Тот пожал плечами.
– Ладно, - и не повышая голоса, спросил. - Невенор, сможешь первой стрелой выцелить шамана? Вон он, с двумя лисьими хвостами на шапке…
Эльфийка сидела неподалеку и уже деловито проверяла натяжение тетивы. А расстегнутый, полный белооперенных стрел колчан лежал рядом.
– Запросто. Потом собачек. Потом?
– А потом оберегай обоих волшебников, пока мы с Боргом немного порезвимся… - Локси встал и принялся разминать руки-ноги и прочие мышцы, готовясь к нешутейной драке.
Гном последовал его примеру, так что, когда нестройная толпа орков приблизилась совсем, гогоча и гортанно порыкивая что-то на своем наречии, оба бойца уже были готовы - как телом, так и духом. Борг сжимал в руке тускло блистающую утреннюю звезду, злорадно ощерившись на врагов и прикидывая, что давно бы уже пора оружию попробовать орочьей крови. А у волшебника из ладони непроницаемой полоской мрака виднелась затаившаяся до поры шпага.
– Давай! - выдохнул Локси.
Эльфийская лучница сразу взяла бешеный, просто убойный темп стрельбы. Орки только еще недоуменно пялились на невесть откуда взявшееся и теперь торчащее у шамана промеж глаз украшение, а насторожившиеся и замершие собаки одна за другой стали опрокидываться в пыль.
– Ийэхуу! - завопили опомнившиеся воины и гурьбой бросились в подозрительно колышущееся пятно, из которого вылетали стрелы.
Однако если они рассчитывали застать кучку трусливо удирающих врагов, как они представляли, то из мерцающей темноты навстречу им словно пара разъяренных донельзя демонов выскочили двое ненавистных врагов - хумансов. Ненавистнее их были только презренные тонкокожие елфы…
Традиционно орочьи воины облачались в кое-как сделанные доспехи из прокаленной над огнем толстой кожи степных буйволов, и лишь некоторые особо умелые нашивали поверх бляшки, выточенные из твердого дерева. Щиты из панцирей пустынных черепах да примерно такие же шлемы. Оружием обычно служила тяжелая шипастая дубина из черного дерева, и редко когда топор или кривовато выкованный меч - кузнечным ремеслом орки себя не обременяли.
– Полегоньку, - буркнул Локси гному, что освободил из ладони тяжелый шипастый шар утренней звезды и, раскрутив его на цепи, замахнулся было от всей души. - А то степь подпалишь - трава здесь сухая.
Сам он широко махнул радостно запевшей шпагой, и клинок с вишневой ветвью, стекающей с эфеса на лезвие, словно подтаявшее масло рассек подоспевшего орка вместе с его доспехами и булавой. Борг одобрительно хмыкнул и тут же угостил своего соперника несильным ударом сверху. Чуть позванивая цепью, шар раскалился маленькой звездой - и словно гром с ясного неба поразил здоровенного, на голову выше гнома орка.
Результат вышел, на взгляд гнома, отменный - словно на противника упала чушка только что отлитого железа. Здоровяк смялся, как тряпичный мешок, и обугленные останки его вдавило в землю едва ли не на локоть.
– Хороший удар, - улыбнулся Локси.
И тут же, увернувшись от просвистевшей над головой палицы, стремительным росчерком нанес ответный удар - крест-накрест, словно буква Х. Орк развалился на четыре части, будто разрубленная умелым мясником свиная туша, и тут же остатки осыпались мелкой пылью.
В ответ гном ударом снизу врезал прямо по щиту набегающего противника. Вы видали игру в мяч, когда тот гоняют по полю деревянными, загнутыми на конце легкими палками? Примерно то же вышло и тут - только в куда большем масштабе. Немилосердно хрустнув лопнувшими костями и брызнув из воняющей пасти кровью, орк улетел шагов эдак на полсотни и… ну, дальнейшей судьбы у него попросту не было.
Орки набежали уже сплошной лавиной, и время забав да молодецких ударов прошло. Началась сплошная рубка, причем напирающие сзади так и не успевали понять - куда и как пропадали передние. Только и слышались короткие, на выдохе, возгласы и удары обоих воинов, да орочьи вопли, коими те пытались подбодрить себя.
Увернуться - удар. Отскочить чуть вбок, прикрыв слишком широко размахнувшегося гнома - удар. Локси действовал привычно и легко, не задумываясь над отточенными до рефлексов движениями. Сражение превратилось попросту в бойню, и тело действовало само - хозяин только определял стратегию.
Наконец, запыхавшаяся и забрызганная кровью парочка обнаружила, что противники кончились. Оглядевшись сквозь застящую глаза хмельную пелену, Локси распорядился:
– Трое удрали. Невенор, Ахеллон - догнать, если удастся, допросить и в расход. Да быстрей же, канальи остроухие! Уйдут ведь, переполошат остальных!
Проводив все еще бешеным взглядом сорвавшихся с места и бесшумно канувших в ночь эльфов, он мельком глянул на довольно отдувающегося гнома, что любовно гладил и осматривал оружие, снова выдохнул пересохшим задыхающимся от сбитого дыхания ртом.
– Жози - гному щеку разодрали! Бегом!
Чем отличается хороший боевой командир от хорошего солдата? Он не только и не столько воюет сам, сколько следит за ходом сражения и по мере сил пытается повлиять на обстановку. А посему, поскольку Локси и гном работали оба волшебным оружием и по принципу "один удар - один труп", то в голове щелкал невидимый счетчик.
Девяносто семь. Плюс шаман. Плюс еще дважды сзади щелкнула тетива. Где еще трое?
Вот вам и весь сказ.
Через некоторое время оба посланные вдогонку эльфа вернулись. Невенор показала три перепачканных темной кровью пальца и черкнула себя по горлу. Пояснение, надеюсь, не требуется?
А Ахеллон коротко сообщил:
– Простые грубые солдаты. Не знали ничего толкового, - и кивнул, злодей остроухий, показав пальцем в землю - в ту сторону, где располагались подземные владения Падшего бога и куда, по легендам, и отправлялись после земной жизни орки, демоны и прочая нечисть.
Жозефина, ничуть не обидевшаяся на столь фамильярное сокращение ее необычного имени, уже омыла и залатала прореху на щеке гнома, образованную отлетевшим острым осколком лопнувшего щита. Она критически оглядела в лунном свете свою работу, кивнула. И затем с видимым отвращением осмотрела заваленное даже не трупами, а Падший знает какими останками место.
– И что дальше? Тут даже самый тупоголовый орк переполошится, завидев такое.
Локси тоже осмотрелся.
– М-да. Отойдите на ту сторону кургана, мне на такой случай Архимаг несколько хитрых свиточков с заклинаниями дал…
Эльфы и гном сначала заартачились было, но Локси пресек все трепыхания в весьма энергичных выражениях и добавил, что то заклинание, которое он собирается прочесть, наверняка писано черным магом из гильдии, и остроухим придуркам не стоит лезть в такие дела. Нелюбовь и даже неприязнь эльфов к черной магии общеизвестна, потому они живо ретировались, а следом за ними и гном, пнув по пути попавшуюся под ноги косматую орочью голову с выпученными застывшими глазами и широко оскаленной клыкастой пастью.
Проводив ушедших взглядом, Локси развернул свиток и скороговоркой прочел чуть серебрящиеся в лунном свете строки рун. Лично для него это был совершенно незнакомый и неудобоваримый набор слов и магических связок. И сам он этакую ерунду ни за что не смог бы применить. Но воля написавшего свиток волшебника сработала его устами.
Сначала ничего не происходило. Затем вокруг стали медленно гаснуть звуки - цикады и сверчки, далекое тявканье то ли шакала, то ли гиены, легкий шепот ветра. Со стороны кургана сплошной чернотой наползла тень - настолько густая и непроницаемая, какой никогда и не бывает.
Локси благоразумно отошел в сторонку, не без любопытства наблюдая за действием чужеродной и даже враждебной ему магии. Голову словно стиснуло стальным обручем, в висках зашумело… но в Школе приходилось выдерживать и похуже. Мягкая, словно меховая лапка шарила прямо по сердцу, тщетно пытаясь закогтить живого - но так и уползла обратно вслед за отступившей и втянувшейся в курган тенью.
Приглядевшись, волшебник понял, что действие записанного на свиток заклинания окончилось, потому что бумага в его руке затрепетала - и растаяла дымком с резким запахом. Место битвы осталось чистым, без единого убиенного и даже их останков. Кое-какие следы на поверхности почвы, конечно, остались, но Локси вполне здраво рассудил, что Невенор по крайней мере не придется бездельничать этой ночью, заметая и причесывая местность.
– Все! - негромко позвал он своих.
А когда те вернулись, с любопытством оглядываясь вокруг и брезгливо морща носы от еще не развеявшегося запаха, чуть поклонился эльфу.
– Бой закончен, мастер Ахеллон.
Глава 36.
Сказать, что он устал - это значит ничего не сказать. Дневной переход выдался длинным и тяжелым, тем более что остроухие горе-следопыты таки немного заблудились, и пришлось тащиться еще добрый десяток лиг ударным темпом, да еще и выдержать у кургана небольшую драку.
И все же Локси никак не мог уснуть. Поворочался с боку на бок, лег на спину, носом едва не задевая огромные звезды - но сон никак не шел к нему. В голову лезла всякая ерунда - например, как бы исхитриться и втихомолку уболтать Невенор. Или не забыл ли он, уходя, закрыть окна в спальне-башне? А вон те две звезды ну просто смотрят на него глазами матери…
Вспомнил произошедшую час назад примечательную сценку, когда спросил у остальных, кто такие были те два героя, в честь коих насыпали такой курган, что и спустя тысячелетия он поражает взгляд величиной и соразмерностью очертаний почти не разрушившейся четырехгранной пирамиды. Правда, выговорить, а тем более запомнить мудреные древние имена не смог.
Эльфы, переглянувшись, смущенно пожали плечами, и тут всех пристыдил Борг. По его словам - если седые гномьи легенды не врут - оба увековеченных были великими учеными и мастерами. Именно им и принадлежат два величайших открытия прошлого - колесо и принцип рычага.
Локси прикинул, какое огромное влияние на развитие науки, торговли и ремесел оказали такие два привычных и на первый взгляд немудреных принципа, и посмотрел на смутно белеющий в свете луны курган совсем другим взглядом. И даже на полном серьезе поклонился последнему пристанищу древних мыслителей и умельцев. Тем более, что гробница колыхалась налитой, похоже, под завязку Силой…
В конце концов, промаявшись некоторое время, он встал и подошел к неслышно дышащему Ахеллону. Тот поднял голову, словно и не спал вовсе, и вопросительно посмотрел на этого неуклюжего, производящего столько ненужного шума хуманса.
– Не могу уснуть, мастер Ахеллон. Не нацедите ли по знакомству стаканчик хорошего вина?
Тот подумал немного, и сотворил для Локси именно стаканчик, и именно крепкого выдержанного вина. Поблагодарив, волшебник отправился на свое место, не отзываясь на бесшумно похохатывающую и делающую ему "козу" Невенор. Не спеша он выцедил это проверенное лекарство, выкурил трубку душистого табака - и сон пришел как по заказу. Мягкий, не совсем белый, но пушистый и невыразимо уютный…
Утро выдалось ясным и пронзительно холодным. Не выспавшийся толком Локси для виду попрепирался с Жозефиной и Ахеллоном по поводу того, что лыжи и часть теплых вещей можно оставить здесь, присыпав в выемке на склоне кургана. Но окончательно проснулся только тогда, когда украдкой погладил Невенор по аппетитным округлостям пониже спины, против чего хохочущая лучница отнюдь не возражала.
Место вчерашней битвы даже на самый пристальный взгляд ничем не отличалось от обычного, любого другого, так что терять время у кургана было решительно незачем. И, взвалив на плечи слегка отощавшие заплечные сумки и рюкзаки, отряд двинулся вперед, держа восходящее солнце в левом глазу. А впереди простирались все те же унылые равнины, где ни разу еще за последние века не ступала нога человека, эльфа или гнома. И даже орочьи следы становились все реже, пока не исчезли совсем.
Еле заметные холмы чередовались с высохшими до звона проплешинами, и унылое однообразие действовало на нервы просто удручающе. Невенор совершенно неизъяснимым чутьем находила для ночевок небольшие лощины, поросшие кустарником и тощими деревцами. И что самое удивительное - погода заметно теплела, а растительность вокруг хоть и была скудной, но все же отнюдь не заснувшей на зиму.
А когда отряд вышел к целому полю нежно-красных и желтых цветов, колокольчиками качающихся на ветерке, восторгу истосковавшихся по красоте глаз не было границ.
Седьмицу спустя стало еще тоскливее. Степь переходила в пустыню. Языки ослепительно-белого песка и даже целые холмы его все чаще попадались навстречу, разнообразя серую и растрескавшуюся, с редкими пучками сухо шелестящих трав землю. И даже кустарники были жесткими и враждебными к пришельцам - вместо листьев на них росли крепкие как гвозди и такие же длинные колючки. А гореть эти подлые растения отказывались напрочь.
Локси уже втянулся в темп ходьбы и шагал легко, чуть ли не циркулем переставляя ноги. Пожалуй, остроухие теоретики не ошиблись в своих предположениях - теплая одежда окончательно перекочевала за спину, в пожитки, и теперь он наравне с другими жарился под немилосердным солнцем. Правда, от большинства других путешественников по пустыне их отряд отличался тем, что недостатка в воде и еде они не испытывали ни малейшего. Посему, немного поразмыслив, волшебник предложил, чтобы Ахеллон шел в середине как самом безопасном месте - ибо какое-нибудь происшествие с магом, запросто сотворяющим живительную влагу, убило бы отряд куда надежнее орочьей дубины.
Тот нехотя согласился, и теперь тащился за спинами идущих впереди Невенор и Локси, но маяча перед лицами замыкающих шествие Жозефины с Боргом. Гном с эльфийкой поначалу отмалчивались в компании друг друга. Но быстро сообразили, что скука может доконать их пусть не столь быстро, но весьма мучительно, а посему постепенно разговорились. И теперь весело переговаривались, каждый обнаружив в собеседнике интересного рассказчика и благодарного слушателя.
Правда, Локси с Невенор много не разговаривали - все-таки впередсмоторящие. Но редких взглядов глаза в глаза, мимолетных прикосновений им вполне хватало, чтобы выказать и понять очень и очень много. И все же бездельничать им не приходилось - то Невенор обнаруживала и обходила десятой дорогой клубок извивающихся в яме змей, невесть зачем устроивших этакую мерзость. А иногда Локси, чье восприятие в бескрайней пустыне словно раздвинулось и обострилось до крайности, чувствовал где-то за горизонтом смутную тревогу - и отряд слегка сворачивал, дабы миновать стороной неведомое магическое присутствие.
Когда вокруг уже тянулись сплошные барханы песков, гном пожаловался целительнице на резь в глазах от слишком яркого света. Та подняла тревогу, и после некоторых измышлений пожертвовала на полоски свой шейный платок из драгоценного, полупрозрачного эльфийского шелка. Все без исключения замотали лица, оберегая зрение от беспощадных лучей, и продолжили путь дальше.
Жара донимала чрезвычайно. Остановившись на вершине бархана, Локси осмотрел окрестности, томящиеся под ослепительно яркой и чистой голубизной, и невесело усмехнулся. Как пройти через такую пустыню, не имея в запасе мастера трансформации, он себе попросту не представлял. Зной давил сверху, словно обухом стучал по повязанной оторванным рукавом голове. Ничуть не меньший жар, словно от литейной печи гномов, шел от раскаленного песка, и волшебник который раз порадовался своей предусмотрительности, заставившей его прихватить обувь на толстой, не пропускающей снизу тепла кожаной подошве.
Он мурлыкал под нос мелодию - бесконечную, заунывную и тягучую, словно здешние места. Они совсем не нравились ему - но нужно было идти вперед.
Первой не выдержала Жозефина. Стоя над бессильно опустившейся на песок эльфийкой, Локси хмуро прикидывал, что тут можно сделать. Стоять на месте или вот так сидеть еще хуже, чем идти - можно прожариться на песке не хуже хорошего бифштекса. А посему он отдал свою заплечную сумку гному и не без вздоха взвалил слабо протестующую целительницу на плечо.
Кровь колотилась в висках, словно дюжина обезумевших, жадных до работы гномьих кузнецов. Пот уже давно пропитал повязку, так что Локси попросту скинул ее, закрыв глаза и доверившись внутреннему зрению. Таких ощущений ему еще не приходилось испытывать никогда. Даже в глубине гномьих тоннелей со всех сторон доносился слабый неумолчный шорох далеких магических волн. Где-то примененное заклинание отбросило во все стороны незримое эхо, где-то другое. Отголоски далеких бурь, эхо от эха, отразившегося и наложившегося на другие колебания - все это вместе образовывало еле слышный и настолько привычный от рождения шепот, что его уже перестаешь и замечать.
Здесь же было почти абсолютно тихо. Легкая и прежде еле заметная магия Ахеллона, в очередной раз наполнившего походные фляги водой, звенела и ревела, разносясь на многие лиги.
– Мастер, вы чувствуете ту же пустоту, что и я? - поинтересовался Локси во время очередного привала.
Тот кивнул заострившимся лицом, и молодой волшебник мысленно согласился, что эльфы хлипковаты насчет устойчивости к разного рода передрягам и превратностям судьбы. Посмотрев на красную и распаренную мордашку Жозефины, что сидела в крохотной тени растянутого меж воткнутых в песок лыжных палок брезента, он скептически покачал головой. Если, к примеру - не приведи боги, сейчас из-за барханов с воплями и гиканьем вывалится ватага орков, эльфийка не будет в состоянии даже пискнуть. Да она вряд ли и осознавала происходящее вокруг…
Ахеллон находился в ненамного лучшем состоянии, но еще как-то держался. Его ощутимо пошатывало, а серый комбинезон из легкой ткани, давно и напрочь пропитавшись разводами, теперь блистал соляными пятнами и ощутимо похрустывал на сгибах. Эльф присел над походным ведром, что гном уже наполнил песком, возложил сверху ладони, прошептал свои заклинания. Словно удар колокола разнесся в магическом эфире - однако на сотни лиг вряд ли кому суждено было услышать это несомненное свидетельство присутствия жизни в раскаленном горниле пустыни.
Локси не спеша выпил кружку сладчайшей, искристо-прохладной воды. О боги, какая же это прелесть! Вот прямо сейчас, стоя в горящей сердцевине безжизненных песков, выцедить лучшего из лучших напитков.
– Ох… это почти как с женщиной… - пробормотал он, и зачерпнул еще, с трудом сдерживая дрожь и нетерпение в руках.
Гном молча кивнул, соглашаясь, и тоже повторил.
Ахеллон, напоив Жозефину, в глазах которой постепенно появлялся осмысленный блеск, поднял голову. И Локси с удивлением увидел на его потрескавшихся от жара губах улыбку.
– Если это действительно так… - он тоже выпил воды, вздохнул с облегчением и наслаждением. - Теперь я, надеюсь, понимаю странное пристрастие рас с горячей кровью к любовным забавам и постельным утехам…
Борг, склонив чуть набок голову, критически осмотрел эльфийку, и еще одну кружку вылил той прямо на голову. И собравшиеся чуть улыбнулись, услышав ее легкий благодарный смех.
Мутно-зеленые круги, то и дело наползающие на постепенно отказывающие от жары глаза, постепенно рассеялись - Локси тоже вылил себе на голову кружечку. Подумав чуть, повторил эту операцию с Ахеллоном и Боргом. Те проморгались, а затем довольно ухмыльнулись.
– Сильный перегрев. Если вернемся живыми, надо будет придумать что-нибудь, - пробормотала эльфийка, делая слабые попытки встать на ноги.
– Отставить! - особым, "командирским" голосом рявкнул на нее Локси.
Несильного нажатия одним пальцем на плечо Жозефины оказалось достаточно, чтобы слабая как котенок эльфийка мягко шлепнулась обратно - на расстеленную на раскаленном песке толстую куртку.
– Эй, мне… надо! - она пыталась слабо протестовать.
Локси, прикидывая, что же тут можно придумать для защиты от палящего зноя - особое заклинание или вытканную из тончайших серебряных нитей свето- и жароотражающую одежду, поставил Боргу задачу:
– Раненый боец, не будучи способен передвигаться самостоятельно, нуждается выйти до ветру. Принять меры!
Тот пожал плечами.
– Дык, какие ж тут меры - дело знакомое и вполне житейское… - с этими словами гном бесцеремонно подхватил на руки возмущенно пискнувшую эльфийку и понес за ближайший бархан.
А эльф повернулся к коллеге-хумансу.
– Согласен - мне тоже не нравится мне эта пустота и звенящее эхо в магическом эфире.
Локси искоса глянул на него и кивнул.
– Я вот что хотел сказать, мастер Ахеллон… Похоже, мы приблизились к точке возврата.
Эльф подумал немного, и кивнул. Он верно понял слова собеседника. Точка возврата означает не место, откуда следовало вернуться назад - вовсе нет. На языке планирующих дальние переходы в тяжелых и даже опасных условиях этот термин означает место, откуда что вперед, что назад, примерно одно и то же.
– Согласен. Либо где-то здесь, либо чуть дальше, где остановимся на ночлег. Впереди, если наши теоретики не ошиблись, начнет потихоньку становиться легче.
– Вы как? Только без ложной гордости, - спросил Локси.
И вопрос его не был ни праздным любопытством, ни участливой жалостью к измученному жарой волшебнику перворожденных. В самом деле, если Ахеллон загнется (откинет уши - как злословят об эльфах), то без воды отряд будет обречен. Полдня максимум - и на песке останутся только высохшие до шелеста трупы. А потому ожидал ответа не без трепета.
– Близок к тому, чтобы упасть без чувств, как Жози. И давай на "ты".
Последняя фраза прежде горделивого и даже слегка заносчивого эльфа если не повергла Локси в шок, то заставила долгонько призадуматься. Воистину, мир потихоньку меняется - если не сходит с ума!
– Хорошо. Тогда - как же пустыню проходят другие, с той стороны? И в куда большем количестве, если надавали по зубам орочьим воякам.
Такие таланты, как Ахеллон, умеющие из мусора создавать вполне питательную и даже вкусную пищу и воду в любых количествах, были чрезвычайно - если не сказать крайне - редки. Ожидать, что в пустыне возможна цепочка колодцев и оазисов, было по крайней мере наивно. После некоторой дискуссии оба волшебника согласились во мнении, что вполне возможно такое объяснение, что полоса пустыни не везде одинаковой ширины, нежели здесь.
С этим мнением согласилась и пошатывающаяся от усталости Невенор, что привычно описала круг около места привала, зорко присматриваясь и прислушиваясь ко всему подозрительному.
– Да, вполне может оказаться, что от кургана на полдень самое широкое и беспощадное место. Тем более, что мы который день не то, что не встретили никого, но даже и следов нет.
Ахеллон наколдовал еще ведро воды. И после того, как лучница напилась и заправила свою флягу, вылил остатки прямо ей на макушку, щедро поливая голову и плечи.
– Вау, какая прелесть! Аж в глазах посветлело! - эльфийка благодарно улыбнулась, со счастливым выражением размазывая по лицу воду. - А еще можно?
Эльф кивнул, быстренько наколдовал еще, и заодно кучу соленых орешков, при одном взгляде на которые Локси прямо-таки передернулся - последние дни он питался только ими. Но Невенор еще седьмицу назад сказала - надо, потому что вместе с потом из организма выходят соли. И необходимо потерю компенсировать.
Потому он безропотно, хоть и со вздохом забросил в рот щепоть горьковато-соленых орехов. Впрочем, он стал постепенно привыкать к этому своеобразному лакомству. Дожевав полную пригоршню под неусыпным оком лучницы, он показал ей пустые ладони, а потом состроил рожицу и показал язык. Невенор не обиделась и, улыбнувшись шаловливо, ответила тем же.
Гном как раз принес на руках притихшую и немного смущенную Жозефину, усадил на прежнее место в тени. Состроив такую гримасу, словно ему предложили поцеловаться с орком, он тоже потянулся к орешкам и зачерпнул пригоршню. Жозефина и Ахеллон присоединились к поеданию, за ними и Невенор.
Напоследок вознаградив себя еще кружечкой воды каждый, отряд пошел по пескам дальше. Если кто-то думает, что изящная миниатюрная Жозефина тяжелее, чем гномий рюкзак вкупе с заплечной сумкой Локси, то глубоко ошибается. На этот переход поклажу нес волшебник, а эльфийка с трудом сидела на широком плече гнома. На предложение хихикающей от такого зрелища Невенор - чтобы Жози села поудобнее, на шею, гном слегка побагровел и собрался было разразиться долгой и не совсем цензурной речью, но который раз вспотевший опять Локси невозмутимо заметил, что лучница права.
С задумчивым выражением лица Борг пересадил волшебницу поудобнее. Кстати оказалось, что обе руки почти свободны - если отпустить ладонями ноги еле живой эльфийки, то она кувыркнется в песок, и сразу можно драться с какими-нибудь супостатами, если те окажутся настолько же безмозглыми, чтобы тоже сунуться в этакие гиблые места.
Остальные члены отряда обошлись без шуточек по поводу езды эльфийки на шее гнома, за что он был им весьма благодарен.
Глава 37.
Шаг… Еще один… В вязком, ощутимо сгустившемся и словно сопротивляющемся жарком мареве. Шорох и скрип песка да собственное надсадное дыхание - воздух обратился в душную раскаленную субстанцию, не вдыхающую силы в движущееся только на силе воли тело.
– Так… опять… - прошептали кое-как царапающиеся пересохшие губы, ибо вместо бескрайней глади впереди снова зарябило какое-то переливающееся сполохами марево.
Глаза он упрямо держал закрытыми, ибо только внутреннее зрение не замечало постоянно возникающих и пропадающих на горизонте миражей - полных озер, рек и прочих вместилищ воды.
Сидящая на плечах Жозефина опять потеряла сознание - судя по тому, как она скособочилась и безвольно свесила руки, упав грудью на голову волшебника. Локси остановился. Старательно отгоняя от себя липкую дурноту, всмотрелся внутренним взором - так и есть. Продвигающаяся впереди Невенор села и смотрит в никуда невидящим взором. Хорошо, что хоть заплечную сумку догадалась скинуть да умоститься на ней - на песке сейчас в самый раз омлет жарить.
Мысль о еде, о брызжущей жиром раскаленной сковородке вызвала брезгливое недовольство в том месте, где должен бы находиться желудок, и Локси старательно отогнал ее. Сделал несколько медленных, показавшихся бесконечными шагов и приблизился к эльфийской лучнице. Не обращая внимание на дурноту и гулкие удары горячей крови в висках, сгрузил впавшую в забытье волшебницу с плеч, кое-как усадил рядом с Невенор.
– Жива, зеленоглазая моя?
Вопрос его с равным успехом мог бы относиться к обеим эльфийкам, но Невенор слабо улыбнулась и кивнула. Потрясла пустой флягой, и повернула голову в его сторону. Локси все-таки рискнул и приоткрыл глаза. Беспощадное солнце, вылизывающее яростными лучами белый песок, больно резануло взор, но он сдержался. Снял с пояса свою емкость, ничуть не удивившись бы, если бы внутри оказался крутой кипяток, выдернул пробку.
Скупой, едва смочивший губы глоток, казалось, так и не достиг горла - испарился, пшикнув струйкой пара об обдирающий небо язык. Осторожно, еще один, и еще - пока во рту не появилось ощущение - всего лишь ощущение влаги, и протянул остатки эльфийке. Та жадно припала было к вожделенному горлышку, но все-таки сдержалась. Сделала пару глотков, а остальное кое-как залила в губы Жозефины. Вернула пустую флягу Локси, и надтреснутым голосом спросила, кивнув куда-то вбок, в ту сторону, куда отряд так целеустремленно продвигался последние дни:
– Ну, и что мастер волшебник скажет об этаком диве?
Локси посмотрел туда, и даже не нашел в себе сил выругаться. В глазах немного прояснилось после порции воды, но она тут же выступила по телу испариной, оставив мучиться томимый жаждой и зноем организм. И все же прозрачная, перегородившая пустыню пополам завеса из чего-то этакого прозрачного, иногда переливающегося зеленоватыми сполохами сияния, отнюдь не была ни миражом, ни плодом воспаленного восприятия.
В это время подошел и Борг. Гнома шатало, мотало во все стороны - словно после непосильной дозы хмельного питья или доброго удара по голове. Но он упрямо шел, за ремень волоча по песку соскочивший с плеча рюкзак и не замечая этого. Явно не видя ничего перед собой, он вознамерился пройти просто сквозь не успевших отреагировать Локси с эльфийками. Естественно, перецепился через них и упал, извиваясь всем телом словно червяк, пытаясь уберечь от раскаленного песка ладони и лицо.
Наконец, гном кое-как перевернулся набок, скинул с плеча сумку и даже встал, покачиваясь на нетвердо держащих его ногах. Лицо цветом напоминало раздавленный помидор, а на свалявшуюся и пропитавшуюся потом бороду налип песок.
– Сотник Борг, охранять эльфийских женщин! - коротко распорядился Локси и побрел обратно по следам, не без оснований надеясь, что выучка и исполнительность опытного солдата одержат верх над жарой.
Дело было в том, что этого…(вырезано цензурой)… Ахеллона в пределах видимости не наблюдалось. Без давящего груза на плечах Локси чуть ли не подпрыгивал при ходьбе - несмотря на то, что ноги утопали в песке по щиколотки.
Эльф обнаружился в полулиге, лежащим у подножия пологого бархана. Судя по следам, его повело почти на вершине, и он попросту скатился вниз, не успев даже подать сигнал.
Вздохнув, волшебник кое-как поднял на плечо потерявшего сознание эльфа, не без содрогания нагрузился его же пожитками в другую руку, и кое-как стал переставлять ноги.
Бархан таки пришлось обойти стороной. Не открывая глаз, ибо к мельтешащим багрово-зеленым кругам тут же добавлялось сверлящее мозг сияние, Локси брел вперед - туда, где тускло теплились три искорки столь неуместной в этом месте жизни. Как ни далеко они были, но упорство постепенно взяло свое, и в конце концов покачивающийся волшебник не столько снял с плеча, сколь уронил к ногам сидящей Невенор почти бездыханного Ахеллона.
Борг уже организовал подобие тента из брезента и трех лыжных палок, и теперь вновь и вновь перетрясал оказавшиеся пустыми фляги. С надеждой потряс и на поясе у эльфийского волшебника, но та отозвалась пустотой.
– Что за народ эти эльфы! - буркнул он сиплым голосом. - Чуть солнышко пригрело, сразу мрут как мухи… Что делать будем, мастер? Этот остроухий злодей Ахеллон сам помереть надумал, и нас заодно без воды оставить.
Он безнадежно похлопал по впалым щекам эльфа, но тот даже головой не дернул, лишь хрипло что-то простонал. Гном вздохнул, и безнадежно махнул рукой.
