- К черту! - Куколка на минуту прервала свое занятие. - Вы меня обманули! Я не намереваюсь из-за вашей политики стать уродом!
      - Образумьтесь! - Падре Антонио, словно благословляя, поднял обе руки. - Вы ведь любите Рамиро... Генерал уже позаботился о его карьере. Если вы останетесь завтра на праздник, это никак не повлияет на вашу поездку в Рим. Самолет вылетает только вечером.
      Вместо ответа Куколка швырнула в него золотую сандалию, которую собиралась уложить в чемодан, но, промахнувшись, попала в Рамиро.
      - Вот видите! - простонал тот. - Это продолжается уже два часа. Она совсем сошла с ума! Я ухожу, делайте с ней что хотите!
      - Будьте мужчиной. - Падре Антонио перехватил Рамиро у дверей. - Бог не допустит, чтобы она уехала.
      - Идите к черту со своим богом и заодно с папой римским! Вы мне все противны! Если бог существует, он не допустил бы такой пакости, как водородная бомба.
      - Эвелин, будьте благоразумны! Послезавтра приезжает съемочная группа. Вашим партнером будет Рамиро, вы ведь всегда мечтали об этом. В основу сценария положена воздушная катастрофа. Вот телеграмма режиссера. Вы будете играть себя - знаменитую Эвелин Роджерс! Подумайте, какая это реклама! Генерал помахал депешей, как козырным тузом.
      - Неужели? - с иронией спросила Куколка. - А кого будет играть Рамиро?
      - Он будет сниматься в роли американского летчика, спасшегося на парашюте. Вы находите его раненого, ухаживаете за ним, он в вас влюбляется...
      - А потом папа римский обручает нас? - Куколка с истерическим смехом схватила телеграмму и разорвала на клочки. - Пусть Рамиро снимается с кем угодно, только не со мной! Пусть снимается в этом проклятом Панотаросе, если хочет стать лысым! - Куколка захлопнула чемодан. - А я не хочу! - Она принялась за содержимое выдвинутых ящиков. Перевязанные ленточками письма поклонников веером полетели в раскрытый саквояж. - Каждый идиот знает, что от радиоактивности в первую очередь выпадают волосы. Может быть, прикажете парик носить? - Ее крик все больше переходил в истерику. - Хватит с меня того, что у меня нет ни одного настоящего зуба! Разве это я улыбаюсь с экрана миллионам? Это улыбается искусство дантиста!
      - Сеньора Роджерс, не богохульствуйте, - вмешался падре Антонио. Господь одарил вас такими великолепными волосами!
      - Вам они нравятся? - Куколка хрипло рассмеялась. - Можете взять себе на память! - Она сделала молниеносное движение, от головы отделилась густая копна волос и упала священнику под ноги. Мужчины ошеломленно глядели на то, что осталось. Куколка, похожая на взъерошенного подростка, плакала. - Я уезжаю! Уезжаю! Оставайтесь, если хотите. Сбрасывайте свои бомбы, снимайте свой надувательский фильм! Мне наплевать на вас! Я хочу жить! Жить!
      ГДЕ ДНЕВНИК РОЛА ШРИВЕРА?
      Мун вышел в коридор. Необычная тишина подобно стоячей воде затопила покинутую гостиницу. Лишь за несколькими дверями слышался дробный стук пишущих машинок. Ни шагов, ни смеха, ни плеска воды, ни голосов. Радио сделало свое дело. Можно было не верить Свену Крагеру, но, когда сигнал тревоги был подхвачен другими, дрогнули даже самые толстокожие. На этом фоне завтрашнее представление было крайне необходимо, чтобы приглушить возмущенный голос мирового общественного мнения. Мун удивлялся, как он еще способен думать о таких вещах, когда последние три часа задали столько загадок. Пора бы майору Мэлбричу явиться к генералу с докладом. Интересно, что он расскажет.
      Мун отпер дверь, вошел, закрыл ее за собой и направился к красному креслу. Дойдя до места, где оно всегда стояло, вспомнил, что его перевезли в замок. Он на ощупь нашел голубое и, погрузившись в мягкий поролон, ушел в свои мысли, как ныряльщик уходит под воду.
      Он только что покинул Куколку, по-человечески потрясенный последним актом ее гастролей в Панотаросе. Кончилось еще одно похождение, сделавшее ее любимой героиней бульварной прессы. Что оставалось от волшебного сияния голливудской звезды после того, как ее великолепные зубы оказывались искусной подделкой, а под пышной копной волос обнаруживался коротко стриженный, беспомощный детский ежик? Заслуживающий сочувствия непутевый человек, еще одна жертва безжалостной голливудской душедробилки. Мун невольно отдал должное Дейли, которому кажущееся внешнее легкомыслие не воспрепятствовало разглядеть в Куколке глубоко несчастную, в сущности, женщину.
      Но, по мере того как остывал эмоциональный накал сопережитой только что тягостной сцены, в Муне брал верх детектив. Если предположить, что у пещеры он действительно видел Куколку, то как это один и тот же человек способен хладнокровно приходить за заработанными преступлением деньгами, а час спустя заливаться слезами? По словам же Рамиро, не опровергнутым ни генералом, ни священником, скандал длился уже свыше двух часов. Жена дона Бенитеса даже уверяла, что с тех пор как она заменила на дежурстве мужа, Куколка вообще не выходила из своего номера. Чисто теоретически возможно допустить, что их утверждения не соответствуют истине. Но каким образом Куколке вообще удалось добраться до отеля раньше Муна? Проехать на машине до места, где он сидел в засаде, просто невозможно. К тому же он услышал бы шум мотора даже и в том случае, если автомобиль дожидался бы Куколку на дороге за замком. Единственной реальной возможностью быстро перебросить человека в Панотарос был вертолет... Хм... Ведь вертолет, на котором находился майор Мэлбрич, погнался за Куколкой. Что было дальше, никому не известно. Но "вертолетная гипотеза", за которую с удовольствием ухватился бы автор, работающий на издательство "Ящик Пандоры", Муна тоже не устраивала. Он просто не мог себе представить человека, способного так хладнокровно являться за заработанными мерзким преступлением деньгами, а спустя короткое время предаваться отчаянию, в искренности которого Мун ничуть не сомневался.
      А если это была не Куколка, то кто же? Призрак? Двойник? В противоестественные явления Мун не верил. На скорую руку вызванная из Голливуда дублерша? Несерьезно, как в дешевом фильме. Его раздумья прервал тихий стук в дверь.
      - Кто там?
      - Это я, Дэблдей.
      - Милости прошу. Угостить вас, к сожалению, ничем не могу. Ни великолепным "Манхэттенским проектом", ни рюмкой оригинального коктейля из химически отравленных осколков и секретных устройств, на дне которого вместо маслин плавают радиоактивные частицы. - Вспомнив, как генерал водил его за нос, Мун невольно дал волю своей желчи.
      - Вы напрасно обиделись на меня, мистер Мун. Но сначала о деле. Майору Мэлбричу не удалось поймать эту женщину. С вертолета было трудно проследить за ней - мешали деревья и кусты. Майор приземлился, но она уже успела скрыться.
      - Майор не сказал вам, что узнал ее?
      - Откуда он мог узнать, если никогда раньше ее не видел? - удивился генерал. - Он говорит, что она была блондинкой, остальных подробностей с воздуха разглядеть не удалось.
      - Печально, - пробормотал Мун.
      - И это говорите вы! Я еще сейчас не могу прийти в себя от изумления. Кто, кроме вас, предвидел бы, что за выкупом явятся?
      - Что же мне, по-вашему, прыгать от радости до потолка? Единственная конкретная нить в деле Шриверов и та оборвалась! Почему майор Мэлбрич не дождался моего сигнала?
      - Слишком волновался.
      - Хорошо, что он от волнения еще не уронил мне на голову атомную бомбу.
      - Судя по вашему ехидному намеку, вы никак не можете мне простить. Но попытайтесь представить себя в моей шкуре! Меня прислали сюда, чтобы предотвратить огласку. А на моем пути, как назло, попадается единственный человек, который проникает сквозь тайны, как нож сквозь масло. Поскольку только дело Шриверов мешало вам разглядеть истину, мне пришлось прибегнуть к обманному маневру, чтобы подогреть ваш интерес. Сейчас, когда расколовшаяся водородная бомба стала пройденным этапом, я могу со спокойной совестью исповедаться.
      - Не стоит, генерал. Ваша исповедь запоздала. Впрочем, я даже не питаю к вам неприязни из-за этого обмана.
      Действительно, генерал Дэблдей вызывал в Муне даже некоторое восхищение - почти такое же, как в детские годы тот удивительный фокусник, что на виду у всех распиливал женщину, а потом с такой же легкостью воскрешал. Даже в том, что генерал пришел как будто с повинной, проявлялась недюжинная ловкость ума. Мастерски разыгранная подкупающая чистосердечность - вот блистательно отточенное оружие, которое генерал довольно рискованно, но почти всегда с успехом пускал в ход. Муну вспомнилась пресс-конференция. Вместо того чтобы отрицать атомную тревогу, чуть не приведшую к всемирной катастрофе, генерал Дэблдей сыграл в откровенность и этим добился результата, который в данную минуту был куда важнее, - заставил журналистов поверить всему, что говорилось о радиоактивной опасности в Панотаросе.
      - Ваши ложные ходы сильно осложнили предложенную вами шахматную партию, - продолжал Мун. - Мне, как профессионалу, это даже приятно. Особенно я вам благодарен за подозрительную таверну "У семи разбойников", в которой якобы видели Гвендолин Шривер. - Мун чуть не прикусил язык, злясь на себя за невольно вырвавшуюся фразу.
      - Я еще и сейчас убежден, что это была неплохая выдумка, - рассмеялся генерал. - То, что вы раскусили ее, делает честь и вам... и мне.
      - При чем тут вы?
      - Потерпеть поражение от более умного противника - тоже честь. А теперь, когда шахматная партия окончена, разрешите заверить вас, что в моем лице вы имеете не только ценителя, но и друга.
      - Если вы оцениваете как дружескую услугу средство передвижения, предоставленное в мое распоряжение как неизбежный придаток к сержанту Милсу, то покорно благодарю.
      - О нет! Тем более что он, один из лучших людей нашей секретной службы, на этот раз не оправдал надежд. Но мы, пусть с запозданием, все же узнали, из какого источника Минерва Зингер почерпнула свое "ясновидение" насчет Панотароса.
      - Допустим, я в этом виноват. - Мун пожал плечами.
      - Я говорю не о вас, а о ложном ходе, которым вы, в свою очередь, осложнили задачу. - Генерал сделал многозначительную паузу. - Арестовать или хотя бы выслать из Испании за проживание под фальшивым именем и с чужим паспортом было бы проще простого, а я вместо этого предоставляю мистеру Дейли возможность наслаждаться своим инкогнито. Разве это не доказательство моей дружбы?
      - Поскольку вы, вероятно, успели выяснить, по чьему предложению он это делает, то пришлите счет за дружескую услугу мистеру Шриверу!
      - Не будьте так желчны, мистер Мун. Я ведь действительно готов оказать вам любую помощь. - Сверкающие стекла генеральского пенсне так и излучали доброжелательность.
      - Боюсь, что после провала завтрашнего праздника вам самому потребуется помощь, причем "скорая помощь"! - Мун пытался прикрыть иронией неприятное чувство частичного поражения. То, что генерал Дэблдей, в свою очередь, свел на нет его козырный туз, лишало Муна свободы маневрирования.
      - Вы, к сожалению, не так далеки от истины. Если Куколка уедет, придется вызвать не "скорую помощь", а траурный катафалк. - Генерал усмехнулся. - У нас газетчикам верят куда меньше, чем гадалкам, а политикам и подавно. Без блистательного бюста Эвелин Роджерс завтрашнее купание превратится в холодный душ. Честно говоря, я пришел к вам именно из-за нее. Убедите ее остаться! Если она кого-нибудь и послушает, то это только вас.
      - Нет.
      - Я понимаю, мистер Мун, вам не нравятся наши методы. Но можно не одобрять термоядерное вооружение и все же быть хоть немного патриотом. На карту поставлен международный престиж Америки! Неужели эти слова для вас ничего не значат?
      - Генерал, простите, но я устал...
      - Ну что ж, вы принуждаете меня вспомнить мою бывшую профессию. Заключим торговую сделку. Если Куколка уедет, вместе с ней придется уехать и ее поклоннику Хью Брауну.
      - Если вы настаиваете, то и я вынужден вспомнить свою теперешнюю профессию. У меня есть честный способ задержать Куколку в Панотаросе.
      - Какой?
      - Арестовать ее по обвинению в похищении Гвендолин Шривер. Я могу показать под присягой, что за выкупом приходила она. Это вас устраивает?
      - Чушь! - Генерал Дэблдей резко встал. Ничем иным он не прореагировал на по-своему сенсационное сообщение Муна. - Обойдусь и без вас! У меня еще осталось одно средство...
      - Если это средство для выращивания волос, то снабдите им заодно жителей Панотароса. Когда они облысеют из-за вашей атомной стратегии, то им в отличие от Куколки даже не на что будет покупать парик, - мрачно пошутил Мун, заканчивая полуночную беседу...
      Спать Муну не хотелось. Надо было многое обдумать, в особенности новую ситуацию, возникшую в связи с демаскировкой Дейли и угрозой генерала выслать его. Но мысли Муна против его желания упрямо возвращались к одному обстоятельству, уже давно глодавшему его изнутри. Поддавшись первому инстинктивному порыву, он, несмотря на явную бессмысленность своей затеи, устроил ловушку, которая почти захлопнулась. Не таким уж идиотом он оказался со своей засадой у пещеры. Но логика восставала против неоспоримого факта. Как-то не верилось, что Краунен, имевший в Панотаросе сообщников, не узнал о смерти Шриверов. Куда вероятнее предположить, что он, не рассчитывая больше получить выкуп от миссис Шривер, обратился непосредственно к Джошуа Шриверу - послал письмо или позвонил. Эта мысль пришла Муну уже в Малаге. Еще не заезжая к эксперту-графологу, он депешей-"молнией" послал Шриверу соответствующий запрос. Странно, что Шривер все еще не ответил, - времени как будто прошло порядочно. Может быть, опять находится в шоковом состоянии?
      От Шривера лихорадочно работавшие мысли снова вернулись к Куколке. Все, казалось, было предельно ясно, не оставляя лазейки для сомнений. Но невозможно требовать трезвую рассудочность от свидетеля, который видит одного и того же человека одновременно пожирающим бифштекс и парящим подобно бесплотному ангелу в воздухе. Мун все опять и опять был вынужден твердить себе: не могла Куколка прийти за выкупом! Не могла! Ведь она-то подавно знала, что миссис Шривер мертва. А что-то внутри Муна также настойчиво шептало: а кто же в таком случае принял ее обличье? Для чего? Может быть, это мираж, такая же ловушка, как телеграмма о кремации или донесение Роберто Лимы о мадридской встрече с Гвендолин?
      Подсознательно Мун все время прислушивался, есть ли звуки в соседней комнате. Ничего не слышно. Должно быть, Куколка уже уехала. Имел ли он право выпускать ее из Панотароса? Все, что было загадочного, необъяснимого в деле Шриверов, словно в фокусе сконцентрировалось вокруг Куколки. Принимать в таких обстоятельствах правильное решение чрезвычайно трудно. И все же Мун не жалел о своем бездействии. Пусть уезжает!
      ЛОТЕРЕЙНЫЙ БИЛЕТ № 000111
      - Доброе утро, сеньор! - Клевавший носом дон Бенитес, услышав шаги, медленно открыл покрасневшие от бессонницы глаза. - Какая прекрасная погода, словно по заказу! Я уже боялся, что дождь испортит министру настроение. Какая честь для меня принимать его вечером в замке! Маркиз уверен, что я блестяще справлюсь с временной должностью мажордома. - Дон Бенитес, деликатно прикрыв рот ладонью, зевнул, потом продолжал с энтузиазмом: Журналистов столько прибыло, что полгостиницы заняли. Сеньор Девилье будет доволен. Сейчас они на площади, дожидаются приезда высоких гостей. Сеньор Мун, у меня к вам почтительная просьба - ради бога, никому не рассказывайте...
      - Что вы слушали "Пиренеи"? - Мун с улыбкой указал на спрятанный под стойкой старенький приемник.
      - Что вы! - Дон Бенитес перекрестился. - Это я приготовился слушать Мадрид, в три часа будут передавать таблицу выигрышей. Я насчет своей жены Изабеллы. Не говорите никому, что она спала на дежурстве. Для людей нашей профессии это непростительный грех. Весь город может лежать в развалинах, а портье должен быть на посту... Изабелла не привыкла к крепким напиткам. Узнав, что сеньора Роджерс уезжает, она поднялась наверх, чтобы наклеить ярлыки, ну ей и предложили выпить за отъезд.
      - Какие еще ярлыки?
      - На чемоданы. Это самая лучшая реклама! Прочтет кто-нибудь надпись "Панотарос, отель "Голливуд" и тоже захочет приехать. Лазурное море, пальмы, самый здоровый климат... А не захочет, так по крайней мере вспомнит, что произошло в Панотаросе. В наше время люди стали слишком забывчивы.
      - Так это Эвелин Роджерс угощала вашу жену?
      - Нет, сам генерал Дэблдей! Очень любезно с его стороны, не правда ли? - двусмысленно улыбнулся дон Бенитес.
      - Слишком! - пробурчал Мун.
      - Между прочим, генерал Дэблдей с самого утра торчит у сеньоры Роджерс. - Портье продолжал делиться новостями. - Может быть, влюбился?
      - Разве Куколка не уехала? - Мун почувствовал лихорадочное возбуждение.
      - Передумала, ну и слава богу! Такая приманка для туристов, без нее мы бы совсем пропали.
      - Так, так... Осталась... - Мун задумался. - Кто-нибудь приходил к ней, кроме генерала?
      - Хью Браун, но она его не впустила, журналистов тоже не приняла. Все утро не выходила из комнаты, только на минутку спустилась, чтобы оставить мне для проверки билет.
      - Лотерейный билет?! Где он?
      Портье порылся в потрепанном бумажнике. Под новенькими, хрустящими билетами лежала сложенная вчетверо измятая бумажка. Мун развернул ее и так и замер. Это был билет, купленный Куколкой в Пуэнте Алсересильо у старого продавца в тот самый день, когда Краунен отправил миссис Шривер письмо с требованием выкупа. Билет со счастливым номером 000111!
      Мун побежал наверх. Первым его побуждением было ворваться - если надо, то даже силой - к Куколке. Здраво поразмыслив, он отказался от этого намерения. Ссориться с Дэблдеем не входило в его интересы - едва ли стоило давать генералу лишний повод для высылки Дейли.
      Приоткрыв дверь своей комнаты, Мун подтащил массивное голубое кресло. Какие надежды он возлагал на этот пост тайного соглядатая, ему самому было не совсем ясно. Но кое-что ему все же удалось подсмотреть. Спустя десять минут по коридору прошел падре Антонио. Выглядел он чрезвычайно довольным то, что Куколка не уехала, означало для него большую победу. За ним шествовал его огромный чернокожий слуга с огромным букетом белоснежных роз.
      Мун задумался. Какую роль во всей этой истории играет этот вездесущий иезуит? Кто на самом деле стоит за его спиной? Быть может, хитрый брат ордена "Дело господне" является...
      Мысль Муна осталась незаконченной. Только сейчас он осознал, что священник вот уже порядочное время стучится в дверь Куколки.
      - Впустите! Это я, падре Антонио! Я принес вам билеты! - В его голосе слышалась явная нотка библейского гнева.
      Наконец дверь приоткрылась, в щель просунулась женская рука, но лишь для того, чтобы взять билеты и розы. Тотчас она исчезла, следом за ней захлопнулась дверь. Что Куколка сказала при этом священнику, Мун, естественно, не слышал. Но, судя по злому жесту, с которым падре Антонио отослал своего слугу, ничего хорошего. Потом священник постучался к Рамиро, но тут случилось совсем непредвиденное - будущий муж Куколки его вообще не впустил. С минуту священник, словно погруженный в невеселое раздумье, топтался на месте, потом резко повернулся и зашагал в сторону комнаты Муна. Догадавшись, что падре Антонио направляется с визитом к нему, Мун инстинктивно прикрыл свою дверь. С минуты на минуту он ждал Дейли и Педро, а разговор со священником, судя по всему, мог затянуться. Не дождавшись ответа на свой сердитый стук, падре Антонио удалился с отнюдь не приличествующим духовному пастырю громким испанским проклятием.
      Вскоре после этого пришел Дейли.
      - Все в порядке, шеф, - объявил он. - Пусть генерал Дэблдей и полковник Бароха-и-Пинос встречают высоких гостей, а мы заполучили другого, куда более ценного гостя!
      - Значит, я правильно угадал! - От волнения Мун побледнел. - Такая удача! Мне даже не верилось. Что он знает о смерти Шриверов?
      - Он уверен, что испорченные колбасные консервы не имели к ней никакого отношения, остальное скажет вам сам.
      - Он уже в замке? - спросил Мун.
      - Не знаю. Недалеко от Пуэнте Алсересильо мы расстались. Педро специально дожидался утра. Говорит, что пробираться по той горной тропинке в темноте не рискует - можно запросто свалиться в пропасть.
      - А где Билль Ритчи? Хоть я и не напишу для него детективную мелодраму, о которой он просил, но постараюсь, чтобы Джошуа Шривер уделил ему часть обещанного нам гонорара, - весело сказал Мун, уже совладав со своим волнением.
      - Я отвез его к маркизу. У бедняги после всех переживаний был тяжелый сердечный приступ. В замке по крайней мере кто-нибудь за ним присмотрит.
      - Да, - вспомнил Мун. - Генерал Дэблдей знает, кто вы такой. Грозился выслать вас.
      - Слава богу, мне уже опостылела моя роль влюбленного толстосума. Дейли с облегчением вздохнул. - Что касается высылки, то ничего не выйдет. Я встретил в Малаге старого знакомого. Помните испанского майора Асуньо?
      - Как же! Он приезжал к нам, когда я еще был инспектором полиции, отозвался Мун.
      - Он теперь в чине полковника, прибыл из главного управления полиции в связи с арестом американских военных моряков в Роте. Он не антифашист, но явно недолюбливает американских союзников генерала Франко, как, впрочем, большинство испанцев. К счастью, на нас обоих его антипатия не распространяется. Асуньо обещал нам полную поддержку.
      - Прекрасно! - Мун закурил сигару. У нее был отличный вкус. - Вы говорили с ним насчет полковника Бароха-и-Пиноса?
      - Говорил. У него независимо от меня возникли насчет полковника подозрения. Дело в том, что один из арестованных моряков дал весьма пространные показания. Он упоминал какого-то высокого чина малагской полиции, работавшего на Рода Гаэтано. Имени он не знает, только слыхал о нем от Краунена. Джон Краунен, как мы и думали, был главным действующим лицом.
      - Моряк упоминал в своих показаниях Роситу, Рамиро и Куколку? осведомился Мун.
      - Ни словом. Или они были сильно законспирированы, или вы ошибаетесь на их счет.
      - Странно! - Мун покачал головой. - Куколка вообще представляет собой настолько бессмысленную головоломку, что временами мне кажется, будто у меня галлюцинации. - И он подробно рассказал о последних событиях.
      - Чем не фильм Хичкока? - Дейли хлопнул себя по коленям. - Вы меня просто поразили насмерть, шеф! Засада, погоня за таинственной блондинкой, в которой, кроме знаменитого детектива, принимает участие вертолет.
      - Перестаньте, Дейли, - отмахнулся Мун. - Без шуток, что вы об этом думаете?
      - У Куколки есть сестра-близнец. Как вам нравится эта идея, шеф?
      - Вчера я подумал было о вызванной из Голливуда дублерше, но это такая же чушь, как ваш близнец.
      - Возможно, что чушь. Но у меня ощущение, будто Куколку ночью подменили. Кем же?
      - Подменили? - ошалело промычал Мун.
      - Сначала выслушайте меня. Времени я не терял даром. Когда дон Бенитес мне рассказал, что Куколка уже сидела на упакованных чемоданах, а потом ни с того ни с сего изменила свое решение, я отправился к ней, как говорится, "выяснить интимные отношения". Она меня не приняла.
      - Знаю! Так вам и надо, нечего воображать себя непревзойденным мужчиной, - рассмеялся Мун.
      - Сами только что сказали - не до шуток, - рассердился Дейли. - Вы ни за что не догадаетесь, под каким предлогом она отказалась меня впустить. Мол, одевается! Наши киноактрисы обычно ничуть не стесняются одеваться, вернее, раздеваться, при многочисленной публике. А на Куколку внезапная стыдливость уж совершенно непохожа. Голос мне тоже показался чужим, словно она за ночь помолодела.
      - Вы слышали его только через дверь, так что это не доказательство.
      - А лотерейный билет? Не думайте, что я, оставаясь наедине с Куколкой, только и делал, что обмерял ее бюст. Пока она вчера ходила в автоматный зал за выпивкой, я проверил содержимое всех выдвижных ящиков. Билета не было и в помине.
      - Значит, по-вашему, существуют две Куколки? Настоящую за ночь убили, а утром заменили второй? Блестящая идея для сценария детективного фильма, в котором мечтает сниматься Ритчи.
      - Что ж, генерал Дэблдей ради государственной пользы способен и на такое, - усмехнулся Дейли и после эффектной паузы выпалил: - Во всяком случае, Куколка ночью уезжала.
      - Что вы говорите? - Мун вспомнил бокал вина, любезно предложенный генералом жене дона Бенитеса, вспомнил, что даже его более чем громкий ночной телефонный разговор со Шривером не прервал ее мирного храпа. Похоже, к генеральскому вину было подмешано снотворное.
      - Вот именно! - подтвердил Дейли. - Мне пришла в голову гениальная идея осмотреть ее белую "мазератти". Тем более что с сегодняшнего дня я в качестве владельца взятого напрокат "ягуара" тоже вхож в гараж отеля... Судя по внешнему виду, ее машиной не пользовались. Никаких следов грязи и дорожной пыли. Другой бы на этом успокоился. Но я все же залез под нее, памятуя великую истину, что фасад всегда тщательно скребут, а задворки частенько забывают.
      - Что же нашли на задворках?
      - Прилипшую красную глину! - торжествуя, объявил Дейли. - Причем совсем свежую!
      - Ясно. - Мун присвистнул. - Вчера ночью был дождь, впервые за много дней. А глину такого цвета я видел только в одном месте...
      - На горном перевале? Вот именно! А через перевал ведет единственная дорога из Панотароса. Кстати, вы заметили, какой у автомобиля Куколки вместительный багажник? В нем спокойно уместился бы труп.
      - Так, так... - Мун незаметно для себя пыхтел потухшей сигарой. - Может быть, Куколка уехала, а потом все же вернулась? - сказал он с сомнением. Генерал говорил вчера ночью о каком-то последнем средстве задержать ее до встречи с правительственной делегацией.
      - Вы действительно верите в это? - в упор спросил Дейли.
      - Лишь пытаюсь как-то объяснить сплошную мистику. У меня иногда такое ощущение, будто Панотарос, и в частности эта гостиница, населен призраками. Призрак Эвелин Роджерс приходит к пещере, она сама в это время пакует чемоданы, а потом срывает с себя призрачные длинные волосы. Призраки миссис Шривер и Рола едут с рыбаком Камило в Коста-Асул, а они сами... Что они делали в первую половину рокового девятнадцатого марта? Вот где ключ к тайне их смерти! - Мун опять замолк, надолго. Откинувшись в кресле, он, казалось, дремал с полузакрытыми глазами и потухшей сигарой во рту. Спустя некоторое время он, словно нырнув в омут полурасшифрованных мыслей, вытащил оттуда не слишком связную фразу: - Надо узнать, в какой тюрьме находится парикмахер из Пуэнте Алсересильо.
      Пояснить ее он не успел: глухой звук, напоминающий ритм барабанов, сотрясал дверь. Высунувшись в коридор, Мун невольно отпрянул. На него надвинулось что-то огромное, черное. Перед ним стоял слуга падре Антонио, иссиня-черный на фоне белых мраморных стен. Негр молча протянул ему конверт и, не дожидаясь ответа, удалился бесшумной походкой идущего по следу охотника.
      Мун повертел конверт в руках. Любопытно, что пишет падре Антонио? "Жду вас. Надо обменяться информацией. Это в ваших интересах!" В скупом тексте чувствовалась затаенная угроза. "Придется пойти", - решил про себя Мун.
      Он уже собрался было запереть дверь, но вместо этого только прикрыл ее. По коридору бежал майор Мэлбрич.
      - Генерал, скорее! - крикнул он, добежав до комнаты Куколки. - Только что звонили! Они уже переехали перевал.
      Генерал Дэблдей тотчас вырос на пороге. Он был в парадном мундире, при всех регалиях, и выглядел весьма внушительно. Однако Куколка, которую он, словно боясь потерять, крепко держал под руку, совершенно затмевала его. Не только ее знаменитые золотые сандалии, но и короткая туника из ослепительной синтетики, тюрбан на высокой, схожей с башней, замысловатой прическе, сами волосы - все извергало сплошное золотое сияние. Не отпуская ее обнаженной руки, генерал постучал в комнату Рамиро. И оттуда вышла Росита Байрд! Вчетвером они торопливым шагом направились к лестнице.
      Росита, не таясь, проводит время у Рамиро! Он сам остается дома, предоставляя генералу Дэблдею заменить его в роли неизменного кавалера Куколки! Тут было от чего разинуть рот. Удивленный донельзя, Мун даже не успел как следует разглядеть Куколку. Только заметил, что и на глаза, и на щеки, и на губы потрачено рекордное - даже для голливудского стандарта количество всевозможной косметики.
      - Вы видели ее новую прическу? - зашептал за его спиной Дейли.
      - Ну и что? - слабо отреагировал еще не пришедший в себя Мун. - Весьма эффектная!
      - Но чрезвычайно невыгодная для женщины, которая и так высоковата. Я изучал все снимки Куколки. Никогда она не носила такой прически. Кстати, башня с тюрбаном весьма подходящее средство сделать незаметной небольшую разницу в росте... Пойду погляжу на нее вблизи!
      Как только Дейли ушел, с площади донеслись первые оглушительные такты приветственного марша. Играл большой сводный оркестр, резонанс был до того мощный, что звенели стекла. Ликующие звуки в результате несостоявшегося водородного взрыва - жизнь положительно обожает парадоксы! Мун пожал плечами и вышел на балкон. Музыка стала еще громче, где-то вдалеке послышался рокот приближающихся машин.
      Со стороны пансиона "Прадо" подъехали четыре битком набитых автобуса и остановились, прикрытые зданием гостиницы от нескромных взглядов. Когда из первого выпорхнула целая стая жгучих брюнеток с алыми розами в волосах, Мун подумал, что это обитательницы пансиона. Но второй автобус уже тоже высаживал свой груз - такую же великолепную партию одетых под тореадоров молодых брюнетов. А когда наконец из третьего одна за другой степенно вышли пожилые крестьянки в национальной одежде, а из четвертого автобуса - такие же живописные крестьяне, до Муна дошло, что это и есть испанский народ, предусмотрительно доставленный в Панотарос генералом Дэблдеем, чтобы осыпать высоких гостей цветами и овациями.
      Мун усмехнулся, подумав, насколько удачно Куколка вписывалась в эту полутеатральную, полумаскарадную постановку. Он спустился в пустой холл. В открытых дверях торчал дон Бенитес и глазел на триумфальную арку.
      В самом центре помоста стояла Куколка. В великолепном одеянии и золотых туфлях она походила на юную принцессу, а стоявший рядом генерал Дэблдей - на умудренного опытом гофмаршала. Пестрые флаги, испанские и американские, колыхались под будто размалеванным в декоративно-синий цвет небом. Куколка то и дело недовольно поправляла свою высокую прическу, которую задевал сползший с древка штандарт с золотой эмблемой фашистской фаланги на пронзительно-черном фоне.