Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Франклин

ModernLib.Net / Биографии и мемуары / Иванов Роберт Федорович / Франклин - Чтение (стр. 9)
Автор: Иванов Роберт Федорович
Жанры: Биографии и мемуары,
Историческая проза

 

 


2. Рыбаки, по той же причине.

3. Торговцы и купцы на невооруженных кораблях, которые снабжают различные народы путем подвоза и обмена предметов первой необходимости и удобств жизни.

4. Художники и ремесленники, живущие и работающие в открытых городах.

Нет необходимости добавлять, что больницы врагов не должны повреждаться, им надо оказывать помощь».

Франклин видел в войнах главное бедствие человечества, причем бедствие не стихийное, а вызываемое сознательными действиями небольшой группы людей, наживающихся на этом. «Если уничтожить грабеж, – писал он, – то будет устранено одно из поощрений войн и мир, вероятно, будет более прочным и длительным».

В выступлениях против войн особенно наглядно проявился гуманизм Франклина.

Франклин был убежденным противником варварской политики истребления индейских племен. После кровавого побоища индейцев, учиненного в 1763 году вооруженными колонистами в Пенсильвании, в графстве Ланкастер, Франклин опубликовал статью, в которой писал: «Единственное преступление этих несчастных созданий заключается в том, что они краснокожие и черноволосые. Кто-то из них, кажется, убил нескольких наших родственников. Если это является достаточным основанием для того, чтобы убивать после этого индейцев, тогда в случае, если рыжий человек с веснушками убьет мою жену или ребенка, я в качестве возмездия имею право убивать всех рыжих и веснушчатых мужчин, женщин и детей, которые мне где-то встретятся».

В отличие от многих своих современников, даже образованных и достаточно гуманных в других вопросах, Франклин считал индейцев такими же людьми, как и белые. Он заявлял, что взаимоотношения между коренными жителями Америки и белыми пришельцами должны регулироваться справедливыми договорами и честной торговлей. Франклин считал, что самый страшный враг индейцев, как и всех людей, – алкоголь, и решительно требовал прекратить позорную для цивилизованных людей практику спаивания коренных жителей Америки.

Франклин сам участвовал в войне с индейцами и неоднократно был свидетелем жестоких расправ индейцев с попавшими в их руки белыми колонистами. Однако он считал, что это были только ответные меры местных племен против действий белых колонизаторов, которые жесточайшим образом эксплуатировали и истребляли аборигенов. Расизм белых поселенцев, возведенный в ранг официальной политики, приводил к тому, что в английских колониях белые зачастую свирепо расправлялись даже с теми индейцами, которые были союзниками англичан. Такой факт как раз и имел место в графстве Ланкастер. Со всей присущей ему решимостью Франклин резко выступил против предательских действий англичан по отношению к своим индейским союзникам. Подобная позиция Франклина, как отмечал его биограф, «создавала ему больше врагов, чем друзей». Сам Франклин писал по этому поводу: «Даже моя гуманность по отношению к находившимся под нашим покровительством невинным индейцам была занесена в список моих преступлений».

В варварских актах по отношению к индейцам были повинны те или иные военачальники и гражданские администраторы, отдельные колонисты. В ряде случаев путем организации общественного мнения можно было предотвратить подобные акции или не допустить их повторения в будущем. Однако Франклин не понимал обреченности индейцев в тех условиях, которые складывались в Америке и превращались в главную тенденцию ее исторического развития.

Америка становилась на путь буржуазного, капиталистического развития. Капитализм сметал со своего пути и уничтожал все, что хотя бы в какой-то мере мешало или задерживало его развитие. И если индейцев не удалось приспособить к тем условиям, которые нужны были новым белым хозяевам Америки, тем хуже для них! Почти полностью они были истреблены значительно позднее, когда английские колонии завоевали независимость, объединились в Соединенные Штаты Америки и прочно стали на путь капиталистического развития. Однако и в канун войны за независимость эта тенденция прослеживалась достаточно четко и находила свое отражение в политике белых колонистов по отношению к индейцам.

Пытливый ум Франклина стремился дать четкое, научное объяснение всему, с чем ему приходилось сталкиваться. Оценки Франклином индейской проблемы, причин ее исключительной остроты в колониальной Америке, наблюдения за жизнью и бытом индейских пленен не потеряли своего значения и в наши дни.

Основные взгляды Франклина на эти вопросы изложены в его известной работе «Заметки относительно дикарей Северной Америки». Франклин начинает свое исследование с категорического отрицания расистского термина «дикарь», столь распространенного в то время. «Мы называем их дикарями, – писал он, – потому, что их нравы отличаются от наших, которые мы считаем верхом учтивости, они думают то же самое о своих нравах».

Франклин писал, что если бы беспристрастно изучались нравы различных наций, то стало бы очевидным, что нет ни «грубых»» ни «благовоспитанных» народов. Он подчеркивал, что элементы и того и другого есть у всех народов, вне зависимости от уровня их культурного развития. У каждого народа, отмечал Франклин, взгляд на уровень культурного развития определяется теми конкретными условиями, в которых он живет.

Франклин приводил любопытный факт. Несколько индейских юношей прошли обучение в колледжах северных провинций. Когда же они вернулись к своим соплеменникам, то последние совсем не были поражены и тем более восхищены их ученостью. Более того, говорили индейцы, «оказалось, что они плохие бегуны, не знают, как жить в лесах, неспособны переносить холод и голод, не умеют строить хижины, охотиться на оленей, убивать врагов, хорошо говорить на нашем языке, и поэтому они неспособны быть ни охотниками, ни воинами, ни членами совета, они вообще ни на что не годны».

Давая столь нелестную оценку результатам воспитания индейских юношей в колледжах белых, индейцы великодушно предлагали показать белым, что такое настоящее воспитание. «Мы, если жители Виргинии направят нам дюжину своих сыновей, позаботимся как можно лучше об их воспитании, обучим их всему, что мы знаем, и сделаем из них настоящих мужчин».

Франклин подчеркивал, что в отличие от европейцев, кичащихся своей цивилизованностью, индейцы доброжелательны, отличаются вежливостью, большим уважением друг к другу. Во время индейских общественных собраний тот, кому предоставлено слово, встает, а все присутствующие хранят строгое молчание. Когда оратор закапчивает речь и садится на свое место, пять-шесть минут все собрание продолжает хранить молчание. Делалось это для того, чтобы закончивший речь оратор мог собраться с мыслями. Если за это время он приходил к выводу, что ему надо еще что-то добавить к своему выступлению, то вновь получал слово. Считалось очень дурным тоном перебивать другого даже в ходе общей беседы.

Франклин, сравнивал эти традиции индейцев с порядками в английской палате общин, с которыми он имел возможность достаточно хорошо познакомиться за долгие годы жизни в Лондоне. «Как это отличается, – писал Франклин, – от поведения благовоспитанной английской палаты общин, где редкий день проходит без какого-нибудь беспорядка, что заставляет председателя кричать до хрипоты, призывая к порядку».

На своем веку Франклин много повидал различных салонов, в том числе самых фешенебельных, самых модных. И он со знанием дела сравнивал традиционную индейскую беседу с манерой вести светский разговор в салоне. «Как это (беседа индейцев. – Р. И.) отличается от способа беседы во многих изящных салонах Европы, где, если вы не произнесли свое суждения с большой скоростью, вас перебьют на полуслове нетерпеливой болтовней те, с кем вы разговариваете, и никогда не дадут докончить вашу фразу!»

Когда индеец появлялся в населенном пункте, вокруг него сразу же собиралась толпа любопытных, которые бесцеремонно разглядывали его со всех сторон, как какую-то диковинку. Индейцы же, если в их селении появлялся белый человек, для того чтобы посмотреть на пришельца, прятались в кустах, чтобы не смущать его своим чрезмерным любопытством.

Франклин восхищался гостеприимством индейцев, которые исключительно радушно, заботливо встречали чужестранцев. В каждом селении индейцев имелся «дом чужеземца», где размещали незнакомого человека, появившегося в селе. Узнав о приходе чужеземца, каждый нес что мог: пищу, шкуру, табак. И только после того, как гости поедят и отдохнут, им предлагали трубки и начиналась беседа. Обычно разговор заканчивался предложением услуг, гостю предлагалось все, что нужно для продолжения путешествия и без какого-либо за то вознаграждения.

Традиционному гостеприимству индейцев Франклин противопоставлял скаредность белого человека, который мог оказать услугу только за вознаграждение, да и то не каждому. Франклин приводил слова индейца: «Если белый человек, путешествуя по нашей стране, войдет в одну из наших хижин… мы высушиваем его одежду, если он промок, мы согреваем его, если он замерз, даем ему мясо и питье, чтобы он мог утолить свой голод и жажду; мы расстилаем для него хорошие меха, чтобы он мог отдохнуть и поспать; и мы ничего не требуем взамен. Но если я приду в дом белого человека в Олбани и попрошу еды и питья, жители скажут: „Где твои деньги?“; и если у меня их нет, они скажут: „Убирайся отсюда, индейская собака!“

В пятидесятых годах Франклин был назначен полномочным комиссаром от Пенсильвании в комиссию, которая вела мирные переговоры с индейцами. Участие в этой комиссии и результаты других своих наблюдений он изложил в работе «Замечания по плану будущего управления делами индейцев», написанной в 1765—1766 годах.

Франклин выступает в ней против вмешательства правительства в торговлю между белыми и индейцами, против установления тарифов на меха, продаваемые индейцами. Он считал эту меру бесполезной, потому что она была неосуществима: на огромных пространствах североамериканских колоний невозможно было установить сколь-либо действенный контроль за выполнением решений, регулирующих эту торговлю.

Франклин был убежденным противником продажи индейцам спиртных напитков, и тем не менее в «Замечаниях» выступил против запрещения продажи рома в каких-либо местах. По его мнению, «предполагаемое запрещение продажи спиртных напитков послужит серьезным поощрением для нелегальных торговцев и будет содействовать такой торговле».

Это были обоснованные соображения. Как показал позднее опыт введения «сухих законов» в ряде стран, в том числе и в США, подобные ограничения лишь порождают подпольную торговлю спиртными напитками. А это ведет к выкачиванию значительных средств у населения и к обогащению подпольных торговцев крепкими напитками.

Франклин не идеализировал первобытнообщинного строя индейцев, но он с восхищением отзывался о федерации ирокезов, о демократизме, присущем индейцам. Франклин отмечал, что «у них нет полиции, тюрем, нет чиновников, чтобы заставлять подчиняться или налагать наказание».

Начиная с колониального периода и до наших дней включительно, негритянская проблема занимала и занимает исключительно важное место в истории США. Лучшие люди Америки всегда самым решительным образом выступали против позорного института рабства и его последствий в виде расовой дискриминации. Отношение к негритянской проблеме всегда было важнейшим критерием при определении демократизма взглядов того или иного деятеля Америки.

Закономерно, что Франклин, как гуманист и прогрессивный деятель, не мог не относиться отрицательно к жесточайшему террористическому режиму, созданному для негров-рабов в колониальной Америке.

Экономической базой рабства были плантации южных провинций, где даровой труд рабов использовался для выращивания табака, риса, индиго, а позднее хлопка. Однако ошибочно считают, что только плантаторы и огромная паразитическая прослойка – надсмотрщики, погонщики рабов, охранники и прочая челядь южных латифундистов – были заинтересованы в рабстве с экономической точки зрения. Купцы, фабриканты, банкиры северных провинций, связанные самыми тесными узами с плантаторской экономикой Юга, были не в меньшей степени рабовладельцы, чем южные плантаторы, – они наживали огромные прибыли на эксплуатации негров-рабов.

В конце XVIII – начале XIX века в США начала быстро развиваться текстильная промышленность, что вызвало резкое увеличение спроса на хлопок. Тормозом в решении проблемы увеличения сбора хлопка была его очистка, которая производилась вручную, и являлась очень трудоемкой операцией. В 1793 году наконец была изобретена хлопкоочистительная машина Уитни, и сразу же в стране начался чудовищный хлопковый бум. За семьдесят лет, с 1790 по 1860 год, производство хлопка в США увеличилось на 1000 процентов. И показательно, что 40 центов с каждого доллара, вырученного от продажи хлопка, выращенного на Юге, оседали у предпринимателей Севера. Приведенные цифры относятся к более позднему периоду, к кануну гражданской войны 1861—1865 годов, но и во времена Франклина экономическая заинтересованность предпринимателей, банкиров и купцов северных провинций в применении рабского труда была очень значительной. Надо также учитывать, что вплоть до Войны за независимость 1775—1783 годов рабство было законным во всех тринадцати колониях Англии в Америке.

Негры-рабы использовались в качестве рабочей силы в в северных провинциях, но особенно много их было среди домашней прислуги. В северных провинциях торговля неграми-рабами была столь же обычным явлением, как и на Юге. Многие состоятельные люди здесь, даже те, кто был противником рабства, нередко имели в услужении негров-рабов. И даже в доме Франклина, когда его материальное положение упрочилось, появились негры-рабы, использовавшиеся в качестве домашней прислуги.

В то время, когда состоятельные люди всех колоний использовали труд негров-рабов, надо было обладать незаурядным мужеством, чтобы решительно выступить за уничтожение рабства. Это сделал Франклин.

Во все времена в Америке было немало честных в мужественных людей, которые решительно боролись за уничтожение рабства, доказывая его аморальность, несправедливость того, чтобы один человек владел другим как вещью. Но эта проповедь не давала каких-либо ощутимых результатов.

Франклин был выдающимся экономистом своего времени, и он раньше, чем кто-либо другой в Америке, понял, что рабский труд непроизводителен, а следовательно, и невыгоден. Он хорошо знал своих соотечественников как людей деловых, предприимчивых и, очевидно, поэтому апеллировал к их экономическим интересам, а не к соображениям морального порядка. Вероятно, экономические интересы были поставлены на первое место и потому, что он имел достаточно полное представление о моральных критериях американских рабовладельцев и ни в коей мере не переоценивал их.

Франклин давал уничтожающую характеристику рабовладельцам. В своей работе «К сведению тех, кто собирается переехать в Америку» он рассеивал иллюзии простодушных людей, которые верили, что Америка – «рай дураков», где «улицы вымощены белыми булками, дома покрыты блинами и где летают жареные куры и кричат: «Приди, съешь меня!». Франклин писал, что тот, кто приедет в Америку, должен быть готов к тому, что он попал в страну рабовладения. «Людям, – писал он, – нравятся слова одного негра, и они часто их повторяют, что Боккарора (имеется в виду белый человек) «заставляет работать черного человека, заставляет работать лошадь, заставляет работать быка, заставляет всех работать, кроме свиньи. Свинья не работает, она ест, пьет, гуляет, спит, когда захочет, она живет, как джентльмен». Подобная оценка белого человека, тем более изложенная негром, была смертельным оскорблением для всего клана рабовладельцев.

Человек исключительного трудолюбия, Франклин считал, что рабовладельцы, строя свое благополучие на труде негров, тем самым полностью отключаются от созидательной деятельности и, как следствие этого, деградируют, морально разлагаются, что подобный уклад жизни не имеет права на существование.

Американская революция, война колоний за освобождение не привела к уничтожению рабства как экономической системы. Следствием войны явилось упразднение его только на Севере, где оно не имело для своего развития необходимой экономической базы и было невыгодно. Что же касается Южных штатов, то как раз вскоре после революции оно распустилось здесь махровым ядовитым цветом. Как это ни парадоксально, но американская буржуазная революция, дав мощный толчок развитию промышленности, в том числе текстильной, создала экономические предпосылки для бурного развития плантационного рабства на Юге. Попытки Франклина и других прогрессивных деятелей американской революции добиться полного уничтожения этого позорного наследия прошлого не увенчались успехом, но Франклин верил в неизбежность уничтожения его. Вот почему он стал создателем аболиционистского общества Пенсильвании, ставившего своей целью освобождение негров-рабов, и в последние годы жизни, сломленный тяжелой болезнью, тем не менее находил время и силы руководить работой этого общества, являясь его президентом.

Франклин задумывался даже над тем, как в будущем решать вопрос об устройстве свободных негров в американском обществе. Это был не праздный вопрос, не иллюзии престарелого мечтателя. Спустя почти столетие, когда рабство негров было уничтожено в тяжелой и кровопролитной четырехлетней гражданской войне 1861—1865 годов, вопрос о том, что делать со свободными неграми, действительно стал серьезнейшей социальной, экономической и политической проблемой.

Незадолго до смерти, 9 ноября 1789 года, Франклин писал от имени аболиционистского общества Пенсильвании:

«Рабство – это такое жестокое унижение человеческой природы, что самое его искоренение, если только оно не проводится с максимальной осторожностью, иногда может сделаться источником серьезных пороков.

Несчастный человек, с которым долго обращалась как с животным, очень часто опускается и не имеет человеческого достоинства. Тягостные цепи, которые связывают его тело, сковывают и его умственные способности и ослабляют общественную привязанность его сердца».

Франклин писал, что надо тщательно продумать систему мероприятий, направленных на то, чтобы освобождение не носило формального характера, как это действительно и произошло в 1863 году. Он доказывал необходимость того, чтобы негры получили равные с белыми экономические и политические права и стали полноправными членами американского общества. Франклин считал, что после освобождения рабов надо создать «комитет по наблюдению, который будет наблюдать за нравственностью, общем поведением и обычным положением свободных негров» давать им советы и указания, защищать от несправедливости и оказывать другие дружеские услуги».

Характерно, что после освобождения негров было организовано Бюро освобожденных, которое выполняло именно этот круг задач.

Франклин указывал на то, что целесообразно будет создать для освобожденных рабов необходимые условия, чтобы они «научились какому-нибудь ремеслу или другому делу для добывания средств существования».

Великий просветитель понимал, что, сбросив цепи рабства, негры потянутся не только к куску хлеба, но и к знаниям, что у них будет огромная тяга к учебе. И он предлагал принять необходимые меры, чтобы свободные негры, в первую очередь дети и молодежь, получили возможность учиться.

Франклин акцентировал внимание на необходимости обеспечить освобожденных негров работой, «так как недостаток работы привел бы к бедности праздности и многим порочным привычкам».

С поразительной прозорливостью он предсказал все те проблемы, с которыми столкнутся освобожденные негры и американское общество в целом. Гуманизм Франклина ярко проявился в том, что еще задолго до освобождения негров-рабов он выработал развернутую программу решения тех сложнейших социально-экономических и политических проблем, которые возникнут в результате уничтожения рабства.

Гуманизм Франклина нашел свое проявление не только в том, что он всеми имевшимися в его распоряжении средствами выступал в защиту негров и индейцев, этих париев Америки. Вышедший из народа, с двенадцатилетнего возраста сам зарабатывавший свой кусок хлеба, человек, который видел в труде средство облагораживания людей, он не мог не питать симпатий ко всем трудящимся массам Америки. Франклин не понял классовой природы американского общества, он идеализировал капиталистический способ производства и во многом трактовал современные ему проблемы с идеалистических позиций.

Франклин мечтал о том времени, когда исчезнут паразиты и тунеядцы всех мастей, когда все члены общества будут заниматься производительным трудом. Он даже подсчитал, что тогда рабочий день граждан можно будет сократить до четырех часов. Конечно, это была утопия. И в настоящее время, когда развитие производительных сил достигло невиданных масштабов по сравнению с XVIII столетием, невозможно в условиях капитализма сократить рабочий день до четырех часов. Эксплуататорская сущность капитализма – непреодолимое препятствие на пути подобного радикального решения проблемы продолжительности рабочего дня. Но тот факт, что Франклин ставил этот вопрос, занимался его изучением, является убедительным свидетельством его гуманизма, заботы об интересах простых тружеников.

Выдающийся ученый, многое сделавший для развития науки и техники не только в теоретическом, но и в практическом плане, Франклин верил в то, что нет пределов для прогресса науки и техники. И он рассматривал этот прогресс не сквозь призму увеличения прибылей предпринимателей, обогащения одиночек, а как залог будущей беспредельной власти человека над природой.

Гуманизм Франклина нашел свое отражение и в том, что он никогда не брал патенты на свои изобретения и открытия. Причем многие из этих изобретений и открытий были сделаны им тогда, когда его материальное положение было отнюдь не блестящим, а патент на любое из его крупных изобретений мог дать целое состояние. Но Франклин считал, что наука не должна иметь национальных или каких-либо других границ. Все, что делается в сфере науки, по его мнению, не должно служить обогащению одиночек, если они даже авторы того или иного открытия. Наука должна служить интересам всего человечества.

Ученый-энциклопедист

Укрепив свое материальное положение, Франклин отошел от дел, с тем чтобы весь свой досуг использовать для научной работы. Однако ему не суждено было долго наслаждаться в тиши кабинета теоретическими исследованиями и научными экспериментами, которые давали ему такое огромное удовлетворение. Научная деятельность Франклина, имеется в виду более или менее регулярная научная работа, продолжалась всего пять-шесть лет, и тем более поразительны те огромные, достижения, которых он добился за этот короткий срок в самых различных областях науки. Причем следует подчеркнуть, что в жизни Франклина никогда не было такого периода, когда бы он занимался только научной работой, всегда параллельно с этим он выполнял множество самых различных общественных и административных поручений.

Освободившись от забот о своей типографии, Франклин вздохнул с облегчением, «но общественность, – писал он в автобиографии, – считая меня досужим человеком, завладела мною для своих целей: каждый орган нашего гражданского управления возложил на меня какие-либо обязанности, причем все это делалось почти одновременно». И действительно, губернатор назначил его членом комиссии по заключению мира с индейцами, городская корпорация избрала его в коммунальный совет, а вскоре – в городскую управу, и, наконец, он стал членом Законодательного собрания. Если учесть, что Франклин одновременно исполнял хлопотливые обязанности попечителя академии, руководил Хунтой, писал многочисленные статьи в газету и вел огромную научную работу, то надо сделать вывод, что трудоспособность этого человека была просто поразительна.

Когда говорят о Франклине как ученом, в первую очередь речь идет о его известных опытах по электричеству, об изобретении громоотвода или особого, очень удобного камина, широко вошедшего в быт по обе стороны океана, об исследовании Гольфстрима, о работах в области теплопроводности металлов, о распространении звука в воде, о его работах в судостроении, геологии, ботанике и т. д.

Меньше известны труды Франклина в области гуманитарных наук. Однако их значение также исключительно велико. Маркс давал высокую оценку его работ в области политэкономии. Очень интересны выводы Франклина по сложнейшим философским проблемам. Он не писал повестей и романов, но по праву считается настоящим писателем своего времени. Ряд его работ написан исключительно образным, ярким, доходчивым языком. С именем Франклина неразрывно связано становление и развитие американской журналистики.

Франклин проявлял большой интерес к истории и оставил ценные исследования в этой области. Еще в юношеские годы он зачитывался книгами о жизни и деятельности выдающихся полководцев и государственных деятелей Древней Греции и Рима. Изучение этого периода истории Франклин считал крайне важным для получения систематических знаний, о развитии всего исторического процесса. Уже в зрелые годы, высказывая свои взгляды по вопросам организации школьного образования, он писал, что в младших классах надо преподавать историю Древней Греции и Рима, с тем чтобы позднее перейти к изучению других периодов истории, в частности истории колоний.

Франклин всегда имел в виду и вопрос о том, что практически ценного может дать изучение той или иной области науки. Он считал, что знать историю необходимо для того, чтобы на опыте прошлого более успешно решать проблемы современного периода и правильно предвидеть будущие социальные, экономические, политические проблемы развития общества.

Четко выраженный практический интерес имели труды Франклина по истории североамериканских колоний Англии. В научных изысканиях, в частности в исторических трудах, Франклин выступал как новатор, его внимание привлекало то, что еще не стало предметом исследования со стороны других ученых. В истории Франклина интересовала деятельность не монархов, полководцев и других представителей правящей «элиты», а роль широких народных масс в решении важнейших исторических проблем. Неправильно считать, что Франклин пришел к выводу о решающей роли народных масс в истории. Как и другие буржуазные просветители, он не понял антагонистического характера противоречий между господствующими эксплуататорскими классами. Но бесспорной заслугой Франклина в развитии исторической науки является то, что он осознал необходимость изучения роли народных масс в истории и осуществил это на практике.

В подходе Франклина к изучению исторических явлений отразился гуманизм этого выдающегося ученого, государственного и общественного деятеля. Гуманизм Франклина не был абстрактным, он не распространялся на всех и при всех обстоятельствах: например, когда началась революционная война за независимость, Франклин понимал гуманизм, как необходимость решительно сражаться с врагами в интересах народа восставших колоний. Франклин считал, что не может быть гуманного отношения к тем, кто выступает против народа, что в данном случае не может быть никакого компромисса. Когда его сын Уильям принял сторону лоялистов и выступил против восставших колоний, Франклин порвал с ним отношения самым решительным образом и навсегда.

Интересы народа, его благо – превыше всего! Таковы были принципы, которыми руководствовался Франклин в своей деятельности как ученый, общественный и государственный деятель. Очевидно, исходя из этой гуманистической концепции, Франклин и проявлял столь, большой интерес к вопросу о роли народных масс в истории. Когда мы говорим, что главным в своей деятельности Франклин считал благо всего народа, необходимо уточнить, что в понятие «народ» он включал отнюдь не только непосредственных производителей материальных благ, но и буржуазию.

Правда, следует отметить, что в канун революции и особенно в годы революционной борьбы колоний за освобождение радикальные круги буржуазии играли важную роль в борьбе с господством британской короны. Конечно, Франклин был далек от строго научного, классового подхода к анализу понятия «народ». Однако он проявил большой интерес к вопросу о роли народных масс в истории и внес свой значительный вклад в определение этой роли на примере Америки.

Выше уже шла речь о том, что Франклин многое сделал для изучения жизни и быта индейцев. Его работы в этой области во многом обогатили этнографию и историю первобытной культуры. В изучении этих проблем Франклин не смог подняться до таких важных теоретических обобщений, какие сделал Морган, вклад которого в изучение первобытнообщинного строя исключительно высоко оценивал Энгельс. Франклин, собственно говоря, и не ставал перед собой подобных задач. Но бесспорной его заслугой являлось то, что в своих трудах, посвященных индейцам Америки, он бескомпромиссно выступает с позиций борьбы против расизма во всех его проявлениях.

Исторические экскурсы содержатся во многих работах Франклина, но его главным историческим трудом является «Исторический очерк конституции и правительства Пенсильвании с момента ее возникновения в плане рассмотрения различных сторон споров, возникавших время от времени между губернаторами Пенсильвании и ассамблеями».

Любого современного редактора и издателя столь пространное название настроило бы на самый воинственный лад по отношению к автору. Но достоинство этого длинного названия заключалось в том, что оно демонстрировало конкретность исследования Франклина. Автор действительно дал подробнейший анализ конституции Пенсильвании с момента ее возникновения и показал все перипетии борьбы в Пенсильвании на протяжении всей истории этой провинции.

Франклин развертывает в этой работе огромное историческое полотно. Он доводит изложение событий до 1759 года, когда была опубликована эта работа. Автор прослеживает все этапы борьбы между народным правительством в лице ассамблеи и правителями колонии. Это блестяще фундированная работа, в которой широко использованы документы ассамблеи, письма, послания основателя колонии Уильяма Пенна, королевские хартии правителям колонии, документы губернаторов.

«Исторический очерк» не случайно вызвал исключительно большой интерес и в Англии, и в Америке. Изложив историю борьбы Пенсильвании за права колонистов в прошлом, Франклин переходил к анализу современных ему проблем. И историческое исследование перерастало в политический трактат, программный документ, превращалось в руководство к действию.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18