Спецотдел Ноя Бишопа (№3) - Не повторяй ошибок

Алекс, изрядно потрудившийся над старыми полицейскими протоколами, мог сейчас оценить, с каким терпением и педантичностью фиксировал Макбрайд результаты своих экспериментов.

Правда, для Алекса и Миранды большая часть того, что они успели пробежать глазами, представлялась полной абракадаброй, зато Шарон хмуро отметила:

— Бьюсь об заклад, что он был близок к большому открытию.

— Неужели? В какой области? — язвительно поинтересовался Алекс.

— В весьма серьезной, — ответила Шарон. — Консервация изъятых у живого организма органов. Пока это еще не решенная до конца, но очень важная проблема.

— Пожалуй, наш город упустил шанс прославиться, — со злой иронией сказал Алекс.

— И вряд ли даже вы, шериф, со своими сотрудниками сможете прославиться. Боюсь, что все это канет бесследно в секретных архивах ФБР, — не без основания предсказал Тони. — Что вы скажете, шеф?

Впервые после ранения к Бишопу кто-то обратился с вопросом. До этого его берегли, хотя и позволили присутствовать при обыске. Бишопа воспринимали как экспонат из музея, с которого буквально сдували пылинки. Кроме Миранды да еще, вероятно, Тони, никто еще до конца не понял, что с ним произошло, но все строили догадки.

— Мое мнение? — спросил Бишоп. — Ты хочешь знать мое мнение, Тони?

— А как же, шеф.

— Надо срочно вызвать команду из Куантико и увозить все отсюда. И как можно меньше прикасаться здесь к чему-либо.

— Почему у меня такое ощущение, что дело еще не закрыто? — спросила у Бишопа Миранда.

Выйдя из подвала, они, не договариваясь, одновременно остановились, пропустив всех вперед.

— Чудовище умерло? — допытывалась Миранда у погруженного в раздумья Бишопа. — Или нет?

— В природе человека заложено стремление определить всему начало и конец. А с концом — запечатать в пробирку, наклеить ярлык и сказать: «На свете одним злом стало меньше».

— А разве не так?

Бишоп молчал.

— А если его следы вечны? — Миранда догадалась, о чем он думает, и ужаснулась: — Если они не стираются? Насколько далеко он протоптал вокруг себя дорожку?

Бишоп все еще не решался ответить.

— Ты что-то узнал… там, за пределом?

— Там было все… смутно. Одна дорожка вела к твоему дому.

Никогда раньше с такой осторожностью не вела Миранда свой джип по улицам города, хотя накопившиеся эмоции требовали выхода. Бишоп, молчаливый, замкнутый, только что вернувшийся оттуда, сдерживал ее. Они оба, на вид совсем спокойные, вошли в дом, только табельное оружие их было наготове.

Миссис Таск давно покончила со своей ежедневной уборкой и удалилась, погасив везде свет. Все было в порядке, но…

— Зачем она оставила спиритическую доску на столике? — возмутилась Миранда. — Я же просила ее выкинуть эту гадость.

Планшетка, словно разбуженная ее голосом, закрутилась с бешеной скоростью.

Миранда и Бишоп переглянулись.

— Если даже дух еще здесь, он не способен сдвинуть планшетку.

«Мы оба не медиумы, — почти одновременно подумали Миранда и Бишоп. — Кто заговорит с ним?»

Сомнение было мысленно разрешено в пользу Миранды.

— Кто ты?

Стрелка указала на буквы.

«Л…и…н…е…т».

— Это точно она? — насторожился Бишоп.

— Я не знаю. Но кто бы это ни был, нельзя такой факт оставить без внимания и не узнать, что за этим кроется, — сказала Миранда. — Если это ты, Линет, то скажи: что тебе надо?

Бишоп схватил блокнот и карандаш и начал поспешно записывать буквы.

« Предупредить!»

— Предупредить? О чем?

«Бонни!»

— Что с Бонни?

«В опасности!»

Миранда мельком взглянула на Бишопа и вновь сконцентрировала внимание на мечущейся по окружности стрелке, указывающей на буквы. Стараясь сдержать дрожь в голосе, она спросила:

— Линет! Ты считаешь, что Бонни грозит опасность?

«Да».

— От кого она исходит?

«От того, кто вошел со мной, когда она открыла дверь».

Стрелка замерла, потом задвигалась все медленнее, с большими интервалами.

— «Он плохой, очень плохой, ему нужна Бонни».

— Линет! — позвала Миранда, но безрезультатно.

Сеанс спиритической связи прекратился, словно кому-то там, за стеной, разделяющей две полярные формы существования, совсем по-земному сдавили горло, лишили голоса и дыхания.

Миранде стало ясно, что, вздохнув облегченно после трудной победы над маньяком, обошедшейся без новых жертв, она инстинктивно упрятала в дальний уголок сознания мысль, всегда ее пугавшую: Бонни угрожает нечто не из плоти и крови.

И не только Бонни. Этот дух еще недавно пробил брешь в защите Миранды и едва не погубил ее, желая вселиться в живой разум. В ужасе Миранда обратилась к Бишопу за советом, хотя это было жестоко и рискованно.

— Прости… но ведь ты побывал там. Может, был какой-то намек?

Чудовищно было задавать подобный вопрос человеку, только что воскресшему из мертвых, и заставлять его возвращаться в кладовую памяти, которую он сразу же запечатал надолго, вплоть до своей естественной кончины.

Бишоп побледнел. Казалось, что ниточка, которую своими усилиями скрепила Бонни, вот-вот вновь прервется.

— Может быть, может быть… — Губы его двигались, но никак не могли выговорить имя. Фонарик памяти шарил в густой тьме, но луч был слишком слаб, чтобы вычленить из мелькающих видений ускользающий, неясный облик…

«Льюис Харрисон», — уловила Миранда мысленное послание Бишопа.

Она мгновенно вцепилась в его плечи, встряхнула, горячим дыханием, поцелуем возмещая ему истраченную им жизненную энергию.

По пути к больнице на пробивающемся через тяжелые, подтаивающие снежные заносы джипе Миранда смогла все-таки дать волю своему отчаянию.

— Больше шести лет! Как такое могло быть? Он все эти годы пролежал в могиле и все-таки нам угрожает!

— Бонни одна-единственная выжила тогда в той резне, — высказал предположение Бишоп. — Харрисон ее упустил. И он, будучи телепатом, возможно, распознал, что она медиум. Возможно, в самый последний момент… он коснулся ее мозга, прочитал его, но почему-то не завершил дело. А уйдя на ту сторону, все жалел об упущенном шансе и ждал, когда она невольно, неосознанно откроет ему дверь. Если бы ты не укрывала ее броней, он давно бы добрался до Бонни.

— И когда она открыла дверь для бедной Линет и для подонка Стива, он проскользнул за ними? Так? Бонни сказала мне, что у нее есть нехорошее предчувствие. Поэтому она поскорее отослала Эми и Сета из нашего дома. Но домашние стены для него не препятствие. Как с ним бороться?

— Мы его остановим, Миранда!

— Как? Скажи, как? — чуть ли не в истерике вскричала она. — Я имела дело с несчастными, психически больными людьми, которых мучают пришельцы оттуда. Я видела, слышала, чувствовала, каким пыткам они подвергаются. Ты знаешь, как я стараюсь, но никаких моих сил не хватало, чтобы их освободить.

— Мы найдем способ, Миранда. И ты уже догадываешься какой.

— Я ни о чем не догадываюсь. Передо мной — темнота.

— Вспомни, и тогда во тьме забрезжит огонек. Мы несколько раз оказывали величайшую услугу друг другу — спасали жизнь!

— И что?

— Жизнь — тот огонек. Руке с того света трудно до него дотянуться и погасить.

Они притормозили у дверей больницы, и уже не осталось времени для разговоров.

Сет приподнялся со стула, придвинутого к кровати Бонни, встречая их.

— Я уже собрался звонить вам. До сих пор она спала спокойно, но недавно мне послышался какой-то непонятный звук, и Бонни открыла глаза, хотя и не проснулась. И так все продолжается до сих пор. Взгляните сами!

Колин Дэниэлс. отец Сета, подтвердил слова сына.

— У меня достаточный врачебный опыт, но подобный случай я наблюдаю впервые. Ее пульс и кровяное давление в норме, зрачки и рефлексы — также.

Он хмуро посмотрел на Миранду.

— Я кое-что слышал о ее уникальных способностях, о том, чем занималась сегодня Бонни и что ей удалось сделать. Я могу понять, что такое деяние опустошило ее, забрало много энергии, но… — Он сделал паузу, не решаясь продолжить и не будучи уверенным в своем выводе. — Но здесь нечто иное.

— Конечно, иное. Ее тело в полном порядке, Колин, — заверила врача Миранда.

Она приблизилась к кровати Бонни, но Бишоп перехватил ее руку, потянувшуюся к сестре:

— Позволь мне.

Оба они были телепатами, но раньше они имели дело с излучениями живого мозга и не были медиумами, способными уловить то, что за гранью.

Но ведь на кого-то надо положиться, когда судно терпит крушение.

Бишоп сжал в руке запястье Бонни, и мгновенно его лицо так осунулось, что кожа туго обтянула кости.

— Он здесь, будь он проклят! Он проник…

Сет недоуменно спросил, отказываясь верить, что это не спектакль, разыгрываемый внезапно свихнувшимися взрослыми людьми:

— Куда проник? В голову Бонни? Кто?

— Ее давний враг, — объяснила Миранда. — Он долго ждал своего часа… Ты был с нею рядом. Расскажи в подробностях, как это случилось.

Миранда была не только сестрой Бонни, но и шерифом. Сет особо отчетливо осознал это в данный момент. Он собрался с мыслями:

— Я давно ощущал, что здесь что-то неладно… И чертова доска возвращалась из кладовой, словно преследуя ее. Я подумал, что Бонни подшучивает надо мной, использует какие-то фокусы. Я не верил ей… И мне стыдно, что я вел себя по-дурацки.

— Не вини себя, Сет. Против нас выступает сила, о которой мы мало что знаем. Может быть, Бонни, если ей хватит…

— Что? — встрепенулся юноша, готовый, кажется, отдать все.

— Нет… К сожалению, твоя кровь не требуется. Может быть, поможет нечто другое… твоя симпатия к ней, твоя воля.

— Объясните мне. — Сет совсем растерялся. — Что за загадки вы мне загадываете?

— Чтобы не солгать, я лучше промолчу, — ответил старший Дэниэлс. — Я в этом полный профан.

— Кто же может ее спасти?

Чистый, исполненный недоумения взгляд юноши, познавшего еще не любовь, а влюбленность, а потому тем более яростного в своей страстности, окинул лица окружающих его взрослых, многоопытных людей, сталкивавшихся и с психозами, и со смертью.

— Никто из вас не может? Даже ты, папа?

— Я всего лишь врач, — откликнулся доктор Дэниэлс. — Вероятно, есть многого такого, что находится за пределами познания обычной медицины.

Глаза Сета, устремленные на отца, выражали удивление, разочарование в своем прежнем кумире и печаль, которая не могла оставить равнодушными тех, кто наблюдал за юношей.

Первым не выдержал Бишоп.

— Я попытаюсь, — пообещал он Сету, далеко не уверенный в своих силах, сомневаясь, не заронил ли впустую в мертвенный пепел маленькую искорку надежды.

Он крепко стиснул тонкие пальцы Бонни.

— Я воевал с ним прежде. Я проникал в его мозг, предугадывал его поступки, я был им какое-то время, жуткое время, когда мы слились, сплавились в единую личность. Я смог убить его — уничтожить физически. Я смогу убить его еще раз… там, за пределом.

— Но у тебя не хватит сил на повторный уход. Я знаю, я это чувствую… — Миранда старалась убедить Бишопа, раздираемая одновременно страхом за сестру и любимого мужчину. — После того, что было сегодня, после твоего возвращения.

— Выбора нет. С твоей поддержкой я справлюсь, — пообещал он.

— Наша связь очень слаба, мы почти не слышим друг друга, — напомнила ему Миранда.

Он посмотрел на нее, и неожиданно слабая улыбка, подобная солнечному зайчику, озарила его похожее на гипсовую маску, рассеченное шрамом лицо.

— Я верю, что у тебя найдется дополнительный источник энергии, как водолаз верит, что ему успеют подать кислород, даже если оборвется главный шланг.

Он был готов погрузиться в темную глубину, и только Миранда оставалась для него связующей нитью с этим миром.

— Сопровождай меня, Миранда, до границы. Оставайся там и жди, — попросил Бишоп и… ушел.

Ничего вроде бы не произошло. Бишоп не закатывал глаза, не дергался в конвульсиях, улыбка оставалась на его лице. И грудь его, вдохнувшая воздух лишь на мгновение, оставалась неподвижной перед выдохом.

Но это были последние его вдох и выдох. Он умирал, уходил, погружался в бездну, скатывался по склону в пропасть смерти, а Миранде предстояло нащупать в окружающей ее, не имеющей никаких границ пустоте спасительные ниточки, чтобы вернуть его обратно.

«Ты здесь, ты на страже, любимая», — донесся до нее далекий зов.

«Я на страже», — подтвердила она.

«Он сопротивляется… Он силен… Поддержи меня. Заставь его сконцентрироваться на мне и возьми на себя защиту Бонни».

«Я так и сделаю», — успокоила его Миранда.

— Пожалуйста, положи руки на голову Бонни, — попросила она Сета. — Скорее, скорее!

— Что? — воскликнул Сет изумленно, но отец властно направил его руку и прижал ее ко лбу Бонни.

— Не спрашивай, подчиняйся.

Сету показалось, что он коснулся льда. Живая кожа не могла источать такой холод.

— Терпи… Помоги ей… — приказал старший Дэниэлс сыну.

Он был слишком любознателен, чтобы с позиций своего медицинского опыта свысока воспринимать все происходящее, как спектакль, разыгрываемый безумцем. Ему было интересно то, что происходило в мозгу Миранды и агента ФБР.

Где-то в глубинах сознания этой пары, обладающей сверхчеловеческими способностями, развертывалось сражение не на жизнь, а на смерть. Бишоп подавал какие-то неуловимые для простых смертных сигналы, Миранда их воспринимала. Все это продолжалось не более двух секунд.

Дэниэлс хотел бы, но не успел засечь время, как обычно делал при любом эксперименте или операции. Никакое воображение не помогло бы ему воочию представить себе, что творилось в загробной темноте: мелькали кадры, словно из мультфильмов, — зло и добро в виде каких-то темных и светлых сгустков. Может быть, так все и взаправду происходило.

Взрослый, умудренный опытом врачебной практики мужчина заставил себя, тряхнув головой, отрешиться от навязчивых видений, которые, как на экране, устроили жуткую пляску на белой с гене больничной палаты. Он не мог позволить своей фантазии настолько разыграться.

Доктор с тревогой посмотрел на Сета — захлестнули ли такие же галлюцинации его трезвомыслящего сына — и, увидев, как тот указывает дрожащей рукой на Бишопа и Миранду, вспомнил прочитанные когда-то описания казни преступников на электрическом стуле, то, как корчится тело под воздействием сверхмощного тока, как меркнут лампы в соседних тюремных камерах, потому что вся энергия забирается на убийство… но чего? Тела или души?

Вместе с невидимым нечто такую же пытку принимали на себя и Бишоп с Мирандой. И когда эти страшные мгновения истекли, Дэниэлс ощутил запах озона, будто в комнате разрядилась шаровая молния. Потом, опять же через мимолетный, не поддающийся фиксации промежуток времени, его сознание прояснилось, и он увидел трех больных, трех пациентов, которых надо срочно спасать, — Миранду, Бишопа и Бонни. В каждом из них лишь теплилась искорка жизни, малый остаток энергии. Сет понял отца без слов и стал нажимать кнопки экстренной помощи, вызывая больничный персонал.

Ничего не изменилось в палате, не было ни разрушений, ни крови, ни убитых, но эта троица медленно, слишком медленно оживающая, выглядела как одна семья, выдержавшая страшную, долговременную осаду, и радость одержанной победы была им еще недоступна.

Эпилог

Понедельник, 24 января

— Могу тебе сообщить, Алекс, что анализ показал соответствие отпечатков покрышек у старой мельницы тем, на коих раскатывал достопочтенный мэр. Объявления в газеты о найме рабочей силы тоже давал он. Часто его жертвами становились те, кто откликнулся на эти объявления. Нож и наручники, найденные в машине Рамсея, принадлежали Макбрайду, так же как и волосы, собранные на старой мельнице. Все улики налицо. Тебе не придется краснеть в суде, если в тебя вцепится какой-нибудь крючкотвор.

— Рад это слышать, спасибо, — мрачно поблагодарил Алекс.

— Особой благодарности я не жду, — сказал Тони, — но все же ты мог бы пожать мне руку.

Алекс протянул руку Тони, но при этом не удержался от высказывания:

— Все-таки именно рутинная полицейская работа принесла пользу, а не твое ясновидение. Ты, просидев не один день за компьютером, собрал доказательства, а не получил их свыше, по озарению.

Тони молча смотрел на Алекса и загадочно, с легкой иронией улыбался. Алексу стало как-то неловко.

— Вообще-то ты отличный парень, компанейский, открытый…

— Таким уж я уродился, — сказал Тони без ложной скромности.

Обмен любезностями нарушило появление Миранды. Она вручила Тони пачку бумаг.

— Это копии дневников Макбрайда. Приложи их к досье. Я успела просмотреть только то, что касается Адама Рамсея. Отчаянный он был парень, испорченный и гадкий, осмелившийся на шантаж, но в чутье ищейки ему не откажешь. Оказывается, Макбрайд нанимал его стричь газоны. Среди прочих «достоинств» у Рамсея был талант взломщика. Он проник в подвал дома.

Алекс с грустью подумал: один город породил двух чудовищ — беспринципного подростка-шантажиста и взрослого политика-маньяка. Не прав ли одержимый Марш, что Зло свило себе гнездо в Гладстоуне?

Миранда вздохнула:

— Хоть то хорошо, что репортеры сейчас рыщут вокруг его дома, а не толкутся здесь. Я устала от бесконечных вопросов и от микрофонов, которыми они тычут мне прямо в лицо.

Вошедший в этот момент Бишоп возразил ей:

— Не надейся, дорогая, что они отстанут от тебя. Подумай, какая это для них находка — красивая женщина-шериф останавливает серийного убийцу и спасает город.

Миранда с ехидцей добавила:

— Ты забыл упомянуть про помогавшего ей красавца-героя, отважного агента ФБР.

— Что ж, у нас получился слаженный дуэт. Что будем делать теперь? Поедешь со мной в Куантико? Ты же знаешь, что стоит тебе только сказать слово, и я заберу тебя отсюда, — серьезно произнес Бишоп.

— У меня еще не истек срок службы, — возразила Миранда.

Бишоп как будто не слышал ее.

— Последние события доказали, что вдвоем мы сильнее, чем поодиночке. Ничто не должно препятствовать нашей совместной работе.

— За исключением необходимости тянуть лямку шерифа в Гладстоуне. И еще Бонни. Я против того, чтобы она опять меняла школу, и не хочу, чтобы она разлучалась с Сетом.

— Осенью Сет собирается поступать в колледж, — напомнил ей Бишоп. — Поблизости от Куантико множество отличных университетов. И я думаю, что Бонни захочется сменить обстановку.

Миранда не сомневалась в этом. Оставался еще один довод.

— Но мой долг перед горожанами…

— Уверен, что Алекс будет прекрасным шерифом. А тебе нельзя зарывать свой талант, сидя в этом городке. И ты нужна мне.

Миранда раскрыла рот, собираясь возразить Бишопу, но не успела этого сделать. Неожиданно они с Бишопом словно бы растворились друг в друге, окружающий мир перестал существовать для них.

— Что с ними? — удивился Алекс.

— Наверное, их посетило видение, — ответил Тони, с интересом наблюдавший за коллегами.

Через пару секунд Бишоп открыл глаза и, улыбнувшись, спросил Миранду:

— Ну что, убедилась?

— Мои видения не всегда бывают точными…

— Это — точное. Я гарантирую.

Он двумя шагами преодолел разделявшее их расстояние, обнял и нежно поцеловал ее.

— Не противься судьбе, Миранда.

Прежде чем она успела что-то ответить, Бишоп разжал объятия и вышел из комнаты, оставив Миранду в полной растерянности.

Тони, глядя на нее, неожиданно рассмеялся:

— Не знаю, стоит ли говорить об этом, Миранда, но еще там, в штаб-квартире в Куантико, мы заключали пари, найдет ли тебя Бишоп, и если найдет, то как скоро он уговорит тебя вступить в нашу команду.

Миранда нахмурилась:

— И?..

— И ставки были в пользу Бишопа. Причем с большим перевесом. — Тони усмехнулся и пожал плечами. — Что я могу сказать? Этот человек знает, как добиваться своего.

Миранда не выдержала и улыбнулась.

И тут Тони открылась вся ее теплота и жизнелюбие, которые она скрывала за профессиональной сдержанностью.

— Ну, что ж, значит, решено, — сказала Миранда. — Алекс, ты хочешь быть шерифом?

Примечания

1

По-английски фамилии Найт и Бишоп имеют несколько смысловых значений, в том числе — «пешка и слон».

2

Bishop — епископ (англ.).