Глава 4

Джеймс размышлял над странным поведением компаньонки Селины. Доверить молодую неопытную девушку сомнительному покровительству незнакомца — безумный поступок. Что это — невежество или хитрый умысел? Не важно. Любой из этих мотивов ему на руку.

Он снова ощущал в девушке осторожную сдержанность, но еще больше он чувствовал ее страстную натуру. Джеймс прошел с ней около дома, рассматривая ее золотистые волосы, нежную щеку с легким румянцем, полную грудь в квадратном вырезе платья. Она напоминала нежный солнечный луч, пробивавшийся сквозь листву деревьев.

— Как сказала мисс Фишер, сегодня действительно прекрасный день. — Джеймс никогда в жизни не терял голову из-за женщины и был уверен, что этого не произойдет и сейчас — особенно сейчас. Он должен прежде всего закончить дело своего отца.

— Летти любит солнце и весенние цветы. — Голос Селины звучал тихо и хрипловато. — Я тоже люблю их, — добавила она, искоса посмотрев на него.

Джеймс непроизвольно погладил ее руку. Селина — нежное и хрупкое создание. Перед ним возник образ мерзкого Лечвита, и Джеймс стиснул зубы. Вонтел собрал достаточно сведений о жизни Дариуса Годвина: о его деловых связях, карточных долгах и низких развлечениях с проститутками в охотничьем домике в лесу. Бертрам Лечвит и его сын Персиваль были постоянными спутниками Дариуса в этих диких оргиях. Вонтелу удалось разузнать, что многие мужчины, включая и эту троицу, считали себя членами некоей Лиги любителей спорта. Об их интересах знали только они сами и те продажные женщины, чьими услугами они пользовались. Правда, Джеймс теперь тоже знал про них все.

Джеймс также был в курсе планов Бертрама Лечвита относительно Селины. Женившись на девушке, Бертрам собирался делить ее со своим сыном, как делил с ним и все остальные развлечения. Джеймс сделал глубокий вдох и напомнил себе о своей единственной задаче — покончить с Годвинами и вернуть фамильные драгоценности.

— На улице теплее, чем казалось, — произнесла Селина. Джеймс подумал, что ему следовало предложить ей взять зонтик.

— Мы можем укрыться в тени деревьев, — сказал он, указывая на растущее поодаль дерево, окруженное цветущими желтыми розами. — Там будет прохладнее. — «И подальше от дома», — добавил он про себя.

— Эти розы называются «Чаровница Тилли», — сообщила Селина. Она чуть отошла от него, обходя выбоину на дорожке, и у Джеймса перехватило дыхание от ее грациозности. Девушка покачнулась, точно тонкое деревце на ветру.

— «Чаровница Тилли», — повторил Джеймс, не сводя глаз с Селины, — Но эти розы не идут ни в какое сравнение с вашим очарованием, мисс Годвин.

Селина густо покраснела. Похоже, эта прелестная девочка не привыкла к комплиментам. Он должен рассчитывать каждое движение, чтобы достичь своей цели — быстро и уверенно соблазнить Селину Годвин. И сегодня он проверит, насколько ему удастся продвинуться, не испугав се.

Девушка отпустила его руку.

— Вот мы и пришли. Посмотрите, как разрослись здесь розы.

«Подходящее место, — подумал Джеймс. — Отсюда совсем не видно дома».

Селина отбросила с лица прядь волос. Она шла чуть впереди Джеймса, и ее васильковое платье просвечивало, четко обрисовывая линии тела. У нее была тонкая талия и округлые бедра, которые слегка покачивались при каждом шаге. Джеймс неожиданно ощутил сильный толчок и напряг мышцы живота, чтобы Селина не заметила его возбуждения. Хотя вряд ли она будет разглядывать его.

— Эти розы восхитительно пахнут, — сказал он, но куда больше ему хотелось вдохнуть ее собственный запах. На мгновение он представил ее в этом саду лежащей на траве, чтобы тени от роз падали на обнаженную грудь.

— А здесь растут полевые гиацинты, — продолжала девушка и наклонилась, чтобы сорвать нежные белые и голубые цветы. — Их запах нравится мне больше всего.

Джеймс опустился на одно колено рядом с ней, чтобы понюхать цветы. Приятный запах! Но его неудержимо тянуло к этой нежной девушке.

— А ваш остров находится в Южно-Китайском море? — спросила она, удивив Джеймса. Он поднял голову и увидел, что она совсем близко.

— Да.

Селина дотронулась до цветка, который он держал.

— Пайпань — это звучит так загадочно и таинственно.

— Таинственно? — Селина была так близко, что он мог прикоснуться губами к ее шее. Джеймс провел языком по пересохшим губам. — Думаю, таким он кажется посторонним людям. А для меня это дом, я прожил там большую часть жизни.

— Вы, наверное, скоро вернетесь туда, мистер Иглтон. Похоже, вы скучаете по нему. — Она присела на корточки и положила руки на колени. Вблизи ее глаза были цвета бренди.

— Джеймс, — сказал он.

— Что?

— Простите меня, я иногда могу быть довольно резким. — Он заставил себя улыбнуться. — Я буду рад, если вы станете звать меня Джеймсом.

Она наклонила голову и тихо повторила:

— Джеймс! Это хорошее имя, мужественное. Оно вам подходит.

Черт возьми, она оказывала на него странное воздействие, завораживала его.

— Вы позволите называть вас Селиной?

— Если вам так нравится, — ответила девушка и улыбнулась.

— О, мне очень нравится, такое красивое имя.

— Никто раньше не говорил мне ничего подобного. — Селина прижала руку к губам и отвернулась.

Джеймс осторожно приподнял ее лицо и повернул к себе.

— Не смущайся, моя золотая девочка. Многие мужчины мечтали бы говорить тебе комплименты. Просто ты не кокетничаешь с ними, и это озадачивает и пугает их. — Он рассмеялся. — Но я рад этому, поскольку теперь могу совершенно ошеломить тебя сладкими речами.

— Вы смеетесь надо мной, — прошептала девушка.

— Я? — Не сводя глаз с ее губ, Джеймс приближался, пока их дыхание не смешалось. — Неужели я смеюсь, славная моя девочка?

— Да.

— Почему ты так думаешь? — Он нежно прикоснулся к губам Селины. Девушка вздрогнула и закрыла глаза.

Джеймс чуть отстранился и принялся разглядывать нежные черты ее лица и приоткрытые губы.

— Скажи, почему ты сомневаешься в своей красоте? Грудь девушки приподнялась при вздохе, и Джеймс сжал кулаки. Каждое его движение должно быть рассчитано.

— Я слишком высокая, неинтересная и своенравная. Джеймс не удержался и громко засмеялся.

— Высокая, неинтересная и своенравная? Думаю, я смогу легко развеять эти выдумки, — сказал он, заметив обиженное выражение ее лица.

— Но мои родители постоянно твердят, что я своенравная.

Господи, как он ненавидел Годвинов!

— А почему они так считают?

— Потому что я настойчивая и часто делаю то, что они не одобряют. Он задумался.

— Это значит, что они не знают о твоих проделках, да? Девушка смутилась.

— Иногда.

— Тогда почему они считают тебя своенравной?

— Они просто так говорят.

— Ну, ты совсем не высокая и тем более нельзя назвать тебя неинтересной.

— Но я такая, — настаивала она и придвинулась ближе, чтобы доказать очевидное.

— Ты чуть выше моего плеча. Я считаю это прекрасным ростом для женщины. А что касается твоего лица… Ну-ка, посмотрим.

Джеймс зажал лицо девушки в ладонях и принялся сосредоточенно изучать его.

— Красиво закругленные брови — мне нравится. Слегка вздернутый носик, глаза как у дикой косули — восхитительно. И губы… Селина, у тебя совершенные губы. Можно мне поцеловать тебя?

Она испуганно отпрянула, но ее взгляд тут же переместился на его рот, и девушка чуть заметно кивнула.

— Ты разрешаешь, Селина?

Джеймс прижался к губам девушки, постепенно углубляя поцелуй, и вдруг почувствовал, что она отвечает ему. Робкие и несмелые движения ее губ так воспламенили Джеймса, что он готов был сорвать одежду с нее и с себя и овладеть ею немедленно.

— Именно так, моя милая, — прошептал он, оторвавшись от ее губ.

Девушка встала на колени, сильнее прижимаясь к нему. Джеймс погладил ее шею, нежные ключицы, а когда принялся целовать эти места, то заметил, как участилось дыхание Селины. Он осторожно стянул вниз маленькие присборенные рукава ее платья, но заставил себя остановиться и начал ласкать гибкую и податливую спину девушки. Селина так чутко отзывалась на его малейшее прикосновение, что у Джеймса пот выступил на лбу.

Он знал, что должен сделать. Он войдет в жизнь этой девушки настолько, что она будет думать только о нем. Он превратится для нее в смысл существования и тогда сделает ей предложение. Годвины легко соблазнятся его состоянием и не узнают, кто он на самом деле, пока он не будет готов жениться на Селине. К тому времени ему удастся убедить их, что ему ничего не известно про старое преступление против его родителей. И тогда наступит развязка, Годвины останутся с соблазненной дочерью и разрушенными надеждами на выгодный брак. Они потеряют самое дорогое в жизни — своего единственного ребенка. В отличие от Бертрама Лечвита с его отвратительным сыном Джеймс никогда не питал пристрастия к совращению невинных девушек. Однако в отноше нии отпрыска его заклятых врагов этот шаг будет оправдан. Главное — завлечь девушку настолько, чтобы у нее не осталось сил вырваться от него, пока ее родители не догадаются о грозящей им опасности.

Приподняв подбородок Селины, Джеймс страстно, не сдерживаясь, поцеловал ее. Он раскрыл ее губы и ощутил, как она вздрогнула. Это была женщина, ожидавшая, чтобы ее пробудили. Прошло несколько мгновений, и она ответила Джеймсу, подражая движениям его языка.

— Ты так прелестна, — прошептал он у самой щеки Селины. — Само совершенство.

— Джеймс, — ответила она, и ее голос пресекся.

— Да, да, моя прелесть. — Он снова начал целовать ее, все ниже стягивая маленькие рукавчики платья. Джеймс посмотрел вниз и увидел ее грудь, выскользнувшую из выреза платья. Он затаил дыхание. — Какая красота, — вырвалось у него. Он не мог оторвать взгляд от полной, белоснежной груди с розовыми сосками, которые словно молили его о внимании к себе.

— Ох! — воскликнула Селина и попыталась прикрыться.

Джеймс отвел в сторону ее руки, не сводя глаз с груди.

— Такую красоту нельзя дольше скрывать от мужчины, — сказал он. Подвинувшись, он обнял ее за спину, и совершенная грудь стала доступной для него. Он заглянул в глаза Селины, а затем наклонился и лизнул сосок. Тихий вскрик девушки вызвал у него улыбку, и Джеймс на миг вернулся к ее губам, заставляя умолкнуть. Но вскоре он снова дотронулся кончиком языка до ее соска и ласкал его, пока Селина не притянула его голову к своей груди. Тогда Джеймс захватил сосок в рот и нежно прикусил розовый бутон.

— Джеймс! — выкрикнула Селина. — О, Джеймс!

Снова улыбнувшись, он принялся за другую грудь, и эти ласки заставляли девушку тихо вскрикивать от удовольствия.

— Я… я чувствую… такой жар внутри, — промолвила она. — Это такое… такое ощущение, Джеймс. Жгучее и… — Она Неожиданно замерла.

Джеймс чуть приподнял голову, не в силах оторваться от роскошной груди, которая заставляла его мужскую плоть вырываться из стеснявшей ее одежды.

Девушка продолжала молчать, и тогда он спросил:

— Ты чувствуешь жар, моя милая? Приятный жар?

— Да… О Боже… не может быть.

— В чем дело? Скажи мне, — попросил он.

— Мне кажется, я мокрая. Отчего? И у меня такое странное ощущение во всем теле, — говорила Селина, замирая почти после каждого слова.

Джеймс только улыбнулся, и, когда обессиленная девушка прижалась к нему, он скользнул рукой под ее юбку, погладил ногу в шелковом чулке и добрался до невероятной-нежной кожи вверху.

Селина застыла.

— Джеймс! Что ты делаешь?

Теперь он должен быть крайне осторожным!

— Нечто приятное, чтобы унять жар, моя милая, — ответил он и проворно положил руку на мягкие волосы внизу ее живота.

— Джеймс, нет, нет!

Он искусно раздвинул влажные лепестки женской плоти, скрывавшие ту крошечную сердцевинку, которая могла привести девушку в такой восторг, о котором она и не подозревала.

— О, Джеймс, Джеймс!

Он поднял голову и прислушался, но чужих шагов не было слышно. Наблюдая, как девушка прижалась к нему и запрокинула голову, погрузившись в созданное им море страсти, Джеймс захотел увидеть и ту часть тела, что скрывала васильковая юбка. Он подняв платье и посмотрел на белые стройные ноги. Шелковые васильковые чулки с вышитым верхом сползли до коленей девушки.

Джеймс снова принялся ласкать ее грудь, пока Селина не задрожала от охватившего ее невиданного наслаждения.

— О! — вырвалось у девушки, прежде чем она обмякла в его объятиях.

Джеймс крепко прижал ее к себе, в то время как его дыхание выравнивалось. Он завлек ее туда, куда хотел, но одно неверное движение — и его тщательно подстроенная ловушка может захлопнуться, ничего не поймав.

— Ну, моя милая, — прошептал он на ухо Селине. — Твоя компаньонка может отправиться искать тебя, а мы же не хотим, чтобы она застала нас в таком виде, правда?

Селина медленно открыла глаза.

— О Боже!

— О Боже, это точно. — Джеймс осторожно поправил ее чулки и юбки. — Мы с тобой совершили необыкновенное открытие, но его могут отнять у нас. Ты понимаешь, о чем я, Селина?

В огромных глазах девушки застыл ужас.

— Да, понимаю.

Что-то в ее поведении встревожило Джеймса.

— Надеюсь, что так, потому что если ты хочешь, чтобы мы с тобой снова разделили эти волшебные мгновения, то должна делать так, как я скажу.

Тут она едва не вырвалась от него. Джеймс поймал ее, когда она с обнаженной грудью побежала к тропинке. Он усадил ее рядом и улыбнулся. Он нежно поцеловал девушку и осторожно погладил ее грудь.

— Тише, моя золотая девочка, — произнес он, — тише. Тебя потрясло это новое восхитительное чувство. Ты привыкнешь к нему.

Селина молчала. Она замерла, когда Джеймс поправлял вырез ее платья и рукавчики.

— Мужчины не так восприимчивы к этому, да? — неожиданно спросила она.

Джеймс озадаченно нахмурился.

— Восприимчивы? — переспросил он, поднимая ее с земли вслед за собой.

— К тем чувствам, которые приводят к… падению.

— К падению? — Тут до него дошел смысл сказанного, и он улыбнулся. — Чувства? Ну конечно! Я понимаю, что ты имеешь в виду. У нас они тоже есть, но проявляются несколько иначе.

— Вы можете контролировать себя. Ее голос прозвучал так потерянно, что Джеймс попытался обнять ее. Селина решительно отстранилась.

— Дэвид разочаруется во мне.

— Дэвид? Кто это? — потребовал ответа Джеймс. В глазах девушки появились слезы.

— Это мой давний друг. Он священник. Он будет очень разочарован, узнав, что я так пала. Но возможно, еще не поздно спастись.

Ее слова сильно задели Джеймса.

— Но послушай…

— Нет, нет. Я должна послать Дэвиду записку, а потом я отправлюсь в Дорсет. Иначе единственной альтернативой будет монастырь.

— Монастырь? Черт возьми! — Джеймс даже не потрудился извиниться за свои выражения. — Монастырь! Ты останешься здесь и никому ничего не скажешь о том, что было между нами, понятно? Девушка посмотрела на него.

— Я должна вернуться домой.

— Прежде всего ты должна ответить мне.

Зачем? Вы скоро устанете от моих требований. О Боже! — Она провела рукой по лицу. — Я и понятия не имела, насколько сильны эти чувства. Неудивительно, что их так трудно сдерживать.

— Их и не надо сдерживать, черт побери! — Джеймс прижал девушку к себе и заглянул ей в глаза. Селина смотрела на него, и он отметил угрюмую решимость на ее лице. Оставалось только одно — придется солгать, чтобы как-то исправить положение, иначе будет поздно. — Селина!

— Да?

— Я собираюсь кое-что объяснить тебе и хочу, чтобы ты пообещала никому ничего не говорить об этом.

— Обещаю, — произнесла она безжизненным голосом.

— Хорошо. — Он сглотнул. — То, что я открыл с тобой, совершенно ново для меня. Глаза девушки прояснились.

— Правда?

— То, что произошло сейчас, произошло между тобой и мужчиной, который никогда прежде не испытывал подобной страсти. Ты очень нужна мне, и поэтому о монастырях не может быть и речи.

— Но…

Джеймс не дал ей договорить:

— Больше никаких вопросов. Мы должны подождать и посмотреть, что будет. А пока ни одна душа не должна узнать о том, что было между нами. Ты можешь обещать мне это?

— И мое падение не имеет значения?

— Это абсолютно нормальное чувство, моя дорогая. Тебе ведь понравилось?

Она кивнула, потупившись.

— Я хочу, чтобы ты перестала беспокоиться из-за этого. Предоставь все мне. Да, чуть не забыл! — Как вовремя его осенило! — Я должен передать тебе приглашение.

Девушка ждала, скрестив руки на груди, что придавало ей очень пикантный вид. Джеймс постарался взять себя в руки и сосредоточиться.

— По дороге сюда я случайно встретил маркиза Кастер-бриджа… Того, о котором упоминала мисс Прентергаст.

— Это он дает бал, да?

— Думаю, тебе хотелось бы туда пойти. Селина наклонила голову, ее лицо оживилось.

— Я не настолько важная персона, чтобы меня пригласили.

— Заверяю тебя, Селина, что ты слишком низкого мнения о себе. Ведь маркиз остановил меня, потому что я упомянул о своем намерении нанести тебе визит. Он попросил меня лично пригласить тебя, а то приглашение где-то затерялось на столе его секретаря, но завтра его доставят, я уверен. — Конечно, он сам позаботится об этом. — Маркиз просто умолял меня пригласить тебя.

— Правда?

— Разумеется.

Его план начал воплощаться весьма удачно.

Глава 5

Ох, как же много нужно успеть сделать! Селина пыталась быть терпеливой. Служанка Фреда стояла возле нее на коленях.

— Повернись немного, — произнесла она сквозь зажатые во рту булавки.

Селина послушно повернулась.

— Как смотрится эта оборка? — спросила она. Фреда пришивала к краю розового платья Изабель бельгийское кружево, которое отпороли со старого наряда.

Фреда что-то пробурчала и заставила Селину покружиться.

— Ну как? — снова поинтересовалась девушка. Ей не терпелось поскорее закончить с примеркой и отправиться на Бонд-стрит, чтобы осуществить задуманное. Вчера пришло еще одно письмо от Дэвида Толбота, где он рассказывал о своих делах и вскользь упоминал о скромных средствах.

— И зачем только ты обращалась к этой портнихе? — проворчала Фреда, поднимаясь с пола. — Платье короткое и узкое для тебя.

Селина затаила дыхание.

— Если бы я знала про твои способности, то не стала бы обращаться к ней. — Но про себя девушка подумала, что получилось удачно, и теперь у Дэвида появятся так необходимые ему деньги.

Селина услышала, как открылась дверь, и увидела в зеркале Летти. Их глаза встретились, и девушка вопросительно приподняла брови. Каждый день она надеялась, что наконец приедут ее родители. Летти отрицательно покачала головой и положила на кровать большой сверток.

— Что тут у нас, Фреда? — поинтересовалась Летти.

— Я уже сказала мисс Селине, что ей нужно рассчитать свою портниху. Только представьте, платье короткое, а наша девочка даже боится пожаловаться.

Летти покачала головой.

— В Лондоне всегда так во время сезона.

— Я не первый раз в Лондоне, Летти. Я приехала сюда вместе с драконом… простите, с миссис Годвин, когда она еще была мисс Мэри Деттерлинг. Так что я достаточно знаю про Лондон, смею вас заверить.

— Ну конечно, — поддакнула Летти.

Селине не раз говорили о том, что этот дом был приданым ее матери, когда она вышла замуж за ее отца. — Если хотите знать, то это зеленое платье, которое она сшила Селине для театра, просто позор, — укоризненно заявила Фреда.

— Оно красивое, — попыталась защититься Селина и бросила предостерегающий взгляд на Летти.

— Оно подходит только для худосочной девицы, — заявила Фреда и снова занялась кружевом. — Я бы даже подумала, что оно сшито для кого-то другого.

Селина в отчаянии посмотрела на Летти, но та только улыбнулась в ответ.

— То платье было явно не на девушку с прекрасными формами, скажу я вам, — продолжала Фреда. — Некоторые части тела дарованы женщине Господом для восхищения. И Бог не скупясь оделил вас, мисс Селина.

Девушка покрылась румянцем и посмотрела на вырез розового платья. Они с Летти уже спороли с ворота серебряные розочки. Теперь оно выглядело более простым и открывало взору слишком много того, о чем только что упоминала Фреда.

— Может… может быть, вырез тоже отделать кружевом? — предложила Летти, задумчиво покачав головой. — И чем-нибудь прикрыть шею?

Фреда фыркнула.

— Не понимаю зачем. Она будет настоящей конфеткой на этом балу. Многие девушки мечтают иметь то, что есть у мисс Селины.

— Я согласна, — ответила Летти и отвела взгляд. — Но не слишком ли много мы открываем для обозрения, Фреда?

Селина почувствовала, как ее охватила горячая волна при воспоминании о том, что говорил ей мистер Иглтон и что делал с ней в саду. Она была совершенно открыта для его глаз и рук. «Такую красоту нельзя дольше скрывать от мужчины!» Вчера утром доставили одну желтую розу. Сегодня утром еще две, но никакой записки не было. Дворецкий сказал, что розы принес странно одетый незнакомец. Когда Селина спросила, не похож ли этот человек на китайца, то дворецкий ответил, что вполне возможно. И она заключила, что это, вероятно, кто-то из дома мистера Иглтона.

— Я бы на месте мисс Селины не стала ничего добавлять, — ответила Фреда.

— Нет, мы добавим кружево на шею, — сказала Селина.

— Как скажете, мисс, — недовольно отозвалась Фреда. — Но у нас его очень мало. Этого не хватит.

— Я что-нибудь найду… Я поговорю с портнихой, — сказала Селина, стараясь не смотреть на Летти. — Мне нужно спешить, Фреда, чтобы успеть переговорить с ней.

— Тут нельзя спешить, — заявила Фреда. — Если бы у нас было немного такого атласа, то можно было бы надставить ворот и пустить по верху кружево. Правда, тогда платье выглядело бы совсем иначе, и вам, может быть, не понравилось…

— Фреда, ты умница! — Селина захлопала в ладоши. — Я заеду в лавку и куплю что-нибудь подходящее. А теперь, если ты все сделала…

— Не совсем. — Фреда снова занялась кружевами. Селина в отчаянии повернулась к Летти, которая так и продолжала стоять возле кровати.

Та только пожала плечами.

— Фреда, пожалуйста, сними с меня это платье. — Селина торопилась, чтобы в назначенное время поспеть к модистке, которая в прошлый раз купила у нее отделку для платья и другие украшения и проявила интерес к нарядам, которые ей предложили. Селина решила в этот раз не уступать в цене, припомнив жадный блеск в глазах женщины. — Фреда, мне надо успеть вовремя.

— Для чего, мисс? — поинтересовалась Фреда. Терпение девушки было на исходе.

— Чтобы подыскать кружево и отделку, о которых ты говорила. — Селина надеялась, что Фреда не заметит торчащий из свертка край зеленого платья, в котором она была в театре, и не спросит, зачем оно здесь.

— Я могу пойти вместо вас, — заявила Фреда. — Уж я найду, что сказать этой портнихе.

— Спасибо, Фреда, ты очень добра. Но я и сама смогу выбрать то, что подойдет. Не могли бы мы доделать это платье позже?

— Но позже ты отправляешься на вечер в том желтом платье. Кстати, оно тоже оказалось слишком коротким, помнишь?

— Да. — Селина бросила на Летти сердитый взгляд. — Но у нас хорошо получилось. Твоя идея пустить по низу золотистый кант оказалась великолепной. Этот кант так хорошо сочетается с вышивкой, что украшает вырез. — Селина надеялась, что эти новшества сделают платье Изабель неузнаваемым.

Фреда осталась очень довольна похвалой. Она помогла Селине снять розовое платье и аккуратно разложила его на кровати. Селина чмокнула служанку в щеку и постаралась загородить собой лежавший там сверток.

— Мисс, вы не хотите, чтобы я помогла вам одеться? — спросила Фреда.

— Спасибо, Фреда. Летти мне поможет. Я дам тебе знать, когда принесут то, что я подберу для отделки розового платья.

Селина улыбнулась и затаив дыхание смотрела вслед Фреде, выходившей из комнаты.

— Ты можешь навлечь на себя беду, если не будешь осторожна, милая девушка, — сказала Летти. — Ложь неизменно приводит к падению, попомни мои слова.

— Ты прямо как Дэвид, — проворчала Селина. — Но мне нужно поскорее одеться и отправиться за покупками.

— За покупками? Ты так это называешь?

— Я не хочу спорить с тобой, Летти, но я решилась. Мне нужно одеться так, чтобы не привлекать внимания. Летти вздохнула.

— Ты так и не догадываешься, кто может посылать тебе розы?