Национализм интеллигенции? Свят, свят, свят!

Странно: в одном номере газеты «Дуэль» сошлись два «адепта исторического материализма», которые атакуют меня с двух диаметрально противоположных сторон. Один — «за рабочих», а другой — совсем наоборот, «против рабочих и крестьян». И главное, оба — действительно искренние истматовцы. Что же это за учение такое, что для любого знамени годится? И впрямь всесильное.

Трудно мне тягаться с А.Н.Севастьяновым — ему, как адепту учения, все понятно, а я не дорос. А после его «простых ответов» мне вообще кажется, что по какой-то причине он дурит читателю голову. Мне не верится, что он действительно думает так, как написал.

Судите сами. В первой половине он называет себя «русским националистом» (и даже употребляет местоимение «мы» — дескать, он не один такой, их в России несколько). «Их» цель — довести до конца победоносную национальную революцию, которую начал Горбачев. Странно, но еще не буйно. Но кто же движущая сила этой революции? Какой класс, по Севастьянову, воплощает националистическую идеологию в России? И глазам отказываешься верить: интеллигенция! Да как же так? Сам же пишет, что это — сила, «ведущая порой к космополитизму». А если без шуток, то сила принципиально космополитическая — вследствие своего образования, способа мышления и всех исторических условий существования. (Этот космополитизм, разумеется, не страшен, если только интеллигенция не у власти).

Никакая другая социальная группа не далека от национализма так, как интеллигенция. Никто с такой легкостью не покидал Россию, как она (во всем «цивилизованном» мире она — дома, везде те же самые лаборатории и библиотеки, тот же птичий язык и те же законы физики). Никто с такой легкостью не превращался в компрадорскую буржуазию, как наш деклассированный интеллигент. Радикальный русский националист, делающий ставку на интеллигенцию — бессмыслица. Не верю, что это всерьез.

Со мной ли спорит Севастьянов? Нет, он спорит буквально со всем тем, что мы знаем об интеллигенции России с момента ее зарождения в середине прошлого века. Это знание, после полувековых усилий разночинной русско-еврейской (так называемой «русской») интеллигенции по разрушению устоев Российской империи, подытожили философы в книгах «Вехи» и «Из глубины». Тут не о чем спорить. Что «старая русская интеллигенция эмигрировала, а советскую власть поддержала еврейская интеллигенция» — сказка времен перестройки. Ровно половина офицерства (большой отряд интеллигенции) перешла в Красную армию. Эмигрировала интеллигенция элитарная — куда было ехать сельскому учителю или врачу?

Потом интеллигенцию сильно разбавили рабочими и крестьянами, и она прекрасно трудилась на благо Родины. Насчет того, что «советская власть никогда не была ее властью» — из области фантазии. Советская интеллигенция была полностью «государственной», а ее элита липнет к любой власти. Но во втором и третьем поколении, как правильно отмечает Севастьянов, возродились старые замашки, и интеллигенция вновь стала смотреть на Запад, почувствовала, что власть — там. Опять-таки не вся интеллигенция, я говорю именно о той ее части, которую прославляет Севастьянов. Эта интеллигенция надула губы из-за того, что «шахтер получал больше профессора» (что мне, профессору, кажется совершенно справедливым, даже с точки зрения истмата — шахтеру для восстановления сил нужно было намного больше денег). Да, она стала «главной движущей силой буржуазно-демократической революции» Горбачева с Яковлевым да Ельцина с Гайдаром. И это — триумф русского национализма? Это — «национальный реванш собственно русской интеллигенции»? По части нового мышления Севастьянов явно обскакал Горбачева.

Не припомню, чтобы кто-нибудь настойчиво упрекал интеллигенцию по поводу «предательства социалистического строя». Упрекали больше за то, что «стреляла в коммунизм, а попала в Россию» — за глупость. Ничего себе оправдание: я стрелял в пиджак на человеке, а попал в сердце — но это несчастный случай, я не подумавши.

А если что и есть «уморительно смешного», так это нынешнее удивление интеллигенции из-за того, что, сломав советский строй, она оказалась не в американском (на худой конец шведском) сосисочном раю, а у разбитого корыта. Что ей не заплатили за героизм, а вытерли об нее ноги. Промашка вышла, хотя ясно было, что «иного не будет дано». Вот тебе и «классовый реванш интеллигенции» — демократы ее уничтожили как класс. Планировала «прорваться к рычагам управления своей страной», а прорвалась в «челноки» да в таперы к ворюгам. Небольшая часть удержалась в проститутках при власти. И почему же интеллигенты, «в чьих головах находилась главная сила», не поняли, что Ельцин — «чума хуже коммунистической». Соображать же надо, а не только Сахарову туфлю целовать.

Ну, а в связи с национализмом можно было бы предположить такой финт наших умных бурбулисов. Лозунги «буржуазно-демократической революции» восторга у народа уже не вызывают. Выходит, все наши власовцы холодной войны — союз ворья с «главной движущей силой» — остаются без знамени. Неуютно, а для духовно озабоченного интеллигента просто невозможно. Так давайте поднимем еще не истасканное знамя «национализма». Часть нашего святого народа скажет: «Верую, ибо абсурдно». А другие остолбенеют и пока очухаются — год-другой еще «реваншисты» протянут, а там следующий романтик еще что-нибудь эдакое придумает. Если так, то, конечно, сам Севастьянов к этому отношения не имеет, он просто влюблен сразу в двух прекрасных дам — национализм и интеллигенцию. И мечтает, что они уживутся в его домике, не выцарапав друг другу глаза. (И ему заодно).

Что же касается оценки этих двух дам по отдельности, то просто грех спорить с влюбленным человеком. Разве докажешь такому человеку, что его возлюбленная крива и горбата? Да именно это ему и кажется в ней самым прекрасным. Я могу только указать, насколько любовь несовместима с логикой.

Итак, развал СССР — это «проявление здорового инстинкта русских». Что же он так поздно проявился? Более тысячи лет, с тех пор как русские стали вбирать в себя финско-угорские лесные племена и степные тюркские, русскими двигал инстинкт нездоровый. Пришел Горбачев с Севастьяновым, вылечили наш неплохой, в глубине души, народ — и теперь он расцвел. Я не говорю здесь о дефектах советской национальной политики, об упущенных во времена Хрущева и Брежнева возможностях — расхождения наши с Севастьяновым гораздо глубже. Но сначала о логике.

Вот, нам говорят, что есть исторический закон, согласно которому «национальные эмоции изначальны и соприродны». Видно, Севастьянов — адепт не одного лишь истмата, а и еще какой-то чертовщины. Нации, как тип общности людей, начали складываться в XVII-XVIII веках, и основанные на национальном духе «эмоции» ни изначальны, ни соприродны чему-либо быть не могут.

Насчет того, что Россия, став мононациональной, останется «державой», да еще «расцветет» — символ веры, а с верующим человеком о его вере спорить нельзя.

Жаль, что Севастьянов не прилагает к статье карту будущей мононациональной державы. Восточная граница по Клязьме и Нерли? Или всем марийцам и мордвинам запишут в графе о национальности — «интеллигент»? И как в эту державу будут отбирать граждан, по каким справкам от бабушки?

Начало Российской империи Севастьянов считает «неестественным», ибо она собиралась силой оружия. Это только по отношению к России такой критерий действует? Как известно, все государства до одного создавались силой оружия. Что же — все государства разогнать? Горбачевых не напасешься, придется черенками их размножать.

Сожалеть ли о том, что «русские никогда не истребляли покоренные народы»? Это — вопрос совести, а она логике неподвластна. Севастьянов сожалеет, что русские не поступали так, как ветхозаветные евреи в Палестине или англо-саксы с индейцами, ему неприятна эта особенность русских — на здоровье, г-н интеллигент. Странно только, что человек, которому не нравится одна из важнейших особенностей той цивилизации, что создали русские, называет себя русским националистом. Он уютнее чувствовал бы себя с «ветхозаветными» или у англо-саксов. Видимо, очень щи любит, потому и националист.

Насчет того, что было верхом идиотизма помогать народам создавать свои культурные и государственные элиты — и тут Севастьянов сам себе противоречит. Предположим, сбросить «имперское бремя» — умно. Но ведь это было бы невозможно, не будь на окраинах созданы свои кадры. Это понимали уже цари, и начали процесс так, как и следовало — способствуя распространению на окраинах мировых религий, православия и ислама. Иначе так бы и остались дикие племена внутри России — вот это был бы ужас.

Англия, когда колонии ей стали обузой, смогла от них отделаться только потому, что отделена от них морями — и то Лондон, а еще больше Париж, неотвратимо заполняются «цветными», бывшими подданными, бегущими из разоренного метрополиями «третьего мира». И решения этой проблемы на Западе пока не видно, на Ле Пена и неофашистов надежда слабая. Но Россия-то в этом смысле была бы абсолютно беззащитна.

Повторяю, что я здесь не отстаиваю свою позицию, ибо мы расходимся в совести, а не в интересах, которые поддаются расчету.

Много ли толку, по выражению Севастьянова, в «кормлении волков»? Если тебе рядом с волками жить, то очень даже много (хотя и силу волкам надо уметь показывать). И именно потому, что так и поступали в России, а не вопреки этому, возникла «динамичная, многодетная масса русского народа». Не будем забывать, что исторически совсем недавно литовцев было больше, чем русских. Но они пошли другим путем — замкнулись в себе. Уважаю их выбор, но для себя предпочитаю русский.

Однако уйдем от вкусов, вернемся к разуму. Вот, пишет Севастьянов, СССР не был семьей народов: «ведь семья — это, прежде всего, кровнородственная связь». (Ну ладно, теща, но уже и жена — не вполне член семьи). Ну где же здесь логика? Трудно найти другую страну, где было бы столько смешанных браков, «кровнородственных связей», как в СССР. Уж по этому-то критерию это как раз была семья. И кого он убеждает в обратном — меня, русского Кара-Мурзу? Не советовал бы я и Севастьянову всерьез копаться в своем анализе крови, почти всегда выходит конфуз.

Более того, если уж говорить о русских, о нашей крестьянской цивилизации, то при переписях в России выяснилась необычная вещь: у крестьян членами семьи считались все, кто ест за одним столом. Из-за этого было много путаницы, ибо как члены семьи записывались батраки, в том числе из инородцев. Впрочем, крестьян Севастьянов не жалует. А интеллигенция из одной миски не ест.

Насчет того, что «русские прадеды создавали Россию» не для разных чурок, а только для «нас, русских», то зря Севастьянов на прадедов напраслину возводит. Князь Игорь, который оборонял Русь от половцев, услышь такое, дал бы ему щелчка в лоб (он сам на три четверти был половец). Да и внук Дмитрия Донского (и одновременно Мамая) Иван Грозный нахмурился бы. О татарине Борисе Годунове или Ермаке и говорить нечего — у всех у них было имперское мышление. Да, в минуту слабости, особенно при таком поражении, какое потерпел СССР в холодной войне, империи рассыпаются. Их «разгоняют» из центра — режим, поставленный победителем. Никаких серьезных сепаратистских движений в СССР не было, их создал, с большим трудом, режим Горбачева. Но тут хлестким словом не отделаешься, и потому оставим этот большой вопрос.

Конечно, когда в доме драка, даже бестактно спрашивать: «А тебе нравится лицо твоего брата — того, который сейчас выбил тебе зуб?». Севастьянов с рыданием в голосе задает мне вопрос: «Разве братское чувство вызывает у Вас вид кавказца на улицах Москвы?». Мне сейчас вообще не до подобных милых чувств, но и никакой ненависти у меня кавказский нос не вызывает — пока я не узнаю данного конкретного человека. Я сначала должен разглядеть, кто идет по улице — князь Багратион или Жаба Иоселиани. Только после этого у меня «возникнет чувство». Хоть я, как отрекомендовал меня Севастьянов, и «записной интеллигент», но еще не идиот (последнее, впрочем — всего лишь моя гипотеза).

Вообще, национализм Севастьянова такого рода, что он принципиально отвергает не только весь исторический путь России, но и суть ее культуры и космического чувства, много взявших от православия. Об этой разновидности национализма дали четкое заключение православные философы разных направлений. Вот они:

К.Леонтьев: «Кто радикал отъявленный, то есть разрушитель, тот пусть любит чистую племенную национальную идею; ибо она есть лишь частное видоизменение космополитической, разрушительной идеи».

Г.Федотов: «Задача каждого русского в том, чтобы расширить свое русское сознание (без ущерба для его „русскости“) в сознание российское. Это значит воскресить в нем, в какой-то мере, духовный облик всех народов России».

Вл.Соловьев: «Христианская истина утверждает неизменное существование наций и прав национальности, осуждая в то же время национализм, представляющий для народа то же, что эгоизм для индивида: дурной принцип, стремящийся изолировать отдельное существо превращением различия в разделение, а разделения в антагонизм… [Национализм] под предлогом любви к народу желает удержать его на пути национального эгоизма, т.е. желает ему зла и гибели».

Все эти предупреждения утратили силу? Не вижу, почему. Есть национализм собирания нации, а есть национализм разделения. Я — за первый, мой оппонент — за второй.

Поговорим о русских. Севастьянова «интересует» проблема «разделенного народа». Им (националистам) нужна Россия без Тувы, но с Крымом и Ригой. Браво! Броня крепка, и танки наши быстры.

Но я бы указал на самое главное разделение народа, к которому привел «классовый реванш интеллигенции» — разделение на сытых и голодных. На убивающих и гибнущих. Севастьянов «признает справедливость этого исторического возмездия». Забывает, думаю, что история еще не закончилась.

Это разделение народа на «мстящих» и казнимых — страшнее и непоправимее, чем временное отделение русских в Крыму. Говорят о народе, а сами уничтожают его разделением на классы, возможность примирения которых все более тает в тумане. Сегодня «новые русские» (русские?) убивают «слабую» часть народа, а «благополучные» терпеливо ждут своей очереди, чтобы разделиться на те же две категории. Что ж, сами такой порядок узаконили. Но этот закон един для всех: если «раса бедных» возьмет верх, то она будет иметь полное, утвержденное Кантом и всей философией Просвещения право убить своих мучителей. Вот это и есть разрушение народа, совершенное «буржуазными демократами» под аплодисменты интеллигенции.

Севастьянов мечтает, что из той трухи, которая останется от России после Ельцина, наконец-то возникнет технократическое общество, «в котором все приоритеты будут определяться интеллигенцией». Платону для такого эксперимента дали целый остров. Историки предупредили, что более мерзкой и тупой диктатуры не было на памяти людей.

А вообще-то А.Н.Севастьянов пишет очень хорошо, и я люблю его читать, когда попадается.

1997

Часть пятая. Споры между почти своими

Ответ таинственному незнакомцу

Со мной начал спор «Неизвестный читатель» («Советская Россия», 3 окт. 1996). Поскольку он прямо обращается ко мне: «уважаемый С.Кара-Мурза», нельзя не отвечать. Хотя меня он использует как зацепку, а разговор ведет вообще о другом — излагает свою платформу.

С моими взглядами она несовместима, и вроде бы спорить не о чем. Тем более, что обращается он ко мне, оппоненту, с нахальством преподавателя научного коммунизма: «не мешало бы [мне] задуматься над собственной логикой, прежде чем поправлять других». Мол, сам дурак. Ну, это потерпим. Хуже — упоминание в ироническом плане, что советский строй основан «на народных костях». Интересно, иронию у него вызывают народные кости всегда и везде — или только в связи с советской историей? Так же коробит ирония по отношению ко всей нашей программе развития: «индустриализация развивалась неслыханными темпами, но сельское хозяйство терпело крах, потребление отстало. Зато войну выиграли, хотя это и была „пиррова победа“.

Судя по тону, автор предпочел бы, чтобы потребление не отстало, но войну проиграли. А как было бы с потреблением в этом случае? «Не мешало бы задуматься над собственной логикой».

Вся концепция «неизвестного читателя» до запятой совпадает с платформой нынешних троцкистов. Я, однако, не утверждаю, что он сознательно причисляет себя к ним — есть люди, которые всю жизнь не подозревают, что говорят прозой. Относительно советского строя радость: «Неудивительно, что этот гнилой строй рухнул. Но это не был крах социализма!» Социализм, по мнению «читателя», жив и развивается правильно — там, где ему и следует быть, в цивилизованном мире.

Итак, «неизвестный читатель» считает советский социализм «выкидышем» цивилизации, одобряя лишь краткий миг НЭПа. Сталин «ликвидировал рынок, учинив кровавый режим государственного терроризма», а «брежневский застой был политикой и экономикой абсурда, с какой стороны ни посмотри». Это — официальный вывод антисоветчиков типа А.Н.Яковлева. Так что расхождение у нас не в логике, а в исходных постулатах и даже идеалах, о которых, как известно, спорить бесполезно.

Что же до логики, то она у «неизвестного», на мой взгляд, тоталитарна, как у адвоката Андрея Макарова на суде против КПСС. Во времена Брежнева — экономика абсурда «с какой стороны ни посмотри». Какое самомнение — так сказать о целом периоде. Вот вам одна «сторона»: за время этого застоя (1965-1980) была построена основная масса жилья — 1,6 млрд. кв. м, почти по 7 кв. м на каждого гражданина СССР. В каком смысле это — абсурд? За этот период втрое возросли основные фонды народного хозяйства, мы их уже десять лет проедаем и проесть не можем. Если бы не этот «абсурд», все неизвестные читатели в России уже протянули бы ноги с голоду.

Это был период интенсивного дорожного строительства. Вещь незаметная, а сеть дорог с твердым покрытием выросла втрое. Была создана мощная система авиаперевозок, надежно связавшая огромную страну — фактор интеграции посильнее пушек и танков Грачева. Я уж не говорю о том, что сентенции из арсенала Гайдара и Чубайса, вроде «сельское хозяйство терпело крах и потребление снижалось», рассчитаны на придурков без памяти.

Между прочим, за те же годы «застоя» СССР, укрепляя дружественные отношения, оказал зарубежным странам помощи на 80 млрд. долларов, а США за те же годы только из Латинской Америки перекачали богатств на 800 млрд. долл (это — по подсчетам видного американского ученого Н.Хомского). Попробуйте эти деньги у американцев отнять — что у них станет с потреблением?

Но это — расхождения второго уровня. Главная несовместимость наших взглядов — в понимании сути столкновения, происходящего в России, и в смысле понятий рынок и социализм.

Половина всего обращения ко мне, «контуженному парадигмой», состоит в доказательстве, будто транснациональные корпорации строят самый настоящий социализм, ибо «с точностью до минуты планируют весь производственный процесс». «Неизвестный читатель» идет дальше и утверждает, что изменилась сама цель производства на Западе и оно перестало быть капиталистическим. То есть, благодаря менеджменту сменилась формация, произошла революция в производственных отношениях: «Целью производства становятся повышение производительности, качества труда… и т.д., и прибыль рассматривается как следствие, а не цель».

Знаменосец этого «правильного» социализма, конечно, США. Здесь уже в середине 80-х годов свыше 130 фирм «что-то изучали». «Неизвестный читатель» восхищен: «Вы думаете, они рынок изучали? Потребности человека!.. Если это не основной научный принцип социализма, так сказать, на марше, то где?..» и т.д. Это уже логика Шуры Балаганова. Если перед глазами гиря, то, конечно, золотая — а какая же еще?

И вот фатальный вывод: «Социализм не выбор, а осознанная необходимость!» Так что можно роспускать все компартии, необходимость себе дорогу пробьет, а сдача России американским корпорациям означает наконец-то утверждение социализма на нашей многострадальной земле, измордованной Сталиным и Брежневым. И далее: «В ХХ веке прогресс совпадает с движением: от рынка — к плану и от диктатуры — к демократии, такова диалектика исторического развития. Все разумное неизбежно, как сказал бы Гегель».