-Я бы и сам такого не прочь найти, - кивнул Джонс. - Тут мы сходимся.
      - Как это?.. - не поняла Уиллн.
      - Я тоже мечтаю о богатых принцах, но только о мертвых, похороненных этак веков двадцать назад. Откопать такого - и получить разом и богатство, и славу. Теперь ясно? - Он извлек из кармана клочок ткани, переданный ему индийским мальчуганом в деревне, и начал осторожно его разворачивать.
      - Поэтому-то ты и тащишь нас с собой в этот заброшенный дворец? Ради богатства и славы? - спросила она, подсаживаясь поближе, чтобы рассмотреть лоскуток.
      - Это фрагмент древнего манускрипта, - объяснил Инди. - Пиктограммы, повествующей о Санкаре, священнике. Ей много веков... Эй, полегче, полегче!
      Девушка завладела лоскутком и увлеченно рассматривала его: грубое изображение в выцветших красных, золотых и синих тонах. Уилли испытывала какое-то восхитительное чувство. Казалось, она прикасалась к самой истории, к многовековой мудрости.
      Коротышка тоже подошел, привлеченный объектом, заслужившим столь почтительное обращение и интерес. Видимо, древняя вещица заинтересовала даже слоненка. Во всяком случае, он подошел и положил хобот на плечо Уилли. Та подпрыгнула, скинула хобот с плеча и вновь обратилась к Джонсу:
      - Это какие-то буквы?
      - Да, это на санскрите, - отозвался тот. - Фрагмент легенды о Санкаре. О том, как он взошел на гору Калиса, где встретил бога Шиву.
      - Прекрати! - прикрикнула Унлли на слоненка, опять положившего ей хобот на плечо, я продолжала расспрашивать Инди: - А вот этот и есть Шива, да? Что он протягивает священнику?
      - Камни. Он велел ему идти и сражаться со злом. И дал в помощь пять священных камней, обладающих магическими свойствами.
      Слоненок снова начал приставать со своим хоботом. Уиллн это начало положительно надоедать.
      - Волшебные камни!.. Мой дед всю жизнь проходил с кроликом в кармане и полными рукавами голубей, осчастливил на своем веку немало детей - и умер в нищете... Магические камни! Богатство и слава! Спокойной ночи, доктор Джонс, - она возвратила ему лоскут с письменами и направилась к краю бивака, где у нее было постелено одеяло.
      Индиана провожал се взглядом со смешанными чувствами. Она начинала овладевать им, как навязчивая мысль. Он старался не глядеть на нее, но это отчего-то лишь все усугубляло.
      - Куда ты? - спросил он. - Я бы на твоем месте расположился спать поближе. Ради собственной безопасности.
      Уилли также избегала его взгляда. Почему он скрывает свои истинные чувства, не хочет прямо обо всем сказать? Она не доверяла мужчинам, которые не заявляли прямо о своих желаниях.
      - Доктор Джонс, думаю, я буду чувствовать себя в большей безопасности со змеей, чем с вами, - бросила она на ходу.
      В этот самый момент с дерева за ее спиной свесился огромный питон и опустил голову ей на плечо. Коротышка застыл, разинув рот. Индиана вовсе окаменел. Из всех существ, которые обитали, обитают или будут когда-либо обитать на земле, единственными, при виде кого он покрывался холодным потом, дрожал и готов был кинуться прочь, являлись змеи.
      Уилли же, решив, что это опять слоненок, раздраженно схватила змею за голову, отшвырнула се прочь, не глядя, и выкрикнула:
      - Я же сказала - хватит!
      Инди медленно попятился, не в силах перебороть ужаса. Уилли спокойно нагнулась и принялась расправлять одеяло. Змея, покачавшись, скользнула прочь.
      - Ненавижу эти джунгли! - бормотала себе под нос девушка. - Ненавижу этого слоненка! Ненавижу эти привалы!
      Бенгальский тигр, невидимый в темноте, остановился неподалеку, затем исчез в чаще леса. Инди опустился на камень, посидел несколько секунд, восстанавливая дыхание, затем поднялся и начал подбрасывать дрова в костер, чтобы хватило подольше.
      Рано утром они свернули лагерь и отправились в путь до наступления жары. Слоны брели сквозь чащу леса, который наполняли звуки дикой жизни. Теперь они не были столь пугающими, как ночью. При свете дня джунгли напоминали Уилли большой, плохо ухоженный зоопарк.
      Коротышка вновь оживленно беседовал со своим ушастым приятелем, Большим Коротышкой, и все больше приходил к убеждению, что дух его пропавшего брата Чу, пропутешествовав на Колесе переселения душ, воплотился в этом толстокожем ребенке. Во-первых, Чу был округлой комплекции - склонность, которая вполне могла послужить причиной для его перевоплощения в слона. Во-вторых, тот отличался неизменно веселым нравом, в точности как этот слоненок. В-третьих, Чу прозвали Буддой - не только за его внушительную комплекцию и благодушный нрав, но и из-за того, что мочки ушей у того были крупнее обычного. Тут аналогия со слоном просто напрашивалась.
      Поэтому Коротышка беседовал со слоненком о предметах, которые мог понять и оценить только Чу: о семейных делах, спорах из-за игрушек, а также давних жарких дискуссиях о том, кто лучший отбивающий в бейсболе: Джимми Фоккс или Лу Гериг. К великому удивлению Коротышки, его лопоухий приятель спокойно отнесся ко всем этим разговорам.
      Разговор их перескочил на большие дела, которыми им предстоит заняться, когда они окажутся в Америке и поступят на работу в цирк, как вдруг караван оказался на вершине холма, с которого открывался вид на стоящий вдали дворец. Строение из белого, сияющего алебастра на гребне покрытого джунглями холма походило на резную жемчужину в зеленых волнах.
      - Инди, гляди! - вырвалось у Коротышки.
      - Это и есть Панкот, - кивнул Джонс.
      Постояв минуту в молчании, они двинулись дальше. Было уже далеко за полдень, когда процессия достигла подножия холма, на самом верху которого возвышался дворец. Они хотели уже было двинуться вверх по узкой тропе, как вдруг Саджну остановил слонов и побежал вперед, испуганно выкрикивая что-то. Индиана спрыгнул со своего слона и направился вслед за проводником. Догнав его, он увидел, что тот указывает куда-то лихорадочно повторяя на своем языке:
      - Опасность! Большая опасность!
      Инди ободряюще похлопал индийца по плечу, но тот все так же возбужденно повернулся, подбежал к остальным двум проводникам - и они втроем принялись оживленно лопотать. Джонс, наконец, разглядел, что привело их провожатого в такую панику. Тропу охраняло стоящее сбоку невысокое изваяние восьмирукой богини. На шее зловещего божества висело ожерелье из миниатюрных человеческих черепов. В каждой руке было еще по стилизованной голове, которые та держала за волосы. Рот богини был ощерен в демоническом оскале. Статую украшали листья, мертвые птицы, грызуны и черепахи. А талию перетягивал пояс из настоящих отрубленных человеческих пальцев... Воспользовавшись тем, что Уилли и Коротышка еще только спешиваются, Инди поспешил им навстречу.
      - Почему мы остановились? - спросила девушка.
      - Что ты там разглядывал, Инди? - перебил ее паренек, думая, что, быть может, речь идет о сокровище, достойном Чао-пао,
      Однако Джонс, ничего не ответив, пробежал мимо и заговорил с напуганными индийцами. На все его слова Саджну лишь отрицательно мотал головой и твердил одну и ту же фразу. Его товарищи принялись разворачивать слонов. Видя это, Уилли пришла в страшное волнение, она кинулась вслед за погонщиками с криком:
      - Нет! Нет! Инди, они уводят наших слонов!
      - Дальше мы пойдем пешком, - отозвался тот, сознавая, что бесполезно заставлять туземцев делать то, чего они боятся, и что это может лишь все испортить.
      - Нет! - запротестовала Уилли, которая после всех вчерашних огорчений только начала привыкать к этим неуклюжим животным.
      - Слоненок! - позвал Коротышка.
      Его новый друг обернулся. Как же так?! После стольких лет разлуки он наконец-то встретил родного брата - и вот, два дня спустя, они уже должны расстаться! "Стойте! Это нечестно! А как же цирк?!" - хотелось крикнуть Коротышке... Но, быть может, встреча эта была послана им специально для того, чтобы уладить все недоразумения, оставшиеся неразрешенными после их расставания в Шанхае, и теперь, когда они все выяснили и помирились, Чу пора назад? Коротышке трудно было смириться с этим или даже просто понять, но, похоже, именно так все и было. И не свидетельство ли тому улыбка, которую он сейчас, казалось, различал на лице прощающегося с ним взглядом Чу? Коротышка махнул ему в ответ, изо всех сил сдерживая слезы. Его обретенный и тут же потерянный друг хлопнул ушами и помотал хоботом, шагая за двумя большими слонами.
      Индиана вернулся к изваянию и принялся внимательно его рассматривать. Коротышка, решив, что сокровище было бы хоть слабым, но все-таки утешением после утраты товарища и брата, спросил:
      - Доктор Джонс, что там такое?
      - Стойте там, не подходите! - поспешно откликнулся тот.
      Джонсу вовсе не хотелось, чтобы его спутники, в особенности Коротышка, видели то, что увидел он. Этот зловещий тотем, наделенный тайной властью и способный в лучшем случае вызвать кошмарные сны, а в худшем... "Вряд ли стоит подвергать Коротышку такой опасности, - решил он. - Да и Уилли тоже". Ибо он и к ней начал относиться более бережно. Повернувшись, он возвратился к своим спутникам и произнес:
      - Что ж, значит, пойдем пешком.
      К вечеру они вышли на мощеную дорогу, которая пролегала вдоль высокой каменной стены.
      - ...Чудом не угодила под пулю, выпала из самолета, чуть не утонула, едва не пострадала от игуаны и летучей мыши, воняю как слон... - бормотала Уилли, ковыляя в нескольких шагах позади своих спутников, все так же с платьем и туфлями в руках; затем вдруг остановилась и закричала: - Все! Я дальше идти не могу!
      Индиана тоже остановился, повернулся, подошел к ней, собираясь сказать нечто жесткое, насмешливое и лаконичное, но что-то, промелькнувшее в этот миг в ее взгляде, остановило его. Какое-то выражение потерянности и уже запредельного спокойствия. Она, в свою очередь, тоже вдруг заметила в его взгляде что-то такое, отчего жалобы замерли на ее устах. Не говоря ни слова, Инди взял девушку на руки и понес. Уилли была удивлена, озадачена, но приятно.
      - Еще какие-нибудь пожелания? - поинтересовался Джонс.
      - Да, - слабо улыбнулась она. - Я бы хотела, чтобы ты раньше об этом догадался.
      Коротышка лишь возвел очи горе. Он видел, как Кларк Гейбл сделал то же самое, что Инди, в "Это случилось однажды ночью". Тогда, в кино, сцена эта показалась ему невероятно глупой. Сейчас тоже.
      Индиана пронес Уилли на руках до самых ворот, в которые упиралась дорога. Там он опустил ее, расправил на ней воротничок своей рубашки и улыбнулся:
      - Похоже, серьезного ущерба удалось избежать?..
      Она встала на ноги, обернулась и, впервые увидев Панкотский дворец так близко, присвистнула от восхищения. Дворец величественно раскинулся перед ними - экстравагантная смесь монгольского и раджпутского стилей. В лучах догорающего солнца он лучился кроваво-опаловым светом. Трое путешественников медленно направились по мраморному мостику к главному входу.
      ГЛАВА ПЯТАЯ
      СЮРПРИЗ В СПАЛЬНЕ
      По обеим сторонам моста стояла дворцовая стража: бородатые индийцы в черных тюрбанах, с кривыми саблями на поясе и пиками в руках. Продвигаясь вперед, путешественники привлекали к себе внимание стражников. Уилли поначалу нервничала, но вскоре ей даже стало доставлять удовольствие их внимание, и она приосанилась, стараясь держаться так, как подобает женщине ее изящества. Единственное, о чем она жалела, - что не успела надеть туфли.
      Они прошли под темной аркой и оказались в сверкающем дворе, окруженном кварцевыми и мраморными стенами, покрытыми ляпис-лазурью минаретами, сводчатыми окнами, обрамленными позолотой... Больше всего это походило на роскошный мавзолей. И безлюдно здесь было так же, как в склепе.
      - Э-эй! - позвал Индиана, и голос его эхом отразился от зловещего великолепия этих стен.
      На крик его явились еще трое стражников. Выглядели они не столь почтительными, как те, что встретили их на мосту.
      - Привет, - стараясь расположить их к себе, произнесла Уилли.
      Единственным ответом ей было эхо.
      Спустя некоторое время, пройдя между гвардейцами, из дверей на крыльцо вышел высокий, неприступного вида индиец в белом английском костюме и в очках. Он, с вежливым выражением лица, но подозрительно оглядел красотку в мятом мужском костюме, сжимающую в руках свернутое платье и туфли, грязного китайчонка в бейсбольной шапочке и мужлана кавказского типа с бичом.
      Решительным шагом индиец подошел поближе, чтобы внимательнее рассмотреть незваных гостей. Однако впечатление от этого не улучшилось. Наконец, с презрительной улыбкой он произнес:
      - Похоже, вы заблудились. Однако трудно представить, кто вы такие и откуда.
      Индиана как можно лучше постарался изобразить на лице знаменитую американскую улыбку, означающую: "Я там, где нужно, - где бы я ни находился!", и парировал:
      - Заблудились? Нет, что вы, ничуть. Мы направляемся в Дели. Разрешите представить моих спутников: мисс Скотт, мистер Раунд. А меня зовут Индиана Джонс.
      - Доктор Джонс?! - опешил высокомерный индиец. - Знаменитый археолог?
      - Трудно поверить, не правда ли? - хмыкнула Уилли.
      - Помнится, впервые я услышал ваше имя еще учась в Оксфордском университете. Я Чаттар Лал, премьер-министр его высочества махараджи Панкота, - поклонился тот. - Добро пожаловать в Панкотский дворец.
      Величавый премьер-министр повел их через центральные покои, сквозь отделанные мрамором залы с колоннами, мимо головокружительных интерьеров, зеркал, полудрагоценной каменной инкрустации, фонтанов из слоновой кости, замысловатых гобеленов... Уилли разглядывала всю эту роскошь, открыв рот.
      В одном из коридоров их ожидала целая галерея портретов правителей Панкота, развешенных в хронологическом порядке. Лица принцев - утонченные и плоские, старые и без определенного возраста - неизменно несли на себе печать некой порочности и чего-то зловещего. Порхая мимо одного особенно характерного образчика, Уилли шепнула Коротышке:
      - Ты бы хотел повстречаться с таким на темной улице? Что-то в нем есть... Я могу представить себя его женой. Принцесса Уилли!
      Выступающий впереди Чаттар Лал, между тем, допрашивал Инди тоном, в котором звучали любопытство и недоверие:
      - Подробности вашей авиакатастрофы и последующего путешествия мне кажутся... просто невероятными, - заключил он.
      - Вас бы самого туда! - не выдержала Уилли, расслышавшая последнюю реплику.
      - Мы были бы весьма признательны, если бы махараджа разрешил нам остановиться здесь на ночь. Утром мы двинемся дальше, - чистосердечно попросил Инди (а про себя добавил: "После того, как ночью проведем небольшую разведочную вылазку").
      - Я лишь покорный слуга махараджи, - почтительно склонил голову премьер-министр, - но обычно он прислушивается к моим советам.
      - Это он? - спросила Уилли, когда они подошли к портрету обрюзгшего и старого раджпутского принца, замыкающему галерею. - Молодым красавцем его не назовешь...
      - Нет-нет! - поспешил заверить разочарованную девушку Чаттар Лал. - Это Шафи Сингх, покойный отец ныне царствующего махараджи.
      - Слава Богу, - просветлела та. - Надеюсь, нынешний махараджа чуть помоложе и поизящней?
      Из боковой двери вышли две служанки. Чаттар Лал кивком указал на них Уилли:
      - Они проводят вас в ваши покои и помогут вам переодеться. Вечером вас ожидает ужин с его высочеством.
      - Ужин! Да еще с принцем! - просияла девушка. - Удача явно повернулась ко мне!
      Но тут взгляд ее упал на собственное отражение в зеркале, и она, ужаснувшись своему виду, поспешила прочь вслед за служанками. Чтобы подцепить принца, необходима была достойная наживка.
      - Итак, в восемь часов в Павильоне наслаждения, доктор Джонс, - холодно улыбнулся археологу премьер-министр, и оба обменялись натянутыми полупоклонами.
      Над ухоженным садом возвышался великолепный золотой купол. Вечер был пропитан запахами жасмина, гиацинта, кориандра и роз. Звуки ситара, барабана и флейты парили в порывах ветерка, колебавшего пламя факелов. Павильон наслаждения сиял. На дорожках беседовали придворные министры и богатые торговцы в роскошных нарядах: шел торг, в котором намеки и обещания щедрого вознаграждения сулили в ответ некие услуги и желанные привилегии. В эту сеть дворцовых интриг ступили в этот момент Индиана Джонс и его верный телохранитель Коротышка.
      На Инди была его профессиональная экипировка: твидовый пиджак, галстук, очки с круглыми стеклами, а также рубашка и брюки, выстиранные и выглаженные прислугой. Трехдневную щетину на подбородке он решил оставить, чтобы произвести на этого чванливого премьер-министра впечатление человека резкого и решительного, а также чтобы Уилли не подумала, будто он старается очаровать ее. Коротышка тоже был вычищен и выглажен, но переодеться во что-нибудь другое и снять бейсбольную кепку наотрез отказался.
      - Посмотри вокруг, Коротышка, - произнес Индиана. - Ты бы хотел когда-нибудь стать владельцем такого дворца?
      - Еще бы! - ответил мальчуган.
      - Ну и зря, - продолжал Инди. - Тут, конечно, красиво, но попахивает коррупцией. Чувствуешь?
      Коротышка втянул в себя воздух. В нем и впрямь ощущался какой-то специфический, навязчивый запах - приторное благовоние.
      - Ага... похоже, - согласился паренек.
      - Вот им молодец, - кивнул Инди, не желавший, чтобы его подопечный после всех выпавших на его долю невзгод попался на столь блестящую приманку. - Выглядит все великолепно, согласен. Здесь приятно погостить. Но жить я бы тут не стал.
      - Я буду жить в Америке, - согласился Коротышка.
      - Возьми для примера хоть вот эти резные солнечные часы из слоновой кости, - продолжал Индиана (ибо часы эти, превосходный образчик ручной работы тамильских мастеров, и впрямь заслуживали того, чтобы взять их с собой в университет, но Инди хотел сказать не это). - Они явно выкрадены из других краев, чтобы украсить этот дворец.
      - В точности как делаем мы: новое место для старых вещей, - кивнул Коротышка.
      - Не уверен, что тут есть сходство... - внушительно произнес Джонс.
      Коротышка на мгновение стушевался, но затем, кажется, поняв, куда клонит его друг, воскликнул:
      - А-а!.. Эти люди не умеют правильно писать, да?
      - Верно, - со вздохом согласился Инди, решив, что пока и это объяснение сойдет. - Не умеют.
      - Но считают они, наверно, хорошо, - развил свою догадку паренек, сообразив, что при таком богатстве человек должен уметь хотя бы вести счет деньгам.
      - У тебя зоркий глаз, дружище! - улыбнулся Джонс.
      Некоторое время их взгляды блуждали по фарфоровой плитке, нефритовым фасадам, резным колоннам. Сад и павильон постепенно все больше заполнялись придворными и прихлебателями. Путешественники заметили приближающегося к ним Чаттара Лала и с ним капитана английской кавалерии при полном параде. Премьер-министр представил друзьям капитана Филиппа Бламбертта, а ему - Инди и Коротышку, сказав:
      - Сегодня вечером у нас столько нежданных гостей!..
      Бламбертт - истинный джентльмен, лет шестидесяти, усатый, лысеющий, сплошь увешанный медалями - поклонился гостям. Индиана, ответив кивком, произнес:
      - Рад познакомиться. Я видел, как ваш отряд прибыл на закате.
      - Обычная инспекция, - заверил его капитан.
      - Англичане пекутся о спокойствии своей империи, - как можно почтительнее проговорил Чаттар Лал.
      - Да, похоже, эта миленькая маленькая империя того заслуживает, отозвался Джонс.
      Все четверо умолкли, любуясь архитектурными красотами дворца. В это время в саду появилась Уилли. Ее архитектура поразила воображение Индианы еще больше. Выглядела она потрясающе: свежая, подкрашенная, в королевском, серого цвета сари, которое выглядело чуть модернизированным в западном стиле благодаря У-образному вырезу и парчовой отделке по краям. Волосы ее скрепляла украшенная алмазами и жемчугом тиара, а золотые кольца в ушах выгодно оттеняли лицо. На голову была накинута тончайшая шелковая вуаль, а на груди красовалось вычурное, усеянное драгоценными камнями ожерелье. Метаморфоза оказалась столь разительной, что Инди, при ее приближении, не смог сдержать восхищения и выдохнул:
      - Ты выглядишь как настоящая принцесса...
      На ее памяти это было первое подобное признание, которое ей довелось слышать из уст Джонса. От удовольствия она едва не зарделась. Бламбертт и Лал рассыпались в подобных комплиментах. Затем, заметив, что ужин должен вот-вот начаться, премьер-министр повел всю компанию в павильон. Инди, придержав Уилли, отстал с нею на несколько шагов от остальных и шепнул:
      - Не надо так волноваться. У тебя разве что слюни не текут...
      - Я будто на седьмом небе, - призналась та. - Только представь: настоящий принц. До сих пор моим высшим достижением был провинциальный князек.
      С глазами, сияющими как у ребенка на Рождество, опираясь на руку Инди, девушка последовала в павильон. Коротышка специально отстал на несколько шагов, чтобы насладиться видом этой очаровательной, грациозной, влюбленной, неразлучной пары - какой он их себе вообразил. Они представлялись ему его родителями, а сам он - их любящим сыном. Он мысленно возблагодарил своих покровителей - Звезду счастья, Звезду достоинств и Звезду долголетия - и попросил, чтобы те занесли эту минуту в свои Небесные скрижали, чтобы потом в нужный момент по его желанию воспроизвести ее. Завершив молитву, парнишка бегом догнал своих спутников.
      Они вошли в зал, витиевато отделанные своды которого поддерживали массивные гранитные колонны. На барельефе по всему периметру стен гарцевали алебастровые лошади. Пол был выложен мрамором и эбонитом. Свечи в хрустальных канделябрах сияли, ярко освещая весь зал. В центре располагался длинный низкий стол с двумя десятками приборов из золота. По обе стороны от двери стояли, замерев, два сверкающих драгоценными камнями стражника.
      Струнные и ударные инструменты наигрывали, плетя экзотическую мелодию, под чувственные звуки которой танцевала полуобнаженная девушка. Индиана, с одного взгляда оценив танцовщицу, расплылся в гурманской улыбке:
      - Фольклорные танцы всегда были моей слабостью.
      Уилли лишь кивнула коллеге, полупрезрительно, полуободряюще:
      - Ваяй, пляши, детка. Гляди, до чего это довело меня, - и, кинув на Джонса уничижительный взгляд, поспешила вдогонку за Чаттаром Лалом, чтобы обратиться к нему как можно более светским тоном: - Мистер Лал!.. Как зовут жену махараджи?
      - Его высочество еще не обзавелся супругой, - ответил тот.
      - Пока нет? - просияла Уилли. - Видимо, ему еще не встретилась настоящая женщина.
      Покуда Уилли вела светскую беседу с премьер-министром, Индиана направился в глубину зала, где у стены были выставлены для всеобщего обозрения множество бронзовых статуэток и другие экзотические культовые предметы. Внимание его привлекла одна глиняная фигурка. Он взял ее, чтобы получше рассмотреть. Подошедший Бламбертт, тоже бросив взгляд на чудную куклу, изрек:
      - Очаровательно. Что это?
      - Их называют Кртя, - откликнулся Джонс. - Что-то вроде южноафриканских магических кукол. Кртя символизирует вашего врага, что дает вам над ним магическую власть.
      - А-а... Эти колдовские штучки, - протянул капитан.
      - Вы, англичане, полагаете, будто правите Индией. Но это не так. Истинными властителями этой страны остаются ее древние боги, - в тон ему произнес Джонс, испытавший при виде этой статуэтки то же странное чувство, что и перед лицом зловещего изваяния, охраняющего дорогу к замку.
      Англичанин, состроив кислую физиономию, промолчал. Инди поставил статуэтку на место. В этот момент к ним подбежала Уилли, возбужденная разговором с премьер-министром, и защебетала:
      - Этот махараджа, похоже, прямо купается в деньгах. Может быть, мысль посетить этот дворец действительно была не так уж плоха!
      При этих словах Бламбертт высоко поднял брови, неприятно пораженный. Индиана лишь улыбнулся в ответ. Сзади громко ударил барабан.
      - Кажется, нас приглашают за стол, - произнес англичанин.
      - Наконец-то! - радостно воскликнула Уилли.
      Капитан поспешил отделиться от этих странных американцев. Индиана взял Уилли за руку и проводил к столу. Барабан все продолжал бить, покуда гости распределялись по рангу, вставая возле приготовленных для них вместо стульев подушек. Индиана очутился рядом с пустующим местом во главе стола, по правую руку. Соседом его оказался английский капитан. Напротив них, по левую руку от принца, были отведены почетные места для Уилли и Коротышки.
      Когда места были распределены, Чаттар Лал подошел к двери, дважды хлопнул в ладоши и провозгласил, сначала на хинди, затем по-английски:
      - Его Верховное высочество, хранитель традиций Раджпута, махараджа Панкота Залим Сингх!
      Все взгляды обратились к двум массивным серебряным створкам входной двери. Створки распахнулись, и через порог переступил махараджа Залим Сингх. При его появлении все изогнулись в почтительном поклоне. Уилли последовала общему примеру, однако ухитрилась-таки при этом стрельнуть глазами в направлении махараджи - и Джонс увидел изумление на ее лице. Он тоже повел взглядом в сторону панкотского принца и увидел, что его высочеству от силы лет тринадцать.
      - Это и есть махараджа? Этот мальчишка? - прошептала Уилли, и на лице ее выразилось такое разочарование, какого Индиане еще видеть не приходилось.
      - Может быть, ему нравятся зрелые женщины... - ободряюще предположил он.
      Залим Сингх направился к своему месту во главе стола. На нем было длинное одеяние из золотой и серебряной парчи, отделанное алмазами, рубинами, изумрудами и жемчугом. Тюрбан также украшала россыпь камней и венчала диадема в виде бьющего фонтана. Драгоценное убранство дополняли серьги в ушах и кольца на пальцах рук и ног. Лицо его выглядело по-детски нежным: ни волоска, ни морщинки, лишь остатки младенческой пухлости. Лицо это было скорее женским. И довольно красивым.
      Принц скользнул надменным взглядом повелителя по склоненным головам и наткнулся на Коротышку, который не стал утруждать себя поклоном. Китайчонок стоя в своей бейсбольной кепке, жевал резинку и неприязненно разглядывал своего сверстника, возомнившего о себе, судя по всему, бог знает что. С первого мгновения между ними возник естественный антагонизм.
      Инди метнул в Коротышку через стол испепеляющий взгляд, однако тот не превратился в горстку пепла. Голову перед принцем он, впрочем, соизволил-таки склонить, решив про себя, что кланяется не этому надутому сопляку, а Инди.
      В конце концов махараджа уселся на приготовленную для него золотую подушку. По его кивку уселись и остальные. Инди сочувственно улыбнулся Уилли, чьи честолюбивые надежды рассеялись как дым, и попытался утешить ее:
      - Не грусти. Бог с ним, с принцем, сейчас будет ужин!
      Это возымело свое действие. Девушка тут же оживилась и возбужденно прошептала:
      - Сроду у меня не было такого зверского аппетита.
      Появились слуги с серебряными блюдами, на которых дымилась горячая пища. Уилли, на мгновение закрыв глаза, жадно втягивала аромат еды. Когда она вновь их открыла, первое блюдо уже стояло на столе: запеченная целиком дикая свинья, пронзенная насквозь стрелами, с выводком печеных поросят, прильнувших к ее сосцам.
      - Боже... Какая мерзость... - покоробленно проронила Уилли.
      Индиана изумленно разглядывал зловещую кулинарную фантазию, которая выглядела по меньшей мере странной. Ведь индуизм запрещает есть мясо. Скосив глаза на Бламбертта, он заметил, что тот не менее удивлен. Малолетний махараджа подал знак стоящему рядом с ним Чаттару Лалу, чтобы тот нагнулся, и прошептал что-то ему на ухо. Премьер-министр кивнул и, распрямившись, провозгласил:
      - Его высочество приветствует своих гостей, в особенности знаменитого доктора Джонса, археолога из Америки.
      - Для нас большая честь быть гостями его высочества, - почтительно склонил в ответ голову Индиана.
      Маленькая ручная мартышка вскочила на плечо Коротышке, схватила со стола цветок и весело затараторила. Китайчонок рассмеялся. Обезьянка сорвала с него шапочку - он отнял ее. Они пожали друг другу руки и принялись шептаться, кидаться лепестками цветка и вообще забавляться как два братца-сорванца за чинным семейным застольем.
      Пока Уилли все в том же оцепенении продолжала таращиться на бедную свинью, зажаренную с собственными детишками, Индиана вел непринужденную беседу с Чаттаром Лалом, разместившимся во главе стола рядом со своим повелителем:
      - Хочу задать вам один вопрос, господин премьер-министр. Я тут рассматривал некоторые из ручных работ, собранные махараджей...
      - Чудесная коллекция древностей, не правда ли?
      - Я не уверен, что все они настолько уж древние. Некоторые, по-моему, вырезаны совсем недавно. Они напоминают изображения, которые использовались Душителями, поклонявшимися богине Кали...
      При упоминании о Душителях за столом воцарилась тишина. Словно Джонс нарушил какое-то табу, совершил недопустимую оплошность. Все индийцы, как один, уставились на археолога. Чаттар Лал вежливо ответил, но в голосе его чувствовался холод:
      - Это невозможно, доктор Джонс.
      - Насколько я помню, эта провинция, вероятно, даже именно эта область являлась центром культа Удушения, - продолжал гнуть свое Индиана, чувствуя по реакции хозяев, что задел больное место, и решив поглубже прощупать почву.
      Бламбертт неожиданно также присоединился к разговору:
      - А, Душители! Восхитительные извращенцы. Выслеживали и душили странников. Подумать только - в этой самой провинции! Этому делу, помнится, положил конец один английский офицер, майор...
      - Слимэн, - подсказал Индиана. - Уильям Слимэн.
      - Вот-вот, он самый! - обрадовался капитан.
      - Он проник в секту и схватил их главарей, - продолжал Инди, - В 1830-м, кажется. Отважный человек.
      - У вас замечательная память на минувшие события, - с интересом констатировал Чаттар Лал.
      - Это моя профессия, - ответил Инди.
      - В таком случае, доктор Джонс, - перешел в наступление премьер-министр, - вам должно быть прекрасно известно, что культа Удушения вот уже более века не существует.
      - Ну разумеется, не существует! - подхватил Бламбертт. - Эти нечестивцы приносили в жертву своей богине людей. Но британская армия чудесно расправилась с ними.