — обычное сношение… О чем это я? Ах, да, о дипломате. Решила не ожидать смерти вонючего козла, из»ять из его сейфа заработанное тяжким трудом…

Вавочка говорила, не избегая грязных сравнений, похоже, даже гордилась ими. Иногда спохватывалась, бросала на слушателя испытующие взгляды. По опыту общения с мужиками знала, как болезненно они воспринимают красочные описания сексуальных упражнений своих подружек с другими мужиками.

Но Николаю сейчас не до обид и ревности — он думает о другом: удастся ли избежать цепких лап Ольхова или их с Вавочкой пристрелят. Без вынесения приговора и об»яснения причин расправы.

— Все же нам не простят измены. Я не подчинился главарю, наместнику Бобика, ты, как не крути, ограбила банкира. Выпасут, окольцуют и замочат.

— Не трусь, дружок, я все продумала. Все будет в норме… Кстати, о матери тоже не беспокойся — в обед отвезла в больницу одежду.

— Где взяла? Ключей от квартиры у тебя нет. Откуда узнала о выписке?

Разбитная девчонка насмешливо погрозила отставленным мизинчиком.

— Не гони волну, младенчик, не притворяйся наивным. Сразу десяток вопросов… Отвечаю в порадке поступления. Разве мало в моем шкафу бабских нарядов? Подобрала подходящее платье, белье, чулки. Твоя мать примерила и одобрила… Откуда узнала? Ольга Вадимовна позвонила, просила тебе передать. А какой в этих делах толк с мужика? Вот я и взяла все на себя.

Значит все же известие о выписке из больницы не очередной трюк изобретательного фээсбэшника.

Резкий поворот направо. Завизжали шины, шарахнулся в сторону старичок с сумкой на колесиках, взмахнул жезлом ошарашенный наглостью водителя гаишник.

Ольхова сразу же свернула в проходной двор, обогнула заполненную до отказа мусорницу и оказалась на другой улице. Еще один, такой же резкий, поворот в глухой переулок. Вавочка загнала машину в какую-то подворотню, выжидательно поглядела на в»езд в переулок.

— Подозрительный красный «жигуль» висел на хвосте, — об»яснила она. — Вот и пришлось маневрировать. Кажется, ошиблась.

«Фордик» осторожно выбрался из укрытия и, не торопясь, поехал в сторону кольцевй дороги.

— Понятно, — Родимцев постарался выбросить из головы и убитого Окурка, и неприятные подробности сексуальной «работы» Вавочки. Сейчас самое главное — собственная безопасность. — И куда ты меня везешь?

— В наш бюрократический век без денег и корочек не прожить. Деньги имеются, Профессор пообещал изготовить ксивы. Конечно, не на общественных началах — сдерет про высшей шкале. Потом — на поезд и — гуляй Вася! Заберемся с тобой в таежную глушь и нарожаем настоящих младенчиков. С твоим темпераментом — каждый год по сыночку…

— Профессор? — удивился Родимцев. — А как же прошлая встреча с ним на лесной полянке?

— Успокойся, младенчик, все — о-кэй. Тогда у Ольхова и Профессора были финансовые трения. То ли криминальный босс не расплатился за банковские услуги, то ли банкир неожиданно нарастил процент. Захватить его дочь в заложницы и потребовать выполнение договорных обязательств — обычная практика. Сейчас все улажено и ты можешь не тревожиться за мою судьбу. Больше думай о будущих наших пискунах.

— И чем же занимается твой Профессор, — Николай пропустил мимо ушей тему деторождения. Не потому, что отрицал такую возможность — просто она — не ко времени. — Заложники, наркота?

— Всего понемногу. Короче, полный джентльменский набор. О подробностях не спрашивай — не отвечу, в подобных делах детали укорачивют жизнь…

Приезжать к изготовителю ксив ночью — невежливо. Поэтому любовники прогвели остаток ночи под покровом деревьев. Загнали «фордик» в небольшой лесок, на окраине хиреющей деревеньки, разложили сидения, устроились, будто в спальне.

Родимцев не приставал, Вавочка лежала на боку, задумчиво покусывая мочку уха парня. Оба устали — не до любви. Несмотря на усталость, не спали — шептались, фантазировали. Тема — единственная: будущая счастливая жизнь где-то в таежной глухомани.

Девушка упрямо твердила о будущих сыночках и дочурках, Николай — о будущей работе на лесосеке. Неважно кем — пильщиком, сучкорубом, трактористом. Главное — подальше от криминала.

В девять утра «фордк» выбрался из-под деревьев и медленно, переваливаясь с боку на бок, запылил по проселочной дороге…

Загородный дом криминального предпринимателя ничем не хуже банкирского особняка. Только вместо ухоженного парка — множество развесистых плодовых деревьев. Яблони, груши, вишня, слива. На лужайках — аккуратно подстриженная трава. Но — ни аллей, ни беседок, ни изукрашенных затейливой резьбой скамеек.

Вчерашние тучи снова уплыли за горизонт, в прорежи облаков выглянуло солнце. Стало по летнему жарко.

Хозяин коттеджа, в шортах и выпущенной поверху цветастой безрукавке, собирает падающие сверху яблоки. На дереве — молодой парень, наверное, телохранитель. Усердно трясет ветки и следит, чтобы падающие плоды не попали, избави Бог, на полысевшую голову босса. В гамаке, подвешенном неподалеку, покачивается эффектная блондинка в голубом купальнике, с трудом удерживающем слишком развитые формы.

Похоже, Симочка отправлена в отставку. Николай представил себе обиженную, непонимающую гримасу на лице бывшей возлюбленной. Еще бы, раньше она выгоняла мужиков, предварительно выпотрошив их, и вдруг — коса нашла на камень. Сама оказалась выброшенной. Злорадно ухмыльнулся. Естественно, про себя. На лице — ладно скроенная и накрепко пришитая вежливая маска культурного человека.

— Господи, кто к нам пожаловал! — Профессор, увидев остановившийся у ворот знакомый «фордик», заранее развел руки для приветственных об»ятий и пошел навстречу гостям. — Вера Борисовна! Милая красавица! То-то ночью мне сладкие сны виделись…

Блондинка перестала улыбаться. Комплииенты, с такой щедростью отпускаемые другой женщине, явно испортили ей настроение.

— Визит чисто деловой, — отстранилась от дружеского об»ятия Вавочка. — Я просила вас…

Улыбка сползла с лица хозяина, будто он снял утомительную маску. Покорно склонил голову, продемонстрировав гостям начинающую лысеть макушку.

— На днях все будет. Скорей всего — послезавтра. Вмноват, но серьезные вопросы быстро не решаются. Постараюсь, чтобы ваше пребывание в моем скромном домишке доставило удовольствие… Римма, замени меня, пожалуйста. Две корзины антоновки вполне лостаточно, соберите по корзине других сортов.

Блондинка вызывающе поправила купальник. Словно показала разницу между своей мощной грудью и тощими холмиками Ольховой. Спрыгнула с гамака и побежала собирать пустые корзины…

Глава 17

Трехдневное пребывание в доме Профессора, действительно, напоминало пребывание в стране чудес. Еда дорогим гостям доставлялась в их комнаты специальным слугой, запасы спиртного в баре ежедневно пополнялись, в распоряжении влюбленной парочки — бассейн, широкоформатный цветной телевизор, огромный набор фильмов разного содержания — от откровенно сексуальных до зарубежных боевиков.

Молодые «супруги» активно притирались друг к другу. Никаких размолвок, даже малейшего недовольства, полное согласие. Вавочка потеряла присущую ей ироничность, Николай будто плавал в теплом море блаженства и нежности. Бессонные ночи, когда они не могли насытиться любовью, плавно переходили в такие же блаженные дни.

Профессор не докучал им — появлялся редко, всегда с обаятельной улыбкой на сухощавом лице и с непременным букетом роз в руках. Осведомлялся о здоровьи и настроении, заботливо спрашивал — не нуждаются ли гости в чем-нибудь. Короче, выполнял обязательную процедуру, отличающую культурного человека от примитивного дельца.

Радужное настроение немного портила перекрашенная блондинка. При встречах во время обязательных прогулок бросала на гостью пренебрежительные, обидные взгляды, зато обещающе дарила улыбки её симпатичному кавалеру.

Сначала Вавочка хотела по своему рассчитаться с обидчицей — попортить ей дурацкую прическу и пройтись острыми коготками по физиономии. В свои людоедские планы она посвятила любовника.

— Зря ты так, — отсоветовал он. — Самое грозное оружие любого человека — равнодушие. Оно ранит врагов и излечивает пострадавших. Советую попробовать.

Обычно неуступчивая девушка, подумав, согласилась с Николаем и решила последовать его совету. Ведь главное — не сексуальная корова, а её хозяин. А он ведет себя безупречно вежливо, будто компенсирует хамское поведение своей пассии.

Родимцев не уставал удивляться. И это, так называемый преступник? Дай-то Бог, чтобы все законопослушные граждане России были такими чуткими и приветливыми!

На третий день пребывания в загороднем доме, утром, Профессор, предварительно постучав в дверь, вошел к молодоженам. Утомленная девушка, укрывшись по горло простыней, все ещё дремала в постели. Ночь выдалась трудной, Николай будто обезумел — ласкал её тело практически без перерыва. Она пыталась отделаться от его приставаний смешливыми пожеланиями, но губы и руки желанного мужчины делали свое — Вавочка тоже теряла голову.

Неутомимый любовник плескался в ванной комнате.

— Доброе утро, — вежливо поздоровался хозяин, получив разрешение войти в спальню. — Извините за ранний визит, но в коммерции время не считано… Как договаривались, паспорта, медицинские страховки, водительские удостоверения.

Медленно перечислял сработанные документы и так же медленно, словно подчеркивая важность выполненного задания, выкладывал их на прикроватную тумбочку. Каждый из них припечатывал холенным пальцем с золотым перстнем. Закончив, выжидательно остановился напротив постели. Смотрел не на женщину, укрывшую наготу простыней — на тумбочку. Словно решал — продешевил или выгадал?

Все понятно, ожидает платы за труды. Не потому, что оговоренная сумма имеет для миллионера столь уж серьезное значение, но в бизнесе терять даже один цент не принято.

— Коленька! — позвала Вавочка из-под простыни. — Будь добр, младенчик, достань две тысячи баксов.

Дипломат с деньгами спрятан в гостиной за телевизором. Завернутый в банное полотенце Родимцев прошел мимо Профессора, вежливо пожелал доброе утро. Через несколько минут снова появился в спальне — протянул хозяину дома две пачки банкнот.

— Пересчитайте, пожалуйста, вдруг — ошибся.

— Что вы, какой пересчет! — поморщился миллионер, пряча деньги во внутренний карман пиджака. — Я ещё не дошел до подобной низости.

Ничего себе — низость, две тысячи баксов! И это — плата за обычные корочки, ксивы?

— Я пригласил на отдых известных музыкантов, — Профессор искусно сменил больно уж приземленную тему о деньгах на творческую. — Буду рад, если вы отложите намеченный от»езд и насладитесь музыкой вместе со мной.

— Отпадает, — Вавочка словно поставила неопровержимый диагноз. — После завтрака уезжаем. Поезд уходит вечером, билеты заказаны.

Профессор с сожалением развел руками.

— Жаль, очень жаль. Но я вас понимаю, действительно, находиться в Москве для вас слишком опасно… Кстати, советую, не пользоваться перегруженными дорогами, могу подсказать другой маршрут.

И обаятельный хозяин начертил на листе бумаги подробную схему. Где поворачивать, в каком месте находятся посты ГАИ, какой участок проселочных дорог наиболее безопасен.

— Имеется одна просьба. Так себе — микроскопическая. У моего друга мать лежит в больнице. Хочу поинтересоваться, как она себя чувствует.

— Ради Бога! — простер руки к потолку хозяин. — Вот вам сотовый телефон, можете зврнить куда хотите. Никто подслушивать не будет.

И все же Вавочка разговаривала метрах в ста от бассейна, в котором наслаждались Профессор со своей Риммой. За их далеко не безгрешными шалостями с интересом наблюдал Николай. Девица отчаянно визжала, а сама так и липла к любовнику. А он пытался забраться под купальник. И сверху, и снизу.

Интересно, как вела себя в подобной ситуации Симка, равнодушно подумал Родимцев, тоже отбивалась бы или, в свою очередь, возбуждала любовника? Воспоминание о канувшей в Лету любви не огорчило и не порадовало парня. Ибо и прошлое, и будущее заслонила Вавочка…

«Фордик», трудолюбиво пережевывая дорогостоящий бензин, мчался к Москве. На этот раз Вавочка вела его аккуратно, старательно выполняя все Правила дорожного движения, вежливо уступая дорогу более настырным легковушкам. Поминутно поглядывала на схему Профессора, точно следовала всем её указаниям.

— Почему ты решила ехать поездом? — опасливо оглядывая машины и обочины, поинтересовался Родимцев. — Самолетом намного быстрей и менее утомительно.

Ему страшно хотелось, наконец-то, покинуть перенаселенную столицу. Снова, как и после изгнания его из симкиной квартиры, он превратился в бесправного беглеца.

Антон не успокоится, не даст вольную своему новому агенту, невыполнение важного задания расценит предательством. А с предателями силовые структуры расправляются лихо, времено закрывая глаза на права человека и новые законодательные акты.

Не останется в стороне и Ольхов, который лишился и солидной части своих богатств и дочери, она же — любовница. Банкир пустит по следам беглецов самых ловких своих ищеек. Во главе с тошнотворным Бобиком. В поисках охотно примут участие и Ром с Полканом, которым не захочется терять такую выгодную работу. Рекс на время позабудет десантное родство, он тоже бросится в погоню, поощряемый обещанием получить на свой счет в банке несколько десятков кусков баксов.

А кто противостоит этой своре гончих? Два ствола, из которых надежный только один. Девушка способна разве поугрожать своим несерьезным минипистолетиком — выстрелить не решится.

Трехдневное медовое время расслабило парня, в горячих об»ятиях Вавочки он забывал обо всем. Но возвращение в грешный мир будто окунуло его все в то же болото тревожного ожидания.

Вон из тех кустов могут достать из гранатомета… Два парня на стоянке автобуса провожают «фордик» внимательными взглядами, под ветровками явно прячутся автоматы… Водитель «ауди» опасно притерся к боку «фордика», будто приготовился выстрелить…

— Ты меня не слушаешь? — обидчиво поджала губки Вавочка. — Третий раз об»ясняю — лишние ментовские проверки нам ни к чему. Особенно, учитывая содержимое дипломата. А в аэропортах менты — на каждом шагу… Не волнуйся по пустякам, младенчик, возьмем двухместное купе, целую неделю будем наслаждаться.

Упомянув о предстоящем наслаждеии, Вавочка выразительно поглядела на любовника. Как он отреагировал на столь щедрое обещание? Не потребует он остановиться под развесистым деревом и выплатить «аванс»? Если признаться честно, она не против.

Мысленно нарисовав процесс расплаты, девушка густо покраснела. Здорово у ней получается краснеть, не так, как у других женщин. Сначала стыдливо загораются мочки ушек, они, будто два факела, поджигают пухлые щечки, пожар перекидывается на шею и верх груди.

Парень не отреагировал, не полез с поцелуями — пытливо оглядывал обгоняющее «фордик» светлозеленое «ауди». Когда машина исчезла за поворотом, облегченно вздохнул и вытер со лба выступивший пот.

Девушка обидчиво поморщилась. Не привыкла она к мужскому равнодушию, ожидала совсем другой реакции.