Клетка для человека

Обычно люди предпочитают жить в удобных и комфортабельных золотых клетках большого объёма. Кому это не удаётся, те живут в более скромных, серебряных. Расширить пространство своей клетки удаётся далеко не всем – это очень хлопотное и дорогое удовольствие. Не каждому оно по карману.

Некоторые люди, зная себя, живут в стальных клетках с толстыми прутьями. Иногда такой человек выламывает прутья и неимоверно коверкает всю клетку. Делая это, он себя заранее обязательно привязывает, чаще всего тяжёлой цепью. Прутья в таких клетках всегда согнутые, надпиленные. Владельцы стальных клеток сами же их постоянно ремонтируют.

Это свободные люди. Несвободные – это те, о ком позаботилось государство. Чиновники уж точно знают, что такое самая мерзкая и отвратительная клетка, у них такая жизнь и работа, и изо всех сил они стараются не допустить проникновения в государственные клетки свежего воздуха и солнечных лучей. Многие из чиновников сами имеют точно такие же клетки, но в отличие от заключённых они, в силу традиции, считают себя свободными.

А есть люди совершенно свободные. Люди-странники. Казалось бы, уж они-то должны иметь клетки на велосипедных колёсах, с прутьями из сплавов лёгких металлов. Но в действительности всё не так. У них самые тяжёлые клетки, без дна, прутьями, впивающимися в землю. При передвижении их клетки оставляют в земле глубокие борозды. Они никогда не улыбаются. Ещё бы, таскать такое!

Я слышал, что каждый человек имеет за спиной невидимые крылья, и в принципе каждый может летать… Не знаю! По-моему, это вымысел! Каких же размеров должна быть клетка, чтобы в ней можно было ещё и летать?!

Смешной отель

Жили-были три брата-алкоголика. О них нечего рассказывать. Судьба у всех алкоголиков одна, живут они как в тумане, от одной бутылки до другой. Жили братья в одной квартире, неподалёку от места под названием площадь трёх вокзалов. Возможно, у них когда-то были родители, может быть, у кого-то из них были и жёны и дети. Они сами ничего этого не помнили.

Квартира эта, понятное дело, на горе соседям была и трактиром, и ночлежкой для всех, кто может себе позволить купить бутылку водки. Братья из этой квартиры то пропадали, один за другим, то появлялись вновь, пока совсем не пропали, а хозяином квартиры объявил себя некий Али. Человек он солидный, если судить по толстой золотой цепочке на его шее и по старенькому «Мерседесу» с тонированными стёклами.

Продать квартиру Али, видимо, не мог, скорее всего, документы были для этого слабоваты, но быстро нашёл ей должное применение. Со всей страны и из других стран в Москву свозили инвалидов, уродцев и прочих людей, способных к нищенству, обучали, давали напрокат инвалидные коляски, утрясали множество организационных вопросов и выпускали на работу. Занимался этим и Али с родственниками и друзьями – квартира братьев-алкоголиков для этого очень подходила. В определённых кругах она всегда была известна как отель «Три таракана».

– Мы заедем в отель за нашим шутом, – сказал Антонио, – здесь недалеко.

Что это за «отель», Константин сразу понял по запаху. На двери висела картонная табличка с надписью «Отель» и рисунком, изображавшим трёх крупных тараканов. Коридор был забит инвалидными колясками, внутри среди столов, стульев и двухъярусных кроватей всё говорило о полном пренебрежении живущих здесь людей к какому-либо порядку. Сидящие за столом уже выпили и собирались ещё выпить.

Кокетливая женщина крупного телосложения с опухшим лицом суетилась над столом: что-то резала и раскладывала.

– Хорошую хозяйку видно сразу! – сделал ей комплимент алкоголик с тощим морщинистым лицом.

– Это как же вы определяете? – довольно улыбалась она щербатым ртом с гнилыми зубами.

– Хлеб тонко режете!

– Ха-ха-ха-ха!!!

– Мам! Мне же в туалет нужно! – напомнила ей девочка лет десяти, без ног, сидящая в инвалидной коляске.

– Отстань от меня сейчас же! Не видишь – стол людям накрываю! Опять под руку говоришь!

– А мы подождём! – великодушно предложил тот же мужчина.

– Не надо! Я – мать! Я знаю, как её воспитывать!

– Ксения! Вон Гриша уже идёт, – сказал девочке лежащий на кровати безрукий мужчина. – Гриша!

Подошёл Гриша – мальчик лет двенадцати.

– Давно ждёшь?

Он нагнулся над коляской, девочка обхватила его за шею руками, он легко и бережно поднял её и понёс.

– Тихо все! Серёге дайте стакан! Серёга петь будет!

Бомж в тельняшке настраивал гитару. Он выпил стакан, понюхал корочку хлеба и запел с каким-то отчаянием:

«Это его песня, – сразу понял Константин. – Она ему подходит, как пиджак, который хорошо сидит».

– Серёга, молодец! – пьяный мужик с чувством ударил себя в грудь. – На, держи! Это тебе мой подарок! Авторучка дорогая, от брата досталась. Пишет очень хорошо! Ты носи её с собой! Запиши в следующий раз!

– Пойдём! – позвал Антонио.

И Константин поспешил к выходу, несмотря на то, что ему стало интересно. К ним присоединился небрежно одетый, но интеллигентного вида мужчина. Они познакомились. Это был один из шутов – «Сеня в шляпе».

– Вы, наверно, тяжело переносите такие запахи? – спросил он Константина. – Атмосфера тяжёлая!

– Да! – согласился Константин. – Почему они не могут проветрить? Как можно находиться в таком зловонии?

– Ха-ха-ха! – рассмеялся шут. – Если полностью разрушить этот дом, то запах этот ещё лет двести будет свирепствовать над местностью.

– Тысячу! – возразил Антонио. – И это только период полураспада!

Они сели в машину.

– Простите, я не понимаю, что вы там делали?! – обратился Константин к шуту.

– Готовился к выступлению! Сегодня состоится открытие Московского международного дома танца и банкет, для избранных. Я имею честь быть приглашённым на эти мероприятия в качестве шута! – Он искрился улыбкой, видя непонимание Константина.

– И какая же связь? – с недоумением спросил Константин.

– Когда после «Трёх тараканов» я попадаю в какое-нибудь «блистательное» общество – меня трясёт от смеха! Я ничего не могу с собой поделать! Не могу передать словами, какой это абсурд!!! Люди те же самые – разницы никакой! Я вижу, как мы все живём!!! Мне хочется плакать, рыдать!!! От безысходности во мне взрывается бесконечный смех! Я в нём умираю! Не могу остановиться! И все вокруг начинают хохотать, ничего не понимая! Это беспричинный смех, его нельзя объяснить! Если люди сбросят с себя всё лишнее – останется только смех!

Константин в этот день ещё раз прошёлся мимо «Трёх тараканов». Рассказ шута произвёл на него большое впечатление, особенно после того как он посмотрел его выступление. Константину стало казаться, что он живёт в обществе сумасшедших, не понимающих, что все едины.

Но это настроение с него быстро слетело. Для этого понадобился сущий пустяк. Он в задумчивости шёл по рынку, расположенному рядом с «отелем». Его кто-то толкнул в спину, так, что он чуть было не потерял равновесие.

Два пьяных подростка с лицами дегенератов шли по рынку, расталкивая всех прохожих. Константин мог бы легко уложить на месте этих двоих наглецов, да и силы здесь большой не требовалось, они и сами готовы были свалиться.

«Сейчас нарвутся на кого-нибудь!»

Ему вдруг стало грустно.

«Как этот шут смог усмотреть, что между людьми нет разницы, что все одинаковы? Но это действительно какие-то дегенераты! Им миллион лет до обезьяны! Почему он решил, что между людьми нет никакой разницы? Почему?»

– Ну ты чё, недоволен? – очень мерзким голосом загнусавил один из дегенератов. – В рыло хочешь?

На их пути стоял благообразный спокойный мужчина с клиновидной бородкой. Константин был готов прийти ему на помощь, но помощь не потребовалась.

– Ну, что ж вы нервные какие? Недопили, что ли? Так пойдём, допьём! – он, казалось, был рад встрече с ними.

– Ты нам ставишь! – с угрозой в голосе прохрипел другой дегенерат.

– Конечно, поставлю! Без всяких вопросов! Мне жалко, что ли?!

Всё это выглядело как-то странно. Было непонятно, как этому мужчине не противно с ними общаться. С виду вполне нормальный человек!

И тут Константину стало ещё грустней и даже неожиданно жаль этих придурков.

«Какая у них жизнь? Кошмар сплошной! А если бы я родился в семье алкоголиков, да с отягощённой наследственностью, да в нечеловеческих условиях, и всем было бы на меня наплевать и противно со мной иметь дело – был бы я лучше, чем они? Удалось бы мне как-то пробиться через помрачённость такого сознания? А вот этого я не знаю!»

Говорящий Франциск

Франциск был очень умным человеком, он знал гораздо больше любого барана. В этом я лично убеждался не один раз. Мне нравилось с ним беседовать на различные философские темы, он умел мыслить нетривиально и всегда ясно и чётко излагал свои взгляды и концепции, избегая каких-либо однозначных толкований. Это всегда приятно.

Я относился к нему с большой симпатией, у меня нет никаких предубеждений, мы всегда разговаривали на равных. Я противник какой-либо дискриминации по видовому признаку, и для меня также не имело никакого значения то, что он всего лишь простой пастух, то есть представитель обслуживающего персонала. Какое неравенство может быть между мыслящими и чувствующими существами, живущими под одним небом?!

Конечно, у него не было таких возможностей, как у нас, для самосовершенствования и неторопливых размышлений. Он не мог весь день лежать на лугу, греясь на солнышке, и не спеша пожёвывать травку. У него было много различных дел и забот, ведь он один, не считая собак, обслуживал всё наше стадо. Бедный вид!

Но так уж устроен мир, ничего не поделаешь! Люди созданы для того, чтобы обслуживать овец и баранов, холить их и лелеять. Для нас светит солнце и растёт трава. Я, как баран, должен заниматься своим совершенствованием: заботиться о своём весе и благополучии. Пока что на мясокомбинат увозили только самых тучных и жирных овец и баранов, остальные по-прежнему должны были оставаться в горах и набирать вес.

– А почему я должен верить в существование мясокомбината? – спросил я однажды Франциска. – Почему-то ещё ни один баран не вернулся оттуда и не сказал нам, что там действительно хорошо!

– А почему ты должен поверить тому барану, который вернётся с мясокомбината и скажет, что там действительно хорошо? – спросил Франциск.

Этот вопрос поставил меня в тупик. Я ушёл на пастбище и два дня пережёвывал этот вопрос. Да, здесь в горах ещё много несовершенства – мошкара, колючки, непогода, грубость собак. На мясокомбинате всё иначе – сочная ароматная трава, в которой можно заблудиться, ласковое солнце и никаких неприятностей! Хорошо! Но почему я должен верить в это? Почему каждый баран не имеет возможности пойти туда и посмотреть?

– Не думай ты об этом! – сказала Розалия. – Пойдём со мной! Я нашла такое место, где трава сочная, как на мясокомбинате!

– Как ты можешь знать, что на мясокомбинате сочная трава?! – рассердился я на неё.

– Так все говорят! Значит, в это нужно верить! Все не могут ошибаться! И что нам остаётся, кроме веры?! Мы всё равно ничего не сможем изменить!

Розалия умна, но я с ней не согласился.

– Выбор всегда должен быть, у любого барана! – ответил я ей.

Я опять беседовал с Франциском о мясокомбинате.

– Это бараны рассказывают друг другу о мясокомбинате, – говорил Франциск. – Я никогда и ничего о мясокомбинате не рассказывал. Зачем я буду это делать? Каждый должен узнать истину сам. У каждого есть возможность познать Вселенную и самого себя.

С того дня я стал уходить из стада и бродить по Вселенной. Не могу сказать, что я обошёл всю Вселенную, но уходил я довольно далеко. В стаде всегда говорили, что кругом бродят волки. Как я ни старался смотреть по сторонам, ни одного волка мне почему-то увидеть не удалось.

– Какие-то это странные существа – волки! – сказал я Франциску. – Стесняются появляться, видимо, из-за того, что я сомневаюсь в их существовании.

– Когда увидишь волка, то будет поздно! – ответил Франциск.

Франциск умер. После его смерти прошёл слух, что это именно он научил нас говорить, но я в это не верю, это уж слишком! Мне кажется, и бараны, и люди умели разговаривать всегда.

Новый пастух нам не понравился. Он вечно пил сивуху из стеклянных бутылок и всегда ходил пошатываясь. Я попробовал эту сивуху. Фу! Такое не станет пить ни один баран! Мы спросили нового пастуха, как его зовут. Он ответил: «Белая Горячка – и больше с нами практически ни о чём не разговаривал.

Ему не нравилось даже то, что мы разговариваем друг с другом. Он замахивался кнутом и даже бил всех без разбора. Дикарь и варвар! Овцы и бараны от страха теряли дар речи и подолгу не могли вымолвить ни слова. Франциск так никогда не поступал!

Молодые бараны иногда выкрикивали его имя, это его пугало, и он уходил от нас подальше и пил свою сивуху. За нами он не ухаживал и даже ни разу нас не пересчитал.

Только когда Белая Горячка сидел в изнеможении и едва мог говорить, с ним можно было о чём-то разговаривать. Он не был мыслящим существом! От него мы узнали, что через неделю всё стадо увезут на мясокомбинат, потому что пасти нас больше некому.

Все были в восторге. Кроме меня.

– Посмотрите на этого человека! – говорил я. – Как вы можете верить, что этот человек привезёт вас на мясокомбинат?! Не верю! Я лучше уйду из стада, но с ним я не поеду никуда!

– Со всеми ничего плохого произойти не может! – возразил мне один баран.

Стадо баранов всегда против индивидуальности, со мной никто не пошёл, кроме Розалии. Издали мы смотрели, как всё стадо люди погрузили на большие машины, и все они уехали.

– Мы найдём что-нибудь получше мясокомбината, – сказал я Розалии.

Мы отправились в долину искать пастбище с хорошей травой. По дороге мы повстречали одного любознательного человека. Подойдя к нему, я сказал:

– Здравствуйте! Ну как, вы ещё не познали Вселенную и самого себя? Может быть, вы тоже, как и мы, ищете путь к истине? И как же узнать, где этот путь?

Он был потрясён моими вопросами и долго не мог вымолвить ни одного слова. Видимо, раньше над подобными проблемами он никогда не задумывался. Но потом он пришёл в себя, мы познакомились и разговорились. Он оказался учёным-биологом, разрабатывающим новые технологии содержания овец и баранов. Меня это очень заинтересовало, и он предложил мне вместе с ним заниматься научной работой. Нужно, например, пробовать различные корма и высказывать о них своё компетентное мнение. Я согласился, Розалии эта идея тоже понравилась. Научная работа – это занятие, достойное любого барана.

Без лишней скромности могу сказать, что мои рассуждения производят на людей очень сильное впечатление! Особенно на тех, кто слушает меня в первый раз. Сколько людей уже приходило меня послушать! Огромное количество! Я уже много раз давал интервью, мой голос звучит по радио, меня показывают по телевидению.

Недавно я разъяснял людям, каким, по моим представлениям, должен быть мясокомбинат. Я заметил, что некоторые при этом как-то странно переглядывались – видимо, у них что-то не так! Выходит, я правильно не верил в совершенство мясокомбината. Думаю, что им полезно было выслушать мои рассуждения!

У Розалии скоро появятся ягнята, всех очень беспокоит, научит ли она их говорить. Странные у людей волнения! Они не знают Розалии! Она уже научилась читать и писать. Нажимает ногой на клавиши, и на мониторе появляются буквы, которые складываются в слова.

Мне это занятие казалось совершенно пустым, и я выступал против письменности, но сегодня мне предложили написать книгу. Для этого нужно научиться нажимать ногой на клавиши. Мне эту мысль надо как следует пережевать. Может быть, когда-нибудь я и напишу книгу. Уверен, что она будет бестселлером!

Сны Людмилы Петровны

– В первый раз за всё это время я снова видела сны. Мне такие яркие сны раньше никогда не снились! И слова все я запомнила! Как будто всё в реальности происходило, с той лишь разницей, что я сама знаю, что спала.

И Людмила Петровна рассказала нам свои сны.

– Сходить за колой?

– Да! Гриш, а почему у того мужчины голова светится? – спросила девочка без ног в инвалидной коляске.

– Светится? У которого?

– Голубое сияние! У того, что сидит за столом, – она показала пальцем.

– А… вот так, кольцом? Не знаю.

Разговор происходил в том самом известном отеле «Три таракана».

– Ну ладно, я сейчас сбегаю!

– Иди!

Девочка подъехала к столу и с любопытством разглядывала спящего мужчину. Своими пальчиками она чуть было не коснулась вытянутой руки, лежащей на столе. Мужчина сразу проснулся и рассмеялся.

– Ты кто, такая смешная?

– Ксения!

– Ой! Умру от смеха! Ксения?!

– А почему у тебя голова светится?

– Т-с-с! Это тайна!

– Ты ангел?

– Нет! Ангелов не люблю! Они все такие важные, напыщенные и немного глуповатые.

– А кто ты?

– Я Бог, – сказал мужчина и положил подбородок на свою руку.

– Ты очень устал?

– Да.

– За миллионы лет?

– За миллиарды миллиардов.

– Бедный! Если ты хочешь отдохнуть – я не буду тебе мешать.

– А чего хочешь ты, Ксения?

– Танцевать!

– Всё правильно, – улыбнулся Бог. – Но почему ты не танцуешь?

– У меня нет ног. Папа и мама были пьяными и взяли меня на прогулку…

Он поморщился и жестом остановил её:

– Не знаю, не знаю! Я создавал людей трезвыми и с ногами.

Бог протянул руку:

– Коснись моей руки! Встань!

– Встала!!! Настоящие ноги! И я высокая! Это чудо, да?

– Это моё последнее чудо. Пусть теперь чудеса совершают люди.

– Разве люди имеют право совершать чудеса?

– У каждого человека теперь столько же прав, сколько и у меня. Посмотрим, что вы с этим будете делать.

– И у меня?

– И у тебя тоже. А теперь иди. И не буди меня больше никогда. – Он опустил голову и закрыл глаза.

Она погладила кончики торчащих волос на его голове:

– Спасибо тебе, Бог!

– Дальше я проснулась и какое-то время не спала, потом снова увидела продолжение сна, но происходило всё уже не в этом жутком месте, а на площади…

– Принёс?

– Принёс!

– Ой, какие туфельки! Гриш, они мне как раз подходят. Спасибо тебе!

– И ещё вот! Я украл их для тебя в хорошем магазине!

– Что это?

– Это настоящие балетные туфли!

– Вот они какие! Они мне немножко велики… Но у меня ноги вырастут!

– Конечно, вырастут!

– Спасибо!

– Куда ты сейчас? Прямо в Испанию?

– Конечно! Я научусь там танцевать и буду лучшей танцовщицей! Ты увидишь меня по телевизору и найдёшь меня!

– А может быть, у нас в стране тоже где-нибудь танцуют?

– Разве в нашей стране танцуют?! Ты видел когда-нибудь, чтобы у нас танцевали?

– Нет, не видел! Ну, в детдоме мы танцевали.

– Так, как на кассете?!

– Нет, конечно, не так!

– И здесь меня мать может найти, а я больше не хочу, чтобы она била меня по голове! Ты же видишь, она теперь совсем звереет, когда поддатая! А если она узнает, что у меня есть ноги, то в припадке вообще может убить. Я ведь теперь не инвалидка, а ей самой никто не будет подавать, она не сможет бомбить!

– Я бы пошёл с тобой, но мне надо идти к брату в больницу.

– Знаю! Гриш, ты не ходи никуда с Клинобородым! Мне мать говорила: кто с ним куда-нибудь уходит, тот никогда и нигде больше не появляется. И брату скажи! Он ещё маленький – не понимает.

– Ладно, скажу! Вот, я ещё принёс! Это карта Европы!

Они развернули карту и стали её разглядывать.

– Вот здесь Испания, вот здесь мы, тебе всё время нужно идти в ту сторону, на юго-запад. – Он махнул рукой в сторону зданий, расположенных на противоположной стороне площади. – Возьми с собой эту карту! Но в Испании говорят на испанском языке…

– Я научусь! Гриш, возьми эту кассету! – она протянула ему кассету с испанскими танцами.

– Нет! Что ты! – испугался мальчик. – Она тебе самой нужна!

– Это на память!

Он молча взял видеокассету, понимая, что она отдаёт самое дорогое. Они смотрели в сторону Испании, на пыльные здания, перед которыми нервно проносились нескончаемые потоки машин.

– Гриш, мне Бог сказал, что теперь люди сами могут делать чудеса. И я, и ты тоже.

– Я буду бандитом и приеду к тебе на красивом автомобиле.

– Приезжай.

– А дальше мне опять снится, что я в той же ужасной квартире. Я поднялась на кровати, нагнулась, чтобы найти свои черные туфли, и случайно взглянула под тот стол, за которым сидел мужчина со светящейся головой. И тут мне показалось, что у него нет ног, а под столом лежат протезы. От ужаса я вскрикнула и проснулась, уже по-настоящему. Я вся тряслась от этого! Главное, я не могу вспомнить, сам он пришёл туда на своих ногах или нет. В любом случае – это ужасно!

– А вы когда-нибудь были в отеле «Три таракана»? – спросил Константин.

– Постой! – прервал его Антонио. – Что мы спрашивали у зеркала в последний раз?

– Да, это действительно очень важно! Сейчас я попытаюсь вспомнить!

– А как же в жизни всё происходит без зеркала, – проговорила Людмила Петровна, – если мы никаких вопросов никому не задаём?

Антонио и Константин поехали в отель «Три таракана». Конечно, Людмила Петровна понятия не имела о существовании этого отеля, но описала его так, что не было никаких сомнений – именно этот отель она видела в своём сне.

В отеле их встретило обычное зловоние и хаос, от которого человеческий разум может только содрогаться. Все попрошайки были на работе. Они не увидели ни той девочки, ни Гриши, ни усталого путника. Кроме двух спящих бомжей, которых ничто в мире не могло бы заставить подняться, и слабоумной старухи, разложившей вокруг себя зловонные целлофановые пакеты и жевавшей какую-то дрянь, там никого не было.

Антонио сфотографировал кровать, на которой в своём сне спала Людмила Петровна, стол, за которым сидел Бог, и сделал ещё несколько снимков для общей картины. Они вышли на улицу и решили прогуляться вокруг, каждый сам по себе.

Константин, проходя по небольшому рынку, увидел в соседнем проходе ту самую неряшливо одетую женщину, мать Ксении.

– У меня дочь пропала! Это ж какое горе – охренеть!!! – с эмоциональностью, присущей алкоголичке, жаловалась она тихому благопристойному мужчине с клиновидной бородкой, тому самому, которого Константин уже видел. – Так я её любила!!! Меня всю трясёт с самого утра, а я ни грамма не выпила! Мне выпить надо!

– А чего б не выпить, если надо! – охотно согласился Клинобородый. – Водочка есть в холодильничке! Слеза!

– А ты меня не обманешь? – расплылась в улыбке женщина. – А то заманишь куда-нибудь да убьёшь!

– Ну, ты скажешь! Я всегда всё честно говорю и всегда делаю то, что обещал! Не хочешь – не надо! По крайней мере, хорошую выпивку и хорошую закуску я тебе обещаю. С огурчиками, с грибочками!

– Вот с грибочками я никогда… никогда не откажусь!!!

Константин отвёл от них взгляд, ему показалось, что Клинобородый замечает не только то, что перед ним, и всё, что попадает в боковое зрение, но даже чувствует на себе взгляд, если посмотреть на него сбоку или сзади. У Константина даже возникло жуткое впечатление, что все вокруг как-то стараются не то что не смотреть в сторону Клинобородого, а как бы не замечать его в своём сознании. Как будто знают, что туда лучше не смотреть – это очень опасно!

Если бы я умел летать

«Если бы я умел летать, то непременно бы разбился!» – подумал Константин.

Он однажды случайно попал на лекцию одного йога, который утверждал, что у человека есть врождённая способность летать прямо так, в физическом теле, над горами, над морями, силой одной только мысли. Правда, сам йог к тому времени ещё не освоил такой способ передвижения, но это не важно! Зато красиво!