- Я ее понимаю, - вздохнул официант.
      - Слышала? - спросил я Лидию. - Любой другой на моем месте, услышав бы такое хамство от паршивого официанта, пошел бы к менеджеру и закатил дикий скандал. Пусть благодарит Бога, что у меня такой кроткий нрав...
      - Это у тебя кроткий нрав? - не выдержала Лидия.
      - Да, а что? - с деланным изумлением переспросил я. - Ты считаешь, что это не так?
      - Ты просто какой-то недоделанный, - с содроганием ответила Лидия. Я никогда таких не встречала. Не то, чтобы я и вправду верила, что частные сыщики именно такие, какими их описывают в детективных романах, но... Не мог бы ты хоть чуть-чуть попытаться?
      - Что попытаться?
      - Походить на них. На таких, которые знают, что нужно делать.
      - Ты же сказала, что доверяешь мне.
      - Да, я от своих слов не отказываюсь, - кивнула Лидия. - Как-никак, там, при лейтенанте, ты меня не выдал и все такое...
      - Хочешь знать - почему? - мстительно спросил я.
      - Чтобы заполучить свое колье, - с готовностью ответила Лидия.
      - Правильно, - согласился я. - Ты абсолютно права. Я прикрыл тебя своим телом, наврал с три короба лейтенанту, вконец уничтожил остатки и без того крохотного уважения, что он еще питал ко мне, и все по одной причине чтобы заграбастать это проклятое колье.
      - И именно поэтому ты не дал Сарбайнам укокошить меня, да? Если они, конечно, и в самом деле намеревались это сделать.
      - Возможно.
      - Спасибо за откровенность, мистер Крим. А ведь ты был настолько уверен, что колье сперла именно я, что готов был поклясться на библии...
      - Так сперла или нет? Теперь-то ты можешь мне в этом признаться?
      - Нет, я его не брала.
      - Тьфу, черт, опять ты за свое, - махнул рукой я. - А этот здоровенный ломоть сала просто взял и сам удрал из холодильника.
      - Нет, - сказала Лидия. - Кто-то его взял. А теперь скажите мне, великомудрый мистер Крим, если вы были настолько уверены, что колье спрятано в сале, а засунула его туда именно я, почему вы не унесли его с собой, когда впервые пришли в квартиру Сарбайнов?
      - Потому что в тот миг я еще не догадался, что это самое очевидное место, куда ты можешь припрятать похищенное колье.
      - А теперь, значит, тебя осенило?
      - Да, - кивнул я. - Теперь я это знаю наверняка. Так что давай выложим карты на стол и перестанем играть в кошки-мышки. Ты ведь засунула колье в сало, да?
      Синие глаза Лидии внимательно посмотрели на меня. Потом она покачала головой из стороны в сторону. Немного брезгливо, как мне показалось.
      - Нет, - сказала она. - Я бы не стала тебя обманывать.
      - Я же не говорил, что ты меня обманываешь. Я прекрасно понимаю всю необходимость...
      - Замолчи, пожалуйста, - перебила она. - Мне надоело тебя слушать. Раз пять или шесть ты спросил меня в лоб, я ли украла колье. Всякий раз я тебе отвечала: нет, не я. Затем твой гениальный ум озарила догадка - я, мол, припрятала колье в кусок сала. И то лишь потому, что одна я из всех домочадцев могла брать в рот такое дерьмо. Ты, должно быть, также сообразил, что, пока колье не нашлось, я в безопасности - Сарбайн выжидал, пока я приведу его к тому месту, куда спрятала добычу. Когда же сало исчезло, я оказалась в смертельной опасности.
      - А что, разве не логично?
      - Нет, вполне логично. И очень умно. Даже - слишком умно, если принять во внимание, что бриллиантовое колье никогда не было спрятано в сале.
      - Что, черт побери, ты плетешь, Лидия?
      - Пораскинь мозгами, Харви. Об этом и еще кое о чем, что уже давно не дает мне покоя, и в чем я никак не могу разобраться.
      - Валяй, - кивнул я. - Я весь внимание.
      - Все очень просто, Харви. Если ты так убежден, что колье было спрятано в куске сале, а теперь Сарбайны извлекли его оттуда - не кажется ли тебе, что колье и сейчас должно быть там?
      - Где?
      - Не прикидывайся дурачком, Харви. Ты меня прекрасно понял. В квартире, конечно.
      - Ты хочешь сказать, что колье сейчас находится в квартире Сарбайнов?
      - Именно это я и пытаюсь тебе втолковать, Харви.
      Я откинулся на спинку стула и уперся ладонями в край стола. В голове кое-что начало проясняться.
      - Ясное дело, колье там, - твердо сказал я. - Где же ему еще быть. В воскресенье вечером ты стянула его и тайком запрятала в сало. Сарбайны давно знали, что ты не та, за кого себя выдаешь, и терпеливо выжидали, пока птичка угодит в расставленные тенета...
      - Что за ерунду ты порешь? - перебила Лидия. Синие глазищи горели, брови насупились.
      - О, наивное создание! Послушала бы ты со стороны свой южный акцент!
      - Всех, кроме тебя, он вполне устраивал.
      - Брось, не тешь себя иллюзиями. Может, какого-нибудь гостя ты бы и провела, но играть такую роль изо дня в день тебе было не по зубам. Ты, сама того не подозревая, подыграла Сарбайнам - Лидия Андерсон, девушка-воровка, выручила своих хозяев. Они разыграли партию, как по нотам, а ты проглотила наживку вместе с крючком. Я верно излагаю?
      Лидия покачала головой и произнесла:
      - Ты и вправду считаешь себя умнее всех остальных? И, должно быть, свято убежден, что никто в мире, кроме тебя, вообще ни черта не соображает. Ах, какой он умник, этот Харви Крим. Что ж, мистер Всезнайка, я готова выслушать вашу версию. Допустим, колье спрятано в этот кусок сала - дальше что?
      - Сарбайнам требовалось время, чтобы найти колье. Они его нашли сегодня вечером.
      - И забрали его вместе с салом?
      - Да.
      - Следовательно, колье по-прежнему находится в их квартире.
      - Которую оно и не покидало.
      Лидия пригнулась ко мне.
      - Пусть так, мистер Крим. По-вашему, оно находится в квартире. Вы знаете, где его искать. Что тогда помешало вам привести вместе с лейтенантом Ротшильдом сотню полицейских с ордером на обыском и перевернуть всю эту чертову квартиру вверх дном?
      - К чему ты клонишь? - спросил я.
      - Сам знаешь. Ты якобы знал, где находится колье, но полиции не сказал ни слова. И я, кажется, догадалась - почему.
      - Почему же?
      - Я думаю, что если колье разыщет и вернет полиция, то твое пресловутое вознаграждение плакало - вот почему. А, кроме него, тебя большое ничего не волнует. Тебе абсолютно наплевать на интересы компании. По-твоему, так пусть лучше она выплатит страховку ворам Сарбайнам, чем полиция вернет ей колье. Я права?
      - Возможно, - кивнул я. - Лично я против Сарбайна ничего не имею. По мне, так уж пусть лучше он разгуливает на свободе, нежели гребет на галерах или гнет спину в каменоломне. Так что, по большей части, ты права. Но ты не учла кое-что другое.
      - Что?
      - Ты, кажется, упустила из вида то, кто именно украл колье. Я имею в виду личность самого преступника. Уголовное преступление остается таковым вне зависимости от того, переправила ты добычу за пределы штата, или держишь в своем кармане. Да, я по-прежнему считаю, что колье украла ты. Лейтенант Ротшильд вовсе не осел. Допустим, он устраивает обыск и находит колье. Потом спрашивает меня: "Харви, откуда ты это знал?". И что мне ему говорить? Пытаться снова его надуть - или выложить всю правду? Если к тому времени его не просветит Сарбайн.
      Не спуская с меня глаз, Лидия привстала, перегнулась ко мне через весь стол и прошептала:
      - Но ведь есть еще и другой выход, мистер Крим.
      - Какой же?
      - Поверить мне. Хоть немножко.
      С этими словами она круто повернулась, прошагала к выходу и, ни разу не оглянувшись, вышла на улицу, прикрыв за собой дверь. Я окликнул ее: Лидия!", но она даже не обернулась. Тут же, откуда ни возьмись, словно чертик из шкатулки, вынырнул официант. Злорадно улыбаясь, он проквакал:
      - В вашем возрасте, мистер, пора знать меру. Нельзя же быть таким напористым c девушками - естественно, любая взбрыкнет.
      - Слушай, засранец, если хочешь с кем-то поделиться своей дешевой философией, то спустись в канализацию - там найдешь достойных слушателей.
      - Простите, сэр, - ухмыльнулся этот паразит и величественно отвернулся. Не успел он отвалить от стола, как входная дверь распахнулась, и вошла Лидия. Она прошагала к нашему столу и села на прежнее место.
      - Ты забыла свое пальто, - сказал я. - Кстати, поскольку ты больше не служишь у Сарбайнов, где мне теперь тебя искать?
      - Плевать я хотела на это пальто! И - зачем тебе меня искать? Ты ведь не считаешь, что я прячу колье в своей сумочке?
      - Нет, конечно.
      - Значит, я тебе больше не нужна. Правильно я говорю, мистер Крим?
      - Ну... не совсем... Черт побери, тебе ведь даже переночевать негде!
      - Найду - где. Я взрослая женщина и вполне могу снять номер в отеле.
      - Тогда почему ты вернулась? - спросил я.
      - Помнишь этого незнакомца, который сидел в гостиной у Сарбайнов?
      - Да.
      - Так вот, он и еще один тип поджидают нас на улице. Когда я вышла, они сразу двинулись ко мне.
      Я легонько присвистнул.
      - А ты умница!
      Глава седьмая
      Подошел официант и пробормотал, что страшно рад снова видеть нас вместе, что именно так должны складываться идеальные отношения между мужчиной и женщиной - немного поцапаться, а потом примириться. Похоже, Нью-Йорк кишел неудавшимися философами. Я сказал ему, что не хочу его обижать.
      - Знал бы ты, приятель, как мне осточертели эти ублюдочные философы-свинопасы. Больших невежд, чем эти свинопасы, свет еще не видывал.
      Бедняга запротестовал было, что он вовсе не свинопас, а официант, но парой мгновений спустя, когда до его крохотного поросячьего мозга дошло, что я имел в виду, повернулся и отбыл восвояси.
      Лидия сказала, что я обошелся с ним слишком жестоко.
      - А он с нами? Невежество жестоко уже само по себе. А совать нос в чужие дела - не жестоко?
      - Я поняла, кого ты мне напоминаешь, - со вздохом сказала Лидия.
      - Это кого же?
      - Одного персонажа из Камю... как же его звали? Того бедолагу в Северной Африке, для которого мир казался чужим и злым, и который в итоге кончил тем, что убил едва знакомого арабского парня. Впрочем, ты, наверное, не читал Камю?
      - Отчего же, читать я умею. И Камю тоже читывал. Только ты ошибаешься - никакого сходства между нами и в помине нет. Ни малейшего!
      - Ага, я тебя все-таки задела за живое.
      - Слушай, кончай со своим психоанализом и не пытайся проникнуть ко мне в душу. Лучше сосредоточься на том, что у нас есть. Ты уверена, что этот тот самый человек, который сидел в гостиной у Сарбайнов?
      - Абсолютно уверена, - серьезно сказала Лидия. - Только я не понимаю, отчего это тебя так огорчает. Что касается Камю, то я вовсе не хотела сказать, мистер Крим, что у вас склад убийцы. Напротив, это скорее комплимент - у вас тоже мятежная натура и вы тоже все время ищете...
      - Угу - колье Сарбайна, - угрюмо вставил я. - Слушай, Лидия, разберись наконец, кто я тебе - мистер Крим или Харви. Надоело, то "ты", то "вы".
      - Это зависит от того, как я к тебе в данную минуту отношусь, сказала она.
      - Что-то твое отношение слишком часто меняется.
      - Как и ты сам, Харви.
      - Просто меня окружают одни ненормальные. На улице дежурит какой-то подозрительный тип - наверняка наемный убийца...
      - Два подозрительных типа, Харви.
      - Ну вот, даже два. Двое подосланных убийц. Все жаждут моей крови...
      - Ты не веришь, да, Харви? Я хочу сказать, что я, в отличие от тебя, должно быть, нахожусь под влиянием того мусора, которым засоряют телевидение и книжки...
      Я наклонился к ней и серьезно, как мог, произнес:
      - Дело в том, Лидия, что наемные убийцы существуют не только в кино и в книжках. Они есть и в реальной жизни!
      - Хорошо, - кивнула она. - Пусть так. Может быть, это как раз они и есть. Тебе остается только позвонить своему приятелю, лейтенанту Ротшильду, и сказать, что мы сидим тут, в двух шагах от полицейского управления...
      - Лидия, сколько тебе лет? - внезапно спросил я.
      - Двадцать три, а что?
      - Не знаю. Порой ты мне кажешься умной и изобретательной, а...
      - Понятно, можешь не продолжать. А что за глупость я сморозила на этот раз?
      - Неужели не помнишь? Лейтенант Ротшильд больше мне не кореш.
      - Но ведь нам грозит опасность.
      - Боюсь, что ничто в этом мире не сделает лейтенанта Ротшильда счастливее.
      - Но ведь он - вовсе не единственный полицейский в Нью-Йорке!
      - В этом районе - единственный.
      - Допустим, ты просто позвонишь в полицию и попросишь, чтобы нам помогли.
      - Первым делом, меня спросят, кто я такой. Затем - где я нахожусь. После этого они тут же свяжутся с лейтенантом Ротшильдом.
      - Но ведь он сейчас сидит дома и ужинает, - с надеждой напомнила Лидия.
      - Можешь быть уверена, он передал по смене - если кто-нибудь увидит, что меня собираются прикончить, ни в коем случае нельзя вмешиваться.
      - Тогда я сама позвоню в полицию.
      - А что потом, когда приедут полицейские? Мы скажем, что снаружи стоит господин, которого мы однажды мельком видели?
      - Тогда что нам остается делать?
      - Главное - не нервничай, - сказал я и жестом подозвал нашего официанта. Мерзавец и ухом не повел, только стоял истуканом и пялился на нас с каменной рожей. Я помахал еще раз и в придачу улыбнулся. Ноль эмоций. Тогда я выудил из кармана пятерку, чинно прошагал к нему и вложил банкноту прямо ему в ладонь.
      - Я хочу купить прощение и вечную дружбу.
      - Ну, конечно, - грустно кивнул он. - За доллар можно купить все. А ведь раньше мне бы хватило просто дружеского слова. Так нет же. А вы все меряете на деньги.
      - Извини, дружище, - согласился я. - Я виноват. К сожалению, мы часто спохватываемся, когда уже слишком поздно.
      - Да уж. Вы теперь решили надо мной посмеяться?
      - Нет, дружище, мне не до смеха. У нас с моей девушкой неприятности нам грозит опасность.
      - Она - ваша девушка?
      Чтобы не осложнять наши почти наладившиеся отношения, я признал - да, мол, она моя девушка.
      - Но вы гораздо старше, чем она. Между вами ведь большая разница в возрасте, да?
      - Двенадцать лет.
      - Целая пропасть. Ей-то ничего, а вот вы стареете.
      Ну и зануда! Я снова оказался в философской ловушке. Мне ничего не оставалось, как спросить, чем объясняется этот парадокс: почему старею только я.
      - Сколько ей сейчас?
      - Двадцать три.
      - Хорошо, допустим - двадцать четыре, двадцать пять - какая разница? А вот вы - дело другое. Вам уже крышка.
      Я вытаращился на него, потом решительно потряс головой.
      - Послушайте, мистер, мне бы не хотелось устраивать философский диспут. Мы с девушкой хотим только одного - выйти отсюда, воспользовавшись другим путем.
      Официант призадумался, потом помотал головой из стороны в сторону.
      - Неужели я прошу слишком многого? Почему?
      - Другого пути отсюда нет.
      - Быть такого не может. У каждого дома здесь есть черный ход.
      Он снова задумался, потом кивнул и признал, что да, мол, я прав, у каждого дома и впрямь, должно быть, имеется черный ход.
      - Это, конечно, не правило, - изрек он. - Некоторые умники считают, что это не так, но они заблуждаются. Впрочем, вы скорее всего правы. Точно не знаю. Я должен это обдумать.
      - Значит, здесь все-таки есть черный ход?
      - Что вы от меня хотите, мистер? - усталым голосом спросил зануда. Я целый день проторчал на ногах, а вы со мной в шарады играете. Может, вернуть вам пятерку? Вот, держите.
      Он полез в карман, но я поспешно заверил, что хочу оставить пятерку ему.
      - Только не пререкайтесь со мной, - сказал вдруг он. - Я говорил вам, что здесь нет черного хода? Отвечайте. Да или нет?
      - Мне показалось, что да.
      - Ну вот, видите. Нет - ничего подобного! Я сказал, - он говорил совсем медленно, с расстановкой, - что отсюда нет другого пути. Как зовут вашу девушку?
      - Лидия.
      - Нда. Симпатичное имечко. Чего-то вы ее вдруг одну оставили?
      Он проводил меня к столу, за которым сидела Лидия. Встретившись с недоуменным взглядом девушки, официант успокаивающе улыбнулся и произнес:
      - Я только присяду на минутку. С ног просто падаю от усталости.
      Лидия кивнула.
      - Да, после какого-нибудь званого ужина я испытываю то же самое. Я работаю горничной, так что я вас отлично понимаю.
      - Что значит - горничной? - спросил философ.
      - Домашней прислугой... Служанкой. Я должна мыть, убирать, подметать, сдавать белье в прачечную, накрывать на стол - все, что боссу заблагорассудится. Даже ручку ему целовать.
      - Ну и сукин сын же этот Сарбайн! - не выдержал я.
      - Харви, надеюсь ты не ревнуешь? Нам с тобой только этого не хватает.
      Я обратился к официанту:
      - А твой босс не разозлится, увидев тебя за нашим столом?
      - Ха, он мой кузен. Я, кстати, владею двадцатью процентами акций этого заведения. К тому же сейчас все спокойно - всего три пары остались, наши постоянные посетители. Если их огорчит, что я решил посидеть с вами, пес с ними - обойдемся и без них. Слушайте, ребята, а на кой черт вам сдался черный ход?
      Мы с Лидией переглянулись. Потом она улыбнулась, а я сказал назойливому итальянцу:
      - Там, снаружи, нас поджидают двое парней, с которыми мы предпочли бы не встречаться.
      - Крутые ребята?
      - Не знаю, - сказал я. - Это долгая история. Мог бы рассказать, но это займет около часа. Проще будет, если мы сразу воспользуемся черным ходом.
      - Наверное, - кивнул он. - Что ж, раскладка такова: вы попадаете во двор и видите перед собой три стены. Слева - жилой дом, высотой футов в сто. Тут делать нечего. Справа - немецкий ресторан, двор которого охраняют три презлющих добермана-пинчера. Если пойдете туда, вам либо придется прикончить этих псов, либо смириться с тем, что вас разорвут на части. Что остается? Только идти вперед. Преодолев стену, вы очутитесь в другом дворе - там тоже живут люди и постоянно гремит музыка. Если вы любите, когда вас дубасят кувалдой по голове, то это музыка. Я называю это по-другому. Хотите рискнуть?
      - Знаете, - сказала Лидия, - нельзя сказать заранее, любишь ты джаз или нет - нужно хоть раз услышать, что это такое...
      - Мы рискнем, - вмешался я.
      - Да, ребята, - покачал головой неудавшийся Сенека. - Вы - отчаянные люди. Никогда прежде таких не видел...
      - Прошу прощения, - снова перебил я, опасаясь, что это никогда не кончится. - Давайте условимся так: если эти двое войдут сюда, то вы ничего не знаете. Хорошо?
      - Не знаю, не знаю, - закивал официант. - Вы ушли - и все.
      Он провел нас через кухню, где мы увидели повара, который читал газету и прихлебывал суп, затем через кладовую и наконец подвел к двери черного хода.
      - Не беспокойтесь о том, что я скажу им, - напутствовал он нас. - У вас и без того хватает хлопот. Вам бы еще между собой разобраться. Ступайте - путь свободен.
      Он закрыл за нами двери, оставив нас в полной темноте. Не в кромешной, конечно - в Нью-Йорке никогда не бывает так темно. Впереди нас высилась стена, за которой мелькали странные огоньки и гремела музыка. Я постоял, пока глаза привыкли к темноте. Стена превратилась в деревянный забор. Внезапно Лидия, прижавшись ко мне, поведала, что ей страшно. Вцепившись в мою руку, она забормотала:
      - Прежде такого не было, Харви, а тут вдруг словно нахлынуло...
      Она начала дрожать и я сделал то, чего не делал вот уже много лет приложил ладонь к ее лбу, чтобы проверить, нет ли у нее температуры.
      - Ты решил заменить мне отца, Харви?
      Я, в свою очередь, поинтересовался, не этого ли она ждет.
      - Нет, черт побери! Я всю жизнь прожила без отца и заводить себе нового не собираюсь. Как, впрочем, и мистера Крима. Хватит на меня пялиться - лучше подумай, как нам перелезть через эту стену.
      Ну, вот, подумал я, стоит мне хоть попытаться приоткрыть завесу отчуждения, как Лидия тут же прячется в свою ракушку. Я прошагал к забору, высотой около семи футов, подтянулся и сел на него верхом. По другую сторону от забора раскинулся живописный двор, заставленный скамьями, стульями и столиками, за которым маячил дом с высокими застекленными дверями и раздвижными стенами. За прозрачными панелями танцевали люди, звенела музыка. Не заметить меня, взгромоздившегося верхом на забор, как на насест, было просто невозможно.
      - Чего ты ждешь, Харви, - нетерпеливо окликнула Лидия. - Помоги же мне забраться.
      Тем временем меня уже заметили. На скамейке в маленьком садике, разбитом справа от двора, сидела рыжеволосая девушка в длинном серебристо-белом платье. Сидевший рядом с ней мужчина неуклюже приставал к ней, - впрочем, постороннему наблюдателю любые приставания кажутся неуклюжими, - а девушка вяло отбивалась. Я нагнулся и втащил Лидию на забор - острая доска едва не перерезала меня пополам. Лидия, не дожидаясь от меня дальнейшей помощи, проворно соскользнула вниз. К ней тут же подскочила рыженькая.
      - Кто это? - спросила она, указывая на меня.
      Подоспел и ухажер, который попытался оттащить подругу назад. Судя по его реплике, он предположил, что я вор или какой-нибудь извращенец.
      - Отстань, дубина, - отшила его рыжая. - Надоел уже до смерти.
      Я спрыгнул вниз.
      - А откуда ты знаешь, что он не бандит? - не унимался дубина раскормленный, розовощекий и довольно симпатичный малый лет двадцати с лишним.
      - Не болтайте ерунду, - заступилась за меня Лидия. - Это Харви Крим, частный сыщик из страховой компании. Мы с ним только что поужинали в соседнем доме.
      - Ясно - в итальянском ресторане, - хихикнула рыжая. Как будто все посетители этого ресторана перелезали затем через эту стену. Тут ее толстомордый приятель припомнил, что видел Лидию на одном из уик-эндов в колледже.
      Лидия недоуменно посмотрела на него и сказала, что служит горничной.
      - Какого черта бы я делала на уик-энде в колледже? - с вызовом спросила она.
      Бегемотик смешался и отступил.
      Рыженькая, похоже, решила со мной потанцевать. Во всяком случае, она тесно прижалась ко мне и, словно повинуясь какому-то внутреннему ритму, то приникала ко мне, то чуть отступала, покачивая бедрами.
      - Посмотри, как я одета, - не унималась Лидия, пытаясь что-то втолковать толстомордому. Тот недоуменно спросил, в чем, собственно, дело.
      Во двор гурьбой высыпали остальные танцующие.
      - Мне от него блевать хочется, - фыркнула рыжая. - Толстожопый губошлеп и слюнтяй. Вот ты - другое дело. Ты не жирный и уж наверняка не слюнтяй. Не то, что эти интеллектуальные снобы. Ты, значит, страховку продаешь. Это мне знакомо. Мой дядя Гарри, который тоже занимался страхованием, чуть не изнасиловал меня, когда мне было тринадцать. Ей-богу. Он пригласил меня в кино - мамаша, с которой он спал, не возражала. Гарри был братом моего отца - бросил нас, падло, и смотался...
      - Дядя Гарри?
      - Нет, папаша, чтоб ему пусто было! Так вот, повел он меня, значит, в киношку, и сразу полез ко мне под юбку. Его руки расползлись сразу всюду, как крабы в витрине рыбной лавки. Я ему не мешала, мне только было очень смешно. Я ржала во все горло, а его это бесило. Он прихватил с собой бутылку сладкого вина и все время предлагал мне хлебнуть - спаивал, сукин сын. Но я все время думала о его руках-крабах и не могла сдержать смех. Должно быть, у меня началась истерика, не знаю. Но страшно мне не было ни капли, клянусь. Потом он затащил меня в машину, разложил на заднем сиденье и заявил: "Хватит смеяться, зайчик, а то у меня ничего не получится". Сечешь?
      Кто-то невидимый взял меня за руку и задушевно сказал рыженькой:
      - Извини, дорогуша, но он такой милый, что я должна срочно представить его остальным гостям.
      - Ой, конечно, прости.
      - Пошли, дорогой, - проворковала дебелая девица, похожая на вышедшую на пенсию домохозяйку. Я - твой спасательный жилет. А ты кто такой, черт возьми? - Она вдруг уставилась на меня с подозрением. - Или ты хочешь вернуться к этой потаскушке?
      Подоспела Лидия и с места в карьер заявила, что я ей противен.
      - Я, конечно, восхищена твоими манерами, Харви. Сношаться при всех с этой рыжей тварью и при этом даже не снять одежду - это настоящий класс.
      - Детка, она это с каждым проделывает, - пояснила толстуха. - Не расстраивайся. Проводи его в дом и угости чем-нибудь вкусненьким.
      - Мы только что поужинали, - поспешно объяснил я. - В итальянском ресторане.
      Я мотнул головой в сторону забора, а толстуха понимающе кивнула.
      - Да, конечно.
      - Да, конечно, - эхом откликнулась Лидия. - Разумеется. Тут все лазают через забор. - Она потащила меня в дом. - Ты мне отвратителен, говорила она, пока мы проталкивались через толпу, - но я хочу выбраться отсюда. Ты понял? Мы должны как можно скорее убраться из этого вертепа.
      - Ты же сама завела разговор про Камю. В том смысле...
      - Плевать мне на твой смысл. Пошли отсюда!
      Совсем молоденькая девчушка с ошалело расширенными затуманенными глазами резво подскочила ко мне и схватила меня за руку.
      - Вот он! - визгливо выкрикнула она. На нас стали оборачиваться. Вид у всех был какой-то потусторонний. - Тот самый телережиссер. Я же говорила вам, что он придет. Вот он. Я его сразу узнала. Милый, скажи им, что ты телережиссер.
      - Он - страховой агент! - отрезала Лидия. - Оставьте его в покое. Он женат на мне и мы с ним оба беременны. Он ждет двойню.
      * * *
      Выбравшись на улицу, я обратился к Лидии:
      - Что ты там плела насчет того, что мы оба беременны?
      - Я была расстроена.
      - Я просто балдею от твоих выходок!
      - Господи, Харви, неужели ты такой истукан? Или ты совсем бесчувственный? Разве ты не видел, что я умираю от страха?
      - После всего, что ты перенесла, умирать от страха там? - Мы с Лидией шагали в западном направлении по Семидесятой улице. - В течение многих месяцев вела блаженно-идиотское существование в доме пары зверюг, которые готовили тебе страшную смерть, а тут вдруг так струхнула на какой-то пустячной вечеринке?
      Лидия пожала плечами и покачала головой.
      - Ну, в чем дело? - спросил я.
      - Неужели тебе не ясно, дуралей ты эдакий? - внезапно набросилась на меня Лидия. - Все, что у меня есть во всем нашем мире, покоится вот в этой сумочке. - Она сунула мне под нос свою дешевую сумочку. - Могла ли я не растеряться? Я не знаю, куда мне бежать. Где прятаться. Что делать. У меня нет ни единого друга - никого!
      - Ну... - начал я, но осекся. Потом продолжил: - Это не совсем так, Лидия. Я тебя прекрасно понимаю, но все не так уж безнадежно. Потом, у тебя есть я...
      - Ты?
      - Да. - Я взял ее за руку и мы свернули на Парк-авеню. - Я, конечно, не парень твой мечты и звезд с неба не хватаю. Но все же, это лучше, чем ничего. Я хочу сказать...
      - О, Харви, ну почему ты не посмотришь правде в глаза? Ведь все, что тебе нужно, так это найти украденное колье и получить за него пятьдесят тысяч!
      - Разве у тебя не та же самая цель?
      - Нет! - рявкнула она.
      - Разве ты устроилась к Сарбайнам не для того, чтобы завладеть этим колье?
      - Черт побери, Харви, как ты можешь рассуждать, когда ты вообще ни черта не знаешь?
      Я пожал плечами.
      - Здесь ты права, - согласился я. - Мы ничего друг о друге не знаем. Возможно, мне и в самом деле нужно только это колье. Не знаю. Я еще мало знаю самого себя, а уж тебя, конечно, совсем не знаю. Хотя мне кажется, что прошло уже много лет, познакомились мы с тобой лишь сегодня днем, а сейчас время еще только близится к полуночи. Предлагаю тебе рискнуть. Собственно, тебе ведь и деваться-то некуда. Я постараюсь тебе помочь...
      - Харви, - шепотом оборвала она. - Харви, мне кажется, что за нами следят.
      - Что?
      - Минуту назад, когда я оборачивалась, мне показалось, что я увидела тех самых мужчин. А вот сейчас я их уже точно увидела - это они!
      Я оглянулся и - точно. Те самые двое. Совсем недалеко. А на улице ни души. Парк-авеню по ночам вымирает. Мертвая улица в мертвом городе. Я пошарил глазами по улице, высматривая такси, но ни одной машины в пределах видимости не оказалось.
      - Свернем сюда, - шепнул я. - Быстро!
      Я увлек Лидию за угол и мы не чуя под собой ног понеслись по направлению к Лексингтон-авеню. Перед входом в метро мы остановились и обернулись. Как раз в этот миг наши преследователи вынырнули из-за угла.
      Я потащил Лидию в метро, но она заупиралась, опасаясь, что мы очутимся в ловушке.
      - Это тупик! Нас там поймают! - затараторила она.
      - Не поймают, если мы успеем вскочить в поезд, - сказал я. - Если повезет, то мы от них избавимся.
      - Харви, по ночам поезда ходят совсем редко.
      Мы остановились перед кассой, а станция между тем начала наполняться постепенно нарастающим гулким воем приближающегося поезда. Я победоносно улыбнулся Лидии и протянул кассиру десять долларов.
      - Извини, приятель, - буркнул тот, - но я десятки не размениваю. Не больше доллара.
      - Черт побери, сделай для нас исключение!
      Кассир оцарапал меня неприязненным взглядом.
      - В чем дело, чувак? На неприятности нарываешься?
      Я поспешно выворотил карманы - ни одной монетки и ни одной банкноты мельче десяти долларов. Лидия полезла в сумочку, бормоча, что мы влипли и что она меня предупреждала. В следующий миг она выгребла из сумочки два дайма и пятицентовик; мне, в свою очередь, удалось обнаружить завалявшиеся в кармане пять центов. Поезд уже подходил к перрону. Я судорожно сгреб всю мелочь и сунул под нос кассиру, но этот мерзавец, успевший стать моим заклятым врагом, не спешил отдавать нам жетоны. Он дважды пересчитал мелочь и внимательно осмотрел мой пятицентовик, словно сомневаясь, пробовать ли его на зуб. Мне пришлось проглотить все жгучие, дьявольские изощренные проклятия, которыми я собрался разразиться в адрес кассира и его родни, поскольку я опасался, что они не ускорят его манипуляции. Лишь, получив жетоны, я изрыгнул в его сторону грязное ругательство, и мы с Лидией очертя голову рванули к турникетам.
      Лидия проскочила раньше меня и бешено помчалась к уже закрывающимся дверям поезда. Ей не хватило около дюйма, а когда я ее настиг, поезд уже отходил от платформы.