Восстанавливающие, реабилитационные технологии – лишь часть новой, чудесной стратегии России. Помимо этого, они должны послужить отправной точкой для совершенно новой внешней политики страны. Политики, лишенной сантиментов и ложных угрызений совести. Сейчас мы изложим ее постулаты, хотя они и способны повергнуть многих в ужас и смятение.
      Запад пока с трудом понимает, что на месте советской «империи зла» они получили «зону зла». Но если у первой был император, с которым можно было договориться, то теперь они получили кошмарный мир, где живет взбесившаяся техника. Она пока спит. Но ее разбудят в ближайшие годы. Любой процесс цикличен. Был у нас длительный спад, теперь начался экономический подъем. И когда он наберет силу, изношенная техника проснется и отомстит за десятилетия пренебрежения. Техногенные катастрофы последуют одна за другой. Нынешние работники Министерства по чрезвычайным ситуациям уже сейчас дивятся: почему это еще не началось? Везет нам пока, но вечно везти не может.
      Катастрофы могут пойти по трем линиям. Первая – это оружие, ядерное, химическое и бактериологическое. Пример? Пожалуйста. Мы, к сожалению, нашли его в Интернете на сайте небезызвестной организации «Беллона» (www.bellona.ru) Почему «к сожалению»? Потому что такого рода сведения должны засекречиваться и служить основанием для переговоров на самом высоком уровне. Пугать не народ надо, а элиту, сливки западного общества. О чем мы? О том, что на сегодня из строя выведено 130 атомных подлодок, которые стоят в гаванях Северного флота. На третьей части этого «остой-флота» активные зоны реакторов еще не выведены из эксплуатации, а 15 реакторных отсеков от разрезанных лодок находятся на плаву. На Северном и Тихоокеанском флотах к концу 2003 года было выедено из эксплуатации более 170 лодок (1 и 2 поколений), готовится списание субмарин третьего поколения. А технологий утилизации этой техники покуда просто нет. Ни одна атомная лодка в РФ не утилизирована полностью, потому что не решена проблема хранения реакторных отсеков и радиоактивных отходов. Их сваливают там же, где режут сами лодки, в районах дислокации Северного флота. И это – проблема всего севера Европы. Возможная радиационная катастрофа просто ужасна. А если учесть еще и состояние русских хранилищ химического и биологического оружия, то…
      Запад уже напуган. Осталось только использовать страх ради интересов сверхновой России, ради добывания средств на новый русский взлет.
      Вторая катастрофическая линия – родная инфраструктура, энергетика и трубопроводный транспорт. Выход из строя электроснабжения грозит веерными отключениями, в том числе – и опасных производств непрерывного цикла. Это раньше, в СССР, при них были мобилизационные, резервные дизель-электростанции. Нынче-то все поломали и растащили.
      Третья линия – чисто производственная. После Чернобыля мы подтянули свою ядерную энергетику и превратили ее в едва ли не эталон безопасности. И очень многое тут сделал бывший шеф Минатома, столь ругаемый ныне и арестованный в Швейцарии Евгений Адамов. Но ведь есть еще и другие опасные отрасли, где старение основных фондов идет так быстро, что оторопь берет. За 1999–2003 годы темпы износа мощностей в разных сферах в три-шесть раз превосходили темпы строительства новых. С россиянскими скоростями обновления основных фондов в индустрии (1,7 процента в год) на полное перевооружение требуется почти шестьдесят лет. Мы на глазах превращаемся во взрывоопасный металлолом! Если взять химию и нефтехимию, то тут период обновления дошел до 125 лет. Вы чувствуете, чем это пахнет? Химия у нас страшная. Последствия катастрофы на Соликамском химкомбинате заставят поблекнуть Чернобыль. Здесь погибших будут тысячи. Пока нас Бог от этого хранит. Но вечно надеяться на милость небес – это, знаете ли, чревато…
      И наша задача состоит в том, чтобы Запад это отчетливо осознал. И не скупился бы!
      Отсюда мы делаем крайне важные выводы.
      Катастрофа техносферы случилась не только по нашей с тобой, читатель, вине. Не только из-за Большой сделки. Очень серьёзную роль в ней сыграла целенаправленная политика самого Запада. Если уж быть совсем точным, то в итоге его действий в Третьей мировой (холодной) войне 1946–1991 годов против Красной цивилизации он и породил эту страшную, взрывоопасную ситуацию. За истекшие полтора десятка лет мы свои долги заплатили. Теперь настал черед Запада погашать старые счета. Пришел час отвечать за то, что он сделал с нами. Настало время тайной дипломатии. Пора на заседаниях Большой семерки обсудить не только антитеррористическую, но и антикатастрофическую коалицию.
      Наш Президент должен сказать: весь мир стоит на грани выживания. Мы должны напугать мир до стадии безумия: в России из-за Холодной войны, развязанной против нас Западом в 1946 году, из-за расчленения СССР и развала промышленности, энергетики и транспорта в «демократическую» эпоху сложилась угроза для экологии всего света. Это вы, господа западники, виноваты в том, что сегодня Россия превратилась в громадную экологическую бомбу с догорающим фитилем. Нас нужно спасать. А это требует невероятных расходов на предотвращение катастроф, и Россия просто не успеет в одиночку сделать их. Времени слишком мало. Тем более, кой-какой навык у вас уже есть. Например, по уничтожению русского химического оружия.
      Так давайте же создадим международный фонд для предотвращения беды. Скидывайтесь, господа буржуи. Никаких предложений вроде продажи нашего ядерного оружия или ввода в Россию войск ООН (НАТО) мы не принимаем. Даже не пытайтесь. А то ракеты случайно самозапустятся. Нас устроит, если вы поставите нам не деньги, а технологии. Вы можете даже сами работать на привезенном сюда оборудовании и на наших заводах.
      Тем самым мы скинем на западников то, в чем они сами виноваты. Мы наложим на них контрибуцию – выкуп за их победу над Советским Союзом. Если же вы не заплатите – нет проблем. Грохнемся все. После того, что с нами творили западные «игроки с историей» весь ХХ век, это – очень справедливо.
      Это же позволит нам вобрать в себя самые передовые экологические технологии Запада. А заодно мы на их же деньги разовьем в России свои уникальные восстановительные, реабилитационные технологии.
      Например, у нас, единственных в мире, есть технология, которая позволяет полностью уничтожать радиоактивность на территории. Мы умеем в самое короткое время очищать водные бассейны от любых загрязнений, превращая озерный ил в архивыгодные ресурсы. Лишь у русских есть технологии, которые, будучи в десятки раз дешевле западных, восстанавливают почвы. Мы можем быстро восстановить свои пахотные земли, очистить воды и убрать радиационные пятна – на западные деньги. И на эти же деньги мы разберем свои старые заводы, которые нам на хрен не нужны, поскольку их заменят новые, компактные установки «закрывающих технологий».
      К нам набежит много иноземцев? Хорошо. Опыт 1990-х годов показывает, что иностранец, проживший в России несколько лет, очень часто становится более русским, нежели сами русские. (Наиболее яркий пример? Итальянец Кьеза, написавший патриотическую, наполненную болью за нашу страну книгу «Прощай, Россия».) Все они не хотят уезжать.
      С гибелью Советского Союза в мире резко замедлилась гонка вооружений – мощнейший стимулятор экономики. Из-за этого наступил застой на самом Западе. Мы предложим ему альтернативу такой гонке. Вот вам новый враг – взбесившаяся техника. Дерзайте! Мы должны создать на Западе свою «пятую колонну» из «зеленых» движений Мы не должны скрывать того, что у нас страшно, что у нас кошмар и ужас.
      Добив остатки старого индустриализма мы получим чистую, зеленеющую лесами, золотящуюся тучными нивами, сверхсовременную страну. У нас будут нефтеперерабатывающие заводы, похожие на декорации американских блокбастеров или на красивые академические институты среди чащ Подмосковья. Вы тоже хотите? Платите русским – и мы возведем вам такие же производства.
      А сами мы, тем временем, уйдем в новый прорыв. Содрав с Запада деньги, мы овладеем техномагией, которая подчинит нам скрытые в природе силы…

      А теперь, товарищи, десерт! Поговорим о волшебных русском «хай эке» – о технологиях-гармонизаторах. О том, что развивает природу и будит дремлющие в ней силы.
      Но прежде – небольшое отступление в область теории. Как бы это поделикатнее сказать? В общем, все эти волшебные технологии создаются учеными, которые придерживаются очень смелых, нетрадиционных воззрений. Ортодоксальная наука в лучшем случае считает авторов этих технологий безумными еретиками, а в худшем – авантюристами и шарлатанами. Но вся шутка заключается в том, что эти «безумцы» и «шарлатаны» во многих сферах деятельности достигают поразительной эффективности.
      А мировоззрение этих еретиков, в общем-то, ясно. Существует вещество и имеется поле. Вещество может принимать разные формы – жидкости, твердого тела, газа или плазмы. Есть и разные поля: электрические, магнитные, гравитационные и т. д. Так вот, по мысли одного из крупнейших ученых нашего времени, Ваиля Казначеева, накапливается все больше фактов, подтверждающих: то, что раньше называлось эфиром – это реально существующие потоки, которые существенно отличаются от известных нам волновых и полевых процессов в области атомного мира. Если же обратиться к новым данным, оказывается, что мы состоим из межатомного пространства, из этого потока. Значит, живые существа как космический фактор приобретают совсем иной смысл. Холизм, мысль о том, что весь космос есть одно живое образование, получает множество подтверждений.
      Эфир – это ересь, замшелый анахронизм с точки зрения «современной физики». Но Казначеев говорит именно об эфире. Другие пытаются избежать этого старинного, закрытого наукой термина и используют слово «вакуум», «торсионные поля». Уже есть факты, что взаимодействия в этом тонком мире передаются со скоростями, которые куда выше световой. То есть, существует своего рода «энергия времени». И вообще мы как бы живем в двух-трех мирах одновременно, получая возможность использовать эффекты каждого из них. Структурированное «ничто», эфир – и есть некое особое поле, с помощью которого можно добиваться чудесных эффектов и всеобщего взаимодействия в большом мире Вселенной. Да разве мы уже не говорили о реальности магии, о том, какую роль в нашей жизни играет Великое Нечто, мир идей, то самое морфогенетическое «поле смыслов»? И наиболее сгущенным носителем этого поля выступает именно живое вещество. Мы с вами, читатель, и окружающая нас природа. Мы можем преображать Реальность своими слабыми воздействиями, расширяя и обогащая природу. Магические технологии как раз и строят мостик взаимодействия между Великим Нечто и хорошо известными физическими эффектами. Это – тоже способ изменения вещества, и прежде всего – растений, животных и человека.
      Опираясь на так и не признанную ортодоксальной наукой теорию, русские творцы научились использовать слабые, нелокальные взаимодействия для преобразования физических полей. А уж они преобразуют живое вещество.
      Многим покажется, что мы – враги прежней, привычной нам науки с ее Академией-министерством и академиками, с многотысячными НИИ и промышленными установками. Можно ли считать нас ненавистниками позитивистской науки, освященной именами Галилея, Ньютона, Фарадея и вообще всех, чьи портреты украшают стены кабинета физики в хорошей школе?
      Нет! Мы – не враги этой науке. Мы уважаем ее достижения. Она создала мир, где живут шесть миллиардов людей – с электричеством, машинами, заводами, атомной энергией, самолетами, автомобилями и локомотивами, компьютерами и телекоммуникациями.
      Но мы не можем видеть и кризиса этой науки, каждый шаг которой вперед становится все более и более дорогим. Мы становимся свидетелями того, что прежняя наука, отрицавшая Бога и глядевшая на Вселенную как на скопище мертвой материи, лишенной сознания, выдыхается. Нет больше эпохальных прорывов, плодящиеся рати ученых становятся все менее и менее эффективными. Диссертации пишутся как чистая проформа, тоннами оседая в библиотеках. В мире ходят уже миллионы кандидатов и докторов всяческих наук – если говорить русскими терминами. Мы видим бюрократизацию позитивистской науки, ее деление на «министерства» и «отрасли» – и массу нерешенных задач, находящихся на пограничьях.
      Теперь мы знаем, что наук может быть несколько. Это – разные углы зрения на единый мир, и каждый обладает частицей истины. А значит, имеют право на жизнь теории, противоречащие устоявшимся догматам. Должен жить и холизм. Пусть ученые-позитивисты по-прежнему расчленяют реальность, словно труп в морге, дробя целостность на элементы. Пусть утверждают, что события во вселенной есть только движение частиц материи, которые сталкиваются бесконечно, случайно и бессмысленно. Пусть и дальше отстаивают свое право подвергать опытам мертвую, по их разумению, материю строить громадные ускорители элементарных частиц, дабы дробить их на все более и более мелкие составляющие.
      Но пусть при этом холизм видит мир как нечто, пронизанное нитями связей и взаимосвязей, как громадную сверхсистему. Пусть он видит сознание повсюду. И пусть холодный логический анализ дополняется мистическими озарениями, синтезом.
      Всякое научное течение мнит себя единственно верным и норовит подавить все остальное. Всегда будут попытки борьбы со «лженаукой».
      Русской цивилизации нужно быть над этими схватками. В конце концов, есть железный критерий истины – практика. Достаточно ставить перед учеными разных толков и направлений задачи. Вы можете решить проблему изобилия дешевой энергии? И пусть за решение ее, борясь за главные призы, конкурируют разные направления. Если некто, опираясь на самую «лженаучную» и безумную теорию, сможет построить аппарат, который дает киловатты как бы из ничего или с мизерными затратами топлива – цель достигнута. Что бы там не вопили сторонники иных теорий. Если кто-то изобретет новый источник силы, и он окажется дешевле, чем прежние реакторы или турбины, если он сможет сделать это быстро и недорого – да будет так! Кто, как не ученые-позитивисты под обещания о скором овладении термоядерной реакцией потратили несметные деньги и почти полвека, так и не дав миру этой энергии?
      Должны расцветать все цветы. И авторы этой книги уверены: если Россия пойдет именно по такому пути – то получит множество чудесных технологий новой эпохи…
      Русский «хай эк» – один из наших прорывов.

      В стремлении достичь наивысшей эффективности родной экономики наши изобретатели ученые действительно творят невероятное.
      Вот, казалось бы, совершенно гиблая отрасль – сельское хозяйство. Кажется, мы тут отстали от всего мира навсегда и безнадежно. В советские времена оно пожирало сотни миллиардов рублей и безбрежные ресурсы, так нужные для развития. За 1990-е годы все оказалось разваленным. Земля деградирует, истощается: у села не хватает рублей на дорогие удобрения, не на что покупать химикаты для защиты урожая от вредителей – и т. д. и т. п., о чем вы, читатель, и сами прекрасно знаете. Самое же страшное заключается в том, что село вымирает, спивается, дряхлеет. Одни старики в деревне остались. И это при том, что наше сельское хозяйство вынуждено жить в самых суровых природных условиях, при коротком, но засушливом лете, при холодной длинной зиме. По всем раскладе русской деревне не выжить.
      А вот наши зарубежные конкуренты-аграрии. Мало того, что работать им приходится в идеальных природных условиях – так они в десятки раз богаче русского земледельца. Всего у них вдоволь: и техники, и горючего, и удобрений. И кредиты за бугром для крестьянина дешевы, и государство ему дотации платит. Даже если Россия изменится так, как мы того хотим, таких денег на село нам не сыскать. А западная наука тратит миллиарды долларов на создание генно-инженерных сортов растений, добиваясь высокой урожайности. И этих денег у нас тоже нет.
      Но в стране живут гении, способные сделать сельское хозяйство России совершенно иным.
      В центре России есть не очень большой, но удивительный по своему научному и промышленному потенциалу город Ижевск. Там творит уже более пятнадцати лет научно-инженерный центр «Икар» во главе с Владимиром Широконосовым. Замечательный человек! Он уже давно занимается проблемой бесконтактной активации воды. Почему воды? Потому что все живое требует воды и на большую часть из нее состоит. Широконосов научился воздействовать на воду бесконтактно, используя возможности морфогенетического поля и «полей кручения», сочетая это с электрохимическими реакциями. Он создает не просто «живую» и «мертвую» воду, но и превращает ее молекулы в крохотные генераторы. Проходя через организм человека, она его восстанавливает и лечит. В итоге у человека улучшается обмен веществ, из его тела выводятся шлаки и соли, органы и системы организма начинают работать намного лучше.
      Но это только медицинский аспект. А есть, читатель, и вполне экономическая сторона дела. Как показали многочисленные опыты, использование активированной воды само по себе повышает урожайность от пятнадцати (у пшеницы) до тридцати пяти (у гречихи и риса) процентов. И это – без внесения новых удобрений, всякой химии или генной инженерии. Привес птицы, которую поят необычной водой, увеличивается на 12–20 процентов против норматива. Свиньи бьют рекорд на пятнадцать, а крупный рогатые скот – на двадцать процентов. После обработки такой водой фруктов они могут храниться на 3–4 месяца дольше, прекращая гнить и портиться. То же самое случается с картофелем, свеклой и другими корнеплодами. Обработай чудо-водой саженцы деревьев – и они опережают в росте контрольную группу на 25–30 процентов. В этом случае исследователь только пробуждает спящие в живых организмах резервы. Мощность организмов увеличивается подчас на треть. Но Широконосов и его товарищи убеждены что это – самое начало пути. Если сделать системы необычного воздействия более тонкими, то эффект от воды будет измеряться уже не процентами – а разами.
      Технология Широконосова носит имя «Изумруд». И его центр уже имеет промышленные установки для производства «живой» воды.

      В поле зрения Шестого управления (научно-техническая разведка) КГБ СССР изобретатель Григорий Коломейцев попал еще в 1984 году. Тогда человек из центра инженерных разработок «Лидар» при союзной Академии наук потряс экспертов, продемонстрировав совершенно фантастические агротехнологии.
      И вот, двадцать лет спустя, Коломейцев оказывается совершенно ненужным России.
      – В 1984-м мы увидели то ли мечту, то ли сказку, – рассказывает генерал Шам. – Коломейцев работал с помощью ЭМО – принципиально весьма простых аппаратов электромагнитных воздействий, подвергая обработке семена растений и поля. Каким-то образом эта обработка активизировала силы, заключенные в самих растениях. Без всяких изменений в генетике урожайность поднималась на 20–30 процентов, качество выращенного урожая росло, а расход дорогих удобрений падал в десятки раз. Практически полностью отпадала надобность в обработке поля ядохимикатами…
      В результате опытов получалась пшеница крупных размеров, с мощной корневой системой, которая уходила вглубь почвы на три метра, добираясь до водоносных слоев. Она выдерживала даже самые сильные морозы и засухи, и специалистов особо впечатляло зрелище высоких колосьев на потрескавшейся от жара земле. В общем, получалось то, в чем страшно нуждался Советский Союз – технология дешевого, экологически чистого растениеводства с высокой урожайностью, идеально предназначенная для России с ее холодными зимами и засушливыми летами.
      Действенность новой технологии очевидна. Вот, например, акт работ, которые фирма Коломейцева «Альтернативные технологии» проводила на 3708 гектарах хлебных полей в хозяйстве «Новопластуновское» на Краснодарщине в 2001 году. Поля были заражены и мучнистой росой, и так называемой ржавчиной, и клоп-черепашка их портил, и тли заедали. С 15 мая до 15 июня 2001 года работа всего одного прибора остановила болезни растений, и насекомые-вредители сократились в поголовье до «единичных экземпляров, значительно ниже порога вредоносности». Тогда же, в «Новопластуновском», прекрасные результаты дала борьба с вредителями и болезными на посевах сахарной свеклы, а электромагнитная обработка озимой пшеницы, ячменя и сахарной свеклы на полях ликвидировала недостаток азота в листьях растений…
      Для Георгия Семеновича 1980-е годы стали, пожалуй, самой счастливой и удачной порой. Чиновники советского Агропрома Г.Коломейцева просто не замечали. На словах, конечно, все выступали горячими сторонниками технологии, но на деле все упиралось в невидимую стену. Обещал помощь и первый премьер-министр уже ельцинской России, Иван Силаев. Однако тогда в стране экономика уже кончилась – началась чистая политика пополам с откровенным грабежом.
      Но зато электромагнитного кудесника с распростертыми объятиями встречали советские дельцы «теневой экономики» и главы колхозов-совхозов. Они творили весьма и весьма полезное для страны дело: производили сверхплановую, нигде не учтенную продукцию, которую продавали на нашем же внутреннем рынке. (При этом, заметим, они не переводили свои барыши за рубеж). Для них Коломейцев оказался сущим кладом. Ведь он позволял им увеличить излишки продукции, экономя при этом самые дефицитные удобрения и химикаты, уменьшая потери при хранении выращенного, обеспечивая экологическую чистоту товара! И специалисты Коломейцева поехали в хозяйства, работая по два-три человека в каждом.
      – Колхозы и «теневики» платили нам по два миллиона рублей за сезон, – вспоминает изобретатель. Еще тех рублей. К 1991 году Коломейцеву «со товарищи» удалось накопить на своих счетах сумму, равную примерно 20 миллионам долларов. Именно этот запас позволил выжить и доработать технологические процессы.
      Но вот разразился 1992 год, и на Руси, как нас уверяют, вновь воцарился капитализм. При капитализме, говорят, хозяева предприятий в лепешку готовы разбиться, лишь бы снизить себестоимость производства и увеличить свои прибыли. Но в России вышло с точностью «до наоборот». Поток импортного продовольствия удовлетворил заказчиков.
       …Но вот, казалось, новые господа жизни утолили первый голод на богатство, грянул 1998 год и пришла пора заниматься производством. И тогда Григорий Коломийцев вместе с генерал-майором Шамом решили придти на помощь отечественным сахарозаводчикам. Тем паче, что фирма «Продимекс-холдинг» во главе с Алексеем Поляковым сама вышла на изобретателя и решила попробовать его аппаратуру на двух своих заводах в Ольховатке (Воронежская область).
      Отечественная сахарная промышленность по большей части работает на оборудовании, которое давно превратилось в металлолом. Производство крайне грязное и несовершенное: заводы то и дело встают . Чтобы запасенная свекла не гнила в кучах-кагатах, ее, словно трупы в моргах, приходится обрабатывать формалином. Чтобы сахар приобрел товарный белый цвет, в ход пускается хлор и другие химические реагенты. В общем, получается нечто такое полезное для здоровья, что хоть всех святых выноси.
      С капиталистом Поляковым договорились так: мы уменьшаем потери свеклы в кучах-кагатах, исключаем из производства ядовитый формалин, уменьшаем потери сахара. От этого образуется эффект в виде сверхпланового, так сказать, сахара. 25 процентов этого эффекта – отдайте нам в оплату работ.
      В Ольховатке работали вчетвером со все теми же ЭМО, которые умещаются в обычную хозяйственную сумку-авоську. Работа шла с 5 октября 2001-го до самых новогодних праздников. Эффект получился. Подмороженная, заляпанная грязью свекла, которая разлагалась в заготовленных кучах-кагатах, гнить перестала. Потери ее снизились в полтора-два раза на разных пунктах хранения, что сэкономило заводчанам более пяти тысяч тонн сырья. Соответственно, выросло и производство, дав 1420 тонн сахара сверх плана. Мы ничего не придумываем, а глядим в акт выполненных работ, подписанный директором ЗАО «Ольховатский сахарный завод» Г.Колодием. Здесь же стоят подписи всего заводского «олимпа»: главного технолога, начальника производства, ведущего инженера-технолога…
      На этом успехи и кончились. Хозяин «Продимекс-холдинга», рассчитываться с Коломейцевым и его людьми отказался. Выплатил какие-то сто тысяч рубликов – и с приветом. Почему? Мы долго дозванивались до господина Полякова. Только через несколько дней соединили. Во встрече нам этот господин отказал. И вообще складывалось впечатление, будто мы говорим с автоответчиком.
      – Метод интересный, но до стадии технологии не доведен. Нужны фундаментальные исследования. Пока мы не можем судить об эффективности его применения, – несколько раз, словно заученную формулу, повторил нам россиянский «капиталист».
      А вот сам Коломейцев рассказал нам, что господин Поляков лично приезжал на заводы смотреть на чудо, да вот только даже познакомиться с процессом производства так и не удосужился…
      Но как бы то ни было, а Коломейцевым сегодня разработана комплексная технология растениеводства, которая позволяет даже нищему сельскому хозяйству процветать вопреки плохому климату и недостатку ресурсов. Нужно только развернуть по стране сеть технологических станций. Они станут сортировать семена, отбирая из них те, зародыш которых наиболее биологически активен. Затем следует их обеззараживание. Потом – их особая обработка, параллельно с которой идет создание питательной среды для полей. Даже способ уборки урожая продуман: без комбайнов, с помощью косилок Херсонского завода. Затраты на получение центнера зерна снижаются по сравнению с нынешней технологий почти двадцатикратно. Тридцать пять человек, владеющие способами Коломейцева и необходимой аппаратурой, способны взять под опеку целую область, работая командами по два-три сотрудника на район.
      Бог видит, наша книга небезразмерна, и потому мы сбиваемся на стиль телеграфного репортажа. Но мы хотим дать вам, читатель, хотя бы примерное представление о том фронте невостребованных чудесных технологий, которыми располагает наша страна.
      Обидно только одно: все эти гении русских чудесных технологий не молодеют. Все они – около 1940 года рождения. И нужно успеть воспользоваться их чудесами, пока они не ушли. Ведь они несут нам то, что затмит западную «зеленую революцию» 1970-1980-х годов. Полный переворот в аграрном деле. Со смехотворными затратами, безо всяких химии и генно-модифицированных штучек русские способны получить изобилие чистых и здоровых продуктов, наплевав на свой «паршевский» климат, неплодородие почв и вечную нехватку средств. Даже больше того. Эта технология – громадная экономия сил и денег. Становится лишним производство массы машин, гор минеральных удобрений, высвобождаются сотни тысяч рабочих рук. А если ты тратишь на свой прокорм гораздо меньше ресурсов, то они высвобождаются для развития отраслей будущего, для науки или обороны.
      И есть у нас необычные разработки, в которых аграрные проблемы решаются вместе с социальными. Например, когда в конце 1980-х начались обвальные сокращения Вооруженных сил страны, встал вопрос: как спасти от нищеты увольняемых военнослужащих? И тогда по заказу Минобороны талантливые биологи, Вячеслав и Нина Савицкие, создали проект современного биосферного дома. То есть, замкнутой сельской усадьбы, где все идет в дело. Например, применяются черви особой породы, которые поедают бытовые отходы и превращают их в отличные удобрения. А попутно – служат еще и кормом для домашней птицы. В усадьбе разворачивается система теплиц и грибных питомников. Однако и эта разработка легла под чиновничье сукно.
      Но теперь, когда в России грядет кризис умирания старых отраслей промышленности, когда на реструктурируемых предприятиях будут массой увольнять лишние рабочие руки, этот проект вновь становится актуальным. Ведь надо чем-то занимать оставшихся без прежней работы людей, давать им новые способы заработать на жизнь. Уже прогнозируется немалый отток народа из городов в села. К тому же, много говорят о возрождении деревни. Разве ей не понадобятся такие биосферные усадьбы?
      И, уж коли речь зашла на аграрные темы, нельзя не сказать еще об одной технологии уже известного вам Центра геотехнологий. В нынешней России не хватает удобрений? Они страшно дороги и в основном уходят за границу? Не беда. Друг Новоселова, Виталий Мохань, сконструировал еще один реактор – на сей раз аэробно-термо-лазерный. В него можно загружать всякую органику: пищевые отходы, овощную ботву, навоз и солому со скотоводческих ферм. Под действием аэробных микробов, взятых из куриного помета, тепла и слабого лазерного излучения из всего этого получается сильнейшее органическое удобрение, равного которому просто нет. Без всякой химии, без огромных, экологически грязных заводов вроде пермских гигантов.
      Испытания показали, что от такого удобрения почти любое растение начинает куститься, урожайность подскакивает в три-пять раз. Можно представить себе целые поля кустистой пшеницы, этой мечты агрономов.

      То, что делает Коломейцев, многим кажется фантастикой. В умы поневоле закрадывается сомнение: да можем ли мы тягаться с богатым Западом в этом отношении? Ведь там ради того, чтобы сделать растения более урожайными, а животных – более плодовитыми, тратят миллиарды долларов. В сверхсовременных лабораториях, начиненных сложнейшей аппаратурой, ученые Запада занимаются генной инженерией. Вводят нужные гены и растениям, и животным, при этом приговаривая: вот он, единственный способ для землян избежать голода. А тут объявляется очередной русский с крестьянскими ухватками, который плевать хотел на перестановки генов и обходится с виду совсем простенькими аппаратами с электромагнитным излучением. Как-то несерьезно это выглядит, право…
      Так думают многие, завороженные западными образами. Но только не мы, читатель. Ведь западный путь «механической» перестановки генов – отнюдь не единственный способ пробуждения дремлющих в живой материи сил. А коли мы берем работы Коломейцева и ему подобных, то скажем: на свете есть две генетики. Одна – это очень дорогая и опасная, западного типа. Та, где человек, не представляя всех последствий, грубо вмешивается в геном – самую тонкую структуру живого. И есть генетика второго типа – волновая, квантовая. Наша генетика. В ней человек, не вмешиваясь в геном, избирает путь диалога с природой.