Звездный путь (№21) - Песнь Ухуры

– Я знаю ее полное имя, – с оттенком нетерпения проговорил он. – Я просто размышлял о не, что не часто слышу, чтобы кто-либо из окружающих произносил его.

– Извините, капитан, – она легонько коснулась его руки, – я не знала, что вы относитесь к этому так же, – она мотнула головой в сторону опустевшего транспортатора – Мне следовало догадаться. Я думаю, людей нужно называть так, как они хотят, даже если у вас из-за этого целую неделю будет болеть горло.

– И это говорит мне врач…

Она звонко засмеялась:

– О, господи! Вы говорите совсем как Леонард Маккой!

– Что вы хотите от Снанагфашталли? – это было совсем не просто, но ему удалось выговорить. Эван оказалась права насчет горла…

– Генетически она, подобно йауанцам, больше напоминает кошку, нежели человека. Я хочу выяснить причины того, почему при сходных контактах с носителями болезни ее собратья, в отличие от людей, не заболевают синдромом АДФ.

– Да, и сделайте по этому поводу все возможное, если, конечно, она согласится на это. Но обязательно объясните ей предварительно, что это проводится на абсолютно добровольной основе. Я предупрежу Отдел Безопасности.

– Спасибо, сэр! – сказала Эван и направилась к выходу.

Не имея никакого желания заканчивать разговор, Кирк опередил ее, шагнув к двери и беспечно вытянул руку, преграждая проход. Это был просчет с его стороны: Вилсон, просто наклонив голову, поднырнула под его руку и оказалась в коридоре, прежде чем капитан успел открыть рот. Интересно, тот ли это прием, который она использовала против Зулу, – мелькнула у него мысль, но он тут же последовал за ней. Догнав ее в коридоре, Кирк попытался продолжить разговор.

– Не могли бы вы ответить мне на личный вопрос, доктор Вилсон?

Она остановилась.

– Эван, – поправила она. – Раз это личный вопрос.

– Зачем доктору хвататься за саблю, Эван?

Она одарила его одной из самых ехидных гримас, которые он когда-либо видел у человеческого существа.

– Я хватаюсь за саблю по той же причине, по которой я хватаюсь за жезл или по которой я ем палочками.

Она исчезла за углом, не добавив больше ни слова. Засмеявшись, капитан не последовал за ней. Вскоре послышался звук турболифта, и Кирк окончательна, убедился, что, если бы он и бросился за нею вслед, Вилсон все равно не стала бы с ним откровенничать. И от этого почему-то становилось еще веселее.

Только когда Чехов в коридоре наткнулся на все еще смеющегося капитана и спросил, все ли с ним в порядке, Кирк, наконец, успокоился.

– Да, мистер Чехов, я в норме. Наш доктор только что вытряхнула меня из серьезной депрессии. Она загадала мне загадку.

– Загадку?

– Да. Скажите мне, что общего между саблей, жезлом и китайскими палочками?

– Даже не знаю, сэр, – Чехов, пожалуй, еще сомневался, в своем ли уме капитан. – Может, вам следует спросить мистера Спока?

– Это прекрасное предложение, мистер Чехов. Я воспользуюсь им при первой же возможности.

«Хотя бы для того, чтобы увидеть реакцию Спока», – добавил он про себя.

* * *

Как и йауанцы, медсестра Чэпел продолжала работать, даже когда ее состояние из-за прогрессирующего синдрома АДФ ухудшилось. Маккой был обеспокоен. Казалось, что ее состояние ухудшалось значительно быстрее, чем у заболевших йауанцев. И согласно эпидемиологическим докладам, которые он непрерывно получал, то же происходило и с остальными человеческими жертвами болезни.

Он не мог скрывать от нее содержание докладов; ему необходима была ее помощь, а ей очень хотелось быть полезной.

Сейчас Чэпел стоило неимоверных усилий даже стоять прямо. Каждое ее движение сопровождалось непереносимой болью в суставах. Следствием этих усилий было постоянное напряжение, которое Мак-кой замечал на ее лице.

Большая часть ее волос выпала. Она покрывала свою голову ярко раскрашенным платком, который бог знает, где умудрилась достать. Маккой был уверен, что никогда раньше его не видел. Она попросила разрешения Маккоя сменить униформу на свободно облегающую тунику, которая меньше раздражала болезненные нарывы по всему ее телу.

Чэпел прикатила из инкубатора подставку с образцами пораженных тканей и с удивлением произнесла:

– Все еще никаких признаков АДФ. Поднеся образцы к источнику света, она исследовала их еще раз.

– Образцы тканей людей и йауанцев уже показывают признаки увеличения производства токсинов, что характерно для заболевших АДФ. Но Снарл… Все еще нет никаких сведений, что хотя бы один из ее собратьев заболел.

Возможно, у Снарл есть естественный иммунитет, которым мы можем воспользоваться, если только выясним, какие факторы его обуславливают. Я заложила полный биохимический анализ этого образца, чтобы сравнить его с анализами человеческих и йауанских тканей, но компьютер закончит расчет всех соотношений только через несколько часов.

Биохимия была специальностью Чэпел, но Маккой никогда не радовался этому так, как в сложившейся за последние несколько месяцев ситуации.

– Молодец, – одобрил он, – Может быть, ты напала на верный след. А теперь почему бы тебе немного не передохнуть, пока этот механический монстр пережует твою информацию, Кристина?

Она покачала головой и ответила ему на манер Быстроножки:

– Сслишшком сскоро отдыхать, доктор.

Маккой сказал:

– Это приказ, сестра Чэпел. Может быть, мы не знаем, как АДФ поражает людей, но мы точно знаем, что недостаток отдыха понижает сопротивляемость организма любому заболеванию.

– Сопротивляемость, – почти без выражения повторила она.

– Мы справимся с этим, Кристина, – сказал он уверенно, хотя сам этой уверенности не чувствовал. Это могло бы убедить кого угодно, но только не опытного профессионала.

– Спасибо за поддержку, доктор Маккой, – на ее лице появилась слабая улыбка.

Чэпел вернулась к обработке образцов тканей.

– Леонард, я хочу кое-что вам сказать. Все эти годы мне было приятно работать с вами, вы были хорошим другом…

Внезапно она оперлась всем телом о лабораторный стол. Маккой схватил ее за локоть.

– Кристина!

Она произнесла очень отчетливо, как будто это было самым важным в мире:

– Осторожно! Не повредить бы эти образцы. Они нужны вам.

Он взял образец у нее из рук и бережно положил на скамью в лаборатории. Она одобрительно кивнула… И вдруг ее тело внезапно откинулось назад.

Маккой подхватил ее и осторожно положил на пол. В следующее мгновение доктор взял медицинский сканер, чтобы обследовать больную.

Быстроножка! Быстроножка! – позвал он, но йауанка уже была радом, неловко опускаясь на корточки с округленными от удивления глазами.

– Кома первой стадии – сухо резюмировал Маккой, – Помоги мне положить ее на скамью. Мне нужен полный анализ ее жизненных показателей… не спорь со мной… ты, идиотка с меховыми мозгами! В этом госпитале нет никаких условий для лечения гуманоида в коме, нам придется переправить ее на «Флинн».

– Сслишшком сскоро, – сказала Быстронож-ка, с ее акцентом эта фраза прозвучала как вой. – Сслишшком сскоро для первой стадии ккомы.

– Чертовски скоро. Только бог знает, как быстро АДФ поражает людей.

Убери свои когти, черт бы тебя побрал, я помоги мне!

Вместе они перенесли Кристину на скамью. Маккой быстро сделал все анализы и затем переправил данные на медицинский космический корабль.

Когда Кристина Чэпел исчезла в холодном мигающем свете транспортационной кабины, Маккой почувствовал, как дрожь пробежала по всему его телу, он знал, что, может быть, никогда больше не увидит медсестру. Маккой поднял руку в прощальном жесте, но там была только пустота. Кристина его не видела.

Быстроножка схватила хвост руками. Лысый, почти крысиный, он был самым ярким доказательством того, как прогрессирует синдром АДФ.

Пока Маккой наблюдал за ней, она начала со злобой вращать свой хвост.

– Я дала ей платток, чтобы закррыть мехх на голове, – произнесла она с шипящим воем. – Ей было так сстыдно, так сстыдно болеть. Мне тоже сстыдно.

– Это не твоя вина, Быстроножка, – усталым голосом проговорил Маккой – Мы делаем все, что можем, – тяжело вздохнул он. – Мне нужно вызвать «Энтерпрайз» и поговорить с Джеймсом. Есть ли где нибудь поблизости место, где можно уединиться?…

– Ты идем, – сказала Быстроножка, – Моя вина. Я говорить твой капитан и переводчик наедине также. Идем, должны спешшить.

* * *

Освободив Спока и Ухуру от их прямых обязанностей на капитанском мостике, чтобы они занимались поисками прародины йауанцев, Джеймс Кирк испытывал потребность время от времени проверять, как идут у них дела.

Таким образом, ему хотелось поддержать их, хотя он отлично понимал, что сам нуждается в поддержке в гораздо большей степени. До сих пор разочарование было его обычным состоянием духа. Сейчас, однако, он почувствовал, как что-то изменилось. Лицо Ухуры выражало полное изнеможение, но в ее глазах появился огонек, которого до этого там не было. Она вслушивалась в свои пленки, жадно ловя каждый звук, подобно кошке на охоте. Кирк опасался тешить себя иллюзиями, но Спок тоже как будто проверял информацию в поисках уже чего-то определенного.

– Как успехи, мистер Спок?

Спок не поднял голову.

– Успехи, капитан?

– Вы нашли ее? – он знал, что ему не следовало говорить о везении с вулканцем.

– Капитан, делая определенные допущения по поводу прибытия йауанцев в этот мир, об уровне межзвездных технологий и пределе их развития, направлении и продолжительности их путешествия, мы предположительно можем поместить родину йауанцев где-нибудь в квадранте, который вы видите на экране дисплея.

– Квадрант, мистер Спок! Это займет целые годы, чтобы проверить весь квадрант в поисках одной планеты!

– Несомненно. И я должен напомнить вам, что даже это заключение основано на очень сомнительной информации.

– Что вы имеете в виду, мистер Спок?

– Это означает, капитан, что, если хотя бы одно из наших предположений ошибочно, мы будем вести поиски не в том квадранте.

– Необходимо выяснить больше, чем это, мистер Спок. Необходимо!

– Лейтенант Ухура, – когда вулканец упомянул ее имя, Ухура вопросительно посмотрела на него, он отрицательно покачал головой, и она повернулась к ним обоим спиной, а приложила руку к наушнику, чтобы их голоса не отвлекали ее, – в настоящий момент прилагает все усилия для того, чтобы уточнить эту информацию. Она надеется найти упоминание о каком-либо… «ориентире», как она это называет, какую-либо заметную космическую формацию, видимую с родины йауанцев, либо замеченную ими во время путешествия. Я думаю, ваше присутствие отвлекает ее от этого занятия.

Кирк сообразил, что получил по заслугам.

– Я могу понять намек, Спок.

– «Намек», капитан?

– Не обращайте внимания… Я ухожу и оставляю вас с вашей работой.

Свисток корабельного интеркома остановил его, прежде чем он достиг двери. Капитан тихим голосом подтвердил прием, не желая отвлекать Ухуру, и начал слушать. Вероятно, на его лице отразился ужас, потому что Спок спросил:

– Что случилось, капитан?

– Сестра Чэпел в коме первой стадии, – тихо произнес он, затем, сообразив, что внимание Ухуры уже полностью обращено к нему, добавил настолько обычным голосом, насколько ему удалось. – Синдром АДФ поражает людей сильнее и быстрее, чем йауанцев… Лейтенант Ухура сняла наушники.

– Сэр?

– Быстроножка хочет с вами поговорить. Я думаю, нам стоит послушать ее, – а в коммуникатор приказал:

– Выведите изображение сюда на экран.

На экране появился Боунз, за спиной у него стояла Быстроножка. Кирк жестом предложил ей выйти вперед.

– Я говворить капитан и перреводчик, – сказала она, и ее глаза сузились, когда она посмотрела на Спока. – Никто больше слышать.

Кирк запротестовал:

– Мистер Спок – мой главный офицер по науке, а доктор Маккой – мой главный офицер по медицине, и я требую, чтобы они остались. Обещаю вам, Быстроножка, что ничего из сказанного здесь вами, не выйдет за пределы этой команды… Скажите ей, Ухура.

Ухура перевела.

Быстроножка прижала уши и ощетинилась, от этого куски шерсти на ее теле стали выглядеть еще более ужасно:

– Вы пожалеете об этом вашшем обещщании, капитан Кирк, так как я сейчас расскажу вам праввду. Ваш оффицер по науке прав: Йауо не нашша родная планета. Но мы не колонисты, мы преступники.

Ухура перевела это. Кирк встрепенулся.

– Преступники? Это планета-тюрьма? Вы имеете в виду, что у вас регулярные контакты с вашей родиной?

– Нет, мы покинули Сивао две тысячи пятьсот три года назад и не были там ее техх пор. Много лет мы не могли возвратиться, теперь точно ужже не вернемся. Но я не буду настолько преступна, чтобы дать людям умереть вместе с нами. Вы должны лететь и спасти ваших людей.

– Мы полетим, Быстроножка, скажи нам, где это? Быстроножка изогнулась всем телом и без предупреждения издала продолжительный агонизирующий вой.

Маккой оторопел от этого звука, затем, придя в себя, подбежал к ней на тот случай, если понадобится его помощь. Она жестом отстранила его.

– Я не знаю, где это. Когда вы спросили об этом, я думала, вы знаете все?

– Есть ли кто-нибудь, кто сможет помочь нам?

– Никто вам этого не скажет. Никто еще в моем мире не способен на такое предательство. Мы все преступники, но я одна… я… я… – она была в отчаянии.

– Быстроножка, – сказал Кирк серьезно и услышал тот же тон в переводе Ухуры, – если только тебе не две с половиной тысячи лет, ты не преступница. Федерация никого не преследует за преступления, совершенные предыдущим поколением! – Он подождал, пока Ухура переведет его слова, затем продолжил:

– Ты должна помочь нам спасти вас, Быстроножка. Можешь ли ты сказать нам хоть что-нибудь о своей родной планете, что помогло бы нам отыскать ее? Прежде всего, видишь ли ты ее в вашем небе? Что видели ваши предки, когда на вашей родной планете наступала ночь? Подумай, Быстроножка! Все что угодно может оказаться полезным.

Быстроножка смотрела на него не мигая. Она покачала головой.

– Был только свет «Сумасшедшей Звезды» в тот год, когда наши люди были изгнаны, – Ухура некоторое время раздумывала над последним словом, хотя затем в ее переводе не было ничего удивительного.

Даже Джеймс Кирк, который был непривычен к йауанской речи, почувствовал схожесть в звучании последнего слова и названия планеты «Йауо».

Заметно озадаченная, Ухура задала еще один вопрос йауанке и перевела ответ.

– Звезда, которая отбрасывает тень, звезда-гость – ох! – сообразила она вдруг. – Она имеет в виду новую или сверхновую звезду, мистер Спок.

Услышав еще один уточняющий вопрос, Быстроножка посмотрела на капитана и просто кивнула в подтверждение.

Она продолжила говорить, как будто не замечая паузы в переводе Ухуры.

Спокойно, но своевременно, Ухура улавливала и переводила ключевые слова:

– Они послали нас из лагеря, а лагерь был на Сивао. Мы должны были умереть в космосе. Наше поколение никогда не должно было родиться. Та же «Сумасшедшая Звезда» расцвела в космосе в год, когда мы прибыли сюда… и, так же, как мы принесли смерть на Сивао, мы принесли ее в ваш невинный мир. Моя жизнь будет моим искупле…

Ухура неожиданно прервала свой перевод. Она вытянула свою руку к экрану.

– Доктор Маккой! – отчаянно закричала она. – Остановите ее!

Самоубийство!

В то время как Кирк и его офицеры наблюдали, не имея возможности помочь и не в силах отвернуться, Быстроножка подняла руку к горлу, желая воткнуть туда свои когти.

Хотя Быстроножка никоим образом не хотела ранить Маккоя, у доктора не было бы никаких шансов против ее дикой силы, если бы она не была настолько заражена синдромом АДФ. Он с силой схватил ее запястья и навалился на нее всем своим весом. Оба упали на пол и на какой-то момент исчезли из поля зрения, затем Быстроножка отползла от противника, поднялась на ноги.

– Спасибо… и удачи вам во всех ваших поисках. Отбой.

* * *

Лейтенант Ухура оторвалась от приборов на своем посту связи.

– Сообщение от Командования Звездного Флота, сэр, – ее голос звучал спокойно, но Кирк видел, каких усилий ей это стоило.

– Выведите на экран, лейтенант, – распорядился он.

Она с признательностью посмотрела на него и выполнила его просьбу.

– Кирк на связи, – подтвердил капитан и в следующую секунду увидел на экране Главнокомандующего Звездным флотом и Президента Федерации. От неожиданности Кирк вытянулся по стойке «смирно» и едва удержался, чтобы не отсалютовать два раза. На капитанском мостике воцарилось напряженное молчание. «Ну и ну, – изумился Кирк, – впервые вижу столько начальства за раз!» А вслух он сказал:

– Сэр! – и, обращаясь к высокой стройной женщине:

– Госпожа Президент. Для меня это высокая честь!

Женщина мрачно покачала головой и поправила:

– Это экстренная ситуация, – затем она жестом пригласила командующего, и тот начал говорить:

– Кораблю «Энтерпрайз» приказано отправиться на поиски Сивао, родины йауанцев. Исходите из ваших собственных расчетов и выполняйте со всей возможной скоростью… Президент имеет дальнейшие инструкции для вас.

– Спасибо, Главнокомандующий, – Президент бросила на него серьезный взгляд, затем продолжила:

– Экстраординарные обстоятельства требуют от нас экстраординарных мер, капитан Кирк. Когда найдете родину йауанцев, вы должны незамедлительно и открыто осуществить первый контакт с жителями.

Совет Федерации дал свое согласие на отмену в данной ситуации Директивы Невмешательства. Нам придется положиться на вашу сообразительность, капитан, так что постарайтесь, Кирк кивнул.

– Это все, капитан Кирк, – сказал Главнокомандующий. – Готовьтесь к немедленной отправке. Конец связи. Картинка погасла.

Наступил момент, когда на мостике было слышано только попискивание компьютера, затем одновременно все, как по команде, принялись говорить.

Кирк постоял минутку, не прерывая никого из ораторов, не просто для того, чтобы дать людям, возможность выпустить пар, но и потому, что хотел обдумать свое положение, затем сказал:

– Всем, внимание! Вы слышали приказ. Я предлагаю прекратить болтовню и немедленно приступить к работе.

Ответ прозвучал хором голосов, переполненных энтузиазмом:

– Есть, капитан!

Кирк поднялся и наклонился, чтобы увидеть через плечо своего офицера по науке экран монитора. Это ему ничего не дало: он не мог расшифровать информацию на компьютере Спока. – Сколько времени уйдет на вычисление координат?

– Полагаю, около часа. Я хотел бы сделать одну Окончательную проверку. – Спок внимательно смотрел на него.

– Что такое, Спок? – спросил капитан тихим голосом.

– В моем докладе Звездному Флоту, я, насколько мог, подчеркнул сомнительную природу нашей информации. Однако, судя по полученным приказам, и Звездный Флот, и Совет Федерации испытывают неоправданный оптимизм по этому поводу.

Джеймс Кирк покачал головой.

– Совершенно напротив, мистер Спок. Я бы сказал, что приказы, полученные нами, свидетельствуют о том, что ситуация гораздо хуже, чем нам известно.

– А-а… – понимающе протянул Спок, поднимая одну бровь Вы думаете, они тоже хватаются за соломинку?

– Это именно то, что я думаю.

Спок без дальнейших комментариев вернулся к своим расчетам. Кирк, повысив голос, произнес:

– Лейтенант Ухура, не могли бы вы передать доктору Вилсон, что я буду ждать ее в инструктажной комнате для разговора? Мистер Чехов, проследите, чтобы Спока не беспокоили по пустякам, разве что взорвется сверхновая…

Спок, заметно удивленный, возразил:

– Это вряд ли возможно в этой системе, капитан.

– Это просто к слову сказано, мистер Спок.

– Конечно, капитан, – кивнул вулканец. Джеймс Кирк был уверен, что Спок немного слукавил, сделав вид, что понимает капитана, поэтому с улыбкой обратился к Чехову:

– Вы понимаете меня, мистер Чехов.

– Да, сэр, – ответил тот, в свою очередь, улыбаясь.

– Дайте мне знать, когда закончите, Спок.

– Лейтенант Ухура проинформирует вас, сэр.

* * *

Эван Вилсон выслушала Кирка до конца, не перебивая. Она задумчиво посмотрела на него и он вдруг поймал себя на мысли, что улыбается с того самого момента, как получал приказ Звездного Флота. Погасив улыбку, Кирк добавил:

– Возможно, вам следовало бы накачать всю команду транквилизаторами.

Мы ищем планету на основе песни. Это сумасшедшая идея, я знаю, но это единственный шанс сделать хоть что-то полезное.

Признание было не просто трезвой оценкой ситуации, оно приводило в полное отчаяние, но прежде, чем оно овладело Кирком, Эван Вилсон озабоченно сказала:

– Я думаю, вы такой же сумасшедший, как Генрих Шлиман, а вы знаете, что с ним случилось!

– Что? – в замешательстве спросил он.

– Вы не знаете, что с ним случилось? – от изумления ее голубые глаза распахнулись. – Когда-нибудь читали «Илиаду» Гомера, капитан?

Сбитый с толку кажущейся бессвязностью вопросов, Джеймс Кирк слегка нахмурился, однако что-то в решительности ее взгляда напомнило ему Спока, когда тот делился своими наблюдениями. «Я обязательно съязвлю, – подумал Кирк. – Вот только нужно узнать, кто это такой же сумасшедший, как я».

Вслух же он сказал:

– Я не знаю, в каком переводе вы читали «Илиаду», доктор, но в том, который удалось достать мне, не было никакого Шлимана, и в «Одиссее» тоже.

– Все зависит от вашего взгляда на вещи, – смеясь, она откинулась на спинку кресла и продолжила:

– Генрих Шлиман жил на Земле еще в те времена, когда никто и не думал о Федерации, и он тоже прочел Гомера. Но не просто прочел, а поверил ему так, что на свои деньги собрал экспедицию. В отличие от вас, он вряд ли смог бы найти кого-нибудь, кто согласился бы финансировать такое сумасшедшее предприятие, как поиски Трои, города, который большинство образованных людей того времени считали чистым вымыслом Гомера – И?

– И он нашел ее. В следующий раз, когда будете на Земле, загляните в музеи Трои. Экспонаты, выставленные там, великолепны, и все они были найдены на основе песни.

Пока Кирк размышлял над сказанным, она встала и добавила:

– Если вы не возражаете, я помогу мистеру Зулу добраться до мостика.

Несмотря на сломанную ногу, он все еще может рассчитывать курс.

Чувствуя себя слишком хорошо, чтобы сопротивляться искушению, капитан сказал – А с медицинской точки зрения это разумно, доктор?

– О, да! – она озорно улыбнулась ему. – Это лучшее, что я могу сделать для его здоровья, он никогда не простит мне, если пропустит это!

* * *

Джеймс Кирк чувствовал, что экипаж корабля оживился.

– Готовы, мистер Спок?

– Одну минутку, капитан – Спок наблюдал за экраном. Из всего персонала на борту только его, видимо, не тронуло всеобщее возбуждение. Передача информации еще не завершена Лейтенант Ухура повернулась на сидении – Что так долго, мистер Спок? – спросила, не выдержав, она.

Спок выпрямился.

– Я могу заверить вас, лейтенант, что задержка на самом деле необходима.

– Извините, мистер Спок, – она произнесла это так равнодушно, что Кирк заволновался, не превратилась ли она в вулканца.

– Мы уже договорились, – ответил Спок, – в извинениях нет необходимости.

Ухура улыбнулась, неожиданно и ослепительно – Да, мы договорились, мистер Спок, – подтвердила она.

– Информация передана, капитан, – сообщил Спок. – Навигационный компьютер сейчас располагает координатами.

Говорить об этом не было никакой необходимости, взрыв эмоций Зулу за компьютером был очевидным свидетельством этого факта. Зулу не тратил время на подтверждение приема информации, а сразу же приступил к расчетам.

Минутой позже он доложил:

– Курс проложен, капитан.

– Так чего же мы ждем, мистер Зулу?

– Есть, есть, сэр, – Зулу улыбнулся во весь рот и коснулся кнопки запуска – Мы в пути.

Глава 4

Леонард Маккой проглотил последний кусок безвкусной массы, которую йауанцы называли едой, отправил в рот полную пригоршню витаминов и разбавил все это глотком кофе. Четвертый или пятый раз за этот день ему пришла в голову мысль ввести себе дозу стимулятора. Те недолгие часы, что он позволил себе отдохнуть, сопровождались кошмарами, которые в точности повторяли весь ужас действительности на этой планете. Снова обдумав ситуацию, он опять отбросил эту мысль, стимуляторы имели побочный эффект ослабления умственной активности организма, именно то, чего он никак не мог позволить себе.

Что ему сейчас действительно было нужно, так это просто с кем-нибудь поговорить. Никого не было рядом, чтобы проверить расчеты Маккоя или хотя бы приободрить его в погоне за мифом. Ни Джеймса, ни Скотти, ни (ему не хотелось этого признавать) даже Спока. Все они гонялись по всей галактике в поисках родной планеты йауанцев.

Он задержался, чтобы глотнуть скотча. Эта бутылка была прощальным подарком Эван Вилсон. Наконец-то возымели действие жалобы доктора на то, что йауанцы не употребляю алкоголь в любой форме, и ему потому приходится изнывать от жажды. Спрятав бутылку, он вернулся к компьютерам и в третий раз проверил результаты последних исследований, Он продолжил их в направлении, которое разрабатывали еще Эван и Кристина, исследуя уникальную иммунную сопротивляемость синдрому АДФ соплеменников Снанагфашталли.

Кое-что ему удалось найти, но что это даст, он не был до конца уверен. В лучшем случае это был препарат, задерживающий и ослабляющий прогрессирование пресловутого синдрома, но ни в коем случае не лекарство.

В худшем…

Прежде всего, он хотел удостовериться, что никоим образом не повредит жертвам АДФ.

Как предсказывали йауанские доктора, их собратья, пораженные синдромом, не умирали, а продолжали находиться в коме, при этом их жизненные процессы поддерживались массивным внутренним питанием и всем тем, что могли предложить медицинские возможности Федерации. При предыдущих вспышках болезни йауанцы начинали умирать, когда количество жертв намного превышало число ухаживавшего за ними персонала.

Но с людьми все было по-другому, двое из тех, кто заразился в самом начале, уже скончались, остальных ждала та же участь. Это было последней информацией, которую он получил от доктора Эван Вилсон до того, как «Энтерпрайз» покинул зону досягаемости радаров федерации и ушел за пограничные маяки. Он думал о Кристине Чэпел, о риске, которому она подвергла себя, и знал, что ему нужно продолжать исследования, во что бы то ни стало. Она не могла ждать долго. Он глубоко вздохнул и вызвал по интеркому «Флинн».

Секунды потребовались офицеру по связи на корабле, чтобы найти доктора Микиевич. Он увидел на экране, что она одна в своем офисе.

– Привет, Мики, – сказал он. – Боже мой, ты выглядишь ужасно!

– Леонард, иди к черту со своей «тактичностью», ты и сам не образец процветания. Ты выглядишь так, как будто последний месяц не сомкнул глаз.

Чэпел все еще держится – Микиевич устало покачала головой. – Будь все проклято, – только и вырвалось у нее Целую минуту они всматривались друг в друга. Затем она проговорила:

– Я все-таки рада, что ты вышел на связь. Мне так нужно сейчас просто перекинуться с кем-нибудь парой слов. – Она лукаво улыбнулась и добавила:

– Ну, что новенького о коронарном инфаркте?

Ответная улыбка появилась на лице Маккоя.

– Его все еще нельзя получить от удара шпагой, – мгновенно среагировал он.

Это была старая шутка двух товарищей по классу, и воспоминание о ней заставило почувствовать себя намного лучше.

– Спасибо, – сказала она. – Мне это было необходимо. – На этот раз, как показалось Маккою, она улыбнулась искренне.

Лицо Маккоя стало серьезным.

– У меня кое-что для тебя есть, – начал он, но, увидев, как она внезапно напряглась, поспешно добавил:

– Нет, черт подери, подожди, пока не выслушаешь меня до конца.

Он вывел все на экран, передал информацию на ее компьютер для проверки и стал ждать, Наконец, Микиевич подняла голову.

– Это может сработать, Леонард.

– А может быть, и нет.

– Я вижу это, но если оно все-таки сработает, мы сможем замедлить развитие болезни у людей. А все, что дает нам дополнительное время.

– С точки зрения врачебной этики. – Маккой осекся, увидев выражение ее лица. Она знала каждый аргумент, который Леонард мог выдвинуть, и то, о чем он начал говорить, Мики обдумала заранее.

– Леонард, – сказала она очень спокойно, – у меня есть доброволец для пробы твоего препарата, такой, который может пойти на это, – сознавая все возможные последствия.

– Кто?… – Взглянув на нее, он вдруг понял, кого она имела в виду. Ты, Мики? – Он не смог сдержать своего раздражения – Черт подери, женщина!…

– Следи за своим проклятым языком, Маккой! – огрызнулась она.

Его настолько поразила ее гневная отповедь, что он замолчал на полуфразе. Она сердито посмотрела на него.

– Видишь ли, Мики, – попытался он снова, – пробовать что-либо подобное этому на безнадежном пациенте, это одно… – Он ужаснулся от своей догадки.

Она кивнула. Ее голос был очень спокойным, но теперь он заметил страх в ее глазах.

– Я и есть тот самый безнадежный больной, Леонард. Несколько минут назад я сама себе подтвердила диагноз синдрома АДФ. Ты только что дал мне единственный шанс, который мне остался. И что бы из этого ни вышло, спасибо тебе за него.

– Мики…

Она вздрогнула всем телом и одарила его ослепительной улыбкой.