– Спасибо вам, и зовите меня Мики. Любой друг Леонарда – это мой друг, особенно вы. Вы хотели взглянуть на Кристину Чэпел, – следуйте за мной. – Проследив за его взглядом на команду, которую он привел с собой, полковник добавила:

– Доктор Джеджик позаботится, чтобы включить их в работу, поверьте мне.

Кристина Чэпел выглядела так же, как Чехов, и вид заживающих рубцов на лице и руках убедил Кирка гораздо больше, чем уверения о выздоровлении.

Он задержался ровно настолько, чтобы дать понять, как гордится он ее работой над серумом, спасшим так много жизней.

За дверью палаты его ждала Микиевич. Она посмотрела на него снизу вверх и сказала:

– Я провожу вас назад, к транспортатору… и вы передадите от меня несколько образцов для Леонарда. – Она показала ему небольшой кейс и живо пошла вперед, говоря по дороге:

– Не волнуйтесь, капитан. Как только Чэпел будет в состоянии отправиться к вам, мы приободрим ее.

– Хорошо, – сказал Кирк, улыбаясь. – Она заслуживает этого. Но не это беспокоит меня. Думаю, она предпочла бы меня не видеть.

– Да, она предпочла, чтобы вы не видели ее. Она перестанет смущаться, как только у нее снова вырастут волосы. Это случается с некоторыми из нас.

– Задержавшись в середине коридора, Микиевич расправила в стороны свои темные кудряшки и продемонстрировала десяток небольших залысин на своей собственной голове. – Я была удачливее: Вилсон-Чэпел серум оставил достаточно волос, чтобы моя гордость не была задета. Но я предполагаю, что кепки и платки снова войдут в моду в Федерации на следующие несколько месяцев.

Представив себе Чехова и Чэпел, Кирку пришлось признать такую возможность, и он добавил:

– Интересно, сколько высших чинов заполучили «Шумного Ребенка»?

Она вопросительно посмотрела на него, и Джеймс Кирк, к своему смущению, почувствовал, что знает, по крайней мере, еще одну такую женщину. Полковник улыбнулась и сказала:

– Не обращайте внимания, капитан. Вы задумались о новой униформе, с кепкой. – Он кивнул в знак подтверждения. Передавая небольшой кейс ему в руки, Мики указала на транспортную платформу. – Поверьте мне на слово. При скорости, с которой выполняются команды, пройдет пятнадцать лет, прежде чем они введут это, а к тому времени все уже забудут о кепках…

Активируйте.

Подмигнув ему, она исчезла, как чеширский кот. Джеймс Кирк прибыл на поверхность Йауо с такой же улыбкой. Он стоял перед низким зданием, служившим госпиталем. Справа от себя, на площади, занятой деревьями, он увидел кучку ярко раскрашенных палаток. Было совершенно ясно, что Цепкому Когтю и остальным сиваоанцам надоело жить в закрытом помещении. Группа йауанцев, все еще плохо передвигавшихся из-за последствий синдрома АДФ и долгого лежания на больничных койках, остановилась и наблюдала со смешанными чувствами интереса и неодобрения, как Слишком Длинный Хвост и Говорунья раскачивались на своих хвостах на ветках. Дети смотрели на йауанцев точно так же. Кирк мгновенно вспомнил, что йауанцы считали вульгарным использование хвоста и относились к нему с декоративной точки зрения… «Лучше предупредить об этом Цепкий Коготь», – подумал он, забираясь по лестнице, чтобы войти в госпиталь.

Внутри, за столом регистратуры, он нашел Спока. Части какого-то сложного медицинского инструмента были разложены перед ним на столе для починки.

– Капитан, – приветствовал его вулканец, не отрываясь от своей работы, – надеюсь, сестра Чэпел в порядке?

– Настолько в порядке, насколько можно было ожидать. Как Боунз… и где он?

– Так как он спал, когда я прибыл с третьей партией, мне не разрешили с ним встретиться, – сообщил Спок. – Доктор Вилсон хотела бы переговорить с вами, прежде чем вы его разбудите.

– Если ему так нужен сон, – сказал Кирк, – я не буду его будить.

Спок поднял голову, пристально посмотрел на него и сказал:

– Доктор Вилсон думает иначе.

Кирк развел руками и, снова улыбаясь, сказал:

– Кто я такой, чтобы спорить с женщиной с посохом? Продолжайте, Спок, я сам найду Эван.

Кирк отыскал ее очень скоро, она как раз измеряла пульс у одной йауанки в первом отделении. Вилсон резко вскинула голову, уставилась на него и проворчала:

– Лучше бы на вашем месте был Цепкий Коготь. – Он мало что мог на это ответить, а ее беспокойство заставило его воздержаться от вопросов.

Капитан присмотрелся и узнал пациента: Быстроножка, йауанский доктор, которая задала Споку головоломку о сиваоанцах и из-за своего «предательства» совершила попытку самоубийства. Кирк вдруг все понял.

Быстроножка должна была сейчас выйти из комы, и Эван боялась, что на этот раз она может добиться успеха.

Когда Быстроножка начала шевелиться, царапая по полу когтями пришла Цепкий

Коготь.

– Скручиватель Хвостов? Что здесь такое важное, что оно не может подождать и пяти мнут?

– Я не могу объяснить, Цепкий Коготь, но нужно, чтобы ты была здесь, когда Быстроножка придет в себя. Ты руководи, но не забудь представиться ей своим полным именем.

Эван освободила свое место сиваоанке, и, взяв Кирка за руку, отвела его от койки так, чтобы Быстроножка не видела их.

Не ожидая дальнейших объяснений, Цепкий Коготь взяла голову йауанки в свои нежные руки. Терпение, с которым она ждала пробуждения, было настолько всепоглощающим, что если бы не мягкое подрагивание кончика ее хвоста, Кирк подумал бы, что перед ним статуя. Шли минуты, и только напряжение пальцев Эван, обхвативших его руку, говорило о ее волнении. Он положил свою ладонь на ладонь доктора, и ее пальцы дернулись. Голова Быстроножки шевельнулась.

Цепкий Коготь сказала:

– Быстроножка? Спокойно, Быстроножка тебе еще нужно много лечиться.

Джеймс Кирк едва расслышал шепот недоверия Быстроножки.

– Лечение? Долгая Смерть… Это Долгая Смерть. Эван Вилсон крепко сжала руку Кирка. Цепкий Коготь ответила:

– Я Цепкий Коготь в-Энниен. Я пришла помочь.

– В-Энниен? В-Энниен? – переспросила Быстроножка, пытаясь сесть. Но Цепкий Коготь и не думала позволить ей это.

– В-Энниен, – подтвердила она. – А теперь веди себя как следует и отдохни, и тогда уже через неделю будешь бегать.

– Почему ты пришла? Как вы могли простить нас?

– Простить вас?… Ох! – Она неожиданно все поняла. Сиваоанка твердо сжала руку Быстроножки между своими ладонями и продолжила:

– Мы простили ваших предков давным-давно. Но мы не могли простить себя. Капитан сказал нам, что мы все ведем себя, как дети. Так что здесь мы пытаемся вырасти. Ее хвост завился в петлю от смеха.

Быстроножка прекратила свои попытки подняться с кровати и сказала:

– Я не понимаю, но я рада, что вы пришли. Вы можете помочь? Вы можете остановить Долгую Смерть?

– Да, – ответила Цепкий Коготь. – Теперь отдыхай, Быстроножка. Мы поговорим позже, когда ты будешь чувствовать себя лучше.

Быстроножка выгнула свои усы вперед и сказала так, как будто это было самым прекрасным словом во всех языках:

– Позже… – Она закрыла глаза. Хватка маленькой ладошки на руке Кирка ослабла, и он отпустил руку Вилсон.

– Спасибо, Цепкий Коготь, – мягко сказала Эван, Затем, поворачиваясь, к Кирку», добавила:

– С ней теперь все будет в порядке, капитан. Пойдете, я провожу вас к Леонарду.

Кирк последовал за ней наружу и вниз по длинному коридору с рядами окон, выходящих во двор, жалея о том, что отпустил ее руку. Он очень хотел обнять в порыве чувств, которые его переполняли.

Из-за того, что он не мог сказать, чего хочет, капитан просто спросил;

– А он проснулся, Эван?

– Нет, но вы можете разбудить его. Это пойдет вам обоим на пользу.

Ему пришлось уточнить:

– Тогда почему вы не разрешили Споку?

– Мне нужно починить этот сенсор, капитан, а Споку вряд ли необходим эмоциональный подъем.

– Понимаю, но мне он нужен?

Она взглянула на него слегка удивленно.

– А разве нет? Кроме того, вы действительно можете поднять Леонарду настроение, это ему сейчас очень поможет. – Вилсон остановилась перед дверью. – Сюда, – сказала она. – И окажите мне услугу! Опишите ему детально все, что вы сделали за то время, пока он вас не видел.

– И пусть это описание будет достаточно хорошим, чтобы он оставался в кровати? – продолжил Кирк и прочитал подтверждение в ее улыбке. – Сделаю все, что смогу, Эван.

Он открыл дверь, шагнул внутрь и осторожно, чтобы не шуметь, закрыл ее за собой. Среди коробок с медикаментами стояла небольшая кровать. На ней было распростерто тело Леонарда Маккоя, его рука была обвита вокруг Ногохвата, а у ног лежала Белые Усы. Все трое крепко спали.

Джеймс Кирк засмеялся, не решаясь будить доктора. Даже во сне его лицо казалось вытянутым и изможденным. Он потерял большую часть волос, но от нарывов остались только заживающие следы. Боунз тоже выздоравливал.

Напоминая себе, что Эван взвалила на него ответственность за душевное состояние Маккоя, Кирк дотронулся до плеча своего товарища и мягко толкнул его.

– Боунз, – позвал он, – Боунз. – Маккой шевельнулся со стоном. Кирк улыбнулся и скомандовал:

– Доклад о настоящем положении, доктор Маккой.

Веки Маккоя моментально открылись.

– Джеймс! – узнал он.

Кирк приставил палец к губам, указывая на двух спящих детей.

Приподнявшись на свободной руке (другую Ногохват использовал в качестве подушки), Маккой снова заговорил, гораздо тише, но с не меньшей страстью:

– Джеймс, ужасно рад тебя видеть!

– Я тоже рад тебя видеть, Боунз. Нет, – добавил он видя, что Маккой высвобождает руку из-под Ногохвата, – не вставай. Это приказ.

Маккой издал какой-то звук, похожий на ворчание раздраженной Цепкого Когтя, и указал на Ногохвата и Белые Усы.

– Предполагается, что я должен присматривать за ними, – фыркнул он, но его голос оставался тихим, чтобы не разбудить детей. – Ты знаешь, что я думаю? Я думаю, это они присматривают за мной!

– Это бы меня нисколько не удивило, – сообщил ему Кирк.

– Меня не удивляет даже то, что она и тебя направила присматривать за мной, – продолжил Боунз. – Ты знаешь, она сказала мне, что позволит делать обходы раз в день, если я буду оставаться все время в постели? Она позволит мне! Она пригрозила отправить меня… – Он указал пальцем на потолок, явно подразумевая «Флинн», и все еще с возбуждением сказал:

– Я тебе говорю, эта женщина, при ее росте, имеет все задатки тирана!

Кирк изобразил улыбку до ушей.

– Ты уже разговариваешь гораздо лучше, Боунз.

Хмурый вид сменился на ответную улыбку, и Маккой снова откинулся на кровать.

– Я чувствую себя лучше, Джеймс. Бог мой, как я рад тебя видеть! снова повторил он. – Не стой там, как истукан, пододвигай стул и расскажи мне все.

Не имея сил противостоять искушению, Кирк сказал:

– Это как раз то, что прописал доктор, – и был награжден удивленным взглядом, а затем смехом Маккоя.

Когда Кирк взял маленький стул, то вдруг вспомнил, что все еще держит в руках кейс с образцами.

– Мики передает тебе привет, – сказал он, – и какие-то образцы, которые ты хотел. Мне нужно было отдать их Эван.

– Образцы от Мики? Даже и не смей думать, – Маккой освободил свою руку из-под головы Ногохвата, и Кирк с неохотой передал ему кейс. Боунз открыл его. – Да, кстати, – сказал он со вздохом. – Она отсалютовала тебе трижды, Джеймс? – он поднял глаза, ожидая ответа.

Кирк кивнул.

– Они поприветствовали всю команду «Энтерпрайз», – сказал он, садясь.

– А какое это имеет отношение к кейсу?

– Это Мики, – сказал Маккой. – Она всегда держит свое слово. – Он повернул открытый кейс так, чтобы Кирк смог увидеть содержимое: бутылка ксилагского бренди и завернутый в бумагу один стакан. Боунз достал оба предмета.

– Должен быть еще стакан в одной из этих коробок, Джеймс. Достань его, и выпьем за леди.

– Ты уверен, Боунз?

– Рекомендуется ли это с медицинской точки зрения? – Маккой хмуро посмотрел на него и продолжил:

– Это прописала одна из лучших докторов, которых когда-либо выпускала Академия Звездного Флота, и мне довелось учиться с ней…

Похоже, Джеймс Кирк мало что мог на это ответить. Он нашел себе стакан.

– Прошу прощения, Боунз. Я даже и не мечтаю подвергнуть сомнению суждение леди.

– Хорошо, – односложно ответил Маккой. – Садись и пей. – Он наполнил стаканы. – И расскажи мне об этом. – Он поднял свой стакан и, чокнувшись с Кирком, произнес тост:

– За Мики, Маккоя и Макбета. – Одним глотком выпил бренди и довольно вздохнул.

Кирк последовал его примеру, затем спросил:

– Почему Макбет?

– Он был трупом. О причине его смерти доложили как о коронарном инфаркте, но на самом деле он был проткнут шпагой. Мы так никогда и не узнали обстоятельства.

В ногах кровати послышалось чихание, и Белые Усы села, крохотное личико искривилось, и нос усиленно принюхался к воздуху. Прежде чем оба взрослых смогли поприветствовать ребенка, она зашипела и прыгнула на Ногохвата, который тут же вскочил с такой же гримасой на лице. Когда Маккой наполнил себе второй стакан бренди, Ногохват наклонился поближе, принюхался и дернул головой назад, как будто его ударили. С криком он бросился к двери и наружу, Белые Усы тут же последовала за ним.

Маккой глотнул янтарного напитка.

– Никогда не стоит недооценивать силу хорошего бренди, – сказал он и стал медленно потягивать алкоголь, смакуя каждую каплю. – Как Чэпел?

– Она в хорошем физическом состоянии, Маккой, но морально подавлена.

Мики говорит, что это эстетическая проблема. – Когда Боунз непонимающе уставился на него, капитан указал на проплешины на голове самого Маккоя. Она справится с этим, когда у нее вырастут новые волосы.

– Могу представить, что она чувствует, – проворчал Маккой.

Они помолчали какое-то время, смакуя напиток. Наконец Маккой нарушил молчание.

– Хорошо, – сказал он. – Теперь ты мне можешь все рассказать об этом.

Ты знаешь, это кажется несправедливым.

– Что?

– Мы все тут истощили свои силы, работая не покладая рук, а ты болтался неизвестно где и нашел лекарство от АДФ… по песне! – Его самодовольное выражение лица говорило Джеймсу Кирку о том, что Маккой давно ждал случая, чтобы сказать это.

Капитан улыбнулся, развел руками и произнес фразу, которую приберег именно для такого случая:

– Что поделаешь, детская игра, Боунз.

Бортовой журнал капитана.

Звездное время 2962.3

Вакцинированные добровольцы продолжали прибывать на Йауо со всех концов Федерации. Скоро наша помощь больше не понадобится, и «Энтерпрайз» будет готов к получению нового задания. Большая часть команды уже вернулась на корабль. С прибытием Сестры Чэпел и докторов Маккоя и Вилсон корабль уже почти укомплектован.

Личный дневник Джеймса Т. Кирка.

Звездное время 2962.3

… в связи с чем у нас не остается никаких занятий, разве что писать доклады Звездному Флоту.

– Добро пожаловать, Боунз, – сказал Джеймс Кирк, когда Маккой появился на транспортной платформе.

– Джеймс, – сказал тот с улыбкой. Он посмотрел вниз, чтобы убедиться, что все его вещи прибыли в целости и, свирепо посмотрев на Скотта, прорычал:

– Так говорите, «оскорбил мою маму», мистер Скотт.

Один момент Скотти выглядел озадаченным, затем, неожиданно поняв, о чем речь, ответил;

– Ох, Стремительный Свет! Он не предупредил меня о своей памяти… я не ожидал, что он это расскажет!…

– Очевидно, нет, – едко отозвался Маккой, сходя низ.

Эван Вилсон, легко спрыгнув с платформы сразу за ним, поинтересовалась:

– А это там Стремительный Свет взял тему для своей «Оскорбленной Песни»? Не ворчи, Леонард, она пользуется большим успехом у детей. Ты должен радоваться, что за тебя внесли вклад.

Маккой огрызнулся:

– Когда-нибудь я перекину тебя через колено…

– Я бы не рекомендовал этого делать, Боунз, – вставил Кирк. – Она меньше тебя ростом.

Эван вознаградила его за это ослепительной улыбкой. Ничего не объясняя Маккою, она сказала:

– Я пошла в больничный отсек, хочу поздороваться с Кристиной.

– Скажи ей, что я буду через минуту, – попросил Маккой.

– Я расскажу ей, что ты пикируешься со Скотти, и спою ей версию Ухуры «Оскорбленной Песни», – заявила Вилсон и убралась прочь, уклонившись от любезного шлепка Маккоя.

Повернувшись снова к Скотти, Маккой улыбался во весь рот.

– Я в слишком хорошем настроении, чтобы реагировать на это, Скотти, сообщил он. – Но я не собираюсь дать тебе шанс забыть это.

– Я бы этого и не сделал, доктор Маккой.

Удовлетворенный Боунз кивнул, затем сказал:

– Я бы хотел увидеться с Чеховым.

– На мостике, – сообщил Кирк и, оставляя Скотти наблюдать за транспортировкой еще нескольких оставшихся добровольцев, повел Леонарда на мостик.

– Что касается тебя, – начал Маккой, – то ты не рассказал мне, как Эван закачала сиваоанское лекарство в мальчика… и мне пришлось прочитать ее доклады, чтобы узнать об этом. Ты что, становишься привередливым к старости? – Он хихикнул. – Вдула через трубку ему в нос! Бог мой, тебе нужно было дослушать смех Мики. И подожди, пока Медицинский Отдел Звездного Флота не прочтет об этом!

– А я то думал, что Звездный Флот многое упускает…

– Нет, это они не упустят. – Маккой махнул ему, приглашая в турболифт, и затем спросил:

– Как там Спок, Джеймс?

Удивленный как самим вопросом, так и серьезностью тона, Кирк изумился, и Маккой поспешно добавил:

– Я не имею в виду, здоровье. Я имею в виду, каким он тебе кажется?

Ты заметил что-нибудь необычное?

– Необычное? – повторил Джеймс Кирк и тут же вспомнил о том дне, когда он нашел Эван Вилсон и ватагу детей, сидящими на ступеньках госпиталя и с большим вниманием слушавшими Спока… Спока! который рассказывал им историю о Ткее, вулканском трюкаче. Это воспоминание вызвало у него улыбку. – Что-нибудь типа рассказывания истории детям? Я не думал, что он способен на это.

– Я тоже. Эван пригрозила оторвать его острые уши, если он не сдержит своего обещания и не расскажет Говорунье о Ткее.

Кирк улыбнулся.

– Я узнал все подробности от Говоруньи, и не только «что случилось, когда Облакоподобная пришла на Вулкан».

Маккой покачал головой:

– Я не это имею в виду, Джеймс. Он проводит какое-то исследование; по всей вероятности, это для него что-то типа развлечения. А Эван на свои запросы, как ты знаешь, получает от Звездного Флота самые быстрые ответы, которые я когда-либо видел. Все, что я сделал, – предложил ему воспользоваться ее связями, каковы бы они ни были, и он чуть не снес мне голову!

– Спок? Я не верю тебе ни капли!

– Ну хорошо, я преувеличил, но со стороны Спока это было равносильно удару. Этот оскорбленный взгляд… – Маккой продемонстрировал, существенно переигрывая. – «Я сам в силах проводить свое собственное исследование, доктор Маккой, и даже если мне и понадобится помощь, я не собираюсь привлекать доктора Вилсон».

– Да, это точно, удар, – согласился Кирк, – но ты ведь знаешь, что она сделала с его дрессированными компьютерами. В действительности, я сам только могу догадываться.

К тому времени, когда лифт добрался до капитанского мостика, Кирк уже успел напичкать доктора тем немногим, что он знал о сигнализациях в компьютере Спока.

– Ты знаешь, как он на нее смотрел, – сказал Маккой. – Я было подумал, что она сейчас сорвется и забодает его. Так ты мне говоришь, что она уже это сделала. Ну что ж, тогда это объясняет его поведение, но мне жаль, что я все пропустил.

– Приободрись, Боунз. Может быть, он нашел еще не все ее сюрпризы.

Двери лифта, шипя, разъехались, и они шагнули на мостик. Маккой возликовал от приветственных криков и, наконец, подошел к Чехову, который приподнял свою яркую, неформенную кепку и предложил лицезреть доктору свою развязную улыбку и уже достаточно отросшие новые волосы.

– Вы удачливый человек, Чехов, и очень скоро станете совсем прежним, – сказал Маккой и, усмехнувшись про себя, добавил:

– Ввела лекарство ему в нос. У этой женщины должны быть визитные карточки: «Доктор Эван Вилсон, Медицина с Фантазией, Специальность А».

Зулу улыбнулся во весь рот.

– Кстати, о фантазии, – сказал он. – Действительно ли существует такая вещь, как орган Цукеркандля, или меня надули?

– Орган Цукеркандля? Я бы сказал, что только доктора пятидесятого уровня знают о его существовании. Вы что, проверяете меня, Зулу? – Маккой с подозрением посмотрел на него.

Окинув доктора таким же долгим и подозрительным взглядом, Зулу сказал Чехову:

– Это, может быть, конспирация. Я думаю, она могла с таким же успехом убедить доктора Маккоя подтвердить ее слова.

Со своей консоли Спок заметил:

– Ваша конспирация – это теория, мистер Зулу, и достаточно необоснованная. Хотя это и действительно трудно найти, но компьютеры медицинской библиотеки Звездного Флота также подтверждают существование такого органа в человеческой анатомии.

Маккой широко улыбнулся Споку и добавил:

– Теперь я вижу, почему вы не хотели от нее помощи, Спок. Любой компьютер, через который она запрашивает информацию, автоматически подпадает под подозрение. По крайней мере, так мне сказал Джеймс. Хорошо, запишите ее в одну из пятидесяти категорий докторов и оставьте в покое.

– Ваше предложение, доктор, слишком консервативно.

Маккой поднял одну бровь.

– Если бы я был на месте Эван, то принял бы это за комплимент. Но так как я все-таки Маккой, то принимаю это за одно из ваших обычных обвинений, Спок.

– Капитан, – прервала их перепалку Ухура, – у меня на связи Звездный Флот, сэр. Новые приказы.

– Выводите на экран, лейтенант.

Кирк слушал с растущим чувством удовлетворения: прежде всего следовала общая похвала, которую, несомненно, заслужила его команда, затем объявление о трехдневном отдыхе, также заслуженном, третье и самое приятное…

– … Вы должны возвратиться на Йауо, затем забрать и перевести йауанскую делегацию на Сивао. Список делегатов прилагается.

Они все с удовольствием посмотрят на долгожданную встречу двух миров, он знал это. Первой в списке делегатов шла Закат Энниена, и Джеймс Кирк, не поворачивая головы, мог почувствовать радость Ухуры.

Когда экран погас, он повернулся и обнаружил, что улыбка лейтенанта исчезла. Прижимая свой наушник к уху, Ухура сказала:

– Пришли дополнительные распоряжения для доктора Вилсон, – она подняла руку, призывая к тишине. Спок шагнул к своей станции и сосредоточился на компьютере.

«Это нелепо, – подумал Кирк, – но ненамного нелепее всего поведения Спока, когда дело касалось Эван», и капитан никак это не прокомментировал.

Ухура опустила руку и нахмурилась, затем сказала:

– Она должна немедленно явиться на Луарель Станцию.

– Немедленно? – повторил изумленно капитан. Маккой проворчал, словно выругался;

– Звездный Флот – они все такие же бюрократы.

Кирк заметил:

– Это не честно. Спроси, может быть, они подождут три недели.

Ухура просияла и возвратилась к своей консоли. Но прежде чем она смогла перевести его слова в формальный запрос, вмешался Спок.

– Один момент, лейтенант, – и она остановилась, удивленная командной интонацией слов вулканца. Спок продолжил:

– Капитан, если вы позволите, одно наблюдение. Я думаю, что доктор Вилсон уже некоторое время ожидала такого приказа. Она, определенно, оценит ваши намерения, но вряд ли ей придутся по вкусу их результаты.

Маккой изучал лицо вулканца какое-то время, затем улыбнулся, чтобы подсластить пилюлю.

– Пытаетесь избавиться от нее, Спок?

– Нет, доктор.

Кирк не смог ничего прочитать на его лице. «Я доверяю его суждению», – подумал он и, махнув рукой Ухуре, сказал:

– Пусть так все и будет, лейтенант. Передайте приказы доктору Вилсон.

– Затем он подумал: «Однако по этому вопросу я в его суждениях уверен не совсем», – и добавил, направив свой взгляд на Маккоя – Если она будет против этого приказа, я все-таки отправлю запрос.

Вилсон не стала протестовать. Вскоре после этого она объявила, что готова к отправке. Джеймс Кирк протиснулся через небольшую толпу провожающих и нашел Эван, как и ее скиф, приготовленными к отбытию. «Спок был прав, – подумал он, – Вилсон ждала этого».

– Так хочется уехать, Эван? – сказал он так, чтобы всем было слышно.

Она покачала головой, на лице светилась печальная улыбка.

– Нет, капитан. Я не проводила время так интересно в течение уже многих лет и не встречала так много близких мне людей в одном месте. Эван положила руки на посох, именно тот, который так хорошо служил им на Сивао, и прижалась к нему своей щекой. – Но я вам больше не нужна, – и бросив взгляд на Спока, она снова умудрилась состроить свою язвительную улыбку и добавила:

– И даже терпение вулканца не может быть вечным.

Маккой проворчал:

– Тем больше причин задержаться. Мы бы ждали этого с большим нетерпением! Из того, что я видел, ты, может быть, и есть тот самый человек, который может пробиться через упрямство…

Эван Вилсон засмеялась и протянула ему свой посох.

– Для тебя, Леонард, на случай, если тебе когда-нибудь придется иметь вулканца пациентом.

Маккой стоял в нерешительности, приняв предложение за шутку. Но она вложила посох ему в руку. Затем Вилсон обняла Ухуру и Чэпел, поцеловала Скотти и Зулу.

Чехов приподнял свою кепку и протянул Эван руку. Стесняясь своих залысин, он стал еще более галантен.

– До свидания, Эван. Мы будем скучать без вас.

– Я тоже буду по тебе скучать, Павел, – ответила она – Могу я дать тебе последний медицинский совет, для большей безопасности?

Удивленный Чехов сказал:

– Конечно.

Она наклонилась к нему и сказала.

– Будьте осторожны, когда приземлитесь на какую-нибудь планету.

Женщины будут выстраиваться в очередь, чтобы поговорить с вами… и очень многие из них могут не удовлетвориться простым разговором. Постарайтесь отдыхать между сеансами.

После этого она взяла его протянутую руку, дернула в свою сторону и тоже поцеловала в щеку. Чехов мотнул головой. Было заметно, как он взволнован.

– А я что, не получу поцелуя? – запротестовал Маккой. – Мне кажется, что посох не может быть равноценной заменой.

Смеясь, Эван встала на цыпочки и поцеловала его.

– Вот так-то лучше, – сказал Маккой довольно, затем добавил:

– А как насчет Джеймса? Ему тоже пригодилась бы моральная поддержка, доктор.

Джеймс Кирк улыбнулся во весь рот от предвкушения, когда она повернулась к нему. Но снова он получил то, чего никак не ожидал. Эван Вилсон вытянулась по стойке смирно, отрывисто отсалютовала и сказала:

– Капитан, мне было очень приятно работать с вами. – В голубых глазах светился вызов. Он отсалютовал ей в ответ и сказал:

– Удовольствие было обоюдным, доктор Вилсон, – и стал ждать, что за этим последует.

Она повернулась к Яркому Пятну и предложила:

– Обнимемся? – Яркое Пятно свернула свой хвост и осторожно обхватила руками Эван, в то время как Маккой испепелил ее взглядом за Кирка. Затем Эван отстранилась, взяла Яркое Пятно за плечи и мягко сказала:

– Не забудь, Яркое Пятно.

Яркое Пятно обвила своим хвостом руку Эван.

– Не забуду, Скручиватель Хвостов. Увидимся в Энниене.

Эван Вилсон кивнула… и наконец подошла к Споку. Он внимательно смотрел на нее сверху вниз, по его лицу, как всегда, ничего невозможно было прочесть. Прошло несколько секунд, прежде чем она заговорила, перейдя на официальный язык:

– Я сожалею, что у нас не было времени для экспериментов с психологическим воздействием вулканского процесса чтения памяти. Я оставила детальные отчеты о том, что испытала, в медицинском дневнике.

Они, конечно, субъективны, но могут пригодиться в случае официального исследования по этому вопросу. Возможно, вы и доктор Маккой могли бы… Она неожиданно осеклась, но не отвела своих глаз от лица Спока.

– Возможно, – сказал он, – хотя вы были бы лучшим предметом для исследования.

– Мне это нравится, Спок, – едко заметил Маккой.

Но Спок не отреагировал на это, что было само по себе исключительным событием. Глядя на Вилсон, он сказал:

– Спасибо вам, Скручиватель Хвостов в-Энниен. Я узнал очень многое из нашего поединка.

– Я тоже, – сказала она – В следующий раз я буду готова снова сразиться с вами.

Наступило молчание, но никто не осмелился прервать его.

– Мистер Спок, – снова сказала Вилсон, – спасибо вам… за все. Я ваш должник. – Внезапно краснея, она отвела глаза. – Освободите палубу, люди!

«Джемми» и я должны быть уже в пути! – Она двинулась к своему челноку.

Намереваясь покинуть палубу, чтобы только не видеть, как она улетает, Джеймс Кирк задержался перед люком. И когда он повернулся, чтобы бросить на нее прощальный взгляд, Эван Вилсон крикнула:

– Джеймс! – и бросилась к нему. Он был так удивлен, когда она прыгнула, раскинув руки, чтобы обнять его, что схватил ее руками и держал чисто из-за рефлекса. Она звучно поцеловала его в щеку. Затем, смеясь, опустилась на палубу, подобно одному из детей Цепкого Когтя, соскользнула с капитана, откинула голову назад и с вызовом посмотрела ему в глаза.

– Я увижу тебя снова, Джеймс… может быть, ты не будешь видеть меня, но я тебя увижу! – Она в последний раз вызывающе улыбнулась Кирку, снова повернулась и побежала к своему кораблю.

– Вот теперь намного лучше, – сказал Маккой, смеясь довольно прямо у люка. Он и Кирк обменялись улыбками.

– Настоящее прощание, – согласился Кирк.