Вижу противника !

      Возможно, люди выступали столь страстно, потому что сообщение о решениях конференции вдруг и совершенно отчетливо дало ощутить близость полной победы. Ведь Крымская конференция определяла военные планы союзных держав по окончательному разгрому общего врага, говорила о будущем мире. Думаю, не последнюю роль в создании у личного состава хорошего настроения сыграл и замполит. К тому же, Палкин сказал на митинге, что будапештская группировка врага ликвидирована, и зачитал текст благодарности Верховного Главнокомандования, объявленной полку за участие в овладении Будапештом.
      ...Войска 3-го Украинского фронта готовились к проведению Венской наступательной операции. Разведка, в том числе и воздушная, установила: в районе озера. Балатон гитлеровцы снова концентрируют значительные силы, главным образом танки и мотопехоту.
      Стало очевидным, что фашистское командование намеревается снова нанести удар между озерами Балатон и Веленце.
      Своевременно разгадав замысел противника, войска 3-го Украинского фронта подготовились к отражению фашистского удара между Балатоном и Веленце. Подготовилась и 17-я воздушная армия. В частности, наш полк полностью "пересел" на самолеты Як-3. Правда, это далось нелегко. Поскольку погода оставалась нелетной, перегнать новые истребители по воздуху не представлялось возможным, и командующий 17-й ВА генерал-полковник Судец приказал перевезти- эти самолеты в Венгрию по узкоколейной железной дороге в разобранном виде. На каждой платформе эшелона находился фюзеляж самолета с мотором без винта. Винт, плоскости самолета и все детали - в отдельных упаковках. Это означало, что придется в полевых условиях, под открытым небом навешивать плоскости машин, монтировать бензомаслопроводы, винты, хвостовое оперение, а главное и самое ответственное - регулировать самолеты.
      Инженер-майор Перминов тяжело вздыхал. Тем не менее, все полученные полком истребители были собраны и в срок поднялись в воздух.
      Позже генерал-майор Смирнов спрашивал, не боялись ли мы при сборке самолетов допущения ошибок. Не опасаясь показаться самонадеянным и перехвалить людей, я ответил, что не боялись, поскольку все трудились во имя грядущей Победы.
      Монтируя новые истребители, производя переучивание молодых летчиков, полк по-прежнему выполнял боевые задания. Главным образом, по разведке, хотя разведка при отсутствии в воздухе противника неизменно сопрягалась со штурмовкой наземных целей. Так, 3 марта группа Чурилина обнаружила на станции Лепшень скопление железнодорожных составов, вывела из строя паровоз и несколько вагонов одного эшелона, а на остальные составы навела штурмовики 136-й ШАД. На следующий день Батаров штурмовал колонну бронетранспортеров в районе Замоль, его летчики вывели из строя три бронетранспортера и до 75 солдат и офицеров врага.
      К 5 марта войска фронта находились в состоянии полной боевой готовности для отражения фашистского наступления. В полк поступило обращение Военного совета 3-го Украинского фронта к воинам. Замполит зачитал это обращение на общем построении личного состава. Нас призывали сорвать очередную авантюру гитлеровцев, противопоставить их бешеным атакам несгибаемую стойкость и упорство.
      Хорошо помню последние фразы этого обращения: "Родина ждет от нас победы, и мы завоюем ее! Смерть фашистским бандитам!"
      Для наступления между озерами Балатон и Веленце гитлеровцы, как известно, сосредоточили свыше 430 тысяч солдат и офицеров, до 6 тысяч орудий и минометов, 877 танков и самоходных орудий, свыше 900 бронетранспортеров и около 800 самолетов.
      Сначала враг нанес два вспомогательных, отвлекающих удара на южном участке фронта, которые никого не обманули, а в 8 часов 40 минут 6 марта после мощной артподготовки бросил в бой на центральном участке фронта, между Балатоном и Веленце, главную ударную силу - эсэсовскую танковую армию.
      Развернувшееся сражение с первых же минут приняло ожесточенный характер. Погода стояла совершенно нелетная, активное участие авиации в бою исключалось, но мы сделали несколько вылетов на разведку со штурмовкой, и я своими глазами наблюдал с небольшой высоты чудовищное танковое побоище около Балатона.
      С утра 8 марта гитлеровцы усилили удары, введя в бой на главном направлении дополнительно более 200 танков и свежую пехоту на бронетранспортерах. Врагу удалось вклиниться в нашу оборону на некоторых участках до пяти километров. Но и мы, наконец, смогли прийти на помощь своим наземным войскам! К полудню погода начала стремительно улучшаться: расходились облака, исчезала дымка, в огромные "окна" хлынуло солнце. Надо ли говорить, что всю округу тотчас же заполнил возбужденный рев авиационных моторов?
      Первыми вылетели разведчики - майор Батаров и лейтенант Шувалов. Они обнаружили скопления танков врага в районе Шерегейеша, Шапоньи и Лепшеня, нанесли по противнику штурмовой удар, вывели из строя два бронетранспортера и уничтожили до 25 гитлеровцев. По разведанным танкам был произведен разгромный удар сначала 14 экипажами 306-й штурмовой авиадивизии, а затем 36 экипажами 244-й бомбардировочной авиадивизии.
      Прикрывая во главе восьмерки Як-3 бомбардировщики 244-й БАД, которые нанесли мощнейший удар по 80 танкам и самоходным орудиям врага, а также по колонне бронетранспортеров в районе Шерегейеша, я зафиксировал семь гигантских очагов пожара, видел раскиданную, развороченную, расплавленную фашистскую технику.
      При отходе бомбардировщиков от цели вдали показались два Ме-109, но приблизиться к нам не осмелились.
      - Стесняются! - смеясь, крикнул Оськин.
      Во второй половине дня предстояло прикрыть наземные войска в районе пункта Шапонья. Разведать погоду в этот район я направил пару лейтенанта Н. Трусова и младшего лейтенанта А. Фадеева. Вылетели они на самолетах Як-3. Новый истребитель оба знали отлично, хорошо чувствовали его великолепные боевые качества. На подходе к Шапонье Трусов увидел ниже себя группу из восьми ФВ-190 и тотчас же бросился в атаку. Но одновременно и Фадеев заметил врага: пару Ме-109, находящуюся выше и занявшую удобное положение для атаки наших самолетов. Медлить Фадееву не приходилось. Сделав боевой разворот влево, младший лейтенант сам пошел на "мессеров". Как потом рассказывали Трусов и Фадеев, и тот и другой кричали о своих действиях, но не слышали друг друга. К счастью, все обошлось: Фадеев загнал "мессеры" в облака, а Трусов сбил один "фоккер". Однако могло быть иначе. Я резко выговорил Трусову за потерю ведомого. Отчитал и Фадеева. К сожалению, после того, как полк пересел на Як-3, у многих летчиков полка стала появляться самоуверенность. Пришлось проводить с людьми разъяснительную работу, а кое-кого и наказывать...
      Со второй половины 8 марта, после улучшения погоды, стала вести боевые действия и авиация врага. Самолеты противника летали большими группами, причем гитлеровцы применяли в начавшейся операции только самолеты ФВ-190 и Ме-109 последних модификаций.
      Первая встреча с большой группой Ме-109 Г-12 произошла у эскадрильи Чурилина. Майор Чурилин во главе группы из восьми "яков" прикрывал наземные войска в районе Калоз-Ильиг. Здесь и столкнулся он на встречных курсах с шестью Ме-109 Г-12. Чурилин резко развернул четверку Як-3, чтобы зайти в хвост противнику, но и "мессеры" начали разворот. Начался бой на виражах. Еще в начале первого витка лейтенант Куценко сбил первый Ме-109 Г-12, а майор Чурилин на втором витке с креном в 60 градусов, при резком уменьшении радиуса, сбил второй. Уцелевшая четверка истребителей врага поспешно скрылась в облаках:
      На следующий день, 9 марта, фашистское командование ввело в бой еще одну танковую дивизию. Упорно наращивали гитлеровцы силы и в последующие дни, вплоть до 14 марта. Летчикам полка пришлось работать очень большим напряжением, выполняя самые разнообразные задачи.
      Разведчики 2-й эскадрильи практически держали под непрерывным и неусыпным наблюдением всю местность в районах Секешфехервара, Варполота, Веспрема, Шерегейеша, Абы и Калоза, где противник собирал Г тактические резервы. Сведения Батарова, Мордовского, Логвиненко и других разведчиков отличались исключительной точностью.
      Помню, 9 марта лейтенант С. А. Мазухин обнаружил северо-западнее Секешфехервара колонну вражеских автомашин с пехотой. Колонна спешила к городу, где могла замаскироваться. Командир дивизии генерал-майор Смирнов разрешил нанести удар по колонне имевшимися в полку самолетами Як-9 с пушкой калибра 37 миллиметров. Удар мы наносили двумя группами по шесть истребителей в каждой. Первую группу возглавил заместитель командира эскадрильи лейтенант П. К, Рочагов, вторую - заместитель командира эскадрильи старший лейтенант И. И. Сошников. Группа П. К. Рочагова, используя облачность, зашла на вражескую колонну с тыла и нанесла удар по ходу ее движения, разгромив голову колонны и создав на дороге перед Секешфехерваром "пробку". Едва завершил работу Рочагов, обрушился на врага Сошников. В итоге наши летчики уничтожили два бронетранспортера, 16 автомашин, батарею зенитных орудий и до 50 солдат и офицеров врага.
      Начавшийся 10 марта снегопад не позволил авиации подниматься в воздух. Мы не смогли оказать помощь наземным войскам северо-восточнее Балатона, где противнику ценой огромных потерь удалось вклиниться в нашу оборону. Но со второй половины 11 марта полк работал с полной нагрузкой. При этом довелось и мне испробовать силу Як-3 на "новинке" гитлеровцев.
      Я возглавлял группу из четырех Як-3. Моим ведомым на этот раз летел майор П. М. Мошин. Ведущим второй пары был майор Чурилин, ведомым у него летел 1 старший лейтенант Сошников. Появившиеся на встречном курсе шесть фашистских истребителей Ме-109 Г-12 напоролись на достаточно опытных летчиков.
      Четыре "мессера" из шести шли на одной высота с нами в боевом порядке "фронт". Пара "мессеров" прикрывала эту четверку, находясь метров на 300 выше Для нас встреча была неожиданной, наша позиция -менее выгодной.
      Я скомандовал разворот влево на 180 градусов "все Д вдруг", чтобы атаковать четверку "мессеров" с хвоста, но противник одновременно начал разворот вправо с набором высоты, чтобы встретить нас на вираже. Мы это поняли, тотчас прекратили разворот, повернули на прежний курс, увеличили скорость до максимальной и перевели "яки" в набор высоты. Так мы оказались в хвосте у закончивших разворот гитлеровцев, на крутой восходящей, "змейкой", настигли их и почти одновременно с дистанции 50-60 метров сбили три вражеских самолета из четырех.
      Атакованный мною Ме-109 Г-12 взорвался: его крылья, мотор и фюзеляж разлетелись в разные стороны; сбитый Чурилиным - загорелся, завертелся в дымном штопоре и врезался в землю; сбитый Сошниковым - снижался с дымным шлейфом, но. взорвался, не долетев до земли.
      Верхняя пара "мессеров" попыталась левым разворотом зайти в хвост нашей четверке. Мошин находился к врагу ближе остальных. Он развернулся сам и на вираже сбил ведомого верхней пары. Видя такое, оставшийся "мессер" попытался спастись бегством. За ним спикировал Чурилин, настиг, расстрелял в упор, и гитлеровец, не выходя из пике, врезался в землю.
      Пять новейших "мессеров" были уничтожены за каких-нибудь две с половиной минуты! Наш Як-3 в наборе высоты "мессера" настигал, на вираже настигал, на пикировании - настигал, а бил везде со страшной силой и. наверняка!
      Об одном только я пожалел в тот день,- о том, что не было у нас этой машины на Кубани...
      Оборонительные бои с противником войска 3-го Украинского фронта вели до 15 марта. Наиболее жестокие бои по нашим наблюдениям наземные войска вели в районах Ерш, Фанч и Деч. Приходилось постоянно вести бой и нам, нередко с численно превосходящим противником. Так группа из шести Як-3, ведомая Чурилиным, в районе западнее Шерегейеша, прикрывая бомбардировщики, не только не подпустила к ним истребители врага, которых было в два раза больше, но и уничтожила один Ме-109 Г-12. Несколькими очередями майор Чурилин на вираже разбил хвостовое оперение, а затем отбил половину крыла ведущему группы.
      К общему нашему горю, полк потерял в один из тех дней лейтенанта Семена Афанасьевича Мазухина. Над Секешфехерваром отважный истребитель попал под сильный зенитный огонь и погиб.
      Утром 15 марта Батаров с Шуваловым вылетели в очередную разведку. Возвратясь, Батаров сообщил, чти гитлеровцы по всей линии фронта роют окопы. Спустя час-другой в штаб полка поступило официальное сообщение о том, что обескровленный противник прекратил атаки и перешел к обороне. А еще через час войска 3-го Украинского фронта получили приказ на общее наступление. Не хватает слов описать тогдашние наши радость и гордость за свою великую страну, за нашу могучую партию, своей огромной организаторской и политической работой обеспечившую победу, за родную Красную Армию, за весь наш замечательный народ! Кто, когда подвергался столь страшному нашествию, какому подверглась Страна Советов, кто, когда нес такие тяжкие потери и утраты в битве, как наш народ, и кто, е когда выходил из кровавых битв во сто крат более сильным, чем в начале этих битв, кроме нашего государства? Я был счастлив и горд тем, что я, украинец,- один из сыновей великого советского народа, что я- коммунист и офицер самой справедливой армии на земле!
      ...В начавшейся наступательной операции 611-му Перемышльскому ордена Суворова истребительному авиационному полку 16 марта 1945 года поставили задачу прикрыть войска 4-й гвардейской армии в районе Замоль - Патка Секешфехервар. Первым во главе шестерки Як-3 поднялся с аэродрома Батаров.
      За Секешфехерваром встретили пять групп ФВ-190, летящих в направлении на Замоль, по восемь самолетов в каждой группе, и прикрывающие "фоккеров" два Ме-109. По команде Батарова пара Трусов - Рымарь сбила ведущий "мессер", а Батаров одновременно сбил ведущий "фоккер". Выпрыгнувший с парашютом пилот "фоккера" спускался на землю между двух падающих чадных факелов. Видя эту картину, гитлеровские летчики кинулись кто куда, побросав бомбы на собственные войска.
      На смену Батарову вылетел с восьмью экипажами Чурилин. Четверка Як-9 на высоте 3000 метров, четверка Як-3 - на 600 метров выше. Первая пара "мессеров", обнаруженная и атакованная Сошниковым и Алешкиным, успела скрыться в направлении на Варполото, но вторая пара удрать не сумела: Чурилин с младшим лейтенантом В. А. Щелкуновым настигли врага на пикировании, майор Чурилин подбил ведущего фашистской пары, а Щелкунов сбил ведомого, который упал восточнее населенного пункта Мох.
      Так начались бои нашего полка в период окончательного изгнания гитлеровцев с территории Венгрии. 17 марта войска 3-го Украинского фронта прорвали линию, обороны противника западнее Будапешта. В первый же день участок прорыва достиг 30 километров по фронту и 10 километров в глубину. 19 марта 27-я армия подошла к Варполото. К 21 марта, отражая контратаки фашистов, наши войска охватили с флангов 6-ю танковую армию СС, а 22 марта заняли города Секешфехервар и Веспрем - осиное гнездо фашистской авиации. И вражеское отступление стало превращаться в бегство. Гитлеровцы пытались прикрыться авиацией. 17-я воздушная армия беспощадно расправлялась с воздушным противником, помогала наземным войскам громить врага.
      21 марта полк по приказу комдива перебазировался на грунтовой аэродром Чаквар, догнал удалившиеся почти на сто километров наземные войска. В этот день мы провели 66 боевых вылетов на прикрытие наземных войск и, при отсутствии воздушного противника в районе прикрытия, наносили штурмовые удары по наземному врагу.
      Фашистская авиация появлялась редко, а если появлялась, то большими группами. Но и численное превосходство не спасало врага.
      23 марта войска 6-й гвардейской танковой армии вышли на оперативный простор в районе Зирез - Веспрем - Мама. Прикрывали их мы, совершили в этот день 44, а 24 марта - 63 боевых вылета. За два дня полк разгромил пять автоколонн противника, уничтожил 67 автомашин, вывел из строя до 300 солдат и офицеров врага, сбил 13 вражеских самолетов.
      25 марта погода стояла нелетная, горючего не подвезли, до целей было очень далеко, поэтому боевых вылетов полк не совершал. Обучали молодых летчиков, приводили в порядок материальную часть, провели в эскадрильях партийные и комсомольские собрания, где подвели итоги Будапештской операции и обсудили задачи полка в будущих боях.
      Передовая команда полка отправилась на аэродром Веспрем. А 26 марта войска 3-го Украинского фронта достигли реки Марчаль. Добивать гитлеровцев нам предстояло теперь на территорий Австрии.
      "ПОЗЫВНЫХ БОЛЬШЕ НЕТ!"
      Дул теплый ветер, сверкало солнце, пробивалась к свету первая трава, и близок, невероятно близок был конец войны! Никто не мог назвать день, которому суждено было стать Днем Победы, но каждый ощущал близость его и каждому, конечно, хотелось дожить до этого дня. Гибель на пороге мирной жизни представлялась невероятной несправедливостью. Тем сильнее становилась ярость наших летчиков, их ненависть к обреченному, но сопротивляющемуся врагу!
      Форсировав 29 марта реку Раба, войска 6-й гвардейской танковой армии перешли в ряде мест австро-венгерскую границу, устремились к Вене. Нам приказали прикрыть танкистов. С ними следовала радиостанция наведения, истребителями полка управлял с радиостанции представитель 288-й ИАД. Позывной радиостанции был "Рыба-2", позывной нашего полка - "Коршун". Каждому летчику присвоили, специальный индекс. Моим был индекс "01".
      Первой группе, вылетевшей на прикрытие танков, предстояло действовать в районе Шопрон, Чорно, Самботель. Со мной поднялись майор Оськин, майор Батаров с лейтенантом Шуваловым и капитан Логвиненко с младшим лейтенантом Черевко. Набрав по пути к Шопрону высоту 3000 метров, доложили представителю дивизии в танковой армии о "выходе на работу".
      - Слушайте, "Коршун" ноль-один! В квадрате двадцать пять группа "фоккеров"! - торопливо сообщил тот.- Как поняли?
      - Вас понял! Дайте высоту "фоккеров"!
      - Их высота полторы тысячи.
      Квадрат "25" -находился юго-западнее города Капувар. Мы очутились там через полторы минуты и, действительно, увидели восемнадцать самолетов, формой не похожих на советские. Однако и на "фоккеров" они не походили. На дистанции сближения в 500 метров незнакомцы сбросили подвесные баки с горючим, их ведущий закачал крыльями: "Я - свой", и нам удалось различить опознавательные знаки американских ВВС.
      - "Коршуны", почему не атакуете?! - кричал представитель дивизии.- Они уже бомбят!
      - Да не бомбят, баки с горючим сбросили! - ответил я.- Похоже, это истребители союзников, "мустанги"!
      Представитель дивизии чертыхнулся. Да и нам непонятно было, зачем "мустанги" забрались под Капувар. К тому же, ходили они тут с подвесными баками, то есть без скорости, строй их даже отдаленно не напоминал боевой, а смахивал на галочью стаю. Появись в квадрате "25" Ме-109, они бы вдоволь натешились над незадачливыми заокеанскими "скакунами"!
      Во второй половине дня 29 марта я снова повел шестерку Як-3 на прикрытие танков. Теперь- в районы Самботель-Кесег. Мы с майором Оськиным летели на высоте 2000 метров, ниже нас находились майор Чурилин с лейтенантом Сальниковым и капитан Сошников с младшим лейтенантом Щелкуновым.
      Над Шергельхозой, на высоте 1000 метров появилась идущая пересекающимся курсом шестерка Ме-109 Г-12. Истребители врага летели в левом пеленге пар, на увеличенных дистанциях между парами.
      Чурилин увидел врага первым, атаковал замыкающую пару "мессеров", сразу же сбил ведомого гитлеровцев. Ведущий атакованной пары растерялся: пытаясь уйти из-под удара левым разворотом со снижением, лишь ухудшил свое положение: подставил Чурилину хвост. Чурилин не замешкался. Короткой очередью поджег и второй "мессершмитт". Летчик горящего "мессера" выпрыгнул с парашютом.
      Вторую пару Ме-109 Г-12 атаковал капитан Сошников. Ведущий вражеской пары, обнаружив позади себя Як-3, форсировал мотор, попытался уйти в облака, но Сошников настиг гитлеровца и сбил. Ведомый фашистской пары отстал от ведущего. Лейтенант Сальников сбил его двумя очередями пулеметов. Фашист камнем пошел вниз, врезался в землю в двух километрах юго-западнее населенного пункта Перенье.
      Уцелевшая вражеская пара, профессионально выполнив правый боевой разворот, скрылась в облаках.
      30 марта, производя разведку и прикрывая танки, полк действовал исключительно над территорией Австрии.
      В тот же день отправили передовую команду на аэродром Папоц.
      Во второй половине дня 31 марта, вылетая уже с аэродрома Папоц, прикрывали войска, штурмующие Шопрон. Этот город называли "воротами в Австрию". Воздушного противника - группу из шести ФВ-190- встретили только раз (один "фоккер" сбили, а остальные разогнали), зато выполняли не совсем обычную работу: блокировали батареи полевой артиллерии гитлеровцев, ведущие огонь по нашим стрелковым частям. Огнем пушек и пулеметов мы разгоняли и уничтожали орудийную прислугу, вынуждали ее сидеть в укрытиях. К исходу дня наши войска вступили в Шопрон, а войска 2-го Украинского фронта освободили город Комарно. Территория Венгрии была полностью очищена от фашистских полчищ.
      Противник, отступая к Вене, пытался цепляться за каждый естественный рубеж, но подолгу не мог удержаться ни на одном.
      1 апреля полк совершил 73 боевых вылета. Наши летчики сбили три "мессера", но из вылета в район озера Нейзидлер-Зе не вернулся Александр Иосифович Сальников, великолепный летчик, бесстрашный воин и замечательный товарищ.
      Пытаясь избавиться от боли, вызванной трагическим известием, горя желанием отомстить за Сальникова, я возглавил группу из восьми "яков". Мы нанесли точные удары по плавсредствам врага на Дунае, "прочесали" реку от Браткславы до Вены.
      В это время весь личный состав полка, оставшийся на аэродроме Папа, был переброшен на наш новый аэродром Папоц. Перевез людей неутомимый лейтенант М. И. Камнев, прибывший в полк 9 февраля на должность летчика-связиста. Прежде Камнев - отличный боец - летал на истребителе Ла-5, но был ранен в голову и его списали из истребителей, разрешив летать только на тихоходных машинах. Камнев за короткий срок доказал, что на него можно надеяться. Вот и сейчас выручил: на добытом в армейском транспортном полку двухмоторном грузопассажирском двадцатиместном самолете Ще-2 менее, чем за четыре часа перевез в Папоц весь персонал полка.
      Благодаря Камневу личный состав оказался в сборе еще до захода солнца, и мы с замполитом подвели итоги боевой деятельности за март, а заодно Палкин зачитал только что полученные сразу пять приказов Верховного Главнокомандующего: от 28 марта - с благодарностью воинам полка за овладение городами Чорно и Шарвар; от 29 марта - за овладение городами Капувар и Самботель; от 30 марта - за овладение городами Кестхей и Залаэгерсег; от 31 марта-за овладение городами Вашвар и Керменд; от 1 апреля, переданный в штаб полка по телеграфу,- за овладение городом Щопрон.
      Особенно взволновал нас приказ от 31 марта, где было сказано, что в боях "отличились летчики подполковника Исаенко".
      Утром следующего дня передовая команда полка отправилась на аэродром Трауэсдорф- первый для полка на территории Австрии. Напутствуя передовую команду, капитан Палкин напомнил, что Австрия была присоединена гитлеровской Германией к рейху вопреки воле австрийского народа, информировал людей о том, что коммунисты Австрии призывают австрийских патриотов поддерживать Советскую Армию, что начал работу созданный по инициативе Компартии Австрии Австрийский фронт свободы.
      - Помните, товарищи: трудовая Австрия с нами. Она никогда не симпатизировала Гитлеру! - закончил свое обращение замполит.
      В течение 2 апреля стремительно наступающие войска 3-го Украинского фронта заняли города Эйзенштадт, Нейкирхен, Глогенау и Петендорф, завязали бои за Винер-Нейштадт, которым и овладели на следующий день. А 6 апреля наземные войска фронта перерезали автомагистраль западнее Вены и завязали бои на южной окраине города.
      Старший лейтенант Королев, младший лейтенант Рымарь, лейтенант Мордовский и младший лейтенант О. И. Щетинкин произвели тщательную разведку противника в районах Баден и Медлинг. Побывали и над знаменитым Венским лесом, воспетым еще Штраусом. В Венском лесу противник сосредоточил большое количество живой силы и техники, все дороги гитлеровцы перерыли, перегородили "ежами", обочины возле мостов и объезды минировали, подготавливали позиции для артиллерий и минометов, копали траншеи.
      Донесение разведчиков и сделанные ими фотоснимки штаб полка немедленно передал высшему командованию.
      - Неужели придется бомбить и штурмовать Венский лес?! - огорчались летчики.
      Воздушного противника мы встречали все реже. Походило на то, что силы фашистской авиации иссякли. Свои войска враг, если и прикрывал, то в основном мелкими группами по 2-4 "фоккера" или "мессера". Фашистские самолеты "лазили" на больших высотах: очевидно, натурального горючего им остро не хватало, приходилось пользоваться эрзацами, а от эрзацев на малых и средних высотах слишком быстро перегревается мотор.
      Прикрывая наступление наземных войск в районе Винер-Нейштадт - Эрлих, летчики полка провели три воздушных боя. Расскажу об одном из них.
      Батаров с Шуваловым, Мордовский с младшим лейтенантом Г. С. Андрейченко и Рочагов с сержантом В. А. Костеровым (начиная с 1 апреля мы стали посылать на боевые вылеты и молодых летчиков) встретили шестерку модернизированных ФВ-190. Эти самолеты имели моторы не воздушного, а водяного охлаждения, скорость у них была больше, чем у прежних "фоккеров". Летчиков на эти машины, видимо, подобрали смелых: шестерка "фоккеров" действовала согласованно, выполняла маневры, как один самолет, и не дрогнула при атаке группы Батарова, хотя один ФВ-190 был сбит первыми же залпами "яков". Правда, "фоккеры", как обычно, немедленно сбросили бомбы. Но облегчились не для того, чтобы удрать, а чтобы вступить в бой. Начали же они бой по-прежнему в плотном строю пар, применив горизонтальный маневр, что свидетельствовало об отсутствии боевого опыта. Ведущей паре "фоккеров" удалось зайти в хвост самолета лейтенанта Шувалова.
      - Тебя атакуют! Маневрируй по вертикали! Иди по прямой! - прокричал товарищу Батаров и, зайдя в хвост "фоккерам", увлекшимся преследованием Шувалова, снизу сзади всадил в брюхо ведущего вражеской пары длинную очередь снарядов и пуль. "Фоккер" взорвался. В разные стороны полетели мотор, часть фюзеляжа с хвостовым оперением, крылья. Пораженный осколками взорвавшегося самолета, вошел в штопор ведомый ФВ-190, летевший впритирку к ведущему. Уцелевшие "фоккеры", протрезвев, спаслись крутым пикированием и ушли на запад.
      С 3 по 5 апреля, вылетая уже с аэродрома Трауэсдорф, полк совершил 142 боевых вылета. Мы непрерывно вели разведку войск и техники противника, прикрывали наступающие войска в районе Винер-Нейштадт - Баден - Вена. За эти дни Чурилин сбил два, Батаров - один Ме-109 и Трусов - один ФВ-190. Еще два "фоккера" и два "мессера" были подбиты.
      День 6 апреля не отличался большим напряжением. После обеда, собравшись на командном пункте, летный состав обсуждал проведенные бои. Внезапно позвонил командир дивизии генерал-майор Смирнов.
      - Возьмите план Вены! - приказал мне Борис Александрович.
      - План передо мной, товарищ генерал!
      - Найдите дворец Франца-Иосифа... Нашли? Теперь слушайте внимательно. Через двадцать минут поднять в воздух три опытных экипажа. Высота полета четыреста метров. Экипажи должны, встав в хвост друг другу, сделать над дворцом Франца-Иосифа три круга. После каждого крута выпускать красную ракету, наблюдать, последует ли ответный сигнал.
      - Ясно, товарищ генерал.- Я оглядывал примолкших летчиков и прикидывал, кого послать на такое опасное и необычное задание.- Хотелось бы выслать прикрытие, товарищ генерал! На высоте, вами названной, из автомата - и то сбить можно!
      - Вы угадали, сбить могут. На войне такое бывает. Но прикрытие не разрешаю. Вышлите только три экипажа,- жестко ответил Смирнов.
      - Слушаюсь.
      - Не оглушайте меня вашим "слушаюсь", а назовите фамилию ведущего! Фамилии, остальных доложите после вылета.
      Комдив говорил нетерпеливо, в его голосе уже проскользнула нотка недовольства, а я все оглядывал и оглядывал летчиков. Вот ведь какое дело! Кого-то посылать необходимо, а каждый, что палец на собственной руке...
      - Вы долго будете думать? - повысил голос Смирнов.- До вылета осталось пятнадцать минут!
      - Понял, товарищ генерал! Ведущим пойдет Исаенко, ведомым Оськин...
      - Отставить,- прервал Смирнов.- Вам участвовать в вылете запрещено. Назовите кого-нибудь другого. Оставался только один выход.
      - Товарищ генерал, разрешите назвать фамилии летчиков через три минуты. Я полагаю, выполнять задание должны добровольцы.
      После короткой паузы Смирнов сказал, что согласен со мною и ждет моего звонка.
      Я рассказал товарищам о полученном задании, попросил тех, кто хочет его выполнить, встать. Поднялись все. Но послать нужно было только троих! И я принял решение:
      - Ведущим полетит, капитан Сошников, ведомым- лейтенант Рыжов, а третьим - младший лейтенант Щелкунов.
      Я абсолютно доверял Сошникову и Рыжову, а, называя Щелкунова, оказывал доверие всей молодежи полка, его комсомольцам.
      Тройка получила необходимую инструкцию.
      - За "верх" не беспокойтесь,- сказал я Сошникову, Рыжову и Щелкунову,сверху мы вас прикроем; но постарайтесь не угодить под огонь с земли. Очень прошу.
      К счастью, гитлеровские зенитчики самолеты Сошникова не повредили. Однако на наши красные ракеты ответа не последовало.
      С утра 7 апреля мы перебирались на аэродром Мюнхендорф, всего в двадцати километрах южнее Вены.
      На следующий день по приказу генерал-майора Смирнова мы повторили вылет ко дворцу Франца-Иосифа. Сошников, Рыжов и Щелкунов вновь сделали над дворцом три круга, но обусловленной ответной серии разноцветных ракет так и не дождались. Очевидно, у венского антифашистского подполья что-то не ладилось.
      Наземные войска усилили штурм австрийской столицы. Капитан Королев и лейтенант Беляев, слетав на разведку, доложили, что все мосты и переправы через Дунай северо-восточнее Вены забиты гитлеровцами, пытающимися выбраться из города и окружения. Штаб дивизии поставил полку задачу нанести по переправам и мостам через Дунай северо-восточнее Вены штурмовые удары. Мы нанесли два удара группами по восемь истребителей. На мостах и переправах полк уничтожил 11 вражеских машин и до 80 солдат и офицеров противника. В результате штурмовых ударов возникли "пробки", началась паника.