Как только он поравнялся с парикмахерской, Ирина шагнула со ступеньки и подвернула ногу. Хрустнул сломавшийся каблук, Ирина ойкнула, зажмурилась от боли и будто невзначай цепко схватилась за свободную, без «дипломата», руку проходившего мимо курьера. Когда он попытался освободить руку от цепких Ирининых пальцев, она глянула на него снизу полными слёз глазами и простонала:

— Помогите, пожалуйста!

Курьер, увидев перед собой привлекательную женщину, да ещё в таком плачевном состоянии, не мог бросить её на произвол судьбы.

— Давайте я заведу вас в парикмахерскую или, лучше всего, усажу здесь на крылечке, а минут через пятнадцать вернусь на машине и отвезу в больницу.

— Хотя бы помогите добраться и сесть на крылечко, — Ирина обдала горячим дыханием щеку наклонившегося к ней курьера.

Виталий же, увидев из-за куста сирени, как цепко она держит в руках свою жертву, воткнул импортную сигарету в правый угол рта, надел тёмные очки и завернул за угол: высокий мужчина в сером костюме, при бабочке и с черным «дипломатом» в левой руке. Минуты через три он встретился с подручным из магазина. На мгновение остановились, прикурили сигареты, обменялись «дипломатами» и разошлись в разные стороны.

Как только Виталий метров через десять свернул в следующий переулок, то на ходу снял очки, отклеил усы носовым платком снял грим с лица. Ещё метров через двадцать пять он свернул в какие-то кривые проходы-лабиринты и, вынырнув из-под арки большого дома уже без пиджака и светлой бабочки, лишь с дипломатом в руке, сел в припаркованный на небольшой стоянке «жигуленок» и уехал.

Ирина же, продержав курьера возле себя минут пять, наконец сказала с обворожительной улыбкой:

— Благодарю вас! Скорее возвращайтесь. Я буду ждать! Курьер бросился бегом к углу перекрёстка. Следом за ним и оперативники во главе с Шуровым.

Курьер, добежав до места встречи и не найдя там связного из магазина, стал слоняться взад и вперёд вдоль улочки, а потом направился в магазин скобяных товаров, хотя этого по инструкции и не полагалось. Его не выпускали из поля зрения оперативники Купряшкина.

Ирина же, проводив взглядом скрывшегося за углом курьера и последовавших за ним оперативников, сняла с ног туфли с заранее надломленным каблуком и поспешила убраться в другом направлении. Через два квартала, в скверике, её поджидал Виталий.

Рация ожила, и майор Купряшкин услышал голос Сергея:

— Человек, уходивший из магазина, вернулся назад, и, по-видимому, доволен встречей, потому что улыбается.

— Что?! — заорал старший следователь и грохнул кулаком по столу. Рация замолчала. Не успел ещё майор Купряшкин обдумать случившееся, как Сергей опять включился:

— Ташкентский курьер подходит к магазину. — Сергей замолчал, молчал и ничего не понимающий в происходящем Купряшкин. Но тут он снова услышал голос Сергея. — Он вошёл в магазин.

— Ничего не понимаю, — ответил на это майор и, спохватившись, быстро приказал:

— Прикрой вход и выход! И ещё: где Шуров? И тут же услышал голос Шурова:

— Я с опергруппой у скобяного магазина.

— Хорошо! — ответил на это старший следователь. — Блокируйте объект! — И ещё строже добавил: — И чтобы ни одна муха оттуда не вылетела до меня! Выезжаю! — почти бегом бросился из кабинета.

Пока Купряшкин ехал к обложенному со всех сторон оперативниками магазину, в кабинете Фирста ташкентский курьер выяснял отношения с якобы не вышедшим с ним на встречу связным.

Человек из магазина, числившийся по документам грузчиком, вытаращил на гостя глаза:

— Чего ты плетёшь, чурка вонючая?! Как и всегда прикурили, обменялись товаром — и в разные стороны. Без задержки. Вот товар твой! — и он показал на «дипломат», который только что принёс.

— Не знаю, что там у тебя за товар! Тот, который я привёз, вот в этом «дипломате», потому что я его никому не передавал, так как на месте встречи тебя, падла паршивая, не оказалось?!

— Да я тебе, чурка, за такие слова шнифты выколю! — в свою очередь взорвался человек из магазина. — Если не веришь — смотри! — и он сорвал замки с «дипломата», откинул крышку и закричал: — Смотри, косоглазый! Что здесь?! Товар или шулемка лагерная?!

Курьер, глянув в распахнутый «дипломат», расхохотался и, положив плашмя на стол свой «дипломат», аккуратно открыл замки и тоже откинул крышку:

— Сам ты чурка! Хоть погляди на то, что показываешь?! Если ты и в самом деле ходил на встречу, откуда же у тебя это дерьмо, — и он ткнул пальцем в прозрачные кульки с этикетками: «Сода».

Связной наконец-то глянул в свой раскрытый «дипломат», а потом на курьера и, обращаясь к молчавшему все это время Фирсту, заорал:

— Это козлы косые подставили! Точняк они! Больше некому! Потому что тот, которому я «дипломат» передал, а он мне этот, тоже чуркой был! Так я тебя за это сейчас!… Живого съем! — и медленно начал обходить стол, чтобы добраться до курьера.

В это время вошёл старший следователь с группой оперативников и строго сказал:

— Всем руки за голову и оставаться на местах!

Тут же два оперативника стали обыскивать находившихся в кабинете бизнесменов. Купряшкин заглянул в оба «дипломата» и с улыбкой сказал:

— Тому человеку, кто это сделал, по силам, мне кажется, даже невозможное. Да-а-а! Такого ещё в моей практике не было, чтобы на глазах у сыщиков, — и он косо глянул на Шурова, — вот так просто, без выстрелов и насилия, взять у крутых парней деньги и уйти как ни в чём не бывало. Ну, Фирст, как тебя облапошили, а? — и майор сочувственно развёл руки в стороны. А потом повернулся к стоявшим на пороге оперативникам: — Приступайте, ребята! Сожалею, господин Фирст, но у меня ордер на обыск магазина.

Фирст, так и не открывший рта во время всей сцены, попытался было что-то сказать на это, но язык ему, видимо, не подчинился, и он безнадёжно махнул вялой рукой и медленно сел в кресло.

Первым майор допрашивал ташкентского курьера. Он подробно, в деталях, рассказал, как его задержала женщина. По описанию Купряшкин понял, что это была Ирина. Без сомнения, этот случай — тоже её рук дело. «Ну и Самойлова! Ну и Ирина! — мысленно восхищался майор. — Ведь я это сразу же понял, когда Шуров сообщил по рации, что какая-то женщина, чуть ли не падая, задерживает курьера у парикмахерской. Понял?! А ничего не предпринял! — вдруг оборвал он в мыслях самого себя, а потом самому же себе признался; — Если по-честному, то эта чертовка достойна восхищения. Так ловко все обделала!…»

Потом Купряшкин с азартом принялся за допрос Фирста и его помощников. Без устали до ночи проводил совещания в управлении, выслушивал рапорты подчинённых, читал заключения экспертов.

Никаких следов, ведущих к Ирине, не было.