1

Начало зимы было морозным. В январе столбик термометра часто опускался ниже отметки «минус пятнадцать». В декабре, однако, погода смягчилась, а на февраль синоптики запланировали оттепель.

Племянница подполковника Петренко Лена и две ее однокурсницы Вера и Надя собрались провести зимние каникулы в Санкт-Петербурге. Девушки учились в Новосибирском университете. Позвонив брату из Сибири, сестра Петренко попросила присмотреть за студентками и помочь им осуществить культурную программу. Мухомора немало озадачила эта просьба. Сам он бывал в театрах и музеях только по службе, и случалось это нечасто.

Подполковник попросил к себе майора Соловца.

– Вызывали, Юрий Саныч? – спросил оперативник, открыв дверь в кабинет шефа.

– Да. Проходи, садись.

Соловец сел напротив Мухомора.

Петренко начал издалека.

– Как у нас обстоят дела на культурном фронте? – спросил подполковник.

– Что вы имеете в виду? – не понял Соловец.

– Вы в театрах, музеях бываете?

– На выставке были, Юрий Саныч. Когда дело о художнике расследовали.

– Это я помню, – сказал Мухомор. – Ну а без расследований, так сказать, для себя? Для повышения собственного культурного уровня.

Соловец стал вспоминать, когда последний раз ему доводилось посещать места культурного отдыха. На память пришел поход в Театр юного зрителя с сыном три или четыре года назад. Милиционер плохо помнил содержание спектакля, но ассортимент буфета ему запомнился хорошо. Там были исключительно безалкогольные напитки, что огорчило майора и подпортило его впечатление от общения с искусством. На вопрос Мухомора Соловец только пожал плечами.

– Не знаю, как остальные, – сказал он, – но я предпочитаю телевизор.

Петренко вздохнул:

– Это плохо.

– Слишком много работы, – попытался оправдаться майор.

– Нельзя все валить на работу.

Мухомор вынул из ящика стола письмо сестры.

– Вот, – сказал он, – на неделе из Сибири должна племянница с двумя подругами приехать. Студентки. Сестра просит, чтобы я им помог провести культурную программу. Продумай, пожалуйста, этот вопрос и завтра изложи свои соображения.

Поручение Мухомора было неожиданным.

– Юрий Саныч, – сказал оперативник, – какие же у меня могут быть соображения по культурной программе для студенток?

– А вот тут ты не прав, – возразил Мухомор. – Я всегда говорил, что вы редко в устав заглядываете. А что там об этом сказано?

– Что, Юрий Саныч?

– Там сказано, что постоянное повышение культурного уровня есть задача командира во вверенном под разделении!

Взгляд Соловца погрустнел.

– Помнишь, как Глеб Жеглов с Шараповым в Большой театр ходили? – продолжил Мухомор.

– Они туда пошли преступника задерживать, – сказал майор.

Петренко не был расположен к дискуссии.

– Хватит разговоров, – резюмировал он. – Если задание понятно, иди выполняй.

– Слушаюсь, товарищ подполковник.

Соловец вышел из кабинета шефа и направился в помещение, где работали капитан Ларин и старшие лейтенанты Дукалис и Волков.

– Был сейчас у Мухомора, – обратился майор к коллегам.

– Что он говорит? – спросил Ларин.

– Говорит, что к нему три племянницы из Сибири приезжают, – сказал Соловец. – Точнее, одна племянница с двумя подругами.

– Молодые? – поинтересовался Волков.

– Студентки, – ответил Соловец.

– С этого места поподробнее, – попросил Дукалис.

– Мухомор поручил вам составить культурную программу для них. Театр, выставка, музей…

– А как быть с текущей работой? – спросил Ларин.

– Пока отложить, – ответил Соловец.

Сегодня майор с женой собирался навестить тещу, поэтому должен был пораньше уйти с работы.

– Так что подумайте, – сказал он, – и подготовьте к завтрашнему дню в письменном виде.

С этими словами Соловец достал из шкафа куртку и, одевшись, направился к двери.

– Счастливо, мужики, – сказал он на прощание.

Оперативники переглянулись.

– Вот так всегда, – сказал Дукалис. – Самую сложную работу взваливают на нас.

Ларин почесал затылок.

– Это дело надо перекурить, – произнес он.

– А может, по двадцать капель? – внес предложение Дукалис.

– Толян прав, – поддержал коллегу Волков.

– Без меня, – сказал Ларин.

Он кивнул на рабочий стол, заваленный бумагами.

– Брось ты, Андрюха, – махнул рукой Дукалис. – Всех дел все равно не переделаешь.

– Тем более что Соловец велел текучку пока отложить, – привел весомый аргумент Волков.

– Тоже верно… – засомневался Ларин.

– Пошли, – сказал Дукалис.

Ларин подчинился мнению большинства. Оперативники оделись и пошли в небольшое кафе на Шестнадцатой линии. Зайдя в питейное заведение, милиционеры подошли к стойке.

– Три раза по сто грамм, – сказал Ларин женщине в фартуке.

– И три томатных сока, – добавил Дукалис.

Взяв водку и сок, офицеры расположились за угловым столиком.

– Наше здоровье, – произнес тост Дукалис.

Друзья выпили.

– Что будем делать с этими племянницами? – обратился к коллегам Волков.

– Надо их в оперу сводить, – предложил Ларин.

– Только не в оперу, – возразил Дукалис. – Терпеть ее не могу. Помню, в школе нас повели на эту… на «Оптимистическую трагедию».

– Разве это не кино? – удивился Волков.

– Есть кино, а есть еще опера, – пояснил Дукалис. – Так я еле до конца высидел. Скукотища!

– Тогда на балет. На «Лебединое озеро», – сказал Ларин.

– Хрен редьки не слаще, – вздохнул Дукалис.

Оперативники задумались.

– Давайте еще по одной, – подвел черту Ларин. – Иначе ничего не придумаем.

2

На телестудии царила рабочая суета. Шла подготовка к съемке рекламного ролика депутата Государственной Думы, кандидата в депутаты на будущий срок Артема Филиппова.

В студии операторы настраивали световое оборудование. Звукорежиссеры подготавливали микрофоны. Монтажеры стучали пальцами по клавишам компьютеров. Режиссер Алексей Дубинин, молодой человек лет тридцати двух – тридцати трех с короткой прической, полной фигурой и очками в элегантной оправе, вместе с ассистенткой Инной курил в помещении, примыкающем к павильону. Одежда Дубинина состояла из джинсов, светлой рубашки и кожаной жилетки. Его ассистенткой была долговязая девушка лет двадцати восьми в пестром свитере и черных рейтузах. Инна делилась с шефом последними сплетнями. Режиссер вполуха слушал коллегу, наблюдая за подготовкой к съемке.

Из-под цепких рук Дубинина вышло немало телевизионной продукции. В профессиональной среде он зарекомендовал себя как человек, знающий свое дело. Режиссеру довелось снимать и рекламу промтоваров, и музыкальные клипы, и тематические передачи. Дубинин смело кидался в разные жанры. Чем выше был гонорар за работу, тем вдохновеннее работал мастер. Телевизионщик обладал непредсказуемым характером, в порыве энтузиазма мог накричать на участников съемки или рассыпаться в неожиданных комплиментах. Словом, это был художник с большой буквы. Заказы словно из рога изобилия сыпались на Дубинина. Режиссер ездил на роскошной машине и посещал дорогие рестораны.

Впрочем, Дубинин не всегда занимал столь завидное положение в обществе. Лет восемь назад он был скромным работником телевидения, едва сводившим концы с концами. Однажды Дубинину подвернулся удачный заказ. Одна молодая актриса, приехавшая из провинции в поисках заработка, познакомилась с богатым иностранным бизнесменом и вскоре вышла за него замуж. Звали актрису Элеонора Пануш. У Элеоноры была страсть к музыке и пению, ей очень хотелось, чтобы песни в ее исполнении демонстрировались по телевизору. Обладая бойким характером и вызывающей внешностью, актриса за недолгое пребывание в городе познакомилась со многими представителями богемы. Среди них оказался и композитор Артур Дымов, который уговорил девушку купить одну из его песен. Гонорар композитора составил тысячу долларов. Актриса убедила мужа заплатить автору, и вскоре на музыкальной студии была записана фонограмма. Несмотря на то что Элеонора старательно спела все песенные ноты, большая их часть на записи все-таки улетела «мимо кассы». Впрочем, Дымов убедил девушку и ее мужа, что песня состоялась, и познакомил супругов со своим приятелем Дубининым на предмет съемки видеоклипа.

Этот день стал главным в жизни молодого телевизионщика. Дубинин запросил за съемку три тысячи долларов, по тем временам немалую сумму за такую работу. Под давлением Элеоноры муж-иностранец нехотя согласился дать деньги, внес аванс, и работа закипела. Чтобы сэкономить на аренде павильона, решено было снимать на открытой сцене в Румянцевском саду. Съемки проводились ночью. Мощные осветительные приборы выхватывали из мрака деревянную сцену и Элеонору Пануш, исполнявшую песню Артура Дымова. Утром уставшие участники съемки разъехались по домам. А через неделю Дубинин торжественно вручил Элеоноре кассету с видеоклипом. Артистка обладала капризным характером, поэтому отснятый материал пришлось дважды перемонтировать. Однако окончательный вариант клипа неожиданно для режиссера очень понравился мужу Элеоноры. Заплатив гонорар, он сказал, что будет показывать его своим иностранным друзьям.

После этой съемки дела Дубинина пошли в гору. Теперь, спустя восемь лет, режиссер набрал вес и в прямом смысле, и как деятель телевидеобизнеса. Поэтому не случайно к нему в руки попал выгодный заказ – изготовить рекламный ролик председателя Партии Справедливости и Процветания (ПСП), депутата Государственной Думы Артема Филиппова.

Пока шла подготовка к съемке, Филиппов сидел в соседнем помещении перед зеркалом, и над Ним колдовали гримеры. Председатель имел высокую плотную фигуру, короткие жесткие волосы и широкое лицо с крупным носом, на котором красовались дорогие очки. Вид его излучал благополучие и уверенность в себе.

Дверь в гримерку отворилась, и на пороге появилась Инна.

– Вы готовы, Артем Генрихович? – обратилась она к Филиппову.

– Да, – кивнул председатель.

– Тогда пойдемте в студию.

Лидер ПСП последний раз взглянул на себя в зеркало и, поднявшись, проследовал за ассистенткой Дубинина. В студии уже колдовал режиссер, наводя последние штрихи в постановке света. Увидев вошедшего председателя, Дубинин показал ему кресло и столик, стоявшие перед камерой:

– Сюда, пожалуйста.

Когда Филиппов занял свое место, все, кроме оператора и осветителя, покинули студию. Лицо председателя было серьезно, глаза устремлены на экран с текстом выступления.

– Мотор, – дал команду Дубинин.

Над входом в студию зажглась надпись: «Тихо! Идет съемка».

– Уважаемые соотечественники, дорогие россияне, – начал свою речь Филиппов, – в этот непростой для нашей Родины час вам предстоит принять решение, от которого будет зависеть и ваша судьба, и судьба ваших детей. Каждый мыслящий человек сегодня обязан задать себе вопросы: что происходит в стране, кто виноват в том, что на безбрежных просторах нашей не когда могущественной державы нет покоя, и что делать, чтобы мы, россияне, обрели наконец достойную и счастливую жизнь? Да, это вечные российские вопросы, но в нашей стране есть партия, готовая ответить на них. Это Партия Справедливости и Процветания. – Филиппов перевел дыхание и продолжил: – Наш лозунг принципиально отличается от лозунгов, выдвигаемых другими партиями и движениями: «Все говорят, мы делаем!» Что означает этот лозунг? Он означает: если мы придем к власти, то каждый рабочий будет получать во время зарплату, каждому пенсионеру будет повышена пенсия, каждому нуждающемуся очереднику будет выделена квартира.

Постепенно председатель начал заводиться, в голосе его появился пафос, а в глазах загорелся огонь.

– Более того, – продолжил он, – мы задались целью обеспечить каждую незамужнюю женщину мужем, а каждому холостяку предоставить невесту! На протяжении всей истории нашей страны те, кто находился у власти, часто небрежно обращались с великим наследством, которое оказывалось у них в руках. Я имею в виду наши бескрайние просторы, богатые земли и густые леса. Взять хотя бы девятнадцатый век. Продажа Аляски Америке. Вы только вдумайтесь, огромный российский регион, заселенный православными россиянами, был передан Америке за смехотворную сумму, и ведь никто не понес за это ответственности! А спросил ли кто-нибудь у самих жителей Аляски, хотят они стать американцами или нет? Был ли проведен среди них референдум? Нет! Партия Справедливости и Процветания намерена исправить эту историческую несправедливость, добиться от правительства Соединенных Штатов проведения опроса среди аляскинцев и в случае, если те изъявят желание вновь стать россиянами, бороться за решение этого вопроса на государственном уровне! Такова наша точка зрения на международную политику. Что же касается политики внутренней, то особое место в ней мы отведем борьбе с организованной преступностью, которая стала тяжелейшим пороком нашего общества. Преступность опутала своими щупальцами все сферы жизни в стране. Самое страшное то, что она рвется во власть, где на законодательном уровне собирается решать свои проблемы. Поэтому очень важно, чтобы в Думу были избраны депутаты, которые имеют кристальную репутацию. Мы единственная партия, которая существует исключительно на народные деньги, на ваши, уважаемые соотечественники, пожертвования. В своей среде мы не допускаем никаких контактов с преступностью и будем бороться, чтобы навсегда избавить Россию от этой скверны! Все мои усилия, вся энергия Партии Справедливости и Процветания направлены на ежедневное, ежечасное, ежеминутное повышение вашего жизненного уровня, дорогие россияне. Сделайте правильный выбор, и уже на следующий день вы почувствуете изменения к лучшему. Служащим будет уменьшен рабочий день, предпринимателям снижены налоги. Для крестьян бесплатно предоставлена сельскохозяйственная техника. А рабочим улучшены условия труда и поднята зарплата. Мы первая и единственная партия в России, которая способна привести страну к счастливой жизни. Все говорят, мы делаем!

3

«Все говорят, мы делаем!» – прозвучало с экрана телевизора. После этого заиграла торжественная музыка и пошел видеоряд, где были перемешаны лесные просторы, купола церквей и улыбающиеся лица сельских и городских жителей на фоне развевающегося триколора.

Прошла неделя после того, как Артем Филиппов прочитал в студии предвыборную речь. За это время Дубинин и его бригада смонтировали отснятый материал и отдали ролик председателю Партии Справедливости и Процветания. Сегодня он продемонстрировал его главным спонсорам своей партии Александру Фирсову и Дмитрию Лисицу, двум мужчинам лет сорока пяти, внешне сильно отличавшимся друг от друга. Бывший спортсмен, широкоплечий и высокий Фирсов обладал квадратной головой с прижатыми к ней ушами, короткой прической и остро всматривавшимися в собеседников глазами-буравчиками. Тощий и сутулый Лисиц, напротив, имел узкое лицо и слегка оттопыренные уши. На голове его блестели длинные залысины, а уцелевшие кучерявые волосы были зачесаны назад.

Просмотр ролика состоялся в офисе партии, находившемся на набережной Обводного канала. Недавно построенное здание было выполнено «под старину», его украшали башенки и игривые лепные элементы. Партия Справедливости и Процветания занимала в доме второй этаж, помещения были отремонтированы дорого и со вкусом. В просторном кабинете Филиппова, кроме рабочего стола и стульев, находились кожаные диван и два кресла. На стене висел большой портрет председателя партии.

Фирсов и Лисиц сидели в креслах, Филиппов со своим помощником Игорем Золотаревым – на диване.

Золотарев был человеком лет сорока с подчеркнуто вежливыми манерами, правильными чертами лица и очками на прямом носу. Внешность его была незапоминающейся, а голос бесцветным. Филиппов ценил эти качества Золотарева. Председателю не хотелось иметь помощников, выглядевших ярче, чем он. Компания сидела в кабинете Филиппова перед видеодвойкой, на экране которой только что закончился ролик. Протянув руку с пультом, председатель ПСП выключил видеомагнитофон. На столике перед собеседниками стояли кофе, чай и минеральная вода. Лисиц сделал глоток кофе, Фирсов приложился к минералке.

– Ну что ж, – сказал Фирсов, – в целом мне нравится, хотя…

– Есть какие-то сомнения? – спросил Филиппов.

– Не слишком ли много обещаний, не отпугнет ли это избирателей? – пояснил Фирсов.

– Успокойтесь, Александр Степаныч, – обратился к нему Лисиц, – обещаний не бывает много. Народ любит, когда ему заговаривают зубы.

Фирсов пожал плечами.

– Реклама – двигатель торговли, – поддержал мысль Лисица Филиппов.

– Хорошо, – согласился Фирсов. – Какие еще программные мероприятия в рамках предвыборной кампании вы собираетесь проводить?

Золотарев открыл толстую кожаную папку:

– У нас запланированы встречи с представителями церкви, военными, молодежью, с творческой интеллигенцией. Отдельное внимание мы решили уделить журналистам. С ними мы встретимся в ресторане «Орбита». Там большой зал, хватит места на всех газетчиков и тех, кто придет с ними. Эта публика любит поесть и выпить за чужой счет.

– Верно подмечено, – согласился Лисиц.

– Так вот, мы решили, – продолжил Золотарев, – устроить для них богатый фуршет с выпивкой без ограничения.

– По поводу выпивки, – вставил слово Фирсов, – вопрос решим сами. У нас коньячный завод на Юго-Западе. Выкатим сколько потребуется.

– Потребуется много, – сказал Филиппов. – Пусть напиваются и пусть только попробуют после этого написать что-нибудь дурное про нашу партию.

– И еще, – продолжил Золотарев, – мы задумали провести рок-фестиваль в Ледовом дворце с привлечением наших и иностранных звезд. Вот список артистов, которые предположительно примут участие в фестивале.

Помощник председателя протянул бумагу каждому из спонсоров.

– Да… – сказал Лисиц, пробежавшись глазами по списку. – А что с наглядной агитацией?

– Мы договорились с администрацией Центрального района, – ответил Золотарев, – она предоставит место на слепой стене на Староневском.

– В каком месте? – поинтересовался Фирсов.

– Между Московским вокзалом и площадью Александра Невского. Там мы разместим огромный транспарант с портретом Артема Генриховича и нашим слоганом. Вот макет. – Золотарев положил макет перед спонсорами. – Кроме этого, – добавил помощник председателя, – по городу будут развешаны перетяжки. На всех основных магистралях. И конечно, сделаем заказ городской службе расклейки. Весь Петербург будет видеть лицо нашего кандидата.

– Я бы добавил еще листовки, – сказал Лисиц.

– Листовки предусмотрены! – кивнул Золотарев. – Они будут раздаваться девушками возле станций метро за два дня до выборов.

Фирсов и Лисиц были удовлетворены изложенной Филипповым и Золотаревым программой действий.

– Итак, Артем Генрихович, – сказал Лисиц, – каковы, по вашим оценкам, затраты, которые понесет ваша партия в ходе предвыборной борьбы?

Золотарев вновь открыл кожаную папку:

– Вот калькуляция наших расходов. Здесь гонорары артистов на рок-фестивале, прокат рекламных роликов по всем каналам и прочие затраты.

Спонсоры ознакомились с бумагами.

– Без малого полмиллиона долларов, – сказал Фирсов.

– Это серьезная сумма, Артем Генрихович, – сказал Лисиц. – Но, начиная работать с вами, мы предполагали, какие расходы нам предстоят, и были к ним готовы.

– Завтра вечером вам будут доставлены деньги, – произнес Фирсов.

– Но перед тем как передать их вам, нам бы хотелось еще раз обговорить условия, на которых они вам предоставляются, – сказал Лисиц,

– Да, конечно, – согласился Филиппов.

– Есть несколько законопроектов, – начал лысоватый спонсор, – которые необходимо внести на рассмотрение в Думе. Первый – «О льготном налогообложении игорных заведений».

– Второй, – сказал Фирсов, – «О двойном таможенном тарифе на импортные спиртные напитки».

– И наконец, третий – «Ь разрешении рекламы алкоголя на радио и телевидении», – продолжил Лисиц. – Ваша задача сначала провести мощную пропагандистскую кампанию в средствах массовой информации, а также агитацию среди других членов Думы. Затем следует вынести законопроекты на рассмотрение и сделать все, чтобы за них проголосовало большинство.

– Но мы не сможем отвечать за членов других фракций, – сказал Филиппов.

– Не волнуйтесь, среди других фракций тоже немало наших людей, – ответил Фирсов.

– В таком случае мы сделаем все от нас зависящее, чтобы оправдать ваши затраты на нашу предвыборную кампанию, – произнес председатель.

– Надеюсь, с вашей помощью мы добьемся успеха, – добавил Золотарев.

– Мы от души желаем его. вам, – сказал Лисиц, – и хотим напомнить, что в случае поражения вам придется вернуть все потраченные на вас средства.

– Раз уж мы втянулись в эту драку, то принимаем условия игры, какими бы суровыми они ни были, – ответил Филиппов.

– Должен сказать, по последним подсчетам, наш рейтинг очень высок, и он продолжает расти каждую неделю, – сказал Золотарев.

– Вот и замечательно, – ответил Фирсов.

– Если официальная часть закончена, – торжественно произнес Филиппов, – предлагаю выпить за общее дело.

Председатель подошел к бару и достал большую бутылку виски.

4

Племянница подполковника Петренко Лена и ее подруги Вера и Надя прибыли в Санкт-Петербург в четверг, в тринадцать часов пятнадцать минут. Они поселились в недорогой гостинице «Север», расположенной неподалеку от станции метро «Петроградская». Это было шестиэтажное здание постройки шестидесятых годов. Обстановка здесь граничила со спартанской, что, впрочем, не расстроило девушек, целью которых было знакомство с северной столицей, где они оказались впервые.

Из номера гостиницы Лена позвонила дяде на работу. Петренко сидел в кабинете, разбирая бумаги.

– Да, – сказал подполковник, сняв трубку.

– Могу я поговорить с Юрием Санычем?

– Слушаю.

– Здравствуйте, Юрий Саныч. Это Лена, ваша племянница.

– А… Леночка… Здравствуй, дорогая. – Лицо Мухомора расплылось в улыбке.

– Мы только что приехали. Мама сказала, чтобы я вам сразу позвонила, – отрапортовала Лена.

– Правильно сделала. Вы где поселились?

– В гостинице «Север».

– Где такая?

– На улице Чапыгина, рядом с «Петроградской».

– Вот и хорошо. Я уже подготовился к твоему приезду.

– Не стоит обо мне беспокоиться, Юрий Саныч. Я ведь уже взрослая.

– Лена, не забывай, что Петербург – криминальная столица. Тем более ты здесь первый раз. Я попросил своих коллег, чтобы они составили вам культурную программу и помогли в ее осуществлении. Дай мне номер своего телефона в гостинице.

Лена продиктовала дяде номер, указанный в гостиничной карте.

– В течение получаса тебе позвонит один из моих подчиненных и изложит план действий, – сказал Мухомор.

– Хорошо, Юрий Саныч.

– Ну, целую тебя. Вечером созвонимся.

Подполковник положил трубку, затем вновь поднял ее и набрал номер кабинета Соловца.

– Да, – ответил майор.

– Здравствуй, – сказал Мухомор, узнав голос подчиненного.

– Здравствуйте, Юрий Саныч.

– Час назад племянница с однокурсницами приехала в город. Запиши телефон, по которому она находится.

– Пишу.

Петренко продиктовал номер телефона в гостинице.

– Срочно начинайте действовать по утвержденному плану, – сказал Мухомор.

– Слушаюсь, товарищ подполковник.

В кабинете Соловца сидел капитан Ларин.

– Где Толян со Славой? – спросил его Соловец.

– Пошли в курилку.

– Вот что, ступай, найди их. Приехала племянница Мухомора.

– Да они сейчас сами придут.

– Мухомор сказал, действовать срочно.

Вздохнув, Ларин направился в курилку…

Через пятнадцать минут в номере гостиницы «Север» раздался телефонный звонок. Лена сняла трубку:

– Слушаю.

– Будьте добры, Лену, – сказал Ларин.

– Да, это я.

– Здравствуйте, Лена. С вами говорит капитан Андрей Ларин.

– Здравствуйте, капитан Ларин.

– Ваш дядя поручил нам подготовить культурную программу вашего пребывания в Питере.

– Да, я знаю.

– Когда мы можем начать ее осуществление?

– Хоть сегодня. Чем скорее, тем лучше.

– В таком случае мы подъедем за вами через полчаса. Спускайтесь вниз и ждите нас в вестибюле гостиницы.

– А как мы узнаем друг друга?

– Я буду в черном пальто.

– А я в красном пуховике. И куда мы направимся?

– В Эрмитаж, на выставку из Голландии.

– Что за выставка?

– Современная голландская живопись.

– Замечательно!

– Тогда до встречи. – Ларин положил трубку.

Через полчаса милицейский автобус прикатил на улицу Чапыгина. В автобусе, кроме водителя, сидели Ларин, Дукалис и Волков.

– Ну иди, Андрюха, иди, встречай, – сказал Дукалис.

Капитан вышел из автобуса и зашел в вестибюль «Севера». Он сразу увидел сидящих на диване трех девушек, одна из которых была в красном пуховике, и направился к ним. Лена встала навстречу оперативнику.

– Добрый день, – улыбаясь, сказал Ларин.

– Добрый, – ответила девушка.

Она повернулась к подругам, в свою очередь, вставшим с дивана.

– Познакомьтесь, – сказала Лена.

– Андрей, – представился оперативник.

– Надя.

– Вера.

Ларин рассмотрел девушек. Они были симпатичные, но Лена показалась оперативнику самой привлекательной. Высокая Надя носила длинные светлые волосы, темные волосы низкорослой Веры были коротко пострижены, а племянница Мухомора была среднего роста и носила волосы до плеч.

Ларин повел девушек в милицейский автобус.

– Знакомьтесь, – сказал оперативник коллегам, – это Вера, это Надежда, а это…

– Любовь, – подсказал Волков.

– Нет, Лена, – уточнил Ларин.

– Слава, – представился Волков.

– Анатолий, – сказал Дукалис.

Девушки и милиционеры с интересом рассмотрели друг друга.

– Давайте сразу уточним, кто из вас племянница Юрия Саныча? – поинтересовался Волков.

– Я, – ответила Лена.

– Понятно, – пробубнил старший лейтенант.

– Все в сборе, – констатировал Ларин, – поехали.

Оперативник кивнул шоферу, тот завел мотор. Автобус помчался по заснеженному Петербургу, миновал Большой проспект Петроградской стороны, проехал Тучков мост и, оставив позади Васильевский остров, оказался возле Эрмитажа.

– Приехали, – сказал Ларин.

Он первым вышел из машины и подал руку девушкам. Волков и Дукалис вышли из автобуса последними. Компания направилась ко входу в музей. На контроле оперативники показали удостоверения и вместе с девушками беспрепятственно прошли внутрь. Верхняя одежда была оставлена в гардеробе.

– Вы, наверное, часто здесь бываете, – обратилась Лена к Ларину.

– Конечно, – кивнул оперативник, – не пропускаю ни одной выставки. Вот недавно был на вернисаже… Как же его… Веласкеса!

Капитан действительно ходил на эту выставку несколько лет назад. Бывшая подруга Маша тогда чуть ли не силой затащила оперативника в музей. Теперь он был благодарен ей, потому что хорошо запомнил приглянувшийся ему буфет.

– А вы любите живопись? – спросила Надя Дукалиса.

Тот всплеснул руками:

– А как же! Разве можно ее не любить!

В глазах девушки возникло уважение к ценящему прекрасное милиционеру.

– У него дома целая галерея, – сказал Волков. – Т оля, ты пригласи девушек к себе. Заодно картины покажешь.

– Ну ты так сразу… – замялся Дукалис.

– А у вас дома есть картины? – спросила Вера Волкова.

– Раньше были, но я все отдал Толе.

Разговор происходил в вестибюле музея. Ларин решил направить посещение вернисажа в нужное русло.

– У меня есть предложение, – сказал он.

– Мы слушаем, – ответила Лена.

– Здесь за гардеробом есть буфет. Предлагаю перед началом культурной программы выпить по чашке кофе пли… по стакану сока.

– Я – за, – первым отреагировал Дукалис.

Ларин посмотрел на девушек.

– Мы тоже – за, – сказала за всех Лена.

– Тогда пошли, – подытожил оперативник.

Компания направилась в буфет. Там было безлюдно. Несколько человек сидели за столиками, буфетчица скучала возле стойки.

– Предлагаю выпить по рюмке коньяку за знакомство, – сказал Ларин.

– Дело хорошее… – робко произнес Дукалис.

– Спасибо, мы не пьем, – возразила Лена.

– Правильно, – сказал Волков. – Не спаивай девушек, а то нагоняй от Мухомора получишь, – обратился он к Ларину.

– От кого нагоняй? – поинтересовалась Лена.

– Мы так между собой называем Юрия Саныча, – осторожно пояснил Волков. – Так сказать, по-товарищески.

– Кстати, насчет Юрия Саныча. Я с ним беседовал на эту тему. Он сказал, по одной рюмке можно, – соврал Ларин.

– Правда? – спросила Лена.

– Честное милицейское.

– Ну если только по одной… – засомневалась Лена.

– Тогда вы садитесь за столик, – дал указание девушкам Ларин, – а мы здесь похлопочем.

Студентки опустились за ближайший столик, а оперативники купили выпить и закусить.

– За знакомство, – произнес тост Ларин, когда компания соединилась.

Девушки и милиционеры чокнулись, выпили и сразу почувствовали себя раскованнее.

– Значит, вы первый раз в Питере? – спросил Волков.

– Да, Но нам уже здесь нравится, – ответила Вера.

– Это только начало, – заметил Дукалис.

– А чем вы занимаетесь? – поинтересовалась Надя.

– Как чем? Ловим преступников, – сказал Ларин.

– Вы разве не знаете, что Петербург – криминальная столица? – спросил Дукалис.

– Мне дядя сегодня это уже говорил, – сказала Лена.

– Поэтому он и направил нас для вашей охраны, – объяснил Ларин.

– Получается, пока вы нас охраняете, у преступников будут развязаны руки, – сделала вывод Вера.

Эта реплика озадачила оперативников.

– Всех бандитов все равно не переловишь, – махнул рукой Дукалис.