— Что-то вы сегодня разговорились, к чему бы это?

— Меня спрашивают, что будет с бочкой бензина, если туда попадет горящая спичка, и сколько понадобится стаканов воды, чтобы столб пламени не превышал полутора метров!

— Вы не верите в возможность внегалактической агрессии?

— В том-то и дело, что я всегда боялся, что мне придется когда-нибудь в полной мере применить свои знания и опыт! Я не боюсь в этом признаться, потому что я уже старый человек. Мне так и так придется скоро уходить на пенсию. Но у меня растут внуки, и мне не хотелось бы, чтобы они умирали из-за этого негодяя Моррисона и его вонючих супердрузей!

— Ну, на пенсию мы вас еще не скоро отпустим. А что касается ваших мрачных прогнозов, не слишком ли вы драматизируете обстановку?

— Мы так привыкли к постоянной угрозе со всех сторон, что не совсем отдаем себе отчет, что произойдет при глобальном вооруженном конфликте! На последних штабных маневрах нами была проиграна похожая ситуация, стратегический компьютер смоделировал три формы экспансии. В первом случае не применялось тяжелое оружие по отношению к противнику, так как преследовались чисто полицейские цели. В этом случае по прогнозу будет уничтожена половина всего населения в районах боевых действий и треть недвижимой собственности. Во втором варианте, — с применением тактического оружия — в живых останутся только десять процентов жителей на всех обитаемых планетах. А при тотальной войне в контролируемой человечеством области Вселенной не останется ни одной пригодной для жизни планеты, так как планет также не останется!

В подтверждение своих слов старый адмирал включил на экран видеоклип, смоделированный компьютером. Все были потрясены увиденным. И не потому, что ни разу не видели по стереовидению боевики со взрывающимися планетами и горящими кораблями, нет, не поэтому!

Перед сидящими взрывались их родные города, и понимание, что этот мультфильм завтра может оказаться кинохроникой, повергло их в неописуемое отчаяние.

— Я думаю, что Моррисон не совсем рехнулся, чтобы устроить такую бойню! — подал голос финансист, — Должен же он провести такое же моделирование перед тем, как напасть на нас?

— Он это сделал, наверняка, не один раз! — ответил ему Главком, — Но не надо забывать, что он решится на нападение только в том случае, если его поддержит какой-нибудь решающий фактор. Вроде той же суперцивилизации. А ведь мы не знаем, каким коварным, возможно, избирательным оружием располагают они. Судя по тому образчику осколка, эти ребята — довольно крепкий орешек!

— А может, нам сторговаться с Моррисоном полюбовно? — оживленно предложил финансист.

— Пробовали неоднократно! Не хочет он с нами дружить, собака желтопузая! — выругался в сердцах м-р Хаггард.

— Тогда надо сторговаться с красными!

— И оказаться в их полной зависимости? — м-ру Хаггарду самому уже не раз приходила в голову эта мысль, но он понимал, что легче превратиться в женщину, сделав себе гормональную операцию и родить тройню негритят, чем побороть взаимную подозрительность и недоверие, присущие имевшему место существовавшему между ними антагонизму.

— А если они нас тут же сразу же и заложат тому же Моррисону? И, стравив нас, осуществят свою долгожданную мировую революцию?!!

— А я им и сейчас верю! — твердо сказал старый космический волк, — Еще ни разу они меня не подводили, и ни одной подлости я от них не припомню, не то, что от Моррисона или же от нашего финуправления, регулярно задерживающего премиальные в конце года!

А вы сядьте на мое место и сделайте за три дня годовой отчет! — обиделся финансовый «спрут», — И баланс сведите концы с концами!

— Я когда-нибудь высажу десант в вашу богадельню и всех вас заставлю гальюны языками вычищать, расшторми тебя в стерлядь!

— И тогда точно без премии останетесь, солдафоны несчастные!

М-р Хаггард с любовью и нежностью глядел на своих верных соратников, которые начинали службу в ХДК еще при его отце.

«Эх, если б можно было Моррисона без премии оставить, — не совсем, правда, отчетливо представляя себе, зачем надо чистить туалеты, если они изначально по своей конструкции всегда бывают идеально чистыми, грустно подумал он, — Я бы тогда сам с удовольствием почистил бы парочку гальюнчиков».

— Ладно, ребята, отдохнули и будя! — м-р Хаггард обратил свой взор на производителя вооружений, — А что вы, милейший, скажете нам по этому вопросу?

«Милейший» прокашлялся и, включив демонстрационный видеоряд образцов своей продукции, начал докладывать:

— Новейшую БМП вы вчера изволили видеть. В ближайшие десять лет лучшего никто не сможет придумать. Мы же в это время также не будем сидеть сложа руки. И параллельно с усовершенствованием этой базовой модели обязательно еще что-нибудь изобретем. Теперь насчет принятия на вооружение микрокварковых пушек…

— Ни одна живая душа не должна даже догадываться об их существовании! — перебил его м-р Хаггард, — Ни военные, ни даже наши эксплуатационники!

— Это сделать не так уж сложно. Микрокварковая пушка до того миниатюрна, до того проста, и технология ее изготовления идеально отработана с годами применения ее в дубликаторе, что никаких проблем я в этом не вижу.

— Какой примерно ассортимент вы можете нам предложить?

— Времени на изучение этого вопроса, как вы знаете, у нас почти не было. Но мы набросали списочек, в котором учтены примерно все возможные области применения этого оружия. Во-первых, мы смонтируем МКП (Микрокварковую пушку) в серийный бластер. Даже при разборке никто ничего в нем не обнаружит. А включение МКП можно будет разблокировать, зная сложный код, который мы, естественно, никому не скажем до поры до времени. Также мы встроим МКП во все системы лучевого оружия ближнего боя. Будет разработана МК-граната для всех артсистем, МК-бомбы различных калибров, МК-торпеды и МК-мины. Есть предложение разработать ручную МК-гранату — вес 30 грамм, выполнена в виде шарика диаметром 10 мм. Можно сделать реактивную МК-гранату весом 50 грамм в виде цилиндра диаметром 10 мм и длиной 20 мм. Ее можно будет использовать как в ручном, так и в подствольном режиме применения. Область сплошного поражения микрокварками у обеих этих гранат составит 50 м, а дальность полета реактивной гранаты будет равна приблизительно тысяче метров. Стоящие на вооружении автоматические ручные тридцатизарядные гранатометы прекрасно подходят под калибр реактивной МК-гранаты. Возможно, изготовить МК-пулю калибром 7,62 мм для всего стоящего на вооружении стрелкового оружия. Область поражения у такой пули будет, примерно, 30 м. Для обычных поражаемых объектов она по образу действия будет идентична обыкновенной разрывной пуле. Да, совсем забыл, ручными МК-гранатами можно снаряжать стоящие на вооружении контейнеры с шариковыми бомбами. При необходимости можно также изготовить излучатели непрерывного действия, встраивать их в бронежилеты, бронеперчатки и в другие защитные конструкции, включая броню боевых машин и фортификационных сооружений. Перечисленные мероприятия позволят нам иметь довольно эффективное оружие широкого применения, несмотря на весьма малое расстояние полета микрокварка. Прибавьте к этому, что МК-излучение не причиняет ни малейшего вреда биологическим объектам и практически всем неживым конструкциям и механизмам!

— Как быстро вы можете изготовить промышленные образцы всех этих боеприпасов?

— В течение двух-трех дней.

— Как быстро армия сможет предоставить нам для модернизации штатные системы вооружения под каким-нибудь не вызывающим подозрения предлогом?

— В настоящий момент происходит перевооружение армии, рассчитанное на полгода максимум. А традиционные стрелковые системы мы сможем незаметно переделать под видом плановой юстировки и поверки где-то за год. Это все касается только лучевого оружия. А остальные системы вооружения совершенно не надо переделывать. Достаточно накопить МК-боеприпасы, которые мы сможем изготовить в необходимом объеме самое большее за месяц.

— Хорошо! — м-р Хаггард был доволен, так как лишний раз убедился в солидности своей «Империи», — Адмирал! Вас устраивает данный ассортимент оружия?

— Вполне!

— Тогда проинформируйте нас об имеющихся в эксплуатации и строящихся военных объектах на всех принадлежащих нам планетах и базах Галактического флота Свободного мира.

— На сегодня мы строим и модернизируем тридцать процентов военных объектов от существующей в эксплуатации системы нашей обороны, в свете новых задач и установок для глобальной защиты наших владений необходимо построить примерно такое же количество баз, каким мы сейчас располагаем. Если будут введены в эксплуатацию новые десятикубовые дубликаторы, то эту работу мы сможем провести за два-три года. Нам придется полностью пересмотреть нашу военную доктрину с переориентацией ее преимущественно на оборонительные задачи. Для этого необходимо почти полностью перепланировать имеющиеся у нас военные объекты. Сделать это мы сможем реально за три-четыре года. Все вышеперечисленные мероприятия возможно провести только при бесперебойном финансировании…

— По миру меня пустите! — подал голос финансист, — Где я вам возьму столько кредитов?

— Если надо — найдем! — прервал его м-р Хаггард, — Продолжайте, адмирал!

— Отвечая задачам наступательной доктрины, наши военные базы практически не имеют дорогостоящих подземных сооружений, кроме укрытий для личного состава. Теперь же придется все функциональные элементы расположить глубоко под поверхностью планет или же выполнять их укрывающимися, что приведет к вздорожанию нового строительства примерно в два раза, а при модернизации — в два раза от существующей стоимости объекта. Учтите, что нельзя увеличить количество персонала, находящегося на объекте ввиду сохранения полнейшей секретности. Это тоже ведет к большим срокам выполнения работ, которые я уже назвал.

— Во что нам обойдется реализация всех этих проектов? Финансист для виду поколдовал с вычислителем, хотя запустил его еще во время докладов своих оппонентов и с пафосом заявил:

— Можете меня резать на куски, можете жечь меня лазерной свечой, а половину всего нашего бюджета нам придется угрохать!

— Ну, это еще ничего! Всего лишь половину! — м-р Хаггард немного воодушевился, — Лучше истратить с толком половину, чем потерять без толку все!

— Это точно! — хором поддержали его присутствующие.

— Итак, друзья, за работу! — закрыл это историческое совещание м-р Хаггард и возжаждал немедленного появления секретаря, так как от больших трудов проголодался аки волк…

Поголовное открытие ярмарочной экспансии намечалось на 15:00. До начала монтажа развеселых городков было еще около часа, и м-р Хаггард решил прогуляться по столице пешком, чего он уже не проделывал года три-четыре.

Погода стояла отличная, и, несмотря на рабочий день, на улицах было довольно много людей,

В дополнение к пенсионерам и мамашам, выгуливающим своих чад и четвероногих (включая многоногих и многоруких инопланетных зверюшек), по бульварам и проспектам шлындали банды приезжих туристов со всех концов Вселенной.

Описывать всех внеземных чудовищ и экзотически одетых колонистов нет никакой надобности, ввиду бесперспективности данного занятия и пропорциональной беспредельности разнообразия человеческой фантазии.

(Некоторые туристы были одеты в такое, что не приснится ни одному свихнувшемуся модельеру в горячечном бреду, а про инопланетян нечего и говорить, так как не поймешь, где у них руки и где у них ухи!)

М-р Хаггард изволил прогуливаться инкогнито в сопровождении только одного секретаря.

Для начальника личной охраны м-ра Хаггарда это было большой морокой, но что поделаешь — работа есть работа!

В операции было задействовано примерно шестьдесят человек и восемь новейших БМП, которые в режиме невидимок эскортировали на бреющем полете объект сопровождения (м-р Хаггард под ручку с якобы своей любимой дочуркой), постоянно готовые накрыть их защитным полем и спасти от возможных террористов.

М-р Хаггард за свою бурную деловую жизнь много путешествовал и бывал почти во всех столицах Галактики, но все равно считал, что город, в который он вложил столько средств и где он постоянно жил, был самым красивым и прекрасным городом во Вселенной!

(Что было сущей правдой! Столица Свободного Мира относилась к самым примечательным и благоустроенным мегаполисам Галактики.)

Если же быть до конца откровенным, то м-р Хаггард затеял эту прогулку неспроста.

Он долго размышлял над создавшимся положением и, наконец, решился на шаг, который можно было, к сожалению, истолковать как великое предательство и измену. Но который был логическим завершением многолетней борьбы его фирмы с Моррисоном.

Через десять минут в районе Северного канала, в тридцати метрах на юго-запад от детской песочницы, должна была состояться тайная встреча м-ра Хаггарда с послом м-ром Пэтроффом, где гнусный предатель и подлый изменник м-р Хаггард решил не за деньги, а из идейных соображений пойти на страшную государственную измену, открыв ужасную тайну желтой планеты Моррисона!…

М-р Пэтрофф появился, как и было условленно, в назначенное время со стороны пивного ларька, совершенно трезвый и настороженный непонятным предложением прогуляться со стороны м-ра Хаггарда.

На его исконно русском интеллигентно-пролетарском лице была твердая решимость достойно противостоять любым империалистическим провокациям. Лишь дипломатический этикет не позволил ему захватить с собой дюжину гранат и страховку в размере танковой дивизии сопровождения…

— Хау ду ю ду, м-р Хаггард! — приветствовал резидент связника.

— Здоровеньки булы, вельможный пан Пэтрофф! — назвал правильный отзыв кремлевский шпион м-р Хаггард.

Матерого разведчика, полковника ККБ м-ра Пэтроффа сопровождал личный телохранитель и матерый убийца, бывший десантник и ветеран-интернационалист двадцатитрехлетний Дима Васичкин, более известный под блатной кличкой «Петечкин».

Увидев неродную конспиративную дочь м-ра Хаггарда, нехороший Дима Петечкин нагло ей подмигнул и, взяв ее под ручку, пошел нахально-непринужденной походкой, увлекая бедняжку следом за высокочтимыми предателями. (Старого коммуниста-ленинца Петрова в 37-м обязательно расстреляют, как иностранного шпиона и врага народа!…)

— Что-то вы невеселый, м-р Хаггард? — м-р Пэтрофф первым подал голос, видя, что его собеседник находится в затруднении, не зная с чего начать разговор. Тем более что разговор, судя по всему, предстоял серьезный. Так как экстренно и совершенно доверительно подобные странные встречи не назначают.

— А с чего тут веселиться? — вопросом на вопрос ответил м-р Хаггард.

— Ну как же? Сегодня такой солнечный день! И не очень жарко! И дела у вашей фирмы идут, как нам доподлинно известно, прекрасно! И Моррисону вы вчера основательно нос утерли. Совершенно не исключено, что скоро опять утрете!

— Вам что-нибудь известно? — обеспокоился м-р Хаггард.

— Да нет, просто вы оба так друг друга любите, что без каких-нибудь подвохов ну никак не обойдетесь. А так как я считаю, что вы более конкурентоспособны, то вот и предположил, что Моррисон может ожидать от вас опять маленький подзатыльник или же хороший пиночек. Не так ли?

— Это за нами, конечно, не заржавеет. Но ведь и он тоже не лыком шит!

— Да нет же! У нас точные сведения, что Моррисон сейчас менее активен, чем когда-либо. Даже похождения пиратских шаек стали довольно безобидными. Хотя, как официально известно, Моррисон не имеет к ним ни малейшего отношения.

— Разве вас это не настораживает?

— Настораживает, конечно. Но вдруг он исправился и ступил на путь истинный? Может, все эти годы его дремавшая совесть проснулась, и он решил больше не строить никаких козней своему брату во Христе м-ру Хаггарду?

М-ра Хаггарда, наконец, проняло и, чувствуя что момент настал, и что потом будет поздно, и нить беседы убежит неизвестно куда, он принялся за главное.

— М-р Пэтрофф, вы, конечно, догадываетесь, что я вас пригласил на эту конфиденциальную встречу не ради послеобеденного моциона?

— Надо думать, неспроста над нами висят ваши невидимки и глушат все наши разговоры!

— Как вам удалось их обнаружить?! — вскинул глаза м-р Хаггард. Он был сражен такой не свойственной послу откровенностью.

— А наши тоже висят и пару раз уже нечаянно стукнулись с вашими защитными полями. Так что ваша карта бита, м-р Хаггард!

— Но ведь это самый страшный наш секрет! О нем не знают даже военные!!!

— И хорошо, что не знают! Пусть Моррисон спит спокойно. Мы ведь тоже не афишируем свои достижения, и вы правильно делаете. Чем меньше о них распространяешься, тем тише гонка вооружений.

— М-р Пэтрофф, мы с вами знакомы вот уже шесть лет, и за это время вы ни разу не проявили недоброжелательности по отношению к нашей фирме. Я, конечно, понимаю, что такое дипломатический такт. Но мне показалось, что вы питаете некоторую симпатию лично ко мне и, не как к руководителю могущественного концерна, а просто как к человеку. Я вам за это очень признателен и могу вас заверить, что питаю к вам такие же искренние чувства…

— К чему такие сантименты? Еще немного, я зарыдаю и полезу к вам целоваться, как это у нас, у русских, принято!

— Мне тоже иногда хочется поплакаться кому-нибудь в жилетку. Вот я с вами и расслабился.

— Но не за этим же вы решили со мной встретиться?

— Нет, разумеется. Просто когда на всех нас надвигается большая опасность, то не до прежних разногласий и претензий. Хоть между нами и происходили постоянно мелкие стычки и недоразумения в космосе, но когда речь идет о всеобщей беде, то, я думаю, надо стать выше. И если не вступить в союз, то хотя бы проявить разумную решительность и, переступив через идеологические предрассудки и предвзятость, протянуть друг другу руку. Ну, если не помощи, то хотя бы для рукопожатия, подтверждающего добрые чувства по отношению друг к другу.

— Мы всегда готовы на дружеский диалог, при условии, что он будет честный и довольно искренний!

— Я сейчас открою вам страшную тайну. И не дай Бог о ней узнает Моррисон, тогда мы все пожалеем, что на свет родились!!!…

…Они долго шли молча, после того как м-р Хаггард все откровенно рассказал.

Метрах в пяти сзади от них, беззаботно болтая и смеясь, выгуливали друг друга м-р Петечкин и мисс Секретарь.

Невидимки продолжали оставаться невидимыми где-то над головами заговорщиков.

Шестьдесят тайных агентов растворились в толпе праздношатающейся публики и дружно за казенный счет ели конспиративное мороженое.

Жизнь не стояла на месте.

— Вы сможете в доказательство сказанного предоставить нам образец осколка? — м-р Пэтрофф все еще надеялся, что это мистификация, а м-р Хаггард — большой шутник.

— Конечно! Без него вы не поверите ни одному моему слову! — м-р Хаггард даже чуть-чуть повеселел, переложив часть непосильного груза на могучие плечи сына Петрова, — Но вам придется, не сочтите меня за скрягу, за него заплатить, так как он нам достался недешево. Мы не можем позволить себе, как это ни прискорбно, такие большие траты.

— Если это то, о чем вы рассказали, то мы заплатим, сколько нужно, но не более, — согласился м-р Пэтрофф и полез в карман брюк за кошельком, чтобы купить у пробегавшего кибера стакан клюквенного морса.

М-р Хаггард морс пить отказался, сославшись на диету. Закурив сигарету, он жадно затянулся, выпустив вверх, прямо в брюхо красного БМП, довольно плотную струю дыма.

Но не успел он это проделать три раза, как ему на плечо опустилась чья-то твердая рука, и стальной голос рявкнул прямо в ухо:

— Руки за голову! Не двигаться! Вы арестованы!

«Все, выследили! Сейчас станут пытать! — подумал м-р Хаггард и начал мужаться, — Я им ничего не скажу, пока не применят трансквизиторы!»

М-р Пэтрофф, как ни в чем не бывало, повернулся к напавшему и совершенно спокойным голосом спросил:

— Что вам нужно, милейший?

— Руки за голову!

«Почему не сработало защитное поле? — немного оправившись, подумал м-р Хаггард, чувствуя между лопаток дуло крупнокалиберного бластера, — И где эта паршивка секретарь? Зазря ее учили джиу-джитсу? И этот хваленый душман Петечкин? Все!!! Продали!!! Гады! У-у-у-у!!!»

М-р Пэтрофф, как ни в чем не бывало, продолжал отхлебывать клюквенный морс и равнодушным голосом, как будто обращаясь к собаке, которая слишком расшалилась, продолжал вопрошать:

— Милейший, я повторяю, что вам от нас надо?

Окончательно распрощавшись со своей жизнью и ввиду невозможности еще чего-нибудь потерять, м-р Хаггард, набравшись смелости, резко обернулся и увидел… полицейского!

Да! Да! Обыкновенного полицейского!

«Йацилоп» им попался обыкновенный, из отряда патрульных, семейства лимитокрылых. Он имел стандартный окрас и экипировку: на рыжем бронескафандре висели кодовые наручники, автоматическая дубинка, четыре кобуры (для двух бластеров и шести бутербродов), гирлянда баллончиков со слезоточивым газом и похмельным дихлофосом, видеофон и складная ветро— и водозащитная камера на две персоны.

За спиной болтался заплечный гравилет и пластиковый щит. На каске с инфракрасным забралом была микровидеокамера и два разноцветных вращающихся маяка со стробоскопом.

«Передвижная дискотека! — первый раз рассматривая вблизи патрульный полицейский комплект фирмы МДК, подумал м-р Хаггард, — тут тебе и цветомузыка с видеозалом, и бар с закусоном, и снаряжение рэкетира на два спальных места! Неплохо устроился! Мусор поганый!»

— Гражданин, почему нарушаете! Почему курите в общественном месте! Нехорошо! Придется пройти в участок! Составим протокольчик, взыщем с вас штрафчик и на работу сообщим! Пусть вас по профсоюзной линии накажут! А то что это такое! Если все на улице станут курить, что же это получится, я вас спрашиваю? Смог получится! Минздрав что предупреждает? Куренье — вред!…

Тут опять послышался какой-то подозрительный шум, все присутствующие обернулись и увидели, что к ним на полусогнутых бежит вприпрыжку мэр города, а за ним свора муниципальных бонз и полицейских чинов.

М-р Пэтрофф заулыбался и, почесав затылок, произнес по-русски: «Наши идут!» М-р Хаггард придал лицу надменное выражение, а «Йацилоп» вытянулся по стойке смирно и включил на всю катушку (250 Вт) гимн Свободного мира.

Приблизившись метров на десять, издаваемый мэром шум транскодировался в членораздельные причитания и выкрики:

— М-р Хаггард! Дорогой м-р Хаггард! Идиот! Скотина! Это я не вам, м-р Хаггард, а этому недоноску! Мы так счастливы, что вы снизошли в наши пенаты! Пошел вон, болван! (Йацилопу.) Произошло досадное недоразумение! Я тебя на каторге сгною, чурка деревенская! (опять Йацилопу). Кто ж знал, что вы соизволите прогуляться по городу, да еще с м-ром Пэтроффом! Мы бы дорожки постелили, стереовидение пригласили бы, с цветами и с музыкой!…

М-р Пэтрофф довольно искренне потешился, разглядывая эту сцену, и, сдерживая хохот, перебил монолог отца города:

— Вы уж не очень ругайте сержанта! Он действовал по инструкции и довольно корректно («Руки за голову») и энергично («Составим протокольчик…»), что делает честь вашей полиции и вам также!

Мэр недоверчиво глядел то на м-ра Хаггарда, то на м-ра Пэтроффа, то испепелял бедного околоточного, и все по инерции продолжал оправдываться:

— Хорошо, что этот придурок сразу включил идентификатор, мне сразу же доложили, и я сюда. Но почему ты, скотина, не отвечал на вызовы дежурного? Опять рация неисправна? Мы ж новое оборудование только в том месяце получили! Уволю без выходного пособия!

И все это под рев гимна и сопение свиты.

М-ру Хаггарду стала надоедать эта болтовня, и, чтобы от них отвязаться, он все-таки выдавил из себя благословение:

— Да, г-н Мэр, сержант был прав, это я виноват! По рассеянности закурил в неположенном месте!

— Что вы, что вы! Курите, сколько вам хочется, на здоровье!

— Сколько хочется — нельзя! Врачи не разрешают!

И взяв м-ра Пэтроффа под руку, Хаггард медленно пошел по направлению к центральной площади микрорайона. Мэр засеменил чуть сзади и левее м-ра Хаггарда.

Тут Дима Петечкин повторил злую полицейскую шутку непосредственно на бедном мэре, опустив ему на плечо свою не менее стальную руку и зловещим шепотом прямо на ухо прорычал:

— Немедленно отпустите свиту и через сто метров удалитесь сами!

— Кто это? — испуганно проблеял мэр и перекрестился.

— ККБ!

— Понял! — ничего не понял бедняга. Но по голосу Петечкина почувствовал весомость и начальственность приказа агента Москвы и энергично замахал правой рукой на свой эскорт.

Тут его руку перехватила секретарь и нежным голоском защекотала мэру щеку:

— М-р Хаггард хочет непринужденно показать м-ру Послу открытие ярмарки. Каково, кстати, ваше мнение о новой затее м-ра Хаггарда?

— О! Я всегда говорил, что м-р Хаггард — отец родной нашему городу! За бесплатно устраивать повсеместно культмассовые зрелища, да еще ежедневно и с таким размахом может только истинный патриот нашего города!…

Когда через сто метров мэр испарился, м-р Пэтрофф спросил у м-ра Хаггарда:

— Про какую это ярмарку говорил мэр?

— Про ярмарку мобильного базирования!

— А карусели с качелями там будут?

— А разве они там должны быть?

— А как же? И еще блины с икрой и обязательно самовар!

— С самогоном?!

— Да нет же! С чаем и еще с лимоном! И катания на тройках с бубенцами!

— Со Сталиным и Гитлером?!

— Упаси господь! Никаких сталинов нам больше не надо! И гитлеров тоже. А вот Чингисхана… С гармошкой! И чтоб вприсядку!

«Он что, видел мой сон?» — испугался странному совпадению м-р Хаггард.

Он, конечно, не подозревал, что м-р Пэтрофф писал в свое время диссертацию на тему: "Влияние русского фольклора на западную масс-культуру в XX-XXII вв. " и на примере древнейшего шоу-ансамбля «Чингисхан» доказал, что даже использование элементов и атрибутов, традиционных для русского народа, в антирусской пропаганде привело, в конечном итоге, к противоположному результату и, в основном, служило пропаганде и распространению симпатий к русской культуре и традициям.

К этому моменту они неспешно вышли в заданную точку и оказались на площади.

Она вся уже была заставлена контейнерами на гравиподушке, но без опознавательных знаков (условие аренды).

Между высоких контейнеров сидели и слонялись деклассированные элементы, которым предоставлялась невиданная возможность приложить свои могучие застоявшиеся потенции на ниве прогрессивных форм мелкорозничной торговли.

Случайные прохожие, найдя на своем пути невесть откуда взявшийся табор неизвестного назначения, жались бочком-бочком (черт их знает, что у них на уме). Но в основной массе прохожие останавливались в сторонке, чувствуя, что это все неспроста и сейчас что-то будет!

М-р Хаггард посмотрел на ноготь большого пальца правой руки, на котором были нанесены жидкокристаллические часы и, увидев, что стрелки подбежали к заветной черте (14:00), обратился к м-ру Пэтроффу:

— Вы никогда не видели в натуре экстренное развертывание штаба воздушно-десантной дивизии по штатному расписанию?

— Еще не приходилось!

— Сейчас увидите!

Контейнеры зашевелились и, заняв свои места, стали трансформироваться.

Бывшие люмпены (теперь уже точно бывшие, так как с поступлением на службу в ряды ХДК они стали обыденно-вульгарными служащими) по мере появления дверей в также уже бывших безликих контейнерах ныряли в них. А через некоторое время выкатывались оттуда облаченные и снаряженные согласно занимаемой должности и приступали к выполнению своих служебных обязанностей.

Одновременно с этой катавасией во всех (отведенных для этого случая) уголках города прогремел салют, и взвившиеся в поднебесье разноцветные огненные струи образовали гигантские надписи: «Добро пожаловать на ярмарку!»

(В это время все средства информатики выдали на свои аудиоотображающие элементы такую же надпись, подкрепленную рекламным текстом и аудиовидеокомментарием.)

Вокруг территории будущей ярмарки вознесся забор из полупрозрачных постоянно меняющих рисунок пластиковых щитов высотой в два человеческих роста (устроители рассчитали это, чтобы нельзя было увидеть происходящее, не зайдя на территорию ярмарки).

Не дожидаясь окончательной трансформации контейнеров в разнообразно-потешные павильоны, часть персонала, не занятая в оседлой торговле и успевшая переодеться, начинала праздничное представление и торговлю с переносных лотков в нескончаемом веселом карнавале, которому было суждено никогда не кончиться…

— Красивая работа! — сказал м-р Пэтрофф, отбиваясь от назойливо лезшей обниматься разбитной торговки пирожками и непризнанного поэта, громко и с пафосом читавшего явно не свои веселые стихи, — У нас такие ярмарки тоже иногда проводятся, и мы вполне можем наладить культурный обмен творческими коллективами!

«Ого! Мы и не предполагали такого успеха! — подумал со злорадством м-р Хаггард, — Надо будет содрать с Отдела по идеологическим диверсиям Вооруженных Сил приличную сумму за организацию беспорядков и провокаций на территории противника! Это у нас получится получше, чем в 57 году!»

Полностью отвечая на прогнозы теоретиков ХДК, толпа зевак несмело, но все уверенней потянулась на ярмарку, и уже были произведены первые покупки в новом бизнесе м-ра Хаггарда.

Держа в одной руке пирожок с капустой, а в другой легкомысленный детский флажок, м-р Пэтрофф увлек м-ра Хаггарда за столик летнего «Бистро». Здесь было не так шумно.

Тут же к ним подошла разнаряженная официантка и любезно опустила перед ними поднос с кофе и сандвичами.

М-р Хаггард, потянув глоток кофе из маленькой фарфоровой чашечки, обратился к м-ру Пэтроффу: