Константин приехал к Антонио домой, как они договаривались, но оказалось, что Антонио срочно уехал на встречу с колдуном и должен был скоро появиться. Марго поила Константина утренним кофе. Она сидела в полупрозрачном халатике, который был предназначен для чего угодно, только не для того, чтобы что-нибудь скрыть.

– Значит, ты живёшь один, а твоя жена то с любовником, то со своей подругой, которая твоя любовница, жена любовника твоей жены. То они все вместе, без тебя. Я всё правильно понимаю?

– Да! – подтвердил Константин.

– Вот это да! Какая захватывающая вещь – самопознание! – восхитилась Марго. – Секс, наверно, не идёт ни в какое сравнение! Я бы тоже так хотела! Антонио не воспринимает меня всерьёз и не говорит со мной о самопознании. Меня никто не воспринимает всерьёз! Никто! Из всех моих знакомых только ты разговариваешь со мной как с человеком. Для всех я сексуальный объект, кукла-автомат. Слегка дотронулся, и всё во мне заработало! Много не надо, мне самой сразу же всего хочется, даже достаточно взгляда – я пьянею от секса, и всё происходит автоматом! Я чувствую себя куклой-марионеткой, которую дёргают за ниточки. Я хочу знать, могу ли я быть свободной?

– Тебе не нравится заниматься сексом? – удивился в свою очередь Константин. – Или же ты хочешь всё делать осмысленно, не как автомат, а именно то, что считаешь нужным?

– Я не только сексуальный автомат! – Марго села к нему на колени, обняла руками за шею. – Я не знаю, чего мне хочется, я потерялась в жизни.

– Ты знаешь, мне это тоже знакомо, – ответил Константин, – но пока тебя всё в жизни устраивает, мне кажется, изменить ничего невозможно.

– Меня жизнь устраивает, и сексом я люблю заниматься. Я сама себя не устраиваю, я как будто вся из картона и папье-маше, не настоящая. Я хочу узнать, какая я настоящая!

– Но ты свободна, Марго! Ты же всегда можешь распоряжаться собой!

– Нет, ты не совсем понял меня! – Марго слезла с колен. – Я же вижу, что почти все люди – марионетки! Пришла плохая новость – человека дёрнули за одну ниточку; хорошая новость – за другую! Таких ниточек у каждого сотни. Дёрнулась ниточка, а человеку кажется, что это он сам чего-то захотел. Антонио не такой, поэтому все считают его немножко чокнутым. И ты тоже чокнутый, в хорошем смысле! Я тоже хочу быть чокнутой и свободной!

Позвонил Антонио, он был уже по дороге к Людмиле Петровне. Марго и Константин договорились, что будут встречаться и разговаривать о самопознании, и попрощались.

– Поцелуй меня! – попросила Марго.

Константин поцеловал. И физически ощутил, как волна прошла через всё его тело.

– Костя! А кто всё-таки дёргает людей за ниточки?

Константин остановился.

– Я думаю, что в конечном итоге это смерть. Развязывает наши узелки и распрямляет ниточки.

– И смерть дёргает женщин за ниточки, чтобы они рожали детей?

– Да! Выходит так! Может быть, смерть не такая уж страшная?!

«И может быть, мы умираем только потому, что это очень логично, для разума всегда всё должно заканчиваться, – уже выходя на улицу, подумал Константин, – но что же это такое – смерть?»

Константин застал Людмилу Петровну, Людвику и Антонио за необычным занятием – они смотрели телевизор. Все трое заливались смехом.

– Тебя показывают! – сказал Антонио.

Показывали кадры любительской съёмки. Константин увидел себя в шутовском костюме посреди зала, где проходили поминки.

– Да не бойтесь вы! Человек никогда не умирает! Кто жил, тот опять будет жить! Мы все бессмертны!

– Костя! Из вас бы вышел прекрасный пророк! – сквозь смех сказала Людмила Петровна. – Вы прирождённый актёр!

– Какая харизма! – вторил Антонио. – Сколько пафоса!

Показывали Константина в других эпизодах и сравнивали его голос, характерные манеры поведения со старыми видеозаписями, на которых был запечатлён глава нефтяной компании.

– Это очень убедительно! – говорила журналистка. – Мы с вами воочию могли убедиться в том, что это один и тот же человек, но точку в этом вопросе должна поставить всё-таки независимая экспертиза. В известном продюсерском центре «Дохлый номер» нам отказались давать какие-либо комментарии по этому вопросу. За разъяснениями мы обратились к известному экстрасенсу и целителю…

– Да, я воскрешаю людей! Для меня в этом нет ничего невозможного!

Известный экстрасенс и целитель, казавшийся немного уставшим, как бы нехотя, но терпеливо отвечал на вопросы журналистов.

– Он просил меня воскресить его всего лишь на несколько часов для того, чтобы самому ещё раз увидеть родственников, близких друзей, знакомых, пришедших с ним попрощаться, и я предоставил ему такую возможность.

– Почему в маске и в костюме шута?

– Потому что общественное мнение ещё не готово к тому, чтобы спокойно воспринимать воскресших людей. Я решил, что нужно пощадить чувства…

– Каков подлец!!! Я набью ему морду!!! – возмутился Константин, что вызвало взрыв смеха.

– Какое искреннее возмущение! – хохотала Людмила Петровна, а Антонио просто лежал на диване и дёргался от смеха.

– Но его нужно разоблачить! – не унимался Константин.

– Ты хотеть познать себя или разоблачать всех мошенник?

– Всех – нет! Но разве можно позволять ему вводить людей в заблуждение? – уже без прежней уверенности спросил Константин.

– Я не буду больше никому и ничего доказывать! – продолжал экстрасенс. – Я могу воскрешать людей на определённый срок, могу делать людей бессмертными, но только тех, кто доверяет мне абсолютно, в ком не может возникнуть даже тени сомнения в истинности моих слов!

Тут же оператор показал «абсолютно доверяющих». На их лицах нельзя было разглядеть ничего, кроме «абсолютной преданности».

– Дорогая вещь – бессмертие! – рассуждал Антонио. – Судя по его аппетитам, никаких денег не хватит!

– Они не заслуживают ничего, кроме обмана, – сказала Людмила Петровна, – разочарование будет им полезно. Да и что же они в себе хотят обессмертить?! Я не смогла разглядеть ни в самом адепте, ни в его учениках сколько-нибудь значимых человеческих чувств. Может быть, я не права?

– Я не есть быть затруднений! – подтвердила Людвика.

– Кого же вы хотите спасать от обмана? Те, кто бежит от себя, сами хотят обманываться. Они не нашли в себе ни малейшего чувства, достойного того, чтобы его хоть сколько-то хранить, хотят хранить вечно ту дрянь, которая в них есть! Ужас! Если б не было смерти, для них это был бы вечный ад.

– Нет, Константин, ты не патриот! – укоризненно покачал головой Антонио. – У тебя должна быть национальная гордость за то, что наши экстрасенсы утёрли нос филиппинским хирургам!

Сегодня чувствовалось что-то необычное.

«Что же это такое?»

Константин вышел в коридор, чтобы взглянуть, на месте ли зеркало. Зеркала не было! Только рама.

– Вы могли бы заметить это, как только вошли, – подошла к нему Людмила Петровна. – Но к своим чувствам вы стали более внимательны, это важнее.

– Я, кажется, понимаю, – сказал Константин, – неправильная постановка вопроса! Мы хотели познать себя, для того чтобы Павел не замуровал себя в пещере. А у каждого из нас действительно была возможность познать себя с помощью зеркала. Какими ж мы были, мягко говоря, легкомысленными!

– Прямо скажем, идиотами! – поправил Антонио и дружески похлопал Константина по плечу. – Но не все из нас! И круг сужается!

– Теперь мы будем начинать всё-таки не с нуля. Людмила Петровна, а вы давно уже ничего не рассказываете о себе!

– Костя, если вы заметили, я рассказывала только о том, что было до моей смерти. Теперь у меня ничего не меняется с точки зрения разума. Я им не пользуюсь даже как часами. Благодаря моим привычкам может создаваться впечатление, что я думаю и поступаю разумно. И желание познать себя у меня возникло не так, как у вас. Желания возникают там, где разума нет, но разум потом всё искажает. Вы помните, как у вас возникло желание познать себя?

– Примерно помню!

– Вы помните только разумную часть! Познавать можно только разумом, так что, строго говоря, самопознание невозможно. Разумом можно воспользоваться, чтобы подойти к порогу. В конечном итоге мы узнаём себя, но разум здесь уже ни при чём. Он должен остаться за дверью. Костя, когда вы пройдёте через дверь, у вас больше не будет вопросов.

– Мы хотеть пить настоящая чай! – предложила Людвика.

– Хотеть!!! – согласились все.

Что-то завершалось, и это чувствовалось во всём. Казалось, кабинет Георгия приобрёл какую-то торжественность.

– Пока Людвика готовит чай, мы можем попрощаться. – сказала Людмила Петровна. – Мы с Людвикой уходим в горы. Срок моей жизни истёк. И Антонио тоже с нами.

– Антонио?! Но что это значит?

– Антонио выдержал взгляд Людвики, поцеловал её и остался жив, – разъяснила Людмила Петровна.

– И что? – удивился Константин. – Я сегодня поцеловал жену Антонио и тоже остался жив!

– Костя! Людвика не обычный человек, она смерть!

– Я считал, что это метафора! Ну, хорошо! Допустим, что она смерть!

– Если человек нашёл в себе что-то вечное, то смерти он уже не принадлежит. Все остальные, коснувшись Людвики, тут же умрут. Антонио отправляется с нами потому, что там он сможет намного эффективнее жить и познавать себя.

Константин начал вспоминать, касался ли кто-нибудь Людвики, кроме Людмилы Петровны. Антонио смотрел на него с ехидной улыбкой, понимая, о чём думает Константин.

– Ты вернёшься, Антонио? – спросил Константин.

– Нет! – немного грустно улыбался Антонио. – Книгу жизни я уже прочитал, осталась обратная сторона.

– А здесь, Антонио, вас будут считать умершим, – сказала Людмила Петровна, – и, так как вы первый шут, вам, может быть, даже поставят памятник где-нибудь в сквере.

– И каждую ночь я буду приходить к своему памятнику и ссать на пьедестал. Запах мочи будет чувствоваться за версту!

– А я мог бы поцеловать Людвику? – в задумчивости спросил Константин.

– Поцеловать-то сможешь, – ответил Антонио, – рискни!

Людмила Петровна с сомнением пожала плечами. Константин пошёл на кухню.

Целовал ли Людвику Антонио или Людмила Петровна это только что придумала – не важно! После второй встречи с колдуном для Антонио закончились сомнения. После того как решена «задача на сообразительность», снова не решаться она уже не может. Как ни принуждал себя Антонио подумать – во всём была ясность, при которой разуму больше делать нечего. Антонио ничего не мог сказать об этом Константину, потому что дело это бесполезное.

– Ты есть пустая человек! – сказала Людвика. – Что ты хотеть предложить, кроме своя глупость?

Константин затруднился ответить на этот вопрос. Он помог Людвике отнести чайник и чашки. Пили чай. Аромат, конечно, божественный, ничего не скажешь. Им предстояло какое-то радостное путешествие. Всё было сказано, вокруг сыпались радостные слова, которые для Константина не имели большого значения.

– Костя, у меня к вам последняя просьба, вы не могли бы передать своей маме моё завещание! Я всё имущество завещаю своим университетским подругам.

– Да, конечно, Людмила Петровна!

«Я какой-то потерянный среди них, хуже, чем Марго в своём сексе. Я потерял свой ритм, себя, всё! Ноль, абсолютный ноль! Надо найти! Я за них не радуюсь, только своя эгоистическая собачья растерянность! Как у той бездомной собаки, которая по ошибке ждала от меня куска хлеба. Какое эгоистичное дерьмо! Ненавижу! Ненавижу себя!!! Вот итог моего самопознания: вечное эгоистичное дерьмо!!! Ну что же, с этого и начнём новое самопознание! Минуточку! – вдруг озарило Константина. – А ведь ненавидеть себя в такой ситуации – это очень логично и разумно! Как я мог этому поддаться?! Какая чепуха!»

Константин глубоко вдохнул, выдохнул!

– Антонио! – чуть было не закричал Константин. – Ты представляешь, я сейчас чуть было не потерял свой ритм!

Все дружно рассмеялись.

– Спасибо тебе за всё, Антонио! Теперь я его не потеряю!

– Не за что, Громила! – Они обнялись. – Тебе иногда требуется безнадёжность, она для тебя – точка опоры! А ритм ты ещё будешь терять неоднократно!

– Я вас люблю! – На Константина нахлынула радостное бесконечное спокойствие. – С вами я гораздо ближе к самому себе, чем с кем бы то ни было! Вы мне самые близкие люди!

– У меня было примерно такое же чувство по отношению к вам с Антонио, когда я умерла! – радовалась Людмила Петровна.

– Не в каждой компании можно сказать, что ты умер! – заметил Антонио. – Не так поймут! Даже сегодняшний экстрасенс не поверил бы!

– Мне хотеть забрать тот человек? И тот ученики тоже? – как бы в раздумье спросила Людвика.

– А! Пусть живут! – махнул рукой Константин и повернулся к Людмиле Петровне. – Спасибо за вашу утончённость и за вашу жизнь! Я люблю всю вашу жизнь! Мне она нравится, в ней есть красота и бесконечная завершённость!

Константин поцеловал руку Людмиле Петровне.

– Спасибо, Костя! Таких признаний мне ещё никто не делал, кроме Людвики!

– Людвика! Вы потрясающая хрупкая богиня! Я в восторге! – Константин поцеловал руку богини. – Благодарю!

Все снова рассмеялись.

– Костя! А вы не умерли! – сказала Людмила Петровна. – Вы это заметили?

Константин тоже понял, что не умер. Он заметил за столом очень жизнерадостного мужчину с кудрявой бородой. Он пил чай вместе со всеми и принимал оживлённое участие в разговоре. Константин был сразу же ошеломлён той радостью, которая прямо била ключом из этого человека!

– Вы не познакомились? – спросил Константина Антонио.

– Это Константин! – представил Антонио.

Они пожали друг другу руки.

– У меня нет имени, – сказал смеющийся человек, – меня никто никогда не зовёт!

– Теперь ты лететь с нами, если хотеть! – предложила Константину Людвика.

– Спасибо! Но я остаюсь! – ответил Константин тоном, которому разум возразить не может.

– Почему? – спросил Антонио.

– Нам очень повезло! Нам помогала богиня, зеркало отвечало на все наши вопросы, с нами была Людмила Петровна, мы читали записи Георгия. Обычно так никому не везёт. Я хочу познать себя без чьей-либо помощи, без везения, без чудес, без богов, без богинь, без колдунов и маньяков, в условиях самой обычной тупой и бессмысленной человеческой жизни. Я сам хочу дойти до всего, без единого совета с чьей-либо стороны, без чтения книг. Я не верю, что это невозможно! Это должно быть возможно! Иначе этот мир не мог бы существовать!

Все были несколько удивлены словами Константина, а человек с кудрявой бородой титаническими усилиями сдерживал приступы смеха. Константину показалось, что, если бы он рассмеялся в полную силу, и земля, и небо раскололись бы на мелкие кусочки и исчезли бы, как остатки утреннего сна.

– И ещё, – сказал Константин, – я не верю, что боги могут быть совершенными. Негде им взять совершенство! Совершенными могут быть только люди!

Людвика подошла к Константину, дотронулась до волос на голове, молча его поцеловала, и они ушли.

– Костя, вот вам ключи от квартиры! Вы запрёте дверь?

– Конечно, Людмила Петровна!

– Костя! Я забыла вам сказать, – вернулась Людмила Петровна, – именно при помощи разума мы имеем возможность сделать ценным то, что мы находим в себе, но разум же из этих ценностей и делает нашу несвободу! Какая-нибудь там «гармония с природой» или что-то ещё, не важно что – всё это идолы разума!

– А?! Хорошо! Спасибо, Людмила Петровна! Я учту это!

Дверь захлопнулась. Константин остался один.

> их внутренней слепоте.

«Они замечают недостатки физические, а духовного уродства не хочет видеть никто! Они боятся даже посмотреть на себя! Какая убогость! Я только начал познавать себя, но я бы предпочёл стать трижды калекой, чем таким же невежественным, каким я был раньше!»