Что касается самой возможности, то эта категория отражает объективную закономерность развития явления, способную при определенных условиях сменить статус тенденции на статус действительности. В этом смысле действительность есть реализовавшаяся возможность, а сама возможность есть будущее в настоящем. Это то, чего нет в конкретной качественной определенности, но что может возникнуть и стать действительностью при определенных условиях.
Возможность и действительность выступают соотносительными категориями, выражающими непрерывность процесса развития познаваемого объекта.
Чтобы возможность стала действительностью, нужны два фактора: действие определенного закона, как выражение необходимости, и наличие определенных условий, как проявление случайностей.
Как и все в мире, возможность пребывает в состоянии потенциального бытия. Существенной характеристикой возможности является мера ее перспективности. Взяв за основание меру перспективности, можно выделить абстрактную или реальную возможность.
Реальная возможность — это закономерная тенденция развития познаваемого объекта, истоки которой коренятся в активной необходимости.
Абстрактная, или формальная, возможность является скорее невозможностью, ибо демонстрирует отсутствие условий, при которых потенциальное бытие становится действительным бытием, хотя эта возможность мыслится в согласии с законами формальной логики. Например, любой христианин может стать Папой Римским. Иванов — мужчина, христианин. Стало быть, Иванов может стать Папой Римским. Но это, скорее, из области богатой фантазии, чем реальности бытия.
Отличие реальной возможности от формальной заключается в том, что первая замыкается на необходимость, а вторая на случайность, демонстрируя уровни как необходимого, так и случайного.
470
Количественная мера реализации (осуществления) возможности называется вероятностью. Если невозможность обозначить через нуль, а действительность через единицу, то все промежуточные значения от нуля до единицы будут характеризовать степень вероятности как меры осуществления данного события при определенных условиях.
Вероятность характеризует основание возможности, меру ее осуществления, силу положительных и отрицательных факторов ее осуществления. Например, 10 минут — это реальная возможность деления бактерий. Просчитав соотношение противоборствующих начал, можно вычислить вероятный объем массы бактерий за определенное время в конкретных условиях.
Поскольку деятельность человека ориентирована на выбор из ряда возможностей самой необходимой и перспективной, то исследователь должен учитывать следующие обстоятельства:
1) надо знать те условия, которые необходимы и достаточны для возникновения желаемой определенности;
2) эти условия должны составлять не просто случайный набор факторов, а должны составить систему взаимодействующих факторов как основание инверсии реальной возможности в действительность;
3) поскольку развитие потенциального бытия может реализовать одну из наличных возможностей, то следует предварительно оценить вероятность осуществления всех возможностей при определенных условиях, чтобы выбрать самую перспективную. Так, с помощью категорий «действительности и возможности» осуществляется проникновение в глубинные пласты сущности права, вскрываются внутренние, устойчивые, закономерные связи конкретной правовой системы, выясняется ее прошлое, осмысливается настоящее и прогнозируется ее перспектива через выявление ее потенциальных возможностей.
471
Методологическое значение означенных категорий позволяет более точно диагностировать природу действительности права и его осуществления. Общеизвестно, что право, как определенная система норм конкретного общества, является объективной реальностью. Но не все существующие правовые нормы реализуются. Чтобы выявить действительно правовые, нужно отличать существование правовых норм от их действия. Только такой подход позволяет выявить истинную природу конкретной системы права, объективные условия и факторы ее развития, подлинную роль в жизни общества, вскрыть действительный механизм правового регламента.
Методологическое значение категорий «возможность и действительность» позволяет исследовать природу правовой возможности и констатировать, что она, будучи предпосылкой права и его реализации, является продуктом развивающейся социальной действительности.
Правовая возможность имеет довольно сложную структуру. С одной стороны, она характеризует существующую систему права, а с другой — связь данной системы с условиями ее осуществления. Это обстоятельство свидетельствует, что правовая возможность развивается вместе с развитием общества. Последнее не только демонстрирует действительность, но и вероятные ее, не только разные, но подчас и противоположные, возможности, что требует исключительного внимания к ним, дотошного анализа. Ибо даже формальная возможность обладает определенной долей реальности, равно как и реальная возможность может быть невостребованной и обрести статус формальной возможности.
Таким образом, развитие действительности превращает одну из возможностей в реальную, а та по мере своего осуществления изменяет наличную действительность.
В. Категории целостности
Решив проблему определенности и обусловленности познаваемого явления, можно просчитать и его перспективу, ориентируясь на философские категории «целого и части».
472
В общем плане проблема соотношения целого и его частей традиционно предполагает решение целого ряда вопросов.
Во-первых, является целое суммой составляющих его частей или оно имеет особую качественную определенность?
Во-вторых, что является производным, часть предшествует целому или целое части?
В-третьих, какова связь между целым и его составляющими, а также какова специфика связи между частями, имеет ли эта связь причинный характер?
В-четвертых, познается ли целое через части или части могут быть познаны только на основе знания целого?
Вплоть до выработки системного подхода эти вопросы решались либо с позиции эмпиризма, или с позиции крайнего рационализма.
Эмпиризм ориентировался на классическую механику, где целое рассматривалось как простая сумма составляющих его частей. Знание о целом экстраполировалось на его составляющие. Часть предшествовала целому, а целое понималось как причинно обусловленное своими частями.
Крайний рационализм, начиная от Платона, отдавал предпочтение целому. Целое — не простая сумма частей, а особое единство, которое предшествует частям и причинно от них не зависит. Чтобы решить проблему знания частей, нужно располагать знанием о целом.
В конце XIX — начале XX века сформировался общенаучный системный подход, который снял крайности эмпиризма и рационализма, предложив свое решение отмеченных вопросов.
Во-первых, целое состоит из частей, но это такое единство частей, которое обладает новым качеством, не вытекающим из его составляющих. Например, сам по себе водород горит, а кислород усиливает этот процесс. Но два атома водорода и один атом кислорода образуют систему противоположного качества — воду.
473
Во-вторых, в соотношении целое и его части целое выступает своеобразным каркасом для частей. Изменение каких-то отдельных частей автоматически не вызывает изменения целого. Целое демонстрирует относительную самостоятельность и устойчивость по сравнению с частями.
В-третьих, части целого структурно организованы. Они взаимосвязаны отношениями как координации, так и субординации. Эта взаимосвязь придает целому характер системы. Но, сложившись как система, целое подпитывает субординацию частей, обеспечивает отношение координации; обретает свою определенность и обусловленность. Через корреляционные связи целое присутствует в своих частях вещественно, энергетически и информационно.
В-четвертых, целое возникает, развивается и обретает новое качество, где отдельно взятая часть ведет себя в соответствии с сущностью целого.
В-пятых, нет смысла определять предшественника в соотношении целого и части, ибо части не существуют до и вне целого, как и целое не существует до и вне частей. Все это свидетельствует, что категории целого и части соотносительны. Они имеют «право» на бытие только в соотношении друг с другом, причем это соотношение носит характер одновременности.
В-шестых, одновременность целого и частей снимает и проблему гносеологических приоритетов. Познание частей осуществляется не в их обособленности, а в их соотнесенности с целым. Другими словами, полноценным объектом познания выступает не часть, а часть конкретного целого. Решение проблемы познания целого осуществляется только в соответствии целого со своими частями, ибо без частей нет целого, без целого нет частей.
Методологическое значение философских категорий целого и части можно проследить на соотношении целого и части в праве.
474
Под правовой целостностью обычно понимают единство ее частей (компонентов), определенным образом объединенных между собой по содержанию или формальному основанию, и которые в зависимости от их природы и характера связи между ними составляют относительно устойчивую организацию целого.
И онтологически, и гносеологически категории целого и части в праве соотносительны, поскольку вне друг друга не существуют.
Институт права включает в себя отдельные правовые нормы со всеми их особенностями. Без этой включенности институт права из конкретного средства правового регулирования общественных отношений превратился бы в абстрактное понятие.
Норма права, как определенное правило поведения, является относительно самостоятельным образованием. Но одновременно она выступает как часть института права. И в том и в другом случае она испытывает влияние целого, которое проникает в свои части и существует в них. Только в рамках целого (института права) части (отдельные правовые нормы) могут реализовывать свой потенциал. В противном случае реальностью становится афоризм: «Рука, отделенная от тела, лишь по названию рука».
В то же время мера относительной самостоятельности частей права является одним из существенных признаков устойчивости права как целого. Превышение этой меры может привести к выходу этой части из целого, но не означает ликвидацию целого. Только при условии выхода ряда существенных частей может последовать разрушение целого, ибо различные правовые части в составе целого правового образования занимают неравноценное положение. Одни статичны, другие динамичны. Поэтому для исследователя актуальной является задача не столько определить место и роль правовой части в целом правовом образовании, сколько проследить процесс их развития, выявить потенциал, установить возможности их перспективы, раскрыть характер взаимодействия части и целого.
Экстраполяция философских категорий «целого и части» на право позволяет выявить целевую причину.
475
Чтобы определить свое отношение к конкретному бытию в мире, с которым человек вступает в определенные отношения, недостаточно снять информацию о нем на уровне определенности и обусловленности.
Поскольку наше отношение к этому бытию ориентировано не только на настоящее, но и предполагает будущее этого бытия, то возникает необходимость проектировать это будущее, прогнозировать и конструировать новое состояние определенности, обусловленности наличного бытия в мире с позиции цели (установки на желаемое будущее).
Познание целевой причины обеспечивается через конкретизацию целого и его частей, через исследование механизма коррелятивных связей, через отношение сущего и должного. В последнем случае исследователь, учитывая объективную направленность и тенденции развития познаваемого объекта на уровне реального целого и его частей, создает (проектирует) желаемую, новую определенность и новую обусловленность этого объекта, его новое качество.
Заданное новое качество предстает как целевая причина, осуществление которой обеспечивается превращением старого качества в строительный материал нового качества. Знание частей на уровне отношения сущего и желаемого собирается в то целое, которое должно обеспечить достижение цели.
Классификация категорий по основаниям определенности, обусловленности и целостности свидетельствует о многоаспектной значимости категорий. Они выступают как отражение объективной действительности, демонстрируя свою онтологическую значимость. Они являются ступеньками познания, и в этом их гносеологическое значение. Их рассматривают в качестве посредника в системе субъектно-объектных отношений, и в этом проявляется их методологическое значение. Наконец, категории рассматривают и как инструментарий проектирования желаемой определенности и обусловленности нового единства (целого и его частей), и в этом их праксиологическая значимость.
476
Значение философских категорий не только в том, что они вычерчивают стратегему познания и преобразования, а в том, что они обеспечивают возможность осуществления продуктивного процесса опредмечивания и распредмечивания в системе субъектно-объектных отношений. И в этом проявляется их мировоззренческое значение.
Многоаспектная значимость категорий и достаточно сложный их генезис (определенность бытия, формы языка, формы рассудка, онтологические формы логики, формы реальной деятельности) не только создают особый шарм, но и приумножают их загадочность. Последнее рождает диапазон представлений о роли и значении категорий: от универсального средства познания и творчества (Г. Гегель) до вывода о бесполезности категорий по причине полной неясности самого термина «категория» (Б. Рассел).
Читающему эти строки предстоит самому определиться в вопросе о роли и месте категорий, решая для себя основной вопрос мировоззрения как вопрос сознания (соотнесения знания о мире и знания о себе), с тем чтобы сформировать надлежащее отношение в системе «природа — общество — человек», используя прямо или опосредованно те или другие категории определенности, обусловленности и целостности.
КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ:
1. Чем отличается философская категория от научного понятия?
2. Какой статус получают категории в философии Аристотеля?
3. Что нового в понимание роли и места категорий вносит И. Кант?
4. Почему Канта не устраивает формальная логика Аристотеля и он вырабатывает свою трансцендентальную логику?
5. Каков статус категорий в философской системе Г. Гегеля?
6. По каким вопросам гносеологии Г. Гегель критикует И. Канта?
7. Почему Гегеля не устраивает ни формальная логика Аристотеля, ни трансцендентальная логика Канта? В чем специфика его диалектической логики?
8. Можно ли вообще построить систему категорий на все случаи жизни?
9. Какие категории выражают определенность исследуемого объекта? 10. Какие категории выражают обусловленность исследуемого объекта?
11. С помощью каких категорий можно выразить целостность исследуемого объекта и обеспечить его познание?
12. Определите набор категорий, которые наиболее эффективно используются как инструмент освоения проблемных ситуаций в теории и практике права.
ЛИТЕРАТУРА:
Васильев А. М. Правовые категории. М., 1986.
Категории диалектики как ступени познания. М., 1971.
Категории диалектики, их развитие и функционирование. Киев, 1980.
Категориальный аппарат уголовного права и процесса. Ярославль, 1993.
Керимов Д. А. Философские проблемы права. М., 1972.
Конкин М. И. Проблема формирования и развития философских категорий. М., 1980.
Логико-гносеологические исследования категориальной структуры мышления. Киев, 1980.
Макаров М. Г. Сложность и вариативность категорий диалектики. Л., 1988.
Сагатовский В. Н. Основы систематизации всеобщих категорий. Томск, 1973.
Туленов Ж. Т. Взаимосвязь категорий диалектики. М., 1986.
XIV
ЧЕЛОВЕК И МИР НА РУБЕЖЕ XXI века
1. Феномен человека как объект философского анализа.
2. Современное общество — целостный и взаимосвязанный мир.
3. Человек в современном мире.
КЛЮЧЕВЫЕ ПОНЯТИЯ:
Абсолютная идея — основная категория философии Гегеля, означающая безусловную всеобщность.
Антропоцентризм — философская концепция, согласно которой человек есть центр и высшая цель мировоззрения.
Глобальные проблемы — совокупность проблем, от решения которых зависит будущее человечества.
Гуманизм — система воззрений, признающих самоценность человека.
Космос — философская характеристика мира как структурно организованного и упорядоченного целого.
Космоцентризм — философская концепция, согласно которой мир мыслится как единство природы и человека. Развитие этого единства осуществляется от хаоса к космосу, чтобы взорваться новым хаосом.
Микрокосмос и макрокосмос — малый и большой мир. Иными словами, человек и Вселенная.
Отчуждение — процесс деперсонификации человека и персонификации общественных отношений, превращение их во враждебную силу, господствующую над человеком.
Парадигма — теория (канон), принятая в качестве образца (модели)?решения проблемных задач.
Римский клуб — международная общественная организация, созданная в 1968 г. с целью изучения глобальных проблем современности.
Свобода — состояние человека, способность его действовать в соответствии со своими интересами и целями.
Сциентизм — воззрение, согласно которому научное знание рассматривается как высшая культурная ценность и самодостаточный ориентир человеческой жизнедеятельности.
Теоцентризм — философская концепция, в основе которой лежит учение о божественном происхождении мира и его управлении.
Футурология — совокупность представлений о будущем человечества.
Человек — субъект общественно-исторической деятельности и культуры. Вопрос о его сущности, происхождении и назначении является основной проблемой философии.
479
1. ФЕНОМЕН ЧЕЛОВЕКА КАК ОБЪЕКТ ФИЛОСОФСКОГО АНАЛИЗА
Специалисту в области философии науки Томасу Куну принадлежит концепция парадигмального развития науки. Есть некоторая «дисциплинарная матрица». Она обеспечивает успешное решение наличных проблем известными методами и средствами. Что касается исключений, то они первоначально подтверждают правило, а затем взрывают и правило, и «матрицу», обеспечивая переход к новой парадигме.
Похоже, что эта закономерность развития присуща и философии, концепции которой обретают характер парадигмы космоцентризма, теоцентризма, антропоцентризма, сциентизма, торжества политики и т. д.
В каждой парадигме феномен человека рассматривался, но, как сказал бы английский философ Ф. Бэкон, проблема человека рассматривалась через призму идола (призрака) «пещеры» своего времени. Несмотря на явное методологическое заблуждение, эта позиция имеет свою онтологическую укорененность, ибо человек — это «чело века». И в каждую эпоху это «чело» уникально и неповторимо.
В условиях Древней Индии оно ориентировано на достижение нирваны через отрешение от всего земного, на воссоединение «атмана» (души) с «брахманом» (космическим духовным началом).
Традиционное общество Древнего Китая ориентирует человека на недеяние, которое лучше, чем деятельность без меры. Человек должен подчиниться общему потоку жизни, помня о том, что земля подчиняется законам неба, а небо подчиняется Дао как подлинному бытию мира. Из бытия мира все начинается и в него все возвращается, и человеку лучше следовать Дао, чем проявлять сомнительную активность.
Древняя Греция продолжает традицию космоцентризма, рассматривая человека и мир как единое целое. Человек — часть космоса, его микрокосмос. Правда, позже формируется тенденция к антропоцентризму.
480
С софистов и Сократа формируется новая культура, настоятельно требующая самопознания человека, претендующего быть «мерой всех вещей». Новая культура ориентирует человека на познание и освоение мира с учетом человеческих потребностей, рассматривая человека как существо природное.
Это существо человеческого детства. Оно проходит свою социализацию через «культуру стыда». В наиболее обобщенном виде это чувство стыда представлено в греческом героическом эпосе. (См.: Гомер. Илиада).
Боязнь стыда, страх показаться нелепым определяли поведение древнего грека в обществе, нацеливали быть лучшим среди многих. Отсюда жажда к первенству, которая нашла свое выражение в организации и проведении Олимпийских игр начиная с 776 года до н. э. Достигнутая победа всего лишь первый шаг к новому успеху.
Похоже, древний грек не знает другого удовольствия, кроме исполнения долга. Для него праздное бездействие столь же неприятно, как самая утомительная работа. (См.: Фукидид. История. Л., 1981).
Древние греки, как дети человечества, оставили заметный след в истории, ибо они были властны над… своей природой. Но, будучи ограничены только своей природой, они не имели будущего.
В эпоху средневековья место космоцентризма занимает теоцентризм. Эта парадигма отводит человеку роль посредника Бога на земле. Человек есть существо духовное, устремленное в потусторонний мир. Парадигма теоцентршма «культуре стыда» противопоставляет «культуру вины». Эта культура предполагает другую систему ценностей — суд совести, не зависящий от суда толпы. В рамках этой культуры индивид ориентируется не на общественное мнение, а на признание своей вины перед Богом, на свое покаяние. Не от общества, а от индивида зависит его перспектива: рай или ад. Теоцентризм формирует индивидуальность. И в этом смысле средневековье выше античности настолько, насколько юность выше детства.
481
В эпоху Возрождения концепция антропоцентризма теснит теоцентризм. Человек рассматривается в его земном предназначении. Он способен к самотворчеству. Благодаря этой способности, человек может преодолевать свою видовую ограниченность, быть частью мира, но особой частью. Способность к самотворчеству и подражанию обеспечила эволюцию человека от животного состояния до существа с претензией выполнить особое предназначение в этом мире.
В «Речи о достоинстве человека» мыслитель Возрождения Джованни Пико делла Мирандола отмечает: «Тогда согласился Бог с тем, что человек творение неопределенного образца, и, поставив его в центре мира, сказал: «Не даем мы тебе, о Адам, ни своего места, ни определенного образца, ни особой обязанности, чтобы и место, и лицо, и обязанность ты имел по собственному желанию, согласно своей воле и своему решению"». (Эстетика Ренессанса. В 2 т. М., 1981. Т. 1. С. 249)=
Человек свободен в выборе своей участи в этом мире. Он может подняться до заоблачных высот или опуститься до скотского состояния. Человек выбирает и несет ответственность за этот выбор.
В эпоху Реформации (XVI в. в Западной Европе) при рассмотрении человека усиливается внимание на его активности. Активность человека рассматривается как знак богоизбранности. Человек живет не для того, чтобы есть (в этом случае он ничем не отличается от животного), а для того, чтобы работать. Только в работе он может найти себя, выразить свою подлинную сущность, самоосуществиться.
В эпоху Просвещения Вера уступает место Разуму, Опираясь на разум, человек должен реализовать свои естественные права в этом мире. Но «пещерный» капитализм' с его тройной фетишизацией товара, денег и капитала привел человека к отчуждению от всего, всех и от самого себя. И хотя кризисы общества, человека еще впереди, а немецкая классика уже логически обосновывает необходимость Бога, иначе хаос захлестнет мир, а человек потеряет себя.
482
Бог выступает как «Абсолютная идея», и назначение человека состоит в том, чтобы всемерно содействовать ее саморазвитию. В этом проявляется и целесообразность, и необходимость активности человека, включая и его социальную активность.
Л. Фейербах протестует против такой интерпретации отношения человека к Богу. С позиции антропологического материализма он объявляет Бога прообразом человека, а сущность последнего пытается рассматривать как производное природы.
Критически преодолевая свои симпатии, К. Маркс (молодой Маркс был гегельянцем и фейербахианцем) усиливает антропологический материализм, наполняя его социальным содержанием. Человек рассматривается не как природное существо, а как социальное, как совокупность общественных отношений, как существо безликое и абстрактное.
Такой вывод вполне соответствовал человеку товарного производства, где все покупается и все продается, где человека превращают в производительную силу, одномерное существо, функцию производства.
Превращение человека в общественную функцию влечет за собой потерю человеческого. Последнее облегчает инверсию человека из цели в средство осуществления любого социального проекта.
Ностальгия по человеческому нашла свое выражение в русской религиозной философии сродности, соборности и софийиости. Чтобы обрести себя и иметь свое будущее, человек обязан постичь свою сродность с природой, обрести соборность (единство) с миром и проявить софийность (мудрость) в своих поступках. Только в этом случае человек сможет поставить под сомнение схему Нового времени «человек человеку — волк» и реализовать формулу «человек человеку — Бог».
Нетрадиционный взгляд на проблему человека просматривается и в западной философии. Его выразителем был С. Кьеркегор. Будучи неистовым борцом за чистоту и подлинность религии, выступая противником буржуазного самодовольного лицемерия и оппо
483
нентом гегелевской концепции сущности человека, датский философ форме предпочел содержание, сущности человека — его существование. По Кьеркегору, существование богаче сущности. Только в существовании раскрывается уникальность и неповторимость человеческой жизни. (См.: Къеркегор С. Страх и трепет. М., 1593).
В философии экзистенциализма категория «существования» станет отправной точкой построения концепции о человеке, как самопроектирующемся существе. Человек выбирает и реализует проект своего бытия. Но с этим выбором связана тревога за правильность совершенного поступка. Человек испытывает бессилие из-за отсутствия точки опоры в этом противоречивом мире, переживает отчаяние от действий, не обеспечивающих надежду на осуществление своих желаний. (См.: Сартр Ж.-П. Экзистенциализм — это гуманизм // Сумерки богов. М., 1989).
Проблема выбора и ответственности, тревоги и уважительности к «бытию мира» сближает русскую религиозную философию и философию экзистенциализма. И это не случайно, ибо у истоков экзистенциализма стоял не только С. Кьеркегор, но и Ф. М. Достоевский, Н. А. Бердяев.
Интересный поворот во взглядах на человеческую проблематику демонстрирует 3. Фрейд. Его модель человека представляет собой структурно организованное единство «Я», «сверх-Я» и «Оно», где «Оно» — область бессознательных влечений, «сверх-Я» — совокупность нормативов должного поведения, а «Я» — область постоянного напряжения и переживания. «Я» находится между молотом и наковальней, между вожделением базисного «Оно» и строгостью надстроечного «сверх-Я». Последнее к тому же выступает в двух ипостасях, как «голос совести» и «чувство вины».
«Несчастное Я» вынуждено приспосабливаться, искать компромисс между стихийными влечениями и требованиями реальности, испытывая постоянную неудовлетворенность.
484
Поскольку Зигмунд Фрейд работал с психопатологией, то экстраполяция его выводов на «здорового» человека вызывает обоснованное сомнение, хотя и заставляет думать над проблемой конфликта, ведущего к неврозам.
Неофрейдизм оказался более оптимистичен, чем классический психоанализ. Конфликтной ситуации отчасти можно избежать, избрав смысл жизни с ориентацией на «быть». (См.: Фромм Э. Иметь или быть? М., 1986; Он же. Анатомия человеческой деструктивности. М., 1994).
Чтобы избежать схемы либо-либо, человек сам должен обрести свой смысл жизни. Это вдвойне необходимо, когда человек разорвал естественные связи с природой. Природа больше не диктует, что человек должен делать, а сам он не знает, чего ему надо. (См.: Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990).
Оригинальный подход к проблеме человека демонстрирует философская антропология М. Шеллера и Г. Плеснера. С их точки зрения природа человека эксцентрическая. Человек потерял свою самость и в силу этого «приговорен» к вечному поиску самого себя. (См.: Проблемы человека в западной философии. М., 1988).
Развивая идеи философской антропология, Э. Фромм отмечает, что поскольку человек вышел из мира природы, то ему в этот мир уже дорога закрыта. Остается двигаться только вперед, преодолевая неопределенность и храня надежду обрести гармонию с миром природы и миром общества, реализовать оптимальное отношение в системе «микрокосмос и макрокосмос». (См.: Фромм Э. Искусство любить. М., 1991). А первый президент Римского клуба Аурелио Печчеи добавит: «…создавая условия постепенного и целенаправленного изменения природы человека, как предпосылки предотвращения глобальной экологической катастрофы». (Печчеи А. Человеческие качества. М., 1985).
Подводя итог историко-философского анализа проблемы человека, можно сделать выводы:
485
Во-первых, человек сохраняет свою загадку, инициируя множество версий. Хотя концепция эволюции человека от животного состояния до существа с претензией осуществить особое предназначение в мире кажется предпочтительней.
Во-вторых, вся история человечества прямо и косвенно свидетельствует, что человек существо пограничное. Он рожден природой. Своим становлением обязан обществу, развитием — только себе.
В-третьих, склонность человека к подражанию в условиях эксцентрической природы имела далеко идущие последствия. Она изменила сам способ его существования и осуществления.
В-четвертых, человек — единственное существо, способное выйти за свои пределы, взглянуть на себя со стороны, осуществить самоанализ и отредактировать свое поведение. Он в состоянии оттолкнуться от реального сущего, спроектировать идеальное должное своего «Я» и осуществить этот проект в практике своей жизнедеятельности, заявив о себе как субъект и объект, режиссер и актер, архитектор и судья.
