Отблески Тьмы

      - Я выполнил дневной урок, мэм, и это время после ужина - моё…
      Зато его напарник, мокрый и темноволосый ученик магической школы, шагнул вперёд, загораживая собой приятеля. Фирелла скептически прищурилась на него.
      - Что вы можете сказать в своё оправдание, молодой человек?
      - В оправдание чего? - нахально поинтересовался отпрыск дворянского рода. - Я обучаю Арриола фехтованию. Мы занимаемся чем-то предосудительным? Или предаёмся праздному безделью? Или - упаси боги - употребляем хмельное?
      При этом он так демонстративно повёл носом в сторону волшебницы, которая по пути сюда опрокинула рюмашку травяной настойки на импровизированном сабантуйчике в честь дня рождения одного из преподавателей, что та гневно выпрямилась.
      - Чем мы вас так прогневали, почтенная госпожа Фирелла? - парнишка откровенно забавлялся ситуацией. - Станете испепелять нас молниями ваших прекрасных глаз? Не стоит, право… Я на днях чуть не согрешил гневом против Арриола - и мэтр Карвейл мне таких чертей всыпал, ух!
      Фирелла медленно выпустила воздух сквозь стиснутые зубы. А в самом деле - что она так взъелась на этих мальчишек? Верно говорит этот нахал знатного рода - ничем предосудительным… надо будет и в самом деле внять советам Карвейла да взять денёк отдыха. Выспаться вдоволь, погулять по лесу, пока снег не сошёл и тропинки не превратились в непролазную грязь.
      - Что ж, молодые люди - ваша правда, - волшебница успокоилась и даже чуть улыбнулась. - Но если не хотите действительно получить нагоняй - наденьте на клинки хотя бы защитные наконечники.
      И удостоив поклонившихся хулиганов величественного кивка, почтенная госпожа Фирелла с достоинством удалилась. Хоть и происходла она из рода простых ремесленников - но уважения к себе добилась не по праву рождения, а своим трудолюбием да искушённостью в магических материях. А потому даже не сочла нужным оставить у двери особое заклинание, позволяющее слышать, что говорится здесь- находясь там. Зря она этого не сделала… а может, и нет.
      - Стерва, - энергично прокомментировал задиристый Терри. Он в сомнении повертел в пальцах круглый наконечник и не без вздоха надел его на кончик шпаги. Снабжённый особой магией обточенный кусок деревяшки тотчас прилип намертво, и сам по себе не отвалился бы ни за что.
      - Но лекции читает - закачаться, - Арриол тоже внял совету старших и снабдил свой клинок защитным приспособлением. - Я сегодня хоть подсвечники полировальным порошком драил - а и то заслушался.
      И необидно засмеявшись, он хорошо узнаваемым тоном важно продекламировал:
      - Таким образом, молодые люди, в правильно составленном магическом диполе сумма всех магических векторов с учётом их направления и величины всегда равна нулю, - и фыркнув, стал в позицию. - Продолжим? А потом я тебе с кинжалами помогу - меня учил Зурн Ан, такой матёрый головорез из Императорской гвардии, что не приведи боги.
      Терри встряхнул давно и напрочь пропотелой головой, отгоняя воспоминания о волшебнице, и азартно воскликнул:
      - В позицию!
 
      Над затерявшейся в лесах на полудне Империи школой магии наступила ночь. Чёрным покрывалом накрыло её облачное небо, и даже ветерок стих, утихомирив свои шалости до следующего дня. Спали ученики и почти все преподаватели, мало-помалу затихала суета среди слуг и даже затаившихся по укромным уголкам влюблённых парочек.
      Оттого-то и понятным оказалось удивление старичка-сторожа, когда он заметил в одном из больших застеклённых окон библиотеки мелькнувший там дрожащий огонёк и поспешил туда. Уж не пожар ли? И не раскрылась ли ненароком одна из застёгнутых в массивном переплёте магических книг, могущих наделать нешуточных делов одним только этим?
      Однако в больших и таинственно пахнущих пылью и знаниями залах библиотеки оказалось тихо и спокойно. Неслышно пройдя привычной походкой вдоль уводящих в глубину проходов, сторож наконец заметил причину своего беспокойства - у одного из высоких стеллажей высотой в три человеческих роста, на раскладной стремянке под самым потолком на верхней ступеньке сгорбился кто-то с таким неподъёмным фолиантом в руках, что его по доброй воле или просто так вряд ли кто стал бы раскрывать. На краю полки ровным светом горел толстый свечной огарок в широком жестяном подсвечнике, и всё это зрелище навевало прямо-таки умилительную ностальгию.
      И этот некто с таким увлечением читал что-то, водя по строкам рукой и шепча губами, что даже не заметил подошедшего к подножию старика со светильником в руке…
      Арриол ещё раз перечёл длинную, протянувшуюся через всю немалой ширины страницы магическую формулу. Нет, что-то тут не вяжется… С тех пор, как он однажды, тихонько натирая воском полы в задней части учебной комнаты, с изумлением обнаружил, что вполне понимает рассуждения и объяснения преподавателей, он всерьёз озаботился этим делом. Учиться и знать то, что неведомо другим? Хех - этих оболтусов-учеников за уши, силой тянут к знаниям. Ну а мы сами втихомолку, сами. Вот и приходится ночами урывать время ото сна и разбираться в пропущенном или непонятом. Благо оказалось, что в гудящую от усталости голову слова и понятия проваливаются легко, как в бездонную копилку.
      Но вот когда он вчера в глухом уголке подвала, потея и бледнея от волнения, сам попытался наколдовать магический светильник… ой, даже вспоминать о том не хочется. Ежеминутно прислушиваясь к звукам наверху и у входа - уж не приближается ли кто? - едва дыша от страха, он впервые в жизни шагнул. И вывел непонятную часть себя из-за ставшего привычным да уютным прикрытия, из-за надёжной защиты амулета, позволил ей дрожащим и робким голосом произнести в мыслях сотни раз затверженную формулу.
      А затем долго, с непонятным ощущением в душе и холодком в животе рассматривал ярко полыхающий огненный шар, едва не прожёгший дыру в бочке с огурцами. Вот погасить это диво вышло куда как труднее… ой!
      - Что вы здесь делаете, молодой человек?
      От неожиданности Арриол подскочил на месте, совсем забыв, что потолок находится слишком близко от макушки. Ах, чтоб вас всех!…
      Фолиант самым подлым образом сложился меж колен и полетел - правильно, прямо на лысину подслеповато щурящемуся старикану. И в довершение всех несчастий, стремянка от такого неосторожного движения скособочилась - и медленно, величественно стала заваливаться набок. Ненароком смахнув локтем с полки свой тут же погасший подсвечник, шипящий от боли в макушке Арриол с ловкостью ящерки перескочил на стеллаж и уцепился руками за деревянный брус.
      Пользуясь тем, что между шершавым сводчатым потолком и нестерпимо пыльными томами оставалось вполне достаточно места, он в потёмках перелез на другую сторону и замер, прислушиваясь.
      Только сейчас окончательно завалившаяся лестница знатно грохнула о каменный пол, сотрясая, казалось, не только библиотеку, но и всё здание школы. Рассыпалась обломками, разлетевшись по неширокому проходу и заглушая глухую ругань придавленного ещё несколькими выпавшими книгами сторожа. Эка незадача…
      Но Арриол уже спустился с той стороны вниз, воспользовавшись полками как ступенями. И легко, наощупь пробуя книги по сторонам, на цыпочках пробирался к выходу. Благо оказалось, что сквозь большие окна проникало достаточно света от горящего днём и ночью над главной башенкой магического шара, да и из коридора попадало немного - и привыкающим к потёмкам глазам того оказалось достаточно. Прислушавшись на миг, он определил, что дедуган уже выбрался из-под книжного завала и теперь осматривается в тусклом свете своего чудом уцелевшего светильника.
      А стало быть - самое время делать ноги!
 
      Мэтр Карвейл хмуро присматривался к очертаниям школьных зданий. Приблизил своё магическое восприятие, всмотрелся в стену. Да, прав, наверное, мэтр Сонби - избыток магии притягивает всякий сор, пыль и сажу, толстой мохнатой шубкой оседающие на поверхности камня и кирпича. Надо будет пройтись хорошенько и почистить. Заодно и покрыть особым слоем…
      Он снова отодвинул точку зрения, улыбнулся. Корпуса, стены и башни, сложенные из особым образом чередующихся рядов дикого серого камня и тёмно-красного, почти вишнёвого кирпича, смотрелись очень красиво и даже немного щеголевато. Если бы ещё… ага - всё верно. Наверху жилого корпуса мальчишка в драной куртке растворил большое окно и натирал особым составом дерево рам. А двое недорослей из числа проштрафившихся недоучек помогали ему лёгонькими порциями магии. Мыли и осветляли толстые, калёные по гномьему рецепту стёкла, смазывали жиром массивные бронзовые петли и запорные ручки, по коим уже прошлась рука… ах да, опять этот Арриол.
      Хороший парнишка, всякая работа спорится. Но строптивый до ужаса… почтенный Мастер Огня вздохнул и отошёл обратно в глубину комнаты, возвращаясь к своим занятиям. Всё бы хорошо, да вот только назойливой мухой крутилось в голове недавнее сообщение сторожа, что кто-то в школе завёлся. По ночам то в библиотеке шурует, то замечено было, что в комнатах магического инвентаря стёрты особые, тайные метки.
      Уж не дознатчик ли чей? Мысль эта настолько не понравилась первому наставнику и основателю школы Высокого Мастерства, что на сосредоточенное лицо его выплыло раздражённое выражение. В принципе, хоть и стараются по мере сил поддерживать завесу секретности и в особенности от эльфов - но полноте, дамы и господа! В конце концов, такое масштабное дело рано или поздно раскроется.
      Что ж, если лазутчик от перворождённых тут шастает, это полбеды. А если кто из действительно врагов Империи? Да хотя бы ловкий парень из Царства Света, раскинувшегося на полуночи и почитающего превыше совести свои священные писания. Или посланец от харадского султана…
      Мэтр невесело усмехнулся. Ну, уж чернокожего харадца ни с кем не спутаешь - таких в стенах школы и вовсе нет, совсем уж глупости в голову лезут. Хотя, могли и подкупом кого соблазнить… волшебник встряхнул головой - эдак можно и до демонов дофантазироваться. А потому он положил закладку в толстую книгу и решительно закрыл её, отсекая себя от недописанной страницы.
      Что ж, весна? Первый погожий день? Фирелла вчера взяла выходной и лишь вечером вернулась с прогулки по лесу, вся разрумянившаяся и с загадочным блеском глаз. Надо и себе немного подышать воздухом - так недолго и совсем сбрендить с этой магией…
 
      Арриол работал споро и ловко. Работы бояться? Вот уж это не для нас - ведь и самому любо-дорого поглядеть, каким огнём сияют под весенним солнцем надраенные металлические части, какими прозрачными до неощутимости стали стёкла и какой мягкой желтизной светятся рамы, очищенные от грязи и заново покрытые слоем прозрачного, сваренного в лабулаториимастера-травника волшебного лака.
      Окна во всём корпусе уже закончены и радуют глаз своей почти наощупь воспринимаемой новизной. А теперь, после обеда, предстоит самое приятное. Отчего-то Арриол любил работать именно с деревом - потому бесцеремонно выгнал из верхнего коридора и комнат всех оболтусов вкупе с парой возглавляющих их занудных преподавательниц. И теперь мягкими движениями втирал смесь магии, воска и ещё каких-то травяных эликсиров в дубовые панели стен и паркетины. Время от времени он отрывался от щёток и тряпок, рукой проводил вдоль мелких плотных волокон, словно вслушиваясь - а чего же хочет это дерево? Зачёрпывал ещё, втирал опять. И под чуткими ладонями разгоралась древесина огнём осеннего пожара, золотилась лёгким багрянцем и словно неярко светилась изнутри…
      Да и сами вы наверняка знаете - каково оно, когда работа делается с душою и умело, когда душа поёт и всё ладится… ну всё-всё.
      К тому же, две девицы четвёртого года обучения, за устроенную в трапезной склоку определённые отбывать повинность, сильно не напрягались. Иногда подпитывали остывающий и выдыхающийся раствор малыми толиками пряно щекочущей нос магии, насыщали его прихотливыми завитками девчоночьей волшбы. А в перерывах, по совету Арриола, вслух зубрили свои записанные округлым почерком лекции. И тотчас же принимались с удвоенным усердием декламировать, едва парень отвешивал им ехидную реплику или ловил на неточности. Уж на голову и память он никак не жаловался.
      Хех, ну и мы послушаем. Зря, что ли, говорят - руки заняты, а голова свободна?
      Увлёкшись, Арриол успел к вечерней зорьке довести до изумительного блеска весь третий этаж. И остановился только тогда, когда пятясь, упёрся пятками в торец коридора, а вынужденные ретироваться на лестницу девицы охрипли совсем - но даже они вызубрили классификацию типов магии, её особенности и разновидности. Спроси сейчас кто-нибудь - как различить полярные и векторные воздействия, и любой из троих ответил бы без запинки. Чётко и грамотно, словно по-писаному.
      Арриол усмехнулся, закончил натирать последние паркетины и ещё раз прошёлся щетиной полотёрок по плинтусу. Затем ойкнул, обнаружив, что поясница напрочь отказывается повиноваться. Кое-как на четвереньках он выбрался на лестницу, смешно переставляя непослушные конечности.
      И тут оказалось, что совсем невежливо упёрся макушкой в пятую точку одной из учениц, что спустилась на пару ступенек и вознамерилась сесть передохнуть. Однако девчонки оказались свои, из простых. Обе чуть помладше Арриола, одна вполне ничего - а другая, которую он так невежливо боднул под зад, выглядит как белобрысая совсем ещё малявка. Будущие магички сочувственно посмотрели на него, переглянулись - и без лишнего чванства помогли тихо охающему парню понемногу распрямиться, уцепиться за перила да сесть на верхнюю ступень загибающейся вправо-вниз широкой лестницы.
      Эх, хорошо…
      Снизу затопали известные и знаменитые на всю Школу сапожки мэм Харальды, которая по совместительству с преподаванием таинств погоды ещё и курировала среднюю группу учеников женского пола, так сказать. И вот пухленькая мадам деловито тарахтела наверх, чтобы проверить - всё ли готово. А за нею гуськом семенил целый выводок… нет, не цыплят - будущих магичек, а пока что болтушек, тарахтушек и попрыгушек. Судя по налипшим на обувь жирным комьям грязи пополам со снегом, дамочка вела своих подопечных как раз из трапезной, разбитую дорожку к которой так и не собрались в этом году заново вымостить камнем.
      - Ага, опять бездельничаем? - равнодушно проворчала пухленькая преподавательница, беззаботно оставляя на ступенях жирные отпечатки.
      Старшая из помощниц Арриола что-то попыталась возразить, но мэм Харальда только укоризненно покачала шляпкой, и пара длинных фазаньих перьев послушно колыхнулась вослед.
      - А вы, ученицы четвёртого года, от болтовни совсем охрипли, как я слышу по голосам, - лицо её лицемерно омрачилось, и она даже якобы с сожалением вздохнула. - Все трое сегодня без сладкого на ужин.
      Однако стоило ей гордо задрать нос и ступить с лестницы в полутьму коридора, как подошвы преподавательницы предательски разъехались, выскользнули из-под неё - и мэм Харальда самым постыдным образом шлёпнулась на пятую точку и спину, задрав к потолку сапожки и нелепо полосатые вязаные чулки.
      - Бог шельму метит, - Арриол зло, обидно засмеялся, ничуть не подумав понизить давно уже начавший ломаться голос, на этот раз прозвучавший этаким симпатичным бархатистым баском. Поясница и спина потихоньку начали отходить, но попытаться встать он пока что благоразумно не порывался, лишь потёр их кулаком. И улыбнулся, подмигнул прыснувшим в кулачки ученицам, что уже подтянулись наверх и не смогли сдержаться при виде оказии с почтенной дамой.
      - Что ты себе позволяешь? - голос преподавательницы взвился было до небес, но она всё же пересилила себя, не позволяя окончательно упасть своему авторитету. - И кто тут разлил масло - это что, специально подстроили мне каверзу?!!
      - Глаза раскрой пошире, дура, - Арриола разобрала злость - так надоело ему сносить шпыняния иных взрослых. - Мы втроём полдня корячились, коридор полировали и доводили до ума, а ты…
      Он всё же встал, вцепившись в широкие перила и закусив губу от стрельнувшей вдоль спины пронзительной боли.
      - А ты, Харальда, сапожищами грязными - по нашей работе. Хочешь, чтоб тебя уважали? Так уважай других,… - и прибавил вовсе уж неподобающее словечко.
      Женщина кое-как утвердилась на широко расставленных ногах. Вздохнула глубоко, не давая излиться из уст словам досады и злости, не говоря об уж так и просящемся на голову этого хама холодном колдовском дожде. Харальда поправила чудом не слетевшую с головы шляпку, дёрнула презрительно щекой. И всё же вымолвила слова власти, послав их вдоль коридора надменно вытянутой рукой.
      Загорелись сами собою висящие вдоль стен причудливые магические светильники, сделанные прихотливою рукою гнома то в виде ветви дерева, то когтистой лапы демона, держащих нынче полыхающие ярким светом волшебные шары. Неслышный колдовской вихрь пронёсся вдаль, заставляя разгореться огни и мягко засветиться золотом да охрой любовно отполированные руками и магией деревянные части - для утепления все стены и полы были укрыты панелями да паркетом.
      Арриол услышал, как за спиной восхищённо ахнули сгрудившиеся любопытные ученицы. Да уж, тут посмотреть было на что - светящийся мягким сиянием коридор выглядел почти как в сказке, настолько он оказался прекрасен под беспощадными магическими заклятьями. Но больше всего он обрадовался, когда нигде, ни в едином месте не проступило тускло-белёсое пятно небрежно или торопливо сделанной работы. Не проявилось ни капельки равнодушно обойдённого вниманием тёплого, ароматного и кажущегося живым дерева.
      Лишь тут, у лестницы, едким и ядовитым мерцанием полыхнули оставленные Харальдой грязные отпечатки. Преподавательница сначала побледнела - уж она вовсе не была той… гм-м, как назвал её молодой нахал. И прекрасно соображала, что подобного результата невозможно добиться одною магией или работой. Только прикосновением рук, неравнодушных к своему делу, и направляемых поющим от тихой радости сердцем. Она недоверчиво закрыла глаза, чтобы потом открыть их и ещё раз, как бы по новой, насладиться зрелищем этой красоты…
      - Что ж… неплохо, - всё же она не позволила дрогнуть своему голосу. - Однако, я подтверждаю своё вынесенное ранее наказание - за дерзость и непочтительность в разговоре со старшими. Все трое остаются не только без сладкого, но и без ужина вообще.
      Мэм Харальда обернулась и строго посмотрела на ничуть не обескураженных её словами провинившихся. Уж Арриол-то прекрасно знал не один лаз на кухню, и втихомолку уже подмигнул подругам по несчастью, изобразив жестом - не бойтесь, с голодухи не помрём.
      Некоторое время она рассматривала их чумазые от воскового лака и магии мордашки, затем величаво кивнула - и перевела взор на вверенных её попечению учениц.
      - Девочки - все вниз. Я покажу вам одно полезное заклинание, чтобы вычистить обувь до такого же блеска, - и уж собралась было спуститься следом за ними, как старшая из двоих вовсе не нашкодивших шагнула вперёд.
      - А чем я должна проштрафиться, чтобы и на завтра попасть на полировку коридора? Ведь ещё два этажа остались… - и подумав немного, чётко и внятно вымолвила в расширившиеся от такой дерзости глаза волшебницы. - Дура!
      Белобрысая малявка демонстративно вытерла о себя заляпанную ладошку и с наслаждением повторила. И глядя в лицо волшебницы, хихикнула:
      - Мы пока тут пыхтели, оказалось, что за это время прочли вслух весь курс общей магии - и я его до конца жизни теперь не забуду. А завтра хочу зазубрить введение в травничество - через месяц нам по нём тоже испытание держать.
      Мэм Харальда сдержалась. Уж она не понаслышке знала, что робким и тихоням в магии делать нечего. Наоборот, тут преуспевают яркие и неординарные личности - вроде этих нахалок.
      - Что ж, в наказание за словоблудие вы завтра подвергаетесь тому же наказанию, что и сегодня - на втором этаже, - и поспешно добавила, не дожидаясь новой порции дерзостей. - И послезавтра тоже, на первом… только избавьте меня от выслушивания прочих нелестных слов.
      Проводив взглядом качающиеся перья шляпки уплывшей вниз дамы-преподавательницы, Арриол показал в её сторону язык. Заслышав, как та уже внизу распоряжается и показывает ученицам что-то такое, от неудачного применения и повторения которого засвербело пониже спины, он вздохнул. Своей латаной ветхой курткой вознамерился вытереть с паркета жирную грязь, но обе ученицы что-то шепнули - и крохотный вихрь магии стёр отпечатки подошв. И ему осталось только дохнуть на дерево да напоследок отполировать паркетины прикосновениями ткани.
      - Пошли, - вздохнул он, кое-как распрямляясь опять. - Я вообще-то, с кухни жратву обычно не таскаю - но для вас принесу кой-чего вкусненького…
      А позади них понемногу гасло колдовское видение. Притухало сияние дерева, тусклее стали светить магические шары, особым заклинанием почуяв, что в коридоре никого нет. И лишь в самом углу, за шторой, в страшных корчах подыхал придушенный беспощадной магией последний на этаже жучок-древоточец.
 
      - Я Милка, - старшая из будущих магичек подала ладошку, безоговорочно признавая равенство парнишки из слуг.
      - Селена, - вторила ей белобрысая малявка, на всякий случай немного нахмурившись - не станут ли над нею подшучивать? Ведь родители назвали её в честь богини луны… и наверняка не просто так, имелись для подобного некие причины.
      Арриол осторожно прикоснулся к тонким девчачьим рукам, тоже представился. Да и подоспевший из третьего корпуса Терри тоже не стал жеманничать. Благо препод по векторной магии так вымотал всю душу, что он уже и ноги еле волочил. Но выслушав историю злоключений, парнишка просто восхитился. И тоже из чувства товарищества не стал идти на ужин - зато идею устроить с наступлением темноты хороший налёт на кухни воспринял просто-таки с неописуемым восторгом.
      И вот уже за углом обе девчонки что-то демонстративно тарахтят о своих секретах-по-всему-свету с таким видом, что только одно это напрочь отбивало у любого желание подойти и попасть под обстрел этой несносной трескотни. А под их прикрытием более поднаторевший в волшбе Терри что-то такое пошептал - и с его плечей Арриол нырнул в незаметно оставленное незапертым окно кухни. Магическим глазом в темноте оказалось видно хоть и как-то непривычно, но довольно хорошо. А посему позабытоепод кухонным полотенцем кольцо до одури ароматной эрдельской колбасы сразу нашло своё надёжное пристанище в котомке.
      Да и полбуханки пышного, собственной выпечки хлеба, коим так гордился распорядитель кухонь, тоже перекочевало в полотняный мешок. Равно как и горшочек майского мёда, отчего-то оказавшийся на верхней полке за расписным праздничным блюдом. И банка вишнёвого варенья, обретающаяся зачем-то не в погребе, а под вычищенной до блеска перевёрнутой кастрюлей.
      И прочие, прочие вкусности. Как говорит немного важничающий Терри, "всякое чудо должно быть хорошо организовано". Правда, всё это подготовила младшая повариха, чтобы ночью угостить своего дружка перед… да и после тоже. Но ничего, придумает что-нибудь ещё. И Арриол не без натуги высунул в окно в конце концов оказавшийся вовсе не таким уж и лёгким мешок. Отпустил его, ощутив как снизу добычу подхватили ладони друзей.
      - Тс-с! Харальда чешет… - пришлось нырнуть пониже и выждать, пока неуёмная магичка невесть зачем пройдёт в потёмках в находящуюся слегка на отшибе каморку мастера-травника - уж больно пряные и неистребимые ароматы там витали. Хотя да, понятно, зачем этой магичке туда понадобилось - травник дядька не злой и вполне симпатичный. Хех, весна, однако!
      И когда Терри снаружи сообщил наконец, что всё спокойно, Арриол с холодеющим от страха сердцем перевалил через подоконник. Прикрыл за собой створки, особым образом постучал по ним, чтоб сами собой захлопнулись разболтанные и заботливо смазанные запоры - и четверо сорванцов не мешкая припустили подальше отсюда.
      Всё-таки был в роду у Селены кто-то из любителей поковыряться в чужих замках, не иначе! Ибо малявка чуть смущённо приложила ладошку к двери на чердак, задрала глазёнки кверху и еле слышно шепнула что-то маловразумительное. В замке тотчас что-то с лёгким скрежетом хрумкнуло - и вот уже облизывающаяся в предвкушении ужина четвёрка бесшумной цепочкой проникла на громадный, полутёмный чердак жилого корпуса.
      Любопытная луна заглядывала через оконце, освещая прижавшихся спинами к восхитительно тёплой каминной трубе малолетних любителей острых ощущений. На хозяйственно припасённой Милкой чистой тряпице еда оказалась тщательно разложенной и даже нарезанной - благо по какому-то наитию Арриол прихватил свой боевой нож. И теперь все рты жевали, животы сладко и удовлетворённо урчали. А мёд ложкой по очереди, а вишнёвое варенье с топлёным молоком и большим ломтем свежего белого хлеба с ещё хрустящей на зубах корочкой!
      У-уй, как же это вкусно… особенно когда Терри и Милка не нашли ничего лучшего, как прямо тут же, чуть отодвинувшись из лунного сияния, начать вить кружева заклинаний - уж эта парочка оказалась знакома давно. Зато перепачканные мёдом и пахнущие молоком с вишнёвым вареньем губы Селены оказались хоть и вкусными, но совсем неумелыми. Да ну её! Девчонка…
      И Арриол впервые в жизни приобщился к излюбленному занятию школяров-магиков. Когда слова ещё не рождённых заклинаний вдруг вспыхивали в полутьме причудливой вязью. А иногда даже лесенкой, когда кто-то умело пользовался приоритетами Сил. Порхали светящимися полупрозрачными облачками нежного сияния и величаво плыли то ли цветами, то ли диковинными вуалевыми птицами.
      Двое друзей тут же присоединили к ним свои усилия - и вот в пространстве чердака возникли никогда не виданные миры. Милка добавила порхающих и совсеми не страшных дракошек, а Терри изобразил могучий и седой от древности замок. Чёрт… а ведь это получше мёда будет… особенно в сиянии улыбающейся Селены…
 
      Наверху с лёгким визгом распахнулась дверь. Показался ровный немигающий свет, а по ступеням сюда затарахтели чьи-то шаги. И вольготно развалившаяся по всему объёму подвала бархатная тьма неохотно отступила в углы. До поры, конечно…
      Арриол сбежал в прохладу внизу, поставил наземь большую корзину и принялся загружать в неё указанные распорядителем кухонь припасы. Десять кругов до одури вкусно пахнущих эрдельских колбас, два оковалка шпигованного чесноком и можжевельником сала, вот в эту плошку солёных огурцов. Маленький бочонок маринованных маслят парнишка поставил пока рядом.
      Так, что ещё?
      Он нырнул в соседнюю камору, куда еле доставал свет принесённого с собой светильника. Тут на широких полках рядами лежали головки сыров всех сортов и размеров. Хотя Арри ещё слабовато в них разбирался, но не отличить жирный мягкий сыр горцев от остро и бесстыже пахучего равнинного, укрытого тонким слоем серебристо-зелёной плесени, было не так уж и трудно.
      Миг-другой он сосредоточенно и недоумённо разглядывал на нижней полке здоровенный круг с белеющей в боку прорехой, и лишь пригнувшись заметил следы острых зубов. Хм-м, если это и крыса, то размером с хорошую собаку.
      Краем глаза он углядел сбоку еле заметную тень. Но ещё чуть раньше до его обострившегося в тишине и полутьме слуха донеслось какое-то шебуршание.
      Как он успел отпрянуть и прыгнуть назад - вряд ли сообразил и сам. Но надёжная тяжесть припрятанного сзади под курткой ножа словно сама собой прыгнула в ладонь. Привычная отмашка, неосторожному стоившая бы разрубленной руки или живота, отозвалась в руке тупым ударом и скрежетом хватанувших сталь зубов. Глаза твари укололи сознание розовым блеском, и Арриол не колеблясь ткнул меж них клинком.
      Снова тупой удар, будто в твёрдое дерево. Странно, любая крыса уже давно пустилась бы наутёк, а собака подала бы голос…
      Парнишка полосовал крест-накрест перед собой, то делая стремительные выпады в смутно мечущуюся тень, то в последний момент ускользая назад от клацанья челюстей. И всё же он медленно, еле заметно отступал. Нет, не боялся - наоборот, вдруг ставшая ясной и холодной голова работала чётко. Свет, хотя бы лучик света от оставшегося у входа фонаря!
      И в тот момент, когда раздосадованная неудачей кошмарная морда на миг мелькнула в рассеянных отблесках, Арриол стремительным ударом вогнал клинок в чёрный блестящий глаз…
      Фирелла как раз закольцевала так и норовящую распрямиться молнию. Лохматящийся разряд послушно замер перед нею в воздухе. Он дрожал и расплывался во все стороны, но всё же постепенно успокоился. А волшебница задумалась над вовсе не тривиальной мыслью - ведь этот лилово мерцающий бублик можно напичкать энергией под завязку? Либо использовать как хранилище и удобное средство, когда надо быстро сбросить или зачерпнуть энергии, либо запихнуть в толпу вражин и потом каким-либо способом нарушить равновесие. И тогда…
      Что тогда, Фирелла так додумать и не успела. С внезапным стуком входная дверь распахнулась. Причём с такою силой, что с верхней полки некстати рухнул горшок с буйно цветущей цилярией. Поморщившись от попавшей в нос пыльцы, женщина вовсе неизящно чихнула. Однако этой малости хватило, чтобы лилово полыхающий разряд с грохотом разлетелся во все стороны неистовыми ошметьями.
      - Несносный мальчишка! - проворчала оказавшаяся сидящей на пятой точке молодая госпожа волшебница, утирая с лица копоть.
      Сквозь чад она одним глазом пыталась рассмотреть нанесённый лаборатории урон, а другим неприязненно поглядывала на так бесцеремонно нарушившего её опыт Аррола.
      - Извините, мэм, - зачастил тот и предъявил нанизанную на клинок совершенно отвратного вида здоровенную тварючку. - В продуктовых подвалах вот, они завелись. Если еду попортят, ладно - а если цапнут кого?
      Волшебница милостиво позволила возмутителю спокойствия подать себе руку и помочь утвердиться на ногах. Недоверчиво она покосилась на изрядного размера тушку, при осмотре которой первым делом бросалась в глаза совершенно потрясающая коллекция зубов и когтей, а уж потом и буро-чёрная короткая шерсть и длинный крысиный хвост.
      Тварь никак не хотела умирать. Она ещё слабо подрагивала, а из блестящих чёрных глаз упрямо не исчезал живой, осмысленный огонёк.
      - Это не повод… - Фирелла набрала уже было в лёгкие воздуха, чтобы устроить служке хорошую трёпку.
      Однако в этот момент почтенной магичке почудилось что-то знакомое в очертаниях висящей на клинке животины. Справочник по грызунам покорно переплыл с полки в женскую руку, замельтешили под взглядом словно сами собою перелистываемые страницы. Затем другой том, украшенный эльфийской руной на обложке - уж остроухие знают толк во всякой живности.