Просто удивительно, сколько пыли может осесть на путешественнике, сделавшем хороший дневной переход! Наверное, если собрать весь мусор из близлежащего леса, да ещё вдоволь могильного праха с окрестных кладбищ, и хорошенько извалять путника в этакой смеси, тогда и выйдет что-либо подобное. Во всяком случае, Шрокен ничуть не удивился при виде подъезжающего рыцаря на чёрном коне - пыль из них обоих прямо-таки сыпалась.
      И только тут почтенный гоблин, второй десяток лет содержавший придорожную корчму "Повешенный эльф", и сообразил наконец - что же его так насторожило в приезжем. Он буквально кубарем скатился с покосившегося крыльца и бросился под ноги устало отфыркивающегося коня.
      - Прошу милосердия! - запричитал он, буквально себя не помня от усердия, и всерьёз уже вознамерился облобызать копыта скакуна.
      Человек! Не орк, не тролль и даже не здоровенный гоблин в тёмных доспехах - в эти пасмурные места некими ветрами занесло никого иного, как хомо! Оттого и понятно, что увидавший этакое диво Шрокен готов был костьми лечь, но заманить столь редкого гостя в своё заведение…
      Всадник хмуро поглядел под копыта и чуть тронул поводья. Надо ли и говорить, что чёрный конь понятливо остановился. Мало того, шумно обнюхав валяющееся в дорожной пыли и умывающееся слезами умиления зеленокожее чудо, он брезгливо фыркнул, но отнёсся к остроухому коротышке в общем-то спокойно. А стало быть, злобненькое зубастое существо ни к нечисти, ни к откровенно потусторонним существам не относилось.
      - Ну, и в чём дело? - голос сел настолько, словно в горло и в самом деле набилась вся пыль длинного пути.
      Придорожное заведение выглядело чертовски уютно. Приземистое, но широкое и добротное, оно приветливо светилось в уже надвигающемся вечере огонками мутных окон. Изнутри повеяло чем-то съестным, донеслась даже музыка… Чуть дальше недобро чернел лес - впрочем, сюда кое-как проторенная дорога и вела в основном-то через чащобу. Парень только сейчас и удивился, как это из столь зловещих мест на него никто не выпрыгнул и даже не выскочил. С другой стороны, поклажи у путника никакой, зато висящий на поясе боевой нож способен самой горячей головушке внушить должное уважение. При воронёных доспехах… ну да - добыча не из лёгких, а прибутку лихим людям или зверям почти и никакого.
      В ответном блеянии лебезящего гоблина почти сразу обнаружилась слабо завуалированная суть дела. Так мол и так, люди в здешних краях настолько редкие проезжие, что хозяин корчмы согласен угостить господина рыцаря за свой счёт - лишь бы их милость соизволили поведать-рассказать, каково оно за пределами Сумрачного Леса. Ну, есть там ещё одно интересное дельце… но, на пустое брюхо какой разговор-то может быть?
      - А чем у тебя потчуют - не зазорно мне будет есть такую дрянь? - судя по тому, что гоблин обрадованно встрепенулся, молодой рыцарь верно выбрал линию поведения.
      Хоть он демонстративно и не убирал пропотелой латной перчатки с рукояти оружия, и даже разговаривал с эдакой снисходительной ленцой, но хозяин заведения принял всё как должное. Мало того, представившийся диковинным имечком Шрокен гоблин откровенно воспрял духом и поклялся своей закопанной в весьма тайном месте кубышкой, что для их милости тотчас зарежут того самого кабанчика или индюка, на которого рыцарскою дланью соизволено будет указать. Да и чем коня поить-кормить, тоже ведомо…
      В самом деле, едва парень обозначил жестом встревоженно загоготавшего гуся, как гоблин во мгновение ока сноровисто скрутил тому шею, а толстенькая и такая же зеленокожая стряпуха уже потащила добычу на кухню. Ну, раз от всего сердца угощают - почему бы и нет?
      И он, проводив взглядом уводимого в конюшню верного скакуна, почтил своими шагами крыльцо корчмы.
      Против ожидания, здесь оказалось ничуть не хуже, нежели в обыкновенном деревенском трактире. Правда, и не лучше - под ногами похрустывало лежалое сено, перемешанное с сором, навозом и всякой дрянью. Стены и потолочные балки оказались закопчены в должной мере. Единственное, что хоть как-то выбивалось из образа - здоровенное овальное зеркало за стойкой. Что-то чудилось в этом неправильное - но вошедший приветливо кивнул своему отражению в тусклой глубине и сел за выбранный столик, который очистился завсегдатаями с удивительной поспешностью.
      Кстати, о завсегдатаях… вошедший поначалу чуть не пожалел, что вообще зашёл в эту корчму. Тьфу, погань! Хоть бы одна приличная харя - сплошь тролли да гоблины с прочей дрянью - уж теперь-то он различил бы эту вовсе не почтенную публику за пол-лиги.
      - О, как интересно вонявкает, - один из чумазых и расхристанных орков припал к следам вошедшего и шумно принюхался, вороша приплюснутым и свороченным набок носярой гнилую солому на полу. - А ведь…
      Он призадумался, прищёлкнул в затруднении когтистыми пальцами. И уже поднимаясь пробормотал, шепелявя сквозь клычки, что пахнет-то человечиной! Надобно заметить, что при этом известии завсегдатаи корчмы как-то подобрались, а руки, лапы и прочие конечности так и потянулись ко всякого рода острым и тяжёлым подручным предметам. Сама собою стихла заунывная музыка из угла, и всё дело стремительно стало приближаться к обыкновенному мордобою.
      Но из кухни уже влетел коротышка-корчмарь с замызганным полотенцем на плече и набросился на посетителей. Так мол, и так - если тут кто-то глаза элем залил и не приметил, по какой дороге прибыли их милость сир рыцарь, то это не он, не Шрокен…
      - А шо такое? - плечистый орк со следами многочисленных кабацких драк на роже и откушенным наполовину ухом измерил расстояние от тяжёлой кружки в своей лапе до рыцарского шлема с точностью до дюйма.
      - Да ведь, их милость прибыли по дороге оттуда, - гоблин боязливо тыкнул лапкой куда-то в стену и добавил этак убедительно, что а вдруг это гость самой Тёмной Госпожи?
      Ветер взвыл снаружи, взвился к вечно тёмным небесам, чтобы сотрясти до основания вдруг показавшуюся такой хлипкой и ненадёжной корчму. Затряслись стены, заходила ходуном крыша, а где-то за потолочной балкой дурным мявом взвыл невидимый кот. И даже красиво висящий посреди залы эльф в затерханной серо-зелёной одежонке, который что видом что запашком и в самом деле здорово напоминал повешенного, задёргался в своей петле. Засверкал зелёными глазами, засучил конечностями и показался как бы не совсем неживым.
      Однако всё стихло через миг, лишь сверху ещё иногда сыпался сор, да реяли в душном воздухе оседающие хлопья копоти.
      На посетителей это происшествие произвело, надо сказать, должное и весьма впечатление - орки попадали ниц, со страху дружно гупаясь неприкаянными лбами о дубовые плахи отроду немытого пола. Компания троллей-лесорубов в углу валялась в обмороке. А сидящий на заднице посреди залы корчмарь старательно пытался не очень громко клацать от страха зубами - и вокруг него расплывалась тёмная лужица.
      Лишь сумрачный гость вдруг засмеялся, сняв наконец с головы поднадоевшую тяжесть шлема и водрузив её на край стола. А затем с удовольствием и лязгом доспехов опустился на лавку за облюбованным столом.
      Отсюда просматривался и вход в корчму, и проём на кухню, и окно напротив. Зато спину прикрывал надёжный, кое-как ошкуренный лиственничный сруб… да и свой страшный нож парень хозяйственно воткнул под правой рукой прямо в стол. А затем он поманил хозяина пальцем.
      - Гуся приготовить вот так… - он шёпотом надиктовал в любопытно подставленное ухо рецепт, по которому оставшаяся в невесть какой дали хоббитянка Венди готовила исключительно для настоятеля храма, да и то по праздникам. С орехами, черносливом и гречневой кашей. А пока молока побольше, да хлеба с ветчиной, и изюма немного.
      - О! - вертящийся от нетерпения гоблин просто-таки изумился, и грязные разбитые чоботы сразу же унесли того на кухню.
      Здоровенного орка в углу уже подняли с замызганного пола, кое-как отряхнули от мусора и пытались отпоить чем-то вонючим и тёмным. Хоть это и называли элем, но по виду и запаху оно куда больше походило на плохо перегнанный дёготь. Впрочем, лекарство икающему с испугу крепышу откровенно пошло впрок. Поросячьи глазки заблестели, и во взгляде их, когда те ненароком цепляли приглядывающегося к обстановке молодого человека, кроме ненависти примешивался ещё и страх.
      А парень осторожно осматривался, не забывая ненароком поглядывать и на себя. Кто он, сомнений не было. Но даже в кошмарном сне не привидится человеку напрочь непьющему, чтобы оказаться вдруг в Сумеречном Лесу - это ведь владения не столько всяких орков с гоблинами, сколько Повелительницы Тьмы. И стало быть, подумать тут есть над чем… тем более, что всё ещё недавно произошедшее с ним вспоминалось довольно-таки туманно.
      Но уже увивался вокруг гостя Шрокен, не зная чем и как угодить. То протирал сомнительной чистоты тряпицей столешницу, то гонял служанку за посудой для их милости - в общем, парень немало позабавился такому обхождению со своей доселе ничем не примечательной персоной. Правда, от повышенной крепости напитков он отказался - но гоблин беснул сообразительностью, и по его указке двое троллей помчались со здоровенным кувшином за чистой ключевой водой, каковая была принята сиром рыцарем не в пример благосклоннее чёрного эля или мутно светящегося самогона из мухоморов.
      Курить подобревший после еды и даже украдкой распустивший пояс не стал. Хоть и пробовал пару раз - да кто его знает, что тут у этих вместо табачку. Уж судя по плывущему со всех сторон едкому аромату, что-то вроде мелко изрубленных прелых портянок точно.
      - Ну что ж, давай теперь и о деле, - парень пригубил ещё молока, втихомолку удивляясь - скажи ему кто ещё вчера, что он неким образом попадёт невесть куда да ещё будет развлекаться в окружении этаких мерзких рож, только плюнул бы.
      А дело оказалось весьма занимательным - и сколько он ни вслушивался, нравилось ему всё больше. Оказывается, на всю округу здесь только две корчмы и есть. Эта да ещё одна, на той стороне леса, "Кабанья задница". Здесь-то, судя по доверительному бубнению взобравшегося на лавку коротышки-гоблина, заведение ещё более-менее приличное. Всякой дрянью народ не потчуют, да и посетители почтенные - контрабандисты да убивцыы, браконьеры и конокрады. В том месяце даже как-то двое беглых гномов-каторжан заглянули… ох и добрая ж потасовка потом вышла!
      Зато вот в Заднице, так по каждому второму добрая конопляная верёвка плачет - сплошь праведники да бессребреники, и чуть ли не со святыми отцами дружбу водят.
      - Вот ежели какая-нибудь напасть с той корчмой приключится, - вещал Шрокен проникновенным голосом, блестя умненькими глазками. - Тогда и уважение к вашей милости тут появится.
      И даже столь щедр оказался хозяин корчмы, что посулил за работу бесплатную кормёжку и даже ночлег их милости. Ну, без излишеств, конечно. Можно даже распустить слушок среди народца здешнего, что объявились их благородие, да желают взять здешние края под свою тяжёлую руку…
      Судя по продувным рожам мало-помалу переставших обращать внимание на диковинного гостя завсегдатаев, скорее именно здесь обретались всякие, с позволения сказать, людишки, по которым откровенно скучала королевская каторга да хорошие тюремные подвалы с крепкими запорами. Но с другой стороны, поддержка пользующегося немалым авторитетом кабатчика, для начала это неплохо.
      - Обещать сразу не стану. Съезжу сначала гляну - а то, может, придётся вовсе наоборот, на твоё заведение красного петушка пустить, - Шрокен от таких слов здорово побледнел и переменился в лице, и даже заёрзал на своём краю лавки.
      Хорошо хоть, что хромой тощий дудочник и пиликающий на скрыпочке чернявый гоблин кончили отдыхать и вновь принялись терзать слух посетителей своею музыкой. По-хорошему, за такое умение удавить бы обоих болезных, чтоб не мучились горем-тоской - однако, судя по всему, здесь и таковое почиталось за счастье. Впрочем, когда парень напел им популярную в Мелите песенку "Эй, товарищ, пива налей!", подхватили все и затянули на удивление бодро.
      Да и посетители восприняли новинку восторженным рёвом. Судя по всему, края здешние и в самом деле нуждались в хорошенькой встряске. Веселье вспыхнуло, как сухой стог соломы огнём, и разом повеселевший Шрокен и его колченогая толстушка-служанка чуть с ног не сбивались, обслуживая всю разношерстную ораву. Правда, за неимением никогда не виданного пива на вопли жаждущих тащили привычный тёмный эль.
      А во время недолгого отдыха гоблин подсаживался к попивающему своё молоко парню и допытывался - а что? а как? Пришлось и новости пересказать, и несколько кулинарных рецептов вспомнить, да ещё пару-тройку песен исполнить… в общем, к ночи сир рыцарь и Шрокен оказались полностью довольны друг другом. Единственно, осторожно намыливая возжелавшему помыться с дороги рыцарю спину, гоблин неожиданно смутился, вновь заюлил и совершенно убитым голосом поведал, что вот девицу высокородному господину он на ночь предоставить не может.
      - Уж приметил, как вы на наших презрительно посматриваете, - горящий желанием угодить гоблин грустно рассудил, что человековскую женщину в здешних краях не сыскать - но ежели от Кабаньей Задницы одни уголья останутся, то он в лепёшку расшибётся, но что-нибудь придумает.
      Молодой рыцарь сначала хотел было рыкнуть на вьющегося вокруг мелким бесом коротышку и сообщить что вовсе не претендует, однако вовремя спохватился. Ведь и дома, в родном мире, знатному гостю обязательно под бочок какую девку пригожую подложат. Хоть и не нравится порой всякое-разное, но ведь не нами заведены обычаи. Да и негоже о себе сразу дурное мнение создавать-то?
      - Ладно, это подождёт, - он изо всех сил старался не выдавать своего смущения. А ещё усталости, что навалилась необоримо и уже кружила перед взором стены и всё в них находящееся…
 
      - Да вы чё, охренели? - старый облезлый упырь с желтоватыми клыками, который поутру полез к гостю пообнюхаться ежели не чего больше, шарахнулся прочь с такой стремительной прытью, каковую трудно было ожидать в этом тощем теле.
      Он уж совсем было вознамерился проломиться прямо сквозь затянутое бычьим пузырём оконце - так впечатлило бедолагу - да Шрокен и размалёванная девица из местных повисли на плечах разгневанного рыцаря с целой кучей скороговоркой сыплющихся извинений, униженной лести и даже попыток давить на жалость.
      - Ваша милость, не губите душеньку - по глупости да несознанке ведь! - причитала тощая гоблинша, от которой так и разило потом и элем. - Ну дурак он, уж сто лет как людей не видывал!
      А вурдалак осел у стены в тёмном углу, вжавшись трясущимся телом в бревенчатую поверхность и только дрожал, старательно закрывая лицо руками.
      - Вы что же, и в самом деле с Тёмною Госпожой видались? - здоровенный давешний орк, уже успевший пропустить кожаную кружку эля и подлечить наверняка гудящую со вчерашнего башку, непритворно передёрнулся. А потом и в свою очередь затрясся ногами да вынужден оказался сесть на лавку.
      Правда, с последним делом он немного промахнулся. И загремел на замызганный пол с таким грохотом, словно тут кто скинул с плеча хороший чувал картошки.
      - Она грозная - и красивая, - скромно ответил парень, которого происшествие - немыслимое дело! - едва не оторвало от завтрака.
      Бухнувшийся на колени Шрокен в благоговейном экстазе взвыл, прижав лапки к засаленной груди. Да и тощий упырь добавил из своего угла жару, сообщив что хомо этот истинно древнего рода - уж такой запах ни с чем не спутаешь. Кровушка-то голубая, такую даже и грех пить - сгореть можно…
      - Всё! Щас похмелюсь и пойду наниматься! - здоровенный орк как ни в чём ни бывало поднялся с пола и взглядом выценил среди посуды самую здоровенную, эдак полуведёрного размера кружку.
      Корчмарь понял намёк с пол-оборота. В его руках кружка сама расправилась, проворно подплыла под краник. Поворот рукоятки - и туда хлынуло чёрное с белоснежной пеной содержимое.
      Человек с содроганием смотрел, как пропитанная дёгтем кожаная кружка подплыла к чумазой орковской харе. Задёргался вверх-вниз кадык, посуда стала постепенно задираться, и по мере продвижения все физиономии вокруг обозначались уважением.
      - Вижу, пить ты мастак, - ухмыльнулся парень, к тому времени уже покончивший с едой. - Только, у меня на службе это вряд ли пригодится.
      Судя по глазам, орк о том всё же догадывался. Потому как молодецки громыхнул о пол пустой кружкой и бухнулся у стола на колени. В его перемежаемом отрыжкой ворчании и в самом деле прозвучала робкая и чуть ли не униженная просьба к их милости принять на службу орка Урука из клана Каменных Топоров - со всеми причитающимися к тому правами и обязанностями.
      - Да у меня ведь служба мёдом не покажется, - он ещё сомневался. Шутка ли дело - принять на службу эдакую орясину, да ещё и орка? Уж буйным нравом те были известны широко…
      А потом со вздохом отставил своё молоко и встал на ноги.
      - Перчатку мне, правую, - едва проронил он в сторону, как Шрокен уже опрометью помчался в задние комнаты и через довольно непродолжительное время притащил на подносе трудолюбиво начищенную и даже смазанную волчьим салом латную рукавицу.
      Милостиво кивнув согбенной спине корчмаря, парень надел на руку имеющий вполне свободное хождение и здесь символ рыцарской власти - а затем с размаху опустил ладонь на плечо орка.
      Пол заходил ходуном, а здоровяк заметно присел, когда громом прозвучали слова, что он, потомок древнего рыцарского рода, берёт на службу презренного прежде орка Урука… и так далее, как по-писаному - откуда ему оказались известны слова древнего обычая, изумлялся и он сам. Но в конце речи холодное пламя металось по зале, словно ищущий выход незримый зверь.
      Вставали дыбом волосы зачарованных посетителей, опять открыл глаза доселе смирно висящий в петле эльф, и даже в нерастопленном с утра очаге вспыхнул голубоватый колдовской огонь.
      - Встань с колен, Урук, - уже мягко произнёс рыцарь, чувствуя как к горлу подкатывает какой-то доселе неведомый комок. Наверное, гордость древнего рода… - Прежде ты был никчемным орком - но теперь ты солдат на службе господина.
      Тот огорошенно повиновался. И по глазам было видно, что проняло его тоже, да всерьёз. Шутка ли - первым изъявить желание служить благородному сиру рыцарю?
      - Вот тебе мой первый приказ, - повелитель и командир повелительным жестом указал в сторону. - Набей морды этим оборванцам и выбери из них троих покрепче - да посообразительнее.
      Судя по довольно осклабившейся харе орка, поручение пришлось ему по вкусу. Да и остальные посетители с радостной готовностью озаботились в лапах чем потяжелее, а тролль-лесоруб на пробу ухватился за ножку тяжеленного и неподъёмного табурета.
      Не обращая более внимания на закипевшую в другой половине залы потасовку, парень шагнул к слегка покачивающемуся на верёвке телу повешенного. Высверк стали неразлучного боевого ножа - и с деревянным стуком эльф упал на пол.
      - Не надоело ещё дохлым быть? - рыцарь присел, потрогал замызганную одежду лесовика и возложил на чело того по-прежнему надетую рукавицу.
      Что-то тёмное заворочалось в душе, зашипело испуганной кошкой - но властная воля человека выплеснула это через ладонь в недвижное тело.
      В судорожных конвульсиях эльф задёргался, ухватился за горло. Так и продолжалось некоторое время под сопровождение кашля и хриплого дыхания, однако через несколько мгновений остроухий открыл глаза.
      - А… э-э… - только и мог он вымолвить поначалу.
      Надо ли и говорить, что мордобой в углу при виде этакого зрелища прекратился сам собою, а все его участники закатив глаза, буркалы и прочие гляделки, таращились сюда со вполне понятным изумлением.
      - Ну чего встали там? Не видали, что ли, на что способен настоящий рыцарь? - человек многозначительно нахмурился в ту сторону, и потасовка немедля возобновилась.
      Мало-помалу дёргания лежащего на грязном полу тела прекратились, а в нечеловечески зелёных глазах появился осмысленный блеск.
      - Кто таков? - с напускной суровостью вопросил молодой человек, хотя в глубине его всё смеялось. Шутка ли - если раньше жизнь вытворяла с ним что хотела, то теперь он сам ухватил поводья и может поворачивать, куда ему заблагорассудится!
      Поначалу голос эльфа вовсе не мелодично сипел и булькал. В самом-то деле, столько лет в петле болтаться, чудесным образом сохраняясь телом в приемлемом состоянии! Мелькнула даже у парня подспудная мыслишка, что ради него одного это и задумано было - но по здравом размышлении он её отбросил. И в тот момент, когда воодушевлённый элем, а пуще доверием господина Урук таки стал биться на равных с напирающей на него толпой проходимцев, щедро раздавая тумаки и пинки, к перворождённому наконец вернулся голос.
      Выяснилось, что зовут того Хэлларен Нахрагаль как-то там ещё и вдобавок Тинувиэль чуть ли не сим-сим. Лет эдак двадцать назад, когда корчмой заведовал ещё папаня Шрокена, которому в конце концов один подвыпивший хоббит пырнул в брюхо зачарованным кинжалом, прорвался в эти края на разведку отряд перворождённых - да срочно отступил ввиду напрочь превосходящих сил Тёмных.
      - Ну, а мне не повезло, - эльф повздыхал, потирая шею, а потом пожал плечами. - Коня подо мной убили, ну и…
      Рыцарь понимающе покивал, и только сейчас обратил внимание на несколько, как бы это сказать, не те пропорции храбро пытающегося подняться с пола остроухого.
      - А ведь, пожалуй, ты не эльф - а эльфа. Или эльфя? Эльфка или эльфийка?
      Больше всего ворчал и причитал по этому поводу Шрокен - дескать, не разобрались тогда по запарке, а то могли бы сначала всем скопом и огулять.
      - Больно ты резвый, как я погляжу, - парень отчего-то почувствовал, как изнутри вновь поднимается мутная ледяная волна.
      Он тут же поймал насторожившегося и разом прекратившего ныть гоблина за шиворот. Другой рукой ухватил сзади за пояс - и в полёте отправил барахтающегося корчмаря в общую свалку.
      Там встретили новенького восторженным рёвом и щедрыми тумаками. Коль скоро потасовка закипела по-новой, парень оставил её своим вниманием и вернулся к эльфке.
      - Что умеешь, Хэлль?
      Мимо пролетел пущенный неловкой рукою кувшин. Перворождённая ловко увернулась, скорчила в сторону новоявленного рыцаря рожицу по поводу столь варварского сокращения своего благородного имени - и храбро попыталась встать на ноги. Ну что ж, коль дворянин уже чуть ли не явственно намекнул, что подумывает взять ту на службу, то подать ей руку и помочь утвердиться на своих двоих было вовсе не зазорно…
      - Всего понемногу, - девица кисло кивнула в знак благодарности и потёрла ещё ноющую шею. Затем вздохнула, набираясь решимости.
      И с неожиданной ловкостью ввинтилась в кабацкую драку.
      - Наших бьют! - азартно завопила она и отвлекла от Урука одного из двух дюжих троллей, которые уже почти вышибали из орка дух.
      Парень не придумал ничего умнее, нежели вернуться за свой стол и поднять за успех своих… гм, людей, кружку молока - благо служанка притащила ещё. Да и зрелище, право, стоило того. Драка вспыхнула словно огонь, в который плеснули щедрою рукою земляного масла, и кулаки да подручные предметы замелькали с удвоенной скоростью.
      В конце концов, орудующая слаженно, плечо к плечу парочка таки внушила к себе должное уважение. Сначала на их сторону переметнулся тролль-лесоруб с той ещё рожей, будто ею долго и с упоением возили по стволу вековой сосны. Затем вдобавок пара гоблинов со злыми и разбитыми харями сообразили, что тут к чему - и постепенно они заставили всех остальных оказаться со стонами и сдавленными проклятиями на полу.
      - Ну что ж, вполне, - сир рыцарь жестом показал - прекратить. И добавил, что если эти трое покажут себя достойно в одном деле, то он берёт их к себе солдатами под начало сержанта Урука. Надо ли упоминать, как гордо выпятил грудь изрядно помятый, но непобеждённый орк?
      Постанывающего корчмаря с подбитым левым глазом бодрая пара гоблинов весело оттарабанила на кухню. Тролль угрюмо пожал лапу орку, а отделавшаяся парой синяков эльфка принялась пинками и тумаками поднимать на ноги остальных пострадавших. И стало быть, костяк будущего отряда уже намечался…
      - Слушай, Шрокен, а найдётся у тебя ведёрко чего-нибудь эдакого? - рыцарь непонятно покрутил в воздухе ладонью, поглядывая как двое побитых но неунывающих доходяг из числа местных ладили на место вывороченную вместе с косяком дверь. - Чтоб горело хорошо?
      На заплывшей здоровенным синячищем и слегка оттого перекособоченной физиономии слегка очухавшегося гоблина живенько изобразилось понимание. Он поскрёб себя по грязной макушке с остатками волос, и нехотя кивнул.
      - Да я тово, сир рыцарь, на пробу перегнал немного самогона на чистый дух. Такая зараза вышла - прошу прощения у вашей милости - что никто и пить не в состоянии, даже эти оглоеды, - он кивнул в сторону вернувшейся к своему излюбленному занятию толпы.
      Изложенный молодым человеком план севшему за его столик и почтительно внимающему отряду показался простым и чуть ли не гениальным. А потому, уточнив пару деталей и возможные пути отхода, не мешкая отправились в путь - благо хмурое здешнее утро уже грозило перерасти в самый что ни на есть настоящий, ненамного менее хмурый день…
      Ох и путаные, нехорошие здесь стёжки-дорожки! - мысль эта обожгла, всполошила задремавшие было от равномерного покачивания седла мысли и погнала их словно ветер стаю ворон.
      Итак, всё-таки дворянин древнего рода, уж клятва принятия на службу о том говорила недвусмысленно. Всех продрало до печёнок. Да и судя по всему, маменька как бы не Светлой жрицей была - вон как карёжило того упыря от одного запаха. С другой стороны, тёмные, так и гуляющие в душе волны явственно намекали, что папенька оказывался скорее всего чёрным колдуном. Вот уж странный мезальянс… но как парень ни пытался вспомнить своё имя, в голове поднимался только лёгкий звон - да такой, что в конце концов она разболелась.
      - Урук, то зеркало в корчме зачарованное? - с высоты седла он наблюдал, как тощая эльфка что-то распутывала в явственно завязавшихся чуть не морским узлом тропинках.
      - Точно так, ваша милость, - пробасил орк и почти что вежливо сплюнул щепку в сторонку - здоровенную шипастую дубину он буквально выгрызал зубами из целого ствола не такого уж и молоденького дубка. - Шрокен баял, что когда-то пришлый колдун зачаровал, шоб оборотней и светлых сразу тово… обличало.
      Молчаливый тролль с угрюмой харей занимался тем же - разве что его дубина оказывалась на пяток фунтов потяжелее. Он кивнул в полном согласии со словами сержанта, и с душераздирающим хрустом вгрызся в плотную древесину.
      В это время эльфка распрямилась с усталым но довольным Уфф! и ловко словно белка взлетела в седло к рыцарю.
      - Голова у их милости болит - а я чувствую, и мне тоже как булыжником по темечку бухает, - она протянула ледяные девчачьи ладони и принялась массажировать виски своего господина, одновременно напевая что-то такое, от чего у обоих отирающихся вокруг гоблинов явственно заурчало в брюхе.
      - Полегче, остроухая, - хотя близнецы-братья Болек и Лёлек косились на эльфку весьма неодобрительно, всё же признавали, что их милость таки правы - даже такую мерзкую тварь, как эльф, можно приспособить к какому-нибудь полезному делу.
      Гоблины пока что обретались с пустыми руками, без оружия, но в предстоящей вылазке оно им и не было нужно. Как сказал сир рыцарь - их задача пробраться в "Кабанью Задницу" да устроить там такую потасовку, чтобы все дружно передрались со всеми. Да что ж, не так-то оно и трудно, к тому же и опыт в том преизрядный имеется, чего уж тут скромничать - "Повешенного Эльфа" не раз на уши ставили. Потому гоблины переглянулись, поелозили драными штанами на бунтующем брюхе и дружно ломанулись в кусты…