Глава 27

Наконец-то она доберется до сокровищ. Как ловко ей удалось отослать пьяного мужа домой! Сейчас он наверняка спит.

Мэри подождала, пока нанятый ею экипаж уедет, а потом тихо прошла через ворота к Найтхеду и пробралась по коридору к библиотеке. Когда наступит рассвет, Мэри Годвин станет богатой женщиной и будет уже далеко.

Судорожно прижимая к груди перстень, она вспомнила разъяренное лицо Иглтона, когда он стремглав выскочил из своей спальни. Она и не ожидала, что сможет с такой легкостью заполучить перстень. В эти минуты любимый сын Фрэнсиса мечется, обуреваемый мучительными сомнениями. А Селина?.. Да кого волнует, что может случиться с ее рассудком, если она будет напрасно ждать своего надменного красавца мужа?

Добравшись до библиотеки, Мэри распахнула дверь… и вскрикнула от неожиданности.

Дариус, покачиваясь, стоял посередине комнаты.

— Привет, Мэри. Они сказали, что ты направилась прямо сюда. Они сказали, что ты хитришь. И они правы. — Тут он громко икнул.

— Они? — недоуменно повторила Мэри, спрятав руки за спиной. — Ты что, бредишь, Дариус?

— Вот они, — повторил Дариус и кивнул в ее сторону. У Мэри по спине поползли мурашки. Она медленно обернулась и лицом к лицу столкнулась с Бертрамом и Персивалем Лечвитами.

— Мэри, — поприветствовал ее Бертрам с насмешливым поклоном, а его сын улыбнулся, обнажив желтые зубы. — Какая ты умница, — продолжал Бертрам. — Мы думали, что нас ждут трудности, но ты все упростила для нас. Она резко повернулась к Дариусу.

— О чем он говорит? Объясни мне.

— Как о чем, моя дорогая? Нужно как-то возместить Бертраму и Персивалю потерю Селины. А того, что спрятано внизу, хватит на всех. Мы поделим поровну. Половину Бертраму с Персивалем и половину мне. Так будет справедливо. Отдавай перстень.

— Половину тебе и половину им? — взвизгнула Мэри. Этот негодяй собирался оставить ее ни с чем. — Никогда! Слышишь? Никогда!

— Отдавай перстень!

— Вот он, Дариус, — сказал Бертрам, вырвав его из рух женщины. — Мэри раздобыла его для нас.

Она попыталась крикнуть, но Персиваль зажал ей рот своей костлявой рукой.

— Тихо, Мэри, — предупредил ее Дариус. — Не нужно будить слуг. Ты сиди здесь и жди, пока мы с Бертрамом спустимся вниз и посмотрим, что там.

Лечвит торопливо опустился на колени и принялся шарить по каменному полу.

— Я тоже хочу с тобой. Можно, папа? Я помогу тебе соблюсти наши интересы.

— Ты останешься с ней, — распорядился Дариус. — Этой сучке нельзя доверять.

Мэри извернулась и укусила Персиваля за палец. Он отшвырнул ее на пол.

— Она укусила меня! — взвизгнул он. — Мне больно!

— Вот оно! — раскрасневшийся и запыхавшийся Бертрам улыбнулся, глядя на Дариуса. Он вставил перстень в отверстие. — Дариус, принеси свечу. Смотри, камень отодвигается! — Бертрам заглянул в открывшуюся возле его ног яму. — Господи, все получилось! Пошли, Персиваль.

— И я тоже пойду, — объявила Мэри. Она ни за что не оставит их с тем, что принадлежит ей.

— Ты останешься здесь, — приказал Дариус. — Смотри за ней, Персиваль.

Не обращая внимания на Дариуса, Бертрам спрыгнул вниз. Где-то там, в глубине, послышались его шаги.

— Подожди меня! — крикнул Дариус и поспешил за ним.

— И меня! — воскликнул Персиваль. Он повернулся к Мэри. — Оставайтесь здесь, мадам. Мы скоро вернемся.

Она подождала, пока затихли их шаги.

— Двадцать лет, — прошептала Мэри. — Двадцать лет я ждала этого момента. И никто не отнимет у меня эти богатства.

Приподняв юбки, она решительно шагнула в зияющее отверстие.

Глава 28

— Принесите бренди, — сказала Летти, и Селина равнодушно посмотрела, как Вонтел вышел из спальни. — Лиам, Джеймс давно ушел?

— Не знаю. Я увидела, как Селина бродила по коридору, Вот и все. — Голос девушки дрогнул, но Селина все воспринимала как во сне.

Вонтел быстро вернулся с подносом. Он налил в стакан бренди и протянул Летти.

— Это немного оживит ее.

Летти поднесла стакан к губам Селины.

— Вот, отпей немного. Сделай это ради меня. Селина замотала головой.

— Где Джеймс? Я хочу видеть Джеймса.

— Успокойся. — Летги принялась гладить ее волосы. — Мы найдем Джеймса. Выпей немного, пожалуйста, Селина.

Она сделала глоток и закашлялась. Бренди обожгло ей горло.

— Почему он бросил меня? Чем я обидела его? — Когда они покинули свадебное застолье, он был таким любящим, ему не терпелось остаться с ней навсегда. — Он зашел ко мне… Он был охвачен такой яростью… И потом ушел… Просто ушел.

— Вонтел, — обратилась к нему Летти. — Ты наверняка видел его.

— Нет, к сожалению.

— Когда я его увижу, то изрежу ему пятки его же ножом! — сердито воскликнула Лиам и сжала кулаки. — Это девушке пристало бояться первой брачной ночи. Это она стремится убежать, но мужчина не должен так поступать, Я просто вне себя от злости. И он заплатит за это!

— Лиам, — укоризненно произнес Вонтел. — Мы пока ничего не знаем. Не осуждай Джеймса.

— Я буду говорить то, что хочу! Я не смирюсь с мужской волей, если это мне не нравится.

— Давайте лучше попытаемся найти лорда Джеймса и узнать, что все это значит? — умоляюще произнесла Лепи. В холле послышались громкие голоса. Селина узнала Дэвида и приподнялась на кушетке.

— Дэвид. Я хочу видеть Дэвида.

Лиам выскочила из комнаты и через несколько секунд вернулась с Дэвидом.

— Джеймс сбежал, — сообщила она ему. — Он сбежал, точно перепуганная девушка.

— Успокойся, Лиам, — сказал Дэвид и погладил ее по рукам. — Я приехал прямо сюда после того, как повстречал Джеймса. Я надеялся здесь узнать, что случилось. Селина вскочила на ноги.

— Ты его видел? Где он?

Дэвид с сочувствием посмотрел на нее.

— Ты не в себе, Селина. Умоляю тебя, присядь.

— Скажи мне, где Джеймс?

— Джеймс пронесся мимо меня на своем коне, казалось, он хотел сбежать от всего света.

Селину охватила слабость, и она закрыла глаза.

— Я возвращался в приход после свадебного торжества, когда вспомнил, что оставил в церкви свою книгу. Я направлялся туда, когда повстречал Джеймса.

— Где он? — чуть слышно произнесла Селина.

— Думаю, что в Уиндхеме, — ответил Дэвид.

— Уиндхем? — хором повторили все.

— Да. К счастью, я не расседлал лошадь. Я поеду за ним. Он сказал… — Дэвид сосредоточенно нахмурился. — Он сказал, что никогда не вернется. Вот. Он что-то говорил про злой рок и про страшную ошибку, а потом пустил коня галопом, крикнув на ходу про Уиндхем. По крайней мере я так понял.

— Тогда нам надо ехать в Уиндхем. Это далеко? — спросила Летти.

— Нет, — ответил Дэвид. — Около двух часов езды на юг. Я провожу вас.

— Мы с Селиной поедем одни. Дэвид, объясни мне, как туда добраться.

Услышав решительный тон своей компаньонки, Селина открыла глаза. Летти принесла накидку и накинула ее на плечи Селины.

— Пойдем, — твердо произнесла она. — Мы найдем твоего мужа и вместе услышим причину, толкнувшую его на такой жестокий шаг.

Мрачная, грозовая ночь вполне соответствовала настроению Джеймса. Селина была его сестрой, дочерью его отца от Мэри Годвин.

Господи! Только не это! Но как он мог не верить этой женщине? Селина родилась через несколько месяцев после того, как Фрэнсис с женой и сыном покинули Англию. Но почему? Когда Джеймс сказал Мэри Годвин, что его отец ничего не знал, она тут же возразила, что его отец вряд ли рассказал бы сыну, что он изнасиловал женщину и оставил ее в положении.

«Твой дед настоял, чтобы его незаконнорожденная внучка росла в достатке в одном из фамильных поместий. Старый маркиз был глубоко верующим и порядочным человеком. Я отдалась на его милость. Я боялась, что Да-риус прогонит меня. Маркиз сказал, что он даст Фрэнсису шанс защититься от моих обвинений».

Когда показались белые стены Уиндхема, Джеймс повернул коня к морю, заставив животное спускаться по скалистому берегу. Яркая вспышка молнии рассекла черное небо и осветила бушующее море.

«Надо отдать должное твоему отцу, он не отказывался от совершенного им преступления. И чтобы утаить это от твоей матери, Фрэнсис покинул Англию. Маркиз убедил Дариуса удочерить Селину и скрыть мой позор, что он и сделал. Так что ты сам видишь, почему я не могла допустить эту свадьбу».

Джеймс это видел. Но это было больше, чем он мог вынести. И в конце жизни человек, который зачал Селину, все еще претендовал на Найтхед и на фамильные драгоценности. Несмотря на свою вину, он хотел, чтобы сын вернул этот дом. Фрэнсис не мог и предположить, что Джеймс и Селина полюбят друг друга.

— Черт возьми!

Ветер подхватил его голос, который тут же утонул в раскатах грома.

Будь ты проклят, отец!

Сильный дождь обрушился на землю. Заставляя коня двигаться вперед, Джеймс вглядывался вниз, на скалы, о которые разбивались высокие волны и с шумом откатывались назад. Вряд ли человек выживет в таком водовороте.

Конь задрал голову и испуганно попятился назад.

— Стой, — приказал Джеймс. — Стой, я тебе говорю. Но животное продолжало нервничать, и Джеймс оглянулся, чтобы узнать, что беспокоило коня, кроме шторма. И тут он увидел, что по тропинке в его сторону направлялись два всадника. Это были две женщины, одна из которых сидела прямо и вела в поводу другую лошадь. Вторая всадница совсем склонилась на шею коня.

Джеймс ждал. Две женщины ехали одни, в такую грозу? Они приблизились.

— Джеймс? Лорд Иглтон? Это вы?

Сердце замерло у него в груди.

— Нет, нет! Уходите!

Но они подъехали ближе, и Летти Фишер посмотрела на него из-под капюшона.

— Мы никуда не уедем, милорд. Я привезла вам вашу жену.

— О Господи! — Он отвернулся и закрыл глаза. — Ну почему я должен так страдать? Я умоляю, увези ее. Пусть она забудет о моем существовании.

Но Летти развернула коня и поравнялась с Джеймсом.

— Я никуда не уеду. И она никогда не забудет вас. И вы не забудете ее. Вы очень страдаете, милорд. Я вас умоляю, скажите, что случилось?

Он смахнул с лица капли дождя и взглянул на Селину. Даже в темноте было видно, что она вся промокла и без сил прижалась к шее коня.

У Джеймса сжалось сердце. — Она может заболеть. Умоляю, отвези ее домой и уложи в постель.

— Ее постель — это ваша постель, Джеймс.

— Нет! Не произноси больше этого слова!

— Селина — ваша жена!

— Хватит! — Селина приподнялась и ухватилась за седло. — Я больше не хочу ничего, Летти, Я не нужна ему. Давай уедем сейчас же.

— Джеймс, — настойчиво произнесла Летти, откинув с лица капюшон. — Мы не двинемся с места, пока вы не объяснитесь.

— Она может сильно заболеть, — сказал он, взглянув на бледное лицо Селины.

— Ответьте нам.

— Сказать? — Он как-то странно засмеялся и отвернулся. — Ну хорошо, я скажу. Очаровательная мать Селины нанесла мне визит и объяснила обстоятельства рождения ее дочери.

Когда Летти ничего не ответила, он взглянул на нее.

— Лучше бы не касаться этого предмета, мадам, но если вы настаиваете, то похоже, что между матерью Селины и моим отцом была… некоторая связь. У нас один отец, мадам. Этого вам довольно?

Сверкнула молния, и в ее призрачном свете Джеймс увидел мертвенно-бледное лицо Селины с огромными глазами, в которых застыл ужас.

— Я ошиблась, — произнесла Летти, схватив Джеймса за рукав. — Я не должна была допустить этого. Джеймс стиснул ее руку.

— Ты знала это?

Летти отрицательно покачала головой.

— Вы не понимаете. — Она повернулась и притянула ближе лошадь Селины. — Это все по моей вине. Мне было семнадцать лет, и я оказалась одна в большом доме, далеко от родных. А он был таким сильным и нежным… Мне было очень одиноко…

— Какое это имеет отношение к тому, что случилось сегодня?

— Годвины навещали моих хозяев, когда я была там горничной, и миссис Годвин поговорила со мной, когда хозяева собирались отослать меня.

— Это все не относится к делу. — Джеймсу было тяжело смотреть на Селину, но он не мог и отвести взгляд от ее лица.

— Этот мужчина был их гостем, французом. Он говорил, что хочет утешить меня и… и Селина родилась после этого утешения. Он так нежно говорил со мной и завлек меня… а потом уехал навсегда. Когда я приходила к вам сегодня утром, я хотела предупредить, что Годвины ни перед чем не остановятся, чтобы добиться своего.

Джеймс неуверенно повернулся к Летти.

— Так Селина…

— Да, — тихо ответила женщина. — Селина — моя дочь. Годвины не могли иметь детей. Они убедили меня позволить им удочерить ее. За это они обещали заботиться обо мне и о ней и разрешали мне быть рядом с Селиной.

Кровь застучала в висках Джеймса.

— Ты позволила этим людям использовать Селину? Позволила им издеваться над ней и заставлять выйти замуж за этого развратного мерзавца Лечвита.

Летти подняла голову.

— Я всегда заботилась о ней. Я бы не допустила, чтобы с ней случилось что-то ужасное. Я бы скорее сбежала с ней, чем позволила им выдать се за Лечвита. Но тогда у меня не было выбора, Я сама была ребенком. Я бы ничего не смогла ей дать.

— Ты могла бы дать ей свою любовь.

— Я дала ей любовь, — прошептала Летти. — Но любовью нельзя накормить или одеть. Я сделала то, что казалось мне лучшим, но потом уже было поздно.

— Ты знала о том, что Годвины сделали с моим отцом? Летти опустила голову.

— Да. И я хотела утром рассказать вам про эту подлость. Несколько раз, когда миссис Годвин была пьяной, она хвасталась, как обвела вокруг пальца старого маркиза. Она говорила, что сделала это, чтобы восстановить справедливость для себя и своего мужа, который был не так богат, как ваш отец. Она не могла смириться с тем, что ваш отец отверг ее. Поэтому они решили изгнать его и прибрать к рукам его дом. Миссис Годвин каким-то образом раздобыла перстень, который всегда носил ваш отец, и сказала маркизу, что он дал его ей после того; как был с ней.

Джеймс сцепил руки и молча слушал.

— Она сказала маркизу, что следует вернуть перстень Фрэнсису, и если он возьмет его без всяких вопросов, то подтвердит ее слова, — продолжала Летти. — Фрэнсис так и сделал. Миссис Годвин говорила, что он взял перстень, потому что думал, что оставил его у проститутки, в чьей компании он однажды проснулся после пьянки. Он ничего не помнил, но поверил, что мог воспользоваться услугами той женщины. Старый маркиз не поощрял пьянства.

— И это Мэри Годвин все рассказывала тебе? И она не боялась, что ты раскроешь ее секрет?

— Она говорила об этом, когда выпивала. Она была уверена, что я никогда не решусь повредить Селине. Она всегда говорила мне, что Селина возненавидит меня, когда узнает, что я отдала ее. — Летти хотела было дотронуться до Селины, но не решилась. — Когда я узнала всю правду, то хотела рассказать маркизу, но к тому времени ваши родители уже давно уехали. И они оставались богатыми, хоть и покинули Англию.

Наконец он знал все.

— Они любили Англию. А Восток убил мою мать. Миссис Годвин никогда не говорила, что они ищут в Найтхеде?

— Нет, но я уверена, они думали, что там спрятано что-то ценное.

— И я знаю, что это, — чуть слышно вымолвил Джеймс. Он спешился. Селина, молчавшая все время, покачнулась в седле и начала соскальзывать на землю.

Он подхватил ее и прижал к себе.

— Она без сознания. Ее нужно согреть. Возьми лошадей.

— Я пыталась все рассказать вам, — в отчаянии произнесла Летти. — Но вы не слушали меня.

— Я сожалею об этом.

Он быстро направился к домику и распахнул ногой дверь. Внутри все сияло чистотой. Не выпуская из рук Селину, Джеймс нашел фонарь и зажег его, а потом развел огонь в камине.

— Ее нужно переодеть в сухое, — сказала Летти, встав рядом с Джеймсом. — Могу я здесь найти что-нибудь? — Она кивнула в сторону спальни.

— Да. Насколько я помню, здесь всегда хранились вещи на случай неожиданного визита. — Языки пламени осветили белые стены и простую, но добротную мебель. — Подержи Селину у огня. Я посмотрю, что здесь можно найти.

Через несколько минут он вернулся с ворохом женской одежды.

— Помоги мне снять накидку, — попросил он Летти. Под промокшей накидкой на Селине было свадебное платье. Джеймс тяжело сглотнул.

— Что мы с ней сделали? Господи, только бы все обошлось. Надо отнести ее в постель. Нежные пальцы схватили Джеймса за руку и оттолкнули его. Он поднял голову и увидел широко распахнутые глаза Селины.

— Тише, тише, — сказала Летти. — Все хорошо.

— Джеймс, — заговорила Селина. — Ты подошел ко, мне в театре в первый вечер, потому что хотел использовать меня, да?

Он не нашелся что ответить. Летти попятилась, но Селина ухватилась за ее одежду.

— Ты — моя мать?

— Да. — Слезы выступили на глазах Летти. — Я сделала то, что казалось мне верным. Если бы я осталась одна, то не смогла бы родить здорового ребенка. А я не хотела потерять тебя. Тогда это казалось мне наилучшим выходом. Я не знала об их истинных намерениях.

— Селина, — нежно произнес Джеймс. — Тебе нужно согреться и немного отдохнуть.

Она посмотрела на него своими красивыми золотистыми глазами.

— Летти позаботится обо мне, — отчетливо произнесла она. — Она моя мать, и всю свою жизнь посвятила мне.

— Ну конечно. — Он улыбнулся, тронутый ее добротой. — Теперь мы оба будем заботиться о тебе. Опершись о Летти, Селина встала перед ним.

— Тебе нужно то, что спрятано в Найтхеде. Так же, как и моим… то есть тем людям. И ты сделал вид, что увлекся мной, чтобы подобраться поближе к тому, что ищешь. Потом ты решил, что женитьба идеально подходит для твоего плана. Женившись на мне, ты мог воспользоваться влиянием своего дяди, чтобы убрать их оттуда и поселиться самому. Ты использовал меня, чтобы отомстить и найти какое-то богатство. Неужели тебе мало денег, Джеймс?

— Ты не понимаешь. Годвины оклеветали моего отца, и когда он умирал, то попросил меня вернуть то, что принадлежит мне по Праву. Я поклялся исполнить его желание.

— Конечно, но теперь ты получил то, что хотел. Я больше не побеспокою тебя.

— Нет. — Джеймс попытался обнять ее, но она отстранилась. — Мне нужна ты, Селина.

— Летти… — Селина повернулась к ней и улыбнулась. — Я рада, что ты моя мать. Ты всегда была самым главным человеком в моей жизни.

— Так ты прощаешь меня? — спросила Летти.