Человек не только теряет свой образ, но и перестает восстанавливать и выстраивать свой образ заново, перестает видеть себя глазами других людей, в том числе и глазами славных предков, своих гениев и святых, и, в конечном счете, теряет форму и строй сознания. Превращается в кисель.

Разумеется, в массовом плане базовую работу по поражению сознания в настоящее время выполняют средства массовой информации и коммуникации. С позиции оборонного строительства необходимо создание особого рода войск, которые могли бы предотвращать применение консциентального оружия или, при необходимости, использовать такое оружие. В период войны в Югославии в первой половине 1998 года существовал ряд проектов телеспецназа, или медиаспецназа.

Не случайно Дж. Аркилла и Д. Ронфельдт считают необходимым создание «специальных медиавойск» (the notion of creating «special media forces») и развертывания специальных геополитических сетевых систем типа ноосферной революции или ноополитики (Arquilla, John, and Ronfeldt David. The Emergence of Noopolitik: Toward an American Information Strategy // Santa Monica, Calif.: RAND, MR-1033-OSD, 1999), в рамках которых организуются необходимые медиасистемы.

Высшим достижением правильно организованной консциентальной войны — войны на поражение сознания и его способности к свободной идентификации — является создание такой ситуации, когда в самый разгар боевых действий и в условиях катастрофы у населения, включая и «профессионалов» политики и военного дела, включая «элиту», возникает абсолютно очевидное и трижды достоверное переживание наивысшего расцвета мира и бесконечной отдаленности войны…

Чтобы все это не звучало слишком академично и отвлеченно, мы решили проиллюстрировать действие консциентального оружия на ярких и, увы, отечественных примерах.

Хотят того создатели этих передач или не хотят, но они показывают всему свету портрет нашего человека «эпохи Путина».

В них народ представлен не человеком труда в синем костюме на фоне станка, как это было при Советах, а сорвавшимися с цепи домохозяйками, мечтающими о зоофилии.

Пальма первенства в этой ветви телевизионных развлекух принадлежала ныне уже забытому проекту Елены Ханги — передаче «Про это», которая шла на старом НТВ. Афроамериканка Ханга впервые вывела на российский экран «свой народ» — разноцветных гермафродитов, трансвеститов, сексуальных извращенцев, моральных уродов, упоенных собой педерастов, зоофилов и потребовала политкорректности закоснелого российского общества.

С ней соперничал и успешно соперничает до сих пор депутат Госдумы Валерий Комиссаров с косноязычной передачей «Моя семья», в которой кривляются обычно задумчивые домохозяйки. Поправив теплые трико, они внезапно начинают признаваться, что давно мечтают переспать с соседским кобелем или козлом, если не удастся соблазнить почтальоншу. Тонкий, причудливый мир простого советского человека, долго подавлявшего свое сексуальное разнообразие, хлынул на нас, отсталых, как из помойки.

А потом пошло-поехало, будто из рога изобилия. Хит прошлого сезона — передача «За стеклом»: ели, пили, спали, одного-двух сожрали и не заметили, в общем, увлекательнейшим образом демонстрировали «коллективный разум». «Последний герой». Опять ели друг друга, спали друг с другом и опять этот же скудный разум. И наконец, «Большая стирка» Андрея Малахова, где гадят, ругаются, сплетничают, — в общем, демонстрируют духовную жизнь. И вершина — «самое скандальное шоу» Дмитрия Нагиева — «Окна». Тут, в добавление к обычному «ели-спали», «гадили», еще и дерутся, таскают друг друга за волосы, демонстрируя «высокие отношения».

Если к этому добавить, что каждую неделю в России на рынок выходит новая желтая газета, в которой на страницах происходит то же, что и на экране, то становится ясным, что все происходящее — не случайность, а чей-то глобальный проект.

Проект заключается в том, чтобы разбросать по всем каналам по три-четыре развлекательные программы, которые опускают человека до скотского состояния и заставляют его говорить о себе как о скотине, вытаскивая на свет Божий всю гнусь, которая нормальным индивидуумом изгоняется из организма. И только люди больные не справляются с душевной гигиеной и нуждаются в сеансах психического стриптиза.

Знаешь, читатель, мы не зря написали о консциентальном оружии Вечного рейха для поражения сознания. Российское телевидение всегда было отвратительной помойкой во главе с откровенными мерзавцами и кретинами. Сколько грязи на нас вылили с конца 1980-х годов — подумать страшно. Но с уходом Ельцина произошел какой-то качественный скачок. В нашей стране действительно начал разворачиваться глобальный проект по превращению нас в скотов. И дело не только в телевидении.

Пример? Да хотя бы нынешняя школьная реформа. И здесь мы приведем статью, которая готовилась к печати в газете «Стрингер», но так и не увидела света. Мы приведем ее всю.

«Известный питерский публицист и аналитик Сергей Переслегин, следуя последним веяниям во внутрироссийской политике, решил возродить жанр политического доноса. И сам же первым написал его на имя В.В. Путина.

«Последнее время я все чаще жалею, что из российской публицистики начисто исчез жанр политического доноса. В самом деле, что делать гражданину, столкнувшемуся с признаками существования сложного и разветвленного заговора „врагов народа“, которые, судя по поступающей ко мне информации, уже не готовы ограничиться одним только разрушением военных, политических и экономических механизмов государства, а покушаются на сами основы существования российского общества?

Высоколобые совершенно зря ворчали, когда интеллектуальные викторины времен СССР вытеснила игра «Кто хочет стать миллионером?». Потому что там всего-навсего разменивали ум на деньги. Там не требовалось делать за эти деньги подлости. Во всяком случае — цинично и на глазах у всех. Сегодня на нашем экране «интеллектуальный» лидер — игра «Слабое звено». Игра, в которой участники команды избавляются друг от друга. Я никогда не повернусь спиной к тем, кому нравится «Слабое звено».

«Слабое звено» оказалось лишь первым звеном. Позднее к нам пришла передача «За стеклом». На сей раз вместо открытой травли текущего «чучела» остальными игроками используется апелляция к мнению зрителей, что подразумевает интригу, более тонкую, но не более нравственную. Цель, ведь, остается неизменной — подставить «своего». Апофеозом «новой телевизионной политики» стал «Последний герой» — передача, выдающаяся во многих отношениях: самая зрелищная, самая популярная, самая дорогая. А кроме того, самая срежиссированная и самая аморальная.

Тропический остров в Карибском море. Несколько групп людей держат экзамен на выживание. Волею сценариста эти группы формируются в конкурирующие между собой племена. Война за существование эмулируется спортивными и полуспортивными состязаниями под руководством известного актера Сергея Бодрова (написано еще при его жизни. — Прим. М.К.).

Главный приз игры — три миллиона рублей. Он достанется только одному. Следовательно, внутри племен вновь должна начаться игра в «слабое звено». Интриги, временные союзы, предательства, удары в спину — все перед зрачком телекамеры. И никто не стесняется сказать на всю страну что-то вроде: «Она слишком хорошо проявила себя в последней серии испытаний и стала опасна. Поэтому я договорился с XX, YY и ZZ голосовать против нее. А чтобы она не догадалась раньше времени, продолжал оказывать ей знаки внимания…»

Итак, по условиям игры группа должна действовать как одно целое. И — тоже по условиям игры — в группе все воюют против всех, все подставляют всех, все предают всех. А зрители ловят от этого кайф. И никому из участников не пришло в голову, что жить по таким правилам недостойно человека, что всегда есть возможность совместно сыграть против самой игры, установив другие «граничные условия».

Впрочем, события, произошедшие на островах, представляются мне от начала и до конца срежиссированными. Тем самым с участников снимается большая часть моральной и юридической ответственности, зато в деятельности продюсеров все отчетливее просматривается состав преступления.

Считать автора этого доноса сторонником воспитания нравов «коммунистического муравейника» и противником воспитания буржуазного индивидуализма совершенно не следует. Речь идет о другом: о разрушении в России общества как такового. Ведь что такое индивидуализм? Это привычка человека опираться на собственные силы, причем он берет на себя ответственность не только за собственную судьбу, но, если надо, и за судьбы других. Кстати, певцом индивидуализма был Джек Лондон.

Представьте кого-то из пионеров Клондайка — хоть Элама Харниша, хоть Смока Беллью — в ситуации «Последнего героя». Представили? И сколько прожил бы Сергей Бодров? Индивидуализм: буржуазный ли, аристократический ли, первобытный ли, — органически не терпит интриги и предательства!

Поздно перевоспитывать и Сергея Бодрова, и его хозяев. Но подлость превращается в измену Родине, если учесть, по чему именно наносят удар такими телеиграми — по основной ячейке русского-советского-российского общества, домену. Дело в том, что если в западном обществе классической ячейкой общества служит семья, а на традиционном Востоке — род (тейп, клан), то у русских — домен. Этакая современная община, люди в которой хорошо друг друга знают, обладают общими убеждениями, явным или неявным лидером и своей неформальной системой взаимопомощи.

Очень трудно проанализировать внутренние связи домена. Они не являются национальными, религиозными или семейными (родовыми). Не являются также профессиональными или школьными — через общее детство. Хотя могут быть и теми, и другими, и третьими, и четвертыми. И еще очень многими. Собственно, ответ на вопрос о том, что связывает домен, есть одновременно и ответ на вопрос, в чем причина дружбы или любви. Когда можно дать четкий ответ, это уже не дружба.

Численность доменов составляет от десяти до ста человек, обычно около двадцати. Важной особенностью данной социальной структуры является ее способность реагировать на внешние раздражители, как единое целое. Насколько можно судить, это обуславливает повышенную мобильность и «прочность на излом» — жизнеобеспечивающих систем российского общества. Например, именно благодаря доменам Россия после финансовой катастрофы 17 августа 1998 года повела себя вопреки прогнозам американских социологов, долговременный экономический спад при тяжелейших внутренних потрясениях не случился. Да и рубль упал в цене не в десять, а всего в четыре раза.

Анализируя эти и некоторые другие события, социологи «вычислили» доменную структуру российского общества. Наличие промежуточного социального звена — домена — позволило объяснить высокий «предел упругости» глубинной «жизнеобеспечивающей экономики» российского государства — экономики, не только нормально функционирующей в условиях тяжелейших военных поражений, но и успешно выдерживающей самые разнообразные эксперименты.

По ряду причин Запад не может воспроизвести у себя структуру домена и использовать данный ресурс. Поэтому долговременные международные программы, направленные на стандартизацию жизни в Ойкумене, восприняли русский домен как некую «призрачную угрозу». И немедленно была поставлена задача: уничтожить его за счет существенного изменения — под флагом пропаганды индивидуализма — характера межличностных отношений. (Понятно, что существование домена обусловлено наличием доверия, для которого нет юридических, биологических, функциональных или иных измеримых оснований).

Орудием разрушения русского домена становятся телеигры самого циничного типа. С осени 2001 года выходят почти одновременно «Слабое звено», «За стеклом», «Последний герой», «Алчность» — передачи, единственным назначением которых является разрушение «поля доверия». В «раскрутку» перечисленных программ вложены огромные деньги. Чьи это деньги? Я утверждаю, что западные политические структуры прямо или косвенно финансировали появление и раскрутку перечисленных выше передач. Так это или не так? В рамках жанра политического доноса отвечу стереотипным: Органы разберутся…

В свете все того же разрушения уникального русского общества видится и нынешняя реформа образования, которая открыто ведется на деньги Мирового банка. Причем заказ зарубежных хозяев наши чиновники явно перевыполнили.

Почему? Советская школа, конечно, обладала огромными недостатками и не смогла обеспечить СССР победу в Третьей мировой (холодной) войне 1946-1991 годов. К середине 1990-х имперская система образования у нас оказалась разрушенной.

И тут выяснилось, что советское/российское государство, как водится, шло своим путем и не попало в общемировой тренд. А тренд этот таков, что современный уровень образования в России (крайне низкий) — является несбыточной мечтой для большинства развитых стран. Причем переломить тенденцию, вкладывая в системы «школа» и «вуз» дополнительные ресурсы, не удается: социальная машина потеряла управление. Неожиданно (и без особых заслуг со своей стороны) Россия, наряду с Индией и Китаем, оказалась обладателем ценного и практически невоспроизводимого в нынешних условиях ресурса: системы образования, хотя и со скрипом, но все еще выпускающей молодых людей, способных бегло читать, грамотно писать, без существенных проблем складывать дроби и обладающих более или менее системными знаниями по истории и географии.

Такое положение дел (вкупе с сохранившимся у России ядерным потенциалом) могло досрочно вернуть нашу страну в класс великих держав, что не всеми в мире обитаемом расценивается как радужная перспектива.

И тогда в ход пустили образовательную реформу. В школьные программы включили так называемые системообразующие предметы: ОБЖ (основы безопасности жизнедеятельности), расширили список «краеведении», «историй города», «валеологий», «основ цивилизационных знаний», «основ менеджмента» и т. п.

А после этого по всей Великой Руси разнесся плач о школьной перегрузке. На службу был привлечен зарубежный опыт. Поскольку американские школьники не знают дробей, путают Бразилию с Боливией и считают, что Вторая мировая война началась высадкой в Нормандии (речь идет о том меньшинстве, которое вообще знает про эту войну), но при этом Америка живет хорошо, то и нам надо перестроить свое образование, исключив из него лишнее и добавив необходимое.

Список «лишнего» впечатляет. Логарифмы, тригонометрические функции, степенные функции, стереометрия. Дроби пока отстояли. На рубеже веков разыгрывается постыдный фарс, когда господин министр образования говорит общественности, что, поскольку лично он понятия не имеет о кровеносной системе ланцетника (и ничего: министром вот работает), то и школьникам знать зоологию не обязательно. А что в мире начинается биологическая революция, так на все — воля Божия. Сначала сокращали темами, потом — целыми отраслями знаний.

Но и этого реформаторам показалось мало. Теперь они намерены вообще изгнать научность из школ России, отстранив учителей-физиков, химиков, математиков от обсуждения их программ. Главный упор в обучении наших детей следует сделать на воспитание терпимости, знания основ бизнеса и умения быть законопослушными. Для унификации российского образования с международным необходимо «объективизировать процедуру оценки», перейдя на единую для всей страны систему тестов.

Такой удар — то же самое, что и большевистское «до основания, а затем…». Или нечто сродни планам гитлеровцев на оккупированных территориях СССР в 1941 году. Изучая этот период, мы познакомились с комментариями к плану «Ост», известным письмом Бормана Розенбергу относительно политики на оккупированных территориях и докладной запиской Гиммлера «Некоторые соображения об обращении с местным населением восточных областей».

Не откажу себе в удовольствии процитировать рейхсфюрера: «Для ненемецкого населения восточных областей не должно быть высших школ. Для него достаточно наличия четырехклассной народной школы. Целью обучения в этой народной школе должно быть только: простой счет, самое большое до 500, умение расписаться, внушение, что божественная заповедь заключается в том, чтобы повиноваться немцам, быть честным, старательным и послушным (в понятных ему терминах рейсхфюрер говорит о нынешнем воспитании „умения сотрудничать и общаться с другими, толерантности и правовой культуре — С.П.). Умение читать я считаю ненужным (авторы реформы также жалуются, что старая школа требует „читать много книг“ — С.П.). Кроме школы этого типа в восточных областях не должно быть больше вообще никаких школ“. Надо сказать, что хотя риторика Гиммлера звучит не слишком современно, основные принципы текущей школьной реформы он излагает верно.

Вот логика авторов нынешней школьной реформы. «Мы с Вами знаем, что в стране финансовый кризис. Реальных денег на то, чтобы возродить прежнее образование, нет. И не будет. В России избыток специалистов с высшим образованием, которых невозможно использовать, вследствие непрерывного сокращения производства. Между тем школа продолжает исправно готовить кадры для вузов, вместо того чтобы поставлять рабочий материал для промышленности и кадры для армии. А нам из-за нехватки призывников нечем закрыть „дыру“ на границах Южного и Поволжского федеральных округов. Излишне образованные люди, как показал опыт перестройки, являются социально взрывоопасным материалом.

Наша реформа ставит перед собой следующие задачи:

— сократить расходы на систему образования;

— держать школьников под присмотром шесть дней в неделю в течение двенадцати лет;

— воспитывать выпускников, довольных тем, что они будут всю жизнь «заворачивать гамбургеры».

Поэтому российская школа будет разбита на три сектора.

Первый — коммунальный, для 90 процентов детей. В нем ничему учить не будут.

Второй — коммерческий, для 9 процентов детей «новых русских». Здесь тоже учить не будут, но — в более мягких условиях и за очень большие деньги.

Наконец, третий — специальный. Для оставшегося процента. В этом секторе будут учиться Ваши дети. Здесь мы станем воспитывать элиту — в тех количествах, в которых это нужно России. Здесь не будет «разгрузки смыслового ядра» и «отказа от научного подхода». Напротив…

Конечно, люди, способные так выстроить свою аргументацию, прекрасно понимают, где они лгут, а где довольствуются фигурой умолчания. Знают они, что и в третьем секторе ничему учить не будут — по общесистемным законам. Но «реформаторы» солидарны с рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером: в восточных областях и не должно быть школ других типов, кроме «народных»…

Больше надежды вселяют общемировые тренды. После того, как в заявлениях лидеров Европейского союза все чаще стали проглядывать нотки обеспокоенности за свое образование, после того, как было подсчитано, сколько специалистов потребуется единой Европе в ближайшие годы (для того только, чтобы сохранить существующий уровень развития, потому что для перехода к постиндустриализму их нужно гораздо больше), после того, как американскими бизнесменами был поставлен вопрос о немедленном возвращении в школу «дробей и логарифмов», деятельность наших реформаторов становится категорически нежелательной.

Сим я официально обвиняю министра образования РФ Филиппова, идеолога реформ Грефа и «примкнувших к ним лиц» в измене Родине, подготовке и осуществлении заговора, направленного на подрыв российского образования и, опосредованно — на разрушение научного, культурного, экономического и военного потенциала России, а также — в преступлениях против Будущего…»

Даже если бы этот донос дошел бы до Самого, до Президента РФ, вряд ли он смог бы что-либо сделать. Ему не на кого опереться, не с кем проводить иную политику.

Образование — это метасистема, это система систем. Это супертехнология, хай-хьюм, который позволяет русским производить истребители, космические корабли, программное обеспечение и вообще все, что делает нацию в нынешнем мире великим народом, а не толпой конченых и отсталых идиотов. Наш враг консциентальным оружием телеэкрана поражает именно эту метасистему. Через десяток лет после реформы мы как раз и превратимся в сборище дебилов, умеющих лишь телик смотреть, гамбургер в бумагу заворачивать и минет делать — извините за крепкое выражение. К тому же эти дебилы окажутся полностью неспособными создать даже подобие общества. Воспитанные телешоу, они станут уничтожать и пожирать «слабые звенья».

Консциентальное оружие — страшная сила, и его действие мы чувствуем сегодня на собственной шкуре. Справедливости ради заметим, что подобные, и даже еще более мерзкие телешоу, идут и в самих США. Но кто сказал, что Вечный рейх не дебилизирует и западные народы?