ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Кэп Кэмпбелл был дорог Ивон не только как добрый друг — он был частью той, другой ее жизни. Кэп был свидетелем ее счастья и, в какой-то степени, соучастником тех дурацких забав, которые можно совершать, лишь когда ты молод. Его отношение к Ивон всегда было безупречным, наверное, потому так заметна происшедшая с ним перемена. Но сейчас, когда они вместе пили кофе в его доме, Кэп изо всех сил старался загладить свою невольную резкость. Ив оценила его усилия и подыгрывала ему, хотя поначалу была несколько скованна. Однако очень скоро присущая их отношениям сердечность прорвалась наружу. Кэп, казалось, расслабился, напрочь забыв, что только что рассердился на нее.

Они подшучивали друг над другом, со смехом вспоминали забавные происшествия четырехлетней давности и даже перемыли косточки Хосе, который, став владельцем отеля, приобрел не свойственную ему прежде важность.

Ивон всегда нравилось болтать с Кэпом: она любовалась оригинальностью его мыслей, меткостью оценок, беззлобным, хотя и не беззубым юмором.

Постепенно Ив забыла о всех своих переживаниях, и даже когда он невзначай посоветовал ей использовать время отсутствия Сэмми с пользой, то есть отправиться снова на скалу, где вчера ее застал дождь, и продолжить начатую работу, она не уловила в этом предложении желания поскорее избавиться от нее.

Утром с высоты океан выглядел особенно грандиозно. Ив увлеклась работой, делая быстрые зарисовки. Она стояла довольно далеко от края скалы, и ей не был виден причал, но, сделав несколько случайных шагов, она неожиданно увидела пришвартованную к нему яхту.

Несмотря на то, что ей не угрожала никакая опасность, Ив инстинктивно спряталась за небольшой выступ и, напрягая зрение, стала из укрытия наблюдать за тем, что делалось на судне.

Она простояла так довольно долго, но не уловила на яхте никакого движения — она казалась абсолютно необитаемой. И все же Ив не оставляло ощущение тревоги. Солнце светило ярко, ветер разогнал вчерашние тучи, и погода была хоть куда, но Ив быстро сложила мольберт и поспешила к дому Кэиа Кэмпбелла.

Сэмми уже успел вернуться и заменить аккумулятор.

— Карета подана, мисс Хензавей, — весело заявил он, заметив подошедшую Ивон.

— Минуту, Сэмми, я только попрощаюсь с Кэпом, — сказала Ив, укладывая мольберт в машину.

Но он шагнул наперерез и остановил с мягкой настойчивостью:

— Хозяин просил передать, что плохо себя чувствует.

— Да нет же, Сэмми, он только что был здоров, — запротестовала Ив.

— Хозяин свяжется с вами, как только ему станет лучше, — вежливо, но настойчиво сказал Сэмми, по-прежнему не пуская ее в дом.

— Что происходит, Сэмюэль? — спросила Ив с нарастающим раздражением.

— Садитесь в машину, мисс Хензавей, прошу вас. Я отвезу вас в отель.

Сэмми казался невозмутимым, но прятал глаза, и она поняла, что ничего не добьется. Подозрения, убаюканные разговором с Кэпом, вновь проснулись в ней, но выспрашивать слугу, да еще такого, как Сэмми, было делом неблагодарным, поэтому она была молчалива и задумчива все то время, пока они ехали.

— Прошу меня извинить, мисс Хензавей, — вежливо произнес Сэмми, высаживая Ивон возле отеля.

— Пустяки! — небрежно бросила Ив, выходя из машины.

Она была до того расстроена, что вспомнила о мольберте и красках, забытых в машине, только когда поднялась в свой номер.

Как только открылись двери лифта, Ив увидела встревоженную Макси.

— Ну, наконец-то! Я не знала, что и подумать!

— Извини, Макси, у меня не было возможности толком предупредить тебя: телефон сломался посреди разговора.

— Я практически ничего не слышала, поняла, что звонишь ты — и все, — сказала Макси, доставая очередную сигарету.

Ив с нежностью обняла подругу. Ей было приятно, что не слишком щедрая на эмоции, деловая Макси так беспокоится о ней. Судя по бледности и теням под глазами, она плохо спала ночью. Ив очень ценила в своей лучшей подруге довольно редкое умение не мешать, не лезть в чужую жизнь, не проявлять дружеского деспотизма. Глядя в милое лицо Макси, Ив подумала, что сейчас у нее нет человека ближе, и она решила излить душу Макси, рассказав ей обо всем, что произошло в эту ночь; поведала о своих сомнениях и опасениях, о странном поведении Кэпа и о том непонятном, что происходило в его доме.

Макси выслушала ее сумбурный рассказ, не перебивая, и со свойственной ей житейской мудростью и неспешностью в оценках решила успокоить Ив:

— Ты вечно все драматизируешь. Возможно, что все это сущие пустяки, и мы еще посмеемся над твоими страхами.

— Хорошо бы, — вздохнула Ив.

— Отдохни немного.

— Да нет, я, пожалуй, поработаю, заодно и отвлекусь. Ларри забросал меня телеграммами — требует выполнения контрактных обязательств.

— Что и говорить, твой агент суров, но справедлив, — засмеялась Макси. — Встретимся за ленчем!

— Непременно.

Макси убежала, помахивая пляжной сумкой, а Ив отправилась в ванную комнату, чтобы смыть с себя усталость и тревоги минувшей ночи. Переодеваясь, она снова с досадой вспомнила о том, что забыла в машине краски, и решила спуститься в подвал, где хранился ее старый чемодан с рисовальными принадлежностями.

В подвале было темно, и она пошарила по стене рукой в поисках выключателя. Ив точно помнила, что он был где-то здесь, у самой двери, но никак не могла его нащупать. В конце концов его все же нашла. Вспыхнул свет, и в то же мгновение Ив увидела метнувшегося к противоположному выходу мужчину. Ив пронзительно закричала от охватившего ее ужаса и бросилась вон из подвала. Она опрометью понеслась по лестнице, потом по коридору и остановилась только тогда, когда буквально упала в объятия Хосе.

— Ив, что с тобой? — встревоженно спросил он. Она никак не могла отдышаться и молча показывала рукой на лестницу, ведущую в подвал.

— Подожди меня здесь, — сказал Хосе. — Я посмотрю, что тебя так напугало.

— Нет, пойдем вместе, — задыхаясь, выговорила Ивон, стуча зубами от страха. — Сама не пойму, что со мной: я ведь вовсе не трусиха.

— Так что же это было?

— Там прячется какой-то человек.

Идя рядом с Хосе, она ничего не боялась, но, когда они спустились в подвал, страх охватил ее с новой силой, и она прижалась к стене.

— Тут никого нет, — сказал Хосе, обходя все закоулки подвала, заглядывая даже под пустые ящики. — Тебе не почудилось?

— Надеюсь, ты не считаешь меня сумасшедшей?

— Пойдем, я провожу тебя в номер, — предложил Хосе.

— Нет, раз мы уже здесь, давай достанем краски. А то я побоюсь спуститься сюда одна.

Они подошли к чемодану и увидели, что он открыт.

— Мы забыли в прошлый раз закрыть чемодан. Вот что значит — вспоминать минувшее, — насмешливо сказал Хосе.

Ив молча достала краски и кисти, закрыла чемодан. Она ничего не сказала Хосе о том, что заметила: в ее чемодане кто-то рылся. К тому же она прекрасно помнила, что аккуратно закрыла чемодан, прежде чем уйти, в прошлый раз.

Она вся тряслась от страха, и Хосе по дороге успокаивал ее, что ей все почудилось. Тем не менее в номер к ней он вошел первым, против всех правил вежливости: заглянул в ванную комнату, ощупал тяжелые занавески, открыл платяной шкаф и провел рукой но ее платьям.

— По-моему, тебе нечего бояться. А теперь объясни, что с тобой?

— Хосе, расскажи мне, что болтают о Кэпе?

— Зачем тебе? Это все сплетни.

— Происходит что-то непонятное. Я боюсь, что Кэп ввязался в какую-то опасную игру.

— Не думаю, — с сомнением в голосе сказал Хосе. — Я знаю Кэпа не один год… Да, кстати, когда тебя не было, заезжал следователь, ведущий дело о гибели человека на катере: Чарльз Вильямс опознан как Гарри Филдинг.

— Ни то и ни другое имя мне ни о чем не говорят. Хосе, прошу тебя, меня очень волнует судьба Кэпа Кэмпбелла…

— Болтают разное, — неохотно начал Хосе, — о его связи с наркобизнесом, например. Но я абсолютно этому не верю. Говорят еще, что около его дома бродят какие-то подозрительные люди. Вот и сегодня…

— Сегодня там никого не было. Только пустая яхта у причала.

— Там есть, где укрыться. Ивон, послушай меня, не нужно в это вмешиваться. На то есть профессионалы, которые прекрасно во всем разберутся. Не подвергай себя опасности. Обещай мне. Твое дело — отдыхать, лечить нервы и писать картины. Я прав?

— Ты, конечно, прав. Я попробую тебя послушаться.

Давая Хосе обещание, Ив не была уверена, что сумеет сдержать его.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Ив встретила Макси в ресторане. Поджидая подругу, та просматривала свежие газеты, которыми ее снабдил официант.

— А вот и ты, наконец! — воскликнула Макси. — Что-нибудь случилось? У тебя такое лицо…

Ив решила не волновать ее и отрицательно покачала головой.

— Ты только посмотри, — продолжала щебетать Макси, — что пишут в газетах о деле Матеуса.

И она принялась зачитывать отрывки из публикаций, где сообщались новые подробности убийства. Статьи изобиловали сведениями о пропаже спецификаций оборонного значения. В газетах появились фотографии Матеуса в окружении каких-то мужчин с предложениями опознать кого-либо из них. Ив мельком взглянула на фотографии, но была слишком озабочена своими проблемами, чтобы проявить интерес к этому шумному событию, которое так невероятно волновало Макси. Она даже мягко упрекнула подругу:

— Дорогая, это дело мужчин шелестеть газетами за столом. Извини, но я очень хочу спать.

К ним подошел официант и принял заказ. Макси с аппетитом проглотила еду, а Ив, несмотря на только что высказанное желание, неторопливо потягивала вино, все еще переживая происшествие в подвале.

К столику, за которым сидели подруги, подошел Хосе.

— Ты в порядке? — спросил он Ивон.

— Да. Познакомься — это Макси, а это Хосе, о котором я тебе так много говорила.

— Вот как? — прищурилась Макси, мгновенно оценив его внешние данные. — Садитесь, — предложила она гостеприимно.

— Я на работе, — пошутил Хосе, присаживаясь за их столик.

Макси пересыпала разговор остроумными меткими замечаниями, дельными советами, и Ив очень скоро поняла, что они понравились друг другу. Если поначалу Хосе одаривал Макси взглядами, в которых мелькал интерес к ней, просто как к красивой женщине, то постепенно этот интерес сменился восхищением ее деловой сметкой.

Ив с улыбкой наблюдала, как Макси умело расставляет сети, в которых все больше и больше запутывался простодушный Хосе, сам того не замечая.

«Если я сейчас уйду, — подумала она, — эти двое, пожалуй, этого даже не заметят, а то и обрадуются».

— Ты уходишь? — спросил Хосе, увидев, что она поднялась со своего места.

— Не провожай меня, ведь ты на работе, — неожиданно для себя съязвила Ив. Хотя теперь она не испытывала к Хосе ничего, кроме дружеского расположения, ей было неприятно выступать в роли свахи, и она с горечью ощутила теперешнее одиночество.

Ив не относила себя к тем женщинам, которые, отправляясь на отдых или в путешествие, составляют для себя программу действий, в которой непременно присутствует объект под названием МУЖЧИНА. В этом смысле она полагалась на судьбу. Но состояние влюбленности было необходимо ей как всякой творческой личности, да и секс играл в ее жизни немаловажную роль.

Лучшее лекарство от любви — это новая любовь. Отправляясь на остров, она надеялась избавиться от тягостного чувства к Филу, но в эти дни тоскливые мысли о нем не оставляли Ив. Почему все так получилось? Ведь ее прошлые отношения с Хосе, в которых было все: — и страсть, и безумства, — оборвались как-то легко, не оставив горького осадка в душе. Их любовь плавно переросла в дружбу, по крайней мере, с ее стороны. С Филом все было по-другому… Она очень хотела избавиться от этой любви, похожей на тяжелую болезнь или проклятье, и, наверное, поэтому ее глаза невольно искали объект, на котором можно было бы остановить свое внимание. На эту роль подходил только один человек, и звали его Крейг Шеридан. К тому же фигурой он был так похож на Фила!

Ив неторопливо дошла до пляжа, который, к счастью, был пуст, и присела на шезлонг, стоящий почти у самой воды. Она смотрела на океан, стараясь успокоиться, но в ее памяти вновь и вновь прокручивались эпизоды ее недавнего прошлого. Вдруг она почувствовала на себе чей-то напряженный взгляд. Словно из-под земли перед ней вырос Крейг Шеридан. Ив вздрогнула.

— Извините, я не хотел напугать вас. Вы чем-то расстроены, мисс Хензавей?

— Что вы тут делаете? — спросила Ив, еще не оправившись от испуга.

— Обдумываю сюжет моего нового романа.

— Вот как? Я не читала ваших книг. О чем они?

Ей показалось, что Крейгу не хочется говорить об этом, но она настаивала: — Вы пишете детективы?

— Почему вы так решили?

— Уж очень у вас загадочный вид.

Крейг засмеялся:

— Это обманчивое впечатление. Ведь не зря говорят, что люди, пишущие смешные рассказы, в жизни мрачны и неинтересны.

— Это не всегда так.

— Ну, как правило.

— Значит, ваша таинственность не означает…

— Не означает. Я пишу о любви.

— О любви? Опираясь на собственный опыт?

— В том числе. В основном я собираю чужой опыт.

— Вы хотите, чтобы я поделилась своим?

— Я готов слушать.

Шеридан опустился на песок у ног Ив.

«Что со мной происходит? — подумала она. — Ну, ладно: разболтала свою любовную историю Кэпу Кэмпбеллу — так он хоть старый друг. Но отчего мне хочется пожаловаться на судьбу еще и этому сероглазому малознакомому человеку?»

— По-моему, я старею, — произнесла она вслух.

— Я этого не заметил, — живо откликнулся Крейг. — За ту неделю, что мы знакомы, вы меняетесь только к лучшему.

Ив расхохоталась.

— Может, уйдем отсюда? — предложила она.

— И я не услышу вашу исповедь?

— Вы не священник, Крейг Шеридан.

Крейг поднялся и внимательно посмотрел на нее.

— Я вас обидел?

Голос его звучал мягко, обычно холодноватые серые глаза излучали тепло и понимание. Оказывается, он был достаточно тонок, чтобы разобраться в ее состоянии. И тогда она догадалась, отчего ей захотелось пооткровенничать с ним. Судя по всему, Крейг относился к тому редкому типу мужчин, к которым слабой женщине всегда хочется прислониться. До встречи с Крейгом Ив явно не везло на суперменов.

Когда он подал ей руку, чтобы помочь подняться из шезлонга, Ивон ощутила, как крепка его рука, и с трудом подавила в себе желание опереться на нее.

Он понял охватившие ее сомнения и естественное смущение и тихо сказал:

— Не нужно противиться своему желанию.

Ивон не сделала даже движения, чтобы приблизиться к нему, но Крейг снова угадал, чего ей хотелось в эту минуту. Он нежно обнял ее за плечи и поцеловал сначала волосы, потом лоб, потом добрался до губ. Но он не впился в них страстным поцелуем, как это делал Фил, а едва коснулся, нежно и осторожно. И позволил себе большее только тогда, когда Ив ответила на его поцелуй.

Они шли но пляжу, тесно прижавшись друг к другу, и когда Крейг случайно касался ее горячего бедра, он крепче сжимал ее плечи.

Навстречу им начали попадаться островитяне, и Крейг воскликнул:

— Да здравствует цивилизация!

Ив увидела Макси в обнимку с Хосе и, неизвестно почему, попыталась укрыться за спиной Шеридана, но подруга заметила ее и весело помахала рукой.

Так и не дождавшись исповеди Ивон, Крейг начал рассказывать о себе, но говорил какими-то полунамеками. Oн то ли желал сохранить имидж человека-загадки, то ли ему просто была не свойственна необузданная откровенность. Он был то серьезен, то насмешлив.

— Похож я на Дои Жуана? — спросил он.

— Нет, пожалуй, — ответила Ив, боясь ошибиться.

— А между тем мне ничего не стоит подойти к понравившейся женщине и назначить ей свидание.

— Так же, как вы подошли сегодня ко мне?

— Примерно, но возможны варианты.

— Вы женаты? — задала Ив прямой вопрос.

— Увы. Жизнь писателя предполагает одиночество.

Она была удивлена, что испытала чувство облегчения. Они так увлеклись беседой, что опоздали на обед в ресторане отеля и перекусили в экспресс-кафе, а потом еще долго гуляли в самой безлюдной части острова.

Было уже поздно, когда Крейг проводил ее до номера. Вместо ожидаемого поцелуя он ласково пожал ей руку.

— Со мной, Крейг, вы явно не Казанова, — засмеялась Ив.