– Ты... Слуш-ш-шай меня... И не мешай Лу...
      – Им не нравится... Но только осторожнее, миссис, Бога ради, осторожнее!! Они не одни! Я не знаю, как... Но ЗА НИМИ СТОИТ ОН!
      – К-кто?.. – очумело спросила я. – Он же мертвый... Вы... тоже о нем знаете?..
      – Я теперь о многом знаю... Слава Богу – в программировании кое-что смыслю... Мог бы спокойно на Комплекс пахать – да у них не слишком светило по части перспектив... в ту пору, когда я определялся... Так что, в программном обеспечении этих малышек я покопался... Там... По сложности это сравнимо с обслуживающими комплексами космических программ. А кое в чем еще и сотню очков вперед дает... Да еще и вся атмосфера здесь... Он... – Грэм Моддард – у них как раз после смерти стал в героях ходить... А знаете, почему? Да среди всей этой публики из УН каждый пятый – с такой же начинкой как вот она, – он кивнул на по-прежнему неподвижную миссис Дуглас, – с обработанным подсознанием. То, что вы сейчас читали – это у них в текстах для задалбливания... Я только начал... понимать этот план. Все эти люди... И вы тоже... Все на кого систематически могла воздействовать эта компьютерная сеть... Все должны были стать сектой. Посвященными. Которым предстояло... Ну вы слышали что предстояло... Я просто... Тогда просто не мог поверить в такое...
      – Обряд перевоплощения?
      – Он и сам его прошел... Первым, наверное... И, умирая, верил, что перевоплощается в эту... информационную структуру... Он ведь целую свою мистику разработал... Я, дурак, не мог понять, за каким чертом он напихал туда, в свои программы столько образов, столько машинного интеллекта... А он из сети этой сотворил подобие своей личности, ее модель... И вот что смешно... Модель эта функционирует, действует, исходя из того, что в ней его личность ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ВОПЛОЩЕНА. ВЕРИТ В ЭТО, насколько могут верить кремниевые схемы и стекловолоконные световоды... Но вот что смешно...
      С истерическим смешком мистер Эвальд ухватился за прутья клетки и прижался к ним лицом.
      – Вот что смешно – если он, уходя, верил, что перевоплощается в эту штуку, а эта штука верила в то, что стала его воплощением, что его душа продолжилась в ней, то выходит, что и на самом деле...
      – Почему?.. – бестолково спросила я.
      – Да потому, что никакого на самом деле и нет... Мир вообще... существует только с какой-нибудь ТОЧКИ ЗРЕНИЯ. Один умный человек сказал: ВСЕ ЗАВИСИТ ОТ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ, а его никто не понял. Так вот, и с его точки зрения и с точки зрения этой хреновины получается... В общем, если хотите, можно считать, что он и на самом деле перевоплотился...
      – Гос-с-споди, – сказала я. – Это все философия... Но вот – сны... Как он влез в мои сны?.. И в сон... В то что видел Бьорн – ТАМ?
      – К-какой Бьорн? – остолбенело спросил меня Эвальд.
      Я бестолково и сбиваясь стала объяснять ему всю эту историю со странной смертью дока Горфилда, и со всем тем, что вышло с Харпером и лейтенантом Бьорном.
      – Не знаю... – сказал он. – Может и впрямь мистика с этими вашими... видениями... А может, все просто... Эта их хреновина... Гипноз этот... Воздействует на механизм узнавания. Знаете, у человека легко вызвать эффект ложного узнавания... Оно и так часто происходит – спонтанно. Всякие deja vu и тому подобное... Или даже без всякого гипноза – эффект группы... На семинарах по психологии часто такую видеозапись крутят – сажают испытуемого среди пяти или шести заранее подготовленных людей и они ищут на нескольких снимках два, на которых в разном виде – один и тот же человек... При этом обсуждают это вслух. Так вот, эти подсадные утки запросто убеждают испытуемого середнячка, что молоденькая девушка на одном снимке и престарелый горец – на другом – это одно и то же лицо... И этот середнячок искренне верит, что он его узнал самостоятельно... Вы понимаете, о чем я говорю? Просто Джессика успела задолбить вам в голову какой-то ключ, сигнал, по которому у вас и произошла мгновенная идентификация... ложная... этого снимка и страшного буки из подсознания... А вообще – черт его знает... Здесь во все начнешь верить...
      – Вот и не поминайте черта в таком месте...
      Теперь уже только две куклы – наша Джессика и ее сестра-близнец – только без ярлычка на спине – двигались и говорили. И еще – мистер Говард задвигался. С трудом поднялся на колени, потом рывком – в полный рост. Его мотнуло и он, с трудом удерживаясь на ногах и цепляясь за стены, стеллажи, провода, провалился туда – вглубь бункера, к лестнице...
      – Зовите людей!!! – заорал ему вслед Эвальд. – Выбирайтесь наверх и зовите людей! Пожарников, полицию, помощь скорую... Хоть черта с рогами, только давайте, зовите на помощь!!!
      – Про черта – это вы зря, – сказала я ему. – Он и так здесь.
      Постепенно обретая способность думать и говорить, мистер Говард выдавил из себя нечто булькающее, вроде «Да, я сейчас...» и стал кое-как выбираться вверх, где, судя по начавшему сочиться через оставшуюся полуоткрытой дверь тусклому свету, уже закончился ураган и даже не успело еще зайти солнце. Или уже взошло вновь. Я поглядела на часы и поняла, что обработали нас изделия Господина Кукольника здорово.

* * *

      Мы остались в бункере впятером. Нас трое и пара Джессик. Они не стали тратить силы на то, чтобы остановить мистера Говарда. Подходил финал. Чувство времени упорно не хотело возвращаться ко мне – я ни как не могла уследить за всего-то двумя шаманящими по бункеру фигурками и очень тупо соображала, что надо снова чем-то перебить, эту плывущую, уводящую в обморочное забытье мелодию...
      – Мама, говори что-нибудь... Пожалуйста... Хоть эту ерунду – у тебя там на бумажках... – вдруг ясным голосом выговорила Лу.
      Этот голос словно током ударил Джессику. Она, а за ней ее близнец, повернулись к нам. Стали приближаться – осторожным, пританцовывающим шагом. Почти синхронно вскинули руки...
      – Читайте эту муру! – закричал Эвальд. – Громко, вслух! Видите, ее еще не совсем...
      Я снова подняла к глазам – лампы почти совсем погасли – пачку измятых листов:
      – Достаточно лишь породить в одной из современных, технически зрелых стран затравку – центр кристаллизации, вокруг которого сплотится растущая как снежный ком секта адептов Перевоплощения, чтобы они – эти провозвестники Нового Знания, отринув обветшалые и несовершенные свои «я», повели все человечество к Воплощению в новом, совершенном материале, через великий обряд Кровавой Реинкарнации...
      Современные средства модификации человеческой личности делают создание такого первичного кристалла технически легко достижимым... Гос-с-споди, куда, однако, хватил Господин Кукольник...
      Теперь уже и подруга-близнец нашей Джессики только поворачивала вслед за ней голову. Потом – только взгляд. Потом – ткнулась приятно улыбающимся лицом в прутья клетки, сползла на пол.
      Зато Джессику воскресение мистера Говарда навело на какую-то мысль: она принялась, продолжая свой странный танец, выписывать по бункеру все расширяющиеся круги, пока, наконец, не наткнулась на валявшийся посреди прохода револьвер охранника. Над ним она остановилась и, не изменяя гипнотического ритма своих движений, стала раз за разом пытаться ухватить этот слегка великоватый для нее предмет, поднять его с пола... Но движениям ее как-то не хватало уверенности.
      – Там не должно оставаться патронов... – больше самому себе, чем мне, сказал мистер Эвальд. – Один... Ну, от силы – два...
      Тем временем уверенность пришла к Джессике. Было видно, что она твердо вознамерилась овладеть пушкой. Дело, очевидно, решил донесшийся сверху, из офиса шум шагов. Голоса.
      То ли мистер Говард вызвал подмогу, то ли просто кому надо сами добрались до нас.
      По лестнице загрохотали шаги. Джессика управилась-таки с револьвером и развернула его навстречу входящему. Детективу Давенпорту.
      Тут в дело вступил мистер Эвальд. Он кончил прикидывать на вес клинок миссис Дуглас и запустил его в куклу. Но не слишком удачно. Довольно тяжелая рукоять пригрела Джессику по затылку и она, резко, словно от этого удара, развернувшись в нашу сторону, нажала спуск. Пуля пришлась Эвальду в плечо и крутанула его так, что он чуть не свалил меня и еле удержался на ногах.
      А револьвер в руках куклы все щелкал и щелкал, прокручивая барабан. Теперь уже вхолостую. Я помогла Эвальду сесть и стала наскоро бинтовать рану его же разорванным рукавом. Не было времени оглянуться, и я никак не могла понять, почему медлит детектив. И те двое или трое, что я успела несколькими секундами раньше разглядеть за его спиной.
      Потом я подняла глаза на Лу и обомлела. Вот он где был – мой «Магнум» – в руках у дочери. Точнее у манекена, который еще недавно был моей дочерью. Нелепого манекена с остекленевшим взглядом, выкинувшего вперед, в диком, недетском жесте, зажатый в обоих руках тяжелый, страшный револьвер.
      Тогда я перевела взгляд на почти утонувший в темноте бункер. Мистер Давенпорт, двигаясь осторожно, словно по скользкому льду, продвигался к нам. Позади него, несколько более уверенно шли еще двое – один в полицейской форме, другой – в цивильном. И оба осторожно вытягивали на свет божий пушки.
      – Успокойся, девочка, успокойся... Тише... тише... – машинально повторял мистер Давенпорт, не спуская глаз с черного очка дула «Магнума», описывающего в руках у Лу замысловатую восьмерку. Медленно. Очень медленно... Вслед за движениями Джессики.
      А та черным колдуном стояла, даже не оборачиваясь на полицейских, и странным, с дикой, нечеловеческой расстановкой интонаций голосом надиктовывала:
      – Вот так, вот так, Лу... Ну, теперь ты видиш-ш-шь, как это легко... Они не пос-с-смеют... Ты видишь, они с-с-слушаются тебя... Вс-с-се так прос-с-сто... А теперь надо делать все быс-с-стро, очень быс-с-стро, Лу...
      Я резко повернулась и уставилась на Джессику.
      – Ты что затеял здесь, Кукольник? – спросила я совершенно спокойным, неожиданно для самой себя, голосом. – С чего это ты забрал себе в голову, что сможешь одолеть живых людей?
      – А только живых-х-х и можно одолеть, моя дорогая, – чужим, совсем не кукольным голосом сказала Джессика, уставив на меня желтые огни своего взгляда. – А мертвые – непобедимы... Бес-с-смертны...
      Но и человеческим не был он, этот голос...
      – Не-е-ет!!! – выкрикнула я.
      И тут Лу нажала спуск. Этот момент распадается в моей памяти на серию каких-то не связанных между собой стоп-кадров: Вот оглушительно бабахает у меня над самым ухом «Магнум». Вот в солнечном сплетении Джессики – немного левее и ниже – появляется здоровенная черная дыра. Вот отброшенный к стене мини-робот распадается, нелепо раскорячившись, вспыхивает изнутри... Все-таки там было чему гореть.
      Потом мистер Давенпорт наклоняется низко – на уровень моего лица – я, оказывается, сижу скорчившись на полу клетки – протягивает руку. Но не мне – вжавшейся в стену за моей спиной Лу.
      – Давай-ка сюда револьвер, девочка... Давай, не бойся...
      Лу отдала дымящийся «Магнум». И ватной куклой ткнулась ему в живот. Помощник Давенпорта накинул на плечи Лу свой пиджак и быстро повел ее вон из заполненного слоями дыма бункера. Ее плечи вздрагивали.
      Сам Давенпорт помог выбраться на свет Божий мне.
      – Как вы догадались, наконец, сюда нагрянуть? – вяло поинтересовалась я, цепляясь за перила. – У вас, наверное, и так полон рот забот с этим дурацким ураганом...
      – Да, ночка выдалась на славу, миссис Айриш... Тут и первая помощь пострадавшим и мародеров гонять приходится... Только у меня все время неспокойно на душе было с этим вашим делом... А тут полчаса назад на шоссе прямо под колеса патрулю вываливается какой-то тип... Полуобгоревший, в шоке... И начинает нести какую-то околесицу про «Ультимэйт Нолидж», кукол, пожар... Ну, мы, слава Богу, все время не выходили из эфира, и я, как только это услышал, понял, что это не такой уж и бред... И двинул сюда. От гавани...
      – Ага, все-таки Говард... – пробормотала я.
      В холле нас догнал оклемавшийся, кое-как перевязанный мистер Эвальд.
      – Вот что... минутку, офицер... – на ногах он держался неважно. Видно быстрый подъем по лестнице не обошелся ему даром. – Вот, – он сунул ему распечатку, – и вы, миссис, – торопитесь! Это – ваши знакомые... Двое не успели... Не вернули кукол...
      – Вряд ли теперь они... – возразил детектив.
      – Как раз наоборот – невозможно сказать, что у них там сейчас застряло в программных блоках. И сейчас они вне контроля! Абсолютно!! И могут что угодно скомандовать детям... Вот – Коннели и Рубнеры. Их телефоны...
      – Линии нарушены, – с досадой оборвала его я, – я сейчас двину к ним на машине.
      – Я бы с вами...
      – В вашем состоянии, – резонно оборвал его детектив, – лучше остаться здесь. И дать показания. А вы, лучше завезите дочку... ну к друзьям... И лучше сразу обратиться к хорошему доктору... Девочка пережила сильнейший стресс...
      – Все ваши расходы будут оплачены... – тут было от чего остолбенеть – восставшая к жизни и поправляющая прическу миссис Дуглас поднималась из бункера и сходу включалась в борьбу за спасение репутации УН. – Так же как и ваши, мистер Эвальд – включая услуги адвоката... Вы ведь не обезумели настолько, что собираетесь давать показания полиции вот так – с глазу на глаз... – тут она все-таки пошатнулась и присела в кресло на колесиках, услужливо пододвинутое под нее вторым полицейским из свиты детектива Давенпорта. – Я... не все могу восстановить в своей памяти, но без сомнения этот кошмарный эпизод вызван нарушением электропитания в результате ураганного ветра...
      Свое мнение об ураганах, адвокатах, компенсациях и УН, вообще, мистер Эвальд выразил, хотя и слабым голосом, но коротко и энергично.
      Я не стала участвовать в этой дискуссии и двинулась к своей, к счастью уцелевшей машине. Помощник Давенпорта караулил в ней мою дочь. Нервная реакция на пережитое у нее была моя – она притулилась на сиденье и уже почти спала.
      – Как ты догадалась взять с собой папин пистолет? – ласково допытывался полицейский. – И стрелять как научилась?
      Дочь посмотрела на меня слипающимися глазами и, перед тем как окончательно нырнуть в сон, призналась:
      – Это... раньше... Меня научила Джессика.

* * *

      Это была еще та дорога!.. Сломанные деревья преграждали путь. И брошенные машины. И что-то, что, наверное, раньше было крышами амбаров, что ли... Больше часа занял у меня путь до городского центра Сансайда, где рядом с банком стоял дом лучшей, теперь, подруги Лу – Синди Рубнер.
      Я еще только подруливала к загроможденному наспех припаркованными полицейскими фордами кварталу, я еще только разобралась, что это не просто пробка, а НАСТОЯЩЕЕ полицейское оцепление... Но в душе я уже молилась... Своему детскому Богу, что не был тогда еще ни лютеранином, ни православным, ни католиком... Я молилась: Господи, пусть это будет ограбление... Пусть кто угодно выгребет весь этот чертов банк... Только не тронь, Господи, дома рядом. Там не должно ничего случиться... НИЧЕГО ТАКОГО случиться...
      Я запоздала со своими молитвами. Именно вокруг дома Рубнеров сгрудились полицейские форды. Вспотевший и не на шутку злой помощник шерифа оттер меня от входной двери.
      – Здесь вам нечего смотреть, мисс... Это не для ваших глаз, мисс...
      Я посмотрела на поставленный на газоне рядок накрытых простынями носилок – их никто УЖЕ не торопился затаскивать в амбуланс – и нетвердой походкой отошла в сторону от стайки зевак. Села на поребрик тротуара.
      Сейчас меня вырвет, – как-то отстраненно подумала я, – Только пусть Лу не видит... Пусть она спит...
      Полицейский наряда вышел из боковой двери. Бортанул приставшего репортера TВ, ухватился за дверцу первой попавшейся машины, согнулся вдвое, и его основательно вывернуло наизнанку. Хотя новичком он и не казался, состояние у него было неважное. Нетвердой рукой всунутый в кобуру служебный револьвер вылетел на асфальт. Я спокойно подняла его, проверила предохранитель, кинула на сиденье и дала газ. Никто не остановил меня.
      Я погнала машину по последнему из имевших значение адресов – к дому Коннели. Туда я успела вовремя.