Глава 1

Горная Шотландия. Замок Керкгард

Июль 1500 года

– Нечего смотреть на меня с отвращением! А чего, собственно, ты ожидала от нашей брачной ночи?

Ребекка сдержала вздох. Сколько еще страданий придется вытерпеть дочери вождя клана? Нет, она себя в обиду не даст.

– Можешь делать со мной, что хочешь, но не указывай мне, какие чувства я должна испытывать! Мы поженились ради наших кланов, и ты это знаешь не хуже меня.

Лицо Руперта побагровело от ярости. Пальцы впились ей в плечи, и он рывком сдернул ее с кровати. Боль пронзила тело. Крепко зажмурившись, она попыталась вспомнить что-нибудь хорошее – так будет легче перенести его издевательства. Он сильно встряхнул ее, и боль пронзила виски.

– Открой глаза и смотри на меня!

Он держал ее, не давая упасть, хотя ноги Ребекки подкашивались, а глаза она упорно не желала открывать. В бешенстве он швырнул ее через всю комнату. Кровь брызнула у нее из носа, заливая рот, и металлический вкус на губах вернул к жизни инстинкт самосохранения. Она открыла глаза – как раз вовремя, чтобы увидеть летящий ей в лицо кулак Руперта. Вскинув руки, она успела отразить удар.

«Нет, больше я этого не вынесу...» – с тоской думала она, уворачиваясь от его ударов. Она не переживет, если он овладеет ею грубо, жестоко, равнодушно. Жадно заглатывая воздух, она старалась не дать, подступающей тьме затопить рассудок. Руперт навис над ней с искаженным, злобой лицом.

Цепляясь руками за стену, чтобы подняться, она ощутила под пальцами холодную сталь его меча. Очередной удар чуть снова не сбил ее с ног, и тогда она, вскочив на ноги, с размаху опустила клинок ему на голову. Он мешком осел на пол.

Отбросив в сторону его меч, она увидела расплывающуюся на полу лужу крови. И содрогнулась от ужаса.

«Что я наделала!» Подбежав к постели, она схватила покрывало и, опустившись на колени перед Рупертом, попыталась остановить кровь.

«Если я останусь здесь, они меня повесят...» Вскочив на ноги, Ребекка, путаясь в завязках, быстро оделась. Ее трясло. С губ срывались растерянные рыдания. По спине побежали мурашки: теперь ее семье грозит опасность! Не будет никакого мира, никакого союза между кланами. Ведь она убила лэрда Керкгарда. И теперь его армия осадит замок Кавена. Сил у них хватит, чтобы лишить крова семью.

Ей надо бежать, спасать свою жизнь. Даже вечное изгнание сейчас привлекало ее больше, чем позорное возвращение в родной дом.

Отвращение к себе переполняло ее душу. Нарядное белое платье – ее свадебное платье – казалось теперь издевкой: кровь запятнала его чистоту.

Вскарабкавшись на каменный подоконник, Ребекка приготовилась шагнуть на карниз, но вдруг какой-то незнакомец, ворвавшись в комнату через окно, сбросил ее на пол и, рухнув прямо на нее, придавил своим весом.

На нем были цвета клана... она пока не могла вспомнить какого именно. Но это был враг ее отца. В этом она ошибиться не могла, потому что узнала этого человека. Ее бросило в жар, потом в холод. Лежа на полу, она смотрела, как он оглянулся по сторонам. Постанывая от боли, она поднялась с пола и подбежала к окну. Он поймал ее в прыжке и дернул назад. Она ударилась всем телом о его мощную грудь. Он крепко прижал ее к себе. Только теперь, застыв в его руках, она услышала – впервые за вечер – характерные звуки боя. В замок проникли вражеские воины.

– Что это? Твой муж не смог доставить тебе удовольствие и за это ты решила его наказать? – пророкотал насмешливый бас у нее над ухом. Его горячее дыхание щекотало ей шею. – Кажется, у тебя такое же мнение о Руперте, как и у меня. Быстро уходим отсюда.

В мгновение ока он сгреб ее в охапку и понес к окну. Он легко вскочил на подоконник, и они наконец покинули эту страшную комнату.

Она подняла глаза на похитителя:

– Эдвард Макклири! – «Господи! Только этого мне и не хватало!»

– А-а, значит, ты меня помнишь!

Эдвард донес ее до перил балкона, откуда свисала толстая веревка, и помог Ребекке слезть по ней, потом спустился сам.

Ребекка спрыгнула на землю и, когда Эдвард приземлился рядом, она выхватила из-за пояса нож и направила его прямо в ошеломленное лицо вождя клана Макклири.

– А теперь пора прощаться, – прошипела она, отступая к ожидавшему его жеребцу.

Одним быстрым движением Эдвард обезоружил ее и, закинув на спину лошади, взлетел в седло.

– Тебе, подруга, не мешало бы сначала попрактиковаться, – насмешливо произнес он и, дернув поводья, пустил коня вскачь.

От ярости у нее потемнело в глазах. Она начала извиваться, брыкаться и визжать так, что конь от страха заржал и поднялся на дыбы.

– Макклири, свинья паршивая! Отпусти меня!..

– Эй, полегче! Прекрати!.. – испугался Эдвард, пытаясь успокоить жеребца.

Резкий шлепок по заду оборвал ее вопли, и Ребекка чуть не задохнулась от гнева. Чувствуя, что если даст себе волю, то может совершить поступок, о котором потом сама же и пожалеет, она постаралась взять себя в руки. Ее трясло от злости – слишком часто ее сегодня унижали.

Эдвард наконец справился с конем и перевел его на шаг, а затем помог ей сесть прямо. После чего он вытащил из седельной сумки тартан – плед с цветами своего клана – и закутал в него дрожащую девушку.

Она тут же выпростала руки и сдернула с себя плед, отвергая его заботу.

– Пусть я умру от холода, но цвета Макклири носить не буду!

Звучный смех Эдварда привел ее в ярость.

– Это слова истинной леди!

Ребекка прошипела какое-то ругательство, но его заглушил шум, надвигавшийся сзади. Она обернулась посмотреть, что происходит, но мощная грудь Эдварда заслоняла ей обзор.

Он придержал коня и тоже оглянулся.

– Это мои воины нас нагоняют.

– Ты уверен? – Зубы ее стучали от холода и страха.

– Да. Так что, Ребекка Кавена – или уже Керкгард? – может, проглотишь свою упрямую гордость и накинешь этот плед? Или мне придется тебя оглушить и сделать это самому.

Зная, что Эдвард слов на ветер не бросает, она молча закуталась в плед. Всадники клана Макклири с шумом продирались сквозь кусты, торопясь нагнать своего вождя. Бросив быстрый взгляд из-под пледа, она увидела крепких, диковатых на вид мужчин, весело кричавших: «Молодец, вождь! Добыл девчонку!»

Они мчались вперед и остановились на большой поляне, лишь отъехав на безопасное расстояние от замка Руперта. Эдвард спешился и, внимательно посмотрев на Ребекку, произнес:

– На твоем месте я бы не стал этого делать. Звучный бас, горский выговор остудили ее гнев. Ребекка терялась в догадках: как он узнал, что она намеревалась пришпорить коня и умчаться прочь? Он стащил ее с седла, и она устало опустилась на землю, но тут же сжала кулаки и с вызовом уставилась на него.

– Ну что, теперь ты наконец успокоишься? – Эдвард заглянул ей в глаза и сам же ответил: – Пожалуй, нет. – Он снял с седла веревку и несколько раз обернул вокруг нее так, что ее руки оказались связанными под тартаном.

Она начала сопротивляться, но Эдвард справился с ней без труда. Затем он связал ей ноги и усадил на большой валуи.

– Отпусти меня. Зачем я тебе? Какая от меня выгода?

– Странно, что ты об этом спрашиваешь – Похотливый огонек, Сверкнувший в его глазах, обдал ее жаром. – Может, я хочу отомстить за смерть моего отца и воздать наконец твоему отцу по заслугам.

Пока Эдвард собирал хворост для костра, Ребекка мрачно молчала, но когда он вернулся, возмущенно заявила:

– Развяжи меня и дай мне уехать! Ты ведь не хочешь, чтобы на тебя обрушился гнев клана Керкгардов?

– Ты останешься со мной. Меня уже давно ненавидят и Керкгарды, и Кавена. Так что придется мне удовольствоваться крошечкой твоей любви, малышка. – Он потрепал ее по подбородку и наградил лучезарной улыбкой.

У Ребекки кружилась голова, и она с трудом справлялась с подступавшим обмороком. Беспомощность приводила ее в отчаяние.

– Отпусти меня. Развяжи и предоставь меня моей судьбе.

– Нет. – Его резкий решительный отказ молотом ударил ей в виски.

– Моей любви ты не получишь! Я скорее умру, чем покорюсь Макклири. Ты – подлый обманщик!

– Закрой рот, – прошипел он зло.

Тогда она перечислила весь клан Макклири и долго осыпала оскорблениями его семью и всех родичей, бывших и будущих.

Эдвард Макклири старался не вслушиваться в поток насмешек и проклятий, который изливался из уст Ребекки, но каждое ее слово больно ранило его сердце. Он видел, как сердито смотрели на нее его люди: в их глазах сверкала жажда крови. Ее крови.

– Если ты не заткнешь ей рот, вождь, это сделаю я, – высказался за всех Натаниэль, правая рука и друг Эдварда.

– Сам справлюсь, – процедил в ответ Эдвард.

– Разумеется! Ты ведь любишь издеваться над женщинами. Почему бы тебе со мной и не справиться? – Ребекка впилась огненным взглядом ему в лицо.

Выдержка изменила Эдварду. Какая-то натянутая струна внутри его лопнула. Он опустился перед ней на колени и, бросая на нее свирепые взгляды, стал распутывать узлы у нее на ногах. Хорошо зная свою подругу детства, он решил, как в прошлом, закончить их спор поединком. Он шагнул ей за спину и развязал руки.

Он схватил ее за шиворот и поставил на ноги. Затем, подняв с земли меч Натаниэля, сунул его ей в руки и тут же выхватил свой. Ребекка скинула с плеч тартан и резким взмахом клинка рассекла воздух. В глазах ее плескалась ненависть. Она приготовилась отразить его натиск и дорого продать свою жизнь.

Он сделал выпад, но она ловко отбила его меч. Сила ее удара удивила Эдварда. Звон металла нарушил ночную тишину. Воины изумленно наблюдали за ними.

– Судьба играет нами, Эдвард, – выдохнула она. Лицо ее выражало твердую решимость биться до конца. Раз за разом она отражала его удары, изящно и ловко.

– Судьба, Ребекка? – Эдвард отступил, но туг же вновь рванулся вперед, заставляя ее пятиться и парировать.

– Тебя обвинят в убийстве моего мужа, – пообещала Ребекка.

– Так же, как моего отца ложно обвинили в смерти твоего.

– Ты лжешь, спасая свою шкуру!

Ее клинок высек искры из его клинка, своим смертельным лязгом подтверждая ее слова:

– Я... не... лгу!

Наконец Эдвард нащупал слабое место в фехтовании Ребекки и выбил меч из ее рук, а ее саму пригвоздил к земле. Кончик его клинка замер у ее горла.

– Женщина, прежде чем ты умрешь, скажи мне правду!

– Я сказала единственную правду, которую знаю, Ребекка стиснула зубы и закрыла глаза. Эдвард вложил меч в ножны и в упор посмотрел на нее. Бело-розовая кожа щек, буйная копна растрепавшихся кудрей заставили его кровь быстрее побежать по жилам. Она открыла глаза. Не-пролившиеся слезы стояли в них, и от этого они сияли серебристой синевой цветущего вереска. Он потряс головой, чтобы прогнать наваждение.

– Ты знаешь, кто убил моего отца? Можешь мне честно, сказать, без всяких уверток и лжи, что твой клан неповинен в этом?

Она молча смотрела на него, и слезы струились по ее лицу.

– Что ж, я так и думал. Тебе лучше ке отходить от лагеря, если не хочешь испытать на себе мой гнев.

С этими словами Эдвард круто повернулся и зашагал прочь. Он победил в их поединке, и теперь она была обязана подчиняться его воле. Посидев у костра и съев немного Сушеного мяса с хлебом, Ребекка подошла к нему.

– А теперь как быть? Я что – должна делать свои дела прямо на виду у всех твоих мужчин? Или ты позволишь мне уединиться?

Эдвард отнесся к ее просьбе без улыбки.

– Простите, леди. Позвольте я вам помогу. – Схватив Ребекку за руку, он потащил ее в заросли. – Ты что. не можешь заставить себя попросить меня вежливо?

Ребекка вырвала руку из его ладони и прикусила губу, изо всех сил стараясь сдержаться и не ударить его.

– Отвернись, – процедила она сквозь зубы. Эдвард повернулся к ней спиной, но сурово предупредил:

–Учти, у меня отличный слух. Так что не пытайся что-нибудь учудить.

«Как приятно знать, что тебя слышат в такой момент!» Ребекка мрачно впилась взглядом в затылок Эдварда, стараясь облегчиться как можно тише. Его великолепная мощная высокая фигура всегда заставляла ее сердце биться чаще, а кровь бурлить. С годами он становился все красивее. Она и сама удивилась, обнаружив, куда занесли ее эти мысли!

– Дело сделано, – почти пропела она, с радостью ощущая, что одной заботой стало меньше.

У Эдварда хватило совести не оборачиваться, а молча пойти вперед, рассчитывая, что она отправится следом. Ребекка подумала было убежать, но тут же поняла, что горец ее тотчас догонит.

Сняв пояс с оружием и оставшись только в рубашке и кожаных бриджах, Эдвард расстелил свой тартан возле костра. Кто-то из воинов принес ему еще один плед.

Ребекка поежилась: «Неужели это никогда не кончится?»

– Почему бы тебе просто не убить меня и не покончить с этой историей раз и навсегда?

– Ребекка, не ломай комедию! – Эдвард подошел к ней с веревкой и начал связывать ей руки. Она попятилась.

– Иди к дьяволу!

– Возможно, я попаду к нему еще до конца ночи. – Он крепко связал ей руки за спиной.

Ей очень хотелось пнуть его побольнее, но ситуация пока была для нее не ясна, Обвязав второй конец веревки вокруг своей талии, Эдвард наклонился к ней так близко, что она прикоснулась носом и ртом к его лицу и глубоко вдохнула его запах. Эдвард посмотрел ей в глаза. Она быстро отвела взгляд, чтобы он не прочел в нем вспыхнувшего в ней желания. Рассмеявшись, он дотронулся губами до ее шеи. Она мгновенно ощетинилась, готовая к атаке.

– Ты первая это начала, – ухмыльнулся он.

Глаза Ребекки наполнились слезами. Эдвард потянул, ее вниз на плед рядом с собой и накрыл их обоих вторым пледом. Они лежали рядышком, и Ребекка не могла думать ни о чем, кроме того, что его тело тесно прижимается к ней. Мысли ее крутились вокруг событий, происшедших в брачной спальне, но она решительно их отогнала. Слезы высохли, печаль отошла вместе с ними, и она вдруг осознала, что тепло его жаркого тела согрело ее.

Она решила не обращать внимания на его сильное мускулистое тело, на бешеный стук своего сердца и даже на то, что он прижимает ее к себе. У нее был сильный характер и теперь она сумела побороть разгорающиеся чувства и, наконец, измученная, провалилась в сон.

Эдвард лежал рядом с Ребеккой, вдыхая ее сладкий запах. Она похожа на дикую кошку. Это он всегда знал. Не прошло и суток с момента их встречи, а они уже успели подраться!

Он подумал о ее отце, Маккее. Как мог этот человек отдать своего ребенка этим жутким Керкгардам? На ее нежном лице проступал след кулака этого негодяя Руперта. Керкгардская свинья! Эдвард долго разглядывал ее спящую. Во сне она выглядела такой беззащитной.

Восход застал его в то время, когда он уже оседлал коня и подвел его к костру, где лежала Ребекка.

– Вставай, – сказал он, но Ребекка не пошевелилась. Руки ее все так же были связаны за спиной, и встать она не могла. А просить его о помощи – не хотела. Но положение было безвыходным и, поразмыслив немного, она решила пока покориться. Она отомстит ему, но не сейчас.

– Сначала развяжи мне руки, я ведь не пленница! Эдвард кинжалом перерезал веревку.

– Разве нет у тебя лишнего коня? Я хорошо езжу верхом, и твоему коню будет легче без двойного груза, – сказала она, растирая затекшие мышцы.

– Вставай! Ну! – Он старался не выходить из себя. К счастью, Ребекка подчинилась и вскочила на лошадь. Он уселся в седло позади нее.

Они ехали в мрачном молчании. Слова Ребекки камнем лежали у него на сердце: что, если она сказала правду? Как это проверить? Неужели все эти годы он ошибался? Какое-то смутное чувство говорило ему, что, видимо, он и в самом деле ошибался.

Он вспоминал Ребекку в детстве. В ней всегда бурлила жизнь, и он заражался ее кипучей энергией. Вот и теперь при каждом толчке, при каждом шаге коня она ударялась об него, и он едва сдерживал возбужденный отклик своего тела. Бриджи стали невыносимо тесны. Резким окриком он приказал привести к нему второго коня и помог Ребекке пересесть на него.

– Будь все время рядом, или я привяжу тебя к своему седлу.

Она кивнула и улыбнулась так самодовольно, что ему захотелось ее ударить. Но он сдержался, ничего не сказав. Он будет молчать и дальше, но пусть только она попробует сбежать!

В какой-то момент Ребекка нарушила затянувшееся молчание:

– Куда ты меня везешь?

– В замок Макклири.

– Зачем?

– Я хочу узнать, как все было на самом деле. Может, это и правда недоразумение. Но если ты меня обманула, я брошу тебя в темницу.

– Самое лучшее – не пугать меня, а отпустить домой, чтобы я смогла рассказать отцу и моим родичам о смерти Руперта.

– Ты меня дураком считаешь? – издевательски хмыкнул Эдвард.

Его покрасневшее лицо и гневный взгляд ясно давали понять, что не стоит затевать спор. Ребекка замолчала, но мысль о побеге не оставляла ее ни на секунду. Она должна найти способ удрать, чтобы предупредить родителей и рассказать им о том, что произошло. Письмо тут не поможет. Ока бездумно управляла лошадью и, притворяясь покорной, перебирала разные варианты побега, выискивая малейшую возможность.

В какой-то момент мужчины остановились, чтобы обсудить наиболее безопасный маршрут, и она поняла, что это ее шанс. Незаметно тронув поводья, она направила коня за деревья. И вдруг резкий свист разорвал тишину. Ее жеребец вздернул голову и, круто повернувшись, поскакал к Эдварду. Ребекке оставалось лишь усидеть в седле, потому что ни остановить, ни повернуть животное ей не удавалось. Тогда она соскользнула на землю, упав на колени.

Продираясь сквозь чащу, к ней спешил Эдвард. Лицо его потемнело от гнева, вид был угрожающий. «Он меня сейчас убьет!» – подумала она, вскочив на ноги. и повернулась к нему, сжав кулаки. Он крепко схватил ее за руку и рывком закинул на плечо, так, что руки ее болтались возле его колен.

– Поставь меня на землю! – Она сердито заколотила его по ногам.

– Прекрати! – прорычал он, крепко сжимая ее бедра.

Ярость пульсировала в ее висках, заглушая смех воинов. Он бросил ее на землю, и она больно ударилась спиной о камни. Мгновенно вскочив на ноги, она придвинула лицо вплотную к Эдварду и в бешенстве прошипела:

– Я должна предупредить своих.

Небрежно придерживая ее руки, Эдвард спокойно ответил:

– Мы обсудим это позже, а сейчас нам нужно поскорее добраться до нашего замка. Мы много дней были в походе, и все устали. С тобой ничего плохого не случится. Я обещаю.

Ребекка глубоко вздохнула, злясь иа себя за то, что проявила слабость. Эдвард помог ей вновь сесть в седло, а сам, вскочив на коня, схватил поводья ее лошади и привязал к своему седлу. Мужчины наконец обсудили маршрут и готовы были продолжить, путь.

– Ты считаешь, что одинокая женщина может преспокойно ездить по этим кишащим разбойниками землям? – Эдвард искоса взглянул на нее.

– Другие женщины не смогли бы, а я могу!

– У твоего клана много врагов. И ты надеешься одна им противостоять? Думаю, ты уже убедилась, что это тебе не удастся. По крайней мере от меня ты не сбежишь.

Пожав плечами, Ребекка направила коня вперед, насколько позволила ей длина повода. Эдвард свистнул, и животное послушно замедлило шаг.

– Ты не можешь ехать во главе отряда. Ты не должна забывать свое место и обязана покоряться вождю клана.

– Эдвард, ты ведь меня знаешь. Когда это я была послушной и знала свое место? – Ребекка сладко улыбнулась, произнося эту бунтарскую речь.

Он засмеялся.

– Да уж, мы с тобой всегда соперничали. Ты вела счет нашим спорам?

– Если считать и последний, ты победил меня не один раз.

– Разумеется, – самодовольно произнес Эдвард.

Теперь они оба были настроены миролюбиво, но Ребекка не оставила мысль о побеге, хотя, к сожалению, удобный случай никак не подворачивался.

День за днем ехали они по гористой местности, через леса и пустоши. Слишком долгая дорога, чтобы спокойно ее терпеть. А сон рядом с Эдвардом и вовсе лишал ее покоя. Когда наконец показался его замок, Ребекка не смогла сдержать вздоха облегчения. И восхищения. Расположенный у подножия высоких гор, на холме, замок был сказочно прекрасен своей дикой гордой красотой. Высокая стена окружала вершину холма, а за ней высилась мощная крепость, украшенная множеством башен и башенок. Стены замка густо поросли плющом, отчего казались задрапированными каким-то необыкновенным зеленым гобеленом.

Отряд наконец приблизился к замку, стражники на стене затрубили в рога, мост через ров опустился, и широкие ворота распахнулись. За ними открылся внутренний двор с роскошными клумбами и деревьями. Трава и цветы источали свежий чистый аромат.

Ребекка с интересом огляделась вокруг. Покосившись на Эдварда, она заметила, что он пристально наблюдает за ней.

– Просто чудо, – восхитилась она.

– Спасибо, леди, – с гордостью отозвался он. – Возможно, мне удастся уговорить тебя здесь остаться.

– Ты, конечно, шутишь? – усмехнулась Ребекка, пытаясь скрыть удивление, хотя его слова доставили ей удовольствие.

Они спешились и сопровождаемые воинами вошли в главный зал. Огромное помещение сверкало чистотой. Вслед за вождем в зал пришли члены клана, приехавшие из самых дальних деревень, расположенных на землях Макклири, чтобы приветствовать воинов, вернувшихся из похода. Жены и мужья обнимались, дети кидались к отцам.

Все старались обратить на себя внимание Эдварда, но ни жена, ни дети его не встречали. На Ребекку смотрели с любопытством, но и только. В их взглядах не было вражды. То тут, то там раздавался шепоток: «Это Кавена!»

Впервые в жизни Ребекка задумалась о том, какое впечатление она производит на посторонних. Она увидела себя глазами членов клана: всклокоченная грива белокурых волос и грязное рваное платье. Но смущение заставило ее лишь выше вздернуть подбородок.

Эдвард для начала приказал служанке позаботиться о Ребекке, и та повела ее вверх по лестнице на галерею, а потом дальше по коридору. Они вошли в комнату, расположенную в самом его конце, и Ребекка, подойдя к окну, замерла, пораженная красотой вздымающихся на горизонте гор.

– Меня зовут Гвен. Я сестра Натаниэля, друга Эдварда.

– А я – Ребекка из клана Кавена, – обернулась к ней Ребекка.

– Да, миледи. Меня предостерегли, – покраснев, сказала девушка.

– Предостерегли? Вот как? Не бойся, Гвен. Я не причиню тебе вреда.

– Я принесу вам воды для ванны. – Гвен быстро сменила тему разговора.

– Это было бы чудесно.

Гвен присела в реверансе и выскользнула за дверь. Ребекка уселась на скамеечку у окна и залюбовалась солнцем, садившимся за горы. Изумительные краски заката заставили ее на какое-то время забыть о своих проблемах.

Наконец она отвела взгляд от окна и стала рассматривать комнату. У одной стены стояла большая высокая кровать с деревянными ступеньками, чтобы легче было забраться на нее. Пышный балдахин и аккуратно подвязанные занавески придавали ей уютный вид и, казалось, манили отдохнуть в ее мягкости. Ее потянуло прилечь и погрузиться в сон... Остановило Ребекку лишь неприятное ощущение присохшей к коже грязи.

Дверь внезапно отворилась, и в комнату вошел Эдвард.

– Мойся и одевайся к вечерней трапезе. Я зайду за тобой, и мы вместе спустимся вниз, чтобы я смог представить тебя своим людям, как полагается.

Ребекка круто повернулась к нему.

– Тебе не говорили, что надо стучать, прежде чем войти в комнату леди? – Она терпеть не могла, когда ее заставали врасплох. – Я не столько голодна, сколько устала, и потому тебе придется ужинать без меня.

Эдвард нахмурился.

– Прости мою невежливость. Ты совершенно права: я должен был постучать. Однако поесть что-нибудь горячее ты должна после целой недели на сушеном мясе, а потому ты присоединишься ко мне, даже если мне придется тащить тебя к столу силой.

«Что ж, мне к этому не привыкать», – подумала Ребекка и мысленно выругала себя, за то, что не сумела скрыть свой гнев. Мило улыбнувшись, она изящно присела в реверансе и пролепетала:

– Как пожелаете, милорд.

Кипевшую в ней ярость выдавали только глаза, но она скромно опустила их вниз.

Эдвард сухо кивнул и пошел к двери, но вдруг снова повернулся к ней, как будто собираясь что-то сказать. Однако он сдержался, потому что в комнату уже входила Гвен с ведрами горячей воды.

– Будь осторожна с этой Кавена.– Эдвард погрозил ей пальцем и вышел из комнаты.

Ребекка показана его спине язык, и Гвен хихикнула. Ее голубые глаза сверкали весельем. Ребекка помогла ей наполнить лохань горячей водой.

– Так будет в самый раз, миледи. Я оставляю вас, купайтесь в свое удовольствие.

Вручив Ребекке пузырек с лавандовым маслом, Гвен покинула комнату.

Ребекка влила немного масла в воду и, поставив пузырек на каминную полку, сбросила с себя, одежду и шагнула в лохань. Погрузившись в воду, она застонала от наслаждения, вдыхая свежий аромат лаванды. Постепенно мышцы ее расслабились, исчезли усталость и напряжение. Ее всегда удивляло, сколько радости может доставить простое купание.

Вымывшись, она взяла покрывало с кровати и завернулась в него. Услышав тихий стук в дверь, она вздрогнула.

– Кто там?

– Это Гвен. Я принесла вам одежду.

Ребекка открыла дверь, и Гвен торопливо проскользнула в комнату.

– А я-то все думала, где мне взять чистое платье... – начала Ребекка и вдруг, побледнев, уставилась на плед цветов клана Макклири, который протянула ей Гвен. – Я не принадлежу к вашему клану, Гвен, как же я могу носить эти цвета?

– Простите меня, но это приказ лэрда Эдварда. Или наденьте это, или идите в чем есть... Он так сказал.

Гвен положила платье и плед на маленькую скамейку у очага и ловко расчесала и заплела в косу волосы Ребекки.

– Ладно, не будем злить вождя клана, – вздохнула Ребекка, понимая, что если она наденет цвета Макклири, это защитит ее от любого проявления враждебности со стороны наиболее агрессивных здешних жителей, которые мечтают избавить мир от Кавена.

– Позвольте мне помочь вам, – засуетилась Гвен вокруг Ребекки, поправляя на ней платье. – Эти цвета идут вам больше, чем леди Мэри.

– Леди Мэри?– заинтересовалась Ребекка, но тут в дверь постучали. Девушки повернулись на стук, и Ребекка, раздраженно расправляя юбку, попросила: – Пожалуйста, Гвен, узнай, кто пришел.

Гвен, молча кивнув, пошла к двери. Вошел Эдвард и при виде Ребекки ошеломленно открыл рот.

– Ты радуешь мое сердце!

– Лучше побереги его: мой меч всегда у меня под рукой. – Язвительным ответом Ребекка постаралась скрыть свое смущение.

Гвен с ужасом посмотрела на дерзкую гостью, но Эдвард от души расхохотался.

– Не обращай внимания, Гвен. Это всего лишь слова. Она никогда не проткнет меня насквозь.

Теперь рассмеялась Ребекка:

– Ты в этом уверен? Эдвард помрачнел.

– Ты, видно, не очень устала и проголодалась, если продолжаешь свои игры. – Он решительно шагнул к ней, и Гвен попятилась к двери. – Боюсь, я должен напомнить тебе о хороших манерах. Люди не станут церемониться, если решат, что их вождь перешел на сторону Кавена.

– Хорошо. – Ребекка положила руку на локоть Эдварда, скромно опустив глаза. Когда они вышли в коридор, она обнаружила, что около ее дверей стоят вооруженные воины, и вопросительно посмотрела на Эдварда: – Это стража?

– Скорее мера предосторожности: ты считаешься гостьей клана. Стражники стоят здесь для твоей охраны и защиты моих интересов. Я отправил сообщение твоему отцу о том, что хочу начать переговоры о мире. Ты– гарантия его положительного ответа. – Любезно улыбаясь, Эдвард крепче сжал ее руку.

Щеки Ребекки запылали.

– Мой отец всегда хотел мира, – процедила она.

Эдвард жестом приказал ей молчать. Они как раз достигли лестницы. Толпа внизу притихла. Все запрокинули головы, глядя на них.

– Леди и джентльмены клана Макклири. – Звучный голос Эдварда раскатился по залу. – Я хочу представить вам леди Ребекку из Нортумбрии, из клана Кавена.

Возгласы изумления пронеслись по толпе. Звякнуло оружие – это насторожились мужчины.

Ребекка и Эдвард медленно спускались по лестнице, сопровождаемые внимательными и любопытными взглядами. Эдвард держал ее по-хозяйски властно, и хотя страх ее нарастал, но на сердце было тепло от его близости.

– Почему на ней цвета Макклири? – громко 18 спросил какой-то мужчина, с угрожающим видом направляясь к ним. На Ребекку пахнуло сильным перегаром шотландской водки.

– На ней цвета Макклири потому, что она находится под моей защитой. Ее охраняет честь вождя этого клана. И она останется здесь, пока не будут выяснены некоторые подробности смерти моего отца.

– Нет никаких подробностей, которые стоило бы выяснять! Давайте заберем ее жизнь, как ее клан забрал жизнь нашего вождя.

С этими словами пьяный выхватил из ножен меч.

Глава 2

– Ни один волос не упадет с ее головы, или ты мне за это ответишь! Запомни мои слова, Дункан. Попробуй причинить ей хоть самый малый вред, и ты дорого за это заплатишь! – прогремел на весь зал голос Эдварда.

Он заслонил собой Ребекку, став щитом на пути ярости Дункана.

В зале повисла мертвая тишина. Ребекка пожалела, что на ней женское платье, а не пояс с мечом. Разглядывая из-за плеча Эдварда людей, сидящих за столами, она увидела, что они смотрят на своего вождя с доверием и теплотой, а на Дункана – с настороженным прищуром.

– Здесь многие с тобой не согласны.

– Многие? Тогда пусть они покинут этот зал, потому что я хочу мира. Даже если для этого придется пролить кровь. – И Эдвард выхватил меч.

– Что ж, посмотрим. Встаньте те, кто поддерживает меня! – вскричал Дункан – и побледнел от страха, когда увидел, что никто не поднялся с места. Сунув в ножны меч, он, пошатываясь, вышел из замка.

Тут же все зашумели, обмениваясь впечатлениями.

Ребекка проводила Дункана настороженным взглядом. По спине ее пробежал холодок. Нет, наверняка не в последний раз они слышали его речи. Но Эдвард не даст ее в обиду, и люди в зале были настроены достаточно дружелюбно. Над столами витали аппетитные запахи вкусной еды, и она сглотнула голодную слюну.

Им подали жареных лебедей и цапель. Пряные приправы придавали им изумительный вкус.

– Леди Ребекка, как приятно видеть вас снова! Я очень рада приветствовать за нашим столом кого-нибудь из Кавенов, – проговорила сидящая напротив женщина.

– Спасибо. – Ребекка, незаметно посматривая на людей Эдварда, узнала кое-кого из старых знакомых и удивилась, что доброе отношение к ней все еще сохранилось после стольких лет вражды.

Она так погрузилась в свои размышления, что Эдварду пришлось несколько раз ее окликнуть, прежде чем она его услышала.

– Ты наелась? Тогда я отведу тебя в твою комнату. Она кивнула и пожелала всем спокойной ночи. Искоса взглянув на Эдварда, она обнаружила, что он тоже не испытывает к ней враждебных чувств. Уголки, его рта чуть изогнулись в довольной улыбке. Он выглядел таким дерзко привлекательным, что сердце ее екнуло. Неужели все хлопоты, связанные с ней, доставляют ему удовольствие? Тело ее отозвалось жаркой волной на эту мысль. Они неторопливо направились к лестнице.

Кокетливо приподняв край платья, она начала подниматься наверх. Эдвард поддерживал ее под руку. Только когда они оказались на верхней ступеньке, она отважилась наконец посмотреть на него.

Он стоял перед ней высокий, сильный, его длинные черные волосы пышной волной спадали на широкие плечи. Густые брови изгибались высокими дугами над черными глазами, а ресницы были длинными, как у женщины. Ребекка вспомнила детство и юность, проведенные в компании Эдварда. Сердце ее и раньше замирало, когда она смотрела на него; но сейчас она не могла решить, нравится он ей или нет. Так почему же она краснеет под его пристальным взглядом?

Его губы... Она помнила, как много дет назад он поцеловал ее. Что произошло бы, если бы не убили его отца? Она знала, что их хотели обручить...

Они шли по коридору, и Эдвард то и дело посматривал на Ребекку. Высокие скулы ее раскраснелись, что очень ей шло. Белокурые локоны, как всегда, выбивались из тугой прически. Оки не терпели насилия, как и она сама. Как будут они смотреться, если их распустить? Выпустить на волю? Что он ощутит, если погрузит пальцы в эти шелковистые пряди?

Он долго ждал этой встречи, давно мечта, 1! вновь увидеть ее. Когда до него дошел слух о ее замужестве, он сломя голову помчался в замок Руперта. Он хотел добраться яо нее раньше, чем она станет женой этого негодяя; Он гнал коня, гнал своих людей – и все равно опоздал!

Когда они подошли к двери ее комнаты, Эдвард взял ее за руку и склонил голову к ее ушку. Стража у дверей сделала вид, что ничего не заметила.

– Ребекка, будь умницей и не противься мне. Я упрям и всегда добиваюсь своего.

Слова прозвучали горячо, возможно, потому, что он знал: сегодня его желания нe исполнятся.

Когда за ней захлопнулась дверь, Эдвард приказал – стражникам не спускать с нее глаз и быстро удалился. Он знал, что им можно доверять; когда-то они были самыми преданными сторонниками клана Кавена.

Рассвет следующего дня был прекрасен, Ребекка проснулась, позавтракала и выпила самого замечательного эля, который ей когда-либо доводилось пробовать. Отдохнувшая и сытая, она надела длинное платье, украшенное цветами Макклири, и уложила волосы в высокую прическу.

Кто наполнил ее гардеробную таким количеством нарядов? Кто она, эта леди Мэри? Возможно, вся одежда принадлежала ей? Ребекка нахмурилась.

Она распахнула дверь, и ее встретили строгие взгляды неулыбчивых стражей.

– Я хотела бы прогуляться...

– Извините, миледи, но лэрд Эдвард приказал не выпускать вас из комнаты. Он просил передать, что у него неотложные дела и он лишь завтра сможет повести вас на прогулку.

– Понимаю. – Ребекка постаралась скрыть обиду и вернулась в комнату. Закрыв дверь, она дала волю эмоциям. «Ах, он занят? Ну что ж, тем хуже для него!» – Сжав кулаки, она заметалась по комнате.

Ребекка с детства отличалась свободолюбием и никогда не изменяла своим привычкам: каждое утро она отправлялась на верховую прогулку, и сейчас не желала подчиняться чьим-то запретам. Она никому не позволит ей приказывать! Тем более – запрещать!

Досаду и беспокойство, переполнявшие ее, могла развеять только хорошая скачка на сильной лошади. Ничто не успокаивало ее лучше, чем быстрый галоп по росистой траве ранним утром. И день сегодня был такой чудесный! Редко когда солнце так рано разгоняло горный туман.

В дверь постучали.

– Войдите, – откликнулась она.

– Доброе утро, леди Ребекка, – поклонилась Гвен, входя в комнату, и быстро затараторила: – Лэрд Эдвард велел, чтобы вы сегодня оставались в своей комнате и отдыхали.

– Ах, Гвен, видела ли ты когда-нибудь такое чудесное утро? Неужели мне нельзя немного пройтись или покататься верхом?

– Нет. Это было бы неразумно.

– Ну пожалуйста, Гвен. Обещаю тебе, что не убегу. Мне просто нужно побыть на свежем воздухе, чтобы в голове прояснилось. Хорошая скачка – это то, о чем я мечтаю.

– Я не могу ослушаться приказа, – вздохнула Гвен, – да и стражники вас не выпустят.

– Гвен, я выросла в замке. Я знаю, как ускользнуть от охраны. Мы с тобой поменяемся одеждой. Твой чепец закроет мои волосы и лицо. Я вернусь к полуденной трапезе, и никто ничего не заметит.

Гвен широко раскрыла глаза и задумалась... «Получилось!»

– Но как же...

– Я вернусь, ты и оглянуться не успеешь! Эта прогулка поможет Мне прийти в себя. Мне так тяжело дались последние события... Ну пожалуйста, Гвен...

Наконец, Гвен согласилась. Через пару минут Ребекка, опустив голову, проскользнула мимо стражников и с ведрами в руках быстро пошла по коридору, а выйдя из замка, поспешила к колодцу.

Поставив ведра на землю, она направилась в конюшню. Конюхи куда-то ушли, и она спокойно оседлала вороную кобылку. Сердце Ребекки отчаянно билось в груди. Она провела лошадь мимо людей, сновавших во дворе. Затем спокойно вышла за ворота, которые обычно были открыты весь день.

– Да, это была идеальная возможность для побега. Но куда ей бежать? Ведь она убила человека. Ее захлестнула волна ужаса. Хорошо бы вернуться домой... Но разве она может предать Гвен? Ведь она дала ей слово.

Вскоре она мчалась вниз по холму, а потом по зеленому лугу. Чепец свалился с ее головы, и волосы развевались по ветру. Она упивалась ощущением свободы и придержала лошадь, лишь въехав в лес.

Эдвард с членами своего клана подсчитывал количество съестных припасов. Продолжая говорить, он встал из-за стола, потянулся и машинально посмотрел в окно. И вдруг он увидел всадника, мчавшегося к лесу. Приглядевшись, он понял, что это всадница с развевающимися по ветру белокурыми волосами. Потрясенный, он осознал, что это Ребекка: только она могла так бесшабашно себя вести.

Эдвард вихрем вылетел из зала и побежал к ее комнате. Бросив разъяренный взгляд на стражников, он рявкнул:

– Отправляйтесь на кухню! Здесь от вас все равно никакого толку!

Стражники озадаченно переглянулись, но послушно выполнили приказ.

Ворвавшись в спальню Ребекки, Эдвард застал там взволнованную Твен. При виде его она, побледнев, прижала руку к груди.

– Где она! – Он схватил Гвен за плечи и грубо встряхнул.

От страха девушка задрожала.

– Миледи обещала вернуться. Она хотела только подышать воздухом.

– И ты ей поверила? Оставайся здесь, пока я не вернусь. И моли Бога, чтобы с ней не приключилась какая-нибудь беда! – Он резко оттолкнул Гвен и выскочил за дверь.

Все так же бегом он ворвался в конюшню. Схватив первую попавшуюся оседланную лошадь, Эдвард поскакал к лесу. Там на опушке он спешился и зашагал по тропинке в глубь чащи.

Ребекку он нашел на солнечной поляне. Она сидела на большом камне и плела венок. Изумленный Эдвард замер. не в силах вымолвить ни слова: она даже не взяла с собой меч! Спрятавшись за кустами, он смотрел, как ловко и умело переплетали се изящные пальчики нежные стебли цветов. Золотистые и розовые лепестки складывались в причудливый узор. Синяки от побоев Руперта почти исчезли. Она поднесла гирлянду к лицу и зажмурилась от удовольствия. вдыхая ее аромат.

Внезапно она открыла глаза и нахмурилась: пора было возвращаться.

– Ребекка вновь ощутила себя хозяйкой своей судьбы: Прижимая к губам влажную цветочную сладость, она тихо прочитала молитву. Ей хотелось забыть обо всем. И конечно, забыть о страшной ночи в спальне Руперта. Хорошо бы сейчас оказаться на залитых солнцем лугах своего детства, до того как их всех охватило безумие войны.

Тревога заставила ее встрепенуться. Давно пора было возвращаться в замок. Сердце ее ушло в пятки: хоть бы Гвен ее не выдала! Грациозно вскочив на ноги, она взлетела в седло, надев на шею венок. Это будет ее подарок Гвен. Плотно натянув на голову чепец, Ребекка запихала под него свои роскошные кудри. Ее охватило чувство вины: как она могла поставить Гвен в такое неловкое положение! Она быстро поскакала к замку.

У конюшни она спешилась и, подхватив терпеливо ожидавшие ее у колодца ведра, поднялась наверх в свою спальню. Приближаясь к двери, она настороженно оглядывалась по сторонам – не заметил ли кто подмену? Сердце ее колотилось как сумасшедшее. Но где же стражники?

Ребекка отворила дверь спальни и, поставив ведра у порога, направилась к Гвен, которая выглядела несчастной и встревоженной. Сняв с шеи венок, Ребекка протянула его Гвен со словами:

– Посмотри, я принесла тебе цветы...

Но Гвен не шелохнулась и лишь растерянно смотрела на нее.

– Как ты могла подбить мою родственницу на измену? – раздался за ее спиной голос Эдварда.

Ребекка круто обернулась, цветы полетели на пол. Он неторопливо подошел и встал рядом, нависая над ней как скала. Огромный и злой, он кружил вокруг нее, как хищник, загоняющий добычу.

– Едва ли это можно назвать изменой. Она всего лишь позволила мне подышать свежим воздухом. Как видишь, я даже не пыталась убежать. – У Ребекки вспотели ладони, а колени дрожали так, что она едва держалась на ногах, но взгляд ее был тверд. Она храбро смотрела ему в глаза, ожидая решения своей участи. Видя его ярость, она заслонила собой Гвен и открыла было рот для защитительной речи, но Эдвард небрежным движением отодвинул ее н сторону.

– Отойди, Ребекка. А ты, Гвен, иди сюда. – Кончиком хлыста он указал на пол перед собой, и Гвен опустилась перед ним на колени. – Ты не только поставила под угрозу покой и безопасность клана, но и свою жизнь.

– Нет! Не наказывай ее? Это моя вина! – бросилась к нему Ребекка.

Но Эдвард оттолкнул ее и хлестнул Гвен по спине. Ребекка кинулась к нему, повиснув на его руке, и получила вместо Гвен сильный удар хлыстом.

– Надеюсь, урок ты запомнишь, – прошипел Эдвард и, снова хлестнув Ребекку, вышел из комнаты.

Стоя на коленях, Ребекка обняла рыдающую Гвен, пытаясь ее утешить.

– Прости меня, Гвен. Я очень виновата перед тобой, – повторяла она, грустно глядя на растоптанные цветы.

– Больно не спине, а сердцу. Я не должна была предавать своих родичей. Спасибо, что ты вернулась. Иначе меня бы казнили за измену. – Гвен встала и молча покинула комнату, а Ребекка задумалась, потирая саднящее бедро. Она подставила под удар себя и Гвен. Однако испытанное унижение вновь пробудило в ней ярость.

Она бросилась к двери. Кровь закипела в ее жилах с такой силой, что стражника она просто отшвырнула с дороги. Ошеломленный солдат не успел ее схватить, и она, ворвавшись в соседнюю комнату, захлопнула перед его носом дверь.

– Я так и думала, что твоя спальня рядом с моей! – гневно заявила Ребекка и замерла при виде открывшегося ей зрелища.

Увидев ее, Эдвард сел в лохани, и вода выплеснулась на пол. На пороге появился смущенный стражник.

– Прошу прощения... – пробормотал он.

– Уйди! – рявкнул Эдвард. Стражник поспешно юркнул в коридор.

– Советую вернуться к себе в комнату, прежде чем я забуду о хороших манерах и натворю что-нибудь, о чем мы потом оба пожалеем.

Эдвард говорил спокойно, чеканя слова, но было видно, что он мог вылезти из лохани в любую минуту.

Ребекка замерла, не в состоянии ни сказать что-либо, ни двинуться с места. Время для нее остановилось. Она вовсе не была уверена, что пожалеет, если Эдвард осуществит свою угрозу. Но, увидев, что он начал подниматься, она бросилась к двери, слыша за спиной громкий плеск воды. Она уже ухватилась за дверную ручку, но вдруг остановилась и, не оборачиваясь, объявила:

– Я все равно скажу то, зачем пришла. Если я еще когда-нибудь увижу, что ты ударил Гвен, я вызову тебя на поединок. Смертельный.

После этих слов, чувствуя себя очень глупо, она наконец покинула комнату. Вслед ей несся хохот Эдварда.

Расстроенная и взбудораженная и собственными поступками, и ответом Эдварда, Ребекка не могла заснуть всю ночь. Она ворочалась, иногда засыпала на краткий миг, но снова просыпалась и вспоминала события прошедшего дня. Заснула она лишь под утро, но вскоре ее разбудила Гвен.

– Вождь хочет вас видеть в зале за утренней трапезой.

– А нельзя мне...– простонала Ребекка, но, увидев страх на лице Гвен, оборвала себя. – Не расчешешь ли ты мне волосы, чтобы я не опоздала?

Гвен с облегчением согласилась.

– Миледи, на вашем месте я бы не создавала лишних забот вождю. Вы живы лишь благодаря лэрду Эдварду. Он справедливый и честный человек, но очень вспыльчивый.

– Я это знаю, – отозвалась Ребекка, страшась встречи с Эдвардом после вчерашнего конфликта.

В дверь постучали. Она нахмурилась, когда Гвен, торопливо завязав последнюю ленту, поспешила узнать, кто пришел, и склонилась в реверансе перед вошедшим в комнату вождем.

– Иди, Гвен. – Эдвард придержал дверь, ожидая, пока она выйдет, и закрыл ее за ней. Затем он, хмурясь, повернулся к Ребекке: – Ну как? Остыл твой гнев или тебе нужен еще один урок? – И он похлопал хлыстом по ноге.

– Извини меня. – Ребекка покраснела. – У меня вовсе не было желания причинить неприятности кому бы то ни было. Больше этого не повторится. – И она присела в легком реверансе. – Однако пользоваться этим. – она указала на хлыст, – это просто... – Она замолчала, увидев предостерегающий взгляд Эдварда. Рука его крепче сжала рукоятку хлыста.

– Так ты присоединишься ко мне за трапезой?

– Да, милорд. – Ребекка сама удивилась своему миролюбивому тону. В ее голосе не прозвучало ни насмешки, ни сарказма, хотя решимость дать ему понять, что она возражает против наказания хлыстом, у нее нe пропала.

Эдвард кивнул и, предложив ей руку, повел вниз. Степенно и чинно они вошли в главный зал и сели за стол.

Эдвард подумал, что, вероятно, ему стоит заглянуть в глаза Ребекке, дабы понять, не скрывается ли там издевка, но потом решил не нарываться на ссору. Он помнил, что, будучи единственным, а поэтому балованным ребенком, она привыкла поступать по-своему. Ей предстоит еще многое узнать о жестокости и превратностях реальной жизни.

Сам он не любил поддаваться эмоциям. Но бывало, не сдерживался и изливал на кого-нибудь свой гнев, а потом мучился раскаянием. Но сейчас он не имел права, будучи вождем, позволить Ребекке подбивать его родственницу u прямое нарушение его приказа. Его клан сумел просуществовать до середины шестнадцатого века только благодаря железной дисциплине. Эдвард всегда был начеку, и это его качество избавило клан от многих бед.

По мнению Эдварда, Ребекка должна была сильно проголодаться, ведь она не ела с прошлого утра: дневную и вечернюю трапезы она пропустила. Они сели, ополоснули руки и приступили к еде.

Насытившись, Эдвард нашел взглядом Гвен, сидевшую на другом когте длинного стола, подальше от них.

– Гвен, тебе придется смириться с моими приказами, – произнес он и, повернувшись к чуть не подавившейся Ребекке, добавил: – Леди Ребекка пообещала вызвать меня на смертельный поединок, если я еще хоть раз подниму на тебя руку.

Соратники Эдварда весело рассмеялись.

– Может, мне все-таки стоит последовать совету Дункана – задумчиво произнес Эдвард и улыбнулся Ребекке, словно бросая ей вызов.

Щеки ее заалели, и она крепко сжала зубы, чтобы 28 не высказать ему все, что она думает по этому поводу.

«Ну погоди, Эдвард Макклири, я тебе отплачу той же монетой». Ребекка не помнила другого случая, когда бы она так терпеливо сносила шуточки окружавших ее людей. Но она сумела промолчать. Утренняя трапеза закончилась, и они вышли из зала вместе.

– А теперь давай пройдемся по саду. Похоже, сегодня такой же прекрасный день, как и вчера, – проговорил Эдвард, повернувшись к ней.

Предложение Эдварда удивило се. и она невольно улыбнулась в ответ, радуясь тому, что сможет насладиться прогулкой. Она кивнула и последовала за ним.

Они не спеша прогуливались, и Ребекка наслаждалась сладостными ароматами сада.

– Это что – лабиринт?

– Да. Если пообещаешь не шалить, посмотрим, кто первый доберется до середины и вернется обратно.

Ребекка кивнула, все еще чувствуя себя неловко из-за своей вчерашней выходки.

– Ты должен дать мне фору: ты же с этим лабиринтом хорошо знаком.

– Согласен. Готова?

– Да. – Ребекка почувствовала, как азарт опалил ее кровь. Обычно она плохо ориентировалась в лабиринтах, а потому сейчас решила обмануть Эдварда. Он взмахом руки предложил ей начать состязание, и она уверенно и неторопливо вошла внутрь. Но едва исчезнув из поля его зрения, она подхватила юбки и помчалась вперед как ветер.

Затаившись в первом же тупичке, она подождала, пока Эдвард пройдет мимо, и крадучись последовала за ним. Он довел ее до круглой площадки, где на каменном столе лежали два меча в ножнах.

Взяв один из них, Эдвард сделал несколько тренировочных выпадов– и вдруг указал мечом прямо в то место, где она пряталась. Ребекка, смущенно улыбаясь, вышла из своего укрытия. Она опять чувствовала себя глупо. Взяв в руки второй меч, она взмахнула им, рассекая воздух.

Ощущение оружия в руке доставило ей несказанное наслаждение. Все ее мышцы радостно напряглись в ожидании поединка.

Впрочем, она решила не ждать и начать бой первой. Размахнувшись, так что меч описал дугу, она сделала первый выпад. – Эдвард ждал этого. Мечи, столкнувшись, зазвенели. Ребекка крутанулась вокруг своей оси и силой инерции чуть не выбила меч из руки Эдварда. Близкая победа ослабила ее внимание, и Эдвард легко ее обезоружил. Повалив на землю, он придавил Ребекку своим телом, а клинок приставил к ее горлу.

– По-моему, такое у нас уже было. – Ребекка прерывисто дышала, стараясь сдержать неожиданный отклик своего тела на его близость.

Эдвард решил воспользоваться ее беспомощностью.

– Поскольку твое внимание мне сейчас обеспечено, позволь тебя спросить. Почему, как ты думаешь, я приказал тебе оставаться в своей комнате?

Он убрал меч от ее горла, но продолжал крепко прижимать ее к земле.

Ребекка подняла глаза к небу. Он взял ее за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.

– Твой отец может позволить тебе непочтительное поведение, но я этого не потерплю.

Ребекка отвела взгляд.

– Смотри на меня!

Ей понадобилась вся сила воли, чтобы вновь встретиться с его внимательным взглядом, который, казалось, пронизывал ее насквозь и читал в ее душе как в открытой книге. От напряжения на глаза ее набежали слезы. Долгих десять лет она тосковала по этому человеку.

– Отвечай на мой вопрос! Почему тебе необходимо оставаться в своей комнате?

– Для моей безопасности.

– Никогда не забывай об этом! Тебе постоянно грозит опасность со стороны членов моего клана и людей Руперта. Выезжать одной за стены замка было глупо. Ты даже меч с собой не взяла! Не смей больше так поступать! – Его пальцы еще сильнее сжали ее подбородок. – Поняла?

– Да, лэрд Эдвард. – Только сейчас, назвав его титул, она осознала, что он теперь вождь, а не пятнадцатилетний задиристый мальчишка.

Эдвард наконец убрал руку.. Она продолжала смотреть ему в глаза и увидела, как в них разгорается жаркий огонь. Огонь страсти. Он хочет ее? Тело Ребекки горело, жаждая его ласк... обладания... Ее жгло ответным огнем, откликнувшимся на жар его взгляда. Но время еще не пришло. Вождь клана или нет, но она сумеет держать его на расстоянии до тех пор, пока не убедится, что он ее любит.

Эдвард встал и помог ей подняться. Не желая считать себя побежденной, она лучезарно улыбнулась ему и в ту же секунду, когда он, помогая ей, ослабил бдительность, обеими руками вцепилась в его руку и дернула вниз. Громко выругавшись, он рухнул на нее. В мгновение ока она вывернулась из-под него и, вскочив на ноги, бросилась бежать, слыша за спиной смех Эдварда.

– Больше не жульничай, Ребекка! – крикнул он.

Путаясь в поворотах – два раза она попадала в тупики, – Ребекка, к собственному удивлению, довольно быстро выбралась из лабиринта и огляделась вокруг. Эдварда видно не было. Оборачиваясь время от времени на выход из лабиринта, она подбежала к яблоне, сорвала яблоко и, быстро сев, прислонилась к ее стволу с таким видом, будто дожидается его здесь уже целую вечность.

Вдруг листва над ней зашуршала, и к ней на колени упал яблочный огрызок. Она вскрикнула и отбросила его в сторону. Эдвард спрыгнул с дерева рядом с ней.

– Что тебя так задержало?

Ребекка запустила в него недоеденным яблоком, Эдвард увернулся и протянул ей руку.

– Беда в том, Эдвард, что мы с тобой знаем друг друга только как товарищей по летним играм. – Она отряхнула юбку от налипшего мусора.

– Беда в том, Ребекка, что у меня вечно не хватало времени поучить тебя хорошим манерам, – произнес он, грозя ей пальцем.

– Ах ты... Теперь я понимаю... А пихать молоденькую девушку в озеро – это что, хорошие манеры?

В этот момент к ним подошел один из стражников замка и сообщил Эдварду, что он срочно нужен.

– Пожалуйста, простите меня, миледи, – склонил перед ней голову Эдвард и приказал солдату: – Проследи, чтобы леди Ребекка вернулась в замок и оставалась там.

Произнося это распоряжение, он настороженно смотрел на нее. Но она лишь присела в реверансе и, потупившись, кротко промолвила:

– Благодарю вас, милорд. Мне доставила большое удовольствие наша прогулка.

Эдвард прошел в библиотеку и занялся делами со своим помощником. Разбирая бумаги на столе, он вспоминал далекое лето, проведенное в обществе Ребекки. Они спорили и весело ссорились, в точности как сегодня. Его и тогда поражали ее энергия и ловкость. Они подстраивали друг другу разные каверзы и строго вели счет победам.

Ее своенравная красота с первой встречи обратила на себя его внимание. Можно сказать, сразила наповал. Каждое утро она фехтовала со своим наставником, и Эдвард в конце концов присоединился к ее занятиям. Он многое узнал в то лето: и о фехтовании, и о ее шалостях. После полудня они часто бродили по окрестным холмам, и Ребекка постоянно втягивала его в какие-то авантюры. Когда же он пытался отплатить ей той же монетой, ему влетали от отца.

Как-то после долгого дня, проведенного за очень нудной работой, придуманной ему в наказание, он разыскал Ребекку. Она стояла на берегу озера, и он, разозленный, с воинственным воплем набросился на нее и столкнул в воду. А потом, хохоча от восторга, с удовольствием наблюдал, как она неуклюже пыталась оттуда выбраться в мокрых широких юбках.

В конце концов он протянул ей ветку и вытащил на берег. Выражения, которыми она его осыпала, изумили не только его, но и подъехавшего к ним в эту минуту ее отца. Оказавшись на берегу, она сразу набросилась на него с кулаками.

– Разве можно так обращаться с тем, кто только что спас тебе жизнь? – удивился отец Ребекки, спешившись. Ему с трудом удалось ее скрутить и оттянуть от Эдварда. Она никак не могла успокоиться.

– Он сам столкнул меня в озеро! – кричала она, стуча от холода зубами.

Эдвард честно рассказал Маккею обо всем.

– Пожалуй, нам с твоим отцом, парень, стоит вас поженить, – заявил ее отец и, хохоча, удалился. Как помнил Эдвард, с тех пор они не бегали к своим отцам с жалобами друг на друга.

– Тебе что, больше делать нечего? – сердито спросила Ребекка стражника, когда поняла, что он намерен следовать за ней по пятам.

–Простите меня, миледи, но лэрд Эдвард приказал мне присматривать...

Не слушая его оправданий, Ребекка, вздернув подбородок, пошла вперед. Она все равно улизнет от него, но попозже. Сначала она зашла на кухню и, попросив воды, увидела сестру Эдварда Мэйделин, увлеченно обсуждавщую с поварихами меню очередной трапезы.

– Мэйделин, как ты поживаешь? – кинулась к ней Ребекка.

Девушки обнялись.

– Спасибо, хорошо. А как ты?

– Могло быть и лучше, – проворчала в ответ Ребекка. Одна из поварих подала Ребекке кружку яблочного сидра, и они с Мэйделин сели за стол.

– Я помню, как ты ухаживала за мной во время болезни, – сказала Ребекка. Она также вспомнила, что всегда навещала Мэйделин, одаривая ее первыми фруктами и цветами. Мэйделин заговорила о хозяйстве замка Макклири. Она была просто кладезем интересных сведений, правда, не очень подробных.

– Кого мне следует поблагодарить за эти чудесные платья?

– А-а. Они принадлежали леди Мэри, покойной жене Эдварда. Разве ты не слышала о ней?

– Нет. – Ребекка сама удивилась нахлынувшим на нее эмоциям. Она похолодела, кровь ее текла по жилам, леденя ее тело.

– Мы стараемся о ней не говорить. – Мэйделин встала из-за стола и вернулась к своим делам, отдавая распоряжения стряпухам.

Ребекка тоже поднялась и, подойдя к ней, схватила за руку.

– Но мне-то ты можешь о ней рассказать, – прошептала она.

– Нет, не могу.

Ребекку охватила досада, и она повернулась, чтобы уйти.

– Приходи ко мне на террасу, Ребекка, – окликнула ее подруга. – Поможешь мне с вышиванием.

– Прости, Мэйделин, я не умею шить.

– Не умеешь... Ну, все равно просто посидишь со мной.

– Может быть, приду... чуть позже.

– Прекрасно! —. Мэйделин обняла Ребекку и наконец позволила ей уйти.

Ребекка все время думала о леди Мэри, но в конце концов решила, что сейчас это не главное. Сначала следовало сообразить, как избавиться от надзора. Она погуляла по замку, восторгаясь его крутыми лестницами и большими залами. Стражника явно не радовала ее энергия. Однако она пренебрегла его недовольством, потому что захотела выяснить, где расположены потайные ходы. Она нигде не чувствовала себя в безопасности, пока не находила возможность изучить все лазейки, через которые можно было незаметно выбраться из замка. В небольшом зале около лестницы она остановилась полюбоваться гобеленом.

Когда стражник, которому давно наскучила эта прогулка, отвернулся, она неслышно скользнула по лестнице вниз и оказалась на кухне. Оттуда, быстро пройдя по коридору, она вышла на террасу и засмеялась, увидев сидевшую там Мэйделин.

Подруга подняла глаза и улыбнулась в ответ.

– Узнаю этот смех. Обычно он сопровождался рассказом о том, как ты перехитрила Эдварда.

Ребекка села на скамью рядом с Мэйделин и перевела дыхание.

– Я ускользнула от своего охранника, – похвасталась она. – Ты нисколько не изменилась. Мне всегда нравились твои проделки. Лучшая была, когда ты заманила Эдварда в заросли вереска. Господи, как же он орал! Ребекка расхохоталась.

– Да, но он мне отомстил. Он привязал меня к дереву и оставил до ужина, пригрозив убить, если я кому-нибудь пожалуюсь.

– Но ты все равно наябедничала, и отец его сурово наказал. – Мэйделин склонилась над вышивкой, вглядываясь в какой-то стежок.

День проходил очень приятно. Ребекка наслаждалась легким ветерком и свежей горной прохладой. Потом подруги прогулялись по замку, весело болтая и рассказывая друг другу о событиях своей жизни. В конце концов они снова оказались на террасе. Смеркалось.

Ребекку удивило, что охранник их так и не нашел. Вдруг ее внимание привлекли движущиеся фигуры на поле неподалеку от замка. По траве шел Эдвард с каким-то мужчиной. Они, похоже, собирались попрактиковаться с мечами. Она подошла к ограде и вскарабкалась на нее, свесив ноги на другую сторону.

– Ребекка, осторожнее! – испугалась Мэйделин.

– Вот вы где! – раздался возглас стражника, который наконец ее нашел.

Однако Ребекка не обернулась. Он схватил ее за талию и стащил с ограды. Она сильно ударилась ногами о каменные плиты и от ярости готова была наградить стражника тумаками, но Мэйделин поспешно приказала ему оставить ее подругу в покое. Побагровев, он переводил взгляд с одной женщины на другую.

– Я доложу об этом лэрду Эдварду, – прорычал он и, сбежав по ступеням террасы, направился к нему.

– Вообще-то Эдвард теперь вождь клана, Ребекка. И тебе следует подчиняться его приказам, – упрекнула ее Мэйделин.

Но Ребекка в ответ засмеялась и снова взобралась на ограду. Мэйделин растерянно покачала головой.

– Мэйделин, ну что ты такая скучная? Поверь, я в таком ужасе, что сейчас упаду в обморок! – Театральным жестом Ребекка приложила руку ко лбу и закатила глаза.

Мэйделин не смогла сдержать улыбки.

– Ох, Ребекка, ты именно то, чего не хватало этому замку, – свежий веселый ветер.

Они повернулись, чтобы понаблюдать за поединком, и увидели, как к Эдварду подошел стражник.

– Этот человек – тупица. Он не сможет устеречь даже ребенка.

Яростный взгляд Эдварда нашел Ребекку и грозно сверкнул из-под густых бровей. Ребекка закрыла лицо руками, словно опасаясь удара.

Глава 3

Даже издалека было заметно, как Эдвард ухмыляется. А может, он хмурится? Ребекка прикрыла глаза от солнца рукой и увидела, что он указывает на конюшню. На лице стражника отразилось недовольство, но он поклонился и отправился выполнять поручение.

Ребекка засмеялась.

– Он послал его чистить стойла.

Отправив стражника, Эдвард продолжил поединок. Ребекка с неподдельным интересом наблюдала за сражением. Она следила за тем, как он двигается, вспоминала его приемы и томилась от желания присоединиться к ним.

Когда мужчины наконец прервали свое занятие, Эдвард подошел к ограде и, задрав голову, посмотрел на Ребекку.

– Если бы ты не была такой непослушной, я предложил бы тебе сразиться. – Сказав это, он повернулся и пошел к ведущим на террасу ступеням.

Будь это десять лет назад, Ребекка спрыгнула бы к нему и повалила на землю, чтобы помериться силой. А теперь она вцепилась в ограду, чтобы сдержать этот порыв. Она смотрела ему в спину и вспоминала, как тем летом он, привязав ее к дереву, долго ее целовал... Как давно это было! Этот поцелуй пробудил страсть в пятнадцатилетней девочке... Она всю жизнь помнила о нем.

Шагая по ступеням, Эдвард думал о капризно надутых губках Ребекки, вспоминал, как выбравшись из вересковых зарослей, весь исцарапанный, он с трудом сдержался, чтобы не съездить ей по уху. Вместо этого он привязал ее к дереву и поцеловал... А потом прыгнул в ледяную воду озера, чтобы охладиться.

Он поднялся на террасу.

– Моя рука скоро отвыкнет держать меч!.. – пожаловалась она.

– Эдвард, я никогда не видела, чтобы ты так плохо обращался с гостями, – упрекнула его Мэйделин.

– У тебя, дорогая сестричка, никогда не было такой гостьи, .– ответил Эдвард и повел дам в зал на вечернюю трапезу.

– Бедная девочка очень расстроилась. Ты ее обидел. – не успокаивалась Мэйделин.

– Ее дух никому и никогда не сломить... скорее ад замерзнет. Так что оставь меня в покое, сестра, – произнес он, заметив самодовольную усмешку Ребекки.

– Ну и отлично. Мы тут с ней вспоминали, как она тебя изводила в детстве. Счастливые были годы, и воспоминания приятные.

– Мэйделин, не надо об этом говорить. – Ребекку смутил его внимательный взгляд.

Эдвард улыбнулся, довольный, что не он один помнит о тех чудесных днях. После легкой вечерней трапезы они, продолжая болтать, поднялись на второй этаж и, распрощавшись до утра, разошлись по своим спальням.

Ребекка разделась до нижней сорочки, поднялась по деревянным ступенькам на постель и упала в ее баюкающую мягкость, моля Бога, чтобы скорее пришел сон.

Она заснула, но сон ее оказался неспокойным, и она металась на постели, пока первый луч солнца не коснулся ее век. Открыв глаза в полумраке спальни, она села и зажгла свечу. Ребекка ненавидела мысли, приходившие к ней в эту раннюю пору. Не защищенный бодрствованием ум переполняли страхи, и она должна была прилагать усилия, чтобы их победить.

Но сколько можно убегать от действительности? Что скажет отец, когда узнает обо всем? Как сможет она ему все рассказать? Со вздохом принялась она за утренние упражнения. Ее соскучившиеся по движению мышцы напрягались и натягивались, внося покой в растревоженную душу.

Взяв стул, она подтащила его к небольшому гобелену, висевшему на стене. Забравшись наверх, она стала снимать гобелен с палки, на которой он висел. Внезапно палка вырвалась из ее рук и с грохотом упала на пол. Она замерла, прислушиваясь, но никто не пришел узнать, в чем дело. Стражник за дверью пошевелился, брякнув оружием, но затем все снова стихло.

Палка была почти такой же тяжелой, как и ее меч. Она стала размахивать ею, имитируя фехтовальные приемы.

– Ты что это делаешь?

Круто обернувшись, Ребекка увидела Эдварда, который стоял, прислонясь к дверному косяку и скрестив на груди руки. Он был в синей тунике, волосы взлохмачены. У нее перехватило дыхание. «Господи! Не будь я леди, я бы...»

– Лучше убери с лица это выражение, а то я забуду, что ты замужняя дама.

Ребекка вызывающе вздернула подбородок. Он направился к ней, не сводя с нее пристального взгляда. Вдруг осознав, что она не одета, Ребекка поспешно загородилась палкой.

Эдвард невозмутимо взял ее из рук Ребекки и бросил на пол.

– Стражники встревожились. Ложись спать, еще рано. Если будешь хорошей девочкой, днем мы снова погуляем по лабиринту.

– Я не могу уснуть. – Мысли Ребекки были очень далеки от сна, и от этих мыслей по телу ее бежали приятные мурашки. Ей хотелось обвиться вокруг Эдварда, ощутить его всей кожей, почувствовать стальную мощь его тела. «Я теряю контроль над собой!» – Хорошо, я попытаюсь заснуть, – тихо пролепетала она.

Она хотела грациозно юркнуть в постель, но оступилась на первой же ступеньке. В ту же секунду Эдвард оказался рядом и поддержал ее. Это легкое прикосновение, горячее даже сквозь ночную рубашку, потрясло ее. Он помог ей лечь, и Ребекка быстро укрылась одеялом, натянув его до подбородка.

Лицо Эдварда потемнело. Губы сжались в тонкую линию. Он резко повернулся и вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Закрыв глаза, она стала размышлять над тем, что могло его рассердить. Возможно, он испытывает к ней теплые чувства? Голова ее разламывалась от вопросов, что стоит делать и что делать ни в коем случае нельзя. Наконец усталость взяла свое, и она заснула.

Разбудило ее пение птиц. Но радости пробуждение ей не принесло. Вспоминая посещение Эдварда, она вновь вернулась к опасно волнующим размышлениям и, чтобы отогнать их, быстро вскочила с постели и умылась холодной водой из кувшина, стоявшего на столике.

Затем она уселась на подоконник. Клочья тумана скрывали вершины гор. Свежий ветер пахнул ей в лицо, принеся с собой влажную сладость горных ароматов.

Отвернувшись от окна, она неожиданно заметила в ясном свете утра тонкую линию на стене рядом с камином. Быстрый ум подсказал ей возможную разгадку, и она мгновенно приступила к действиям. Подойдя к стене, она тихонько простукала ее в разных местах. Найдя наконец шатающийся кирпич, она принялась его тащить к себе, и часть стены с громким скрипом подалась за ним. С опаской оглянувшись на дверь, она заслонила собой находку от постороннего взгляда на случай, если кому-то вздумается в эту минуту к ней зайти.

Но никто не появился, и Ребекка, схватив пузырек с лавандовым маслом, вылила его на петли потайной двери. Дверь отворилась без звуками Ребекка не могла больше медлить: она должна была узнать, что за ней скрывается и куда ведет подземный ход. Поспешно сунув нога в башмаки и взяв свечу, Ребекка протиснулась в узкий проход и начала спускаться по каменной лестнице. Отмахиваясь от паутины, она двигалась очень осторожно: мало ли какое живое существо может встретиться на пути. Вдруг она услышала, как дверь наверху закрылась и щелкнул замок...

– О Господи! – Она в страхе бросилась наверх и нечаянно погасила свечу. Тем не менее до двери она добралась быстро и бросилась на нее всем телом, но ее усилия ни к чему не привели. Тогда Ребекка стала водить ладонями по стене, но никакого запора не нашла. Судорожно шаря в кромешной тьме, она с трудом сдерживала подступающий к горлу крик.

Тогда на ощупь, держась за стену, она вновь спустилась вниз и пошла по подземному ходу. Ей показалось, что прошла вечность, прежде чем она наконец почувствовала бодрящий запах утра и увидела солнечный свет. Прочихавшись от поднятой ее шагами пыли, она вытерла руки о рубашку и огляделась. Туннель заканчивался в пещере, из которой можно было выйти на каменистый берег озера. Где же замок?

Она поднялась на холм над пещерой и обнаружила, что удалилась от замка на большое расстояние. Скоро ее отсутствие все заметят. Чувствуя себя очень неуютно в тон-кой ночной рубашке, она стояла на вершине холма и смотрела на замок. Если бы на ней была одежда, она ни за что не вернулась бы в замок Макклири!

Она пошла к замку, осторожно огибая заросли и благодаря небо, что додумалась надеть башмаки. От холодного воздуха она промерзла насквозь, ветки и сучья цеплялись за растрепанные волосы.

Она пересекла лес и промчалась по опушке, а затем крадучись подобралась к стене замка и пошла вдоль нее.

Подойдя к главным воротам, к счастью, уже открытым, она перебежала через двор и влетела на кухню.

– Господи Боже, миледи, где это вы были? – Гвен даже рот открыла от удивления. Вдруг она втолкнула Ребекку под стол и быстро набросила на нее фартук.

– Доброе утро, Гвен. Скажи, ты не заходила утром в комнату Ребекки?

Раздавшийся над головой голос Эдварда так сильно напугал Ребекку, что она затряслась, и Гвен пришлось незаметно пнуть ее ногой под столом, дабы привести в чувство.

– Она скоро спустится вниз, милорд.

– Прекрасно. Я хочу, чтобы еду подали сразу, как она появится.

Эдвард ушел. Гвен отодвинулась и посмотрела на Ребекку.

– Бегите в свою комнату, миледи, а потом быстро возвращайтесь сюда. – Она схватила Ребекку за плечи и сильно встряхнула, чтобы подчеркнуть серьезность ситуации.

– Спасибо, Гвен, – прошептала Ребекка и помчалась по боковой лестнице наверх.

Гвен не спеша поднималась за ней следом. Наконец они оказались в спальне Ребекки и плотно закрыли дверь.

– Вы меня в могилу вгоните, – пробурчала Гвен. – Как вам удалось привести себя в такой вид? Очередная прогулка?

– Я нашла тайный ход, а дверь закрылась, и я не смогла ее открыть.

Гвен потрясенно уставилась на нее. Ребекка обняла ее, радуясь, что все закончилось хорошо. Но медлить было нельзя – Эдвард ждал их внизу, в зале. Ребекка быстро натянула платье, а Гвен тщательно вычесывала из ее волос набившийся в них мусор.

Эдвард с интересом смотрел, как Ребекка гордо вплыла в большой зал.

– Доброе утро.

– Доброе утро, Ребекка. – Эдвард привстал, приветствуя ее. Он еле сдерживал смех.

Услышав скрип, он тут же отправился в ее комнату. Он видел, как она проскользнула в потайной ход, и закрыл за ней дверь.

Войдя затем в подземелье через другую дверь, он со стороны наблюдал за ее приключениями и чуть не расхохотался во весь голос, когда ее свеча погасла. Но ее самообладание и способность находить выход из сложной ситуации привели его в восхищение.

Глядя на нее сейчас, никто бы не догадался, что ей пришлось пережить – так по-царски она держалась. Выдавали ее, может быть, лишь возбужденный блеск глаз да раскрасневшиеся щеки. Видно было, что она очень довольна своим путешествием.

Служанка Флосси подавала еду. Она бросила на Ребекку сердитый взгляд и поспешила на кухню.

– Я отдам это молоко кошке. Сегодня мне его совсем не хочется, – проговорила Ребекка и, встав из-за стола, отправилась вслед за Флосси.

Интересно, что ее так взволновало? Неужели это из-за Флосси? Означает ли это, что у гордой Ребекки доброе сердце?

Ребекка вернулась огорченная. Она грустно уселась на свое место, и Эдвард, не удержавшись, спросил:

– Что ты так быстро? Кошка умерла?

– Умерла? Нет, конечно. Скажи, сегодня я смогу по фехтовать на мечах? – И она подняла на Эдварда такой невинный взгляд, что он даже растерялся. Неужели все женщины умеют так искусно лгать?

– Нет.

– Нет? Но почему? – Ребекка широко распахнула глаза.

– Нет, – твердо повторил Эдвард и, вставая из-за стола, погрозил ей пальцем. – И тебе запрещается пользоваться этим тайным ходом. Только если твоя жизнь окажется в опасности, тогда ты сможешь туда пойти.

Кивнув стражнику, чтобы тот снова не спускал с нее глаз, Эдвард покинул зал.

Помрачневшая Ребекка вернулась в свою комнату и просидела там, дуясь, целый день. Она не спустилась ни к обеду, ни к ужину. Когда Гвен принесла ей жаркое, она съела лишь маленький кусочек, но выпила все вино и попросила еще. Если уж ей нельзя излить свою досаду в поединке, она напьется!

Сидя на подоконнике, смотрела, как солнце садится за горы, и плакала от тоски и одиночества. Она вздрогнула, когда в дверь постучали. Ребекка вытерла слезы и пошла к двери, радуясь тому, что не зажгла свечу.

– Ты себя плохо чувствуешь? – В полутемной комнате Эдвард плохо видел ее лицо.

– Нет. Просто устала, – тихо ответила Ребекка, надеясь, что в голосе ее не слышно слез.

Эдвард бережно подвел ее к. очагу. В колеблющемся свете пламени она заметила, как смягчилось выражение его лица при виде ее слез. Твердая решимость держаться невозмутимо оставила ее, и она с жалобным всхлипом упала ему на грудь. Он обнял ее, и тепло его рук напомнило ей о том далеком лете, когда он нежно утешал ее, страдая вместе с ней из-за гибели ее любимой гончей.

Наконец она смущенно высвободилась из его объятий. Время для них остановилось. Она смотрела на него, размышляя о вражде, возникшей между их семьями. Теперь он вождь клана, и это наложило отпечаток на его черты. А ведь она помнила его лицо совсем другим, беззаботным, без суровых морщин.

Он привлек ее к себе. Теперь она ощущала сладкий запах вина в его дыхании и невольно посмотрела на его рот. Это было ошибкой – она сразу забыла обо всем. Его губы прижались к ее губам. Его поцелуй пронзил ее как молния– так он был прекрасен. Желание нарастало в ее теле, и с ним трудно было бороться.

Внезапно она пришла в себя. Страсть угасла, как пламя, залитое водой. Реальность окутала затуманенный мозг, явившись в самый неподходящий момент. Она оттолкнула Эдварда и, выскользнув из его объятий, гневно выкрикнула ему в лицо:

– Как ты смеешь?! – Она попятилась, стремясь оказаться от него как можно дальше.

Лицо Эдварда окаменело. Никогда прежде не видела она его таким. От страха потеряв рассудок, она накинулась на него с кулаками. Эдвард схватил ее за руки, стараясь не причинить боли. Он шептал ей ласковые слова и отводил от себя ее кулаки.

– Я убила своего мужа, а теперь так себя веду?! Что же я за человек?! – Она застонала – так сильно было чувство вины и боли. Жгучие слезы заструились из-под усталых век. Он подхватил ее на руки и отнес в постель, уложил и заботливо укрыл одеялом, подоткнув его со всех сторон.

Эдвард сидел на подоконнике, пока она не заснула, и мысленно клял себя за несдержанность. Он уже готов был лечь в постель с женщиной, которую его родичи считали врагом. Неужели он и правда мог решиться на это? Неужели она для него важнее даже отца? Он не знал ответа на этот вопрос. Но в любом случае сначала он должен доказать невиновность Кавена. Если это ему не удастся, жизнь для него потеряет смысл.

Выходя из комнаты, он посмотрел на спящую Ребекку, и сердце его заныло. Эта сердечная боль была сильнее удара мечом... Он шагай по коридору и думал об их семьях. Он узнает, кто убил его отца. И он не верит, что это сделал Кавена.

Всю ночь он обдумывал свои действия. Приняв решение, он сообщил о нем воинам. Наконец лег в постель, пытаясь заснуть и укротить бушевавшую в нем страсть. Ребекка будет принадлежать ему!

Наблюдая за крадущимся в спальню рассветом, Эдвард готовил себя к разговору с Маккеем и думал о том, как приструнить его строптивую дочь. Он не может позволить себе проиграть. В этой игре ставки слишком высоки.

Утром он постучал в комнату Ребекки и, когда она открыла дверь, обнаружил, что она уже приготовилась спуститься в главный зал. Он не сомневался, что у нее будет множество возражений против его плана и молчать она уж точно не станет. Но он докажет ей свою правоту. Войдя в зал, он кивком приветствовал родичей и, отодвинув стул, сел рядом с Ребеккой. Она не подняла на него глаз и ничего не сказала, но лицо ее слегка порозовело.

Зал опустел. Эдвард решил, что пора посвятить 44 ее в свой план.

– Ребекка, – обратился он к ней. – Сегодня я отправляюсь на встречу с твоим отцом. Я постараюсь положить конец нашей вражде. Надеюсь, до сражения дело не дойдет.

Ребекка от неожиданности подскочила на стуле, чуть не свалившись с него.

– Ты не сделаешь этого! – закричала она и побелела от страха. – Они убьют тебя еще до того, как ты скажешь хоть слово!

– Убить себя я не позволю, и не тебе судить о том, что я могу и что не могу делать. – Он взял ее за плечи и ласково усадил на стул. – Ты останешься в замке и будешь ждать нашего возвращения.

– Нет! – Ребекка вскочила на ноги так быстро, что успела прошмыгнуть мимо Эдварда и добежать до двери, прежде чем он догадался о ее намерениях. Он бегом припустил за ней и поймал ее за руку, а затем притянул к себе и крепко прижал к груди. Едва девичье тело коснулось его, Эдвард утратил контроль над своей страстью. Злясь на свою слабость, он постарался придать себе суровый вид.

– Мне известно, что ты никогда ни с кем не считалась! Никогда никого не слушалась. Твой отец слишком тебя избаловал.

Ребекка вырвалась и, оттолкнув Эдварда, влепила ему пощечину. Он снова схватил ее, прижал к себе еще крепче и глубоко вздохнул, чтобы не дать выхода ярости.

– Постарайся меня понять и не перечь мне.

– Возьми меня с собой. Используй меня, чтобы заставить отца согласиться на мирные переговоры. – Ладонь Ребекки нежно легла на покрасневшую от удара щеку.

Он оттолкнул ее руку.

– Не стоит проверять на мне свои приемы. Они не подействуют. Я не отличаюсь особым терпением, и то, которое есть, уже на исходе.

Подхватив на руки, Эдвард понес Ребекку в башню замка. Она брыкалась и била его кулачками в грудь, и они чуть не свалились с крутой лестницы. Оказавшись в комнате, Эдвард швырнул ее на постель и позвал стражников, следовавших за ними по пятам. Когда они вбежали в комнату, он приказал ни на минуту не оставлять ее одну.

– Ты совсем стыд потерял? Я тебя ненавижу! – кричала Ребекка, пытаясь спрыгнуть на пол. Эдвард поймал ее и, снова забросив на кровать, придавил своим телом.

– Ребекка, не вынуждай меня применять силу. Тихо... послушай, что я тебе скажу.

Она замерла и посмотрела на него с таким отчаянием, что он вдруг пожалел, что не может дать ей все, что она пожелает. Вместо этого он произнес слова, которые долгих десять лет мечтал ей сказать:

– Ребекка... я люблю тебя. Пожалуйста, пойми... я должен так поступить.

От этих слов тело ее, лежащее под ним, расслабилось, и она прошептала:

– Если любишь, возьми меня с собой. Послушай меня... – Мольбу ее заглушило рыдание.

Эдвард поцеловал залитые слезами глаза и, скатившись с кровати, присел на ее край, закрыв лицо ладонями.

– Разве я смогу называть себя мужчиной, если подвергну тебя опасности?

– Отец не причинит мне вреда.

– А если нас встретит не твой отец? Нет, я не могу позволить тебе ехать с нами.

Он встал с кровати, подошел к сундуку, стоявшему у стены, вынул из его глубин «пояс верности» и протянул ей.

– Я ни за что не надену эту штуковину! – возмутилась она. – Ладно, я останусь здесь.

– Да-да, останешься. И наденешь это. Давай-ка поторопись! – Он протянул ей пояс.

– Ты с ума сошел! – Она выбила пояс из его рук.

– Это для твоей же безопасности. – Эдвард поднял хитроумное сооружение с пола и снова протянул ей.

Но Ребекка, отчаянно мотая головой, поползла по постели к изголовью.

– Не вредничай, надевай немедленно! – Он швырнул пояс на кровать к ее ногам, но ответом ему был вызывающий взгляд.

– И не подумаю! – упорствовала она.

Тогда, разозлившись, Эдвард прижал ее к матрасу. Только когда ему удалось сесть ей на живот, лицом к ногам, она затихла. Однако натянуть на нее пояс – по ногам и бедрам под юбку – он сумел лишь после нескольких грубых попыток. Все это время она в ярости колотила его по спине. Наконец пояс сел на место и Эдвард запер замочек. Ребекка в гневе жестоко царапала его.

– Ох! – застонал он, не выдержав особенно болезненного наскока ее острых ногтей. От злости он звонко шлепнул ее по бедру.

– Ты – зверь! – рычала она, молотя его кулаками по груди.

– Ты тоже! – рявкнул Эдвард и спрятал в карман ключик от пояса. – Ты самая... – начал было Эдвард сердитую отповедь. Но тут Ребекка повернула к нему лицо, на котором весьма выразительно были написаны негодование и ярость от пережитого унижения, что он не выдержал и расхохотался. – Ты самая красивая женщина, какую мне доводилось видеть.

Он нагнулся к ней и поцеловал в губы. Ребекка лишилась дара речи, а Эдвард, не дожидаясь, пока она придет в себя, направился к двери, каждую секунду ожидая, что она нападет на него со спины. У порога он оглянулся и, увидев, что она потрясенно смотрит ему вслед, погрозил ей пальцем:

– Все равно ты будешь моей!

– Если ты не умрешь...

– Значит, не умру!

Она долго лежала не шевелясь, не в силах разобраться в своих чувствах. В голове звучали слова Эдварда: «Я люблю тебя». Вскоре она пришла к выводу, что на размышления о любви у нее просто нет времени. Первым делом следовало выбраться из башни и добраться до отца раньше, чем к нему явится Эдвард.

Она схватилась за кроватный столбик, чтобы было удобнее слезть на пол, и вдруг обнаружила, что он неплотно сидит в гнезде. Она раскачала тяжелую деревяшку, вытащила ее и жалобно позвала:

– Стража, пожалуйста... помогите!

Ей пришлось долго просить стражника, пока ему это не надоело. В конце концов он просунул голову в комнату, чтобы узнать, что ей нужно, и Ребекка изо всей силы опустила столбик ему на голову, а потом ударом в живот встретила его товарища, завершив атаку на него хорошим ударом по затылку. Прошептав:

– Простите, парни, мне нужно бежать, – она бесшумно спустилась по лестнице и скользнула в свою комнату.

Оказавшись у себя, Ребекка торопливо накинула плед и отворила дверь в потайной ход, но тут вспомнила, что у нее нет меча. Незаметно пробравшись в комнату Эдварда, она сняла со стены меч в ножнах и закрепила его на поясе, взятом из его сундука. От пояса исходил запах Эдварда, мужской, волнующий, заставлявший ее трепетать от непонятного удовольствия.

Осторожно выглянув в коридор и убедившись, что там никого нет, Ребекка вернулась в свою комнату. Легкий озноб, от которого встали дыбом тонкие волоски на затылке, пробежал по ее телу, когда она представила себе ярость Эдварда. Пусть! Пусть злится, зато останется в живых. Не раздумывая дольше, она схватила свечу, зажгла ее от очага и решительно вошла в потайной ход.

Выйдя из пещеры, она быстро вернулась к замку и, скрывая лицо под капюшоном, пробралась в конюшню. Там она оседлала крупную белую кобылу и торопливо повела ее к воротам.

Выезжая за стены замка, она услышала шум – это искали ее. Она посмотрела вперед, чтобы определить, как далеко уехал Эдвард со своим отрядом. Не слишком далеко... но, к счастью, тревоги они не услышали.

Она галопом поскакала в лес и, держась на безопасном расстоянии, последовала за воинами. Только тут она сообразила, что в спешке не позаботилась о еде. Конечно, в кожаном мешочке, который она всегда носила с собой, было немножко сушеного мяса, и мех для воды был при ней, но вряд ли этих запасов хватит на дальнюю дорогу.

«Пояс верности» доставлял при верховой езде 48 немало неудобств, но Ребекка стиснула зубы и сосредоточилась только на том, чтобы ее не заметили. И потом, это ведь было приключение. Ребекка от души наслаждалась своей очередной авантюрой.

Солнце начало садиться за горы, и отряд Эдварда остановился на ночлег. Спешившись, Ребекка ощутила, что на – терда самые чувствительные места и, отыскав ручей, осторожно промыла ссадины. Потом, так как желудок ныл от голода, как следует напилась. Слишком измученная, чтобы попытаться украсть еду из лагеря, она пожевала сушеного мяса и, закутавшись поплотнее в плед, свернулась калачиком в развилке большого дерева. Меч она держала в руке.

Она проспала всю ночь, хотя сон ее был неглубок, и проснулась с первыми лучами солнца, когда свет дня только начал просачиваться сквозь листву деревьев. Подойдя к ручью, она поплескала на лицо ледяной водой и прислушалась к урчанию в желудке. Нет, надо позаботиться о еде, но тогда ей придется найти способ прокрасться в лагерь Макклири.

Ползком, старательно обходя часовых, она приблизилась к лагерю. К счастью, один из часовых заснул у костра. Ребекка подкралась к нему и быстро схватила кусок хлеба и немного сушеной баранины. Сердце ее билось так гулко, что казалось, должно было переполошить весь лагерь. Однако все было спокойно, и, увязав свою добычу в подол рубашки, она поползла обратно. Она не завидовала часовому, когда обнаружится пропажа пищи. Уж Эдвард ему задаст!

Устроившись у ручья, она съела маленький кусочек хлеба с бараниной, затем села на свою кобылу и приготовилась ждать, когда отряд двинется дальше. Вскоре до нее донесся слабый звук рога, и Ребекка, догадавшись, что отряд тронулся в путь, пришпорила лошадь.

Она и представить не могла, что после долгих лет вражды сможет испытывать к Эдварду нежные чувства. Он сказал, что любит ее и будет ею обладать... При одной мысли об этом по телу ее прокатывались жаркие волны. Она знала, что, следуя за ним, поступает неразумно: что может сделать слабая женщина, оказавшись среди двух враждующих кланов шотландских горцев? Ничего, она не так уж слаба! С каждой милей ее вера в себя возрастала. Только эта решимость и уверенность поддерживали ее во время долгого путешествия. Шли дни, и ей приходилось все больше сокращать свой рацион. Еще только раз сумела она пробраться в лагерь и украсть сушеную баранину, овсяную муку, а также щит и веревку.

Наконец она услышала грозный звук рога. Это отряд Эдварда заметил чужое войско. Она подобралась поближе и остановилась позади солдат, прямо за их спинами. Отряды сближались, и тогда Ребекка, пришпорив лошадь, влетела на ничейную землю между двумя кланами.

Она распустила волосы, чтобы они, развеваясь по ветру, подсказали воинам, что она не мужчина. Она встала строго посередине между войсками, высоко подняв свой щит.

Глава 4

Едва она остановила лошадь, как в нее полетела чья-то стрела. Но тут же Ребекка услышала гневный голос отца:

– Не стрелять!

Почуяв повисшую в воздухе нервозность, лошадь Ребекки заплясала на месте. Она услышала, как громко выругался Эдвард, приказывая своему отряду оставаться на месте, а сам поскакал к ней. Лицо его окаменело от гнева. Она отвернулась от него и увидела, что с другой стороны к ней приближается отец. Ей очень хотелось броситься к нему на шею и крепко обнять, но она удержалась и ждала, пока оба всадника подъедут ближе.

Когда двое ее любимых мужчин оказались рядом. Ребекка улыбнулась с облегчением: пока оба были целы и невредимы.

– Никакого боя, отец, – проговорила она, почтительно кланяясь ему. – Я здесь против желания лэрда Эдварда. – И она так же почтительно поклонилась Эдварду. Ноздри его раздулись от гнева, конь нервно заплясал под взбешенным седоком. – Лэрд Эдвард приехал вести переговоры о мире, он хочет положить конец вашей вражде. Отец Ребекки засмеялся, а Эдвард вздрогнул и выхватил меч из ножен.

– Дочка, ты слишком далеко зашла. Становись позади меня и не мешай мужчинам сражаться.

– Нет, отец, ты должен его выслушать.

– Выслушать человека, который убил твоего мужа, а тебя похитил?

– Отец, это я убила Руперта! Он был очень жесток и злобен. И он издевался надо мной.

– Я не могу ничего сделать. – Маккей побледнел. – За моей спиной клан Руперта. Он хочет, чтобы тебя вернули. Он требует правосудия. – Отец не смотрел ей в глаза.

– Руперт жив? – Сердце Ребекки застыло от ужаса. «Этого не может быть!»

– Да. – Ее отец поскакал прочь.

Эдвард мгновенно повернул коня и помчался к своему войску. На скаку он свистнул, и лошадь Ребекки последовала за ним. Эдвард взмахнул рукой, давая воинам сигнал к бою, и когда противники сошлись на поле брани, приказал одному из солдат стеречь Ребекку.

– Убери свой меч, Ребекка. Здесь тебе не место.

– Позволь мне участвовать в бою! – взмолилась она. Однако ее страж уже подыскивал для нее укрытие в соседней лощине.

– Нет, миледи. – Стражник не грубо, но твердо взял у нее меч и вложил его в ножны у нее на поясе, после чего связал ей руки.

И в этот момент какой-то солдат из отряда Руперта вынырнул из-за кустов, убил ее стражника и ухватил за поводья лошадь Ребекки.

Войско Руперта отступало, и это тревожило Эдварда. Почему он так быстро прекратил бой? Он поскакал в лес, разыскивая Ребекку, и обнаружил мертвого стражника. Вскипевшая ярость чуть не задушила его, и, вихрем влетев в лагерь своих воинов, он приказал им догонять отступающего врага.

Они долго преследовали отряд Руперта и устроили привал в лесу, недалеко от него. Солнце зашло. Эдвард мрачно сидел в темноте и размышлял. Необходимо было отдохнуть, он успел забыть, когда спал в последний раз. Но мысли о Ребекке не давали ему покоя. Слава Богу, ее охраняет «пояс верности». Успокаивая себя этой мыслью, он закутался в плед и лег на землю.

Однако заснуть он не мог. Эдвард ворочался, метался, уговаривал себя, что должен поспать, чтобы набраться сил для встречи с Рупертом... И вдруг он увидел Ребекку. Она ходила по лугу, собирая цветы и напевая веселую песенку. Он побежал к ней, но расстояние между ними не сокращалось, она была от него все так же далеко. Неожиданно раздался свист летящей стрелы и вот она уже вонзилась ей прямо в сердце...

Эдвард проснулся в холодном поту.

– Натан!

Лежавший напротив него друг вздрогнул и открыл глаза.

– Я хочу отправиться на разведку... Может, удастся увидеть Ребекку.

– Не езди один, Эдвард. Это опрометчиво... да и вообще глупо.

– Я просто оценю обстановку. Если не вернусь, возьмешь на себя командование и будешь действовать, как договаривались.

– Эдвард, пойми, – нахмурился Натаниэль, – мертвый ты ей не поможешь.

Эдвард, не слушая его, оседлал коня и выехал из лагеря. Наконец вдалеке он заметил огонек костра и, спешившись, привязал жеребца к дереву. Затем очень осторожно он начал подкрадываться к лагерю, но успел вовремя увидеть часового... потом еще нескольких. Стоянка охранялась со всех сторон.

Эдвард бесшумно влез на дерево. Перед ним раскинулся лагерь врага, но Ребекки там не было. Где же она? Что этот негодяй с ней сделал? Если она мертва, он устроит Руперту такую казнь, что тот сам начнет молить его о смерти.

Эдвард сравнил количество воинов Керкгарда со своим отрядом. Похоже, численность у них примерно одинакова. Так же незаметно он спустился с дерева, вскочил на коня и вернулся в свой лагерь. Он разбудил воинов, и вскоре отряд уже ехал в сторону ночного привала Керкгарда, чтобы застать его врасплох.

Ребекка, сидя на лошади со связанными руками, размышляла о том, что с ней случилось. Если бы этот глупый стражник не связал ей руки, она бы не позволила врагу захватить себя в плен. Господи, ну почему эти мужчины такие упрямые! Она ведь всю жизнь практиковалась в умении владеть мечом. Так почему же ей теперь отказали в праве себя защищать?

Покосившись на седло, она заметила, что ее меч у нее не отняли, и решила при случае этим воспользоваться. Связанные руки буквально ныли от желания схватить его и убить своих стражей. Ребекка не сомневалась, что сможет удержать оружие даже связанными руками, но решила подождать, пока войско Эдварда их нагонит.

Во время путешествия Ребекку держали в середине отряда, и она теперь даже рада была тому, что Эдвард силой надел на нее «пояс верности». По крайней мере можно не бояться похотливых взглядов мужчин. Она должна придумать способ, как освободиться, а для этого нужно отдохнуть и набраться сил. «Я это сделаю!» – поклялась она себе. Когда солнце опустилось к горным вершинам, Ребекка услышала, как воины заговорили о ночлеге. Теперь осталось только ждать. Пока отряд разбивал лагерь, ее укрыли за деревьями. Этот шанс нельзя было упускать! Глубоко вздохнув, она выхватила связанными руками меч и ударила им по голове ближайшего стража. Воин мешком свалился с коня и потерял сознание.

Лошадь Ребекки нервно заплясала под ней. Снова взмахнув мечом, она ударила второго стража по лицу, и он тоже упал на землю. Прижав меч к бедру, она пустила кобылу в галоп, надеясь затеряться в лесу. Коленями она крепко сжимала лошадиные бока, чтобы не вывалиться из седла.

Ребекка держала меч на отлете, чтобы не порезать себе ногу или круп лошади. Запястья мучительно болели от этих усилий. Она мчалась назад, к лагерю Эдварда, отчаянно понукая лошадь, которая начала уже выдыхаться. Тем не менее она летела вперед из последних сил. Ветки больно хлестали Ребекку и рвали ее одежду.

Неожиданно какой-то воин преградил ей путь и, схватив лошадь за повод, вынудил ее остановиться. Ребекка от испуга выронила меч. Грубо перетащив ее к себе в седло, незнакомец поскакал в сторону своего лагеря. Там он бросил ее под ноги предводителю отряда. Ребекка узнала в нем любимца Руперта, Толбота. Он улыбнулся отличившемуся воину, и она приготовилась к смерти.

Толбот рывком поставил ее на ноги и отступил на шаг.

– Какая же ты дурочка, Ребекка, – спокойно произнес он и ударил ее по лицу так сильно, что она снова упала на землю перед ним. – Ох, посмотри, ты порвала свою одежду. Да и кожу исцарапала...

Саркастический голос Толбота звучал в ушах Ребекки, но голова ныла от удара, и она плохо соображала.

– Со всем почтением, сэр, должен напомнить, что нам не велено причинять ей вред, – произнес кто-то стоящий рядом.

Но Толбот вытащил из-за пояса хлыст.

– Она пыталась бежать и поранилась при побеге о деревья, – Рассмеявшись, он несколько раз ударил ее хлыстом.

Что было дальше, Ребекка не знала – спасительная тьма поглотила ее, и она потеряла сознание.

Она пришла в себя и услышала голос отца. Он бережно держал ее в объятиях и звал по имени:

– Ребекка, девочка, очнись. Она открыла глаза и с трудом заговорила:

– Ох, папа. Я пыталась встретиться с тобой, чтобы все объяснить. Он такой жестокий. Папа, я подвела тебя и весь наш клан. – Она заплакала, и катившиеся по щекам жгучие слезы, казалось, уносили из ее сердца всю боль последних дней.

– Ребекка, ты не имела права причинять вреда Руперту, – сурово сказал ее отец. – Он твой муж, и ты должна проявлять покорность. Как бы он с тобой ни обращался.

– Но, папа... – Ребекка поверить не могла, что эти слова произнес ее отец.

– Я виню себя в том, что не объяснил тебе, что тебя ожидает. Ты всегда была таким веселым красивым ребенком... Я не мог заставить себя сломить твой характер.

– Но зачем его ломать? Почему надо так жестоко обращаться с женщиной? Разве ты был жесток с мамой? Нет, и я это знаю. Ты был нежным и любящим.

– Ребекка, не все мужчины похожи на меня.

– Неправда, отец. Это Руперт не похож на других мужчин.

– Дочка, теперь уже ничего не изменишь. Ты должна уважать данные тобой клятвы и расплатиться за свои ошибки. Ребекка потрясение посмотрела на отца...

Эдвард предупредил своих людей, чтобы вели себя потише и незаметно окружили лагерь, где сейчас находилась Ребекка. Но сигнал тревоги прозвучал до того, как окружение завершилось. Он уже протянул к ней руки, но тут ее схватили и швырнули в седло к громадному детине, который, воспользовавшись суматохой боя, сумел сбежать через узкий просвет, где не было дерущихся. Эдвард лишь успел ее окликнуть.

Он поскакал вслед за ней, но услышал шум погони и развернул коня. С первым преследователем он справился быстро, со вторым пришлось повозиться, и в результате время было упущено. И тем не менее он снова помчался вперед.

Подкова его коня звякнула о какой-то металлический предмет. Посмотрев вниз, он увидел, что это меч, который Ребекка взяла в его комнате. Нетерпеливым рывком он подцепил его с земли за рукоять и пристегнул к седлу. Что заставило Ребекку сбежать из его замка? Этого он понять не мог, но решил разобраться с этим позже. А пока он продолжал гнаться за ней без остановок. Бока его жеребца начали тяжело вздыматься от усталости, и ему пришлось перевести его на легкую рысь. След вел во владения Руперта. Эдвард надеялся, что отряд скоро его нагонит. Ему вспомнился сон накануне битвы, и он поразился сбывшемуся предсказанию. Теперь он молил Бога о том, чтобы Ребекке не причинили большого вреда. Руперт наверняка захочет предать ее смерти. Если он не успеет ее спасти, то никогда не сможет примириться со своей совестью.

Ребекка насторожилась – ее похититель пришпорил коня. Он низко пригнулся к холке, вжимая ее в седло. От него несло застарелой вонью давно не мытого тела. Голова Ребекки раскалывалась от боли, ее тошнило.

Собрав все силы, она попыталась изловчиться, чтобы сбросить ненавистного врага с коня, но он лишь фыркнул и уложил ее животом на круп лошади. Но скачка замедлилась.

– Сэр, пожалуйста, остановитесь. Меня тошнит.

Конь остановился, и всадник позволил Ребекке соскользнуть на землю. Она упала в траву, и ее вырвало. Воин спешился и предложил ей воды.

– Сэр, если вам дорога жизнь, отдайте меня лэрду Эдварду. Он наверняка гонится за нами, а это противник сильный и свирепый.

– Мадам, я прекрасно знаю лэрда Эдварда. Но предавать свой клан не собираюсь, так же как и попадаться ему в руки. Неужели вы так быстро забыли клятвы, которые давали лэрду Руперту? Другой лэрд приказал бы вас сразу убить за то, что вы натворили. Лэрд Руперт даровал вам жизнь, а вы снова хотите его предать?

– Лэрд Руперт – мерзкий и бесчестный негодяй!

– Будем считать, что я не слышал эти крамольные речи. Воин помог ей снова влезть на коня, сам уселся сзади, и они поскакали к замку Руперта.

В голове у Ребекки продолжали звучать его слова: «Неужели вы так быстро забыли клятвы, которые давали лэрду Руперту?» Она вдруг отчетливо поняла, что, если 56 Руперт оставит ее в живых, ей придется стать его женой и выполнять все его приказы. Возможно, тогда ее честь и честь ее клана будут восстановлены? Нет, даже ради своего клана она не принесет себя в жертву.

Она узнала дорогу: они были уже недалеко от замка Керкгард. Все в ней напряглось, все кричало: «Беги!» Она мысленно воззвала к Эдварду.

Ее страж дунул в рожок, и ворота замка открылись перед ними. Они въехали во внутренний двор, и сердце Ребекки оборвалось. Что будет с ней? Ее сразу повели в спальню Руперта. Он лежал на постели, рядом стоял стражник. Горечь наполнила рот Ребекки, вызывая тошноту. Как могла она выйти замуж за этого отвратительного типа?

– Дорогая женушка, ты ко мне вернулась? – В голосе его звучала холодная насмешка. Лицо Руперта налилось кровью, и следующие слова он выплюнул ей в лицо: – Когда я полностью выздоровлю, я убью Эдварда Макклири, а твою жизнь превращу в ад. – Его короткий палец, которым он тыкал в нее, дрожал.

– Как пожелаешь. – Едва эти слова слетели с ее уст, как она захотела откусить свой глупый язык. Разве это достойно – так предавать себя?

– Нет, Ребекка, слишком поздно проявлять покорность. Мы оба знаем, сколько лжи таится в твоей хорошенькой головке. Но с этим мы разберемся позже. – Руперт махнул рукой стражу, подзывая его к себе. – Отведи леди в ее комнату. – Он с ненавистью посмотрел на Ребекку. – На всякий случай, дорогая, если надумаешь вновь покинуть этот замок, знай, что твой отец сидит здесь, у меня в темнице... Его жизнь зависит от твоего поведения.

Ребекка в сопровождении стражника молча покинула спальню. Она стиснула зубы, не давая страху лишить ее воли. Когда воин, проводив ее в комнату, удалился и она наконец осталась одна, тяжкий глубокий вздох был единственным, что она смогла себе позволить. Встав посреди комнаты, она посмотрела на себя в зеркало и увидела то, что и ожидала: раздавленную, покоренную женщину. Ее воля к жизни висела на волоске. Может быть, она найдет покой в смерти?..

Нет, она еще не готова сдаться. Нужно просто отдохнуть... Ребекка легла в постель. Засыпая, она льстила себя надеждой, что сон принесет ей покой, которого она так жаждала.

Когда воины Эдварда нагнали его, они увидели своего вождя усталым и взбешенным. Натаниэль подъехал к нему.

– Эдвард, давай остановимся на ночлег, пока конь не пал под тобой.

Эдвард остановил коня и посмотрел в глаза другу. В них светилось понимание и бесконечное отчаяние.

– Спасибо, что последовали за мной, Натан.

– Зная вспыльчивый характер моего вождя, я испугался, что лишусь жизни, если не сделаю этого, – хмыкнул он.

– Так бы и было.

Обычно Натану удавалось разрядить напряжение. Эдвард всегда мог положиться на его трезвую оценку ситуации. Он приказал воинам разбить лагерь и, когда все насытились, попросил совета у своих соратников.

Первым заговорил человек, сидевший напротив него.

– Нам противостоят два враждующих клана. Предлагаю дать им возможность самим разобраться со своими проблемами.

Второй кивнул:

– Согласен. Ввязываться в драку с ними обоими просто безумие. Какая в этом выгода для клана Макклири?

Эдвард вскочил на ноги и заходил вокруг сидящих у костра людей. Они старательно избегали смотреть ему в глаза. Наконец он взял себя в руки и сел рядом с Натаниэлем.

– Ты говоришь разумно. Вы все так думаете? – Эдвард переводил взгляд с одного воина на другого, и все они по очереди кивали в ответ. – Тогда мне придется попросить вас о помощи. Кто за меня? Кто хочет присоединиться ко мне ради спасения леди Ребекки?

Собрав свои вещи, он подошел к отдохнувшему коню.

– А ты уверен, что она хочет, чтобы ее спасали? – насмешливо протянул Дункан.

– Не заставляй меня тратить оставшиеся силы на драку с тобой. – Эдвард бросил сердитый взгляд на Дункана, надеясь, что тот извинится. Но Дункан махнул рукой и больше не сказал ни слова.

Мужчины собрались вокруг костра и тихо заговорили о чем-то. Затем от группы отделился Натаниэль и приблизился к Эдварду.

– Наши воины поедут с тобой при одном условии: они должны отдохнуть перед дальним переходом.

Первой мыслью Эдварда был пришпорить коня и пуститься в путь одному. Но затем он согласился, что измученные воины будут для него ненадежным подспорьем в бою. Он оставил коня пастись и подошел к костру.

– Спасибо вам, друзья, за поддержку. Я сделаю, как вы решили.

Ни тело, ни разум Ребекки не хотели просыпаться. Но даже во сне она помнила о том, где находится. Слова Руперта звучали в ее голове, она разрывалась между долгом перед своим кланом и любовью к Эдварду. Нехотя встала она с кровати. Гноящиеся раны на спине жгло, как огнем.

Увидев над незажженным очагом котелок с водой, она сняла одежду и поискала глазами чистую тряпочку для умывания. Но ничего не нашла. Внимание ее привлек шум за дверью.

– Дай пройти, олух здоровенный! Леди надо прислуживать, какое бы преступление она ни совершила, – донесся до Ребекки голос ее старой няньки. На пороге появилась разгневанная Сара, держа охапку чистых лоскутков и лечебных трав.

Ребекка готова была ноги ей целовать от радости, что теперь она не одна.

– Ходят слухи, что Толбот добавил к твоим ранам свои. Ладно, нечего на меня смотреть. Ложись на постель и дай мне о тебе позаботиться.

Глаза Ребекки наполнились слезами, и вот они уже неудержимым потоком потекли по ее щекам.

– Ну-ну, хватит. – Сара прижата ее к пышной груди. – На это нет времени: Ложись скорей.

Она осторожно обмывала спину своей воспитанницы, а Ребекка плакала в подушку. Наконец она успокоилась, вспомнив детство. Сара всегда была рядом. Даже когда они приехали в замок Керкгард. Это казалось таким естественным. Теперь она снова давала ей силу, в которой Ребекка так нуждалась.

– Сара, ты ангел Божий! Сара захохотала.

– Мне до этого очень далеко, девонька. Я видела, что он с тобой сотворил в брачную ночь. Прости меня, но я все видела. Это я спасла ему жизнь, но только ради тебя. Если бы он тогда умер, твое положение было бы ужасным.

– Может быть, лучше было умереть мне?

– Вы только послушайте эту чушь! Перестань себя жалеть. Твои раны не такие уж страшные, спасибо пледу, который тебя защитил. Ах, эти пледы клана Макклири... Это он забрал тебя отсюда?

– Да, Эдвард Макклири.

– Что ж, он добрый молодец, и мне, пожалуй, стоило дать Керкгарду помереть. Не так ли?

Ребекка поморщилась от боли, но Сара уже закончила промывать ее раны.

– Не знаю, Сара. Я больше не знаю, что хорошо и что плохо, что такое честь и бесчестье. По крайней мере меня утешает мысль, что я не убила этого человека.

Сара молча покачала головой. Ребекка села на постели. Нянька приложила к ее ранам травы и бережно прибинтовала их к спине. Затем из-под вороха лоскутков она достала чистую рубашку, штанишки и юбку цветов клана Керкгард. Ребекка бросила взгляд на эти цвета, и из глаз ее вновь полились слезы.

Сара помогла ей одеться и расчесала волосы.

– Я была так рада, что ты сбежала, с этой твоей копной вечно одни проблемы, – ласково поддразнивала она хозяйку, распрямляя спутанные узелки и выбирая из волос мусор.

Ребекка почувствовала, что настроение ее поднимается, и засмеялась.

– А-ах, какой приятный звук. Помни, Ребекка, еще не все потеряно. У меня предчувствие, что вся эта история закончится хорошо. Ничего не бойся: мои предчувствия всегда сбываются.

– Я постараюсь не забывать об этом.

– А сейчас я ухожу. Он говорит, что я должна предоставить тебя самой себе. – Сара крепко сжала ее руки и торопливо удалилась.

Ребекка заметила, что глаза старой няньки лукаво сверкнули. Усевшись около окна, она грустно опустила голову. Досада и безысходность охватили ее. Вдруг в комнату вошла какая-то крупная дама, закутанная в плед, с накинутым на голову капюшоном. Незнакомка торопливо приближалась к ней, и Ребекка испуганно вскочила на ноги. Большая рука закрыла ей рот, и в следующую секунду Ребекка очутилась в жарких объятиях.

– Приветствую вас, миледи, – прошептал Эдвард, убирая руку и приникая к ее губам. Ласковый поцелуй оживил ее;– Давай поскорее покинем это место.

– Нет. Я не стану бесчестить мои клятвы и мой клан.

– Будь проклят твой клан и твои клятвы! – Глаза Эдварда – не гневные, а молящие – впились в ее глаза, грустные и заплаканные.

– Что мне останется, если я лишусь чести и семьи?

– У тебя будет счастливая жизнь, которую ты выбрала сама... и семья, которая будет тебя горячо любить.

– Твоя семья враждует с моей. Нет, не суждено нам быть вместе. Я замужем за Рупертом.

– Ах, Ребекка, может быть, мы поговорим об этом позже, после того как убежим отсюда? – Эдвард настойчиво тянул ее за руку.

– Я никогда не стану свободной.

– Или ты пойдешь со мной, или я позову стражу, чтобы меня прикончили у тебя на глазах.

Ребекка побледнела и схватила его за руку.

– Не говори так!

Глаза Эдварда умоляли, но теперь она видела в них гнев.

– Нельзя забывать о моем отце. – Ребекка протянула руку к груди Эдварда и коснулась чего-то твердого. – Что это у тебя?

Эдвард чуть распахнул широкий плед и показал меч, который она потеряла в лесу. Он протянул ей оружие.

– Но как я покину своего отца? Его убьют! Я не смогу быть счастлива, зная, что оказалась причиной его смерти. Его держат здесь в темнице...

– Знаю. Я нашел Сару, и она согласилась нам помогать. Пока мы спорим, она вместе с Натаниэлем освобождает твоего отца. А теперь идем со мной.

Она шагнула вслед за ним, но тут в комнату ворвались два стражника. Ребекка и Эдвард не раздумывая напали на них. Стоя спина к спине, они ловко орудовали мечами, отбиваясь от размахивающих дубинками сторожей. Каждый держал свой меч двумя руками, чтобы не выпустить его из рук.

Ребекка почувствовала, что силы ее на исходе, и ее охватило отчаяние.

– Пригнись! – закричал Эдвард.

Она пригнулась, уклоняясь от очередного удара, и резанула мечом по руке стражника. В ту же минуту Эдвард, тоже пригнувшись, ударил своего противника плашмя по лицу. Оба стражника рухнули на пол.

Ребекка и Эдвард посмотрели друг на друга. За дверью нарастал шум – там явно прибавилось людей. Эдвард схватил ее за руку и подтолкнул к окну. Вложив мечи в ножны, они прыгнули вниз и оказались в повозке с сеном, стоявшей под окном. Сено тотчас поглотило их, накрыв с головой, и повозка покатилась вперед. Ребекка попыталась высунуть голову наружу, но Эдвард ее удержал.

Наконец повозка остановилась, и Ребекка почувствовала, что ее подталкивают к дальнему краю.

– Просто скажи мне, что я должна делать, и я сделаю это... ты, олух! – И она сердито ткнулась в него плечом.

– С каких это пор ты решила делать то, что я тебе приказываю? – удивился Эдвард, отпихивая ее от себя. – Выползай из повозки. Только сначала выгляни, нет ли кого-нибудь рядом.

Ребекка выпростала голову из сена, огляделась, но никого не увидела. Вслед за ней из сена вылезла Сара, и Ребекка ошеломленно уставилась на нее.

– Ого, интересно, сколько же нас здесь? – услышала она голос Эдварда.

– Это всего лишь я, дурачки, – засмеялась Сара, спрыгивая на землю.

Ребекка вслед за Эдвардом вылезла из повозки.

Пригнувшись в стелющемся утреннем тумане, они побежали в сторону лагеря Эдварда. Идти им пришлось долго. Сара тяжело дышала и спотыкалась, но не жаловалась.

Когда они наконец добрались до стоянки, Ребекка усадила Сару около костра, над которым в котелке варилась какая-то пища. Эдвард поставил около них часового и повернулся, чтобы уйти.

– Где мой отец?.. Ты мне солгал... Мы оставили его умирать!..

Эдвард круто обернулся к ней:

– Я именно к нему сейчас и иду.

Ребекка похолодела от страха, но Эдвард уже был далеко.

– Вы двое совсем не меняетесь. Ты освободишься от Руперта, но погибнешь, сражаясь с этим красавцем, – покачала головой Сара, забавно поигрывая бровями.

– Что они сделают с моим отцом? Издалека до Ребекки донесся голос Эдварда:

–...и ради Бога, смените их поганые пледы на наши.

Она взглянула на Сару и пожала плечами, потом нахмурилась, потому что Эдвард развернулся и решительно зашагал к ним. Ткнув пальцем чуть ли не в нос Ребекке, он рявкнул:

– Если ты снова сбежишь, твой отец умрет!

– Ты!.. – начала было Ребекка, но рука Сары зажала ей рот.

– Дитя, когда ты научишься придерживать свой язык?

– Как он смеет угрожать моему отцу?!

– Ты что, утратила память вместе со здравым смыслом? Именно твоего отца они винят в смерти вождя своего клана, отца Эдварда. Ах, это был ужасный день.

– Тогда почему ты ему помогала?

– Эдвард дал мне слово, что они выслушают все, что захочет сказать им твой отец.

– Если мы сбежим, вдруг он тогда убьет отца? Эдвард – горячий человек.

– Ребекка, не вздумай делать глупости, – покачала головой Сара. – У меня снова предчувствие... а это значит, что так и будет.

Какой-то воин принес женщинам накидки цветов Макклири и предложил Ребекке и Саре их надеть, бормоча при этом что-то насчет того, что они – члены враждебного клана и что вообще чужакам не пристало носить их цвета.

– Простите, сэр, но мне вовсе не хочется носить чужие цвета. Но скажите, что нам делать? Замерзнуть в дороге?

Они присели у костра. Охраняющий их воин уселся неподалеку и демонстративно отвернулся.

Рядом с Эдвардом ехали Натаниэль и отец Ребекки, старый Маккей. Побег из замка Керкгард прошел успешно.

– Какая умница эта Сара, – улыбнулся Натаниэль, поглядывая на Маккея. – Она одна знала, где лежит ключ от темницы. Никто и не заметил, как мы сбежали.

Эдвард с облегчением рассмеялся.

– Другой она и быть не может, если выдержала столько лет в няньках у Ребекки.

Теперь рассмеялся Маккей.

– Она последняя из целой вереницы нянек, что мы к ней приглашали.

Эдвард улыбнулся Маккею, но по мере того как они приближались к лагерю, он снова начал злиться на отца Ребекки. Он злился оттого, что встреча с этим человеком пробудила в нем добрые чувства, и он, вспомнив детство, не мог не признать, что этот вельможа был ему как второй отец. Для него оказалось трагедией потерять его дружбу – такой же трагедией, как потеря родного отца. Ведь они столько раз дрались спина к спине!

Эдвард не хотел верить, что в гибели отца виноват Кавена, но найти доказательства его непричастности к убийству он пока не мог.

– Как вы могли так ошибиться? – наконец прервал он молчание, когда они уже подъезжали к лагерю.

– В чем же я ошибся? – с любопытством спросил Маккей.

– В выборе жениха для своей дочери.

– На мой замок собирались напасть. Нам нужна была защита, а на ваш клан рассчитывать не приходилось.

Эдвард в ответ на эти слова ударом кулака сбил его с седла.

– Что же ты не покончишь со мной, Эдвард? Убей меня – и все твои проблемы будут решены.

Эдвард спешился, выхватил меч и взмахнул им над головой Маккея, но удержал удар в каком-нибудь дюйме от его головы. Найдя Натаниэля, он приказал подать меч отцу Ребекки. Натан не спеша подъехал к Маккею и протянул ему меч.

Маккей защищался с той же грацией и в той же манере; что и его дочь. Эдвард дрался с мощным напором и быстротой, загоняя Маккея в лес. Молниеносным выпадом Маккей рассек тартан Эдварда и отскочил в сторону. Мечи сталкивались, громко звеня. Теперь уже Эдвард с трудом удерживал натиск противника.

Мысли его все время возвращались к Ребекке, и он не мог сосредоточиться на поединке. И вдруг на него нахлынули воспоминания о том, как он ворвался в покои Маккея и обвинил его в убийстве своего отца. Маккей сделал вид, будто вообще не знал об этом несчастье. Но что самое удивительное – он даже не пытался защитить себя или доказать свою невиновность!

Наконец Маккей отжал меч Эдварда к земле, но наносить смертельный удар не стал, хотя мог бы воспользоваться рассеянностью противника.

– Жизнь за жизнь, Эдвард. Я пощажу твою, а твои люди не станут убивать меня.

Воины Макклири сгрудились вокруг них. Эдвард махнул им рукой, чтобы держались подальше.

– Согласен. Но между нами еще не все кончено. Мы устроим разбирательство, и я буду следить за каждым вашим шагом. И помоги вам Бог, если ступите не туда.

Маккей кивнул и отвел свой меч.

В этот момент сквозь плотную стену воинов прорвалась Ребекка и замерла на месте, переводя взгляд с одного на другого.

– Я вижу перед собой двух самых больших глупцов в Шотландии!

Эдвард не спеша подошел к ней. Его гнев еще не улегся, и досада жгла горечью рот. Схватив Ребекку за плечи, он грубо толкнул ее к отцу.

– Что вы думаете о своей дочери теперь? Правда, ей к лицу эти цвета? Разве не так все должно было произойти до того, как вы убили моего отца... своего верного друга?! До того, как вы обвенчали розу с беленой? – Произнося свою речь, Эдвард смотрел на Маккея, ожидая, что тот начнет оправдываться.

Но Маккей, нахмурившись, протянул дочери руку и повел ее подальше от толпы. Эдвард смотрел им вслед. Ребекка оглянулась через плечо и бросила на него гневный взгляд. Он велел одному из воинов проводить отца и дочь туда, где их поджидала Сара, а сам уселся около дерева и задумался о том, что за человек Маккей. Как с ним себя вести? А главное – что делать с Рупертом? Он любым способом должен положить конец замужеству Ребекки и кровавой вражде их кланов. Из глубоких раздумий его вывел топот копыт. К ним неслись воины Руперта.

В мгновение ока Эдвард вскочил на ноги и с криком «По коням!» схватил щит и меч.

– Эдвард, что делать с пленниками? – спросил кто-то.

– Дайте им коней и оружие. И пусть делают, что хотят. Он подумал о Ребекке... Что ж, пусть ввяжется в драку, она ведь давно об этом мечтала... Вскочив на коня, он отбросил все мысли, кроме предстоящего сражения.

Натаниэль подскакал к Ребекке, прижимая к себе мечи и щиты. Она подбежала к нему и взяла у него оружие.

– Эдвард сказал: «Поступайте, как хотите», – торопливо произнес он, сдерживая гарцующего от нетерпения коня.

Ребекка удивленно посмотрела на Натана и по-66 вернулась к отцу. Сара уже нашла себе укрытие в большом дупле и спряталась там, выставив перед собой меч. Маккей подошел к дочери, держа в поводу двух коней. Они взлетели в седла, выхватили мечи и присоединились к отряду Макклири, готовясь отразить натиск врага.

Глава 5

На Ребекку налетели воины Руперта, стараясь выбить ее из седла. Не успев разобраться в обстановке, она размахивала мечом с такой силой, какой нельзя было ожидать от слабой девушки. Вокруг раздавались крики и вопли. Они наполняли страхом воздух, который, казалось, сгустился и угрожающе потемнел, хотя солнце ярко светило в небе.

Она пробиралась вперед, ежесекундно отражая удары воинов в желтых с черным тартанах и защищая, как могла, людей в синем с зеленым. То там, то тут мелькал красный с серым плед ее отца. Медленно, но уверенно клан Макклири теснил отряд Руперта.

Внезапный толчок сбросил ее с седла. Закусив от боли губу, она покатилась по истерзанной битвой земле, но потом встала на четвереньки, прячась под брюхом своего коня, и потянулась к выпавшему из руки оружию. Но оно отлетело далеко. От пыли у нее першило в горле, земля дрожала под копытами боевых лошадей. Перекинув щит на спину, она все так же на четвереньках поползла к своему мечу.

Но когда она уже сжала его рукоять, чья-то сильная рука ухватила ее за пояс тартана, подняла в воздух и бросила животом на круп жеребца. Уронив бесполезный теперь щит, она попыталась понять, что происходит, куда ее везут, и неловко размахивала мечом, чтобы ударить похитителя. Собравшись с силами, она уселась на крупе коня, лицом к его хвосту.

– Сядь как полагается, нам нельзя терять время! – раздался за ее спиной голос Эдварда.

Но она думала только о том, чтобы не скатиться на землю.

– Ребекка, я не могу его удержать...

Она заелозила на крупе огромного жеребца и неудержимо начала соскальзывать вниз. Отчаянно стремясь найти хоть какую-нибудь опору, Ребекка отвела ноги назад и, нащупав ступнями стремена, зацепилась за них, прижавшись лицом к спине животного. Свободной рукой она ухватилась за его хвост, а второй из последних сил удерживала меч.

Конь от такого обращения взбрыкнул, и она, клацнув зубами, больно ударилась о его спину подбородком. Ну не могла она выполнить приказ Эдварда и повернуться! И вдруг вдалеке прозвучал сигнал к отступлению. И сразу как по мановению волшебной палочки наступила тишина.

– Эй... эй! – Но конь не слушал хозяина.

Эдвард, натягивая поводья, откинулся назад и толкнул ее. Конь замедлил свой бег и возмущенно поднялся на дыбы. Она как с горки соскользнула на землю. Повернувшись, Ребекка увидела, что Эдвард вдруг поскакал вперед, даже не заметив, что она упала. Проводив его взглядом, она поняла, куда он так заторопился.

Один из Макклири держал за горло ее отца. Эдвард подскакал к ним и, громко обругав воина, потребовал отпустить Маккея. Ребекка со всех ног помчалась туда, прихрамывая от боли в ногах. Наконец она приблизилась к ним и услышала, как Эдвард заявил:

– Я дал ему слово! Не смей причинять ему вред!

Макклири, сердитый, удалился, а ее отец отыскал своего коня и пошел к Ребекке. Подъехал Натаниэль и громко окликнул вождя.

– Эдвард, этот Кавена спас мне жизнь! И многим другим из нашего клана. Он хороший боец, можешь мне поверить.

Эдвард развернул коня и посмотрел на Ребекку. Лицо его застыло, превратившись в маску гнева.

– Пусть Кавена заберет свою дочь и увезет отсюда подальше, иначе я за себя не ручаюсь!

Возбуждение от боя, горячившее кровь Ребекки, сменилось потрясением. Ярость Эдварда была такой неожиданной и беспричинной, что она смотрела на него, открыв от изумления рот. Отец помог ей взобраться на коня, а сам сел позади нее, и они поскакали в лагерь Макклири. Наконец Ребекка пришла в себя.

– Как он смеет так с нами разговаривать! – возмущенно воскликнула она.

– Дочка, тебе следует придержать язык. Если Макклири услышит твои слова, я не смогу нас спасти, и мы погибнем.

– Поверь, отец, Эдвард никогда нас не убьет. Он меня любит.

Отец изогнулся, стараясь увидеть ее лицо.

– Он тебя любит? Но эта любовь не помешала ему обвинить меня в преступлении, которого я не совершал.

Эдвард мрачно покосился на Натана и увидел на его лице недовольную гримасу. Он спешился и зашагал к лагерю, держа коня в поводу. Напряженные мышцы постепенно расслаблялись. Натаниэль тоже спрыгнул на землю и сейчас шел рядом с ним.

– Чем ты недоволен, Эдвард? Такой отличный бой! Никогда не думал, что она способна на такое. Она дралась так же хорошо, как и мы. А ее отец показал себя отличным бойцом.

– Заткнись, – буркнул Эдвард.

Они шли к лагерю, и время от времени Натаниэль хмыкал, очевидно, вспоминая какой-то эпизод битвы. Эдвард не обращал на него внимания. Он думал лишь о том, что Ребекка была на волоске от смерти. Жаль, что он не видел, кто сбросил ее с седла. Уж он сообразил бы, как расправиться с ее обидчиком. А она вела себя так, словно битва – это обычное состязание в ловкости! Как ему объяснить ей, что это не игра?

Эдварду хотелось хорошенько встряхнуть ее и прокричать ей это в лицо... Но на нее подобные меры никогда не действовали.

Они пришли в лагерь, и Ребекка тут же подбежала к нему.

– Уйди с глаз моих, – простонал Эдвард и, увидев, что она медлит, прорычал: – Немедленно!

Ее огорченный вид привел его в ярость.

– Воину, потерявшему в бою коня, нет причин радоваться. – Взяв ее за подбородок, он мрачно добавил: – Послушай меня. Когда я что-то тебе приказываю, изволь сразу подчиняться! Ясно?

Сказав это, он круто повернулся и ушел прежде, чем Ребекка смогла дать выход своим эмоциям. Натаниэль последовал за ним.

– Эдвард, она же не знает, что после битвы у тебя портится настроение. Ты все еще любишь ее?

Эдвард взмахнул кулаком, но Натан увернулся.

– Перестань вести себя как глупый ребенок! – Кулак Натаниэля врезался Эдварду в подбородок.

Эдвард в ответ двинул друга в живот.

– О-ох! Ну ладно, если тебе неймется... – Натаниэль с размаху ударил Эдварда в глаз.

– Дьявольщина!.. – Эдвард бросился на друга и повалил его на землю.

– Хватит... Довольно. Ну прекрати. – Натан протянул Эдварду руку.

Прикрыв заплывший глаз рукой, Эдвард опустился на землю рядом с другом. Натан вскочил на ноги, собираясь уйти.

– Погоди. Останься...

– Зачем? Чтобы ты выместил на мне свой гнев?

– Прости... – Эдвард помог Натаниэлю сесть. – Пойми, ее чуть не убили у меня на глазах.

Натаниэль сочувственно кивнул и произнес:

– Она жена Руперта... Печально, что мы не успели помешать венчанию...

– Должно же быть что-то, что мы можем сделать... – Эдвард провел рукой по синяку и поморщился.

– И кроме того, она Кавена. – Натан, скорчившись, массировал живот.

– Да, а кроме того, она – единственная любовь моей жизни. Я устал воевать. Я хочу просто жить и перестать наконец отнимать жизнь у других.

– Король Яков тоже хочет прекратить клановые войны.

Эдвард кивнул.

– Сначала нам нужно покончить с враждой между нашими кланами. У меня есть одна мысль, Натан...– Он вытащил из кармана бутылку эля вынул пробку и сделал большой глоток.

– Откуда она у тебя? – расхохотался Натаниэль.

– Захватил из дома. Она чуть не разбилась во время боя; – ухмыльнулся Эдвард и с проказливой гримасой передал бутылку другу.

У Ребекки ныла каждая косточка, каждая жилка. Под пристальным взглядом Сары она попыталась сделать вид, что у нее ничего не болит. Ни тело, ни душа... после суровой отповеди Эдварда. Она не сдастся! Ребекка храбро улыбнулась верной служанке.

– Ты такая врушка, девонька. От этой твоей улыбочки озеро замерзнет летом. Так сильно болит, да? Позволь Саре тебе помочь.

Ребекка перестала притворяться. Одинокая слеза медленно скатилась по ее щеке.

– Сейчас я промою твои раны и перевяжу их чистым лоскутом.

Сара взяла ведро и отправилась за водой, оставив Ребекку горевать в одиночестве. И тогда она дала волю слезам. Сердце ныло от грубости Эдварда. Она всю жизнь ждала случая принять участие в настоящей битве и теперь не понимала, за что же Эдвард на нее рассердился.

Вернулась Сара с водой и чистыми лоскутами. Ребекка расслабилась, легла на живот, предоставив няньке возможность ее лечить.

– Нам нужно вернуться домой, чтобы я смогла наготовить еще моих целебных снадобий. И проследить, чтобы тот парень, которому я велела присматривать за моими травами, делал все как надо...

Сара продолжала говорить, и звук ее голоса успокаивал Ребекку, хотя она и не вслушивалась в слова. Что же ей теперь делать? Она должна была взять да и убить Руперта и освободиться от этого ненавистного брака... или обратиться к церкви и аннулировать его. Ну да! Она ведь все еще девственница! Как же может быть иначе с этим «поясом верности», который она до сих пор носит!

Мысли ее снова вернулись к Эдварду. Как смеет он с ней так обращаться?! Почему он разозлился на нее, хотя они и выиграли бой?

На этом ее размышления были прерваны, а уединение нарушено. В палатку ворвался Эдвард, от которого разило элем. На лице его красовался огромный синяк.

– Лэрд Эдвард, леди Ребекка не вполне одета. Пожалуйста, покиньте нас, – строго произнесла Сара.

– Оставь нас, Сара. – Эдвард опустился на пол рядом с постелью и погладил Ребекку по голове.

– Эдвард, оставь нас! – Забыв о том, что она не одета, Ребекка села на постели и оттолкнула его руку.

Сара быстро набросила на нее плед, увидев, как глаза Эдварда сверкнули голодным огнем.

– Сара, уйди, а то я поимею вас обеих.

Говоря это, он хищно улыбнулся и захохотал, когда Сара торопливо юркнула за дверь.

У Ребекки внутри словно растаял лед. Слава Богу, на ней этот «пояс верности». Эдвард откинул плед с ее груди, и Ребекка ощутила дуновение холодного воздуха на коже. Она отодвинулась, щеки ее запылали.

– Тебе не нужно меня стесняться, – сказал Эдвард хриплым голосом.

По телу Ребекки пробежала жаркая волна.

– Эдвард, ты ничего не соображаешь. Оставь меня сейчас.

– Не бойся, я не забуду о приличиях.

Эдвард притянул ее к себе на колени и прильнул к ее губам. Какими сладкими, какими пьянящими они были. Он наслаждался этой сладостью. А Ребекка наслаждалась его поцелуем, и тело посылало ей сигналы, которые вызывали у нее дрожь. Он гладил ее грудь, и Ребекка млела от его ласковых рук. Она больше не сердилась на него. Сейчас она была счастлива.

Внезапно рядом раздался оглушительный рык. Оглянувшись, она увидела отца, занесшего меч над головой Эдварда. За его спиной стоял Натан. Она поспешно прикрылась пледом.

– Это не входило в наш договор, Эдвард! Она чужая жена. Убери от нее свои руки.

Эдвард зло прищурился, но не успела Ребекка вмешаться, как двое мужчин, Натаниэль и кто-то еще, поставили Эдварда на ноги. Слова, срывавшиеся с его языка, могли бы вогнать в краску кого угодно. С тоской во взоре смотрела она, как мужчины потащили Эдварда из палатки.

– С тобой все в порядке, дочка?

– Да, отец, – кивнула она, с трудом сдерживая слезы. Отец нахмурился и сел рядом с ней.

– Ты разочарована... Посмотри на меня, Ребекка. Ты любишь его? – Глаза отца, казалось, видели ее насквозь. Он крепко сжал ее пальцы. – Выкинь его из головы. Он никогда не будет твоим. – Он резко отбросил от себя ее руку.

– А что ждет меня, отец? Ты будешь спокойно смотреть, как Руперт избивает меня каждый день и каждый час? Если я вернусь к нему, он меня убьет, потому что, клянусь, я не буду ему покорной женой. Руперт не захочет помогать нашему клану. Может быть, стоит наладить отношения с Макклири?

– Это пустые фантазии, дитя мое. Забудь о них.

Эдвард громко застонал. Давно он не предавался так возлиянию. Голова разламывалась, и он обхватил ее ладонями в надежде хоть чуть-чуть облегчить боль.

– Итак, вождь, что ты решил? – громко спросил Натаниэль.

Эдвард поднял голову и с отвращением посмотрел на самодовольное лицо друга. Но его мутный взгляд вызвал у Натана лишь приступ смеха.

– Ты будешь смеяться и на пороге смерти, – проворчал Эдвард и, подобрав камешек, швырнул им в Натаниэля. Но промахнулся.

Речь шла о том, что делать с Рупертом и отцом Ребекки. Они уже не раз и подробно обсуждали этот вопрос. Наилучшим решением, судя по всему, было вернуться в замок Макклири. Там они устроят суд над Маккеем Кавена. И кстати, что бы ни предпринял Руперт, Ребекка будет там в безопасности. Нечего ей размахивать мечом наравне с мужчинами.

Мысль об этом успокаивала Эдварда. Ребекка цела и невредима. Она под его защитой.

– Натан, ты поставил часовых у костра Кавенов? Натан хитро ухмыльнулся.

– Ей-богу, не помню.

На этот раз ему в голову полетел камень покрупнее, но Натаниэль был готов к этому и успел увернуться. Хохоча, он зашагал прочь.

Эдвард, еще раз продумав предстоящий разговор с Ребеккой, направился к ней. Осуждающие взгляды пожилых воинов тревожили его меньше, чем сердитый взор гордой красавицы. Изобразив смирение, он извинился перед Маккеем за вчерашнее поведение и краем глаза заметил, как Ребекка отвернулась, скрывая усмешку.

– Мы сейчас отправляемся в наш замок и там выслушаем вас. Пожалуйста, готовьтесь к путешествию.

Ребекка упорно не смотрела в его сторону. Он дождался кивка Маккея и, вздохнув, отошел от них.

В лагере поднялась суета. Наконец все сели на коней и отправились в путь.

Ребекка ехала между Эдвардом и своим отцом. Она бросала быстрые взгляды на Эдварда, от всей души желая, чтобы отец оказался в эту минуту подальше от них.

– В чем дело? – наконец нетерпеливо поинтересовался Эдвард.

– Как сегодня твоя голова? Не болит? – сладко улыбнулась Ребекка.

Эдвард усмехнулся, но на удочку не попался.

– Вообще-то я чувствую себя хорошо. Кстати, я давно хотел спросить, как тебе удалось удержаться на коне, сидя задом наперед?

Похоже, он от нее не отцепится. Ребекка услышала, как тихо фыркнул отец. Она продолжала улыбаться, 74 но теперь улыбка ее была фальшивой.

– Во время боя случается, что даже самые опытные воины теряют своих коней. А у меня этот бой был первым. Хотя и не по моей вине. Так что я вроде бы неплохо справилась... И задом наперед усидела, и твою спину при этом защищала. – Ребекка с улыбкой повернулась к отцу.

Эдвард захохотал.

– В таком случае я рад, что спас твою глупую задницу. Ребекка не выдержала и тоже засмеялась.

– Нет, правда, Ребекка, неужели ты не хотела бы вместо битв сидеть дома и воспитывать детей?

Ребекка взмахнула плеткой, и Эдвард быстро отъехал в сторону.

– Ладно, ладно. Дома с детьми буду сидеть я. Мне больше не хочется воевать. – И, пришпорив коня, он поскакал к своим воинам.

Ребекка задумалась над его словами. Она не могла оторвать глаз от спины вождя, ехавшего впереди. При воспоминании о его ласковых губах по телу ее пробегала дрожь. Кто-то из Макклири подскакал к Эдварду и, задержавшись на миг, выкрикнул:

– Они оставили своих мертвецов гнить на солнце! Даже камнями не закидали от хищников.

Эдвард выругался и круто повернул коня назад. Ребекка увидела, как лицо его озарила какая-то неожиданная мысль. Хитро посмотрев на нее, он сказал:

– Пусть Натан станет во главе отряда и поведет его вперед. А я с несколькими людьми вернусь и позабочусь о мертвых.

Ребекка ушам своим не поверила: он собирается хоронить своих врагов?! Что ж, тогда и она поедет с ним! Это будет благородно и честно. Представив себе трупы убитых, она содрогнулась, но, посмотрев на Эдварда, увидела, что он пристально за ней наблюдает.

– Ты тоже поедешь с нами.

– Разумеется. – Пожав плечами, Ребекка последовала за ним.

Жгучее солнце стояло над полем битвы, покрытым мертвыми телами. Воины молча рыли длинные могилы. Ребекка старательно работала наравне со всеми, решив не показывать своей усталости.

Выкопав яму, она поняла, что теперь ей же и придется положить туда труп. Капли холодного пота покатились у нее по спине. Желудок свело, когда она посмотрела на кровавые раны и вдохнула смрад разложения.

– Это один из твоих? – раздался у нее над ухом голос Эдварда, и Ребекка подскочила от неожиданности.

– Нет! – Она покачнулась, но удержалась на ногах и решительно повернулась к нему. – Я никого не убила.

– Тоже мне воин! Коня потеряла, никого не убила... Ну кого-нибудь ты все-таки должна была убить...– прищурился Эдвард.

Осмелевший от голода стервятник спикировал вниз и сел на труп. Ребекка вскрикнула и кинулась к птице, размахивая руками. Та повернула голову, но не улетела. Она снова завопила, выхватила меч и замахнулась на хищника. Птица медленно поднялась в воздух, уворачиваясь от удара, а затем вновь опустилась на мертвое тело.

– Эдвард, прогони ее! – Ребекка в отчаянии подбежала к нему. Он обнял ее, пристально глядя на мертвого воина. Глаза его были полны слез.

– Это был мой. – Скупая слеза скатилась по его щеке и упала на губы Ребекки. Она ощутила языком горькую соль, и сердце ее захлестнула печаль. – Прости, Ребекка, я не должен был брать тебя сюда. Просто я хотел, чтобы ты увидела все стороны этой страшной войны.

– Ты прав, я не должна отдыхать, когда стервятники клюют эти тела. – Она оттолкнулась от него, скатила тело в могилу и шепотом стала читать над ним молитву. – Отец небесный, прими его душу в свои вечные объятия...

Эдвард немного постоял около нее и отошел в сторону.

Мышцы ее ломило, но она зачерпнула землю своим щитом и, с трудом подняв его, засыпала могилу. Она испытала досаду, увидев, что мужчины успели сделать работу вдвое быстрее ее и уже закончили свой тягостный труд. Сев на коня, она мрачно посмотрела на Эдварда и подумала, может, стоит вышибить его из седла? То-то он удивится!

И когда Эдвард садился на коня, она выхватила меч и, плашмя ударила его. Эдвард моргнуть не успел, как оказался на земле, тяжело упав на спину.

Ребекка рассмеялась так громко, что испуганные стервятники взлетели в небо, а она, пришпорив коня, ускакала от взбешенного вождя. Низко пригнувшись к гриве, она умчалась догонять отряд.

К тому времени как Эдвард ее нагнал, Ребекка скромно ехала среди воинов его клана, которые даже не заметили, что их вождя свалила на землю девчонка. Пристроившись позади отряда, Эдвард тихонько свистнул, и конь Ребекки поскакал к нему. Ей оставалось только осыпать бедное животное проклятиями.

– На твоих конях и в мирной жизни далеко не уедешь, – обиженно проворчала она.

– Нет, конечно, особенно если хитрой девице удастся застать мужчину врасплох. – Голос Эдварда, низкий, звучный, заставил ее затрепетать, напомнив, как руки его и губы блуждали по ее телу.

Смущенно поерзав в седле, Ребекка повернулась к нему и наткнулась на его внимательный взгляд.

– Если ты воображаешь, что тебе это сойдет с рук, то ты жестоко ошибаешься. – Он хитро усмехнулся.

Подъехав к отряду, они услышали, как воины громко о чем-то спорят. Маккей сердито требовал, чтобы гонцу дали слово. Эдвард схватил свой рог и дунул в него. Наступила тишина.

– Отпустите этого человека. – Эдвард спешился и подошел к своим людям. Они попятились, увидев вождя. – Говори.

– Замок Кавена атакован. Леди взяли в плен. Ребекка ахнула и чуть не свалилась с коня.

– Мама?!

– Да, леди Ребекка.

Глава 6

Эдвард молча смотрел на нервно мечущегося Маккея. Наконец он не выдержал:

– А как насчет Ребекки? Неужели вы отдадите ее этой свинье, чтобы освободить жену?

– Не будь глупцом! Если я один раз совершил ошибку, это не значит, что я снова ее повторю.

– А что вы сделаете, если ваша упрямая дочь проскользнет у вас между пальцев и сама сдастся Руперту в обмен на свободу матери?

– Она не сделает этого...

– Еще как сделает! Мне пришлось чуть не силком удерживать ее, когда она решила, что ваша жизнь в опасности. Она винит только себя за то, что вас заточили в темницу.

– Это я во всем виноват.

– Ха! А вы пытались ей это объяснить? Она хоть раз в жизни вас послушалась? – Эдвард с удовлетворением отметил, что Маккей смутился.

– Слушалась!

– Пусть так... Я готов забыть о наших разногласиях... но мой клан – нет. Те, кого вы видите сейчас рядом с нами, – мудрые люди и верные друзья вашего клана. Остальные в это время, вероятнее всего, захватывают мой замок и титул. Мне необходимо срочно вернуться домой. Что бы сделали вы на моем месте?

– Отправляйся к себе и позаботься о своих людях. Ребекка поедет со мной. Или ты думаешь, что я не смогу защитить свою дочь? Или что она не сможет защитить себя?

– Ну конечно, вы сумеете ее защитить. Но я предпочел бы увезти ее подальше от Руперта и развязать вам руки. Вы можете ехать. Ребекка останется здесь. – Эдвард решительным кивком подтвердил свои слова и сел на коня.

– Да уж! Ты с большим удовольствием освободишь меня от нее.

Эдвард изобразил удивление. Маккей иронически усмехнулся.

– Благодарю тебя за мое спасение. Даю слово, что, уладив свои дела, явлюсь на твой суд.

Эдвард взволнованно проводил взглядом удаляющегося Кавена. Он тяжело переживал разлад между желанием помочь отцу Ребекки и долгом перед своими людьми. Его семья всегда дружила с Кавенами. Они были для него второй семьей. Как мог он обвинять Маккея в смерти отца? Тот всегда был им верен и честен. Даже теперь, во время нападения Керкгардов, он присоединился к Макклири и бился на их стороне.

– Неужто я так плохо тебя воспитал, что ты забыла о месте женщины в семье и не умеешь выполнять приказания? – сурово обратился Маккей к дочери, собирая припасы в дорогу.

Слова его обидели ее, так же как и решение Эдварда.

– Место женщины в семье? – Она встала перед отцом, чтобы быть уверенной, что он ее слушает. – Отец, ты воспитывал меня как мужчину. Я всегда ценила твое отношение ко мне.

Отец обнял ее и прижался щекой к ее волосам.

– Милая девочка, ты равна мужчинам во всем и даже лучше большинства из них. Но есть правила, которым мы все должны подчиняться. Хотя ты дочь вождя клана, но ты сама – не вождь! Сейчас твоя доля – быть пленницей. Тебе следует ценить заботу, с какой относится к тебе Эдвард.

– Не так-то уж он заботлив... – Ребекка сердито отстранилась от отца.

– Я не вижу веревок на твоих запястьях, хотя, пожалуй, им следовало там быть. – Маккей отвернулся от нее, чтобы закончить приготовления к отъезду.

– Отец, ты же знаешь, что я должна ехать с тобой и буду настаивать на этом, пока не добьюсь своего.

– Будешь настаивать?

Ребекка круто повернулась, услышав голос Эдварда. Он решительно подошел к ней.

– Ты уже внесла смуту в ряды моего клана. Брат восстал против брата... Так что, пожалуйста... продолжай в том же духе. – Он взмахнул рукой.

Ребекка удивленно попятилась. Маккей встал между ними.

– Эдвард, неужели это правда?

Эдвард устало опустился на стул. Маккей сел рядом. Ребекка протиснулась между ними. Вид у Эдварда был грустный.

– Из-за тебя в моем клане возник раздор, и под угрозой жизнь моей сестры. – Эдвард опустил голову. – Даже теперь я советуюсь с врагом. Только самые преданные верят мне. Они здесь, но лишь потому, что им пришлось бежать от ярости Дункана.

Ребекка наконец обрела голос.

– И это лучшие, благороднейшие воины, Эдвард! Они остались верны воле и принципам твоего отца. И твоим принципам – тоже.

– Моя дочь права. Ты, Эдвард, – человек цельный и честный. Таковы и те, кто к тебе примкнул. Я сам поговорю с ними.

Ребекка не верила своим глазам: мужчины Макклири собрались вокруг ее отца, готовясь его выслушать. Жизнь Мэйделин была в опасности, как и жизнь ее матери. Но что они могут сделать? Клан Эдварда разделился на два лагеря из-за того, что он хочет ее спасти? Она переводила взгляд с одного воина на другого, и панический страх затопил ее сердце.

Какая-то часть ее души рвалась к Мэйделин, большая – стремилась к матери, а еще одна маленькая частичка жаждала сражаться бок о бок с Эдвардом за то, чтобы его вновь признали вождем. А Эдвард хочет, чтобы она сидела в замке! Видя, что он наблюдает за ней, Ребекка лишь сильнее раздражалась, но сердце ее пело от нежности, которую она читала в его взгляде. Он подошел к ней и обнял за талию.

– Не взваливай весь мир на свои хрупкие плечи, Ребекка. Мы придумаем какой-нибудь выход, и все будет хорошо.

Он отошел к мужчинам своего клана и обратился к ним с речью.

– Люди клана Макклири! Я благодарю вас за вашу преданность. Я больше не желаю враждовать с кланом Кавена. Лэрд Маккей защищал наш клан в прошлом и бился на нашей стороне против Руперта. Сейчас он будет с вами говорить.

– Я всегда почитал ваш клан, как свой. То, что ваш вождь был убит, находясь в моих владениях, терзало меня все эти долгие годы. Я честью своей клянусь, что в смерти его неповинен. Не имею к ней никакого отношения. Моей ошибкой было то, что я никогда не обсуждал это с вами, игнорируя ваши обвинения.

Мой разум затуманила грусть от потери друга, нет, брата, убитого на моей земле. Гордость мешала мне объясниться. Я был глубоко оскорблен тем, что вы сочли меня способным на такое позорное преступление.

Эти последние слова Маккея были обращены к Эдварду. Ребекка видела, что Эдвард все понял правильно. Он встал рядом с ним и присоединил свой голос к его доводам.

– Вся эта история попахивает интригой Руперта Керкгарда. Кто знает, возможно, в смерти нашего вождя виновен его клан? И сделано это было, чтобы расколоть наш союз.

– Мне такое объяснение кажется весьма разумным, – раздался из толпы голос Натаниэля.

Мужчины закивали, соглашаясь с ним.

Собрание было прервано прибытием семей воинов, верных Макклири. Ребекка помогла им построить фургоны в круг.

Вечером все уселись у костров. Но у Ребекки было тяжело на сердце: ее угнетала тревога за жизнь матери. Она сидела у огня, что-то жевала и думала, как хорошо было бы с несколькими отважными воинами отправиться на спасение леди Маккей... Но шансы попасть во владения Руперта и благополучно покинуть их на этот раз были ничтожны.

– Даже не помышляй об этом! – шепнул Эдвард.

– Читаешь мои мысли? – Звонкий смех Ребекки раздался в тишине.

Лицо его сделалось серьезным.

– Ребекка, давай будем заниматься спасением твоей матери вместе. Не пытайся проделать это в одиночку.

– Ты что, собираешься привязать меня к семейному фургону? Отказываешь мне в праве быть полезной?

– Нет... Хотя, если ты желаешь быть мне полезной, я могу кое-что предложить тебе прямо этой ночью.

Ребекка смущенно зарделась, а Сара наградила его негодующим взглядом. Покосившись на отца, Ребекка обнаружила, что тот увлечен беседой с каким-то воином.

– Прости меня, Сара, но я в своем праве: я спас ей жизнь. Разве не так? – Эдвард хитро улыбнулся.

– Берегись, Эдвард! – предостерегла его Ребекка. – Гнев Сары может сравниться только с твоим.

Он хмыкнул и обнял за плечи служанку. Удивленная Ребекка смотрела, как глаза верной Сары лукаво заискрились, и она тоже обняла Эдварда.

– Ребекка права, Эдвард. Ты действительно олух здоровенный. – Сара улыбнулась ему приторно-сладкой улыбкой.

– Ах, Сара, я так люблю твой старомодный выговор, – ответил Эдвард, раскатисто выговаривая «р».

Взяв Ребекку за руку, Эдвард повернулся к Маккею.

– Пожалуйста, извините нас. Я скоро возвращу ее целой и невредимой.

Ее отец нахмурился, но потом согласно кивнул. Ребекке и гадать было незачем, о чем будет говорить в их отсутствие Сара с ее отцом.

А Эдвард потянул ее в лес.

– Эдвард, в чем дело?..

– В этом!..

Он приник к ее губам, и сладкая истома разлилась по ее телу, от губ до самых глубин. Одна рука его легла ей на спину, другая на ягодицы и прижала ее к нему плотно-плотно. Ребекка пылко ответила на поцелуй, упиваясь божественным наслаждением.

Внезапно Эдвард отпустил ее и решительно отстранил от себя. Явно придя к какому-то решению, он внимательно посмотрел ей в глаза. Ребекка заколотила кулачками по его широкой груди.

– Я тебя навсегда возненавижу, если ты не позволишь мне помогать тебе! Пропади пропадом всякие опасности! Я не стану сидеть дома как мокрая курица и киснуть от скуки.

Он крепко сжал одной рукой обе ее ладони. Глаза его насмешливо сверкнули. Она тщетно пыталась освободиться.

– Не смей обращаться со мной как с ребенком!

– Не стану, если ты перестанешь вести себя как ребенок... Я с большим удовольствием буду обращаться с тобой как с женщиной.

Эдвард сдвинул ее рукав к плечу и, отстранившись, протянул к ней свою руку.

– Закатай мой рукав... Давай!

Ребекка сдвинула его рукав вверх. Он приложил свою руку к ее руке. Даже в тусклом свете сумерек их контраст был очевиден. Рука Эдварда бугрилась мощными мышцами. Ее рука, изящная и сильная, выглядела в сравнении с ней тонким прутиком.

– То, что я проиграю в силе, я выиграю в смекалке, – обиженно пробурчала Ребекка.

– Нам понадобится нечто большее, нежели просто сила или смекалка. В бою необходим опыт. Ты полагаешь, что молодых воинов моего клана, принимающих участие в первой или второй битве, ставят в первые ряды рядом с вождем? Сначала они должны заработать это право – если доживут.

– Я смогу это сделать.

– Нет, не сможешь. К тому же твою жизнь я не доверю даже самым опытным воинам.

– Но если я вступлю в бой, мне некогда будет думать о том, жив ты или нет. – Ребекка опустила рукав и повернулась, чтобы уйти.

– Не уходи от меня. Мы еще не закончили разговор. – Эдвард поймал ее за руку и вновь притянул к себе.

Ребекка посмотрела ему в глаза и увидела в них любовь.

– Прежде чем ты опять разозлишься, я успею сказать, что хотел: я мечтаю видеть тебя рядом с собой. Мы будем вместе драться в этом бою. Но клянусь, это в последний раз! – Эдвард погладил ее по голове теплой широкой ладонью.

– Прости, что я не поняла твоих намерений. – Ребекка обняла его за шею и крепко поцеловала в губы.

Эдвард игриво зарычал и осторожно уложил ее на мягкие сосновые иглы. Когда его тело прижало ее к земле, она завозилась, но рта от его губ не оторвала.

Внезапно его тело взметнулось вверх, будто сорванное с нее могучим шквалом. Вскочив на ноги, он выхватил меч, но Ребекка, увидев над собой разъяренное лицо отца, быстро вмешалась:

– Отец, на мне «пояс верности». Мы просто... забавлялись... Безобидно.

– Забавлялись?! Ты можешь забавляться, когда твоя мать сидит в темнице, – Маккей перевел взгляд на Эдварда, – а твой клан восстал против тебя?!

– Простите нас, лэрд Маккей. Нам не всегда удается сдерживать свои чувства. – Эдвард смущенно потупился.

Ребекка внимательно следила за выражением отцовского лица. Оно было непроницаемо, но рот, как всегда, выдавал его настроение.

– Ты прав, отец. Мы должны поскорей обсудить, что делать в данной ситуации.

– Вот именно, – фыркнул Маккей, отворачиваясь. Он зашагал прочь, Эдвард с Ребеккой последовали за ним. Она легонько стукнула его по руке, как бы говоря – посмотри, в какие неприятности ты меня впутал. Эдвард хмыкнул и развел руками.

Мужчины долго спорили о том, что им следует предпринять. Ребекка время от времени вмешивалась и высказывала свое мнение. Большинство мужчин относились к ее выступлениям пренебрежительно, но Эдвард внимательно ее слушал и часто с ней соглашался.

В конце концов все сошлись на мнении, что те воины, которые уже две недели находились в походе, отведут свои семьи в замок Кавена. Исключение составили только Эдвард, Натаниэль и Ребекка. Они займутся спасением 84 Мэйделин. И освобождением замка от предателей.

Члены кланов, только что присоединившиеся к ним, отправятся к замку Керкгард и подождут в условленном месте подхода войск Макклири, тем временем постаравшись разведать слабые места противнику.

Когда споры закончились, Ребекка наконец покинула военный совет и направилась к костру, где уже спала Сара. Она вздрогнула от неожиданности, когда ее нагнал Эдвард.

– Эдвард, ты меня напугал. Чего ты хочешь?

– Это, по-моему, очевидно... – Он принялся расстегивать свой пояс и стелить на землю плед.

– Что ты делаешь?! Разве ты не должен...

– Я не буду спать один. – Сказав это, он растянулся на пледе, опершись головой на руку.

– А если я хочу спать одна? – скрестила руки на груди Ребекка.

– Я постараюсь быстро изменить твое мнение... Можно мне остаться?

– Оставайся. Кстати, где ключ от моего пояса? – поинтересовалась она, сняв свой тартан и укладываясь рядом с ним. Она укрыла пледами их обоих.

– В надежном месте, – хитро улыбнулся Эдвард, заключая ее в объятия.

Эдвард смотрел на облака, затенявшие временами яркий диск летней луны. Сон не шел к нему. Предательство Дункана его не удивило. Этого следовало ожидать. Они никогда не ладили, даже мальчишками. Дункан всегда был жесток с окружающими его людьми, а Эдвард постоянно его сдерживал. Только он один, Эдвард, мог повлиять на брата. Их соперничество никогда не кончалось, никогда не кончалось... никогда не кончалось...

Вздрогнув, Эдвард проснулся. Солнце поднималось на небосклон. Птицы робко завели свои утренние песни. Свежий ветерок взъерошил кроны деревьев и донес до него запах листьев. Нежное тело Ребекки уютно прижималось к нему, вызывая сладостную истому. Лишь тяжелое чувство, вызванное предательством брата, тоскливо грызло его душу.

Ребекка зашевелилась, ее легкое дыхание лаской коснулось его руки. Она была не похожа на других женщин. И слава Богу! Он ценил ее огненный характер и молил Бога, чтобы эта страстная пылкость не привела ее к безвременному концу. Глаза ее открылись, на губах заиграла улыбка. Эдвард повернулся так, чтобы она оказалась на нем, и крепко обнял. Ее волосы щекотали ему шею, путались в отросшей щетине.

Кто-то задвигался рядом. Скосив глаза, он увидел спящего неподалеку Маккея.

– Поднимайся, пока не проснулись твои сторожа. – Эдвард игриво шлепнул ее по попке.

Она хихикнула, и проказливая искорка в ее глазах сказала Эдварду, что долго ждать отмщения ему не придется. Она взяла кувшин для воды и какой-то мешочек, а он с удовольствием разглядывал ее туго обтянутые бриджами бедра. Она направилась к ручью для утреннего омовения.

Посмотрев ей вслед, Эдвард занялся своим туалетом. А когда Ребекка появилась из-за деревьев, аккуратно причесанная и свежая, как утренняя заря, ее встретил шум просыпающегося лагеря, заглушивший пение птиц.

После легкого завтрака все засуетились. Маккей взмахом руки подозвал Эдварда к себе.

– Что такое? – подошел к нему Эдвард.

– Меня тревожит, что ты отправляешься к Дункану без солидного сопровождения.

– Если я пойду с большим отрядом, нас заметят. Я знаю свои дозоры. Незаметно подобраться к Мэйделин гораздо легче, если нас будет мало.

– Надеюсь, ты не ошибаешься. Помни только, что Дункан скорее всего не оставит дозоры на прежних местах.

– Я отлично знаю его тактику.

– Что ж, тогда доброго тебе пути. Встретимся с тобой через восемь дней. – Маккей ласково посмотрел на дочь. – Ребекка, дочка, побереги себя. – Маккей обнял ее, на его лице отразилась бесконечная любовь к единственному ребенку.

– Удачи тебе, отец.

Маккей отстранил дочь и, не оглядываясь, направился к своему коню. Вскочив в седло, он помахал им рукой и помчался к ожидавшим его воинам. Эдвард искоса посмотрел на Ребекку и заметил влажный блеск в ее глазах. Он притянул ее к себе, чтобы ободрить.

Осмелившись бросить взгляд на Эдварда, Ребекка заметила, что его чувственный рот сжат в раздраженную прямую линию.

– Могу я узнать о планах вождя? – спросила она. – Или мне будет приказано молчать и оставаться в неведении, как другим женщинам?

– Или ты сменишь свой тон, или связанная отправишься в замок Кавена. – Эдвард стоял рядом с ней, но не дотрагивался до нее. – Если ты хочешь стать неуязвимым бойцом, забудь о своих эмоциях. Иначе ты будешь рассеянной и противник легко тебя одолеет. Советую тебе забыть обо всем и не терять бдительности, чтобы, когда мы подъедем к моему замку, ты была готова ко всему.

– Не читай мне нравоучений и немедленно сними с меня этот проклятый пояс! – сердито заявила Ребекка.

– Кажется, мне все же придется поучить тебя хорошим манерам. Я не уверен, что это разумно – снять пояс сейчас, – ответил Эдвард, сжав кулаки.

– Я больше не могу его терпеть! Мое воинское искусство защитит меня от нежелательных домогательств, – настаивала Ребекка, хотя видела, что буря приближается. – Дай мне ключ, сейчас же! – Она попыталась сорвать с пояса Эдварда кожаный кисет.

Эдвард рассмеялся и оттолкнул ее.

– Ты забываешь, что тебе со мной не справиться. Интересно, а кто защитит тебя от моих домогательств? Куда делась твоя благодарность? Вспомни о пользе этого благословенного пояса.

– Моя благодарность испарилась вместе с ссадинами и натертыми мозолями.

Быстрее молнии она выхватила меч из ножен и приставила к горлу Эдварда. Эта дурацкая штуковина должна быть снята, или...

– Убери его.

– Отдай мне ключ.

– Убери его немедленно! – Эдвард решительно двинулся к ней.

Ребекка попятилась, боясь его поранить. Она заметила быстро пульсирующую жилку у него на шее. Только один раз видела она Эдварда в таком бешенстве. Она упрямо продолжала настаивать, но теперь попыталась воздействовать на него уговорами.

– Эдвард, я не хочу злить тебя, но мне действительно необходим этот ключ.

Она вложила меч в ножны. Эдвард пристально смотрел на нее, обдумывая ее просьбу. Наконец он опустил руку в кисет и, вытащив ключ, помахал им перед ее носом. Однако когда она попыталась его схватить, Эдвард отскочил в сторону.

– Предупреждаю: с этой минуты я не отвечаю за твое целомудрие. – Он опустил ключ в ее подставленную ладонь, а затем повернулся и пошел прочь.

– Спасибо.

– Не за что, – буркнул он на ходу.

Ребекка отыскала укромное местечко и торопливо сняла измучивший ее пояс, а затем забросила его в кусты вместе с ключом. Торопливо натягивая бриджи, она заметила, что руки ее трясутся. И сладость ее победы померкла, когда она подумала о предостережении Эдварда.

Однако Эдвард при следующей их встрече лучился торжеством. В чем же она просчиталась? Ее одолело любопытство, и она побежала туда, где оставила пояс. Он исчез.

Когда она вернулась, Эдвард и Натан уже ждали ее, сидя на конях, и бурчали себе под нос что-то нелестное о женщинах, которых вечно приходится ждать. Ребекка вскочила на лошадь и, задрав нос, чтобы продемонстрировать мужчинам свое презрение, обогнала их и поскакала впереди. Она ждала, что Эдвард свистом позовет ее кобылу, но ничего не услышала и придержала лошадь.

Эдвард догнал ее и поехал рядом, насвистывая веселую песенку, от которой на нее сразу нахлынули воспоминания и запылали щеки.

Когда-то, давным-давно, в один из летних дней, она отправилась верхом на утреннюю прогулку и вдруг услышала за спиной приятный мужской голос, напевавший эти куплеты. Обернувшись, она увидела нагонявшего ее Эдварда. В руках у него была большая корзинка. При мысли о том, что может в ней находиться, у нее заурчало в животе. Она помахала ему рукой и поскакала вперед, чтобы найти красивую полянку для привала.

Как она и рассчитывала, Эдвард быстро ее нагнал. Протянув ей корзинку, он расстелил свой плед на земле. Непривычная к виду мужчин, одетых так небрежно, Ребекка уставилась на его тесные бриджи.

Эдвард расстегнул верхние пуговицы рубашки и, сев, вытащил из корзины куриную ножку.

– Садись. Чего ты ждешь? – спросил он.

Однако Ребекка не могла шевельнуть даже пальцем, а невозмутимо невинный вид Эдварда смутил ее чуть не до слез. Она попыталась скрыть свое состояние и поспешно села, но Эдвард сразу все понял. Лицо его озарила ослепительная улыбка.

– А-а! К дьяволу эту курицу! Я вижу, ты испытываешь совсем другой голод.

В мгновение ока он оказался рядом и стал пылко ее целовать. Это было чудесно! Млея от счастья, она вспоминала их первый поцелуй, в тот день, когда он, разозлившись на нее, привязал ее к дереву.

Эдвард перестал мурлыкать и запел старую песенку, где говорилось о любви. Ребекка улыбнулась. Интересно, хватит ли у нее смелости посмотреть в его глаза и увидеть в них те же воспоминания? Она не была трусихой и посмотрела. Да, в его глазах светились воспоминания о тех давно минувших днях.

Наконец Эдвард допел куплет.

– Ах, Ребекка, как жестоко обошлась с нами судьба! Все эти годы я мучился оттого, что не мог наслаждаться твоей сладостью. Так когда же наконец я смогу ощутить всю прелесть твоей любви?

От этих слов у Ребекки закружилась голова. Ей стало душно, щеки ее заалели, она изумленно смотрела на могучего воина, скакавшего рядом: откуда у этого огромного грубого горца нашлись такие изысканные выражения?

– Если я теряю рассудок от одних твоих слов, что же будет, когда ты прикоснешься ко мне? Нет, тебе лучше пока держаться на расстоянии, – заявила Ребекка, стараясь скрыть одолевшее ее смятение.

– На расстоянии? Я этого долго не выдержу, прекрасная дама. Можешь не сомневаться.

– Тогда, сэр, мне придется поставить вас на место.

– Ха! Хотел бы я на это посмотреть, – захохотал Эдвард. Взгляд его был весьма выразителен.

Ребекка удовлетворенно улыбнулась. В конце концов, если этот страстный повеса возьмет ее, он сразу убедится, что ее брак с Рупертом не был осуществлен физически. Одна мысль о близости с ним жаркой волной прокатилась по ее телу и осела внизу живота знойным томлением. О, где ты, «пояс верности»?! Страсть захлестнула ее, лишая воли. Но вдруг ее окатила холодная волна ужаса – они говорят о любви, в то время как ее мать и его сестра в опасности!

Ребекка вдруг почувствовала себя бесконечно одинокой. Но мятежный характер не давал ей покоя, и она незаметно свернула в чащу. Рассудок подсказывал ей, что она поступает легкомысленно, что нельзя блуждать одной по лесу, когда на их землях идет война. Но, даже понимая это, она упрямо ехала вперед.

Натаниэль, увидев это, последовал за ней.

– Леди Ребекка, пожалуйста, вернитесь на тропу! Эдвард уже, судя по его виду, начал злиться. Вы ведь знаете, как опасно вызывать его гнев.

Ласковое обращение успокоило ее. Она кивнула и развернула лошадь. Солнце начало садиться, и великолепные краски заката заиграли на небе и невысоких холмах. Они ехали по безлесным гористым склонам, постоянно держась настороже, чтобы не попасть в ловушку. Спускались сумерки, и сердце Ребекки забилось сильнее. На замкнутом лице Эдварда читалась мрачная решимость.

Натан извинился и подъехал к вождю. Ребекка напрягла слух, пытаясь услышать их разговор. Похоже, они о чем-то спорили. Тревога ее нарастала. Она подъехала ближе, и мужчины замолчали, сверля друг друга сердитыми взглядами. Она поехала между ними.

Когда они остановились на привал, оказалось, что каждого что-то тревожит. Но каждый справлялся с этим в одиночку.

– Господи, как же мне надоело это жалкое подобие еды! – Эдвард швырнул недоеденный кусок мяса в костер, взметнув сноп искр. Он молча оседлал коня и уехал.

– Он отправился на охоту, и, может быть, нам повезет, – сказал Натан, продолжая упрямо жевать сушеное мясо.

– Откуда ты знаешь? – Ребекка с интересом всматривалась в его лицо. – Ты для него как брат? Да?

– Ага. Мы даже ближе, чем братья. Мы друзья. Запомни, он не успокоится, пока не добьется своего. Но честь запрещает ему взять то, что ты не хочешь ему дать. Охота пойдет ему на пользу. А ты пока отдохни. – Натан кивнул ей и пересел на противоположную сторону костра.

– Разве ты не должен был поехать с ним? Вдруг с ним что-нибудь случится?

– С Эдвардом ничего не случится. Он очень осторожен. С ним все будет в порядке.

Слова Натана Ребекку не успокоили, и она часто просыпалась, чтобы узнать, не вернулся ли Эдвард. Наконец усталость взяла свое, и она провалилась в глубокий сон. Проснулась она от божественного запаха и нежных поцелуев.

– Доброе утро, любовь моя. – Эдвард улыбался ей с высоты своего роста.

Ребекка открыла глаза и тоже улыбнулась. Он ласково смотрел на нее, и лицо его, порозовевшее от утреннего холода, показалось ей на редкость красивым. Она глубоко вздохнула и протянула к нему руку, чтобы он помог ей подняться.

– Тебя не было всю ночь. Когда же ты отдохнешь? – Она робко заглянула в смеющиеся глаза Эдварда.

– Я не смогу отдохнуть, пока ты не одаришь меня своей милостью. До тех пор мне придется тратить свои жизненные силы на что-то другое. – Эдвард повел ее к костру.

– Не боишься, что твои жизненные силы иссякнут? – лукаво улыбнулась она.

– Никогда!

Его страстный взгляд огнем полоснул ее по сердцу. У костра сидел Натаниэль и наблюдал, как жарятся на огне нанизанные на палки три упитанных фазана. Наконец-то они поедят как следует.

После сытного завтрака к Ребекке вернулись силы. Она испытывала чувство огромного облегчения: Эдвард успокоился, а главное– вернулся целым и невредимым.

Вскоре они сели на коней и отправились в путь. Ребекка ехала позади мужчин, наслаждаясь хорошей погодой и размышляя о том, что им предстояло совершить.

Затем мысли ее перешли на Эдварда. Он имеет право получить свою жену, а не пользоваться чужой. Но ведь Мэйделин говорила, что у него была жена. Что с ней сталось? Любил ли он ее? От всех этих вопросов у нее разболелась голова.

– Ты хорошо себя чувствуешь, Ребекка? – озабоченно спросил Эдвард, подъехав к ней.

Похоже, стоит ей о чем-то подумать, как Эдвард сразу настораживается. Неужели он читает ее мысли?

– Если ты не отвлечешь меня от моих сомнений, боюсь, я заболею, причем прямо сейчас.

Эдвард протянул руку и ласково погладил ее по голове.

– Да-а, нам предстоит решать трудные задачи. Так что держись, малышка!

Глава 7

Мили быстро пролетали под копытами коней. Шел мелкий дождичек, больше похожий на изморось. Эдвард его почти не замечал. Ведя своих спутников извилистыми незаметными тропками, он все время думал о сестре. Наконец тропа привела их к небольшой площадке под крутым скальным обрывом.

Он спешился и раздвинул густые заросли, скрывавшие вход в пещеру. Когда Ребекка и Натаниэль слезли с коней, он уже завел свою лошадь внутрь.

– Подождите здесь! – приказал Эдвард. Его конь тревожно заржал, и он добавил: – Зажги факел, Натан.

Натаниэль устроился у входа и начал бить кремнем по своему мечу. Вскоре торф, привязанный к толстой палке, загорелся от полученной искры. Эдвард взял повод коня Ребекки и повел его в пещеру, освещая дорогу факелом. Натан со своим конем замыкали шествие.

– Зачем ты нас привел сюда, Эдвард? – испуганно спросила Ребекка.

– Эта пещера – наша с Натаном тайна. А теперь и твоя. – Эдвард оглянулся на нее. Колеблющееся пламя факела освещало ее лицо и сверкавшие радостью глаза.

– Пока все думали, что мы охотимся, мы ее нашли и изучили, – добавил Натаниэль.

– Вместо того чтобы огибать гору, можно пройти ее насквозь, сэкономив время. – Эдвард снова сдвинул кусты, прикрывавшие вход. – Это еще и надежное укрытие для лошадей, если только сюда не залез какой-нибудь хищник. – Он вытащил меч и вошел первым в темный проход.

– Здесь сухо и прохладно. – В голосе Ребекки слышался почтительный страх. – Я никогда раньше не бывала в пещерах.

– Здесь очень уютно, однако смотри под ноги. – Эдвард достал из седельных сумок припасы и разделил их на троих. Затем он привязал поводья к седлам и проследил, чтобы лошади вдоволь напились из подземного ручья.

– Эдвард, надо заготовить травы для животных. – Натаниэль вышел из пещеры.

Эдвард посмотрел на Ребекку, склонившуюся над ручьем. Она напилась и вымыла лицо прохладной водой. Подойдя к ней, он подождал, пока она выпрямится, и обнял ее сзади, нежно поцеловав в шею. Она повернулась в его объятиях и подставила ему губы.

Через некоторое время она уперлась руками ему в грудь.

– Может быть, надо помочь Натану рвать траву?

– Я знаю более приятный способ провести время, – хмыкнул Эдвард, не отпуская ее.

– Эдвард! – Тон Ребекки был такой, что Эдвард выпустил ее из рук и они, выйдя из пещеры, принялись косить мечами траву.

Он думал о Дункане. Его брат жестоко поплатится за предательство. Эдвард без конца молил Бога о том, чтобы с Мэйделин ничего не случилось, и постоянно перебирал в уме имена воинов, кого не увидел в числе своих сторонников. Размышляя о них, он так яростно рубил траву, что вскоре образовалась огромная куча, которую они втроем с трудом переправили в пещеру.

– Я думал о Дункане, – пояснил он. Она кивнула с грустным видом.

– Теперь кони точно с голоду не умрут, а голова Дункана не удержится на плечах, – рассмеялся Натан, хватая очередную охапку.

Перетаскивая в пещеру траву, благоухающую неповторимым горным ароматом, Эдвард вспомнил о домашнем эле и проглотил слюну. Ах, этот недостижимый уют родного дома! Возвратившись в пещеру, он осмотрел коней и убедился, что корма им хватит надолго, от жажды они не умрут, взвалил на плечо седельную сумку и повел свой маленький отряд вперед по подземному туннелю.

Он уверенно шел знакомой дорогой и старался припомнить, сколько лет не бывал в этой пещере. После смерти Мэри он тут не был ни разу... Он потряс головой, чтобы прогнать страшные воспоминания. Эта пещера была его спасением, его убежищем, когда ему хотелось скрыться от всех. Только здесь, в глубинах земли, в одиночестве, он мог залечить свои раны.

Они шли долго, но наконец Эдвард остановился в высоком подземном зале. Он зажег еще один факел. И в его колеблющемся свете Ребекка с восторгом и ужасом 94 увидела огромные остроконечные камни, свисавшие с потолка. Снизу навстречу им поднимались другие, похожие на столбы, воздвигнутые великанами.

Малейшее движение, малейший шорох громко отзывались под сводами. Где-то капала вода. В воздухе стоял странный запах. Ручей неторопливо нес свои воды по подземелью, скрываясь в темноте.

– Здесь так красиво, – прошептала Ребекка, и голос ее многократно отразился от стен.

– Да, мы провели много часов, изучая эти ходы. Мы могли бы даже заблудиться, если бы не ручей. Он вел нас. – Эдвард передал Натану факел и наполнил водой мех. – Мы прошли почти половину пути. Здесь мы остановимся на ночлег.

Слава Богу! Ноги Ребекки болели от долгой ходьбы по неровной каменистой дороге. Живот подвело от голода. Эдвард расстелил свой тартан, и она со вздохом облегчения опустилась на него.

Он протянул ей кусок сушеного мяса и приказал:

– Съешь все. Тебе будут нужны силы.

Впиваясь зубами в жесткие волокна, она наслаждалась их соленым вкусом, но вскоре во рту у нее пересохло, и она запила мясо водой.

Натан закрепил факел между камнями.

– А теперь я должен открыть тебе еще несколько секретов. – Эдвард взял палку и начал чертить на полу пещеры какие-то линии.

Карта! Ребекка внимательно вгляделась в нее. Постепенно она увидела в кривых линиях залы и комнаты замка Макклири. Эдвард нарисовал тайный ход, который обнаружила она, и еще несколько, о которых она лишь догадывалась.

– Этот ход ведет из моей спальни, – показала она по карте.

Эдвард кивнул.

– А этот ход известен только мне и Мэйделин. Вы оба должны поклясться, что не расскажете о нем ни одной живой душе. – Эдвард посмотрел на Натана.

– Клянусь... Я удивлен, что ты столько лет хранил это в тайне от меня.

– Не обижайся, в этом нет ничего личного. Я поклялся никому о нем не говорить. – Он посмотрел на Ребекку.

– Даю слово!

– Существует два хода. Один ведет наружу из башни, другой – из темниц.

Ребекка вздрогнула при упоминании о башне, надеясь, что Эдвард не спросит, как ей удалось оттуда сбежать. Внезапно он поднял на нее глаза и прищурился.

– Или ты его уже обнаружила?

Ребекка изобразила возмущение, но Эдвард ей не поверил.

– Они очень хорошо спрятаны, ими не пользовались много лет. Входы так просто не найдешь. – Эдвард нарисовал направление этих двух коридоров. – Они выводят за восточную стену замка. Я помню валун, который скрывает выход из подземелья. Найти же дверь изнутри – задача посложнее. А сейчас мы должны отдохнуть и набраться сил на завтра.

Он погасил один факел.

Натан лег в стороне от них и закутался в плед. Ребекка прижалась к Эдварду, и он накрыл их обоих своим тартаном. Вскоре она заснула спокойным глубоким сном.

Ребекка проснулась от крика, эхом раскатившегося по пещере. Ее трясло, она была мокрая от холодного пота.

– Что такое? – испугался Эдвард, видя, как она лихорадочно выпутывается из тартана.

Натан уже вскочил на ноги, держа в руке обнаженный меч. Факел пока еще горел, но уже слабым, каким-то призрачным светом, придавая помещению, в котором они находились, зловещий вид. Ребекка наконец отбросила в сторону плед и высвободилась из рук Эдварда. Она постепенно приходила в себя.

– Господи! Что это было? Просто страшный сон? – спрашивал их Натаниэль, вкладывая меч в ножны. – Хорошо, что хоть один из нас успел выхватить оружие.

Ребекка попыталась привести в порядок прическу, но руки ее тряслись. Она думала о том, что ей приснилось. Мэйделин, зашедшаяся в болезненном крике, и мерзкий смех Дункана.

– Нам надо спешить. Мэйделин в опасности... Мне приснился сон... Это было ужасно. – Ребекка подняла с земли свой тартан и закуталась в него.

Мужчины быстро собрали веши и увязали провизию. Эдвард зажег второй факел и повел их в глубь пещеры. Ребекка вдруг почувствовала, что жаждет увидеть солнечный свет, вдохнуть свежий воздух. Она покашляла, стараясь преодолеть страх, грозивший ее захлестнуть.

– В этой части пещеры воздуха мало. Дыши глубже. Если начнешь терять сознание, не дай темноте затопить тебя. Продолжай идти вперед. – Эдвард взял Ребекку за руку и не отпускал, вливая в нее тепло и силу.

Ребекка дышала со свистом, но упрямо заставляла себя передвигать ноги. В голове роились образы ее страшного сна, -и она не знала, сколько еще сможет выдержать и не поддаться охватившему ее ужасу. Время, казалось, остановилось.

Наконец пламя факела взметнулось вверх. Легкий ветерок коснулся ее лица, и она, как умирающий от жажды, жадно глотала свежий воздух.

– Остановимся и отдохнем. – Эдвард опустился на землю.

Но долго задерживаться они не стали, их гнал вперед страшный сон Ребекки. В полном молчании они шли по берегу казавшегося бесконечным ручья. Когда солнце ударило ей в глаза, она заслонилась рукой от света. Даже такое простое усилие далось ей с трудом.

Они вступили на земли Макклири, и Эдвард приказал своим спутникам бросить поклажу. Затес снял плед и пошел к ручью.

– Раздевайтесь, – сказал он и начал намазывать себя грязью, чтобы их труднее было различить на фоне каменистой почвы.

Натаниэль тоже разделся, а Ребекка смутилась, и тогда Эдвард предостерегающе посмотрел на друга.

– Можно подумать, я стану пялиться на твою даму...

– Смотри, чтобы твои шотландские глазки не задерживались на ней слишком долго.

Натан только махнул рукой.

– Мне ничего подобного и в голову не приходило. – Он лукаво подмигнул Эдварду, и они оба уставились на Ребекку.

– Советую вам обоим отвернуть от меня ваши шотландские головы, – фыркнула она, размазывая по телу грязь, – если не хотите получить хорошую порцию в глаза. – И она хитро прищурилась.

Натан расхохотался и быстро отвернулся, чтобы дать ей возможность спокойно размазать грязь по рубашке и дерзко вздымающейся груди.

– Вот одна из причин, почему женщинам надо сидеть у очага, а не махать мечом, – прошептал Эдвард.

– Да, и воспитывать детишек, – громко ответил Натан.

Оба весело захихикали и с невинным видом повернулись к ней – и тут же получили по полной пригоршне грязи в лицо!

– Я все слышала! – заявила Ребекка, приготовившись дать деру.

– Эдвард, неужели ты допустишь, чтобы это безобразие осталось безнаказанным?! – возопил Натаниэль, прочищая глаза.

– Не допущу, – отозвался Эдвард, вытирая лицо рукавом.

– Обещаешь?

– Ага.

Покосившись на Ребекку, он увидел, как она крадучись отступает к лесу. Выждав, чтобы усыпить ее бдительность, он кивнул Натану, и они с победным воплем ринулись за ней. Схватив ее за руки и за ноги, они, раскачав, бросили ее в самую грязь.

– Простите, миледи, вы пропустили одно местечко, – озабоченно произнес Натан.

Эдвард хохотал от души.

– Ну вот, теперь все в порядке.

Мужчины как ни в чем не бывало повернулись и пошли прочь. Однако, на ходу обернувшись, Эдвард заметил, что Ребекка так и сидит в грязи. Остановившись и посмотрев на нее, он увидел упрямо вздернутый подбородок и скрещенные на груди руки.

– Прости, Натан, я забылся. Пожалуй, мне следует помочь леди подняться.

Он вернулся и протянул ей руку. Затем, схватив в охапку, он покрыл ее грязное лицо поцелуями и остановился лишь на минуту, чтобы прошептать ей на ушко:

– Только такая красавица остается прелестной и под слоем грязи.

Он оторвался от нее, когда услышал ее смешок и возмущенный возглас Натана:

– Вы оба сошли с ума!

Они взяли свои вещи и зашагали вперед. Мысли Эдварда опять вернулись к Дункану. Он вспоминал все, что знал о нем, о его привычках и страсти к интригам. Подведя спутников к зарослям, Эдвард прошептал:

– Предлагаю идти не по дороге, а по лесу. Дункан наверняка хорошо охраняет подходы к замку. Высматривайте любые нарушения в зарослях. Хотя вряд ли он сможет перекрыть весь лес целиком.

С этими словами Эдвард пошел вперед, то и дело оглядываясь на Ребекку– вдруг ей понадобится его помощь. Она двигалась грациозно, как лань, сильные ноги легко несли ее по неровностям почвы. Промокшие от грязи рубашка и облегающие бриджи мало что оставляли воображению. Натаниэль не выдержал и обогнал ее, а Эдвард теперь замыкал шествие – и восхищался прелестным зрелищем.

Внезапно Натаниэль присел на корточки. Ребекка и Эдвард тотчас повторили его маневр и юркнули в кусты. Мимо прошли несколько воинов – они внимательно осматривали местность. Эдвард зло прищурился. Он знал этих людей, и его угнетало сознание, что предателями оказались родичи, которым он доверял. От ярости у него потемнело в глазах.

Он покосился на Ребекку – она резко поднялась из-за кустов, держа в руке меч. Эдвард быстро зажал ей ладонью рот, боясь, что она издаст боевой клич. Затем он сильно сжал ее плечо, заставив опуститься на землю.

Он продолжал держать ее, пока ярость в ее глазах не угасла. Наконец, удостоверившись, что она успокоилась, он отпустил ее, но продолжал следить за каждым ее движением. Она сидела не шевелясь, но ему казалось, что Ребекка прямо дымится от ярости. Мысль эта его развеселила, и он чуть не засмеялся. Когда воины Дункана отошли достаточно далеко, он все-таки не выдержал и расхохотался. Изумленный этим неуместным всплеском радости, Натаниэль съездил ему по уху, заставив замолчать.

Теперь настала очередь Ребекки веселиться. Впрочем, хохотала она беззвучно, катаясь по траве и держась за живот. Взгляд Натаниэля остановился на ней, что позволило Эдварду беспрепятственно наградить друга ответным ударом. А потом еще одним.

– Это тебе за то, что стукнул меня, а это – за то, как ты смотришь на мою даму.

– Оно того стоило, братец... Ох, стоило, – ухмыльнулся Натаниэль, нисколько не обидевшись.

Отсмеявшись, они снова вернулись к насущным вопросам.

– На случай, если вы меня не поняли, миледи, повторяю: мы не должны себя обнаруживать. Ни в коем случае! – Когда она попыталась возразить, он приложил палец к ее губам. – Я здесь не для того, чтобы убивать моих людей, а чтобы спасти сестру. Понятно? – Он отнял палец от ее рта.

Ребекка рассердилась.

. – Как ты можешь так спокойно на них смотреть?

– Поверь, я с трудом сдержался. Ты оказываешь мне честь, разделяя мои чувства. – Эдвард встал с земли и про тянул руку Ребекке. – У нас нет армии, а потому мы должны оставаться незамеченными, чего бы нам это ни стоило.

Поняла?

– Поняла. Я постараюсь держать себя в руках.

Как серые тени, двинулись они дальше. На подходах к замку Эдвард заметил еще группу воинов. Он лег на землю и, не сводя настороженного взгляда с Ребекки, при – слушался к их разговору.

– Что ты сделаешь, если увидишь Эдварда?

– А что, по-твоему, я должен делать?

– Может, ты захочешь присоединиться к нему?

– Может быть. Ну и что? А ты как поступишь?

– Ох, не знаю. Не верю я Дункану.

– Его затея добром не кончится.

– Точно. От него можно ждать чего угодно. Эдвард махнул рукой Натаниэлю, приказывая обойти воинов так, чтобы те их не заметили. Им это удалось.

Солнце наконец село за горы, и в сгустившихся сумерках они незаметно пробрались к валуну, вросшему в землю у стены замка. Эдвард принес толстую ветку и велел Натану найти крупный камень. Установив этот камень рядом с валуном, Эдвард использовал его как рычаг. Ребекке было приказано стоять на часах. Мужчинам понадобилось приложить немало усилий, но после неоднократных попыток валуй наконец уступил и откатился в сторону, открыв темное отверстие. Это и был вход в подземелье.

Ветку положили у входа, на всякий случай. Внутри было темно и пахло сыростью и чем-то затхлым.

– Я могу покараулить, – сказала Ребекка.

– Я с тебя глаз не спущу, – покачал головой Эдвард и посмотрел на друга. – Натан, посторожи ты.

– Ладно, я спрячусь внутри у входа. Там меня будет трудно заметить. – Он настороженно оглядел стену замка.

Эдвард начал спускаться в пещеру. Приземление его сопровождалось громким «У-уф!» – он шлепнулся на землю. Быстро вскочив на ноги, он махнул рукой Ребекке.

Она попыталась спуститься самостоятельно, но неуклюже свалилась прямо в объятия Эдварда. Он с удовольствием прижал ее к себе и со вкусом поцеловал в губы, прошептав: «Упрямица!»

Сверху послышался голос Натана:

– Эй, поторопитесь, а то я великоват, чтобы долго оставаться незамеченным.

Они отошли в сторону, и Натан соскользнул в проход. Вскоре в темноте туннеля исчезли Ребекка и Эдвард, а Натан притаился недалеко от входа.

– Ну как, Ребекка, это тебе ничего не напоминает? Хочешь идти первой? Помнится, ты отлично чувствовала себя в потайном ходе, – ехидно заметил Эдвард.

– Шагай, не задерживайся! – Ребекка толкнула его в плечо и тут же ухватилась за его рубашку.

Он шел и удивлялся: как это получается, что клан его предал, замок захвачен, а настроение у него отличное?

– Ты для меня словно крепкое вино, девочка, – произнес он ласково. – Держись крепче. Скоро мы будем там, где они прячут мою сестру.

Дышать в подземелье было тяжело, но они быстро шли вперед и скоро увидели в коридоре каменную дверь. Взяв меч, Эдвард постучал им по камню, выбивая какой-то особый ритм, потом приложил ухо к двери, прислушиваясь. Ответа не было. Он снова постучал.

– Стоит ли поднимать шум? Нас ведь могут обнаружить! – Ребекка схватила Эдварда за руку.

Он отмахнулся от нее и вдруг услышал слабый отклик. Он вновь приложил ухо к двери.

– Она сообщает, что находится через несколько дверей от нас. Надо спешить, ей очень плохо.

Эдвард быстро зашагал дальше. Ребекка, вцепившись в его рубашку, шла за ним.

– Это должно быть здесь. – Он ощупал ладонями грубый камень стены. Тьма была кромешная. «Нет, не она. Неужели я проскочил мимо? – Он торопливо ощупывал стену. – А-а! Вот, нашел».

Он взял руку Ребекки и приложил к стене ее ладонь.

– Чувствуешь здесь трещинку? Я отодвинусь, а ты мечом попробуй ее расширить. Только смотри не порежься... и меня не порежь. – Эдвард услышал лязг вынимаемого из ножен меча и осторожно отодвинулся в сторону.

Они стали вдвоем прочищать трещинку, и скрежет скребущего по камню металла холодил их спины.

– Какой жуткий шум. А вдруг стража нас услышит? – прошептала Ребекка, прислушиваясь.

Эдвард замер. И вдруг в тишине раздался четкий 102 ритм ответного стука.

– Она говорит, что пока все в порядке. Продолжаем. Стражники стоят не в темницах, а в коридоре. Ведь предполагается, что выйти отсюда невозможно. Кстати, дверь открывается внутрь. Нам придется ее отжать. Ну-ка воткни свой меч сюда. – Он вновь отстучал какой-то сигнал по двери, и ответ последовал мгновенно. Прижав меч к щели, он прошептал:

– Давай!

Дверь не шелохнулась.

– Упрямая, как все женщины, – проворчал Эдвард, с силой налегая на меч.

Ребекка тоже нажала на дверь, та скрипнула, чуть отошла и вновь застряла.

– Несговорчивая, как все мужчины, – не удержалась она от колкости.

Еще усилие – и дверь с громким скрежетом отворилась. Тусклый свет темницы ударил по глазам. Мэйделин стояла, прислонившись к стене, на лице ее застыла гримаса боли. Ребекка бросилась к ней, и девушка без сил рухнула ей на руки.

Эдвард с ужасом смотрел на сестру. Она дрожала, одежда, пропитанная кровью, висела клочьями. Из горла ее вырывался прерывистый стон, тонкий, как жалобный крик зверька. Ребекка осторожно положила ее на пол и тут же зажала ладонью рот Эдварду, видя, что он готов разразиться бранью. Он свирепо оттолкнул ее.

– Тихо, Эдвард, успокойся. Сестре твоей не будет лучше, если нас здесь найдут. Тихо. – Ребекка погладила его по лбу, расправляя гневные складки. – Крепись, мой храбрый воин.

Когда Эдвард смог наконец заговорить, голос его прозвучал хрипло и яростно.

– Я убью того, кто с ней это сделал!

Ребекка сжала его руку, но он оттолкнул ее, глядя на сестру.

– Если ты не поможешь, я сама вынесу ее отсюда. – Прозвучавшая в ее голосе решимость остудила его гнев.

Он подхватил сестру на руки и вышел из темницы. По щекам его текли слезы. Ребекка сняла со стены горящий факел и последовала за ним. Потом она обогнала его и пошла впереди, освещая дорогу.

– Она горит огнем, – испуганно прошептала Ребекка, потрогав лоб Мэйделин. – Не бойся, Мэйделин, мы унесем тебя отсюда, – улыбнулась она сестре Эдварда.

Девушка чуть заметно кивнула в ответ.

– Эдвард, заверни ее в плед.

Он раскатал на полу тартан и укутал в него сестру. Затем, осторожно взяв ее на руки, последовал за Ребеккой. Он с трудом сдерживал рыдания.

– Ты сможешь ей помочь? – робко спросил он, страшась за жизнь сестры. Он никогда не простит себе, если она умрет.

– Да, помогу. Сара научила меня всему, что знает сама. Я видела такое и раньше. Здесь, в лесу, есть деревья, кора которых нам пригодится.

Голос Натаниэля, приветствовавший их, прозвучал для них как волшебная музыка.

– Я сыт по горло этим унылым подземельем, – проворчал он.

Факела им едва хватило на обратный путь. Но ночная тьма, встретившая Ребекку на поверхности, показалась ей уютной, как пуховое одеяло. Замок теперь утратил сказочность роскошного гобелена и выглядел зловеще и грозно. Натан помог Эдварду поднять наверх Мэйделин, после чего тоже вылез из подземелья.

Положив сестру на землю, Эдвард прошептал:

– Помогите мне поставить валун на старое место.

Втроем они столкнули огромный камень в темное отверстие, и Эдвард, стряхнув грязь с ладоней, снова взял Мэйделин на руки.

– Эдвард, дай я понесу ее. Отдохни. – Натан протянул к нему руки, но Эдвард отказался отдать ему свою драгоценную ношу.

Они быстро шли к лесу. Ребекка изо всех сил 104 старалась не отставать от мужчин, хотя силы ее были на исходе. Каждая мышца молила об отдыхе. Она начала спотыкаться, но Эдвард упрямо шагал вперед.

– Эдвард, остановись... там деревья... дай мне набрать коры.

Он кивнул и сел на землю, держа сестру на руках и баюкая ее как младенца. Ребекка вместе с Натаном отправилась за целебными травами и корой деревьев. По ее указанию Натан рвал нужные растения и связывал их в пучки, а она отдирала мечом кору. Наконец Ребекка сложила травы и кору в плед, и они пошли к тому месту, где оставили Эдварда; Когда они вернулись, Эдварда трясло от страха. Таким испуганным Ребекка еще никогда его не видела. Она пощупала лоб Мэйделин. Кожа ее обжигала пальцы.

– Здесь есть ручей? Эдвард, необходимо опустить ее в холодную воду, чтобы снять жар.

Бегом побежали они к озерку, расположенному в чаще.

Ребекка вошла в воду, и Эдвард передал ей сестру. Вдвоем они держали ее в воде, пока кожа Мэйделин не охладилась.

– Теперь идем скорее в пещеру: только там я смогу сварить мазь. Быстрей, Эдвард!

Снова завернув Мэйделин в плед, Эдвард побежал к пещере. Ребекка мчалась за ним, стараясь не отстать. За ее спиной пыхтел Натан.

Наконец показался вход в пещеру. Натан вошел внутрь и зажег факел. Ребекка, наконец-то почувствовав себя в безопасности, облегченно вздохнула. Она сняла с Мэйделин плед и помогла ей опуститься в воду подземного ручья, чтобы тело снова охладилось.

– Где мы можем разжечь костер? – Ребекка посмотрела на Эдварда.

Факел загорелся, освещая подземелье, и Эдвард впервые за все это время улыбнулся.

– Не очень далеко отсюда есть зал с отверстием в потолке. Дым, выходящий через него, из замка не виден. – Эдвард посмотрел на Натана, ожидая его подтверждения.

– Да, это так. Иногда мы охотились, а добычу жарили здесь в пещере. Кстати, я хочу поохотиться. Принесу свежего мяса. – Получив одобрительный кивок Эдварда, Натан вышел наружу.

Передав факел Ребекке, Эдвард вытащил Мэйделин из воды и снова укутал ее в плед. Взяв сестру на руки, он пошел по извилистому коридору, который привел их в небольшой зал. Ребекка расстелила в углу плед, и Эдвард бережно опустил на него сестру. Затем из нескольких поленьев, лежащих у стены, он разжег костер, с высокого каменного уступа достал котелок и со словами: «Пойду наберу воды» – отправился к ручью.

Ребекка перевернула Мэйделин на живот и осторожно сняла с нее лохмотья рубашки, чтобы осмотреть спину. Кнут глубоко рассек ей кожу. Раны сочились гноем. У Ребекки еще оставалось немного зелья, приготовленного Сарой, и теперь было много травы, чтобы сварить свежую мазь. Достав из своего мешка баночку, она ловко и нежно втерла снадобье в раны Мэйделин. Этого мало, с тоской подумала она. Чтобы сварить новое лекарство, потребуется время.

Вернулся Эдвард и поставил котелок на огонь. Ребекка старалась сообразить, что следует сделать в первую очередь, но паника захлестывала ее, притупляя мысли. Он подошел к ней, стоящей на коленях около Мэйделин, и стал ласково растирать ей плечи.

– Я восхищаюсь тобой, Ребекка, – прошептал он нежно.

Этих слов и его прикосновений оказалось достаточно, чтобы она расслабилась и успокоилась.

– Придумала! – Она вскочила на ноги и, резким движением оторвав рукава от своей рубашки, бросила их в кипящую воду. – Есть у тебя здесь какая-нибудь миска?

Эдвард, который все еще стоял там, где она его оставила, удивленно посмотрел на нее. Затем он улыбнулся, подошел к выступу, заменяющему им с Натаном буфет, и достал оттуда деревянные чашки, миски, ложки и мех для воды. Она нашла камень и бросила его в котелок.

– Кипящая вода счищает грязь. Ее раны нужно как следует промыть. Я заварю травы и положу ей на спину. Это поможет! А камень нужен для растирки трав. Надеюсь, Натан убьет жирного зверя: мне нужен жир для мази.

Эдвард молча поцеловал ее в лоб.

Глава 8

Наконец Ребекка закончила прочищать раны Мэйделин, и вдруг та пришла в себя и открыла глаза. Всего на минуту. Однако этого хватило для того, чтобы влить ей в рот несколько глотков отвара лапчатки, после чего девушка спокойно заснула.

Ребекка отнесла тряпки к ручью и смыла с них пот и гной. Темнота окутывала ее нежным покрывалом. Отжимая из тряпиц воду, она прислушивалась к шорохам и дальним неясным звукам. Казалось, пещера утешала ее, шептала, что все будет хорошо. Она вернулась к Мэйделин и, положив прохладные лоскуты ей на лоб, встала и направились к выходу из пещеры.

Не зная времени суток, она шагнула из пещеры наружу замерла, зажмурившись, когда сияющее утреннее солнце Ласково погладило ее по лицу. Оказывается, они всю ночь не сомкнули глаз.

Появился Эдвард с охапкой веток для костра. Лицо его озаряла улыбка. Он стоял перед ней с голой грудью, мощный и сильный.

– Надеюсь, Натан скоро вернется. В замке наверняка уже обнаружили исчезновение Мэйделин. Нам придется сидеть здесь и не высовывать носа наружу.

Окинув ее жарким взглядом, Эдвард прошел мимо, на ходу прикоснувшись к ней. Она смотрела на него, любуясь игрой бугрящихся мускулов и спадающими на спину густыми темными кудрями.

Не оборачиваясь, Эдвард пробурчал:

– Лучше бы ты не обращала на меня внимания. Если, конечно, не хочешь, чтобы я что-нибудь с тобой сделал.

– Что именно? По-моему, ты себе льстишь. – Она лукаво улыбнулась.

С той же легкой усмешкой она наблюдала, как Эдвард понес ее плед куда-то в глубь подземного коридора. Сделав вид, что ничего не заметила, Ребекка занялась смешиванием трав. Она наклонила голову так низко, что волосы закрыли ее покрасневшее лицо.

Эдвард вернулся, взял факел и снова ушел. Ребекка сквозь завесу белокурых волос украдкой следила за ним.

– Ладно, Ребекка, хватит с меня этих игр. – Эдвард приподнял двумя пальцами ее подбородок.

Волосы слетели с ее лба, открывая глаза, впившиеся в него внимательным взглядом. Кровь в ее жилах уже не текла, а струилась жгучей, расплавленной магмой. Внутренний голос советовал ей: «Остановись!»

Он сделал шаг назад и окинул ее восхищенным взором.

– Я хочу искупаться.– Только произнеся эти слова, она осознала свою ошибку.

На подгибающихся ногах Ребекка пошла к ручью и на ходу обернулась, услышав за спиной шаги. Когда Эдвард подошел к ней, она положила ладонь ему на грудь и легонько оттолкнула его от себя.

– Веди себя прилично и оставайся здесь. – Слова ее прозвучали так неубедительно, что она и сама им не поверила. Подойдя к ручью, она укрепила факел в небольшой расщелине. Эдвард шел за ней.

Он бережно снял с нее одежду, а затем разделся сам и подхватил ее на руки. Опустив ее в ручей и встав на колени, он стал нежно натирать листьями ее усталое тело.

Ребекка не отталкивала его руки, ласкавшие и смывавшие с нее грязь. Нет, она наслаждалась, ощущая их на себе, следила за их плавными движениями. Тело ее порозовело, мышцы расслабились, усталость отступила. Вытащив ее на берег ручья, он сполоснул ее платье и разложил на камнях для просушки.

Однако ее возбуждение искало выхода и побуждало к действию. Она взяла свежие листья и стала тереть ему спину, очищая каждый кусочек кожи так же старательно, как это делал он. И так же, как он, ласкала и гладила его.

Он притянул ее к себе. Она прильнула к нему всем телом, наслаждаясь прохладой его кожи. Он прижимал ее к себе все крепче. Его жезл упирался ей в живот, мечтая проникнуть внутрь. Она чуть отстранилась и, взяв за руку, повела его в глубину пещеры, где ручей образовывал небольшую запруду.

Там она отпустила его и погрузилась с головой в воду. Но даже холодная вода не смогла охладить кипевшую в ней страсть. Эдвард нырнул вслед за ней и тут же, отфыркиваясь, выскочил из воды. Подхватив ее на руки, он вынес ее на берег и положил на пол в маленькой нише, где на мягком торфе заранее расстелил их пледы. Тусклый свет факела отбрасывал причудливые тени на каменные стены пещеры.

Он лег рядом с ней, покрывая ее тело поцелуями. Она гладила его широкие плечи и бугры мускулов. Эдвард нежно смотрел на нее, его ладони лелеяли ее груди, а пальцы ласкали напрягшиеся соски.

Она запрокинула голову, покоряясь его ласкам, и подставила ему горло. Он поцеловал гибкую трепещущую шейку, прокладывая цепочку поцелуев вниз к груди. Она задыхалась от блаженства.

– Я так долго хотел тебя, – сказал он хрипло.

– Эдвард, мы не должны...

– Да. Я тоже предпочел бы сначала произнести брачные клятвы... Ты выйдешь за меня замуж? – Он поцеловал ее раньше, чем она успела что-нибудь сказать, затем отодвинулся, ожидая ответа.

Ребекка, зардевшись, робко кивнула.

– Я свидетельствую, что твой брак с Рупертом расторгнут, да и не был никогда совершен. А теперь перед оком Господа нашего заявляю, что мы муж и жена.

Ей понравились эти слова.

– Я согласна.

Несказанная радость вдруг охватила ее. Сердце пело от счастья и готово было вырваться из груди.

Сжав ее в объятиях, Эдвард яростно впился в ее губы. Она пылко ответила на его поцелуй. Они долго целовались, вкушая друг друга, узнавая, впитывая, упиваясь новыми открытиями. Ребекка млела, сжираемая огнем страсти, который он в ней зажег, и представляла, что после их свидания от них останется лишь кучка пепла. Медленно и осторожно он вошел в нее. Она замерла, потом вскрикнула от внезапной боли... Он застыл, давая ей возможность прийти в себя.

– Продолжай! – выдохнула она – наслаждение быстро прогнало боль. Тело ее содрогалось в мятежных взрывах страсти, и она тонула в волнах неизведанного до сих пор ощущения.

Она отвечала на каждый его выпад своим, страстным, сильным... Охватившее ее блаженство мощным валом за-. хлестнуло все тело, взрывая его шквалом чувств. Забыв обо всем, она выкрикнула его имя и растворилась в бешеном ритме их тел. Эдвард застонал и напрягся...

Потом они лежали, удовлетворенные и счастливые. Ребекка вдыхала его запах, чтобы запомнить навсегда.

Эдвард нежно поцеловал ее плечо, наслаждаясь его сладостью. Теперь только одно заботило его – чтобы Ребекка всегда была рядом. Что бы ни случилось дальше, он оградит ее от опасности, запретит Руперту называть ее своей женой... С этими мыслями он погрузился в сон, и к нему пришло прекрасное сновидение: душистые травы на горном лугу, теплые лучи солнца и радостный смех его любимой.

Открыв глаза, он увидел, что она и вправду смеется и щекочет его лицо пахучей травинкой. Он схватил ее руку и жадно покрыл поцелуями. Она снова засмеялась и поцеловала его в нос.

– Если я прямо сейчас что-нибудь не съем, я проглочу тебя! – Она нежно прикусила зубками его губу.

Он перекатился на нее и, сжав ее запястья, завел ее руки за голову.

– Показать тебе, откуда начинать? – спросил он, целуя ее.

– Уф! Зверь ты этакий! – Услышав шум в конце пещеры, она попыталась освободиться.

Натаниэль громко покашлял, чтобы привлечь к себе внимание, и, подойдя к их ложу, протянул им две миски, полные свежей оленины. Мясо издавало восхитительный аромат. Эдвард быстро укрыл Ребекку своим пледом и, вскочив, взял у Натаниэля еду.

– Я поохотился, освежевал добычу, промыл мясо и сварил его. Позаботился о Мэйделин. Теперь я ложусь спать. Освободите мне место и не шумите. Я хочу покоя, – проговорил Натаниэль суровым тоном, но Эдвард заметил лукавые искорки в его глазах.

Ребекка поспешно вскочила, закутавшись в плед.

– Спасибо, Натан. Пожалуйста, отдыхай.

Эдвард заметил, как вспыхнуло ее лицо, как, торопясь убежать, она споткнулась, ударила палец на ноге и, вскрикнув, покачнулась. Он едва успел ее подхватить. Поток проклятий, сорвавшийся с ее губ, заставил обоих мужчин от изумления открыть рты. Эдварду захотелось встряхнуть ее как следует, чтобы она забыла подобные выражения. Нахмурясь, он зашагал к подземному залу, где они устроили лагерь.

– Ребекка, знатные дамы так не выражаются! Пожалуйста, запомни это на будущее, – остановившись, сердито заявил он. – Если такое повторится, я скажу тебе об этом не так вежливо.– Он поставил миски с мясом на импровизированный стол. – А теперь, пожалуйста, позаботься о моей сестре.

Ребекка сердито посмотрела на Эдварда и, сев на камень, потерла ушибленный палец. Она открыла рот, чтобы высказаться, но Эдвард ее опередил.

– Лучше помолчи. Натан только что напомнил мне о моем долге, и я чувствую себя виноватым. Мне хотелось бы весь день провести в постели... но долг есть долг. Нам еще нужно спасти твою мать и разобраться с Рупертом. – Он сел рядом и принялся за еду. Злой взгляд Ребекки прожигал его насквозь. Она не двинулась с места. – Ну же, поторопись!

Прикусив губу, чтобы не излить на него свой гнев, она резко отвернулась и опустилась на колени возле Мэйделин. Пощупав ее лоб, Ребекка облегченно вздохнула.

– Жар спал. Это там похлебка на огне? – обратилась она к Эдварду.

Тот повернулся, чтобы посмотреть, кивнул и продолжил свою трапезу, наблюдая, как ловко Ребекка перевернула его сестру на другой бок и занялась ее ранами. Она действовала очень умело и быстро.

– Принеси мне миску с похлебкой! – попросила его Ребекка, закончив перевязывать раны.

– Возьми сама. – Он увидел, как удивленно распахнулись ее глаза, и едва успел увернуться, когда она взмахнула рукой с зажатым в ней мехом для воды.

В мгновение ока оказавшись перед ним, Ребекка, вплотную приблизив свое лицо к его носу, прошипела:

– Вставай и покорми сестру. То, что мы спали вместе, не означает, что теперь я буду твоей служанкой! – И, выпрямившись, она от души влепила ему пощечину.

Эдвард расхохотался.

– Прости, любовь моя. Как я мог так легкомысленно забыть свое место? – Он встал и торжественно ей поклонился.

С чашкой похлебки он подошел к сестре и начал ее кормить. Ребекка, не обращая на него внимания, сердито жевала мясо.

– Но попробовать-то стоило? – ухмыльнулся он. Ребекка бросила в него камешек, но промахнулась. – Смотри, опять наживешь неприятности, – пообещал Эдвард.

Она погрозила ему пальцем.

– Не разочаровывай меня, Эдвард Макклири. Может, я и люблю тебя, но не потерплю, чтобы мне указывали, что и когда я должна делать. И не буду прислуживать тебе в тех случаях, когда ты сам способен себя обслужить. Понял?

– Да, миледи. – Эдвард встал, подошел к ней и поцеловал в макушку. – Однако будут случаи, когда мне придется говорить тебе, что ты должна делать.

Ребекка кивнула.

– Теперь ты прикажешь мне забрать Мэйделин в замок моего отца, а сам отправишься воевать... Правильно я поняла?

Эдвард сел рядом с ней. Он жевал мясо и что-то обдумывал, чувствуя на себе взгляд Ребекки. Наконец он повернулся к ней.

– Вообще-то доехать до места встречи, по пути заехав в замок Кавена, по времени будет то же самое, как если бы мы его миновали. Но тебе тогда не придется путешествовать по лесам одной, и мы разделим на всех тяготы забот о Мэйделин.

– Так, значит, я вам в тягость? – неожиданно раздался голос Мэйделин.

– Нет, дорогая сестричка, я не это имел в виду! – Эдвард потрогал ее лоб. – Добро пожаловать в мир живых, сестра!

– Как ты себя чувствуешь? – подошла к ним Ребекка и протянула Мэйделин миску с маленьким кусочком оленины.

– Все еще голодной. Спасибо. – Мэйделин приподнялась на пледе и стала медленно жевать мясо.

– Скажи, сестренка, это сделал Дункан? – спросил Эдвард и увидел в ее глазах гнев и ненависть.

– Да. Он мечтает убить тебя, Эдвард. Пожалуйста, будь осторожен. Он всегда хотел стать вождем клана, – побледнев, процедила она.

– Не тревожься. У меня есть собственная дьяволица, которая меня защитит, – засмеялся Эдвард, покосившись на Ребекку.

Она предостерегающе зыркнула на него.

– Я все думала, как вы уживетесь друг с другом. Удивительно, что вы оба еще живы, – развеселилась Мэйделин.

– Мы замечательно подходим друг другу, – подмигнул ей Эдвард.

Ребекка вспыхнула и опустила глаза.

– Это меня радует, – кивнула Мэйделин. – Я всегда хотела, чтобы ты была моей сестрой, Ребекка.

– Мэйделин, Руперт до сих пор жив, – прервала веселье Ребекка.

Мэйделин ахнула.

– Ну-ну... это мы скоро исправим. Он взял в плен еще и мать Ребекки. Мы отвезем тебя в замок Кавена для твоей безопасности. К нам присоединилась часть нашего клана. Кстати, Мэйделин, Маккей не убивал нашего отца.

Я в этом уверен.

– Я так никогда и не думала. А семьи преданных нам Макклири защищены?.– Лицо Мэйделин выражало глубокую озабоченность.

– Да, они тоже отправились в Кавены. Теперь и нам туда пора. У тебя хватит сил идти самой? – Задавая этот вопрос, Эдвард смотрел не только на сестру, но и на Ребекку, молча спрашивая ее мнение.

Ребекка неуверенно пожала плечами.

– Я постараюсь. После еды я почувствовала, как ко мне возвращается бодрость. Они ведь меня совсем не кормили. Пока меня держали в темнице, я пила только тухлую воду.

Эдвард с трудом сдерживал ярость. Впрочем, именно она давала ему силы бороться с изменниками. Пока Натан и Мэйделин отдыхали, он завернул в дорогу остатки еды и другие припасы. Ребекка сложила в мешок свои травы.

– Не забудь эти свои купальные листочки, – улыбнулся Эдвард и получил огромное удовольствие, увидев, как Ребекка смутилась и покраснела.

Ребекка шагала рядом с Мэйделин, чтобы в случае чего оказать ей помощь. Ведь сестра Эдварда никогда не признается, что ей необходим отдых. Ребекку раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, ей хотелось поскорее спасти мать, с другой – устроить привал, чтобы дать отдохнуть подруге.

Она была так занята этими мыслями, что оступилась, налетела на камень и вновь ушибла тот же самый палец. Плюхнувшись на землю, она зажала себе рот, чтобы никто не услышал проклятий, которыми она осыпала злосчастный камень и не менее злосчастный палец. Зажав палец рукой, она раскачивалась из стороны в сторону и тихо шипела от боли.

– Вот так-то лучше, – произнес Эдвард, еле сдерживая смех.

Мэйделин бросилась ей на помощь и сердито посмотрела на веселящегося брата.

– В прошлый раз она изливала свою боль в таких словах, что у нас уши горели, – пожал плечами Эдвард, склоняясь к ее ноге. – Эти башмаки не слишком удобные. Где у них верх? Это просто какая-то связка ремешков.

– Летом в них не так жарко, – пояснила Мэйделин.

– Очень хорошие туфельки, – ухмыльнулся Натан, подходя к ним.

Ребекка засмеялась, а Эдвард шутливо ткнул друга в плечо.

– Поднимайся, дорогая. Хочешь быть воином, а сама чуть не плачешь из-за ушибленного пальца! – Одним движением Эдвард поставил ее на ноги.

– А ты старое вредное чудище, – не осталась в долгу Ребекка.

– Нехорошо, Эдвард, – покачала головой Мэйделин. Ребекка, разумеется, не могла упустить случая и ринулась в атаку.

– Я думаю, что ты должен понести...

– Продолжай, продолжай. Вот я оставлю тебя в твоем замке, будешь знать! Хочет, чтобы я ее нес! Надо же!

– Дай мне договорить! Я думаю, что ты должен понести Мэйделин. Она не признается, но, по-моему, ее силы на исходе. Просто она не хочет быть нам в тягость... как ты изящно высказался не так давно.

– Вот черт! – Он подошел к сестре и велел ей забраться ему на спину.

– Нет, Эдвард, со мной все в порядке, – запротестовала Мэйделин.

– Залезай! – раздался львиный рык Эдварда. Ребекке пришлось поспешно зажать себе рот ладонью, чтобы не расхохотаться. Она знала, что Мэйделин обязательно подчинится ему. Его сестра никогда не умела с ним спорить.

Натаниэль наслаждался зрелищем, улыбаясь во весь рот. Когда же Эдвард, насупившись, мрачно глянул на него, он быстро сказал:

– Иду, иду! Кстати, если не хотите путешествовать в темноте, предлагаю поторопиться.

– Прости, Мэйделин, но я и вправду считаю, что тебе пора отдохнуть. – Ребекка, не сдержавшись, хихикнула.

– Ребекка, замолчи! С тобой я разберусь позже. «Разберешься? Берегись! Не то с тобой я разберусь...» – это была строчка из песенки, которую любил напевать Эдвард. Звонкий голосок Ребекки наполнил пещеру нежной мелодией. Она всех успокоила и примирила.

Песенка кончилась. Факел догорел. А они добрались только до середины пещеры.

– Дыши глубже, здесь не хватает воздуха, – наставлял Эдвард сестру, затем повернулся к Ребекке. – Не пойдешь ли ты впереди меня? Пожалуйста.

– Да, сэр. – Ребекка ответила ему так же церемонно. Эдвард поднял брови, а она мило улыбнулась ему, надеясь, что он оценит ее светские манеры по достоинству.

– Право, Эдвард... Позволь мне идти самой... Тебе ведь тяжело...

– Все в порядке.

Ребекка обратила внимание на то, что нехватка воздуха на этот раз далась ей легче, чем в прошлый раз. Вскоре она почувствовала легкий ветерок и услышала, как все облегченно вздохнули.

– Что это за место? – спросила Мэйделин, когда Эдвард поставил ее на ноги. Она тут же опустилась на большой камень.

– Это тайное место. Здесь твой брат и его друг прятались, когда им хотелось увильнуть от работы, – лукаво улыбнулась Ребекка.

Эдвард погрозил ей пальцем. Она в ответ показала ему язык. Он перевел взгляд на сестру и пожал плечами.

– Эта девица никогда не повзрослеет!

– И ты тоже, если судить по твоим поступкам. – Мэйделин бросила заговорщический взгляд на Ребекку.

– Так! Значит, ты перешла на сторону Кавена? – грозно насупился Эдвард.

– А тебе не кажется, что если они повзрослеют, нам сразу станет очень скучно? – спросил Натан, садясь рядом с Мэйделин.

– Не сомневаюсь, – рассмеялась она.

– Здесь мы остановимся на ночь. – Эдвард на – чал выгружать припасы, сложенные в его сумку.

Ребекка и Натан тоже занялись своей поклажей. Эдвард раздал всем по куску оленины. После еды Натан выбрал себе местечко подальше, чтобы спокойно поспать. Мэйделин положила голову на мешок с припасами, завернулась в плед и закрыла глаза.

– Теперь я займусь тобой. – Эдвард потащил Ребекку по подземному коридору мимо Натана.

– Я не против, – выдохнула Ребекка, у которой вдруг перехватило дыхание.

Сердце ее забилось очень часто, когда Эдвард стал нежно целовать ее во все места, куда попадали его губы. Она запустила пальцы в его волосы, перебирая густые пряди. Его губы вскоре добрались до ее груди, а потом начали опускаться ниже.

Он развернул плед и расстелил его на земле, затем снял с нее рубашку и бриджи. Раздев Ребекку, он снова закутал ее в свой плед, чтобы она не замерзла. Ребекка, прижав к груди тартан, любовалась Эдвардом. Он скинул с себя одежду и привлек ее к себе. Ласково уложив ее на плед, он лег сверху, закрыв от холода своим телом. Темнота и гулкое безмолвие пещеры окружили их лаской и симфонией далеких всплесков капель – журчанием подземного ручья.

Губы Эдварда прижались к ее губам. Ее тело жадно откликнулось на его призыв, оно мечтало вновь быть наполненным. Они целовались крепко, страстно, пока все ее существо не растворилось в нем. Тогда, забыв о холоде, они вознеслись в мир, доступный лишь истинным влюбленным.

Эдвард осторожно вошел в нее. Она, застонав от восторга, смотрела на отблески факела в его глазах, на звездное небо их страсти. На его лице она читала отражение своих чувств. Наслаждение нарастало, и она закрыла глаза, чтобы ничто в этом мире не отвлекало ее от любви.

Когда ей показалось, что экстаз наступил, что она достигла вершины счастья, ее настигла последняя волна восторга, и, задрожав, она разжала объятия. Это было чудесно! Но вот Эдвард скрипнул зубами, выгнулся дугой и рухнул на нее, жадно целуя и бормоча слова благодарности.

Утро не принесло Ребекке радости. Ею овладело странное предчувствие беды. Дрожа, подошла она к входу в пещеру и выглянула наружу. Светило солнце. День был прекрасный. Лошади обрадовались, увидев своих хозяев, и радостно заржали. Но Эдвард был чем-то раздражен, и это создавало нервозную атмосферу. Ребекке не терпелось пуститься в путь – тревога гнала ее вперед, и она металась по пещере, не зная, как успокоить расшалившиеся нервы.

– Эдвард, мне кажется, что мы опоздали. Меня не покидает чувство, что случилось что-то ужасное.

– Тогда скорей поедем в ваш замок, и ты там останешься.

Ребекка посмотрела на него. Они медленно спускались с горы, осторожно сводя вниз лошадей. Воздух был еще прохладным, но солнце уже пригревало.

– Я знаю, ты не хочешь, чтобы я участвовала в этом сражении. Но я должна. Мое легкомыслие навлекло на нас беду, и я обязана сама все исправить.

– Ты все не так поняла. Даже если бы ты не пыталась убить Руперта, я все равно появился бы в вашей спальне. Мы бы с Рупертом устроили поединок... И как ты думаешь, кто бы в нем победил? Кто получил бы даму в награду?

Ребекка остановилась, пораженная. Ей до сих пор и в голову не приходило подумать, зачем Эдвард заявился в ее брачный покой. Она-то считала, что это было простое похищение.

– Зачем же ты приходил, Эдвард? – Неужели он хочет ее убедить, что именно она стала причиной набега клана Макклири на замок Керкгард? Ребекка растерянно смотрела на него.

– За тобой. Я очень жалею, что опоздал и свадьба состоялась.

– Ты хочешь сказать, что твой клан осадил замок Руперта только ради того, чтобы помешать мне выйти за него замуж? – потрясенно спросила она. – Да. – Эдвард оглянулся на нее через плечо.

– Но почему? Ради чего ты подверг свой клан такой опасности?

– Потому что ваши два клана, объединившись, привели бы нас к гибели. Потому что я поклялся тебя защищать. А хорошо зная Руперта, я не сомневался, что с твоим характером ты и недели не выдержала бы в качестве его жены.

– Кому ты поклялся? – удивилась она. Только эти слова она и услышала.

– Себе.

Ребекка не осмеливалась поверить в это. Когда она шла по бесконечному пути к алтарю церкви замка Керкгард, она до последней секунды надеялась на появление Эдварда. Но тогда она считала, что быть спасенной Эдвардом – это всего лишь ее несбыточная мечта.

Внезапно Эдвард испустил громкий вопль, от которого у нее волосы встали дыбом.

Натаниэль рванулся к нему и обхватил сзади руками, чтобы не дать ему вскочить на коня.

– Ребекка, хватай его поводья! Не дай ему уйти! Ребекка метнулась к коню Эдварда.

– Эдвард, в чем дело? Стой!

Вид у него был безумный. Теперь и она увидела то, что увидел он: объединенное войско, в которое входил клан Эдварда во главе с Дунканом и знаменами кланов Макклири и Керкгардов. Значит, Дункан заключил союз с Рупертом.

Они с трудом удерживали рвавшегося в бой Эдварда.

– Друг, успокойся, или я скину тебя в пропасть! Эдвард расслабился, но едва они отпустили повод, как он, взлетев в седло, помчался вниз. Ребекка пронзительно свистнула, и конь Эдварда поспешно повернул назад.

Мэйделин и Натан потрясенно смотрели на нее. Она торопливо вскочила на своего коня и помчалась к Эдварду.

– Эдвард, прости! Я знаю, что ты испытываешь. То же, что и я, когда отец отдал меня Руперту. Я умоляла его отменить этот брак, но он меня не послушал.

Ребекка говорила тихо и мягко, пытаясь успокоить Эдварда, охладить его негодование, его ненависть.

Она видела его почерневшее от горя лицо и понимала, как он страдает.

Они смотрели друг на друга. Порыв ветра взлохматил его волосы, разметал по плечам ее локоны. Но это не нарушило их странного взаимопонимания. Когда Натан и Мэйделин догнали их, лицо Эдварда было все таким же окаменевшим. Отведя остановившийся взгляд от Ребекки, он повел их маленький отряд дальше.

Эдвард с трудом справлялся с гневом. Нет, это уже слишком! Дункан всегда был занозой в его ноге, но объединиться с Керкгардами против Кавена... После того как Дункан принес ему свои извинения... Такого предательства Эдвард не ожидал.

Кавена всегда поддерживали Макклири. Эти два клана считались родственными. После того как сестра его матери вышла за двоюродного брата Маккея, они объединяли свои силы во многих битвах. Даже после смерти его матери они продолжали поддерживать друг друга. Отец Эдварда и Маккей были близкими друзьями с детства.

Торопясь поскорее добраться до замка Ребекки, Эдвард размышлял, какое войско может собрать Маккей. Он повернулся к своим спутникам.

– Нам надо поторопиться, если мы хотим попасть в замок до того, как туда придет этот объединенный отряд. Натан, как вы с Мэйделин? Выдержите?

– С нами все в порядке. Задавай темп. Мы не отстанем.

– Ребекка, а ты?

– Со мной тоже все хорошо. – Она кивнула и чуть раздвинула губы в улыбке.

Эдвард повернулся и пришпорил коня. Мысли его неслись впереди него. Есть ли хоть какая-то надежда спасти мать Ребекки? Что могут они сделать для этого? Он пригнулся к гриве коня, вынуждая других следовать за ним в том же бешеном темпе. Оглянувшись, он увидел сосредоточенные лица мчавшихся за ним родственников.

Господи Боже! Сохрани ее мать! Дай силам жиз-120 ни и добра одержать победу над злом!..

Холодный ветер хлестал Ребекке в лицо. Яркие краски окрестностей сливались в размытое пятно. Глаза слезились от ветра и пыли.

Она думала о матери. Господи, пожалуйста, спаси и сохрани ее! Она вспоминала внутреннее устройство замка Керкгард. Наверное, мать заключили в высокую башню. Оттуда нет выхода. Пять стражников охраняют к ней подход. Но она знала, куда выведут ее, если начнется осада. На стену, на самый верх башни... чтобы все ее видели. Ребекка крепче вцепилась в поводья.

Глава 9

Темные тучи загромоздили небо, когда усталые путники подъехали к замку Кавена. Ребекка сидела на одном коне с Эдвардом, отдав своего коня Мэйделин. Все удовольствие от их близости испарилось, когда она увидела, как ее родственники роют свежие могилы.

Встревоженная и испуганная, она соскочила с коня, но Эдвард снова поднял ее в седло, показав на отца, который взволнованно махал им с крепостной стены. Она помахала ему в ответ, и Эдвард пришпорил жеребца, чтобы поскорее оказаться в замке. Они въехали в ворота и лишь тогда спешились.

Маккей спустился по крутым ступеням и обнял дочь. Тетка Ребекки подошла к Мэйделин, помогла ей слезть на землю и повела в спальню.

По пути в главный зал Ребекка услышала, как отец рассказывал Эдварду о последнем нападении Руперта. Его стрелки поразили нескольких воинов на крепостной стене замка после того, как он передал Кавена свое требование: отдать ему Ребекку и Эдварда, а не то Марта, ее мать, умрет.

– Отец выглядел измученным и постаревшим. Ребекка вспомнила свой последний день дома. Дома? Кажется, прошла вечность с того часа, когда она простилась с семьей и друзьями. На сердце у всех было тяжело, но горечь предстоящей разлуки смягчало присутствие матери.

В зале их уже ждали родные и друзья, и все приветствовали ее радостными возгласами. Они были счастливы вновь увидеть ее. Рассказал ли им отец об опасностях, которые ей довелось пережить? Об этом она не знала, но все лица излучали дружелюбие.

Женщины приготовили трапезу. Семьи Макклири смешались с Кавена, и замок теперь напоминал гудящий улей. Детей прибавилось чуть не вдвое, а шалостей и проказ – неисчислимо.

– Леди Ребекка, спасибо, что вы спасли тетю Мэйделин. – Над столом показалась белобрысая головка.

Ответную улыбку Ребекки малышка расценила как приглашение и бросилась в ее объятия. Ребекка нежно прижала к себе девчушку и посадила ее на колени.

– Как тебя зовут?

– Мэри. – Чумазое личико было невероятно милым. Ребекка вспомнила другую Мэри и перевела взгляд с ребенка на Эдварда. В них было что-то общее. Снова бросив взгляд на Эдварда, Ребекка спросила:

– Сколько тебе лет?

– Четыре года, миледи. – Девчушка подняла вверх четыре грязных пальчика.

Подбежала какая-то женщина.

– Ах, вот ты где, Мэри. Я же велела тебе оставаться на кухне... Простите, миледи. – Женщина присела в реверансе. – Пойдем, повидаешь папу, ведь скоро ему снова придется уехать.

– Ничего страшного, она просто поблагодарила меня, – улыбнулась Ребекка, ощутив невероятное облегчение от упоминания о папе.

Женщина поклонилась и Эдварду, а потом быстро увела дочурку, которая энергично махала рукой, прощаясь с ними.

Ребекка вопросительно посмотрела на Эдварда.

– Это жена Натаниэля и его младшенькая. Тебя что-то тревожит?

– Да. И возможно, это должно было меня встревожить до того, как я уступила соблазну. – Она почувствовала, что краснеет и ее начинает захлестывать неудержимый гнев. Она заметила, что окружающие смотрят на них с любопытством, и постаралась принять безразличный вид.

– Судя по выражению твоего лица, похоже, нам придется продолжить эту беседу наедине, – буркнул Эдвард и отвернулся.

Оскорбленная таким пренебрежением, Ребекка вцепилась в столешницу. Не желая устраивать ссору на людях, она, извинившись, встала из-за стола и направилась в свою комнату. Родные стены помогли ей расслабиться. Это замок навсегда вошел в ее жизнь. Она любила здесь все: деревянные полы, чистые, натертые воском, прекрасные фамильные гобелены, в создании которых она когда-то принимала участие.

Остановившись в коридоре, Ребекка залюбовалась самым любимым из них, вспоминая кусочек рисунка и чувства, которые испытывала, когда его ткала. Какой прекрасной казалась тогда жизнь...

Войдя в свою комнату, она вновь окунулась в прошлое. Вот она ребенком играет на этом ковре. На глаза набежали слезы. «Ох, мамочка, где же ты?» В изнеможении упала она на кровать и, мельком подумав о том, что надо бы снять с себя пыльную одежду, провалилась в сон.

Ребекка не знала, как долго проспала, но проснулась, услышав голос ее дорогой Сары.

– А-ах, девонька, как ты можешь лежать на такой роскошной постели в грязной одежде? – удивлялась Сара, бережно раздевая ее. – Только посмотри... Значит, ты применила свое знание на практике? Ты хорошо вылечила эту леди Макклири.

Ребекка открыла глаза и с удовольствием уставилась на любимую няньку. Она сама разделась и последовала за Сарой к лохани с горячей водой. Над ней поднимался сладкий аромат роз.

– Сара, ты просто волшебница. – Быстро обняв ее, Ребекка влезла в лохань и блаженно вздохнула, погрузившись в ароматную воду.

– Что-то в тебе изменилось, Ребекка Кавена, – покачала головой Сара. – И мне не нужно долго думать, чтобы догадаться, в чем тут дело.

В эту минуту в дверь постучали, и прежде чем Сара успела откликнуться, в комнату влетел Эдвард.

Взметнув юбками, Сара бесцеремонно погнала его прочь, а Ребекка, забыв о стыде, засмеялась при виде его испуганного лица. Воспользовавшись его растерянностью, Сара вытолкала Эдварда из комнаты, вышла за ним сама и плотно притворила дверь.

Ребекка слышала их голоса в коридоре, затем они удалились в направлении зала. Хлопнула дверь соседней комнаты.

Когда Сара вернулась, лицо ее пылало. Задыхаясь и фыркая, она объявила:

– Мне все равно, вождь он или не вождь! Я ему вес сказала. Сегодня вечером он тебя больше не потревожит.

Ребекка тихо застонала. Если ей грозит беда, то послед – ние дни она предпочла бы провести с Эдвардом. И особенно ночи! Впрочем, она понимала, что никакая служанка или, компаньонка не сможет помешать Макклири, если он захочет ее увидеть. В другое время она пришла бы в ужас, смутилась при мысли, что будет принадлежать человеку, который. ей не муж. Теперь же эта мысль будоражила ей кровь.

– Твои раны заживают. А теперь ложись в постель. Первым делом тебе нужно отдохнуть. – Сара лукаво усмехнулась. – Поэтому, когда он придет к тебе, ты его отошлешь прочь.

Ребекка засмеялась, пожелала Саре доброй ночи и заснула, едва голова ее коснулась подушки.

Эдвард смотрел вслед удаляющейся няньке и мысленно посылал ее ко всем чертям. Как бы ему хотелось, чтобы она принадлежала к его клану! Тогда бы он показал ей, кто здесь хозяин. Она вела себя как курица-наседка, да еще и посмела ему угрожать. Однако, повернувшись, он увидел лохань с горячей водой, и гнев его мгновенно исчез. Он быстро разделся и забрался в воду.

Вода пахла мятой, он расслабился, и сумбур в мыслях улегся. Он начал составлять план спасения матери Ребекки, Как ему не хватало ее присутствия! Она всегда умела смягчить непокорный нрав дочери, всегда знала, что сказать, чтобы в замке воцарились мир и спокойствие. Эта ее черта характера очень его привлекала.

Он сидел в воде, пока она не остыла. Ум его без устали работал, перебирая все варианты спасения. Наконец он составил план и, торопливо одевшись, отправился на поиски Маккея. Подойдя к домочадцам, смотревшим на него с любопытством, он спросил, где хозяин замка, и его проводили к нему. Когда Эдвард открыл дверь, тот в панике метался по комнате.

– Послушайте, Маккей... у меня есть план, – возбужденно начал он, но умолк и посерьезнел, почуяв сильный запах эля и отметив отчаяние на лице вождя клана Кавена.

– Она умоляла меня не выдавать Ребекку за этого негодяя! А я думал только о своей выгоде! Это я виноват, и жену потеряю по своей вине! – Он отхлебнул из кубка.

Эдвард приблизил лицо вплотную к его лицу и сердито произнес:

– Если вы будете так говорить, то накликаете беду. Вы этого хотите? Всегда можно найти способ уладить дело. И я его знаю. Но если мы хотим спасти леди Марту, вам надо взять себя в руки.

– Да, да, ты прав. – Маккей потер подбородок и запустил пальцы в седеющие волосы.

Они сели друг против друга, и Эдвард объяснил свой замысел. Потом, нарисовав карту замка, они подробно обсудили все детали и возможные варианты, чтобы план не сорвался. Вскоре к ним присоединился Натан и внес некоторые уточнения.

– Отец, чем ты занят? – нахмурилась Ребекка, входя в комнату.

Она была обижена тем, что ее не позвали на семейный совет.

– А-а, Ребекка, я как раз собирался пригласить тебя, – подмигнул Эдвард Маккею, увидев ее надутые губки. Ребекка с недоверием посмотрела на него, но послушно подошла к ним.

– Я не думаю, что Руперт причинит Марте какой-либо вред до тех пор, пока не получит то, что хочет. У нас есть несколько дней, чтобы подготовить наших воинов и попрактиковаться, – сказал Эдвард.

– Нет, один день... всего-навсего. – Лицо Маккея исказилось от муки.

Они вновь обговорили каждую деталь плана, а затем разошлись по комнатам, чтобы набраться сил.

– Сара велела мне отослать тебя прочь, – буркнула Ребекка, не оборачиваясь. Она шла впереди Эдварда.

– Сказать, что мне хотелось бы сделать с этой твоей Сарой?– Эдвард схватил ее сзади в объятия, так что ее ответное «нет» перешло в отчаянный визг. Прильнув губами к ее ушку, Эдвард продолжил: – А сказать, что мне хотелось бы сделать с тобой?

– Я сама тебе скажу. Обними меня и не отпускай всю ночь. Мы будем мирно спать вдвоем.

Эдвард застонал и выпустил ее из объятий. Когда они вошли в ее комнату, он уже знал, что сделает все, что она захочет. Пьянящий аромат роз кружил голову и расслаблял его волю. Но одного ее присутствия было достаточно, чтобы сделать его счастливым. Она вздохнула, когда он нежно поцеловал ее в шейку, и тут же задремала.

На следующее утро Маккей вихрем ворвался в спальню Ребекки.

– Что, по-твоему, сказала бы твоя мать, если бы узнала об этой греховной постели?

– Мама порадовалась бы за меня. Она бы поняла, что в глазах Господа мы женаты. Хотя, правда, пока не можем предстать перед алтарем, – твердо произнесла Ребекка, тем самым призывая Эдварда к спокойствию.

Схватив со стула бриджи, он торопливо под одеялом натянул их на себя.

– Ха! Как все просто! – Маккей в ярости уста вился на Эдварда.

Тот встал с постели и шагнул к разъяренному родителю.

– Прошу прощения, лэрд Маккей, может быть, мы продолжим эту беседу в вашей комнате? – Он взял с кресла свою рубашку и надел ее.

– Нет у меня времени на беседы! Пока мы тут болтаем, моя жена страдает! Если вам нужно мое благословение, я даю вам его. – И он выбежал из комнаты, хлопнув дверью.

– Благодарю вас, лэрд Маккей. – Эдвард насмешливо поклонился закрывшейся двери и повернулся к Ребекке.

– Убери с лица эту ухмылку, ты, повеса! – Она запустила в него подушкой.

Эдвард рванулся к ней, и вскоре они боролись, перекатываясь по постели, и в результате свалились на пол.

– Эдвард, мой отец терпеть не может проволочек. Мы должны немедленно спасать мою мать. – Ребекка всегда знала, до какой черты можно довести отца, и надеялась, что когда-нибудь узнает, как далеко она может зайти с Эдвардом. Пока же она нежно смотрела в его бешеные глаза.

– Хочешь, чтобы я оказалась одна с ребенком? – Ребекка увидела, как буря в его глазах сменилась надеждой. – Выметайся из моей постели, Эдвард Макклири, прежде чем я... – и замолчала, потому что забыла все слова, увидев, как он встал подбоченясь возле ее кровати. Мощный, прекрасный, любимый.

– Прежде чем ты – что?.. – переспросил Эдвард. Ребекка передернула плечами. Внезапно она подумала о матери и о том, что им предстояло сделать. Одна ошибка, и... Нет! Она не станет даже думать об этом!

Она не заметила, как Эдвард подошел к ней, пока он не обнял ее, утешая и ободряя своей любовью.

– Это сработает, уверяю тебя, Ребекка. Обещаю! – тихо произнес он. И слова его отчетливо прозвучали в утренней тишине.

– Это суровое обещание, любовь моя, – заглянула ему в глаза Ребекка. – Особенно для человека, который так свято держит слово, как ты.

Не говоря ничего, Эдвард смотрел на нее сверху вниз, и глаза его сказали ей все, что ей нужно было знать. И в этот миг она поняла, что план сработает – или они умрут.

– Пойдем скорее к твоему отцу, пока он не прислал Сару с ее нравоучениями. – Эдвард улыбнулся своей обаятельной улыбкой и отстранился от нее.

Она торопливо оделась, ощущая на себе нежный взгляд Эдварда, сопровождавший каждое ее движение. Затем они вышли из спальни и прошли по коридору в главный зал, где была приготовлена трапеза.

– Замок Кавена так же великолепен, как и замок Макклири. Где будут расти наши дети?

– Ты хочешь выполнить и это обещание? – Ребекка улыбнулась, подумав о будущих детях. – Они будут хорошо знать оба наших замка... и земли, что находятся между ними.

Эдвард кивнул. После завтрака они рассказали о том, что задумали. Ребекка смотрела, как дружно действуют ее отец и Эдвард. Стражники ничего не слышали, потому что охраняли все входы в замок. Никому не позволялось входить и выходить. Все члены клана поклялись хранить тайну. Они разыграли придуманный Эдвардом план и повторяли его, пока не выучили назубок. Они обсудили все могущие возникнуть проблемы и обсудили разные варианты их решения. Они добились того, что каждый участник совершал все действия автоматически.

Трапезы были короткими, все свободное время посвящалось тренировкам, а перерывы устраивали лишь тогда, когда все уставали. Все рано разошлись по своим комнатам. План должен был вступить в действие перед рассветом.

Ребекка с Эдвардом отправились в ее спальню. Сара не показывалась. В постели они прильнули друг к другу всем телом... всей кожей. Заботы дня постепенно отходили в прошлое, их тяжесть спадала с плеч... Ребекка почувствовала, как в ней разгорается жаркий огонь...

Настало утро, и в спальню вошла Сара. Не глядя на влюбленных, она навела порядок в спальне и разложила на стульях чистую одежду.

– Я просушила ночью ваши пледы и выбила из них пыль. Вам давно пора вставать.

Она ушла так же быстро, как и появилась. Ребекка закатилась смехом.

– С чего это тебе так весело? – Эдвард не видел в данной ситуации ничего смешного.

– Ты... твои глаза были круглыми, как у совы... и такими же вытаращенными. – Ребекка скопировала выражение его лица и расхохоталась.

– Ох, слезь с меня, женщина. – Эдвард игриво столкнул ее с себя, крепко поцеловал и встал с постели.

Ребекка вновь и вновь мысленно повторяла свою роль в спасении матери. За утренней трапезой все были молчаливы и задумчивы – готовили себя к двухдневному походу и к тому, что ждало их впереди.

Руперт шагал взад и вперед по комнате. По словам разведчика, противник вскоре пожалует к нему в замок. Значит, скоро лучники избавят мир от Эдварда Макклири. Если он придет с отрядом, отряд тоже будет уничтожен. Он приказал убить всех.

Сегодня он свершит месть, которую вынашивал его род на протяжении целых ста лет. Оба клана, разорившие его семейство, погубившие его в кровавых схватках, забравшие большую часть земель Керкгардов, наконец-то будут стерты с лица земли. Он вернет себе земли и сбежавшую невесту. Его войско уже готово к атаке.

А-а, вот вдали показались всадники. С каким удовольствием увидит он муку в ее глазах. Руперт скривился от боли, коснувшись рукой свежей раны.

Он быстро поднялся на крепостную стену. Марта сидела, прислонившись к мокрой стене, обмякшая, как куль тряпья. Подумать только, эта женщина не захотела ответить на его желание!.. Впрочем, ее нежелание не помешало ему овладеть ею. Он рассмеялся при этом воспоминании. Схватив ее за плечо, он заставил ее встать, а когда она стала валиться на землю, зацепил ее связанные руки за каменный зубец стены и сунул ее голову в щель между камнями, чтобы все видели его пленницу.

К замку приближались пять вооруженных всадников. Они остановились у стены прямо под Рупертом. Двое Кавена, Макклири и лучники.

– Слишком много людей. Сначала пропустите в замок леди Ребекку, и пусть она полюбуется отсюда на смерть; Эдварда и своего отца. – Руперт разглядел, что Маккея со – провождают два лучника, и спрятался за тем участком крепостной стены, где стояла Марта.

– Покажи свое лицо, Руперт Керкгард! Я хочу получить свою жену... сейчас же! – прокричал Маккей.

Руперт вышел из укрытия и всмотрелся в приехавших. На конях сидели Ребекка и Эдвард. Руки их были связаны за спиной.

– Ты привел лучников, Кавена? Неужели без них не смог бы удержать Макклири? – Руперт кричал громко, чтобы слышали все.

– Да. И мою дочку тоже. Надеюсь, ты пощадишь ее? Увидишь, она будет полезна твоему клану.

– Отец, ты снова меня предаешь! Как ты можешь?! – Ребекка забилась в своих путах.

– Отправь Ребекку к воротам замка, – потребовал Руперт.

– Сначала верни мою жену. Пусть она подойдет ко мне, а я пошлю к тебе Ребекку.

Руперт согласился. Он послал Марту вниз, надеясь, что она сможет дойти сама.

– Как только Марта окажется за крепостной стеной, а Ребекка поедет к воротам, стреляйте в Макклири, – приказал Руперт одному из лучников. Другим он велел перестрелять остальных гостей, оставив лишь Ребекку.

Отдав распоряжения, Руперт устроился на стене, чтобы увидеть, как будут развиваться события.

Ребекка услышала сильный деревянный стук стрелы, ударившей Эдварда в грудь. Она повернула голову в тот момент, когда он падал с лошади.

– Эдвард! – Ее отчаянный вопль пронзил напряженную тишину. Освободившись от слабо завязанных веревок, она пригнулась к холке коня и подскакала к матери. Еще три звонких удара раздались за ее спиной: это лучники поразили Маккея и его спутников.

Но странно – Кавены остались в седлах и начали стрелять в удивленных воинов на крепостной стене. Маккей подскакал к Ребекке, когда она поднимала мать к себе на коня. Резкий свист пронзил воздух, но стрела не достигла цели. Эдвард как ни в чем не бывало вскочил на коня и присоединился к отступающим соратникам. Конь Ребекки помчался прочь от замка, а остальные поскакали вслед за ним.

Щиты, которые были прикреплены у них под одеждой, спасли им жизнь.

Эдвард издал победный крик, и Руперт услышал его в своем замке. Безумная ярость охватила негодяя и злоба, от которой потемнело в глазах, затмила его разум. Они его одурачили – на этот раз! Но в следующий раз он им покажет! Победителем будет он! Он выдвинет против них целую армию. Скрежеща зубами от боли в ноющей ране, он стал обдумывать план мести, быстрой и свирепой.

Ребекка ахнула, увидев кровь на рубашке Эдварда. Однако он, не обращая на это внимания, махнул рукой, чтобы она не отставала. Ребекка крепко держала мать, но с трудом удерживалась в седле сама.

– Мама, ты можешь держаться за гриву?

– Ребекка, девочка моя, прости. Дорогое мое дитя, прости. – Мать захлебывалась рыданиями и, похоже, не отдавала себе отчета в том, что сейчас происходит.

– Тихо, мама, держись покрепче. – Ребекка ощущала дрожь, сотрясавшую мать, и с ужасом думала о том, что ей пришлось пережить. Она понукала коня, словно за ними гнался сам дьявол.

– Будь он проклят! Проклят навеки! – кричала она в ярости, пришпоривая коня. Скорей бы кончилась эта скачка. Господи, скорей бы вообще все это закончилось! «Настоящий воин коня не теряет... настоящий воин коня не теряет... настоящий воин коня не теряет...» – повторяла Ребекка слова Эдварда как заклинание.

Эти слова помогали ей не расслабляться. Наконец Эдвард придержал коня, и они не спеша въехали в лес. Деревья укрыли их от преследователей, здесь можно было найти убежище и защиту. Ребекка ехала в конце отряда.

– Стойте, болваны! Кто-нибудь из вас способен понять, что у меня не хватает сил удерживать маму? – Лицо Ребекки пылало гневом и стыдом уязвленной гордости. Для нее было унизительно просить кого-то о помощи.

Эдвард, услышав ее крик, подскакал к ней и перетащил Марту к себе на коня. Подъехал Маккей и разразился проклятиями при виде того, что сделал Руперт с его любимой женой. Лучники загородили ему дорогу, чтобы он не повернул назад и не учинил немедленную расправу. Маккей покорился, принял жену из рук Эдварда, и они тихо заговорили о чем-то. Отряд снова продолжил свой путь.

Мышцы Ребекки онемели от напряжения, ноги свело судорогой, руки тряслись. Сможет ли она выхватить меч, если понадобится? Подняв голову, она увидела, что Эдвард наблюдает за ней. Она надеялась, что он не заметил ее слабости.

Она всегда хотела воевать, разве не так? Да, хотела.

Она вспомнила трупы на поле боя и кружащих над ними стервятников. Но как может она доверить кому бы то ни было жизнь Эдварда? Как сможет она сидеть дома и ждать возвращения своих родичей? А если они не вернутся?

Они выехали из леса и увидели воинов их кланов, выступивших им навстречу. Они сидели в засаде на случай преследования.

– Ребекка, думаю, мы оба знаем, что тебе нужно сейчас делать. Правда? – Эдвард приподнял пальцем ее подбородок как всегда, когда хотел, чтобы она посмотрела на него. Ее гнев тут же прорвался наружу.

– Так пошли лучника... – Но, едва начав говорить, она осознала, что ведет себя как глупый ребенок. Ну зачем она так? Она смущенно опустила голову.

– Ты молодец. Ты выполнила свою часть плана идеально. Теперь тебе больше не нужно воевать. По правде говоря, я думаю, что сейчас от тебя в бою будет мало прока. Вспомни, как тяжело приходилось тебе даже без таких нагрузок.

– Я доставлю маму домой в целости и сохранности, – заявила она и почувствовала облегчение, когда это сказала. – А ты? Что будешь делать ты?

– Я останусь и буду драться до последней капли крови. Сознание того, что моя леди ждет меня дома, заставит меня поскорей закончить бой. Я избавлю землю от Руперта, даже если это будет последнее дело моей жизни. – Эдвард спешился. – Сними свой плед.

– Зачем? – Ребекка быстро оглянулась на окружавших их мужчин.

– Просто сделай это. А вы, – обратился он к воинам, – отвернитесь.

Все подчинились, не желая вызывать его гнев. Ребекка, удивляясь сама себе, тоже выполнила его приказ. Эдвард перенес на ее жеребца Марту.

– Спасибо, Эдвард. Думаю, что теперь, отдохнув, я смогу идти сама, – слабым голосом пролепетала мать Ребекки.

Этот голос надрывал сердце ее дочери и вызывал слезы на глазах. Эдвард посадил Марту на седло позади Ребекки и укутал их обеих. Затем он взял пояс и, обмотав вокруг их талий, крепко связал им мать и дочь вместе.

Теперь руки Ребекки были свободны. Если придется сразиться, она сумеет сделать это. Она не смогла сдержать слез, и то и дело вытирала их рукавом. Эдвард снова вскочил на коня, потому что за спиной уже раздавался шум погони.

Керкгард жаждал мести!

– Проклятие! – Эдвард нагнулся к Ребекке и поцеловал ее мокрые глаза. – Езжай, да поскорее! Не оглядывайся и не возвращайся! Если вернешься, навсегда потеряешь мое уважение. Вперед! – Он шлепнул ее коня по крупу, и жеребец пустился вскачь.

Ребекка все же оглянулась и увидела, что Эдвард подъехал к ее отцу, и они оказались в первых рядах защитников. «Господи, верни его мне живым!» Но сейчас было не до молитв: ей предстояла трудная работа. Осторожно направляя коня сквозь чащу, она чутко прислушивалась к тому, что происходило у нее за спиной. Ей хотелось услышать момент начала боя. Ее радовало, что враг не ожидает засады, а значит, его можно будет застать врасплох.

Она ехала не торопясь, чтобы не сбиться с пути. Дорога была ей знакома. Она вспоминала главные ориентиры: вот здесь кривое дерево, а дальше будет большой валун. Постепенно тело ее расслаблялось, напряжение покидало мышцы. За спиной она слышала спокойное дыхание матери.

Они ехали долго, и в конце концов Ребекка поняла, что пора сделать привал. Развязав пояс, она сняла тартан и спрыгнула на землю. Потом помогла спуститься матери. Они обнялись, поплакали, говоря друг другу слова утешения, и помолились за своих мужчин.

Ребекка не решилась развести костер, но быстро растерла в миске травы для матери и залила их водой – они должны были облегчить боль. Потом она отыскала в лесу ягоды и дикую репу. Вместе с сушеным мясом и сухарями получился неплохой завтрак. Ребекка думала о том, что пришлось вынести матери по вине Руперта, и понимала, что все было гораздо хуже, чем она представляла, и что едва ли мать захочет когда-нибудь рассказать ей об этом.

Еще она думала об Эдварде и сражении, которое шло сейчас в лесу. Убил Эдвард Руперта или нет? И не пострадал ли в битве он сам? И ее отец? Сердце подсказывало ей, что ее любимый жив. Она посмотрела на мать, и вздох сорвался с ее уст. Да, с отцом тоже все в порядке. Почему-то она в этом не сомневалась.

Однако что-то тяготило ее. Впрочем, пока она решила не думать о плохом.

– Мама, я уверена, что наши мужчины живы. Ты чувствуешь это?

Да, дочка. – Глаза матери смотрели на нее с немым вопросом.

– Я хочу рассказать тебе, что было со мной.

И Ребекка поведала матери о том, что произошло с ней, начиная с той злосчастной свадебной ночи. Опустила она лишь некоторые интимные подробности. Впрочем, судя по лукавым искоркам в глазах матери, та и сама уже обо всем догадалась.

Глава 10

Когда отряд Эдварда вылетел из укрытия, на лицах вражеских воинов отразилось изумление. Вождь поискал взглядом Руперта, но этого негодяя в первых рядах, конечно, не оказалось. Наконец Эдвард увидел его, точнее, его спину, потому что тот, обнаружив засаду, развернул коня и сбежал как последний трус. «Он еще хуже, чем я о нем думал!» – брезгливо сказал себе Эдвард.

Эдвард знал, что убьет его. Обязательно. Но воины падали вокруг, и он остался, чтобы поддержать своих парней, помочь им выстоять и победить. Не мог он гнаться за одним человеком, оставив своих людей умирать. С яростью, которой в себе не подозревал, он рубил направо и налево, не щадя никого. Бешенство владело им, затмевая рассудок.

Внезапно левую руку пронзила жгучая боль. «Проклятие! Меня ранили!» Теплая липкая влага потекла по руке. Рукав сразу окрасился кровью. Он втянул в себя воздух, чтобы не застонать. Стрела пронзила руку насквозь, и ее кончик торчал снаружи.

Несмотря на ранение, он продолжал драться с тем же упорством и яростью. Никто не мог заставить его отступить. Меч его без устали рассекал воздух. Он боялся только одного – задеть своих людей или Кавена.

От слабости у него начала кружиться голова. Правда, кровотечение вроде бы остановилось, да и стрела не мешала ему сражаться. Вскоре ряды нападавших поредели, враги, которым повезло, умчались прочь. Воины ждали от своих вождей приказа догнать противника. Мнения Эдварда и Маккея разделились.

– Мы должны прикончить Руперта, и сделать это надо прямо сейчас. – Макклири поморщился от боли, потому что конь его не мог стоять на месте– взбудораженный битвой, он переступал с ноги на ногу, вскидывал голову, грыз удила, и, удерживая его, Эдвард задел рану на руке.

– Ты ранен. Даже если бы ты смог сейчас сражаться, всех воинов Руперта в таком состоянии тебе не одолеть. Да к тому же Руперт, наверное, уже запер ворота в своем замке. Предлагаю вернуться в Кавена и отдохнуть, – заявил Маккей.

Эдвард окинул взглядом своих людей, увидел, что многие из них ранены, и неохотно признал его правоту. Боль в руке тоже требовала внимания. Они спешились. Он срезал зазубренный кончик стрелы и попросил Маккея вытащить ее. Маккей сильным рывком выдернул из раны деревянный стержень. Острая боль пронзила руку, и кровь хлынула струей. Сжав зубы, чтобы не вскрикнуть, Эдвард проделал все, чему научила его Ребекка. Он плотно сжал края раны, чтобы остановить кровотечение, залил ее спиртным, чтобы не гноилась, а потом намазал целебной мазью и плотно замотал рану оторванным рукавом рубашки.

Собрав убитых и раненых, они поскакали в Кавена. Путешествие заняло два дня, но обошлось без приключений. Больше всего он ненавидел эту часть боевых действий. Жены и дети со страхом ждут родных и любимых... некоторые, на радость им, возвращаются живыми... других привозят мертвыми. Сердце его ныло от сострадания и сочувствия к семьям, потерявшим отца или мужа. Эдвард всегда считал себя ответственным за жизнь своих людей. Ощущение вины еще долго будет омрачать его дни.

Именно по этой причине он скакал в стороне от отряда, подальше от лошадей, на которых везли тела убитых. Когда они достигли вершины холма, с которого был виден замок, трубачи возвестили об их прибытии, и люди повалили из ворот им навстречу. Он увидел Ребекку, сидевшую на коне. Она тревожно обшаривала взглядом воинов, разыскивая его. Эдвард свистнул, резко и сильно. Ее конь вскинул голову и потрусил к нему.

Он видел, как она пришпорила коня, торопясь поскорее его увидеть. И вот наконец она рядом с ним, и он обнял ее. Вдруг он почувствовал, как она напряглась, услышав первый горестный вопль. Ему хотелось бы заткнуть ей уши и не слышать этого самому. Ему хотелось бы уберечь ее от этой боли. Ему хотелось бы никогда больше не воевать.

Она высвободилась из его объятий.

– Ребекка, не надо, – попросил он.

– Я должна. – Глаза ее наполнились слезами. Она повернула коня и поехала к горюющим родичам.

Эдвард сгорал от стыда – он чувствовал себя трусом. Возвращаясь в свою комнату, он увидел Сару, занимавшуюся раненым.

– Лэрд Эдвард, вы тоже ранены? – испуганно бросилась она к нему.

– Да, но я кое-чему научился у Ребекки и сам о себе позаботился, – бросил он на ходу.

– Дайте мне посмотреть. – Сара схватила его за руку. Он остановился и закатал рукав. Он уже научился не спорить с этой упрямой женщиной. Она поцокала языком, глядя на его рану, и подвела Эдварда к огню.

– Сара... – Он не сопротивлялся только из вежливости.

Макнув чистую тряпицу в кипящую воду, она дала ей чуточку остыть и промыла рану. Затем сильно прижала тряпку к телу, чтобы остановить кровь.

– Ох! – взвыл Эдвард и шлепнул ее по руке.

Но Сара лишь рассмеялась и крепче прижала горячий лоскут.

– Я должна удостовериться, что там не осталось грязи. Все отлично! И больше не бей Сару, а то не посмотрю, что ты вождь клана, живо поставлю на место! – Фыркнув, она удалилась.

Эдвард изумленно смотрел ей вслед, недоумевая, как он позволил этой маленькой женщине так с собой обращаться.

Услышав веселое хихиканье за спиной, он обернулся... Ну конечно, Ребекка все видела и слышала! Он заторопился в свою комнату. А вслед ему неслось:

– Ребекка, помажь раны этого грубияна целебной мазью. И поскорей.

– Да, Сара, непременно. Пойдем. – Ребекка догнала его и схватила за руку.

– О нет! И ты туда же! Оставь меня, а то рана снова разболится, – Эдвард попытался отцепить ее пальцы.

– Я все сделаю осторожно. – Ребекка моляще смотрела на него, и Эдвард решил ее не огорчать.

– Тогда пойдем в мою комнату. Там все сделаешь, – проворчал он, мечтая, чтобы его оставили в покое.

Он вошел в свою спальню, уверенный, что Ребекка последует за ним, но она прошла мимо него не останавливаясь. Выглянув в коридор, Эдвард увидел, как она юркнула в свою комнату.

– Мне надо взять мазь, – услышал он ее голос; Эдвард скинул рваную рубашку и бросил ее на сундук, стоящий в углу. В дверь постучали. «Это опять та вредная баба, кто еще может так стучать?..» Разозлившись, он рванул дверь и увидел Гвен. Служанка от страха пролила воду из ведра, которое держала в руке, и растерянно попятилась к выходу.

– Простите, лэрд Эдвард. Я принесла вам воду для умывания.

– Входи. – Он взял у нее ведро. – Как поживает твоя семья?

– Спасибо, хорошо. Принести вам что-нибудь еще? – Эдвард покачал головой, и Гвен быстро, присев в реверансе, исчезла.

Он стал наливать воду в котелок, но вздрогнул, услышав голос Ребекки.

– Эдвард...

– Господи, женщина!..

Рука его дернулась, и вода пролилась на огонь, чуть не погасив его. Он вовремя повернул голову, чтобы увидеть, как в него летит мешочек с мазью. Он попал Эдварду в грудь и, отскочив, шлепнулся на пол. Ребекка стояла, покраснев от гнева и прищурившись.

– Сам о себе позаботься, болван этакий! И не смей называть меня «женщина». – Подбоченясь, она еще раз окинула его яростным взглядом и повернулась, чтобы уйти. Но голос Эдварда остановил ее.

– Кого это ты обозвала болваном?

Ребекка круто развернулась и придвинулась к нему, тыча указательным пальцем в его голую грудь.

– Тебя! И еще... ты невежа с поганым характером! – После каждого слова палец больно втыкался в его тело.

Эдвард внимательно смотрел на нее, думая, стоит ли это все терпеть. Ему даже показалось, что их ссора закончится громким скандалом.

– Я не люблю убивать людей, пусть даже врагов. Мне тяжело видеть убитых родичей. И я не люблю склочных девиц. Мне они не нравятся. Хуже этого может быть только бессмысленный спор.

Эдвард надеялся, что после этого Ребекка сразу уйдет, но она только покраснела и, кажется, собралась его ударить. «Ребекка, пожалуйста, не надо! Пожалуйста!» Словно услышав его мысленную мольбу, она резко повернулась и вылетела из комнаты, громко хлопнув дверью.

Эдвард такого перенести не мог. Он распахнул дверь, чтобы догнать ее, зная, что наговорит ей грубостей, о чем потом пожалеет. К счастью, на пороге возник Натан.

– С кем это ты решил подраться? – Он затолкал Эдварда обратно в комнату, для чего пришлось сильно пихнуть его пару раз, и затворил за собой дверь. – Остынь, старина.

Эдвард мрачно взглянул на друга, размышляя о том, как хорошо было бы избить его до бесчувствия, но рука его так разболелась, что мысль эту пришлось оставить. Вместо этого он чертыхаясь подошел к очагу, чтобы проверить, не согрелась ли вода.

– Мы послали разведчиков присматривать за передвижениями Руперта. Силы наши достаточно велики, но нельзя терять бдительность.

– Ты видел, как этот трус сбежал, едва мы напали на них из засады? – процедил Эдвард сквозь зубы.

– Да, и я рад, что ты остался с нами. У тебя дар принимать правильные решения. – Натаниэль всегда зная, какими словами успокоить его после битвы. – Ты рассказал Ребекке о Руперте?

– Нет. Не успел. – Эдвард хотел сообщить ей об этом, но не сейчас, не в таком настроении.

– Кстати, Маккей приглашает нас на вечернюю трапезу. – И Натан молча вышел из комнаты.

Обмотав руку пледом, Эдвард снял котелок с огня и вылил кипяток в лохань. Как хорошо, что можно согреться! Подбавив в лохань немного холодной воды, он разделся и, шагнув в нее, с облегчением вздохнул.

Неожиданно отворилась дверь. Движение воздуха до – несло до него запах роз. Ребекка! Эдвард сидел с закрытыми глазами, но почувствовал ее приближение и постарался, чтобы испытываемое им торжество не отразилось на его лице.

– Ты не победил, просто я беспокоюсь о твоей ране... ради блага клана... Вот и все. – Ребекка стала бережно растирать его очищающими травами. Дойдя до раны, она замешкалась. Он открыл глаза и вопросительно посмотрел на нее.

– Сделай глубокий вдох и задержи дыхание, пока я буду промывать рану. – Голос Ребекки звучал ровно, ни ласково, ни грубо.

Он подчинился. Когда он выдохнул, Ребекка поймала его ладони и крепко сжала. От резкого жжения он чуть не двинул ее кулаком. Теперь он понял, почему она так крепко держит его руки. Он посмотрел на нее и увидел в ее глазах победные искорки.

Несмотря на мрачное настроение, он утонул в этих прекрасных очах и не мог ей не улыбнуться. Его пальцы завладели тонкими запястьями, и он притянул ее к себе, в воду, прямо в одежде. Он целовал ее упрямый ротик, пока ее язычок игриво не коснулся его языка. Ее смешки щекотали его губы, и Эдвард, продолжая целовать ее, весело засмеялся в ответ.

– Думаешь, твои поцелуи заставят меня забыть о твоей грубости?

Эдвард снова поцеловал ее. Она куснула его за губу, и когда он отстранился и посмотрел на неё, его взгляд был полон нежности.

– Слушай меня, когда я с тобой разговариваю! – тихо произнесла Ребекка. Ее ласковая улыбка смягчила боль в ране.

– Я всегда тебя слушаю, любовь моя. – Эдвард стянул с нее мокрую одежду и швырнул на пол, – Ах, если бы твой отец не ждал нас в главном зале.

Он встал из воды и прижал к себе Ребекку. На миг они прильнули друг к другу. Его палец очертил ее грудь, но в тот момент, когда он собрался выйти из лохани, в дверь коротко постучали, и дверная ручка стала поворачиваться.

– Нельзя! – громко рявкнул Эдвард. Он ступил на пол, держа Ребекку за руку.

– Лэрд Маккей ждет вас в зале, а мне нужна Ребекка, чтобы помочь с ранеными. Я нигде не могу ее найти! – сердито прокричала из-за двери Сара.

– Уходи, я сам решу эти проблемы! – крикнул Эдвард и, закутывая Ребекку в теплое одеяло, тихо прошептал: – Я достану тебе сухую одежду.

– Тебе ничего делать не придется. – Она подошла к большому сундуку, очень легко сдвинула его в сторону, нажала на какой-то рычаг и оказалась в своей комнате. – Теперь ты знаешь. – Голос ее прозвучал тихо и застенчиво.

Эдвард рассмеялся. Ребекка... Она всегда умела его удивить. Иногда ее сюрпризы были приятными, иногда – ужасными. Но другой он видеть ее не хотел.

Ребекка торопливо оделась, но влажные волосы висели унылыми прядями. Пытаясь их расчесать, она только больше их запутывала, Безнадежно! В дверь громко постучали.

– Ты здесь, дитя? – услышала она голос Сары.

– Здесь нет никаких детей, – насмешливо откликнулась Ребекка, растягивая слова, как это делала Сара. Ей нравилось копировать старомодный выговор преданной няньки.

Вошла Сара, держа в руках ее влажную одежду и мокрый тартан, с которого капала вода. Глаза ее сверкали праведным гневом, она даже не желала смотреть на Ребекку.

– О, приношу свои извинения, я хотела развесить это все на просушку. Но...

– Нечего мне тут сказки рассказывать! Я ничего знать не хочу. А если тебя интересует, я сама перевязала раны Эдварда. Правда, теперь у него настроение стало получше. – Сара лукаво подмигнула ей и повесила тартан у очага. Другую одежду она развесила рядом на стульях.

Ребекка безуспешно пыталась протащить гребень сквозь гриву своих непокорных волос.

– Я благодарна тебе, Сара. У меня не было с собой ни лоскутов, ни трав.

– Господи, что ты делаешь со своими волосами?! Дайка мне гребень. – Она выхватила у Ребекки гребешок и начала усердно разбирать спутавшиеся пряди.

– Сара, я не понимаю, почему тебе так не нравятся наши отношения? Ты ведь лучше других знаешь, что я его люблю. Разве ты не желаешь нам добра? – Ребекка искоса взглянула на няньку.

– Не верти головой. – Сара потянула очередной узелок. – В глазах Господа ты замужем за лэрдом Рупертом. И навлекаешь на себя беду тем, что легла в постель с другим мужчиной.

– Эдвард не просто другой мужчина. Он был моим нареченным.

– Все равно это неправильно. Тебе следовало подождать. Что ты будешь делать теперь? Раз ты отдалась мужчине, брак твой не смогут признать недействительным. – Печально вздыхая, Сара помогла Ребекке надеть платье.

– Не волнуйся. Я доведу это дело до конца, что бы ни случилось. Ну ладно, пойдем к раненым. – И Ребекка вышла из комнаты.

Они спустились на кухню и взяли подносы с горячей едой. От вкусного запаха у Ребекки заурчало в животе. Проходя по обеденному залу, она заметила Эдварда, сидящего рядом с отцом. Они пили вино.

Когда она проходила мимо, Эдвард заулыбался и начал мурлыкать любовную песенку. Сердце ее растаяло, и она чуть не выронила поднос. Ей хотелось подбежать к нему, но, оглянувшись, она увидела понимающие улыбки родичей, а также членов клана Макклири. Щеки ее запылали, когда она услышала громкий смех Эдварда.

Гвен, тоже с подносом в руках, нагнала ее у дверей.

– А мне и невдомек, что у нашего вождя такое романтическое сердце, – подмигнула она Ребекке.

– Пусть тебя эти песенки не обманывают, все равно он грубиян.

И обе девушки расхохотались.

– Правда, что ты участвовала в бою вместе с мужчинами? – с восхищением глядя на нее, спросила Гвен.

Ребекка кивнула, не уверенная, что стоит поощрять подобные вопросы. Они передали пищу женщинам, ухаживавшим за ранеными, после чего Ребекка и Сара, взяв другой поднос, направились в комнату леди Маккей.

Марта лежала, откинувшись на подушки, бледная, измученная. Она не открыла глаза, когда они вошли в комнату. Ребекка подбежала к постели и пощупала лоб матери. Он был теплый.

– Мамочка? – тихо позвала Ребекка. Мать открыла глаза и улыбнулась дочери.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Ребекка.

– Плохо, – прошептала Марта, облизывая сухие потрескавшиеся губы.

Ребекка налила в чашку воды и поднесла матери. Она растерянно посмотрела на Сару, которая наблюдала за ними с озабоченным видом.

– Миледи, дайте-ка мне посмотреть, как у вас заживают раны. – Сара осторожно осмотрела ее и нанесла новый слой мази на ссадины и царапины, – Ты хорошо научилась исцелять, Ребекка. Ты запомнила все, что я тебе показывала?

– Большую часть. – Ребекка поставила поднос с едой на кроватки села рядом, чтобы помочь матери.

– Детка, ты, наверное сама голодная. Почему бы тебе не присоединиться к.остальным в зале? Мне хотелось бы поговорить с Сарой... наедине.

Ребекка нахмурилась. Неужели мать никогда не будет относиться к ней как к взрослой?

– Хорошо, мамочка.

Ребекка поцеловала ее в щеку и, выйдя из спальни, направилась в зал, где мужчины с аппетитом уплетали свой ужин. Эдвард встал, увидев ее, и слегка поклонился, улыбаясь. Она поблагодарила его кивком и подумала, почему ее всегда бросает в жар от его улыбки. Она обвела взглядом окружающих, и они быстро отвели глаза в сторону.

Ребекка повернулась к отцу.

– Расскажи, папа, чем закончилась битва. Как я понимаю, новости не слишком хорошие... или мы празднуем победу? – Она внимательно смотрела ему в глаза.

Эдвард отвернулся. Отец уныло покачал головой.

– Руперт сбежал, бросив свой отряд на произвол судьбы. – Маккей посмотрел на Эдварда.

– Расскажи, как все было! – нетерпеливо попросила Ребекка и удивилась, когда Эдвард промолчал. – Эдвард! – Она дернула его за рукав. – Теперь видишь, почему я хочу участвовать в бою: от вас ничего не узнаешь. Кто же мне скажет, что происходит?

– Руперт удрал, едва мы выскочили из засады. – Видно было, что Эдвард очень расстроен.

– И ты не погнался за ним? – Досада захлестнула ее, она почувствовала, как гнев окрасил ее щеки нервным румянцем. Холодные пальцы страха сжали сердце, затуманили разум. Ребекка со стуком опустила кубок на стол и вскочила, оттолкнув стул ногой, он с грохотом опрокинулся.

– Ребекка, сядь и закончи трапезу... – В тихом голосе Эдварда прозвучала угроза. Он поднял стул и, положив руку ей на плечо, заставил ее сесть.

Глаза Ребекки наполнились слезами, но она не позволила им пролиться. Чего она ожидала? Что Эдвард убьет Руперта, и они станут счастливо жить-поживать? Разве не так все должно было случиться? Она быстро проглотила последний кусок и встала, чтобы покинуть зал.

Эдвард тоже встал со своего места и, ласково взяв ее под руку, вывел из зала.

– Почему ты не погнался за ним? – Она наконец дала волю слезам. Разозлившись на собственную слабость, она вырвала у него руку.

– Я не мот. Думаешь, я не хотел? – Эдвард взял ее за плечи и повернул к себе, но увидел катившиеся из глаз слезы и нежно смахнул их с ее щек.

– Смог бы, если б очень захотел! – Мука исказила его лицо, и она поняла, что пора замолчать, но не сумела: – Смог бы, если бы вправду захотел!

Она увидела, как он нахмурился, и осознала, что зашла слишком далеко. Но прежде чем она успела убежать, он прошипел ей в лицо:

– Ты, маленькая балованная дурочка! Как ты смеешь сомневаться в моей чести только потому, что тебя не устраивает результат? Я сделал то, что должен был сделать, – поддержал в бою моих товарищей. – Он резко оттолкнул ее, так что она пошатнулась, а сам вошел в свою комнату и захлопнул дверь.

Пустота. Пустота вновь вернулась в ее сердце, а потом на нее нахлынули стыд и злость. Закрытая дверь ее комнаты угрюмо маячила перед ней, но она не могла войти туда одна. Даже мысль об этом была ей нестерпима. Она повернулась и направилась во внутренний двор замка.

Солнце уже село за горы, оставив лишь розовый отблеск на верхушках деревьев. В воздухе пахло сыростью, как перед дождем. Вдали маячили грозовые облака. Она посмотрела на розовеющие вершины гор. От дуновения прохладного ветра по коже побежали мурашки. Ребекка повыше подтянула ворот своего платья. Нащупав стягивающую волосы повязку, она рывком сдернула ее, и пышные локоны рассыпались по спине, укрывая ее от холода.

Она обошла большой каменный фонтан, прислушалась к тихому журчанию струй. Много раз приходила она сюда ребенком, и он успокаивал ее мелодичными звуками. Но сейчас даже любимый фонтан не мог усмирить нетерпеливое беспокойство, овладевшее ею.

Ей было неловко оттого, что она так нехорошо говорила с Эдвардом. Несправедливость сказанных слов мучила ее, продолжала звучать в ушах. Как нелепо упрекать его в том, что он сделал не тот выбор, какой бы ей хотелось. Но сказанное слово не вернешь.

В конюшне заржал конь. Ребекка пошла туда навестить любимую кобылку, принадлежавшую отцу. Но, войдя внутрь, она прошла мимо своей любимицы и направилась к своенравному жеребцу. Не задумываясь, она оседлала полудикого коня. Пальцы покалывало от предвкушения бешеной скачки. Как великолепно они поскачут!

Сняв со стены широкий меч в ножнах, она приторочила его к седлу. Тартан Кавена, лежавший рядом на балке, послужит ей плащом. Она вывела жеребца из стойла, всем своим существом ощущая его нетерпение.

– У нас с тобой много общего, – прошептала она, поглаживая его блестящую шею.

Жеребец отозвался тихим ржанием.

– Тихо, не выдавай нас.

Конь помотал головой вверх-вниз, и она рассмеялась, догадавшись, что он ее понял.

Калитка в стене замка заскрипела, когда она откидывала засов. Ребекка еще в детстве научилась пользоваться этим незаметным выходом. Оттолкнувшись от выступа в крепостной стене, она вскочила на коня, и тот рванул вперед, едва почуяв на себе седока.

Т)ни поскакали по холмам и дальше, к болотистым пустошам. Жеребец отлично знал местность. Ребекка дала ему полную волю, не думая о маршруте. Почему она ни разу не попросила Эдварда рассказать о его первой жене? Сможет ли это изменить ее чувства к нему?

Конь и девушка наслаждались свободой. Но внезапно наперерез им из темноты выехал какой-то всадник. Взмахнув мечом, он ударил ее лезвием плашмя, чуть не выбив из седла. Удивленная, но не растерявшаяся, она выхватила меч как раз вовремя, чтобы отразить очередной удар. Хотя алые отблески заката уже погасли, но в свете сумерек она различила цвета Керкгардов.

Он снова напал, но ярость придавала силу ее 146 ударам. Отбросив тартан за спину, чтобы не сковывал движения, она нанесла удар, от которого противник мешком свалился с коня. Но удар оказался не смертельным, и он быстро вскочил на ноги. Ребекка в мгновение ока оказалась на земле и успела отбить его выпад. Он атаковал ее зло, стремительно и жестоко, и ей пришлось применить все свое умение, чтобы остаться в живых.

Она жадно глотала воздух. Сердце ее билось в горле, дышать становилось все труднее. Ей больше не было холодно: жгучий пот тек по спине, стекал с волос, заливая глаза. Она еле удерживала рукоять меча в вспотевших ладонях.

Сосредоточившись на выпадах врага, она прикусила губу и ощутила во рту металлический привкус крови. Отпарировав очередной удар, она чуть не выронила меч, с такой силой он ее атаковал. Сжав меч изо всех сил, напрягая измученные мышцы, она сделала выпад, и противник, не сумев отразить его, упал на землю и умер. Меч вонзился ему в сердце.

Обессиленная боем, Ребекка свалилась рядом с ним. Она с ужасом смотрела на убитого мужчину. Она победила. Почему же ей так плохо? В эту минуту она поняла, что ненавидит смерть. Ребекка уронила голову в ладони, стараясь забыть звук металла, входящего в плоть живого человека.

Не в силах больше выносить присутствие убитого ею врага, она заставила себя подняться. Подозвав жеребца, она попыталась взобраться на него, но руки и ноги ее не слушались.

Неподалеку лошадь воина Керкгардов щипала траву. Ребекка подошла к ней, подобрала поводья и с трудом села на нее. Ведя жеребца в поводу, она направилась к замку. Въезжая в боковую калитку, Ребекка посмотрела на небо и увидела, что уже рассвело. Ее не было дома целую ночь.

Направляясь к конюшне, она услышала какой-то шум и подъехала ближе, увидев, что Эдвард, ее отец и конюхи растерянно смотрят на нее.

– Где ты была? – Эдвард подбежал к ней.

– Прогулялась. С приключениями. Там, на пустоши, лежит шпион Керкгардов с мечом Кавена в груди. А я устала. – Ребекка спешилась и пошла в замок, оставив коней на попечение конюхов. Никто не посмел ее остановить.

Ошеломленный ее необычным видом, Эдвард молча смотрел на нее. Потом он взглянул на Маккея. Тот стоял, потрясение глядя вслед дочери.

– Что она делала ночью на пустошах? – сердито спросил Маккея Эдвард.

– Не знаю. Я думал, ты знаешь. Разве не ты делишь с ней постель? – нахмурился Маккей.

– Но не этой ночью. – Эдвард повернулся, чтобы догнать Ребекку.

– Оставь ее в покое, Эдвард, – одернул его Маккей не терпящим возражений тоном.

И тогда, вместо того чтобы разыскивать Ребекку, Эдвард взял меч и зашагал на поле для тренировок, где набирались опыта воины клана. Натаниэль приветствовал его кивком, а другие продолжали биться, не обращая на него внимания. Это дало ему возможность отвлечься от мыслей о Ребекке. Эдвард дрался с таким пылом, что вскоре Натаниэль выдохся и запросил пощады.

Эдвард опустил меч и засмеялся, увидев толпу зрителей, с любопытством следивших за их поединком. Люди захлопали в ладоши, а затем отправились по своим делам. Эдвард и Натан направились в обеденный зал. Только усевшись за стол, Эдвард смог наконец расслабиться. Мужчины за столом заговаривали с ним, просили советов, и он опять почувствовал себя вождем клана. Он вспомнил свой замок и свой клан. Когда наступила тишина, он обратился к Натаниэлю:

– Нам нужно собрать своих родичей и поговорить. Я должен быть уверен, что все согласны с моим планом.

– Ладно, соберемся после вечерней трапезы.

– Я предупрежу Маккея. Где он, кстати? – Эдвард окинул взглядом зал.

Сидевший рядом воин ответил:

– Он привез с пустоши мертвого Керкгарда, которого убила его дочь. Весь замок об этом говорит.

Эдвард поблагодарил воина и отправился на кухню. Там он увидел свою сестру.

– Как ты себя чувствуешь, Мэйделин? Приятно видеть тебя здоровой и веселой.

– Великолепно, братец, а какими проказами ты сегодня отличился? – улыбнулась сестра.

– Проказами развлекался не я.

– Знаю, наслышана. А как ей удалось скрыться от твоих глаз? – подняла брови Мэйделин.

– Не важно. Мне нужен поднос с едой, чтобы ей отнести. Если, конечно, этого никто не сделал до меня. – Эдвард старательно пытался изображать невозмутимость. Он не станет ее ругать. Он устал сердиться. Однако удастся ли ему сдержаться? Неизвестно.

Мэйделин положила на поднос еду, и он понес его наверх. Вежливо постучав, Эдвард услышал за дверью веселый смех, а затем на пороге появился мужчина, который поклонился ему и пошел к лестнице. При виде Эдварда милая улыбка Ребекки исчезла, она нахмурилась. Эдвард тоже нахмурился – ведь Ребекка сидела на постели в одной легкой сорочке.

Красный туман залил ему глаза. Это был тревожный сигнал: теперь, если он хочет, чтобы тот, кто вызвал его гнев, остался в живых, ему следует немедленно уйти. Вместо этого, с удивившим его самого самообладанием, Эдвард подошел к постели и поставил на нее поднос с едой.

– Ты уже поела, леди Ребекка? – Голос его прозвучал напряженно и неестественно.

Ребекка настороженно посмотрела на него.

– Нет. С тобой все в порядке, Эдвард? – В ее голосе звучала тревога.

– Не знаю. Это ты мне скажи. Твой гость удовлетворил тебя? – Эдвард изо всех сил сжал столбик кровати, потому что боялся не совладать с собой.

– Что ты имеешь в виду? – Ребекка вскочила с постели и подошла к окну, затем обернулась к нему, ожидая ответа.

– То, что я сказал. Он больше подходит тебе как любовник? – Эдвард, сжав кулаки, шагнул к ней.

Побледнев от ярости, Ребекка залепила ему звонкую пощечину. Он схватил ее руки и сильно сжал.

– Как ты смеешь обвинять меня в измене? Ты что, рехнулся? Роуэн – мой двоюродный брат... и добрый друг. Он беспокоился обо мне и пришел, услышав рассказ о том, что случилось. Я поверить не могу, что должна все это тебе объяснять. Разве я не была девственницей, когда ты овладел мной?

Эдвард помотал головой, чтобы прогнать туман, грозивший затопить рассудок гневом. Он разжал пальцы и повернулся, чтобы уйти.

– Эдвард, я люблю тебя и никогда не предам эту любовь. – Она нежно потянулась к нему.

Едва ее ладони коснулись Эдварда, как гнев его испарился без следа. Она обняла его и положила голову ему на грудь. Любовь вернулась в его сердце. Все опять было хорошо.

Он поцеловал ее сладкий рот. Может ли он надеяться, что она всегда будет ему верна? Продолжая целовать, он поднял ее на руки и положил на постель.

– Никогда не предавай нашей любви, потому что я этого не переживу, – прошептал он, не отрывая губ от ее рта и стыдясь своей слабости. Этот стыд вновь оживил его гнев. – А теперь обсудим другой вопрос. – Он отцепил от пояса хлыст.

– Если ты ударишь меня этой штукой, Эдвард Макклири, предателем нашей любви будешь ты! И, клянусь, ты никогда больше не дотронешься до меня.– Ребекка отползла к изголовью кровати, испуганно глядя на него.

Эдвард покосился на хлыст в своей руке – и ужаснулся. Повернувшись, он выбросил его в окно, а затем столь же решительно прыгнул к ней в постель, вдавив ее своим телом в матрас.

– Как же, по-твоему, мужчина может подчинить себе такую упрямую леди?

– Он должен разговаривать с ней, выслушивать ее, надеяться, что она согласится с разумностью его доводов. – Ребекка поцеловала его в нос. – Ты недоволен, что я покинула замок одна, но, Эдвард, мне необходима свобода.

Без нее я никогда не буду счастлива. И я никому не 150 позволю отнять ее у меня... ни Руперту, ни тебе.

– Я понимаю. Мне придется применять к моей любимой не силу, а хитрость. Что ж... мы успеем об этом поговорить, прекрасная дама. – Эдвард встал с кровати и направился к двери.

– Куда это ты собрался?

Он видел, что она обижена. Его тактика сработала!

– В свою комнату. Там я буду находиться всегда, когда моя леди решит подвергнуть себя опасности и покинуть пределы замка.

– Эдвард, вернись! Тебе просто завидно, что это я убила разведчика Керкгардов, а ты не смог проявить героизм. – Спрыгнув с кровати, Ребекка подбежала к нему и погладила его по груди.

– Нет, я ухожу. Увидимся за вечерней трапезой.

Он отвел ее руки и направился к двери. Открывая ее, он подумал, что, наказывая Ребекку, он в первую очередь наказывает и себя. «Ничего! Оно того стоит!» Он оглянулся и, увидев выражение ее лица, понял, что его уловка достигла цели: лицо ее исказилось от гнева. Закрыв за собой дверь, он прислушался. Он ждал взрыва ярости – и дождался! Спустя секунду за дверью раздался грохот бьющейся посуды. «Да. Оно того стоило!»

Приоткрыв дверь, Эдвард быстро сказал:

– После вечерней трапезы состоится собрание клана Макклири. Приглашаю тебя присоединиться, и тогда, возможно, у нас еще будет приятная ночь.

Глава 11

Ребекка наконец смогла перевести дыхание. Кланы долго спорили, но в конце концов решили отправиться на конях к замку Макклири. Они помогут Эдварду вернуть титул вождя и позаботятся, чтобы Дункан больше не топтал эту землю. Они возьмут с собой чуть меньше половины воинов, оставив остальных охранять замок Кавена. Ребекка знала, что ей придется приложить немало усилий за право оказаться среди тех, кто поедет сражаться.

Она с удовольствием наблюдала за тем, как Эдвард разговаривал с людьми. Он проявил себя великим дипломатом. Люди увидели его искреннее желание добиться справедливости и позволили возглавить поход. Он держался даже лучше ее отца. Ребекка слушала и училась. Почему в зале нет ни одной женщины? Разве их не тревожит судьба клана? Ах, как же она ненавидела эту мужскую спесь Макклири решил взять с собой нескольких Кавена. Мужчины начали обсуждать кандидатуры.

И тут раздался голос Эдварда.

– Ребекка, что ты предпочитаешь: защищать замок своего отца или помогать мне? – Его черные глаза, казалось, видели ее насквозь.

– А ты как думаешь? – Она ответила ему робким и покорным взглядом.

– Думаю, ты захотела бы сражаться вместе со мной, – задумчиво предположил он.

– Да. Могу я оказать тебе эту честь? – Она чувствовала, что идет по тонкому льду. От ответа Эдварда многое зависело.

– Да будет так. – Он отвернулся от нее и стал обсуждать детали похода со своими соратниками.

«Как-то слишком легко все получилось». Не заботясь о том, что выглядит как щенок, следующий по пятам за хозяином, Ребекка вслушивалась в его указания воинам, чтобы, не дай Бог, не позволить ему обвести себя вокруг пальца.

Несколько раз он удивленно оглянулся на нее, потом, подмигнув, произнес:

– Не забудь взять побольше своих целебных трав.

– Я буду участвовать в бою, а не только помогать раненым. – Говоря это, Ребекка смотрела ему в глаза, чтобы понять, можно ли ему верить. Казалось, он не возражал, но на лицах других мужчин появилось легкое презрение, снисходительность, даже ухмылки. Она вскинула голову и поклялась доказать всем, что не уступает им в искусстве сражения.

Когда совет закончился, Эдвард и Ребекка разошлись по своим комнатам. Но не успела она закрыть дверь, как Эдвард вошел к ней. Она попыталась изобразить усмешку, но кровь ее жарко закипела от обжигающей страсти. Они подошли к ее постели, и она испытала сильное разочарование, потому что Эдвард стал спокойно раздеваться, не глядя на нее... Что ж, она не будет ему навязываться.

Все так же невозмутимо он залез под одеяло, вытянулся на краю матраса и закрыл глаза.

– Спокойной ночи, – пробормотал он.

– Спокойной ночи. – Она тоже легла и собралась было устроить ему хорошую сцену, но вдруг сон сморил ее, и она заснула.

Медвяный аромат примул, пахнувший в окно, разбудил Эдварда. Новый день начался, но Ребекки в комнате не было. Вскочив с постели, он ополоснул лицо холодной водой, торопливо оделся и отправился завтракать. Ее место за столом пустовало.

Он не захотел спрашивать у окружающих, где Ребекка, и глотал еду молча, отвечая на вопросы своих людей.

Натаниэль плюхнулся на стул рядом с ним. Он был в веселом настроении.

– Привет, вождь.

– Привет, – сдержанно отозвался Эдвард, не желая поддерживать веселье родича и друга.

–Хорошо отдохнул ночью?

– Да, хорошо. – Он бросил на Натана предостерегающий взгляд.

– Где леди Ребекка? – Натан окинул взглядом зал и с улыбкой повернулся к Эдварду.

Эдвард не стал ему отвечать, он набил рот хлебом и сделал вид, что не услышал вопроса.

– А впрочем, я знаю... Я видел ее сегодня утром, она участвовала в поединках с воинами. Устроили прямо какой-то рыцарский турнир. Насколько я мог судить, она никому не проиграла.

– Где это происходило? – Голос Эдварда прозвучал глухо. Сердито шваркнув на стол кусок баранины, он проглотил хлеб и вскочил на ноги.

– На восточном поле.

Не раздумывая, Эдвард вылетел из зала, слыша за спиной смех Натана. С ним он объяснится позднее, а пока надо разобраться с Ребеккой. Нетерпеливо отмахиваясь от людей, пытавшихся с ним заговорить, он вышел на поле за стеной замка и сразу заметил толпу, окружавшую двух человек, увлеченных поединком.

– Эдвард! – Маккей весело хлопнул его по плечу. – Как приятно вновь оказаться на стороне Макклири! – Он с гордостью посмотрел на дочь, стоявшую рядом. – Она всегда принимала участие в наших учебных боях, хотя до последнего времени в настоящих битвах не сражалась. Мужчины нашего клана очень ее уважают, – сказал Маккей Эдварду.

– Как вы можете разрешать дочери биться с мужчинами? Им ведь наверняка это не нравится.

– Ну скажи, Эдвард, кто может помешать Ребекке, если она что-то вбила себе в голову? Кому, как не тебе, это знать!

– Да, а все потому, что ее отцу вечно не хватало времени на ее воспитание. – Эдвард решительно зашагал прочь, не дав Маккею сказать хоть слово. Он тихо подошел к воинам, чтобы не привлекать к себе внимания.

– Кто следующий бросит вызов леди Ребекке? – спросил мужчина, выбранный распорядителем поединков.

– Я! – крикнул Эдвард, пробираясь сквозь толпу.

– Глава клана и известный храбрец! Что подумают о нем люди, если он проиграет? – Распорядитель явно играл на публику.

Толпа весело зашумела.

– Миледи. – Эдвард отсалютовал мечом прекрасной противнице.

– Милорд. – Ребекка проделала тот же ритуал с присущими ей изяществом и грацией.

Она приосанилась, глаза сверкнули задорным огнем. Волосы ее были стянуты в большой узел на затылке, запястья обмотаны кожаными полосками, руки затянуты в белые кожаные перчатки. Она выглядела настоящим воином. А какое решительное лицо! Что ж, вот и выпала ему возможность проучить ее как следует. Он не торопился, внимательно наблюдая за ней, чтобы не пропустить ее выпад. Пусть она начнет первой. Они медленно кружили, следя друг за другом. Толпа затихла. Повисла тишина.

Наконец Ребекка взмахнула мечом. Он легко отразил ее атаку, вынудив отступить. Затем мгновенно провел серию атакующих приемов. Толпа ахнула при виде его напора и ее быстрых умелых парирующих ударов.

– Иногда мужчинам, которые бьются с дамой, слишком нравится дама, – тихо проговорил Эдвард, намеренно отступая и легко отражая ее атаки.

– Я так не думаю. – Ребекка яростно нападала на него. – Мечи высекали искры, лязг и запах металла повисли в воздухе. Завороженные зрители не могли отвести глаз от редкого зрелища, замерев в потрясенном молчании.

Эдвард увидел гнев в ее глазах, смешанный со страхом – и желанием. Он тоже желает ее, но спуску ей не даст. Под его взглядом она утратила бдительность и чуть не потеряла меч, но вовремя спохватилась и ринулась в атаку.

Эдвард начал уставать. Грудь Ребекки тоже вздымалась прерывисто и тяжело. Оскаленный рот, безумный взгляд – она сейчас была похожа на кровожадную валькирию. Но он любил эту женщину. Ребекка приняла его клинок на лезвие своего меча и круговым поворотом выбила у него из рук оружие с такой силой, что оно отлетело далеко в сторону и дотянуться до него Эдвард не смог. Она с победным видом приставила меч к его груди, от усталости дыша хрипло и со свистом.

Обольстительная улыбка изогнула ее губы, но в глазах мелькнул страх... Она боялась его гнева.

Охваченный противоречивыми чувствами, Эдвард не знал, как поступить. Толпа молча ждала его решения. И он сделал то, что подсказало ему сердце. Когда Ребекка отвела свой меч, он опустился перед ней на колени, взял ее руку и нежно поцеловал в ладонь.

– Я преклоняюсь перед тобой, – произнес он, сглатывая комок в горле. Наверное, ему мешала говорить его проклятая гордость.

– А я перед тобой. – И она склонила голову над их сомкнутыми руками.

Толпа разразилась аплодисментами. Эдвард встал, и они, держась за руки, поклонились зрителям. Поединки продолжались все утро, Эдвард и Ребекка принимали все вызовы. Настроение у людей было праздничным. После полудня толпа поредела, и вскоре народ потянулся в замок к дневной трапезе.

Ребекка отнесла тяжело нагруженный поднос в комнату матери. После дневных сражений тело ее отчаянно болело.

– Добрый вечер, мамочка. – Она поставила поднос на постель, затем озабоченно посмотрела на Марту.

– Ребекка, мне так одиноко. Посидишь со мной? – Улыбка матери была светлой и доброй.

– Да, конечно. – Ребекка уютно устроилась на постели.

– Расскажи, что ты натворила сегодня, – лукаво спросила мать.

– Я дралась с Эдвардом! – просияла Ребекка.

– О Боже, дорогая! Как он к этому отнесся?

– Весьма спокойно. Я таким никогда его не видела. Он умудрился проявить галантность, не утратив при этом своей гордости. Он такой необыкновенный! – У Ребекки запылали щеки. Улыбка матери окончательно ее смутила.

– Благослови Господь вас обоих. Я так счастлива, что ты наконец встретила свою любовь, – сказала Марта. – Надеюсь, ваши отношения станут другими, не то что в юности.

– Ну-у... посмотрим, – ухмыльнулась Ребекка, а мать лишь покачала головой.

– Значит, теперь ты отправишься воевать вместе с ним? – грустно вздохнула Марта.

Ребекка смерти не боялась. Ни чужой, ни своей. Как будет, так и будет.

– Не тревожься, мама. Я очень осторожна, к тому же самый храбрый и опытный воин будет за мной присматривать. Он всегда поднимет меня, если я свалюсь на землю. – Она напомнила матери о своем первом настоящем бое, когда Эдвард спас ее от верной смерти, закинув на круп своего жеребца.

– В следующий раз постарайся сидеть на коне не задом наперед. – Мать засмеялась, стараясь под шуткой скрыть свой страх.

Вскоре их беседу прервал стук в дверь. Ребекка открыла ее и увидела Эдварда. Он был великолепен Его блестящие черные локоны рассыпались по плечам. Заправленная в бриджи белая рубашка облегала мощные плечи. Широкий кожаный пояс, к которому был прикреплен меч, подчеркивал тонкую талию. Высокие кожаные сапоги и тартан цветов Макклири придавали его облику завершенность.

– Я пришел проведать леди Марту. Узнать, как она себя чувствует.

Ребекка пригласила его войти.

– Эдвард, подойди ко мне. Я хочу поблагодарить тебя за мое спасение. У нас еще не было возможности поговорить, и теперь я хочу, чтобы ты узнал обо всем.

– О чем ты, мама? – недоуменно посмотрела на нее Ребекка.

Марта потрясла колокольчиком, призывая служанку. Когда та явилась, Марта подозвала ее к себе и что-то прошептала на ухо.

– Неужели все женщины Кавена склонны устраивать проказы? – шутливо поднял брови Эдвард.

– А как ты думаешь, откуда это у меня? – подмигнула матери Ребекка.

– Вы себя теперь лучше чувствуете? – сменил тему разговора Эдвард.

– Да, спасибо. Я надеюсь скоро встать с постели, но пока Сара мне это запрещает.

– Да уж, Сару не переспоришь.

Тут их разговор прервался, потому что служанка объявила о приходе кузнеца. В комнату вошли несколько мужчин, неся какие-то странные куртки из кожи и металла.

– Я заметила, что деревянные щиты плохо выполняют свою роль. Тебя ранили во время моего спасения. Насколько была серьезной рана? – спросила Марта.

– Пустяки, миледи. Просто царапина, которая поначалу сильно кровоточила. Вот в недавнем бою я получил серьезное ранение. Но, к счастью, стрела попала не в ту руку, что держит меч. – Он с интересом всматривался в доспехи. – Вы сами это придумали?

Марта просияла.

– Да, даже защитные браслеты. Кузнец постарался сделать их прочными, но не тяжелыми. Что ты об этом думаешь?

Эдвард взял кожаные латы и надел их через голову. Видно было, что он очень доволен.

– Они гораздо легче тех, что мне доводилось носить до сих пор. Великолепный подарок, леди Марта!

– Примерь наручи, они застегиваются.– Марта села на постели, свободная одежда облаком окутывала ее. Она защелкнула наручи на его запястьях.

Эдвард пошевелил руками, радуясь как ребенок.

– Они мне совсем не мешают! Леди Марта, оказывается, вы лучше всех знаете, что требуется воину. – Улыбнувшись, Эдвард посмотрел на Ребекку. – Должен вам сказать, что я решил позволить вашей дочери присоединиться к нашему отряду... Надеюсь, вы меня простите.

– Я ведь знаю свою дочь и потому ее понимаю. Закрой рот, Ребекка, и примерь свои доспехи.

Вперед вышел помощник кузнеца с латами меньшего размера. Они пришлись Ребекке как раз впору, и хотя были тяжелее одежды, но намного легче привычных доспехов.

– Мама, ты не устаешь меня удивлять! – Она обняла мать и расцеловала ее в обе щеки.

– Теперь вы должны избавить мир от негодяя по имени Руперт. – Лицо Марты потемнело и глаза потухли, стоило ей произнести это имя.

– Я сделаю это, – пообещал Эдвард.

– Она говорила со мной, а не с тобой, – надулась Ребекка и по тому, как помрачнел Эдвард, поняла, что ей стоило бы промолчать.

– Вы должны охранять друг друга и не давать друг друга в обиду. А смерть Руперта последует в свое время и от руки того, кому суждено его убить. – Измученное лицо Марты вдруг побледнело, и она, откинувшись на подушки, потеряла сознание.

– Я позабочусь, чтобы наших воинов снабдили такими же латами, – поклялся он, укладывая ее поудобнее.

Марта не слышала его слов. Ребекка со слезами на глазах начала суетиться возле матери, приводя ее в чувство.

Они уходили в поход рано утром, и она с тяжелым сердцем покидала родной дом. Когда щеки Марты порозовели, Эдвард и Ребекка тихо вышли из комнаты.

Внезапно Эдвард подхватил ее на руки. Несколько болтавших в коридоре служанок весело захихикали и зашептались при виде этого пикантного зрелища.

– Поставь меня на пол! – Ребекка заколотила его по груди и вдруг увидела, что навстречу им идут мужчины, с которыми она сегодня билась в тренировочных поединках. – Поставь на пол!

– Я тебя научу, как побеждать меня в поединке! – захохотал Эдвард, довольный своей шуткой, и окинул ее страстным взглядом.

Тело Ребекки мгновенно откликнулось на чувственный призыв, но гордость ее восставала против его бесцеремонного обращения с ней. Эдвард пинком распахнул дверь и пинком же ее захлопнул. Ребекка услышала донесшиеся из коридора шуточки мужчин.

– Можешь отправляться в свою комнату! Если ты воображаешь, что я позволю тебе меня позорить... – Но эту гневную речь прервали горячие губы Эдварда, впившиеся в ее рот и заглушившие бурный протест. Она замолчала, и тогда он наградил ее самым пылким взглядом, какой она когда-либо видела.

– Я хочу тебя похвалить. Мало того, что ты стала фехтовать гораздо искуснее, ты к тому же покорила моих воинов. Клан Макклири теперь тебя зауважал. Умница ты моя! – Его губы изогнулись в улыбке и вновь приникли к ее улыбающемуся рту.

– А их мнение о тебе не изменилось? – спросила Ребекка, заглядывая ему в глаза.

– Ну, чтобы подорвать мою репутацию, потребуется нечто большее, чем поединок с леди. Многие мои люди испытали на себе мой гнев и больше не хотят испытать его снова. А что касается твоего клана... слава ведь не стоит на месте, она разносится быстро и далеко, – усмехнулся Эдвард. Он выглядел так дерзко и обаятельно, что сердце Ребекки заныло от любви к нему.

– Никого лучше и красивей тебя я никогда не видела! – прошептала она, гладя его плечи и грудь и ощущая, как отвечает его тело на ее ласки.

Она начала лихорадочно сбрасывать с себя одежду и вскоре стояла обнаженная под его горящим взглядом. Когда она захотела раздеть его, Эдвард прижал ее к себе и страстно завладел ее ртом. Она прильнула к нему, возбуждаясь от прикосновения шершавой одежды к своей нежной коже.

– Эдвард... – простонала она. «Ну сними же, ради Бога, одежду...»

– Что, любовь моя? – Голос его охрип от страсти.

– Ну пожалуйста... – «Сними одежду...»

– Говори – что? – Руки Эдварда блуждали по ее телу, лаская и возбуждая.

– Сними... – Его поцелуй опять прервал ее на полуслове. Она забилась в его руках, но от этих усилий возбудилась еще сильнее.

– Что ж, давай раздевай меня. – Эдвард отодвинулся, чтобы она смогла расстегнуть на нем пояс, но пальцы ее дрожали, вдруг сделавшись неловкими в своей спешке. – Не торопись... – Эдвард придержал ее пальцы, пока движения их не стали уверенными.

Глядя в его потемневшие от страсти глаза, Ребекка забыла обо всем на свете и отдалась ласкам возлюбленного.

Они лежали, прижавшись друг к другу, и Эдвард гладил плечи Ребекки. Какая нежная у нее кожа...

Стук в дверь нарушил их идиллию.

Эдвард ругнулся и, схватив рубашку, крикнул:

– Кто там?

– Это я, Сара. Я вхожу. – Недовольство, прозвучавшее в ее голосе, не уступало по силе досаде Эдварда. Она шагнула через порог и заметалась по комнате, поправляя стулья и вещи и что-то бормоча себе под нос. Поправляя и бормоча... Подобрав с пола одежду, она направилась к двери.

Эдвард посмотрел на Ребекку. Она показала ему рукой, чтобы он уходил, но он отрицательно помотал головой. Она еще настойчивее указала ему на дверь. Одними губами пообещав: «Я вернусь!», он вышел из ее спальни и зашагал к себе.

В его комнате стояла лохань с горячей водой, и он пошел к ней, на ходу сбрасывая одежду. Погрузившись в блаженное тепло, он расслабился и, закрыв глаза, вспоминал поединок с Ребеккой, обдумывая, как одолеть ее в следующий раз.

Опять в дверь постучали, и Эдвард раздраженно подумал, что в этом замке вообще невозможно остаться одному. В его замке такое случалось редко. Шагнув на пол, он накинул халат и, открыв дверь, увидел стоявшего с несчастным видом лэрда Маккея. Рассеянно шагнув через порог, отец Ребекки подошел к камину и начал ходить перед ним взад-вперед. Эдвард догадался, что Маккея гнетет какая-то тяжкая забота, и плотно прикрыл дверь в коридор.

– Что-то случилось, лэрд Маккей? – спросил он, Маккей продолжал метаться по комнате.

– Этот ублюдок изнасиловал ее... мою Марту... Изнасиловал!.. – Он побелел и открыл рот, как будто хотел что-то добавить, но слова не шли с языка.

– Господи Боже! Она рассказала вам об этом? – Эдвард схватил его за руку.

– Да. Эдвард, я убью этого мерзавца! Мне все равно, как это отразится на моей репутации. Я его убью. Мы отправимся в Керкгард и прикончим это чудовище! Марта говорила, что он все время твердил, будто наши кланы сто лет назад разорили его род и должна наконец восторжествовать справедливость.

– К сожалению, земли Керкгардов граничат с нашими и вашими владениями, – заговорил, помолчав, Эдвард. – Это дает ему повод поссорить наши кланы, чтобы ослабить нас. Это он убил моего отца. Наверняка! Он мой! – Эдвард посмотрел в глаза Маккею.

– Мы сделаем это вместе, Эдвард. Тогда мы уж точно не промахнемся. Поезжай в свой замок. Когда ты вернешься, мы разделаемся с Рупертом. Позаботься о Ребекке. Если Руперт явится в твое отсутствие, я справлюсь с ним сам. Поторопись, Эдвард!

– Храни Господь вас и ваших людей, пока я не вернусь, – почтительно склонился в поклоне Эдвард.

Маккей ушел, а Эдвард вдруг ощутил ужасную усталость. Он пробрался через потайную дверь и постучал к Ребекке.

– Входи, – позвала она и рассмеялась, увидев, что с головы его свисает ее юбка.

Он нетерпеливо смахнул ее и огляделся.

– Отец заходил к тебе попрощаться? – спросил Эдвард, забираясь в постель и укладываясь рядом с ней.

– Да, – ответила она, прижимаясь к нему.

– Тогда давай спать. Нам надо выехать затемно.

Ребекка проснулась от холода. Она открыла глаза и посмотрела на окно. За ним царила тьма. Эдварда рядом не было. «Пусть только посмеет уехать без меня!» Она тихо ругнулась и спрыгнула с постели.

– Прости, что ты сказала? – Эдвард стоял перед камином, скрестив руки на груди.

– Да так... ничего. Я подумала, что ты уехал без меня.

Прости.

– Ребекка... неужели ты мне все еще не доверяешь? – Вид у Эдварда был обиженный.

– Не очень, – честно призналась Ребекка. От холода по коже у нее побежали мурашки.

Эдвард, подойдя к ней, подхватил ее на руки и понес к огню.

Согревшись, она торопливо оделась, прикидывая, что нужно взять с собой в поход. Услышав за спиной подозрительный шорох, она оглянулась. Эдвард крадучись подбирался к ней, в руках он держал «пояс верности».

– О нет! Убери его с глаз моих! – Схватив меч, Ребекка направила его на Эдварда. – Я говорю серьезно: я не стану надевать эту штуку.– Она сделала мгновенный выпад и, выхватив у него пояс, швырнула его в огонь.

– Ребекка! – Эдвард отобрал у нее меч и стал ворошить угли, надеясь найти пояс. Он нашел его, но в каком виде! Бросив меч, он сердито повернулся к ней. Лицо его покраснело от гнева, руки сжались в кулаки.

– Уймись! Не нужен мне этот проклятый пояс! Я смогу и без него себя защитить.

– Не смей говорить мне «уймись»! А если тебя захватят в плен люди Руперта – что ты будешь делать?

– Не волнуйся, дорогой, я не дам себя в обиду. Уж лучше покончу с собой, если не будет другого выхода!

Эдвард не знал, что на это ответить. Разумеется, он сделает все, чтобы с ней не случилось несчастья и чтобы она не оказалась в ситуации, когда выбирать будет не из чего. Он подошел к окну и выглянул наружу.

– Господи Боже! Нас атакуют!

– Что?!

– Эта нечисть уже расползлась по всему замку. Скорей буди отца и поднимай всех людей. Что ж, мы тоже удивим их. – Эдвард поднял с пола доспехи Ребекки и по дороге к двери сунул их ей в руки. – Надень это. – Он схватил нагрудник и, торопливо натянув на себя, выбежал из комнаты, держа меч наготове.

Ребекка молниеносно натянула на себя латы и сапоги. Задыхаясь от волнения и спешки, она взяла меч и бросилась в комнату отца, по дороге стуча во все двери.

– Атака! Атака! – говорила Ребекка выбегающим в коридор людям.

Отец и мать еще спали, когда Ребекка ворвалась в их комнату. Она заметила тень за окном, затаилась и, когда какой-то мужчина влез в комнату, встретила его ударом меча. Керкгард. Кто-то из его людей.

– Отец! – закричала она, когда враг свалился на пол. Рука его оказалась отсечена чуть не до плеча. Он истекал кровью и глухо стонал, пока не потерял сознание. Это был Толбот, друг Руперта.

Маккей быстро оделся и уже натягивал латы. Марта выбежала в коридор собирать женщин и детей, чтобы отвести их в безопасное место. Ребекка помчалась будить остальных жителей замка. Пробегая мимо балкона, она увидела, что люди Руперта лезут через перила, и приготовилась отразить нападение. Несколько Макклири присоединились к ней. Двое врагов были убиты на месте, остальные сбежали, спустившись по веревкам.

Мгновенная и беззвучная контратака обитателей замка обеспечила победу Макклири и Кавена. У них вообще не оказалось убитых и было очень мало раненых.

Ребекка помогала смывать кровь с каменных плит пола. Голова болела. Слезы жгли глаза. Конечно, они враги, но убийство – это такая жуткая вещь...

И тут она увидела труп Толбота. Он прокрался в их замок, чтобы предательски убить ее отца во время сна! Слезы тут же высохли. Она была рада, что этого человека больше нет на свете.

Мужчины вынесли трупы, чтобы позже отвезти их к замку Керкгард в качестве предупреждения. Она содрогнулась – этим они дадут еще один повод Руперту им отомстить.

Ребекка шла по двору замка. Утреннее солнце рассеяло легкий горный туман, обещая ясный день. Пройдя в большой зал, она села рядом с Эдвардом. Стражники втолкнули в зал пятерых человек, одетых в цвета Макклири, и подвели к Эдварду. Он встал, пристально глядя на них.

– Лэрд Эдвард, они раскаиваются из-за своего решения присоединиться к Руперту и просят простить их и разрешить вернуться к своему вождю.

Эдвард, побагровев от ярости, сорвал с пленных пледы клана Макклири.

– Больше вы не будете носить цвета нашего клана. Бросить их в темницу! На сегодня смертей достаточно. – Он посмотрел в глаза каждому из предателей. – Благодарите Бога, что вы сгниете в темнице. Вас не казнят. Я так решил.

Ребекка видела, как взгляд его остановился на ней. В глазах его была боль. Но вот эта боль сменилась гордостью. Он взял ее руку, склонился к ней и поцеловал.

– Ребекка, ты меня потрясла. Прости, что я недооценивал тебя. Пожалуйста, прости мне эту глупость.

Глава 12

Ребекка поплотнее закуталась в тартан, дрожа от холодного утреннего воздуха. Тяжелые мрачные тучи, заполонившие небо, усугубляли плохое настроение. Замок Кавена остался далеко позади, но поскольку Эдвард был рядом, расставание с домом оказалось не слишком тяжелым. Молчаливый и задумчивый, Эдвард ехал впереди отряда.

Внезапно он насторожился и взмахнул рукой, подавая знак своим людям укрыться в чаще. Сквозь густую листву Ребекка различила цвета Стюартов и испуганно прошептала:

– Это же король!

Он, кивнув, велел своим спутникам оставаться за деревьями и с ухмылкой повернулся к Ребекке:

– Ты поедешь со мной. Король Яков не знает, насколько ты опасна, так что женщина с мужчиной не вызовут у него настороженности.

Они выехали из леса. Ребекка смерила его гневным взглядом и уже открыла рот, чтобы ответить так, как он этого заслуживал, но тут воин, возглавлявший королевский отряд, приказал им остановиться. Эдвард с Ребеккой замерли на месте.

– Ну и ну, это же лэрд Эдвард Макклири! Приветствуем тебя и твою прелестную даму.

– Король Яков. – Эдвард низко склонился в седле. – Приветствую вас. Это леди Ребекка Кавена.

Ребекка тоже поклонилась, не сходя с лошади. «Он знаком с самим королем Яковом!» – восхищенно подумала она.

– Ваше величество, встреча с вами большая честь для нас.

– Это честь и для меня. – Король Шотландии подъехал к Ребекке и протянул ей руку для поцелуя.

Затем он повернулся к Эдварду и серьезно произнес:

– Мне надо о многом поговорить с тобой, Эдвард. Кажется, ты не ищешь мира, как я не раз тебе советовал... Хотя то, что Кавена и Макклири едут вместе, – уже добрый знак.

– Да, наши кланы помирились. Однако некоторым это не по нраву. – Эдвард снова поклонился королю.

– Мы раздобыли свежей оленины. Не присоединитесь ли к нашей полуденной трапезе? – Король радушно улыбнулся Ребекке.

– С удовольствием, ваше величество, – ответил Эдвард. Ребекка заметила, что, когда король не смотрел на него, Эдвард внимательно изучал выражение его лица.

Но вот король повернулся к Эдварду, и Ребекка смогла беспрепятственно понаблюдать за обоими. Какую изумительную картину являли собой эти два благородных воина! Король Яков гордо носил плед с цветами Стюартов, а отросшая щетина, как ни странно, лишь добавляла ему величия. Богатырской фигурой он был под стать Эдварду, да и красотой его Бог не обидел. Веселая усмешка изогнула ее губы. Но Эдвард бросил на нее предостерегающий взгляд и, когда они повернули к лесу, прошипел:

– Веди себя прилично.

– Я знаю, как вести себя с королями. – Она перекинула косу за спину и обиженно отвернулась.

Эдвард выглядел встревоженным и молча ехал впереди. Они вернулись к своим воинам, и она с интересом наблюдала, как уверенно он отдавал приказание ехать за королевской армией. Впрочем, мысли ее были заняты королем.

– Он не старше нас с тобой, – удивленно сказала она, пораженная тем, что король хорошо знает Эдварда. Это произвело на нее впечатление.

– Мы вместе охотились в поместье Тракуэйр-Хаус близ Эттрикского леса. У нас с ним много общего. Наши отцы погибли почти одновременно, и наше горе объединило нас. Так мы подружились. Кроме того, мы часто делились своими мечтами о будущем нашей прекрасной Шотландии.

– Значит, вы с ним в добрых отношениях? – уточнила Ребекка.

– В очень добрых, – несколько самодовольно изрек Эдвард.

Ребекка замолчала, обдумывая эту новость. Они ехали вслед за королевским эскортом. Вскоре королевский отряд остановился на отдых. Воины сразу взялись разводить костры и жарить свежее мясо. Эдвард и Ребекка сидели рядом с королем.

– С грустью услышал я о смерти Мэри и твоего ребенка. Как это тяжело для тебя, – произнес король, жадно вгрызаясь в оленину.

Эдвард вытаращил глаза.

– Ребенок не был моим, ваше величество. И о Мэри мало кто сожалел, разве что некоторые мужчины моего клана.

– Да, мне тоже казалось, что эта дама вела себя несколько легкомысленно.

Король Яков взглянул на Ребекку, но она постаралась скрыть свое отношение к этой новости. Значит, Мэри была неверна ему? Она стала лучше понимать Эдварда. Неудивительно, что он так бурно отреагировал на визит ее двоюродного брата. Взгляды их встретились, и в его глазах она прочитала: «Посмей хоть слово сказать!»

– Так что же привлекло Ребекку Кавена на твою сторону? – спросил король.

– По правде говоря, мы дружим с детства. И родители хотели, чтобы мы поженились. Однако нам постоянно что-то мешало. Сначала смерть моего отца и вражда наших кланов, потом брак Ребекки с Рупертом Керкгардом. – Говоря это, Эдвард придвинулся к Ребекке и обнял за плечи.

Его прикосновение согрело ей сердце и дало ощущение удивительного чувства безопасности, несмотря на тревожащее присутствие короля.

– Рассказ об этом дошел до нас. Мы хотим услышать твою версию событий.

Эдвард начал было говорить, но Ребекка прервала его.

– Может быть, лучше я расскажу? Можно, ваше величество? – Ребекка посмотрела на короля, ожидая его разрешения.

– Да, пожалуй, так будет лучше, – кивнул король. – Рассказывайте все, Ребекка. Ничего не упускайте. Я с интересом послушаю вашу версию событий. – Король Яков смотрел на нее с таким пристальным вниманием, что ей показалось, будто она стоит перед строгим судом. Впрочем, так и было.

Ребекка рассказала ему все. При этом она следила за реакцией Эдварда и видела, как он напрягся, когда она говорила о событиях, предшествующих его появлению в брачном покое. Придворные, сидящие у костра, испытывали неловкость, слушая ее рассказ.

Эдвард поведал о предательстве Дункана и объяснил, почему и куда они сейчас направляются.

– Что ж, лэрд Эдвард, так получилось, что мы нуждаемся в месте для отдыха после долгого перехода. Мы поможем вам навести порядок в вашем замке, а вы предложите нам свое гостеприимство.

– Отличная мысль! Леди Ребекка, не принесете ли вы мне немножко ваших целебных трав? Моя рука что-то опять разболелась. – Глаза Эдварда смотрели на нее с детской невинностью.

Ребекка ответила подозрительным взглядом, но отказать ему в просьбе не посмела. Когда она ушла от костра, Эдвард заговорил:

– Я должен ввести вас в курс дела, ваше величество. Речь идет об увлечении леди Ребекки фехтованием. Она достигла такого мастерства, что я позволил ей драться вместе с моими воинами. Поначалу мне это не слишком нравилось. Однако она умеет настоять на своем... и когда я разрешил ей сражаться, она оправдала мое доверие.

Король Яков расхохотался.

– Слава леди Ребекки достигла и нашего замка. Она – необыкновенная женщина. Зная тебя, замечу, что она очень тебе подходит.

– Да... Очень.

Когда Ребекка вернулась с мазью, Эдвард осторожно обнажил плечо. Размотав повязку, Ребекка внимательно осмотрела рану. А затем, готовясь заново очистить ее от гноя, она налила воды в котелок и поставила его на угли.

– Леди Ребекка, я вижу, вы обладаете многими дарованиями, – улыбнулся король.

– Благодарю вас, ваше величество. А вы – человек необыкновенной доброты и проницательности. Вы лучше всех знаете, что надо сделать для процветания нашей прекрасной родины... какими бы смелыми ни были ваши планы, – улыбнулась она в ответ.

– Иногда смелыми до сумасбродства, миледи, – ухмыльнулся король, подмигнув Эдварду.

И в эту минуту Ребекка плеснула на его рану горячей водой с настоем трав, зная, что жечь будет нестерпимо. Эдвард только глубоко вздохнул, вцепился в складки тартана побелевшими пальцами и опалил ее бешеным взглядом. Но Ребекка, зная, что ударить или обругать ее при короле он не посмеет, лишь лукаво сверкнула глазами. Он один понял ее маленькую месть, но долго терпеть боль ему не пришлось: она смыла травяной настой теплой водой и приложила к ране целебную мазь.

Плотно пообедав, все сели на коней и поскакали в замок Макклири.

Ребекка расстелила свой плед на земле рядом с маленьким костерком. Удобно усевшись на него, она смотрела, как Эдвард готовится ко сну. За день они проделали большой путь. Она скакала рядом с королем и Эдвардом, слушая их разговоры. Временами она даже отваживалась вступать в беседу.

Эдвард повернулся к ней и увидел ее задумчивый взгляд.

– В чем дело? – спросил он, подбоченясь.

– Что ты имеешь в виду? – Ребекка не поняла его раздраженного тона.

– Почему ты уставилась на меня своими глазищами?

Голос его звучал сурово. Ребекка ответила очень тихо, надеясь, что он не услышит ее слов.

– Я не знала, что Мэри была тебе неверна. Но ей не повезло. Он услышал. И разозлился.

– Это тебя не касается! – свирепо прошипел он, тыча в нее пальцем и зло щуря глаза.

– Мне очень нравится твой горский выговор. Особенно когда ты в гневе, – хмыкнула Ребекка. Когда он не откликнулся на ее шутку, она тоже разозлилась.

– Меня это касается! Я бы хотела узнать, как Мэри удалось прожить так долго, изменяя тебе? – ехидно спросила она, вскочив на ноги.

– Ты ступила на опасную почву, Ребекка Кавена. Если ты не прекратишь говорить о Мэри, я отведу тебя в лес и так отхлещу... Пропади она пропадом наша любовь!

– Наша любовь пропади пропадом?! – потрясенно проговорила Ребекка, отодвигаясь подальше от Эдварда. – В таком случае почему бы тебе не избить меня прямо при короле? Ведь ты стараешься произвести на него впечатление своими изысканными манерами... – Она собиралась развить эту мысль, но он схватил ее, зажал рот ладонью и усадил на место.

– Есть только один способ заткнуть твой прелестный ротик! – Эдвард бросил ее на тартан и придавил к земле своим телом. Не обращая внимания на протесты Ребекки, он приник к соблазнительным губкам, тем самым вынудив ее замолчать.

Ребекка бешено сопротивлялась, пытаясь освободиться, но ее тело жадно откликалось на его ласки. Она покорилась и позволила ему целовать себя. Но едва он поднял голову, чтобы посмотреть ей в глаза, она размахнулась, чтобы хлестнуть его по щеке. Ничего не вышло – Эдвард успел перехватить ее руку.

– Радуйся, что я тебя остановил. Ты способна вывести из терпения кого угодно. Я расскажу тебе о Мэри, когда буду к этому готов, и ни минутой раньше. – Пальцы, державшие ее руку, сжались сильнее. – Согласна?

– Согласна.

Он отпустил ее, и Ребекка расслабилась.

– Спокойной ночи. – Укрыв ее и себя своим тартаном, Эдвард скатился с нее и повернулся к ней спиной.

«Он разжигает во мне огонь, а потом отворачивается?!» Возмущенная Ребекка не могла оставить это без внимания. Она стала гладить его по спине, разминая напряженные мышцы, как учила ее Сара.

– М-м-м... Ребекка, спи. Уже поздно. Нам нужно набраться сил на завтра.

Но она продолжала растирать его плечи и спину, потом ягодицы. Мощные мышцы под ее ладонями воспламеняли ее страсть. Она толчком перевернула его на живот и начала массировать ноги. Под укрывавшим их тартаном было очень уютно. Его прерывистые вздохи вселяли в нее надежду.

Она провела рукой у него между ног, и его тело тут же отозвалось на ее призыв. Эдвард перевернулся и оказался нацией так быстро, что она не успела и пикнуть. Она добилась чего хотела.

– Получила? – прошептал он, покрывая ее поцелуями. Его руки лихорадочно блуждали по ее телу. С удивительной сноровкой он избавлял ее от одежды. Вскоре и его одежда лежала рядом на земле вместе с ее вещами.

– Но, Эдвард, а когда же мы будем спать? – Смех зародился глубоко в ее груди и радостно вырвался наружу. Ее тело трепетало от его прикосновений.

Любовники сошлись мощно и страстно в яростном порыве, отразившем их бурные, пылкие характеры. Они быстро достигли вершины наслаждения, а потом погрузились в безмятежный сон.

Разбуженная утренним холодом, Ребекка теснее прильнула к горячему телу Эдварда. Его руки обнимали ее, теплое дыхание шевелило волосы на макушке. Костер, должно быть, прогорел, – она уловила запах остывших углей. А потом прозвучали слова, которые ей так не хотелось слышать.

– Пора вставать. – Эдвард отодвинулся и потянулся за одеждой. Бросив ее веши ей на голову, он рассмеялся: – Поднимайся. Королевская рать уже ждет нас.

– Говорила я тебе, что нам нужно беречь силы, – глухо прозвучал в тишине ее мрачный голос. Она еще плотнее завернулась в тартан.

Эдвард, уже одетый, только без тартана и оружейного пояса, рывком сдернул с нее плед. Они зашипела и попыталась вновь завернуться в него.

– Что будет, если король Яков увидит меня в таком виде?!

– Поделом тебе, ты давно должна была одеться, – фыркнул он, застегивая свой пояс.

Ребекка тихо выругалась у него за спиной и быстро натянула одежду. Когда он обернулся к ней, она уже мило улыбалась. Он поднял с земли пояс, которым Ребекка скрепляла свой тартан, и она улыбнулась, вспомнив, где его раздобыла: в спальне Эдварда в замке Макклири. Накинув плед, она протянула руку за поясом.

– Где ты взяла его? – подозрительно глядя на нее, спросил Эдвард, разглядывая знакомую вещь.

– Я его позаимствовала, как и этот меч, у одного щедрого и любящего человека, – ответила она, надеясь, что он сообразит, о ком идет речь.

– Щедрого и любящего? А он к тому же не самый ли красивый из всех, кого ты знаешь? – улыбнулся Эдвард, протягивая ей пояс.

– Точно: Никого нет на свете красивее его. – Искренность, прозвучавшая в голосе Ребекки, могла бы растопить даже ее собственное сердце. Она ощутила, как жаркая волна желания прокатилась по ее телу от макушки до кончиков ног.

Похоже, , на Эдварда это заявление подействовало так же. Он нежно обвил поясом ее талию, перекинул его через плечо и снова обернул вокруг ее талии. Потом он заключил ее в объятия и поцеловал так ласково, что у нее закружилась голова.

– «И слаще этой леди на свете не найти»... – Он взял ее за руку и повел к королевскому костру.

Изумительный завтрак из свежего лосося и ягод 172 уже ждал их на траве. Ребекка наслаждалась вкусом свежей рыбы. Она забыла, когда в последний раз ее ела. День обещал быть ясным и теплым. Небо очистилось от тумана и сверкало чистой яркой синевой. При поддержке королевской армии они легко вернут себе замок Эдварда. Мужчины обсудили, как лучше подойти к замку Макклири. Король Яков высказал несколько предложении, но окончательное решение предоставил Эдварду. Вождь решил подъехать к замку и потребовать, чтобы его пропустили Если ему будет отказано в этом, отряды начнут атаку. А оказавшись внутри, они легко вернут титул и замок Эдварду. Не желая убивать изменивших родичей, Макклири собирался просто изгнать их за пределы своих земель.

Возглавляя отряд вместе с королем и Ребеккой, Эдвард думал о своем клане. Он и представить себе не мог, что столько его родичей предадут его и выберут Дункана. Конечно всегда есть недовольные, но чтобы так много.

Он вдыхал смолистый запах сосен. Это была последняя стоянка в лесу, после нее они выйдут к горе и пойдут к замку. Никогда не поведет он их через пещеры, хотя этот путь был бы намного короче.

Нетерпение сжигало его душу. Нетерпение поскорее избавиться от Руперта, Дункана и войны. Нетерпение поскорее начать мирную жизнь с Ребеккой. Вообще-то Эдвард знал, что слишком уж мирной их жизнь не будет но был уверен в том, что от скуки она его, несомненно, избавит. Ради жизни с Ребеккой он запасется терпением и постарается избежать ошибок, грозящих им гибелью.

То, что она будет драться рядом с ним, было и хорошо, и плохо Он будет знать, где она, и сумеет ее защитить. Но хватит ли его защиты на них обоих? Конечно, он позаботится, чтобы хватило. Эта решимость заставляла его быть все время начеку и усиливала его бдительность.

Он посмотрел на Ребекку. Она завернулась в плед так, что край его стал капюшоном. Он видел, как побелели ее пальцы, сжимавшие поводья, от напряжения и усталости. Похоже, с приближением к замку тревога ее нарастает.

Она искоса взглянула на него. Затененное капюшоном лицо ее было хмурым.

– Клан Керкгардов натравил наши кланы друг на друга... Все эти годы мы враждовали. Какой была бы наша жизнь, если б они не разрушили ее?

Гнев Ребекки перешел в грусть, и слезы потекли по ее щекам. Слава Богу, она пока не знает, что Руперт сотворил с ее матерью. Так думал Эдвард, наблюдая за сменой ее настроений.

– Предаваться печали сейчас бессмысленно. Не трать зря свои душевные силы. Мы не можем изменить прошлое. Вытри слезы. – Эдвард не хотел, чтобы она увидела в его глазах жалость, и сказал это строгим тоном.

Она посмотрела на него таким взглядом, словно он дал ей пощечину, и отвернулась, вытирая глаза кончиком тартана. Так обращался он с молодыми воинами. Воинами, которые потом предали своего вождя Эдварда Макклири и не явились к нему, когда ему понадобилась их помощь.

– Ты не сможешь драться, заливаясь слезами. И смотри на меня, когда я с тобой говорю!

Ребекка сердито зыркнула на него, но промолчала.

– Забудь о прошлом. Направь свой чудесный упрямый нрав на то, чтобы завоевать для нас и наших семей прекрасное будущее. – Эдвард улыбнулся, и от ответной улыбки Ребекки вздрогнуло его сердце. Ему захотелось прямо сейчас заключить ее в объятия и позволить ей выплакать все свои страхи у него на груди.

– Ты прав. Пора перестать цепляться за прошлое. Надо расстаться с ним навсегда. Если бы я знала все о твоем прошлом, мне было бы легче.

Выражение ее лица было на редкость милым и трогательным. Но Эдвард знал – любую ситуацию она стремилась повернуть в свою пользу. Ее ум был острым, реакция быстрой, и она никогда не подвергнет их жизни опасности. Так же как и он. Но сейчас Эдвард, вздохнув, отвернулся.

После долгого молчания, зная, что она продолжает следить за ним из-под капюшона, он заговорил:

– Мэри была... беспечная... легкомысленная бабенка. Веселая, из хорошего рода. Я думал, что сделал ей ребенка, и мы поженились. Оказалось, что она использовала всех мужчин. Ей все время нужны были разные. Потом она призналась мне, что ребенок не от меня.

Эдвард посмотрел на Ребекку. Губы ее были сжаты в узкую злую полоску, глаза свирепо сверкали.

– Как она выглядела? – процедила она сквозь зубы.

Эдвард вздохнул.

– У нее были густые черные волосы вроде моих, но длиннее. Хрупкая фигурка и красивое личико.

Ребекка резко отвернулась, снова скрыв лицо в складках тартана.

– Конечно, не такое красивое, как твое... – Эдвард вроде бы услышал хмыканье, но не был в этом уверен. Он рассмеялся и был вознагражден появлением из-под капюшона хмурого лица Ребекки, Взгляд ее пронзил его насквозь. Но Эдварду надоел этот разговор, и он решил раз и навсегда покончить с этой темой.

– Тебе что, нравится изводить себя подобной чепухой... о которой следует давно забыть? И нечего злиться на меня: ты сама задала этот вопрос.

– Эдвард, это вовсе не чепуха. Я, несмотря на вражду наших кланов, была верна нашей любви. Десять лет!

Теперь пришла его очередь раздраженно хмыкнуть.

– О да! А выйти замуж за Руперта – это ты называешь хранить мне верность?

– У меня не было выбора! – разозлилась она. Разговор переходил в громкую ссору, и король Яков с тревогой повернулся в их сторону.

– Как это у тебя не было выбора? Ты могла сбежать. Бог свидетель, тебе это прекрасно удается! Ты могла обратиться за помощью ко мне. – Эдвард больше не смотрел на нее. Он высказывал мысли, давно не дававшие ему покоя.

– Мне некуда было бежать. Твои родичи хотели видеть меня в могиле. Я не могла убежать к тебе. – Взгляд Ребекки стал неуверенным. – Вот опять мы спорим о прошлом. Разве не ты только что говорил: мы должны об этом забыть?

– Это ты все время его ворошишь.

– Она умерла при родах?

– Да. Я никогда даже пальцем не тронул ее за измены. Мне это было безразлично... Потому что я никогда не любил ее по-настоящему. Но... ее поведение меня позорило. Мне мучительно вспоминать о ее смерти из-за слухов, которые ходят среди моих людей. Многие говорят, что это я ее убил. И мне жаль ребенка, ведь он-то ни в чем не виноват.

У Ребекки хватило совести устыдиться своей ревности.

– Прости, что я пробудила такие болезненные воспоминания.

– Ты имеешь право знать об этом. Теперь мы можем наконец оставить эту историю в покое. – Эдвард пожал ее вцепившиеся в поводья пальцы. – Расслабься, пока это возможно.

Она кивнула, откинув с головы тартан. Под летним солнцем становилось все теплее. Безоблачное небо не давало спасения от жгучих лучей. Перед ними простиралась горная Шотландия: заснеженные зубчатые вершины, зеленые холмы, земля, мягко пружинившая под копытами коней.

Воздух был напоен сыростью и сладким запахом трав. Эдвард с наслаждением вдыхал его. Но тут некстати в животе заурчало от голода, и ему пришлось достать из сумки сушеное мясо. Он жевал жесткие полоски, запивая их водой из меха. Наевшись, он предложил подкрепиться Ребекке, но она отказалась.

– Король Яков, могу я предложить вам два решения на выбор? Или добраться до замка засветло, или остановиться на ночевку в лесу, а с утра пораньше отправиться в замок. – Эдвард рассчитывал, что король примет первый вариант.

– Не будем задерживаться.

– Отличный выбор, ваше величество! – радостно улыбнулся Эдвард.

Отряд погнал коней по холмам лихим галопом. Обитатели замка услышат их, когда приступят к вечерней трапезе. Эдвард любовался тем, как ловко Ребекка управляла своим конем. Казалось, она и конь были единым целым. Она где-то потеряла головную повязку, и волосы ее развевались по ветру, как знамя. Чувственное возбуждение причиняло значительные неудобства в седле, и он постарался перевести мысли на то, что им предстояло сделать. Вскоре лошади тяжело задышали, их бока покрылись пеной. Король подал знак перевести коней на медленную рысь. Наконец вдали показался замок Макклири. На фоне наступающих сумерек он выглядел темным и скорбным. Сердце Эдварда болезненно сжалось при мысли о погибших и предавших его членах клана, и эта боль отразилась на его лице. Он бросил взгляд на Ребекку. Не плачет ли она опять?

– Ты можешь вернуться в свой замок.

Холодные слова Эдварда ударили ей в сердце. От них теплый вечер стал зябким. Настроение ее сразу изменилось: она выругалась себе под нос и отъехала в сторону, чтобы Эдвард не видел ее хмурого лица.

Эдвард добродушно рассмеялся. Она отвернулась, сделав вид, что любуется природой. Но долго молчать она не могла и заговорила первой:

– Твой замок выглядит таким заброшенным... таким мрачным и печальным. – Она не сводила глаз с далекого силуэта.

– Я тоже об этом подумал.

Ребекка повернула голову и сочувственно посмотрела на него. Но потом, пересилив себя, она засмеялась:

– А скачка меня взбодрила!

Ее жизнерадостный смех зазвенел как колокольчик, и воины, услышав его, улыбнулись.

Всем показалось, что ее веселье несет с собой удачу. Они уже подъехали к замку почти вплотную, но и солнце уже почти скрылось за горами. Раздался звук трубы, и на крепостную стену высыпали люди.

– Король Яков, для нас большая честь принимать вас в этом замке. Пожалуйста, входите.– Глашатай на стене был одет в цвета Макклири, но Эдвард его не знал.

– Ребекка, ты узнаешь этого человека? – тихо спросил он.

– Да, это один из доверенных Руперта. – Голос Ребекки дрогнул от страха.

Эдвард потянулся к лучнику, чтобы взять лук.

– Не спеши! – Голос короля громко прозвучал в тишине, и Эдвард опустил руки, хотя еле сдерживал гнев. Они медленно въехали в замок, воины были напряжены и готовы ко всему. Тут Эдвард увидел, что сквозь толпу ужом пробирается какой-то мальчишка.

– Хозяин, не ездите дальше, это ловушка! – Юный оруженосец Эдварда, бледный и испуганный, зашагал рядом с его конем.

– Ну и ну... Радуйся, что я верхом, а то тебе бы не поздоровилось. – Эдвард нацелился слегка пнуть мальчишку, но тот проворно увернулся.

– Вы не понимаете. Нас удерживают здесь против воли. По крайней мере большинство. Я служу разведчиком и притворяюсь, что предан Керкгарду. – Мальчишка говорил очень тихо и все время оглядывался по сторонам.

Он никогда раньше не лгал Эдварду.

– Что они собираются делать? – пристально посмотрел на него Эдвард.

– Они собрали всех Макклири во дворе. Безоружных. Они хотят выждать, когда вы все въедете во внутренний двор, и тогда нападут на вас. Наверху, за зубцами стены, прячутся лучники. Мне удалось снабдить Макклири кое-каким оружием.

– Уходи отсюда, да поживей! Ты выполнил свою задачу... отлично выполнил. – Эдвард обернулся к своим людям и рассказал им о планах противника, пока они не успели въехать во внутренний двор.

Лучники нацелились на крепостную стену. Король Яков приказал им ударить по врагу, прежде чем те успеют выпустить свои стрелы. В это время во двор въехали всадники, выглядевшие вполне мирно. Они незаметно окружили пленных Макклири. Послышались приветствия.

Эдвард с трудом сдержал проклятия, когда ему в ноздри ударило вонью нечистот. Однако то, что предстало его глазам, было намного хуже, чем мерзкий запах.

Когда последний воин отряда въехал во двор, противник ринулся в атаку. Но королевские лучники быстро разделались с нападавшими. Стрелы свистели, пронзая воздух, вонзаясь в щиты и латы и раня незащищенные тела. Многие стрелы летели в Эдварда, но его доспехи оказались прочными, так что своей цели они не достигли.

Тогда на помощь нападавшим выбежали Керкгарды с мечами наголо. Но их встретила объединенная армия Стюарта, Макклири и Кавена. Они дрались как львы, отражая атаку Керкгардов, осмелившихся захватить замок Эдварда. Ребекка сражалась с яростью, удивлявшей противника, и Эдвард, бросая взгляды в ее сторону, вновь и вновь восхищался своей мужественной подругой.

Глава 13

Бой не прекращался до тех пор, пока не пал последний Керкгард. Ни раны, ни усталость не помешали нападавшим драться до победного конца. Внезапно наступившая тишина оглушила оставшихся в живых. Эдвард объезжал двор, проверяя укромные уголки в поисках затаившихся врагов. Неожиданно к нему подъехал один из его людей.

– Лэрд Эдвард, леди Ребекка покинула замок– она преследует Керкгарда!

Ругательства, которые полились из уст Эдварда, заставили вздрогнуть и замолчать даже самых грубых мужчин. Он вздернул коня на дыбы и круто повернул его к воротам замка. Бурей промчался он по двору и вырвался на волю. Конь летел как птица, и вскоре Эдвард увидел Ребекку. Его свист остановил ее коня на самом краю леса, и Эдвард с удовлетворением отметил, что Ребекка не может заставить его скакать вперед. Она подъехала к Эдварду, проклиная своего жеребца на чем свет стоит:

– Ты, несчастный предатель... жалкая дохлятина...

Эдвард хохотал от души, слушая эти страстные ругательства. Но вот Ребекка подъехала к нему и в гневе закричала:

– Это ты дал ему возможность сбежать! – Она горевала так, словно он разбил ей сердце.– Он сбежал и теперь расскажет Руперту... – Отчаяние исказило прелестные черты ее лица.

– Ребекка! – Эдвард схватил ее и как пушинку перенес к себе в седло, затем, перемежая слова поцелуями, прошептал на ухо: – Значит, так тому и быть.

Ребекка била его по рукам, пытаясь спрыгнуть на землю.

– Эдвард! Я ведь почти догнала его. Эдвард не выдержал ее наскоков:

– Сиди смирно!

Она затихла, напряженно выпрямившись. Ему не нужно было заглядывать ей в лицо, чтобы увидеть, как она покраснела от гнева. Он уже не раз видел ее разъяренной. Эдвард погнал коней к замку. Оказавшись за крепостными стенами, они спешились и отправили коней пастись. Молча он повел ее в главный зал.

Там толпились усталые воины. Эдвард даже побледнел от стыда при виде голодной толпы Макклири. На полу валялись кости и объедки. Этого он вынести не мог и испустил боевой клич, от которого застыла в жилах кровь даже у храбрейших воинов. Ребекка испуганно отпрянула от него. Она хотела его утешить, но он не нуждался в утешении – даже если оно исходило от нее. Он взял в руки лук и стрелы и выбежал из зала.

– Куда он отправился? – удивленно спросил король у Ребекки.

– На охоту. Утром у нас будет еда для пира. – Она смущенно взглянула на короля: – При Эдварде замок никогда не был таким грязным.

– Знаю. Я присоединюсь к нему со своими воинами. – И король вышел вслед за Эдвардом.

– Спасибо, сир, – склонилась в низком реверансе Ребекка.

Она огляделась вокруг, и вдруг ее обуяла жажда деятельности. Усталости как не бывало. Самой чистой комнатой оказалась небольшая гостиная, расположенная далеко от кухни. Приказав разжечь там очаг, она велела мужчинам перенести туда раненых. Если кто-то пытался возражать, ей стоило только посмотреть на строптивца, и люди тотчас подчинялись. Если же этого оказывалось недостаточно, ее верные соратники кидались ей на помощь. Все женщины Макклири ухаживали за ранеными, а мужчины приводили в порядок двор. Дав всем задание, Ребекка прошла в главный зал и принялась убирать накопившийся там мусор. Она разожгла огонь в очаге и кидала туда объедки и сгнившую солому, которой застилали полы. Какой-то юноша начал ей помогать, и она узнала в нем оруженосца Эдварда.

– Спасибо тебе за предупреждение.

– Рад быть полезным, миледи. Вам не стоит заниматься такой грязной работой.

– Я буду делать то, что должна делать. – Ребекка рукавом отерла со лба пыль и пот.

– Я подумал о том, что скажет об этом лэрд Эдвард, – несмело улыбнулся юноша.

– Он ничего не скажет. Как ты считаешь – он хороший хозяин?

– Да, но я, наверное, никогда не сумею удовлетворить его высоким требованиям, – смущенно потупился мальчик.

– Ты это уже сделал сегодня, – улыбнулась Ребекка, и парнишка приосанился, не переставая махать метлой.

По залу прошел пожилой человек, зажигая фонари, и она узнала старого дворецкого Эдварда. Ребекка чувствовала себя очень одинокой. Как ей хотелось, чтобы Сара была с ней! Она добросовестно терла пол в зале и поэтому не сразу обратила внимание на какие-то глухие звуки или стуки... «Что это может быть?» – подумала она. Прислушавшись и определив источник шума, она открыла дверь кладовой и обнаружила там связанную Флосси. Рот ее был заткнут кляпом.

– Боже, Флосси! – вскрикнула Ребекка, с трудом развязывая узлы на ее руках. – А я удивляюсь, что это тебя не видно в замке.

Вытащив кляп изо рта кухарки, она первым делом дала ей выпить воды. Наконец служанка пришла в себя и успокоилась. Ребекка отвела Флосси в ее комнату.

– Спасибо, миледи. Я рада, что вы вернулись домой. Слово «домой», сказанное о ней в замке Эдварда, согрело Ребекке душу.

– Все хорошо. Отдыхай, а утром начнется новая счастливая жизнь. – Ребекка покинула комнату Флосси и плотно закрыла дверь.

На кухне ее встретил запах сирени, вытеснивший вонь отбросов. Очаг больше не дымил. Она подложила в огонь еще одно полено и повесила над ним котел с водой. Отыскав чистую тряпицу, она протерла столы и скамьи.

В своем мешке она нашла любимую траву – цикорий – и, положив ее в чашку, залила кипятком. Потом, с усталым вздохом опустившись на скамью, Ребекка начала не спеша прихлебывать вкусный целебный напиток. Она отдыхала.

Свежий приятный аромат встретил Эдварда, едва он вошел в зал. Этот запах напомнил ему о Ребекке. Он с улыбкой оглядел чисто вымытый пол. Нет сомнения – здесь потрудилась она.

Оставив на столе тушки уток, свою охотничью добычу, он взбежал по лестнице наверх и заметил, что коридор пока еще не убран. Он замер перед спальней Ребекки, размышляя, стоит ли стучать. В конце концов он решительно распахнул дверь. Комната была пуста.

– Ребекка? – позвал он, но никто не откликнулся. Он заглянул в свою комнату, но там тоже никого не было. Он побледнел, кровь тревожно забурлила в жилах. «Если с ней что-то случилось...»

Он торопливо спустился в зал, оттуда прошел на кухню и обнаружил, что она спит, положив голову на стол. Рядом стояла чашка с каким-то напитком. От облегчения сердце его чуть не разорвалось.

Он поднял ее на руки. Она, не просыпаясь, что-то пробормотала и обняла его за шею. На губах ее играла улыбка, но глаза были закрыты. На пороге появилась Флосси охапкой постельного белья.

– А-а, лэрд Эдвард, я как раз собралась застелить нашей девоньке постель. – Она торопливо прошмыгнула впереди него.

– Как ты себя чувствуешь? – Следуя за ней, Эдвард обратил внимание, что она похудела и выглядит постаревшей.

– Хорошо, насколько это возможно. Ваша леди освободила меня из кладовой, как раз когда я собиралась уже испустить дух. А теперь я отдохнула. Принесли вы с охоты добычу?

– Да, Флосси. Приготовишь нам что-нибудь поесть? – Он ухмылялся, заведомо зная ответ.

– О да. Еда нам сейчас пригодится. Эти свиньи никогда не охотились, только кладовые опустошали. Добрались и до винного погреба. – Все это она рассказывала на ходу по дороге в комнату Ребекки.

Она сдернула с постели старые простыни и постелила свежие. Эдвард ждал, держа Ребекку на руках.

– Я сразу отправляюсь стряпать. – И Флосси выбежала из комнаты.

Эдвард кивком поблагодарил ее и взглянул на свою подругу. Она уже проснулась и смотрела на него, лукаво прищурившись. Проказливая улыбка играла на ее губах, намекая на игривые мысли.

– Вернулся наконец мой дикий горец, – вздохнула она преувеличенно тяжело.

Эдвард нежно поцеловал ее. Губы их встретились и не разъединялись, когда он опускал ее на кровать.

– Спасибо за то, что избавила замок от мерзкого запаха! – Эдвард выпрямился, думая, что она хочет отдохнуть в одиночестве.

– Не так быстро, Эдвард Макклири! – Ребекка схватила его за руку и сильно дернула на себя. Он не шелохнулся.

– Господи, женщина, ты что, не можешь дать мужчине отдохнуть? – ухмыльнулся Эдвард, зная, что все равно ей уступит.

– Отдыхайте здесь, милорд. Я вас не потревожу. – Но лукавые искорки в ее глазах говорили совсем о другом.

– На тебе все еще плед и оружейный пояс. Разве так должны одеваться благородные дамы? – Эдвард плюхнулся на постель рядом с ней.

– Нет... Так что тебе лучше всё это с меня снять... и с себя тоже. – Ребекка расстегнула пряжку на его поясе.

Он чувствовал, как оживает его тело, как становятся тесными узкие бриджи. Лицо Ребекки порозовело, в глазах загорелось желание, рот слегка приоткрылся, моля о поцелуе. Эдвард сгреб Ребекку в охапку и прильнул к ее губам, наслаждаясь их сладостью.

– Никогда не позволяй мне забыть, какой я везучий и счастливый, что владею такой женщиной, как ты, сильной, смелой и красивой. – Эдвард опять поцеловал ее.

Ребекка улыбнулась.

– И я тоже никогда не забуду, что удостоилась чести быть любимой женщиной хозяина этого замечательного замка.

Ребекка чувствовала, что сейчас он хотел услышать именно это. Он был счастлив тем, что вернул себе свой дом.

– Однако с замком или без него, я все равно обожаю этого здоровенного грубияна горца, – засмеялась Ребекка.

– Я люблю тебя, леди Ребекка Кавена. – Он покрывал поцелуями ее лицо, а тела их прижимались друг к другу.

– Я люблю тебя, лэрд Эдвард Макклири, – еле слышно прошептала она, погружаясь в сон.

Эдвард не мог налюбоваться прекрасным спокойным лицом спящей Ребекки.

Спускаясь по лестнице в зал к полуденной трапезе, Ребекка весело болтала с Эдвардом о разных пустяках. Его люди, должно быть, поднялись на рассвете и вычистили остальные помещения замка. Из кухни доносились аппетитные запахи. Голодные воины, женщины и дети толпились в зале, ожидая, когда им подадут еду. Король восседал во главе большого стола напротив Эдварда.

– Добрый день, ваше величество, – склонил перед ним голову Эдвард.

Ребекка присела в реверансе.

– Добрый день, лэрд Эдвард. Леди Ребекка, в платье вы выглядите потрясающе. – Король ухмыльнулся.

– Благодарю вас, ваше величество, – улыбнулась в ответ Ребекка. Надо признаться, ей было очень приятно сбросить с себя кусачий тартан.

Они шли к столу, отвечая на приветствия и добрые пожелания. Вскоре все с удовольствием принялись за еду. Эдвард спрашивал о том, что произошло за время его отсутствия. Его оруженосец с гордым видом сидел подле него и за обе щеки уплетал жареную утку. Ребекка ласково улыбнулась юноше и, обернувшись к Эдварду, увидела, что тот смотрит на нее.

– Мне хочется выпить вина. Пойдем со мной в погреб, выберем несколько бутылок. – Он взял Ребекку за руку и повел к узкой лестнице в углу кухни. Взяв факел, он начал спускаться в подвал. Ребекка торопливо шла за ним. Громкая ругань заставила ее попятиться и подняться на несколько ступенек вверх. Однако Эдвард ухватил ее за юбку.

– Ребекка, не бойся. Мой гнев не имеет к тебе отношения. Эти свиньи опустошили мой погреб. А-а, несколько хороших бутылок все же уцелело. Держи эту и вот эту. – Эдвард протянул ей две бутылки, а сам взял большую бутыль.

В воздухе пахло сыростью. От холодных бутылок Ребекка замерзла, по коже побежал озноб. Она поднималась по ступенькам впереди Эдварда и вздрогнула, когда он шлепнул ее по попке и рассмеялся.

– Веди себя пристойно, а то я уроню эти бутылки тебе на голову, – пригрозила она.

Вино полилось в кружки, и люди развеселились. Жизнерадостные выкрики и восклицания раздавались со всех сторон. Тосты за короля, вождя клана и его леди следовали один за другим. Никогда Ребекка не чувствовала себя такой счастливой.

После трапезы Эдвард повел ее в сад. Они молча шли по дорожке. Наконец он остановился около розового куста и сорвал цветок. Обломив шипы, он протянул его своей прекрасной даме. Она поднесла его к лицу, вдыхая нежный аромат.

– Хотел бы я вот так же преподнести тебе жизнь без шипов и бед, – произнес Эдвард, целуя ее волосы.

От этих слов кровь запела в ней, застучала в висках. Она чуть не застонала от сладкой истомы, неожиданно охватившей ее.

– В каком-то смысле ты сумел это сделать. А я помогаю тебе избавиться от шипов, – прошептала Ребекка, продолжая вдыхать пьянящий запах. Они шли среди цветов, и она крепко сжимала его руку.

– Даже живые изгороди превратились в заросли! Я никогда не думал, как же тяжело моим людям содержать хозяйство в должном порядке. – Эдвард отломил ветку от высокого куста.

– Это потому, что ты сам много работаешь.

– Какие добрые слова, миледи! – Эдвард на ходу обрывал листья с сорванной ветки.

В этот момент к ним подошел стражник, и Ребекка с испугом посмотрела на него. Этого человека она знала: когда-то он был приставлен ее сторожить. Прежде чем передать сообщение, воин бросил на нее негодующий взгляд.

– Лэрд Эдвард, люди короля поймали шпиона, который прятался в башне. – Он снова сердито посмотрел на Ребекку. «Он не забыл!» В горле у нее пересохло. Она улыбнулась с извиняющимся видом, но взгляд воина говорил, что он найдет способ ей отомстить.

Эдвард перевел взгляд с Ребекки на стражника и рассмеялся. Он, кажется, вспомнил, кому поручал ее сторожить.

– По-моему, ты должна попросить прощения у этого человека, – сказал он.

– Простите, сэр, я очень сожалею. Извините мое сумасбродное поведение. – Ребекка вспыхнула под строгим взглядом стражника. Видимо, его эти слова не удовлетворили.

– Что ты сделала с ним? – полюбопытствовал 186 Эдвард, помахивая прутиком.

– Я... ну я... стукнула его по голове, – смущенно пробормотала Ребекка. Она ведь знала, что день расплаты рано или поздно придет.

– Чем стукнула? – настаивал Эдвард. Губы его слегка подергивались.

«Кажется, он не сердится».

– Э-э... кроватным столбиком. Надеюсь, вы быстро оправились, сэр? Обошлось без последствий? – Ребекка с ужасом увидела, что лицо Эдварда краснеет. От гнева или от смеха?

– Значит, оглушила до беспамятства? Не так ли? Не огорчайся, друг, другим от нее доставалось и похуже. Хотите огреть ее вот этим? – Эдвард протянул стражнику прут.

– Нет... спасибо, сэр. Король Яков хотел бы с вами поговорить. – Стражник широко улыбнулся.

– Я сейчас пойду к нему. А как насчет расплаты? Вы уверены, что не хотите отомстить? Это ведь последняя возможность... Когда-нибудь вы пожалеете, что не воспользовались ею. – Мужчины расхохотались, довольные друг другом. Стражник пошел назад, Эдвард и Ребекка последовали за ним.

Лицо Ребекки горело от стыда, она сердито шлепнула Эдварда по руке. Он посмотрел на нее с невинным видом, высвободил руку из ее пальцев и шутливо замахнулся на нее прутиком. Она отскочила от него, прикусив язык, чтобы не ляпнуть что-нибудь неподобающее.

Эдвард захохотал и отбросил прут в сторону, а затем притянул Ребекку к себе и, ласково улыбаясь, посмотрел на нее сверху вниз. Ребекка не могла сдержать ответной улыбки.

– А если бы он согласился? – подозрительно спросила она.

– И поделом тебе. Но он бы не осмелился, – подмигнул ей Эдвард.

И тут он заметил на террасе ожидающего его короля, нахмурился и глубоко вздохнул.

Быстрым шагом подойдя к королю, Эдвард поклонился, а Ребекка склонилась в реверансе.

– Керкгард сидит в вашей темнице. Я думаю, нам стоит отослать его домой с телами мертвых родичей в телеге, – произнес король и посмотрел на Эдварда, ожидая одобрения.

– Да, это отличная мысль. Но сначала я хочу с ним поговорить. Пожалуйста, извините меня.– И, поклонившись, Эдвард покинул их общество.

– Как прелестно горят ваши щечки, Ребекка. Возможно, теперь самый удачный для меня момент испытать на себе ваше искусство фехтования. Не возражаете? – Король Яков встал и подал ей руку.

– Нисколько, сир. С удовольствием. Мы можем сделать игру интереснее, если войдем в лабиринт с противоположных концов и встретимся посередине. – Азарт вновь забурлил в крови Ребекки.

– Великолепно! Где мечи?

– Они там, в лабиринте. – Ребекка повела короля к каменному сооружению. Телохранители покорно плелись за ними.

Прошло несколько минут, и они встретились в центре лабиринта. Ребекка чувствовала себя неуверенно – ей предстоял поединок с самим королем Шотландии! Да еще под настороженными взглядами охраны.

Король сделал выпад первым. Мечи рассекли воздух. Его особенный, ни на кого не похожий стиль подсказал ей несколько новых идей. Она применила свой излюбленный прием и обвила клинком его клинок, но он отпарировал, чуть не выбив меч у нее из рук.

– Такой прием срабатывает лишь однажды. Я слышал рассказ о вашем поединке с Эдвардом и ждал чего-то подобного, – признался король.

– Тогда мне понадобится применить новый прием... вроде этого. – Задыхающийся голос Ребекки радостно зазвенел, когда меч короля отлетел в сторону. Она перепугалась, увидев, как нахмурился король, и услышав дружное «Ах!» телохранителей.

– Вы обнаружили мое слабое место. Однажды оно чуть не стоило мне жизни. Впрочем, даже не один раз. – Король был явно раздосадован, но сердит не на нее, а на себя. Он поднял с земли меч и повернулся к Ребекке: – Попробуйте еще раз так же.

Ребекка повторила тот же прием, и меч короля снова отлетел в сторону.

– Проклятие! Опять! – Король сосредоточенно нахмурился.

Они повторяли прием раз за разом, пока королю не удалось наконец удержать меч в руке.

– Ребекка, я бесконечно вам признателен. Люди, которые бились со мной, видя мое недовольство, старались облегчить мне задачу... поэтому я не мог научиться отражать этот удар. Спасибо. – Король Яков поцеловал ей руку.

– Не за что, ваше величество. Откровенно говоря, я растерялась и не знала, как поступить. – Ребекка высвободила свою руку и отошла к столу, где лежали мечи. Ее встревожил слишком пристальный и пылкий взгляд короля. Прошло уже немало времени, и она подумала, как воспримет Эдвард их столь долгое отсутствие. Ей вовсе не хотелось вести себя так же легкомысленно, как его покойная жена.

– Вы говорите так искренне, – прошептал король, подходя к ней.

Ребекка, испытывая неловкость, поспешила сменить тему разговора.

– Дайте мне ваш меч, ваше величество. Нам пора возвращаться.

Не то чтобы король Яков был ей неприятен. Он был весьма привлекательным человеком. Но в сердце Ребекки царил другой мужчина, и изменять своим привязанностям она не желала.

Он схватил ее за руку, протянутую за мечом, и притянул к себе. Ребекка стиснула зубы, обдумывая, как поступить, если он проявит настойчивость.

– Мне все равно, что вы король Шотландии. Уберите руки, не то я вам кости переломаю, – произнесла она тихо, но с угрозой, чтобы он понял ее правильно.

Король Яков посмотрел ей в глаза, оценивая ее искренность, и, отпустив ее, протянул ей меч.

– Значит, вы предпочитаете быть женой вождя клана, а не королевой? – Тон его был гораздо серьезнее, чем требовала данная ситуация.

– Безусловно. Сердце мое принадлежит лэрду Эдварду. – Говоря это, Ребекка смотрела королю в глаза, стараясь понять, не ждет ли ее расплата за отказ самому королю Шотландии.

– Прошу прощения, миледи. Я просто проверял вашу искренность. Я простил вам совершенное вами преступление – попытку убить мужа. Но аннулировать ваш брак не в моей власти. Впрочем, я поговорю с церковниками. – Король Яков протянул руку Ребекке.

– Благодарю, у меня камень спал с души. – Ребекка с облегчением засмеялась, и они вместе направились к выходу из лабиринта.

Глядя из окна замка, Эдвард понял, что Ребекка не отказалась от своих проделок. Она выходила из лабиринта под руку с королем Яковом, волосы ее были взъерошены, вид усталый. Крепкие слова полились из его уст, сердце заныло привычной болью. Привычной, но теперь куда более мучительной, чем раньше. Горечь наполнила рот, и он задохнулся.

Гнев нарастал, подавляя разум. Схватив меч, он выбежал из замка на травянистый склон. Там, чтобы как-то рассеять застилавший зрение красный туман, он начал имитировать все известные ему фехтовальные приемы. Меч со свистом рассекал воздух. Рука ныла от усилий, но он продолжал биться с воображаемым врагом.

Ребекка тревожно окинула взглядом окна замка. Что теперь скажет Эдвард? К счастью, его не было видно.

– Простите, ваше величество. – Ребекка высвободила руку и, сделав шаг в сторону, присела в реверансе.

– Разумеется. Я благодарю вас еще раз: вы научили меня спасительному приему.

Ребекка еще раз поклонилась и поспешно на-190 правилась к воротам.

Войдя на кухню, она отломила кусок хлеба и спросила:

– Флосси, ты Эдварда не видела?

– Нет, миледи.

День померк, а она столько собиралась сделать... Она подошла к спальне Эдварда и постучала. Никакого ответа. Тогда она прошла в свою комнату и стала искать одежду для верховой езды, но нашла лишь юбку. Бриджи, конечно, удобнее, но их она не могла найти. Надо будет поговорить со швеей и велеть ей сшить новые до очередного похода.

Ладно, она просто поедет покататься. Ребекка снова вошла в комнату Эдварда и с головой залезла в его сундук. Найдя бриджи, она примерила их. У Эдварда была необычайно тонкая для мужчины талия и очень широкие плечи. Бриджи ей подошли. Конечно, в некоторых местах они висели... но сойдет: Она взяла их и вернулась в свою комнату.

Где же Эдвард? Она надеялась сегодня заманить его в лес а может быть, к озеру, а может быть... Ребекка рассмеялась над своими мыслями. Плотно закрыв дверь, она нашла свободную рубашку, чтобы надеть ее поверх бриджей, завязала на талии тесемки, подвязала низ штанин. Вспомнив, что произошло во время последней верховой прогулки, она взяла меч и направилась в конюшню. Она обыскала весь замок, но Эдварда не нашла. Тогда, как всегда нетерпеливая, она решила отправиться на прогулку одна. В конюшне она оценивающе оглядела всех лошадей и, не желая утомлять любимую кобылку перед возможным походом, остановила свой выбор на вороном жеребце, на котором еще ни разу не ездила. Он выглядел хоть и большим, но в меру смирным, и Ребекка легко оседлала его, а потом повела к воротам замка. Никто не мог бы сказать, что она делает это украдкой: она здоровалась со всеми встречными и расспрашивала их об Эдварде.

Оказавшись за крепостными стенами, Ребекка вскочила на коня. Жеребец попятился, потом встал на дыбы. Только большой опыт верховой езды помог ей удержаться в седле. Впрочем, вскоре ласковые уговоры и поглаживания сделали свое дело, и конь успокоился и поскакал вперед.

Ветер свистел в ушах. Свежий дурманящий запах горных трав напоминал о беззаботных днях детства. И вдруг она увидела Эдварда, ожесточенно рассекающего воздух мечом. Какое изумительное это было зрелище! Гигант с удивительно мощным и пропорциональным телом... истинное воплощение мужской красоты и силы. Она быстро подъехала к нему. Вороной конь больше не сопротивлялся.

– Вот ты где! А я тебя искала. – Ребекка сдерживала норовистого коня, держа его подальше от меча. Однако вместо того чтобы остановиться и повернуться к ней, Эдвард продолжал размахивать мечом. Лицо его было искажено злой гримасой.

– Поди прочь!

Ребекка заметила, что от сильных движений его рана начала кровоточить.

– Эдвард! Перестань! Из твоей руки снова течет кровь. Дай я ее перевяжу. – Ребекка спешилась.

– Возвращайся в замок, а меня оставь в покое. – Теперь лицо Эдварда превратилось в застывшую маску.

Она понять не могла, что опять натворила.

– Но твоя рука!.. – Она попятилась, потому что Эдвард, опустив меч, угрожающе двинулся к ней. Рот его превратился в узкую полоску, пальцы сжались в кулак.

– Почему ты здесь, а не в замке? – Он остановился перед ней.

–. Я выехала на прогулку. Я искала тебя, чтобы поехать вместе. Эдвард, что опять не так? – Страх стал накатывать на нее, когда она увидела, что гнев его не утихает.

Он грозно сузил глаза, круто повернулся и зашагал к замку.

– Эдвард! – Ребекка вскочила на коня, но спина Эдварда маячила уже далеко. Он ни разу не оглянулся. Ярость охватила ее. Томительный страх, таившийся в глубине души, пытался всплыть на поверхность, но гнев заглушал все эмоции. Злость погнала ее вперед. Куда – она не знала. Ей было все равно. Как мерзкое зловоние болота, в душу заползали гадкие мысли о том, что Эдвард мог увидеть, как она выходила из лабиринта с королем, и вообразить бог знает что. Как смеет он думать, что она ему изменила? Теперь Ребекка его не боялась – она была слишком зла.

Что ж, она знает, что делать. Она вернулась в замок и взяла на кухне кое-что из еды. Она уедет, все обдумает, а тогда уж решит, возвращаться ей к Эдварду или нет. Она поднялась в свою спальню, взяла тартан Макклири – в конце концов она ведь воевала за них! – и запасную одежду.

Сердце Ребекки забилось чаще – ее охватила радость свободы. Сейчас она была хозяйкой своей судьбы. Она возьмет жеребца и уедет. Он еще не укрощен, не приучен отзываться на свист Эдварда. Крадучись, пользуясь только задними лестницами и коридорами, она выскользнула из замка не замеченная никем.

Глава 14

Солнце клонилось к закату, в воздухе похолодало, когда Ребекка наконец добралась до пещеры. Она насадила на палку кусок торфа и, чиркнув кремнем о меч, высекла огонь. Сухой торф мгновенно загорелся, и коптящие языки пламени осветили вход в пещеру.

Ведя коня в поводу, она вошла в первый темный зал.

Факел, который она держала в вытянутой руке, освещал путь, но не мог отогнать страх. Мурашки побежали у нее по спине, волосы на затылке зашевелились. Находиться одной в пещере было непривычно.

Однако конь спокойно шел вперед. Ребекка подвела er к ручью, бежавшему посередине пещеры, и привязала к большому валуну. Найдя погашенный торфяной факел, она зажгла его и воткнула в трещину стены.

Выйдя из пещеры, она набрала побольше сухого торфа – сколько смогла унести – и вернулась под землю. Затем, взяв факел, она отыскала зал, где они ночевали в прошлый раз. Прошлый раз... он казался таким далеким... Она постаралась выбросить из головы воспоминания, надеясь, что Эдварду сейчас хотя бы вполовину так плохо, как ей сейчас.

Мучительная тоска не покидала ее, терзала не переставая, но она не позволила себе заплакать. «Со временем, если перетерпеть, тоска пройдет». Она уложила куски торфа в ямку для костра и факелом подожгла их. Приятное тепло сразу согрело ее и разогнало страхи.

Найдя подходящий камень, она изо всех сил швырнула его в сторону той части пещеры, где впервые узнала, что такое настоящая любовь.

Эдвард в бешенстве метался по замку. Когда он ворвался на кухню, Флосси испуганно повернулась к нему.

– Знаешь, хозяин, я обнаружила, что с кухни пропали некоторые припасы. Вы куда-то уезжаете? – Она выпрямилась и, казалось, бросала ему вызов: посмеет ли он излить на нее свой гнев?!

– Нет. Что пропало?.– Эдвард отломил кусок лежащего на столе свежего хлеба и сунул в рот. Сердце его терзало воспоминание об огорченном, нет – обиженном лице Ребекки. Как могла она не понять причину его раздражения?

– Вождь, ты меня слушаешь? – спросила Флосси, подбоченясь.

– Что?

– Я говорю: пропали буханка хлеба, мука, приправы, сушеная баранина и немного овощей, – удивленно перечислила Флосси.

– Где Ребекка?

– Почем мне знать? Я видела, как она выходила из кухни. Я вошла, а она сказала, что хочет отдохнуть и пораньше лечь спать. Помню, в руке она держала бутылку вина... и очень торопилась.

Эдвард кивнул и по черной лестнице взлетел наверх. Наверное, она решила провести ночь с королем за бутылкой вина. Но короля тоже нигде не было.

Чувствуя, как темнеет от гнева в глазах, Эдвард ворвался в комнату Ребекки. Пусто! Он огляделся и не увидел ее меча, тартана и пояса. Она взяла пояс и тартан Макклири – его тартан и пояс. Значит, они сбежали вместе. У Эдварда заледенело сердце. Он этого не вынесет. Ему нужно срочно куда-то уйти... Бежать от воспоминаний!..

Король Яков возник в дверях и удивленно уставился на Эдварда.

– Эдвард, тебя легко выследить. Я всего лишь прислушался, откуда раздается шум и хлопанье дверей, и сразу тебя обнаружил. Ты не заболел?

– Как ты смеешь говорить со мной так, будто ничего не случилось? Ты хочешь убить меня своим признанием? – Разум подсказывал Эдварду, что с королем так говорить не следует, но сейчас он не думал об этикете. Черт с ним, с этикетом! Королю Якову не удастся отобрать у него даму и при этом вести себя как ни в чем не бывало. Он потянулся к мечу и шагнул к королю.

И тут король все понял.

– Эдвард! – Он попятился к двери, поднял руки вверх и покачал головой. – Если у тебя сомнения насчет Ребекки, то ты жестоко ошибаешься. Она просто фехтовала со мной и помогла освоить один прием, который мне до сих пор не удавался. Признаю, что мы вышли из лабиринта очень дружески настроенными... но, слово даю, мы не опозорили тебя. – Король нахмурился и сжал губы. Выхватив меч, он двинулся на Эдварда и с разъяренным видом стал осыпать его колкими ударами.

Эдвард растерянно забормотал:

– Что ты говоришь? – Он, тяжело дыша, отражал сердитые выпады короля.

– Правду, дорогой друг. Я испытал ее верность тебе предложением стать королевой. Помнишь, когда-то мы с тобой договорились проверять своих подруг? И еще я простил ей ее преступление. – Король шлепнул его плашмя мечом по бедру.

Напрочь забыв об их договоренности, Эдвард отступил и перестал сопротивляться. Меч его со звоном упал на пол.

– Что же она тебе ответила?

Король продолжал нападать, но Эдвард только прикрывался руками.

– Она ответила «нет», болван! – Король Яков улыбнулся. – Она к тому же нанесла чувствительный удар по моему самолюбию. Отвергла такого красавца, как я... Отказалась стать королевой! И представь себе, все это ради такого идиота, как ты... – Он захохотал и со звоном опустил меч на каменные плиты пола.

– Нет! Господи, а я-то подумал... – Эдвард заметался по комнате. – Простите меня, ваше величество. – Ему пришлось изобразить улыбку, потому что король продолжал хохотать.

К счастью, рядом не было никого из королевских телохранителей, а то бы Эдварду пришлось дорого заплатить за свою дерзость. Лицо короля смягчилось, и, небрежно пожав плечами, он кивком простил Эдварда. Когда же гот объяснил, что его тревожит исчезновение Ребекки, король согласился присмотреть за замком, чтобы его друг мог отправиться на розыски своей строптивой возлюбленной.

Эдвард побежал в конюшню. Седлая коня, он обдумывал совет друга: обойтись с Ребеккой помягче. Король Яков знал его лучше, чем он сам себя знал. При мысли о бегстве Ребекки – в одиночку! – гнев закипел в его душе и грозил излиться наружу огненным потоком. О чем только она думала? На что рассчитывала?! Оседлав коня, он галопом поскакал к пещере.

Ребекка пила вино из бутылки, пока та не опустела. Швырнув ее о стену пещеры, она с удовлетворением прислушалась к звону разбившегося стекла. Этот поступок немного ее успокоил.

После этого она улеглась и попыталась заснуть. Но вместо сна в голове ее сменялись картины нежных любовных ласк, которые они с Эдвардом дарили друг другу. Ну почему она себя так мучает?! Она встала, поплотнее закуталась в плед, взяла факел и направилась в тот маленький зал, где потеряла невинность.

Обводя взором его пустоту, она мысленно сравнивала ее с нынешней пустотой своего сердца. Услышав шум у входа, она вздрогнула и подскочила на месте. Внезапно она осознала, что оставила меч там, где хотела лечь спать, то есть в другом зале. Ее затрясло от страха, и она быстро погасила факел.

В кромешной тьме она осторожно начала пробираться к своему мечу. Клацая зубами, она старалась найти его в полном мраке. И вдруг на пороге зала, где она развела костер, она увидела громадного мужчину, лицо которого было скрыто надвинутым на брови капюшоном, а подбородок закрыт широким шарфом.

Она попятилась, сознавая, что вряд ли ей удастся сбежать незамеченной. Но попытаться стоило. Она уже была почти рядом со своим конем, когда ее схватили. Прижав ее руки к бокам, незнакомец подтащил ее к костерку и силой усадил на пол.

– Пусти меня! – закричала Ребекка, лягаясь и махая кулаками. Он встал коленями ей на ноги, не давая шевельнуться. Но она продолжала бороться и ругаться самыми крепкими словами, какие могла припомнить. И тут незнакомец сдвинул шарф со рта и приник к ее губам. Она уже хотела укусить его за язык или губу, но ее остановили знакомые вкус и запах. Она отпрянула от него с возгласом: «Эдвард!»

Засмеявшись, он отпустил ее и откинул капюшон. Ребекка пришла в бешенство и дала ему пощечину. Изо всех сил. Он перестал смеяться, а она без устали кляла его, его характер и его поступки.

– Тихо, Ребекка. Довольно! – Он взял ее за плечи и сильно встряхнул.

Она со злостью уставилась на него. На щеке Эдварда пылал отпечаток ее ладони.

– Я виноват перед тобой. Я позволил прошлому повлиять на настоящее... – Эдвард с досадой потер щеку.

– Ты напугал меня до смерти! Заставил проплакать несколько часов. Ты решил, что я такая же, как твоя Мэри! – Она хлестнула его по другой щеке.

Эдвард с изумленным видом сел на пол. Во взгляде его была мольба.

– Ребекка, пожалуйста, постарайся понять... Ты – моя жизнь. – Он, похоже, ожидал еще пощечин и потому погрозил ей пальцем.

Ребекка рассмеялась, страх и гнев испарились. С трудом поднявшись на ноги, она неверной походкой побрела к противоположной стене пещеры.

– Конечно, я все понимаю. Но неужели надо было так на меня накидываться? – спросила она, обернувшись.

– Я хотел проучить тебя, потому что ты опять сбежала одна...

– Ха! И кто же кого проучил?

Эдвард встал и подошел к ней. Бросив взгляд на осколки бутылки, он заявил:

– Ты напилась.

– Нет.

– Не лги, Ребекка Кавена. Ты пьяна. – Он подхватил ее на руки и лукаво улыбнулся. – Но не волнуйся, я о тебе позабочусь.

– Хочешь сказать, воспользуешься моей слабостью? – Она попыталась выскользнуть из его рук.

– Не бойся, плохо не будет. – Он посадил ее на валун, затем поднял с земли плед и подложил под него сено, чтобы получилась постель. Затем, осыпая поцелуями ее лицо и шею, он опустил ее на мягкое ложе. Бросив взгляд на осколки, он покачал головой. – Я рад, что не появился раньше.

У Ребекки кружилась голова. Она улыбнулась приятным ощущениям, которые пробудило в ней присутствие Эдварда. Леденящая пустота в сердце исчезла. Навсегда?

Эдвард встал и, не сводя с нее горячего взгляда, начал раздеваться. В нем нарастала страсть. Его глаза пожирали ее, а прикосновения воспламеняли. Перед ней развертывалось великолепное зрелище: из-под одежд появлялось могучее прекрасное тело воина.

Пещеру наполнил мужской запах, который смешивался с ее ароматом. Эдвард сунул руку в седельную 198 сумку и достал новый мех с вином. Усмехнувшись, он вытащил пробку зубами. И передал мех ей. Она сделала глоток, а он тем временем расстегивал пуговицы ее рубашки. Она поднесла мех ко рту.

– Хватит, довольно. – Он забрал у нее мех и сделал большой глоток.

Ребекка засмеялась и погладила его между ног. От удивления он чуть не пролил вино.

Вдруг из глубины пещеры донесся какой-то звук. Она подняла голову. Они вскочили и прислушались. Вдали раздавалось знакомое посвистывание.

– Это, наверное, Натаниэль с новостями из Кавена.

Ребекка взвизгнула и натянула рубашку. Однако отуманенный вином мозг не позволял ей двигаться быстро, и она выругала себя такими цветистыми выражениями, что уже успевший одеться Эдвард пришел ей на помощь. Свист приближался.

– Да не вертись! Сейчас... – Эдвард хохотал, и от его помощи толку было мало, а Ребекка никак не попадала пуговицами в петли и злилась. – Ты одевайся, а я пойду его встречу, – наконец сказал он, поцеловал ее, взял факел и отправился по подземному коридору навстречу другу.

– Эдвард, ты здесь? Отлично! – Натаниэль хлопнул его по спине.

– Да... так уж получилось, – беспечно улыбнулся вождь.

– Что ты здесь делаешь? – Натан попытался обойти его, но Эдвард загородил ему дорогу.

– Это долгая история. Я расскажу ее тебе позже. Ребекка... там... – Эдвард махнул рукой в сторону подземно – го зала.

– Так вот чем ты тут занимаешься! – ухмыльнулся Натаниэль. – Прости, старина.

– Она, должно быть, уже оделась.

Но Ребекка крепко спала, распростершись на тартане, и не слышала их шагов.

– Она выпила слишком много вина, – объяснил Эдвард и предложил другу сесть.

– Йо-хо-хо. – Натан устроился поудобнее и серьезно произнес: – Мы пережили еще одну атаку и потеряли несколько хороших человек. Погибли двоюродный брат Ребекки и его отец. – Натан понизил голос.

Эдвард почувствовал, как на него накатила тоска. Плечи его поникли. Теперь она будет считать себя виновной в смерти родичей.

– Много у нас осталось людей?

– Не очень. Я иду за подкреплением. Надеюсь, мы успеем вернуться до того, как замок падет. Семьи Макклири хотели уехать домой, но я им не позволил. Без надежной охраны они вряд ли смогут добраться до дома. Руперт их всех перебьет. Я ведь говорил тебе: они воюют не по правилам.

– Да, я знаю. Я разбужу Ребекку. Нам надо немедленно отправляться в наш замок.

– А она сможет ехать в таком состоянии?

– Придется, Ты слышал о наших сиятельных гостях? – Эдвард опустился на колени около Ребекки, любуясь ее безмятежным сном. Ему отчаянно не хотелось ее будить и обрушивать на нее трагические известия.

– Нет.

– Король Яков со своей армией.

– Ха! Придумай что-нибудь получше!

– Я правду говорю! Они помогли нам избавить замок от Керкгардов. А король даже простил Ребекку. – Эдвард наблюдал, как просыпалась Ребекка и как она капризно надула губки.

– Просыпайся, любимая. – Эдвард бережно откинул с ее лба локон.

Она открыла глаза и тут же закрыла их снова.

– А ты не можешь оставить меня в покое? Ненадолго.

– Нет, нам нужно ехать. – Эдвард сказал это сурово, но сердце его болело от жалости к ней.

Ребекка опять открыла глаза и тут же села, схватив его за плечи.

– Что случилось? Скажи мне!

– Я расскажу ей, Эдвард. В конце концов ведь я вестник, мне и говорить.

Услышав печальный тон, каким произнес эти слова Натан, Ребекка побелела. Она отпустила Эдварда и поднялась на ноги. Натан встал перед ней. Эдвард отошел на несколько шагов и повернулся к ним спиной. Он слышал рассказ Натана и тихие рыдания Ребекки.

– Это я принесла горе моему роду. Мои отец и мать... как они?

Эдвард повернулся и увидел, что по лицу ее струятся слезы.

– С ними все хорошо. А насчет вины... Если только ты не возглавляла Керкгардов в этом набеге, вряд ли ты можешь считать себя виновной в причиненных ими бедах.

Натан с грустью смотрел, как Эдвард утешал Ребекку. Но она не успокаивалась.

– Это все последствия той роковой брачной ночи. Эдвард схватил ее за плечи и проговорил:

– Все началось со смерти моего отца. Виноваты во всем Керкгарды, а не ты.

Ребекка бессильно упала ему на грудь. Он обнял ее и подумал, что сейчас, как всегда, слезы ее сменятся яростью. Словно услышав его мысли, Ребекка оттолкнулась от него и стала собирать свои вещи. Встряхнув плед, она закуталась в него и подпоясалась.

– Я отправляюсь в Кавена. Моя семья нуждается во мне!– Глаза ее горели безумным огнем. – И не пытайся меня остановить!

– Ребекка, вздохни поглубже и спокойно подумай. Мы должны вернуться в мой замок и собрать отряд. Не теряй от горя рассудок, не рискуй беспечно своей жизнью. Она принадлежит не только тебе, так что не пренебрегай ею. Мне ты бесконечно дорога. Возвращайся с нами, а потом мы вместе поедем в Кавена.

– Сам дыши глубже. Это моя жизнь, и я буду делать то, что считаю нужным.– Ребекка круто отвернулась от него и побежала к своему коню.

Эдвард услышал, как резко втянул воздух Натаниэль, который, кажется, один только и умел слушать добрые советы родича. Эдвард сдержал разгорающийся гнев и, стараясь не давать воли ярости, поспешил за нем.

Подойдя к коню, Ребекка оглянулась.

– Если бы ты хоть чуть-чуть меня понимал, то не стал бы останавливать. А если ты все же попытаешься, я еще подумаю, достоин ли ты моей любви.

С этими словами она вскочила в седло. Он поднял руку, чтобы ее задержать, но вдруг отвернулся, только теперь осознав, что она сказала.

– Уезжай, миледи. Я не хочу, чтобы какая-то взбалмошная и своенравная девица решала судьбу моего клана... или мою судьбу, – бросил он, не оборачиваясь.

Он удивлялся собственным словам и не понимал, как это он просто не стащил ее с коня.

Натан, похоже, тоже не мог этого понять. Он стоял раскрыв рот и глазел на них. Эдвард посмотрел на Ребекку, чтобы узнать, как отнеслась она к его высказыванию. Они впились взглядом друг в друга, и время словно замерло. Лишь тускло мерцали факелы.

Вспыхнувшее ярким румянцем лицо сказало ему, что ее затопила ярость. Она повернула коня к выходу из пещеры и, пригнувшись, чтобы не удариться головой о потолок, поскакала в сторону своего замка.

– Куда она отправилась? – В голосе Натана звучало удивление.

– Я об этой женщине больше не желаю ничего знать. Пусть подставится под меч. Мне надоели ее капризы. – Эдвард затоптал торфяной костерок и повел своего коня из пещеры.

Натан молча шел за ним. Выйдя на свет, Эдвард огляделся вокруг, надеясь увидеть Ребекку, но ее не было. С проклятиями вскочив на коня, он направил его в сторону замка Кавена.

– Я научу ее уму-разуму! – поклялся он Натану. – Поезжай к нам домой без меня. Я вернусь с Ребеккой. – И он погнал коня по еле видному в сумраке следу копыт.

Внезапно он остановился – прямо на него мчалась Ребекка. Чтобы избежать неминуемого столкновения, она отвернула коня и направила его в лес. Он бессильно наблюдал, как низкие ветки сшибли ее с седла и она свалилась на землю.

– Ребекка! – Он спрыгнул с коня и подбежал к ней. Она стонала от боли. Падение ее смягчил куст терновника, но от этого ей стало только хуже – все его колючки впились в ее тело. Конь ее смущенно топтался рядом.

– Что ж, справедливость восторжествовала! – Эдвард изо всех сил старался сдержать смех. Он чувствовал невероятное облегчение оттого, что она не пострадала. – Не та ли это девчушка, которая много лет назад заманила меня в заросли терновника?

Слов, которые полились из ее рта, постыдился бы даже конюх. Эдвард откликнулся мгновенно. Он вытащил ее из колючек и швырнул перед собой в седло. Ее попка, вся в репейниках, торчала вверх. Со злорадным чувством он отцеплял от ее бриджей и рубашки колючки, но, хотя она молчала и не дергалась, он постарался держаться подальше от ее брыкливых ног.

– Хорошо, что на тебе этот толстый плед.

Когда он закончил, Ребекка соскользнула с его лошади повернулась к нему.

– Вот что я заслужила, послушно вернувшись к тебе!

– Нет, это ты заслужила тем, что грешила против меня ; прошлом. – Хохот Эдварда раскатился по лесу.

Ребекка отвернулась и пошла к своему коню. Эдвард поймал ее и притянул к себе. Он перестал смеяться и приник к ее сердито сжатым губам крепким поцелуем. Она раздраженно фыркнула и, вывернувшись из его объятий, вскочила на коня.

Эдвард восхищенно любовался ее гордой посадкой. Он тоже вскочил в седло и последовал за ней в замок Макклири. Они быстро проехали лес и выбрались на открытую холмистую местность. Он ехал рядом с ней.

– Ребекка, я рад, что ты передумала.

– Я тоже рада этому. Уверена, что иначе ты бы сорвал га мне свой гнев. – Она поерзала в седле. – Проклятые колючки. А не слишком ли ты беспечно ехал по лесу, уставившись в землю?

– Ты права. А ведь я обещал себе быть осторожным. Ты будишь во мне самое худшее, любовь моя... самое худшее и самое лучшее.

Внезапно на Ребекку накатила тоска по безвременно погибшему брату. Глаза ее увлажнились, засверкали непролитыми слезами. Эдвард замолчал, оставив ее наедине с се горем.

Боль от колючек отвлекла Ребекку от мучительной боли в сердце. Роуэн. Роуэн, который ненавидел кровь и убийства. Роуэн, который жил ради того дня, когда сможет посвятить все свободное время живописи, который мечтал выразить на холсте свои чувства и мысли. Сердце ее мучительно ныло, переживая гибель кузена. Это он перед свадьбой советовал ей бежать к Эдварду.

Она думала о двоюродном брате. Он был хорошим человеком, и мысли о нем грели ее и смягчали боль утраты. Отец Роуэна тоже был частью ее жизни. Он научил ее многим хитрым приемам фехтования. Комок в горле дрожал, глаза жгло от слез. Наконец что-то дрогнуло внутри ее, и она зарыдала.

Наплакавшись, она глянула на Эдварда и вытерла глаза, но набежали новые слезы, и Ребекка ничего не могла с этим поделать.

– Поплачь, Ребекка, не сдерживайся. Причин для слез у тебя хватает. Хочешь, мы постоим? – Эдвард говорил с ней нежно и заботливо, его глаза тоже блестели горестной влагой.

Но Ребекка покачала головой. Она не успокоится, пока не отомстит Руперту и его клану. Впереди показался замок, и Ребекка послала коня в галоп. Ветер холодил ей щеки и осушал слезы. Хватит плакать, решила она, пора подумать о мести.

Она покосилась на скакавшего рядом Эдварда. Неужели и он плачет? При виде этих слез, которые проливал великий вождь горного клана, ее пронзила горячая нежность. Они выживут. Они все переживут вместе и выживут!

Натан встретил их у ворот замка.

– Отряд будет готов тронуться в путь через час. Женщины готовят трапезу. Нам надо подкрепиться перед дорогой. Я предлагаю вам тоже присоединиться к нам.

Неизвестно, когда мы сможем сделать привал.

В главном зале толпился народ и было очень шумно. Женщины клана поспешно разносили еду, стараясь посытнее накормить своих мужчин. Ребекка порывалась им помочь, но Эдвард ее остановил.

– Твои обязанности впереди. А пока сядь и поешь.

– Я просто посмотрю, как там Флосси. Наверное, ей нужно...

– Сядь, Ребекка! – Тихий, но решительный шепот Эдварда не допускал возражений. Она опустилась на стул, вдруг осознав, как же тяжело далась ей эта скачка домой. Домой? Да, именно так воспринимала она замок Макклири. Он стал ее домом.

– Как было бы хорошо оставить замок на тебя... – Эдвард вопросительно посмотрел на нее.

– И не думай об этом! Не начинай разговор сначала. Ты убедился, что я способна выдержать битву. – Сердце Ребекки забилось сильнее. – Если тебя так беспокоит судьба замка, можешь сам в нем остаться.

– Ты же знаешь, что меня беспокоит совсем не это! – вспыхнул Эдвард.

– И ты прекрасно знаешь, что волнует меня. Это моя война, и я никогда не прощу тебе, если ты помешаешь мне в ней участвовать. – Ребекка принялась за еду, надеясь, что ее речь произвела на него должное впечатление. Эдвард молчал, обдумывая ее слова. Она, не смея взглянуть на него, уткнулась взглядом в миску.

– Как я могу спокойно относиться к твоим поступкам, если меня с детства учили, что благородным дамам так вести себя не положено? Разве ты не знаешь, что, если с тобой что-то случится, я не смогу жить. Буду вечно себя винить! – Его яростный шепот походил на шипение разъяренной змеи.

От обиды у нее перехватило горло. Он вновь готов предать ее.

– Я думала, ты веришь в меня, Эдвард. Я думала, ты разделяешь мои чувства. А выходит, ты просто потакал моим капризам? Уверяю тебя, это вовсе не каприз. – Шепот Ребекки был столь же свиреп.

Эдвард сердито стиснул зубы.

– Милорд, можно вас на одно слово? – К ним подошел один из приближенных короля.

Эдвард кивнул и повел его в пустую комнату рядом с залом. Ребекка быстро встала из-за стола.

Эдвард удивленно смотрел на смущенного воина. Тот переминался с ноги на ногу и явно не знал, с чего начать.

– Если вы помните, я передавал послание вашему отцу за день до его смерти. Вообще-то я должен был сразу уехать, но задержался в замке на одну ночь. Я в тот день устроился на ночлег возле главных ворот. Спустя какое-то время я проснулся от женского голоса. Но, открыв глаза, увидел лишь ее спину. Она впустила во двор какого-то мужчину и повела его к замку. В тот момент я не придал этому значения. Но, вернувшись домой, я узнал об убийстве вашего отца... – Воин замолчал, не зная, продолжать ему или бежать от гнева вождя.

– Почему же ты никому не рассказал об этом? – настороженно спросил Эдвард.

– Я был далеко, когда это случилось, и боялся, что получу от короля взбучку за то, что не подчинился приказу и не уехал вместе с ним.

– Ты опознал эту женщину?

– Только сегодня. И в этом причина того, что я решился вам об этом рассказать. Этой женщиной, лэрд, была леди Ребекка.

От неожиданности Эдвард пошатнулся, словно слова воина ударили его в грудь.

– Ты, наверное, ошибся!

– Нет, клянусь, это была она! Я должен теперь уехать, милорд. Простите, что не рассказал вам об этом раньше. – Он поклонился и быстро покинул комнату.

Мысли Эдварда смешались, но одна царила над всеми – Ребекка не могла быть той женщиной, что впустила в замок убийцу. Должно быть какое-то другое объяснение. Он должен отыскать ее, спросить, и тогда все выяснится. Вернувшись в главный зал, Эдвард заметил, что 206 его недавний собеседник покидает замок. Тревожные мысли не давали ему покоя – он должен еще раз поговорить с этим воином, а также расспросить о той ночи Ребекку. Поразмыслив, он решил для начала поговорить с Ребеккой. Но она куда-то исчезла.

Эдвард поискал ее на кухне, оттуда, перескакивая через две ступеньки, взбежал по лестнице на второй этаж. Она как будто испарилась. Он тут же поднял тревогу, и люди разбежались по замку, прочесывая каждый уголок, а также конюшни, дворы и даже стены. Ее нигде не было.

Сердце Эдварда сковал холод. Мысли стали резкими и острыми, как клинок, отогнав прочь всякую ерунду вроде вечной любви. Он уложил в седельные сумки все необходимое для похода и зашагал в конюшню.

Натаниэль догнал его у стойла, когда Эдвард закреплял на седле коня последний мешок.

– Почему Ребекка сбежала? – спросил Натаниэль, но, заглянув в глаза Эдварда, замолчал.

– Откуда, черт побери, мне знать? – Эдвард вывел коня во двор.

– Вижу, что ты об этом знаешь. Расскажи мне! – крикнул ему в спину Натан. – Я не видел у тебя такого взгляда со дня смерти твоего отца! Расскажи, что случилось! – Натан загородил ему дорогу.

– Видишь ли, похоже, наконец нашелся свидетель той роковой ночи. Он сказал, что видел, как Ребекка впустила тогда в замок какого-то мужчину. – Морщась от отвращения, Эдвард выплевывал слова в лицо Натаниэлю.

– И ты ему поверил? – Гнев Натана не знал границ.

– Нет, не поверил. Тем более что видел он ее только со спины. Я пошел к Ребекке, чтобы спросить ее, но она исчезла. Должно быть, она узнала этого человека и сбежала. – Эдвард дрожащей рукой отер пот со лба. Ощущение огромной потери согнуло его плечи. С этим чувством он жил долгих десять лет. Нет, сейчас было еще хуже, еще тяжелее. Кровь стучала в висках, закаляя ярость... накаляя ее.

– Эдвард, ты ведь знаешь Ребекку. Неужели ты способен поверить, что она убила твоего отца? – Натаниэль крепко взял его за плечи, словно боялся, что друг наделает глупостей.

Эдвард вырвался из его рук.

– Я знаю, как лживы и коварны женщины! И знаю я это не понаслышке!

– Ты не можешь судить о Ребекке по поступкам Мэри!

– Могу и буду!

Эдвард вышел в тишину ночи. Влажный запах дождя витал над землей. Отлично. Дождь – это то, что нужно!

– Ладно, Эдвард. Обещай мне только одно, ради меня и твоего клана. Никому пока не говори об этом. Не разжигай сейчас вражду. Думаю, что король Яков с этим согласится.

– Хорошо. Я сам решу это дело. По-своему. – Больше всего Эдварду хотелось сейчас выпить чего-нибудь крепкого, и он зашагал прочь от Натана, успев заметить его грустный взгляд.

Глава 15

Неуверенность мучила Ребекку. Правильно ли она поступила? Конечно, Эдвард мог приказать ей остаться в замке. А рисковать она не могла. Не станет она сидеть дома, дожидаясь вестей о судьбе своих близких. Она должна выполнить свой долг.

Сомнения побуждали ее вернуться в замок и отправиться в поход вместе со всеми.

– Нет! – Она помотала головой, как будто убеждая себя, и сотворила молитву за благополучное избавление от врага.

Обнаружив в чаще узкую тропинку, Ребекка ударила коня пятками, заставив его ускорить свой бег. Сердце ныло: она уже тосковала по Эдварду. В голове звучали его слова:

«Что ж, уезжай, миледи. Я не хочу, чтобы какая-то взбалмошная и своенравная девица решала судьбу моего клана... или мою судьбу».

Она громко застонала. Эдвард может поступать, как ему вздумается. Почему же мысли о нем так мучают ее, так тревожат? Дело ведь не в том, что она жить без него не может. Сможет... Конечно, сможет!

Громкий топот копыт прервал ход ее мыслей. Она завела коня в кустарник и, осторожно выглянув из укрытия, увидела, как мимо пронеслись всадники, одетые в цвета Керкгардов. Кровь застыла у нее в жилах, когда она подумала, что они могут застать Эдварда врасплох. Повернув коня, она пустила его в галоп. Успеть бы вернуться в замок раньше этого отряда! Она помчалась сквозь чащу, стараясь не отставать от Керкгардов.

Наконец она вырвалась на простор. Черные тучи именно в эту минуту окончательно закрыли солнце. Она вглядывалась в ту сторону, где должны были находиться враги. При мысли о Руперте ее передернуло от отвращения. Она перевела коня на неспешную рысь, чтобы увидеть его следы на земле. Они вели прямо к замку Макклири, а Керкгарды ехали западнее и более длинным путем. Ребекка вздохнула с облегчением. Она сможет! Если она помчится напрямик, она успеет вернуться раньше Руперта. Но что будет, если ее заметят? Не важно. Она должна попытаться.

Ребекка посмотрела на небо, на огромные черные тучи, втянула в легкие запах близкого дождя... И в тот же миг с неба обрушилась стена воды. Она ослепила, оглушила ее, не давая дышать. Она сначала понукала коня, заставляя его идти вперед, а потом, доверясь инстинкту животного, его способности находить дорогу домой, отпустила поводья и приникла к могучей шее жеребца.

– Ну же, давай... иди домой... ты сможешь... пожалуйста... – шептала она в чуткое лошадиное ухо.

Крепко зажмурившись от хлещущих ударов дождевых струй, Ребекка вслушивалась в топот копыт. Не раз конь оскальзывался на размякшей дороге, и ей с трудом удавалось удержаться в седле. Но она лишь повторяла: «Спокойно, парень, спокойно» – и не сдерживала его стремительный бег.

Вскоре она ощутила, что больше не чувствует болезненных укусов струй. Открыв глаза, она увидела, что достигла стены замка и оказалась под ее укрытием.

От ворот навстречу ей шагал Эдвард в сопровождении двух стражников. Вид у него был угрожающим. Она опять сделала что-то не так?

Вода струилась с ее волос, стекала с промокшего насквозь пледа. Задыхаясь, она еле выговорила:

– Керкгарды... – прерывистый вздох. – На подходе...

– Взять ее. – Злой голос Эдварда поразил ее, заставив остановиться.

Стражник стащил ее с седла.

– Эдвард, в чем дело?.. – Ребекка попыталась вырваться из грубых рук, но мужчины держали ее крепко.

– В темницу ее, – велел Эдвард и, отвернувшись, пошел прочь.

– Эдвард!..– Словно во сне, словно со стороны, Ребекка услышала свой отчаянный крик, вновь и вновь повторяла она его имя, эхом разносившееся по каменному двору замка.

Эдвард закрыл свое сердце для жалости и сострадания. Он запретил себе слушать вопли Ребекки. Сейчас он спешил предупредить своих людей о подходе врага. Его нагнал Натаниэль.

– Ты, должно быть, совсем рассудка лишился? Ты разве не видишь, что Ребекка примчалась, чтобы предупредить нас? А ты все еще считаешь ее убийцей! – Натан пихнул Эдварда в бок. – Прикажи выпустить ее из темницы. Сейчас же! – И он снова ткнул Эдварда кулаком.

Эдвард обратил к Натану покрасневшее от гнева лицо.

– Нет! И нет времени это обсуждать. Готовь замок к обороне. – И когда Натан не тронулся с места, Эдвард замахнулся на него кулаком.

Натан уклонился от удара и прошипел:

– Освободи ее немедленно, или я сделаю это сам! Никогда Эдвард не видел его в таком бешенстве.

– Посмей только ее освободить, и я выгоню тебя за измену. – Кровь стучала в его висках с тем же безумством, что и бившие в землю струи дождя. – Ей там будет безопаснее. – Он отвернулся от Натана и тут же повернулся к нему вновь – предостеречь: – Если ты выпустишь ее и она погибнет, клянусь, я убью тебя... Друг ты мне или не друг?

Натан молча следовал за ним.

– Похоже, ты прав, – пробурчал он неохотно.

Эдвард побежал к конюшням. Большинство воинов уже сидели в седлах и ждали своего вождя. Вылетев из замка галопом навстречу армии Керкгарда, они быстро окружили и разгромили врага, а королевская армия добила тех, кому удалось подобраться к замку.

Тусклые блики света от факела, закрепленного на стене рядом с ее камерой, ужасно раздражали Ребекку. Она ощупала все стены, раскачивала неплотно сидящие камни в надежде обнаружить потайной ход. Ничего не получилось. Наконец она села на пол и заплакала. Ну в чем она опять провинилась? Промокшая одежда и холодные каменные плиты вызывали у нее озноб. Она рыдала взахлеб, и рыдания отражались от стен, добавляя горечи и горя.

– Детка... девонька... поди сюда, переоденься в сухое... – Сквозь решетку на нее смотрела Флосси. На руке, просунутой между железными прутьями, висела какая-то одежда.

Ребекка вскочила, подбежала к ней, уцепилась за руку стряпухи.

– Флосси! Вытащи меня отсюда!

Флосси высвободила пальцы, уронив одежду на пол.

– Не могу, – буркнула она и ушла.

Ребекка еле сдержалась, чтобы не выругаться ей вслед. Не стоило вообще ее просить. Флосси никогда не ослушается Эдварда. Сняв мокрую одежду, которая с болотным чавканьем упала к ее ногам, Ребекка надела сухое платье и закуталась в плед. Порывшись в складках мокрого тартана, она нашла кожаный мешочек с травами и привязала к своему поясу. Эти проклятые цвета Макклири просто преследуют ее! Она скорчилась в углу темницы, пытаясь согреться.

Постепенно дрожь утихла, и она погрузилась в сон. Глубокий сон. Ей снилось детство.

Она бежит, счастливая и беспечная, по цветущему лугу. Срывает полевые цветы, собирает и ест сладкие душистые ягоды. Рядом с ней идет юный Роуэн.

– Когда ты наконец начнешь соображать, Ребекка ? Послушай меня, я знаю, что говорю.

Она бросает в него цветы и убегает. Смеясь над ее шалостью, он ловит ее за руку и вдруг становится серьезным.

– Вспомни мои слова. Я говорил тебе: сбеги до свадьбы. Я говорил тебе: отправляйся к Эдварду. Разве я был не прав?

Растерянная, она пытается продолжить веселую игру. Не похоже на Роуэна держать ее так крепко и грубо. Он сурово смотрит на нее.

– Ты должна быть осторожна со своей любовью. Она может тебя погубить. Он тебе не верит. Ищи кого-нибудь похожего на тебя. У нее узнаешь ответ.

Роуэн исчезает, расплывается в воздухе.

– Роуэн, вернись! Что ты имел в виду? Какой ответ? Роуэн! – Ребекка проснулась от собственного крика. С бьющимся сердцем она вскочила и, подбежав к решетке, стала звать Флосси, Эдварда. Она вспомнила о Керкгардах, которые мчались в этот замок. Жив ли Эдвард и что сейчас происходит в замке?

Жар прилил к щекам. Она сойдет с ума, ничего не зная об Эдварде и о том, как он сражается без нее. Он дорого заплатит за это издевательство над ней. Бросить ее в темницу, словно какую-то... Она вспомнила его ненавидящий взгляд. Что с ним происходит? Судорожно дергая камни, она нашла наконец скрытый рычаг и налегла на него всем телом. Громкий скрежет возвестил, что усилия ее увенчались успехом: потайная дверь открылась. Схватив со стены факел, она вошла в потайной ход и плотно закрыла за собой дверь.

Осторожно пробираясь по коридору, она пыталась понять, куда идет. Она шла и размышляла, как ей отвалить камень, закрывающий выход. Наконец полоска света возвестила о том, что она достигла конца пути. Камень уже был отвален, и Ребекка, погасив факел, затоптала искры.

Карабкаясь по проходу, она цеплялась за боковые стены, оскальзывалась, ругалась во весь голос, но упорно двигалась вперед. В конце концов она выбралась наружу и, отряхивая грязь с ладоней, увидела Эдварда, прислонившегося к крепостной стене. Его лицо, покрытое потом, копотью и кровью, выражало удовлетворение.

Она подскочила к нему, шипя, как рассерженная кошка, и выставив перед собой скрюченные пальцы, чтобы содрать с его губ самодовольную усмешку.

– Полегче, красотка. Разве тебе не хочется узнать, чем закончился бой? – ухмыльнулся он.

Эта ухмылка оказалась последней каплей. Она прыгнула на него, и ее острые ногти оставили кровавые следы на его лице. Этого ей показалось мало, и она стала лупить его во все места, до которых могла дотянуться.

Эдварду с трудом удавалось удерживать ее на расстоянии, – однако некоторые удары все же достигли цели.

– Ребекка, успокойся, или ты хочешь, чтобы король и его люди любовались этим зрелищем! Ох! Уймись! Я сейчас отшлепаю тебя так, что сидеть не сможешь! – Эдвард весело захохотал и одним движением подхватил ее и перекинул через плечо. – Если ты покалечишь мне спину, я выполню это обещание. – Теперь в его голосе не было веселья.

Ребекка уже немного успокоилась и могла бы высказаться, но на языке у нее вертелись одни ругательства. Между тем было очевидно, что подбавлять топлива в костер его гнева неразумно. Все преимущества и так были на его стороне.

– Эдвард, опусти меня на землю. Пожалуйста. Я пойду рядом с тобой, и ты сможешь объяснить мне причину своего поступка. И попросишь прощения за то, что бросил меня в эту сырую яму.

– Ты и правда считаешь, что тебе удастся меня провести? Так знай же – мне известна твоя мерзкая тайна! Ты этого не ожидала? – Он грубо поставил ее на ноги.

Она пошатнулась и чуть не упала, а потом повернулась и пошла к воротам замка.

– Советую тебе идти рядом со мной. – В голосе его прозвучала такая угроза, что она содрогнулась.

Ребекка остановилась и, обернувшись, посмотрела на него. Он с мрачным видом ее догонял.

– Какая нечисть тебя укусила? И о какой мерзкой тайне ты говоришь? У меня нет тайн от тебя. – Она перебирала в уме все свои «тайны» и не могла найти ни одного мало-мальски важного секрета.

Они вошли в замок и поднялись к своим комнатам. Ребекка напряглась при мысли о том, что сейчас останется с ним наедине.

– Ты уверена, что у тебя нет тайн, скажем, десятилетней давности?

– Уверена.

Он отворил дверь в свою комнату. Ребекка попыталась проскользнуть мимо, но мощная рука втолкнула ее в спальню.

Она открыла рот, чтобы закричать, но Эдвард, зажав ей рот, швырнул ее на кровать. У. Ребекки ныла каждая мышца и стучали зубы после сидения на полу в холодной темнице. Желания шутить или воспринять его действия как шутку не было никакого.

– То, что ты со мной сделал, просто ужасно! Непростительно. Я предупреждала тебя – не заставляй меня идти против моей воли.

Эдвард не откликнулся на ее слова. Окинув ее ледяным взглядом, от которого кровь застыла у нее в жилах, он вышел из комнаты. Ребекка тут же скатилась с кровати и подбежала к двери. На пороге она столкнулась с женщиной, которая несла ведра с водой.

– Лэрд Эдвард запретил вам покидать спальню. Пожалуйста, отдохните, пока я приготовлю вам все для купания.

Ребекка кивнула и тяжело опустилась на стул.

– Я не пойму, как вам удается сражаться, как мужчина... – Женщина прищелкнула языком и покачала головой. – Давайте, леди Ребекка, я помогу вам раздеться.

Ребекке совсем не хотелось принимать ее помощь. Но она изнемогала от усталости, мысли путались, и она не могла придумать, как вежливо отослать служанку прочь. Поэтому она покорилась ласковым рукам, которые быстро сняли с нее одежду и помогли залезть в горячую воду. Тепло растеклось по телу, дрожь прошла, и мышцы расслабились.

Наконец с мытьем было покончено. Ребекка надела рубашку и, подойдя к постели, упала на нее и тут же заснула.

Когда чуть позже Эдвард появился в спальне с бутылкой вина, он был поражен мирным зрелищем: невинной красотой Ребекки, спящей на его кровати. Ледяные оковы, сковавшие его сердце, растаяли. Он тряхнул головой, отгоняя растерянность и сумбур в мыслях, владевшие им в последнее время.

Натан был прав. Как мог он считать ее виновной? Но ведь и доказательств ее невиновности пока тоже нет! Он не хотел верить, что она убила его отца. Разве ее милое личико не было достаточным доказательством? Он улегся рядом с ней и, отбросив все сомнения, погрузился в сон. В мирный покой забвения.

Ребекка потянулась под одеялом, наслаждаясь теплом. «Интересно, который час?» – подумала она. В полусне она стала перебирать в памяти события вчерашнего дня. Легкий стон сорвался с ее губ, когда она вспомнила о том, как обошелся с ней Эдвард. Она открыла глаза и посмотрела на другую сторону постели. Там мирно спал объект ее досады.

Медленно она отползла к краю постели... подальше от Эдварда... но не сводя с него глаз. Она была уже на краю, когда мощная рука потянулась к ней. Ребекка увернулась. Глаза Эдварда оставались закрытыми, но рука коснулась ее бедра и крепко ухватилась за него.

– Ты никуда не пойдешь. – В хрипловатом голосе прозвучал горский акцент, свидетельствующий, что гнев его за ночь не утратил своей силы.

Ну и ладно!

– Отпусти меня, ты, бык упрямый! – Ребекка тщетно пыталась отцепить его руку.

– Ты, миледи, и так под подозрением. Не доводи меня до греха. – Глаза его чуть приоткрылись, и в узких щелках сверкнул опасный огонь.

– Я знаю, почему я злюсь на тебя, но до сих пор не могу понять, из-за чего ты сердишься на меня? – Молчание – Если из-за того, что я дважды убегала... Что ж, я готова понести наказание. Я больше не сбегу. Просто я не смогла сдержать эмоций. – Нога Ребекки горела от его прикосновения, и жар растекался по всему телу. «Господи, пусть поскорее кончится эта ссора!» Она протянула руку и погладила Эдварда по плечу. Его свободная рука перехватила ее кисть.

– Не трогай меня! – Его тон и выражение лица ужаснули ее. Ножом полоснули по сердцу.

Он выпустил ее руку, и Ребекка прижала ладонь к груди. Щеки ее вспыхнули, но, не чувствуя за собой вины, она отказывалась склонить голову и признать свои ошибки. Закрыв глаза, чтобы укрыться от его пронзительного взгляда, она все равно ощущала его кожей век.

– Если ты опять будешь демонстрировать мне свой норов, я не отвечаю за последствия. Иди оденься. – Его рука соскользнула с ее бедра и оттолкнула ее.

Ребекка едва сдерживала ярость. Она соскочила с постели и встала лицом к Эдварду.

– Не забывай того, что сейчас мне сказала: ты больше не сбежишь! – Эдвард небрежно потянулся, закинув руки за голову. Говоря все это, он пристально смотрел на нее.

Быстро накинув одежду, которую оставила ей Флосси, Ребекка с гордым видом выплыла из комнаты. Со вздохом облегчения она наконец вошла в свою спальню. Ее трясло как в лихорадке. Ну что она опять натворила?! Может, он просто от нее устал?

Может быть, Эдварду захотелось пережить снова то, что он испытал со своей покойной женой?.. Что ж, это нетрудно сделать: она тоже будет кокетничать с другими мужчинами. Посмотрим, как ему это понравится. Но эту мысль она тут же отбросила, представив себе, сколько бед может принести подобная шалость. Дверь Эдварда хлопнула с такой силой, что задрожали стены ее комнаты. Все мысли о женской мести показались ей вдруг глупыми и наивными.

Если он сам не хочет объяснить, почему злится на нее, значит, ей придется выяснить это у кого-то другого. У Флосси? У Натаниэля? Когда они отправляются в замок Кавена? Что с ее семьей? От невозможности узнать ответ на эти важные вопросы Ребекка впала в панику. Она выбежала из комнаты, хлопнув дверью еще сильнее, чем Эдвард. Стражник, стоявший у ее спальни, лишь удивленно поднял брови.

Не обращая внимания на стражника, следовавшего за ней по пятам, Ребекка побежала к лабиринту. Сначала она обошла весь замок, но так и не нашла Натаниэля. Что бы это значило?

Она быстро прошла по аллее лабиринта. Память ее не подвела и безошибочно привела в его середину. Выхватив меч из ножен, она с бешеной яростью атаковала кусты, окружавшие полянку, вымещая гнев на ни в чем не повинных растениях.

С пронзительным воплем отчаяния она наконец воткнула меч в землю и, закрыв лицо руками, упала на колени и разрыдалась. Задыхаясь от гнева, она думала о том, как отомстит Эдварду. Ее месть будет страшной. Между ними все кончено...

– Вставай! – прозвучал у нее над головой резкий окрик, и она вздрогнула.

Она подняла голову – над ней возвышался Эдвард.

– Я сказал – вставай! Ты называешь себя воином? По-моему, ты больше похожа на жалкую плаксивую бабу. – Эдвард зашагал взад и вперед по полянке, руки его судорожно сжались в кулаки. – Мы уезжаем в Кавена. Предлагаю тебе поторопиться, если ты хочешь ехать с нами.

Ребекка поднялась с земли и гордо выпрямилась. Ярость стучала в ушах, сводя ее с ума. Твердой рукой она вложила меч в ножны и посмотрела на Эдварда.

– Я вас не задержу! – ответила она гордо. Но сердце ее сжалось от невыносимой боли.

Эдвард проглотил комок в горле. Ему было тяжело видеть мучительную боль в глазах подруги. У него самого жгло глаза от слез, когда он вспоминал, как она рыдала от безысходного отчаяния.

Один раз он уже осудил ее – и ошибся. Устоит ли его любовь, если он убедится, что она ответственна за смерть его отца? А если и в самом деле ничего об этом не известно? Его тоска по Ребекке, острая потребность в ее любви вели борьбу с сомнениями в ее невиновности.

Ребекка от усталости засыпала в седле. Короткий сон урывками, езда без отдыха всю ночь напролет довели ее до изнеможения. Хуже всего, однако, был сумбур в мыслях. Нет, отныне только разум будет управлять ее поступками.

Каждый шаг коня болезненно отдавался в ее теле, все еще не оправившемся от холода – темницы. Они ехали в замок Кавена. Под ней была ее любимая белая кобыла. Эдвард с ней не разговаривал. С ней вообще никто не разговаривал. О чем думал Эдвард, до сих пор оставалось для нее загадкой.

Она снова и снова пыталась поговорить с Натаниэлем, но Эдвард постоянно оказывался рядом. Сердце Ребекки готово было разорваться от горя и гнева. Но вместо этого она постаралась заковать его в ледяной панцирь – она должна пережить эту боль.

Из-за леса вылетела вражеская армия с мечами наголо. Оглушительные крики и вопли взрезали воздух: из узкой горной лощины выходили все новые отряды врага. Со всех сторон раздавалось лязганье мечей и крики раненых.

Ребекка дралась как лев. Заледеневшие чувства разбудили злость, помогая пережить и эту битву. Она не обращала внимания ни на кого, кроме своих противников. Их кровь брызгала ей в лицо, смешиваясь с потом. Она плотно сжала губы, рубя мечом направо и налево. От запаха крови ее начало мутить.

Бой быстро кончился, и, к счастью, ни Эдвард, ни Ребекка, ни воины их отряда серьезно не пострадали. Правда, им пришлось сделать краткий привал, чтобы перевязать раненых. Измученная, она пристроилась у костра и, взяв мех с водой, плеснула на руки и лицо. Затем она вытащила из сумки кусок хлеба и стала машинально жевать, не чувствуя его вкуса. Замок Кавена ждал их за следующим холмом. Обычно она после боя ухаживала за ранеными, но сейчас ей вообще не хотелось двигаться. Эдварда она с начала битвы не видела.

– Леди Ребекка, не поможете ли вы моему брату? У него очень глубокая рана. Я опасаюсь за его жизнь. – Воин Макклири опустился на колено рядом с ней.

Ребекка, кивнув, последовала за ним. Она быстро достала целебную мазь и, прочищая рану, почувствовала, что оживает. Сознание, что она нужна, сразу вернуло ей силы. С этой минуты она трудилась не переставая: промывала и зашивала раны, кипятила в котелке рваные рубашки, чтобы потом пустить чистые лоскуты на перевязки. Она остановилась, только когда перевязала и накормила последнего раненого.

Все это время она старательно отгоняла от себя мысли об Эдварде. Где он? Не ранен ли? Неужели она боится задать ему прямой вопрос? Она устроилась у огня и посмотрела на присевшего рядом с ней Натаниэля. Чувствуя, как снова холодеет сердце, а кровь отливает от щек, она молча всматривалась в его лицо.

– Ты заболела? – тихо спросил Натан, быстро оглядываясь.

– Ты расскажешь мне наконец, что происходит с этим тупым вождем? Почему он стал так холоден со мной? Он жив?

– Он жив, и я могу лишь сказать, что коварство женщин леденит его сердце. – Натан хмуро взглянул на Ребекку. – Мне пришлось пробираться к тебе тайком. Нам нужно поговорить...

– Натан, прошу тебя на одно слово... – раздался за их спинами голос Эдварда.

От неожиданности оба вздрогнули. Вид у вождя был очень недовольный.

– Он разговаривает со мной. Оставь нас одних. – Ребекка произнесла это спокойным тоном. Оледеневшее сердце дало ей силу выглядеть невозмутимой.

Натан перевел взгляд с одного на другую, и на лице его отразилась неуверенность. Покачав головой, он вскочил на ноги.

– Не буду я разговаривать ни с кем из вас. Я не хочу встревать в ваши конфликты. – С этими словами он повернулся и пошел прочь.

Эдвард последовал за ним. Мгновение спустя до Ребекки донеслись их сердитые громкие голоса. Она незаметно передвинулась поближе к ним.

Они ушли в чащу, чтобы их никто не слышал. Она незаметно последовала за ними и замерла, прислушиваясь.

– Эдвард, она понятия не имеет, за что ты на нее сердишься! Разве одно это не свидетельствует о ее невиновности? Почему бы тебе не поговорить с ней и не выяснить, есть ли вообще повод ее подозревать? Ты спросил ее о той ночи?

– Но тот человек поклялся, что узнал ее. Я не хочу, чтобы хоть слово об этом просочилось... Если помнишь, ты сам советовал мне помалкивать.

– И поэтому ты обращаешься с ней так, словно она виновна? – Натан нервно заходил вокруг Эдварда.

– Нет... я просто стараюсь держаться от нее подальше. – Эдвард нервно запустил пальцы в волосы.

– Неужели ты и правда веришь, что она может предать? – В голосе Натана слышалась мольба.

– Не знаю. Я знаю лишь одно: если ты и дальше будешь терзать меня вопросами, я постараюсь, чтобы остаток похода не был для тебя легким. – Сжав кулаки, Эдвард всем телом надвинулся на друга.

Продолжая переругиваться, друзья двинулись в лес. Что происходит? Он что, считает ее виновной в смерти своего отца? Как это может быть? После всего, что было между ними? Первой ее мыслью было бежать. Но ведь она невиновна!.. Нет, она останется, чтобы ему доказать... Пока останется.

Она спиной почувствовала сверлящий взгляд Эдварда и обернулась, открыто глядя ему в глаза.

– Где ты была? – сердито спросил он, надвигаясь на нее. По правде говоря, ей это надоело, но, вдыхая его пьянящий запах, она постаралась тем не менее сдержать рвущиеся наружу эмоции.

– Тебя это не касается.

– Я задал тебе вопрос, – прорычал Эдвард, подбоченясь и сверля ее взглядом.

– Простите меня, милорд, я ходила в лес по нужде.

Ребекка мило улыбнулась, но голос ее сочился презрением. Глаза Эдварда свирепо сузились, он так стиснул зубы, что нижняя челюсть превратилась в камень.

Удовлетворенно усмехнувшись, Ребекка отвернулась от него и уселась у костра. Он сел рядом и устало уставился на огонь. Вынув кусочек сушеной оленины, он стал неторопливо жевать. Ребекке хотелось вбить хоть капельку здравого смысла в его упрямую башку... Ведь то, чего ей хотелось на самом деле, в данный момент казалось вообще неосуществимым.

Эдвард страдал от своих сомнений. Почему он просто не может забыть о словах того воина? Однако пока он не будет в ней уверен, его сердце останется для нее закрытым.

Близость ее прекрасного тела чуть не сломила его решимость. Он жаждал обнять ее, прогнать тревогу с ее лица. Ее поединки с врагами никогда не были такими целеустремленными и жестокими. Возможно, его холодность пойдет ей на пользу? Но мрачный и яростный взгляд, каким она наградила его, показывал, что она тоже страдает. Сможет ли она продолжать любить его так же самозабвенно, как это было совсем недавно?

Вскочив на ноги, Эдвард крикнул воинам, что пора заканчивать отдых и отправляться в путь. Его приказания всегда исполнялись мгновенно. Он повернулся подтянуть подпругу и увидел Ребекку, сидевшую в седле. От вида ее гибкой фигуры в обтягивающих бриджах его бросило в жар: они сидели на ней как влитые, ничего не оставляя воображению.

– Где твой плед? – спросил он, вскакивая в седло.

– Я его сняла... он здесь. – Ребекка ткнула пальцем в скатку, прикрепленную к седлу.

– Надень его. – Не следовало ему отдавать приказ таким тоном.

– Не таращись на меня и поезжай вперед, вождь!

Не буду я надевать тартан. – С этими словами Ребекка послала свою лошадь в галоп. Резкий свист пронзил тишину. Лошадь Ребекки всхрапнула и тут же повернула назад. Эдвард ухватил ее за узду. Одной рукой удерживая кобылу, другой он сдернул с седла тартан и сунул ей в руки. Его взгляд предупреждал: «Только посмей ослушаться...»

– Надевай. И чтобы я тебя больше без него не видел!

Не дожидаясь, когда она выполнит приказ, Эдвард поскакал вперед. Спустя какое-то время он снова свистнул, и лошадка Ребекки послушно затрусила вслед за ним. Эдвард с трудом сдержал смех при виде бешенства, полыхавшего в глазах его подруги. Но тартан она все же надела.

Вдали наконец показался замок Кавена, и Эдвард увидел, как смягчился взгляд Ребекки. Она пришпорила кобылу, но Эдвард свистом заставил ее остановиться. И они вновь оказались рядом.

– Терпение, любовь моя.

Глаза Ребекки сердито сверкнули.

– Значит, теперь я – твоя любовь? – Гнев ее сменился ледяной издевкой.

Эдвард чувствовал ее боль и обиду. Несмотря ни на что, Ребекка навсегда вошла в его сердце.

– Давай отложим эти разговоры на потом. Тебе предстоит горестная встреча. Ты очень помогла мне, а теперь я постараюсь помочь тебе.

Эдвард подхватил ее и посадил на седло перед собой. Ее лошадь скакала рядом налегке. Тепло ее упругого тела пробудило в Эдварде тоску по ее объятиям. Возможно, так действовала на него усталость, но ему очень хотелось остаться сейчас с ней наедине.

– Я не хочу никаких разговоров. Я мечтаю о мире... и не более того, – передернула плечами Ребекка.

Глубоко вздохнув, она, как малое дитя к плечу матери, приникла к груди Эдварда. Он резко втянул в себя воздух, а она украдкой улыбнулась.

Стражники на стене замка возвестили о прибытии гостей. Отец Ребекки выехал им навстречу. Торжественно и не спеша они въехали во внутренний двор замка 222 Кавена.

Отдав конюхам лошадей, они прошли в главный зал и поздоровались с матерью Ребекки. Вид у нее был измученный.

– Мама, ты плохо выглядишь. Можно мне проводить тебя в твою комнату?

– Да, моя дорогая. Предоставим мужчинам возможность побеседовать наедине.

Они стали подниматься по ступенькам, и Ребекка заметила, каким голодным взглядом окинул ее Эдвард, прежде чем заговорить с родичами. Ничего, пусть пострадает! Она не поддастся ему... Но едва она подумала об этом, как ее тело предательски запылало от тоски по его ласкам.

– Ты счастлива с Эдвардом?

– И передать не могу, – рассмеялась Ребекка. – Он то и дело награждает меня речами, в которых поэзия смешивается с проклятиями.

Она никогда ничего не скрывала от матери и в выражениях не стеснялась. Марта засмеялась.

– Я всегда знала, что ты сумеешь довести мужчину до безумия.

– Я? А как насчет Эдварда? Ты знаешь, что он запер меня в темнице? Перестань смеяться, мама, это было вовсе не смешно! – Ребекка надула губы, но потом не выдержала и улыбнулась.

Они вошли в комнату матери, и Ребекка, удивленная царившим там беспорядком, спросила:

– Мама, ты хорошо себя чувствуешь? Я никогда не видела твоих покоев в таком жутком виде.

– Со мной все в порядке. Просто мне немного не по себе после истории с Рупертом. Я обнаружила, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на уборку. Мне гораздо больше нравится бывать на воздухе. – Она действительно порозовела и посвежела.

– Я чувствую себя виноватой... Меня не было с тобой, и я не могла ему помешать. На этот раз я буду рядом. Мама, Руперт не... я хочу спросить, он не причинил тебе вреда? – Ребекка увидела, как побледнела мать. Отчаяние и боль в ее глазах стали ей ответом. – Нет!.. Мамочка... – Ребекка ласково обняла ее. – Мне жаль, что это случилось.

– Это не твоя вина, дочка. Мне многое довелось пережить в жизни. Я справлюсь... По правде говоря, мне уже лучше. – Марта подошла к дочери и, обняв ее, поцеловала в висок. – Иди, умойся перед вечерней трапезой. Увидимся позже.

Тихий стук раздался в тот момент, когда она уже готова была выйти в коридор. Она распахнула дверь и увидела Эдварда. Он прошел мимо нее к Марте.

– Как вы себя чувствуете, леди Марта?

Ребекка быстро выскользнула из комнаты. Он снова ее унизил. Кажется, в последнее время ему доставляло удовольствие бить по ее самолюбию. Она направилась в свою спальню, глотая слезы.

Войдя туда, она увидела Сару, и это сразу подняло ей настроение. Помогая Ребекке залезть в лохань, Сара ласковыми словами пыталась ее успокоить.

Глава 16

Знакомые запахи свежего хлеба и тушеного мяса встретили Ребекку на пороге главного зала. С гордым видом шествуя на свое место, она приветствовала родичей объятиями и улыбками, незаметно оглядывая зал в поисках Эдварда. Но его нигде не было.

Усевшись за стол рядом с матерью, Ребекка ласково улыбнулась ей, отметив про себя ее напряженное лицо. Что произошло во время ее беседы с Эдвардом?

Наклонившись к ее уху, она прошептала:

– Мама, что тебе сказал Эдвард?

– Он говорил со мной очень сдержанно и холодно, – поморщилась мать. – Его что-то тревожит, дочка. Что ты опять натворила? – Взгляд матери был по-™ лон сочувствия.

– Я? Почему всегда во всем винят меня? – вспыхнула Ребекка и под внимательным взглядом матери попыталась объяснить: – В замке Макклири к Эдварду подошел какой-то воин и сказал ему, что это я виновата в убийстве его отца. Почему он верит всяким незнакомцам? Он даже не стал говорить со мной об этом. – Ребекка быстро оглянулась: не слышит ли кто-нибудь их разговор.

– Он считает тебя виновной? – не поверила Марта.

– Он не уверен до конца, – грустно призналась Ребекка.

– Эдвард Макклири – дурак. – Марта резко швырнула на стол ложку и встала.

– Мама, он не знает, что я слышала его разговор с ! Натаном!

Подошел отец.

– Что-то неладно. Марта? – спросил он, положив руку на плечо жены.

Не обращая внимания на мужа, мать ошеломленно посмотрела на дочь:

– Ты подслушивала?!

– Да, мама. Можно, мы обсудим это позднее? Я не думаю, что очень разумно сейчас... – Она покосилась на отца.

Марта повернулась к мужу:

– Со мной все в порядке. Просто небольшое недоразумение.

Ребекка решила, что хуже уже ничего быть не может, но почувствовала, что рядом кто-то стоит, и, подняв глаза, встретила гневный взгляд Эдварда. Кусок, который она глотала, застрял у нее в горле. Она поднесла к губам кубок, чтобы протолкнуть кусок внутрь.

– А-а, вот и ты, Эдвард. Проходи, садись, – радостно произнес Маккей, кивая на стул рядом с Ребеккой. Сам он уселся во главе стола, предоставив жене и дочери развлекать гостя беседой.

Марта кивнула Эдварду и покосилась на Ребек-1ку, которая как раз в эту минуту с трудом сдерживала приступ истерического хохота. Уголки ее рта непроизвольно дернулись, но она сдержалась. Когда Эдвард садился, его нога задела ее бедро, но она лишь вежливо кивнула ему. Он ответил столь же равнодушным кивком и повернулся к Маккею.

Лучезарная улыбка Марты чуть снова не лишила Ребекку самообладания. Она строго поджала губы и уставилась на мать широко открытыми глазами.

– Итак, дорогая моя дочь, расскажи, что ты намерена делать дальше? – Голос Марты звучал весело. Она тоже еле сдерживала смех.

– Может быть, я поищу убежища в монастыре, – задумчиво проговорила Ребекка и, не выдержав, засмеялась. Она сумела справиться с накатившей на нее истерикой, и смех ее разливался по залу веселым колокольчиком.

Марта расхохоталась от души.

– Монахини не смогут выдержать соседства с такой страстной натурой. Хотя, возможно, им стоило бы поучиться твоей честности и душевной чистоте. – Последние слова Марта произнесла очень громко, так что сидящие за столом подняли головы и повернулись к ним.

Эдвард и Маккей тоже посмотрели на своих дам. Ребекка храбро встретила взгляд Эдварда, В его глазах светилась такая нежность, что она растерялась.

– В чем дело, Марта? – забеспокоился Маккей. Марта ласково улыбнулась мужу.

– Обычная женская болтовня, милый. Не обращай на нас внимания. – Повернувшись к Ребекке, она прошептала: – Кажется, Эдвард все-таки готов поверить в твою невиновность.

Ребекка, хитро взглянув на нее, приступила к еде. Продолжая болтать с матерью, она старалась уловить, о чем говорят мужчины. Маккей благодарил Эдварда за то, что тот привел отряд на помощь защитникам замка Кавена, говорил о мире между их кланами. Эдвард отвечал коротко и неохотно.

Вкусная еда, мясо и ячменный эль сделали свое дело – Ребекка с трудом боролась со сном.

Марта откинула со лба дочери растрепавшиеся локоны.

– Дорогая, ты выглядишь измученной. Тебе следует отдохнуть, пока есть возможность... Ты теперь дома... хоть на какое-то время.

Ребекка кивнула. Слово «дом» навеяло на нее грусть. Оно напомнило, как всего несколько дней назад она называла своим домом совсем другой замок. Она поднялась на ноги. Эдвард и отец тоже встали.

– Простите меня... – Ребекка шагнула от стола. Эдвард протянул ей руку, в глазах его была неуверенность.

– Могу я проводить тебя в твою комнату?

– Нет, не надо, – ответила Ребекка, отказывая себе в удовлетворении самого большого желания. Отныне она будет подчиняться лишь доводам рассудка. Это будет не так больно.

– Ну что ж. – Он отпустил ее пальцы и сел рядом с Мартой.

Ребекка направилась к себе в спальню, но в сердце ее шла жестокая борьба между желаниями тела и рассудком. Что плохого в том, если она побудет с Эдвардом? Скоро он уйдет из ее жизни, он ведь именно так и собирается поступить? А если она родит от него ребенка?

Она стала считать дни и с облегчением обнаружила, что до очередных месячных у нее еще целых пять дней. Раздевшись, она внимательно посмотрела на свой живот. И облегчение сменилось грустью. Возможно, следовать велениям разума не так уж плохо, но подчиняться чувствам несравненно приятнее.

Надев рубашку на голое тело, Ребекка подошла к потайной двери, скрытой за сундуком. Она надеялась, что Эдвард уже вернулся в свою комнату. Едва открыв дверь, она столкнулась с Эдвардом, который крадучись пробирался ей навстречу. Она отпрянула и молча попятилась, заметив его пристальный взгляд. Когда она уперлась спиной в стену, он улыбнулся и, придвинувшись к ней, начал ее ласкать. Взгляд его светился нежностью.

– Какими ароматами ты околдовала меня? – прошептал он, целуя ее.

– Горной розой, милорд, – пролепетала Ребекка, наслаждаясь нараставшим в ней желанием. Ей хотелось крикнуть: «Я всегда была верна тебе и твоему клану!» Но прервать чарующее мгновение было выше ее сил.

Она положила руки ему на грудь. Он взял в ладони ее лицо и нежно поцеловал. Ребекка прижалась к нему так тесно, что почувствовала его возбужденную плоть. Хриплый стон сказал ей, что он еле сдерживает страсть.

Эдвард поднял Ребекку на руки и жадно посмотрел в ее глаза. «Это единственный мужчина, которого я люблю», – подумала она.

Эдвард положил ее на постель и осторожно снял с нее одежду, затем быстро разделся сам, и у Ребекки – в который» уже раз! – перехватило дыхание при виде его великолепного тела.

Время остановилось. Она позволила ему увести себя в чудесный мир, где царила любовь. Ее руки гладили его тело, задерживаясь на самых чувствительных местах. Глаза его сияли огнем страсти. Она сжимала его пульсирующую плоть в ладонях и сама получала от этого огромное удовольствие. Он завел ей руки за голову, коленом раздвинул ее ноги и очень осторожно вошел в нее.

Она закрыла глаза от наслаждения, сотрясавшего ее чувственной дрожью. Он задвигался в ней, и Ребекка откликнулась на его страсть. Их тела слились, творя изумительный мир, сходясь и расходясь в свободном полете. Она не останавливалась, пока не почувствовала, как излилось в нее его освобождение, заполняя ее лоно, неся с собой облегчение и радость.

Но он не покинул ее, как она страшилась. Вскоре она услышала его глубокое спокойное дыхание.

Лежа под ним, она любовалась спящим мужчиной, который завладел ее душой и сердцем. Его руки, сейчас так нежно обнимавшие ее, могли быть жестокими, а могли нести упоительное блаженство, о возможности которого она раньше и не подозревала. Она любила его – и боялась. Хотя ему в своем страхе не призналась бы ни за что на 228 свете.

Тихо-тихо прошептала она слова, которые никогда не произнесла бы вслух.

– Я невиновна. Я никогда не причиняла твоему отцу вреда. Как бы я смогла... ведь я тоже его любила.

Слезы наполнили ей глаза, делая мир вокруг расплывчатым и неясным. Однако они не помешали ей увидеть, что Эдвард открыл глаза. Она отпрянула. Он положил руку ей на плечо, удерживая на месте.

– Я знаю, Ребекка... Я знаю. Спи. – И он бережно привлек ее к себе.

– Кого ты пустила в замок той ночью?

Резкий свет дня ударил Ребекку по глазам. Она открыла и тотчас закрыла их под хлещущими словами Эдварда.

– Мне нужно знать, что произошло. Если это была случайность, я пойму, – говорил он, натягивая на себя рубашку.

– Последний раз повторяю: той ночью я никого в замок не впускала. – Она тоже начала одеваться, но движения ее были судорожными и нервными.

– Ты предпочитаешь носить цвета Кавена? – сердито сверкнул глазами Эдвард.

– Я принадлежу к клану Кавена и ношу его цвета! Вождь клана Макклири хочет поскорее найти виновника. А я рядом, и меня не надо искать!

Отвернувшись от него, она взяла гребень и начала расчесывать непокорные локоны. Но руки ее тряслись, и у нее ничего не получалось.

– А может быть, цвета Керкгардов нравятся тебе еще больше?

Его издевательский смех взбесил Ребекку. Отшвырнув гребень, она круто повернулась к нему. Но он поднял руку, призывая ее к молчанию.

– Воин, с которым я говорил, сказал, что видел той ночью, как женщина впустила в замок какого-то мужчину. Он утверждает, что узнал тебя.

Эдвард натянул сапоги. Поднявшись с постели, он подошел к столу взять гребень. Его горящий яростью взор столкнулся с ее таким же яростным взглядом.

Ребекка не знала, что он сделает в следующий миг. Но он, как всегда, ее удивил. Эдвард встал за ее спиной и начал не спеша расчесывать белокурые локоны.

– История знает множество примеров, когда мужчин сгубило женское коварство. – Он легонько дернул ее за волосы.

– Истории также известно о женщинах, погибших из-за мужчин, – не растерялась Ребекка и попыталась от него отойти.

Однако он держал ее за волосы, и она не могла сделать ни шагу. Едва она делала попытку отодвинуться, как он хватал ее за плечо и удерживал на месте.

– Не вертись, я почти закончил. Все! – Он повернул ее к себе и, взяв в ладонь блестящие шелковистые пряди, дал им медленно просочиться у него между пальцами. —

Прекрасно!

Ребекка оттолкнула его руку, стараясь не выдать своего волнения.

– Этот воин не мог видеть меня у ворот! Той ночью я вообще не покидала своей комнаты. – Присев на сундук, она стала застегивать башмаки. – И... у меня, кстати, пет сухой и чистой одежды цветов Макклири.

– Итак, ты никогда не открывала ворот замка после; наступления темноты? – Эдвард навис над ней, грозно скрестив на груди руки.

– Никогда и никому! Даже для того, чтобы впустить хотя бы кошку! – Под его подозрительным взглядом Ребекку бросило в жар.

– Так, дай-ка подумать. Ты иногда, наверное, отправлялась на ночные прогулки, не стесняясь родителей. А ворота на это время оставляла открытыми? Верно? И опускала подъемный мост? Так? И как же тебе это удавалось? – Эдвард встал на корточки, чтобы лучше видеть ее лицо.

– Всякое бывало. Ворота открывали стражники, и мост поднимать помогали тоже они. Но не в ту ночь! Почему ты продолжаешь меня допрашивать? – Она резко вскочила, чуть не опрокинув его на спину.

Он поднялся на ноги и угрюмо посмотрел на 230 Ребекку, готовый вытрясти из нее правду.

– Ты бесишь меня по десять раз на дню, Ребекка! – Он завернулся в плед и застегнул пояс.

В дверь постучали. Она бросилась открывать, радуясь, что их разговору помешали.

– Натаниэль! Как приятно тебя видеть.

– Мне тоже. Эдвард здесь? – Натан заглянул через ее плечо и увидел Эдварда. – Мы собрались в верхнем зале. Ты нужен прямо сейчас. И вы, леди Ребекка.

Они отправились в зал, а Натан по дороге рассказывал им о возникшей проблеме.

– Семьи Макклири хотят вернуться домой. Но мы не можем дать им достаточно воинов для охраны. К тому же нам грозит очередное нападение, а может, и сами решим напасть. – Натан с легкой ухмылкой смотрел на Эдварда.

– Что ты ухмыляешься? – раздраженно буркнул вождь.

– Просто счастлив, что ты со своей леди опять вместе и вы помирились. – С той же ехидной улыбкой Натан повернулся к Ребекке.

– Не будь так уверен, – отозвался Эдвард, но его суровость не произвела впечатления, потому что он тоже улыбнулся в ответ.

Ребекка рассмеялась. Натан был таким милым. Как это жена отпускает его от себя так надолго?

– Кстати, Натан, как поживает твоя жена? И дети?

– Замечательно. Малышка часто спрашивает о тебе. Ты ей очень понравилась.

– Надо будет мне их навестить.

Когда они вошли в зал, где собрались почти все члены клана, отец сурово посмотрел на дочь. Она подошла к нему.

– Доброе утро, папа. – Поднявшись на цыпочки, она поцеловала его в щеку. Эта уловка всегда действовала безотказно.

– Мне не хватало тебя за утренней трапезой. – Кажется, в его взгляде звучало осуждение.

– Прости, отец, я отсыпалась, ведь в последнее время мне не удавалось как следует отдохнуть. – Ребекка села по правую руку от отца. Пусть даже и не думает возражать! Это место считалось почетным.

– Да, разумеется. Ребекка, пересядь-ка на другую сторону. – Он встал и отодвинул для нее стул слева от себя, затем взмахом руки предложил Эдварду занять место, где только что была она.

Ребекка сделала вид, что не придала этому значения, но на самом деле очень обиделась.

Эдварду казалось, что совет никогда не кончится. Почему клану требуется столько времени, чтобы прийти к согласию? Взгляд его скользнул мимо Маккея на Ребекку. Она накручивала на палец локон и выглядела очень усталой. Однако взор ее, встретившись с его глазами, вспыхнул страстным призывом.

Наконец старейшины выработали самый безопасный план: остаться в замке и дожидаться действий со стороны Керкгарда.

После того как совет закончился, многие мужчины сгрудились вокруг Эдварда. У них возникли вопросы по поводу деталей предстоящей операции. Эдвард с грустью смотрел, как уходит из зала Ребекка. Он попросил мальчика, крутившегося в толпе взрослых, передать, чтобы она его ждала.

– Миледи, лэрд Эдвард просит вас оставаться в замке. Он проводит вас, когда освободится.

– Спасибо.

Ребекка, уже одетая в костюм для верховой езды, вела коня к боковой калитке. Мальчик стоял, испуганно глядя на нее.

– Вы скажете ему, что я передал вам сообщение?

– Обязательно. Наверное, мне придется подождать... – Ребекка улыбнулась вслед уходящему мальчику, – а может быть, и нет.

Она продолжила свой путь и, подойдя к калитке, вынула ключ из мешочка у пояса и отперла замок.

– Разве тебе не передали мои слова?

При звуках этого голоса Ребекка так и подскочила на месте и выронила ключ. Он стоял снаружи, рядом с калиткой и хмуро смотрел на нее. Как же он был красив в облегающих бриджах и в белоснежной льняной рубашке, подчеркивающей его могучие плечи. У нее задрожала жилка на шее и бешено забилось сердце. Эдвард ждал ответа. Она улыбнулась.

– О! Как ты красив! Просто глаз не оторвать.

– Не переводи разговор на другую тему. Почему ты никогда не подчиняешься моим приказам? – Он шагнул к ней.

Из-за угла крепостной стены показался человек, ведший в поводу коня.

– Ваш конь, лэрд Эдвард. Леди Ребекка, как приятно снова видеть вас дома. – Конюх добродушно улыбнулся ей.

– Спасибо. Домой и правда приятно вернуться.

Она нагнулась подобрать с земли ключ. Мужчина скрылся за выступом стены.

Ребекка выпрямилась и, оглядев Эдварда, поправила воротник его рубашки.

– Признайся, это моя мать так тебя нарядила?

– Ты ведьма, которая околдовывает мужчин. – Он сжал ее пальцы. – Ответь мне на вопрос, леди Ребекка. Почему ты меня не слушаешься?

– Потому, лэрд Эдвард, что моя душа требует свободы. И я тебе много раз об этом говорила. Никто не может указывать мне, что делать. Это меня убивает. – Она погладила его по щеке. – Ты же не хочешь сломить мою волю?

– Может, и захочу. Если это поможет тебе дожить до глубокой старости.

Зловещий огонек в его глазах заставил ее поверить, что он и в самом деле способен на такое.

Эдвард быстро перехватил оба ее запястья в одну руку.

– У меня еще один вопрос. У тебя есть ключ от главных ворот? – Он высыпал содержимое мешочка на землю. Но из него выпал только небольшой пучок сухих трав.

Хорошо, что Эдвард крепко сжимал ее руки: она бы сейчас его ударила.

– Как видишь, нет. У меня никогда его не было.

Отпустив ее, Эдвард встал на колени, чтобы подобрать содержимое мешочка. Она опустилась рядом и шлепнула его по рукам, запрещая прикасаться к своей собственности. Он тихо засмеялся, а она сердито нахмурилась.

– Отлично. Похоже, ты учишься держать свой острый язычок на привязи. – Эдвард внимательно посмотрел на нее.

Ребекка привязала мешочек к поясу и обеими руками толкнула его в грудь. Затем, не тратя времени даром, она вскочила на лошадь и оставила его чихать от пыли. Ее звонкий смех разнесся по окрестностям. Оглянувшись, она увидела, что он успел отряхнуться, вскочить в седло и сейчас едет за ней. Заливаясь смехом, она помчалась, наслаждаясь свободой, к своей любимой долине.

Прохладный воздушный поток развевал ее волосы, и они буйной гривой струились по ветру. Глубоко вдыхая всей грудью нежный терпкий аромат вереска, она ощущала, как отступает усталость. Ее кобыла, казалось, тоже наслаждалась бешеным галопом. Посмотрим, откликнется ли она на свист Эдварда.

Оглянувшись назад, она увидела, что Эдвард нагоняет ее. Но ей пришлось перевести лошадь на рысь, потому что впереди уже маячил лес. Быстро приняв решение, она обогнула лес слева и потеряла Эдварда из виду. Резко натянув поводья, она остановила лошадь, спешившись, бросила поводья на седло и пустила кобылу пастись, а сама побежала tв лес, к домику на дереве, ее любимой забаве детских лет.

Ловко вскарабкавшись по полусгнившей веревке, Ребекка, влезла на маленькую площадку, но, вставая, стукнулась головой о потолок домика. От удара с навеса посыпались сосновые иголки и сухие листья прямо в ее открывшийся от неожиданности рот. Отплевываясь и отфыркиваясь, она услышала внизу смех.

Эдвард держался за живот от хохота. Говорить он не мог. Ребекка стряхнула с себя иголки и нагнулась, чтобы захватить в ладонь побольше лесного мусора. После чего она повернулась к Эдварду, выбравшему именно эту минуту, чтобы посмотреть на нее.

С милой улыбкой она разжала пальцы, и шуршащий мусор обрушился на его голову. Не дожидаясь расплаты; она перебралась на другую сторону площадки к спасительной веревке. Она всегда подготавливала запасной выход на случай опасности. Однако, готовясь спуститься на землю, она подумала, как опасно для огромного Эдварда взбираться по истлевшей...

– А-ах! – донесся до нее громкий вскрик, затем звук удара о землю – и тишина.

– Эдвард! – отчаянно крикнула Ребекка, спрыгивая на землю. Эдвард, неподвижный и безмолвный, лежал на земле. – Эдвард!.. Эдвард?!

Она упала рядом с ним на колени, ощупывала его шею, голову в поисках раны... ушибов. Вроде бы он не поранился, но... Ребекка прильнула ухом к его груди, пытаясь услышать, бьется ли его сердце.

И тут Эдвард прижал ее к себе. Его смех смешался с ее испуганным криком. Они покатились по мягким сосновым иглам. Ребекка боролась с ним в тщетной попытке освободиться. Вскоре она тоже хохотала, забыв о недавнем испуге. Наконец, Эдвард накрыл ее своим телом, и она не могла пошевелиться.

– Ой, тут у меня под спиной острый камень. – Она старалась приподняться, чтобы вытащить его из-под себя.

– Вот и хорошо: ты это заслужила, – проворчал Эдвард, но просунул руку ей под спину и, вытащив острый булыжник, отшвырнул его в сторону.

– Я думала, что ты поранился... – Посмотрев в его глаза, Ребекка затихла. Нет, не только его глаза так привлекали ее, а весь его вид: порозовевшее от борьбы лицо, темные локоны, спадавшие на лоб, сильное тело... Все заставляло ее кровь быстрее бежать по жилам, а сердце биться чаще.

– А-а, значит, ты неравнодушна ко мне. – Он жадно целовал ее щеки, губы, шею. Затем, не прерывая поцелуя, он скатился с нее и лег рядом. Ее голова уютно устроилась на его плече.

Так они лежали, не разговаривая, просто любуясь красотой оранжевых сосновых стволов, устремленных в небо. Ребекка упивалась свежим хвойным запахом и теплом тела Эдварда. Мирная тишина убаюкала бы их, если бы не прохлада горного леса.

Она села и весело посмотрела на него.

– Ты захватил с собой меч?

– Конечно. Хочешь устроить поединок? – Эдвард приподнялся на руках. – А твой меч с тобой?

– Всегда. – Она прижалась к нему крепко-крепко.

– Отлично. – Приподняв пальцем подбородок Ребекки, Эдвард легко коснулся губами ее губ, затем встал и протянул ей руку.

Она привела его на полянку в маленькой долине. Именно здесь скрывалась она, когда жизнь в замке начинала казаться ей невыносимо скучной.

– Ты, наверное, часто приходила сюда? – спросил Эдвард, неторопливо вытаскивая меч из ножен.

– Да, на этой полянке я победила множество драконов и черных рыцарей. И все это моим первым маленьким мечом. – Ребекка тоже вытащила меч.

– Значит, ты всегда побеждала? – Эдвард взмахнул мечом, описав красивую дугу.

Ребекка повторила его движение.

– Нет, не всегда. Мне никак не удавалось убить одного дракона, и его зловонное дыхание отравляло окрестности. Я все еще чувствую его мерзкий запах, хотя прошло долгих десять лет с моей первой попытки его уничтожить.

Эдвард поднял брови.

– Вина очень дурно пахнет, если ты в ней не покаешься. – Он сделал резкий выпад, и сталь его меча заблистала на солнце.

Держа меч обеими руками, она взмахнула им, отбивая его клинок. Еще выпад, еще отражение. Клинки звенели, ударяясь друг о друга. Ее мышцы быстро включились в игру, наслаждаясь боем. Невостребованная сила, таившаяся в ней, потекла по жилам. Она рванулась вперед, в атаку.

– Моего дракона зовут не вина. Я никогда не вредила близким. – Теперь она держала меч в одной руке и с легкостью отражала его выпады.

Эдвард настороженно посмотрел на нее.

– Ты все еще думаешь... – Ребекка промахнулась, и Эдвард чуть не отсек ей руку.

Испугавшись, он поспешно отступил.

– Советую не говорить об этом сейчас, иначе я прекращу поединок, – сказал Эдвард, повторяя то же движение.

На этот раз она не промахнулась.

– Я хочу показать тебе, почему боюсь за тебя в битве. – Взяв меч двумя руками, он сильно ударил им по ее клинку.

Ребекка сильнее сжала рукоять, но вместо того чтобы отразить его натиск, слегка ослабила хватку. Сила удара его меча чуть не свалила ее с ног. Но она не упала, а лишь чуть покачнулась. И хитро улыбнулась, встретив его удивленный взгляд.

– Теперь я покажу тебе, почему тебе не надо за меня бояться. – Она отразила его атаку сильным ударом. – Не, думаешь же ты... что мои учителя не научили меня... как справляться с недостатком у меня грубой силы? По правде говоря... этому приему научил меня твой отец... – Ребекка прерывисто дышала – говорить и отбивать удары было не просто.

Эдвард воткнул меч в землю и нахмурился.

– Он тебя обожал... меня всегда это удивляло...

– И меня удивляет, почему ты постоянно меня допрашиваешь. – Она отвернулась, чтобы отойти, и тут же поняла, что поворачиваться к Эдварду спиной не стоило. Шум разрезаемого клинком воздуха прозвучал у нее за спиной, но она успела повернуться и встретила лезвием удар плашмя, который был направлен ей в спину.

Эдвард удивленно заморгал.

– Неплохо, – произнес он и шутливо поклонился. Сжав губы, она сурово взглянула на него, повернулась и направилась к лошадям. Эдвард шел за ней и, когда она садилась в седло, шутливо шлепнул ее. Подбирая поводья, она скрыла улыбку за вуалью растрепавшихся волос.

Он вскочил на своего жеребца, и они не торопясь поехали к замку. Внезапно оттуда раздались какой-то шум и крики. Они испуганно переглянулись. С взволнованным криком Ребекка пришпорила кобылу, посылая ее вперед.

– Ребекка, подожди! – Эдвард помчался за ней. – Стой, не совершай опрометчивых поступков. Думай, женщина! – Его конь боком ударил ее лошадь, и Эдвард перетащил Ребекку к себе в седло. – Что ты собираешься делать?

Руки ее тряслись и болели от напряжения, а он прижимал ее к себе, удерживая в седле.

– Леди! Эй! – позвала она свою кобылу. Та остановилась, потом быстро поскакала к ней. – Что я собираюсь делать? Предупредить своих. Пусти меня!

– Эта битва не нужна ни тебе, ни мне. – Его яростный шепот остудил ее пыл. – Спокойно, Ребекка.

– Не-ет! – Она снова забилась в его руках, и они едва не шлепнулись на землю. Досада на свою слабость затопила ее, заглушая разум.

– У нас нет ни единого шанса! Посмотри на эту армию. Если они нас увидят, они получат то, что хотят... Нет, Ребекка... Если, конечно, ты не хочешь увидеть, как меня убьют, и провести остаток жизни в тоске.

Она обмякла в его руках. То, что он говорил, было разумно. Но вот так стоять и смотреть?!

– Но это же невыносимо!

Отчаяние, презрение к себе, разочарование нахлынули на нее с такой силой, что у нее потемнело в глазах.

Эдвард помог ей спуститься на землю, потом спешился сам. Она круто развернулась и изо всех сил ударила его в челюсть. Он рассвирепел. Бешенство, отразившееся на его лице, слегка охладило ее воинственный дух. Она увернулась от его руки, занесенной для удара.

– Эдвард... пожалуйста!

Молящий шепот остановил его руку за секунду до того, как она коснулась ее щеки. Она, сдерживая рыдание, подошла к своей лошади и прижалась лбом к ее теплой шее. Горячие слезы заструились по щекам.

– Я не могу вынести этого! Я обещала матери, что в момент опасности буду рядом. Там наши семьи... мы должны что-нибудь сделать!

Ребекка повернулась к Эдварду, ненавидя лившийся из глаз соленый поток, который не могла остановить. Он молчал, уставившись взглядом в землю.

Они простояли так несколько минут. Наконец Эдвард расправил плечи, глубоко вздохнул и посмотрел на нее.

– Мы подождем, пока враги не окажутся во дворе замка, потом войдем вслед за ними и нападем сзади. – Голос его звучал холодно и отрешенно.

Но в глубине его глаз она читала ту же муку, какую испытывала сама. Ребекка хотела утешить его, приласкать...

– Садись на лошадь и будь готова к атаке, – резко произнес он и быстро вскочил в седло.

Глава 17

Ребекка перебирала в уме варианты дальнейших действий. И наконец ее осенило! Ну конечно... тайный ход! Он поможет им проникнуть в замок незамеченными.

– Эдвард! Следуй за мной! Скорей к тайному ходу...

– Веди! Я за тобой.

Она направила лошадь в лес, на ходу отсчитывая деревья. Около тринадцатого они спешились и привязали к нему своих лошадей. Затем, отсчитав пять шагов, Ребекка опустилась на колени и стала расчищать сосновые иглы. Вскоре под ними обнаружилась деревянная крышка-дверца.

Эдвард, поднатужившись, поднял ее. С чмокающим звуком крышка оторвалась от земли и отвалилась в сторону.

– Отец всегда оставляет парочку лишних пледов и поясов в конце этого хода. Он ведет в оружейную комнату, где мы сможем выбрать себе щиты, – улыбнулась Ребекка. Она была счастлива: наконец-то Эдвард Макклири наденет цвета ее клана!

– Но здесь нет торфа для факелов. – Эдвард вернулся к коню и отцепил от седла меч.

– В детстве я никогда не брала с собой факел, потому что хорошо изучила дорогу.

Она вручила ему свой меч и, подойдя к входу, по веревке спустилась вниз. Холодная сырость подземелья вызывала дрожь.

Вслед за ней спустился Эдвард. Запах земли чем-то беспокоил Ребекку. Она старалась припомнить, когда в последний раз спускалась в эту пещеру. Наконец вспомнила и засмеялась.

– Я подумала, не этот ли ход помог однажды маленькой девочке скрыться от разъяренного сына вождя соседнего клана, когда она украла его одежду? Кажется, он тогда купался в ближайшем ручье?

Эдвард нашел Ребекку в темноте и обнял за талию.

– Эдвард! Не сейчас. У нас есть дела поважнее, – нахмурилась она, радуясь в душе очередному приключению. Она нащупала руку Эдварда и повела его за собой.

– Да, да, кажется, именно так все и было... Будем надеяться, что вода ручья не просочилась за это время в подземный коридор. – Слова Эдварда оказались пророческими.

Действительно, вскоре под ее сапожками захлюпала вода, и холод стал просачиваться сквозь кожу подошв. Но почва под ногами оставалась твердой, и тогда Ребекка выпустила его руку и пошла вперед, держась за стену.

– Похоже, ты прав, хотя стена кажется крепкой. Думаю, мы можем продолжить путь. – Ее передернуло от холода, и она снова схватила его руку.

– Ладно, веди. – Пальцы Эдварда успокаивающе сжали ее ладонь.

Воды становилось все больше, и она с трудом преодолевала встречное течение. Затем ледяная вода поднялась до пояса, и идти стало еще труднее. В ушах угрожающе звучал шум несущегося куда-то потока.

– Далеко еще? – спросил Эдвард.

– Не очень. Скоро должен начаться подъем. – Она напряглась, преодолевая течение, и свернула за угол. Здесь воды было меньше, и Ребекка чуть не застонала от облегчения, увидев впереди блики света. – Надеюсь, потолок не обвалился.

Они приблизились к источнику света и увидели, что путь свободен. Однако впереди дорогу преградила груда слежавшейся земли, нанесенной потоком. Эдвард перенес Ребекку на руках через этот завал, и глубокий вздох, который он испустил при этом, пробудил в ней желание скрыться в их мокром мирке, забыв о трагической реальности.

Благополучно преодолев завал, Эдвард прижал Ребекку к себе и начал осторожно растирать ее закоченевшие руки.

– Мне очень хочется тебя отогреть по-настоящему, – произнес он со вздохом, отпуская ее. – Веди дальше.

В тусклом свете, пробивавшемся откуда-то сверху, Ребекка наконец увидела вырубленную в скале лестницу, ведущую к выходу.

Она взяла его за руку и повела вверх по каменным ступеням. Наверху было светло – лучи солнца проникали сквозь щели в стене. В помещении, куда они попали, лежала груда пледов и оружие, – заготовленные именно для подобных случаев.

– Мне очень приятно видеть тебя в цветах моего клана.

– Угу, – пробурчал Эдвард, хмуро их разглядывая. – Мне еще нужен пояс.

– На, возьми. – Ребекка подала ему тартан и пояс. Эдвард обвил талию поясом, затем перекинул его через плечо и вновь обернул вокруг талии. Взглянув на нее, он рассмеялся:

– Я не впервые ношу эти цвета. Разве ты забыла, что я не раз дрался на стороне твоего клана?

– Да, и как же я тебе завидовала! – Прикрепив к поясу ножны, она вспомнила, как в первый раз отец не позволил ей участвовать в сражении, показать умение, которому ее научил. – Именно поэтому я тогда и украла твою одежду.

Она нажала на деревянную обшивку, и стена медленно повернулась. Перед ними оказалась жилая комната. В ней никого не было. От яркого света Ребекка сначала зажмурилась, но быстро привыкла к яркому освещению и, подбежав к стене, сняла с нее щит. Эдвард тоже выбрал себе подходящий по росту щит.

– А я позволяю тебе рисковать жизнью...

Ребекка встала на цыпочки и прижалась к его щеке.

– Позволяешь – мне? Не ты мне это позволяешь. Я сражаюсь, потому что сама хочу этого. – И, отпрянув от него, она отвернулась.

– Ребекка. – В голосе его звучало сочувствие. Подойдя к ней сзади, Эдвард нежно поцеловал ее в затылок. – Будь осторожна, любовь моя.

Она растроганно улыбнулась.

– Постараюсь. И ты береги себя.

– Ладно. Пошли.

Ребекка двинулась за Эдвардом на звон мечей и громкие крики. Из жилых комнат доносился грохот. «О Боже, там ведь дети и женщины...» Они помчались на шум и заглянули в первую же комнату.

Дверь ее была распахнута настежь. Двое воинов Керкгарда издевались над одной из женщин Макклири. Один негодяй прижал к стене двух детей, заставляя их смотреть, как его приятель собирается насиловать их мать. Тот уже повалил женщину на пол и срывал с нее одежду. Эдвард рванулся к нему и, подняв его за волосы, пронзил мечом, попав прямо в сердце.

Второй Керкгард отшвырнул детей, и они быстро юркнули за какую-то занавеску. Он взмахнул клинком, собираясь проткнуть тяжелую ткань, но отчаянный крик Ребекки остановил занесенный меч. Он повернулся к ней, и в ту же минуту она отсекла ему голову. Он упал, заливая кровью пол.

Ребекка повернулась и увидела, что в объятиях Эдварда рыдает жена Натана. Она подбежала к занавеске и увидела за ней двух испуганных ребятишек. Малышка Мэри крепко обхватила ее ногу обеими руками.

Мальчик стоял неподвижно, уставясь на окровавленное тело врага. Рот его приоткрылся, лицо начало белеть. Ребекка быстро подхватила на руки Мэри и бросилась к мальчику. Заслонив собой труп, она подтолкнула парнишку к матери.

– Уведи их в подземный ход! – приказал Эдвард, ласково подталкивая жену Натана в коридор. Они побежали к потайной двери, а он ринулся вперед на поиски женщин и детей.

Вскоре вокруг Ребекки образовалась толпа из хнычущих детей и перепуганных женщин. Она быстро повела их к потайному ходу, стараясь всех успокоить, вселить бодрость в отчаявшихся женщин и развеселить детей.

– Все будет хорошо, – повторяла она, обнимая Мэйделин. – Старайтесь не шуметь, а если услышите голоса, скройтесь поглубже в потайном ходе. В некоторых местах он залит водой, так что берегите детей.

– Ребекка, будь осторожна, – сказала Сара, обняв и перекрестив ее.

– Я постараюсь. Отпусти меня. Не бойся. Надейся. – Скороговоркой произнеся эти слова, Ребекка покинула их и, выйдя наружу, плотно закрыла деревянную панель, чтобы никто не обнаружил тайного убежища. Она расправила перед ней ковер, сжала в руке меч и выбежала в коридор.

Открывшийся ее взору малый зал представлял собой жуткое зрелище. Повсюду валялись тела убитых и раненых. Слезы подступили к горлу: она уже не могла им помочь. А как же Кавена? Им ведь известно обо всех тайных ходах и убежищах. Они должны были скрыться... убежать. Для собственного спокойствия она побежала в семейные покои своих родичей.

Звуки боя отдалялись. Можно было надеяться, что Керкгарды, терпя поражение, уберутся восвояси. Комнаты родителей были пусты, и Ребекка, прячась за перилами балкона, выглянула вниз в главный зал.

Представшая перед ней картина заставила ее ахнуть. Эдвард яростно сражался с Рупертом. На лице его была написана ненависть. И вдруг она увидела, как сзади к Эдварду подкрадывается с поднятым мечом кто-то из Керкгардов. Не раздумывая ни секунды, Ребекка скатилась вниз по лестнице, выставив меч перед собой. Глаза ее были устремлены на предателя. Она бежала изо всех сил, стараясь не оступиться и не производить шума, чтобы не отвлечь Эдварда. Ведь тогда Руперт его убьет... А если она не крикнет, ere убьет предатель. Кровь стучала у нее в висках, сердце билось в груди как молот. Она уже почти добежала до Керкгарда, но когда расстояние сократилось настолько, что она могла его достать, какой-то здоровенный воин, ухмыляясь, попытался ее поймать. И в эту секунду она увидела, что возникший ниоткуда Натаниэль одним ударом сразил подкрадывающегося к Эдварду врага. С облегчением обернулась она к солдату, смеявшемуся над ней, и яростно напала на него. Его ошеломленный вид доставил ей большое удовольствие. Он попятился, надеясь отразить атаку, но, не успев взмахнуть мечом, споткнулся о труп своего родича и упал грудью на торчавший из руки мертвеца меч.

От этого зрелища Ребекку замутило. Она оглянулась на Эдварда, но увидела лишь Натаниэля, лежащего на полу в луже крови. К счастью, оказалось, рана не смертельна.

Кто-то налетел на нее сзади и крепко схватил за руки, так что она чуть не выронила меч, но сумела развернуться и круговым ударом сразить нападавшего. Солдат грохнулся на землю. Теперь Ребеккой овладела холодная ярость: даже не взглянув на врага, она повернулась к следующему противнику. Плечи ломило от усталости, но сбежать и бросить своих родичей и друзей она не могла. Прилетевшая сверху стрела пронзила ее врага. Прикрывшись щитом от смертельного замаха очередного воина, она направила на него меч, но еще одна стрела настигла и его. Лучники на галере следили за ней и вовремя ей помогали.

Раздался пронзительный звук рога: Керкгарды отступали. Как тени они пришли и как тени растаяли во мгле. В замке воцарилась мертвая тишина. Ребекку окликнул Маккей, по ноге его сочилась кровь. Быстро расстегнув пояс, она перетянула его рану.

Затем она приказала живым позаботиться о раненых и убитых. Отца она проводила в его спальню и поручила заботам служанки, которая во время боя пряталась под кроватью. Однако мысли ее крутились вокруг Эдварда. Где он? Куда пропал? Вдруг его похитили?

Она спрашивала о нем у всех, но никто не мог ей ответить. Она вывела женщин и детей из потайного хода и попросила их ухаживать за ранеными. Тревога в ней 244 росла.

Когда кто-то из членов клана захотел ей помочь, она не выдержала и закричала:

– Бога ради, найдите лэрда Эдварда!

Тут же рядом оказалась ее мать, стараясь ее успокоить. Но Ребекка думала лишь об одном: никто не знал, где вождь клана, никто его не видел.

Наконец в замке был наведен относительный порядок, и Сара заставила Ребекку поесть. Но Ребекка не могла думать о еде, ее снедала тревога. Саре и Марте пришлось силком тащить ее к столу. И тут она заметила мужчину, которого просила найти Эдварда, Он сидел за столом и спокойно поглощал пищу. Оттолкнув женщин, Ребекка с криком подскочила к нему.

Неожиданно за ее спиной раздался голос, показавшийся ей гласом небесным, и Эдвард, ухватив ее за пояс, оттащил от стола.

Она смотрела на него и не могла насмотреться. А он, сурово хмуря брови, разглядывал поднявшегося из-за стола мужчину.

– Ты посмел ослушаться приказа леди Ребекки?

– Милорд, она приказала мне найти вас. Я вас не нашел. И вообще, ей не положено приказывать членам вашего клана.

Ребекка готова была избить наглеца, но вместо этого решила послушать, что скажет Эдвард. Лицо Эдварда потемнело от гнева.

– Она имеет право приказывать членам нашего клана. Запомни это! – И Эдвард коротким ударом в челюсть свалил нахала с ног.

Ребекка улыбалась и с восторгом смотрела на Эдварда. Но вдруг она вспомнила, как испугалась, когда он исчез, и спросила:

– Где ты был? Тебе не пришло в голову отыскать меня? Я чуть с ума не сошла...

Ее слова прозвучали на весь зал. Все присутствующие повернулись к ней, потрясенно глядя на женщину, осмелившуюся ругать самого вождя клана! Бешенство, исказившее лицо Эдварда, охладило ее:

– Прошу прощения, милорд. Я испугалась за вашу жизнь.

При виде ее раскаяния и смущения гнев Эдварда сразу исчез. До сих пор бурлившая в нем ярость битвы затмевала его рассудок. Да и вообще эта маленькая женщина обладала редкой способностью разжигать в нем огонь, бесить его и – укрощать таившегося в нем зверя.

– Миледи, это я должен просить у вас прощения. Я пришел к вам, как только смог. Я преследовал Руперта, который вновь сбежал. Похоже, мне никогда не удастся разделаться с ним. – Он поднес руку Ребекки к губам и, поцеловав в ладонь, повел ее к столу.

Марта посмотрела на него через плечо дочери, и ее благодарный взгляд и улыбка многое сказали ему. Они оба испытали облегчение от того, что Ребекка выжила в этом бою и даже нисколько не пострадала. Эдвард мысленно возблагодарил за это Бога.

Ребекка внимательно оглядела его. Он догадался, что ее интересует, не ранили ли его в сражении. Рука ее скользнула к его плечу.

– Как твоя рука? Не болит?

– Не слишком.

– Тебе повезло, что стрела угодила в это место.

– Тебе тоже пока везет. – Эдвард зачерпнул из котла похлебки.

– Везет? Это ты велел лучникам присматривать за мной? – Темно-синие глаза Ребекки пронзили его насквозь.

– Где твой отец? Я не вижу его за столом. – Эдвард настороженно огляделся вокруг. – И где Натаниэль? – Он, вскочив, схватился за меч.

– Они ранены, Эдвард. Легко ранены. – Ребекка тоже встала из-за стола.

– Почему ты мне сразу не сказала? – взревел Эдвард, ив зале вновь воцарилась тишина. Он увидел, как вспыхнуло от гнева лицо Ребекки.

– Пойдем, я отведу тебя к ним. – Ребекка по-246 вернулась и направилась к лестнице.

Эдвард следовал за ней по пятам, удивляясь ее выдержке. Впрочем, гневный румянец на щеках ей скрыть не удалось.

– Натаниэль получил колотый удар после того, как спас тебя от предательского удара в спину. С ним ничего серьезного. Отца ранило в ногу. У него было сильное кровотечение, но длилось оно недолго. Двадцать человек убито. Их положили в часовне для прощания. Многие получили мелкие ранения. Их перевязали. – Все это она говорила на ходу, быстро поднимаясь по ступенькам.

Сначала они зашли к Натаниэлю. Ребекка постучала, и Лорели открыла дверь.

– Леди Ребекка, лэрд Эдвард, заходите. – Ее улыбка согревала им сердце. Она была очень мила. – Спасибо вам обоим, что спасли меня и детей. А вам, леди Ребекка, особое спасибо за то, что полечили рану Натана.

–Не нужно благодарностей, Лорели. Благодарить надо вас и вашу семью за то, что вы сделали для нашего клана. – Эдвард, улыбаясь, поцеловал ей руку и задержал ее в своей ладони на мгновение дольше, чем было необходимо:

– Эй, Макклири! Ну-ка отойди от моей жены. – В раздавшемся с огромной кровати голосе Натана смешались шутка и досада. – Отойди, пока я не пожалел, что спас тебе жизнь.

Покосившись на Ребекку, Эдвард заметил, как она поджала губы, явно приревновав к вниманию, проявленному им к жене друга.

– Господи Боже, что ж тут страшного? Твоей жене понадобится нежное участие, пока ты будешь валяться в постели. Я же помню, каким ты становишься невыносимым, когда болеешь. – Эдвард подошел к постели Натана.

– Рану я заработал из-за тебя. Куда подевались знаменитые глаза на затылке, которыми ты вечно хвастался? – Натан засмеялся и тут же охнул, схватившись за бок. – И твоя красотка ничуть не лучше: пять раз проткнула меня иголкой! Правду говорю!..

– Всего-то? – усмехнулся Эдвард. – Стоило бы десять раз. Покажи, куда тебя ранило?

Ребекка приспустила одеяло и гордо продемонстрировала свое искусство врачевания. Одеяло прикрывало сейчас лишь самые интимные места; Видневшиеся над его краем стежки были маленькими и аккуратными.

– Больше не кровоточит? – наморщив лоб, спросила она Лорели.

– Нет, – ответила жена Натана, но вид у нее был грустный.

Ребекка подошла к кувшину с водой и вымыла руки, а затем, взяв немного мази, бережно втерла ее в свежий шов.

– Ты должна промывать рану и накладывать свежую мазь утром и на ночь. Вот так.

Лорели внимательно наблюдала за ней.

– У этой девушки руки ангела, – с преувеличенным наслаждением заявил Натан.

– Не нарывайся на ссору, Натан! – Эдвард держал себя в руках, но подавить до конца свою ревность не мог. – Я благодарен тебе за спасение.

– Всегда рад помочь, друг, – посерьезнел Натан. – Сколько людей мы потеряли?

– Двадцать, – скривился Эдвард. – Нам нужно сейчас позаботиться о раненых, а потом и о мертвых. – Он мечтал поскорее отправиться на охоту за Рупертом.

– Лежи и не шевелись, Натаниэль Макклири. И не смей покидать постель, пока не разрешим я или Сара. А если ты станешь терзать свою жену, я обучу ее своим приемам, – зловеще прошипела Ребекка. – Может быть, я даже сделаю это в любом случае...

Эдвард залюбовался ее красотой. Он услышал, как Натан засмеялся, шутливо застонал и клятвенно пообещал Ребекке обращаться с женой как с королевой.

Едва они вышли из спальни, Эдвард потянулся к Ребекке, но в ответ она наградила его негодующим взглядом.

– Куда делся твой гнев, Эдвард? Кажется, его заменила похоть? – Она презрительно фыркнула и зашагала быстрее.

Эдвард смотрел ей в спину. Действительно, битва всколыхнула в нем бурю эмоций. Он догнал ее и взял за 248 руку.

– Ты, наверное, изнемогаешь от усталости. Почему бы тебе не отдохнуть? А я проведаю раненых. – Он сжал ее пальцы.

– Нет. Мне нужно еще раз осмотреть раненых. Вдруг кому-то стало хуже. – У нее был такой вид, словно вся тяжесть мира лежала на ее хрупких плечах.

Она постучала к отцу. Дверь отворила Марта, лицо ее выражало озабоченность.

– Ребекка, у него жар. Он бредит. – Глаза ее наполнились слезами.

Ребекка поспешно прошла мимо матери в спальню. Отец метался на постели, скидывая одеяло. Эдвард взял его за плечи и прижал к матрасу.

– Мама, есть у тебя кипяток?

– Да. Тебе нужны чистые тряпицы? – Марта быстро и четко исполняла просьбы дочери.

– И подложи в огонь дров. Вода должна прокипеть. Можешь ты связать ему руки? – повернулась она к Эдварду. Ее страдальческий взгляд пронзил ему душу.

Он кивнул и шнурами от занавесок привязал руки Маккея к столбикам кровати. В комнату ворвалась Сара и встала рядом с Ребеккой. Эдвард поцеловал Ребекку в щечку и отошел, предоставив женщинам право совершать обряды над раненым. Он сжал руку Марты, и она кивнула в ответ, принимая его сочувствие. Оглянувшись на Ребекку, он тихо проговорил:

– Я посмотрю, как там остальные, и дам вам знать, если кому-то понадобится ее помощь.

Марта кивнула. Эдвард помедлил на пороге и вышел за дверь.

Через час он тихо постучал в комнату вождя клана Кавена. Эдвард устал. У него было ощущение, что вся сила куда-то ушла из его тела, а боль измучила душу. Ребекка осторожно приоткрыла дверь. Обведенные темными кругами, глаза ее смотрели тускло и безжизненно. Он вошел в спальню и обнял ее за плечи. Вместе подошли они к постели Маккея. Рядом на лежанке спала Марта. Маккей был бледен и беспокойно ворочался.

– Мы сделали все, что смогли. Остается ждать. – Она бросила взгляд на стул, стоявший около стены, но от постели отца не отошла.

Эдвард хотел ее усадить на стул, но она отказалась.

– Давай я посижу с ним, а ты поспи, – уговаривал он ее.

– Нет! – Она вырвала у него руку и не сдвинулась с места.

– Какой от тебя будет толк, если ты упадешь без чувств от усталости? А если ты понадобишься кому-то еще? Что, если Керкгарды вернутся?– Эдвард увидел, как исказилось ее лицо при этих словах.

– Если Керкгарды вернутся, я постараюсь убить их всех до единого! – Упрямо вздернутый подбородок подтвердил ее решение.

Он подвинул к постели небольшую мягкую скамью и, расстегнув на Ребекке пояс и сняв с нее тартан, решительно плюхнулся на лежанку и уложил ее рядом с собой, накрыв тартаном. Ребекка начала было сопротивляться, но он лишь крепче прижал ее к себе. Она сморщила носик и посмотрела на отца.

Эдвард со вздохом расстегнул пояс, прислонил к изголовью кровати меч и устроился поудобнее, чтобы хоть чуть-чуть отдохнуть.

Громкий стук разбудил Ребекку. Не дожидаясь ответа, Сара открыла дверь и бросилась к своей любимице.

– Прости, девонька, я всю ночь и полдня провела с ранеными. Мы потеряли еще двоих. Я рада, что ты оставалась с отцом. – Она нагнулась над Маккеем, осматривая его рану. Потом осторожно пощупала лоб.

Ребекка посмотрела на стоявшего рядом Эдварда. Вид у него был заспанный и хмурый.

– Лихорадка, кажется, прошла.

– Отлично. Нам надо обсудить дальнейшие действия. Уверен, что Керкгарды вернулись в свой замок. Может быть, нам следует отправиться туда и напасть на них? – Эдвард заходил по комнате.

– Сначала как следует поешьте. Вы промывали свою рану? – напустилась Сара на Эдварда.

– Да, конечно, – кивнул Эдвард, пятясь от наступавшей на него Сары.

– Дай-ка мне посмотреть. – Ребекка подошла к нему, испытывая вину из-за того, что не сделала этого раньше.

– На, смотри. Не понимаю, из-за чего столько шума? – Эдвард отвел их руки, сам расстегнул рубашку и спустил ее с плеч.

– Эдвард! – ахнула Ребекка. – Когда рука начала распухать? – Она с ужасом уставилась на красный отек на его предплечье.

– Не знаю. Наверное, этой ночью. – Эдвард приложил ладонь ко лбу. – Так вот почему у меня так болит голова...

– О нет! Только не это! – Ребекка засуетилась. – Ложись в постель, Эдвард, и немедленно! Я не дам тебе заболеть, ведь ты должен возглавить оба наших клана. – Она решительно подтолкнула его к двери. Эдвард упрямился и не хотел уходить.

Когда Сара закончила перевязывать рану Маккея, в спальню вернулась Марта с подносом еды. Она посмотрела на руку Эдварда и нахмурилась.

– Мы позаботимся о нем. Пока все не слишком серьезно... – Ребекка обняла мать. – Отцу лучше, еда– это то, что ему сейчас нужно.

Эдвард с Ребеккой покинули комнату. Чувство вины у нее сменилось досадой.

– Как ты мог допустить, чтобы рана воспалилась? У тебя что, мазь кончилась? – Она почти бежала, чтобы поспеть за его широким шагом. На ходу она пощупала его лоб. Он был горячим. – Ах ты Боже мой! Оба предводителя больны, Натан тоже... Похоже, возглавить наши отряды придется мне. – Она старалась говорить без улыбки, понимая, какую бурю вызовут ее слова.

– Хватит болтать, женщина! И выбрось эту мысль из головы! – Эдвард распахнул дверь в свою спальню.

– Думаешь, я не смогу? – Ребекка проскользнула в комнату и сразу бросилась к очагу. Зачерпнув в миску горячей воды, она насыпала туда сухих трав и поставила их настаиваться у огня. Затем она позвала Гвен и велела ей принести еще воды.

– Может, и сумеешь... но я тебе этого не позволю. – Произнеся эти слова, Эдвард поморщился. – Подожди, я, кажется, сказал что-то не то. Ребекка, любовь моя...

– Не пытайся заговорить мне зубы! Если понадобится, я поведу людей на бой!

– Не понадобится. – Эдвард отхлебнул настоя, который она ему подала, и скривился от горечи.

Постучав, вошла Гвен с полными ведрами. Ребекка вылила воду в лохань и добавила туда кипятка, После чего влила в лохань целебного масла.

– Раздевайся, а я принесу тебе еду. – У двери она оглянулась, проверяя, исполнил ли Эдвард ее приказ.

Эдвард стоял с озадаченным видом.

– Как это получается, миледи, что я должен слушаться твоих приказов, а ты не выполняешь моих?

Нетерпеливо указав рукой на воду, Ребекка вновь повернулась к двери. Она мечтала о купании, а желудок урчал от голода. Мимо нее прошмыгнула Гвен с еще двумя ведрами.

– Это вам, миледи.

– Спасибо, Гвен. Я скоро вернусь.

Пройдя через зал, она спустилась по черной лестнице в кухню.

– О, Мейвис, ты ли это? – Ребекка не верила своим глазам. – Где ты была все эти годы? Мы уж думали, с тобой что-нибудь случилось.

Двое детишек цеплялись за юбку женщины. Все трое выглядели грязными и усталыми. Ребекка обняла ее.

– Я... я убежала с одним воином и вышла за него замуж. Он умер две недели назад. Мне негде жить... – В глазах ее сверкнули слезы.

– Разумеется, мы рады приютить тебя. Ох, Мейвис, ты знаешь... насчет твоего отца... и брата? – Глаза Ребекки наполнились слезами.

Мейвис горестно кивнула, но почему-то напряглась и отвела глаза в сторону.

– Я пришла за едой, чтобы отнести матери. Я очень устала, – быстро сменила она тему.

– Хорошо, дорогая, мы поговорим позже. Я рада, что ты вернулась домой.

Мейвис сильно изменилась внешне. Вероятно, ей многое пришлось пережить.

Торопливо поставив на поднос кувшин вина, два кубка, каравай хлеба и кусок сыра, Ребекка побежала к Эдварду. Смутные подозрения одолевали ее. Мейвис исчезла в ту ночь, когда убили отца Эдварда. Что-то в словах этой женщины вызвало у Ребекки подозрения. Убежала ночью с каким-то воином? Надо будет расспросить ее подробнее. Пока же достаточно того, что она вернулась живой и невредимой. Мысли Ребекки вернулись к Эдварду.

Войдя в его комнату, она поставила поднос и, подойдя к лохани, попробовала воду: не нужно ли подлить горячее. Эдвард тут же схватил ее за руку. Значит, чувствует себя неплохо.

– Ты что, собираешься затащить меня в воду одетой? Как раньше?

– Ты почти раздета и ходишь по замку в таком виде? – Он выговаривал ей, как Марта.

– Ох, я и не заметила, – покраснела Ребекка, стараясь вспомнить, кто ее видел. – Но в залах странная пустота... Я видела только Гвен и...

Эдвард отпустил ее руку и встал.

– У меня нет времени мокнуть в воде. Нужно похоронить погибших и навестить их семьи. Твой отец не может исполнять эти обязанности, значит, это должен сделать я.

– Ничего подобного ты делать не будешь. Пожалуйста, Эдвард. Я выполню все отцовские обязанности, а ты должен отлежаться, чтобы прошло воспаление. Пожалуйста, послушай меня. – Ребекка схватила с постели покрывало и подала ему. – Не трогай рану. Пусть высохнет сама.

– Твои требования бесконечны!

– И все тебе на благо... – Ребекка видела, какой любовью светятся его глаза, и знала, что возражения Эдварда происходят от упрямства. Поэтому, улыбнувшись ему, она направилась к двери.

– Куда ты пошла?

– Хочу помыться. Я вернусь через мгновение, и мы вместе поедим.

Вернувшись в свою спальню, Ребекка увидела Гвен.

– Леди Ребекка, могу я вам помочь? – Подобрав сброшенную одежду, Гвен сложила ее в сундук.

– О, Гвен, спасибо тебе. Ты даже не представляешь, сколько у меня еще дел. – Вдруг сообразив, что она сестра Натана, Ребекка продолжила: – Гвен, тебе, вероятно, нужно ухаживать за братом?

Гвен покачала головой.

– Я очень благодарна вам и милорду Эдварду за спасение нашей семьи. Мама рассказала мне, как вы спасли детей и жену Натана. Для меня большая честь услужить вам. Мама сказала бы то же самое.

– Благодарю тебя, дорогая. Трудно находиться вдали от дома?

– Немножко. Но я чувствую себя здесь очень уютно. А главное, нам рады.

– Я счастлива, что это так. Помоги мне с волосами, они ужасно перепутались. – Ребекка встала и накинула покрывало на мокрое тело.

За несколько минут ловкие пальцы Гвен расчесали всклокоченную гриву Ребекки так, что волосы заблестели. Ребекка быстро натянула черное шерстяное платье. Она не любила его за грубую выделку, царапающую кожу, но ей предстояло присутствовать на похоронах погибших членов клана, а потому пришлось терпеть.

– Спасибо, Гвен. Позаботься о брате, и если с ним все в порядке, помоги Саре.

– Конечно, миледи.

Они вместе покинули комнату и, попрощавшись, разошлись.

Ребекка постучала в дверь спальни Эдварда. Но ответа не получила.

– Эдвард?! – Метнувшись от двери, она чуть не сбила с ног Сару. – Эдвард ушел, не поев и не отдохнув! – Голос Ребекки дрожал от гнева.

– Ну, все не так страшно... Он выкупался? – Вид у Сары был такой, словно ей надо было бы оказаться сразу в трех местах.

– Да, Сара. Гвен обещала тебе помочь. Она у Натана, а я поищу Эдварда.

Сара положила ей руку на плечо.

– Не забывай о своих манерах, девонька. Ты больше не ребенок. Ты взрослая дочь вождя клана, временно исполняющая обязанности предводителя. Все твои разногласия с Эдвардом должны оставаться за дверью вашей спальни.

Ребекка со вздохом согласилась. В словах Сары была правда, которую ей не слишком хотелось выслушивать. Стараясь сохранить спокойствие, она дошла до конюшен и обнаружила, что ее оседланная лошадь уже ждет ее.

– Лэрд Эдвард сказал, что она вам понадобится, – смущенно пролепетал мальчик.

– Спасибо тебе. – Ребекка улыбнулась ему. Взбираться на коня в широкой юбке было невероятно неудобно и добавило ей досады. – Ах, я забыла свой меч. Здесь в конюшне нет мечей?

– Нет, но я могу принести вам ваш.

– Пожалуй, не стоит, я уже опаздываю. – И, не заботясь больше ни о чем, она выехала из ворот замка, торопясь поспеть к печальной церемонии.

Глава 18

Она пустила кобылу в галоп и огляделась по сторонам. Красота окружающей природы вливала в нее свежие силы. Богатые оттенки зелени, покрывшей холмы и горные склоны, были испещрены желтыми и голубыми искрами луговых цветов. Прохлада горного воздуха, его бодрящая свежесть румянила ее щеки.

Подъехав к кладбищу, где толпился народ, она замедлила бег лошади, тихонько спешилась и, привязав кобылу к дереву, поискала в толпе Эдварда. Увидев его в компании родичей, она стала пробираться к нему, ощущая, как нарастает раздражение. Да к тому же шерстяное платье царапало ей кожу, вызывая зуд.

Наконец она остановилась, все больше свирепея и не решаясь сделать еще хоть один шаг. Одно резкое слово Эдварда – и она наговорит ему такого, что мало не покажется. Ребекка постаралась глубже дышать и сосредоточиться на словах священника. «Только не смотри на него... делай, что хочешь, но не смотри на него!..»

Однако следовать собственному разумному совету она не могла. Вперив взор в Эдварда, она заметила, что он будто окаменел от горя. Лицо его было напряжено, и, когда он вдруг посмотрел в ее сторону, Ребекка вспомнила слова Сары. Тела погибших воинов опустили в могилы. Священник поименно называл каждого. И когда звук их имен заполнил ей слух, дошел до ума и сердца, Ребекка ощутила, что раздражение отступило, глаза налились слезами и заструились по щекам. Эдвард подошел к ней, обнял за талию как раз в тот миг, когда ноги ее подкосились и она зашаталась. Внезапно Эдвард напрягся, и она услышала над ухом его яростный шепот:

– Где твой меч? – Он крепче сжал ее талию. – Пока мы здесь стоим, Керкгарды готовятся к атаке. Они в кустах к югу от нас.

Едва успел он выговорить это, как на них с криком ? Напали враги. Эдвард толкнул ее в ближайшую могилу.

– Хватай меч мертвого!

«Прости меня, Боже!» Ребекка выхватила меч из сложенных на груди рук мертвеца. Эдвард помог ей выбраться из могилы. Над кладбищем раздавался звон мечей. Дружественные кланы бились с яростью, потрясенные вероломством Керкгардов, напавших на них во время похорон.

– Просто выпей... выпей до дна. – Ребекка подала терпи кий напиток жалобно смотревшему на нее вождю. – Не будь ребенком.

– Но я чувствую себя лучше, – капризно оттолкнул ее руку Эдвард. Он с мрачным видом сидел в кресле, размышляя о последнем сражении.

– Тогда я позову Сару, – пригрозила она.

Ребекка поставила чашку на стол и направилась к двери. Уже на пороге она услышала ворчливый голос Эдварда:

– Ну и зови. Думаешь, я с Сарой не справлюсь? Стоило ей выйти в коридор, как что-то ударилось в дверь за ее спиной. Ребекка оглянулась и зажала руками рот, сдерживая хохот. Любопытство заставило ее заглянуть в комнату. На полу возле двери валялась головка сыра.

– Перенимаешь мои привычки? – сквозь смех проговорила она.

В нее полетела металлическая чаша, и она поспешно захлопнула дверь. Чаша со звоном упала и покатилась по полу. В этот момент к Ребекке подошла ее мать.

– Что тут за шум?

– Понимаешь, мамочка, он бросил в меня одну из твоих свадебных чаш. Может, хоть ты запугаешь этого упрямца, и он наконец выпьет лекарство от лихорадки? – сказала Ребекка матери.

Марта рассмеялась.

– Слушай и учись, дочка!

Ребекка осталась за дверью, а мать вошла в комнату, но дверь закрыла не плотно.

– Эдвард Макклири! Ты испортил мою любимую свадебную чашу! И сыр тоже испорчен. Ты думаешь, легко накормить все эти рты? Ты что, решил кормить сыром мышей?!

От беззвучного хохота по лицу Ребекки текли слезы. Храбрость матери восхитила ее. Хотелось бы ей в эту минуту увидеть лицо Эдварда.

– Леди Марта, я не знал... – смущенно пробурчал Эдвард.

Тишина.

– А это что в чашке? Похоже на настой от лихорадки. Выпей его. Разве ты не знаешь, что без тебя наши кланы не выживут? Им нужен ты, Эдвард. Моя дочь утверждает, что ты великий вождь. Да, да, она вечно тебя нахваливает.

«Мама!» Ребекка отняла ладонь ото рта и сжала ее в кулак. Мужской голос ответил:

– Но это же самое мерзкое снадобье, которое я когда-либо пил! Это ваша дочка надоумила вас уговорить меня его выпить?

Ребекка услышала в комнате шаги и приготовилась бежать, но не успела. Дверь распахнулась от удара ноги, и на пороге появился Эдвард. Взвизгнув, она со всех ног помчалась в свою комнату, захлопнула за собой дверь и, задыхаясь от хохота, упала на постель.

Ощутив под руками колючую шерсть траурного платья, она нахмурилась и поспешно стащила его с себя. Оно лежало грудой на полу, и Ребекка мысленно поклялась никогда больше его не надевать. Тем более что в бою пледы гораздо удобнее.

Похоже, клан Керкгардов слабеет. Обнаружив, что не смогли застигнуть врасплох Кавена и Макклири, они сразу позорно сбежали. На кладбище крови почти не пролилось. После стычки она, помолившись, вернула меч в могилуk воина, как попросила ее об этом его семья. Но всю обратную дорогу в замок Эдвард не переставая ругал ее за то, что она не взяла с собой оружие.

Надевая рубашку, Ребекка размышляла о том, что ей нужно успеть сделать до полуденной трапезы. Сначала она должна заглянуть к отцу и получить от него указания на счет своих обязанностей. Потом, если останется время, он проведает Натаниэля.

Она выбрала платье, которое сшила когда-то сама. Десять лет назад, после поцелуя Эдварда, она сшила наряда где великолепно сочетались цвета Макклири и Кавена. Лиф с глубоким вырезом, украшенный шнуровкой, был выдержан в цветах Макклири. Рукава у плеч и верх широкой юбки были отделаны цветами Кавена, а по низу юбки опять шли цвета Макклири.

Клетки на платье так искусно переплелись, что составляли весьма необычный рисунок. Поначалу это было задумано просто как шутка, чтобы позабавить Эдварда. Но случилось так, что он никогда не увидел это произведение искусства. Во время долгой вражды платье стало для нее драгоценным напоминанием о несостоявшемся счастье. Теперь в нем был заключен совсем другой смысл. Оно сгодится при любых обстоятельствах. Ребекка наслаждалась мягкостью его ткани.

Подойдя к столику, она побрызгала розовой водой на шею и грудь. Тонкий аромат наполнял ее сладким предвкушением. Покидая комнату, она думала лишь о том, как отнесется к этому Эдвард.

Она постучала в комнату отца. Дверь ей открыл Эдвард. Она молча прошла мимо и приблизилась к постели. Спросив отца о его самочувствии, она пощупала ему лоб и с радостью убедилась, что он теплый. Маккей улыбнулся и отпустил Эдварда, чтобы поговорить с дочерью наедине. Ребекка напряглась. Что скажет ей отец?

Эдвард поклонился, восхищенно посмотрел на нее и вышел, закрыв за собой дверь. Ребекка открыла рот, намереваясь заговорить, но отец взмахом руки приказал ей молчать.– Это платье вскружит не одну голову. А теперь слушай меня внимательно и не перебивай. Я попросил Эдварда возглавить клан на время моей болезни...

– Отец... – Лицо Ребекки вспыхнуло, сердце гулко забилось.

– Помолчи. Ты – женщина, Ребекка, а Эдвард – мужчина и...

– Не оскорбляй меня...

Прежде чем она закончила фразу, отец закричал:

– Я приказал меня не перебивать! У тебя нет необходимого опыта, чтобы руководить кланом. Тебе не хватает зрелости и физической силы! – Маккей скрестил руки на груди.

Ребекка по опыту знала, что когда отец скрещивает руки, спор можно считать законченным, но не смогла промолчать.

– Отец, меня все уважают, а Эдвард почти мой ровесник.

Маккей рассмеялся. Ребекка отвернулась, чтобы не показывать, как ранит ее этот смех.

– Дочка, милая, ты знаешь, как я тобой горжусь. Люди могут уважать тебя, но заставлять их подчиняться женщине... Нет, на это они не согласятся. Нам нужно срочно упрочить единство наших кланов. Эдвард займется этим... при твоем содействии. Поэтому я приказал Эдварду не принимать никаких решений без твоего одобрения. Хотя я видел, что ему это и не по душе, он ни разу меня не перебил.

Ребекка повернулась к отцу:

– Прости меня, папа.

– Но ведь он не моя любимая избалованная дочка. – Улыбка отца, как всегда, согрела ее сердце.

Она тоже улыбнулась ему, хотя подозревала, что ее улыбка выглядит столь же фальшивой, как и его слова. Но слова «не принимать решений без твоего одобрения» звучали очень приятно. И ей очень хотелось в них поверить.

– Не переусердствуй, пользуясь властью, которую я тебе даю. К сожалению, ты часто забываешь, что Эдвард гораздо сильнее тебя. Надеюсь, ты будешь поступать осторожно и справедливо. Если ты не оправдаешь моего доверия, я отменю свой приказ.

– Да будет так! Скажи, Сара сегодня перевязывала твою рану?

– Да, она позаботилась обо мне.

– Тогда я пойду к другим раненым. – Ребекка поцеловала отца. – Выздоравливай скорее, пока Эдвард и я не поубивали друг друга.

Ребекка покинула комнату под веселый смех Маккея.

Она направилась к Натану и Лорели, по пути отмечая, как люди реагируют на ее платье. Некоторые поджимали губы, но большинство улыбались и кланялись ей.

Постучав в дверь, она услышала мелодичный голосок Лорели, приглашающий ее войти. Жена Натана выглядела усталой и не слишком радостной.

Ребекка вместе с ней подошла к постели ее мужа. Лицо его было спокойным, только глаза сверкали, отражая бушевавший в нем гнев. Ребекка потрогала его лоб – он был холодный. Натан дернул головой, сбрасывая ее руку, и отвернулся.

– Ты давно промывала его рану? – спросила Ребекка, делая вид, что не замечает испуганных глаз Лорели.

– Он не дает мне. Он злится. – Голос Лорели дрожал.

– Что ж, тогда это придется сделать мне, и пусть он не думает, что я буду с ним так же нянчиться, как ты. – Ребекка осторожно, несмотря на свои угрозы, сняла повязку с раны. – Кажется, мне придется научить твою жену, Натан, как следует с тобой обращаться. – Она подмигнула Лорели. – Запомни, друг, я не дам ее в обиду.

Когда Ребекка полила рану дезинфицирующей настойкой, Натан взревел от боли.

– Я доберусь до тебя, Ребекка Кавена! Подожди, вот я встану с постели... И будь любезна, держись подальше от моей жены!

– Ай-ай-ай, разве так выражают благодарность? А я-то тебя лечила. Может, мне попросить Эдварда, чтобы он научил тебя хорошим манерам? Нет, лучше я доверю эту честь Лорели. – Перевязав рану, Ребекка повернулась к его жене: – Пойдем со мной в зал. Там мы все обсудим. – Обняв ее за плечи, Ребекка попросила сынишку Натана присмотреть за сестренкой. Помахав на прощание раненому, женщины вышли из комнаты.

– Ребекка! Лорели! – Рев Натана был слышен даже в зале.

Услышав эти вопли, Лорели вздрогнула и остановилась.

– Не смей возвращаться к нему! – Ребекка схватила ее за руку. – Ты такой же человек, как и этот ревущий мул. И всегда помни, что ты так же достойна уважения!

Она продолжала говорить, и так, беседуя, они пришли в большой зал, где все уже приступили к вечерней трапезе.

Члены клана давно сидели за столом, а Ребекки до сих пор не было. Эдвард сполоснул руки и вытащил из-за пояса кинжал. Отрезая хлеб, он краем глаза заметил появление Ребекки с Лорели. Какое изумительное на ней платье! Только теперь он смог разглядеть его как следует.

Эдвард встал и отодвинул стул для Лорели.

– Лорели, как там Натан?

– Неплохо, – ответила Лорели.

– Наверное, ведет себя как медведь? – Он понимающе улыбнулся. Она согласно кивнула. Соседний стул он предложил Ребекке и легонько поцеловал ее в щеку, когда она садилась. – Ребекка Кавена, ты не устаешь меня удивлять! – Он нежно улыбнулся ей. Рука его ласково коснулась ее волос, а глаза наслаждались красотой нежных округлостей, вздымающихся из выреза лифа. Ноздри его раздувались, вдыхая сладкий аромат роз.

– Нравится тебе мое платье? – Ребекка кокетливо улыбнулась.

– Очень. Может быть, мы закончим трапезу в моей комнате? – Эдвард чуть приподнялся, собираясь встать из-за стола.

– Нет. Это будет выглядеть неприлично. – Она окинула взглядом сидящих в зале людей.

– Они ничего и не заметят. – Найдя под столом руку Ребекки, он положил ее на доказательство своей вспыхнувшей страсти. Прижимая ее пальцы к своей плоти, он наблюдал, как краска заливает ее лицо, почти сравнявшись по яркости с цветами, украшавшими стол.

Неожиданно в зал вошел странствующий священник, и Эдвард сразу отпустил ее руку. Ребекка, воспользовавшись моментом, пребольно ущипнула его за бедро. Затем с невинным видом ополоснула руки и принялась за еду.

Эдвард понимающе улыбнулся. Она в ответ усмехнулась и бросила на него торжествующий взгляд. Эдвард подумал, что, наверное, отец сообщил ей об условиях, на которых передает ему власть. А с другой стороны, разве было так, чтобы он не спрашивал ее мнения?.. Но задавать этот вопрос вслух он не стал.

– Как прошла твоя беседа с отцом? – спросил Эдвард и увидел, как торжествующее выражение сползло с ее лица. Он приосанился.

– Отлично. – Он увидел, как она нахмурилась и с невозмутимым видом отвернулась от него.

Наполнив кубок вином, Эдвард поднял его, салютуя ей.

– Мы еще посмотрим, кто из нас более опытный, – проворчала Ребекка себе под нос.

– Он так тебе это объяснил? Что тебе не хватает опыта? – Короткий смешок сорвался с его губ.

Выражение ее лица свидетельствовало, что она с радостью откусила бы свой предательский язык. Он расхохотался.

– Нет... да... Я не хочу об этом говорить. – Она обиженно отвернулась от него и заговорила с женой Натана.

Эдвард похлопал ее по бедру и прислушался к их беседе.

– Видишь ли, Лорели, на протяжении многих веков женщины совершали немало ошибок. Но худшей из них было то, что они допустили мужчин... – Последние слова Ребекка прошептала ей в ухо, а затем повернулась к Эдварду.– Этот разговор тебя не касается. – И, снова склонившись к Лорели, продолжила: – Женщины не сознают, какую власть имеют над мужчинами... Вспомни хотя бы Клеопатру...

– Ох, Лорели, надеюсь, ты не принимаешь всерьез эту чушь! Клеопатра была злобной и распутной женщиной, – строго произнес Эдвард, глядя на Ребекку.

– Тебе-то что за дело? – буркнула она сердито.

– Кончай свою трапезу, дорогая, и прекрати забивать голову Лорели глупыми мыслями. – Раздраженный Эдвард отвернулся от женщин.

– Самый лучший способ подчинить себе мужчину – это позволить ему думать, что он главный. А когда дело дойдет до важных решений, принимать их самой.

Повернувшись, Эдвард увидел, что Ребекка успокаивающе гладит Лорели по руке.

– Подробно мы поговорим позднее, а пока, если Натан будет вести себя не так, как положено благородному человеку, просто откажись за ним ухаживать.

Лорели тяжело вздохнула.

– Ох, я не смогу, наверное.

– Что значит – не смогу? Попробуй хоть раз! В теперешнем состоянии Натан ничего тебе сделать не сможет. Да и не думаю, что он когда-нибудь причинял тебе вред. Это на него не похоже.

– Впрочем, если он снова будет вести себя так же грубо, как теперь... Ладно, я попробую... – В голосе Лорели зазвучала надежда.

«Бедный старина Натан!» Эдварду почему-то понравилась мысль о том, что жена Натана станет со временем такой же, как Ребекка.

– Но, Лорели, позаботься, чтобы ему обязательно доставалось это... – Эдвард крепко поцеловал Ребекку в губы, несмотря на ее сопротивление, – и это. – Он подхватил Ребекку на руки и невозмутимо пронес ее через весь зал к лестнице.

Ребекка мило покраснела и прошептала:

– Отец очень рассердится на тебя... – Она обворожительно улыбнулась кому-то за его спиной.

Эдвард оглянулся через плечо. Там стоял странствующий священник, вид у него был хмурый. Эдвард быстро опустил Ребекку на пол.

– Уважаемый сэр, разве это не леди Ребекка, жена Руперта Керкгарда? – взволнованно спросил священник.

– Да, но произошло досадное недоразумение, святой отец. Она должна была стать моей женой. Вам известно, что сейчас происходит между Керкгардами и Кавена? – Эдвард почувствовал, что краснеет.

Священник решительно подошел к нему.

– Пожалуйста, извините нас, леди Ребекка. Не вернетесь ли вы в главный зал? – Священник взял Эдварда за руку и словно овечку повел его за собой.

Эдвард шел и размышлял, не вытащить ли ему меч и не научить ли этого человека, как следует обращаться с вождем клана. Однако страх перед гневом Господа его остановил. Он позволил вывести себя из зала и выслушал сердитую отповедь, которую прочитал ему этот хруп-264 кий на вид человек.

Щеки Ребекки пылали, она не могла себя заставить вернуться в зал. Тревога бурлила в ее груди при мысли об Эдварде, обреченном выслушивать наставления священнослужителя. Однако она осознала, что священник прав, и, вернувшись в зал, спокойно заняла свое место. При виде испуга на лице Лорели она не смогла удержаться от смеха.

– Судя по всему, сегодня моя репутация не пострадает, – подмигнула она подруге, и они расхохотались. Ребекка допила вино и сказала: – Пойдем к Натану, я хочу посмотреть, не наступило ли ухудшение.

Лорели рассеянно кивнула.

– А вдруг, если я не стану помогать Натану, он упадет или...

– Лорели, не ищи предлога для отступления! Ты все равно будешь присматривать за ним. Просто отзывайся только на вежливые просьбы. Ты позволила бы своему сыну разговаривать с тобой таким тоном?

– Разумеется, нет!

– Тогда почему ты терпишь это от Натана? Ты должна быть гордой. Поверь, он будет больше уважать тебя.

Когда Лорели и Ребекка появились на пороге семейных покоев Натана, их встретил гул обвиняющих голосов. Все претензии сводились к одному: «Как ты смела оставить нас одних?»

– Тихо! – прикрикнула на них Лорели. – Я обедала с леди Ребеккой. И получила большое удовольствие. А вы вполне способны раз в жизни сами о себе позаботиться. Сын, ты принес отцу обед?

– Нет, – ответил мальчик, сгорая от стыда.

– Тогда поторопись, пока не разобрали лучшие куски. Иди!

Мальчик опрометью вылетел из комнаты. Ребекка довольно улыбнулась. Натан сверлил ее бешеным взглядом.

– Погоди, Ребекка Кавена! Когда я встану с постели, вам не поздоровится.

Лорели выпрямилась, расправляя плечи, и стала как будто выше ростом.

– Не пугай нас, Натаниэль Макклири! Не ты один можешь быть грозным! Веди себя достойно, а то будешь предоставлен сам себе. Будешь вариться в собственном соку. В буквальном смысле этого слова. – Лорели решительным шагом подошла к кровати мужа.

– Кстати, о соках, – прошептал Натан. – Если ты быстро мне не поможешь... Пожалуйста, Лорели. Мне больно.

Ребекка засмеялась.

– Я тебя покидаю, Лорели. Думаю, ты теперь справишься. – Ребекка вышла из комнаты, довольная этой маленькой победой.

В коридоре она заметила Эдварда и на цыпочках последовала за ним.

– Если хочешь подкрасться, постарайся ходить бесшумно, – не оборачиваясь произнес он.

Ребекка подняла руку, чтобы стукнуть его по спине, но он вдруг обернулся, и ей пришлось поспешно сделать вид, будто она всего лишь поправила прическу. Впрочем, Эдварда ее уловка не обманула, и он весело засмеялся.

– Как ты себя чувствуешь? Понравилась тебе проповедь этого служителя Бога? – Она увидела, как он нахмурился. – Что случилось?

– Я не должен прикасаться к тебе, пока церковь не уладит дело с твоим разводом, – проворчал он.

– Никто же не узнает! В конце концов мы ведь уже...

– Нет, Ребекка. Я дал слово.

– Но зачем?! – Ребекка оглянулась, чтобы убедиться, что их не подслушивает кто-нибудь из жителей замка. – Зачем ты дал это обещание?

– Я должен был. Теперь я думаю, может, это и к лучшему. Мы должны сосредоточить все усилия на том, как расправиться с Рупертом. Все к лучшему, – повторил он упрямо.

– Ну конечно! Значит, теперь мы будем терзаться из-за того, что безумно хотим друг друга, но не можем быть вместе. Это самый лучший способ думать только о предстоящей битве! – От бессилия Ребекка даже топнула ногой.

– Ребекка, ждать осталось недолго. Направь свою страсть на уничтожение Керкгардов. – Голос Эдварда был хриплым. Он нежно погладил ее по щеке.

Она вдохнула его мускусный запах и, рассвирепев от его покорности, с такой силой шлепнула его по руке, что этот звук разнесся по всему замку.

– Не трогай меня! – Она заплакала как обиженный ребенок и побежала в свою комнату.

– Прости, любовь моя. Не давай остыть своей страсти. Когда наконец мы сможем быть вместе, мы получим больше удовольствий, – усмехнулся Эдвард, увидев, что она перед дверью обернулась к нему.

– А будет ли нам так же приятно, если один из нас не вернется с поля боя?

Ребекка отошла от двери и шагнула к Эдварду. Подойдя к нему, она остановилась, сверля его взглядом. Он ухватил ее за плечи и сильно встряхнул.

– Возьми свои слова назад! Не смей говорить такое... Даже думать об этом не смей, – в ярости повторял он. Ребекка упрямо молчала. Он наконец перестал ее трясти. – Возьми свои слова назад... сию минуту!

– Я не могу взять их назад: это может случиться с каждым! – Ребекка отвернулась, чтобы не видеть его лица.

Эдвард еще крепче сжал ее плечи.

– Если хочешь потерпеть поражение – тогда думай об этом! Первая заповедь воина – не думать о смерти. Так что выброси эти мысли из головы. Говори: мы победим! Мы выживем и увидим детей наших детей. Повтори! – И он снова ее встряхнул.

Вокруг них собралась небольшая толпа, с интересом наблюдавшая за их ссорой.

– Повтори! – Голос Эдварда звучал умоляюще.

– Мы победим. Мы выживем и увидим детей наших детей, – покорно повторила Ребекка и услышала одобрительный гул толпы.

– Повтори еще раз, – потребовал Эдвард, не отпуская ее.

– Мы победим. Мы выживем и увидим детей наших детей. – Она уперлась в его грудь ладонями, чувствуя напряженную силу его мышц. Страх отступил, теперь она больше не боялась. Эдвард повернулся к толпе.

– Оставьте нас. – Он обнял ее и привлек к себе. Она услышала его шепот: – Еще раз!

Люди разошлись, коридор опустел.

– Мы победим. Мы выживем и увидим детей наших детей. – Когда она снова повторила эти слова, мышцы ее расслабились, и она прильнула к нему всем телом.

Эдвард наконец отпустил ее.

– Как только ты начнешь терять веру в себя, повторяй эти слова снова и снова, пока не уверуешь в них. Обещай мне.

– Обещаю, – плача пролепетала она. С этими слезами из сердца ее уходили все дурные мысли. Она с мольбой смотрела на него.

Он бережно прижимал ее к Себе, ласково целовал ее волосы, глаза, осушал губами слезы. Затем он твердо отстранил ее и ушел в свою комнату.

Ребекка пошла к себе. Она была как во сне. Подойдя к столику, где стояли туалетные принадлежности, она налила воды из большого кувшина в чашу, а затем окунула туда разгоряченное лицо.

В дверь тихонько постучали. Ребекка промокнула лицо тряпицей и, открыв дверь, увидела Сару.

– Сара, как это ты всегда чувствуешь, когда ты мне нужна?!

– Трудно не догадаться, если ты устраиваешь такое представление посреди коридора. – Несмотря на резкость слов, взгляд Сары выражал понимание и сочувствие.

– Пожалуйста, позаботься об Эдварде: у него все еще, лихорадка.

Сара кивнула и, не тратя времени на разговоры, отправилась к Эдварду. А Ребекка легла на постель и закрыла глаза.

Она не знала, как долго спала, но проснулась от вопля Эдварда и какого-то грохота. С бешено бьющимся сердцем она в ужасе спрыгнула с кровати, схватила меч и 268 выскочила в коридор.

– Видишь, Сара, я же тебе говорил, что у меня есть своя защитница, – фыркнул Эдвард, морщась от боли. Сара прочищала его воспаленную рану.

Ребекка, смутившись оттого, что поддалась панике, представила, как глупо выглядит со стороны, и опустила меч. Подойдя к Саре, она принялась ей помогать.

– Почему ты меня не позвала?

– Ты в кои-то веки решила отдохнуть, и я не захотела тебя будить. Я и сама справилась. – Сара улыбнулась Эдварду. – Видите, сэр, все оказалось не так уж плохо.

– Лучше мне не смотреть, – простонал Эдвард с закрытыми глазами. – Сара, из-за тебя моя рука станет совсем непригодной для битвы. Нам пора выступать в поход, пока враги еще не накопили силы.

– Я спасаю вашу жизнь и руку. Слишком они нам дороги, – ответила Сара, продолжая невозмутимо обрабатывать рану.

Эдвард одарил ее своей самой ласковой улыбкой. И вдруг Ребекка почувствовала, как кровь ее быстрее побежала по жилам. Может, и у нее началась лихорадка? Она размышляла над его словами. Может, собрать мужчин и повести их на Руперта, тем самым избавив мир от Керкгардов? Потому что Эдварду надо отдохнуть.

Как же ей тайно вывести из замка большой отряд, чтобы Эдвард ничего не узнал? И тут ее осенило. Рука ее незаметно нащупала в кармане маленький мешочек с растертым в порошок корнем валерианы. Большая доза этого корня в вине надолго его усыпит. И прежде чем разум и чувства успели возмутиться против такого предательского поступка, она высыпала содержимое мешочка в кубок с вином...

Интуиция твердила ей, что не надо давать это вино Эдварду, но упрямый характер заставил недрогнувшей рукой протянуть ему кубок.

– Это уменьшит твою боль.

Эдвард поднял глаза на Ребекку и поднес кубок к губам.

– Что такое, Ребекка? О чем ты задумалась? – Он медлил и не пил вино.

– Ничего. Просто я устала. – Под изучающими взглядами Сары и Эдварда она приняла самый невинный вид.

– Нам нужно действовать без промедления, они, может быть, уже близко. Мы встретимся позже. Пока отдохни, а я позову тебя, когда придет время.

Он наконец выпил это проклятое вино.

Ребекка не могла смотреть, как доверчиво он пьет приготовленное ею зелье. Кивнув ему, она поспешно покинула спальню.

«Как я могла решиться на такое?» Она шла по коридору и размышляла, что сделает с ней Эдвард, когда поймет, что она его усыпила. Она остановилась. Может быть, еще не поздно все переиграть? Бегом помчалась она обратно, влетела в комнату Эдварда – и столкнулась с Сарой.

Сара стояла, уперев руки в бока. Эдвард с закрытыми глазами лежал на кровати. Слишком поздно!

– Сара, с ним все в порядке? Сара подошла вплотную к Ребекке.

– Ты положила ему в вино корень валерианы? Так, Ребекка? – Глаза ее блестели непролитыми слезами.

Ребекка взволнованно посмотрела на неподвижное тело Эдварда.

– Сара, ему нужен отдых. Если он сейчас отправится воевать, я его потеряю. Этого я боюсь.

– Он сильный человек, Ребекка... он смог бы драться. А вот из-за того, что ты натворила, ты и правда можешь его потерять. – Сара сердито отвернулась от нее.

– Я положила слишком много корня?

– Нет. Но как, по-твоему, он будет себя чувствовать, когда очнется и обнаружит, что ты исчезла со всей армией? Уйди с глаз моих! Я видеть тебя не хочу.

– Сара... – У Ребекки перехватило дыхание. Она выбежала из комнаты. Что ж, изменить содеянное не в ее власти, а значит, надо довести дело до конца.

Сара стукнула Эдварда кулаком по ноге.

– Лэрд, что вы задумали? Вы хотите, чтобы она считала, будто вы выпили это вино?

– Да! И не оправдывай ее, Сара. Она пыталась меня усыпить... И знаешь почему? – Эдвард, с трудом сдерживая ярость, вскочил с постели. – Ах, как это мило с ее стороны проверить, не отравила ли она меня насмерть! На этот раз она зашла слишком далеко.

– Лэрд Эдвард, ее беспокоит ваше здоровье и нас всех тоже. Что, если во время боя лихорадка свалит вас с ног?! Что лучше – умереть или заснуть?

– Лучше... хуже! Что может быть хуже, чем дать Ребекке возглавить армию?!

Не зная, что сказать, Сара опустила глаза.

Глава 19

Не давая дерзкому порыву остыть, Ребекка отправилась к отцу и объявила ему, что Эдвард не сможет возглавить планируемый поход на Керкгардов. Усилием воли она заставила себя смотреть отцу в глаза и хоть ощущала неприятный вкус обмана во рту, попросила разрешения самой повести людей в бой.

– Эдвард выздоровеет?

– Да, но не быстро, – ответила Ребекка, опустив глаза. – Он хотел созвать совет.

– Что ж, созывай. Собери всех мужчин. Я не хочу, чтобы Керкгарды вновь топтали нашу землю. И если Эдвард не сможет встать к тому времени, веди их сама. – Выговорив это, Маккей устало закрыл глаза.

– Я созову всех на совет, отец. – И, быстро выйдя из комнаты, пока он не передумал, Ребекка побежала в зал, слыша за спиной возмущенные протесты матери.

Она нашла глашатая и, едва он протрубил в рог, направилась в зал собраний. Постепенно по одному и группами мужчины заполняли помещение и рассаживались вокруг большого стола. Наконец наступила тишина, и взгляды людей обратились к Ребекке. По спине ее потек пот. Казалось, тело подавало ей знак, что она собирается совершить большую глупость.

– Мне придется сообщить вам, что лэрд Эдвард чувствует себя не очень хорошо и не в состоянии возглавить армию в предстоящем походе. – Ребекка откашлялась – говорить неправду было очень трудно – и продолжила: – Отец дал мне разрешение повести вас в бой.

По комнате пронесся гул голосов. Воины вполголоса обсуждали ее сообщение. Ребекка заговорила громче.

– Предлагаю сначала напасть на замок Керкгард. Скажите, поддерживаете ли вы мое решение?

Все молчали. И вдруг она увидела, что присутствующие смотрят куда-то поверх ее головы. Она обернулась. В дверях стояли Эдвард и ее отец.

– К счастью, здоровье мое в порядке. Сядьте, пожалуйста, леди Ребекка. Давайте-ка обсудим наши предстоящие действия поподробнее.

Эдвард с отцом медленно прошли во главу стола, где стояла Ребекка. Жаркая волна прокатилась по ее телу, и ее начала бить дрожь. Эдвард подхватил ее, когда она, потеряв сознание, стала падать, и посадил в кресло. «Наверное, так чувствовал себя Иуда». Отец сел рядом с ней. Ребекка не скоро пришла в себя. А когда сознание вернулось к ней, она чуть было не умерла от стыда.

– Как видите, я достаточно оправился, чтобы возглавить нашу армию. Приношу тебе мою благодарность, Ребекка, за то, что заменила меня, пока я лежал в постели.

Ребекка подняла глаза и встретила его стальной, нет – кинжальный взгляд. Сердце мучительно сжалось в груди. На глаза набежали слезы, грозя перейти в рыдания. Она старалась не дать им волю, сохранять спокойствие и спокойно слушать Эдварда. Слава Богу, он не стал ее унижать при всех.

Его речь монотонно вливалась ей в уши, но разум отказывался воспринимать значение слов. Он вроде бы спорил с воинами, уговаривая некоторых остаться, чтобы защищать замок.

На отца она вообще не могла смотреть. Стыд душил ее, не давал вздохнуть. Громовое «Да!» заставило ее вздрогнуть. Наконец мужчины покинули комнату, а Ребекка осталась сидеть, понурив голову и сложив руки на коленях. Маккей поднялся из-за стола, и Ребекка несмело посмотрела на него.

– Проводи меня в мою комнату, дочка, – холодно приказал он. Она увидела боль в его глазах, более глубокую и сильную, чем бывает боль, полученная в бою.

– Хорошо, отец. – Чтобы поддержать его, она подставила ему свое плечо и обняла за талию, радуясь, что разговор с Эдвардом откладывается. Гнев его ожидал ее впереди. И от него убежать было невозможно.

– Ты разочаровала меня, дочка. Теперь ты поняла, почему я не доверил тебе руководство кланом?

Ребекка кивнула.

– Ты опять позволила чувствам взять верх над разумом. Ты не задумалась о вреде, который могут навлечь на нас твои поступки. Мне следовало бы посадить тебя в башню под замок и забыть, что ты есть на свете. Но, думаю, это наказание будет милосерднее того, что готовит тебе Эдвард.

Слезы полились у нее из глаз. Сердце от горя болело все сильнее. Они вошли в спальню отца. Мать не захотела на нее смотреть.

– Отец, мне очень жаль... Я думала, что так будет лучше для Эдварда... Ты прав, я позволила чувствам возобладать над разумом и чуть не испортила все дело. Мне очень, очень жаль.

Ребекка, спотыкаясь, вышла из комнаты, но успела услышать напутственные слова матери:

– Бог тебе в помощь, Ребекка.

– Кажется, я доверил свою жизнь и честь женщине, не заслуживающей ни того, ни другого. – Слова Эдварда резанули ее по сердцу как острый нож.

– Я совершила ошибку, – с трудом выдавила она сквозь стиснутые зубы. Она испуганно держалась на расстоянии. – Знаю, извинения не помогут, но все-таки скажу... Я была не права.

– Может быть, ты точно так же ошибаешься и в других вопросах? Может, это все-таки тебя видел разведчик той ночью с человеком, который, судя по всему, убил моего отца? – Эдвард с угрожающим видом наступал на нее.

– Нет, в этом нет моей вины! – пятилась от него Ребекка.

– Разве могу я верить твоим словам, если ты решила погубить меня? Думаешь, я не заметил запаха валерианы в вине?

– Я не подумала... просто сделала, и все.

– А что ты подольешь в следующий раз? Цикуту или что-то посильнее?

Ребекка задохнулась от возмущения.

– Как ты мог подумать, что я собиралась тебя убить? – Мучительная боль пронзила ее, словно осколки разбитого сердца терзали тело изнутри. Ей так хотелось заплакать! Но слезы отказывались литься, чтобы облегчить душу. – Пожалуйста, поверь, я делала все это ради твоего блага.

– Готовься к походу, Ребекка, – бросил он хмуро и, хлопнув дверью, вышел из комнаты.

Ребекка лихорадочно начала собираться. В приливе отчаяния она чуть не разорвала свое платье, но в последний момент рука ее остановилась – она не могла испортить такую красоту.

Расстегивая маленькие пуговки, она анализировала свой поступок и с грустью думала о том, что никогда не повзрослеет. В бою она может сравняться с мужчинами, но чего же ей тогда не хватает? Да и Эдвард ведет себя странно, ну разве не глупо отправляться в поход с лихорадкой? О чем он только думает?

Сара вошла к ней без стука.

– Я принесла тебе травы, мази и толченые корни. Что еще тебе может понадобиться?

– Этого довольно. – Ребекка воздвигла непроницаемую стену между собой и Сарой, так как знала, что, если даст волю чувствам, с ней случится истерика.

Она решительно прошла мимо всегда готовой утешить ее няньки.

– Ну что ж, Ребекка, желаю удачи. Не сомневаюсь, ты справишься со своими трудностями. Светлые дни рано или поздно вернутся. – И Сара ушла.

Натягивая облегающие бриджи, Ребекка размышляла, как ей одеться для похода. И в конце концов решила надеть льняную рубашку шафранного цвета, чулки цветов клана Кавена и черные кожаные сапожки. Осталось только накинуть плед и подвязать его поясом. Взяв в руки тартан Кавена, она увидела под ним плед с цветами Макклири. Это был плед, который подарил ей Эдвард. Рука нерешительно повисла в воздухе... Какие цвета ей надеть? Нет, все же она наденет цвета своего клана.

Она скатала тартан Макклири и обвязала его поясом, чтобы взять с собой: ей ведь пригодится лишнее одеяло. Впрочем, долго страдать она не умела. Что бы ни случилось, она выживет – с целым сердцем или с разбитым.

Она еще раз проверила свой лекарский мешочек. Взяв мазь для Эдварда, она отправилась на кухню за припасами для похода. Первым, кого она там встретила, был, разумеется, Эдвард: он тоже собирал припасы.

– Вот, возьми свою мазь. Положи ее в сумку и мажься ею почаще. – И Ребекка сунула ему маленький кожаный мешочек.

Эдвард резко повернулся и внимательно посмотрел на нее.

– Это Сара ее готовила или ты? Если ты, я, пожалуй, воздержусь и возьму остаток своей.

– Это Сара готовила. – Ребекка проглотила слова возмущения, готовые сорваться с губ. Не ради Эдварда, а ради детей, крутившихся под ногами, и людей, толпившихся на кухне.

Эдвард посмотрел на нее пустым взглядом. Он выглядел одиноким... растерянным. Ребекка чуть не заплакала, когда он, не сказав ни слова, отвернулся, чтобы упаковать съестные припасы. На выручку пришла ее тетка.

– Ребекка, девонька, возьми вот эту еду, – подошла к ней мать Мейвис. Губы ее дрожали.

– Разве не замечательно, что Мейвис вернулась? – улыбнулась ей Ребекка.

– Да, конечно... – Тетя хотела что-то сказать, но оборвала себя на полуслове.

– Что-то случилось?

– Нет, с нами все в порядке. Ты о себе позаботься. – Тетя обняла ее.

– Позабочусь.

Ребекка подхватила седельную сумку со снедью и вышла из кухни. Прохладный воздух освежил ее разгоряченное лицо, едва она покинула заполненные людьми помещения замка. По дороге в конюшню она подумала, что ей очень бы не хотелось, чтобы и там царила суета.

Но, к счастью, она оказалась там раньше большинства мужчин. Лишь несколько человек уже седлали коней. Ребекка отыскала свою белую кобылу и вдруг вспомнила, как въехала на ней между двумя кланами, объявляя мир. Как давно это было! Слезы, которые теперь были всегда близко, потекли по щекам. Она упала на сено и разрыдалась.

И тут неожиданно влажный язык лизнул ее мокрую щеку. Глаза ее распахнулись – перед ней стояла ее любимая собака.

– Галахад?! Это ты? Как же ты выбрался из клетки? Из-за всех этих проблем я совсем забыла о своей верной собаке. Как я могла? – Ребекка гладила и обнимала огромного ласкающегося к ней пса. Ее Галахада. Мужчины посмеивались над ней, когда она занялась его обучением, чтобы он помогал ей в бою. Позже они по ее примеру начали учить собственных собак.

Галахад был умен, обучался быстро и вскоре стал для нее незаменим. Она приучила пса поднимать с земли и подносить ей оружие. Иногда она специально падала с лошади и пускала ее в галоп. Галахад догонял коня и подводил к ней, ведя за повод. Даже мужчины присоединились к этой игре, и вскоре все обнаружили, что пес различал, чья лошадь кому принадлежит, и всегда приводил ее к хозяину.

– Сидеть! Лежать! – Помнит ли он еще команды? – Пожалуй, возьму-ка я тебя с собой: проверим твою выучку на практике.

Темный силуэт заслонил вход в конюшню.

– Собака с тобой не поедет. Ты что, думаешь, это увеселительная прогулка? – Эдвард протянул руку, чтобы схватить пса за ошейник.

Ребекка вскочила на ноги, готовясь помешать естественной реакции пса – укусить чужака.

– Стой! Он тебя укусит. Галахад глухо зарычал.

– С другой стороны, защита может тебе понадобиться... – Эдвард вывел своего жеребца из конюшни.

– Ладно, мальчик, даю тебе шанс. Надеюсь, ты не забыл, чему я тебя учила? – Говоря это, она торопливо седлала свою лошадку.

Она видела, как Эдвард в другом конце двора разговаривал с мужчинами, свирепо поглядывая на нее. Ребекка приказала собаке держать повод, и Галахад тут же сел на землю и застыл неподвижно.

– Хороший мальчик, – похвалила она.

Ребекка побежала на кухню и в специальный мешок сложила мясо для собаки. Подумав, взяла еще один мех с водой. Затем помчалась к себе в комнату и, порывшись в сундуке, отыскала кожаную седельную сумку, сшитую специально для Галахада. Ее можно было надевать как куртку, и тогда она становилась защитным доспехом. Окинув в последний раз комнату, она вдохнула полной грудью родные запахи дома и пошла во двор.

Вообще-то ей следовало попрощаться с родителями, но это могло вызвать у нее очередную истерику. Нет, надо поскорее покинуть замок.

Зрелище, представшее во дворе ее взору, чуть не заставило ее расхохотаться – если бы она была в хорошем настроении. Эдвард безуспешно пытался отобрать поводья у Галахада. Когда он приближался, пес рычал и скалил клыки, не разжимая пасти. Ребекка свистнула, и вышколенная собака подвела к ней коня.

Эдвард улыбнулся. Похоже, он проникся к ней добрыми чувствами.

– Умная собака.

– Да, – небрежно бросила она, притворяясь, что ничего особенного не произошло. Однако улыбка Эдварда растопила лед, сковавший ее сердце. Она быстро накинула защитную куртку на пса, успокаивая своего любимца ласковыми словами: – Хороший мальчик! Молодец!..

– Ты готова?

– Да. – Ребекка села на коня, пес стоял рядом, ожидая команды.

– Хороший мальчик!

– Что ты сказала? – недоуменно оглянулся садившийся на коня Эдвард.

– Я сказала Галахаду, что он хороший мальчик, – рассмеялась Ребекка.

Эдвард проехал в голову отряда. Ребекка скакала рядом. Он придержал коня, чтобы она не отставала.

– Что еще этот пес умеет делать?

– Он знает, как возвращать коня, меч и другое оружие. Еще он умеет бежать рядом с лошадью, не попадая ей под копыта. Галахад растерзает любого, кто захочет на меня напасть.

– И вероятнее всего, погибнет при этом. – Эдвард посмотрел на собаку.

– Он очень ловок и умен.

Они доехали до первого ряда воинов, и Эдвард поднес к губам рог, давая знак к началу похода. Отряд двинулся к замковым воротам. Эдвард и Ребекка ехали впереди.

– Давай договоримся о некоторых деталях. Ты едешь рядом со мной и не рвешься вперед. Ты выполняешь любые мои приказы, или будешь наказана за ослушание, как любой воин, который не подчинился вождю клана. Поняла? – Нахмурясь и прищурив глаза, Эдвард ждал ее ответа.

– Да, – кротко, изо всех сил сдерживая свой вспыльчивый нрав, отозвалась Ребекка.

– И еще... Руперт – мой! – Он ткнул в нее указательным пальцем. – Держись от него подальше. Я его живым не отпущу. – Проговорив это, он пришпорил коня и выехал из ворот замка.

Ребекка резко послала свою лошадку за ним. Галахад, высунув язык, весело бежал рядом. Уже за воротами Ребекку окликнул женский голос. Она остановилась и оглянулась.

– Мейвис? – удивилась Ребекка, но вывела свою лошадь из ряда воинов и подскакала к двоюродной сестре.

– Ребекка, не езди с ними. Останови армию! Воины Руперта поджидают вас у перевала... там засада. Прикажи им вернуться! – Мейвис со всех ног бросилась в замок.

– Мейвис, подожди! Скажи, что тебе известно? – Но голос Ребекки уже не достигал ее слуха.

Между тем Эдвард уже начал ее искать, нервно оглядываясь по сторонам. Ребекка поскакала к нему, мысли в голове вихрились бурным водоворотом. Бросив последний взгляд в спину убегающей Мейвис, Ребекку вдруг осенило, что волосы кузины одного цвета с ее волосами. Так, может быть, это она была у ворот в ту роковую ночь? И откуда могла она знать о намерениях Керкгардов, если не...

– Ты уже не слушаешь моих приказов? – Эдвард объехал ее кругом, наблюдая за тем, как ловко уворачивается Галахад от копыт его коня. Его мрачный взгляд впился в Ребекку.

– Эдвард, я знаю, кого видел тот воин в ночь смерти твоего отца!

– Избавь меня от очередного вранья. – Он отвернулся и поехал вперед.

– Послушай! Мейвис только что сообщила мне...

Но Эдвард был уже далеко. Ребекка поверить не могла, что он способен вот так уехать, не выслушав важное сообщение! Она рассвирепела. Глубоко вздохнув несколько раз, она погнала свою кобылу вперед, стараясь его догнать. «Успокойся», – твердила она себе.

Подъехав к Эдварду, она услышала, как он отдает распоряжения воинам.

– Эдвард, я должна поговорить с тобой наедине. Пожалуйста... – Она проглотила гордость: слишком важное было у нее сообщение.

– Не сейчас, – буркнул он, даже не взглянув в ее сторону.

– Сейчас! Эдвард! – Она остановила свою лошадь перед его конем, преграждая ему путь. Ее лицо пылало досадой и гневом. Мужчины с тревогой смотрели на нее.

Он наконец повернулся к ней.

– Не задерживайся, Ребекка. Вперед!

Она скрестила руки на груди, ее лошадка стояла неподвижно, а пес послушно застыл у стремени. Воины двинулись вперед, обтекая ее. Она видела, как Эдвард съехал к обочине, пропуская отряд и время от времени награждая ее сердитым взглядом. Ребекка ждала, когда последний воин проедет мимо нее.

Наконец Эдвард подъехал к ней. Глаза его зловеще сверкали. Галахад, оскалив зубы, рванулся к его коню. Жеребец Эдварда, заржав, попятился.

– Галахад, стоять! Место!

Пес подошел к ней и сел, продолжая рычать.

Эдвард объехал ее лошадь и схватил Ребекку за шиворот.

– Что все это значит?

Галахад залился отчаянным лаем и лаял до тех пор, пока Ребекка его не успокоила.

«Лучше бы он схватил меня за руки», – подумала она разъяренно. Она сжала кулаки и четко проговорила:

– Я пытаюсь сообщить тебе очень важное известие. Эдвард грубо отпустил ее, и она чуть не свалилась на землю.

– А я пытаюсь вдолбить в твою голову, что у нас нет времени на разногласия, ..

Терпение ее лопнуло. Не успел Эдвард и глазом моргнуть, как она с лязгом выхватила меч и приставила клинок к его горлу.

– Ты меня выслушаешь, Эдвард Макклири, и выслушаешь прямо сейчас!

– Тебе, видно, жить надоело. Что ж, говори.

Лошадь Ребекки переступила с ноги на ногу, и она поспешно опустила меч, чтобы и в самом деле не поранить животное.

– Моя двоюродная сестра Мейвис была, по всей видимости, той самой женщиной, которую видел ваш1 разведчик в ту ночь и принял за меня. Она исчезла именно тогда, и мы считали ее погибшей.

– Ребекка, сейчас не время рассказывать мне сказки.

– Да выслушай ты меня, горец дубиноголовый!

Эдвард прыгнул на нее, и они свалились с коней в заросли колючего вереска. Галахад кружил вокруг них, выбирая удобный момент, чтобы впиться в него клыками и защитить хозяйку. Пока Ребекка пыталась отдышаться, зубы пса вцепились в раненое плечо Эдварда.

– Галахад, назад! Эдвард! Ты с ума сошел? – Тело ее болело от удара о землю.

Эдвард посмотрел ей в глаза. Его взор светился знакомым страстным желанием, которое накатывало и на нее, едва их тела соприкасались.

– Ну, говори. – Голос его звучал глухо от пробудившейся страсти.

– Мейвис только что сообщила мне, что на перевале Керкгард устроил засаду, там его армия. Мы должны остановить наших людей.

– Проклятие!

Он поспешно вскочил и увидел, что его воины уже почти достигли перевала. Эдвард взлетел в седло и погнал коня в ту сторону. Ребекка оглянулась в поисках меча и увидела, что Галахад уже несет его к ней в зубах. Быстро схватив его, Ребекка вскочила на лошадь, пришпорила ее и помчалась за Эдвардом. Она видела, как он выхватил рог и протрубил один долгий сигнал, а затем другой – сигнал атаки.

Мир, казалось, перевернулся. Мощная армия двух дружественных кланов развернула коней и смотрела на своего вождя, который, размахивая рогом, указывал им на перевал. В едином порыве воины выхватили мечи.

Керкгард, услышав сигнал к атаке, в панике бежал.

– Наверное, у них мало людей, раз им пришлось опять устраивать засаду. – Эдвард послал своих воинов в погоню.

Через перевал они ехали цепочкой. Часть Керкгардов спряталась между скал и попыталась на них напасть. Им удалось убить несколько вражеских воинов. Эдвард и Ребекка ехали позади отряда. Ярость, искажавшая его лицо, говорила ей, что когда протрубят отбой, ей придется держаться от него подальше. Может быть, стоит прямо сейчас вернуться домой и разыскать Мейвис? Узнать все подробности до того, как до нее доберется Эдвард?

Однако едва она собралась повернуть, как в ветвях дерева над головой Эдварда мелькнули цвета Керкгардов. Она не успела крикнуть. Воин прыгнул вниз, вышиб Эдварда из седла и чуть не снес ему голову. Отчаянный крик Ребекки заставил Галахада подскочить и громко залаять, напоминая о себе.

– Взять! Взять коня! – приказала ему Ребекка и рванулась за своим любимцем, который огромными прыжками помчался к коню Эдварда. Тем временем Керкгард вскочил на ноги и, размахивая мечом, кинулся на Эдварда. Однако тот уже был наготове и держал меч двумя руками. Вдруг черная молния, мелькнув в воздухе, прыгнула на Керкгарда, и он упал на землю, закрывая голову руками и истошно крича. Эдвард не верил своим глазам: Галахад вел себя как опытный воин. Керкгард запросил пощады, впрочем, не выпуская из рук меча. Но Эдвард приказал ему встать и продолжить поединок.

Мужчины, равные по силе и росту, стояли друг против друга. Ребекка подъехала сбоку, чтобы отвлечь Керкгарда. Эдвард, воспользовавшись моментом, нанес ему смертельный удар.

Облегчение захлестнула Ребекку, и она весело засмеялась:

– Что, вождь, теперь и ты потерял коня?

Повернувшись, она увидела, что Эдвард с ошеломленным видом стоит на месте, уставившись на пса, который невозмутимо держит в зубах повод его коня. Ребекка с изумлением смотрела, как он подошел к собаке и, торопливо достав из сумки кусочек мяса, протянул его Галахаду с ласковыми словами. Пес радостно завилял хвостом и вмиг проглотил угощение.

– Хороший мальчик! – растроганно сказал Эдвард, вскакивая в седло. Затем, подъехав к Ребекке, он, улыбаясь, пригрозил: – Попробуй сказать хоть слово, и обещаю, ты неделю не сможешь сидеть!

Эта быстрая улыбка немного подлечила ее израненное сердце. Внезапно ею овладела жажда битвы. Мейвис никуда не денется... Подождет.

Они помчались к своей армии. Под копытами лошадей летели зеленые склоны холмов. В воздухе запахло сыростью, и Ребекка посмотрела на небо. К югу от них над горами громоздились тяжелые черные тучи. Раскаты грома, пока еще далекие, сливались с топотом копыт. Чем дальше удалялись они от замка, тем тревожнее становилось у нее на душе.

– Эдвард! – закричала она.

Он оглянулся на нее, поднял рог и протрубил отход. Звук его рога подхватили глашатаи, и отряд быстро повернул назад. Ребекка и Эдвард снова оказались впереди армии.

Она медленно ехала за ним и с удивлением обнаружила, что теперь ее пес пристроился у стремени Эдварда. «Предатель!» Но как же она радовалась тому, что не зря провела долгие часы, обучая Галахада! Он отлично выполнял свою работу. Просто великолепно!

Эдвард придержал коня, дожидаясь, когда она его нагонит. Галахад, видимо, опомнившись, побежал рядом с ее лошадкой. Она дерзко взглянула на Эдварда, который, задумчиво хмурясь, смотрел на нее.

– Как догадался этот пес, что Керкгард – враг? – Судя по недоуменному выражению его лица, Эдвард ничего не понимал.

– Галахад уже успел к тебе привыкнуть и считает своим, знакомым человеком. А Керкгард для него – чужак! И этот чужак напал на тебя. Пес, естественно, бросился на твою защиту. К тому же он знает, чья лошадь кому принадлежит. Я специально учила его этому.

– Поразительно! – Эдвард устремил взгляд вдаль.

Ледяная стена, которую он воздвигнул между ними, уже не просто раздражала, а бесила Ребекку. Она решила поразвлечься. Подозвав Галахада, она медленно поехала вперед, заставляя верного пса проделывать все фокусы, каким тот был обучен. Она швыряла на землю сумку, и пес поднимал ее и возвращал ей. Она воткнула меч в землю и, остановив лошадь, дождалась, пока Галахад вытащит его и принесет ей. Это произошло, когда отряд их нагнал. Воины зааплодировали, восхищаясь способной собакой. Ребекка благодарно улыбнулась зрителям и угостила Галахада мясом. Он поймал его на лету и быстро проглотил. После этого она поехала рядом с Эдвардом.

– Ты так и будешь на меня злиться? – Ребекка с трудом выговорила эти слова – слишком измучила ее холодность Эдварда.

Эдвард, нахмурясь, посмотрел на нее.

– Я не хочу говорить об этом сейчас.

– А я хочу! – Ребекка почувствовала, как запылало ее лицо.

– Тогда советую обсудить это с ветром, главное – подальше от моих ушей. – Эдвард пришпорил коня, обгоняя ее.

Волнение и досада переполняли ее. Но когда она посмотрела на исчезающего вдали Эдварда, она тут же забыла о своих переживаниях. Природная грация его движений, красота и мощь его жеребца – это зрелище было настолько завораживающим, что у Ребекки дух захватило. Нет, она добьется его любви. Проклятие... он же обещал этому священнику... Она перевела взгляд с Эдварда на холмы, поросшие лесом. Может быть, поэтому он так холоден с ней? В памяти всплыло их последнее любовное свидание, сплетение тел, смятая постель. По телу ее пробежали иголочки наслаждения.

Внезапно у нее перед глазами блеснул металл, и прежде чем она успела выхватить меч, тело ее оттянули назад, и холод клинка коснулся незащищенной шеи. Она выхватила кинжал, но задержала руку, увидев над собой разъяренное лицо Эдварда. И когда только он успел вернуться?

– Мечтания в походе уложат тебя в могилу. Причем в глубокую. Постарайся сделать так, чтобы я больше не мог тебя застигнуть врасплох! – Он отвел меч в сторону. – Хорошо хоть, что ты с коня не свалилась.

Ноги ее ломило от усилия, которое потребовалось для того, чтобы удержаться в седле. Она потерла шею и пришла к выводу, что все ее добрые чувства к нему рассыпались в прах под копытами их коней. Воин, застигнутый врасплох, – плохой воин. Это она знала и разозлилась. И вдруг она заметила, что весь отряд наблюдает за их стычкой. К сожалению, она не могла ответить Эдварду тем же.

Поэтому, помолчав, она проговорила:

– Ты прав. – Однако она была бы не она, если б не добавила: – Возможно, если бы ты не бросил свою даму неудовлетворенной, ей не пришлось бы об этом мечтать.

Слова предназначались одному Эдварду, и лишь он один их услышал. Он зло сощурил глаза.

– Научись переносить трудности, которые преподносит жизнь, достойно и сдержанно. И вообще, дорогая, пора бы тебе повзрослеть.

Он тоже произнес это тихо, только для ее ушей.

Ребекка наградила его яростным взглядом, он, разумеется, не остался в долгу.

Выдержка! Выдержка и снова выдержка! Что ж, она покажет ему выдержку! Он надолго это запомнит. Она пришпорила кобылку и помчалась вперед.

Вдали показался замок, мрачный, темный, одинокий. Тучи уже висели совсем низко, стало темно как ночью, хлынул ливень. Холодные дождевые струи били в лицо, молнии пронзали небо. Раскаты грома отзывались содроганием земли.

Каждая клеточка тела Ребекки, каждый нерв поникли под сплошным потоком холодной воды. Ноги ее крепко сжимали лошадиные бока. Отряд мчался вперед. За пеленой дождя она едва различала бегущего у ее стремени Галахада. Держа поводья в одной руке, она развернула тартан и закуталась в него.

Наконец они въехали во внутренний двор замка и спешились возле конюшен. Ловкие руки конюхов тут же перехватили лошадей. Кто-то увел Галахада.

– Оставь его, – остановил его хриплый голос Ребекки.

Любимый пес, доказав свою преданность, будет сегодня нежиться перед очагом в ее комнате. Он отлично поработал! Ребекка молча повела пса в свою спальню, провожаемая удивленными взглядами.

Сидя у жаркого огня, Ребекка сбросила с себя мокрую одежду и вытерлась насухо. Стук в дверь заставил ее поспешно надеть рубашку на голое тело. Завязывая на ходу пояс, она подбежала к двери, распахнула ее – и постаралась скрыть разочарование, увидев на пороге Сару.

– Не старайся притворяться счастливой при виде меня, – усмехнулась служанка.

– Ты видела Эдварда? Смотрела его руку? – спросила Ребекка, опуская глаза. Она не забыла, как рассердилась на нее Сара.

Ожидая ответа, Ребекка прошла к огню и сняла с Галахада его куртку. Глубоко зевнув, пес улегся перед очагом.

– Я пыталась. Ты-то не ранена? – Сара подошла к ней и взяла за руку.

– Нет, я здорова. Ты видела Мейвис? Ох, как же все запуталось! Ты обратила внимание, насколько Мейвис похожа на меня? Особенно со спины. – Ребекка порывисто повернулась к Саре.

– Я видела, как ее повели в темницу. У нее волосы похожи на твои. Тот же оттенок и прическа. Надеюсь, ты знаешь, в чем ее вина. Ведь так? – промолвила Сара грустно.

– Да. Но я не знаю, почему она это сделала. Ребекка опустилась на скамеечку перед огнем, и Сара принялась расчесывать ей волосы.

– Она влюбилась в шпиона Керкгардов. Это его детей она привела с собой. Руперт убил его. Просто так, без всяких причин. Тогда Мейвис взяла детей и прибежала сюда.

Ребекка потрясение уставилась на Сару.

– Это все равно что покончить жизнь самоубийством. – Ребекка не могла понять ее поступка. Она предала свой клан из-за любви к врагу?! – Мне нужно с ней повидаться.

– Ребекка, я должна тебя предупредить. Я хотела осмотреть руку лэрда Эдварда, а он чуть не выбросил меня за дверь. Я сейчас опять пойду к нему, но что из этого выйдет, не знаю.

Сара расчесала волосы Ребекки и пошла к двери.

– Я пойду с тобой. – Ребекка торопливо оделась. Сухая одежда принесла тепло и успокоение. Ребекка решила во что бы то ни стало встретиться с Эдвардом. Помощи ей ждать было неоткуда... Либо он любит ее, либо нет.

Эдвард вихрем ворвался в комнату, чуть не сбив Сару с ног, и остановился перед Ребеккой. Она заставила себя не двигаться, не бежать от его гнева, только сжала кулаки и замерла. На лбу Эдварда выступили капли пота.

– Эдвард, с тобой все в порядке? – Галахад зарычал, и Ребекке пришлось успокоить собаку.

– Нет, со мной не все в порядке! Убери этого пса из комнаты! – Он замахнулся на Галахада, но тот увернулся и обнажил клыки.

Сделав глубокий вдох, чтобы не утратить самообладания, дававшегося ей с таким трудом, Ребекка спокойно произнесла:

– Сара, забери пса на кухню.

– И оставить тебя наедине с этим драконом? – Она, не дрогнув, встретила свирепый взгляд Эдварда.

– Да, уйди, пожалуйста. – Взяв Галахада за ошейник, Ребекка подвела его к Саре.

Служанка с собакой покинули спальню. И едва за ними закрылась дверь, Эдвард проревел ей в лицо:

– Ты что, мало бед натворила? Теперь еще и это? – Он схватил ее за плечи и сильно встряхнул.

Ребекка ощутила исходящий от него жар лихорадки даже сквозь ткань платья.

– В чем дело? Что я опять не так сделала? – выкрикнула она.

Не отвечая, Эдвард потащил ее в коридор, толкая в спину, повел к своей комнате. Войдя туда, он пинком захлопнул за ними дверь.

Уставшая от всех этих нападок, Ребекка попыталась его оттолкнуть.

– Я ничего плохого не делала!

Она с размаху наступила ему на ногу каблуком сапожка, и когда он, взвыв от боли, отпустил ее и запрыгал на одной ноге, кинулась к двери. Но он ее опередил.

– Не так быстро, женщина!

– Я не понимаю, в чем я провинилась на этот раз?

Он указал на чашу, стоявшую на столике возле кровати. Ребекка взяла ее и поднесла к лицу. Сильный запах ударил в нос. Яд!

Потрясенная, взбешенная, растерянная, Ребекка вдруг осознала, что мириться с его подозрениями больше не в силах, и поднесла чашу к губам. Она выпьет этот яд, и боль в ее груди утихнет навсегда. Вместе с жизнью. В тот же миг от сильного удара чаша вылетела из ее рук и, пролетев через всю комнату, разбилась, оросив пол смертельной жидкостью.

– Ты что делаешь?! – Эдвард уронил хлыст, который сжимал в руке, и схватил ее за плечи.

Она попыталась оторвать от себя его руки. Слезы ярости струились по ее щекам. Нет, сдаваться она не собиралась.

– Я устала от обвинений в преступлениях, которых не совершала! Хватит надо мной издеваться!

Глава 20

Эдварду показалось, что голова его сейчас разлетится на куски. Он закрыл лицо руками и отвернулся от нее.

– Тогда кто же принес яд?

Опустив руки, он повернулся к ней, сверля ее свирепым взглядом.

– Я не знаю! – плача, закричала она.

Эдвард пытался справиться с кипевшей в нем яростью. «Нет, она не стала бы меня травить!»

– Эдвард, пора тебе научиться мне доверять. – Рука Ребекки коснулась его лба, проверяя температуру, – У тебя жар! Надо посадить тебя в холодную воду.

– Нет! Я не хочу сидеть в холодной воде, – пробормотал он, но тут черная бездна поглотила его, и он упал к ее ногам, потеряв сознание.

Ребекка попробовала поднять его, но обмякшее тело оказалось слишком тяжелым. Не в силах удержать его на весу, она опустилась на пол вместе с ним.

– Ах ты, глупый упрямец!

Он лежал в ее объятиях и дышал часто и прерывисто. От двери донеслось хихиканье.

– Ребекка, девонька, что ты с ним сделала? Вышибла из него дух? – Сара смеялась от души.

– Сара, помоги мне!

– Ха, не думаешь же ты. что я сумею его поднять! Тем не менее совместными усилиями км удалось приподнять Эдварда, и Ребекка выползла из-под него.

– Давай позовем мужчин. Я принесла воды, вылей ее в лохань, а я сбегаю за подмогой. – Сара выскользнула за дверь.

Ребекка послушно вылила воду в лохань и стала ждать. Вскоре нянька вернулась с двумя воинами. Она велела им раздеть Эдварда и положить в воду. Они переглянулись и покачали головами.

– У него жар! Перестаньте трусить и поднимите своего вождя! – Ребекка подошла к одному из здоровенных мужчин и стала подталкивать его к Эдварду.

Наконец они подняли Эдварда и перенесли в лохань. Когда они опустили его туда, голова вождя скрылась под водой.

– Поднимите его немедленно! – закричала Ребекка, но голова Эдварда уже вынырнула из воды. Широко разевая рот, он старался отдышаться. Белки внезапно распахнувшихся глаз покрылись кровавыми прожилками. Налетая друг на друга, мужчины быстро выскочили из комнаты.

А вслед им неслась длинная вереница цветистых проклятий. Сара погрозила Эдварду кулаком с зажатыми в нем листьями мыльнянки.

– Еще слово, и я затолкаю эти листья тебе в рот, чтобы он как следует очистился.

– Сара, право же... – Ребекке показалось, что Эдвард сейчас выскочит из лохани и придушит их обеих.

Но Сара лихо подмигнула ей, а Эдвард, окинув женщин ошалелым взглядом, закрыл глаза и замолк. Они положили ему на лоб мокрую тряпицу, и Сара промыла его рану.

– У раны вполне здоровый вид. Он выкарабкался, воспаление прошло. Теперь лихорадка пойдет на спад. – Сара подтолкнула Эдварда, понуждая его вылезти из воды.

Ребекка, с улыбкой поглядывая на Сару, помогла ей раздеть его. Сара, ухмыльнувшись, шлепнула ее по руке. Ребекка прошептала ей на ухо:

– Признайся, Сара, разве его тело не великолепно?

– Ты так глазеешь на всех мужчин, которых лечишь? – громко спросила нянька.

– Конечно, нет. – Ребекка вздернула нос и посмотрела на нее свысока. Как могла ее нянька произнести столь предательские слова!

Присев на корточки, женщины стали подбирать с пола мокрую одежду. Когда они наклонились вперед, Эдвард пнул обеих и, закутавшись в одеяло, смерил их злым взглядом.

– Ну, вы со мной закончили?

Ребекка, стараясь сдержать смех, крепко зажимала рот ладонью, но когда Сара расхохоталась, она тоже залилась смехом. Обгоняя друг друга, женщины выбежали из комнаты и, когда дверь за ними захлопывалась, услышали несшиеся им вслед ругательства.

– Ох, мы же ему не дали отвара! – спохватилась Сара.

– Пойди дай ему. Он уверен, что я пыталась его отравить, – проворчала Ребекка, отходя от двери.

Она вошла в кухню и положила себе на тарелку кусок мяса. Ароматный запах пробудил в ней волчий аппетит. Она схватила мясо и впилась в него зубами.

– Миледи, могу я предложить вам что-то еще?– обратился к ней от двери мальчишка-поваренок.

Вздрогнув от неожиданности, Ребекка чуть не уронила еду.

– Да, мне нужна еще непочатая бутылка вина с печатью, а также сыр и хлеб. Найдется тут у вас парочка кубков?

– Сейчас поищу, миледи. Присядьте и попробуйте булочки. – Поваренок отправился по ее поручению.

Ребекка впилась зубами в сладкую булочку и чуть не застонала от наслаждения. Она съела ее всю до последней крошки. Подошел мальчик с подносом – он, как сообразила Ребекка, был сыном Мейвис.

– Может быть, мне отнести все это для вас наверх? – застенчиво улыбнулся он.

– Нет... хотя да. Пожалуйста. Отнеси поднос в комнату лэрда Эдварда, а я возьму свой. – Отдавая это распоряжение, Ребекка внимательно наблюдала за мальчиком.

Его улыбка сменилась задумчивостью, он нахмурился, откашлялся и спросил:

– Скажите, а лэрд Эдвард не заболел? Я – сын Мейвис...

– Я знаю, кто ты, и нет, лэрд Эдвард не заболел. – Ребекка вспомнила о яде и ощутила, как в ней снова закипает гнев. – Кстати, а кто последний раз относил ему вино?

– Моя мать. Она отнесла кубок наверх как раз перед возвращением отряда. – Мальчик побледнел. – Что-то случилось?

Ребекка взяла поднос с едой и повернулась, чтобы уйти.

– Она отравила вино. Знаешь, я, пожалуй, сама отнесу поднос лэрду Эдварду и позабочусь, чтобы вашей семье придумали другую работу.

Она положила на уже полный поднос еще и свою еду и покосилась на мальчика. Бедный парнишка застыл, ошеломленно приоткрыв рот. Ребекка, слишком сердитая, чтобы быть справедливой, сказала:

– Ты сейчас пойдешь со мной и расскажешь лэрду Эдварду, кто последний приносил ему вино. Пусть он сам решает, как быть с вами. Следуй за мной.

Мальчик плелся за Ребеккой, как будто его вели на казнь. Он распахнул перед ней дверь комнаты Эдварда и пропустил ее вперед. Вид у него был такой, словно он вот-вот задаст стрекача.

– Лэрд Эдвард, этот мальчик хочет вам кое-что рассказать.

Ребекка поставила поднос на низкий столик перед огнем. Эдвард сидел в кресле. Она взяла с подноса свою еду и повернулась к двери.

Поваренок подошел к вождю клана и поклонился.

– Лэрд Эдвард, леди Ребекка спросила у меня, кто относил вам последний кубок вина. Я честно ответил: моя мать Мейвис. Я не знал, что она сделает такую ужасную вещь, иначе никогда бы не попросил.

– А сколько заплатила тебе леди Ребекка за то, чтобы ты рассказал мне эту историю?

Ребекка потрясение посмотрела на него и, круто повернувшись, направилась к двери.

– Нет, сэр, это правда. Я никогда не взял бы денег за такое...

Эдвард помолчал и обратился к Ребекке, которая уже выходила в коридор:

– Отведи его к матери и проследи, чтобы он отвесил ей сто ударов плетью.

Он показал на валявшуюся на полу плеть и, не обращая больше на них внимания, принялся за еду.

Ребекка была возмущена. Мало того, что он ей не верит, так к тому же отдает приказания, как какому-то слуге! Он должен извиниться за то, что нанес ей такое оскорбление. А сейчас она уйдет, чтобы не дожидаться очередного приказа.

– Оставь свою еду здесь. Сначала доложишь мне, как этот парень выполнил мой приказ. Я хочу знать подробности. – Он выплевывал слова, будто они жгли ему губы.

Поваренок принял еду из ее рук и поставил на стол. Затем он поднял плеть и вытолкнул Ребекку из комнаты, прежде чем она успела устроить очередной скандал.

Экзекуция, которой подверглась Мейвис, вызвала у Ребекки тошноту. Едва переставляя ноги, она поплелась в комнату Эдварда. Когда это он успел превратиться в 292 безжалостное чудовище? Или он всегда был таким?

Помедлив у двери, она решила к нему не заходить. Если хочет узнать подробности, пусть сам явится к ней. Она подошла к своей спальне и тихо прошмыгнула внутрь, напряженно прислушиваясь к малейшему шороху. Ничего не услышав, кроме голодного урчания в желудке, она закрыла за собой дверь.

Со вздохом облегчения она легла в постель и погрузилась в сон, который принес ей освобождение от всех забот и тревог.

Руперт завопил от радости, услышав о событиях в замке Кавена. Он довольно потирал руки, узнав, что Мейвис отравила Эдварда Макклири. Скоро, очень скоро Ребекка будет вновь принадлежать ему, и он позаботится, чтобы она принадлежала ему до конца.

Собрав всех своих воинов, Руперт двинулся на штурм замка» Рана его заживала хорошо, болела лишь чуть-чуть, но безобразный шрам наверняка останется навсегда. Что ж, он будет до конца дней напоминать ему о последних событиях. Но Руперт чувствовал себя отлично и был готов к бою. Если даже Эдвард выжил, он с большим удовольствием лично отправит его на тот свет.

Эдвард метался по комнате, Ребекка опять ослушалась его приказа и не вернулась доложить о результатах, Он сейчас пойдет к ней и не будет слушать ее оправданий. Но священник прав. Не должен он вынуждать ее идти против освященных церковью обрядов, хотя он не раз нарушал их. Голова его шла кругом от противоречивых мыслей. Может ли он доверять Ребекке? Почему ее кузина пошла на предательство?

Мысли крутились в голове, не давая ему покоя. Наконец усталость победила и он, решив отложить визит к Ребекке, погрузился в сон, глубокий, целительный.

Ребекка подскочила на постели, Сердце стучало отчаянно и сильно. По лицу струился пот... а может, слезы? Она вспоминала свой сон, в котором Эдвард спокойно смотрит, как Руперт ее насилует. В ужасе спрыгнула она с постели и, раздвинув тяжелые занавески, высунулась в окно. Свежий прохладный ветерок подул ей в лицо. «Мы победим. Мы доживем и увидим детей наших детей».

Вспомнив об Эдварде, она ощутила стеснение и боль в груди. Неужели он спокойно отдаст ее Руперту, если тот попросит? Нет, этого не может быть. Эдвард не такой жестокий, каким хочет казаться.

Ладно, хватит об этом. Напомнив себе, что ее ждут неотложные дела, она начала одеваться. Было раннее утро. Она быстро перекусит, потом отнесет еду раненым. Причесавшись, она вышла из спальни и быстро пошла по коридору к комнате Эдварда.

Оглянувшись, она чуть-чуть приоткрыла дверь его спальни и заглянула внутрь. Эдвард спал. Она на цыпочках подошла к его постели. Лоб Эдварда пересекали морщины. Даже во сне его что-то тревожило. Ребекка нежно коснулась его лица. Оно было прохладным. Слава Богу!

Она убрала руку, чтобы его не разбудить. Дыхание Эдварда было ровным и глубоким. Что ж, одной заботой меньше. Сон для него сейчас лучшее лекарство. Выйдя в коридор, Ребекка поспешила в зал и увидела там Сару, которая подозрительно смотрела на нее.

– Не волнуйся, я всего-навсего проверила, как он себя чувствует. Он спит, и лихорадка прошла. Думаю, не стоит его будить, пока он сам не проснется.

– Твой отец хочет тебя видеть. Боюсь, тебе придется вытерпеть еще один приступ мужского гнева. – Сара с жалостью взглянула на нее.

– Сара, пожалуйста, доведи до сведения всех обитателей замка, чтобы лэрда Эдварда не беспокоили.

Сара кивнула и пошла по своим делам, а Ребекка торопливо зашагала к родительским покоям. На ее стук откликнулся управляющий отца. Ребекка весело влетела в комнату и, одарив всех улыбками, поздоровалась с присутствующими.

Отец нахмурился, увидев ее, но она подбежала к 294 нему и поцеловала в щеку. Первой заговорила ее мать:

– Сегодня твои уловки тебе не помогут.

– Отец... ты все еще сердишься на меня? – Ребекка села рядом с постелью, не обращая внимания на его насупленные брови, чтобы не испортить себе настроение.

– Расскажи все, что тебе известно о Мейвис. Что произошло десять лет назад и сейчас. – Отец сжал ее руку.

– Теперь и ты мне не доверяешь? – вспыхнула Ребекка.

– Не зли меня, девочка. Или я сделаю то, что должен был сделать, когда ты была ребенком. Отвечай. – Он грубо отбросил от себя ее руку.

– Я ничего не знаю о делах Мейвис десятилетней давности. Я только недавно узнала, что тогда она влюбилась в одного из Керкгардов и предала нас всех. И продолжает предавать до сих пор. Прошлой ночью она чуть не отравила Эдварда... после чего ее бросили в темницу. Она привела в замок двух своих детей из замка Керкгарда. – Ребекка робко, посмотрела в опечаленные глаза отца.

– Мне жаль, дочка. Тебе пришлось многое пережить. Не следовало мне вымещать на тебе свой гнев. – Он похлопал по постели, приглашая ее сесть рядом.

Горячая влага наполнила ее глаза. Ей захотелось вновь стать маленькой девочкой, укрыться от забот и тревог в любящих отцовских объятиях. Маккей приподнялся на постели и нежно обнял ее. Ребекка уткнулась ему в плечо и расплакалась.

– Эдвард стал таким чудовищем. – Ребекка шмыгнула носом и жалобно посмотрела на Маккея.

– Я от него другого и не ждал. Он уверен, что это ты отравила его вино?

Ребекка уныло кивнула.

– Так тебе и надо! – рассмеялся отец. – Но теперь, надеюсь, все выяснилось?

– Пока он спит, и я приказала его не будить. Лихорадка у него прошла, – улыбнулась Ребекка.

– Отлично. Существует большая вероятность того, что Керкгард снова на нас нападет. Нам нужно как следует к этому подготовиться. Я проверю замок, все его укрепления и прикажу лучникам не терять бдительности. А ты проверь воинов и передай им, чтобы готовились к сражению.

– Да, отец.

– Кстати, подготовь небольшой отряд разведчиков. Необходимо осмотреть окрестности замка. Тебе ездить с ними не обязательно.

– Все сделаю, как ты велишь, и останусь дома, если только Эдвард не отправится вместе с ними. – Ребекка и сама удивилась, как горько прозвучал ее ответ.

– Себя не переделаешь, дочка. – Мать попыталась ее утешить.

– Знаю. – Ребекка расцеловала родителей и отправилась выполнять поручение отца.

Она разыскала Галахада, и он, радостно виляя хвостом, побежал за ней. Она обходила залы, беседуя с мужчинами. Очень тщательно отобрала она людей, которые составили небольшой отряд разведчиков. Мужчины охотно подчинились ее приказам и торопливо начинали собираться в путь.

Ей безумно хотелось оседлать свою лошадку и помчаться наперегонки с ветром, но она вынуждена была помнить о том, что времена нынче опасные. А посему ей пришлось удовлетвориться прогулкой с Галахадом по саду, расположенному во внешнем дворе замка.

Сад радовал обилием красок и ароматов. Розы, лаванда, фуксия – чего здесь только не было! Цветники напомнили Ребекке о великолепных садах замка Макклири. Увидит ли она их еще когда-нибудь? Она сорвала розу и, уколовшись об острый шип, вспомнила нежные слова Эдварда: «Хотелось бы мне преподнести тебе такую же прекрасную жизнь, как роза, но только без шипов...»

Галахад игриво посматривал на нее, держа в зубах палку. Он весело вилял хвостом, приглашая хозяйку поиграть. Отняв у него палку, Ребекка швырнула ее подальше и смотрела, как огромный пес радостно бросился за ней.

Печаль нахлынула на нее, когда она вспомнила веселые игры с Эдвардом. Она еще осыпала его опавшими листьями... Неужели это случилось совсем недавно?

Галахад подбежал к ней с палкой, но отскочил, когда она попыталась ее забрать. Она смеясь погналась за собакой, подзывая ее к себе. Вскоре огромному псу надоела игра, и он улегся возле каменной скамейки. Ребекка воспользовалась случаем и тоже присела отдохнуть. Может быть, Роуэн придет подраться на мечах... Роуэн! Роуэн мертв, а сестра его – предательница... преступница!

Слезы опять потекли по ее щекам. В последнее время она стала плакать слишком часто. Ребекка не сдерживала слез, и они все лились и лились из ее глаз.

Звук рога призвал обитателей замка к полуденной трапезе, Ребекка встала со скамьи и подошла к фонтану. Умывшись, она поспешила в замок.

Отведя Галахада на кухню, она прошла в главный зал. Отец и мать уже сидели за столом и о чем-то беседовали. Стул Эдварда пустовал. Она грустно посмотрела на него и села на свое место. В зал вошел Натан с семьей. Она улыбнулась им.

Они уселись напротив нее. Натан почему-то выглядел смущенным.

– Натан, может быть, тебе не стоило вставать с постели? – встревожилась Ребекка.

–У меня не было выхода: вставай или умирай с голоду. Впрочем, на мне все быстро заживает, и вообще надоело лежать. А как вы поживаете, леди Ребекка? – Улыбка его была напряженной.

– Не слишком плохо... – Ребекка замолчала, увидев появившегося в зале Эдварда.

Натан обернулся посмотреть, что заставило ее замолчать, и рассмеялся. Торопливо поднявшись, он в несколько шагов пересек зал и обнял друга. Они перекинулись парой слов и сели за стол. Эдвард поклонился, приветствуя членов своего клана.

Ребекка почувствовала, как тает лед в ее сердце и жар охватывает тело, спускаясь вниз живота. Смех Натана ее насторожил, и она подозрительно взглянула на него. Однако, похоже, он смеялся вовсе не над ней.

– Ты хорошо выглядишь. А как чувствуешь ты себя, Лорели? – Ребекка посмотрела на жену Натана, которая в последние дни очень изменилась. В глазах ее сверкал боевой задор.

– Не беспокойся! Ты вернула радость в нашу семью. Приношу тебе мою благодарность, – вместо нее ответил Натан и похлопал ее по руке.

– Так ведь это замечательно. – Ребекке удалось выдавить из себя улыбку.

– Теперь нам нужно уладить дело с нашим упрямым вождем. – Натан весело посмотрел на Эдварда.

Вид у предводителя был совсем не радостный.

– Возможно, дорогой родич и друг, мне следует поинтересоваться, готов ли ты к сражению. Если у тебя хватает сил спать со своей женщиной, наверное, ты и меч можешь держать?

Ребекка увидела, как счастливое выражение на лице Лорели сменилось печалью. Она чуть не заплакала, блеск ее глаз потух. Ребекка стиснула зубы и с удовольствием наступила бы Эдварду на ногу, а вдобавок еще и ударила в больное плечо. Вместо этого она сказала:

– Может, мы не будем говорить о битвах за едой? Отложим разговор на другое время. – Она пристально посмотрела в злое лицо Эдварда.

– Я не желаю откладывать этот разговор! Пока Руперт ходит по земле, а не лежит в ней, мы будем говорить о битвах. – Эдвард сердито вонзил зубы в жареную курицу. – Так что не смей указывать мне, о чем и когда мне говорить.

Ребекка покраснела и повернулась к родителям, надеясь на их поддержку. Но они были заняты собой и не обращали ни на кого внимания. Ничего, она найдет возможность ему отомстить! А пока Ребекка сделала вид, что ее вовсе не задела грубость Эдварда.

Наконец он ополоснул руки, вытер губы и обратился к ней:

– Выйдем в сад, мне нужно кое-что с тобой обсудить. – Он встал и потянул ее за руку, принуждая подняться из-за стола.

Маккей быстро вскочил на ноги.

– Лэрд Эдвард, надеюсь, вы не причините вреда моей дочери?

– Не беспокойтесь, лэрд Маккей, – почтительно поклонился ему Эдвард и повел Ребекку за собой.

«Слабое утешение», – грустно подумала она и свистнула, подзывая Галахада.

– Оставь пса здесь.

– Но он любит свежий воздух и...

– Я сказал, оставь его! – Эдвард сжал ее пальцы.

– Галахад, сидеть! – приказала Ребекка, хотя ей очень хотелось крикнуть: «Взять его!»

Мысль эта вызвала у нее смешок, впрочем, Эдвард его не услышал. Вместо того чтобы страшиться этого свирепого воина, она чувствовала, как взбудораженная кровь быстрее побежала по венам. Ей нужно размяться. А для этого вполне, подойдет поединок! Она научит его хорошим манерам! Ведь гнев еще никогда не доводил до добра.

– А теперь объясни, почему ты вчера вечером не пришла ко мне отчитаться? Мальчишка выполнил мой приказ? – Эдвард сурово смотрел на нее.

– Он все сделал, а мне после этого было противно даже думать о пище. Я пошла в свою комнату и легла спать. – Ребекка бесстрашно посмотрела ему в глаза.

– Я велел тебе явиться ко мне с отчетом! Не смей больше нарушать мой приказ, Ребекка, или заработаешь такую взбучку, что месяц с постели не встанешь.– Он остановился у двери ее спальни. – Возьми свой меч.

Ребекка радостно влетела в комнату и захлопнула дверь перед его носом. Но она мгновенно распахнулась, и Эдвард вихрем ворвался к ней. С грохотом он захлопнул дверь за собой.

– Ты хочешь играть по своим правилам?.. – Он угрожающе надвигался на нее.

– Я не хочу играть ни в какие игры, Эдвард! Ты ведешь себя безобразно, и у тебя гадкое настроение. Возьми себя в руки. Мне нужно надеть бриджи и рубашку, нечестно заставлять меня драться в платье. Пожалуйста, выйди! Она уперла руки в бока и замерла в ожидании.

Но вместо этого он прошествовал к окну и уселся в кресло.

Что ж, он хочет зрелища? Он его получит! Она устроит ему представление, а заодно и проверит его шотландскую честь. Или он разозлится еще сильнее, или не сможет сдержать слово, данное священнику.

Она очень медленно снимала с себя одежду. Вещь за вещью. Потягивалась, наклонялась, выгибалась. Сильно нагнувшись, она долго отыскивала в сундуке подходящие бриджи. Она слышала, как Эдвард ерзал в кресле. Выругавшись, он подскочил к ней и, выхватив наугад из сундука какие-то-бриджи, швырнул их ей в лицо:

– Надевай эти... и поживей!

Ребекка, чуть не расхохоталась, видя его досаду. Представление того стоило: что значит его грубость, если он с трудом сдерживает желание!

– Я просила тебя выйти.

– Не играй со мной, Ребекка. Ты все равно не отвертишься от наказания. Я преподам тебе урок, которого ты никогда не забудешь.

Она невозмутимо посмотрела на него.

– Прекрасно, тогда вперед! Иди и поучи меня. – С этими словами она быстро натянула бриджи, схватила меч и, мило улыбаясь, выплыла из комнаты.

Ее невозмутимость довела Эдварда до белого каления. Они прошли в сад и ступили на скрытую от посторонних глаз полянку среди яблонь. Там они остановились и вынули мечи из ножен. Он первым напал на нее. Ребекка парировала его атаки, одну за другой, пока руки у нее не устали настолько, что она с трудом удерживала меч. Но Эдвард об этом даже не догадывался. Во всяком случае, она на это надеялась.

Пристально наблюдая за каждым его движением, она выжидала момент, когда он ослабит внимание хоть на миг.

Вот! Эдвард крутанулся, взмахнув мечом, и в то краткое мгновение, когда он повернулся к ней спиной.

она шлепнула его тупой стороной меча по ягодицам. К концу его поворота она уже держала меч наготове. Зловещий блеск его глаз пообещал ей, что больше ей так не повезет.

– Это тебе за то, что был груб со своими родичами! – Ребекка изо всех сил старалась не показывать ему, как она устала.

Он сделал выпад, она отразила его, потом заскочила ему за спину и вновь шлепнула его по ягодицам. Он развернулся и смерил ее гневным взглядом. Она не смогла сдержать злорадной улыбки.

– А это за то, что ты так гадко обращаешься со мной! Она крутанулась и чуть сама не получила подобный удар, но успела его блокировать, правда, при этом меч вылетел из ее руки. Сердце ее заметалось в груди. Она рванулась к оружию и за секунду до того, как его меч готов был шлепнуть ее, кувыркнулась в траве и приземлилась рядом с мечом. Схватив его, она отразила еще несколько атак Эдварда.

Теперь улыбнулся Эдвард.

– Ты молодец. У тебя есть некоторые преимущества перед моей силой. – И он резко взмахнул мечом.

Ребекка снова и снова отражала его удары. Ее быстрота и гибкость позволили ей еще раз шлепнуть его по спине, однако говорить она уже не могла. Каждый вдох разрывал ей грудь, жег пересохшее горло. «Держись! Сосредоточься!» Но вот пришло второе дыхание, и она ринулась в атаку, заставив его отступить.

Однако руки ее устали, движения замедлились, мышцы отказывались напрягаться, чтобы удержать оружие. Она прикидывала, сколько еще сможет отражать его атаку. Вновь и вновь старалась она окружить его клинок своим и выбить у него из рук. Но ничего не получалось. Наконец очередная попытка привела к тому, что меч вылетел из ее ослабевших пальцев.

Задыхаясь, она упала на колени и склонила голову в знак покорности. Эдвард занес над ней меч, как будто собирался ее убить.

– Поднимайся! Возьми свой меч. – Он опустил свое оружие и ждал, пока она поднимется.

И вот она опять отражает его натиск...

– Эдвард, я устала, – прохрипела она, задыхаясь.

– Продолжай. – Его безжалостный взгляд пронзил ей сердце.

Они продолжали биться, пока слезы не полились у нее из глаз и она с трудом сохраняла равновесие. Атаки Эдварда замедлились, но оставались столь же мощными, что и в начале схватки. Ноги ее не держали, руки онемели – и она опять уронила меч.

– Подними! – крикнул Эдвард.

Она взяла меч и, волоча его по земле, потащила к Эдварду. Он вновь на нее напал, и она вновь подняла оружие, чтобы отбить удар. Слезы высохли, и захлестнувший ее гнев затмил разум. Теперь тело действовало само– она моыа бы биться с закрытыми глазами. Но Эдвард бесконечно заставлял ее повторять одни и те же приемы, пока она не достигала в них совершенства.

Она хотела молить Эдварда о пощаде. Но не могла шевельнуть языком. Наконец, собрав последние силы, она нанесла удар и упала на землю, а его меч отлетел в сторону.

Эдвард пошел за своим оружием. Ребекка – откуда только силы взялись! – мгновенно подобралась и схватила его за ногу. Он упал навзничь. Прыгнув ему на грудь, она приставила к его горлу кинжал.

– Хватит! – прохрипела она.

Он отвел кинжал от шеи и столкнул ее с себя.– Урок закончен.

Он встал, взял свой меч и, не оглядываясь, направился в замок. Слишком измученная и опустошенная, чтобы плакать, Ребекка распласталась на земле, мечтая, чтобы та расступилась и навеки поглотила ее. Закрыв глаза, она обнаружила, что даже обоняние ей отказало.

Наконец она открыла глаза. Солнце садилось за горы. Похолодало. Она шатаясь поднялась на ноги. Каждый мускул ее кричал от боли. И вдруг она увидела Эдварда. Он сидел под деревом и, заметив, что она пришла в себя, встал и пошел к ней.

Ребекка с ужасом смотрела на меч в его руке. Встретиться с ним взглядом она не могла.

– Если ты хочешь быть похожа на мужчину-воина, ты должна и тренироваться, как мужчина. Наш с тобой поединок входит в ежедневную тренировку любого воина, готовящегося к битве. Ты неплохо держалась. Ты сильнее и выносливее, чем я думал. – Он бережно взял ее под руку.

Колени Ребекки подкашивались от его прикосновения.

– Завтра мы повторим это снова, – пообещал он.

– Нет!

– Да.

Ребекка посмотрела ему в глаза и подумала, что сейчас закатит ему пощечину – а может быть, поцелует. Да, ей очень хотелось расцеловать каждый дюйм этого сердитого любимого лица, пока он ей не покорится окончательно.

И она его поцеловала...

–.Ребекка... прекрати!.. Я же обещал священнику... Ребекка!

Глава 21

Пар окружал Ребекку, как морской туман. Горячая вода, настоенная на лаванде и ромашке, успокаивала и расслабляла измученные мышцы. Утром она проснулась такой напряженной, закаменевшей, что едва смогла влезть в лохань. О чем только думал Эдвард? Она сегодня наверняка не сможет даже поднять меч, не то что драться. Мучительно болело даже горло и ей было трудно дышать.

В комнату без стука вошла Сара. Они так договорились, чтобы Ребекка не путалась: Эдвард обычно стучал в дверь. Верная нянька пришла делать массаж своей любимице. Это всегда помогало. Когда Ребекка еще в ранней юности начала интересоваться воинским искусством, Сара именно так возвращала ей силы.

Ребекка улеглась ничком на разложенное перед очагом одеяло, и Сара начала разминать и растирать ей мышцы, постепенно продвигаясь вниз до ступней.

– А-ах! Сара, говорила я тебе, что ты ангел? – Ребекка наслаждалась этой процедурой.

– В последнее время нет, – рассмеялась Сара, продолжая энергично растирать особенно болезненное местечко.

– Ох!

– Тут у тебя узел величиной с яйцо. Дай-ка я разомну его как следует, иначе он доставит тебе хлопот.

Ребекка глубоко вдохнула и медленно выдохнула, что бы не было слишком больно. В дверь постучали. Ребекка крикнула:

– Мы заняты! – Но, подняв голову, увидела, что дверь распахнулась и в комнату ворвался Эдвард.

– С кем это ты занята? – Губы его сжались в тонкую линию.

– Сара, ты только глянь: на его лице застыла маска изумления. Я давно не видела ничего подобного. Найдется какое-нибудь снадобье, чтобы снять эту маску? – Ребекка уронила голову на руки и расхохоталась.

– С такой девицей, как ты, мужчине постоянно при холится быть начеку, – пробормотал Эдвард, сдерживая улыбку.

– Убирайся отсюда! – рявкнула Сара, продолжая растирать Ребекку.

– Я и раньше видел ее в чем мать родила, – пробурчал Эдвард. Шаги его раздавались совсем рядом.– Зачем ты это делаешь?

– Успокаиваю мышцы, которые слишком много поработали, – огрызнулась Сара.

Интересно, с чего это она рассердилась?

– Это была всего лишь тренировка, которая может спасти жизнь этой девчонке.

Сара перешла к ее обнаженным ягодицам, и Ребекка услышала, как Эдвард сильно втянул в себя воздух. Тело ее уже горело от массажа служанки, но теперь под взгля-304 дом Эдварда запылало внутри.

– Ребекка... когда освободишься, приходи на тренировочное поле, там соберется совет. Нам нужно посчитать, сколько у нас осталось воинов. А потом мы с тобой снова встретимся в яблоневом саду. – Шаги Эдварда прозвучали по комнате и стихли за дверью.

– Упрямец, – проворчала Сара, растирая Ребекку еще яростнее.

Ребекка повернула голову и посмотрела на нее. Нянька в ответ усмехнулась.

– Я закончила. Теперь встань и проверь свои ощущения. – Сара вытирала со лба пот.

Ребекка поднялась на ноги и почувствовала удивительную легкость во всем теле. Быстро обняв Сару, она поспешно оделась и накинула плед.

Сара озабоченно посмотрела на нее.

– Не волнуйся. Я с ним справлюсь, – засмеялась Ребекка.

Дверь за Сарой закрылась, и Ребекка услышала в коридоре громкий бас Эдварда: он что-то говорил служанке.

Свежий ветерок встретил Ребекку, когда она вышла на тренировочное поле. Первые заморозки, предвещавшие осень, были не за горами. Ветер ерошил легкие прядки, вырвавшиеся из ее туго заплетенной косы. Чтобы ничто не помешало поединку, она закрепила косу на затылке.

Вдали высились горы, пока еще покрытые летней зеленью, хотя самая высокая заснеженная вершина выглядела сегодня белее, чем несколько дней назад. Ребекка вдохнула полной грудью бодрящий воздух, радуясь его прохладе. Он освежит ее во время поединка с Эдвардом.

На совет пришли все воины, кроме раненых. Эдвард заранее попросил Сару и Ребекку осмотреть пострадавших мужчин и решить, кто из них может принять участие в сражении. Оказалось, не слишком многие. Число здоровых было настолько мало, что срочно требовалось набрать новых людей. Иначе дружественные кланы могут потерпеть поражение.

– Проклятие! – тихо выругался Маккей. – Думаю, нам следует остаться в замке, чтобы защищать его. Если мы уедем, замок не выдержит осады, и воины, способные драться, погибнут. Может, Керкгарды оставят нас в покое на несколько дней, а мы пока побережем наших воинов и призовем добровольцев из окрестных деревень. Что ты скажешь на это?

– Неплохой план, если только они поверят, что мы сами хотим на них напасть, – задумчиво ответил Эдвард.

– Как же мы это сделаем? – спросила Ребекка, страшась того, что он сейчас скажет. Мейвис... Почему она жалеет эту женщину?

– Мейвис, – произнес Эдвард, выжидающе глядя на Ребекку.

– Разве мы можем ей доверять? – Маккей удивленно переводил взгляд с Ребекки на Эдварда.

Вдруг послышался голос кого-то из Макклири:

– Мы возьмем в заложники ее детей. Если она нас предаст, ее дети умрут.

– Нет! – закричала Ребекка и повернулась к Эдварду за поддержкой.

– Детей убивать мы не будем. Но если она не вернется, мы больше не пустим ее в замок и она никогда их не увидит. – Эдвард повернулся к Ребекке... За одобрением?

– Это кажется мне справедливым, – согласилась Ребекка, довольная тем, что он обратился к ней, а не к отцу.

– Отличный план, Эдвард! Ты сам ей скажешь? Боюсь, что, увидев ее, я сорвусь, и... тогда не знаю, что я сделаю. – Маккей брезгливо поморщился.

– Договорились.

Маккей посвятил в их план оба клана, и все с ним согласились.

Легкораненые решили взять луки и встать на стены и галереи замка. Командиры отрядов собрались, чтобы разработать стратегию, а воины захотели устроить тренировочные поединки.

Совет закончился, и Эдвард подошел к Ребекке.

– Готова? – спросил он и зашагал в сад.

– Эдвард, я ведь не раз тренировалась с мужчинами! Они никогда не доводили меня до такого изнеможения, как ты. – За эти сутки она стала стройнее, но сейчас ее это не радовало. Она прикидывала варианты, как незаметно улизнуть от Эдварда.

– Они просто щадили тебя. – Он, взяв ее за руку, потянул за собой. – Даже не пытайся смыться! Благодаря тренировкам ты станешь опытным воином, и мне не придется опасаться за твою жизнь в предстоящем сражении.

Рука его погладила ее плечи. Ребекка покраснела.

– А нам разве нельзя быть просто любовниками? Эдвард остановился и развернул ее лицом к себе, а она прижалась к его груди, наслаждаясь его близостью. Он гладил ее по спине, по волосам, целовал ее щеки, глаза, губы, потом нежно обнял – и отпустил.

Затем он крепко ухватил ее за руку и снова потащил за собой. Она облизнула влажные губы, смакуя на вкус его поцелуи. Ребекка попыталась настроить его на лирический ладно, похоже, он уже забыл об их ласках.

Она очень обиделась. Когда они достигли вчерашней полянки, Ребекка уже почти ничего не видела от застилавших глаза слез. Что ж, сейчас она ему покажет, кто из них настоящий воин!

Наконец Эдвард остановился и выхватил меч. Она сделала то же самое. Поединок начался. Сталь зазвенела. Клинки ударились друг о друга. Ребекка попробовала отрешиться от происходящего и понаблюдать за собой со стороны, анализируя каждое движение. Теперь она узнала, какие приемы применять, когда устаешь, какие легче парировать, как соразмерять свои силы. Ум ее работал холодно и четко, она почти не делала ошибок.

Она разозлилась на себя, когда обнаружила, что пропустила выпад.

– Стой! Ты повторяешь одну и ту же ошибку.

– Нет! Я никогда раньше такой выпад не пропускала.

– Пропускала... А сейчас ты устала и снова его пропустила.

– Больше этого не повторится.

– Давай я покажу, как его отражать.

– Нет!

– Как хочешь.

Но она вновь его пропустила! Он коснулся ее бедра мечом. Укол был весьма болезненный. Ребекка стиснула зубы и попыталась снова. И снова промахнулась.

В следующий раз она сумела отразить его выпад, не допустив удара по бедру.

– Ну ладно. Покажи!

– Нужно сделать вот так. – Эдвард показал ей, как в такой ситуации отвести меч.

Она попробовала саяа. Получилось! Повторила этот прием несколько раз. Странно, теперь она совсем не чувствовала усталости.

– Поднимай меч выше. – Эдвард показал ей своим мечом, что надо делать.

Ребекка повторяла его движения. Наслаждаясь уроком, она ощущала, как все ее тело поет. А-а, вот в чем дело: главное – то, о чем ты думаешь во время боя. Это удесятеряет силу твоего удара – твою силу вообще. Она улыбнулась этому открытию и вмиг избавила Эдварда от его меча.

– Вот это дело! – Эдвард поднял меч и улыбнулся.

– Какое дело?

– Это твое секретное оружие. Одна твоя лучезарная улыбка – и любой мужчина бросит меч. – Широкая ухмылка Эдварда придала ей сил.

– Нет. Только ты, – возразила она, когда он возобновил атаку.

– По-моему, ты получаешь от этого удовольствие. Почему тебе так нравится война и убийство? – Он придержал свой меч.

– Я не получаю удовольствия от убийства. – Она ощутила, что силы ее на исходе, и тоже замедлила удары.

– Да, пожалуй, не получаешь. Это для тебя всего лишь запретный плод. Ты наслаждаешься его вкусом. – Он засмеялся, и глаза его загорелись знакомым желанием.

– И властью, которую он дает. Мы закончили? – спросила она, применяя новый прием.

Эдвард опустил меч и сел на землю.

– Да. А теперь садись рядом со мной и расскажи, чему ты сегодня научилась. – Эдвард похлопал по траве, приглашая ее присоединиться к нему.

Секунда – и ее меч отлетел в сторону, а сама она упала на прогретую солнцем траву. Сладкий запах полевых цветов успокаивал и снимал усталость. Дыхание ее выровнялось. Она смотрела на солнечные блики в стали ее меча. Эдвард придвинулся ближе. Сорвав травинку, он начал жевать, искоса поглядывая на Ребекку.

Его черные волосы блестели под лучами солнца. Ей захотелось запустить в них пальцы и погладить шелковистые пряди. Одежда его приятно пахла травой и его особым удивительным запахом.

– Я жду... Или ты хочешь, чтобы я сам подвел итоги нашего поединка?

– Я поняла, что если во время боя думать об усталости – ты устанешь. Но если сосредоточиться на цели – ты обязательно выстоишь.

– Верно! Все дело в твоем настроении. Никогда ничего не бойся. Считай, что для тебя нет предела. И когда тебе понадобится сила – она найдется.

Его добрый голос, нежная интонация обволакивали ее, ласкали душу. Она смотрела на его губы, иа его мощные предплечья, где бугрились мускулы, на расстегнутый ворот рубашки, на кудрявые темные волоски на груди. На его...

– Ты согласна со мной? – Эдвард коснулся выбившихся из ее косы прядок. Его пальцы скользнули по ее щеке.

– Что?.. А-а, да. – Она погладила его плечо.

– Ребекка... – Эдвард бережно привлек ее. к себе.

Его легкие поцелуи осыпали ее макушку, лоб, спустились к губам... Она приоткрыла рот, чтобы принять его поцелуй. Он был сладостен и нежен. Ощущение потрясло ее всю, до самых ступней.

– Эдвард., может быть, нам попросить священника?

– Нет. – Эдвард вскочил на ноги и помог ей подняться.

Прекрасный миг пролетел. Ребекка прикусила губку, выпрямилась и приняла равнодушный вид. Он посмотрел на нее и ухмыльнулся. Все ее уловки были ему давно известны.

– Я хочу сейчас навестить Мейвис, – сказал Эдвард, и пошел к замку.

– Я с тобой! – взмолилась Ребекка, догоняя его. Он остановился, Посмотрел на нее и кивнул.

– Как хочешь.

– Поверь, я должна... – Она обняла его за талию. Его сильная рука легла ей на плечи.

И так, прижавшись друг к другу, они отправились в темницу.

– Она влюбилась в Керкгарда.

– Я знаю.

– Она разрушила наши жизни, позволив врагам добраться до твоего отца. – Ребекке пришлось запрокинуть голову, чтобы заглянуть ему в глаза.

– Откуда ты знаешь? – Гнев исказил его лицо.

– Увидишь. – Она снова прислонилась головой к его груди.

Перед темницей Ребекка остановилась.

– Позволь мне зайти туда одной. Дай мне пять минут, а потом заходи.

Эдвард кивнул, но посмотрел на нее настороженно. Она стала спускаться по ступенькам, сняв по пути ключ с крючка. С трудом отомкнув замок, она отворила дверь. Мейвис сидела в дальнем углу.

Ребекка подошла к ней и тихо произнесла:

– Мейвис, мне нужно, чтобы ты встала и повернулась лицом к стене.

Мейвис даже не шелохнулась. Ее уже ничто не интересовало. Наконец она нехотя поднялась и встала, как ей было велено. Ребекка причесала ее, как себя, а потом спряталась в темную нишу возле камеры. Она видела, как через пару минут по ступенькам спустился Эдвард и направился к ним.

– Ребекка! Где же Мейвис? – Он резко развернул девушку к себе и потрясенно отпрянул.

Ребекка вышла из своего убежища.

– Она... ты... ох, Ребекка. Я должен просить у тебя прощения. – Эдвард судорожно сглотнул. Вид у него был пристыженный.

Ребекка понимала, что он испытывает, наступив на свою гордость, и небрежно пожала плечами.

– Не будем об этом.

Он повернулся к Мейвис, Лицо его потемнело от гнева.

– Эдвард, если ты хочешь, чтобы прошлое забылось, скажи этой женщине, что от нее требуется, и не позволяй гневу взять над тобой верх, – быстро вмешалась Ребекка, глядя на него в упор. Ее глаза даже слезились от того, что она старалась удержать его взгляд.

Подойдя к Мейвис, Эдвард с угрозой в голосе произнес:

– Ты знаешь, что погубила счастье и жизнь многих людей? Убила их родных и близких?

Мейвис отпрянула от него, съежилась от страха, но взгляда не отвела. Он наступал на нее, сжав кулаки.

– Эдвард, – окликнула его Ребекка, – прошлого не вернешь. Оставь ее, пожалуйста... ради меня.

– Ты понимаешь, что натворила? – продолжал он: Голос его звучал гневно и глухо. Ребекка никогда не слышала, чтобы он так разговаривал с кем-нибудь.

– Он заставил меня... он угрожал убить моего мужа и моих детей, если я откажусь сделать, что он хочет.

– Кто?

– Руперт. Он пригрозил убить моего мужа. А потом все равно убил его. Я знаю, для вас это не имеет значения. Я не должна была предавать свой клан.

– Я дам тебе возможность расплатиться за свое предательство.

Ребекка вошла в комнату, которую Мэйделин занимала с детства, когда приезжала к ним в гости. В ней весь день было солнечно, на стенах висели яркие гобелены. При виде лежащей на постели Мэйделин в сердце Ребекки всколыхнулась жалость.

– Ребекка... Я вот о чем думала... Когда мне станет получше, ты мне покажешь, как владеть мечом? Как защитить себя? Я больше не хочу быть слабой и беспомощной.

– Почту за честь, – улыбнулась Ребекка.

– Эдвард этого не одобрит...

– Не позволяй Эдварду приказывать тебе. Когда ты сама поймешь, чего ты хочешь, он спорить с тобой не станет. – Ребекка сердито сдвинула брови.

Мэйделин с сомнением посмотрела на нее.

– Давай начнем прямо сейчас. Это, кстати, пойдет на пользу твоему здоровью.

Ребекка вскочила и разыскала На туалетном столике гребень.

– Когда мне станет лучше...

– Мэйделин, ты абсолютно здорова! Вылезай-ка из-под одеяла и садись. – Ребекка сдернула разом все покрывала и потянула подругу за руку. – Какие прекрасные у тебя локоны! Почему ты их всегда скрываешь?

– Так полагается. Это прилично.

– Ха! Приличия придуманы для тупиц. Ах, какие они длинные... Ну-ка встань, чтобы я могла расчесать их концы.

Ребекка бережно распутывала каждый узелок в шелковистых прядях и не умолкая рассказывала подруге о битвах и жизни окружающих их людей. Мэйделин чуть с кровати не упала от хохота, услышав историю о Натаниэле и Лорели.

– Видишь, если уж Лорели сумела справиться с Натаном, так ты и подавно сможешь устоять перед Эдвардом. Ты же его сестра. Я уверена, что он любит тебя.

– Да. К тому же я всегда была слабенькой. Но, по-моему, моя слабость и хрупкость ему уже надоели.

– Да... он нетерпелив. Так, а теперь давай выберем тебе красивое платье.

Мэйделин, будучи всего на пять лет старше Ребекки, по виду годилась ей в матери. Руки у нее были тонкими как тростинки и казались такими же хрупкими. Ребекка обратила внимание на поднос с нетронутой едой у постели и решила приготовить подруге травяной отвар для улучшения аппетита. Она открыла свой лекарский мешочек, достала оттуда нужные травы, заварила их в телке и, остудив, поднесла подруге.

– Это улучшит твой аппетит. Тебе нужно мясо на костях, а то ты не сможешь поднять даже маленький меч.

– Может быть, это вообще глупая затея? У тебя стад;! забот и без меня.

– Вовсе это не глупая затея. Мы с тобой справит По правде говоря, мне нужно занять голову чем-нибудь кроме твоего братца. Этот умник пообещал священна что не станет отнимать у меня шансы на райскую пока церковь не благословит наш союз.

Мэйделин рассмеялась и внимательно посмотрела Ребекку.

– Это вовсе не смешно, Мэйделин, а очень грустно. Даже ужасно. – Ребекка старалась не выходить из роли думая, об этом. Нижняя губка ее обиженно оттопырила!

Мэйделин шаловливо постучала по этой губке пальчиком. Ребекка засмеялась и. схватив подушку, запустила в подругу. Та вскрикнула и, поймав «снаряд», бросила его обратно. Они принялись бороться за свое «оружие» и делали это с такой страстью, что вскоре подушка с громким треском порвалась, и в комнате взвилась к потолку пуховая метель.

Ребекка с улыбкой смотрела, как Мэйделин замерла в ужасе. Воспользовавшись растерянностью противницы, запустила в нее разорванной подушкой, и перья заметались в воздухе как смерч. Девушки ловили перышки, заливаясь смехом, отплевывались от тех, что залетали в рот. Наконец они в изнеможении повалились на кровать, Ребекки тело болело от хохота. И вдруг они заметили, у двери стоит Эдвард и сурово смотрит на них.

– Мэйделин, кажется, лицо твоего брата теперь на веки застынет в осуждающей гримасе.

Ребекка снова захохотала, и Мэйделин с восторгом присоединилась к ней. Хитро взглянув на подругу, Ребекка брала полные пригоршни перьев и прошептала:

– Давай вываляем его в перьях. Может, хоть это развеселит его?

Мэйделин ответила испуганным взглядом, но перья в кулаках все-таки зажала.

– Не смейте! – попятился от них Эдвард.

– Начали!!!

И прежде чем он успел выскочить за дверь, они осыпали его пухом и перьями. Ругань Эдварда подзадоривала девушек, и вскоре по комнате в белой метели из перьев метались уже три фигуры.

Громкий вскрик, прозвучавший от двери, прекратил их возню. На этот раз, когда перья осели, они увидели Марту, потрясенно смотревшую на них. Ее взгляд перебегал с одного на другого.

– Леди Марта... – Эдвард взглянул на Ребекку, готовый ее придушить.

– Ребекка, выйди. – Марта торжественно выплыла из комнаты.

– Поверить не могу, что вы умудрились втравить меня в эту историю... – Эдвард никак не мог отделаться от прилипших перьев.

– Перестань квохтать, как курица. Тебе ведь тоже было весело, – фыркнула Ребекка, отряхивая одежду.

– Ох, я чувствую себя нашалившим ребенком, которого ждет наказание. – Мэйделин зажала рот рукой, чтобы Марта не услышала ее смех из коридора.

Ребекка подошла к двери и, оглянувшись, увидела, что за ней тянется шлейф из перьев.

– Надеюсь, тебя как следует выдерут, – злорадно ухмыльнулся Эдвард.

– Я не ребенок, – гордо заявила Ребекка.

– Неужели? – Эдвард похлопал руками по одежде, вздымая очередной вихрь.

Ребекка наконец вышла из комнаты и увидела удаляющуюся спину матери. Плечи Марты тряслись.

– Мама! – бросилась она к ней. – Что-то случилось неладное?

Мать повернулась к ней. Вся в слезах. Но Марта плакала от хохота.

– Я увидела вас снова вместе, как в детстве... Это зрелище меня растрогало. Вы выросли так быстро... – Теперь уже совсем другие слезинки катились по ее щекам.

В коридор вышел Эдвард и обнял ее.

– Ах, Ребекка, ты заставила маму плакать.

Его участие утешило Марту, и слезы ее высохли.

– Меня удивило, что даже вождь клана играет в такие игры! – Глаза Марты лукаво заискрились.

– Вы же понимаете, что это проделки Ребекки, – смутился Эдвард. – Извините, дамы, я спешу.

– Не торопись, лэрд Эдвард, если не хочешь, чтобы весь замок хохотал над этой историей. Сначала помоги девочкам убрать мусор. – Леди Марта подмигнула дочери.

– Разумеется, леди Марта. – Эдвард обиженно поджал губы и вернулся в комнату.

Когда они все убрали, Эдвард как-то странно посмотрел на Ребекку и снял несколько перышек с ее волос. Она подняла глаза, ожидая, что он скажет. Но вместо слов он лишь легонько поцеловал ее в губы и удалился.

Ребекка внимательно оглядела собравшихся в главном зале, когда она и Мэйделин спустились к вечерней трапезе. Все головы повернулись в их сторону, по залу пробежал восхищенный шепот при виде Мэйделин. О еде тут же забыли.

Ребекка с гордостью посмотрела на подругу. Мэйделин, гордо шествующая в одном из самых любимых платьев Ребекки, выглядела потрясающе. Алая парча выгодно подчеркивала ее черные волосы и белоснежную кожу. Белая накидка, наброшенная на плечи поверх платья, смягчала яркий цвет, и Мэйделин выглядела роскошно, в то же время производя впечатление скромной незамужней дамы.

Они уселись за стол и сполоснули руки в чаше, стоящей перед ними. Эдвард еще не пришел. Ребекка постаралась не показывать своего разочарования. Она надеялась его поразить великолепным видом сестры.

– Отец, а где Эдвард? – с тревогой спросила она.

– Он не сможет прийти на ужин. У него какие-то дела с его людьми.

Ребекка забеспокоилась. Только теперь она заметила, что за столами слишком много свободных мест. Кстати, отсутствовало и семейство Макклири. Неужели они опять устроили совет? Почему же не позвали ее?

– Ребекка, поешь и пораньше ложись спать. Это приказ. И никаких возражений, – сурово проговорил Маккей.

Ребекка задумалась. Отец, похоже, что-то знал.

– Но почему, папа? – не выдержала она, помолчав.

– Потому что я должен быть уверен, что ты выполнишь мой приказ.

– Хорошо. – Ребекка ожидала чего-то в этом роде, но как же она нуждалась в хорошей прогулке! Разрядка была ей просто необходима.

После еды девушки отправились в свои комнаты. Сердце Ребекки пело при виде счастливого лица подруги.

– У меня такое чувство, будто я заново родилась на свет. Неужели я до сих пор не жила по-настоящему? – Мэйделин смущенно посмотрела на Ребекку.

Ребекка с улыбкой покачала головой.

– Что ж, придется наверстывать упущенное.

Они рассмеялись. Ребекка оглянулась по сторонам, не следуют ли за ними стражники. Но никого не было. Можно было сбежать, но она пообещала выполнить волю отца, и не станет обманывать его доверие.

– Что тебе известно о Малкольме? Что он за человек? – нежно зарумянившись, спросила Мэйделин.

– Он был близким другом моего кузена Роуэна. По-моему, его сердце свободно. В чем дело, Мэйделин? Он тебе понравился?

– Когда он рядом, все во мне трепещет. Никто никогда не пробуждал во мне таких чувств. Я познакомилась с ним две недели назад, а сегодня вновь с ним поговорила. – Мэйделин выглядела испуганной.

Ребекка улыбнулась.

– Ах, перестань, не смейся.

Но тут же засмеялась. Дойдя до комнаты Мэйделин, они обнялись.

– Спасибо тебе.

– Не за что. Спи спокойно. – Ребекка пошла к себе, но помедлила у двери Эдварда... постучала... Никакого ответа. Она тихонько открыла дверь. Комната показалась ей странно пустой. Наверное, он тренирует своих воинов.

Вздохнув, она вошла в свою спальню, разделась и легла в постель. Но спать не хотелось, и она начала размышлять о том, что ее больше всего волновало. Может быть, ей стоит самой поговорить со священником? Но что она ему скажет? «Дорогой сэр, знаете ли вы, на какую муку нас обрекли?» И что он ей ответит? Все-таки где сейчас Эдвард? Если бы не запрет, они могли бы спать в одной постели.

На следующее утро Ребекка снова заглянула в комнату Эдварда. Пусто! Быстро промчавшись по коридору, она с размаху врезалась в отца.

– Папа! Хоть теперь скажи мне, где Эдвард! – Она даже не пыталась скрыть свое волнение.

– Я скажу тебе, где Эдвард, если ты постараешься хоть иногда вести себя прилично! – сердито ответил отец. – Отправляйся в свою комнату! Немедленно!

– Папа, я ведь уже не ребенок. Не оскорбляй меня, отсылая в детскую. – Она говорила ровным тоном, стараясь не выдать кипевшие в ней эмоции.

– Я сказал тебе – отправляйся в свою комнату? Сию минуту! – Он угрожающе шагнул к ней, глаза его сердито сверкнули.

Ребекка круто повернулась и побежала к себе. Что происходит? Неужели она утратила уважение всех окружающих? «Нет, в своей комнате я не останусь!» Вдруг ее осенило: Эдвард покинул замок! Он вернулся к себе, в замок Макклири, вместе с семьями своего клана. Отчаянный стон сорвался с ее уст.

Поспешно войдя в свою комнату, она быстро отыскала бриджи и рубашку. Переодевшись она прикрепила к поясу меч, схватила защитную куртку Галахада и помчалась искать своего пса. Он тотчас откликнулся на ее призывный свист и потрусил к ней.

– Эй, ты сбежал из клетки? Вижу, вижу. Хороший мальчик! Ребекка опустилась рядом с ним на колени и потрепала его по загривку, взъерошив длинную шерсть. Затем осторожно надела на него куртку. После этого они быстро зашагали к конюшне.

И вдруг...

– Ребекка, я что, должен заковать тебя в колодки? – раздался грозный голос отца.

– Нет, папа. Я просто хочу немного прогуляться верхом и выгулять Галли, – с невинным видом произнесла она.

– Я поверю в это, когда сам стану лошадью!

– Придется поверить! А разве хорошо вы с Эдвардом поступили, обманув меня? – Негодующий взгляд Ребекки впился в лицо отца.

– Мы не хотели ничего тебе говорить, потому что ты сразу же помчалась бы вслед. А ты нужна мне здесь.

– Тогда почему бы тебе просто не приказать мне остаться? – Ребекка обиженно надула губы. – Я не поеду туда, где меня не хотят видеть. А теперь позволь мне оседлать мою лошадь– я хочу выплеснуть из себя злость и досаду.

Маккей смерил ее таким взглядом, что она поежилась. Рука его уже поднялась, чтобы дать ей пощечину, но тут чей-то голос вмешался в их перепалку.

– Лэрд Маккей, простите, мне надо с вами поговорить. – К ним приближался этот противный священник.

Ребекка окинула его негодующим взглядом. Священник удивленно поднял брови. Создавалось впечатление, будто он не сомневался, что его появление должно приносить людям радость. Неужели он не понимает, какие муки приходится ей из-за него терпеть?

– Прошу прощения, лэрд. Я бы отпустил ее. – Голос священника звучал властно и решительно.

– Иди, дочка. Но мы еще продолжим наш разговор.

Ребекка побежала в конюшню, где ее уже дожидалась лошадка, готовая к прогулке.

– Я видел, что вы идете сюда, миледи. – В глазах юного конюха светилось обожание.

– Спасибо тебе, дружок.

Ребекка вскочила в седло и неторопливо поехала к воротам.

– Что, Галли, готов? Ну, сейчас поедем, мой мальчик. – Она видела его нетерпение, Пес так сильно вилял хвостом, что у нее зарябило в глазах.

Выехав за ворота замка, они помчались наперегонки с ветром. Запах зелени на горных склонах, чудесные пейзажи близкой осени пьянили Ребекку. Прозрачный воздух подчеркивал красоту окружающей природы. Все чувства ее откликнулись на зов этой прекрасной земли. Она летела вперед, а ее верный пес не отставал ни на шаг.

Глава 22

Галахад мчался рядом с ее лошадкой, и Ребекка с удовольствием наблюдала, как он радуется свободе. «Всем живым существам нужна свобода», – грустно подумала она. И тут мысли ее переключились на Эдварда, и она постаралась сообразить, как далеко успели отъехать Макклири. Почему он уехал, не простившись? Она бы поняла, если бы он сказал, что не может взять ее с собой. Неужели он боится, что она доставит ему лишние хлопоты? Но внутренний голос резонно заметил: «Раньше ведь доставляла, и не раз».

На опушке леса она спешилась и пустила лошадку попастись. Прогулка по лесным дебрям всегда возвращала ее в детство. Но сегодня воспоминания лишь вызывали досаду. Почему отсутствие Эдварда так ее беспокоит? Она ощущала странную тревогу. Она давно знала и сейчас лишний раз убедилась, что без Эдварда она не сможет быть счастлива. Эти мысли не принесли ей мир в ее душу.

Внимание Ребекки привлекли ромашки, и она наклонилась, чтобы их выкопать. Огород из лекарственных трав давно пора было пополнить свежими растениями. Осторожно нащупывая пальцами корни цветка, она освободила их от земли, с удовольствием вдыхая терпкий запах. Вытащив из-за пояса мешочек, она поместила туда корни, оставив цветы и листья снаружи.

Оглядевшись вокруг, она нашла еще немало полезных растений. В другое время такая находка заставила бы ее прыгать от восторга. Сейчас ее сердце билось часто, но она не испытывала радости. Когда утратила она власть над своей судьбой? Когда ее судьба переплелась с судьбой Эдварда? Бодрящий лесной воздух не смог охладить нарастающую тревогу.

Нет! Она будет счастлива. С Эдвардом или без него. Запросто! Тогда отчего же ноет ее сердце? Отчего странная пустота все сильнее овладевает ею?

Внезапно тишину нарушил топот копыт. Спрятавшись за деревьями, она увидела всадника, скакавшего к замку. На нем не было пледа с цветами его клана. Торопливо привязав к поясу мешочек с травами, она подбежала к своей лошади и, вскочив на нее, помчалась за незнакомцем, прячась за деревьями. Меч на боку придавал ей храбрости.

Ребекка старалась не терять всадника из виду. Вот он подъехал к воротам и, когда они распахнулись, сказал привратнику:

– У меня сообщение для лэрда Эдварда Макклири! Он здесь?

– Он уехал вместе со своим кланом, – настороженно ответил привратник.

– В какую сторону они поехали?

И тут случайно Ребекка заметила привязанную к седлу незнакомца скатку тартана. Виднелся лишь его уголок, но ошибиться было невозможно – это был плед Керкгардов! Бросив привратнику из-за спины всадника выразительный взгляд, она ответила:

– Они направились к замку Керкгард.

Всадник обернулся к ней:

– Через лес или долиной?

– Через лес.

Керкгард посмотрел на привратника, который кивнул, подтверждая ее слова.

– Вы можете оставить сообщение мне. – Ребекка протянула руку к свитку пергамента в руках посланца.

– Нет, я должен передать его лэрду Эдварду в собственные руки.

– Хорошо. Тогда, может быть, вы не откажетесь подкрепиться и выпить эля перед тем, как ехать обратно?

– Благодарю вас, я должен спешить.

Всадник развернул коня и погнал его прочь от замка.

Ребекка выждала некоторое время, а затем, несмотря на уговоры привратника, последовала за чужаком. Тот уже почти скрылся из виду. Галахад неутомимо бежал рядом с ней. Прячась за деревьями, она не отставала от Керкгарда, но делала все, чтобы остаться незамеченной.

Когда он въехал в лес, Ребекка заметила вдали за деревьями дым костра. Лагерь! Теперь ей нужно быть особенно осторожной. Сердце ее билось часто, каждый мускул, каждый нерв напряглись. Посмотрев на Галахада, она прошептала:

– Тихо.

Пес прижался к земле. Ребекка улыбнулась: он ее не подведет.

Когда наконец показался лагерь, она спешилась и привязала лошадь, а затем крадучись стала подбираться к стоянке. Галахад бесшумно следовал за ней. Каждый шорох заставлял ее задерживать дыхание и замирать в неподвижности. В кронах деревьев зашумел ветер, заглушая звуки ее шагов. Взмахом руки она приказала Галахаду остановиться и прислушалась.

– Она сказала правду. Отряд Макклири движется к Керкгарду. Ты уверена, что тебя не станут допрашивать?

– Конечно, уверена. Если я вернусь прямо сейчас, меня и не хватятся. – Мейвис шагнула к своему коню.

– Нет, ты останешься здесь до утра.

– Лучше мне поехать сейчас.

Мужчины похотливо захихикали. Ребекка содрогнулась, представив, как они надругаются над Мейвис.

– Прошу вас. – Мейвис рванулась к коню, но воины быстро схватили ее и прижали к дереву, завязав ей руки за стволом. Она увидела, как Мейвис опустила голову, покоряясь насилию. Почему она не сопротивляется? Разве ее не волнует, что дети ее останутся сиротами? Почему она всегда выбирает не тот путь?

Ночь накрыла землю темным покрывалом. Воины улеглись спать, оставив троих сторожить костер. Стражники передавали друг другу бутылку и громко смеялись. Ребекка выжидала, обдумывая, что предпринять. Она не имеет права позволить Керкгардам догадаться, что Мейвис спасла она, иначе задуманный Эдвардом план провалится. Эти солдаты не должны вернуться к Руперту.

Она проверила свой лекарский мешочек и отыскала в нем пузырек с нужной настойкой. Слава Богу, она умеет учиться на своих ошибках и больше никогда не станет усыплять кого-то слабым порошком из корня валерианы. А эта настойка содержала в себе, кроме валерианы, еще хмель и первоцвет. К тому же воины скоро так упьются, что привкуса трав и не заметят.

Ребекка что-то шепнула Галахаду, и тот с лаем помчался вокруг костра. Мужчины побежали выяснять, из-за чего весь этот шум, и тогда она вылила в их бутылку пузырек своего зелья, затем как следует ее встряхнула и быстро освободила Мейвис.

– Не подавай виду, что ты свободна, пока они не уснут. Я подожду тебя в лесу, к западу отсюда. Только удостоверься, что они спят! – Ребекка прошептала эти слова, размышляя попутно, зачем ей это надо. Дети. Этой причины достаточно.

Галахад все еще лаял и убегал от воинов. Наконец погоня им надоела, и они возвратились к костру, чтобы допить вино и обсудить дальнейшие действия. Когда Ребекка убедилась, что бутылка вновь пошла nlcpyry, она бесшумно вернулась к своей лошади.

Она закоченела и, развернув тартан Макклири, закуталась в него. Тартан согревал ее, как и мысль о его хозяине., Подумав об Эдварде, она тяжело вздохнула. Ярость и страсть владели ею в одинаковой степени.

Однако она не теряла бдительности и прислушивалась ко всем звукам леса. Постепенно она научилась их различать. Она услышала уханье совы в листве над ее головой, беготню и попискивание маленьких зверьков в траве и подумала, что сама сейчас похожа на мышь-полевку: не знает, есть ли рядом хищник и откуда он нападет.

Раздалось легкое движение среди деревьев, и она мгновенно выхватила меч. Из-за кустов появилась Мейвис и в страхе вскинула руки при виде обнаженного клинка.

– Садись на коня, быстро! – Ребекка убрала меч, помогла Мейвис влезть на лошадь, вскочила в седло за ее спиной и, послав кобылу в галоп, помчалась в свой замок.

Вскоре их догнал Галахад и побежал у стремени. Ребекка, залюбовалась верным псом, посмеиваясь над его неутомимой жаждой приключений. Да, приходилось признать, что в их характерах есть что-то схожее.

– Они еще не успели доехать, как навстречу им от замка вылетела группа всадников. Луна осветила встревоженное лицо отца.

– Со всем уважением к тебе, папа, должна предупредить, что нам следует вернуться в замок, не привлекая лишнего внимания. И побыстрей. – Ребекка надеялась, что ее деловой тон охладит его гнев и разговор с ним пройдет спокойнее. Право, она же не сделала ничего дурного... Все прошло без сучка и задоринки.

– Итак, ты не видишь никакого вреда в том, что совершила? И мы можем не сомневаться, что ложная информация достигнет ушей Керкгарда?

Маккей наконец перестал мерить шагами комнату и, остановившись перед дочерью, вперил в нее сердитый взгляд.

– Ты меня поразила! Как могла ты подвергнуть себя опасности ради Мейвис?

– Ответь мне, папа. Если бы это сделал Эдвард, ты бы тоже сейчас на него напустился? А может быть, одобрительно похлопал по спине? – Ребекка скрестила руки на груди. – Неужели ты смог бы оставить женщину нашего клана похотливым Керкгардам, какое бы преступление она ни совершила...

Маккей лишился дара речи. Он смотрел на дочь, открыв рот. Наконец, молча покачав головой, он снова заходил по комнате.

– Дело не в этом. Может быть, это как раз то, что она заслуживает.

– Никто не заслуживает такого ужасного обращения! Я совершила справедливый поступок. И мне обидно, что ты этого не понимаешь.

Выговорив эти слова, Ребекка бросилась вон из комнаты, чтобы не наговорить отцу грубостей.

Она пришла к себе, слишком измученная, чтобы долго обижаться. Сняв меч, тартан и пояс, она повалилась на кровать, накрылась одеялом и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы расслабиться. Ее охватили покой и нега. Пусть отец ее осуждает, но она знает, что поступила правильно. Она собой может гордиться!

Войдя в спальню родителей, Ребекка увидела Сару, промывавшую рану Маккея травяным отваром.

– Помоги мне доказать, что я права, отец. Не говори Эдварду, что это я спасла Мейвис. И посмотри, будет ли он доволен, узнав, что она в безопасности.

– Ну что ж, дочка, посмотрим. – Ухмылка отца не слишком ее обнадежила.

– Когда он вернется? – При одной мысли о нем сердце Ребекки забилось сильнее.

– К концу недели. Ты боишься, что твоя выходка его разозлит? – Маккей хитро улыбнулся.

– Ну и что, если так? – пожала плечами Ребекка.

Она увидела веселый блеск в глазах отца и быстро сменила тему разговора. Отец любил ее поддразнивать, особенно по поводу сердечных дел. Облокотясь на спинку кресла, она спросила:

– Как заживает твоя рана?

– Почти зарубцевалась. Даже вчерашняя верховая прогулка ей не повредила. – Сара обернулась к Ребекке и показала взглядом, что она лжет.

Ребекка достала из лекарского мешочка свежие листочки ужовника и протянула их Саре.

– Прекрасно. Это то, что надо. – Она приложила растение к ране и плотно забинтовала.

– Отец, существуют ли какие-нибудь упражнения, о которых я не знаю? – Ребекка пристально посмотрела на отца.

– Да. Но я приказал, чтобы тебя не мучили поединками на выносливость.

– Тебе не кажется, что сейчас они бы мне пригодились? – И она быстро положила ему на колени пергамент, перо и рядом поставила чернильницу. – Прощу тебя, отмени этот приказ. – Она подтолкнула к нему пергамент, окунула перо в чернила и поднесла ему.

– Пожалуй, ты права. Вот уж никогда не думал, что ты будешь участвовать в боях. – Он растерянно хмыкнул и написал распоряжение включить ее во все виды тренировок.

– Большое спасибо, папа. – Она расцеловала его в обе щеки, помахала пергаментом в воздухе, чтобы побыстрее просох, и выбежала из комнаты.

– Да, Сара, я никогда не думал, что меня станут так откровенно использовать. Моя дочь получает то, что хочет, и старый отец ей больше не указ.

Ребекка, закрывая дверь, услышала эти слова и вернулась.

– Глупости, папа. Просто у меня много дел...

– Ступай, доченька, покажи им там всем, на что ты способна! – Маккей махнул рукой, отпуская ее.

Она скрутила пергамент в трубочку и засунула в кошель у пояса.

– Я не чувствую себя виноватой, папа. И даже не надейся на это. Поправляйся скорее. – Она послала ему воздушный поцелуй и вышла из спальни.

Проходя по замку, Ребекка размышляла над словами отца. Конечно, Эдвард рассердится, но она ему потом все объяснит. Она вышла во двор, с наслаждением вдыхая свежий ветер свободы, и с радостью подумала о предстоящем учебном поединке.

– Леди Ребекка! – окликнул ее псарь. Он подбежал к ней, ведя на поводке крупного щенка. Тот радостно прыгал и взлаивал. – Это щенок от Галахада. Я подумал, может, вы сами захотите его учить.

Юноша показал, что уже успел усвоить его питомец. Ребекка поздравила псаря с успехом и пообещала заняться собакой позже. Затем она отыскала воина, отвечавшего за обучение бойцов, и передала ему приказ отца.

Занятия были уже в самом разгаре, и было решено для начала оценить ее умение. Ребекка заметила заинтересованные взгляды мужчин, но не смутилась. Она дралась с ними по очереди, выдержала все испытания и оказалась более сильной и ловкой, чем они думали.

Мужчины, менее искусные, злились, что женщина взяла над ними верх. Ребекку это обижало, но она не показывала виду. Наконец ей пришлось сразиться с воином, очевидно, не очень опытным. С каждым ее ударом глаза era открывались все шире. От смеха она чуть не выронила меч.

Она сама удивлялась, как легко ей удавалось довести любого из них до изнеможения. И вдруг она захотела помочь последнему своему сопернику, доказать, что он может драться лучше. Это пригодится ему в бою. Она начала ему объяснять, как он должен двигаться, как замахиваться. Но он слушал ее с ухмылкой.

– Легкомыслие может стоить тебе жизни.

Она вновь показала ему приемы, которым научилась от Эдварда. На этот раз он прислушался к ее советам и стал повторять каждый ее удар. Затем настала ее очередь. Очень красивый воин Макклири взялся ее тренировать. Это был троюродный брат Эдварда. Он провел несколько неизвестных ей приемов, и она вновь и вновь повторяла их с неутомимым упорством. Когда тренировка закончилась, он пожал ей руку.

– Отлично, леди Ребекка. Мой родич – счастливый человек.

Поклонившись, он оставил ее в покое. Она кивком поблагодарила его. Дыхание ее было тяжелым и прерывистым. Пот ручьями струился по телу. Вдруг на поле появилась Мэйделин с небольшим мечом в руке. Несмотря на малый размер, он, судя по всему, оттягивал ей руку.

– Мэйделин, ты хочешь потренироваться? – улыбнулась Ребекка, испытывая гордость за подругу.

– Да. Когда начнем? – Мэйделин тоскливо посмотрела на свой меч.

– Прежде всего не думай о нем как об оружии. Считай его продолжением своей руки. Понаблюдай за мной. Это вроде танца, а потому проделывай выпады легко и вольно.

Ребекка плавно взмахнула мечом и обвела им вокруг себя. Ее усталость куда-то исчезла. Она показала Мэйделин быстрые оборонительные движения. Плавно перетекающие друг в друга, они действительно выглядели как необычный, но очень грациозный танец.

Вдыхая утреннюю прохладу, Ребекка вдруг ощутила сладкий запах примул. Горные росы освежили цветы в лугах и садах замка. Ребекка ловила их нежные ароматы и по привычке старалась опознать каждый запах и пользу растения, его источавшего.

Она глубоко вздохнула и посмотрела на горы, окутанные кружевами утреннего тумана. Птицы еще не проснулись, и окрестности замка, покоясь в тишине, казались сказочной волшебной страной.

Последние дни у Ребекки не было ни одной свободной минуты. Она доказывала мужчинам пользу собак на поле боя, упорно тренировалась в поединках, помогала Мэйделин научиться себя защищать. Вся эта деятельность приносила ей удовлетворение, но не могла прогнать ощущение пустоты и тоски по Эдварду.

Его отсутствие повлияло на нее сильнее, чем она хотела себе в этом признаться. Всякий раз, когда она думала об их грядущей встрече, она испытывала слабость в коленях и отчаянную тоску. А вдруг он не вернется?! Не захочет быть с ней?.. Может быть, он больше ее не любит? Она ведь доставляет столько хлопот... иногда. Может быть, он решил, что она их не стоит?

Ребекка подошла к фонтану. Склонилась над ним, зачерпнула холодной воды и умылась. Какая-то фигура направлялась к ней через двор. Приглядевшись, Ребекка узнала Мэйделин.

Их вошедшие в привычку утренние встречи оказались нежданной радостью для обеих. Они очень сблизились в последнее время. Хотя Мэйделин жаловалась на боль в мышцах, занятий с мечом не бросала, и у нее даже обнаружились природные способности к фехтованию.

Ребекка кивнула подруге, и они начали свой боевой танец. Мечи со свистом разрезали утренний воздух, обе девушки двигались согласованно и грациозно. Этим утром они были в отличной форме.

Закончив упражнение, Ребекка случайно бросила взгляд на противоположную сторону двора. Сквозь туман к ним приближался мужчина. Она замерла с открытым ртом. К ней шел Эдвард... с восхищенным выражением на лице.

Он шел к Ребекке, не сводя с нее глаз, и, лишь подойдя вплотную, повернулся к Мэйделин.

– Очень хорошо исполнено, сестренка. Уверен, что должен за это поблагодарить Ребекку. Может, ты собираешься принять участие в боях? А?

– А вдруг решусь? – Мэйделин гордо выпрямилась и задиристо посмотрела брату в глаза.

– Не надо. – Эдвард повернулся к Ребекке и шагнул к ней. – Что-то ты сегодня тихая. – Он поднес ее руку к губам и нежно поцеловал в ладонь, а затем, прежде чем она успела что-то сказать, накрыл ее рот своим.

Его поцелуй обещал ей все блаженства рая. Ребекка положила руки ему на плечи, поднялась на цыпочки, затем решительно подпрыгнула и обвила ногами его талию. Его руки легли ей на бедра, поддерживая упругие ягодицы.

– М-м-м... Так-то лучше. – Эдвард не мог от нее оторваться. Мир Ребекки закружился в радужном водовороте. Неохотно откинув голову, он тихо выругался: – Отпусти меня. Я пойду и убью этого священника, и мы продолжим с того же места.

Он поставил ее на землю и, вытащив меч, направился к часовне.

– Эдвард! – Ее тело уже вновь тосковало по нему.

Он обернулся. На лице его играла улыбка.

– Ты не сделаешь этого!

– Еще как сделаю! – Его раскатистый смех прозвучал на весь двор. Эдвард вложил меч в ножны и, подбежав к ней, подхватил ее на руки и закружил. – Это решит нашу проблему раз и навсегда.

– Не решит, упрямый шотландец! Ты можешь убить человека, но никогда не нарушишь данное ему слово!

Эдвард поставил ее на землю, обнял за талию и повел к замку.

– Я умираю с голоду, Ребекка Кавена.

Только сейчас вспомнив, как она злилась и обижалась на него, Ребекка остановилась.

– Я тебе крошки не дам! – заявила она, отталкивая его руку. – Ты со мной даже не попрощался! Улизнул, как собака, поджав хвост. Я не знала, где тебя искать!

– Ах, миледи, ты ведь знаешь, что я не мог тебе ничего рассказать.

– Это почему же?

– Тогда ты бы поехала за мной!

– Ты меня не хочешь?

– Я всегда тебя хочу! Но... мы не всегда получаем то, что хотим. – Эдвард взял ее ладошку и прижал к своей щеке. – Ты пахнешь, как райский сад. С тобой я забываю обо всем на свете.

– Ну так и быть. Пойдем на кухню. Просто у тебя голова кружится от голода, вот ты и болтаешь всякие глупости. – Ребекка потянула его за собой, очень довольная его признанием.

– Да, от голода... – Он поднял ее на руки и крепко поцеловал.

Рука об руку они вошли в кухню. Все, кто там находился, увидев их, заулыбались и радостно приветствовали Эдварда. Им тут же подали вкусную горячую еду.

– Король Яков все еще в твоем замке?

– Нет, он оставил армию охранять его, а сам отправился налаживать дружбу между кланами. – Эдвард грустно посмотрел на нее. – Я прошу у тебя прошения. Меня с первого дня мучила мысль, что я с тобой не попрощался. А может, я просто страдал из-за твоего отсутствия?

Ребекка улыбнулась.

– Ну что ж, пожалуй, я тебя прощу.

– Вот и отлично. А в каких проказах ты участвовала, пока меня не было?

– Ни в каких. Только в хороших, – быстро сказала Ребекка и улыбнулась, вспоминая спасение Мейвис.

– Судя по выражению твоего лица, ты все-таки что-то натворила. Ну-ка признавайся. – Эдвард внимательно смотрел на нее.

– Мне не в чем признаваться.

– Лгунья.

– Ладно, доедай и пойдем к моему отцу, – увильнула Ребекка от ответа.

Они встали из-за стола и отправились в покои Маккея. На пороге их встретила Марта.

– Добро пожаловать в наш замок, Эдвард. Благополучно ли добрался до дома клан Макклири? – Она пригласила их в семейные покои.

– Да, леди Марта. Как чувствует себя ваш муж? Маккей стоял перед очагом.

– У меня боевое настроение благодаря умелой заботе моих близких. Скоро мы получим вести от наших разведчиков. – Он предложил им сесть у огня. – Мейвис сделала все, как ты велел, и чуть не погибла. Один из Кавена спас ее, прежде чем люди Керкгарда успели над ней поиздеваться. Мы позволили ей жить со своими детьми, но ей запрещено покидать замок.

– Отлично. Но как же удалось ее спасти?

– Понимаешь, этот Кавена выследил лагерь Керкгардов, отвлек их внимание и подлил снотворного в их бутылку с вином. А потом, когда мужчины заснули, увез Мейвис. Они ни о чем не догадались.

Эдвард круто повернулся и посмотрел на Ребекку.

– Ты проделала все это?! – Голос его прозвучал напряженно и резко. Он вскочил и заходил по комнате, потом встал перед огнем. На лице его отразилась целая гамма чувств: ярость, тревога, нежность. – Ты же могла...

– Не могла. – Она встала, чтобы видеть его глаза. – Я действовала очень осторожно. Не сделала ни единой глупости. Как ты догадался, что это была я?

Она смотрела на него прямым открытым взглядом. Краем глаза она заметила взволнованное лицо отца, но все ее внимание сейчас было обращено на Эдварда.

– А кто же еще?! Но ради Мейвис?! – Он не мог дать волю ярости в присутствии Маккея и Марты.

– Ради любой женщины или мужчины, которые нам служат и могут подвергнуться нападению! – Она опустилась на стул. – Неужели ты не поступил бы так же?

– Да, но я вряд ли додумался бы до такого. – Глаза Эдварда улыбались. – Как же ты их отвлекла?

– Их отвлек Галахад.

Смех Эдварда разбил царившую в комнате напряженность. Все вздохнули с облегчением.

В дверь постучали, и на пороге появился воин. Он про-, бежал прямо к Маккею.

– Вождь, Керкгарды на подходе! Они всего на час от меня отстали. Простите, что не смог приехать быстрее. Мы потеряли всех разведчиков. Я едва избежал плена.

Ребекка и Эдвард вместе с отцом объявили в замке тревогу. Мужчины начали лихорадочно натягивать латы и готовить оружие. Лучники поднялись на крепостные стены. На главных воротах опустили железную решетку и подняли мост через ров. Раненых, женщин, детей и беспомощных стариков собрали во внутренних помещениях, а Мэйделин и совсем юным воинам поручили их охранять.

Вернувшись в комнату Ребекки, Эдвард помог ей надеть кожаные доспехи. Они не разговаривали – было не до этого. Дорога была каждая секунда. Ребекка принимала происходящее как должное: что будет, то будет. Она любовалась Эдвардом, стараясь запомнить выражение его лица, вглядываясь в темные проницательные глаза, наслаждаясь зрелищем перекатывающихся под смуглой кожей мускулов.

Она тщательно завязала на нем кожаные латы, проверяя, чтобы они закрыли все уязвимые места. Затем они, взявшись за руки, опустились на колени и молча помолились об удачном исходе битвы. Громовой топот копыт за стенами замка заставил их кубарем слететь с лестницы.

Воины верхом на конях собрались во дворе замка и ждали команды. Лучники первыми начали боевые действия. В воздухе засвистели стрелы. Они впивались в плоть вражеских воинов, пробивая насквозь защитные куртки. За стенами раздавались стоны. Ребекка и Эдвард, сидя в седлах, ждали противника во внешнем дворе замка. Нервы обоих были напряжены до предела.

И тут с грохотом ударил таран. Врагам удалось переправиться через ров, и теперь они штурмовали ворота. Острый слух Ребекки уловил звуки ударов по боковым воротам. Там на стенах лучников не было. Они все сгрудились над главными воротами. Ребекка сказала об этом Эдварду, и он приказал лучникам рассредоточиться по всем стенам, но было уже поздно. Боковые ворота с треском раскололись, и во двор хлынула толпа в пледах Керкгардов. Защитники замка бросились на них с обнаженными мечами. Страшный треск на противоположной стороне двора известил, что Керкгарды прорвались теперь и в главные ворота. Ребекка и Эдвард помчались туда. Завязался жестокий бой. Макклири и Кавены спешились и сошлись с врагом врукопашную.

Ребекка дралась со здоровенным мужчиной, который надеялся без труда выбить у нее меч. Однако вскоре он лежал на земле бездыханный. Ворота поспешно укрепили, и лучники, запас стрел у которых сильно поубавился, по команде прекратили стрелять. Керкгардские воины полезли на стены. Лучники выхватили мечи и дружно напали на врага.

У Ребекки один противник сменял другого, с каждым разом отвоевывая пространство для своего клана и постепенно тесня ее в глубь замка. Ребекка начала выдыхаться, но старалась не терять Эдварда из виду. Он сражался с самыми мощными воинами. Никто не мог превзойти его в искусстве поединков, а потому все они падали под ударами его меча. Натаниэль сразил мужчину, готовившегося напасть на Ребекку сзади.

– Не забывайте оглядываться, леди Ребекка! В следующий раз меня может не оказаться рядом! – крикнул он ей.

Она круто обернулась и сшибла с ног очередного Керк-гарда. Эдвард отбивался сразу от троих. Противники наносили удары одновременно, и ему приходилось нелегко. Натаниэль заметил направление ее взгляда, и они вдвоем рванулись туда, чтобы уравнять силы. Другие Макклири нападали на Керкгардов, представлявших угрозу для Эдварда или Ребекки. Это походило на партию в шахматы, где все фигуры защищают короля и королеву, но сами при этом часто гибнут.

Эдвард, покончив со своими противниками, оглянулся.

– Где этот чертов Руперт?

Повсюду валялись мертвые и раненые воины, но Ребекка запретила себе смотреть на них. Ее мутило от запаха крови и пота. Голова у нее закружилась от усталости, и она скрылась в пустой комнате, чтобы прийти в себя.

Закрыв за собой дверь, она прислонилась к стене и с трудом восстановила дыхание. И тут в комнату вбежали двое мужчин. Она попятилась в угол и шмыгнула за занавеску.

– Принеси факел из зала. Я знаю, она где-то здесь. Голос Руперта вызвал у нее дрожь. Но страх тут же сменился бешенством. С ненавистью, какой раньше никогда не испытывала, она подскочила к нему и взмахнула мечом.

– Какая счастливая судьба свела нас наконец вместе... и одних? – презрительно протянула Ребекка.

– Поистине счастливая судьба! Наконец-то я смогу уложить тебя в свою постель.

– Никогда! – выкрикнула Ребекка, яростно кидаясь на него.

В комнату вбежал еще один воин. В руке он держал факел. Сразу стало светлее. Руперт вытащил из-за спины лук и послал в нее стрелу. Ребекка рубанула мечом, стрела переломилась надвое в тот миг, когда уже почти достигла цели. Раздался свист – ей в голову неслась другая стрела, но, к счастью, Руперт промахнулся.

– Брось лук и сражайся, как мужчина! – возмутилась Ребекка, и тут ей не повезло: стрела задела ее, правда, несильно – ее спасли кожаные доспехи. Она подскочила к Руперту и одним взмахом клинка разрубила лук пополам.

Руперт выхватил меч, чтобы предотвратить следующий удар.

У Ребекки опять закружилась голова, но она собрала все силы и отразила смертельный удар Руперта. Она услышала лай – это спустили собак. Значит, Галахад скоро ее найдет. Руперт отбил ее меч и, прыгнув к открытой двери, захлопнул ее ногой. В глазах его горела животная страсть.

– Я все-таки поимею тебя, Ребекка Керкгард!

– Я не Керкгард! – Она сделала выпад и рассекла ему руку.

В голове Эдварда билась одна мысль: где Ребекка? Он был бы рад отправиться на ее поиски, но ему приходилось отбиваться от наседавших врагов. Залаял Галахад... Он лаял не переставая. Эдвард догадывался, что пес знает, где Ребекка, но противники теснили его в глубь замка. Какой-то воин замахнулся на Галахада. Пес, рассвирепев, прыгнул ему на грудь. Враг грохнулся на землю, закрывая лицо руками и отталкивая собаку.

Эдвард воспользовался моментом и ударил воина мечом. Галахад выпустил врага и побежал куда-то, нюхая землю. Затем он остановился, оглянулся на Эдварда, залаял и снова побежал. Эдвард помчался за собакой, а несколько воинов Керкгарда преследовали его по пятам. Сегодня, похоже, он был главной мишенью. Прежде чем отразить натиск преследователей, Эдвард оглянулся на дверь, перед которой остановился Галахад.

Он обнаружил, что ряды противников начали редеть. Это Натан и Маккей отвлекали на себя вражеских воинов, спасая ему жизнь. Кавена пока удерживали замок, и им даже удалось взять в плен много воинов Керкгарда. Пленников сразу отвели в темницу.

Теперь Натан и Маккей прикрывали спину Эдварда, чтобы он мог войти в комнату, возле которой бешено лаял Галахад. Наконец он ворвался внутрь и увидел Ребекку и Руперта, который не давал ей ни секунды передышки. Ребекка уже еле держалась на ногах.

Эдвард кинулся ей на помощь, но тут откуда-то сбоку, из-за ширмы, наперерез ему бросился незнакомый мужчина. Эдвард переключился на него, успев заметить, что Ребекка отвлеклась и чуть не пропустила удар. Но потом, применив один из приемов, которым научил ее Эдвард, ей удалось заставить Руперта отступить.

Противник Эдварда был ловок и силен. Руперт придерживал его на крайний случай. Сейчас такой случай наступил, и Эдварду приходилось нелегко. Но Руперт не учел, что в ярости Эдвард бывает страшен. Он дрался как лев, защищая свою семью, свою любовь и свою жизнь. Эдвард знал, что в эти минуты решается его будущее и будущее всех тех, кто ему дорог.

О, как же ему хотелось самому схватиться с Рупертом!.. И тут Галахад набросился на врага сзади, кусая за ноги и ловко увертываясь от его меча.

Ребекка воспользовалась тем, что Руперт то и дело отвлекался, и, мощным ударом выбив оружие из его руки, занесла свой меч для последнего удара. Противник Эдварда, отскочив в сторону, бросился на помощь Руперту, но Эдвард успел ухватить его за пояс, тем самым спасая Ребекке жизнь.

И вдруг дверь распахнулась, и на пороге возник король Яков Стюарт.

– Ребекка, Эдвард, остановитесь! Сейчас же! Не убивайте его. Мы не убийцы, а значит, должны предать его суду. Пусть он решает судьбу лэрда Руперта.

Эдвард злобно выругался, швырнул воина на пол, затем, размахивая мечом, пошел на Руперта. Потребовалось усилие четырех королевских солдат, чтобы его остановить. Они отволокли его к королю и поставили рядом.

Ребекка застыла с поднятым для удара мечом, наслаждаясь ощущением победы над Рупертом. Каждая ее жилка, каждая мышца вопила: убей его! Проткни мечом этого грязного скота... Но приказ короля не мог нарушить ни один его подданный. Король прав – не надо больше убийств. Пусть женщины и дети живут, забыв о войнах. Король прав – но как же хочется убить Руперта! Она тихонько прошипела какое-то ругательство и обняла Галахада, чтобы король не разглядел ее сердитого лица.

Она покосилась на Эдварда. Те же мысли были ясно написаны на его лице. Он отвел глаза, чтобы она не прочла в них ответ.

Ее пальцы крепче сжали рукоять меча, готового взметнуться вверх.

Глава 23

Ребекка облизнула пересохшие губы. Ей уже стало казаться, что она не сможет разжать пальцы, пока не убьет Руперта.

– Это бесчестный человек! Он не будет служить Шотландии. Он развяжет новую войну!

– Пусть его судьбу решает суд, – повторил король.

– Ваше величество, позвольте мне покончить с ним прямо сейчас! Я вас умоляю...

– Нет, Ребекка, я запрещаю тебе вершить самосуд! Положи свой меч.

На глаза Ребекки навернулись слезы. Она наконец разжала пальцы, и меч со звоном упал на пол. Вопль отчаяния заставил всех вздрогнуть. Она встретилась взглядом с Эдвардом, стыдясь своей покорности. Но, увидев его улыбку, она бросилась в его объятия.

– Смотрите! Она прелюбодейка! – завизжал Руперт. Эдвард оттолкнул Ребекку и схватил меч. Внезапный блеск металла за спиной Руперта заставил Ребекку зажмуриться. Когда она открыла глаза, в комнате стояла Мейвис. В руке ее сверкал кинжал. Одним прыжком подскочив к Руперту, она перерезала ему горло. Захлебываясь кровью, он медленно опустился на пол. Все потрясенно замерли.

Мейвис повернулась к королю.

– Справедливость восторжествовала! И не надо никакого суда. – Она упала перед королем на колени и, прежде чем ее смогли остановить, вонзила кинжал себе в сердце.

Ребекка бросилась к ней и быстро зажала рану рукой, чтобы остановить кровь, но Мейвис была мертва. Она лежала на полу, и на лице ее навеки застыла удовлетворенная улыбка. Эдвард бережно поднял ее на руки. Перед глазами Ребекки все поплыло. Мир кружился и уходил в темноту. Она еще успела увидеть, как Эдвард рукавом стер пот и кровь с ее лица, и тьма поглотила ее. Все потрясение застыли. И вдруг в этой звенящей тишине Маккей снял свой тартан и накрыл им Мейвис, оказывая ей воинскую почесть. Лицо его выражало сожаление и грусть.

Последующие дни были наполнены печалью. Ребекка жила как во сне. Эдвард не старался ее утешить, он слишком был потрясен случившимся. Встречаясь, они разговаривали о пустяках и спали каждый в своей комнате.

В последнее время он держался от нее на расстоянии. Неужели она опять что-то натворила? Нагрубила? Или кого-то обидела? Что происходит вокруг нее?

Король Яков остался погостить в замке Кавена. Он предложил детям Мейвис жить у себя при дворе.

Ребекка тщательно оделась к утренней трапезе: присутствие короля обязывало следить за своим внешним видом. Она выбрала любимое платье, сочетающее цвета Макклири и Кавена. Его вычистили, выстирали, и теперь оно благоухало свежестью и розами. Когда Ребекка взяла платье, на пол полетели лепестки роз. Это Сара постаралась, и теперь от платья исходил нежный аромат. Подобрав один лепесток, Ребекка засунула его за вырез платья. На счастье.

Она подпоясала этот наряд своим самым красивым поясом, украшенным золотым кельтским узором. Расчесав волосы, она заплела их в косы и затем, соединив их в одну, перекинула на грудь. Коеа, стянутая лентой, спускалась ниже пояса и заканчивалась кокетливыми кудряшками.

Ребекка торопливо натянула чулки и башмаки, боясь опоздать к трапезе. Она хотела сбежать по лестнице, но сдержалась: ведь это выглядело совсем неженственно! Блаженное ощущение освобождения от Руперта и его посягательств переполняло ее душу. Она мурлыкала под нос любимую песенку. В зал она вошла неторопливо, с гордо поднятой головой.

Увидев ее, все замолчали. Странно. Испытывая неловкость, она направилась к столу. Почему они молчат?

Тут она увидела Эдварда, и у нее перехватило дыхание. На нем была белая рубашка и красивый жилет из черного бархата с золотыми пуговицами и в тон ему облегающие черные бархатные панталоны чуть ниже колен. На чулках красовались цвета Макклири.

Эдвард встал и, запечатлев на ее щеке торжественный поцелуй, вдруг опустился перед ней на колени и взял ее руку в свои. Она оглянулась вокруг. Все с улыбкой смотрели на них. И все надели свои лучшие наряды, словно...

– Леди Ребекка, вы прекраснее этого чудесного утра. Ребекка кивнула, принимая комплимент, и прошептала:

– Эдвард, в чем дело? Лукавая улыбка озарила его лицо.

– Не окажете ли вы мне честь стать моей женой? Сегодня.

– Сегодня? – Ребекка чуть в обморок не упала.

– Церковь благословляет ваш союз, – раздался рядом скрипучий голос.

– Будь моей женой. – Эдвард влюбленно смотрел на нее.

– Да, Эдвард. Да! – Она положила руки ему на плечи, потом, обняв за шею, прижала его голову к груди.

Эдвард встал на ноги и крепко поцеловал ее. Они самозабвенно целовались среди приветственных выкриков двух кланов. Женщины подбежали к ней с поздравлениями.

– Все, все... Не прикасайтесь к миледи. Я женюсь на ней сию же минуту. Не нужно ей никаких украшений. Это платье идеально ей подходит. Отдайте ее мне, она моя!

Эдвард махал руками, отгоняя людей от Ребекки. Когда толпа расступилась, он подхватил ее на руки и во главе длинной процессии отправился в часовню. Вслед ему неслись протестующие крики:

– Лэрд Эдвард, это так не делается!

– Да поставь же невесту на землю...

Но он ни на кого не обращал внимания. Впрочем, и сама невеста помалкивала, наслаждаясь всей этой суетой, радуясь предстоящему венчанию, а главное – тому, что наконец-то они теперь всегда будут вместе. На законном основании!

Эдвард передернул плечами и ответил всем сразу:

– А я делаю это так.

Ребекка смеялась и плакала одновременно, а он осыпал ее лицо поцелуями. У алтаря их ждал священник, улыбавшийся во весь рот. Ребекка взглянула на него, и священник радостно засмеялся.. Для Ребекки этот смех превратился в музыку, когда к нему присоединился Эдвард.

– Я ждал слишком долго. Пожените нас поскорее.

– Эдвард, теперь можешь отпустить меня.

– Нет. – Он прижал ее к себе еще крепче.

– Эдвард, я хочу, стоя на земле, пообещать, что буду любить и почитать тебя всю жизнь, – говорила Ребекка, пытаясь вырваться из его объятий.

– Ну хорошо... – Эдвард бережно поставил ее на пол. Ребекка поправила сбившееся платье и подняла лицо к своему жениху. Он смотрел на нее так, словно перед ним была богиня.

Не сводя с нее глаз, он сурово заявил священнику:

– Начинай, а то познакомишься с моим мечом. Священник забормотал слова венчального обряда, а они продолжали смотреть друг на друга. Ребекка испугалась, что сердце ее сейчас разорвется от счастья. Неожиданно она расплакалась– и с этими слезами навсегда уходили из ее сердца обиды, горечь и недоразумения... Эдвард нежно взял ее лицо в ладони и смахнул пальцами слезы с ее щек.

– Тебе грустно? – нежно спросил он. Его растроганный голос вызвал у нее новый поток слез.

– Нет, любовь моя, – прошептала она в ответ. – Счастье переполняет меня.

Эдвард улыбнулся и наконец повернулся к священнику. Они произнесли свои клятвы громко, так, чтобы слышали все. Когда жених с невестой поцеловались, толпа разразилась аплодисментами. Эпоха вражды и войн закончилась. Началась эпоха любви.

Полуденная трапеза превратилась в свадебный пир. В этот волшебный день даже это казалось волшебством. Эдвард подарил ей фамильные драгоценности и сам надел на нее переливающиеся огнями бриллиантовое ожерелье и браслет, жемчужную диадему и бриллиантовый перстень.

Ребекка терзалась сомнениями: что ему подарить? Подозвав управляющего, он что-то прошептала ему на ухо, он кивнул и поспешил к выходу.

– Очередная проказа, дорогая моя женушка? – ухмыльнулся Эдвард, подмигивая ей.

– Да, теперь тебе придется терпеть их до конца жизни, – рассмеялась она, а он в ответ застонал.

– Иного я и не хочу, – улыбнулся он и посадил Ребекку к себе на колени, вызвав одобрительные крики пирующих.

Поднялся король Яков, и наступила тишина.

– Я хочу поздравить счастливую чету. Я дарую им во владение все земли, что лежат между замками Макклири и Кавена.

Эдвард и Ребекка встали и склонили головы в знак уважения к воле короля. В зале царило веселье, все радовались окончанию войны и поздравляли молодых.

Заиграли музыканты, и самые бойкие пустились 340 в пляс. Сквозь толпу пробрался псарь и протянул Эдварду щенка – свадебный подарок Ребекки. Жених принял подарок с удовольствием, а его молодая жена пообещала помочь с обучением собаки.

Ребекка посмотрела в глаза Эдварда и пожелала, чтобы все присутствующие куда-нибудь сгинули.

– Давай потанцуем, – предложила она и вскочила с места. Глаза ее таинственно поблескивали.

Эдвард положил ей руку на талию, и они вошли в круг танцующих. Когда они оказались напротив двери, Ребекка, танцуя, повела Эдварда к ней. Эдвард сразу все понял и прижал ее к себе. Его желание упиралось ей в живот откровенно и страстно.

– Не будем терять время, любовь моя, – промурлыкала Ребекка и, вырвавшись из его объятий, подвела к стене. Нажав потайную панель, она открыла вход на узкую лестницу и взбежала наверх. – Они не явятся посмотреть, как мы укладываемся в постель, если не заметят, что мы сбежали.

Эдвард от души расхохотался и понес Ребекку в ее спальню. Он уложил ее на кровать и вдруг промямлил:

– Мне кажется, я переутомился... Может, ты подождешь денек-другой? – Он отвернулся от нее, сдерживая смех.

– И не надейся! – Ребекка слетела с постели, прыгнула ему на спину и, ухватив за шею, потянулась к пуговицам жилета. Ощущение мягкого бархата под пальцами было необыкновенно чувственным. Возбуждение нарастало в ней, и, соскользнув на пол, она обошла Эдварда и встала перед ним. Его запах кружил ей голову.

Эдвард развязал шнурки, стягивающие лиф, и стянул с ее плеч платье. Обнаженная грудь Ребекки бурно вздымалась. Она ждала его поцелуев. Он взял в ладони эти налитые груди и стал их целовать. Она наслаждалась их любовной игрой. В нетерпении она начала расстегивать его пояс, томясь желанием увидеть его великолепное обнаженное тело. Прошло так много времени с их последней близости!

Он остановил ее.

– Сядь на постель.

Она подчинилась. Сейчас он мог сказать: «Встань на голову», – и она бы сделала это не задумываясь.

Он медленно раздевался перед ней. Глаза его светились той же страстью, которая кипела в ней. По мере того как взору Ребекки открывалось его безупречное тело, ее руки сами тянулись погладить его, прикоснуться... Он игриво оттолкнул их.

– Не трогай.

Она закусила губку и молча наслаждалась каждым его движением. Вот он освободился от панталон, и на волю во всей красе вырвалось его копье, взметнувшееся для удара. У нее перехватило дыхание. Кончиками пальцев он приподнял ее подбородок, возвращая взгляд Ребекки к своему лицу.

На нем отражалось такое удовлетворение, что сердце ее воспарило от счастья. Как прекрасно его лицо!.. Она коснулась его густых бровей, провела пальчиком по носу, обвела великолепно очерченные губы.

Он, чуть прикусив игривый пальчик, втянул его в рот. Ребекка со смехом отняла у него палец, и его губы прильнули к ней с жаркой страстью. Спрыгнув с постели, она прижалась к нему всем телом и с досадой обнаружила, что сама все еще одета.

Ее пальцы, путаясь в завязках, торопились снять одежду, но Эдвард отвел их и сам медленно распустил шнурки, расстегнул пуговицы, позволяя ее одежде плавно соскользнуть на пол. Она предстала перед ним обнаженная.

Всюду, где его руки касались ее кожи, она начинала гореть, и жар этот проникал до самых глубин ее естества. Его руки гладили ее живот, бедра, ноги. Он ласково сжимал упругие ягодицы, приподняв их к своему набрякшему от желания копью.

– А-ах... Эдвард! – Она взяла в руку его восставшую плоть и начала ее ласкать. Затем опустилась на колени и поцеловала, игриво касаясь языком кончика.

Эдвард поднял Ребекку и усадил на кровать, а сам встал на деревянную прикроватную скамеечку. Он развел ей колени и вошел в нее. Она выгнулась навстречу его страстным ударам. Но этого для нее оказалось мало, и со стоном отчаяния она отпрянула в сторону.

Он, засмеявшись, упал на нее и быстро, глубоко вошел в тугую плоть. Ее восторженное «Ах!» усилило их наслаждение. Она задержала его движения. И он застыл, не выходя из нее, и гладил ее лицо теплыми ладонями. Тогда она вновь медленно задвигалась, приближая обоих к вершине блаженства.

Когда их страсть достигла пика, Ребекка поцеловала его в губы, и он застонал от счастья. Их тела трепетали, содрогаясь в бурном экстазе. Он крепко прижимал ее к себе, пока она не успокоилась.

– Эдвард.

– Мы теперь муж и жена! – Она села на постели. – Спаси нас Бог!

Изумленный ее словами, Эдвард с тревогой посмотрел на нее. Она встретила его взгляд проказливой улыбкой. Он фыркнул и закинул руки за голову.

– Эдвард, я просто хотела узнать, слушаешь ли ты меня...

И тут подушка полетела ей в лицо, оборвав ехидную тираду.

Эдвард вдруг стал серьезным.

– Хватит, сейчас не время для игр. Нам следует вернуться к нашим гостям. – Он встал с постели и погрозил ей пальцем: – И думать не смей.

– Ты мне не доверяешь? – Ребекка перекатилась на край постели и свесила ноги, не выпуская из рук подушки.

– Конечно, нет. Не такой уж я дурак, – засмеялся Эдвард, подбирая с пола одежду и настороженно оглядываясь на жену.

Как только он отвернулся, проверяя, все ли вещи он поднял, она с силой опустила подушку ему на голову.

– Дурак и есть! – покатилась со смеху Ребекка.

В мгновение ока она оказалась у него на коленях вниз животом, тщетно пытаясь сползти на пол.

– Не-ет! Эдвард! Мне нужно одеться...

– Какой позор – прикрывать такую чудесную соблазнительную попку.

– Отпусти меня! – Она забилась в его руках.

– Значит, ты не слушала священника? Разве не долг мужа учить тебя уму-разуму? – По голосу Эдварда было слышно, какое удовольствие доставляют ему эти слова.

Она вцепилась руками в кроватный столбик и попыталась подтянуться. – Не-ет! Он ухватил ее покрепче, смеясь над ее усилиями.

– Хорошо, что в жизни ты не такая слабенькая, особенно когда дело доходит до фехтования.

– Эдвард! – Взлетевшая вверх пятка случайно угодила ему в лицо.

Тут же его ладонь звонко опустилась ей на ягодицы.

– Я не хотела...

– Я тоже! – Звучный смех Эдварда говорил о том, что он лжет.

Но тут он одним движением перевернул ее на спину и зацеловал негодующее личико жены, пока она не улыбнулась ему.

– Я люблю тебя, – прошептал он.

– И я тебя люблю. – Ребекка чмокнула его в нос и спрыгнула на пол.

Они торопливо оделись, хотя она ныла, что совсем этого не хочет, и вернулись в главный зал. За время их отсутствия, как заметила Ребекка, там стало гораздо шумнее. Может, в этом было виновато французское вино, которое ее отец выставил по случаю их свадьбы?

В уголке она заметила новую Мэйделин... Она полулежала в объятиях Малкольма, чуть ли не целуя его... Прилюдно. Ребекка быстро отвернулась, надеясь, что Эдвард не обратит на сестру внимания, но он все видел. Эдвард рванулся к сестре. Ребекка побежала за ним.

– Мэйделин, позволь отвести тебя в твою комнату.

– Ах, братец, оставь меня в покое. Всю жизнь я тебя слушала, но больше командовать собой не позволю.

Разве не это ты мне говорила, Ребекка?

Ребекка растерянно открыла рот. Эдвард резко обернулся к ней. Она от страха сжалась в комок.

– Ты должна подчиниться брату. Вино не доведет тебя до добра.

Она осуждающе взглянула на Малкольма и, обняв Мэйделин за плечи, подвела к брату.

Эдвард схватил сестру за руку и вывел из комнаты. Ребекка напустилась на Малкольма, обвиняя его в том, что он позволил себе опорочить честь вождя клана.

– Ты что, окончательно поглупел? – Она стукнула его в грудь так сильно, что он перестал провожать взглядом уходящую Мэйделин и наконец повернулся к ней.

– Я...

– Не смей бросать тень на мою невестку, пользуясь тем, что она слегка опьянела. – Она снова стукнула его кулаком. – Ты должен будешь завтра попросить прощения у Мэйделин и ее брата. Думаю, что перед этим тебе стоит послать ей цветы. Понял? – Ее кулак опять больно ударил его.

– Да понял я! Перестань меня бить, или я забуду, что мы вместе росли и что ты женщина, и отвечу тем же.

– Ох, Малкольм, я так боюсь... – Она опасливо улыбнулась.

– Ребекка, я обещаю сделать так, как ты сказала. Ты думаешь, я ей нравлюсь?

– Веди себя прилично и, может быть, она ответит тебе взаимностью. И помни, что она сестра лэрда Эдварда и моя подруга!

На этот раз Малкольм успел перехватить ее руку.

– Ладно, ладно! Надеюсь, твой муж поучит тебя хорошим манерам, – засмеялся он.

– Надеюсь, ты не очень состаришься, дожидаясь, – фыркнула она и удалилась с победным видом.

От событий этого дня голова ее шла кругом. Она потянулась к чаше с вином и засмеялась, увидев, что та погнута. Оглянувшись, она обнаружила, что вокруг нее собрались женщины обоих кланов.

Они расспрашивали ее о поединках, восхищались ее силой и ловкостью. И хотя их восхищение наполняло ее гордостью, она не удержалась и рассказала им, как ужасен настоящий бой. Впрочем, она добавила еще, что научиться владеть мечом стоит хотя бы для самозащиты.

– Вы будете участвовать в следующих походах, леди Ребекка? – спросила одна из молодых женщин.

– Нет, думаю, с меня хватит.

– Неужели хватит? – удивленно спросил из-за ее спины Эдвард. Он взял ее под локоть и произнес: – Дамы, будьте моими свидетелями. Теперь, если леди Ребекка захочет отправиться со мной в поход и принять участие в сражении, я надеюсь, что вы напомните ей эти Слова.

Дамы старательно закивали, очарованные обаянием Эдварда. Любезно улыбнувшись им, он бережно повел жену в их спальню. Толпа гостей зашумела, приветствуя новобрачных, и последовала за ними наверх.

– В какой комнате мы будем отдыхать, любовь моя? – заглянул ей в глаза Эдвард.

– В моей? – Ребекка увидела, как потемнели от желания его глаза.

– Да! – Они вошли в комнату под громкие непристойные шуточки толпы.

Ребекка побледнела, услышав это.

– Ну, ну, тебе ли, с твоим запасом ругательств, стесняться их пожеланий, – улыбнулся Эдвард, но все же обернулся к людям, и выражение его лица заставило замолчать даже самых пьяных.

Дверь захлопнулась, и он нежно привлек жену к себе.

– Что за разговоры насчет того, что тебе надоело сражаться? Ты заболела? – Он усмехнулся.

Ребекка передернула плечами, но выдать свой секрет пока не захотела.

– Я не больна.

– Не думай, что я забыл, чему ты учила мою сестру. Радуйся, что это наша свадебная ночь. – И он приник к ее губам.

Его поцелуй пронзил ее до кончиков ногтей. Страсть снова вспыхнула в ней жарким огнем. Она погрузила пальцы в его волосы, ее язычок проник в его рот, стремясь углубить поцелуй.

Она запрокинула голову, без слов умоляя его овладеть ею. Руки ее лихорадочно стягивали с него панталоны. На этот раз он не стал ее останавливать. Так же нетерпеливо он помог освободиться от одежды и ей.

Ребекка проснулась от веселого пения птиц. Комнату наполнял аромат роз. Еще сонная, она постаралась определить источник благоухания и увидела на маленьком столике высокую вазу с великолепными цветами. Неужели это он принес столь роскошный букет?

Она посмотрела на спящего Эдварда. У него был такой мирный вид. Темные волосы разметались по подушке. Это зрелище не могло оставить ее равнодушной. Воспоминания о прошедшей ночи кружили голову.

Она выскользнула из постели и, подойдя к цветам, глубоко вдохнула пьянящий аромат, затем осторожно вынула из вазы одну розу. Она боялась уколоться, но на стебле не было шипов. Она удивленно осмотрела все цветы... Ни на одной шипов не осталось!

Она погрузила лицо в сладостную груду нежнейших лепестков. Слезы счастья подступили к горлу, тихо полились из глаз. Теперь она была уверена, что Эдвард позаботится, чтобы жизнь ее не омрачали шипы и уколы.

– Я постараюсь, моя дикая горная роза, – раздался из-за ее спины голос мужа. Он, похоже, прочитал ее мысли. Хотя она тоже иногда понимала его без слов.

Она взяла розы и уселась на постель. Сердце ее переполняла любовь к мужу. Они обнялись. Цветы, зажатые между их телами, источали волшебный аромат.

– Я тоже постараюсь, – поклялась она.

Впереди гордо высились приветливые стены замка Макклири. Лошадь шла неторопливо, убаюкивая Ребекку мерным движением. Счастливо вздохнув, Ребекка повернулась к Эдварду:

– Наконец-то мы дома!

Эдвард улыбнулся ей и с удовольствием посмотрел на свой замок.

– Отличный вид. Будешь ли ты счастлива здесь, Ребекка Макклири? – Его язык торжественно выговорил ее новое имя.

– Да, я буду ему хорошей хозяйкой.

– А его лэрду? Ему ты будешь верно служить? – спросил Эдвард.

– Буду. Но лэрд не должен забывать о тяге его жены к свободе. Будет ли он сам верно служить ей? – задорно улыбнулась она.

– Да, я буду любить тебя душой и телом; Я не стану требовать от тебя ничего, что могло бы ограничить твою свободу. – Эдвард подъехал к ней поближе и, перегнувшись с седла, легонько поцеловал в губы, словно скрепляя им, как печатью, свое обещание.

– Благодарю тебя, лэрд Эдвард Макклири.

Звук рога возвестил об их приближении, и вскоре управляющий замком выехал им навстречу.

– Приветствую вас, мой лэрд и миледи. Вы приехали одни? – Седой мужчина с симпатией смотрел на Эдварда.

– Наш отряд и женщины с детьми едут следом. Они отстали всего на несколько часов.

Ребекка залилась румянцем, вспомнив о пещере. Они решили срезать путь и поэтому проехали через нее. Она улыбнулась, вспоминая частые остановки в подземных залах. Спешившись, они последовали за управляющим, который передал их лошадей конюхам.

– Вы хорошо выглядите, леди Ребекка. Добро пожаловать в ваш новый дом.

Обняв Ребекку за плечи, Эдвард повел ее к дверям замка.

– Леди Мэйделин и Гвен тоже едут с нами. Кроме того, несколько Кавена хотят пожить здесь, чтобы отточить свое искусство владения мечом. Приготовь для них помещения.

Ребекка вспомнила радость на лице Мэйделин, когда Малкольм выступил вперед и заявил, что желает ехать с ними. Родители Ребекки попросили Сару остаться у них. Они нуждались в ее услугах.

Пока мужчины обсуждали свои дела, Ребекка с гордостью думала о Гвен. Сара всячески опекала служанку и научила ее обращаться с травами, как в свое время учила этому Ребекку. Гвен будет ухаживать за больными и заботиться о лекарственном огороде. Будущее ее было определено.

Каждый час каждый день Ребекка будет молиться о мире на их земле и о покое для своей неистовой души.

Клан Макклири встретил ее как королеву. Мужчины рассказали Эдварду, что король Яков очень им доволен. А он поведал о последних битвах и о том, что сейчас король со своей армией направляется к замку Керкгард, чтобы покорить его жителей или изгнать их с этой земли.

Прибытие Натаниэля, Мэйделин, Гвен и воинов замка вызвало бурю восторгов. Менестрели пели чудесные песни, вкусные запахи изысканных блюд разжигали аппетит. В замке царил мир. Все пировали и веселились.

Эдвард погладил Ребекку по руке. Она улыбнулась и лукаво кивнула на дверь. Он встал и вежливо попросил извинения у своих людей за них обоих, а потом подхватил жену на руки и вынес из зала.

Приветственные крики провожали их до лестницы, потом стихли. Ребекка вдыхала знакомые запахи и вспоминала, как появилась здесь в первый раз, когда была еще совсем девчонкой. Близость Эдварда наполняла ее сердце нежностью. Она закрыла глаза, наслаждаясь его объятиями.

– С тех пор как мы приехали, ты стала какая-то задумчивая и тихая. С тобой все в порядке?

– Разумеется. – С дразнящим блеском в глазах она посмотрела ему в лицо. – Я люблю тебя, Эдвард Макклири. всей душой. И буду любить до конца жизни.

Он светился от счастья. Остановившись у хозяйской спальни, он распахнул дверь и перенес молодую жену через порог.

– Ты чудо, Эдвард, – выдохнула Ребекка. – Иногда ты удивительно романтичен и нежен, а иногда бываешь суров и жесток.

– Мы друг друга дополняем. Не так ли? – усмехнулся он и бережно опустил ее на постель. Затем снял свой меч.

– Оставайся таким всегда. – Ребекка вдруг смутилась. – Интересно, каким ты будешь отцом?

Эдвард замер с открытым ртом.

– Ты хочешь сказать...

– Да, я ношу под сердцем твоего ребенка. – Она робко улыбнулась, ожидая его реакции.

Громкий победный вопль был ей ответом. Он подхватил ее на руки и закружил по комнате. Потом, опустив на пол перед очагом, он внимательно оглядел ее фигуру. Поворачивая ее то так, то эдак, он удивленно спросил:

– Где же он?

– Здесь, – похлопала она по пока еще плоскому животику.

Он опустился перед ней на колени и поцеловал в живот. Глаза Ребекки наполнились слезами.

– Я стану плаксой и спорщицей. Со мной будет трудно жить, – предупредила она, сдерживая слезы.

– Что ж в этом нового? – шутливо отозвался он.

– Эдвард! – засмеялась она кокетливо. Он стал серьезным.

– Я буду добрым и ласковым отцом.

– Я знаю. – Ребекка опустилась на колени рядом с ним, и они обнялись.

Тепло взаимной счастливой любви окутало двух влюбленных и их еще не рожденного ребенка.