«Я начал подумывать о деятельности на общественном поприще»

Эти слова Франклина относятся к периоду конца тридцатых годов, когда он, уже будучи почтмейстером Филадельфии, приступил к осуществлению ряда проектов, направленных на благоустройство города. Если брать понятие «общественная деятельность» в широком смысле слова, то начало этой деятельности надо перенести на значительно более ранний период. Уже создание Хунты явилось важным достижением Франклина в этой области. По его предложению члены Хунты снесли в комнату, отведенную Грейсом для заседаний клуба, свои книги и создали небольшую библиотечку, которой мог пользоваться каждый из членов Хунты. Однако спустя год библиотека прекратила свое существование, и книги разобрали владельцы.

Тогда Франклин и выдвинул свой первый общественный проект – создание библиотеки по подписке. И опять пришла на помощь Хунта, члены которой нашли пятьдесят подписчиков, внесших по сорок шиллингов вступительного взноса. Ежегодно взнос подписчиков в дальнейшем составлял десять шиллингов. Позднее число членов общества увеличилось до ста.

Соглашение об учреждении библиотеки по подписке было заключено 1 июля 1731 года. Имя Франклина стояло, на первом месте среди учредителей, собравшихся 8 ноября 1731 года, чтобы обсудить вопросы, связанные с будущей работой библиотеки. Удалось добыть сорок пять фунтов для покупки книг. Деньги и тщательно продуманный список книг, которые следовало закупить, были посланы в Лондон Питеру Коллинсону – торговцу-квакеру, связанному с Америкой. Книги прибыли в Филадельфию в октябре 1732 года. Среди полученной литературы были работы по юриспруденции, математике, астрономии, медицине, натурфилософии, многочисленная художественная литература.

Библиотекой могли пользоваться все «воспитанные джентльмены», но брать книги на дом могли только подписчики. По предложению Франклина был составлен и отпечатан каталог библиотеки, который получили все подписчики. Обязанности библиотекаря исполнялись по очереди, три месяца был библиотекарем и Франклин. Вначале библиотека находилась в доме Грейса, потом Уильяма Персонса, пока в апреле 1740 года по петиции Франклина, в то время клерка Ассамблеи Пенсильвании, ей не было предоставлено постоянное помещение в доме правительства провинции.

И в последующие годы Франклин относился к своему детищу с большой заботой и вниманием. В 1760—1765 годах он был агентом этой библиотеки в Лондоне.

Значение этого начинания Франклина далеко вышло за рамки просветительства. Он имел полное основание заявить на склоне лет, что это общество «явилось родоначальником всех североамериканских библиотек по подписке, столь многочисленных в настоящее время. Это было большое событие, и значение его с течением времени все возрастало. Эти библиотеки расширили кругозор американцев, сделали обычных торговцев и фермеров столь же развитыми, как большинство джентльменов в других странах, и, может быть, в некоторой степени способствовали возникновению того сопротивления, которое оказали все наши колонии, защищая свои привилегии».

С этим высказыванием Франклина нельзя не согласиться. Революционный взрыв в Америке не был стихийным актом возмущения колонистов засильем британской короны. Революция могла начаться благодаря тому, что наряду с вызреванием ряда условий, приведших к революционной ситуации, передовыми умами Америки проводилась определенная общественно-политическая работа, направленная на мобилизацию всех сил, способных в той или иной степени к борьбе за освобождение колоний. Исключительно важную роль в распространении новых идей сыграли библиотеки по подписке, число которых к началу революции 1775—1783 годов было уже значительным.

При создании библиотеки Франклину пришлось столкнуться с определенными трудностями и даже враждебной реакцией некоторых из числа людей, которых он пытался завербовать в число подписчиков. Очень скоро Франклин заметил, что в целом ряде случаев столь отрицательная реакция была вызвана тем создавшийся ложным впечатлением, что он как инициатор этого начинания возвышается над окружающими. Тогда он изменил тактику. «Я, – вспоминал Франклин, – стал по возможности держаться в тени и представлять свой проект как замысел многих друзей, которые попросили меня обойтя тех, кого они считали любителями чтения, и предложить его им. После этого дело пошло более гладко».

Впоследствии Франклин довел этот прием до совершенства и успешно использовал его при решении других общественных начинаний.

В своей газете Франклин ратовал за благоустройство города. Филадельфия, как и прочие города Америки того времени, была скорее большой и неустроенной деревней. Отбросы зачастую выбрасывались прямо на улицы, на которых зимой и осенью можно было увязнуть в грязи, а летом задохнуться от пыли. Настоящим бедствием были пожары, особенно в жаркие летние месяцы. В городе не было пожарной команды; и если начинался пожар, то каждый спасал свое имущество, не заботясь о том, чтобы предотвратить распространение огня. Нередко выгорали целые кварталы, гибли люди, уничтожались большие материальные ценности.

Серьезной проблемой был вопрос об охране порядка и имущества горожан. Все горожане по очереди несли специальную повинность, помогая ночью немногочисленным полицейским охранять город от воров. Повинность эта была хлопотливая и тяжелая. Стало традицией откупаться от нее, предоставляя деньги полицейским, которые нанимали себе в помощники на ночные часы кого попало, и часто среди таких платных блюстителей порядка оказывались бандиты и налетчики.

Франклин начал с организации охраны города. Он написал доклад для Хунты, в котором предлагал обложить всех граждан специальным налогом, в зависимости от величины их дохода, для того, чтобы содержать постоянную стражу. Хунта одобрила предложение Франклина, которое после этого было передано на рассмотрение в другие клубы. Причем сделано это было осторожно, чтобы создалось впечатление, будто мысль эта в каждом клубе родилась самостоятельно.

Так была проведена необходимая подготовка общественности к введению новой системы охраны общественного порядка. А через несколько лет, когда окрепли позиции клубов, созданных под влиянием Хунты, был принят закон, в который вошли все основные положения доклада Франклина.

Аналогична история другого его начинания – создания пожарных команд. Так же как и в случае с организацией общественного порядка, Франклин сделал на заседании Хунты доклад о необходимости создать службу по борьбе с пожарами. Позднее Франклин опубликовал этот доклад для массового ознакомления с ним жителей Филадельфии. Он предлагал создать то, что теперь называют добровольной пожарной дружиной. На общие средства покупался противопожарный инвентарь, жители города обучались приемам борьбы с огнем. Вслед за пожарной командой, созданной Франклином, появилось множество других команд, в которые вошли фактически все горожане, владевшие каким-либо имуществом.

Спустя пятьдесят лет после организации в городе первой пожарной команды Франклин с удовлетворением отмечал, что ни один город в мире не имел столь хорошей системы противопожарной охраны, как Филадельфия. За полстолетия, прошедших после организации этих пожарных команд, Филадельфия ни разу не теряла от пожара больше одного-двух домов.

Все, что делалось Франклином, казалось удивительно простым и естественным: создать библиотеку по подписке, обложить горожан налогом для организации охраны общественного порядка, создать пожарную команду. Но заслуга Франклина заключалась в том, что он первым осознал необходимость всего этого и приложил немалые усилия, чтобы убедить своих сограждан в выгодности этих начинаний и воплотить свои предложения в жизнь.

Придя к выводу о полезности какого-либо предприятия, Франклин приступал к претворению их в жизнь. Сделать это зачастую было очень непросто. Взять, например, такую, на первый взгляд, простую проблему, необходимость разрешения которой казалась очевидной, – мощение и уборка улиц города.

Франклин жил около рынка и был постоянным свидетелем того, что в дождливое время года горожане пробирались к рынку по щиколотку в грязи, с огромными усилиями форсируя грязные и залитые водой улицы, примыкающие к рынку. В сухую погоду все задыхались от пыли, поднимаемой многочисленными экипажами и прохожими. Франклину удалось, преодолев большие трудности, организовать общественные работы, замостить ближние подступы к рынку.

Уборка улиц была сложной проблемой, решение которой также принадлежит Франклину. Вначале он провел эксперимент. Наняв за небольшую плату человека, Франклин уточнил, сколько времени требуется для уборки одной улицы и сколько это может стоить. И только после этого он опубликовал в своей газете статью, в которой с присущей ему практичностью доказал жителям своего квартала, что за ничтожную плату они получат очень большую выгоду. Станет легче содержать в чистоте дома, так как с улицы они будут меньше приносить грязи. Лавочники значительно увеличат свои доходы, потому что покупателю будет легче добраться по чистой улице до их лавок и потому, что в ветреную погоду пыль не будет садиться на их товары. В статье приводились и другие неопровержимые аргументы в пользу предложения Франклина. В каждый дом он послал по одному экземпляру этой статьи, а спустя день-два Франклин стал обходить соседей, чтобы выяснить, кто поддерживает это предложение и внесет небольшую сумму для общественной уборки улицы. Так воцарились чистота и порядок на улице возле рынка. Место это было бойкое, часто, посещаемое, и молва о нововведении Франклина быстро распространилась по городу, найдя многочисленных подражателей.

Начинание Франклина подготовило умы к решению вопроса в масштабах всего города. Через некоторое время Франклин составил билль о мощении улиц и внес его в Ассамблею. Это было перед отъездом Франклина в Англию, в 1757 году, и приняли билль уже тогда, когда его не было в Филадельфии, причем одновременно был решен и вопрос об освещении улиц города. Франклин изобрел специальный фонарь для освещения улиц, который широко использовался не только в Филадельфии, но и в других городах.

С именем Франклина связано и создание первой в Филадельфии благотворительной больницы. Он писал в своих записках, что идею построить эту больницу приписывали ему ошибочно. Автором ее был близкий друг Франклина доктор Томас Бонд, который выдвинул эту идею в 1751 году. Но бесспорно то, что Франклин сыграл решающую роль в ее реализации. Бонд не имел средств для постройки больницы и решил по примеру Франклина объявить подписку. Но осторожные и недоверчивые горожане не спешили открывать свои кошельки для доктора Бонда. «Наконец, – писал Франклин, – он пришел ко мне с любезным заявлением, что убедился в невозможности провести в жизнь какой-либо проект, направленный на пользу общества, без моего участия. „Ибо те, – сказал он, – к кому я обращаюсь с предложением сделать взнос, часто спрашивают меня: „Вы советовались но этому делу с Франклином? Что он думает об этом?“ И когда я отвечаю что нет, полагая, что это не по, вашей части, они не подписываются и говорят, что еще подумают об этом“.

Убедившись в большом значении начинания Бонда, Франклин принял самое деятельное участие в реализации его предложения. И вновь он использовал для подготовки общественного мнения свою газету. Дело это оказалось значительно более трудным, чем решение, например, вопроса о мощении и уборке улиц. Положение осложнялось тем, что надо было убедить сельские районы в полезности для них этого предприятия и главное – заставить раскошелиться отцов города, заседавших в Ассамблее, так как подписка не могла обеспечить всех необходимых средств.

Франклин начал осаду Ассамблеи по всем правилам. Он внес билль, составленный столь искусно, что тот, кто его отвергал, превращался в глазах общественного мнения в противника начинания, имевшего исключительно важное значение для самых широких кругов горожан. В нужный момент Франклин сделал новый поворот, поставив вопрос так, что члены Ассамблеи, выступавшие против билля, поддержав его, могли прослыть филантропами, не израсходовав при этом ни пенса из своих личных средств. Это был соблазн, против которого уже никто не мог устоять.

Все препятствия были устранены. «Вскоре, – писал Франклин на склоне лет, – было построено удобное и красивое здание. Опыт показал, что это учреждение полезно, оно процветает до сего дня. Среди всех моих политических маневров я не помню ни одного, успех которого доставил бы мне большее удовольствие, и ни одного, в котором бы я, вспоминая о нем впоследствии, так легко простил себе применение некоторой хитрости».

Франклин был убежденным и горячим поборником распространения среди населения всего нового, что появлялось в медицине, практическое использование чего могло укрепить здоровье людей, снизить смертность населения. Пропаганда медицинских знаний в то время была занятием не только трудным, но и отнюдь не безопасным. Глубоко укоренившиеся предрассудки ломать было трудно и часто рискованно. Например, попытки прививать оспу вызывали, как и в других странах, стихийные взрывы протеста, дело доходило и до физических расправ с эскулапами. Законодательные и исполнительные власти колоний нередко демонстрировали в этих вопросах не более высокий уровень сознательности и понимания, чем полуграмотные массы лавочников и ремесленников. Законодатели провинции Массачусетс, например, увековечили свое имя варварской акцией – законом, запрещавший оспопрививание.

Франклин всеми имевшимися у него средствами боролся с подобными невежественными действиями. В 1736 году в четырехлетнем возрасте умер один из его сыновей. По городу поползли зловещие слухи, что причиной его смерти явилась прививка оспы. Франклин немедленно опубликовал в «Пенсильванской газете» опровержение. Он писал, что ни в коей мере не соответствуют действительности слухи о том, что его сын заразился оспой от прививки. В опровержении говорилось, что после смерти сына Франклина многие отказались делать прививки от оспы. В связи с этим Франклин писал, что его сыну не делали прививку, а заразился он обычным путем. К этому времени Франклин был в Филадельфии достаточно известным и авторитетный человеком, и его мнение о прививках было не безразлично читателям «Пенсильванской газеты». Вот почему свое опровержение он заканчивал словами: «По моему мнению, прививка – безопасная и полезная мера, и я хотел сделать своему сыну прививку, как только его организм окреп бы после дизентерии, которая в течение длительного времени мучила его».

Печатник по профессии, ученый по призванию, Франклин понимал, что развивать науки не могут одиночки, даже гениальные, что необходимо создать продуманную, научно обоснованную систему подготовки ученых. Франклин много сделал для создания системы образования в Пенсильвании и в американских колониях в целом. Интерес к этой проблеме вызывался и тем, что он на собственном опыте имел возможность убедиться, каких огромных усилий требует самостоятельная научная подготовка.

С именем Франклина самым тесным образом связано создание и первые десятилетия работы Пенсильванского университета. В те времена в колониях фактически не было никакой системы школьного образования. Не лучше обстояло дело и с системой высшего образования. Правда, в то время, когда Франклин взялся за решение многочисленных проблем, связанных с созданием Пенсильванского университета, уже существовало в колониях четыре университета: Гарвардский, Йельский, Королевский, позднее получивший название Колумбийский, Принстонский. Однако все они находились под руководством той или иной церкви Америки. И это были скорее теологические школы, готовившие священнослужителей высшей квалификации, чем университеты в общепризнанном понимании этого слова.

Жизнь настоятельно требовала создания системы светского высшего образования, и решение этой проблемы самым тесным образом связано с деятельностью Франклина. Взявшись за учреждение университета, или академии, как тогда называли светские высшие учебные заведения, Франклин вновь обратился за помощью к Хунте и получил ее.

Действовать начали по плану, который неоднократно и эффективно использовался в прошлом. Франклин в 1749 году написал и опубликовал обстоятельную статью «Предложения по поводу образования молодежи в Пенсильвании». Статья была бесплатно послана всем влиятельным гражданам Филадельфии. Потом Франклин объявил подписку на открытие и содержание академии. Он шел по проторенному пути: в статье говорилось, что предложение о создании академии исходит не от него, а от группы почтенных граждан, понимающих важность для общества решения этой проблемы.

Учитывая, что для открытия академии нужна была большая сумма, Франклин в своей статье предлагал вносить плату по частям раз в год в течение пяти лет. Это дало результаты. По подписке была собрана невиданная по тем временам сумма – пять тысяч фунтов.

Из среды подписчиков было избрано двадцать четыре доверенных лица, которые поручили Франклину и генеральному прокурору Пенсильвании Френсису составить основные правила управления академией. Вся работа, начиная от подписки и кончая составлением этих правил, была проделана исключительно оперативно, и в том же 1749 году академия была открыта.

Быстрота, с которой были решены все проблемы, связанные с созданием академии, объяснялась не только большой подготовительной работой, проделанной Франклином. Важную роль сыграло и то обстоятельство, что это был давно назревший вопрос, все понимали необходимость его скорейшего разрешения, и инициатива Франклина получила всестороннюю поддержку.

Попечительский совет, учитывая большую роль Франклина в создании академии и принимая во внимание, что он не был связан ни с одной из религиозных сект, а следовательно, мог объективно представлять интересы всех их, избрал его попечителем академии. Обязанности попечителя были очень сложные и многогранные, начиная от хозяйственных и финансовых проблем и кончая научными вопросами.

В своей автобиографии он писал: «Я продолжаю вот уже почти сорок лет быть одним из его попечителей; за эти годы я имел величайшее удовольствие видеть, как многие молодые люди, получившие образование в этом университете, развили свои способности, выдвинулись на поприще полезной общественной деятельности и стали украшением своей страны».

Успехи Пенсильванского университета были во многом связаны с деятельностью его попечителя. Франклин был опытным педагогом, и его познания в этой области, возможно, были особенно ценны потому, что они были приобретены практическим путем и проверены на многолетнем опыте. Например, Франклин выработал собственную систему обучения иностранным языкам, чему он придавал очень большое значение. Он считал, что знание иностранных языков – необходимое условие успеха научной и педагогической работы для представителей очень многих профессий.

Франклин занялся самостоятельным изучением иностранных языков в 1733 году. Начал он с французского и вскоре после этого приступил к изучению итальянского, а затем испанского. Всеми этими языками он овладел настолько, что мог свободно читать на них.

В детском возрасте Франклин обучался всего один год в латинской школе, и его познания в латыни были более чем скромными. Но однажды, когда ему, уже владеющему французским, итальянским и испанским языками, пришлось знакомиться с одним латинским текстом, он, к своему удивлению и большому удовлетворению, сделал открытие, что достаточно хорошо понимает этот текст. «Это, – вспоминал Франклин, – воодушевило меня возобновить изучение латинского языка, что я и сделал на этот раз с большим успехом, так как знание других языков весьма облегчило мою задачу».

На основании своего опыта Франклин пришел к выводу» что неправильно начинать изучение языков с латыни. «Я хочу предложить тем, – писал он, – кто заведует образованием нашей молодежи, подумать над следующим: поскольку многие, начиная с латыни, затрачивают на ее изучение несколько лет и останавливаются на этом, не добившись большого успеха, а все, что они усваивают, остается почти бесполезным, так что в конечном счете все время оказывается потерянным, то не лучше ли начинать с изучения французского, затем переходить к итальянскому и т. д.».

Отношение Франклина к женщинам, его взгляд на семейную жизнь – все это представляет значительный интерес.

Убежденный гуманист, Франклин резко выступал против ханжества и лицемерия в отношениях с женщинами. Особенно страшными Франклин считал «религиозных ханжей – самых жестоких из всех дикарей». Гражданский брак Франклина, пусть он и являлся мерой, вызванной неопределенным семейным положением Деборы, был вызовом буржуазной морали, согласно которой законны только те отношения, которые освящены церковным браком.

Семейная жизнь Франклина, огромный авторитет, которым он пользовался среда граждан Филадельфии, убедительно доказывали, что дело не в церковных догматах, а в отношениях между супругами, что не церковные процедуры создают прочные семенные узы, а те принципы, на которых сами супруги строят свою жизнь.

Взгляды Франклина на женскую проблему тем более интересны, что свои первые выводы во этому вопросу он сделал: в четырнадцатилетнем возрасте и позднее неоднократно возвращался к нему. В частности, юноша Франклин горячо ратовал за улучшение «прискорбного положения вдов». Он предлагал ввести общее страхование, с тем чтобы каждая вдова могла получить денежную помощь в размере пятисот фунтов, Франклин выдвигал и ряд других предложений, направленных на улучшение положения вдов.

«По мере того как Франклин взрослел и мудрел, – писал один; из его биографов, – он поставил перед собой задачу контролировать свое естество». Однако, по его мнению, Франклин никогда не смог этого добиться. Если верить в то, что «Бедный Ричард» выражал мнение Франклина, то «золото допытывается огнем, женщина – золотом, мужчина – женщиной».

Взгляды на женщин Франклин высказывал во многих своих произведениях. Наиболее известен написанный им в 1745 году «Совет молодому человеку в выборе хозяйки дома». В этой работе, написанной в виде письма к другу, говорилось: «Быть женатым – самое естественное состояние человека, в котором вы наиболее вероятно найдете прочное счастье… Мужчина и женщина, соединившись, создают полное человеческое существо. Одинокий мужчина не представляет собой той ценности, в которую он превращается в состоянии союза с женщиной. В одиноком состоянии он несовершенное животное».

Не веря в то, что его аргументы в пользу женитьбы окажут положительное воздействие на всех холостяков, автор далее продолжал: «Однако если вы не последуете этому совету и будете упорствовать в своем убеждении о необходимости иметь связи с женщинами, я повторю свой ранее изложенный совет, что во всех своих амурных делах вы должны отдавать предпочтение старым женщинам перед молодыми». И далее автор подробно аргументировал свою точку зрения.

В 1746 году Франклин написал «Размышление о том, как ухаживать за женщинами и жениться». Это была первая книга Франклина, опубликованная в Европе. Она появилась в свет в Эдинбурге в 1750 году. Скрыв свое авторство, как он это неоднократно делал, Франклин полемизирует с воображаемый оппонентом по вопросу о достоинствах и недостатках женщин, решительно защищая прекрасный пол. И вновь Франклин, используя всю силу своего красноречия, выступает в защиту брака. «Брак, или союз полов, являясь мельчайшим обществом, вместе с тем и первоначальный источник, из которого берут начало своего существования наиболее сильные государства».

Эта работа Франклина – своеобразный гимн браку, доказательство бесспорных преимуществ домашнего очага перед холостой жизнью. Франклин дает определение брака, которое звучит как научная формулировка: «Брак – добровольный контракт, связывающий обе стороны, вступившие в него, в интересах их общего благополучия и наслаждения».

Франклин дает ряд практических советов супругам, призывает их не обострять отношений из-за пустяков. И неожиданно он обращается с горячей речью к женщинам, убеждая их в необходимости быть всегда опрятными, убранными, радующими глаз.

Он на собственном опыте имел возможность убедиться, что законы и традиции того времени, регулировавшие семейные отношения, ставили в исключительно трудное положение тех, кто решался нарушить их. Политические противники Франклина и просто недоброжелатели ханжески спекулировали на том, что он имел незаконнорожденного сына. Надо было обладать высокими достоинствами Франклина, его колоссальным авторитетом во всех слоях общества колоний, чтобы отразить все эти нападки и даже обеспечить карьеру этому сыну, ставшему впоследствии губернатором Нью-Джерси. Правда, Уильям плохо кончил. Убежденный лоялист, он активно выступал против освободительного движения в колониях. Уильям умер в иммиграции в Англии безвестным человеком. Для Франклина было большой личной трагедией видеть сына, предавшего идеалы отца и открыто перешедшего в лагерь противника.

Все, что касалось политической позиции Уильяма, объяснялось его личными убеждениями и соображениями карьеры. Но бесспорно то, что Франклину благодаря своему огромному авторитету удалось проломить некоторую брешь в стене отчужденности и презрения, которая воздвигалась вокруг незаконнорожденных детей.

В Филадельфии он написал «Речь Поли Бейкер», которая каким-то путем попала в Англию и была там напечатана в апреле 1747 года в «Джентльмен мэгэзин». Поли Бейкер пять раз подвергали судебному преследованию в Коннектикуте, возле Бостона, в Новой Англии, за внебрачных детей. Бейкер резко защищала себя, руководствуясь законами своей натуры, а не законами провинции, где ее судили. Бейкер заявляла, что с риском для здоровья она родила пять прекрасных детей и благодаря своему трудолюбию вырастила их, ни в коей мере не беспокоя власти города какими-либо материальными просьбами. Имущественное положение ее детей, заявляла она, было бы еще прочнее, если бы ее не обременяли тяжелыми штрафами и судебными издержками, которые она вынуждена оплачивать.

Разве преступление, спрашивала Поли, увеличить число подданных короля еще на одного человека в новой стране, которой так необходим рост населения? Призывая в свидетели бога, она утверждает, что ее действия не противоречат тому, чему учит людей святая церковь. Природа, заложенная в человеке, нормальные физиологические потребности здорового организма – вот один из аргументов, которые она выдвигала в защиту своей точки зрения: «Если вы, джентльмены, призваны создавать законы, – взывала к суду Бейкер, – то не превращайте своими запрещениями в преступление естественные и полезные действия».

Обращаясь к законодателям, она ставила перед ними вопрос, обращенный фактически ко всему обществу: «Что должна делать несчастная незамужняя молодая женщина, которой обычаи и законы под страхом сурового наказания запрещают обращаться к мужчине?» В заключение «Речи» говорилось: «Ее аргументы произвели настолько сильное впечатление на суд, что на следующий день один из судей женился на ней, и она родила от него пятнадцать детей».

Таким образом, судьба Поли Бейкер устроилась вполне благополучно, но возникало сомнение – найдется ли необходимое количество холостых и добродетельных судей, чтобы выдать замуж всех Поли Бейкер. Читателю становилось ясно, что следует решительно менять законы и пересматривать отношение к незамужним женщинам, к их внебрачным детям.

Франклин считал, что опыт семейных отношений должен обобщаться и изучаться так же, как и опыт общественной, политической, экономической жизни, что на ошибках одних должны учиться другие. Особый интерес представляют его письма родным, близким друзьям, которые не предназначались для печати.

Склонность к морализированию была присуща Франклину и в молодом возрасте. Например, свое совершеннолетие, двадцать первый год своего рождения, он отметил письмом к своей самой младшей и самой любимой сестре Джейн. Ей не было еще пятнадцати лет, но в июле она должна была выйти замуж. Франклин писал, что он слышал, что Джейн стала красивой девушкой, и он намеревается сделать ей подарок. «Я всегда был за то, чтобы послать тебе чайный стол. Однако, когда я пришел к заключению, что быть хорошей хозяйкой дома во много раз предпочтительней, чем быть только хорошенькой, доброй женщиной, я решил подарить тебе прялку». В конце письма Франклин назидательно перечислял, какими качествами должна обладать женщина, и на первое место ставил скромность. Если у женщины, подчеркивал Франклин, удачно сочетается красивая внешность и высокие духовные качества, «это делает ее прекрасней ангела».

Когда дочь Франклина готовилась выйти замуж за лавочника, отец советовал ей быть столь же усердной помощницей мужа в содержании лавки, какой была для Франклина ее мать. В заключение письма Франклин писал, что его дочь «не испытывает недостатка в необходимых для этого качествах» и что «он надеется, что она не слишком горда».

В «Альманахе „Бедного Ричарда“ Франклин неоднократно возвращался к вопросам, связанным с семейными проблемами. „Бедный Ричард“ утверждал, что „есть три верных друга: старая жена, старая собака и наличные деньги. Потерять старую жену – потерять дар божий“.

Важным залогом благополучной семейной жизни Франклин считал взаимное уважение супругов, необходимость терпимо относиться к недостаткам друг друга. Он спрашивал одного из своих корреспондентов: «Вы можете терпеть свои собственные недостатки, почему же не относиться снисходительно к недостаткам своей жены?» Эти мысли он сформулировал в лаконичном афоризме: «Держи глаза широко открытыми перед женитьбой и полузакрытыми после».

Взгляды Франклина на семейную жизнь, его отношение к женщинам в целом, позиция великого американца в женском вопросе – во всем этом есть моменты, с которыми не всегда можно согласиться, здесь сильна личная, индивидуальная трактовка проблемы. Однако безусловно одно – Франклин был человеком передовых взглядов, что нашло все отражение и в его отношении к женскому вопросу. Он выступал за пересмотр отношения к незаконнорожденным детям, был противником домостроевских порядков в семейной жизни, считал необходимым, чтобы между супругами были товарищеские, дружеские отношения, требовал материального улучшения положения замужних женщин, особенно вдов. Франклин ратовал за всемерное расширение прав женщин, что для его времени было не только прогрессивным, но и достаточно смелым шагом.