Услышав резкий звон разбивающегося хрустального фужера, Бэннер нахмурилась, но взяла себя в руки и пригласила Стюарта следовать за ней.

— Пойдемте в маленькую столовую, — сказала она и добавила:

— Джейк, наверное, заждался нас там.

Джейк действительно ждал их в столовой, предназначенной для приема немногочисленных гостей. Комната была небольшой и уютной; старинные стол, стулья и горка для посуды создавали семейную атмосферу. Но дед Бэннер так открыто радовался, увидев их вместе и явно в хороших отношениях, что прекрасное настроение Бэннер почти улетучилось.

— Я показывала Рори сад, — сказала она, не подумав… и почувствовала, как лицо вспыхнуло румянцем.

Но Джейк Клермон казался настолько довольным, что вряд ли его настроение могло бы еще улучшиться — он прямо-таки сиял, когда спрашивал Рори, что он думает об их розах.

Во время ужина они говорили исключительно о розах и Жасминовой усадьбе, Бэннер же не проронила ни слова. Она с явным неодобрением слушала Джейка, изредка неприязненно поглядывая на Рори.

И пока они не встали из-за стола и не вышли в холл встречать прибывающих гостей, Рори не мог понять, чем же был столь доволен Джейк Клермон и почему Бэннер за ужином так упорно молчала. А когда понял, то едва сдержался, чтобы не вскричать: «Ах ты, старая лиса!» Но, слава Богу, сдержался и лишь с досадой подумал: «Это существенно осложняет дело!»

Дело действительно осложнялось. Рори понял это еще за ужином, когда услышал, как Бэннер, улучив момент, шепнула на ухо деду:

— Если ты на что-то рассчитываешь, Джейк, забудь об этом.

Нельзя сказать, чтобы Джейк хоть чуточку смутился, зато Рори вдруг испытал сильнейшее желание задушить старика. «Только полный идиот может не понимать, — думал Рори, — что после того, как старик ясно дал понять, чего он добивается, Бэннер вообще не захочет иметь дело с ним, Рори Стюартом».

Старый черт пытается их сосватать!

Рори ошеломленно думал, что любые его действия потребуют усилий, сродни усилиям лосося, плывущего на нерест против бурного течения. Он помрачнел, вспомнив о незнакомом блондине в розовом саду. А еще он старался понять, кто же вставляет ему палки в колеса — его собственная судьба или все-таки Джейк Клермон?

— Черт! — пробурчал он. — У меня нет ни малейшего шанса!

Через час праздник был в полном разгаре. А поскольку никто не потрудился объяснить Рори хоть что-нибудь, он вынужден был обо всем догадываться сам и пришел к выводу, что это, по-видимому, традиционный ежегодный бал в Жасминовой усадьбе.

Все ближайшие соседи и те, кто ухитрился получить приглашение, были одеты в наряды южан времен Гражданской войны, отдавая таким образом дань ушедшим годам. Многие приехали только на бал, однако кое-кто собирался переночевать, чтобы на следующее утро принять участие в охоте.

Так как Рори и Джейк вращались в одних и тех же деловых кругах, Рори заметил несколько знакомых лиц. Но гостей становилось все больше и больше, и вскоре они уже заполнили весь дом. Рори подумал, что, наверное, у многих из них нет приглашений, однако ни Бэннер, ни Джейк особенно не беспокоились.

В конце концов ему удалось найти Бэннер в толпе людей и увлечь ее в нишу у окна.

— Конечно, это не мое дело, но подумали ли вы с Джейком о непрошеных гостях? — озабоченно спросил он.

— Ну, непрошеных всегда бывает предостаточно, — беспечно ответила Бэннер.

Рори, с трудом придав своему голосу такую же беззаботность, извиняясь, спросил:

— Это, разумеется, не мое дело, но разве не стоит подумать и проследить за тем, чтобы ничего ценного не пропало?

— О, все, конечно, продумано, и кое-кто следит, — заверила его Бэннер, — и даже не один. Вон там, видите, джентльмен в бархатном темно-бордовом сюртуке? И вон там еще один, в сером. А там — еще один… ну, в общем, их много. Это частная охрана.

— Понятно, — усмехнулся Рори, — я должен был догадаться, что вряд ли Джейк будет столь доверчив…

— Доверчив?! — Она изумленно уставилась на него. — Джейк?! Послушайте, мой дед — это хищник с полной пастью острых зубов.

Она уже повернулась, чтобы уйти, когда Рори быстро схватил ее за руку, все еще смеясь над этим очень точным определением.

— По-моему, играют вальс, — заметил он, прислушиваясь к отдаленным звукам. — Разрешите, мисс Клермон? — пригласил он девушку.

Бэннер явно смутилась, но тут же взглянула на него и улыбнулась.

— А почему бы и нет? — словно уговаривая себя, ответила она.

Рори повел ее в бальный зал, а когда они оказались среди танцующих смеющихся пар, Бэннер убедилась, что Рори — великолепный танцор. Выяснилось, что он не только прекрасно танцует, но и способен поддерживать разговор во время танца, так как ему не нужно считать такт и думать о ногах своих и партнерши. Все мысли вдруг исчезли, и Бэннер в объятиях Рори закружилась в вальсе.

— Вы заметили, как взрослые любят изображать прошлое? Сколько удовольствия доставляет людям маскарад? — весело спросил он.

— Странно, не так ли? — согласилась она. — И несмотря на возраст…

Будучи хозяйкой многочисленных балов в Жасминовой усадьбе, Бэннер тоже не считала так-тов и не путала шаги, но сегодня ей почему-то было особенно приятно ощущать мужскую руку на своей талии и самой прикасаться к сильному мужскому плечу. Когда Бэннер осознала это, она немедленно обозвала себя дурой.

— Что-то я не вижу здесь вашего друга, — медленно проговорил Рори, озираясь по сторонам.

Бэннер вздрогнула от неожиданности, однако Рори явно ждал ответа, поэтому она неопределенно пробормотала:

— Я думаю, он где-то здесь…

Рори пристально посмотрел на ее левую руку.

— А кольца-то нет, — констатировал он.

Сначала Бэннер хотела использовать пресловутого блондина как прикрытие, но потом передумала. Если ее дед и носится с бредовой идеей о возможности зарождения романтических отношений между Бэннер и этим жутко самоуверенным мужчиной, с которым она сейчас танцует, то это вовсе не означает, что и Рори эта идея понравится.

— Он не… Ну, он просто друг, — объяснила она небрежно.

— Понятно, — кивнул Рори, — это хорошо.

Злясь на себя, Бэннер прикусила язык. Ну надо же было так попасться! Справившись с собой, она быстро сказала:

— Вы прекрасно танцуете.

— Спасибо. Вы тоже. А еще вы очень ловко умеете сменить тему, — заметил Рори, улыбаясь.

Оказалось, что она так же ловко умеет игнорировать неджентльменские поддразнивания. Остановив его движением бровей, Бэннер отрывисто предложила:

— Если захотите с кем-нибудь потанцевать или познакомиться, дайте мне знать.

— А когда будет последний танец? — невозмутимо поинтересовался Рори.

— В полночь. Как всегда — вальс. Такая у нас традиция, — ответила она.

— Мне бы хотелось пригласить на этот вальс… — начал он.

— Да? А… — прервала она его.

— Вас, — решительно заявил Рори.

— Я не могу, — сказала Бэннер извиняющимся тоном, в то же время испытывая и радость, и сожаление, что вынуждена отказать ему. — Я всегда танцую последний вальс с Джейком. Это тоже традиция, — объяснила она.

Но Рори не очень огорчился.

— В самом деле? Ну, что ж, очень жаль, — сказал он.

— Мне тоже, — пробормотала она.

Тут прозвучали последние звуки вальса, и Рори, выдерживая стиль Джентльмена с Юга, отвесил низкий и грациозный поклон.

— Благодарю вас, мисс, — торжественно произнес он.

— Не стоит благодарности, — быстро ответила Бэннер и, почему-то злясь на себя, пошла к гостям.

Рори решил пропустить следующий танец и отступил к стене, но тут поймал на себе отеческий взгляд Джейка Клермона. Это было довольно забавно. Несколько мгновений Рори тоже смотрел на Джейка, а потом решительно двинулся через зал, намереваясь поговорить со стариком.

Шум и веселье продолжались, и праздник с каждым часом набирал обороты. Горячительные напитки подавались в изобилии, и кое-кого из гостей уже пришлось препроводить в постель. Охранники, однако, были неизменно тактичны и вели себя крайне вежливо.

Рори был в восторге, он почти благоговел перед действом, в котором участвовал и которое не ограничилось простым переодеванием, но точно воспроизводило нравы и обычаи ушедших лет. Все участники бала вели себя настолько естественно, будто на самом деле перенеслись в прошлый век. В нескольких местах велись жаркие споры о том, должен ли Юг отделиться от Севера или нет. Причем споры были тем жарче, чем больше выпили спорящие мужчины. Еще одну многословную дискуссию о заслугах мистера Линкольна1 вели двое южан среднего возраста, а один спор чуть было не закончился дуэлью, но Бэннер вовремя вмешалась, заявляя, что не позволит обагрить кровью свой розовый сад.

Вряд ли это была бы настоящая дуэль — во всяком случае, Рори очень на это надеялся, — и тем не менее на какую-то долю секунды он все же подумал, что стоит и ему вмешаться, дабы предотвратить несчастье, и ему пришлось напомнить себе, что на дворе двадцатый век, который начинается прямо за этой огромной дубовой дверью. Однако внутри этого дома безраздельно царствовал век ушедший. По крайней мере — этой ночью. И это, безусловно, было завораживающее зрелище.

Рори хорошо изучил архитектуру и быт того времени, однако поведение людей и их моральный облик так и остались для него загадкой — он судил о них лишь по романам. Тем интереснее было наблюдать за ними и воочию убедиться, насколько правильно авторы литературных произведений отображали героев Гражданской войны, — ибо он ни минуты не сомневался, что тогда все было именно так, как сегодня на балу в Жасминовой усадьбе.

Он заметил, что ни одна молодая «свободная» девушка — он определял ее «свободу» по отсутствию кольца — не танцевала более двух раз с одним и тем же молодым человеком. Джентльмены постарше собирались группами возле столиков с напитками и оживленно беседовали о делах. Дамы постарше — настоящие матроны! — сидели вдоль стен, ведя неспешные разговоры, не забывая, однако, бдительно приглядывать за своими дочерьми и чужими сыновьями. Здесь флиртовали, чуть растягивая слова, стреляли глазками поверх вееров, веселились и танцевали.

Бэннер, как истинная хозяйка дома, сновала среди гостей, подбирая партнеров тем, кто стоял у стены, поддерживая беседы, не давая гостям скучать. Джейк собрал около себя изрядное количество народа, угощая всех пуншем из огромной чаши.

Рори рассмешил проходящую мимо Бэннер, спросив:

— Где вы нашли всех этих людей? Вы наняли актеров, что ли?

— Ну разве они не прекрасны? — вопросом на его вопрос ответила она и поспешно добавила:

— Так происходит каждый год, и мне это ужасно нравится! Те, кто останется ночевать, будут с утра немного сонными, но как только они наденут свои костюмы и сядут на лошадей, сонливость как рукой снимет.

— Напомните мне, что я живу в двадцатом веке! — полусерьезно попросил Рори. Бэннер снова рассмеялась.

— Подождите, пока гости начнут разъезжаться, — посоветовала она. — Вы не увидите ни одного конного экипажа — только старые добротные детройтские автомобили!

И она снова исчезла.

Почти до полуночи Рори не удалось поговорить с ней. Однако, когда до двенадцати осталось совсем немного, он решительно поймал ее за руку и подтолкнул к той же оконной нише, которой они уже один раз воспользовались. Отвечая на ее вопросительный взгляд, он сказал:

— Я должен вас предупредить…

— Предупредить? О чем? — удивилась Бэннер.

— Я знаю, что вы слишком хорошо воспитаны, чтобы устраивать сцены, но и я — джентльмен и не хочу, чтобы вы были застигнуты врасплох, — начал он серьезным тоном.

— О чем это вы? — раздраженно поинтересовалась она.

Музыканты уже закончили очередной танец и настраивались на следующий, поэтому Рори поторопился:

— О нашем танце…

Бэннер взглянула на часы и терпеливо объяснила:

— Мне очень жаль, но последний вальс я танцую с Джейком.

— Только не в этот раз. — Рори произнес это с виноватым видом, однако в его голосе явно слышались победные нотки. — Сегодня последний вальс — мой.

Бэннер окинула его долгим взглядом.

— Рори, вы не понимаете, — с нажимом произнесла она. — Это традиция. Если вы будете танцевать со мной, то все подумают, что мы…

— Поздно… — прошептал он.

Послышались звуки вальса, и Рори увлек ее на середину зала.

У Бэннер не осталось ни секунды, чтобы придумать какой-нибудь выход, но тут она увидела сврего деда, который удовлетворенно улыбался. Девушка послала ему испепеляющий взгляд, сама не переставая лучезарно улыбаться. Она знала, что все внимание присутствующих приковано к ней и Рори, и гадала, осознает ли мистер Стюарт всю серьезность своего положения — ведь именно сейчас он объявил этим танцем…

И тут Бэннер пришлось тоже напомнить себе, что на дворе все-таки двадцатый век.

— Вас не смущает, что мы танцуем одни, а все смотрят на нас? — спросила она, бросая на Рори изучающий взгляд из-под опущенных густых ресниц.

Рори беззаботно засмеялся.

— Да, похоже, мы в центре внимания, но не мы одни. Солдаты с партнершами в белых платьях составляют нам прекрасную компанию. А, кстати, где они были весь вечер? — поинтересовался он.

Бэннер оглянулась и как-то неуверенно засмеялась.

— Что-то не так? — спросил Рори, глядя на нее сверху вниз.

— М-м-м?.. А, нет-нет, все в порядке. — Бэннер взяла себя в руки. — Если вам интересно, традиции этого бала восходят к эпохе Гражданской войны.

— Правда? — не то удивился, не то обрадовался Рори.

— Да. — Бэннер старалась смотреть куда-то ниже внимательных серых глаз, но выше воротника его рубашки. — Это был последний бал в округе накануне войны. Наутро после этого бала мужчины отправились на фронт. И получилось так, что в последний раз семьи были вместе на этом балу. Естественно, во время войны никаких балов не было. А после войны Жасминовая усадьба первой начала возрождать традицию, хотя, я думаю, первый послевоенный бал был скорее печальным, чем веселым.

Рори подумал о грустном конце этого трагического времени и кивнул.

— Да. Многие не вернулись с войны… Женщины надели траур, став вдовами… — тихо произнес он.

Бэннер украдкой взглянула на его помрачневшее лицо.

— Мне кажется, я должна рассказать вам еще об одной традиции, начало которой положила та ночь, — сказала она решительно.

— И что же это за традиция? — спросил он с явным любопытством.

Бэннер знала, что музыканты скоро закончат играть вальс, поэтому торопливо стала объяснять:

— Так случилось, что той ночью состоялись помолвки и сына, и дочери хозяина усадьбы — как, впрочем, и многих других молодых людей. Обрученным парам была предоставлена честь танцевать последний танец. И с тех пор всегда последний танец остается за хозяином дома и его женой или дочерью. Или внучкой, как в моем случае. А если незамужняя дочь или холостой сын танцует с кем-то другим, это означает только одно — они помолвлены. До сегодняшнего вечера, — быстро добавила Бэннер, услышав финальные аккорды вальса, — эта традиция соблюдалась неукоснительно.

Отступив на шаг от своего остолбеневшего партнера, она грациозно присела в глубоком реверансе.

— Не удивляйтесь, если начнете получать поздравления от присутствующих, — нежным голоском посоветовала Бэннер.

Рори смотрел, как она уходит, пытаясь осмыслить ее слова и понять, что означает странный воинственный блеск в прекрасных зеленых глазах. Наконец-то он стал кое-что понимать и медленно обвел глазами гостей, пока не нашел взглядом Джейка Клермона.

«Вот она — неприятность, которую ты мне устроил! Хитрая ты лиса!» Эту мысль Рори не высказал вслух, однако она ясно читалась в его взгляде, так что старый негодяй должен был понять, какие чувства обуревают Рори.

«Надо будет поговорить с Джейком и прояснить все до конца, — решил Рори. — И сделать это следует как можно скорее».

Он понимал, что в противном случае ни он, ни старый Клермон не получат того, о чем мечтают.