— Кто ты, дружище? — подползая вплотную к монитору всматривался Брендон, словно желая разглядеть знакомые черты лица в мрачной тени, убивающей Бенджамина.

— Я плохо в этом разбираюсь, но похоже это один из ваших ребят?

Брендон, словно дома на диване, растянулся в неуютном кресле мчащегося грузовичка «Первого канала», и расплывшись в умиленной улыбке, торжествовал. Он и не думал, что судьба преподнесет ему такой подарок.

Дым от закуренной сигареты поплыл по студии на колесах, и Брендон закатил глаза.

— Это точно один из этих подлецов…

Погружаясь в сизый туман никотина, он углубился в воспоминания. С виду можно было подумать, что он курит не «Бонд», а марихуану или другой наркотик — еще минуту назад напряженный как стальная наковальня, теперь Брендон сам походил на облако дыма.

— Послушай, Стив, я открою тебе тайну… Это киллер по кличке Тень.

— Но ведь он погиб этой ночью…

— Значит наши информаторы лгут, а это был просто взрыв и фальсификация…

— Либо?.. — с нетерпением спросил оператор.

— Либо даже спецслужбам свойственно ошибаться. Я за этим экземпляром слежу с 96-го года, поверь мне — хитрее лиса не найти. Но я поймаю его! — это прозвучало так самоуверенно, будто корреспондент произнес: «Я буду сегодня дышать». Он выпустил в воздух очередное облако ядовитого дыма в виде ровного кольца, которое развеялось в ту же секунду. Его желание обработать материал на лучшей видеотехнике возросло еще больше.

Виталий Андреевич читал статью за статьей.

Вот последняя, судя по дате.

Газета со странным названием «По ту сторону реальности» почему-то насторожила Новака.

10 октября 2000 года.

«Сенсация»

«Сегодня в мой кабинет зашла необычная дама, и сказала, что у нее есть нечто, что подойдет для нашей газеты», — так начиналась статья, написанная главным редактором.

«Она достала странную коробочку — в таких пару десятилетий назад продавали карамельки. Поначалу я подумал, что это какая-то сумасшедшая бабуля, какие часто заходят к нам: то они видели приведение, то якобы их забирали инопланетяне, для проведения разного рода опытов, как правило, сексуального характера.

Но эта оказалась довольно набожной старушкой — постоянно крестилась и просила прощение у какой-то мнимой подруги.

„Я сдавала жилье, — начала свой рассказ женщина, — и это не было преступлением, у меня двухкомнатная квартира, которую было очень проблемно содержать самой. Жильцы менялись, но не очень часто. И вот однажды, как сейчас помню в сентябре 1983 года, как раз двенадцатого числа на годовщину смерти моего мужа, царство ему Небесное, — и бабка перекрестилась, — в моем доме появилась Мариночка, царство ей Небесное“, — и бабуля снова перекрестилась.

„Интересно начинается история“, — подумал я, но не стал ее перебивать, хотя уже пододвинул телефон поближе, чтобы, в случае чего, набрать 03.

„Хочу сразу сказать, Мариночка, царство ей Небесное, голубушке, — и она вновь перекрестилась, — была очень порядочной квартиранткой. Хотя горемычная так и не успела заплатить за квартиру. Прости меня Господи“, — и как вы догадались, она снова перекрестилась.

„Она была очень умной женщиной, мы с ней сразу как-то подружились, хотя и была младше меня на десяток годков, мне нынче шестьдесят семь, а ей пятьдесят семь должно было быть, прости меня Мариночка“, — она крестилась, и я стал подумывать, что, как гоголевский бес скоро начну чихать и чертыхаться, если она будет продолжать в том же духе.

„Прожила она у меня меньше недельки. Я особо не лезла в ее жизнь, но знала, что она ученая была. У себя в комнатке по ночам все писала и писала. Это я позже поняла, что она спать боится. На улицу она почти не выходила. Мне-то нетрудно было, я ходила все покупала, как за младшей сестренкой следила. Но один раз, баба я дурная, взяла грех на душу, прости меня Господи. Когда она вышла во двор воздухом подышать, зашла в ее комнату и увидела, на столе стоял радиоприбор какой-то, я в технике-то мало смыслю. По тумбочкам полезла и тетрадку нашла, в которой она все писала. А там все на нерусском языке. Откуда мне дуре-то было знать, какой язык-то. Я и подумала, что шпионка она, испугалась, что и меня сошлют в Сибирь, как узнают, что я с ней-то заодно.

Пошла я, грешная, простите меня святые, в участок и донесла, так мол и так, шпионка у меня в квартире живет, не виновата, не хотела, по незнанию поступила. Ну меня успокоили, сказали идти домой, ничего не предпринимать, а как стемнеет, они сразу приедут и заберут ее.

А теперь не подумайте, что я сумасшедшая, своими глазками я все это видела, коли вы не поверите, в другую газету пойду — больно деньги мне нужны“.

Я ей ответил, чтобы выкладывала все как есть, и если материал действительно интересный, то мы постараемся помочь.

„Пришла я домой, — продолжила бабка, — а там Мариночка мне и говорит, что хочет рассказать кое-что, отчего за жизнь свою боится. И все как на духу выложила.

А рассказала мне она, что в Советском Союзе узнали, что рай-то на самом деле существует, только найти его не могут. Ну не тот рай, в который мы после смерти пойдем, а тот, в котором Адам и Ева жили. И там дерево росло, что жизнь вечную дает. И если русские смогут найти такое дерево, хотя бы корешок от него, то СССР станет непобедимой державой.

Вот и собрали власти ученых со всего Союза, разных специальностей и отправили их в экспедицию. Всего четырнадцать человек было, самые умные люди Союза“.

Знаете, дорогие читатели, я перестал обращать внимание на ее крестные знамения и неграмотную речь, я, словно ребенок, ждущий продолжения сказки, слушал ее рассказ. Я слышал об этом проекте под названием «Парадиз» — древнее название Рая, Эдемского сада.

„Она мне рассказала, что записи эти у нее — описание того, что она там увидела, и ее домыслы по этому поводу, но все в шифрах, а код у монахини одной на сбережении. А тот странный аппарат, который стоит в ее комнате, то радио, по которому она узнает о гибели своих коллег. Мариночка говорила мне, а я-то только и думала, что ж наделала я безмозглая, беду навлекла, и так охотятся за ними, а я бесчеловечная под удар поставила такого человека. Шифрованные записи она мне отдала и сказала, что скоро ее не станет, так как никто спрятаться не может, уже почти все погибли, и она тоже скоро душу свою Боженьке отдаст. Велела запрятать все хорошо и никому никогда не рассказывать, и если будет воля Божья, то документы сами найдутся.

Только забрала я их положила в коробочку эту, — она еще раз показала мне коробку от леденцов, — и спрятала под паркетом. Не поверите вы, но спустя минут двадцать…“

Дальше у бабки пошел явный бред, скорей всего это наркотический газ используемый КГБ вызвал у нее такие ведения. Якобы в окно ее квартиры на седьмом этаже влетел арабский жеребец с красными глазами, и дышащий как дракон огнем. На спине у него сидел сначала араб, потом какой-то лысый мужик в черном костюме, который допрашивал Марину. Он же ее и убил, а потом превратился в покойного мужа бабки, в этом месте она еще три раза перекрестилась, и стал выспрашивать у нее, что успела рассказать Марина.

На мой взгляд, это все бред. Хотя за содержание коробки я не жалея заплатил бабуле сто долларов, забрав у нее документы. В коробке действительно оказалась тетрадь, почти вся исписанная какими-то шифрованными каракулями. Так как Марина была археологом, это могли быть древние иероглифы, (если это не сама бабуля их настрочила), в которых до настоящего времени никто из наших сотрудников не смог разобраться.

Мы обнаружили еще один листок, вырванный из какой-то книги, где уже английскими буквами было описание археологических находок и молитва „Отче наш“… Внизу страницы была дата, но не 80 года, а начала двадцатого века. Скорей всего экспедиция, искавшая Рай, в которой участвовала археолог Марина, была не первая.

На данный момент наши специалисты бьются над разгадкой дневника, и мы уверены, что это сенсация, которая потрясет мир, если дерево жизни реально существует, то нам всем повезло, так как мы никогда не встретимся со смертью.

И не забывайте, мы первые сообщили вам об этом».

Гл. редактор газеты «По ту сторону реальности».

Виталий и не догадывался, что оказывается, уже всем все известно. Глупо продолжать сопротивляться, надо признать, что если он будет отнекиваться — это ни к чему хорошему не приведет. Единственно правильное решение, которое приходило ему на ум, заключалось в том, чтобы пойти и убедить Скуратова, что человечеству лучше не знать, где то, что спрятал Сам Бог.

Ведь плоды этого дерева станут сильнейшим оружием, и не даром. Да и не все так просто, как они это описывают. Но что до этого молодому юристу. Он один из тех, кто ищет финансовую выгоду. Как ему надоело подозревать всех и во всем. Шарахаться от прошлого. До чего люди бывают глупыми, когда неотступно хотят иметь то, что им просто не нужно. Но Виталий все же решил прочитать то, что ему оставил Скуратов и спуститься в церковную столовую.

Оставленный файл был всего лишь одним из последних листков дневника какой-то женщины, но то, что Новак прочитал, многое расставило на свои места. Он вспомнил фамилию Скуратов. Это были последние строки, которые написала мать юриста.

«И вот теперь среди ночи душераздирающие крики моего сына. Он не мог ничего сказать, лишь только отдельные фразы, выкрикиваемые в бреду. Из всего я разобрала только — страх, песок и черный всадник. Ребенок указывал пальцем в сторону двери и, как мне казалось, не спал. Он спрашивал, слышу ли я стук копыт высокого черного коня. Мальчик так вспотел, что его одежда была насквозь мокрая. Потом он успокоился так же внезапно, как пробудился и снова заснул. Может Толя объяснит видение шестилетнего мальчика.

Если честно, теперь я ненавижу себя за то, что убедила Анатолия взяться за это дело…

Я слышу шум у дверей…

О! Слава Богу — это вернулся Анатолий, допишу вечером перед сном…

Если Господь раньше не заберет мою душу!..»

Брендон влетел в монтажную, настроил всю аппаратуру и запустил компьютеры. Вставив кассету, он снова и снова просматривал ролик, наслаждаясь каждой секундой.

— Он похож на маньяка, — шушукались за толстым стеклом монтажной ведущая первого канала Шейла Квест и визажист Люк.

— Один из этих ребят убил его отца, — громом среди ясного неба прозвучали слова Стива, который словно вырос из под земли.

— О чем ты?

— А вот о чем: я слышал, что его отец был влиятельной шишкой в наркобизнесе, правда, Брендон его не поддерживал, но когда при загадочных обстоятельствах тот погиб, он поклялся найти и предать правосудию всю шайку МАКС, — Стив был больше похож на заговорщика, распространявшего секретную информацию.

— Но может их вовсе нет, — пытался рассмеяться Люк, не веря в правдивость этой информации и чуть ли не издеваясь над Брендоном.

— Нет?! — прозвучал за его спиной возглас Брендона, — зайдите, я вам кое-что покажу.

Шейла и Люк неохотно, но все же вошли в кабинет Брендона и удобно расположились в креслах.

Стив тоже зашел, закрыл дверь и оперся на нее спиной.

— Я слежу за ними уже почти десять лет. А перевелся я из Лос-Анджелеса сюда, потому как наибольший процент загадочных убийств происходит именно в Нью-Йорке. Я знал, что рано или поздно смогу вычислить кого-нибудь, —Брендон вставил видеокассету с записями предыдущих жертв и результатами экспертизы. Он положил на стол толстую папку, в которой были вырезки из газет, медицинские заключения и фотографии.

— Брендон, ведь это сенсационный материал, ты мог бы стать миллионером, — выдавила Шейла. Она, как никто другой, знала цену сенсациям.

— Зачем? Они меня убьют если я сделаю неправильный шаг.

— Кто они? И почему ты их боишься? — спросил Люк, понимая, что вопрос глуп, но он не мог удержаться.

— МАКС, — Брендон рассмеялся, — суперотряд киллеров, которые работают на невидимого босса. Никто не знает кто они. Они никогда не видели друг друга. Никто из них не знает своих коллег в лицо.

— Правда ли, что это ненастоящие люди? — тихо, чтобы никто извне не услышал, проговорила Шейла.

— Нет, они на сто процентов настоящие люди, — твердо и размеренно сказал Брендон.

— Ну а как расценивать то, что мы сегодня видели? Как ты это объяснишь? — не мог согласиться Стив, потому что все внутри него было против. Если бы вчера кто-нибудь сказал, что он запишет сенсационный материал подобного качества, он бы просто рассмеялся.

— Все очень просто. Я еще не все знаю, но у них суперсовременные технологии, о которых мы читали только в книгах. То, что мы видели сегодня, скорей всего голографическая иллюзия, которая проецировалась откуда-то с крыши, плюс четыре колонки, как в кинотеатре, в нужном месте создали звук работающего мотоцикла. И потом, они используют сильнодействующие химические средства, которые позволяют организму принимать необъяснимое физическими законам состояние. Например, вот.

Брендон быстро перемотал и включил ролик, в котором было видно, как человек весь одетый в кожу, с винтовкой за спиной, в мотоциклетном шлеме, находится в ловушке — в небольшом компьютерном зале, где со всех сторон к нему продвигаются полицейские.

— Запись произведена камерой внутреннего наблюдения одной из больших компьютерных фирм в Канаде. Это агент Скотч. Его отличительная черта — одежда, позволяющая приклеиваться абсолютно к любой поверхности. Смотрите, что сейчас будет, я успел скопировать этот файл прежде, чем Интерпол спрятал его в своих недрах. Поначалу я думал, что это видеомонтаж. Но событие снято в реальном времени.

На экране было видно, что агенту некуда деваться. И вот, его рука медленно легла на ягодицу, он что-то вколол себе, так как слегка дернулся, а дальше произошло необъяснимое. Он просто исчез.

Полицейские крутили головами в разные стороны, но ничего не могли обнаружить.

— И что это значит? — прозвучал еще один глупый вопрос Люка.

— А то! Теперь я покажу в замедленном темпе. За секунду перед глазами пробегает двадцать четыре кадра, я разложил по кадрам этот момент и вот, что обнаружил, — в замедленном действии невооруженным взглядом было видно, как Скотч делает себе укол, — а теперь смотрите на потолок.

На первом кадре агент все еще стоит на том же месте. Затем он присел, готовясь к прыжку, в третьем кадре Скотч уже висит на потолке, а в четвертом кадре остались только его ноги.

— Он уполз по потолку со скоростью движения в двадцать четыре раза быстрее, чем свойственно любому человеку. Когда истекла одна секунда, у Скотча прошло двадцать четыре, а за полминуты он мог убраться куда угодно, и где гарантия, что скорость не развивается с каждой минутой.

— Бред какой-то, — Шейла встала и, нервничая, подошла к окну. — Это значит, меня могут убить и никто не поймает убийцу.

— Не бойся, тебя никто не убьет, разве что ты станешь преступницей мирового масштаба или наступишь на мозоль богатому дяде.

— Очень интересно, — хихикнула Шейла и просмотрела еще один документ в газете, — значит, чтобы меня красиво убили, нужны большие деньги.

— Точно! Я смог достать данные одной финансовой операции, связанной с убийством помощника Шейха. — Брендон перемотал еще чуть-чуть вперед, — Хотя эти счета прикрыли, как только засекли мое вторжение, я успел узнать, что одно убийство стоит не меньше десяти миллионов долларов. Но самим агентам, как я понял достается всего лишь двадцатая часть.

— Представляю, какие у этих ребят зарплаты. — Стив попробовал что-то подсчитать, вероятно, процентное соотношение или на сколько лет ему хватило бы этих денег, — Слушай, а может и мне кого-нибудь завалить. Двенадцать лет можно дома сидеть, а если налоги отнять, — и он снова погрузился в рассчеты.

— Дело в том, что эти ребята очень хорошо обучены. Насколько я знаю, их всего человек семь, не больше.

— Шесть, если не считать вчерашнего, — Стив продолжал размышлять.

— Нет. Именно тот, кого якобы убили вчера, появился сегодня.

— С чего ты решил, может они передали дело… — пыталась встрять Шейла.

— Вряд ли, эти агенты разбросаны по всему миру таким образом, чтобы их легче было направлять в ту или иную точку земли.

— Все равно, если это дело предать огласке, за него можно получить ценную награду.

— Шейла, ты не понимаешь, это покажется очередным мифом, ведь нет ни одного доказательства их существования, кроме моих записей. Если честно, их вообще нет. Киллеры МАКС — никто, у них нет имен, нет прошлого, нет семей, следовательно — нет будущего. Им нечего терять. Их нечем поддеть. Они и сами вряд ли помнят, кем они были в прошлом. Это фантомы. Я бы не хотел встать у них на пути. Пусть говорят, что троих поймали, но это бред, очередная недостоверная информация, — Брендон посмотрел на коллег, которые слушали его, раскрыв рты. Это было похоже на страшную байку у костра.

— Кто признает, что самые совершенные технологии, которые имеют военные и секретные службы, не могут справиться с шайкой киллеров.

— У тебя есть еще что-нибудь на них? — Шейла вошла в азарт.

— Да, — Брендон пролистал пару страниц и показал статью «Убийца утонул сразу после убийства».

— Глупое название.

— Не спорю, но смысл еще глупее, хотя все, что тут описывается, вполне подходит под описание «Аква».

— Почему именно «Аква»? — снова последовал глупый вопрос Люка.

— Смотри! — Брендон запустил новый ролик. — Этот момент был снят нашим коллегой в Майями.

В кадре крупным планом красовался какой-то франт. Он, как и бедолага Гредисон, произносил речь. Вокруг было огромное скопление народа. Телохранители и репортеры оцепили политика плотным кольцом, но было заметно, что нечто беспокоило его.

Скорее всего оператор, снявший материал, опоздал и поэтому стоял у балкона, с которого открывался живописный вид. Снимать отсюда было тяжело, и он решил охватить панораму целиком. С седьмого этажа ночной океан выглядел шикарно, под балконом — невероятных размеров бассейн, которому могло позавидовать Азовское море. Внизу люди купались, не подозревая о том, что может произойти через пару секунд.

Выстрел.

Оператор быстро повернул камеру. В кадр попала давка неуправляемой толпы возле тела франта. Его телохранитель заметил кого-то и стал пробираться через людей.

К счастью для Брендона, киллер направлялся не к нему. Сделав себе укол зажатым в руке шприцом убийца прыгнул прямо на оператора.

На экране все закружилось. Было понятно, что они падают.

Киллер, оператор и камера рухнули в воду. На экране телевизора были только брызги воды.

— А теперь смотрим в замедленном повторе то, что происходило в полете, — Брендон перемотал и стал показывать падение по кадрам.

Несколько кадров, которые успела выхватить камера, были очень странными. Тело киллера, а не только одежда, стали похожи на вылитую из ведра воду, которая в воздухе приняла очертания человека. На следующем кадре уже не разглядеть ни лица, ни формы, спустя кадр, это уже была огромная капля воды.

— Он что, принял жидкообразную форму? — не понимая всего до конца, не верила своим глазам Шейла.

— Нет, это визуальный эффект. Начинает вырабатываться секрет катализированный уколом, а через сальные железы выделяется смазка, которая и создает эффект невидимости или просто чистой воды. Поэтому его никто не смог найти.

— У меня мурашки по телу.

— Дорогуша, это еще что. Смотри, эта запись сделана тремя минутами позже камерой слежения в другом конце бассейна, к которому нужно бежать минут десять.

Из воды вылезло нечто похожее на медузу. Чуть позже стало ясно, что это тот самый киллер. Его рвало, затем последовали страшные ломки и конвульсии. Он был похож на рыбу, которую швырнули на раскаленную сковородку. Но спустя десять секунд, он уже смог встать на одно колено, а потом на обе ноги. Затем он вытащил из-за пазухи ствол и одним выстрелом вывел из строя камеру слежения.

— Это невозможно!

— Что именно, Шейла? — Брендон довольный собой, вытащил кассету и убрал со стола папку. — А теперь с вашего позволения разрешите мне поработать над материалом отснятым сегодня.

Думать было не о чем.

Виталий Андреевич спускался на лифте на четвертый этаж, где его должен был ждать Скуратов. Материал действительно был таким, что лет десять тому назад им мог обладать только работник КГБ, иначе — его вообще могло не быть. Ведь добывая эти материалы, пострадал не один человек. Среди них были Скуратовы, и могли быть его родители.

С каждым этажом у Новака учащался пульс, но когда двери лифта открылись на четвертом этаже, вместе с запахом свежей сдобы и горячего украинского борща, сердце наполнилось странным спокойствием.

«Почему?

Да, наверное потому что надоело переживать одному, потому что за столькие годы тревог и волнений ему впервые встретился не просто человек, который сможет поддержать, но такой же, как он сам — сын ученого, втянутого в проект, который должен был стать самым счастливым в истории человечества, но ввергнувший в страшные мучения всех кто имел к нему малейшую причастность.

Шаги стали твердыми. И земля не уходила из под ног. «Вместе они смогут сделать то, что не сделали их родители. Они защитят память всех, кто погиб от рук гэбистов, они выведут на чистую воду всех тех кто… Всех, всех… Они покажут миру правду. Он расскажет все, что знает об этом, а знает он очень много, да и Анатолий Анатольевич, ласково называемый Толиком в материнском дневнике, неисчерпаемый источник знаний. Хотя может и не стоило будить духов прошлого».

Огромная столовая вмещала за один раз больше полутысячи посетителей. В этом здании все было построено с размахом. И сейчас среди посетителей Виталий не мог отыскать питерца. Пастор решил воспользоваться своими духовными возможностями Для него они были так же естественны, как слух, зрение, обоняние… Новак закрыл глаза и положился на водительство Духа, который сразу в мыслях направил его к тому месту, где у окна заканчивал обедать Скуратов. Открыв глаза пастор сразу увидел его. Такое впечатление, что Новак и не закрывал глаза или же наоборот не открывал. Как много Бог дал людям, для того чтобы пользоваться сверхъестественными способностями, но многие об этом даже не знают…

— Приятного аппетита.

— Спасибо, — Новаку показалось, что у Скуратова были глаза на затылке.

— Ну, как вам наша столовая?

— Довольно неплохо, быстро готовят и очень вкусно, —он немного помолчал, пережевывая и глотая кусочек отбивной. — Я за свою жизнь повидал много забегаловок, столовых и дорогих ресторанов и без всякой лести могу сказать, что мясо тут делают великолепно.

— Главный повар, персонал на кухне и официанты — все христиане, — немного похвастал Виталий Андреевич, — наверное, поэтому все так вкусно.

— Не стану спорить, это первое христианское заведение такого класса, — поняв, что это только отнимает время, юрист вернулся к тому, ради чего он собственно и приехал. — Что вы думаете по поводу этого, — и он кивнул на лежащий на краю стола ноутбук.

— Только одно, что события развиваются довольно интересно, — Новак потеребил себя за мочку правого уха, словно именно там находится настройка на нужный канал беседы, хотя на самом деле он пытался чем-то занять руки. Это движение было машинальным.

— А можно поинтересоваться, что в этом материале показалось вам наиболее интересным?

— То, что ты, — Новак осекся. Они еще не переходили на «ты» — если позволите вас так называть.

— Без проблем… — Скуратов одобрительно кивнул головой и сделал глоток яблочного сока. Ни к чему все эти сложности этикета, так как им придется работать вместе.

— Ты, Анатолий, наверное, единственный из всех кого я хотел бы найти, но так и не смог. Ты знаешь то же, что и я, — Новак примолк, пытаясь понять, не путает ли он Скуратова еще больше.

— Понимаю, но я знаю далеко не все, иначе бы меня тут не было.

— Анатолий, ты видел смерть своих родителей?

— Я знаю, что ваши родители живы, а мои погибли… — Скуратов сделал еще один глоток, — та запись в дневнике, это последнее, что моя мать успела написать. Я был в погребе и спасся, но я видел такое…

— Что именно? — Виталий оглянулся по сторонам и, убедившись, что никто не подслушивает и не наблюдает за ними, сосредоточился на беседе.

— Сначала ответьте мне, вы верите в сверхъестественное? Если нет, то мне будет сложно объяснить то, что произошло тогда.

«Боже, о чем он хочет рассказать, — мысли в голове Новака молниеносно сменяли друг друга, — опять тот же вопрос. Вся моя жизнь это сплошные чудеса и сверхъестественные вещи». — А что вы подразумеваете под этим словом?

— Можно на «ты», — поправил Скуратов, пытаясь разрушить стену, которая вмиг выросла между ними, — тебе случалось видеть духовные проявления?

— Ты имеешь в виду ангелов?..

— … и бесов! — закончил мысль Анатолий.

— Да! — утвердительно сказал пастор, проведя при этом рукой по волосам и оглянувшись по сторонам. — Если бы это не произошло со мной, я бы считал подобные вещи вымыслом. Знаешь, люди часто видят то, что они хотят увидеть.

— Я согласен, но все же.

— Пойдем ко мне в кабинет. Там поспокойней, я расскажу тебе историю, которая приключилась со мной и моей одноклассницей. А ты решишь, верю я или нет, — Виталий Андреевич улыбнулся и встал из-за стола.

Ирина, не переставая, задавала вопросы.

Ей было интересно все, что могло касаться событий той ночи.

— Я тебе уже все рассказал. — Виталий пожал плечами и продолжал идти ставшей уже знакомой за эту неделю дорожкой. — Лучше расскажи, почему ты и остальные не приходили к Олегу. Я думал вы друзья.

— Ты знаешь… — Ирина немного помялась, понимая, что ребята считают ее предательницей из-за того, что она рассказала Олегу об их заговоре. Ей нужно было создавать новую коалицию. Олег и новичок вполне подойдут для этого. — Произошло одно событие. Все что ты знаешь, это… ничего, и это не так как ты думаешь… Ты меня понимаешь? — она и сама себя не поняла.

— Понятно… — Виталик попытался понять, но потом нахмурил брови, улыбнулся и, глядя прямо в глаза, добавил, — вообще-то не очень…

— Дело в том, — она еще немного помедлила, а потом, собравшись, спросила, — скажи, ты веришь, что бывает нечто, что не поддается ни научному, ни логическому объяснению — сверхъестественное.

— Что-то я не совсем тебя понимаю.

— Это как молния среди безоблачного неба или мираж в пустыне, — она боялась, именно боялась, что Виталик, которого она еще недавно могла раздавить одним мизинцем, примет ее за сумасшедшую.

— Мираж — это вполне объяснимое чудо. Это происходит из-за того, что разогретый воздух от песка образует своего рода зеркало…

— Нет, Виталик, ты меня не понимаешь…

— Тогда объясни мне, — его поразило то, что девушка обратилась к нему по имени. Он был готов выслушать и понять все что угодно.

— Ну, скажем, ты веришь в колдунов или жизнь после смерти, — Ирина остановилась и посмотрела в глаза Виталику, как она хотела не ошибиться в нем.

— Тебе честно ответить? —это был тест или она подослана КГБ, в любом случае он будет говорить правду и от Иисуса не откажется.

— Ну, конечно честно! — Ирина теряла терпение.

— В таком случае, — теперь и Виталик остановился, — ты обратилась именно к тому человеку. Дело в том, что я верю в Бога и знаю, что Он больше всех колдунов, верю в жизнь после смерти, так как все поверившие, что Бог живой и что Иисус — Спаситель, после смерти идут на небо, а…

— Грешники в ад! — закончила Ирина то, что Виталий выпалил на одном дыхании. — Это теория христианства, и я не против нее, но лично ты веришь, что кто-то после смерти может остаться жить на земле в обличии призрака?

Виталик был ошарашен. Он был готов ко всему: к спору, к смеху, но такого вопроса не ожидал, особенно от Ирины. Парень смотрел в лицо смертельно бледной девушки, которая искала поддержки.

«Что же происходит в этом городе? Чего еще ожидать?» — Виталик не знал что сказать.

Внезапно другое обстоятельство заставило переключиться поток его мыслей. Он увидел, как ярко-зеленые по обыкновению глаза Ирины начали светлеть, словно выгорая, становясь мутно-белого цвета.

— Ира, что-то не так? — спросил он. Уже не только изменился цвет глаз, но и кожа девушки стала терять розовый цвет, меняя его на смертельно-синий. — Как ты себя чувствуешь?

— Что-то не очень, это они… — не успев договорить, Ирина начала терять сознание.

Виталик, мгновенно сориентировавшись, хоть и не имея большой физической силы, вовремя подхватил ее, перекинул одну руку себе через шею и совсем ослабленную потащил к дому Олега, до которого оставалось минут пять ходьбы.

— Ира, скажи что-нибудь! — испуганный Виталик пытался что-то сделать, чтобы не пришлось тащить на себе бесчувственное тело, так-то она хоть немного перебирала ногами. — Сейчас Регина Васильевна даст тебе таблетку, у нее наверняка что-то есть, на то она и врач.

Понимая, что ответа не дождаться Виталик говорил без умолку обо всем. О том, что она сильная и справится, спрашивал, не съела ли она чего-нибудь испорченного, ругал себя, что у него не хватает смелости молиться за ее исцеление, так как мысли движутся в другом направлении.

— Ирочка, мы уже почти пришли. Осталось только подняться по ступенькам, ты же мне поможешь? — он глянул в ее лицо и от страха чуть не выпустил девушку из рук.

Ее лицо было больше похоже на череп обтянутый кожей. Губы пересохли и начинали трескаться, рука, висевшая на его шее, стала больше похожа на руку старухи, которая уже одной ногой на том свете.

— Я не хочу в ад… — прошипела она. Это был не ее голос, это не звонкая золотая струна, а ржавая пружина, которая, как казалось, издала последний стон и замерла навсегда.

— Да что это, в конце концов? — чуть не плача, говорил Виталик. Самым лучшим сейчас для него было самому потерять сознание или просто очнуться от этого страшного кошмара. Но все происходило на яву.

Сердце бешено стучало так, что пульс превратился в сплошную барабанную дробь. Лекарства тут определенно ничем не помогут. «Что с ней происходит?» Уже в подъезде Виталик осторожно опустил Иру на первую ступеньку. Она стала легче килограммов на двадцать. Вещи просто болтались на ней. Если он не начнет действовать прямо сейчас, то просто потеряет ее.