Приключения Муми-тролля - Муми-тролль и комета (пер. В.Смирнов)

      – Да и дорожка ведет почти в нашем направлении, – подхватил Муми-тролль.
      – Ничего страшного, если мы взглянем на танцплощадку, – сказал Снусмумрик. – Так просто, когда будем проходить мимо.
      Снорк вздохнул, и они свернули на дорожку.
      Это была необычайно веселая, резвая дорожка. Она виляла и скакала, а иногда даже игриво завязывалась петлей. По такой дорожке можно идти сколько угодно и не устать. И, как знать, по такой дорожке скорее приходишь к цели, чем по скучному прямому пути.
      – Да тут совсем как у нас дома в долине, – подумал вслух Муми-тролль.
      – Расскажи что-нибудь про вашу долину, – попросила фрекен Снорк.
      – О, это самая лучшая долина на свете, – сказал Муми-тролль. – Там есть мировое дерево для лазанья, я хочу построить на нем дом. Песок под водой украшен маленькими мягкими волнами, а наши клумбы обложены ракушками. А еще у нас есть свой мост, его построил папа, и по нему можно кататься в тачке.
      – Ах как чудесно! – воскликнула фрекен Снорк.
      – Раньше ты прямо рвался оттуда, – заметил Снифф. – Только и толковал о том, как хорошо там, где нас нет.
      – Ну, то было раньше, – ответил Муми-тролль. Тут дорожка в последний раз вильнула, и перед ними оказалась лавка.
      Это была замечательная лавка.
      Вокруг нее аккуратными рядами росли всяческие цветы, а перед ней стоял столб с серебряным шаром, в котором отражался лес и маленькая избушка с травяной крышей. Избушка была увешана вывесками и рекламами, на которых значилось: «Лимонад», «Мыло», «Жевательная резинка Ригли» и всякое другое. Под окнами росли огромные желтые и зеленые тыквы.
      Муми-тролль поднялся на крыльцо отворил дверь, и внутри избушки звякнул колокольчик. Один за другим все последовали за ним – все, кроме фрекен Снорк, которая осталась в палисаднике любоваться собой в серебряном шаре. За прилавком сидела старушка с блестящими мышиными глазками и белыми волосами.
      – Во сколько детворы зараз! – сказала она. – Что вам угодно?
      – Лимонаду, – сказал Снифф. – Лучше всего красного.
      – Есть у вас тетради в линейку шириной в один сантиметр? – спросил Снорк.
      Он хотел записать все, что следует делать на случай столкновения Земли с кометой.
      – Разумеется, – ответила старушка. – Синие вас устроят?
      – Лучше какого-нибудь другого цвета, – сказал Снорк: синие напоминали ему о той поре, когда он был еще маленький и ходил в школу.
      – А мне, пожалуй, новые штаны, – сказал Снусмумрик. – Только они не должны выглядеть слишком новыми. Мне хорошо только в такой одежде, которая в моем стиле.
      – Все понятно, – сказала старушка и сняла с вешалки пару брюк. – Эти подойдут?
      – Но они же ужасно чистые и новые! – печально сказал Снусмумрик. – Постарее не найдется?
      Старушка на минуту задумалась.
      – Это самые старые, что у меня есть, – сказала она. – А завтра они станут еще старее. И, конечно, еще грязнее, – добавила она, глядя на Снусмумрика поверх очков.
      – Ну ладно, – сказал он. – Пойду за уголок, примерю. Только сомневаюсь, чтобы они были в моем стиле.
      И он исчез в палисаднике.
      – Ну, а тебе что? – спросила старушка у Муми-тролля.
      Муми-тролль смутился и застенчиво проговорил:
      – Диадему…
      – Диадему? – удивленно переспросила старушка. – Зачем она тебе?
      – Уж конечно затем, чтобы подарить фрекен Снорк! – сказал Снифф, который сидел на полу и тянул через соломинку лимонад. – Он страшно поглупел с тех пор, как повстречался с этой девчонкой!
      – Дарить женщине украшения вовсе не глупо, – строго сказала старушка. – Ты еще слишком мал, чтобы понимать такие вещи. Собственно говоря, украшение – единственно верный подарок, какой можно сделать женщине.
      – Ну да еще! – сказал Снифф и уткнулся носом в свой лимонад.
      Старушка оглядела сверху донизу свои полки, но ни одной диадемы там не было.
      – Может, под прилавком? – с надеждой спросил Муми-тролль.
      Старушка заглянула под прилавок.
      – Нет, там тоже нет. Похоже, диадем у меня не имеется. Ну, а пара хороших перчаток для снорков ее не устроит?
      – Не знаю, – с печальным видом проговорил Муми-тролль.
      В эту минуту колокольчик над дверью звякнул, и в лавку вошла сама фрекен Снорк.
      – Здравствуйте, тетенька, – сказала она. – Какое чудесное зеркало у вас в садике, просто прелесть! Я давно потеряла свое карманное зеркальце и с тех пор смотрюсь в лужи, а лицо в них выглядит не очень-то!
      Старушка подмигнула Муми-троллю, взяла что-то с полки и незаметно сунула ему в руку.
      Муми-тролль глянул одним глазком. Это было маленькое круглое зеркальце в серебряной оправе, с розой из красных рубинов на оборотной стороне. Он страшно обрадовался и подмигнул старушке в ответ. А фрекен Снорк ничего не заметила.
      – Тетенька, а у вас есть медали? – спросила она.
      – Что-что? – переспросила старушка.
      – Медали, – повторила фрекен Снорк. – Такие красивые звезды, которые мужчины любят носить на шее.
      – А, понятно, – сказала старушка. – Медали у меня где-то были.
      И она снова оглядела сверху донизу свои полки, пошарила взглядом под прилавком и по всей лавке.
      – Неужели ни одной не осталось? – со слезами на глазах спросила фрекен Снорк.
      Старушка с убитым видом смотрела на нее, потом вдруг что-то надумала и полезла по стремянке под самый потолок. Там стояла коробка с елочными украшениями, и она достала из нее большую нарядную звезду.
      – Смотри, как удачно, – сказала старушка, обметая щеткой звезду. – Нашла я тебе медаль!
      – Ах, что за прелесть! – воскликнула фрекен Снорк.
      Затем она повернулась к Муми-троллю и робко сказала:
      – Это тебе за то, что ты спас меня от ядовитого куста.
      Муми-тролль был до того потрясен, что не мог слова вымолвить.
      Он преклонил колени, и фрекен Снорк нацепила звезду ему на шею, где она заблистала бесподобным блеском.

      – Нет, ты обязательно должен увидеть себя в зеркало! – воскликнула фрекен Снорк.
      Тут Муми-тролль достал из-за спины зеркальце и сказал:
      – А вот это я купил тебе. Подержи, я посмотрюсь.
      Пока они любовались собою в зеркало, колокольчик над дверью звякнул вновь, и вошел Снусмумрик.
      – Мне кажется, лучше будет, если брюки состарятся здесь, – сказал он. – Они не в моем стиле.
      – Очень жаль, – сказала старушка. – Ну, а новую шляпу тебе не надо?
      Снусмумрик испуганно надвинул на глаза свою старую зеленую шляпу.
      – Большое спасибо, – сказал он. – Мне вовремя пришло на ум, как опасно обременять себя собственностыо.
      В эту минуту Снорк, который все время сидел и писал в тетради, поднялся и сказал:
      – Один из пунктов правил спасения от комет гласит: не задерживайся долго в лавках, выбирая товар. Нам пора идти дальше. Снифф, живо допивай лимонад!
      Снифф опрокинул в себя целый стакан и, как и следовало ожидать, лимонад попал не в то горло. Послышался булькающий звук, и лимонад выплеснулся на коврик.
      – Фу! – сказала фрекен Снорк.
      – С ним всегда так, – сообщил Муми-тролль. – Ну так что же, пойдемте?
      – Сколько с нас? – спросил Снорк.
      Старушка принялась за подсчеты, а Муми-тролль вдруг с ужасом сообразил, что у него нет денег! Да что там денег – у него и карманов-то нет!
      Он дергал Снусмумрика за рукав, делал ему отчаянные знаки бровями, а Снусмумрик только головой тряс. Брат и сестра Снорки многозначительно смотрели друг на друга.
      Ни у кого не было с собой ни гроша!
      – Одна семьдесят пять за тетрадь и три марки за лимонад, – сказала старушка. – Звезда стоит пять марок, а зеркало одиннадцать, потому что на оборотной стороне рубины. Итого выходит двадцать марок семьдесят пять пенни.
      Никто не проронил ни слова. Фрекен Снорк со вздохом положила зеркальце на прилавок; Муми-тролль начал развязывать ленту медали.
      Снорк усиленно соображал, дороже или дешевле стала тетрадь после того, как он исписал ее, а Снифф глядел на залитый лимонадом коврик.
      Старушка посмотрела на них поверх очков и кашлянула.
      – Так вот, малыши, – сказала она. – Еще у нас есть старые штаны, которые Снусмумрик отказался взять. Они стоят ровно двадцать марок. Одно покрывается другим, так что, в сущности, вы мне ничего не должны.
      – А разве так правильно? – с сомнением спросил Муми-тролль.
      – Еще бы не правильно, маленький мой Муми-тролль, – сказала старушка. – Ведь я же удерживаю с вас штаны!
      Снорк попробовал проверить расчет в уме, но ничего у него не вышло. Тогда он записал в тетрадке вот так:
 
       Тетрадь …………………… 1,75
       Лимонад (выплюнутый) … 3
       Медаль …………………………… 5
       Зеркало (с рубинами) …… 11
       Итого ……………………… 20,75
       ……………………………………
       Брюки …………………………… 20
       20=20
       В остатке 75 пенни
 
      – И правда, сходится, – удивился он.
      – А семьдесят пять пенни? – завопил Снифф. – Разве нам не причитается семьдесят пять пенни!
      – Не мелочись, – сказал Снусмумрик. – Будем считать, что мы квиты.
      Они вежливо поклонились, а фрекен Снорк сделала книксен. У двери она что-то вспомнила и спросила:
      – А далеко отсюда до танцплощадки?
      – Нет, только чуточку пройти вперед, – ответила старушка. – Если ночь лунная, там дают добавочное время.
      Они уже прошли немного по дорожке, как вдруг Муми-тролль остановился.
      – Комета! – сказал он. – Надо бы предупредить старушку. Вдруг она захочет пойти с нами и спрятаться в гроте. Снифф, добеги до нее, спроси.
      Снифф побежал назад, а они уселись у обочины ждать.
      – Ты танцуешь мамбо? – спросила фрекен Снорк.
      – С грехом пополам, – ответил Муми-тролль. – Больше всего я люблю вальс.
      – Вряд ли мы поспеем к сроку в долину с этой вашей танцплощадкой, – завел свое Снорк. – Взгляните на небо.
      Они взглянули.
      – Да, теперь ее видно и днем, – сказал Снусмумрик. – Еще только вчера она была с муравьиное яичко, а сегодня уже с теннисный мяч.
      – Но уж танго-то ты должен уметь, – продолжала фрекен Снорк. – Маленький шажок в сторону и два больших назад.
      – Это можно попробовать, – отвечал Муми-тролль.
      – Сестренка, – сказал Снорк, – почему у тебя одни глупости на уме? Неужели нельзя держаться ближе к делу?
      – Танцы – не глупости! – запальчиво возразила сестра. – Мы начали говорить о танцах, а ты вдруг вылезаешь с кометами. А я и дальше хочу говорить о танцах!
      И оба начали потихоньку менять окраску. Но как раз в эту минуту прибежал Снифф.
      – Она не хочет, – сказал он. – Она спрячется а погребе, если комета прилетит. Но она очень благодарила и дала нам на дорогу карамелек.
      – А ты случайно не выклянчил их? – угрожающе спросил Муми-тролль.
      – Вот еще! – возмущенно воскликнул Снифф. – Она сказала, что нас надо чем-то вознаградить, раз она задолжала нам семьдесят пять пенни! И она совершенно права!
      Они двинулись дальше по веселой дорожке. Солнце в небе катилось за мутной серой завесой, потом коснулось верхушек деревьев и опустилось за горизонт.
      Взошла луна, какая-то очень уж бледно-зеленая и тусклая. А комета засверкала еще ярче. Она выросла до размеров полной луны и озаряла лес своим неправдоподобно красным светом. На небольшой лужайке они нашли танцплощадку. Она была убрана венками из светлячков, а на лесной опушке стоял гигантский кузнечик и настраивал скрипку.
      – Страх подумать, что приходится играть, – сказал он.
      – Для кого же вы играете? – удивилась фрекен Снорк и огляделась вокруг.
      – Для простого народа! – фыркнул кузнечик. – Все настаивают, чтобы я давал модерн!
      Только тут они заметили, что поляна полна народу. Сюда сбежались все водяные, которые отважились выйти из пересохших лесных озер и болот, и всякая ползучая лесная мелюзга, а под березами кучками сидели и сплетничали древесные духи.
      Фрекен Снорк достала зеркальце и посмотрела, хорошо ли сидит цветок за ухом, а Муми-тролль поправил свою медаль.
      – Как по-вашему, могу я сыграть им на своей губной гармошке? – шепотом спросил Снусмумрик у Снорка. – Кузнечик, случаем, не обидится?
      – Играйте вместе, – ответил тот. – Разучи с ним песенку «Эй, зверятки, завяжите бантиком хвосты».
      – А ведь хорошо должно получиться, – благодарно сказал Снусмумрик и повел кузнечика за куст (не ядовитый) разучивать новую песенку.
      Через некоторое время из-за куста полились тихие мелодии – одна, другая, третья. Потом мелодии перешли в лихие трели.
      Ползучая мелюзга, древесные духи и водяные перестали болтать, подошли и прислушались.
      – Вот это модерн! – оживились они. – Под это уже можно танцевать!
      – Мама, – сказала одна лесная крошка-малявка, показывая на звезду Муми-тролля. – А вон генерал!
      Все собрались вокруг Муми-тролля и с удивлением разглядывали его.
      – Какой мягенький у тебя пушок! – говорили жители леса фрекен Снорк.
      Древесные духи по очереди смотрелись в зеркальце с розой из рубинов, а водяные ставили мокрые крестики вместо подписи в тетрадке Снорка.
      Но вот из-за куста грянуло: «Эй, зверятки, завяжите бантиком хвосты» (полный текст), и вперед выступили Снусмумрик с кузнечиком, что есть силы наяривая на своих инструментах.
      Каждый бросился искать себе пару, и на лужайке поднялась невообразимая толкотня. Но вот пары составились, и вся площадка закружилась в танце.

      Фрекен Снорк и Муми-тролль начали отплясывать мамбо, и после третьего круга дело у них пошло на лад.
      Снорк отхватил себе русалочку с водорослями в волосах, которая все время сбивалась с такта, а Снифф кружился с самой маленькой из малявок, которая была от него в безумном восторге.
      Мошкара плясала особняком, и со всего леса к площадке бегом, ползком и вскачь устремлялись толпы зевак.
      Никто не думал о пылающей комете, которая одиноко летела в черной ночной пустоте.
      Около полуночи прикатили большущую бочку меда, и каждому дали маленькую берестяную чарку. Светлячки собрались в шар посреди лужайки, и все расселись вокруг и принялись угощаться бутербродами с луком, анчоусами и мармеладом.
      – А теперь давайте рассказывать истории, – сказал Снифф. – Ты знаешь какие-нибудь истории, крошка-малявка?
      – Не-е-ет…– смущаясь, протянула малявка. – Разве вот одну…
      – Ну так начинай! – потребовал Снифф.
      – Жила-была лесная крыса, звали ее Пимп, – залепетала малявка, застенчиво глядя на слушателей сквозь растопыренные пальцы. – Она очень, очень боялась грома…
      – Ну, а дальше? – подбодрял Снифф.
      – Вот и вся история, – сказала крошка-малявка и уползла от смущения в мох.
      Все так и покатились со смеху, а водяные заколотили хвостами в барабан.
      – Сыграй что-нибудь, чтобы можно было подсвистывать, – попросил Муми-тролль Снусмумрика.
      – «Трали-вали»? – спросил Снусмумрик.
      – Ну ее, она такая грустная, – возразила фрекен Снорк.
      – Ничего, сойдет, – сказал Муми-тролль. – Это замечательная песенка со свистом.
      Снусмумрик заиграл, и все хором подхватили припев:
 
Мы кутили, мы гуляли,
Мы плясали, трали-вали!
Скоро пять.
Одиноко по дорожке
Мы бредем, устали ножки
Дом искать.
 
      Фрекен Снорк положила голову на плечо Муми-троллю и немножко всплакнула.
      – Ведь это про нас поется, – всхлипывала она. – Ведь это у нас такие маленькие усталые ножки, и еще неизвестно, доберемся ли мы до дому!
      – Доберемся, – уверенно отвечал Муми-тролль. – Не плачь! Мы придем домой, и мама даст нам обедать и скажет: «Подумать только, вы вернулись живы-здоровы!» А мы скажем: «Ты не можешь себе представить, что нам довелось пережить!»
      – А у меня будет ножной браслет из жемчужин, – прошептала фрекен Снорк и вытерла слезы. – А одну жемчужину мы оставим тебе на булавку для галстука.
      – Ладно, – сказал Муми-тролль. – Хотя я так редко ношу галстук!
      А Снусмумрик играл песни, одну за другой, и теперь это были сумеречные колыбельные песни и прощальные, и один за другим мелкие лесные жители и водяные потянулись обратно в лес.
      Древесные духи спрятались в своих жилищах, а фрекен Снорк уснула с зеркальцем в лапах.
      Наконец песни смолкли, и на лужайке стало тихо. Светлячки погасли, начало медленно-медленно светать.

Глава десятая

      Пятого октября не пели птицы, а солнце светило так слабо, что его едва было видно.
      Зато комета над лесом выросла до размеров колеса и была окружена огненным венцом. У Снусмумрика пропала всякая охота играть.
      Он шел молча и размышлял. «Таким мрачным я давно уже не бывал, – думал он. – Понятно, после большой пирушки всегда бываешь чуточку не в духе, только сейчас это что-то другое. Противно, когда в лесу нет никаких звуков, а солнце какое-то серое».
      Другие тоже почти не разговаривали. У Сниффа болела голова, и он все время скулил.
      Они шли напрямки к долине, не жалея натруженных танцами ног. Лес постепенно редел, и вот перед ними открылись пустынные песчаные дюны. Мягкие холмы песка и опять песка, да кое-где сизовато-серые пучки дикого овса.
      – Я что-то не чую запаха моря, – сказал Муми-тролль и потянул носом воздух. – Уф, как жарко!
      – Может, это пустыня? – высказался Снифф.
      Брести по рыхлому песку то в горку, то под горку было тяжело, дюны шли одна за другой.
      – Смотрите! – воскликнул снорк. – Вон хатифнатты!
      Вдали по дюнам двигались маленькие вечные странники, устремив к горизонту застывшие взгляды.
      – Они идут на восток, – сказал Снорк. – Не лучше ли последовать за ними? Ведь они по себе чувствуют, куда надо.
      – Нет, нам надо на запад, – сказал Муми-тролль. – Долина там.
      – Как хочется пить! – хныкал Снифф. Ему никто не отвечал.
      Усталые и унылые потащились они дальше. Мало-помалу дюны становились все ниже. Вот путешественники пересекли пояс морских водорослей, мерцавших в красном свете кометы. Вот они прошли по мелкой гальке и…
      – Боже мой! – сказал Муми-тролль.
      Они стояли рядком друг возле друга и смотрели. Там, где должно было быть море – море с мягкими синими волнами и бегущими по нему парусами, – там зияла теперь громадная пропасть. Где-то на огромной глубине клокотало, оттуда поднимался горячий пар и странные едкие запахи. Прямо под ногами берег срывался вниз, в пропасти с острыми краями, и дна их не было видно.

      – Муми-тролль, – слабым голосом сказала фрекен Снорк. – Неужели море высохло?
      – А рыбы как же?…– прошептал Снифф.
      Снорк достал свою тетрадь и принялся что-то быстро строчить.
      А Снусмумрик сел, подпер голову лапами и запричитал:
      – Ах, прекрасное море! Нет его! Пропало! Не ходить нам больше под парусами, не купаться, не ловить больших щук! Нет больше яростных бурь, нет прозрачных льдов, нет мерцающей ночной воды, в которой отражаются звезды!
      Он уткнулся головой в колени и не хотел больше глядеть на белый свет.
      – Но ведь нам надо на ту сторону, – сказал Снорк. – Обойти эту пропасть до послезавтра мы не успеем!
      Все молчали.
      – Давайте проведем собрание, – продолжал Снорк. – Назначаю себя председателем. Какие у нас есть возможности?
      – Перелететь, – сказал Снифф.
      – Не валяй дурака, – сказал Снорк. – Предложение отвергается единогласно. Кто дальше?
      – Перейти, – сказал Муми-тролль.
      – Ты глуп, – сказал Снорк. – Мы будем проваливаться в каждую дыру и захлебнемся в грязи. Предложение отвергается.
      – Тогда предложи что-нибудь сам, – сердито сказал Муми-тролль.
      В эту минуту Снусмумрик поднял голову.
      – Ходули, – сказал он.
      – Ходули? – переспросил Снорк. – Предложение…
      – Это хорошее предложение, – поспешно сказал Снусмумрик. – Помните, я рассказывал вам о вулкане? Раз можно пройти через огонь, то и через воду можно пройти. Вы только подумайте, какие шаги можно делать на ходулях!
      – Но ведь это, наверно, ужасно трудно, – сказала фрекен Снорк.
      – Придется поупражняться, – сказал Снусмумрик, заметно взбодрившись. – Дело только за ходулями.
      Прежде, когда море выбрасывало на берег обломки разбитых кораблей, тут был залив и повсюду лежали бревна, свитки бересты и тростник. Сделать из этого ходули не составляло никакого труда, стоило найти какую-нибудь морскую веху, черенок от метлы, флагшток или остатки трапа.
      – Смотрите, что я нашла! – весело воскликнула фрекен Снорк. – Гладенький берестяной свиток и бутылку с позолоченным горлышком, прямо из Мексики!
      – Так-так, – сказал ее брат. – А теперь соберись с духом – и на ходули!
      Скоро выяснилось, что наибольшим талантом в этом искусстве обладает фрекен Снорк. Она с опасностью для жизни раскачивалась на ходулях, но ни разу не потеряла равновесия; она все время пищала, но была намного отчаяннее других. Казалось, будто она исполняет на ходулях какой-то фантастический танец.
      Снусмумрик уверенно прохаживался перед ними и давал указания.
      – Шире шаг! – кричал он. – Сохранять самообладание! Не забывайте о равновесии и смотрите не ступайте в грязь, не то завязнете и кувырнетесь носом… Ну что ж, отправимся? Уверены вы в своих силах?
      – Нет еще! – крикнул Снифф, опасливо косясь на бездну. – Мне еще надо чуточку, совсем чуточку подучиться…
      – У нас нет времени! – сказал Снорк.
      Один за другим, с ходулями под мышкой, они стали спускаться в бездну. Они оступались и оскользались на склизких морских водорослях и насилу различали друг друга сквозь пар.
      – Держитесь вместе! – кричал Снусмумрик. – Осторожней!
      Мало-помалу склоны стали более пологими, и перед ними открылось мертвое морское дно. Выглядело оно плачевно.
      Все красивые водоросли, которые раньше гордо колыхали кронами в прозрачной зеленой воде, лежали теперь черные и распластанные, а в немногочисленных лужах жалко трепыхались рыбы.
      Повсюду задыхались в песке медузы и разная мелкая рыбешка. Фрекен Снорк носилась по дну и сталкивала их в ямы, заполненные водой.
      – Вот так, вот так, – приговаривала она. – Сейчас вам сразу станет хорошо…
      – Золотко мое, – сказал Муми-тролль, – мне очень жаль, но мы не можем спасти всех рыб.
      – Да, но нескольких-то можно, – вздохнула фрекен Снорк. Затем встала на ходули и последовала за остальными.
      – Здесь совсем как в том краю с горячими ключами, – сказал Снусмумрик, вглядываясь в туман. Комета сквозь водяной пар казалась необычайно большой; она то вспыхивала, то тихо мерцала.
      – Здесь дурно пахнет! – заныл Снифф. – Помните, вы делаете это на свою голову!
      Словно маленькие длинноногие насекомые, они все дальше уходили в глубину моря. Местами прямо из песка вздымались громадные черно-зеленые скалы. Их вершины прежде были маленькими островками или шхерами, куда выезжали прогулочные лодки и вокруг которых плескались в воде ребятишки.

      – Никогда больше не буду купаться на глубокой воде, – содрогаясь, сказал Снифф. – Подумать только что все это было у меня под животом!
      И он заглянул в черную расщелину, все еще полную воды, в которой кишела таинственная жизнь.
      – Но ведь это почти красиво, – неуверенно произнес Снусмумрик. – К тому же одно сознание, что никто еще не был тут до нас…
      – Смотрите! – вдруг закричал Снифф. – Сундук! Сундук с драгоценностями! Откопаем?
      – Не тащить же его с собой, – сказал Снорк. – Пусть лежит. Мы наверняка найдем что-нибудь почище, пока будем идти по дну.
      Они проходили среди острых черных скал и были вынуждены двигаться очень осторожно, чтобы ходули не застряли. Внезапно в туманной мгле завиднелось что-то страшно огромное и уродливое.
      – Что это? – спросил Муми-тролль и остановился так резко, что чуть было не кувырнулся носом в землю.
      – Вдруг кто-нибудь кусачий, – опасливо сказал Снифф.
      Они сделали небольшой крюк и приблизились опасному существу с другой стороны.
      – Да это корабль! – воскликнул Снорк. – Самый настоящий затонувший корабль!
      Как жалко он выглядел, этот бедный корабль! Его мачта была сломана, а продавленные бока покрыты водорослями и ракушками. Морские течения давно сорвали с него паруса и оснастку, а золоченая фигура на носу потемнела и растрескалась.
      – Как по-вашему, есть там кто-нибудь? – шепотом спросила фрекен Снорк.
      – Они наверняка спаслись в шлюпках, – сказал Муми-тролль. – Пойдемте отсюда! Слишком все это печально!
      – Постойте, – сказал Снифф и соскочил с ходулей.
      – Вон там что-то блестит. Наверное, золото…
      – Мало тебе гранатов и ящера! – крикнул Снусмумрик. – Пусть лежит!
      Но Снифф уже нагнулся и вытащил из песка кинжал с золотой рукояткой, отделанной бледными опалами, от которых клинок мерцал, как от лунного света. Снифф поднял свою находку высоко над головой и засмеялся от счастья.

      – Ах, как красиво! – воскликнула фрекен Снорк и разом забыла все наказы Снусмумрика про равновесие. Она качнулась вперед, потом назад, она издала душераздирающий писк и разжала руки, а потом прочертила над остовом корабля дугу и исчезла во мраке трюма.
      Муми-тролль бросился к кораблю и стал карабкаться наверх по ржавой якорной цепи.
      – Где ты? Где ты? – в страхе звал он.
      Он проехался по толстому слою скользких водорослей, наросших на палубе, и заглянул в черное чрево судна.
      – Я здесь! – пискнул слабый голосок.
      – Ты не ушиблась? – спросил Муми-тролль.
      – Нет, только испугалась, – ответила фрекен Снорк.
      Муми-тролль спрыгнул в трюм. Там стояла по пояс вода и противно пахло плесенью.
      – Ох уж этот Снифф! – сказал Муми-тролль. – Все бы ему бегать за всем, что светится и блестит!
      – А я так его понимаю, – возразила фрекен Снорк. – Что может быть чудеснее драгоценных камней? Ну и золота, конечно… Может, тут есть что-нибудь, как по-твоему?
      – Здесь так темно, – боязливо отвечал Муми-тролль. – Я буду не знаю как рад, если мы сейчас же выберемся наверх.
      – Хорошо, – сказала фрекен Снорк. – Помоги мне подняться.
      И Муми-тролль подсадил ее на край люка. Первым делом фрекен Снорк посмотрела, не разбилось ли зеркальце, но, слава богу, стекло было цело и все рубины на месте.
      Вторым делом она принялась рассматривать в зеркальце свою намокшую челку и тут вдруг увидела: за спиной Муми-тролля, в черной глубине трюма, что-то шевелится. Что-то тихонько подбирается к нему ближе и ближе…
      Она уронила зеркальце на палубу и вскрикнула:
      – Берегись! Позади тебя кто-то есть!
      Муми-тролль глянул через плечо и обомлел. Перед ним была огромная каракатица; она медленно подкрадывалась к нему из угла трюма. Он стал отчаянно карабкаться вверх; фрекен Снорк протянула ему лапу, но он сорвался со скользких досок и плюхнулся обратно в воду. Тут на палубу подоспели Снусмумрик, Снорк и Снифф. Они просунули в трюм ходули и стали отгонять каракатицу, но она не обращала на них внимания и упорно подползала все ближе, протягивая к Муми-троллю извивающиеся щупальца.
      И тут фрекен Снорк пришла в голову блестящая мысль.
      Она схватила в руки зеркальце и поймала в него красный диск кометы. Прежде ей не раз случалось пускать зайчики, и она знала, какие они противные, когда попадают тебе в глаза. И вот она направила красный сверкающий луч прямо в глаза каракатице.
      Та замерла на месте, та испугалась… А Муми-тролль, воспользовавшись ее замешательством и слепотой, вскарабкался по ходулям наверх и снова оказался в безопасности среди друзей.
      Они спрыгнули с ужасного корабля и припустили во все ходули. Они бежали несколько морских миль, прежде чем решились передохнуть.
      И тогда Муми-тролль сказал:
      – Фрекен Снорк! Ты спасла мне жизнь! Да еще таким хитроумным способом!
      А фрекен Снорк зарделась от удовольствия, потупила глазки и прошептала:
      – Я так рада угодить тебе… Я готова спасать тебя от каракатиц по нескольку раз на дню.
      – Золотко мое! – сказал Муми-тролль. – Тебе не кажется, что это уж чуточку чересчур?
      Дно здесь устилал мелкий ровный песочек, по которому можно было идти без ходулей. А раковины были не мелкие и заурядные, как на побережье, а огромные с зубцами и завитушками, самых необыкновенных расцветок – пурпурно-красные, сумрачно-голубые и зеленые, как морская волна.
      Фрекен Снорк задерживалась чуть ли не перед каждой раковиной, любовалась ими и вслушивалась в шум моря, который они хранили в себе.
      – Ракушки как ракушки, – торопил ее Снорк. – Так мы никогда не доберемся до места!
      Среди раковин расхаживали большие крабы и вели дискуссию. Они удивлялись, куда ушла вся вода и когда она вернется.
      – Слава богу, мы не медузы! – говорил один из крабов. – Эти бедняги шагу не могут ступить без воды. А нам и на суше неплохо!
      – Жалко мне всех, кто не крабы, – говорил другой. – Очень может быть, все это устроено только для того, чтобы нам стало просторнее!
      – А что, это интересная идея! Земля, населенная одними крабами! – вещал третий, задумчиво помавая клешней.
      – А ну-ка, подпусти им зайчика! – шепотом попросил Муми-тролль.
      Фрекен Снорк поймала в зеркальце комету, и ее слепящие отблески заиграли в глазах у крабов. Поднялась несусветная суматоха. Крабы сталкивались друг с другом, боком скакали по песку и прятали головы под камни.
      – Вот я и развеялся, – сказал Муми-тролль. – Прямо камень с сердца. А ну-ка сыграй что-нибудь, Снусмумрик!
      Снусмумрик достал губную гармошку, но не смог извлечь из нее ни звука. Паром выдуло из нее все ноты.
      – Плохо дело, – огорченно сказал он.
      – Ничего, папа исправит, дай только доберемся до дому, – сказал Муми-тролль. – Папа все может исправить, если только захочет.
      Весь день они шли среди пустынного морского ландшафта, который с сотворения мира лежал под толщей воды.